Форум » Библиотека-3 » "Охота к перемене мест", автор Meggy Brik, ГП/ДМ мини » Ответить
"Охота к перемене мест", автор Meggy Brik, ГП/ДМ мини
Meggy Brik: Автор: Meggy Brik Бета: Kamoshi Рейтинг: G Жанр: romance Пейринг: ГП/ДМ Предупреждение: ООС персонажей. Дисклаймер: Все герои принадлежать Роулинг.
Ответов - 1
Meggy Brik: *** - Драко Малфой!!! - Рыжеволосая женщина в зеленом пиджаке, некрасиво улыбаясь, тянет тебя за мантию. - Расскажите, расскажите, почему же вы все-таки решили перейти на сторону Гарри Поттера?! - Прытко Пишущее Перо в нетерпении подрагивает над блокнотом. - Мерлин, неужели это еще кого-то интересует! - Ты выдергиваешь рукав из ее цепких пальчиков с ярко накрашенными ногтями. - Мари, ведите мальчиков в комнату триста шесть, я сейчас подойду и осмотрю их! Сэнди! Сэнди! - Ускоряя шаг, пытаешься оторваться от преследующей тебя Скитер. - Сэнд, ты обещал мне три унции самарая. Когда? - Извини, Драко, но поставщики все как в воду канули, видимо, прознали об урезанном бюджете. - Высокий, с огромными голубыми глазами зав лекарственными препаратами разводит руками и устало глядит на тебя. - Скорее всего, на следующей неделе. Если Министерство выделит нам должную сумму, то, думаю, я смогу достать еще и бубонтюберового гноя, в... - Какой еще гной?! Драко, расскажите, почему вы сменили темную сторону на светлую во время войны?! – требует Скитер, снова хватая тебя за рукав. - Извини, Сэнди. Медленно разворачиваешься к настигшей тебя журналистке. – Рита! – И ловишь мотающееся перед твоим лицом Прытко Пишущее Перо. - Поймите, дорогуша, что я вырос и… Зида, этих в «зашивочную», и не жалейте охлаждающего зелья… и у меня изменились взгляды на жизнь. Дальше по коридору на стуле сидит мальчик лет семи и грустными глазами провожает пробегающий мимо персонал. Про него, кажется, забыли. Или его травмы не представляют опасности для жизни, а колдомедики заняты теми, кому совсем уж худо. Маленький мальчишка с испуганными зелеными (зелеными!) глазами... - Что? – Скитер непонимающе смотрит в твое растерянное лицо. - Какие еще глаза? Глаза у мальчика зеленые, с поволокой от слез, но при виде тебя в них загорается надежда. - Откуда эти дети?! – У Скитер знакомые истерические нотки. - На Милстроу Роуд произошел взрыв автобуса, а наши юные маги были как раз на экскурсии в маггловской части города и попали под взрывную волну. Обгорели несильно, слава Мерлину. - Подходишь к мальчику и берешь его за подбородок, всматриваясь. - Ты меня видишь? Кивает, не говоря ни слова. - Что у тебя болит? Протягивает худющую ручку, на которой виднеется небольшой порез. Это проще всего, в кармане мантии всегда есть вата и заживляющее. Малыш нерешительно улыбается и отворачивается. Глаза…Такие же упрямые. Он, чертов Поттер, живет где-то в маггловском Лондоне, ни с кем из старых знакомых не общается, хотя большинство осталось в живых. Можно было бы его найти. Хотя как, ты же не знаешь о магглах почти ничего, как жил в поместье, так и живешь, на их территорию не попадая. Но можно было бы узнать, например, у Грейнджер. Можно, но ты не хотел. И не хочешь. Не хочешь! - Драко! – Рита нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Как же она тебя достала! Тут работы до ночи, дети пострадавшие, нужно денег из Министерства выбить, а то совсем все уже урезали: и штаты, и бюджет, и поставку сырья для зелий. И еще доклад подготовить… С тех пор как ты сделался главным колдомедиком отделения травматологии, забот прибавилось. А через год, после повышения квалификации, наверное, перейдешь на руководство клиникой. Тогда будет легче, но сейчас… - Психопатка чертова! – Ты хватаешь ее под руки и тащишь к лестнице на третий этаж. - Фейра! Заберите Скитер! По ступенькам сбегает маленькая жилистая женщина, подхватывает постоянно удирающую из отделения бывшую журналистку и, рассказывая ей «последние и самые сенсационные новости», ведет наверх, в палату. Тяжело, как же тяжело. Но все же не так как тогда. Тогда нельзя было прийти домой и, сбросив туфли и упав на диван, в тишине потягивать виски. Тогда не было свободного времени да и дивана никакого тоже. Раскладушка, кипяток с лимоном и свист проклятий в ушах. Стоны, стоны. О тишине можно было