Форум » Библиотека-3 » Тени рождаются в полдень: макси, AU, PG-13, СС/ГГ, нмп, ГП/ДУ, нжп. и др.,(Главы 15-20) » Ответить
Тени рождаются в полдень: макси, AU, PG-13, СС/ГГ, нмп, ГП/ДУ, нжп. и др.,(Главы 15-20)
Pixie: Авторы: Pixie и IsiT Название: Тени рождаются в полдень. Бета: Главы 1-7 Sol, с 8-ой главы Талина Рейтинг: PG-13 Пейринг: СС/ГГ, нмп, ГП/ДУ, нжп и другие Жанр: AU/Romance Диклаймер: Мир, герои и мировая слава - у мадам Роулинг. Что остается авторам? Сюжет и моральное удовлетворение от творчества :) Саммари: Вольдеморт убит. Но ни Гарри Поттер, ни Орден Феникса не имеют к победе никакого отношения. Чего ожидать от нового героя, который смог уничтожить Темного Лорда? На этот вопрос предстоит ответить Снейпу, вновь принявшему на себя нелегкую роль шпиона. Комментарии: Чистейшее AU (альтернативный шестой год в Хогвартсе). Некоторые герои возможно ООС (хотя это, имхо, очень субъективно). Предупреждение: смерть нескольких второстепенных персонажей. Авторы надеются на отзывы читателей. Размещение: предупредите авторов, пожалуйста Все главы
Ответов - 147, стр:
1 2 3 4 5 All
Pixie: Я, как истинный тормоз, не заметила, что темка-то закрылась! Так что открыла новую :) У кого есть что сказать - прошу. Главу не стала переносить. Надеюсь, читатели не обидятся ;)
Tesoro: Pixie, думаю, не обидимся Есть желание читать дальше - в каждой главе остается загадка, ответ на которую будет только в продолжении. Надеюсь, интриганка мисс Илви не будет сильно доставать Гермиону. У той и так сейчас проблем выше крыши: Долохов, друзья, любовь....
DashAngel: Сильно не кидайте тапками, у меня довольно ограниченные возможности на старом компутере
Талина: DashAngel, Ой, какая прелесть! *С горящими глазами.*
DashAngel: Талина, спасибо! И Pixie с IsiT в первую очередь
Pixie: Tesoro Спасибо за отзыв! О том что же придумала мисс Илви, вы узнаете в следующей главе ;) Увы, но Гермионе ее планы ничего хорошего не принесут! DashAngel Ой, красота-то какая! Спасибо огромное-преогромное! Коллаж просто потрясающий! Композиция подобрана просто здорово! Я в восторге и очень растрогана, честное слово. Мисс Илви хороша! В точку - она именно такая - высокомерная и распущенная! Голем, правда, у нас на паука похож, но это уже мелочи :)
Germ: Pixie, глава просто отличная вот если бы еще и следующая побыстрей была... а то затаила дыхание и жду барабанную дробь
DashAngel: Pixie, да знаю, что на паука, но не нашла действительно такого робота, чтобы подошёл
Весы: Pixie становится все интереснее и интереснее. Умеете Вы заинтриговать. Мне показалось или раненные авроры в основном члены Ордена Феникса? Если да, то они что пытались найти големы? Tesoro пишет: Надеюсь, интриганка мисс Илви не будет сильно доставать Гермиону Как бы не так. Снейпа просто так не возьмешь, а Гермиона оказалась свидетельницей ее позора, причем потерпело фиаско именно ее женская привлекательность. А этого Илви никому и никогда не простит.
Эльпис: Ух ты, прикольный коллаж! А мне Герми нравится - обычная такая девчонка. Только голем такой...милый получился
Pixie: Germ Я думаю, что глава будет скоро. Вот дальше не уверена. Я временно "зависла" :) DashAngel Твой голем просто просто лапочка! :) Мне нравится! Сразу видно, что Долохов их любит! :) Спасибо тебе еще раз! Весы Насчет раненых авроров вы верно заметили :) Да, они хотели найти големов. Но об этом, как и о гадостях мисс Илви, в новой главе ;) Эльпис Полностью согласна! Гермиона просто красавица! Как и голем. Впрочем, как и Снейп, и мисс Илви ;) Девушки! Спасибо вам большое за отзывы! И DashAngel за коллаж! Ваши добрые слова очень помогают нам творить дальше!
Pixie: DashAngel Я, как всегда, туплю. Я твой коллаж забрала к себе на дайри. Надеюсь ты не против?
DashAngel: Pixie, нет-нет, я даже за! Спасибо:)
Pixie: DashAngel Уря! Если ты зарегистрирована в дайри, заходи в гости http://www.diary.ru/~my-pixie/
Офелия: Вот еще сваяла один коллаж по теме. Спасибо,Pixie , за вдохновение!!!
Pixie: Офелия Люблю твои коллажи!! Спасибо тебе, солнышко! Мы постараемся и в дальнейшем не разочаровать наших читателей! *тихо* Было бы время писать...
DashAngel: Офелия, вааах! Как красиво))) Pixie, был бы у меня хроноворот - подарила бы!
Pixie: DashAngel Спасибо! :) Да я сама бы поделилась хроноворотом со всеми хорошими авторами, художниками и создателями коллажей! :)
Jastina: Pixie Уже и сюда заглянула, о продолжении спросить Скорей бы!
Pixie: Jastina С продолжением постараюсь не затягивать :) Скоро будет, в общем ;)
Pixie: Глава 15. Зелье Софруса Милстона Из дневника Гермионы Грейнджер: ... Три дня я безвылазно просидела возле раненых. Ночевала тоже в больничном крыле. Сил на то, чтобы писать дневник, конечно, не было совершенно, но теперь появилась свободная минутка, и я могу черкнуть пару строк. Слава Мерлину, все авроры уже пришли в себя, и за их состояние можно не волноваться. Хотя работы еще очень много, и мадам Помфри одна не справляется. Если бы не Дамблдор со Снейпом и не профессор Люпин, боюсь, мы бы не смогли спасти раненых. У меня до сих пор мороз по коже от ужаса, когда я вижу увечья, которые нанесли аврорам големы. Страх, поселившийся в душах всех нас со времен появления Долохова и големов, растет. Я уже боюсь верить в победу, потому что не вижу выхода... Гарри и Рону я почти ничего не рассказала, а в больничное крыло их не пускают. Так и томятся в неведении. Впрочем, может это и к лучшему. Не хочу, чтобы они боялись так же, как и я. И не имеет значения, что я гриффиндорка, а значит, должна храбро смотреть в лицо опасностям. Я - магглорожденная и знаю возможности нашей техники, и оттого мой страх не становится меньше. Напротив, я все чаще чувствую себя беспомощной, загнанной в тупик. Боюсь, такое же настроение царит и среди остальных членов Ордена Феникса. Вчера профессор Люпин наконец объяснил мне, что произошло с аврорами. Спрашивать Дамблдора было стыдно, ведь я лезу, в общем-то, не в свое дело. А уж Снейп точно не преминул бы указать на мой длинный любопытный нос. Но Люпин, который ни на минуту не оставлял Тонкс, без лишних вопросов рассказал мне о случившемся. Я чувствовала, что ему тоже нужно выговориться после того ужаса, что он пережил, когда в Хогвартс привезли раненую метаморфиню. Как оказалось, пятеро авроров, в том числе Тонкс и Кингсли Шелкбот, решили провести свое собственное расследование относительно штаб-квартиры Константина Долохова, находящейся в небоскребе в центре Лондона. Шелкботу не давали покоя комнаты, где Аврорат провел операцию по поимке Упивающихся смертью. Тонкс сказала профессору Люпину, что эксперты Бартоломью Добсона не нашли там ничего подозрительного, то есть ни следа големов, ни единого на них намека. Глава Аврората запретил кому-либо, кроме своих заместителей, находиться в небоскребе и производить любые действия. А это значит, что слова профессора Снейпа о големах Добсон теперь точно считает ложью и никаких доказательств против Мастера Иллюзий у авроров нет! Не говоря уже о том, что Долохов назначен правой рукой Добсона!! Мерлин, да что же это происходит?! Но я отвлеклась. Авроры из группы Кингсли Шелкбота, участвовавшие в операции, были, разумеется, недовольны ее результатами. Их можно понять: Добсон оттеснил всех из команды Шелкботу в сторону и, по сути, приказал им не лезть в это дело, хотя сам же и утвердил состав группы по расследованию в штаб-квартире Долохова! Ненавижу Добсона: это из-за него лучшие авроры лежат сейчас в больничном крыле! Шелкбот и его команда приняли решение нарушить приказ начальника и вновь пойти на место проведения операции. Они пошли, и в здании их встретили големы... Всем аврорам чудом удалось остаться в живых, да и то потому, что магия в штаб-квартире Мастера Иллюзий на этот раз была включена. Не знаю, как они сумели добраться до Хогвартса. Я искренне восхищаюсь мужеством Кингли, Тонкс и остальных, ведь они уже на грани между жизнью и смертью сумели вырваться из настоящего ада. Поместить раненых в святого Мунго, естественно, не представлялось возможным: нужно было сделать все, чтобы Аврорат не узнал о том, что произошло с подчиненными Добсона, нарушившими прямой приказ. Дамблдор, конечно, оставил искалеченных големами магов в школе, взяв с мадам Помфри слово молчать. Целительнице было не впервой хранить такие тайны, и в ее преданности можно было не сомневаться. Ой, кажется, меня зовет мадам Помфри. Просит принести какое-то зелье от профессора Снейпа. Чуть позже надеюсь вновь вернуться к дневнику: слишком много эмоций кипит сейчас внутри... * * * По дороге в подземелья Гермиона не переставала думать о последних событиях. Они не выходили у нее из головы все эти дни, пока она ухаживала за ранеными аврорами. Но раньше, измученная постоянной тяжелой нагрузкой, девушка не могла дать воли мыслям и чувствам. А сейчас предательские сомнения и опасения с готовностью выползали из дальних уголков сознания, вновь вызывая ничем не заглушаемый страх. Оказавшись перед кабинетом Снейпа, Гермиона постучала в крепкую дверь из темного дерева и, услышав холодное: "Войдите", повернула ручку и осторожно ступила внутрь. Снейп прилаживал прибор для перегонки какого-то зелья и как раз прикреплял змеевик к внушительного размера перегонной колбе с прозрачной фиолетовой жидкостью. На дне колбы лежали ярко-красные кристаллы. - Можно, профессор? - спросила девушка, нерешительно останавливаясь на пороге. - Мадам Помфри должна была... - Я уже сказал, что можно, - раздраженно бросил Снейп, взял в руки пробку с прилаженной к ней отводной трубкой и тут же с тяжелым вздохом положил ее обратно. - Мадам Помфри просила зелье для мистера Шелкбота. Она боится, что у него может начаться сепсис, - ответила Гермиона, разглядывая сложную конструкцию для перегонки, водруженную на почетное место в середине стола. Профессор зельеварения с видимой неохотой отложил стеклянную бюретку. Учитель не мог лишний раз не напомнить, что не любит, когда его отвлекают, пускай и с благородной целью. - Присядьте, - сердито махнул он рукой, указывая на кресло возле стола в другом конце кабинета. - Сейчас я сделаю вам зелье. Основа уже готова. - Спасибо, - проговорила девушка, усаживаясь в мягкое кресло. Снейп молча доставал из шкафа основу и недостающие ингредиенты для противовоспалительного и противолихорадочного зелья, стеклянные стаканчики и мензурки. Потом разжег огонь под котлом. Гермиона следила за четкими и уверенными движениями профессора, слушала тихий шелест его мантии, и ей стало так спокойно на душе, что захотелось забраться в кресло с ногами, придвинуться поближе к камину и просто смотреть на учителя, ощущая медленно обволакивающее тепло и умиротворение. Небольшая лаборатория зельевара, являющаяся частью его кабинета, настраивала именно на такой лад. Это было идеальным местом для работы, в особенности для тех, кто не слишком жалует пустое бесцельное общение среди одинаковой в своей серости толпы. Здесь царствовали острый как бритва ум, не терпящий тупости и ограниченности, и... одиночество. Ведь кто может быть более одинок, чем тот, кто так явственно ощущает свое отличие от других. Ты можешь сколько угодно презирать "безликую посредственность", но станет ли тебе от этого легче? Гермиона прищурилась, прогоняя подальше неприятные мысли. В конце концов, откуда ей знать, что в действительности чувствует Снейп? Профессор не относился к тем людям, мысли которых легко угадывать. В мягком танцующем свете горящих свечей лаборатория казалась особенно уютной. По периметру стояли полки с великим множеством книг, посередине - несколько столов, полностью занятых всевозможными алхимическими приборами и посудой, аптечными весами и массивной конструкцией дистиллятора. Стол, за которым зельевар работал с бумагами и проверял тетради стоял чуть поодаль, ближе к камину, где тихо потрескивало и бросалось алыми искорками пламя. На огне, начиная потихоньку посвистывать, медленно закипало в колбе зелье. Скоро очищенная перегонкой жидкость осядет на стенках стеклянного холодильника, откуда будет по каплям стекать в колбу. Снейп медленно помешивал зелье для мадам Помфри и параллельно следил за своим экспериментом. Гермиона чувствовала себя счастливой. Она никогда не думала, что рядом с нелюдимым и мрачным профессором так приятно молчать. Есть очень мало людей, рядом с которыми можно в полной мере ощутить, что молчание - это золото. Гермиона повернула голову и увидела на столе рядом с бумагами тарелочку с эклерами. Три больших, обильно покрытых шоколадом пирожных тут же напомнили девушке, что ужин она давным-давно пропустила, просидев весь день в больничном крыле. Желудок сразу отозвался сердитым бурчанием, требуя прекратить столь издевательское к себе отношение. Гермиона смутилась, с трудом отвела взгляд от аппетитного зрелища на тарелке и, чтобы немного заглушить голод, начала думать о том, а целесообразно ли держать еду в алхимической лаборатории. Кто знает, с какими парами от ингредиентов могли столкнуться лежащие рядом кондитерские изделия. По всем правилам безопасности в маггловских лабораториях принимать пищу рядом с химическими веществами было строго запрещено. Однако, желудок не внял голосу разума и снова заурчал, нелестно отзываясь таким образом о непутевой хозяйке. Чтобы отвлечься, Гермиона спросила: - Вы тоже не были на ужине, профессор? Снейп резко обернулся к ней и заметил взгляд, который девушка против воли бросила на эклеры, принесенные домашними эльфами вместе с остальным ужином. Профессор зельеварения скривился. Похоже, он уже должен кормить голодающих гриффиндорцев. Да и мадам Помфри тоже хороша - не могла заказать на кухне ужин для своей помощницы. - Да, мисс Грейнджер, - ответил Снейп. - У меня много дел, знаете ли. Если хотите, можете съесть, - он кивнул на пирожные. - Не люблю сладкое. Гермиона покраснела, не зная, что ответить. Быть может, профессор действительно не питает любви ко всякого рода кремовым и шоколадным изделиям, а возможно, и правда хочет поделиться с ней из жалости или для соблюдения правил приличия (хотя он никогда не придавал им значения). А может, зельевар не прочь проверить на добровольце результаты какого-нибудь опыта? Как бы там ни было, девушке было неудобно: она пришла в кабинет к профессору зельеварения и доедает его ужин. - Берите же, - прервал размышления девушки Снейп, у которого, похоже, глаза были и на затылке, потому что на Гермиону он не смотрел. - Повторяю: я не люблю сладкого. Вы сегодня ничего не понимаете с первого раза, мисс Грейнджер, - с удовлетворением отметил учитель. На самом деле, Снейп даже был рад избавиться от эклеров. Не будут мозолить глаза: ведь он все равно не собирался есть эти огромные сладкие пирожные. Тупые эльфы опять забыли, что он терпеть не может эти приторные "шедевры". - Спасибо профессор, - негромко поблагодарила Гермиона, протягивая руку к аппетитному кондитерскому изделию. Профессор зельеварения сыпал в котел высушенные цветы ромашки. Причем ромашка была не простой аптекарской Matricaria chamomilla, а раз в пять крупнее. Нетрудно было предположить, что это чудесное творение - дело рук профессора Стебль. По кабинету поплыл восхитительный травяной аромат. Девушка откусила кусочек эклера. Ммм... Божественно... Тесто нежнейшее, тает во рту. Шоколад насыщенный, не горький, а крема так много, и он такой воздушный. Домашние эльфы явно постарались на славу. Сладкое моментально утоляет голод и придает силы. Гермиона лениво наблюдала, как Снейп отвешивает на торсионных весах неизвестный ей коричневый порошок, растворяет его в соке алоэ и тоже выливает в котел. Профессор зельеварения готовил сильное противовоспалительное зелье, и гриффиндорка верила, что Кингсли Шелкбот скоро встанет на ноги. Тонкс уже завтра-послезавтра выписывают. Она молодец, быстро идет на поправку. Гермиона положила в рот последний кусочек пирожного и прикрыла глаза, наслаждаясь этими минутами покоя. Профессор остудил зелье и потянулся за последним компонентом - корнем женьшеня. Резкая, сильная боль накрыла Гермиону так внезапно, что она не смогла даже вскрикнуть. Все внутренности, казалось, охватило пламя, а горло схватил сильнейший спазм. Девушка в ужасе дернулась, вцепляясь разом похолодевшими пальцами в подлокотник кресла, ощущая, как силы стремительно покидают ее. Каждая клеточка раскалывалась от боли, перед глазами поплыли разноцветные пятна, потом все потемнело, и Гермиона ощутила, что не может вздохнуть, словно судорогой свело и легкие. - Профессор... - хотела простонать она, но с губ сорвался лишь чуть слышный хрип. Навалилась темнота. Снейп резко обернулся и, увидев обмякшую в кресле девушку, кинулся к ней. Подхватил ее и встряхнул за плечи. - Мисс Грейнджер! - он почти кричал. - Мисс Грейнджер, что с вами?! Голова Гермионы упала набок, и Снейп понял, что не слышит дыхания девушки. Проклятие! Профессор усадил безжизненное тело гриффиндорки обратно в кресло и метнулся к дальнему шкафчику с надписью "Противоядия". Не приходилось сомневаться, что мисс Грейнджер отравили. Руки Снейпа еле заметно дрожали, пока он капал ровно семь капель темно-зеленой мутноватой жидкости из небольшого пузырька в мерный стаканчик. Но воды он долил точно до метки по нижнему миниску. Уже через пару мгновений Снейп склонился над Гермионой. - Пейте же... - хрипло проговорил он. - Пейте, - с трудом вливая драгоценные капли в сведенное спазмом горло. К неимоверному облегчению профессора, Гермиона сразу открыла глаза. Ее взгляд был осмысленным, и в нем сквозило удивление. - Что со мной случилось? - изумление сразу сменилось страхом, едва девушка увидела склонившегося к ней бледного как мел Снейпа. Губы зельевара дернулись, но вместо фирменной усмешки вышла некрасивая гримаса, словно профессору было больно. - Это я у вас должен спросить, - резко ответил он. Цепкий взгляд учителя старался найти какие-то признаки, которые указывали бы на отравление мисс Грейнджер, но их не было. На бледных щеках девушки начал появляться румянец. Снейп ничего не понимал. Зелье, которое он дал Гермионе, было одним из самых сильных универсальных противоядий, но оно не снимало всех симптомов интоксикации моментально, а ведь яд, который чуть не убил девушку, явно относился к быстродействующим. - Я не знаю, - растеряно прошептала гриффиндорка. - Все было в порядке, а потом мне вдруг стало очень плохо. Но сейчас я чувствую себя совершенно нормально, - недоуменно закончила она. Снейп смотрел на девушку, нахмурив брови. Ему очень не нравилось происходящее. Он бросил взгляд на оставшиеся эклеры. Неужели?.. - Что и когда вы сегодня ели? - спросил он, повернувшись к девушке спиной, чтобы достать еще один антидот и смешать его с укрепляющим зельем. - Утром я завтракала в Большом зале, - послышался тихий ответ. - Потом пила чай с мадам Помфри, а потом съела этот эклер. Профессор, вы думаете, эклеры отравлены? - в голосе девушке был слышен страх. - Не знаю, - немного сердито ответил зельевар. - Нужно срочно провести анализ. Он уже достал небольшую колбу с противоядием и протянул руку к раствору глицерола, когда Гермиона вскрикнула. - У меня горит все тело, - испуганно произнесла она и приложила руки к пылающим щекам. Снейп развернулся к ней, чуть не сбив мерные цилиндры, затем подошел к одному из шкафов и вытащил маленькую баночку с мазью. - Дайте руку, - сердито сказал профессор и, не обратив внимания на легкое сопротивление, закатал рукав мантии девушки. - Боже мой, что это? - срывающимся голосом выдавила гриффиндорка, со страхом разглядывая красную кожу с мелкими белыми пузырьками, словно от ожогов. - Они... они увеличиваются! - в ужасе закричала она и, задрожав, попыталась выдернуть руку из пальцев Снейпа, но ей это не удалось. Профессор, кажется, и сам был шокирован, не желая верить тому, что видит. Кожа Гермионы становилась красной и воспаленной, как будто ее обожгли кипятком, на ней буквально на глазах появлялись уродливые волдыри и изъязвления. Девушка расширившимися глазами смотрела на свою руку. Она не могла и не хотела осознавать того, что с ней случилось. Гермиона беззвучно закричала, закрыв рот руками, и вскочила, чтобы убежать как можно дальше от этого кошмара. - Сидеть! - профессор схватил девушку за плечи и силой усадил обратно. - Отпустите! Отпустите меня! - зарыдала Гермиона от пылающей на руках и лице боли. Задыхаясь от унижения, она начала вырываться из рук учителя. Но хватка у зельевара была стальной, и девушка тщетно билась в бесплодной попытке освободиться. - Прекратите истерику! - зарычал Снейп и, не заботясь о состоянии Гермионы, хорошенько встряхнул ее, так что гриффиндорка чуть не потеряла сознание. - Вы не выйдете отсюда, пока я не выясню, что происходит! Но Гермиона не могла успокоиться и заплакала сильнее. С ней происходило что-то жуткое, она превращалась в уродливое чудовище! Девушка не слышала, а вернее не понимала того, что кричал ей зельевар. Животная паника захватила Гермиону. Тело пылало от боли так, будто с нее живьем сдирали кожу, и разум отступал перед этой болью и страхом. Девушке казалось, что еще чуть-чуть, и она должна навсегда скатиться в пропасть безумия, где больше не будет ни этих мучений, ни чувств, не будет ничего. Снейп влепил ей пощечину. Гермиона поняла это по тому, что ее щеку пронзила жгучая боль. Девушка на короткий миг пришла в себя, и профессору хватило этой короткой передышки, чтобы успеть дотянуться до ближайшего стола и схватить стакан с успокаивающим зельем. Снейп насильно влил в горло Гермионы изрядную порцию горького снадобья. Девушка закашлялась и пришла в себя, точно вынырнула из опасных, затягивающих, как болото, черных глубин сумасшествия. Гермиона хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Зельевар зачерпнул изрядную порцию мази из баночки и начал быстрыми, уверенными движениями накладывать снадобье на лицо девушки, потом спустился к шее. - Снимите мантию, - коротко приказал он, а когда Гермиона замешкалась, сам выхватил из ее онемевших пальцев застежки. Снейп отшвырнул в сторону мантию и продолжил наносить мазь на руки девушки, с которых уже начали слезать лоскуты пораженной кожи. Гермиона мелко дрожала и беззвучно плакала. Стоило ей скосить глаза чуть в сторону и увидеть свои искалеченные, покрытые волдырями руки, как слезы еще сильнее начинали бежать по щекам. - Вам очень повезло, что слезы не оказывают влияния на действие этой мази, - неожиданно спокойно произнес Снейп, но девушка от его слов судорожно всхлипнула. Она не понимала, как профессор может прикасаться к ней, когда она в таком состоянии.. Кожа на лице была словно покрыта коркой грязи. Гермиона протянула, было, руку к щеке, но Снейп перехватил ее. - Перестаньте вертеться, - уже чуть мягче проговорил он. - Вы чувствуете, есть ли еще где-то такая же сыпь? - тоном опытного врача спросил профессор. - Не знаю, - заикаясь, прошептала девушка, съеживаясь в кресле. Боль в пораженных участках утихла, но и лицо, и руки, оставались такими же страшными. Даже краснота ничуть не спала. - Что со мной? - жалобно спросила Гермиона. - Я, кажется, догадываюсь, - мрачно ответил Снейп. Профессор вымыл руки, открыл один из ящиков своего стола и достал толстую тетрадь. Нашел нужную страницу, пробежал глазами несколько строк и поднял взгляд на гриффиндорку. Та отшатнулась и вжалась в спинку кресла. В глубине черных глаз Снейпа росли ненависть и ярость, которые, казалось, вот-вот выйдут из-под контроля, темной лавиной накроют профессора, и он не сможет противостоять их мощи. Это красное пламя в глазах - привиделось ли оно Гермионе? Она не успела снова испугаться, когда профессор в один шаг преодолел разделяющее их расстояние и, схватив Гермиону в охапку, кинулся к камину. - Больничное крыло! Остальное мисс Грейнджер помнила очень смутно. Что-то перепугано спрашивала мадам Помфри, и что-то хрипло кричал в ответ Снейп. Девушка могла вспомнить только то, что ей вдруг стало совсем плохо, и она застонала. Профессор нес ее на руках в маленькую палату, потом была мягкая кровать и успокаивающий голос целительницы. Потом накатила волна слабости, и Гермиону вырвало в предусмотрительно подставленный мадам Помфри лоток. После не было ничего.
