Форум » Библиотека-1 » "Пляска смерти". Перевод, СС, ангст, NC-17. Глава 2 от 27.09 » Ответить
"Пляска смерти". Перевод, СС, ангст, NC-17. Глава 2 от 27.09
alexi: Название: Пляска смерти Оригинальное название: Ein Totentanz ссылка на оригинал: http://www.fanfiktion.de/s/45f6d0ec00002ee1067007d0 автор: Black Zora разрешение на перевод: полученo переводчик:alexi бета: Pirra, Rene рейтинг: NC-17 жанр: angst дисклеймер: от автора: Все герои принадлежат Дж.К.Роулинг. От переводчика: все герои принадлежат Дж.К. Роулинг и автору. за все происходящее с ними, никакой ответственности не несу :) саммари: Целитель и палач – противоречие? Не для Северуса Снейпа. Преследуемый духами своих жертв, он вспоминает о четыре смертях своих бывших учеников, которых он убивает, чтобы защитить. Примечание автора: Как я пришла к этой истории? В шестой книге часто показано, что Северус является чрезвычайно талантливым целителем. Уже довольно давно я задавалась вопросом, что же он будет делать, если как Пожиратель Смерти будет вынужден пытать или убить своего бывшего ученика. Он работает учителем, иногда еще и целителем – и убийцей. Как он обходится с этими противоречиями? Являются ли они для него именно противоречиями? Или он наслаждается этими ситуациями? В обращении со своими жертвами он может снять маску, так как никто из них не сможет предать того, кто в действительности скрывается за ней… Предупреждение: Это не «легкая» история, словно действительно «дарк». В ней рассказывается о смерти, пытках, изнасиловании и о пропастях человеческой души. У кого могут возникнуть проблемы с этими темами, прошу в собственных интересах воздержаться от чтения. Кроме мрачного содержания, я немного поиграла с формой и перспективой.
Ответов - 3
alexi: Пролог. ***** And his eyes have all the seeming of a demon´s that is dreaming; And the lamplight o´er him streaming throws his shadow on the floor. And my soul from out that shadow that lies floating on the floor Shall be lifted – Nevermore! (Edgar Allan Poe, The Raven) (и глаза его смотрят, словно глаза мечтающего дьявола; и свет лампы, падающий на него, бросает на пол его тень; и душа моя из круга этой тени, колеблющейся по полу, не выйдет больше никогда!) ***** Он попросил об этом. Он попросил за них. Это была его вина. И это было вполне нормально, что они сейчас досаждали ему. «Но я это сделал для вас! Для вас! Почему этого никто не понимает?» Хотелось ему кричать. Он не кричал, но они все равно слышали его. И остались молчаливы. Обвиняюще они окружили его: холодные, бледные тени. Не угрожающи, но бесконечно печальны. Вспомни, беззвучно требовали они. Вспомни! Но я и так это делаю. Все время. Каждый день моей «жизни». Они всегда были здесь. Всегда. Вспомни! Молча приказывали они. И он делал это. Снова и снова. Каждый день своей «жизни». **** Прошлое. - Что случилось, Северус? – голос Темного Лорда был не больше чем шорох. - Простите, мой Лорд. – прошептал Северус и низко поклонился. – Существуют определенные слухи... предположения... - И? – неуловимо громче, раздраженно. Опасно. - Простите, мой Лорд. – тихо повторил Северус. Спокойно. Не дай себя запугать. Он просто играет. – Говорят, вы хотите расплатиться с некоторыми предателями... и с их семьями. - И? – налет интереса. - Я слышал имена, мой Лорд. Имена, среди которых были также некоторые мои бывшие ученики. - Это значит? – насторожившись, бдительнее. - Мой Лорд, будет ли мне разрешено обратиться к вам с просьбой? Шипящий смех. – Конечно, Северус, конечно. – Змеиные глаза из красного льда вонзаются в его душу. – Говори. - Я бы хотел вас попросить... если бы вы захотели убить моих бывших учеников с моей помощью... Темный Лорд слегка наклонился вперед на своем троне. Его голос потерял медлительный, играющий тон. Звучал резко, нетерпеливо: - Ближе к делу, Северус, ближе к делу. Обычно ты за словом в карман не полезешь. Северус внутренне напрягся. Скажи это. Сейчас. – Разрешите мне быть их палачом, господин. - Что?! – ненаигранное удивление. – Почему?! Северус почувствовал прикосновение к своему сознанию. Длинные паучьи пальцы протиснулись в его подсознание, ищут, проверяют. - Сочувствие, Северус? У тебя? – Темный Лорд наклонил голову и вопрошающе взглянул на него. Не угрожающе, словно просто любопытствуя. - Я знаю, мой Лорд, что вы не особенно цените жалость, но... – Северус глубоко вздохнул. – Но я работал тринадцать лет как учитель в Хогвартсе. Занятия не всегда доставляли мне удовольствие и, уверен, моим ученикам тоже... – Он осмелился на легкую, почти невидимую улыбку. Его господин все же увидел ее и, поймав, вернул обратно узким, безгубым ртом. - Тебе они нравятся, эти дети, Северус? – Улыбка стала шире на самую малость. – Этого я о тебе и не подумал бы. Он мне это никогда не разрешит. Никогда. - О, нет, Северус. Разрешу. – Теперь он смеется по-настоящему. И без какого-либо следа злости. Как он только может так смеяться после всего, что сделал... Поразительно. Я так больше не могу. - Смотри, Северус, большинство твоих детей ничего мне не сделали. В том, что они должны сейчас умереть, вина только их родителей. И даже те из твоих учеников, что причинили мне вред, сделали это из глупости, неопытности. Их вина не сравнима с той, давно служащего мне, неверного Пожирателя, который бросил меня на произвол судьбы в течение долгих тринадцати лет. Северус невольно содрогнулся. Предатель. Предатели, мы все вместе. - Я не жесток, Северус, ты это знаешь. Ах? Действительно? - Я никого не мучаю без причины. Они умрут, твои дети, но они не должны страдать перед этим. Они принадлежат тебе. На короткое мгновение Северус лишился речи. Но затем он быстро собрался и уважительно поклонился: - Я благодарю вас, мой Лорд. Я благодарю вас. Конец прошлого. ***** Диалог 1 Я поблагодарил его за это. Поблагодарил! Я – идиот. Он знал это лучше чем я. Он знал, что вы больше не оставите меня. Вспомни, Северус. Уйдите! Я не хочу! Вспомни! Нет! Ты должен нам это. По меньшей мере – это. По меньшей мере – это! Вы требуете большего, чем я могу вам дать. Ты должен нам это, Северус! Ты должен это мне, Северус. Это ты, Даниель? Да. Мне очень жаль, Даниель. Мне так нескончаемо жаль. Сейчас ты будешь вспоминать? Да... 1. Даниель Никто не без греха. ***** «Может он сдохнет в лесу», сказал Эркки. «Может быть. Мне все равно. В лесу легче умирается.» Зигфрид Ленц. «Ястребы в полете» **** Северус стоял на опушке леса, прислушиваясь к звуками летней ночи. Небо было усыпанно звездами, веял легкий приятный ветерок. Прекрасная ночь. Северус находился на небольшой поляне, примерно двадцати метров в диаметре. Земля была покрыта цветущими белым зонтиками болиголова, сияющей розовым наперстянкой, высокой травой и папоротником. Лабазник испускал очаровывающий аромат. Филин издал приглушенный крик: темный, жалобно звучащий звук. Ветер шуршаще погладил