только мечтать. - Драко, - в кабинет просовывается твоя помощница Элвайза, - на сегодня мы закончили, и всех детей уже разобрали. Улыбаешься: - Элз, детка, ты говоришь о них, как о товаре или овощах. - Они и есть овощи, – хмурая девушка устало пожимает плечами. - После двенадцатичасового рабочего дня они все для меня овощи, только чуточку надоедливее. - До завтра Элвайза, до завтра. Выключаешь взмахом палочки настольную лампу, снимаешь мантию, в которой обычно проводишь обход и, облачившись в серую с черными рунами накидку, последний раз окидываешь взглядом кабинет. Скоро, очень скоро твоя жизнь изменится к лучшему… - Будем надеяться. *** В камине трещит огонь, в желудке приятная тяжесть от только что съеденного обеда. Можно протянуть ноги к камину и заняться докладом. Но твои мысли с упорством барана возвращаются к малышу. К его глазам. И ведь забылось, прошло, затерялось за тяжкой суматохой госпитальных будней. Давно уже вроде бы не болело. - Черт бы тебя побрал, Поттер. Проклятый спаситель мира. Как назло из учебника зельеварения, который ты штудируешь, выпадает старая, утратившая красочность колдография. На ней смеющийся мальчишка машет рукой. Не важно кому, главное: он смеется. Да, ты был счастлив. И тебе было все равно, что станет с этим миром. А еще ты мог смотреть в эти глаза каждый день, только почему-то тогда тебе это было совсем ни к чему. Не то что сейчас. *** Везде мелькает эта зелень. Изумруды в серьгах Панси, мрамор на могиле отца. Черт! Пиджак вездесущей психопатки Скитер. Война, всех нас маниакальными, сдвинутыми сделала эта треклятая война. И тебя тоже не миновало. Зацепило осколком. Кусочком Гарри Поттера. Рана до сих пор дает о себе знать, чего притворяться, что ты анестезирован. - Драко, дорогой, сегодня седьмое число. - Возникшая в камине Панси требовательно смотрит на тебя из зеленых (зеленых!) недр пламени. – Завтра нужно навестить Нарциссу. - Да, Панс, спасибо что напомнила! - Ничего. – Ее взгляд становится еще чуточку строже. - Она мне дорога, тоже дорога. Никто не виноват, что… - Никто. – Теребишь края листков, лежащих у тебя на коленях. Нужно готовиться, усиленно готовиться. Если тебе удастся удачно выступить и доказать что ты профпригоден, то да здравствует безбедное существование на высокой министерской должности. Фыркаешь про себя. Еще бы ты был не пригоден, да ты на этой травматологии горгулью съел. Война. Если бы не война, не быть тебе заведующим отделением в Св. Мунго. И на главном счету медицинской коллегии Министерства. Они-то знают, что если тебя, Драко Малфоя, назначат главным, то можно будет без проблем, а значит, без очереди, выбить для мужа дочери обезболивающее, а для престарелого отца порошок от пигментных пятен. И неважно, что это не в твоей юрисдикции. Важно, что ты всегда умеешь достать все, что требовалось. Старые связи отца перешли по наследству. Да и гены нельзя со счетов снимать. - И на могилу к Люциусу! - Панси продолжает болтать, не обращая внимания на твой отсутствующий вид. Вы уже давно договорились «навещать родственников» вместе. Ты - потому что боишься еще сильнее травмировать мать, которая… Ну да, свихнулась. А чего скрывать? Свихнулась. Лежит в специальном отделении в больнице Св. Патрика в Париже и думает, что она в Малфой-мэнор. И что вы с Панси женаты. Внуков ждет. Как бы ты по-детски не злился, что мать вдруг сошла с ума после смерти мужа и оставила тебя одного, ты все равное ее любишь. - Драко? - А Панси делает это еще и потому, что ей определенно иногда становится нечем заняться. Вспоминаешь, что ты не один. – Драко, ты снова меня не слушаешь, что-то случилось? На работе проблемы? - Да не особо, всего-навсего нехватка основных составляющих для зелий и маленький, плохо подготовленный штат. – Она ухмыляется. Помнит, помнит как во время войны… Штабеля раненых, поле побитых и поверженных - и ты помогал. Находил, доставал, варил. Да, Панс, это осталось, это никуда не делось. - Все хорошо, дорогая. Просто устал. - Тогда не буду мешать. – Наклеенная улыбка не сходит с красивого лица, обрамленного шелковыми локонами. – Завтра в семь возле лечебницы. И не забудь захватить цветы. А я принесу пирог. - Панс? - Да? - Как ты думаешь, сколько она