Pixie: * * * Ярость клокотала в душе. Горячая и ядовитая, она уже не сдерживалась хлипкими плотинами морали и благоразумия. Для разума с его хладнокровными и рациональными советами не было места в этом алом океане безумия. Одна лишь мысль билась в этот миг в голове у Снейпа: "Я убью ее, я убью ее"... Словно вновь вернулись смутные времена, когда он был Упивающимся смертью. В те дни Северус жил этим чувством - ненавистью, которую умело поддерживал в нем Вольдеморт. Эти дни давно канули в Лету, но та самая ненавистная суть не изменилась. И сейчас он был даже рад этому. Снейп бежал, почти летел по опустевшему коридору. Слава Мерлину и Великим силам, что профессор зельеварения не встретил никого из учеников. Даже сам Северус подспудно понимал, что это к лучшему: он не смог бы поручиться за себя. О, Снейп уже очень давно не был так зол, и горе тому, кто сумел вызвать в нем эту настоящую злость. Ирэн Илви, эта напыщенная безголовая дрянь! Как она посмела продолжать свои грязные игры даже после того, как Северус неоднократно доходчиво указал этой... женщине, где ее место. В том, что случившееся было делом рук Илви, зельевар ни на миг не усомнился. Дверь в комнату преподавательницы этикета он выбил одним движением палочки, словно легкую фанерку. Багровая пелена перед глазами не давала возможности нормально оценивать окружающую обстановку, хотя Снейп и не желал этого. Войдя в комнату, он тут же увидел ее. Ирэн Илви была не одна. У красотки, как всегда, проходили посиделки с любимыми ученицами. Патил, Браун и Паркинсон, едва увидели появившегося на пороге Снейпа, стали белее мела и вжались в кресла, как будто зельевар мог их не заметить. А вот на красивом лице Ирэн Илви было написано только лишь крайнее изумление. - Северус, ты?! - воскликнула она, словно не веря своим глазам. - Что ты здесь делаешь?! Профессор зельеварения шагнул вперед, и чайник на столике перед красоткой взорвался острыми осколками, обдав женщину кипятком. Ирэн взвизгнула и замахала обожженными руками. Лопнули чашки в руках разом завопивших девушек. Воздух в комнате сгустился и стал обжигающе горячим. Снейпу казалось, что от его одежды и волос летят во все стороны злые искры, поджигающие все на своем пути. - Надеялась, что больше не увидишь меня, так? - зашипел он в лицо Ирэн Илви. Каждое слово было пропитано ядом и могло убивать не хуже смертельного проклятия. - Се...Северус, - вот теперь в огромных голубых глазах красотки плескался неподдельный ужас вперемешку с болью: на красивых руках женщины проступили красные ожоги. - Ты что? Я не... Она хотела вытащить палочку, но все равно не успела бы этого сделать. Разъяренный Снейп схватил женщину за плечи. Его полыхающие огнем черные глаза приковывали к себе, лишали воли и сил, отключали разум. Ирэн Илви дернулась в кресле и замерла, молча глядя на профессора зельеварения. Не мигая, будто кролик на удава. - Сдохни, - прошипел Снейп, поднимая палочку. Он чувствовал: еще секунда - и ненависть окончательно затмит его сознание. И профессор с радостью сделал шаг навстречу алому безумию. Ученицы мисс Илви застыли каменными статуями, не в силах сдвинуться с места от сковавшего их ужаса. - Северус, немедленно прекрати! - раздался позади громкий властный голос. Снейп промедлил всего один миг, но и этого короткого промедления хватило на то, чтобы кто-то подбежал сзади и схватил зельевара за руку с зажатой в ней палочкой. - Северус, что ты творишь? - уже мягче спросил голос, и тогда Снейп понял, кому он принадлежит - Дамблдору. Конечно же, кто еще может появиться в такой важный момент? Профессор с усилием опустил палочку. Дамблдор продолжал крепко сжимать его руку, с беспокойством глядя на Снейпа. Зельевар знал, что директор видит сейчас в его глазах: багряное марево и красные искры той, нечеловеческой, сущности. Снейп почувствовал, как на него наваливается усталость: неконтролируемая вспышка магии забирает много сил. - Мальчик мой, сядь, - старый маг подвел профессора к свободному стулу и усадил. - Северус, что происходит? Ты чуть не сжег полшколы своей силой, - Дамблдор посмотрел на разлетевшиеся на мелкие кусочки чайник и чашки, на выбитую дверь и перевернутый столик. Ирэн Илви продолжала сидеть в кресле, оглушенная и перепуганная. - Не дайте ей уйти, директор, - прошипел Снейп, не сводя глаз с красотки. - Мисс Илви? - вероятно, старый маг не часто оказывался в таком положении, когда он ровным счетом ничего не понимал. Красавица Ирэн не казалась Дамблдору человеком, который представляет опасность. - Она отравила мисс Грейнджер! - рявкнул возмущенный непонятливостью директора зельевар и вскочил с кресла. Дамблдор недоуменно взглянул на преподавательницу Этикета из-под очков. Парвати открыла рот и неверящим взглядом уставилась на мисс Илви. Лаванда испуганно вскрикнула и тут же зажала рот руками. - И вы поверите этому сумасшедшему психу? - голос пришедшей в себя и быстро сориентировавшейся в ситуации Ирэн прозвучал неожиданно и при этом нахально. Красотка все еще надеялась на то, что сможет спасти свою так бережно охраняемую игру. Ответ Снейпа был молниеносным: он сделал резкое движение палочкой. Девушки-гриффиндорки с визгом спрятались за высокими спинками кресел, но Дамблдор и мисс Илви не пошевелились. Профессор зельеварения произнес: - Accio зелья Софруса Милстона! Два крошечных стеклянных флакончика вылетели из маленькой коробочки, надежно спрятанной в дальнем углу комнаты, и легли в ладонь Снейпа. - Как ты смеешь?! - задохнулась от возмущения красотка. - Это мои зелья! - Она кинулась было, забыв об опасности, отбирать бутылочки у профессора, но один повелительный жест Дамблдора заставил ее остановиться. - Северус, ты хочешь сказать, что одним из этих зелий отравлена мисс Грейнджер? - директор Хогвартса смотрел то на Снейпа, то на замершую Ирэн. - Это зелья Магистра Софруса Милстона, восстановленные им по древним рецептам, - холодный голос зельевара заставил вздрогнуть даже Дамблдора. - Я опознал одно из них, а о наличии второго только что догадался. Первое носит название "Поцелуй Клеопатры" и является сильнейшим афродизиаком. С его помощью мисс Илви пыталась соблазнить меня некоторое время назад. Второе зелье древние египтяне называли "Чистая слеза"*. Это яд, имеющий специфические проявления, и спасения от которого практически нет. Этим ядом полчаса назад была отравлена мисс Грейнджер. Сейчас она находится в больничном крыле в тяжелом состоянии, - Снейп замолчал, но его глаза продолжали метать молнии. Гнев вновь заставлял сжимать кулаки и из последних сил сдерживать себя, чтобы не дать ему овладеть собой. - И ты думаешь, тебе поверят?! - Ирэн Илви не собиралась сдаваться. - Эти зелья ничего не доказывают! Их мог взять у меня кто угодно. В этой ужасной школе все делают, что хотят. - Мы во всем разберемся, мисс Илви, - Дамблдор с беспокойством смотрел на Снейпа. - Поверьте, никто не выдвинет против вас никаких обвинений, если они не будут иметь под собой оснований. Но отравление ученика - это очень серьезно. Если это у вас есть это зелье, то у вас должно быть и противоядие к нему. - Увы, господин директор, - развела руками красотка с притворным сожалением, - но это не так. Я ничем не могу помочь бедняжке. Боюсь, что от "Чистой слезы" нет спасения. - Гермиона может умереть? - срывающимся голосом спросила бледная как полотно Лаванда. - Если мы будем продолжать терять время за пустыми разговорами, то я ни за что не отвечаю, - со злостью ответил профессор зельеварения. - Альбус, откройте глаза, эта женщина - убийца! - У тебя нет ни одного доказательства этого бреда, - махнула рукой Ирэн. - Это плод твоего воображения и, кроме того, даже если эти зелья и представляют опасность для здоровья, то использовала их не я, а она, - изящная рука мисс Илви указала на бледную как полотно Лаванду. Договорить она не успела. Мисс Браун сорвалась с места и, рыдая, кинулась к Дамблдору и упала перед ним на колени. - Профессор, это не я дала яд Гермионе! Я знаю, я виновата! Но я же не знала, клянусь, я ничего не знала! Пожалуйста, не отдавайте меня в Азкабан, умоляю вас! - обливаясь слезами, кричала она. На несколько мгновений воцарилось гнетущая тишина. Хмурился Снейп, удивленно поднял брови Дамблдор. Парвати ринулась к подруге: - Ты что?! - вскричала она, хватая Лаванду за руки и пытаясь поднять ее с пола. - О чем ты говоришь?! Директор быстро пришел в себя и, подхватив рыдающую девушку, усадил ее обратно в кресло. - Что вы мелете, мисс Браун? - ледяным тоном поинтересовался профессор зельеварения, на которого эта сцена не произвела никакого впечатления. Для него главным сейчас было спасти мисс Грейнджер и наказать того, кто причинил ей вред. - Девочка, успокойся, пожалуйста, - мягко тронул за плечо плачущую девушку Дамблдор, - и расскажи все по порядку. Ирэн Илви сделала один маленький шаг по направлению к двери, но в следующий миг в ее бок уперся кончик волшебной палочки, заставивший женщину вскрикнуть. - Не советую делать этого, мисс Илви, - прошипел в ухо красотке источающий злобу голос Снейпа. - А пока мы послушаем, что скажет нам мисс Браун. * - Вместе с рецептом зелья Магистр Милстон обнаружил легенду. В ней рассказывалось об одном жреце. У него была прекрасная молодая жена, но красавица была слишком ветрена и все время изменяла немолодому мужу, пока тот прославлял бога Ра. Изменница не верила, что муж может выгнать ее, ведь он клялся ей в вечной любви и прощал красавице все ее выходки. Но однажды терпение жреца лопнуло, и он использовал весь свой талант зельевара для того, чтобы сделать яд, который убивает тело, заставляя жертву перед смертью страдать от боли и унижения. Жрец отравил жену, и ни один лекарь не решился подойти к ней, чтобы облегчить страдания: перед смертью красавица превратилась в отвратительное чудовище! Почувствовав, что жизнь уходит из ее обезображенного тела, она горько заплакала и начала просить у мужа прощения. Но жрец не помог изменнице, хотя у него было противоядие. Увидев ее слезы, он сказал: "Я в первый раз вижу тебя по-настоящему искренней". Зелье назвали "Чистой слезой", ведь только оно заставила красавицу пролить слезы раскаяния. (Легенда придумана IsiT'ом.)
Germ: Ой.. бедная Гермионочка... но Снейп ее спасет! Я верю!
Tesoro: Pixie , ужас какой!!!!! Какая же эта мисс Илви..... А Северус справится, обязательно! Кому ж и спасать Гермиону, как не ему - выдающемуся зельевару?
DashAngel: Ну какая же чудесная глава! Прям подарок какой-то (у меня к тому же завтра празЬник, так что буду радоваться еще больше из-за такой вот вкуснотищи!) Спасибо авторам!!
Карла: Ну ну ииииии........ ну кто на таком месте останавливается, мама дорогая читала затаив дыхание Pixie я очень люблю ваши рассказы читаю с упоением!!!
Талина: Pixie, Вы с соавтором просто чудо! Эта глава лучшая. Я вот что забыла спросить: Илви хотела отравить именно Гермиону или все-таки Снейпа, а девочка случайно подвернулась?
raichu:
Pixie: Germ Конечно спасет! Куда ж он денется? :) Хотя не без помощи Магистра Милстона, нашедшего зелье. Но это в следующей главе ;) Tesoro Точно-точно :))) Спасение девушки - отличный способ познакомиться с ней поближе! ;) DashAngel Спасибо! Рада, что угодила! :) Карла Большое спасибо за добрые слова! :) Долго не буду тянуть с новой главой. Так что скоро все узнаете! Талина Спасибо. Мне приятно слышать похвалу от тебя. Ты права. Мисс Илви хотела отравить Снейпа, а Гермиона съела эклеры с ядом. Ирэн же не думала, что Герми придет к Северусу :) raichu
Jastina: Pixie Ооо, спасибо огромное за новую главу! Она великолепна. Такой накал, такие эмоции! Северус переживает за жизнь Гермионы, надеюсь, он её спасёт И как там зелье для Кингсли? Про него не забудут?
Эльпис: Ух ты, какая глава! Когда читала про взбешенного Снейпа, даже страшно стало! Это так сильно написано! А яд правда ужасный, и как Снейп будет сейчас спасать девушку я просто не представляю... Спасибо за новую главу и за такую красивую легенду
Pixie: Jastina Спасибо! Про зелье для Кингсли не забудут, я думаю. Мадам Помфри заставит Снейпа вспомнить о нем :) Эльпис Спасибо за отзыв! :) На самом деле спасти Гермиону не так трудно. Главное - противоядие достать.
Jastina: Pixie пишет: Главное - противоядие достать. Чувствую, тут тоже что-нибудь этакое выйдет, интересно-загадочное
Pixie: Jastina На самом деле ничего особенного :) Хотя с другой стороны... ;)
Jastina: Pixie пишет: На самом деле ничего особенного :) Хотя с другой стороны... ;) Интригует!!!
Pixie: Глава 16. Зелье Софруса Милстона (продолжение) Из дневника Гермионы Грейнджер: ...Какой же наивной я была, когда думала, что хуже быть не может! Я так надеялась, что уже испила горькую чашу страданий до дна, но злой рок каждый раз посылает мне новые испытания. Ну вот, я опять плачу. В моем положении плакать глупо. Ведь, как известно, слезами горю не поможешь, но мне от этого ни капельки не легче. Я могу умереть... Об этом сказала мадам Помфри Дамблдору. Они стояли возле моей кровати и разговаривали, думая, что я еще без сознания, и поэтому не опасались, что их услышат. Но я слышала каждое слово. Говорят, что на свете нет более сильного страха, чем страх смерти. Нет ничего хуже, чем знать о том, что ты на краю, и каждый день или час твоей жизни может оказаться последним. Мне страшно, но я знаю, что должна как-нибудь отвлечься от этих жутких мыслей. Состояние мое сейчас - хуже некуда. Дневник все время норовит выпасть из моих слабых рук. Хотя нужно сказать спасибо мадам Помфри, что она вообще разрешила мне писать. Еще бы! Она видела, как дрожит перо в моих слабых пальцах, но все равно ничего не сказала. Это просто ужасно: ощущать себя так, словно кто-то разом вытянул силы из моего тела. Из моего уродливого, отвратительного тела... Уже в который раз я тщетно пытаюсь собраться с силами, чтобы описать то, что произошло. Каждый раз я верю в миф о том, что после того, как напишешь, станет легче. Миф, потому что мне это еще ни разу не помогало. Равнодушным белым страничкам нет никакого дела до наших проблем. Они просто хранят чувства и мысли людей, но ничуть не уменьшают переполняющих человека боли и горя. Зачем тогда я пишу? Наверное, иначе точно сойду с ума. Казалось бы, ничего страшного не произошло. Ведь пострадала, слава Мерлину, только я. Эта мысль - мое единственное утешение сейчас. Если бы отравленный эклер съел профессор Снейп, у него, вероятно, не было бы шансов выжить, ведь он находился в кабинете один. Так странно. Теперь я даже радуюсь тому, что попала в больничное крыло. Северус жив и здоров, и это самое главное. Можно даже потешить себя мыслью, что я невольно спасла его жизнь. Почему же тогда я опять плачу? Дура, набитая дура - вот кто я такая! Хотя можно ли меня винить в том, что я не хочу умирать?! Нет! Пора перестать лить слезы, успокоиться и написать по порядку все известные мне факты. Итак, Ирэн Илви добавила в эклеры яд, воссозданный Магистром Софрусом Милстоном по рецептам древних египтян. Она хотела отравить профессора Снейпа, но по чистой случайности эклер съела я. Этот яд называется "Чистая слеза", и противоядия от него нет. Точнее, оно находится у Магистра Милстона, но я не знаю, согласится ли он помочь. Что еще? Яд действует достаточно быстро, но профессор Снейп сумел снизить его токсическое влияние на организм с помощью Универсального противоядия (Северус - гений, я восхищаюсь им: приготовить качественный Универсальный антидот под силу только опытнейшему зельевару). Теперь есть время найти противоядие. А если его не найдут? Если у Магистра Милстона вообще нет антидота? Еще одно. Зелье имеет побочный эффект: сильные повреждения кожи. Древние знали, как доставить человеку максимум страданий, превратив его перед смертью в омерзительное создание. Мое лицо - это лицо чудовища из детских сказок, которыми пугают непослушных детей. Мои руки и ноги - сплошные язвы и волдыри. Это выглядит жутко, я сама не в силах поверить, что это мои руки. Пишу сейчас, а взгляд нет-нет да упадет на изуродованные запястья. Зеркала мне, естественно, никто не дал. Когда я пришла в себя, то трансфигурировала в него стакан из-под зелья... В тот миг я пожалела, что мадам Помфри оставила мне мою волшебную палочку. Вот они, факты. Сухие и равнодушные слова на страницах дневника. Кто-то сказал бы: "Радоваться надо, что пока жива", - а я вот почему-то не радуюсь вовсе. Кроме страха умереть, во мне поселился другой страх. Я боюсь того, что могу остаться таким страшилищем. Смешно, право слово: презирала Ирэн Илви за то, что она ставила внешность превыше всего, а теперь на своем горьком опыте убедилась в том, что красотка не всегда высказывала только банальные глупости. Вот что значит испытать все на своей шкуре... Перечитала написанное и решила, что последняя фраза немного равнодушно звучит, словно мне все равно. Но это не так! Мне страшно... Просто и сил больше нет, и глаза слипаются, но в душе - все та же пустота...
Pixie: * * * Особняк Милстонов, как и положено всякому особняку аристократического волшебного рода, располагался в элитной пригородной части Лондона. Это было одно из трех имений рода Милстонов. Раньше их было пять, но пятьдесят лет назад еще совсем молодой Софрус Милстон решился на отчаянный и безрассудный поступок: продать два небольших двухэтажных коттеджа в Шотландии. Софрусу нужны были деньги на экспедицию в страны Ближнего Востока и Египет, а позже - на собственную алхимическую лабораторию. Спустя всего несколько лет эта лаборатория станет легендарной, и каждый юный алхимик, только начинающий свой путь в науке, будет мечтать о том, чтобы работать рядом с Софрусом Милстоном. Карьера Магистра не была стремительным взлетом, обусловленным случайным стечением обстоятельств и необычайным везением. Его успехи - результат долгой и кропотливой работы, которая год за годом, ступенька за ступенькой ведет алхимика к званию "настоящего ученого". Званию, которое никак не соотносится с научными степенями и прочими регалиями, но отражающему образ жизни, способ мышления и состояние души. Продажа двух особняков не была поступком бесшабашного авантюриста, бездумно стремящегося к приключениям. Напротив, это было действие совершенно нехарактерное для Софруса Милстона. Он не любил грандиозных перемен в жизни, но зато очень любил алхимию и искренне желал выведать неоткрытые еще тайны искусства зельеварения, познать все его грани и тонкости. Милстон не был фанатиком. Он просто искренне любил науку и потому, как никто из алхимиков, заслуживал высокого звания Магистра. Снейп не знал, да и не мог знать, что биография его знаменитого коллеги так похожа на жизненный путь не менее знаменитого маггловского ученого Чарльза Дарвина. Опасная и длительная экспедиция, сыгравшая решающую роль в его судьбе, склонность к долгому и кропотливому труду, зачастую затягивающемуся на годы, но дающему в итоге гениальные результаты. Природная скромность и неамбициозность. Таких ученых немало, но лишь единицы из них выбиваются на самый верх. Их оттесняют более приспособленные к борьбе за существование коллеги и собственное равнодушие к научным званиям. Но Северус Снейп не думал об этом, стоя перед невысоким магом лет семидесяти, с посеребренными сединой висками и пышными бакенбардами. Профессора сейчас волновало только одно - помощь мисс Грейнджер. - Северус Снейп, не так ли? - Магистр Милстон, искренне улыбаясь, протянул коллеге руку. - Кажется, нас представляли друг другу на позапрошлой конференции в Мюнхене. Вы уж простите старика, если память меня подводит. - Да, Магистр, - Северус склонил голову в поклоне. - Приятно, что вы помните нашу встречу. - Еще бы! Значит, для моей памяти еще не все потеряно. Я читал ваши последние статьи о зельях, влияющих на психику. Признаться, взгляд ментального мага на эту проблему открывает новые возможности в зельеварении. Я бы сказал даже - это новое направление на стыке окклюменции и алхимии, - пожилой зельевар сделал приглашающий жест в сторону гостиной. - Прошу вас, проходите. Сейчас принесут чай. - Простите, Магистр, но у меня дело, не терпящее отлагательств, - покачал головой Снейп, проходя вслед на Милстоном в просторную гостиную. - На волоске висит человеческая жизнь, и только вы можете помочь. - Я весь к вашим услугам, мистер Снейп, - Софрус Милстон серьезно смотрел на коллегу. - Мне срочно нужен антидот против "Чистой слезы". Одна из учениц Хогвартса отравлена им, - без обиняков заявил Снейп, наблюдая, как бледнеет лицо Магистра. - "Чистой слезы"? - тихо переспросил он, будто не веря своим ушам. - Вы уверены? - Я провел анализ, - ответил Снейп. - Кроме того, симптомы отравления полностью совпадают с описанными вами, Магистр, в "Алхимическом вестнике". - Быть этого не может, - сраженный словами профессора Милстон покачал головой и потер виски. - Нет-нет, не думайте, я не подвергаю сомнению ваши профессиональные качества, мистер Снейп, - поспешно заверил он Северуса. - Но это просто невозможно! Опасные зелья хранятся только в моем доме. Они надежно спрятаны, и об их местонахождении не знает почти никто. Известно имя того, кто дал девушке яд? - Ирэн Илви, - выплюнул Снейп, сжимая кулаки. - Это имя ничего мне не говорит, - с сожалением покачал головой Магистр. На миг задумался, наморщив лоб, а потом решительно направился обратно в коридор. - Мы не должны терять ни минуты. Сейчас я дам вам антидот. Он хранится в моем кабинете. Личный кабинет Софруса Милстона находился рядом с гостиной. Здесь хозяин только работал с научной литературой и бумагами, не связанными с алхимией. Несмотря на царящее в душе Снейпа волнение, профессор зельеварения не мог не восхититься уютом небольшого кабинета, огромным количеством книг и свитков. Здесь все было продумано и сделано с максимальным удобством для длительной работы с книгами и документами. Магистр прошептал заклинание-пароль, и из противоположной от дверей стены показался небольшой ящик, единственным содержимым которого была маленькая деревянная коробочка. - Сейчас, - пальцы знаменитого ученого слегка дрожали, пока он извлекал из коробочки один за другим крошечные флакончики и каждый из них просматривал на свет. Достав очередной пузырек, Милстон вдруг вздрогнул и посмотрел на Снейпа с непонятной тоской во взгляде. - Кажется, у меня есть предположение, кто мог взять зелья, - медленно, словно слова давались ему с трудом, проговорил Магистр. - Кроме того, не хватает еще одного опасного снадобья. - Значит, вы заметили и пропажу "Поцелуя Афродиты"? - задал вопрос Северус. - Выходит, оба зелья были взяты непосредственно у вас? - Что, и "Поцелуй Афродиты" тоже использовали в Хогвартсе? - выдохнул Софрус Милстон и покачнулся. - Эти зелья есть только у меня. Вы не найдете их ни в Британии, ни в остальном волшебном мире, - тихо закончил он. - "Поцелуй Афродиты" использовали против меня, - неохотно признался Снейп, с беспокойством глядя на великого алхимика. - Но я сумел распознать его еще в кубке, так как внимательно читал ваши работы. - Одну минуту, - проговорил Магистр, словно не слыша слов коллеги. Милстон подошел к камину и бросил в огонь горсть летучего пороха. - Филипп, срочно зайди ко мне в кабинет, - произнес старый маг в ставшее изумрудным пламя. - Магистр? - профессор вопросительно поднял бровь. - Прошу прощения, но... - Я знаю, мистер Снейп, - тихо произнес пожилой волшебник. - Я знаю, что в данный момент нам дорога каждая лишняя минута, но я должен узнать. Северусу ничего не оставалось, кроме как молча кивнуть и начать осматривать корешки стоящих на полках книг. Он понимал, что не может давить на Магистра и, кроме того, верил, что Милстон не будет понапрасну рисковать жизнью пускай и незнакомой ему девушки. Великий алхимик всегда очень сочувствовал попавшим в беду, на чем частенько играли нечистые на руку люди, любящие выпрашивать у Магистра деньги. Молодой волшебник, вошедший через несколько минут в кабинет, не понравился Снейпу с первого взгляда. Этот юный франт относился к тому же яростно ненавидимому профессором типу людей, что и Ирэн Илви: расфуфыренные пустышки, у которых за смазливым личиком скрывается насквозь прогнившая душонка. Мисс Илви своими поступками лишний раз убедила Северуса, что красивые глазки чаще всего прячут за собой равнодушного и потому безжалостного эгоиста. Вот так и этот мальчишка едва удостоил Снейпа своим вниманием и тут же пренебрежительно поджал губы, сочтя профессора зельеварения недостойным даже простого приветствия. - Вы звали меня, дядя? - лениво спросил юноша, небрежно опершись о дверной косяк. Софрус Милстон пристально смотрел на племянника. - Да, Филипп. Кто-то взял некоторое количество двух опасных зелий. - Дядя, ты что думаешь, что я взял эти твои отравы? - рассмеялся молодой маг. Снейпу очень хотелось дать наглецу по усмехающейся роже. Так говорить с великим ученым мог только нахальный необразованный чурбан. - Вот именно - отравы, - Магистр начал мерить шагами кабинет. - Это Северус Снейп - Мастер зельеварения и учитель в Хогвартсе, - Милстон указал на стоящего в стороне Снейпа. - Это мой племянник, Филипп Милстон, - представил Магистр молодого мага. Тот едва кивнул в знак приветствия. - В школе отравлена ученица. Отравлена моим зельем. - Не знаю я, где лежат эти твои зелья! - махнул рукой Филипп. - Нашел, кого подозревать. - Ты знал! - Софрус Милстон вдруг хрястнул кулаком по столу. Флакончики в коробочке жалобно звякнули. - Кроме тебя, никто не мог сделать этого! За своих ассистентов я ручаюсь головой! А ты... - Магистр задохнулся, и Снейп кинулся к нему, увидев, как бьется жилка на виске ученого, но тот остановил его движением руки. - Гай говорил мне, что ты подслушиваешь под дверью кабинета. Я не поверил этому, но теперь вижу, что был слеп, - голос алхимика упал до шепота. - Ты городишь чушь, дядя, - фыркнул молодой маг, на которого эта вспышка гнева не произвела ни малейшего впечатления. - Кто-то из твоих драгоценных коллег проворонил зелья, а ты хочешь найти крайнего! Магистр только открывал и закрывал рот, не в силах произнести ни звука. Снейп метнул в мальчишку свой "фирменный" взгляд, вводящий в ступор любого, даже самого наглого ученика, но этот молодой тупица только недоуменно моргнул, чем еще больше вывел профессора из себя. Снейп сжал кулаки так, что ногти больно впились в ладонь. Щенок! Да как он смеет говорить так с человеком, которому в подметки не годится? Как знакома была Северусу эта манера общения! Он имел сомнительное удовольствие наблюдать ее в течение полугода, глядя на вызывающее поведение мисс Илви. И теперь в племяннике Магистра Милстона профессор зельеварения видел те же заносчивость и высокомерие, пренебрежение к другим и любование собой. Этот молодой наглец казался просто родным братом проклятой Илви и кузеном такой пустышки, как Локонс! Одна только роскошная мантия Филиппа (профессор скорее отдал бы себя на растерзание дементорам, чем надел такую) сразу утвердила Снейпа во мнении, что бедному Магистру катастрофически не повезло с племянником. Северус не завидовал богатству и красоте Филиппа, нет! Упаси Мерлин завидовать этому убожеству! Церемониться Снейп не собирался. Он просто подошел к молодому магу и одним движением приставил к его горлу волшебную палочку. - Советую вам вспомнить, кому вы показывали зелья, - Северус нисколько не повысил голоса, но Филипп сразу побледнел и задрожал. - Я не так вежлив и терпелив, как Магистр Софрус. - Я скажу, - забормотал молодой маг и задергался, когда палочка ощутимо надавила на его горло. - Ее звали Ирэн... - он на миг запнулся, - Ирэн Илви... Снейп отшвырнул мальчишку. Филипп ударился спиной о дверную ручку и тихо застонал. - Да кто вы такой? - заныл он. - Врываетесь в наш дом и хозяйничаете тут. - Это ты, Филипп, уже похозяйничал здесь, - тихий голос Магистра предвосхитил резкий ответ Северуса. - Значит, ты подсмотрел, где я держу зелья, и с легкостью показывал их всякому чужому человеку, - пожилой алхимик на миг умолк. - Все-таки я совсем не знаю тебя, мой мальчик. Я терпел твои постоянные вечеринки, бесконечные запои и вечно меняющихся женщин. Я надеялся, что это скоро пройдет, но это было моим глубочайшим заблуждением! Я был слишком погружен в свою работу и потому не замечал очевидного! В том, что в Хогвартсе пострадала девушка, есть и моя вина. - Интересно, какое будущее ты видел для меня? Я не хочу прожить свои лучшие годы среди колб и пробирок, задыхаясь от ядовитых паров зелий, - фыркнул уже пришедший в себя молодой маг, потирая горло. - В жизни есть слишком много приятных вещей, и я собираюсь в полной мере ими насладиться. Те, кто желает, пускай копаются в пыльных книгах, а я буду получать удовольствие, не заморачиваясь высокофилософскими бреднями, - и Филипп удалился, тихо напевая себе под нос. - Камера Азкабана быстро учит тому, как ничем не заморачиваться, - тихо сказал профессор зельеварения. - Простите его, мистер Снейп, - грустно сказал Магистр. - Филипп - дитя своего времени. - Вы неправы, - покачал головой Снейп и хрустнул костяшками пальцев, подумав о том, как приятно все-таки порой научить кому-то уму-разуму не словом, а делом, пускай это и считается неэтичным и неэффективным. - Сейчас тоже есть молодые люди, искренне увлеченные наукой, а не только тем, как поскорее получить степень. По иронии судьбы "Чистой слезой" была отравлена очень умная и талантливая девушка. Софрус Милстон молча кивнул. Затем подошел к дальнему шкафу, прочел короткое заклинание и просунул руку в открывшуюся дверцу. Извлеченная из глубин шкафчика небольшая коробочка была водружена на стол, и Магистр принялся аккуратно перебирать ряды таких же крошечных флакончиков, как и те, в которых хранился яд. Снейп терпеливо ждал, задумчиво глядя на ссутулившегося великого алхимика. Тот, словно почувствовав на себе тяжелый взгляд профессора, повернул голову. - Почему? - тихо и с явственным отчаянием в голосе спросил Магистр. - Северус, скажите мне, почему, чем дольше я работаю, тем меньше вижу смысла в своей работе? Снейп тяжело и понимающе вздохнул. Он догадывался, что имеет в виду Софрус Милстон. - В то время, когда я только начинал заниматься алхимией, когда поехал в мою первую экспедицию, я мечтал изменить что-то в мире, чтобы сделать его лучше. Наивный мальчишка, я верил, что мои исследования рецептов древних утерянных зелий могут помочь людям, - пожилой алхимик сухо и с горечью рассмеялся. - Я думал, что эти рецепты хранят в себе описания целебных настоев и снадобий, способных помочь волшебнику лучше познать бесконечно сложное искусство овладения тайнами магического мастерства. Но мои благие намерения тут же обратились в прах, едва я начал добиваться успеха в воссоздании зелий. Яды быстрого и медленного действия, слабые и очень сильные афродизиаки, зелья для пыток и допросов, действующие не хуже ментальной магии - вот что открылось моему взору. - Магистр тяжело вздохнул. - Человеческую натуру, увы, не изменишь. Глупо было лелеять светлые мечты о помощи ближнему. Поэтому я могу осуждать Филиппа, но он все равно остается моим единственным наследником. Он получит половину моего состояния, а вторая половина отойдет Британскому обществу алхимиков. В том, что случилось в Хогвартсе, есть и моя вина: я не смог дать Филиппу чего-то важного. Быть может, не научил его понимать чувства других людей, сопереживать им. Софрус Милстон покрутил а пальцах крошечную колбочку и кивнул хранящему молчание Снейпу: - Идемте, профессор. Думаю, вас уже заждались. - Благодарю вас, Магистр, - склонил голову Северус, и оба алхимика подошли к камину. Пока маги шли по коридору Хогвартса в больничное крыло, Снейп думал о словах Магистра. Обычно Северус считал такие наивные мечты об изменении мира глупостью, обусловленной недостатком опыта. Но Софрус Милстон был опытным человеком, многое повидавшим в жизни. В особенности несладко ему пришлось во времена своей легендарной экспедиции. Тем не менее, Магистр непостижимым образом сумел сохранить в себе ту чистоту души, позволяющую полнее воспринимать реальность, не подходя к ней со взрослыми метками. Сам же Снейп, к сожалению, слишком рано познал истинную натуру людей. Отчасти поэтому он был так враждебен со всеми, включая и тех, кто не приносил Северусу вред. Оба они, и Снейп, и Милстон, были учеными, но разница между ними была огромной, что не помешало им уважать друг друга, а Магистру прийти на помощь незнакомому ему человеку. "И все же настоящий ученый - это состояние души, и потому мне никогда не достичь таких высот в алхимии", - подумал Снейп и вздохнул про себя. Профессор немного завидовал Милстону, но ему было жаль, что иллюзии Магистра в отношении племянника сегодня так жестоко разбились о стену реальности.