летнюю желтоватую траву и заставил листву на буках и дубах, стоящих вокруг зашептать. Прекрасное место. «В лесу легче умирается» Северус не знал, где он услышал или прочитал это высказывание, но он убежден, что оно отвечало действительности. Он любил лес. Особенно летом, но также и в другие времена года. Если у него был выбор, то он приходил сюда, чтобы убивать, приводил свою жертву на именно эту укрытую поляну. Это он делал еще во время первого правления Темного Лорда. Он надеялся, что обреченные на смерть могли оценить этот жест. Он сам чувствовал себя абсолютно защищенным, как только вступал в лес. Деревья поглощали страх, любую заботу и оставляли его спокойным и расслабленным. Природа исправляла соотношения. Она связывала маленькие, человеческие проблемы с вечным круговоротом из Быть и Пройти и растворяла их в тишине леса, делая Ничем. Человеческая жизнь – что это? Непрерывная смена из скуки и искусственного волнения, множество забот и коротких радостей, многочисленной боли и коротких моментов счастья. Если бы люди не обладали таким невообразимо большим страхом перед неизвестностью, заставлявшим их, вопреки всем напастям, цепляться за свою жалкую незначительную жизнь, то смерть представлялась бы им намного менее ужасной, чем эта самая жизнь. Ну что ж, они боялись, практически все, и молодой человек, который сейчас дрожа и опустив голову, стоял на коленях в траве перед Северусом, не был исключением. Его взгляд панически блуждал по обстановке вокруг него: от черной фигуры Пожирателя перед ним, скользнув по цветущему в лунном свете лугу, до мрачной стены деревьев и снова обратно к Северусу. Имя молодого человека было Даниель, и Даниель довольно хорошо представлял себе, что его ожидает. Северус пришел, чтобы убить. Но он с этим не торопился. Не потому, что ему хотелось помучить юношу – наоборот. Он хотел дать Даниелю время, чтобы тот успокоился. Даниель был Пожирателем, однако не очень давно, его вступление в Темный орден состоялось два месяца назад. Он принадлежал к целой группе молодых слизеринцев, которые только что или несколько лет назад окончили школу и сразу же после смерти Седрика Диггори присоединились к Темному Лорду. Спасибо, Альбус, что ты во всеуслышание объявил о его возрождении. Иронически подумал Северус. Что же касается Даниела: как и многие молодые люди во время первого властвования темного господина, он присоединился к Темному Лорду из-за жажды приключений и мятежа против устоявшегося общества волшебников – заманенный видами власти и влияния, притянутый расистской идеологией Ордена, завороженный темной стороной магии. Но начальная эйфория скоро сменилась отрезвлением, и отрезвление было растворено пришедшим омерзением и ужасом, когда юноша распознал с кем, и на что он согласился. Выполнение заданий давалось ему с трудом, пытки и убийства вызывали отвращение, и несколько недель назад он попытался перебежать на другую сторону. Возможные перебежчики и предатели были и раньше часты, особенно среди молодых Пожирателей. Но Северус знал только о чрезвычайно малом числе случаев, когда тщательно подготовленное предательство действительно было выполнено. И никто из перебежчиков не прожил долго после своего деяния. Где бы Темный Лорд ни учуял хотя бы налет предательства, он был скор на расправу– обычно с помощью смертельного заклинания, и в этом ничего не изменилось. Он даже стал более недоверчивым после своего падения и возрождения. Его никогда не беспокоило то, что он мог бы вернуть на свою сторону того или другого. У него было достаточно новых сторонников. Он предпочитал пожертвовать одним человеком больше, чем меньше. Даниель будет первым, кого Северус убьет после возрождения своего господина. Он попросил Лорда о должности палача в случае казни одного из его бывших учеников. Он ни в коем случае не хотел, чтобы его слизеринцы подверглись перед смертью садистским пыткам от таких людей как Макнейр или Грейбек и надеялся, что его хорошо знакомое им присутствие облегчит их умирание. Он будет заботиться даже о назойливых гриффиндорцах, если они попадут в руки Темного Лорда. Северус взглянул вниз на молодого человека у своих ног. - Прекрасная ночь. – мягко произнес он. При звуке его голоса Даниель испуганно вздрогнул. Он поднял голову и неуверенно посмотрел на профессора. Серо-голубые глаза, узкое, симпатичное лицо и черные локоны. Он был привлекательным молодым человеком, стройным и спортивным – и только восемнадцати лет от роду. Северус помнил его как прилежного и умного ученика, в зельеварении, к сожалению, скорее посредственного, зато хорошего охотника в квиддичной команде Слизерина и любимого своими сотоварищами по факультету. Северус не видел его с вступления Даниеля в Темный Орден – обучение новичков было не его делом, это попадало в область Люциуса Малфоя. Доля Северуса была – уничтожение неудачников При свете луны лицо Даниеля мерцало, словно освещенное таинственным белым огнем. Он сильно дрожал, и в его глазах вспыхивали огоньки. Хотя он не был связан, и Северус не приказывал ему ничего подобного, он стоял на коленях в своей черной мантии Пожирателя, сложа руки, словно для молитвы. Грешник, надеящийся на отпущение грехов. На прощение. Прощение, которое я не могу ему предоставить. В широко расширенных от страха глазах была все еще видна искра надежды. Надежды, что его просто хотят напугать, отрезвить. Что это просто подобие казни, чтобы указать ему его место. - Я не предатель. – хрипло прошептал Даниель. – Ты должен мне верить. Пожалуйста. Я бы никогда не предал нашего Господина. Северус тихо вздохнул. Он сделал два шага к Даниелю и опустился перед ним на колени. - Мы оба знаем, что это ложь, Даниель. – спокойно сказал он, глядя юноше в глаза. Даниель не смог выдержать его взгляда и пяти секунд, затем он, сдаваясь, опустил голову. - Мне очень жаль. – торопливо пробормотал он. – Честно! Я... я могу все это исправить, обязательно. Я выполню любое задание, которое даст мне мой Лорд, я обещаю! – его голос становился все настойчивее, и он с боязнью умоляюще взглянул на своего палача. Северус покачал головой и тихо ответил: - Твой приговор уже вынесен. Я не в силах изменить его. Умоляющий, полный надежды взгляд изменился, как только Даниель мучительно медленно понял, что у него не было больше шанса, что он действительно и на самом деле умрет. Не когда-нибудь в отдаленном будущем, словно сейчас, здесь на этой поляне, этой тихой, издевающе мирной летней ночью. Именно в этот момент ему стало совершенно ясно, что этот одетый в черное мужчина перед ним, не был как его декан здесь, чтобы наказать за какой-либо безвинный школьный проступок снятием пунктов или отработкой. Нет, он на самом деле стоял на коленях перед своим палачом. Северус пристально наблюдал за юношей. Как только он убедился, что Даниель осознал правду, что страх, выраженный на его лице был