Форум » Библиотека-3 » ГП7: "Как прежде уже никогда...", СС/нжп, R, мини, ангст » Ответить
ГП7: "Как прежде уже никогда...", СС/нжп, R, мини, ангст
Rainy Sky: Название: Как прежде уже никогда... Автор:Rainy Sky (в других местах выложено под ником GoneRain) Рейтинг: R Пейринг: СС/нжп Жанр: ангст Дисклеймер: все принадлежит Дж.К. Роулинг Аннотация: Небольшая зарисовка: каким будет магический мир после победы над Темным Лордом. Будет ли в этом мире место для человеческих чувств? Стоит ли вспоминать прошлое, и может ли все быть как раньше? Предупреждения: насилие
Ответов - 9
Rainy Sky: — Алиса Шедоу, — пробормотал аврор, разглядывая ее документы. — Вы семикурсница? Алиса кивнула. Аврор зевнул и потер виски. Солнце уже скрылось за крышами домов, только яркая золотистая полоска окаймляла очертания вечернего города. Небо чернело, густые серые тучи теперь были светлее и казались светящимися изнутри, искрясь в последних отблесках заходящего солнца. Ни Алиса, ни аврор, разумеется, не могли этого видеть. Небо за окном в Министерстве было темно-синее и безоблачное, но было в этом что-то неправильное, ненастоящее… В его фальшивой пустоте не чувствовалось бесконечности, бесконечности, какую можно было увидеть в небе настоящем, даже в маленьких просветах между тучами. Эту бесконечность, казалось, можно было попробовать на вкус… Алиса отвела взгляд от окна и снова уставилась на аврора. Он, кажется, представлялся, но она не запомнила его имени. Ее тело сотрясала дрожь, и она крепко сжимала сцепленные побелевшие пальцы, стараясь этого не показать. Она не знала, откуда взялась эта дрожь. Ей не было страшно, и, уж тем более, холодно. — Все ваши дружки сбежали, когда мы появились, — устало продолжил аврор. — Почему вы не дезаппарировали? Не умеете? — Нет, — подтвердила Алиса. Она наклонила голову, и длинные вьющиеся пепельно-серые волосы почти закрыли ее лицо. — Как же вы попали в Лондон? ««Как?» — не самый интересный вопрос, — подумалось ей. — «Зачем?» — куда интереснее». Хорошо было бы сидеть сейчас на кровати в уютной спальне, закутавшись в одеяло и смотреть, как солнце медленно катится к горизонту, озаряя уже пожелтевшие, овеянные закатными сумерками луга, как медленно раскачиваются на осеннем ветру далекие деревья Запретного леса… Девчонки еще в гостиной, а в спальне пусто и тихо, только свечи потрескивают, напитывая золотистым светом мистические вечерние сумерки… — Я пробралась в Хогсмит через тайный ход, — Алиса откашлялась, ее голос слегка охрип. — Попросила одного паренька за пару галлеонов подбросить меня до Лондона. Парная аппартация… — И часто вы так «гуляете»? — аврор усмехнулся. — Раньше часто… До войны… — Мы непременно сообщим об этом вашему декану. — Он глянул на темнеющее небо за окном, и, казалось, ушел мыслями куда-то далеко. — На каком вы факультете? — Рейвенкло. Аврор снова зевнул и глянул на окно. — Джимми! — крикнул он кому-то за дверью. — Сделай кофе, пожалуйста… И скажи Тиму, что я сегодня не останусь. Пусть кто-нибудь другой дежурит… Он снова обернулся к Алисе. — Кто ваши родители? — Мама Моника Стоун. Она маггла, дизайнер интерьера. — Она поежилась, в кабинете становилось прохладно. Снова вспомнилась уютная кровать в полутемной спальне… — Отец Джеймс Шедоу. — Джеймс Шедоу? — На лице аврора появилось удивление. — Он работает у вас, если я не ошибаюсь. — Да, я его знаю. Он никогда не говорил, что у него есть дочь. — Родители расстались, когда мне было девять. С тех пор я видела его раза три… В кабинет вошел молодой парень с чашкой