еще протянет? - Если ты не расскажешь ей, провалившись, как всегда, в беспамятство, что ты гей, а я не могу иметь детей и вообще… то еще лет пять, дорогой. - А ты язва. – Лениво удивляешься. - Как и раньше, Драко, как и раньше. Камин гаснет вместе с последними лучами солнца. Завтра предстоит сложный день. *** Мать выглядит просто ужасно. За ней следят, моют и причесывают отросшие почти до поясницы волосы, подкрашивают губы. Но на лице с каждым днем все больше и больше морщин - и эта дурацкая больничная сорочка! Подхватываешь под локоток идущую рядом Панси и стараешься, чтобы улыбка выглядела естественной. Хотя усилия твои, в общем-то, ни к чему. Нарцисса все равно не в состоянии отличить улыбку от гримасы из-за спазмов в желудке. - Ма-а-ма. - Панси протягивает ей вишневый пирог. – Твой любимый! - Со сливками! - Все такой же высокий и звенящий, словно колокольчик, голос разлетается по коридору больничного крыла. А тонкий пальчик тянется к миске с пирогом. - Не надо, ма, измажешься! - Драко! – И такие глаза, будто все вспомнила. А потом взгляд потускнел, лицо приобрело отсутствующее выражение. Будто и не здесь она, а в далеком прошлом, где отец был жив, а ты собирался жениться на Панси. Но на секунду, на один миг тебе показалось, что она всего лишь притворяется. Ужасно - будто кипятком на голую кожу. - Сливки, сливки, сливки, – пританцовывает Нарцисса всю дорогу до палаты. А потом самозабвенно начинает рассказывать своей «невестке», как она провела лето и какую шикарную шляпку приобрела на углу Монмартра. И что нынче в моде шелк и парча. Зеленого, ярко-зеленого цвета. О черт! И ты стоишь все это время у окна и пытаешься думать о том, что скоро доклад, что нужно готовиться. И что в больнице не хватает ваты и дезинфицирующего… Что нужно найти для эксперимента огромное количество бубонтюберового гноя. Обо всем думаешь, кроме нее… и него. - Драко, ты сегодня слишком молчалив, у тебя какие-то проблемы, сынок? Берешь ее руки в свои и, с нежностью заглядывая в глаза, говоришь, что у тебя все отлично, что ты просто замотался и что домовые эльфы отбились от рук, никакого сладу с ними нет. Просишь, чтобы не переживала и слишком не утруждала себя, что у вас с Панс все отлично - и чмокаешь мать в высохшую щеку. Страшно… страшно, что она вот так и умрет, не узнав, что ты не любишь Панси, ты вообще никого не любишь, только зеленый цвет и разбитые кеды на по-мальчишески широкой ступне. Стоп, Драко! - Драко? - М-м-м, прости, я задумался. - Ты весь день сегодня не в своей тарелке, я говорю: аппарируем на кладбище или пройдемся пешком? - Давай сегодня вообще не пойдем, а? Она молча достает сигарету и прикуривает нарочито медленно. - Драко, скажи, как давно ты трахался? - Что?! - Не будь идиотом! Я спрашиваю, как давно у тебя в постели был какой-нибудь смазливый парень с тугой попкой? М-м-м? - Прекрати строить из себя дуру. - А ты прекрати жить так, будто на свете никого не существует! – Панси внезапно выходит из себя. Она ругается такими словами, о которых ты даже не слышал, но приличными их назвать бы точно не решился, и с громким хлопком аппарирует. - Господи, что это с ней? – Затягиваешь потуже шарф и тоже аппарируешь, но не домой. Сегодня не хочется оставаться одному. Хочется мерзнуть и топать ботинками по асфальту. И чтобы толкали и строили глазки, или смотрели мимо, или просили прикурить. Хочется людей. Глупо. Ты каждый день ими окружен и сетуешь на это, но оставшись один, тащишься в толпу. И тебя толкают, отпихивают… Вечереет, холодает. Пасмурно. В углу подворотни целуется парочка молодых людей. Опустив взгляд, проходишь мимо, пока один из влюбленных не поднимает полные страсти глаза и непонимающе смотрит на тебя, уставившегося на двух милующихся парней. И тут ты понимаешь, что все. Устал. Больше так нельзя. Нужно куда-то убежать, скрыться. Аппарируешь. *** - Панси! - В камине плавает ее голова. – Я взял отпуск и уезжаю, ты не могла бы сходить на кладбище к отцу без меня? - Я зайду? Через секунду она уже сидит на диване и курит очередную сигарету с ментолом. Этот одуряющее приторный запах заполняет все, включая твое сознание. Тяжело думать, тяжело дышать. Ты ненавидишь ментол, как ненавидел его отец. – Так куда