действительным страхом перед смертью, то протянул руки и нежно взял приговоренного за плечи. - Это не то, чего ты должен бояться. – твердым голосом проговорил он. Даниель неверяще взглянул на него: - Ты меня убьешь. – прохрипел он. – И этого я не должен бояться?! Северус усилил хватку и ответил на испуганный взгляд юноши с принужденной хладнокровностью. - Смерть не несет в себе ничего ужасного. Это – неизвестность, которая внушает тебе страх, ничего больше. Даниель с трудом сглотнул: - Я... я видел, как они умерли. Это было ужасно. – сдавленным голосом проговорил он. - Кого ты видел умирающим? - Магглов, двоих... я был при... одной операции... две казни... Это было ужасно! Северус презрительно фыркнул: - Могу себе представить. Но ты знал, что тебя ожидает, когда ты присоединился к Темному Лорду! Каждый знает, что находясь в рядах его сторонников, ему придется убивать. Даниель покачал головой в знак отрицания: - Да, конечно, я знал об этом, но... но это совершенно по-другому, чем я думал. – он замешкался, затем быстро взглянул на Северуса. – Я думал, это будет... героически, нечто потрясающее... Я думал, я буду себя хорошо чувствовать при этом. Убивать ради высоких целей... ради нового, очищенного и лучшего мира... но.. но это было просто грязно и ужасно и... отталкивающе. – Он снова склонил голову и его плечи затряслись. – Это было отвратительно. Я не хочу никогда больше видеть что-либо подобное! Северус сжал губы. - Ты не хочешь никогда больше видеть это? А что же с тобой? Ты же не будешь мне рассказывать, что не принимал в этом участие? Что смог держаться в стороне от всего? – жестко спросил он. Отпустив юношу, мужчина поднялся. Он не разрешит Даниелю умереть как жертве, чувствуя моральное превосходство над ним, своим убийцей. Сильная волна дрожи сотрясла тело молодого человека. - Я всегда выполнял то, что мне было приказано. Не больше. – тихо произнес он. – У меня не было выбора. - У каждого есть выбор. Всегда. – холодно возразил Северус. – Ты сделал свой выбор, когда вступил в Темный Орден. Ты знал, что тебе предстоит, что от тебя ожидают. И ты мог сопротивляться во время этой... операции. Твою жизнь в обмен за жизнь другого человека. Ты просто предпочел убивать, чем умирать. Ты сделал свой выбор, как и большинство на твоем месте. Но ты не жертва. Настолько же, как и я. Даниель поднял голову и растерянно взглянул ему в глаза: - Но ты же не делаешь это добровольно? Я имею в виду, меня уб... – он беспомощно умолк. - Ты заблуждаешься, Даниель. – спокойно ответил Северус. – Я совершенно добровольно стою перед тобой. Я сам выбрал для себя это задание. Это было мое собственное решение – отправиться к Пожирателям, и я готов отвечать за последствия этого. Я знаю, что в глазах других сделал себя виноватым и даже сейчас продолжаю делать это, каждый день снова, но я не разделяю их взгляды. Меня не мучают ни сомнения, ни чувства вины. Даниель уставился на него: - Но – ты же должен что-то чувствовать, когда убиваешь... возможно... не всегда чувство вины, но иногда... я имею в виду.. Пожиратели убивают даже детей! - Никто не без греха. – тихо произнес Северус. - Что?! - Я сказал: никто не без греха. – Он умолк на мгновение, прежде чем продолжил окрепшим голосом. – Все люди, да и вообще все создания, эгоистичны и думают только о своей собственной выгоде. Люди придумывают Богов и законы, чтобы держать свой эгоцентризм в рамках и не уничтожить друг друга. Они говорят о морали и этике, дают их обществам заповеди и запреты... Но позади этого фасада – ничего... абсолютно ничего. Только чистый, неприкрытый эгоизм. Говоря по существу, никто не заботится о «своем ближнем». Никто не интересуется по-настоящему, как я себя чувствую. Почему же я должен заботиться о судьбах других? Никто не без греха – и каждый заслуживает смерти. Северус остановился. Затем он убежденно продолжил: - Поэтому я здесь. Темный Лорд разрывает вуаль заблуждения и показывает нам то, что действительно управляет этим миром: эгоизм, жестокость и безразличие. Он – единственная правдивая власть в этом времени лжи и самообмана. Даниель сглотнул: - Ты веришь в это? Действительно? - Конечно. Оглянись на этот лес: постоянный круговорот из Быть и Пройти. Если одно дерево упадет, вырастет новое. Если одна косуля умрет, то придет следующая на ее место. Отдельная личность – совершенно не имеет значения. Ее страдания не интересуют никого. Здесь нет Бога... тем более доброго. Юноша неуверенно взглянул на него: - Но... как ты можешь жить с этим убеждением. Это же ужасно! Я имею в виду... это значит, что находишься совершенно один, что в конце концов никто не интересуется кем-либо... что жизнь стоит абсолютно равнодушно стоит перед тобой, абсолютно холодна. - Да. - Но.. как ты это выдерживаешь? Улыбка проступила на губах Северуса и распространилась дальше, затронув глаза. - Одиночество, холод, незначительность частного – все лишь одна сторона медали. Другая сторона заключается в поднимании частного в этом большом равнодушии. Ты – неважен и это делает тебя свободным. Свободным от всех обязанностей, от всех страхов. И даже от ужаса перед смертью. ***** Порыв ветра пронесся над поляной. Трава и листья слабо зашелестели. Летний воздух нежным прикосновением погладил их по лицам, прошелся по волосам. Даниель медленно поднялся и оглянулся. В лунном свете покачивались белые зонтики болиголова и лобазника. Ночные бабочки бесшумно порхали над ними. Ветер был словно выдох, охвативший весь лес. Да, лес дышал. Даниель почувствовал как это дыхание охватило его, прошло насквозь и обьединилось с его собственным, став одним целым. Он чувствовал биение своего сердца и то, что у леса тоже было биение сердца, которое слилось с его ударами. Деревья вокруг поляны стояли черно и тихо. Маленькие звери шелестели в траве и кустах. Птица пролетела по ночному небу, маленькое черное пятно, слившееся с тенью деревьев. Воздух был наполнен насыщенным, сладковатым ароматом. Пахло землей, растениями и тлением. Даниель остановил свой взгляд на черной фигуре перед ним. Ветер играл с волосами Северуса, раздувал его мантию. Дыхание леса обьединилось и с тем, его убийцы. Он принадлежал к этому месту как и деревья, трава и луна, как аромат лобазника и папоротника, как шелестение листьев. И страх исчез, растворился в сердцебиении леса, был унесен прочь ветром и поглощен корнями трав. Это была прекрасная ночь и прекрасное место. Даниель был готов. **** Северус спокойно стоял в лунном свете и ждал. Он нащупывал свой кинжал. Никакой Авады, никакого яда для предателей, гласил приказ Темного Лорда. Они должны чувствовать их смерть, и должны умереть унижающим способом, умереть как маггл. Пальцы Северуса скользили по холодной, острой стали, в то время как его взгляд оставался утремленным на Даниеля. При этом он прислушивался к звукам леса, вдыхал его запах, вбирал летнюю