кофе. — Спасибо, Джимми, — аврор устало улыбнулся и взял чашку. Приятный аромат распространился по комнате. — Тебе помочь? — спросил парень. — Тебе еще долго? — Не надо, сам справлюсь… — аврор отпил из чашки. — Насчет времени не знаю, как получится. Что Тим? — Говорит, никто больше сегодня не может. — Черт бы его побрал, — негромко возмутился аврор. — Пусть сам тут торчит всю ночь. Мне еще отчет для Кингсли писать. Как Роуз? — Нормально, — Джимми отошел к двери. — Я могу идти? — Да, иди, конечно… Дверь захлопнулась, и они с Алисой снова остались одни. Аврор сделал еще глоток и поставил чашку на стол. Теплый ароматный пар из нее поднимался над столом. — Не понимаю, — он снова посмотрел на Алису, — как дочь магглы может поддерживать идеологию Пожирателей? — Я не поддерживаю их идеологию. — Вы участвуете в их тайных собраниях. Это как-то по-другому называется? — У них нет меток, — тихо сказала Алиса. — Они последователи Темного Лорда! В стране постоянные теракты, хуже, чем во время войны. Вы полагаете, все это устраивают несколько десятков тех, у кого есть метки? Это притом, что большая часть их них в Азкабане или погибли во время битвы при Хогвартсе… — Люди, с которыми я встречалась — мои друзья, не более того. Алиса сама не знала, почему общается с этими компаниями. Как говорила ее подруга Энжи, сейчас гораздо лучше быть с победителями. Присоединиться ко всеобщей эйфории, радоваться вместе с теми, кто остался в живых, кто не потерял своих родственников, кто победил. Но Алиса так почему-то не могла. Ей казалось, что за своим безудержным счастьем люди не замечают, как медленно, мягко, почти незаметно меняется их мир. И Хогвартс уже другой, не такой как прежде. Разумеется, и в прошлом году он был не таким, как обычно. Но тогда верилось, что это временно, что все изменится, вернется на круги своя. А то, что происходит теперь — навсегда. И никто не хочет этого замечать… Почему-то ей гораздо легче было с последователями Темного Лорда, таких ведь много было по всей стране, далеко не все они участвовали в финальной битве… Таким как прежде Хогвартс уже не будет. Полутемный ночной коридор, и они с подругами бесшумно бредут по нему, и сердце готово выскочить из груди. А когда возвращаешься в спальню — эйфория — радуешься, что вернулся, в восторге, что снова смог перехитрить учителей. И коридоры не патрулировали сотрудники аврората. И можно было говорить, не боясь, что тебя подслушивают, не боясь, что тебя уличат в связи с Пожирателями… Холодный зал в подземельях, урок зелий. Не самое приятное времяпрепровождение. Незабываемое времяпрепровождение. Чудная нотка в мелодии старого Хогвартса, в мелодии старой жизни. Зелье кипит в котле, Алиса кладет в него что-то, но мысли ее далеко. — Что вы делаете, мисс Шедоу? — профессор Снейп подходит к ней со спины, и она вздрагивает от его внезапного вопроса. — Двадцать очков с Рейвенкло, мисс Шедоу, — говорит он мягко, но яростно. — И следующий раз читайте инструкции — изобретательством будете заниматься во внеурочное время. И в другой лаборатории — эту и без вас достаточно желающих взорвать. Его губы плотно сжаты и искривлены в легкой усмешке, но она видит в его глазах: это раздражение, этот сарказм — на автомате, по привычке, его мысли тоже далеко. А на лице залегла тень бесконечной усталости… Аврор коснулся ее сознания, Алиса не пыталась сопротивляться легилименции. Да, даже если бы и пыталась, вряд ли бы что-то получилось…Перед глазами вспыхнула картина из недавнего прошлого: пустой магловский двор, золотистые лучи заходящего солнца