Pixie: * * * Гермиону разбудили голоса. Девушка пару мгновений лежала с открытыми глазами, осознавая окружающую обстановку. На секунду ей показалось, что она находится в своей старой спальне в гриффиндорской башне, и голоса за дверью - это голоса спускающихся к завтраку однокурсников. Но едва Гермиона увидела белый потолок больничного крыла вместо лиловой ткани полога, как воспоминания обо всех происшедших событиях хлынули на девушку ледяным потоком. Она с трудом села в кровати и прислушалась. За дверью что-то яростно доказывали Гарри и Джинни, а им сердито отвечала мадам Помфри. Гермиона улыбнулась пересохшими губами. Нетрудно было догадаться, чего добиваются друзья. Через миг улыбка девушки померкла: Гермиона вспомнила о том, как она выглядит. Лицо и руки горели, словно их неустанно терли наждаком, сильно слезились глаза. Бросив беглый взгляд на открытое запястье, девушка застонала: эти кошмарные язвы ничуть не уменьшились, а напротив, словно стали еще больше и ужаснее. От внезапно накатившей слабости Гермиона без сил упала обратно на подушки. Яд продолжал циркулировать в крови и медленно, по каплям, убивать организм. Девушка беспомощно всхлипнула. Никто не поможет ей, никто не найдет противоядия, потому что для такого чудовища, в которое превратилась Гермиона Грейнджер, никто и пальцем и не пошевелит. Девушка снова всхлипнула и отвернулась, было, к стене, когда в палату прорвались таки Гарри и Джинни. - Гермиона, мы узнали, что ты... - начавший говорить Гарри замер, и вошедшая следом Джинни испуганно выглянула из-за его плеча. - Великий Мерлин! Что с тобой? Что случилось? - запинаясь выдавил юноша, замерев на месте. - Ой, Герми... - пораженно прошептала мисс Уизли. - Не стойте на пороге, проходите, - хрипло ответила Гермиона, с каким-то мазохистским удовлетворением отмечая, как оба гриффиндорца мнутся пару секунд, а потом решительно, словно бросаясь с моста в холодную реку, придвигают стулья и садятся. Откровенно говоря, несчастная девушка была сейчас близка к истерике. Ей казалось, что она видит отвращение в глазах друзей, и Гермионе захотелось сделать им больно, сказать какую-нибудь гадость, обидеть первой, пока не обидели ее. Но злые слова таяли на языке, потому что Гарри и Джинни не делали попытки сказать что-то. Просто сидели, смущаясь, и с сочувствием на нее смотрели. - Это Ирэн Илви... - с трудом выдавила Гермиона, чувствуя, как подступают к горлу рыдания. - Она? Эта бледная поганка?! - всплеснула руками Джинни. - Ну я теперь ей устрою, - карие глаза мисс Уизли зажглись недобрым огнем. - Я попрошу Фреда и Джорджа сделать специально для нее какую-нибудь великую пакость... - Это яд, Джинни, - дрожащими губами шепнула Гермиона и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Неловкое молчание длилось совсем недолго, а потом, к неимоверному удивлению Гермионы, кто-то обнял ее за плечи. - Расскажи, пожалуйста, что случилось, - тихо, но настойчиво попросил Гарри, и в его голосе была слышна твердость. Это был голос человека, который в свое время устоял перед Волдемортом, того, кто не пытается сбежать от реальности, а был готов принять ее, какой бы горькой она ни была. * * * Свой рассказ Гермиона постаралась сделать максимально коротким. Слишком тяжело было говорить - и морально, и физически. Едва девушка замолчала, как Гарри совершенно предсказуемо отреагировал: - Значит, яд предназначался Снейпу? То есть ты пострадала из-за него? Гермиона тяжело вздохнула. - Профессор Снейп здесь ни при чем. Это вина только Ирэн Илви. Кроме того, если бы яд достался профессору, то он вряд ли выжил бы: ведь ему никто не оказал бы помощь. Слова "туда ему и дорога" были написаны у юноши на лбу, но Гарри все же хватило такта промолчать, за что подруга была очень ему благодарна. - А я надеюсь, что эту... - Джинни закрыла себе рот рукой, дабы не шокировать друзей знанием не самых приличных слов, - женщину упрячут в Азкабан. Вот уж где с нее быстро собьют спесь! - мисс Уизли возмущалась долго и громко, но Гермиона слушала ее гневные возгласы с удовольствием. Для измученной девушки уже почти не имело значения, понесет ли мисс Илви наказание. Гораздо важнее то, что друзья беспокоятся о ней. Гермиона так хотела верить, что Джинни и Гарри относятся к ней по-прежнему, и что ее внешний вид действительно не имеет для них никакого значения. - Я так рада, что вы пришли, - чуть слышно произнесла Гермиона, ощутив, как медленно разжимаются тиски одиночества. Друзья искренне, но с грустью улыбались. Но спокойствие длилось недолго: в палате появился запыхавшийся Рон. Раскрасневшийся после быстрого бега гриффиндорец с минуту не мог отдышаться и только с немым изумлением и ужасом взирал на Гермиону. Потом взърошил и без того всклокоченные волосы на голове и выпалил: - Что это вообще происходит?! Я не верю... Этого не может быть! - Чего не может быть? - недовольным тоном поинтересовалась Джинни, с тревогой глядя на то, как сжалась на кровати Гермиона, пряча под одеяло искалеченные руки. - Не может быть, чтобы в Хогвартсе завелись мерзкие и подлые людишки, способные на такое? - Это ложь! - закричал Рон во всю силу своих легких и стукнул кулаком по спинке пустующей кровати. - Лаванда не могла совершить такое! Гермиона, скажи, что Лаванда тут ни при чем! Мисс Грейнджер отчаянно замотала головой, внезапно почувствовав себя совершенно беззащитной. Крики Рона вызвали у нее непреодолимое желание сбежать подальше и спрятаться от этой приносящей боль реальности. Гермиона не понимала, почему друг кричит на нее, словно она в чем-то виновата. Она вообще не понимала, о чем говорит Рон. Внезапно накатили слабость и тошнота, и гриффиндорка спрятала лицо в ладонях, тихо застонав. Прикосновения рук к покрытому язвами лицу принесли сильную боль, но Гермиона только крепче прижала ладони к щекам. Это была наивная, оставшаяся с детства иллюзия, когда казалось, что от беды можно убежать, всего лишь закрыв глаза и спрятавшись за хрупкой преградой из ладоней. - Герми, - Джинни не решалась дотронуться до плеча подруги, боясь причинить боль. - Тебе плохо? - девушка не отвечала, и вмиг рассердившаяся мисс Уизли повернула голову к замершему брату. - Ты что, совсем спятил? - словно разъяренная кошка, зашипела она. - Причем тут твоя Лаванда? - Ты что, ничего не знаешь?! - Рон никак не желал понизить голос. Его, казалось, нисколько не шокировал вид Гермионы. - На Лаванду... - Что здесь происходит? - раздавшийся со стороны двери знакомый ледяной голос чеканил слова, заставляя гриффиндорцев вздрагивать и опускать глаза. В палату стремительно вошел Снейп, а следом за разгневанным зельеваром нерешительно ступил невысокий пожилой волшебник. Рон стоял красный как рак и вытирал со лба пот. Он сердито зыркнул на учителя и не сдвинулся с места. - Что это такое, я спрашиваю? - зашипел Снейп, уже не скрывая того, что взбешен. - Почему в палате мисс Грейнджер посторонние? - Мы не посторонние, - не смог промолчать Гарри, но взволнованная Джинни склонилась над Гермионой, закрывшей лицо руками. Заметив движение мисс Уизли, профессор зельеварения вмиг оказался рядом. - Больно... - услышал он жалобный шепот Гермионы, который не был обращен ни к кому конкретно. Выражение, застывшее в глазах Снейпа, заставило готового продолжить перепалку Гарри прикусить язык. Джинни поспешно вскочила со стула и схватила за руку брата, с ненавистью смотрящего на профессора зельеварения. - Вон, - еле слышный голос Снейпа, тем не менее, прозвучал, как хлесткий удар, резанувший по натянутым нервам. Профессор заметил, как невольно дернулся Софрус Милстон, но в те минуты Северусу было все равно. Мисс Грейнджер, сжавшаяся в комок и спрятавшая лицо в ладонях. Такая же расстроенная и трогательная в своей беззащитности она сидела в его кабинете тогда, после безобразного эпизода с Уизли с подземельях. И сейчас, как и в тот дождливый вечер, Снейп ощутил, как беспокойно дрогнуло сердце и затрепетало, стараясь пробудить в душе что-то совершенно новое. Не жалость, нет, упаси Мерлин! Не простое беспокойство за пережившую трагедию ученицу, не злость на болвана Уизли. Что-то... иное. Ощущение дежа вю вновь не смогло оформиться в определенную мысль: Снейп был обеспокоен состоянием девушки. Он сел на кровать рядом с мисс Грейнджер и осторожно, но быстро отвел ее руки от лица. Как и следовало ожидать, поражение кожи прогрессировало. Казалось, что девушка получила сильные ожоги, и через поврежденную кожу позже была занесена инфекция, которая и вызвала возникновение изъязвлений. Но на самом деле Северус прекрасно знал, что причина этому - яд, отравляющий уже сильно ослабевший организм мисс Грейнджер. Она со смесью муки и надежды посмотрела на профессора. - Больно, - жалобно повторила Гермиона и тут же испуганно замолчала, будто только в этот миг осознала, что в палате нет больше ее друзей, а лишь язвительный зельевар, который не терпит проявлений слабости. - Я же говорил вам, что повреждения нельзя трогать руками, - Снейп старался, чтобы его голос звучал мягко, потому вышло ворчливо, но беззлобно. - И нельзя нервничать. Кажется, мадам Помфри не объяснила этого вашим друзьям, а сами они не смогли прийти к этому элементарному выводу, - Северус не мог отказать себе в том, чтобы отпустить небольшую шпильку. - Рон не специально, - она смотрела на Снейпа своими огромными глазами чайного цвета, а потом робко коснулась рукава его мантии. - Не сердитесь на них. Северус честно собирался сказать гадость. Вид искалеченной ядом Гермионы вызывал у него непреодолимое желание сорвать на ком-то накопившееся раздражение и злость. Он был зол не только на Ирэн Илви, но и на себя. Но в тот момент... Вероятно, этот миг следовало назвать переломным и важным, но тогда Северусу было не до анализа своих ощущений. Не упала с глаз пелена, не застучало сильнее сердце. Просто он почувствовал исходящее от Гермионы душевное тепло, робкую нежность, надежду. Эта гамма чувств захватила Снейпа. Девочка и сейчас была готова дарить свою доброту другим, даже мерзкому зельевару, который, безусловно, был повинен в том, что с ней случилось. Эта обезоруживающая искренность в ее мягкой улыбке ошеломила Северуса настолько, что он на несколько секунд потерял дар речи. Просто продолжал вглядываться в глаза Гермионы, не в силах поверить в то, что видит. Ему было плевать на раны и язвы. Мерзкую натуру не спрячешь за красивым фасадом, а настоящую, светлую душу не портит и некрасивое тело. Что происходило между ним и мисс Грейнджер? Не просто безмолвный обмен взглядами, а нечто неосязаемое и незримое, но от того ничуть не менее значимое. Северус словно увидел Гермиону в первый раз. Не было больше надоедливой гриффиндорской всезнайки. Она исчезла в тот страшный августовский вечер, когда профессор зельеварения оттолкнул сраженную горем девушку от выстрела голема. Но окончательно Снейп осознал это только теперь, впитывая в себя чувства Гермионы. Северус так хотел верить, что они действительно исходят из глубины сердца девушки, ведь он так давно разучился верить в искренность. Снейп всё пристальнее всматривался в глаза Гермионы и не смог сразу понять, почему она вдруг улыбнулась сквозь слезы. Смущенное покашливание стало для профессора полной неожиданностью: он совершенно забыл о присутствии Магистра Софруса Милстона. - Простите мою бестактность, - вежливо произнес тот, - но я уже развел антидот, потому, думаю, нам не стоит терять времени. Надеюсь, что у хозяйки лазарета бутыль с надписью "дистиллированная вода" означает именно дистиллированную воду, а не что-либо другое. - Мадам Помфри можно доверять, - слова давались Снейпу с трудом: в горле стоял ком, и голос стал хриплым и тихим. Профессор ощущал себя насильно вырванным из другого мира, к которому он всегда стремился и вот наконец с таким трудом достиг. - Магистр Софрус Милстон?! - а этот благоговейный шепот принадлежал мисс Грейнджер, которая тоже пришла в себя и с нескрываемым восхищением взирала на великого алхимика. Профессор даже почувствовал укол ревности. На его уроках Гермиона не проявляла и сотой доли такого восторга, каким горели ее глаза сейчас. - Да, мисс, - Магистр чуть поклонился. - Рад, что молодые люди еще помнят меня. - Помнят?! - девушка во все глаза смотрела на пожилого алхимика. - Как можно не помнить о вас? Я читала ваши книги, столько раз перечитывала ваши воспоминания об экспедиции! Но я и подумать не могла, что когда-нибудь увижу вас, - тут она сникла, вспомнив, при каких обстоятельствах они встретились. - Извините, - прошептала Гермиона. - Дитя мое, вам нечего стыдиться! - всплеснул руками обычно сдержанный Магистр Милстон. - Это не ваша вина, что вы оказались сейчас на больничной койке. Я же просто обязан помочь вам. Надеюсь, после вашего выздоровления мы еще увидимся. Профессор Снейп уже успел описать мне ваши таланты в области алхимии и не только. Буду счастлив увидеть вас в моей лаборатории. Мисс Грейнджер покраснела до кончиков ушей (что, правда, выглядело не слишком красиво в сочетании с поражениями кожи) и смущенно кивнула. - Почту за честь, Магистр, - опустив глаза, проговорила девушка. Снейп принял из рук Софруса Милстона стакан с пахнущим мятой зельем и протянул его Гермионе. Она взяла противоядие и посмотрела на обоих алхимиков полными слез глазами. - Спасибо, - чуть слышно произнесла она. - Не за что, девочка, - мягко улыбнулся Софрус Милстон, а Снейп только коротко кивнул. Забрав у мисс Грейнджер опустевший стакан, профессор зельеварения помог девушке лечь обратно на подушки. - Антидот обладает сильным снотворным эффектом, - пояснил Магистр Гермионе. Глаза девушки слипались, но она не хотела так быстро засыпать и явно намеревалась сказать что-то Снейпу, склонившемуся на ней. Гермиона протянула руку и коснулась его руки, но тут снотворный компонент антидота начал действовать в полную силу, и ее рука безвольно упала на простыни. Поправлявший одеяло Северус не мог видеть понимающей улыбки Магистра, осветившей лицо алхимика, когда он посмотрел на учителя и ученицу.
Весы: Pixie большое спасибо за такую прелесть
Карла: ваааййй!!!! красотень какая!!!!! мерси за проду обажаю твоего Снейпа, и этот магистр! персонажи просто чудо! но ни Гарри ни Роне не вызывают хоть толику положительных эмоций от совсем!
Pixie: Весы Спасибо! :) Карла Большое спасибо! Рада, что вы оценили Магистра Милстона. Он очень нравится мне, как ученый и как человек! :)
Germ: Прелесно! Нет, я когда-нибудь разшибу монитор! Уже вся морда в синяках .. Какой понятливый магистр...
Офелия: Вах, надеюсь прозревший профессор не будет теперь бегать от Гермионы с криками "я ее не достоин", как предположила Талина у тебя в дневнике!!!
Pixie: Germ Неужели наши фики такие травматичные?? :) А Магистр на то и Магистр, чтобы быть догадливым :) Офелия Я ж говорю: ты что, Снейпа не знаешь? :) Естественно, он будет молчать как партизан. Пока не вынудят. А у него есть очень веские причины, о которых, в частности, догадалась Талина ;)
Germ: Pixie пишет: Germ Неужели наши фики такие травматичные?? :) Спрашиваешь тоже ... настолько интерено и захватывающе и даже не замечаешь, что уже все прочитал, а так хотца еще и еще, но за кромкой экрана ничего не видно ))) Pixie пишет: Естественно, он будет молчать как партизан. Пока не вынудят. А у него есть очень веские причины, о которых, в частности, догадалась Талина ;) мдя.. вот мы сами придумаем себе проблемы на пустом месте, а потом мужественно преодолевая препятсявия их решаем... чтоб жизнь скучной не казалась... эхх ...только время зря тратять, когда его можно провести с пользой для тела.. дела
Офелия: Germ пишет: эхх ...только время зря тратять, когда его можно провести с пользой для тела.. дела Угу, вот я и о том же
Pixie: Germ Germ пишет: от мы сами придумаем себе проблемы на пустом месте, а потом мужественно преодолевая препятствия их решаем... чтоб жизнь скучной не казалась... Зато какие сюжеты выходят! :)))) Germ пишет: когда его можно провести с пользой для тела.. дела А рейтинг-то PG-13 :) Офелия
Jastina: Pixie Ура!!! Спасибо за продолжение!!! Мне очень понравился Магистр... печально, что рядом с ним оказался такой человек, как Филипп... Надеюсь, Гермионе станет лучше. Здорово, что друзья её не забывают! А Рон...
Germ: Pixie пишет: А рейтинг-то PG-13 :) а может стоит тогда этот рейтинг немного поднять? и им понравится и нам
Pixie: Jastina Спасибки! Jastina пишет: А Рон.. Ну, в некотором смысле его можно понять. Ведь он все-таки любит Лаванду. Germ Germ пишет: а может стоит тогда этот рейтинг немного поднять? Нее. Я не любитель высокого рейтинга. Честно говорю. Не мой это путь :)
Germ: Pixie пишет: Нее. Я не любитель высокого рейтинга. Честно говорю. Не мой это путь :) Ой, Pixie , да ты что!? Надо же какая редкость - человек не любит высокие пейринги и даже не читает :)))
Pixie: Germ Germ пишет: ? Надо же какая редкость - человек не любит высокие пейринги и даже не читает :))) Ну надо же как-то отличаться :) А если серьезно, то почти не встречала фиков с высоким рейтингом, где НЦ смотрелось бы органично и персонажи были в характере. Поэтому почти не читаю. Трах ради траха - не мое.
Jastina: Pixie пишет: А если серьезно, то почти не встречала фиков с высоким рейтингом, где НЦ смотрелось бы органично и персонажи были в характере. "Плащ храбрости" мне в этом плане показался органичным Pixie пишет: Ведь он все-таки любит Лаванду. Но эта любовь его в каком-то смысле ослепляет
Pixie: Jastina Jastina пишет: "Плащ храбрости" мне в этом плане показался органичным Советуешь (можно на ты?) почитать Jastina пишет: Но эта любовь его в каком-то смысле ослепляет Да, но все влюбленные в какой-то мере слепы. Рон просто действительно слишком увлекся :)
Germ: Pixie пишет: Jastina Jastina пишет: цитата: "Плащ храбрости" мне в этом плане показался органичным Советуешь (можно на ты?) почитать А ты еще не читала????? УУУ... быстренько читать! Там помимо НЦ, есть и очень интересный сюжет
Pixie: Germ Germ пишет: А ты еще не читала? У меня в последние пару месяцев почти нет времени читать много фиков :( Но насколько я знаю, этот фик закончен, поэтому теперь у меня появился дополнительный повод прочитать его :) Спасибо за "наводку"!
Germ: Pixie пишет: Спасибо за "наводку"!
Натали Лоуренс: жду-недождусь обновления))) Обожаю именно такого Снейпа
Pixie: Натали Лоуренс Спасибо! Натали Лоуренс пишет: Обожаю именно такого Снейпа Лучший комплимент авторам!
Эльпис: Какая замечательная глава - ну и что, что прочитала я ее поздно! Pixie пишет: Поправлявший одеяло Северус не мог видеть понимающей улыбки Магистра, осветившей лицо алхимика, когда он посмотрел на учителя и ученицу. Заботливо поправляющий одеяло Снейп - это было бы ООС, если бы не было снейджером! У нас ему можно все! Pixie пишет: Я ж говорю: ты что, Снейпа не знаешь? :) Вот читаешь и понимаешь - ты в мире ГП, где Снейпа, Гарри и Рона все знают как родных - и такая домашняя остановка создается... Классно.
Pixie: Эльпис Эльпис пишет: ну и что, что прочитала я ее поздно! Главное, что ты про меня не забыла! Эльпис пишет: Заботливо поправляющий одеяло Снейп - это было бы ООС, если бы не было снейджером! Снейджер творит чудеса! Эльпис пишет: ты в мире ГП, где Снейпа, Гарри и Рона все знают как родных - и такая домашняя остановка создается.. Спасибо большое! Рада, что нам удалось сделать этот мир таким.
Jastina: Pixie пишет: Советуешь (можно на ты?) почитать Конечно можно Мы ж ещё на Архивах договорились И советую, даа! Ооочень советую!!! И ещё нескромный вопрос: когда продолжение?
Germ: Jastina пишет: И ещё нескромный вопрос: когда продолжение? +1
Pixie: Jastina Jastina пишет: Мы ж ещё на Архивах договорились Склероз косит наши ряды :) Jastina Germ Jastina пишет: И ещё нескромный вопрос: когда продолжение? Я начала писать главу, но сейчас для меня на первом месте фик, который мы собирались писать на конкурс Чакры, но не успели. Я очень надеюсь, что допишу его за ближайшие два-три дня, а потом продолжу писать главу. Собираюсь закончить ее к концу следующей недели. И очень надеюсь, что Талина не будет ругаться на нас за то, что мы подсунем ей оба фика Надеюсь, читатели простят нас за долгое ожидание! :))
Татьяна: Pixie пишет: Собираюсь закончить ее к концу следующей недели. Ну и где же? Только не бросайте, фанфик очень хороший
Pixie: Татьяна Глава уже у беты ;) Жду ее со дня на день :)
Карла: Pixie пишет: Глава уже у беты ;) Жду ее со дня на день :) урааа! а то я уже собралась ворчать, очень давно тихо:))))))
Татьяна: Татьяна пишет: Глава уже у беты ;) Жду ее со дня на день :)
Pixie: Карла Татьяна Еще немного, еще чуть-чуть
Pixie: Спасибо тем, кто ждал! :) Вот и глава ;) Глава 17. За шаг до истины В "офисе" Долохова сегодня, как никогда, царило оживление: деловито сновали туда-сюда техники и программисты, носился как угорелый толстяк Прентер, то и дело вытирая со лба пот. Сорванным от постоянных окриков голосом отдавал распоряжения Дерек Джонс. Эти суета и мельтешение заставляли Люциуса Малфоя нервно сжимать кулаки и чувствовать, как по спине стекают липкие капельки пота. Он остался один среди огромного скопища магглов, но не только поэтому маг так нервничал. Впрочем, неясный страх Люциуса трудно было назвать осознанным, хотя в способности предчувствовать беду Малфой мог дать фору любому прорицателю: ведение семейного бизнеса и служба у Вольдеморта поневоле заставляли ощущать любые витающие в воздухе предзнаменования. В данный момент, наблюдая, как техник в синем комбинезоне подключает кучу проводов к вмонтированным в стену гнездам, Люциус вдруг понял, что он лишний здесь. Единственный маг, кроме самого Долохова, в окружении нескольких десятков магглов. Брр... Как бы это смешно ни прозвучало, но Малфой растерялся. Ему еще не приходилось чувствовать себя чужим и, по сути, никому не нужным. Люциус оперся о пахнущую краской стену и задумался о том, как же вышло так, что из человека, играющего важнейшую роль в окружении Долохова, он вдруг превратился в человека бесполезного. А Малфой ох как ненавидел ощущать себя маленьким и не имеющим значения. "Черт!" - маг в приступе бессильной ярости стукнул кулаком по стене. Люциус справедливо рассчитывал на то, что после ареста всех остальных Упивающихся смертью, он сможет в полной мере приобщиться к славе Долохова. Но все вышло с точностью до наоборот: Мастер Иллюзий практически забыл о своем самом верном слуге. - Мистер Малфой! Мистер Малфой! - эти громкие окрики заставили мага медленно повернуться, придав лицу как можно более презрительное выражение. К Люциусу спешил Пауль Прентер, на ходу сдвигая набок и без того съехавший галстук. - Чего тебе? - тоном, которым он обычно разговаривал с Добби, недовольно осведомился Малфой. - Господин Долохов зовет вас... - толстяку никак не удавалось выровнять дыхание. - Свободен, - махнул рукой Люциус, что означало "иди-ка ты отсюда подальше, пока я не рассердился", а сам не спеша направился в святая святых - ту самую большую комнату в конце коридора, доверху набитую железками. Малфой был вынужден признаться себе, что рад приглашению. То, что Мастер Иллюзий почти две недели не вспоминал о своем верном стороннике, очень настораживало Люциуса. Отворив двери и ступив на порог помещения, Малфой вначале решил, что по ошибке попал не туда (хотя ошибиться было невозможно). Слишком удивительное, совершенно непривычное для мага зрелище предстало его глазам: огромный металлический тор, из центра которого до самого потолка тянулся металлический же цилиндр, сплошь покрытый переплетением медных веток. Люциус поднял голову, чтобы проследить, насколько далеко простирается эта железная громадина, и изумленно присвистнул: часть крыши отъехала в сторону, освобождая место для большой антенны, которая как раз выдвигалась вверх. В комнате слышалось тихое гудение, словно в ней находился улей растревоженных пчел. Подумав про виноградные лозы на стенах домов, маг с трудом оторвал взгляд от неприятной, но в то же время чем-то завораживающей конструкции. Гудение начало усиливаться, но маг не успел даже встревожиться, как в помещение влетел Долохов. На этот раз его вид был далеко не столь опрятным и прилизанным, как ранее, а глаза новоявленного повелителя лихорадочно блестели… - Тебе несказанно повезло, Люциус! - без всяких предисловий обратился он к застывшему магу. - Ты, единственный из магов, увидишь начало моей грандиозной победы, моего триумфа над этими жалкими тварями! - последние слова больше походили на плевок, и Малфой невольно поморщился. - Вы говорите об этом? - осведомился он, с некоторым трудом изобразив в голосе все необходимые нотки подобострастия и интереса. - Об этой машине? - Машине? - странно посмотрев на мага, переспросил Долохов. - Не просто "машине", черт побери! Это не просто "машина", а моя власть, сила, моя победа! Впрочем, вам не понять… Но это и не важно, - не обращая внимания на дрогнувшее лицо Малфоя, хмыкнул он. Мастер Иллюзий сделал приглашающий жест, и Малфой с опаской подошел ближе к переливающемуся разными цветами пульту управления. Дерек, которого только сейчас заметил Люциус, увлеченно нажимал на кнопки, сверяясь с листком бумаги, на котором были напечатаны цифры. - Об истинном значении того, что ты сейчас видишь, знали только я и Дерек, - с усмешкой проговорил техномаг, открыто наблюдая за лицом Малфоя. Программист махнул рукой: - Да ладно тебе, Константин, я и сам до сих пор не возьму в толк, как именно это работает. Чертовщина какая-то. - Терпение, господа, - Мастер Иллюзий оглянулся, проверяя, все ли посторонние покинули помещение, и после этого подошел к пульту управления. - Просто смотрите, как в одно мгновение разрушится старый мир в преддверии мира будущего! Проиграв кнопками какую-то неслышимую "мелодию", Долохов обратил пылающие глаза к гигантской конструкции. То же самое невольно сделал и Люциус, в смешанных чувствах слушая нарастающий гул. Обвитый трубками цилиндр вдруг засиял, осветив помещение бело-голубым сиянием. Гудение изменилось: оно перестало быть однотонным, и теперь Люциусу казалось, что сразу несколько роев влетели в этот зал. Маг непроизвольно поежился. Звуки работающих приборов были непривычными и даже немного пугающими для мага. А когда рука Мастера Иллюзий потянулась к большой, чуть утопленной в приборной панели синей кнопке, сердце Малфоя от волнения застучало сильнее. Долохов легко и уверенно нажал кнопку. Внешне не произошло почти ничего. Только на секунду помутилось сознание, и Люциус ощутил, что ушла магия. Перенапряжение дало о себе знать, и маг покачнулся, с трудом удержавшись на ногах. Тогда он еще не понял, что в действительности сумел сотворить гений Долохова.