ночь в себя. Он чувствовал, как волшебство этого места раскрывало свою магию. Юноша поднялся и начал сливаться с ночью, становиться частью леса, как сам Северус. Когда Северус понял, что Даниель был готов, он подошел к нему, взглянул в глаза и тихо спросил: - Теперь ты понимаешь? Даниель легко кивнул. Не пророня ни слова, Северус встал за его спину и притянул к себе в крепком обьятии. Юноша перестал дрожать, он дышал глубоко и спокойно. Северус положил левую руку ему на грудь и почувствовал равномеренные удары сердца. Он вытащил кинжал и расположил острие прямо на том месте, где сильнее всего чувствовалось пульсирование жизни. Даниель содрогнулся и сильнее оперся на него. Затем Северус нанес удар. ***** Даниель ошеломленно схватил ртом воздух, когда холодный металл прорезал его кожу и проник в тело. В первый момент он был настолько удивлен, что не почувствовал боли, но затем ледяная рука схватила его сердце и безжалостно сжала. Он застонал и почувствовал как его ноги подкосились, как будто у него не было больше ни одной кости во всем теле. Но он не упал на землю, он был поддержан, чувствовал тепло чужого тела на своей спине и собственной крови на груди и животе. Горячее щекотание возникло в кончиках пальцев ног, и когда оно поднялось по телу и достигло головы, то она внезапно закружилась. Одновременно волна паники захлестнула его. Дыхание мужчины позади него звучало как шторм в его ушах и обжигало кожу, в то время как ветер на его лице был ледяным. Бледная поляна слилась перед его глазами в безграничные, колыхающиеся пятна. Запах крови остро ударил в нос и образовал одурманивающую смесь с ароматом летнего леса. Он чувствовал кинжал, ледяное постороннее тело в его сердце, которое болезненно сжималось вокруг холодной стали. Но там все еще была теплая рука на груди, которая держала смертельное орудие и нежный голос шептал ему на ухо: - Спокойно, Даниель, спокойно. Скоро все закончится. Как по подсказке боль пропала. Вместо этого по телу распространился замораживающий холод, который, начинаясь в ногах и кончиках пальцев, пробирался по его телу, чтобы объединиться со льдом клинка в его сердце. Он больше не чувствовал рук и ног. Картина перед его глазами внезапно пропала, уступив место черноте. Он почувствовал, как мужчина, держащий его, согнул колени и, держа его в руках, опустился на землю. - Ты слышишь его? Голос леса? Да, он слышал его. Неземное бушевание и рев, ужасные и одновременно прекрасные. Холод почти достиг его сердца. Единственное, что он еще ощущал кроме него, были необычайно шумные звуки леса и шум крови в его ушах. Затем холод внезапно исчез и он начал падать, падать все глубже и глубже в теплую, колыхающуюся тьму. **** Северус остался некоторое время сидеть, держа мертвого Даниеля на коленях. Затем он медленно поднялся и достал свою волшебную палочку. - Транфигуре! Голубой свет окутал тело, затем оно исчезло. Наклонившись, Северус поднял блестящую, черную гальку. Он оглянулся, ища, и решился, в конце концов, на место из папоротника и мха под одним упавшим деревом. Он бережно опустил гальку на мох, повернулся и быстро исчез в тени между деревьев. **** Диалог 2 Уйди прочь, Йери. Ты не хочешь обо мне думать? Нет. Что плохого я сделал? Уйди прочь. Пожалуйста. Ты забыл ее, ту ночь осенью? Как я могу? Но ты не хочешь вернуть ее? Нет. Нет! Но я живу в ней, Северус. Я пойман в этой ночи. Пойман навечно. Уйди прочь! Иди к Люциусу. Возможно. Возможно, позже. – Ты не хочешь вспомнить, Северус? Нет... Тогда я сделаю это за тебя. **** Продолжение следует...
Rainy Sky: Сильно. Впечатляет. Спасибо Вам.
alexi: Rainy Sky Вам спасибо 2. Йеремия. Черный ангел ******** Что же мы, люди? Жилой дом жестоких болей, Мяч фальшивого счастья, блуждающий огонёк этого времени. Место действия терпкого страха, занятого острой жалостью, В скором растающий снег и сгоревшие свечи. (Андреас Грифиус, Человеческие жалости) ******** - Наконец-то мы тебя настигли, ты, свинья! Хотя Йеремия только проснулся, он успел инстинктивно вскинуть руки перед лицом, прежде чем его ударил тяжелый сапог. Раздался глухой хруст, бело-красная молния, исходящая из кисти, пронеслась по телу. Звук остался висеть в голове: щепки гнилого дерева, грохочуще разбивающиеся шиферные доски. Он был схвачен и протащен по траве и мелкому кустарнику, шипы и камни рассекали его кожу, зеленое и коричневое вихрем проносились мимо. Затем он был поднят грубым рывком и снова брошен на землю, резкий удар вышиб воздух из легких. Новая молния ударила по его нервным окончаниям, раскололась в его голове и позади глаз, когда последовал второй удар по желудку. Несколько секунд жара клокотала в его животе, сформировавшись в огненную руку, сдавившую его желудок. Йери почувствовал вкус кислоты и металла, когда его, тяжело задыхавшегося, вырвало на горячий от солнца асфальт. Жара, тошнота и боль исказили картину перед его глазами, но все же он отчетливо видел красную слизь в рвоте. Затем его желудок сжался по новой, снова и снова, пока он не выплевывал только кровь и желудочный сок. Йери со стоном опустился на теплое покрытие. Его правая кисть пульсировала и казалось, будто кто-то вновь и вновь поворачивает нож между костями. В области живота образовалась тупая боль, постепенно опускающаяся ниже, желудок и гортань горели огнем, словно он, давясь, выплевывал песок. С помутненным сознанием он задался вопросом, почему они не пинают дальше, почему вокруг него так странно тихо. Он осторожно открыл глаза, совсем немножко, только чтобы мог видеть напавших на него. Перед ним стояли двое мужчин, мрачно уставившись вниз, на него. Тени, падающие через его тело на заасфальтированный лесной путь, подсказали ему, что еще двое людей находятся за его спиной. Четверо против одного, горько подумал он. И это против такого слабака, как я. Двое, стоявшие в поле его зрения, носили джинсы и рубашки с короткими рукавами, на ногах тяжелые армейские сапоги. Знал ли он их? Картина снова расплылась перед его глазами, напряженно моргая, он попытался идентифицировать мужчин. - Он в сознании! - возвестил шелковый, изысканно звучавший голос. Теплый асфальт под его телом стал обжигающе горячим, затем ледяным и затем, наконец, полностью растворился, как будто под Йери развернулась бездонная яма – его прямой путь в ад. Он полностью открыл глаза и остановил взгляд на говорящем. Скользящие тени, которые отбрасывали на лицо мужчины качающиеся от ветра деревья, затруднили мгновенное опознание. Но неприятно знакомый голос, вместе с серебристым сиянием, которое заставил танцевать солнечный свет на светлых волосах, разогнали все сомнения. Люциус Малфой. Он собрал свои длинные волосы на затылке, иначе Йери давно бы узнал его. Мужчина рядом с Люциусом был мускулист и коренаст, рубашка в красно-черную клетку тесно облегала небольшой живот. Его лицо было скрыто тенью. Но затем