ты собрался? - Во Францию, там у нас поместье… очередное, - невесело усмехаешься, кривя губы. – Поеду. Там леса. Лошади. - Правильно, - она стряхивает пепел прямо на ковер и нетерпеливо качает ножкой в дорогущей, изящно отделанной топазами туфельке. - Поезжай, может, хоть там ты себе кого-нибудь найдешь. Потрахаетесь. - Прекрати! - Нет. Когда ты вернешься? - Через две недели. В четверг. Я буду выступать с докладом… - Ты так твердо решил занять этот пост? Киваешь. Тебе не хочется смотреть на нее, холодную и красивую. Но ненастоящую. Иногда она напоминает манекен, умеющий говорить и есть и изрекающий непотребности. Ты смотришь в окно, где закат и стрижи. Чвик-чвик. А уже завтра будет чистый рассвет, и ласточки, и свежие булочки с маслом, и быстрые скачки, и ветер в лицо. И запах сирени. - Да. - Как знаешь, мой друг, как знаешь. – Сигарета летит в камин. – Но все-таки попробуй там с кем-нибудь познакомиться. - Панси! – Дорогая парчовая подушка попадает ей в прическу. – Прекрати говорить об одном и том же! - Но я ведь не сказала ни слова неправды, дорогой! *** - Булочки и джем, Драко? Да ты скоро станешь сам на пончик похож! При звуках веселого и такого знакомого голоса ты давишься круассаном и закашливаешься так сильно, что из глаз брызжут слезы. Третий день ты живешь в поместье Малфоев на Луаре, и третий день тебе никак не удается ни покататься на лошадях, ни поплавать в реке, ни выспаться, избавившись, наконец, от красных опухших глаз. Ласточек и тех не оказалось. - Успокойся, у тебя все лицо перекосило. - Поттер (Поттер!) скидывает куртку на свободный стул и садится за твой стол напротив. Перекосит тут. Тебе не дают покоя воспоминания, и вот он здесь сам, пропавший, забытый тобою - почти. - Перекосит тут. – И смело смотришь в зеленые глаза. Все так же лучась, Поттер делает заказ официанту, и вот уже будто не было всех этих лет разлуки, и он снова заводит с тобой привычный разговор: - Ну чего уставился?! - Поттер, ты сдурел!? - Сжимаешь чайную ложечку в кулаке. - Мы не виделись черт знает сколько времени! - Пять лет. - Ты ни с кем из магического мира не общаешься, даже со своими лучшими друзьями! - Ну-у... - И мы всегда были врагами! - Да брось ты! - Ну конечно! Это в твоем духе. Встретить Малфоя и начать разговаривать с ним, точно жутко соскучился!! - Рядом сидящие люди с удивлением оборачиваются на тебя, кричащего и с красными пятнами на щеках. - Драко, ну я вообще по людям соскучился. - Тихо так, без улыбки, глядя на тебя своими чертовыми глазами. - Ты что, из монастыря вышел? - Ну! - Твою м-мать! - Рычишь. - Поттер, я сейчас умом тронусь. Мало что свалился на мою голову, как снег, так еще тут же начинаешь рассказывать какой-то бред! - С каких пор ты стал таким слабонервным? - Пять минут назад! - Вскакиваешь с места и, схватив вещи, уходишь, убегаешь прочь. *** Прошло два дня с тех пор как в кафешке близлежащей магической деревушки тебе встретился Поттер. Ты так и не смог никуда выбраться. Торчишь в замке. Но в замке хорошо. Тихо и прохладно. Полные подвалы Бордо и Шампани, и можно лежать на ковре посреди зала, закинув руки за голову, и напиваться, забыв обо всем. Сонно взирать на побеленный лепной потолок и серо-желтые разводы на нем от чадящих свечных люстр. Видеть в них то скачущих по полю лошадей, то стаи птиц, а то и мальчишек со шрамом на лбу и с пронзительными глазами. А иногда можно увидеть маму. Красивую женщину, молодую, пахнущую мылом и миндальным кремом. Вспомнить, как она тебя обнимала. Тихонько заскулить и, сжавшись в комочек, заплакать. Давно позабытыми слезами, горячими и горькими. - Сэр, к вам гость! - Резко вздрагиваешь от явления из ниоткуда домового эльфа. - Кто? – И утираешь влагу с лица. Это не слезы, нет. Просто очень жарко. Слишком. - Не знаю, сэр, - эльф теребит свои огромные обвисшие уши, - он сказал... - Сюрприз, Драко! - Поттер! – Ты не веря своим глазам таращишься на него, появившегося в дверях, вихрастого, в расстегнутой летней рубахе. И приходишь в себя. - У тебя что, обострение влечения к старым врагам?! - Нет, мне просто нечем заняться, - лучезарно улыбается тот, извлекая из-за спины бутылку шампанского и небольшой пакетик. - Замечательно! - Вскочив и отряхнув