Pixie: * * * Выздоровление проходило медленно. Порой Гермионе казалось, что антидот вообще не действует, но мадам Помфри в ответ на ее опасения улыбалась. - Ты идешь на поправку, девочка, - уверяла она свою пациентку. - Профессор Снейп вчера лично провел анализ крови и сказал, что яд практически полностью нейтрализован. Теперь остается ждать, когда организм справится с последствиями отравления. Тем не менее, беспокойство не покидало девушку, и главной причиной для этого стала искалеченная кожа. За те пять дней, что прошли с момента первого приема противоядия, язвы и гнойники ничуть не уменьшились, а краснота, напротив, только усилилась. Магистр Милстон, приходивший каждый день утверждал, что гиперемия* - это реакция иммунной системы на яд, и скоро все придет в норму, однако Гермиона с трудом верила ему. Теперь, когда угроза смерти миновала, девушка с каждым днем все сильнее боялась навсегда остаться такой безобразной. Ведь одно дело обладать не слишком привлекательной внешностью и совершенно другое - иметь уродства. В последнем случае к такому человеку всегда относятся со страхом и отвращением. Масла в огонь подлила Парвати Патил, забежавшая утром в больничное крыло. Воспользовавшись тем, что мадам Помфри куда-то вышла, любопытная гриффиндорка заглянула в палату Гермионы. - Мерлин, какая гадость! - воскликнула она и брезгливо поморщилась. - Надеюсь, это не заразно? - Очень заразно, - оскалилась Гермиона, бросая на однокурсницу тяжелый взгляд. - Так что скоро жди у себя таких же симптомов. Передается воздушно-капельным путем, вирулентность стопроцентная. - Ты серьезно?! - завопила Парвати и, закрывая лицо руками, выскочила вон из палаты, наткнувшись на мадам Помфри. Целительница начала долгую лекцию о том, что в палату заходить запрещено, а мисс Грейнджер легла на спину и в который раз начала изучать белый потолок больничной палаты. Настроение и так было паршивым, а теперь и вовсе упало до той критической черты, когда по любому поводу можно удариться в слезы. Дело было не только в Парвати. Гермиону расстраивало, что профессор Снейп в последнее время заходит слишком часто. Казалось бы, вот уж где не стоит искать повода для слез, но девушка подозревала, что зельевар чувствует себя ответственным за случившееся и потому проявляет такую несвойственную ему заботу о гриффиндорке. Гермиона считала, что Снейпу противно видеть ее так же, как и остальным, но он пытается сделать вид, что ничего особенного не происходит. Девушка не хотела, чтобы профессор делал что-то помимо его воли. Она не просила его лично заниматься разработкой лечения на основе антидота Милстона, не просила, чтобы он готовил для этого дополнительные зелья. Видеть Снейпа в больничном крыле было невыносимо для Гермионы. Не нужна ей его забота! Но взгляд девушки все равно ловил худую ссутуленную фигуру зельевара, и она невольно подмечала каждую черточку на любимом лице, каждый жест и интонации его голоса. В такие моменты девушка боялась только одного: что Снейп заметит обожание в ее глазах, и тогда... О том, что тогда будет, Гермиона предпочитала вообще не думать. * * * Снейп пришел в больничное крыло, как обычно, под вечер. Мадам Помфри расставляла по шкафчикам зелья, меняла белье на кроватях и складывала ширмы. - Неужели вы выписали всех авроров? - поинтересовался профессор, помогая целительнице заклинанием уменьшить ширмы и сложить их в один из ящиков. - Я, признаться, начал думать, что они решили обосноваться здесь до лета. - Естественно нет, Северус, - немного сердито ответила волшебница, уловившая в голосе зельевара насмешку. - Мистер Шелкбот и мистер Виллес находились у нас столько, сколько нужно. Уж не думаешь же ты, что я стала бы держать их здесь дольше, чем необходимо? Нет ничего хуже для молодого организма, чем бесцельное лежание на больничной койке. Снейп в ответ неопределенно пожал плечами. Авроры его откровенно раздражали, в особенности в те моменты, когда он приходил к мисс Грейнджер. Профессор один раз услышал шушуканье за спиной, когда входил в палату гриффиндорки. С тех пор Северус был уверен, что стал героем сплетен, и каждый его приход в больничное крыло сопровождается жадным перешептыванием. Конечно, профессору было наплевать на чересчур богатую фантазию авроров, страдающих от безделья, но, тем не менее, он был рад, увидев, что к его персоне больше не будет приковано сомнительное внимание. - Что с мисс Грейнджер? - спросил Снейп, доставая из кармана мантии очередной пузырек с антидотом. - Я принес новую порцию модифицированного противоядия. Целительница замялась, и это не смогло укрыться от пытливого взгляда зельевара. На лице Снейпа промелькнула тревога. - Что-нибудь случилось? - с беспокойством спросил он. - Ей стало хуже? - Нет-нет, что ты! Девочка идет на поправку! - поспешила заверить профессора целительница, увидев, что тот уже начал нервно мерить шагами комнату. Это тревожное метание медсестра наблюдала в первые два дня после отравления Гермионы. - Она с каждым днем чувствует себя все лучше и лучше. Дело в другом. - В чем? - насторожился Снейп. - Северус, как ты не понимаешь? Девочка страдает из-за этих повреждений кожи. Они все еще не проходят, и хоть я уверяю Гермиону в том, что все будет хорошо, я вижу, что она не верит мне. - Ах это, - зельевар заметно успокоился. - Конечно, эти явления крайне неприятны, но нужно набраться терпения и подождать еще немного. У мисс Грейнджер крепкий организм, и остатки токсинов скоро будут нейтрализованы. - И я говорю ей о том же! - воскликнула мадам Помфри. - Но девочке от этого не легче. Снейп красноречиво поднял бровь, что должно было означать: "А от меня вы чего хотите?" В ответ целительница махнула рукой и тяжело опустилась на стул. - На самом деле я тоже рада, что больничное крыло наконец-то опустело, - устало проговорила она. - Я, конечно, не такая уж эгоистка, но ты не представляешь, какая тяжесть свалилась с моих плеч. Эти дни совершенно меня вымотали. Снейп понимающе кивнул. Для него несколько последних суток слились в нескончаемый процесс поиска, приготовления и усовершенствования антидотов и восстанавливающих зелий. - Северус, пожалуйста, отнеси Гермионе зелье, - попросила мадам Помфри. - Даже подняться сил нет. Профессор был явно недоволен этой просьбой, но все же молча кивнул.
Pixie: * * * День уже клонился к закату, и в палате заметно потемнело. Шторы за окнах были неплотно задернуты, и сквозь щели виднелся красный диск заходящего за горизонт солнца. Там, за прозрачным стеклом, шумел ветер, заставляя верхушки деревьев Запретного леса подчиниться его неизвестному ритму. Казалось, что шелест голых веток слышен даже здесь, в тишине больничной палаты. Гермиона спала, повернувшись на бок и положив руки под щеку. Снейп смотрел на ее по-детски спокойное и умиротворенное лицо и чуть приоткрытые во сне губы, слушал ровное дыхание и вновь ловил себя на том, что где-то глубоко внутри рождаются тепло и нежность. Профессор придвинул к кровати стул и сел, продолжая вглядываться в лицо спящей девушки, стремясь поймать наконец это вечно ускользающее чувство, которое не давало ему покоя в последние несколько недель. Северус твердо решил, что должен понять самого себя и перестать волноваться из-за собственных неясных сомнений. Он не хотел потерять ее. Это было единственное, что профессор мог утверждать наверняка. Северус не знал, да и не хотел знать, когда он начал ощущать тревогу за гриффиндорскую всезнайку. Возможно, в тот далекий летний вечер, когда он нес ее на руках в штаб Ордена. А быть может, и много позже. Скажем, тем непогожим вечером, когда Гермиона сказала, что считает его талантливым ученым. Впрочем, какое это имеет значение? За окном незаметно сгустились сумерки, погрузив палату в полумрак. Еще немного - и станет совсем темно: ранней весной солнце садится рано. Но Снейпу не хотелось зажигать свечи. Вечер сглаживал слишком яркие краски, оставляя лишь мягкие, не режущие глаз полутона. И было так приятно слиться с этой вечерней тишиной и фиолетово-синими сумерками, почувствовать себя крохотной песчинкой в бесконечно большом мире и вместе с этим ощутить, что ты сам можешь изменить в нем что-то. Снейп не любил перемен. Его консервативной натуре претили любые, даже самые незначительные изменения, не говоря уже о серьезных. Это касалось всего, включая чувства. На то было великое множество причин, начиная от с детства присущей Северусу замкнутости и заканчивая полными опасностей годами, проведенными в качестве шпиона Ордена Феникса. Зельевар не умел любить и даже презирал это чувство, считая его всего лишь слабостью. Впрочем, откуда ребенку, с детства не ведающему родительского тепла, знать о любви? Маленький Северус слишком быстро привык к тому, что свои эмоции и чувства надо держать под замком и ни в коем случае не демонстрировать. Ни при каких обстоятельствах. Об этом родители твердили ему едва ли не с рождения, и все поступки членов старинного волшебного рода Снейпов подчинялись этому закону: никаких глупых причитаний, скандалов и истерик. Самым страшным, что только могло случиться, считалась потеря достоинства. Мистер и миссис Снейп так и прожили до конца своих дней, оставаясь абсолютно холодными ко всему. Даже единственный сын не интересовал их. Северус с самого раннего детства узнал, что такое равнодушие. Он привык быть сам по себе, и на то у Северуса Снейпа было великое множество причин, коих с каждым годом становилось все больше и больше. В школе тощий замухрышка, любимая мишень для шуток Мародеров, не сумел найти себе друзей. Потом он провел годы среди Упивающихся смертью, а с некоторых пор он стал изгоем, и оставался им до сих пор; изгоем, которого отвергли Упивающиеся смертью, но при этом никогда не будут считать другом в Ордене Феникса. Северуса словно по пятам преследовало неизвестное проклятье, которое вновь и вновь ставило на нем клеймо: "Сопливус", "предатель", "мерзкая летучая мышь". Со временем он все больше убеждался в том, что по-другому уже никогда не будет, и, в конце концов, окончательно поверил в это. Северус покачал головой, приходя в себя от внезапно нахлынувших воспоминаний. В комнате стало совсем темно, и все окружающие предметы уже были еле различимы в потускневшем свете бесследно ушедшего дня. Ни единый шорох не нарушал тишины, и только дыхание двух людей было единственным звуком, разрезающим почти осязаемые прохладные сумерки. Кем была для профессора Снейпа мисс Гермиона Грейнджер? Северус хотел и одновременно боялся отвечать на этот кажущийся простым вопрос. Боялся, потому что был уверен в том, какой ответ даст его сердце. Эта серьезная кареглазая девочка вдруг стала тем единственным человеком, чья жизнь и благополучие волновали Северуса больше всего на свете. Он никогда раньше не переживал, не волновался, не испытывал такого сильного страха, страха потерять кого-то родного и близкого. Эти непрошенные чувства были для одинокого и необщительного профессора абсолютно новыми и оттого немного чуждыми его замкнутой натуре. Но при этом Снейп признался себе в том, что не хочет, чтобы эти чувства исчезли, ведь они дарили пьянящую разум надежду, рисовали перед давным-давно отчаявшимся разумом чудесные светлые образы. Северус словно наяву видел нежный взгляд Гермионы, ее добрую мягкую улыбку, маленькую ладошку на его руке... Повинуясь внезапному порыву, зельевар наклонился ближе к лежащей девушке, стремясь взглядом выхватить из темноты ее умиротворенное лицо, а потом протянул руку, чтобы убрать со щеки Гермионы непослушный локон, казавшийся черным в сгустившемся сумраке. В тот же миг девушка открыла глаза. Снейп невольно подался назад, и его резкое движение испугало еще не очнувшуюся ото сна Гермиону. - Кто здесь? - срывающимся голосом спросила она, пытаясь разглядеть черную фигуру возле кровати. - Я, мисс Грейнджер, - спокойно ответил учитель, хотя внутри у него что-то болезненно сжалось. Все его глупые мечты, которые он имел неосторожность позволить себе, навсегда останутся только мечтами. Северус твердо знал это. Он обречен быть в одиночестве. И эта светлая трогательная девочка останется для него только талантливой ученицей. Это был не его выбор, но выбор судьбы, и Снейп за долгие годы научился принимать это как должное. Только почему тогда так больно сейчас? - Профессор, это вы? - голосом, в котором все еще слышался страх, повторила девушка. - А кто бы это еще мог быть? - в ответ огрызнулся зельевар. Давящая грудь боль неизбежно пробуждала раздражение. Потом Снейп понял, что для проснувшейся Гермионы ситуация, должно быть, выглядит как минимум подозрительно: профессор, сидящий в погруженной во тьму палате рядом с кроватью, на которой лежит девушка. Северус горько усмехнулся и, взмахнув палочкой, зажег свечи. Комнату залил яркий свет, заставивший обоих зажмуриться. - Что вы тут делаете? - чуть слышный вопрос сорвался с губ Гермионы, и Снейп увидел, что она смотрит на него во все глаза. - Зелье, мисс Грейнджер, - профессор перевел взгляд на зажатый в руке кубок с густым, пахнущим травами отваром. - Вы спали, и потому я не хотел беспокоить вас. Он встал и молча передал ей в руки кубок с еще теплым снадобьем. Потом так же молча смотрел, как она пьет зелье. Северус не мог объяснить, откуда в сердце вдруг родилась тоска. Тоска по несбывшимся мечтам, по давным-давно утерянным надеждам на счастье. Он смотрел на худую фигурку на кровати и думал о том, что завтра все должно закончиться. Очередная версия усовершенствованного противоядия должна было полностью избавить Гермиону от последствий отравления. Северус был рад этому, но при этом понимал, что уже не сможет больше приходить к девушке. Раньше у профессора была серьезная причина: он готовил для мисс Грейнджер антидот и другие лекарства, но теперь необходимость в его помощи исчезнет. Гриффиндорка подняла голову и встретилась глазами со взглядом Снейпа. - Не смотрите на меня, - смущенно выдохнула она и закрыла лицо руками. - Мне стыдно, - приглушенно проговорила она, пряча лицо в ладонях. - Я же знаю, что выгляжу ужасно. Глупая девочка... - Вам не следует так переживать из-за этих, - зельевар на секунду замолчал, подбирая нужное слово, - побочных эффектов. Это всего лишь временное явление. Магистр Милстон значительно изменил исходные рецепты антитоксических зелий, при этом он осуществил революцию в зельеварении, открыв новые свойства уже давно известных компонентов. К завтрашнему утру, максимум через сутки, вы будете совершенно здоровы. Это гарантирует Магистр, и полностью подтверждаю я. Гермиона не пошевелилась, и Снейп услышал только приглушенное: "Спасибо". Профессор тихо хмыкнул. - По-моему, благодарить меня уже вошло для вас в привычку, мисс Грейнджер, - он увидел, как напряглись ее плечи. - Кроме того, неужели вы всерьез решили, что ваш внешний вид играет главную роль в отношении к вам окружающих? Признаться, я ожидал от вас большего. Мне казалось, что вы лучшего мнения как минимум о своих друзьях. Девушка подняла голову и недоуменно взглянула на зельевара. Снейп смотрел на нее и видел как в глазах Гермионы смущение сменяется крайним удивлением. Северус усмехнулся про себя. Еще бы, мало кто из учеников видел, как профессор Снейп улыбается. Не кривит губы в презрительной ухмылке, а по-настоящему улыбается. Северусу в тот миг было все равно, что подумает она. Ему безумно захотелось хоть на миг стряхнуть с плеч весь груз обид, горестей, грехов, в конце концов, что накопились за долгие годы. Проявить себя с другой стороны, о которой Снейп и сам, признаться, порой забывал, а порой вообще не верил, что она есть. Казалось бы, что здесь сложного - подарить улыбку своей ученице, которая расстраивается из-за всяких глупостей, чтобы ободрить ее? Но для Снейпа это было чем-то гораздо большим... Признанием?.. Гермиона несмело улыбнулась в ответ, и Северус поймал себя на том, что восхищенно смотрит в ее лучистые глаза, искрящиеся теплотой и нежностью. - Профессор, вы... - девушка подалась вперед, словно в безотчетном порыве обнять учителя, - вы самый удивительный человек на свете... Я... Но она не успела договорить. Уже не подчиняющееся доводам рассудка сердце в груди Северуса затрепетало, и он сделал шаг к ней... В соседней комнате послышался звон разбитого стекла. Мужчина и девушка вздрогнули. Гермиона не успела даже испугаться постороннего звука, как Снейп выскочил из палаты, на ходу выхватывая палочку. Девушка кинулась за ним, не обращая внимания на разом накатившую слабость. Зельевар стоял в соседней палате, вслушиваясь в каждый звук. Увидев Гермиону, он сердито воскликнул: - Немедленно возвращайтесь назад! - Что это было? - тихо спросила гриффиндорка, глядя на осколки большой бутыли, в которой когда-то был костерост, теперь растекшийся по полу маслянистой лужей. - Полагаю, это вашим друзьям не терпелось навестить вас, - ответил профессор, направляя палочку на разбитую бутыль, чтобы восстановить ее. - Если бы они знали, сколько времени требуется для приготовления хорошего костероста, да и еще и такого качества, то, уверен, постарались бы обойти это место стороной. - Вы думаете... - Гермионе было сложно сконцентрироваться на его словах. Она так остро чувствовала, что вместе со злосчастной бутылью разлетелась на осколки та неповторимая атмосфера единения, что царила здесь всего какие-то мгновения назад. Осознавать это было больно, девушке казалось, что она пропустила что-то, не поняла того выражения, что застыло в глазах Снейпа, когда его взгляд был устремлен на нее. - Вы полагаете, что у кого-то в Хогвартсе, кроме Поттера, есть мантия-невидимка, чтобы беспрепятственно бродить по школе после отбоя? - зельевар поднял бровь, ожидая ответа. - Я уверена, что Гарри не имеет к этому отношения, - твердо произнесла Гермиона, показывая на восстановленную емкость от костероста. - То, что вы никого не увидели, еще ничего не значит. Она не знала, зачем произносит эти абсолютно чужие и неправильные слова, которые давались ей с трудом, словно каждое произнесенное слово заставляло неметь непослушные губы. - Безусловно, вам виднее, мисс Грейнджер, - со злой насмешкой протянул Снейп. Он с грохотом поставил бутыль на стол и, не глядя на замершую девушку, вышел из больничного крыла.
Pixie: * * * Гарри Поттер вот уже полчаса мерил шагами гриффиндорскую гостиную, не останавливаясь ни на минуту. Сидящей у камина Джинни стало казаться, что юноша за это время успел протоптать дорожку в и без того видавшем виды ковре гостиной. Девушка всерьез подозревала, что еще немного, и у нее точно закружится голова. Однако Гарри и не думал прекратить этих бесцельных метаний. - Послушай, - Джинни не знала, в который раз она повторяет одну и ту же фразу, - я уверена, что ты делаешь из мухи слона. Ничего особенного не случилось! - Ну да, не случилось, - огрызнулся юноша, бросая на девушку взгляд исподлобья. - Только я застал Снейпа поздно вечером в палате Гермионы. Он сидел рядом с ней в полной темноте, а потом... - Гарри брезгливо поморщился, - этот ублюдок наклонился к Гермионе, понимаешь? Не знаю, что бы он сделал, если бы она не проснулась! - гриффиндорца передернуло. Джинни зевнула, всем своим видом показывая, что, по ее мнению, волноваться не о чем. Но в глубине души девушку мучило любопытство. В свете того, что сказал Гарри, ей вспомнился давний разговор с Гермионой под Рождество. "Я не могу тебе рассказать сейчас, извини. Потом, когда я сама пойму...", - сказала она тогда. В то время Джинни не придала словам подруги должного значения, хотя ей, конечно, пришлось приструнить свое любопытство. Она знала, что как только Гермиона захочет, то сразу обо всем расскажет. Неужели тем самым человеком, которого полюбила подруга, был Снейп? Или это профессор неравнодушен к Гермионе, потому и заходил так часто к ней в больничное крыло? - Я не зря подозревал, что этот мерзавец что-то задумал! - продолжал кипятится Гарри. - То-то он зачастил туда, как только Гермиона заболела! - словно прочитав мысли Джинни, закончил юноша. - Ничего бы Снейп ей не сделал, не такой он человек, - уверенно ответила девушка и протянула к Гарри руки. - Ну же, иди ко мне. Хватит подозревать профессора во всех смертных грехах. Я уверена, что Дамблдор никогда бы не допустил, чтобы учитель причинил вред ученику. - А Квиррел и Крауч-младший? - угрюмо поинтересовался Гарри, но все же сел рядом с Джинни. Девушка с радостью скользнула в объятия любимого и положила голову ему на плечо. - Все мы ошибаемся, - прошептала она на ухо Гарри и добавила громче: - Но за многие годы Дамблдор должен был хорошо изучить Снейпа. Наверное, если бы профессор мог сделать что-то плохое, директор давно уволил бы его. - Дамблдор частенько доверяет людям, которым просто опасно доверять, - покачал головой Гарри, постепенно успокаиваясь. - Но я все равно этого так не оставлю, - твердо пообещал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к Джинни. Девушка улыбнулась, спрятав улыбку у Гарри на плече. * Гиперемия - покраснение.
Germ: Дайте мне большой и острый топор!!! (кровожадно оглядываясь по сторонам) Поттер не жилец! Вечно лезет куды его не просютЬ!... А Малфой то испугался , может поменяет сторону? Дорохова тяжело будет прижать к стенке, да еще с таким "агрегатом" ......
Талина: Germ, Germ пишет: Дайте мне большой и острый топор!!! (кровожадно оглядываясь по сторонам) Поттер не жилец! Ты практически в точности повторила мои слова!!! Вот ведь принесла нелегкая этого "умника" да так невовремя! Pixie, Спасибо. Глава очень интересная. Все в ней есть: и интрига, и чувственность, и действие.
Germ: Талина пишет: Ты практически в точности повторила мои слова!!! я еще хотела прихватить гильотину, дыбы, испанские сапожки, баночку с муравьями... но в руках все не умещалось... Но если найдутся дополнительные руки .... то порвем Поттера на британский флаг ровными полосочками на талисманы его поклонницам
Tesoro: Germ пишет: Но если найдутся дополнительные руки берите мои! И руки, и ноги (идти-то со всем этим хозяйством надо) Pixie , просто здорово! Уже успела соскучиться по продолжению вашей истории)))))
Germ: Tesoro Tesoro пишет: Pixie , просто здорово! не просто здорово, а супер здорово
DashAngel: Еще утром прочитала, потом на вдохновении сдала психологию на 5 (а помнишь, Pixie, я еще в дайри жаловалась, что не сдам, что завалит?))) В общем, спасибо, страшно интересно и захватывающе!! И действительно вдохновляет!
Pixie: Всем огромное спасибо за отзывы! Germ Germ пишет: Дайте мне большой и острый топор!!! Какие вы кровожадные! Не жалеете бедного Мальчика-Который-Выжил (и уже достал всех своими подозрениями в отношении Снейпа ) Germ пишет: А Малфой то испугался , может поменяет сторону? И не надейся Если Малфой во что-то вцепился, его не так просто оторвать. Талина Спасибо тебе, что терпеливо отбетила все ошибки! Талина пишет: Вот ведь принесла нелегкая этого "умника" да так невовремя! Ну не зря же Снейп так не любит Поттера!! Tesoro Большое спасибо за отзыв! :))) Tesoro пишет: берите мои! И руки, и ноги Хе-хе. Не выжить бедному Гарри, не выжить в окружении поклонников снейджера DashAngel DashAngel пишет: потом на вдохновении сдала психологию на 5 Ура! Поздравляю! Ты молодчинка! А вообще ты меня в красу вгоняешь Я еще никого не вдохновляла, если честно.
Germ: Pixie пишет: Не жалеете бедного Мальчика-Который-Выжил (и уже достал всех своими подозрениями в отношении Снейпа ) а мы что ему поттероманы, чтобы его холить и лелеять??? Pixie пишет: Ну не зря же Снейп так не любит Поттера!! и не только Снейп (искоса поглядывая на Поттера , продолжая при этом методично натачивать топорик) Pixie пишет: Не выжить бедному Гарри, не выжить в окружении поклонников снейджера (топор наточен и занесен над головой Мальчика-Который-Может-Не-Выжить-Если-Будет-Лезть-Не-В-Свои-Дела ....шаг влево-вправо-прыжок наместе и ФСЕ )
Карла: Germ пишет: Дайте мне большой и острый топор!!! (кровожадно оглядываясь по сторонам) Поттер не жилец! Вечно лезет куды его не просют главное побольше и поострее, таакой момент испортил паршивец Germ пишет: Но если найдутся дополнительные руки кис мои подойдут????? Pixie спасибо за главу, после рабочего дня такая прелесть, эх какой Снейп такой снейпистый!! Germ пишет: топор наточен и занесен над головой Мальчика-Который-Может-Не-Выжить-Если-Будет-Лезть-Не-В-Свои-Дела ....шаг влево-вправо-прыжок наместе и ФСЕ Олька я тебя обажаю!!
Pixie: Germ Germ пишет: а мы что ему поттероманы, чтобы его холить и лелеять??? Мы гордые снейпоманы и снейджероманы! Germ пишет: (топор наточен и занесен над головой Мальчика-Который-Может-Не-Выжить-Если-Будет-Лезть-Не-В-Свои-Дела ....шаг влево-вправо-прыжок наместе и ФСЕ Ой, мне даже Гарри стало жалко. Я вообще к нему хорошо отношусь. Но только мне не нравится, что у Поттера шило кое-где Карла Ура! Рада, что вам нравится! И таки-да. Поттеру не выжить В качестве анонса могу сказать, что дело-то в фике близится к концу. В частности, в следующей главе, скорее всего, все наконец узнают про Снейпе то, о чем Талина уже догадалась давным-давно Вот так
DashAngel: К концуууу? Уже? Эх...
Татьяна: Почаще радуй нас такими подками
Germ: Карла пишет: кис мои подойдут????? Канеш подойдут! У нас каждые руки и ноги на учете Карла пишет: Олька я тебя обажаю!! Ольчик, я тож тебя ЛЮ! : Pixie пишет: Мы гордые снейпоманы и снейджероманы! и нас видно за версту - черные мантии с красными сапожками и перчатками ...королевская осанка и гордо вздернутый подбородок Pixie пишет: Ой, мне даже Гарри стало жалко. Таак, что это за непростительная жалость к нарушителям спокойствия, а? (грозно прищурила глаз) Я вообще к нему хорошо отношусь. Но только мне не нравится, что у Поттера шило кое-где Pixie , ты уж как-то определись, а то 2 твои высказывания противоречат друг другу
Талина: Pixie, Pixie пишет: Ну не зря же Снейп так не любит Поттера!! Я его теперь тоже не люблю. Pixie пишет: В частности, в следующей главе, скорее всего, все наконец узнают про Снейпе то... Значит, это та самая твоя любимая глава?! *Одалживаю у Гарри шило и начинаю нетерпеливо подпрыгивать в ожидание продолжения.*
Pixie: DashAngel DashAngel пишет: К концуууу? Уже? Ну как сказать... Еще будет глав пять, не больше. Хотя с моими темпами написания, все может затянуться :) Татьяна Спасибки! Germ Germ пишет: Germ пишет: ты уж как-то определись, а то 2 твои высказывания противоречат друг другу Поттер хороший. Когда спит зубами к стенке! Талина Талина пишет: Значит, это та самая твоя любимая глава?! Неа. Моя любимая через одну будет. Я для нее уже начала наброски делать, не удержалась. Хотя надо писать следующую главу, а не прыгать с места на место :)) Талина пишет: *Одалживаю у Гарри шило и начинаю нетерпеливо подпрыгивать в ожидание продолжения.*
Germ: Pixie пишет: Поттер хороший. Когда спит зубами к стенке! Так, все бежим к Снейпу за снотворным зельем и сделаем Гаррика спящим красавцем Гномов можно не искать
Pixie: Germ Germ пишет: Так, все бежим к Снейпу за снотворным зельем и сделаем Гаррика спящим красавцем И кто ж его поцелуем разбудит-то, когда все закончится и Герми и Северус будут вместе?