он засмеялся самодовольным, почти непристойно звучащим хрюканьем. Нечто в животе Йери распалось и стало мягким, словно губка. Долохов. Тень упала на лицо Йери – кто-то сзади склонился над ним. Он повернул голову и взглянул в два черных, как обсидиан, глаза, которые холодно сверкнули на него. Северус. Люциус, Долохов, Северус. О, нет, дерьмо... Северус ответил на его ошеломленный взгляд презрительно дернувшимся уголком рта. Затем он схватил Йери за руку и потянул к себе сломанную кисть. Он не был особенно деликатен, и раненый жадно схватил воздух ртом, когда раскаленный нож снова воткнулся между его разможжеными костями. Северус, прижав коленом руку Йери, безжалостно крепко схватил левой рукой за предплечье, прежде чем правой ощупал сломанные кости. Пылающее белым копье боли воткнулось в кисть Йери. Он заорал. Тотчас же ладонь легла на его рот и заглушила крик. - Заткни пасть! – прошипел хриплый, приглушенно звучащий голос, и, сквозь дрожащую дымку перед его глазами, вызванную болью, Йери узнал непривычно бледное лицо Джима Эйвери. Наконец Северус отпустил его руку, так резко, что болезненный укол пронзил запястье. Йери застонал, и хватка руки на его губах усилилась. - Осколочный перелом, – раздраженно поставил диагноз Северус. – Действительно здорово, Долохов. Долохов пожал плечами. - Неважно, сейчас он сломается или позже, верно? – прорычал он в ответ. - И если нет: просто вылечи его. Сейчас или позже? Сломается? Позже?! Мерлин, почему они просто не убьют меня сейчас?! Пожалуйста, просто убейте меня... - Я тебе уже сто раз говорил, - раздраженно возразил Северус. – Никакой магии сегодня. Этот лес просто кишит аурорами, которые разыскивают нашего друга, Йеремию. Каждое, самое малое колдовство может выдать нас.... Нет, в этом случае мы должны поступить немного... примитивнее. Убери твою руку, Джим, – тихо приказал он. Затем, достав лоскут ткани и чистый носовой платок, склонился над головой Йери. - Открой рот! – скомандовал Снейп и затолкал ему свернутый платок во внутрь. Эйвери поднял голову Йери, и Северус повязал длинный лоскут вокруг нее, закрепив импровизированный кляп. За несколько секунд вся влага во рту была впитана тканью, и иррациональный страх удушья навалился на него. С его носом только что было все в порядке, он вообще не задумывался, достаточно ли воздуха проникает через него в легкие. Но внезапно ему показалось, что в его тело попадает недостаточно кислорода. Йери впал в панику и принялся бороться с кляпом, пытаясь неповрежденной левой рукой вырвать его изо рта. Тотчас же его рука была схвачена так крепко, что он не мог больше сдвинуть ее ни на сантиметр. Если бы паника не заслонила собой боль, то это было бы чертовски больно. Однако страх овладел всем: проглотил боль, как и рассудок, когда Йери в отчаянии извивался из стороны в сторону, чтобы избавиться от кляпа. Внезапно – громкий шлепок – жесткий удар пришелся по его лицу, затем еще один. - Соберись, Йери! Ты не задохнешься! Ты меня понял? Ты не задохнешься! – донесся голос сквозь туман в голове. Следующий удар ожег щеку. Туман рассеялся, и он увидел, что Северус уставился на него со смесью из злости и презрения. - Ты можешь прекрасно дышать носом, ок?! – прошипел Северус. Йери с трудом кивнул. Паника отхлынула, оставив вялое, жидкое чувство в области желудка. - Как я вижу, ты снова с нами. – Северус пронизывающе разглядывал его. – Очень хорошо. – Его голос звучал напряжено, но лицо ничего не выражало, застывшее, словно маска. – Тогда послушай меня внимательно, Йеремия Цуннингфилд. Ты дезертировал. Ты хотел связаться с врагом. За оба поступка полагается смерть. В обычной ситуации твое дело было бы закончено здесь, я бы просто на месте отправил тебя на тот свет. Но в последнее время происходит слишком много попыток бегства и предательства. Поэтому Темный Лорд удостоил тебя... чести, послужить примером для устрашения возможных подражателей. Ты будешь наказан перед всем Темным Орденом за твои поступки. Это все. На ноги его! Йери почувствовал, что его грубо схватили под руки и поставили на землю. В его мозгу кружились различные картины ужасов. Проклятье, он считался с тем, что они могут убить его, в случае поимки. Он был готов пойти на этот риск. Но это... Пример для устрашения? О, Мерлин. Ноги Йери были настолько желеобразно мягкими, что он не мог по-настоящему идти. После того, как прозапинался пару метров между Долоховым и Эйвери, Долохов схватил его со злобной ухмылкой за руки и бросил молодого человека через плечо, словно мешок с мукой. При этом он не считался с повреждением Йери, взяв его за сломанное запястье. Снова пронеслась волна боли по телу юноши, и в этот раз она, щадя, лишила его сознания. ******* Йери снова пришел в себя, когда его тело окатил поток ледяной воды. Испуганно он распахнул глаза. Эйвери, широко расставив ноги, стоял над ним, босиком, с высоко закатанными брючинами, в руках ведро, которое он, очевидно, только что опрокинул на молодого человека. - Он очнулся, – тихо произнес Эйвери, в этот раз своим обычным мягким, полнозвучным басом. Ярость и агрессия исчезли из него, замененные на нечто, что звучало почти как симпатия и сочувствие. В сущности Эйвери был дружелюбным человеком, но в присутствии Люциуса... В настоящий момент Люциус занимал высочайший ранг в Ордене, и в его глазах каждый старался выглядеть идеальным Пожирателем: бесчувственным, жестоким, не способным на сочувствие Йери услышал плеск, а затем в его поле зрения показался Северус. Эйвери отступил в сторону и исчез за спиной Йери. Мастер зельеварения все еще был одет в маггловскую одежду: узкие черные джинсы и черную футболку. Также он был бос, и брюки были подтянуты до колен. Йери недоуменно осознал, что они находились в некотором роде плоском бассейне, глубиной не более чем тридцать или сорок сантиметров и до половины наполненном довольно холодной водой. - Что это здесь? – тревожно спросил он. Северус взглянул на него вниз с явно недовольным выражением лица. - Очищающая церемония, – коротко ответил он. - Что? - Очищающая церемония. – Северус присел рядом с ним на корточки и выловил белый платок из неглубокой воды. Йери сел и с удивлением понял, что полностью обнажён. Затем он заметил, что боли в животе и запястье пропали. Ошеломленно он поднял правую руку и осторожно подвигал кистью. Она больше не была сломана. - Вы меня вылечили! Северус утвердительно наклонил голову. Но на его губах была горькая улыбка. - Не радуйся слишком рано. Обычай предписывает, что жертва должна быть невредимой, прежде чем начнется ритуал. И теперь ложись снова. Ритуал? Что за ритуал? Подумал Йери, нервничая. Рука легла на его плечо и, повинуясь легкому нажиму, он покорно опустился назад, в холодную воду. Северус провел платком по его груди и животу. Йери поборол импульс – оттолкнуть чужие руки. По крайней мере, Северус не причинял