брюки, подходишь к Поттеру и, схватив за плечо, волочешь к выходу. - Ты будешь коротать время со своей бутылкой в другом месте. - Драко… - Да иди ты отсюда! - Драко Малфой! – Поттер резко разворачивается к тебе, а вовсе никуда не идет. – Ну я хочу забыть все – прошлое, будущее и настоящее. Я хочу просто жить в свое удовольствие, не думая ни о чем, ну а в данный момент мое удовольствие – это… ты! У тебя от таких слов подкашиваются ноги. Шутит он, что ли? Руки предательски начинают дрожать. - Ты единственный, кто не обращал на меня внимания почти всю войну и не выкрикивал лозунгов в мою честь, а просто тихо делал то, что было нужно, - продолжает Поттер, разглядывая собственные руки. – Ну и… И мне это понятно, точнее стало понятно. Ты тот человек, который не считает, что я пуп Земли, и может запросто выставить за дверь. – Он смеется. - Мне нужен такой друг. – Он многозначительно глядит на тебя и снова выставляет вперед шампанское и пакетик со снедью. - Так как? Ты не знаешь, не знаешь, что ему ответить. Поттер заблуждается, кошмарно заблуждается, ведь он для тебя даже не пуп Земли, а центр мироздания. Ты понимаешь, отчетливо понимаешь, что если не выгнать Поттера сию же минуту, то впоследствии будет худо. Твое глупое влюбленное сердце ежеминутно будет требовать все большего. И все-таки ты, криво улыбнувшись, протягиваешь свою правую ладонь. - Вот и отлично! – Поттер с горящим огнем в глазах трясет ее. - И ты только не подумай, что это мимолетное желание и дня через два я исчезну… - Поттер, я не требую от тебя верности, я просто даю свое снисходительное разрешение. То есть ты можешь удовлетворить свое желание. - И скрещиваешь руки на груди. - Ты иногда так витиевато говоришь, что я просто не понимаю… - Поттер, я сказал - о’кей! Дружи со мной, пока дружится! Так понятнее?! - Ага! - Поттер направляется к дивану, по пути отдав все еще стоящему в центре комнаты домовому эльфу свой «презент». - Рад. - Ты не двигаешься с места. Боишься, что если подойдешь к бывшему гриффиндорцу хотя бы чуточку ближе, то просто банально набросишься на него. От картин, так услужливо подброшенных хорошо работающим воображением, тебя трясет, а на твоем холеном лбу выступили капельки пота. - Поттер, мы выяснили, что теперь мы друзья, ты принес мне в подарок шампанское и… - И пару шоколадных круассанов. - И что дальше? - Пойдем погуляем? – Поттер машет в сторону окна. - Там погода шикарная, солнышко пригревает. А ты такой бледный, что смотреть жутко. - У меня кожа такая! Поттер, я не склонен гулять у меня много работы…э-э-э… давай завтра! Но он не слушает отговорки, придуманные тобой на ходу, подхватывает тебя, слабо сопротивляющегося, и тащит на улицу. - Смотри как хорошо! - А мне нет! - Ну вот, все как в старые добрые, да? – Поттер, рассмеявшись, стукает тебя по плечу. А ты смог только криво ухмыльнуться и не растерять остатки самообладания от очередного его прикосновения. - Да, как и прежде, ты долбаный идиот, а я … Он поворачивает голову и с легкой улыбкой на губах ждет, что же ты скажешь дальше. - …я такой же идиот, только с высшим образованием и положением в обществе. - Ну, а мне и так неплохо. – Он пожимает плечами и идет дальше, не оборачиваясь. Чертов гриффиндорец. Чертов Поттер, умеющий расшибать стены одним только взглядом и мягкой полуулыбкой. *** - Уфффф, у меня уже ноги болят. – Поттер устало упирается ладонями в колени и тяжело дышит. Вы прошагали миль десять, не меньше. Тебе это не впервой, ты часто гуляешь, это расслабляет и приводит мысли в порядок, но вот твой новоиспеченный… друг, кажется, не привык к таким долгим прогулкам. - Это была твоя идея. - А я и не спорю, просто устал. У нас в монастыре особо не разгуляешься, знаешь ли... Удивленно смотришь на Поттера, опять этот монастырь, он что, издевается? - …да и не хотелось никуда выходить. - Гарри, уволь ты меня от подробностей твоей жизни… С чего это вдруг тебе понадобилось называть его по имени? Между вами повисает неловкая пауза. - Ладно, пошли дальше? *** - Поттер, ты что, дурак? С чего тебе было уходить в монастырь, когда все перспективы светлого будущего лежали у твоих ног? - Ты машешь перед его лицом своей холеной малфоевской рукой. - Нужно быть