Germ: Pixie пишет: И кто ж его поцелуем разбудит-то, когда все закончится Я ж написала - Гномов не искать но так и быть, если будет себя бести хорошо, поручим эту миссию Уизли
Pixie: Germ Germ пишет: так и быть, если будет себя бести хорошо, поручим эту миссию Уизли Будет-будет. Куда он от авторов денется?
Татьяна: Тук, тук, а что фанфик уже забросили?!
Pixie: Татьяна Татьяна пишет: а что фанфик уже забросили?! Нет-нет! Не волнуйтесь! Глава почти написана. Через пару дней я пошлю ее Талине для беттинга. Просто у меня сейчас очень много дел в реале, увы
Татьяна: Ждёмс!
Pixie: Как всегда прошу прощения за долгое отсутствие главы. Глава 18. Затаившийся враг Гермиону разбудили первые солнечные лучики, которые мартовское солнце щедро посылало на истосковавшуюся по теплу землю. Мадам Помфри открыла шторы, и теперь на стенах палаты расселились золотые солнечные пятнышки, которые весело прыгали по комнате, подчиняясь неслышному ритму ветра за окном. Девушка зажмурилась от яркого света и сладко потянулась, избавляясь от остатков сна. Несмотря на то, что ей удалось уснуть только под утро, Гермиона чувствовала себя на удивление хорошо, будто крепко спала всю ночь. Рука девушки тут же потянулась к лежащему под подушкой зеркальцу. Через миг она резко села в кровати, тупо уставившись на свое отражение. Язвы и покраснения исчезли бесследно, словно их никогда не было! Алхимический гений Магистра Милстона и профессора Снейпа совершил практически невозможное: окончательное исцеление тяжелых осложнений за одну ночь. Гермиона вначале не могла поверить в то, что зеркальце не врет ей, и потому недоверчиво приложила ладони к бледным щекам. Девушке понадобилась пара минут, чтобы окончательно убедиться в том, что кошмар закончился. И тогда в душе гриффиндорки поднялся вихрь чувств: огромная, ни с чем не сравнимая радость, облегчение и глубочайшая благодарность тем, кто работал не покладая рук для ее спасения. Вскочив с кровати, Гермиона закружилась по комнате, щурясь от прыгающих по лицу и волосам солнечных зайчиков. Северус снова спас ее... Эта мысль заставила девушку остановиться и мечтательно прикрыть глаза. Несмотря на то, что их с профессором последний разговор закончился не слишком удачно, Гермиона не могла отделаться от ощущения, что она пропустила что-то важное. Гарри (в том, что ночным гостем был именно он, девушка не сомневалась) нарушил ту гармонию, которая установилась между гриффиндоркой и зельеваром. Невысказанные ими слова повисли в воздухе, рождая смутное беспокойство, которое, однако, быстро исчезло. Гермиона твердо была уверена в том, что она должна как можно скорее поговорить со Снейпом и, кроме того, вырваться наконец из опостылевшей палаты! И девушка побежала искать мадам Помфри. * * * В гриффиндорской гостиной Гермиона тут же попала в объятия Джинни и Гарри. - Ты вернулась к нам! - радостно шептала Джинни, обнимая подругу. - Как же мы соскучились! - Мы рады, что с тобой все в порядке, - немного смущенно прошептал Гарри. Гермиона не могла поверить, что способна испытать такую резкую смену чувств от полнейшей безысходности к огромной радости. От распирающих грудь эмоций кружилась голова. - Нам надо многое тебе рассказать, - заговорила Джинни, когда все трое сели на диван. - До завтрака есть еще немного времени. - А... Где сейчас мисс Илви? - выпалила Гермиона. Этот вопрос волновал ее все дни пребывания в больничном крыле. Вот только девушка не решалась задать его ни мадам Помфри, ни Дамблдору, ни, упаси Мерлин, Снейпу. - Она в Азкабане, - тихо ответил Гарри и крепко сжал руку Гермионы. - Авроры забрали ее в тот же день, когда тебя отравили. Никто из учеников, конечно, этого не видел. Мы спросили МакГонагалл, и она нам сказала... - юноша умолк на мгновение, а потом добавил горячо: - Ты не должна даже думать о ней! Илви получила по заслугам! Джинни согласно закивала. Но побледневшая Гермиона сидела молча, устремив взгляд в окно. - Я знаю, - наконец проговорила она. - Ирэн Илви действительно заслужила это. Просто мне немного не по себе, когда я думаю о том, что она в Азкабане... - Те ее еще пожалей, - фыркнула Джинни. - Герми, вспомни, как Илви себя вела. Да она бы с радостью сделала то же самое, дай ей кто-нибудь еще один шанс. Мисс Грейнджер растерянно кивнула, но через миг ей все же удалось справиться с этой непонятной грустью, и девушка спросила: - А где Рон? Друзья не успели и рта раскрыть, как в гостиной появился сам Рон. - Братишка, где тебя носило? - удивилась Джинни, разглядывая грязную мантию, чумазое лицо и всклокоченные волосы Рона. Вместо ответа юноша шагнул к сидящей Гермионе. Девушка заметила, что он дрожит. Рон несколько секунд всматривался в ее лицо, словно не веря тому, что видит, а потом медленно, с неясной тоской произнес: - Гермиона, ты простишь меня? - За что?! - искренне изумилась девушка. - Ты же ничего... - Я вел себя, как последняя сволочь, - перебил ее Рон. - Прости меня, пожалуйста. Гриффиндорка недоуменно оглядывалась то на Гарри, то на Джинни, но они оба смотрели на Рона с точно таким же удивленным выражением лица, как и она сама. - Конечно, я прощаю тебя, - мягко ответила Гермиона и, поднявшись, осторожно дотронулась до руки друга. - Спасибо тебе, - голос Рона был едва слышен. Затем он резко развернулся и кинулся вверх по лестнице, к спальне. Остановившись на верхней ступеньке, он повернул голову и сказал: - Я все равно найду и выведу на чистую воду того, кто подставил Лаванду, - и скрылся в дверях спальни. - О чем это он? - стряхивая оцепенение, спросила Гермиона. - Кто подставил Лаванду? - Ну, ты помнишь, когда Рон примчался к тебе в больничное крыло? - осторожно задал вопрос Гарри, опасаясь, что упоминание о том случае расстроит подругу. Лицо Гермионы помрачнело, и она покачала головой. - Он кричал что-то о Лаванде. Но мне было так плохо, что я вообще с трудом воспринимала происходящее. - Илви сказала, что это Лаванда добавила яд в эклеры, - объяснила Джинни. - Хотя сама Лаванда говорит, что в последний момент испугалась и вылила его. Она даже не знала, что это отрава. Мисс Илви сказала ей, что хочет подшутить над Снейпом и дать ему какое-то зелье из магазина Фреда и Джорджа. - И что теперь с Лавандой? - Гермиону передернуло от мысли, что могут сделать с бедной девушкой. - Ее выгнали из Хогвартса, - уныло проговорил Гарри, ковыряя носком ботинка ковер. - Она уехала позавчера вечером. Рон места себе не находил все эти дни, искал способ докопаться до правды. Но у него ничего не получилось. Лаванду видели возле кухни, поэтому ее словам никто не верит. Гермиона опустила голову. Хорошее настроение улетучилось бесследно, оставив вместо себя грусть и безысходность. Девушка подумать не могла, что в Хогвартсе происходят такие события. Увы, она ничем не могла помочь несчастной Лаванде и Рону. Если бы она знала, кто же в действительности был на кухне в тот роковой вечер... Но Гермиона была всего лишь жертвой мести Ирэн Илви. Мести жестокой и ничем не оправданной. - Пойдемте на завтрак, - наконец проговорила она, стараясь не встречаться глазами с сочувствующими взглядами друзей. - Только я должна собрать учебники для сегодняшних уроков. Девушка видела, что Гарри и Джинни явно собираются возражать. Еще бы! Мало кто хотел идти на уроки в первый же день после выздоровления, потому постарался бы найти причину для того, чтобы пропустить скучные занятия. Гермиона пошла к лестнице в спальни, когда наверху показался Симус Финниган. Гриффиндорец был бледен и растерянно комкал в руках "Ежедневный Пророк" и кусок пергамента. - Экстренный выпуск "Пророка", - деревянным голосом произнес он, уставившись неверящим взглядом в помятую полосу газеты. - И письмо от мамы пришло... - он запнулся, а потом тихо, словно сомневаясь в своих словах, выговорил: - В Лондоне исчезла магия. Несмотря на то, что последние слова Симус произнес чуть слышно, его услышали все в гостиной. Гарри, Джинни и Гермиона переглянулись и одновременно прошептали: - Долохов...
Pixie: Как всегда прошу прощения за долгое отсутствие главы. Глава 18. Затаившийся враг. Гермиону разбудили первые солнечные лучики, которые мартовское солнце щедро посылало на истосковавшуюся по теплу землю. Мадам Помфри открыла шторы, и теперь на стенах палаты расселились золотые солнечные пятнышки, которые весело прыгали по комнате, подчиняясь неслышному ритму ветра за окном. Девушка зажмурилась от яркого света и сладко потянулась, избавляясь от остатков сна. Несмотря на то, что ей удалось уснуть только под утро, Гермиона чувствовала себя на удивление хорошо, будто крепко спала всю ночь. Рука девушки тут же потянулась к лежащему под подушкой зеркальцу. Через миг она резко села в кровати, тупо уставившись на свое отражение. Язвы и покраснения исчезли бесследно, словно их никогда не было! Алхимический гений Магистра Милстона и профессора Снейпа совершил практически невозможное: окончательное исцеление тяжелых осложнений за одну ночь. Гермиона вначале не могла поверить в то, что зеркальце не врет ей, и потому недоверчиво приложила ладони к бледным щекам. Девушке понадобилась пара минут, чтобы окончательно убедиться в том, что кошмар закончился. И тогда в душе гриффиндорки поднялся вихрь чувств: огромная, ни с чем не сравнимая радость, облегчение и глубочайшая благодарность тем, кто работал не покладая рук для ее спасения. Вскочив с кровати, Гермиона закружилась по комнате, щурясь от прыгающих по лицу и волосам солнечных зайчиков. Северус снова спас ее... Эта мысль заставила девушку остановиться и мечтательно прикрыть глаза. Несмотря на то, что их с профессором последний разговор закончился не слишком удачно, Гермиона не могла отделаться от ощущения, что она пропустила что-то важное. Гарри (в том, что ночным гостем был именно он, девушка не сомневалась) нарушил ту гармонию, которая установилась между гриффиндоркой и зельеваром. Невысказанные ими слова повисли в воздухе, рождая смутное беспокойство, которое, однако, быстро исчезло. Гермиона твердо была уверена в том, что она должна как можно скорее поговорить со Снейпом и, кроме того, вырваться наконец из опостылевшей палаты! И девушка побежала искать мадам Помфри. * * * В гриффиндорской гостиной Гермиона тут же попала в объятия Джинни и Гарри. - Ты вернулась к нам! - радостно шептала Джинни, обнимая подругу. - Как же мы соскучились! - Мы рады, что с тобой все в порядке, - немного смущенно прошептал Гарри. Гермиона не могла поверить, что способна испытать такую резкую смену чувств от полнейшей безысходности к огромной радости. От распирающих грудь эмоций кружилась голова. - Нам надо многое тебе рассказать, - заговорила Джинни, когда все трое сели на диван. - До завтрака есть еще немного времени. - А... Где сейчас мисс Илви? - выпалила Гермиона. Этот вопрос волновал ее все дни пребывания в больничном крыле. Вот только девушка не решалась задать его ни мадам Помфри, ни Дамблдору, ни, упаси Мерлин, Снейпу. - Она в Азкабане, - тихо ответил Гарри и крепко сжал руку Гермионы. - Авроры забрали ее в тот же день, когда тебя отравили. Никто из учеников, конечно, этого не видел. Мы спросили МакГонагалл, и она нам сказала... - юноша умолк на мгновение, а потом добавил горячо: - Ты не должна даже думать о ней! Илви получила по заслугам! Джинни согласно закивала. Но побледневшая Гермиона сидела молча, устремив взгляд в окно. - Я знаю, - наконец проговорила она. - Ирэн Илви действительно заслужила это. Просто мне немного не по себе, когда я думаю о том, что она в Азкабане... - Те ее еще пожалей, - фыркнула Джинни. - Герми, вспомни, как Илви себя вела. Да она бы с радостью сделала то же самое, дай ей кто-нибудь еще один шанс. Мисс Грейнджер растерянно кивнула, но через миг ей все же удалось справиться с этой непонятной грустью, и девушка спросила: - А где Рон? Друзья не успели и рта раскрыть, как в гостиной появился сам Рон. - Братишка, где тебя носило? - удивилась Джинни, разглядывая грязную мантию, чумазое лицо и всклокоченные волосы Рона. Вместо ответа юноша шагнул к сидящей Гермионе. Девушка заметила, что он дрожит. Рон несколько секунд всматривался в ее лицо, словно не веря тому, что видит, а потом медленно, с неясной тоской произнес: - Гермиона, ты простишь меня? - За что?! - искренне изумилась девушка. - Ты же ничего... - Я вел себя, как последняя сволочь, - перебил ее Рон. - Прости меня, пожалуйста. Гриффиндорка недоуменно оглядывалась то на Гарри, то на Джинни, но они оба смотрели на Рона с точно таким же удивленным выражением лица, как и она сама. - Конечно, я прощаю тебя, - мягко ответила Гермиона и, поднявшись, осторожно дотронулась до руки друга. - Спасибо тебе, - голос Рона был едва слышен. Затем он резко развернулся и кинулся вверх по лестнице, к спальне. Остановившись на верхней ступеньке, он повернул голову и сказал: - Я все равно найду и выведу на чистую воду того, кто подставил Лаванду, - и скрылся в дверях спальни. - О чем это он? - стряхивая оцепенение, спросила Гермиона. - Кто подставил Лаванду? - Ну, ты помнишь, когда Рон примчался к тебе в больничное крыло? - осторожно задал вопрос Гарри, опасаясь, что упоминание о том случае расстроит подругу. Лицо Гермионы помрачнело, и она покачала головой. - Он кричал что-то о Лаванде. Но мне было так плохо, что я вообще с трудом воспринимала происходящее. - Илви сказала, что это Лаванда добавила яд в эклеры, - объяснила Джинни. - Хотя сама Лаванда говорит, что в последний момент испугалась и вылила его. Она даже не знала, что это отрава. Мисс Илви сказала ей, что хочет подшутить над Снейпом и дать ему какое-то зелье из магазина Фреда и Джорджа. - И что теперь с Лавандой? - Гермиону передернуло от мысли, что могут сделать с бедной девушкой. - Ее выгнали из Хогвартса, - уныло проговорил Гарри, ковыряя носком ботинка ковер. - Она уехала позавчера вечером. Рон места себе не находил все эти дни, искал способ докопаться до правды. Но у него ничего не получилось. Лаванду видели возле кухни, поэтому ее словам никто не верит. Гермиона опустила голову. Хорошее настроение улетучилось бесследно, оставив вместо себя грусть и безысходность. Девушка подумать не могла, что в Хогвартсе происходят такие события. Увы, она ничем не могла помочь несчастной Лаванде и Рону. Если бы она знала, кто же в действительности был на кухне в тот роковой вечер... Но Гермиона была всего лишь жертвой мести Ирэн Илви. Мести жестокой и ничем не оправданной. - Пойдемте на завтрак, - наконец проговорила она, стараясь не встречаться глазами с сочувствующими взглядами друзей. - Только я должна собрать учебники для сегодняшних уроков. Девушка видела, что Гарри и Джинни явно собираются возражать. Еще бы! Мало кто хотел идти на уроки в первый же день после выздоровления, потому постарался бы найти причину для того, чтобы пропустить скучные занятия. Гермиона пошла к лестнице в спальни, когда наверху показался Симус Финниган. Гриффиндорец был бледен и растерянно комкал в руках "Ежедневный Пророк" и кусок пергамента. - Экстренный выпуск "Пророка", - деревянным голосом произнес он, уставившись неверящим взглядом в помятую полосу газеты. - И письмо от мамы пришло... - он запнулся, а потом тихо, словно сомневаясь в своих словах, выговорил: - В Лондоне исчезла магия. Несмотря на то, что последние слова Симус произнес чуть слышно, его услышали все в гостиной. Гарри, Джинни и Гермиона переглянулись и одновременно прошептали: - Долохов...
Pixie: * * * Экстренное собрание Ордена Феникса проходило, по понятой причине, не на площади Гриммо, а в Хогвартсе, в кабинете Дамблдора. Вероятно, за все годы существования Ордена еще ни на одном собрании не царила атмосфера такой сильной растерянности, непонимания и даже обреченности. Методы Долохова при ведении войны ввергли магов в шок. Никому даже в страшном сне не могло привидеться, что придется бороться с противником, против которого ты, по сути, бессилен. Обстановка в кабинете Дамблдора накалилась до предела. Волшебники с бледными, осунувшимися лицами замерли в высоких креслах, избегая смотреть друг другу в лицо. Сердито барабанил по столу пальцами Дикоглаз Моуди, что выдавало крайнюю степень раздражения аврора. Он злился из-за сложившейся в волшебном мире ситуации. Для деятельного Моуди сидение на одном месте было хуже любой пытки. Люпин крепко сжимал руку непривычно тихой Тонкс. Сердито хмурил брови Снейп, выглядевший сегодня особенно паршиво, словно он не спал несколько ночей подряд. Дамблдор перекатывал в руках перо. Директор был единственным, кто внимательно слушал доклад Кингсли Шелкбота. - В Лондоне паника, - говорил аврор, - волшебники в спешке покидают город, что, безусловно, привлекает внимание магглов. Мы серьезно опасаемся, что скоро волнения начнутся и среди магглов. Сейчас авроры связываются с маггловским премьер-министром для того, чтобы попросить о помощи. Мы должны дать волшебникам возможность беспрепятственно уехать из Лондона. В столице мы сейчас абсолютно беспомощны. Дамблдор тяжело вздохнул. Моуди сердито крякнул. Им обоим трудно было признать что положение, в котором оказались маги, было хуже не придумаешь. Испокон веков волшебники считали себя надежно защищенными. Долохов же ставил под угрозу существование магического мира в целом. Страх лишиться своего дома заставлял магов бороться. - Министерство эвакуируется, - продолжал Шелкбот. - Они сбегают, - перебил его Дикоглаз. - Бросают все и трусливо бегут. Фадж чуть в штаны не наложил от страха, когда понял, что его волшебная палочка больше не творит магию. Тонкс тихо рассмеялась. - Долохов уже выдвинул какие-то условия Министерству? - спросил Дамблдор. - Черта с два! - громыхнул Моуди. - Забился в эту свою башню и сидит там. А ведь Министерство сейчас можно брать голыми руками. - Не уверен, что ему вообще нужно Министерство или еще что-то, - покачал головой Снейп. - Я уже говорил когда-то, что Долохова интересует только месть. Он хочет причинить волшебникам как можно больше страданий. А лучше уничтожить их вообще. Члены Ордена испуганно переглянулись. - Таким сумасшедшим, как Долохов, всегда везет, - сказал Дикоглаз, - потому что никогда нельзя понять, что они будут делать в следующий момент. Сейчас команда лучших авроров отправилась в этот чертов небоскреб. - Вы отправили их на смерть, Аластор, - тихий голос Дамблдора заставил всех вздрогнуть. - Они не смогут противостоять големам. - Это был прямой приказ Фаджа, - пробурчал Моуди. В наступившей тишине было слышно только тяжелое дыхание Дикоглаза. Каждый думал сейчас о тех аврорах, что гибли под пулями големов. Это было неправильно, несправедливо. Один единственный человек пожелал поставить на колени волшебный мир. Неужели его безумная, не поддающаяся пониманию ненависть способна смести все на своем пути? Неужели Долохов именно этого добивается? Уничтожить и только потом обрести покой, глядя на обломки разрушенного им мира? Одержимого жестокой местью человека трудно остановить, и все это понимали. Долохову нечего было терять, а значит, его война будет безжалостной. - Кингсли, расскажи, что ты узнал о том, как именно Долохов блокирует магию, - распорядился Моуди. Шелкбот, уже успевший сесть в кресло, долго шарил по карманам мантии, пока не нашел аккуратно сложенный лист обычной белой бумаги. Волшебники, привыкшие к желтоватым пергаментам, с интересом уставились на листок в руке Кингсли. Аврор встал и прокашлялся. Обычная манера Шелкбота излагать мысли ясно, четко и лаконично внезапно изменила ему. - Я советовался с Маком из Отдела Тайн. Вы знаете, что он является одним из очень немногих магглорожденных работников Министерства, - аврор расправил свернутый лист. - Он сказал, что, вероятнее всего, исчезновение магии происходит при взаимодействии ее с чем-то вроде э-ле-ктро-маг-нит-но-го поля, - прочитал по бумажке волшебник. - Это что за зверь? - поинтересовалась миссис Уизли. - Я и сам толком не понял, - пожал плечами Шелкбот. - Такое поле, вроде бы, есть у всех маггловских приборов, и оно находится в некоем взаимодействии с магией. Именно поэтому маггловские штучки не работают в Хогвартсе или Министерстве, где плотность магии очень высока. Короче говоря, - подытожил аврор, - Долохов как бы гасит волшебство на корню. Вы же знаете, что мы используем для творения магии энергию окружающего мира. Так вот, этот молокосос не дает нам преобразовать ее в магию. Электромагнитное поле как-то взаимодействует с магическим полем и гасит его. Люпин подался вперед, не сводя с Кингсли горящего взгляда. Голос Римуса, тем не менее, звучал осторожно: - Быть может, тогда мы можем попросить о помощи магических существ, обладающих собственной магией? Все возбужденно зашумели. Снейп скептически хмыкнул. - Ничего не получится, - развел руками Шелкбот. - Мне тоже сразу пришла на ум эта мысль, но Мак быстро меня осадил. Все эти долоховские артефакты гасят саму суть акта творения магии. Импульс, который зарождается внутри мага, тут же сойдет на нет, как бы распадаясь, едва волшебник попытается с его помощью преобразовать окружающую реальность. Так что, увы, нам нужно искать другой способ. Все, кроме Снейпа и Дамблдора, выглядели разочарованными. - Ментальная магия тоже не действует? - спросил вдруг директор. Кингсли и Моуди одновременно пожали плечами. - Такими тонкостями никто не занимался, - буркнул Дикоглаз. - Да и кому, как не ему, - аврор беззастенчиво ткнул пальцем в Снейпа, - знать об этом. - Мне не было смысла применять окклюменцию к иллюзиям и уж тем более к големам, - холодно ответил зельевар, хотя его глаза пылали гневом. Моуди не собирался оставаться в долгу, но Дамблдор не дал ему высказаться. - Хватит, - похоже, даже директору начало изменять его самообладание. - Прекратите эти пустые ссоры. Между тем, и тебе, Северус, и Аврорату стоило бы обратить внимание на то, влияет ли усиленный артефакт Долохова на ментальную магию. Профессор зельеварения и Дикоглаз молча кивнули. - Теперь-то уже поздно, - развел руками Люпин. - Время идет, а мы не сдвинулись с мертвой точки. А ведь в эти минуты... - Не сыпь соль на рану, - зло пробурчал Моуди. - Что же нам делать? - по-детски испуганно спросила Тонкс, озвучив тем самым вопрос, который вертелся у всех на языке. - Мы же не собираемся сдаваться, правда? - Конечно, - Дамблдор встал и обвел взглядом присутствующих. В голубых глазах плескались решимость и непоколебимое спокойствие. - Я знаю, что нам нужно делать. Если быть точным, то я давно подозревал подобное, но не думал, что сила Долохова столь могущественна. - У тебя был план, Альбус, и ты все это время молчал? - взвился Дикоглаз. - Все не так просто, Аластор, - осадил его Дамблдор. - И скоро ты поймешь почему. Но сначала я должен поговорить с Северусом. - И почему я не удивлен, - прошипел сквозь зубы Моуди. * * * В опустевшем кабинете Дамблдора было тихо. Только Фоукс возился в клетке, перебирая лапами по насесту и устраиваясь поудобнее, да часы-ходики на дальней стене отсчитывали безвозвратно утекающие мгновения. Снейп молча сидел за столом, устремив невидящий взгляд на стоящую перед ним чашку чая. Дамблдор стоял неподалеку, нервно перебирая пальцами кончик бороды. Это был знак того, что директор напряжен, словно струна, и больше не в состоянии скрывать своих эмоций. Медленно тянулись минуты. Наконец Дамблдор сделал рукой неопределенный жест, словно собирался сказать что-то, но затем в один миг передумал. Рука старого мага безвольно упала, и он усталым жестом поднес ладонь ко лбу. - Я знаю, что вы хотите сказать мне, директор, - бесцветным голосом произнес Снейп, нарушая тишину. Профессор зельеварения подвинул к себе чашку с остывающим чаем и обхватил ее руками, в тщетной попытке согреть замерзшие пальцы. - И я уже принял меры. Со вчерашнего дня я не пью зелье. Дамблдор безуспешно пытался поймать взгляд Снейпа. - Северус, я не могу, не имею права заставлять тебя, - голос мага упал до шепота. - Это должен быть только твой выбор. - У меня уже давно нет выбора, и вы прекрасно знаете об этом! - резко, с яростью выпалил зельевар и, вскочив на ноги, заметался по комнате. - Вернее, у меня никогда его не было. - Прости меня, - опустил голову Дамблдор. - В этом нет вашей вины, директор. - Снейп остановился возле окна, вцепился побелевшими пальцами в подоконник и закрыл глаза. Он не мог и не хотел видеть сочувствие на лице Альбуса. - Кроме того, когда на чаше весов благополучие одного человека и благополучие тысяч людей, выбор очевиден. Это был один из тех немногих случаев, когда Дамблдор не мог ничего сказать в ответ. Слова Снейпа были правильными, логичными и оттого жестокими. Жертвы... Война неизбежно собирает положенную ей дань, назначая цену победе и свободе. Как глава Ордена Феникса Дамблдор знал, что их с Северусом план почти идеален. Но как человеку Альбусу Дамблдору претил этот план. Впрочем, мнения Дамблдора как человека уже давно никто не спрашивал. Интересы Хогвартса, Ордена, магического мира, в конце концов, вот какими категориями обязан был мыслить директор школы Чародейства и Волшебства. - У нас мало времени, - медленно, словно каждое слово причиняло ему мучительную боль, выговорил Дамблдор. - Поэтому я должен помочь тебе. Снейп, замерший у окна, словно каменная статуя, только повел плечами, делая вид, что ему все равно. Проснувшийся Фоукс зашевелился в клетке, подошел поближе к прутьям и теперь внимательно смотрел, не мигая, то на одного, то на другого мага. Директор поставил на стол кубок, достал тонкий кинжал и полоснул по своей руке. Капли темной густой крови закапали в кубок. Фоукс заволновался, заметался в клетке, издавая встревоженный клекот. Северус долгое время не мог заставить себя обернуться. Зельевар никогда бы не признался в том, что сейчас, слушая, как тяжелые красные капли медленно заполняют кубок, он чувствует, что ему становится страшно. Снейп не был до конца уверен, что готов встретиться лицом к лицу со своим самым страшным врагом - самим собой.