ему боль, и это было в нынешней ситуации лучшее, что он мог ожидать. Постепенно холод начал проникать через кожу глубже в тело Йери, и страх ледяными пальцами забрался в его душу. - Северус! – умоляюще сказал он. – Что вы собираетесь делать со мной? Вопрошаемый молча продолжал распределять воду по телу Йери. - Северус, пожалуйста! – подавленное всхлипывание, рожденное страхом и нервозностью, дрожало в его требовании. Северус опустил руку с платком и медленно повернул лицо к своему пленнику. - Темный Лорд выбрал нечто особенное для тебя, – тихо произнес он, встречая взгляд Йери. – Старый кельтский ритуал для наказания дезертиров и предателей рода. Первоначально он проводился друидами и имел значение: очистить душу предателя, прежде чем он перейдет в другой мир. Весь род пострадал и был опорочен через его бесчестие. Поэтому каждый член рода принимал участие в наказании. Друиды возглавляли ритуал, и их главным заданием было сопровождение души осужденного. Он должен оставаться во время всей церемонии в сознании и здравом рассудке. Если его кровь очистила его, и боги готовы впустить его в царство мертвых, то жрецы отпускали его душу на свободу. Они убивали его. Черные как ночь глаза затягивали Йери и пронзали ледяными кинжалами его сердце. - Мерлин, - в ужасе выдохнул он. – Весь род... Значит ли это, каждый член Ордена примет участие в моем наказании? Северус молча кивнул. - Насколько велик Орден? – Как член Ордена низкого ранга Йери знал только нескольких других пожирателей смерти и практически не имел представления о структуре и размерах организации. - Он охватывает в настоящее время ровно пятьдесят семь персон, не считая тебя. - Мерлин! - Маленький род, – сухо заметил Северус. – Скорее большая семья. - Северус! – взмолился Йери. – Что вы будете делать со мной?! Северус долго глядел на него. Выражение его глаз заморозило душу Йери. Взгляд не был уничтожающим или враждебным, но он был пугающе неумолимым. Йери видел свою смерть в глазах Северуса. - Я не буду лгать тебе, – в конце концов тихо начал Северус. – Я думаю, это будет только честно, если ты узнаешь, что тебе предстоит. Я не испытываю к тебе никаких негативных чувств, и мне не нужна эта... церемония. – Он скользнул пренебрежительным взглядом по водоему. - Если бы я был на твоем месте... Ну что ж, это не так. И спасибо Салазару за это. Так как это будет ужасно для тебя. Это кровавый и болезненный ритуал. Но задания для Люциуса и меня... - Люциус? Люциус и ты?! Ничего лучшего и не могло со мной произойти – самые талантливые мучители, которые когда-либо служили Темному Лорду. - Да. Он происходит из древней галльской династии жрецов, я же связан со стороны матери с одной значительной британо-кельтской семьей друидов. Поэтому Темному Лорду показалось... соответствующим, выбрать нас для этого задания. Мы будем сопровождать тебя через церемонию – так, что ты вопреки боли и страху останешься бодрым и восприимчивым к речи. Собственно, удавшимся считается тот ритуал, в котором жертва принимала участие, – губы Северуса презрительно скривились. Когда же он заметил явный ужас, отразившийся на лице Йери, то подарил ему тонкую, успокаивающую улыбку, которая – достаточно непривычно – коснулась и его глаз. Когда он продолжил, его голос звучал мягко, почти тепло. - Совершенно неважно, что я лично думаю об этом, я обещаю тебе одно: ты ни на секунду не останешься один. Как бы ни пострадало твое тело, мы защитим твою душу. Я постараюсь это сделать, проще говоря. И я надеюсь, что Люциус поддержит меня в этом. - Салазар, Северус! – шокировано выдохнул Йери. – Ты веришь.... ты веришь во все, что ты... ты рассказываешь? В эту ерунду насчет души? – паника настолько сильно охватила его, что он едва мог говорить. Он почувствовал поднимающиеся обжигающие слезы. Тело из-за ледяной воды настолько онемело, что он едва ощущал его, он воспринимал только холод, заставляющий мерзнуть даже его кости. Страх и переохлаждение вызвали настолько сильную дрожь, что у него зуб на зуб не попадал. - Этот ритуал нужно воспринимать серьезно, – спокойно ответил Северус. – Несмотря на... крайне реальные физические последствия, которые он будет иметь для тебя, во всем этом существует и метафизический уровень. Контакт между двумя мирами действительно происходит. Если церемония будет проведена корректно... – раздался легкий треск, и Северус прервал разговор. Йери услышал торопливые шаги, затем – - Северус, я принес твою мантию. Люциус Малфой. Северус поднялся, и Люциус вступил в поле зрения Йери. Он был полностью одет в белое, его светлые волосы струились словно вода по плечам. В его серых глазах было выражение, которое Йери еще никогда не видел у него. Перед пытками или казнями Люциус обычно был радостно взбудоражен. Сейчас, однако, он выглядел серьёзным и исполненным достоинства, казался сконцентрированным и погружённым в себя. - Теперь я им займусь, – глухо сказал Люциус. – Ты иди, готовься. Северус молча кивнул, взял мантию – белую мантию, как ошарашенно отметил Йери, и исчез за спиной юноши. Снова легкий треск, затем щелчок, когда дверь захлопнулась. Йери с ужасом уставился на Люциуса. Пользующийся дурной славой из-за своей холодности и жестокости Пожиратель смерти был, действительно, последним, в чьи руки он бы хотел попасться. - Джим? – раздались легкие шаги, и рядом с Люциусом оказался Эйвери. – Вытащи его оттуда и одень. Эйвери подошел к водоему, нагнулся и протянул руки навстречу Йери. Последний проигнорировал предложение и попытался подняться самостоятельно на ноги. Но его тело больше не подчинялось ему, члены застыли от холода. - Ты сейчас очень переохлажден и это, конечно, действует также на твою подвижность. Самое главное – это заставляет твою кровь течь медленнее, так что ты не так быстро умрешь от ранений. – Голос Люциуса звучал необычно мягко, и на губах играла странно довольная улыбка – острый и сюрреалистический контраст с его пугающими словами. Пожиратель Смерти, казалось, исключительно уверенно чувствовал себя в роли друида. Дрожа от ужаса и холода, Йери принял протянутые в помощи руки Эйвери и дал поднять себя на ноги. На краю неглубокого бассейна его принял Люциус, схватил под руки и, с помощью Эйвери, поднял через высокие ступени. Ноги Йери подогнулись, и он тяжело оперся на Люциуса, намочив его безукоризненную белую робу. Обычно этого было достаточно для «Круцио», но этим днем, казалось, все было по-другому. Люциус поднял его и поддержал дрожащее тело, в то время как Эйвери основательно обтирал Йери. Затем на него было накинуто через голову царапающее, но теплое белое одеяние из шерсти. - Чтобы ты не слишком переохладился. В конце концов, ты не должен умереть раньше времени, – приглушенно сказал Люциус. Как это не абсурдно, его голос звучал дружелюбно. – Во время церемонии, однако, ты будешь обнажен. Обнажен. Йери передернуло. Обнажен