страшным тупицей, чтобы отказаться от всего того, что тебе предлагали. Набродившись по узким улочкам Лузанны, вы решили, что неплохо бы и отдохнуть. И отчего-то снова завели этот странный разговор. - А мне не хотелось ничего из того, что мне предлагали, я тебе уже говорил, Драко. - И поэтому ты, дурья башка, ушел из магического мира в монастырь к этим лысым, скучным тупицам и жил там у них целых пять лет?! - Они не лысые, Малфой, ты путаешь католиков и буддистов. - Поттер беззлобно глянул на тебя и снова откинулся на теплый песок. - Я вообще не понимаю, о ком ты говоришь Поттер. Уверяю тебя, ты потерял целых пять лет нормальной жизни. - Три, Драко, я был в монастыре всего три года. - Ну и дурак! – Черт, опять завел старую шарманку, а сам как уставился в эти зеленые, самые дорогие глаза в мире, так и не можешь оторваться. И на этот нос курносый без любви тоже не смотреть просто невозможно, и на щеки с такими соблазнительными ямочками. Черт бы побрал его! - Поттер, а ты… как ты относишься к людям нетрадиционной ориентации? - Прохладно, они меня не трогают, я их не замечаю. А что? - Да так просто спросил. Разговор поддержать. - А. - Я бы искупался. - Разочаровано смотришь на озеро, плещущее волнами и отражающее блики заходящего солнца. - Так в чем же дело? - Да плавки не взял, а палочка осталась в поместье. С загорелых, будто золотистым шелком обтянутых плеч Поттера плавно упала рубашка. – А вот я, пожалуй, искупнусь. При виде оголения Гарри Поттера левый желудочек твоего сердца оторвался и ухнул в темные глубины. Шорты постигла та же участь, что и рубашку, они, шурша, упали на теплый песок, и Гарри остался в одних трусах. И удивился: - Ты чего? - Все… хорошо. - То, что осталось от твоего многострадального сердца, застучало с удвоенной силой. Трусы хоть не снимай, молча вопишь ты. - Ну что ты там торчишь? Иди сюда! Как заманчиво звучит, как заманчиво. Но нет. Нельзя же потерять последние остатки самообладания прямо сегодня. Упираешь руки в боки и уходишь по направлению к поместью. Потом оглядываешься: - А ты где остановился? - Да нигде! – Поттер отплевывается и смешно морщит нос. *** - Ничего себе! – Тихий присвист… и теплое дыхание у тебя на щеке. Это он так реагирует на обычную комнату для гостей. - Можешь сегодня спать здесь, а завтра… - Не заморачивайся! - Поттер, потягиваясь, проходит в комнату и, сбросив кроссовки, падает навзничь на кровать. - Завтра я найду какую-нибудь старушку и, пообещав ей посильную помощь по хозяйству, буду коротать свое время за уборкой комнат и кормлением кур. А иногда захаживать к тебе, чтобы позлить своим присутствием и попытаться наладить отношения. - Я же здесь только в отпуске... глупый. Говоришь это как можно тише, скорее для себя самого, чем для Поттера, который уже вовсю сопит, свернувшись клубком на слишком большой для него кровати. *** Ветер в лицо. Теплый, треплющий волосы и цепляющий щеки, словно ветками деревьев, ветер. Он придает тебе уверенности, уносит все плохое прочь, омывая тебя мягкими потоками. Ты несешься на крупном гнедом коне по полю, вздымая тучи мошкары, притаившейся в высокой траве. Яркие птицы с громким чириканьем разлетаются в стороны, заслышав своим чутким слухом твое приближение. А ты не видишь ничего, ты плотно закрыл глаза и наслаждаешься. Ветром, стремительностью и свободой. Это так упоительно и сладко - лететь вперед и не думать о том, что когда-то придется остановиться и спешиться. Ты не хочешь думать ни о чем. Не волнует даже то, что после длительной поездки с непривычки начнут жутко болеть мышцы. Эта боль будет сладкой, не такой, как та, от которой ты бежишь, от которой на глаза наворачиваются предательские слезы, а ногти впиваются в ладони. Конь, на миг поднявшись на дыбы, с новой силой мчит тебя вперед, пока ты не устаешь настолько, что сидеть в седле становится просто невозможным. Впереди появляется обрыв. Остановив своего гнедого красавца, ты спрыгиваешь на землю и со стоном разминаешь мышцы ног. И не отрываешь глаз от заката. Поттер, этот чертов Поттер сделал так, как и планировал. Он нашел на окраине деревни старушку с курами и огромным домом, за которым нужен уход. Сердобольный тупица! Он кормит птицу, готовит, вытирает пыль… и