Pixie: * * * Из дневника Гермионы Грейнджер: ... Так моя радость по поводу выздоровления была омрачена этими жуткими событиями. Сейчас подходит к концу второй день этого безумия. Уроки отменили, и учителя занимаются укреплением защиты Хогвартса в надежде на то, что сильные магические щиты позволят хотя бы частично нейтрализовать действие артефакта Долохова. Наверное, ученикам все же следовало дать какую-то работу, потому что сидеть в неведении, не имея возможности помочь, слишком мучительно. Я вижу, как переживают ребята, чьи родители живут Лондоне. Совиная почта для них недоступна, и, как известно, нет ничего хуже вынужденного ожидания. Мало того, ожидание в напряженной, гнетущей тишине порой бывает хуже молниеносного, накатившего черной волной сражения. Долохов не предпринимает ничего! Неужели он просто наслаждается эффектом, который произвели его действия? Трудно в это поверить... Все замерли в ожидании удара, но его не последовало! Признаться, я чувствую себя загнанной в ловушку, попавшей паутину и окончательно там запутавшейся. Вчера в кабинете Дамблдора проходило собрание Ордена Феникса. Мы с Гарри и Джинни узнали о нем случайно. Как только Флитвик отменил урок Заклинаний, мы тут же пошли к кабинету директора в надежде узнать что-то о происходящем. Пароля мы, естественно, не знали, но твердо решили дожидаться Дамблдора возле каменной горгульи. Не мог же директор держать нас в неведении! Говорить не хотелось. Томительное ожидание по неизвестной причине заставило нас отмалчиваться. Каждый, насупившись, рисовал в своем воображении картины одну хуже другой. Гарри ковырял выщерблину в стене, Джинни нервно сжимала и разжимала пальцы. Подруга переживала за своих родителей, ведь Артур работал в Министерстве. А мои мысли были о Северусе. Что решит предпринять Орден, и какая роль будет отведена Снейпу? Наши невеселые размышления были совершенно наглым образом прерваны. Из полумрака ближайшего коридора показался Драко Малфой. Слизеринец насвистывал под нос какую-то мелодию и был чрезвычайно собой доволен. Ха! Могу поспорить на что угодно, он до сих пор свято уверен в том, что приближенность его отца к Долохову дает право вести себя так, как заблагорассудится. И точно, заметив нас, Малфой не спеша подошел, сверкая белыми зубами. Я, признаться, была в тот момент так взвинчена, что с удовольствием ударила бы зарвавшегося слизеринца, как тогда, на третьем курсе. Гарри тут же напрягся. Я увидела, как его рука тянется к палочке. - Бедные собачки Дамблдора дожидаются, пока хозяин соизволит дать объедки со своего стола, - громко, с нескрываемым злорадством радостно заговорил он. - Шел бы ты своей дорогой, Малфой, - обманчиво-спокойным голосом ответил Гарри. Джинни презрительно фыркнула и демонстративно отвернулась к окну. - Не бойся, Потти, - хохотнул слизеринец, обводя нас презрительным взглядом. - Я на твоих красавиц не претендую. Только смотри, не надорвись, ублажая сразу обеих. - Не трогай его, Гарри, - ровным голосом произнесла Джинни, и я могла только позавидовать ее выдержке. А может, ее и вправду не трогало это, по сути, детское поведение. - Ты только об одном и думаешь, Малфой, - как ни странно, слова подруги подействовали на Гарри отрезвляюще. Он немного расслабился, хотя палочка дрожала в его напряженных пальцах. - Ах, как я мог забыть, что передо мной целомудренный Поттер и ханжа-грязнокровка, - лениво проговорил слизеринец в ответ. Да уж, этот за словом в карман не полезет. - Я вспомнил, какие были у тебя глазищи, - Малфой противно рассмеялся, при этом он смотрел на меня. - Ты вообще поняла, что мы тогда делали с Ирэн в башне? Мы втроем залились краской. Ну ладно я, а чего Гарри с Джинни его смущаются? Подруга не могла не поделиться со мной новостью о том, что их с Гарри отношения перешли на более серьезную стадию, чем поцелуи при луне. "Серьезные отношения". Это так Джинни выразилась. Мда... Может быть, Малфой в чем-то и прав, вон какие оба красные, как свеклы. Да и вообще, откуда друзьям знать, что происходило на Астрономической башне? Я никому об этом не рассказывала. Хотя, судя по гадкой ухмылке слизеринца, все и так ясно. - О чем это ты болтаешь? - с подозрением спросил Гарри. - Спроси у грязнокровки, - махнул рукой тот и, насвистывая песенку, удалился. Пришлось рассказать про тот вечер. - А я и не удивляюсь, - пожала плечами Джинни. - По-моему, они - идеальная пара. Не удивлюсь, если... - подруга вдруг замерла, и они переглянулись с внезапно побледневшим Гарри. Я же, ничего не понимая, смотрела на друзей. - Это точно он, Малфой! - провозгласил Гарри тоном, которым судьи выносят приговор. - Держу пари, это Малфой подмешал яд Снейпу! Ведь Люциус - прихвостень Долохова, а Снейп работает на Орден! - Ты считаешь, что Ирэн Илви ни при чем? - почти закричала я, окончательно запутавшись. Неужели невиновный человек сейчас сидит в Азкабане?! - Не думаю, - вмешалась Джинни. - Яды принадлежат ей. У нее могли быть свои мотивы, а у Малфоя - свои. В любом случае, мы должны вначале все выяснить, прежде чем лезть на рожон, - рассудительно заметила она. - Да, Рону пока не стоит говорить о наших предположениях, - не могла не согласиться я. - Иначе он таких дров наломает, страшно представить. В конце концов, решили пока молчать о подозрениях и попытаться выяснить, был ли Малфой в тот вечер на кухне. Джинни и Гарри тут же загорелись этой идеей и заявили, что нужно действовать немедленно. Их можно понять. Наконец-то нашлось стоящее дело, способное разогнать это сводящее с ума ожидание. Я сказала, что останусь здесь и постараюсь дождаться Дамблдора. Но, увы, у меня ничего не вышло. Безрезультатно простояв у горгульи еще полчаса, я тоже сдалась и вернулась в гриффиндорскую гостиную. Позже вернулись Гарри и Джинни с обнадеживающими новостями. Эльфы на кухне подтвердили, что Малфой был там в тот день, когда я отравилась "Чистой слезой". Конечно, Дамблдору сейчас, наверное, не до этого, но завтра с утра мы твердо решили добиться встречи с ним.
precissely: Pixie прости, я не читаю, для меня слишком длинный снейджер, но искренне рада за тебя))) правда-правда))) Успехов тебе и Изиту
Pixie: precissely Спасибо И даже когда закончу, не будешь читать? Я необижусь. Но если что, то "Тени" - фик низкорейтинговый, там речь идет о чистых чувствах и никакой НЦ
precissely: Pixie тут дело не в незаконченности)) ну не могу я Снейпа рядом с Гермионой видеть!!! Еще на драбблики меня хватает, а так... *махнула рукой* Вот "Кто шуршит в темноте?" - обожаю)))
Pixie: precissely Поняла :) Ну у меня Снейп всегда долго думает прежде чем отношения начинать :) Хочется мне написать хоть небольшой дженовый снарри, но это не раньше, чем "Тени" закончу.
Карла: заработалась, заметила проду спустя два дня Pixie подробный комент позже, надо подумать))
Pixie: Карла Карла пишет: надо подумать Ты меня пугаешь
Карла: Pixie пишет: Ты меня пугаешь "спакойствие, только спакойствие"(с) солнц я просто дико устала, что бы написать что нибудь вразумительное, а не вопли "мне нраа, хочу проду" мне надо выспаться! комента будет уже утром чесное пионерское!
Pixie: Карла Ну, ты меня успокоила :) Писать большой отзыв не обязательно, если ты (ничего, что я на "ты"?) устала. Я рада, что тебе понравилась глава :)
precissely: Pixie не знаю. успела ли ты увидеть эту запись в дайри... А теперь, новость дня!!! Я, оказывается, начинала читать твои "Тени", когда там было глав 5 - 7 потом увлек реал и я забыла, что читала))) Но где-то на подкорке я все пыталась вспомнить, что там дальше по сюжету с тем странным юношей случилось... Сегодня практически упала в обморок. когда поняла, что это твой фик Так что я читаю))) *шепотом* пропуская сцены СС/ГГ
Талина: precissely, precissely пишет: *шепотом* пропуская сцены СС/ГГ Солнц, их там и нет:Pixie высокий рейтинг не пишет. А обмен взглядами и разговоры "сценами" не считаются.
Карла: Pixie я уже выспалась и готова к новому дню, а на хорошие фики я очень люблю писать отзывы Во первыых я рада что с Герм все в порядке,и лилею надежду про Магистр Милстон еще появиться! Но Гарри все равно надо дать по мозгам для профилактики, что б не влямывался когда не надо Долохов начал действовать, эх какая паника наверное в магическом Лондоне)) а мелкий Малфой дурааак ой дураак, но он об этом пока не знает. И я очень волнуюсь за Северуса, Дамб грыыыы
Pixie: precissely Я тебе в дайри уже написала, но повторюсь, что рада тому, что ты читешь мой фик (пускай и без сцен СС/ГГ). Вообще в следующей главе их будет многа-многа (точнее, одна большая) Но все низкорейтинговое! Талина Талина пишет: А обмен взглядами и разговоры "сценами" не считаются. Ты меня опередила Я тоже самое хотела написать. Но precissely, кажется, имеет в виду, что она вообще не верит в развитие отношений между Снепйом и Гермионой. Карла Спасибо огромное за отзыв! Карла пишет: Но Гарри все равно надо дать по мозгам для профилактики, что б не влямывался когда не надо Злопамятые у меня читатели! Ничего, в следующей главе Снейп и Гермиона попытаются наверстать упущенное Карла пишет: И я очень волнуюсь за Северуса, Дамб грыыыы Не, Дамби не виноват. Снейп сам готов голову в петлю совать. Такой уж у него характер :(
precissely: Талина Солнц, их там и нет:Pixie высокий рейтинг не пишет. А обмен взглядами и разговоры "сценами" не считаются. еще как считаются! Разговоры на строго учебные деловые темы - это одно, а вот взгляды, вздохи, мысли...)))) Pixie Ты меня опередила Я тоже самое хотела написать. Но precissely, кажется, имеет в виду, что она вообще не верит в развитие отношений между Снепйом и Гермионой. Чорд! Меня раскрыли!
Pixie: precissely precissely пишет: Разговоры на строго учебные деловые темы - это одно, а вот взгляды, вздохи, мысли...)))) precissely пишет: Чорд! Меня раскрыли! Все нормально! Я некоторые слешные фики читаю, пропуская НЦ-сцены и представляю, что это просто севитус
precissely: Pixie Все нормально! это нормально, пока Талина не пришла))) Она бы мне показала, где раки зимуют))) моя любимая, но оооооочень строгая бета-шиппер
Талина: precissely,
Pixie: precissely precissely пишет: моя любимая, но оооооочень строгая бета-шиппер ППКСище! Талина
precissely: Pixie да-да, правильное решение)) залюбить ее, а самим потихоньку почитать не снейджерный Северитус ЗЫ звездочку добавили!!!!
Pixie: precissely precissely пишет: звездочку добавили!!!! Поздравляю! У меня тоже недавно первое золото появилось
Татьяна: Карла пишет: в следующей главе их будет многа-многа (точнее, одна большая) Ну, не знаю как кому, а мне так эти сцены, ох, как душу греют. Так что ждём с нетерпением продку. Надеюсь скоро И спасибо за такую замечательную главу.
Pixie: Татьяна Мне, как человеку, у которого СС/ГГ - любимый пейринг, эти сцены тоже греют душу :) Новая глава будет скоро. Обещаю. Она почти закончена ;)
Pixie: Глава 19. Самый звонкий крик - тишина, самый яркий свет - ночь* Что может быть приятнее опьяняющего разум ощущения свершившейся мести? Константин Долохов мог с уверенностью ответить: "Ничего". Мастер Иллюзий упивался этим чувством разрушительной власти над магами. Ему казалось, что он впитывает в себя панический ужас спешно покидающих Лондон волшебников, и это придавало еще больше сил Повелителю големов. Константин Долохов редко задумывался над тем, что будет потом, когда он основательно разрушит магический мир Британии. Снейп был тысячу раз прав, когда утверждал, что Мастера Иллюзий интересует месть ради мести. Молодой маг, потративший немало усилий на то, чтобы возродить искусство создания големов, считал, что удовлетворение от свершившейся мести сможет заполнить пустоту, давным-давно образовавшуюся в душе. Отвергнутый семьей, а затем и волшебным сообществом, он страстно мечтал о реванше, жил мыслями о победе. И сегодня победа была в руках Константина Долохова. За окном раскинулся вечерний Лондон. Разноцветные неподвижные огоньки - окна в домах, движущиеся полосы огней - автомобили на дорогах. Город превратился в огромное причудливое панно, состоящее из тысяч светящихся точек. Взгляд Долохова рассеянно блуждал по переливающимся всеми цветами радуги неоновым вывескам на соседнем здании. В этот поздний час в Штаб-квартире находилось трое: сам Мастер Иллюзий, Пауль Прентер и Дерек Джонс. Несмотря на то, что в помещении было прохладно, толстяк Прентер все время вытирал со лба пот и нервно теребил в руке носовой платок. Дерек же, напротив, был спокоен и сосредоченно набирал команды на компьютере. - Ну и зачем это все было нужно? - немного сердито спросил Джонс, отвлекшись от монитора. - Твои машины на куски разорвали этих, как они, авроров. Я не отличаюсь гуманизмом, но, знаешь ли, было не слишком приятно смотреть на эти кровавые ошметки по дороге на работу. Пауль Прентер издал звук, напоминающий икоту, и принялся еще усерднее вытирать со лба струящийся градом пот. Долохов положил ладонь на холодное стекло. - Откуда бы големам знать о милосердии? - пожал плечами маг. - Ты и сам понимаешь, они мыслят категориями "свой-чужой". Объект, который распознается как чужой, просто уничтожается. Аврорат и власти волшебного мира сами виноваты в сложившейся ситуации. Они дали мне в руки все козыри, а теперь кусают локти. Им некого винить, кроме самих себя. Программист откинулся на спинку стула. - Знаешь, я до сих пор не могу до конца поверить в эту вашу чертовщину. Если бы ты мне не показал это на практике, я бы посчитал, что это пьяные бредни, не более того. Мастер Иллюзий ухмыльнулся и полез в карман за сигаретами. Дерек Джонс был единственным человеком, кого Долохов уважал и которому доверял. Можно было сказать даже, что Константин считал талантливого программиста своим другом, ведь невозможно, в самом деле, день за днем общаться только с машинами. Пауля Прентера и Люциуса Малфоя Долохов в расчет не принимал. Они, как и големы, были только средством, инструментом для достижения цели. Мастер Иллюзий был готов, не задумываясь, пожертвовать ими при первой необходимости. Дерек же был по-своему дорог молодому магу. Они были во многом похожи: оба, отвергнутые семьями и не принятые обществом. Джонс был столь же равнодушен к людям, как и Долохов. Компьютерный разум - вот что интересовало Дерека более всего. Молодой программист был восхищен големами. Обычным людям, или, как их называл Константин, магглам, до сих пор не удавалось создать ничего подобного. Мало того, Долохов утверждал, что может намного больше. Души обоих мужчин были безнадежно искалечены. Отчасти по вине общества, которое безжалостно выбрасывает на обочину тех, кто не сумел подстроиться под его жесткие правила, отчасти по вине самих Константина и Дерека, которые не нашли в себе сил простить тех, кто причинил им боль. - Ты когда-то говорил, что достанешь книгу, которая позволит наделить големов душой, - тем временем Дерек решил сделать перерыв в работе и пересел на диван. - Да перестань ты трястись, - это сердитое восклицание относилось к Паулю Прентеру. Менеджер, вцепившийся дрожащей рукой в подлокотник кресла, был насмерть испуган. Далеко не у каждого хватило бы сил спокойно выдержать вид разорванных на куски авроров, посланных Министерством в небоскреб. Прентер умел проворачивать темные делишки в силу своей изворотливости и хитрости, но убийства... Нет, это слишком. В ответ на окрик Джонса он неловко плюхнулся на диван и начал в спешке ощупывать карманы в поисках сердечных таблеток. Долохов вдохнул едкий табачный дым и медленно проговорил: - Да, эта книга есть, но она, увы, пока для нас недоступна. Не скрою, она очень нужна нам. С ее помощью мы смогли бы заключить душу убитого человека в сосуд и таким образом поместить ее в голема. Наша армия была бы непобедима. Мощь машин и их безжалостность плюс разум, который позволяет накапливать опыт боев, анализировать его и, следовательно, постоянно совершенствоваться. Глаза Дерека загорелись недобрым огнем. - Сегодня я полностью закончу программу для передвижной установки, - в голосе Джонса было слышно возбуждение. - Завтра мы сможем двинуться в путь. Константин Долохов кивнул и смял в пальцах пустую пачку от сигарет. Перед его глазами стояли картины разгромленного Министерства Магии, куда Мастер Иллюзий с победой вошел два часа назад: разрушенные комнаты, тела авроров, оставшихся охранять опустевшее здание. Но месть никак не желала успокоиться и требовала еще жертв. Все мысли Долохова теперь были нацелены на Хогвартс, и кроме "De Immoralitis Adeptione" и пресловутого Ордена Феникса там была еще одна цель - Северус Снейп. Мастер Иллюзий не мог забыть, как профессор ускользнул прямо из-под носа големов, и не собирался больше давать зельевару ни единого шанса. - Решено! - громко произнес молодой маг, и Пауль Прентер вздрогнул. - Завтра мы идем к Хогвартсу, - Дерек радостно вскинулся. - Прентер, ты обеспечишь нам перемещение туда. Оплату получишь в двойном размере. Слушай, что нам нужно... Поникший было толстяк начал вновь проявлять интерес к происходящему. Жажда денег во много раз превосходила страх перед жестокостью, с которой были убиты лежащие в коридоре за стеной авроры.
Pixie: * * * Нехорошее предчувствие сдавило грудь невидимыми тисками еще с утра и не покидало Гермиону целый день. Девушка напрасно пыталась отвлечься и столь же тщетно пыталась отыскать причину этой тревоги. У Гермионы все валилось из рук, а на душе была такая горькая тоска, что девушка несколько раз поймала себя на мысли, что готова вот-вот заплакать. Быть может, дело было в том, что среди сегодняшних уроков (директор все-таки счел необходимым продолжать занятия) не было долгожданного зельеварения. Гриффиндорцы и слизеринцы просидели пол-урока в подземельях, гадая, что же случилось со Снейпом, пока не пришла МакГонагалл и не забрала учеников на трансфигурацию. Декан Гриффиндора упомянула, что профессора Снейпа срочно вызвал Дамблдор. Гермиона догадывалась, что это связано с делами Ордена, но теперь к непонятной тоске примешалось еще и волнение. Она прекрасно помнила о роли зельевара в Ордене и об отношении к нему Долохова и потому понимала, что ее опасения небезосновательны. За ужином, с трудом проглотив несколько кусочков мяса и раскрошив сдобную булочку, Гермиона поднялась из-за стола. - Герми, что стряслось? - обеспокоенно спросила Джинни. Рыжеволосой гриффиндорке тоже было не по себе: Гарри и Рон еще после обеда умчались куда-то, прихватив Карту Мародеров и мантию-невидимку. Джинни подозревала, что они отправились на поиски настоящего виновника отравления Гермионы - Малфоя. Утром Джинни не выдержала и рассказала брату о вчерашних новостях. С трудом удержав его от необдуманных поступков, гриффиндорцы пошли было к Дамблдору, но ни его, ни МакГонагалл на месте не оказалось. Тогда Рон и Гарри решили действовать на свой страх и риск. Теперь Джинни точно знала: Рон полюбил Лаванду по-настоящему. Только вот радость Джинни оттого, что братишка все-таки нашел свое счастье, омрачалась последними событиями в Хогвартсе: отравление Герми, исключение Лаванды, помещение под стражу мисс Илви и наконец исчезновение магии в Лондоне. А сегодня вот и Гермиона сама не своя. - Все хорошо, - староста Гриффиндора несколько натянуто улыбнулась встревоженной Джинни. - Просто я вспомнила об одной книге в библиотеке, где описаны способы защиты от артефактов, гасящих магию. Гермиона выпалила эту фразу и бросилась вон из Большого зала, оставив Джинни недоуменно пожимать плечами. Ноги сами несли старосту Гриффиндора в подземелья. Она не видела Северуса с того ночного разговора в больничном крыле. Гермиона должна была увидеть его, убедиться, что он жив и здоров. Она была готова выслушать любые колкости и насмешки, только бы взглянуть на профессора. Немногочисленные факелы отбрасывали на стены черные тени, которые словно оживали, когда мимо проходила девушка. Каменные ступени уводили ее все дальше и дальше от залитых светом этажей, с каждым шагом погружая в холод и мрак подземелий. Как можно было жить здесь, в этих сырых и темных помещениях без единого лучика солнца? Ёжась от холода, проникающего даже под теплую мантию, Гермиона пробежала по плохо освещенным коридорам. Поворот, еще один - вот и дверь в кабинет декана Слизерина. Снейп был здесь. Он как раз закончил снимать охранные заклинания и уже открыл двери, чтобы войти. - Профессор! - закричала Гермиона и подбежала к нему. Но Снейп, словно не заметив ее, шагнул внутрь. Девушка успела в последний момент ухватиться за ручку двери и проскользнуть следом. В первой комнате - кабинете профессора, где он работал с бумагами, - было довольно темно. Горело всего несколько свечей. Снейп стоял спиной к Гермионе, всем своим видом демонстрируя, что не хочет ее видеть. - Что вам нужно? - приглушенным голосом спросил он, не оборачиваясь. Казалось, зельевар прячет лицо в ладонях. - Мне... Я... - девушка осознала, что не может придумать никакой мало-мальски правдоподобной причины, оправдывающей ее пребывание в кабинете слизеринского декана. Не могла же она, в конце концов, сказать, что волновалась. - Уходите, - вдруг сдавленно попросил зельевар, и в его голосе была слышна почти мольба. - Уходите, - повторил он, и Гермиона со страхом поняла, что профессор задыхается. - Сэр, что с вами? - гриффиндорское любопытство, а с ним и гриффиндорское упрямство не могли допустить того, чтобы девушка просто выполнила просьбу жесткого и мрачного учителя. Гермиона, обеспокоенная состоянием Снейпа, несмело шагнула вперед. Профессор издал звук, похожий на приглушенный стон, и вдруг резко обернулся. У девушки подкосились ноги, а в голове стало пусто от поселившегося там панического ужаса. На совершенно белом, без единой кровинки лице Снейпа застыла нечеловеческая злоба. В глазах, ставших рубиново-красными, полыхало алое пламя нестерпимой страшной жажды. Бледные до болезненной синевы губы приоткрылись, обнажив два длинных и тонких клыка. Вампир... Это со странным равнодушием констатировал парализованный разум. Инстинкт самосохранения вопил, что нужно немедленно бежать, спасаться, иначе случится непоправимое... Гермиона нашла в себе силы сделать один крошечный шажок назад, но на большее ее не хватило. Чужая сила взгляда насквозь пронизывающих глаз приковывала к себе, манила, заставляла отступать куда-то в глубину пронизывающий тело страх. Это был печально известный зов вампира, не оставляющий загипнотизированной жертве ни единого шанса. Девушка стояла, будто марионетка с отрезанными ниточками, безвольно опустив руки, и смотрела на медленно приближающуюся фигуру Снейпа. Вампир, видимо, наслаждался страхом и беспомощностью жертвы, поскольку не спешил. Однако последний метр Снейп преодолел одним прыжком: голод был слишком силен. Ледяные цепкие пальцы, холод которых ощущался Гермионой через свитер и мантию, больно впились в плечи, белое лицо с горящими алыми глазами оказалось совсем близко, и обессиленная девушка обмякла в руках зельевара. Ужас метался внутри раненой птицей, но непослушные мышцы не давали гриффиндорке возможности даже пошевелиться. Гермиона чувствовала тяжелое дыхание вампира, обжигающее шею - это тонкие клыки приближались к отчаянно бьющейся жилке. - Не надо. Не надо, пожалуйста, - всхлипнула Гермиона, и по ее щекам потекли горячие слезы... Впоследствии ни он, ни она так до конца и не поняли, что произошло. Снейп вдруг резко отстранился, словно его ударили, и с силой оттолкнул от себя девушку. Гермиона, потеряв равновесие, упала, больно ударившись плечом о книжный шкаф. - Убирайтесь! - со злостью и замешательством прошипел профессор, отворачиваясь от Гермионы, с трудом поднявшейся на ноги. - Вон отсюда! Девушка не успела ничего сказать или сделать, как зельевар черной тенью метнулся в свои личные комнаты, с грохотом захлопнув дверь. Не удержавшись на ногах, Гермиона опустилась на пол. Тело сотрясала крупная дрожь. Окружающий мир рухнул, рассыпался, обдав девушку разноцветными острыми осколками, режущими душу на части. Произошедшее никак не укладывалось в голове. Северус - вампир? Выходящее из шока сознание тут же начало нашептывать, что Снейп не может быть настоящим вампиром, а лишь полувампиром - дампиром**, ведь иначе он вообще не мог бы находиться под солнечными лучами, даже в пасмурный день. В тот же миг встали на свои места кусочки мозаики и события последнего учебного года приобрели новый смысл. Янтарно-желтое зелье, которое пил Снейп в тот далекий дождливый вечер, когда Гермиона впервые поняла, что любит своего профессора, было ничем иным, как зельем, подавляющим сущность вампира. При его длительном употреблении дампир становился, по сути, обычным человеком и лишь вспышки сильного гнева могли позволить вырваться наружу неуправляемой силе вампира. Если же зелье принимал чистокровный вампир, то это позволяло ему длительное время обходиться без пищи и короткое время находиться на солнце. Получило свое объяснение и внезапное влечение мисс Илви к Снейпу: женщина, вероятно, подсознательно ощутила в нем вампира, которые, как известно, обладают особой привлекательностью для женщин, что обеспечивает нежити легкое приманивание добычи. В душе Гермионы царило полнейшее смятение. Она сидела на полу и вытирала бегущие по щекам слезы. Внутри все разрывалось от тоски и боли. "Я не могу уйти, - внезапно вспыхнула в ее сознании мысль. - Я не могу уйти и бросить Северуса". Девушка поняла. В тот миг, когда Снейп отпустил ее, в его глазах было столько невысказанных боли и страдания... Она слышала о том, как в волшебном мире относятся к вампирам: немногим лучше, чем к оборотням. Северус, должно быть, ненавидит себя за то, что потерял над собой контроль и позволил жажде завладеть разумом. Но ведь он сумел каким-то непостижимым образом перебороть жажду и тем самым спасти жизнь гриффиндорке! "Остановись! - завопил не на шутку перепугавшийся разум Гермионы, когда она вскочила и кинулась к дверям, за которыми только что скрылся Снейп. - Он тебя убьет!" Но девушка не хотела слушать. Она должна быть рядом с Северусом. Она не могла просто бросить его, повернуться спиной, уйти...