искрятся в пожелтевшей листве. Длинные тени пронизывали напитанный закатным светом воздух. Она сидела в тени деревьев в компании людей в потрепанной магловской одежде, они приглушенно разговаривали. В глубине двора послышался шум. Разговор смолк, парень, сидевший рядом с ней, настороженно обернулся. Из-за деревьев появилось двое мужчин в мантиях. В то же мгновение семь человек, окружавших Алису, апприровали. Она вскочила со скамейки и бросилась на улицу, но оглушающее заклятье настигло ее, и она упала на землю. Алиса снова увидела перед собой лицо аврора. Теперь она не могла сдерживать дрожь, к тому же в кабинете стало заметно холоднее. — Троих мы знаем, — аврор размышлял о чем-то, потирая виски. — Имена остальных? Алиса пожала плечами. — Мне они не известны. Он поднял брови и уставился на нее, изображая легкое удивление. — Вы же говорили, что это ваши друзья. Как ни странно, Алиса говорила правду. Она, правда, не знала их настоящих имен, в их среде это не было принято. У многих и внешность была ненастоящая — постоянна угроза ареста вынуждала тратить лишнее время на приготовление оборотного зелья. — Боюсь, я ничем не смогу вам помочь, — спокойно сказала Алиса. — А если я применю силу? — голос аврора звучал устало. — Я не могу сказать то, что мне неизвестно. Мы не называли настоящих имен. На пол минуты в кабинете наступила тишина. Аврор листал документы и что-то писал. — Меня будут пытать? — тихо спросила Алиса. — Да кому вы нужны, Шедоу? Ваши однокурсники жизнью рисковали, чтобы остановить таких, как ваши, как вы выразились, друзья. И чтобы такие, как вы и ваша мать, могли жить спокойно. Мы пытаемся завершить, то, что они начали, а вы своей глупостью мешаете нам работать. Алиса промолчала. Он был прав, в какой-то мере. А ведь полуправда, как известно… То, что делали они, было ничуть не лучше того, что делали Пожиратели, разве что это было не так явно… — Я сообщу в Хогвартский отдел аврората, чтобы за вами проследили до вашего окончания школы. За вами будут следить и дальше, если это потребуется, так же, как за детьми пожирателей. Надеюсь, это понятно? *** На следующий день, в воскресенье, Алиса проснулась поздно, все уже были на завтраке. Прошедшей ночью в школе разразился грандиозный скандал с ее участием. К счастью, ей чертовски повезло с деканом, профессор Флитвик не особенно любил скандалы и не одобрял новую политику Министерства. Можно сказать, все закончилось для нее весьма благополучно. Но на душе, почему-то, было тяжело, будто сотня дементоров кружилась вокруг нее, сжимая кольцо. Она села на кровати и, плотнее закутываясь в одеяло, глянула в окно. От белого, затянутого облаками неба веяло холодом, осенняя промозглость ощущалась даже сквозь толстое стекло. Внизу кружились желтые листья, деревья казались медными, как и искрящаяся поверхность озера вдалеке. Было тихо, необычайно тихо. Впрочем, это раньше она сказала бы «необычайно». Теперь здесь всегда было тихо. Возможно, где-то в другом месте, в башне Гриффиндора, например, изменения не были так заметны, туда редко наведывались сотрудники аврората. А вот в подземельях Слизерина и вовсе было как в могиле. Глядя на затянутое облаками небо, Алиса думала, неужели в прошлом году было лучше? Нет, нет, конечно же, не было, ни в коем случае. Но ведь она знала, что все изменится, обязательно изменится. Захватившие власть Пожиратели казались воплощением абсолютного зла, а ведь добро всегда побеждает зло, правда? Мерлин, какие же это глупости, нет на свете ни добра, ни зла, нет! Есть только