перед всем Темным Орденом. Обнажен перед Темным Лордом. Обнажен, в то время, как они меня наказывают. Обнажен, в то время, как они меня мучают. Обнажен, в то время, как они меня убивают. Он задрожал еще сильнее. Люциус исчез из поля зрения. - Пойдем. Снова он был схвачен за руку и энергично потащен вперед, затем внезапно развернут. Его ноги наткнулись на что-то твердое позади. - Садись. Прямо и неуверенно Йери опустился. Деревянная скамья, заключил он. Это было хорошо – сидеть. Люциус опустился рядом с ним. Мерлин, он действительно боялся Люциуса. Это был дикий, неконтролируемый страх, въевшийся глубоко под кожу и заставивший его поспешно отпрянуть от сидевшего рядом. - Спокойно. Я ничего тебе не сделаю... пока. – Рука легла на спину Йери, затем Люциус притянул слабо сопротивляющуюся жертву к себе. У Йери не было сил, серьезно противиться ему, кроме того, он не осмеливался провоцировать ярость Люциуса. - Я здесь, чтобы помочь тебе, чтобы вести тебя. – Голос звучал искренне. Йери почувствовал ком в горле. Внезапно он затосковал по близости, по утешению. Слова Люциуса делали его счастливым, его прикосновение успокаивало его. Снова он почувствовал поднимающиеся к глазам слёзы. Плечи Йери начали вздрагивать. - Все хорошо... все хорошо... – Люциус бережно гладил его по спине. У Йери пронеслось в голове, что у того был сын, тринадцати или четырнадцати лет от роду, если он правильно помнил. Йери самому было двадцать три года, Люциусу немногим больше сорока, он вполне мог быть его отцом… В отчаянии Йери пытался представить его своим отцом, примеряя на себя роль испуганного ребенка –состояние , к которому он был весьма близок в настоящий момент. Напряжение немного отпустило его, и он разразился сильнейшими рыданиями, опустился плача на плечо Люциуса. Последний разрешил ему это, пока Йери немного не успокоился, затем он нежно, но уверенно, отодвинул молодого человека. Очнувшись из-за неожиданного звука по левую сторону от него, Йери поднял голову. Одетая в белое фигура вошла в помещение – Северус. Он заботливо закрыл дверь за собой и подошел к ним. Йери едва узнал его, хотя изменился только цвет его мантии. Или нет? Возможно, изменению подверглось нечто еще, кроме одежды. Северус выглядел серьезным и сдержанным, но не излучал обычную угрозу, когда он сел рядом с Йери на скамью. Йери снова выпрямился и рассматривал мастера зелий со смешанным чувством ужаса и недоверия… Успокаивающим жестом Северус положил руку ему на плечо. - Все в порядке, Йери. Я здесь, чтобы защитить тебя. Еще никогда Йери не хотел так сильно верить одному человеку. Он сидел, сьежившись между двумя одетыми в белое Пожирателями Смерти, поддержанный принимая поддержку и утешение от мужчин, которые передадут его на пытки и смерть. Нечто в нем нашло эту ситуацию настолько гротескной, что он практически готов был засмеяться, но это нечто было очень маленьким и слабым по сравнению с огромнейшим страхом, который заполнил почти все сознание. - Скоро мы вместе выйдем отсюда, – спокойно сказал Северус. – Все, что ты там увидишь и переживешь, будет пугать тебя. Все, что мы с тобой будем делать, будет причинять тебе сильнейшую боль. Но мы никогда не оставим тебя одного, даже на секунду. В голове Йери мысли закружились вихрем так быстро, что он не мог ни одну из них остановить и рассмотреть. Его кожу щипало, и он ужасно мерз. Словно ледяной свинец кровь медленно текла по его венам. Мир расплылся перед его чувствами, и бездонная бездна распростерлась под его ногами, готовая проглотить его. Страх протянул к нему холодные лапы. Северус и Люциус поднялись вместе, словно повинуясь тайному сигналу. Они подняли Йери вместе с собой и повели дальше и дальше, молча, неумолимо к двери, через дверь, наружу в слабо освещенный, выглядевший словно пещерный, коридор. Затем дальше, все дальше через холодный, мрачный земляной туннель. Корни деревьев теснили их со всех сторон. Маленькие звери бесшумно разбегались из-под их ног. Йери этот путь представился невыносимо длинным, он растягивался до черной бесконечности, они будут во веки веков идти этим ходом... И затем, за следующим поворотом, для него открылось ночное небо. ******* Дрожа от холода и страха, Йери стоял в середине большой, почти круглой поляны. Он был обнажен, как уже сказал ему Люциус. Высокие ясени над ним простирали свои ветви в темно-синюю осеннюю ночь. Вокруг поляны стояли могучие старые дубы, узловатые сросшиеся деревья, которые бдительно протягивали свои ветви и корни в их сторону. В мягкую землю повсюду были воткнуты факелы. Словно стая необычайно больших воронов, более чем полусотня Пожирателей Смерти поджидала, расположившись кругом вокруг поляны. Точно пятьдесят семь. Не считая меня. Думал Йери, внутренне замерзая. С правой стороны от него стоял Люциус, слева – Северус. Перед ним стоял Темный Лорд. - Йеремия Цуннингфилд, - раздался ужасный голос его господина. – Ты покинул наше сообщество со злыми намерениями. Ты был согласен и готов предать нас и причинить нам тяжелый вред. Поэтому я, Лорд Волдеморт, как глава этой общины, приговариваю тебя к многократной смерти. Исполните вашу обязанность, жрецы. Люциус и Северус отвели Йери спиной вперед к стволу дуба. Магические путы охватили его щиколотки, колени, талию и грудь, прижали его руки неподвижно и беспомощно по сторонам. Он мог шевелить только головой. Туман нереальности опустился на Йери. Огромными глазами он смотрел на поляну перед собой, и она представлялась ему великолепными кулисами. Танцующий свет факелов освещал только небольшое пространство и оставлял остаток поляны пропадать в темно-синей полуночи. Время от времени порыв ветра проносился сквозь кроны деревьев, заставляя листву петь. Время от времени движение проносилось по черному кругу, охватывающему поляну, заставляя ожидающих шелестеть – словно в ответ дыханию леса, окружающего их. Рука обхватила его левое плечо. С другой стороны блеснуло бело-голубым. Йери быстро повернул голову навстречу холодному свету. Люциус достал роскошно украшенный кинжал. Рукоятка была выложена орнаментом из серебра, черные и прозрачно-голубые камни были окружены змеями, которые в беспокойном свете факелов выглядели почти живыми. - Пусть твоя кровь очистит тебя от твоего предательства. Пусть твоя кровь освободит нас от твоего позора, – шелковый голос Люциуса отдавался над поляной, когда он сделал шаг к Йери и направил кинжал ему в грудь. Время остановилось. Лес затаил дыхание. Затем Люциус опустил острие клинка и начал резать. Ничто не подготовило Йери к этой яростной боли. Люциус нанес ему не только один порез, он, казалось, вычерчивал настоящий узор на его коже. Были протянуты горящие линии, которые проникли через границу между Я и миром и разделили узы обманчивой безопасности. Йери измученно перевел дыхание, и давление руки Северуса усилилось. Затем Люциус отступил