Pixie: * * * Он не запер дверь ни на единое заклинание. Гермиона только слегка толкнула ее и нерешительно ступила за порог. В небольшой комнатушке ярко пылал камин. Обстановка здесь практически не отличалась от рабочего кабинета: несколько мягких кресел, заваленный пергаментами стол, книжные шкафы по периметру помещения. Только в углу стояли большая кровать да старенький шкаф для одежды. Это были личные покои слизеринского декана, и Гермиона решила, что вряд ли кто-то из гриффиндорцев заходил сюда в последние лет десять. Впрочем, эта мысль пронеслась в ее голове мимоходом: все внимание девушки приковывал хозяин комнаты. Снейп стоял, опершись руками о крышку стола. Спина зельевара вздрагивала в такт прерывистому хриплому дыханию. Со стороны можно было подумать, что он плачет. Сердце Гермионы упало, она с большим трудом поборола такой сильный порыв броситься к профессору и обнять, успокоить, убедить, что все в порядке. Конечно, она не сделала этого, потому что слишком хорошо осознавала непоправимые последствия такого безрассудного поступка. Пока достаточно и того, что она пришла... Зельевар вдруг изо всех сил ударил кулаком по столу, будто намеренно старясь причинить себе боль. Стол жалобно скрипнул, несколько перьев слетело на пол. - Я же сказал вам убираться отсюда, - это было сказано грубо и резко, но в голосе профессора была слышна невысказанная мука. - Я не могу, - Гермиона нашла в себе силы, чтобы ее слова прозвучали уверенно, хотя глаза щипали предательские слезы. - Чего вы не можете?! - он не дал ей договорить. Стремительно обернулся, обжигая девушку взглядом. В черных глазах плясали красные искры, и это придавало Снейпу еще более угрожающий вид. - Еще не все видели?! Да, ваш преподаватель - нежить, нелюдь, ТВАРЬ! Можете идти и рассказать эту свежую сплетню вашим друзьям, всему Гриффиндору, всему Хогвартсу, если хотите. Только оставьте меня в покое... сегодня... - Это неправда! - закричала Гермиона, не желая слушать этих ужасных слов, которые профессор говорил о себе. Ей казалось, что она теряет его, что этот вечер - последний в их жизни, что это единственный шанс сказать о самом главном, попытаться изменить что-то. Эти невысказанные им слова: "А завтра мне уже будет все равно", - ранили Гермиону в самое сердце. Тем временем, Снейп сел в кресло возле стола, развернув его спиной к девушке. Красноречивый жест, но она не могла остановиться. - Вы не должны так говорить, - мягко произнесла гриффиндорка, делая шаг вперед. - Вы человек. Он ничего не ответил, только белая рука, безвольно лежащая на подлокотнике, сжалась в кулак. - Уходите, - прошептал Северус. - Вы, глупая девчонка, не имеете понятия о том, что говорите. Вас спасло чудо, мисс Грейнджер. Иначе ваше высушенное тело уже лежало бы там, - зельевар неопределенно махнул рукой. Но Гермиона будто не слышала его жестких слов и медленно, словно к клетке дикого зверя, продолжала приближаться. Внутри у нее все кричало от боли за Северуса. Она не бросит, не уйдет, не предаст. Ей плевать на то, что может случиться. Только этот скорчившийся в кресле некрасивый мужчина имел значение. Ее любовь, ее смысл жизни... Снейп вздрогнул, словно она ударила его, когда ладошка девушки осторожно коснулась его сжатых в кулак пальцев. Здесь, в комнате, тоже царил полумрак: несколько свечей и пламя камина не могли разогнать темноты. В неровном желтоватом свете лицо отвернувшегося профессора сейчас выглядело в особенности худым и изможденным. Резкие черты еще сильнее заострились, тонкие бледные губы сжались в линию. Все это выдавало глубочайшие внутренние переживания и борьбу, которые испытывал сейчас зельевар. Гермиона понимала, что он вправе выгнать ее, но медленно текли секунды, складывающиеся в бесконечность, а профессор не шевелился, замерев в кресле, будто каменная статуя. Тогда гриффиндорка медленно опустилась возле него на колени. Сердце девушки билось так сильно, что норовило выпрыгнуть из груди, и ее теплая ладошка дрожала, когда Гермиона неуверенно погладила Северуса по руке. - Это неправда, - повторила она срывающимся голосом и тут же, захлебываясь от переполняющих ее чувств, продолжила: - Вы человек, профессор. Вы умеете сочувствовать и сострадать. Порой вы можете быть не слишком справедливым, но при этом никогда не бросите попавшего в беду человека, даже если он вам неприятен, - Гермиона в надежде посмотрела на Снейпа, но он не шелохнулся и ни на миллиметр не повернул к ней лица. - Пожалуйста, - она и сама до конца не понимала, о чем просит, - пожалуйста, поверьте мне. Я только недавно окончательно поняла, что о людях можно судить только по их поступкам, а слова - это пустое. Профессор, вы... самый удивительный, самый сильный человек из всех, кого я знаю. Вы могли убить меня, я знаю, - девушка увидела, как дернулась щека Снейпа, и это что-то сломало в ней. Неподвижность и равнодушие Северуса были во много раз больнее злых и обидных фраз. Гермиона заплакала. - Но вы же не сделали этого, - всхлипнула гриффиндорка, - вы сильнее, чем та, другая сущность. Я знаю, я чувствую, я... - не выдержав больше этого молчания, рвущего душу на части, она беспомощно уткнулась лицом в колени зельевара и окончательно разрыдалась. Гермиона плакала, но слезы не приносили успокоения. В этой оглушительной тишине, где слышались только ее рыдания, казалось, умирало все: и вера, и надежда. Их убили пули безжалостных машин смерти и тонкие белые клыки вампира. Да, была еще любовь, но что она могла? Любовь вовсе не всесильна, как о ней часто пишут в книгах. Она проигрывает в битве с неизбежностью. Или... Рука Снейпа вдруг с крайней осторожностью и даже опаской дотронулась до волос Гермионы и погладила их. Как только девушка подняла заплаканные глаза и взглянула на Северуса, он тут же отдернул ладонь, словно обжегшись. Зельевар молча смотрел на Гермиону, прикусив губу, как будто боялся произнести хоть слово. - Вы все еще глупый ребенок, мисс Грейнджер, - тихо и хрипло проговорил наконец профессор зельеварения. - Вы даже не представляете себе, что такое, - он запнулся на миг и со злостью выговорил, - нежить. И вам лучше не знать о том, - повысил голос Снейп, предвидя возражения девушки, - как могут быть использованы возможности этих... существ. - Мне все равно, - упрямо замотала головой гриффиндорка, изо всех сил игнорируя застывшую в его глазах тоску. - Это не имеет никакого значения. Я никогда не перестану восхищаться вами. И прежде чем Снейп смог что-то ответить, прижала его холодную, как ледышка, ладонь к своей щеке. Зельевар порывисто вздохнул и, протянув руку, убрал со лба Гермионы непослушный каштановый локон. А потом грустно улыбнулся. Девушка никогда прежде не видела такой улыбки Северуса, и эта искренность, которую впервые проявил нелюдимый и замкнутый зельевар, тронула ее до глубины души. Если бы только в уголках черных омутов глаз, которые в сумраке комнаты казались огромными, не притаилось отчаяние. Гермиона не могла больше выносить этой пытки. - Я люблю вас, - чуть слышно выдохнула она, сжимая руку Северуса в ладошках. И зажмурилась, ожидая в ответ чего угодно: насмешек, возмущения, даже ядовитых комментариев. Но только не полнейшую тишину. Девушка не видела, как широко раскрылись глаза Снейпа, как задрожали его губы, как судорожно сжала край мантии рука. Она открыла глаза только когда почувствовала руки профессора на своих плечах. Он поднял Гермиону с пола, пробормотав что-то о том, что у нее, должно быть, затекли ноги, но не спешил отпускать девушку. - Я люблю вас, - прошептала она, всхлипнув. Гермионе было наплевать на то, что она унижается перед ним, говоря о своих чувствах. Пусть он рассердится, обзовет ее дурой, только не молчит. Вместо ответа Снейп просто прижал девушку к себе. Так крепко, что у нее на миг перехватило дыхание. Но она вцепилась непослушными пальцами в плотную ткань пахнущей травами мантии и спрятала лицо у него на груди. Гермиона не знала, сколько прошло времени, пока они стояли, обнявшись. Она не ощущала ничего, кроме обнимающих ее рук, спокойного дыхания Северуса и биения его сердца, и испытала почти панический ужас, когда он мягко отстранился. - Огонь в камине погас, - тихо объяснил зельевар, но Гермиона продолжала судорожно цепляться за его мантию. Тогда Снейп освободил одну руку и с помощью палочки вновь разжег камин, потом подвел Гермиону к большому креслу, в котором легко могли поместиться двое, и усадил в него девушку. Сам опустился рядом, не выпуская Гермиону из объятий и, призвав заклинанием плед, бережно укутал ее. Гриффиндорка только в тот момент осознала, что дрожит. - Спасибо, - прошептала она. Профессор только кивнул в ответ и наколдовал чашку горячего чая с травами. Гермиона пила мелкими глотками обжигающе-горячий ароматный чай, и от напряжения ее руки дрожали. Она не знала, как истолковать такое нехарактерное для Снейпа поведение. Неужели он... Неужели она нравится ему? Ведь зельевар не оттолкнул ее, когда услышал признание, а, напротив, обнял. Северус и сейчас продолжал нежно поддерживать девушку за плечи, словно ему действительно хотелось касаться ее, успокаивать. Великий Мерлин! Да это она должна утешать Северуса, а вышло наоборот! Впрочем, сейчас Гермиона ни за какие сокровища мира не согласилась бы даже пошевелиться, чтобы не нарушать этого удивительного взаимопонимания без слов и единения душ. Она отставила пустую чашку и уткнулась носом в плечо Северуса. - Не выгоняйте меня, - чуть слышно попросила девушка, но мужчина услышал, и Гермиона ощутила его пальцы на щеке. - Глупая, - низкий голос Снейпа был полон чувств, от которых по телу девушки пробежали мурашки, и она еще теснее прижалась к нему, и руки Северуса обвили ее худенькую фигурку. Они не разговаривали. Позже Гермиона не могла вспомнить, чтобы они произносили хоть какие-то слова, казавшиеся совершенно лишними. Эта необыкновенная нежность Снейпа, его крепко сомкнутые руки, то, как он вдруг зарылся лицом в ее волосы, говорило обо всем. Гермиона вначале продолжала крепко держать Северуса за руку, боясь, что это только сон, иллюзия, пускай и самая желанная, но потом постепенно расслабилась и, осмелев, начала гладить спутанные волосы Снейпа. А он не пытался отстраниться. Но Гермиона не ощущала покоя. Во всех взглядах и жестах Северуса была горечь, отравившая нежность и радость, и девушка все крепче обнимала худую фигуру зельевара в надежде, что своим теплом прогонит тех призраков прошлого и будущего, что прятались по углам... В конце концов, обессиленная Гермиона заснула, положив голову на плечо Снейпа. Он несколько минут рассматривал ее умиротворенное лицо, и его губы дрожали, а потом поднял девушку на руки и понес к кровати. Аккуратно положив Гермиону на одеяло, снял с нее туфли и мантию, укрыл пледом. Зельевар долго стоял над девушкой, о чем-то напряженно раздумывая, прежде чем самому лечь рядом с ней. Гермиона во сне нашла его руку и уже не выпускала.
Pixie: * * * Северус не погасил свечей. Он был не в силах оторвать взгляд от нежного лица спящей Гермионы, и его пальцы бережно перебирали ее каштановые кудри. Это был единственный раз в жизни зельевара, когда он не знал, смеяться ему или плакать. Снейпу было незнакомо это смятение чувств, когда радость сплетается с печалью и нежностью, и вместе они рождают бурю в душе. "Вы человек... Я люблю вас"... Девочка даже не могла себе представить, что означают эти слова для немолодого уже зельевара. Выросшая и мире магглов, Гермиона не имела представления о том, с каким презрением и ненавистью относились в волшебном мире к вампирам и дампирам. Если уж среди магглов ходит немало легенд о безжалостных кровопийцах, истории о которых успешно воплощены в книгах и фильмах, то что уж говорить о мире магическом. Волшебникам было за что ненавидеть расу вампиров: даже в начале ХХ века нередкими были нападения кровопийц на деревни и небольшие города. После одной из таких кровавых трапез, когда только один из самых сильных вампиров того времени высушил несколько десятков человек, Министерство Магии приравняло эту расу по исходящей от них опасности к оборотням, и на вампиров началась охота. Неудивительно, что многие вампиры поддерживали Гриндевальда и Вольдеморта. Снейп не знал, кем был его отец, но мать говорила, что он был из древнейшего рода. Так и осталось тайной, что чистокровный вампир искал в объятиях волшебницы - дампиры являются большой редкостью - но, как бы там ни было, маленький Северус осознал, что он не такой, как все, в пять лет, когда нестерпимое желание впиться в горло обидевшему его соседскому мальчишке не на шутку перепугало ребенка. С тех пор он нес на себе это проклятье. Мать восприняла новость о том, что ее сын - полувампир, спокойно. Ее муж (тот, кого Северус называл отцом) к тому времени погиб, сражаясь на стороне Гриндевальда. А сын мало интересовал аристократку до мозга костей. Светские приемы были для миссис Снейп милее общения с сыном. Северус с детства усвоил, что он - грязный, страшный, опасный, потому что не может контролировать себя. Долгие годы жизнь Снейпа подчинялась этой жестокой, нечеловеческой силе вампира. С ней отчасти была связана ненависть к Мародерам (к оборотню Люпину Дамблдор относился так, словно тот не был изгоем, а он, Северус, давился слезами в подушку, терзаемый этой дикой, изматывающей душу жаждой). Именно из-за крови вампира, текущей в его жилах, Снейп стал зельеваром (готовить зелье, подавляющее темную сущность, умели лишь самые одаренные алхимики), а позже примкнул к Вольдеморту. Темный Лорд был умен и прекрасно знал о возможностях дампиров, поэтому ему было очень выгодно держать среди своих слуг полувампира, умело подогревая ненависть юного Снейпа к магглам и нечистокровным волшебникам. Потом Северус, измученный и вымотанный, пришел к Дамблдору просить помощи. Молодой человек едва не потерял рассудок, захлебнувшись в крови, злобе и ненависти. Сущность вампира прочно завладела разумом Снейпа, и без поддержки Дамблдора он никогда бы не смог вернуться к более-менее нормальной жизни. Впрочем, о какой нормальной жизни может идти речь? Изгой, тщательно скрывающий свою страшную натуру, ненавидимый всеми учитель, отшельник, который никогда и никого не любил и которого не любил никто. До этого вечера... Снейп придвинулся ближе к заснувшей Гермионе и провел кончиками пальцев по ее щеке. Нежно, едва касаясь тонкой кожи. Зельевар не умел любить. Новые чувства пугали его и одновременно манили. Такие мучительно горькие, разрывающие сердце на части, с терпкой ноткой безысходности. Северус и помыслить не мог, что после того, как он едва не убил девушку, она сама придет к нему. Он до сих пор считал, что совершил ошибку, позволив Гермионе остаться, позволив ей произнести слова любви, а себе - ответить на ее чувства. Но великий Мерлин, неужели Северус Снейп не заслужил этого тепла и участия, взгляда карих глаз, светившихся любовью? Гермиона была первой после Дамблдора, кого не отпугнуло и не вызвало отвращения знание о том, что он полувампир. Это было немыслимо, непостижимо. Всего парой фраз эта удивительная девушка забрала боль, что годами жила в нем. Ее открытость, доброта и нежность обезоруживали. Северус просто не мог позволить себе быть с Гермионой холодным. Да и что там говорить, он и сам не хотел больше прятаться за той ледяной стеной, что так долго окружала душу. Ведь это всего на один вечер... Он любил ее, эту искреннюю, доверчивую и смелую девочку. Едва признавшись себе в этом, Снейп тут же ощутил, как заплакало сердце, сжатое грубыми тисками реальности. Он никогда не верил, что сможет полюбить. И тут же ужаснулся от мысли, что мог бы так никогда и не испытать этого чувства. Северус не смог удержаться от нежной улыбки, когда Гермиона теснее прижалась к нему, и обнял ее. Профессор зельеварения тогда безумно хотел поверить в чудо. Настоящее чудо, рожденное не взмахом волшебной палочки, а идущее от тех сил, что управляют нашим миром. Северус не надеялся, нет, он забыл об этой ненужной эмоции еще в далеком детстве, когда мать только равнодушно взглянула на него, узнав о проснувшихся в ее сыне способностях вампира. Прижимая к себе мирно спящую Гермиону, зельевар желал только одного: чтобы она сумела пережить и не сломаться, если завтра он не вернется. Примечания: * - Название песни группы "Пикник". В каком-то снейджере я уже встречала отрывок из этой песни, правда, в качестве эпиграфа. Повторяться не слишком хотелось, но эти слова, как мне показалось, идеально подходят для этой главы (прим. Pixie). ** - Термин "дампир", обозначающий полувампира, позаимствован из потрясающего аниме "Охотник на вампиров Ди: Жажда крови" (выпущен в 2001 году). Рекомендуем к просмотру всем. Уверены, что это аниме никого не оставит равнодушным (прим. авт).
Germ: Pixie пишет: чтобы она сумела пережить и не сломаться, если завтра он не вернется. что значить НЕ вернется???? Пусть только попробует не вернуться! Вот Дамб большая сво! САм сидит спокойно в кабинете за стенами Хога, а других отправляет на смертельные задания!... Pixie спасибо за такую эмоциональную главу. Жаль только, что наши любимцы так бездарно потратили отведенные им ночные часы
DashAngel: Флаффно, но очень-очень здорово! Спасибо, я очень долго ждала новой главы! Небольшая очепятка: Pixie пишет: содедскому
Pixie: Germ Germ пишет: что значить НЕ вернется???? Пусть только попробует не вернуться! Кто ж ему даст не вернутся?? Ничего, что я тут спойлерю? Ну помучаю чуть-чуть читателей и героев, и все будет хорошо! Germ пишет: Жаль только, что наши любимцы так бездарно потратили отведенные им ночные часы Тут у меня было однозначное мнение: не стал бы Снейп к ней приставать. По многим причинам. Ты и сама понимаешь, по каким DashAngel Тебе спасибо! Очень рада, что глава понравилась! За тапок спасибо! *Пошла исправлять*
Germ: Pixie пишет: Кто ж ему даст не вернутся?? Ничего, что я тут спойлерю? ничего только мало спойлеришь ))) Pixie пишет: не стал бы Снейп к ней приставать. По многим причинам. Ты и сама понимаешь, по каким канеш, до свадьбы ни-ни ... лан, все нормально, конечно я понимаю
Карла: вот так всегда то ничего ничего то все сразу! сижу читаю!! Germ блиин Олька только тут тебя можно поймать
Pixie: Germ Germ пишет: только мало спойлеришь ))) Ну ничего себе! Пока раскрывать все сюжетные ходы я не буду. Тем более тут осталось две-три главы и эпилог. Germ пишет: до свадьбы ни-ни Не, ну все не так запущено, но Снейп мужчина честный Карла И как читается?
Татьяна: Прошу прощенья, а прода когда будет
Pixie: Татьяна Торжественно клянусь на этой неделе послать главу бете Просто реал совсем заел
Татьяна: Pixie пишет: Торжественно клянусь на этой неделе послать главу бете
Pixie: Татьяна А вот и она :) Талина - супер-бета! Глава 20. Время собирать камни Во всей магической Британии, вероятно, не нашлось бы волшебника, который не слышал об Азкабане. Да что там Британия! Весь волшебный мир Европы трепетал при одном упоминании этой тюрьмы, а непутевые родители пугали своих детей дементорами. Азкабан ежегодно безжалостно перемалывал многие сотни человеческих душ, осушая их, словно жадный паук, оставляющий от жертвы лишь пустую оболочку. Его стены, казалось, должны были вдоволь напитаться человеческими болью и страданиями, но этому монстру было этого мало, и Азкабан продолжал высасывать из попавших сюда магов все: и светлое, и темное. За прошедшие века страх перед древнейшей в Европе тюрьмой для волшебников отравил душу почти каждого мага, и ужасы Азкабана давно превзошли по своей жесткости темные времена Инквизиции. Снейп уже был в Азкабане раньше, и эти трое суток навсегда отпечатались в его памяти, затмив собой воспоминания о самых кровавых вечеринках Вольдеморта. Добровольно Северус, как и любой волшебник, ни за что не переступил бы порог этого проклятого места, но долг был, как всегда, сильнее страха. И вот он снова здесь. Неровный свет факела не мог рассеять царящий вокруг мрак и потому коридор, по которому шли трое магов, казался бесконечным. Впереди, высоко подняв руку с факелом, медленно двигался охранник Азкабана в форменной мантии Министерства Магии, следом шел сам профессор зельеварения, и замыкал шествие Дикоглаз Моуди. Вокруг царила гнетущая, мертвая тишина. Северус не знал, в какой части Азкабана они находятся, и есть ли заключенные в камерах, тянущихся по обе стороны коридора. Здесь совсем недавно были дементоры. Сырые холодные стены излучали почти осязаемый страх, навеки впитавшийся в них, и потому казалось, что рядом всегда есть кто-то невидимый, испытывающий невыносимые муки, рожденные в его сознании присутствием дементоров. Снейп был почти рад, что неяркий свет факела не позволяет рассмотреть, есть ли кто-то за толстыми темными решетками камер. - Долго еще? - осведомился Моуди у охранника. Аврор чувствовал себя не слишком приятно, и профессор зельеварения был полностью согласен со старым параноиком в том, что нужно поскорее сделать все необходимое и уходить. - Нет. Еще пара поворотов, и будем на месте, - тут же отозвался молодой аврор, радуясь возможности завязать разговор. Сгустившаяся вокруг тишина ощутимо давила на разум, заставляя невольно поеживаться, когда факел освещал очередной темный участок коридора. Однако разговор не клеился. Моуди что-то пробурчал в ответ и ускорил шаг, едва не наступая Снейпу на пятки. Зельевар тихо хмыкнул про себя. Старый параноик очень редко показывал свое беспокойство, но сейчас даже ему было не по себе. Родившаяся было на губах Северуса усмешка тут же погасла. Он ни на секунду не забывал, зачем они здесь. План Дамблдора был хорош, почти безупречен. Хотя и очень рискован. Он не учитывал только такую мелкую деталь, как чувства тех, кто должен был исполнить задуманное. Война неизбежно предполагала жертвы. Кто-то отдавал ей свою жизнь, кто-то - свою душу. И порой Снейп хотел бы оказаться на месте первых. Именно сейчас, в этих стенах, где навечно поселились страдания и боль, зельевар вдруг с ужасающей ясностью осознал, что у него может просто не хватить сил. Он смертельно устал. От войн и от мира, от других и от самого себя. "Меня никто не ждет там, за стенами Азкабана", - пришла в голову равнодушная мысль. "Неправда! - возмутилось сердце. - Там есть она... Гермиона... Она любит и ждет тебя". Северус судорожно вздохнул и сжал кулаки. Он никогда не забудет эту ночь. Ласковую улыбку Гермионы, ее нежность и искренность. Девушка стала для Северуса лучиком света, глотком чистой воды, его надеждой. Снейп не сомкнул глаз сегодня. Он лежал рядом с уснувшей Гермионой, боясь пошевелиться и нарушить хрупкую ауру гармонии и спокойствия. Северус нежно перебирал мягкие каштановые пряди волос, проводил, едва касаясь пальцами кожи, по щеке девушки. Она была все еще бледной после болезни, и у нелюдимого зельевара невольно сжималось сердце, когда он вспоминал то, что ей пришлось пережить. Снейп до сих пор содрогался от ужаса при мысли о том, что могло случиться с Гермионой, не сумей он обуздать жажду крови. Обычно Северус успешно контролировал себя, и произошедшее вчера было, скорее, исключением, чем правилом. Он просто был слишком взвинчен и даже немного испуган из-за пробуждения сущности вампира, которая долгое время спала. И все же Снейп был почти рад тому, что было потом. Это было чудом, нежданным и незаслуженным подарком судьбы. Он бы ни за что не позволил себе никаких вольностей с Гермионой. Просто быть рядом, и ничего больше, чтобы не причинить вред ее светлой душе. Как бы Северус хотел вновь оказаться там, возле яркого пламени камина, чтобы снова и снова обнимать хрупкую фигурку девушки, вдыхать запах ее волос, сжимать в своих ладонях ее теплые пальчики... Но все это были лишь мечты. Он не должен обманывать себя… и ее. Снейп не верил, что выйдет живым из этой последней битвы. А ведь именно сейчас зельевар так хотел выжить, согретый безумной надеждой, что Гермиона все-таки примет его таким, какой он есть. Но профессор был не просто фаталистом, он умел мыслить трезво, и потому сомневался, что еще когда-нибудь увидит Гермиону. Потому он тихо ушел сегодня утром, заботливо укутав спящую девушку в теплый плед. Пришло время платить по счетам. Коридор вдруг резко свернул в сторону, и Снейп в тот же миг понял, что здесь уже не пустые камеры. С обеих сторон раздавались шорохи, тихие стоны и завывания. Тут поселились тоска и безумие. Зельевар сжал кулаки. Он должен забыть о своих чувствах, чтобы выполнить то, что должен. Ведь Гермиона, скорее всего, никогда не простит его, когда узнает обо всем... - Пришли, - нарочито громко проговорил охранник и остановился так резко, что Снейп едва не врезался в его спину. - Сейчас зажгу еще один факел, - аврор завозился с висящим на стене факелом, тихо произнося заклинание. Через миг в коридоре стало заметно светлее. Оказалось, что все трое стоят возле ржавой решетки, являющейся дверью в камеру. Охранник поднял факел повыше, освещая внутреннее пространство камеры, и начал открывать замок. - Это хоть те? - с беспокойством спросил Моуди. - А то объясняй потом... - Дикоглаз смачно сплюнул на пол. - Да, - отозвался молодой аврор. - Нотт, Гойл и Илви. Как и было приказано. Прошу, - он с лязгом распахнул решетку. - Давай, - Моуди толкнул Снейпа вперед. - Только побыстрее. Дерьмо, - выругался он сквозь зубы и полез в карман за сигаретами.
Pixie: * * * Стоит ли постоянно оглядываться на свое прошлое, копаться в поступках, мыслях, намерениях? Стоит ли жалеть о совершенных ошибках, постоянно укоряя себя за них? Ирэн Илви могла однозначно ответить на эти вопросы: нет, не стоит. Она шла по жизни, подчиняясь сиюминутным страстям и желаниям, стремясь всегда добиваться того, что хочешь, и при этом никогда ни о чем не жалеть. Ирэн не испытывала ни сожаления, ни угрызений совести. Напротив, с каждым днем она все больше убеждалась в том, что поступила абсолютно правильно, встав на путь мести. Женщина жалела лишь о том, что ее план с отравлением Снейпа так глупо провалился. Ирэн возненавидела этого немытого сальноволосого ублюдка так сильно, что даже дементоры пока действовали на нее не столь разрушительно. Мисс Илви не знала, что месть хоть и является очень сильным стимулом для того, чтобы выжить и не сломаться, но со временем она подтачивает и отравляет душу своим горьким ядом. Впрочем, человек этого почти никогда не замечает. А быть может, дело было и в том, что за весь пока короткий срок пребывания красотки в Азкабане, дементоров она видела только дважды. Ничтожно мало по сравнению с тем, что мисс Илви еще предстояло пережить. Ирэн брезгливо поморщилась, стараясь разглядеть в кромешной тьме свою одежду. И хотя ее попытки успехом не увенчались, красотка раздраженно топнула ногой. От мисс Илви исходил стойкий запах давно немытого тела, приводящий женщину в ужас немногим меньший, чем перед дементорами. Как она могла докатиться до такого?! А все Снейп, все этот проклятый мерзкий подонок! И мисс Илви снова топнула ногой. Из угла камеры послышалась возня и грубый голос сказал: - Заткнись, дура! Ты мешаешь мне спать! - И не подумаю! - вскричала Ирэн, сжимая кулаки в бессильной ярости. Мерлин! За что ей все это? Пару часов назад, незадолго до рассвета, мисс Илви самым бесцеремонным образом разбудили и в сопровождении конвоя привели в эту грязную сырую камеру, по сути, ничем не отличающуюся от других таких же клеток. На крики и протесты красотки никто не обратил внимания. Мало того, не успела Ирэн усесться на тюфяк и отодвинуть в сторону тряпье, служившее, видимо, одеялом, как двери в камеру с лязгом отворились, и внутрь втолкнули двоих заключенных. Мисс Илви не могла разглядеть их лиц и поняла только, что один из них худощав, а второй, напротив, неуклюж и толст. Толстяк тут же завалился на пол и захрапел, а второй отошел к стене и простоял там, видимо, все два часа. - Зря вы так, мисс, - послышался его голос, в то время как толстый волшебник, судя по ровному дыханию, заснул опять. - На вашем месте я бы пораскинул мозгами, почему нас троих посадили сюда, в эту камеру. Признаться, у меня нехорошие предчувствия. - Не знаю и знать не хочу! - фыркнула мисс Илви. - Они ничего мне не сделают! У меня есть лучший адвокат, который добьется моего освобождения. На самом деле, последнюю фразу красотка произнесла по инерции. Да, Филипп Милстон нанял прекрасного адвоката, но что тот мог? Добиться уменьшения срока заключения лет на пять, не более того. А для таких слабых людей, как мисс Илви, уже пара лет пребывания в Азкабане грозила безумием, и женщина понимала это. Но ведь всегда есть надежда… - Жаль, что вы так настроены, - спокойно ответил собеседник Ирэн, и ей показалось, что он пожал плечами. - Знаете, а ведь иногда полезно перед смертью очистить душу. Хоть поговорил бы с кем-то по-людски. - Что вы мелете?! - закричала Ирэн, и проснувшийся снова толстяк разразился потоком брани. В соседней камере кто-то застонал. - При чем тут смерть?! - Предчувствие, - невозмутимо проговорил невидимый в темноте маг, и женщину напугало отсутствие каких-либо эмоций в его голосе. - Оно меня еще никогда не подводило. А уж что касается смерти, то... - он не договорил, запнувшись на полуслове. Толстый волшебник тоже перестал ругаться и завозился в углу. Через пару секунд и мисс Илви услышала. Это были шаги по коридору. Кто-то шел сюда! Женщину вдруг прошиб холодный пот, она не понимала, откуда взялся этот липкий страх, заползший в душу. Коридор осветился слабым светом. - Пришли, - сказал кто-то, - сейчас зажгу еще один факел. - Свет вспыхнул сильнее. - Это хоть те? А то объясняй потом... - низким хриплым голосом спросил еще один. - Да. Нотт, Гойл и Илви, - это снова первый. - Как и было приказано. Прошу, - двери в камеру начали открываться. - Давай. Только побыстрее, - тихо сказал второй голос, и Ирэн увидела в проеме высокую фигуру, медленно шагнувшую вперед. - Северус?! Что ты... - недоуменный голос собеседника Ирэн сорвался на полуслове. - Черт! - выкрикнул он и метнулся в сторону. Ирэн вначале не могла понять, что так испугало волшебника, но потом... Глаза вошедшего в камеру Снейпа напоминали два рубина. Их холодное красное пламя излучало ярость и...смерть. Белые как снег губы зельевара искривились в нечеловеческом оскале, обнажив два длинных желтых клыка. Движения Снейпа были нарочито спокойными, как у хищника, поймавшего в ловушку добычу и наслаждающегося игрой с беззащитными жертвами. - Беги! - крик худого волшебника, бросившегося наперерез вампиру, был страшен. Мисс Илви не знала, к кому он обращен: к ней или к толстому магу, пытающемуся подняться пола. Толстяк крутил во все стороны головой, не понимая, что происходит. Снейп почти ничего не сделал. Просто взмахнул рукой, и кинувшийся на него маг отлетел к стене, зажимая рукой хлынувшую из сломанного носа кровь. А вампир тем временем склонился над толстым волшебником. Ирэн попятилась. Медленно, маленькими шажками она отступала назад, пока ее спина не уперлась в холодную стену. Женщина вцепилась онемевшими пальцами в равнодушные камни, желая слиться со стеной воедино, чтобы только не видеть, не слышать, не чувствовать. Раздался тихий хлюпающий звук, как будто кто-то всхлипнул, и Ирэн увидела, как возле подрагивающей руки незнакомца разливается красная лужица. Мисс Илви задрожала всем телом, ее рот раскрылся в беззвучном крике. Она должна была бежать, кричать, звать на помощь... Но вместо этого стояла, не шевелясь, ломая ногти о камень стены. Упавший худой маг тщетно пытался встать, его мантия была залита кровью. Вампир медленно обернулся к нему. Губы нежити стали алыми, на бледных щеках горел лихорадочный румянец, а глаза... Казалось, они напитались кровью, и их безумное пламя разгорелось сильнее. Мисс Илви зажмурилась и долго-долго не открывала глаз, но услышала и сдавленный крик, и тот же чавкающий звук. Женщине начало казаться, что она стоит так уже целую вечность, а когда она решилась разлепить веки, то увидела только два рубина глаз, которые смотрели на нее, и неестественно красные губы, с уголка которых стекала кровавая капля. - Не... надо... - Ирэн не смогла понять, произнесла она эти слова вслух, или они так и остались внутри, тихие, как шелест ветерка. Вампир молча сделал шаг к ней. И тогда мисс Илви закричала, тонко, пронзительно, и закрыла глаза. Она не хотела умирать... Она не хотела... Моуди бросил на пол окурок и отвернулся. - Иногда я ненавижу Альбуса, - процедил он сквозь зубы. Где-то рядом тоскливо, по-волчьи, завыл кто-то из заключенных.