иногда заходит к тебе, чтобы позлить. Не так часто, как хотелось бы. А скоро уезжать. Очень скоро… *** - Повилика китайская, повилика китайская. - Ты сидишь за столом и зубришь латынь. Ты знаешь ее вполне сносно, но во время доклада могут спросить и то, что ты давно забыл за ненадобностью. - Semen cuscuses. Используют семена, семена… - Ты упорно жмуришься, пытаясь не подглядывать. – Черт, для чего же используется эта самая повилика? - Для приготовления отвара от насморка! - Вошедший в комнату Гарри присаживается на краешек стола. – Правильно? Заглянув в конспекты, ты вяло киваешь. Настроения болтать с Поттером нет никакого. За то время, что вы общаетесь - без малого неделю, - ты узнал о нем много нового. И что он неплохо разбирается в зельеварении, и что, устав от всего и всех, скрылся в монастыре, пытаясь привести мысли и внутренний мир в порядок. В состояние покоя, как говорит сам Гарри. И то, что он не любит никаких парней, а только девчонок. - Зачем ты все это вталкиваешь в свою голову? - Гарри по-дружески тычет тебя в лоб. - Тебе это не пригодится. - Пригодится! Во время доклада. Могут задать вопрос, например, что такое… ну-у, например, allium ivum и для чего он используется. - Ты не знаешь, зачем рассказываешь все это Поттеру. Наверное, чтобы отвлечься от ощущения его мимолетного прикосновения к твоей коже, которая просто пылает теперь. - Это чеснок Драко, обычный чеснок. Вздыхаешь и смотришь на него, такого спокойного, такого неагрессивного, вот ни капельки. Ты теперь все время на него смотришь и все время удивленно. В нем столько нового. Столько прекрасного… для тебя. - Уйди, мне нужно работать. Покорно слезает со стола и выходит. А ты роняешь голову на стопку пергамента и как заведенный повторяешь – allium ivum… allium ivum… *** - Ух ты! – выдыхает Гарри, восторженно озираясь. Есть чему восторгаться. Вы стоите на самом краю мыса и смотрите, как заходит солнце. Просто потрясающе. Ты привел его сюда, потому, что в какой-то миг понял: сидеть одному и готовиться к докладу стало просто непосильным. Мозг начал закипать. И именно тогда ты притащил Гарри сюда. - Дра-а-ако, спасибо, здесь просто волшебно. Я и не надеялся на такое, прося тебя показать мне местные достопримечательности. И, о, это наш третий выход! Правда, здорово? Вот так восторженно, сбивчиво и совершенно непонятно изъясняется Гарри Поттер. Твой драгоценный Гарри Поттер, с такой искренней любовью глядящий на все вокруг… кроме тебя. - Ну, куда дальше? - Делаешь вид, что открывающийся вид тебя ничуть не интересует. - Давай еще немного тут побудем. - Гарри присаживается у твоих ног на нагревшийся за целый день на солнце камень и, щурясь от удовольствия, запрокидывает голову. – Смотри, какое небо. Синее-синее. У тебя дрожат руки и подкашиваются ноги, а рот наполняется слюной. Да, отвечаешь ты и не успеваешь даже подумать, что происходит, как твои ладони опускаются на его плечи. Проходит долгая минута, наполненная звенящей тишиной. Внезапно Гарри резко встает с камня, стряхивая твои пальцы, как неживую помеху. Допустим, ветку. - Наверное, уже пора, мы ходим целый день, а ты устал, до завтра! - И аппарирует. Наговорив за полминуты кучу нелепостей и дав понять, что Так Поступать Нельзя. - Ублюдок!!! – Ты выкрикиваешь так громко, что сам на время глохнешь. Где-то на окраине в деревянном доме старушки Изерс взрывается ваза из горного хрусталя, перепугав лохматого парня с растерянными глазами. *** Прибежав в поместье, ты разражаешься самой настоящей истерикой. Слезы текут по щекам потоком. Будто ты девчонка какая. Глупая, юная, влюбленная. Как дурак, стоишь босыми ногами на холодном мраморном полу, а плечи сотрясаются от рыданий. Больно, как же это больно знать, что все бесполезно и тебе предстоит всегда только молча смотреть и терпеть. Терпеть ту боль, что сдавила сердце. Словно колючей проволокой, словно раскаленными тисками. И оно кровоточит. Как и твои плачущие сейчас глаза - потоками, нескончаемыми потоками отчаяния. - Будь ты проклят! – Вздрагивающий подбородок не дает внятно произнести фразу, отчего ты бесишься еще сильнее. – Будь ты прокля-я-ят!!!! – Вопль эхом проносится по пустым залам. Красивые витражные окна позванивают, будто