и протянул кинжал зельевару. Йери облегченно вздохнул. Но Северус уже стоял пред ним, в то время как рука Люциуса крепко обхватила правое предплечье молодого человека. - Пусть твоя кровь очистит тебя от твоего предательства. Пусть твоя кровь освободит нас от твоего позора, – в этот раз кинжал был опущен на его живот. Северус резал быстрее, чем его предшественник и сквозь ослепляющую боль Йери увидел, что действительно был разрисован. Это была перевернутая пентаграмма, которую Северус выписывал на его коже быстрыми и уверенными надрезами. Вслед за этим к ним подошел первый пожиратель смерти из круга и, приветствуя, склонил голову перед Йери. Северус молча протянул закутанной фигуре кинжал, который тот поднес к левой стороне груди Йери. Северус и Люциус снова стояли по его сторонам, держали за плечи и говорили с ним тихо и успокаивающе, в то время как ритуал пошел своим чередом. Пожиратель проговорил официальные слова наказания и вырезал изящное ВАВ на подергивающемся теле. Он снова склонил голову перед Йери, затем повернулся, прошагал обратно на свое место и передал клинок следующему в кругу. И так шло дальше, часами. Сначала Йери надеялся, что, возможно, сможет привыкнуть к боли, что со временем будет хотя бы из-за измождения и отупения, воспринимать ее слабее. Он заблуждался. Становилось не лучше, а только хуже. Вскоре он трепетал перед каждым подходящим к нему и так яростно уворачивался от клинка, что его надзиратели вынуждены были наложить на него оглушающее заклинание, чтобы обеспечить надлежащее продолжение церемонии. Но они не наложили на него «Силенцио», и он охрип от криков и просьб. Йери умолял каждую закутанную и замаскированную личность, подступающую к нему, чтобы причинить новые страдания. Сначала он умолял о пощаде, об окончании ритуала. Но скоро он упрашивал только о смерти. Боль была везде, каждый сантиметер его кожи был разрезан, и бесчисленные, яростные и злые огни горели вдоль его ран. Его голова гудела и шумящий, красный туман сгустился перед его глазами. Слова ритуала злорадно звучали в его ушах: Кровь.... предательство... очистить... кровь.... позор.... освободить... Кровь... предательство... кровь... позор... Кровь... предательство... Кровь... кровь... кровь... Спереди его тело было скользким от крови. Хотя одиночные раны были мелки, но в целом было несчитанное количество порезов. Красным и теплым она стекала по ногам, капала в желтую осеннюю траву и жадно поглощалась черной землей под его ногами. Йери плакал. Это был плач без слез, хриплые, отчаявшиеся всхлипы. Его последние слезы иссякли уже давно, когда путы были убраны на короткое время. Его надзиратели уже давно не были белыми, когда они развернули лицом к стволу и снова крепко привязали его. Кровь Йери запятнала их мантии, приклеилась к руками и измазала лица. С самого начала церемонии они ни на минуту не оставили его и не прекратили тихо разговаривать с ним. Эта ночь для Йери была невероятно ужасной, но она была бы еще кошмарнее без успокаивающего присутствия обоих «жрецов». Вопреки всем пыткам и могущественному страху, их присутствие несло определенное утешение. И, когда в миг короткого освобождения, Йери захватила иррациональная надежда, только чтобы быть сметенной через несколько минут уничтожающей волной отчаяния, тогда Люциус начал петь для него. Он тихо пел убаюкивающие детские песни, в то время как Северус положил Йери руку на затылок и успокаивающе гладил по волосам. Час за часом его спина, руки, ягодицы и ноги были изрезаны в клочья, кровь капала с него, собиралась в тонкие ручейки и, вяло изгибаясь, стекала в траву, становящуюся все краснее. Но все же в то время, когда его тело погибало, и мозг не воспринимал больше ничего кроме паники и боли, некая часть его находилась в совершенно другом, безопасном месте. Месте, в котором с ним ничего не могло произойти, где прикосновения были нежны и слова – дружески. Детский сон в одеждах из детских песен, рожденный из мягкого голоса в его ухе и нежной руки на волосах. ******** Позже, когда на востоке уже начало светать, и серно-желтая полоса нарисовала на горизонте утро, путы были разрезаны, и он опустился по стволу спящего дуба. Двое покрытых кровью людей опустились на колени по сторонам от него. Он сам был также укутан в алый плащ. Боль настолько поглотила его, что почти не осталось места для высокого голоса и красных глаз, которые возникли перед ним в исчезающей ночи. - Йеремия Цуннингфилд, ты покинул наше сообщество со злыми намерениями. Ты был согласен и готов предать нас и причинить нам тяжкий вред. Поэтому ты, через мой приговор, перенес от наших рук многократную смерть. Завершите вашу обязанность, жрецы. Сквозь кровавый туман перед ним парила большая фигура. Тусклый утренний свет и тепло-желтый огонь факелов мерцал на почти белых волосах. Фигура, казалось, уменьшилась, протянула руку к Йери и положила ее, словно благословляя, на голову. - Твоя кровь очистила тебя от предательства. Вторая фигура скользнула в его взгляд. Ясные черные глаза блеснули через дрожание воздуха вниз, в его душу, когда человек опустился рядом с ним на колени. На мгновение Йери видел обоих мужчин совершенно четко, и нечто в его бесконечно вымотанном мозгу шепнуло ему два имени: Люциус. Северус. Вторая рука осторожно опустилась на его голову. - Твоя кровь освободила нас от позора. Затем заговорили оба, и это было почти пение: - Боги мертвого мира, мы посылаем вам Йеремию Цуннигфилда. Он заплатил за свое предательство и искупил свой позор. Примите его с честью. Две руки поддержали его изрезанную спину. Две руки легли на блестящее серебро и искрящиеся камни, на мокрую и высохшую кровь. Последний раз Йери вздрогнул от прикосновения лезвия, прорезавшего его кожу, но в этот раз оно скользило глубже и глубже, пока не достигло и не пронзило сердце, и владелец сердца удивленно и испуганно распахнул глаза, когда его взгляд в единый миг стал полностью ясен, так ясен, как никогда еще в своей двадцатитрехлетней жизни. Он видел небо и потускневшие звезды, черные очертания веток над ним. Он слышал шепот травы и поспешное дыхание мужчин, которые вместе воткнули лезвие в его сердце. Он обонял насыщенную землю, застывшую кровь. Он чувствовал вкус горького металла и ледяного страха. Он чувствовал скользкую траву и холодный утренний ветер, и все было так ясно и действительно, как никогда еще. И затем все стало единым: глаза и уши, нос и легкие и кожа, да, даже его разрезанная, разодранная кожа, - и все взорвалось белым светом. Йеремия распростер руки и сердце и падал, и летел в свет и черноту. ****** Диалог 3 Фиона... Привет. И ты? Почему ты здесь? Я же помог тебе... насколько я мог. Я знаю. Но я не хотела умирать. Жить я хотела, Северус, жить. Ты сказала, смерть – смысл жизни. Я ошибалась. Смысл жизни – это сама жизнь. Возможно, мы ошиблись, да...
полная версия страницы