Pixie: * * * Гермиона проснулась от холода. Огонь в камине погас, и это было странно, ведь судя по тому, что вокруг было довольно темно, стояла глубокая ночь, а значит, девушка спала всего несколько часов. Она пару минут лежала, плотнее кутаясь в плед и гадая, почему он вдруг стал таким колючим и незнакомым. А еще запах... Вокруг неуловимо пахло травами. Плед. Травы. Подземелья. Северус. - Северус! - Гермиона вскочила, отбросив покрывало. Вокруг было тихо и темно. Только несколько свечей догорало на столе. В памяти всколыхнулись события этого вечера, и девушка, не помня себя, бросилась в соседнюю комнату - никого. - Профессор! Профессор Снейп! - кричала гриффиндорка, но тщетно. Лаборатория тоже была пуста. Гермиона почувствовала, что по ее щекам побежали горячие слезы. Ледяной страх проник в душу, заставив онеметь все мышцы. С Северусом случилось что-то ужасное и непоправимое. Это кошмарное предчувствие было таким сильным, что девушка несколько мгновений не могла пошевелиться. Дыхание перехватило болезненным спазмом, а потом гриффиндорка бросилась обратно в спальню. Затуманенный душевной мукой взгляд выхватывал мелкие и, казалось, неважные детали обстановки: большое кресло у камина, темно-синий плед на кровати, ее, Гермионы, мантия, аккуратно повешенная на стул. Но все эти мелочи рождали воспоминания о прошлом вечере: нежные руки Северуса на плечах, его тихий, полный невысказанных чувств голос и это безумное, сводящее с ума отчаяние, сквозящее в каждом его слове и жесте. "Он прощался! Мерлин Великий, Северус прощался со мной! Поэтому позволил себе показать свои чувства!" - эта мысль вспыхнула в сознании Гермионы, ослепив ее, и девушка, не помня себя, кинулась прочь из комнат Снейпа. Найти его! Она должна найти Северуса, пока еще не поздно. Гермиона бежала, не замечая ничего вокруг. Гриффиндорка знала только одно: ей нужно обязательно попасть к Дамблдору. Он непременно поможет... Не добежав до очередного поворота, девушка почти врезалась в кого-то. Кто-то схватил ее за плечи. - Гермиона! * * * Гарри что-то говорил ей. Гермиона поняла, что это именно Гарри, не сразу. Она не могла, не желала слушать друга. - Где профессор Снейп? - тихо спросила девушка. Юноша осекся и замолчал, но продолжил крепко сжимать плечи Гермионы. - Что? Ты вообще слушаешь, о чем я тебе говорю? - через миг взорвался гриффиндорец. - Мы чуть с ума не сошли, когда не смогли найти тебя! - Где профессор Снейп? - повторила девушка бледными губами и попыталась вырваться из рук Гарри. - Герми, что с тобой случилось? - раздался сбоку изумленный голос Рона. - Где профессор Снейп?! Что с ним?! - вместо ответа закричала гриффиндорка и почувствовала, что сейчас разрыдается. Ее трясло от страха за Северуса, от холодных волн отчаяния, раз за разом захлестывающих измученный переживаниями рассудок. Руки, сжимавшие плечи Гермионы, разжались, но на смену им пришли другие, не такие сильные, но весьма цепкие. - Мисс Грейнджер, немедленно прекратите истерику! - и кто-то влепил ей пощечину. Хлесткий удар заставил девушку схватиться за горящую огнем щеку, но он, как ни странно, сумел отогнать тошнотворную панику, которой почти поддалась Гермиона. Она подняла глаза и увидела перед собой профессора МакГонагалл. Декан Гриффиндора была бледной как полотно, но ничего, кроме плотно сжатых губ, не выдавало ее волнения. Рядом топтались Рон и Гарри, с беспокойством поглядывающие на подругу. - Простите меня, профессор МакГонагалл, - заикаясь, проговорила Гермиона. - Я... - Нет времени на разговоры, - прервала девушку декан Гриффиндора. - Нам нужно как можно скорее перейти в безопасное место. Идемте же! - нервно воскликнула МакГонагалл, когда увидела, что Гермиона непонимающе смотрит на нее. Не дождавшись от Гермионы хоть какой-то реакции, волшебница просто схватила ее за руку и потащила за собой по коридору. Гарри и Рон побежали следом. Хватка декана немногим уступала знаменитой хватке Снейпа, поэтому девушке осталось только поморщиться и подстроиться под быстрый шаг профессора МакГонагалл, у которой, казалось, выросли крылья. - Что случилось? - выдавила Гермиона примерно через минуту. Она была даже рада, что они почти бегут по неожиданно пустым коридорам, потому что чувствовала: стоит им остановиться, и вернется всепоглощающий страх за Северуса и проклятая нервная дрожь. - Мистер Поттер уже сказал вам: на Хогвартс напали! - с болью и отчаянием ответила МакГонагалл. - Долохов? - побелевшими губами сумела прошептать Гермиона. - Ты что, ничего не чувствуешь? - отозвался сбоку Гарри. В его голосе слышался страх. - Магия не работает! Осталась только собственная древняя магия Хогвартса, которую пока не удалось нейтрализовать... Но и она быстро угасает… Слова юноши звучали для Гермионы словно издалека. Шокированное сознание с трудом приходило в себя. Слишком много событий произошло за последние двое суток, слишком быстро они сменяли друг друга в сумасшедшем хороводе радостей и горестей. Нужно было время, чтобы остановиться, подумать, осознать. Но этого времени не было. Вероятно, Дамблдор и другие члены Ордена Феникса догадывались о том, что Долохов может пойти на такой риск, как попытаться сломать защиту Хогвартса, потому профессор Снейп и говорил о том, что способности вампиров... О Мерлин, что же происходит? Гермиона хотела задать множество вопросов, но их уже ставший изнурительным бег закончился. Возле двери в Выручай-комнату стоял Дамблдор, с беспокойством оглядывающийся по сторонам. Заметив МакГонагалл с гриффиндорцами, он облегченно вздохнул. - Слава Мерлину, вы успели! - сказал директор, пропуская их внутрь. - Время, отведенное Малфоем, истекло пять минут назад! "При чем тут Малфой?" - хотела спросить девушка, но ее уже толкали в спину Рон и Гарри, и Гермиона, нагнувшись, протиснулась через неожиданно низкую и узкую дверь вовнутрь. Через миг двери захлопнулись с леденящим душу скрипом давно не смазанных петель. * * * В первую секунду Гермиона растерялась, решив, что зрение обманывает ее. Ведь вместо привычной по урокам Армии Дамблдора обстановки, глазам гриффиндорцев предстал Большой Зал с четырьмя факультетскими и преподавательским столами, с уходящими в небеса стенами и кажущимся прозрачным потолком, через который сейчас били косые солнечные лучи, свидетельствующие о начале нового дня. Но вместо обычного беззаботного гомона учеников меж стен метались тихие испуганные шепотки и вскрики. Ученики держались своих факультетов. Толпы бледных ребят окружили деканов Флитвика и Стебль, которые пытались как-то успокоить подопечных. Младшекурсники Гриффиндора, увидев входящую в зал МакГонагалл, тут же кинулись к ней. - Профессор! Профессор, что же нам делать? - наперебой повторяли испуганные дети, а двое первокурсников мертвой хваткой вцепились в мантию декана, не желая отпускать МакГонагалл ни на шаг. Она тут же начала тихо говорить что-то успокаивающее, но ее, как и остальных деканов и даже самого Дамблдора, выдавала горящая в глазах тревога. И если директор еще мог умело сглаживать волнение во взгляде, то состояние профессора Стебль можно было назвать паникой. Руки и губы декана Хаффлпаффа заметно дрожали, когда она объясняла что-то разом затихшим ученикам своего факультета. - Может, вы все-таки скажете мне, что здесь творится? - севшим от волнения голосом попросила Гермиона. - Тебе лучше сесть, - обеспокоенно ответил Рон, глядя на побелевшее лицо подруги. Гриффиндорцы прошли к своему столу, откуда им давно махала Джинни, рядом с которой сидели Люпин и Тонкс. - Сегодня утром, - начал рассказывать Гарри, - в Хогвартсе исчезла магия. Как только мы вошли в Большой Зал, сразу почувствовали головокружение, а потом... потом поняли, что никто не может сотворить даже самое простое заклинание. Дамблдор и деканы побежали во двор, и многие ученики за ними, а там... - Бронированный маггловский автобус, набитый големами! - со смесью ужаса и восхищения закончил за друга Рон. Люпин и Тонкс невольно улыбнулись. - А в нем Люциус Малфой и еще какой-то человек, - продолжал Гарри, нервно комкая в руках салфетку. - Дамблдор тут же приказал ученикам возвращаться в замок, но мы с Роном и Джинни спрятались за воротами и слышали их разговор. Малфой потребовал отдать ему книгу... забыл название... - "De Immoralitis Adeptione"? - ахнула Гермиона. Люпин и Тонкс нахмурились. - ... и Снейпа, - по инерции закончил Гарри. Девушка в ужасе зажала руками рот. - Что ты знаешь об этой книге? - строго спросил Люпин, но Гермиона едва услышала вопрос. "...и Снейпа", - раз за разом эхом раздавалось в голове, отзываясь болью в сердце. Неужели Северус решил принести себя в жертву Долохову? - И профессор Снейп согласился? - с трудом шевеля онемевшими от страха губами, выдавила девушка. - При чем тут Снейп? - искренне возмутился Гарри, не обратив внимания на удивленные взгляды Рона и Джинни, которые друзья бросали на Гермиону. - Его со вчерашнего вечера никто не видел. Дамблдор и не собирался принимать условия этого гада Малфоя! Но тот дал нам полчаса на размышления, после чего пригрозил выпустить големов в замок. Думаю, эти жуткие машины сейчас уже разрушают Хогвартс, - уныло добавил юноша. - Нас всех собрали здесь, в Выручай-комнате. Магия самой школы, вроде движущихся лестниц или Выручай-комнаты, пока работает, но она значительно ослабела. Хотя мы так и не смогли понять, почему не исчезло абсолютно все волшебство. - Потому что магия Хогвартса очень сильна, десятки могущественных волшебников столетиями вплетали в магическое поле замка множество заклинаний. Их не разрушить одним, даже весьма сильным ударом, - ответил Люпин, следивший за встревоженной Гермионой. - Так откуда ты знаешь про "De Immoralitis Adeptione"? - повторил он вопрос. - Мерлин, Ремус, что ты пристаешь к Гермионе? - сердито одернула преподавателя Защиты Тонкс. - Сейчас не до этого. Да и кто как не Герми имеет право знать об этой чертовой книге? - А что в ней? - с любопытством спросил Рон, но по его виду было заметно, что парень напряжен. Как и все присутствующие в комнате. Казалось, что все они ходят по тончайшему волоску, готовому вот-вот порваться, и тогда всех поглотит черная бездна войны, разрушений, смерти. - Это книга по некромантии. Самая знаменитая в мире. В ней описано, как с помощью сильных черномагических обрядов сделать свою душу бессмертной, - нехотя ответил Люпин, вставая. МакГонагалл из другого конца зала жестом попросила преподавателя Защиты и Тонкс подойти к Дамблдору. - "De Immoralitis Adeptione" хранится в Хогвартсе уже более ста лет. На плечах директоров школы лежит сложная, но очень важная обязанность: оберегать книгу от любых посягательств извне. Как вы понимаете, за многие годы было немало охотников за вечной жизнью. Слова профессора Люпина Гермиона слышала словно издалека. Мысли, одна страшнее другой, проносились в ее голове, не давая успокоиться перепуганному сознанию. Нападение големов на школу, исчезнувшая магия, темная сила "De Immoralitis Adeptione"... Все это становилось незначительным перед страхом потерять Северуса. Да, не Северуса, а профессора Снейпа, но какое это имеет значение? Долохов хотел получить шпиона, а учитель вчера вел себя именно так, словно собирался идти на смерть. Но ведь это бессмысленно - просто сдаться Мастеру Иллюзий, или это часть плана Дамблдора? - Герми, ты меня слышишь? Девушка медленно повернула голову и поняла, что это Джинни трясет ее за плечо и заглядывает в глаза. - Что с тобой? Ты дрожишь. - Ничего... - гриффиндорка тщетно пыталась сосредоточиться на словах подруги. - Где ты была ночью? - продолжала допытываться мисс Уизли. - Мерлин, да что здесь, в конце концов, творится? Ответа на свой вопрос Джинни так и не получила. Тревожный шепот, заполнявший огромную комнату еще пару мгновений назад, стих, и осталась лишь напряженная, бьющая по натянутым до предела нервам тишина. Это Дамблдор взмахом руки попросил всех замолчать. - Внимание! - громкий голос директора, казалось, был усилен заклинанием "Сонорус", но это было не так. Ученики перестали жаться по углам, словно в поисках призрачной защиты, а несмело выступили вперед. - Сейчас мы с деканами откроем ход в Хогсмид, к бару "Кабанья голова". Все ученики должны срочно покинуть школу. Не волнуйтесь, с вами пойдут профессор Флитвик и аврор Нимфадора Тонкс, а в Хогсмиде вас встретит мой брат Аберфорд. В деревне магия работает. Оставайтесь там до того момента, пока к вам не присоединимся мы. - А как же вы, профессор? - закричал Гарри, чтобы его услышали. - Что вы можете сделать против големов? - гриффиндорцы согласно зашумели. Синие глаза Дамблдора хитро сверкнули. Или это блики свечей отразились на в стеклах очков-половинок? - Не волнуйтесь за нас, - мягко ответил старый маг. - У нас есть чем ответить големам. В этом месте магия есть. Весьма слабая, и для создания сложных заклинаний требуется много времени и сил, но, тем не менее, мы не бессильны. Можно пустить в ход порталы. - Порталы? - изумленно повторил Рон, но Гермиона уже поняла мысль Дамблдора и перевела восхищенный взгляд на Джинни. - Бросать в машины порталами, которые унесут их далеко отсюда - весьма перспективная затея, не так ли, мисс Грейнджер? - улыбнулся уголками губ директор. И получив радостный кивок в ответ, добавил: - Так что мы не так уж и беззащитны. А сейчас прошу всех пройти сюда. Дамблдор и МакГонагалл одновременно взмахнули палочками, и в стене появилась узкая дверь, за которой виднелся темный, кажущийся бесконечным, коридор. - Все за мной! - профессор Флитвик зажег на конце своей волшебной палочки крошечный огонек. Почти все ученики последовали его примеру, и первые фигуры младшекурсников из Райвенкло потянулись вслед за деканом. Комната вновь наполнилась встревоженными возгласами. Гермиона смотрела, как исчезают спины ребят в жадной темноте коридора, и все яснее понимала, что не может уйти. Уйти - это значит сбежать. Предать Хогвартс, учителей, память о родителях. Она не собиралась бежать от врага, она собиралась бороться с теми, кто отнял у нее самых родных и близких людей и готов был забрать последнего дорогого человека - профессора Снейпа. Даже если он... Нет, ей даже думать об этом жутко, но если с ним что-то случится, то пуля голема будет для нее спасением. - Мы ведь не собираемся уходить, правда? - решительно спросила девушка у замершего Гарри. Он тоже со странной тоской во взгляде провожал уходящих учеников. Юноша обернулся. - Конечно, мы никуда не уйдем, - заявил он немного сердито. - Свой дом не бросают. - Верно говоришь, - отозвался Симус Финниган, и согласно кивнул Дин Томас. А Рон и Джинни просто сделали шаг к ним. - Это еще что такое? - сердитый голос МакГонагалл не мог обмануть гриффиндорцев, ведь в нем была слышна такая сильная тревога. - Немедленно уходите! - Мы остаемся, - Гермиона подняла на Минерву блестящие от слез глаза. - Кому как не нам с Гарри знать о маггловских машинах. - А мы с Джинни умеем делать порталы! - немного сердито произнес Рон. Даже не глядя на МакГонагалл можно было понять, что гриффиндорцев никто не выгонит. Дамблдор улыбался грустной улыбкой и ничего не говорил. Но когда последний ученик протиснулся в дверь, он взмахом палочки убрал ее, превратив в гладкую стену. Гриффиндорцы остались.
Pixie: * * * Горячая свежая кровь струилась по венам и артериям, заходила в мельчайшие капилляры, питая и услаждая изголодавшееся по пище тело. Вампир, вкусивший крови, упивается собственной силой и властью над теми, кто наивно считает себя сильными магами. Нет больше магов и магглов, есть лишь пища и пьянящее ощущение силы. Снейп уже давно не подходил так близко к той черте, за которой вампир не может противиться жажде крови. Это единственная слабость упыря - безудержное желание снова и снова чувствовать на губах вкус крови, теплой струйкой текущей в горло, когда с каждым глотком твои силы удваиваются. Да что там удваиваются, учетверяются! Те страшные дни во время служения Вольдеморту, когда он мог высушивать магглов или грязнокровок, давно прошли. Но Северус до сих пор нередко просыпался ночью от кошмаров, порожденных воспоминаниями о тех кровавых пиршествах. И сейчас кошмар повторялся. Не было ни раскаяния, ни ужаса от осознания собственных поступков. Все это придет позже, когда алая эйфория схлынет, оставив после себя только муки. Душевные и физические. Но это самое "потом" может не настать никогда. Они шли по улицам утреннего Лондона, не таясь и не скрывая своих странных для магглов одежд. В этот ранний час люди мирно спали в своих уютных домах, и мало кому пришла бы в голову идея покинуть их. Рядом со Снейпом шел Моуди, а позади два аврора - члены Ордена Феникса. Дикоглаз, не переставая, тихо бормотал под нос ругательства. Видимо, это его успокаивало. Еще бы! Находиться рядом с вампиром на пике его возможностей, без единого шанса сотворить даже простейшее заклинание было весьма опасно. Электромагнитное поле, создаваемое Долоховым, не действовало на ментальную магию. Это было тем обстоятельством, на которое рассчитывал Дамблдор, затевая все это рискованное мероприятие, в котором Снейпу предстояло сыграть главную роль. - "Ночной клинок" доставят прямо к башне Долохова, - процедил сквозь зубы Моуди, не глядя на зельевара. Аврору то ли хотелось хоть что-то сказать, то ли, напротив, он предпочел бы молчать, но сообщить информацию было необходимо. - Я понял, - ответил Снейп, и сам удивился тому, как хрипло звучит его голос. Волнение? Отнюдь. Сила вампира намного превосходит силу среднего мага. Эта нежить не только прекрасно владеет ментальной магией, но и физически сильнее любого человека. Эту физическую силу тоже не выключишь маггловскими железками. Северус чувствовал необыкновенный прилив сил. Он знал, что может с легкостью наложить Империо на Дикоглаза, обоих авроров и еще с десяток людей одновременно. Он мог прочитать все их мысли, вывернуть их сознания наизнанку, внушить им все, что ему заблагорассудится, и дело не в том, что у стражей порядка нет волшебных палочек. Эти куски дерева не помогли бы им. Вероятно, только Дамблдор мог бы остановить его, даже неполноценного вампира, а лишь полукровку-дампира. Это было безумно странно - ощущать такую легкость во всем теле и знать, что эта легкость появилась благодаря человеческой крови. Небоскреб возник, словно из ниоткуда. Северус шел, не поднимая головы, и потому не заметил, как они приблизились к высокой коробке из металла и стекла. Зельевар прилагал некоторые усилия, чтобы сохранить ясный рассудок. Сейчас это было намного легче сделать, чем вчера вечером, когда он и мисс Грейнджер... Сердце Снейпа дрогнуло, и он поспешно отогнал прочь эти воспоминания. Не здесь. Не сейчас. - Пришли, - глухо проговорил Моуди и остановился. Большие стеклянные двери были разбиты почти полностью, земля перед входом в небоскреб была усеяна мелкими осколками. Внутри здания царила тишина, и было темно. Картина была бы не такой уж страшной, если бы они не знали, что внутри этой коробки навсегда остались два десятка авроров. Кто-то из тех, кто сопровождал Снейпа и Моуди, тяжело вздохнул. - А вот и Брайан, - с явным облегчением сказал Дикоглаз и указал на появившегося из-за поворота юношу. В руках он держал большой двуручный меч с замысловатой гардой и темным, почти черным клинком. Ноша была тяжела для молодого аврора, потому он с явным облегчением передал меч в руки Снейпу. Зельевар легко перехватил рукоять одной рукой и прислушался к ощущениям. Да, меч был настоящим темным клинком, выкованным специально для вампира, некроманта или лича. И неважно, что техника Долохова не позволяла использовать магию меча, Северус слышал голос "Ночного клинка", чувствовал удовлетворение меча оттого, что он наконец-то попал в руки достойного называться хозяином. - Не густо, конечно, - сказал Моуди, критически осматривая зельевара. - Но, увы, маггловских пистолетов или еще какого их оружия предложить не могу. - И не надо, - негромко ответил Снейп и, удобнее перехватив меч, направился к разбитым дверям. - Ты хоть обращаться с ним умеешь? - запоздало поинтересовался Моуди, видимо, удивившись тому, что тощий зельевар с легкостью удерживает в одной руке тяжелый двуручник. - Умею, - буркнул Северус. Его мать считала, что ее сын должен получить классическое образование, включающее в себя и навыки владения оружием. Снейп никогда не мог похвастаться безупречным владением мечом или шпагой, но и полным профаном он не был. Особенно теперь, когда отсутствие должного уровня мастерства могло хоть частично компенсироваться нечеловеческой силой. - Кажется, я должен пожелать тебе удачи, - проворчал Дикоглаз. Снейп молча кивнул и сделал шаг внутрь. Под ногами захрустело стеклянное крошево.
Pixie: * * * Бронированный автобус, где скрывался Люциус Малфой с неизвестным помощником Долохова, издали казался детской игрушкой. Похожий заводной двухэтажный автобус, выкрашенный в ярко-красный цвет, был у Гермионы в детстве. Вот только у той давно забытой игрушки не было двух пулеметов по бокам и ракетной установки на крыше. Не приходилось сомневаться, что этот железный гибрид имеет весьма крепкую защиту, пробить которую нелегко даже нескольким неплохо вооруженным людям. Что уж говорить о безоружных и практически беззащитных магах. Хогвартс в один миг превратился из надежной крепости в опасную ловушку. Тем, кто не ушел из замка, казалось, оставалось только ждать, пока генератор поля Долохова сумеет заглушить последние еще сохранившиеся крупицы магии. МакГонагалл сердито потерла мутное стекло, за которым был виден автобус. Выручай-комната сумела сотворить для магов это волшебное окно, позволяющее рассмотреть то, что происходило возле Хогвартса, но медленно исчезающая магия не могла поддерживать четкое изображение, отчего мрачная громада автобуса то и дело расплывалась, таяла, словно под потеками дождя. Текли минуты. Гермиона не могла бы в точности сказать, сколько прошло времени с того момента, как последний ученик Хогвартса зашел в подземный ход, ведущий в «Кабанью голову». Быть может, полчаса, а быть может, и весь день, и сейчас солнце начинает медленно клониться к закату. Вокруг стояла тишина. Гнетущая, обреченная. Только из-за толстых каменных стен то и дело раздавались глухие звуки, как будто падало что-то тяжелое и большое. Големы громили Хогвартс. Это не укладывалось в голове, казалось бредом, рожденным чьим-то больным сознанием, но это были не сон или полузабытье, а явь. - Мы что, так и будем ждать, пока сюда ворвутся големы? - наконец не выдержал Гарри. - Абсурд! Мы тратим драгоценное время! Зачем тогда мы делали порталы? - гриффиндорец бросил выразительный взгляд на множество предметов: от ножки стула до изящной бутылочки из-под неизвестного зелья, сваленных прямо на полу в большую кучу. - Нам нельзя попусту тратить порталы, мистер Поттер, - раздраженно ответила МакГонагалл. - Без конкретного плана нет смысла соваться туда, - преподавательница указала на запертые двери. - Нужно придумать что-то! Нужно прорываться наружу, к автобусу! - воскликнул юноша и принялся метаться по комнате. Гермиона с удовольствием последовала бы его примеру. Сидеть сложа руки и ждать смерти не хотелось никому. - Допустим. А дальше? - хмыкнул Симус. - Ты думаешь, пулемет или ракетница дадут тебе подойти хоть на метр? - Да от нас и мокрого места не останется, - Гарри насупился, но промолчал. Опять стало тихо. Гермиона подошла к волшебному окну и, в точности копируя жест МакГонагалл, принялась тереть помутневшее стекло ладонью. Девушка не ощущала страха или волнения, ее охватила апатия. Слишком много пришлось пережить гриффиндорке на последние дни. Наступает момент, когда больше нет сил бороться и идти дальше, пробивая себе путь. Она смотрела на сосредоточенного Дамблдора, о чем-то напряженно размышляющего, на держащихся за руки Тонкс и Люпина, на нескладную фигуру Рона, на мрачного Филча и бледную МакГонагалл. Все они ищут выход, а она, Гермиона Грейнджер, никак не может стряхнуть с себя это проклятое оцепенение! Нужно верить. Верить, что Северус обязательно выполнит все, что задумал Дамблдор, и вернется назад. Верить, что и сама она выберется живой из этой передряги. Верить... Ракетная установка на крыше автобуса хищно блестела белыми стволами, в каждом из которых притаилась смерть. Рядом с установкой находилась ажурная антенна. С ее помощью может осуществляться контроль над големами или гасящим магию полем. Если бы сбить антенну, то, быть может, остановятся машины? Вряд ли. В каждой машине должна быть заложена и программа автономных действий, а внешний контроль над големами не так важен. Эх, посмотреть бы на автобус вблизи, глядишь, и пришло бы в голову что-нибудь путное. - Сбросить бы на них что-нибудь тяжеленькое! – полушутя-полусердито воскликнул Симус. - Как ты сказал? – спросила вдруг Гермиона, оборачиваясь к нему. - Я сказал, что хорошо бы скинуть им чего-нибудь на голову и тогда… Эй, ты чего? – немного испуганно проговорил гриффиндорец, увидев застывшее лицо девушки. В сознании Гермионы вихрем пронеслись мысли, складывающиеся в идею, казавшуюся глупой, странной, почти безумной. Но ведь именно нестандартные решения часто спасали жизни людей. Кроме того, они почти ничем не рискуют… - Я знаю, что нужно делать! - вырвалось у гриффиндорки.
Germ: уф, ну наконец-то! побежала читать
Germ: Pixie глава обалденная, только мне мало))). На самом интересном месте. Прошу продолжения))
Pixie: Germ Germ пишет: На самом интересном месте. Прошу продолжения)) Спасибо! Ну знаю я, как читателей заинтриговать Скорого продолжения не обещаю. Реал ломает все планы. Но постараюсь не затягивать :))
Татьяна: Спасибо
Pixie: Татьяна Спасибо вам, что не забываете про автора
Татьяна: Эээх ... Вверх!!!
Pixie: Татьяна Спасибо, что даете потерять тему :) Завтра вышлю главу бете
Татьяна: Pixie пишет: Завтра вышлю главу бете Ураа!!! Ждёмс :)
Pixie: Татьяна Уже скоро :))
полная версия страницы