собрались разбиться на мелкие осколки. И через секунду разбиваются - все сразу, разлетаясь веерами осколков. А ты как стоял, так и стоишь, только руки сильнее дрожат и из носа течет тонкой струей кровь. По губам в рот. Соленая и горькая от слез. - Проооклят!!! Пусть все знают, что не только он, Гарри чертов Поттер, может выбрасывать непроизвольные мощнейшие потоки магии. Что не только он может разворотить полмира, что и тебе кое-что подвластно! Все вокруг разлетается на мелкие осколки, обломки, ошметки. Мебель носится по комнате. Силы истекают. Магии в тебе не так много, как казалось, и резерв истрачен. Тяжелый книжный шкаф с оглушительным треском падает на пол, и одна из книг, отскочив от стены, рассекает тебе бровь. Физическая боль отрезвляет. Ты без сил валишься на пол и растираешь кровь по лицу. Слез, как и магии уже нет, иссякли. Ты пробираешься к дивану и, взгромоздившись на него, засыпаешь, прижав руки к груди, чтобы согреть, чтобы не болело. *** Утро приходит неожиданно и приносит с собой все воспоминания и жуткую боль. - Черт, голова просто раскалывается. Тинки! Легкие шаги говорят о том, что это не домовой эльф и уж точно, слава Мерлину, не Панси. Если бы это была она, по комнате уже давно плыл бы отвратительный мятный запах. На твой лоб опускается холодная рука и осторожно убирает с лица слипшиеся от крови, заскорузлые волосы. От прикосновения на миг становится легче, но тут же вновь накатывает удушающая тошнота. Магическое истощение, машинально ставишь ты себе диагноз и опять отрубаешься. *** - О-ох! - Все тело ноет. Оторвав с трудом голову от подушки, ты пытаешься открыть глаза. Вся комната плывет, а горящие повсюду свечи придают очертаниям еще большую размытость. - Не делай резких движений, а то опять станет хуже. - И ты обнаруживаешь в соседнем кресле Поттера с книжкой. - Ты что, черт тебя дери, врач?! Это я врач! - Как скажешь. - Он медленно, будто не человек вовсе, а привидение, поднимается с кресла и подходит к кровати. - Только если доктор ты, почему лечу тебя я? А? - Он выверенными движениями прикасается сначала к твоему лбу, потом берет за руку и считает пульс. Глаза серьезные, темные в тени, с красными крапинками от пламени свечей. От всего этого тебя пробирает дрожь и кидает в жар одновременно. - И как, мистер доктор? - Да не очень. – Взяв со столика склянку с чем-то оранжевым, он заставляет выпить лекарство и начинает давать рекомендации "как быстрее восстановиться после магического голодания". Какой-то Гарри Поттер поучает тебя, опытного колдомедика! Правда, это не так уж и важно, ты все равно его не слышишь. Ты смотришь на него, а потом молча укладываешься на подушки и, взяв его руку, кладешь ее ладонью себе на лоб. Через какое-то время ты засыпаешь. Снова. *** Мыс, и ты опять стоишь на самом краю и смотришь на закат. Завтра, уже завтра ты уедешь. В душе гуляет холодный сентябрьский ветер и раздирает тебя на две половины. Тебе хочется остаться, чтобы каждый день видеть его. Смотреть в глаза. Знать, что он рядом и может ввалиться к тебе в любое время суток, пьяный, грустный, неумытый, любой. Знать, что он тебе доверяет. Но все время помнить, что ты для него просто друг. И болеть, болеть сердцем и душой. А можно уехать, опять по самую макушку загрузить себя работой – ведь это раньше помогало не думать, не вспоминать. Стать такой же бездушной, пустой куклой, как Панси. Не помнить о нем вообще. Ты стоишь и ловишь ртом воздух, утирая рукавом редкие слезы. Ведь Малфои не плачут, никогда не плачут…или не плакали раньше. - Значит, ты уже решил окончательно? – Ладонь опускается на твое плечо, и ты вздрагиваешь, сдерживая вскрик. - И ничего не заставит тебя передумать? – Руки осторожно обнимают. - И никто не переубедит? – Холодный, замерзший, наверное, нос утыкается тебе в шею, зарывается в волосы. – Уедешь, и прочтешь свой доклад, и сделаешься... Кем тебе предстоит сделаться, Гарри не договаривает, разворачивая тебя к себе, и нежно, едва ощутимо прикасается к щекам, векам, губам – своими губами. - Дурак ты, Малфой. Неужели ты и вправду решил, что я притащился сюда ради того, чтобы пасти бабкиных кур? Но никто не собирался прерываться и отвечать. К о н е ц
полная версия страницы