люди, несчастные, запутавшиеся в своих ошибках люди. И люди ни в чем не виноваты. Люди не видят, не понимают сути своих действий, а страдают за них так, будто эти действия — их полностью осознанный выбор. Каждый имеет право на ошибку. Вот и теперь, никто не видит, как медленно разрушается их мир. То, что происходит с Хогвартсом сейчас — страшнее того, что было в прошлом году, потому, что сейчас никто не замечает, как медленно подкрадываются необратимые изменения. Больно. Алиса никогда не знала, что бывает так больно. Она лежит, скорчившись, на полу, и кажется, еще секунду она не выдержит, она умрет… Слезы подкатывают к горлу и выступают на глазах, но это не приносит облегчения. Кажется, открывается дверь, кажется, кто-то что-то говорит, но Алиса не слышит, что. Как мало надо для счастья: только, чтобы это прекратилось… Кэрроу опускает палочку, и действие круциатуса прекращается, боль отступает. — Заканчивай тут, Амикус, — доносится до нее голос Снейпа. — Ты же не хочешь, чтобы она скончалась? — Да, пожалуй, — отзывается Кэрроу. Все звуки где-то далеко, за пеленой… — Запомните этот урок, мисс Шедоу. Раздаются тяжелые шаги Амикуса, звук захлопывающейся двери, и Алиса понимает, что Кэрроу покинул кабинет. Боль прекратилась, остались лишь далекие отголоски, но от облегчения слезы текут еще сильнее, безжалостно уничтожая остатки макияжа. Алиса понимает, что надо встать, но только сильнее прижимается руками к холодному полу. Какое несравненное блаженство — просто лежать на полу, закрыв глаза и вдыхая прохладный воздух… Сердце бьется слишком сильно: каждый удар — такой отчетливый, такой мощный. Дышать… Просто дышать… — Встаньте, Шедоу, — слышит она резкий голос Снейпа. — Это продолжалось не настолько долго, чтобы вы не могли встать. Собрав силы, Алиса поднимается на ноги — в глазах темнеет, к горлу подступает тошнота. Пару выдохов, пару глотков холодного воздуха — можно снова открыть глаза. Она видит профессора Снейпа, который смотрит на нее пристально, словно буравит ее взглядом, но, кажется, думает о чем-то своем. — Я полагал, принадлежность к Рейвенкло предполагает наличие благоразумия, — негромко произносит он. — Ваше поведение больше подошло бы гриффиндорцам, для них оно, по крайней мере, простительно. Что ж, вероятно, я ошибался. Алиса молчит, она не знает, что можно ответить. — Идите в свою гостиную, мисс Шедоу, — говорит он холодно, и значительно громче, чем то, что он говорил до этого, но, при этом, как-то устало. На подкашивающихся ногах Алиса выходит из кабинета. Два дня спустя, поздним вечером, можно сказать, ночью, Алиса сидит в мягком кресле в опустевшей гостиной. Она понимает, что то, что она собирается сделать не только безрассудно, но еще и бессмысленно. Но ей все равно. Ей просто хочется прогуляться по ночному замку. Ее душа пустынна, все чувства выжжены, и леденящее спокойствие подобно недвижному воздуху. Она не знает, откуда это состояние, ведь, кажется, для этого нет никаких причин. Алиса звала с собой Энжи, но та заявила ей, что пока еще в здравом уме. Хотелось бы позвать Луну, но она не вернулась после рождественских каникул… Алиса бредет по полутемному коридору, и чувство страха медленно возвращается к ней. Она ускоряет шаг, теперь она производит больше шума, но останавливаться или замедляться страшно. По одному из этих коридоров, возможно, идут сейчас брат и сестра Кэрроу, или Филч, или еще кто-то… Если бы Алиса знала, где прячется Невилл и остальные, она отправилась бы прямо туда, но эта тайна ей не известна. Биение сердце учащается, гробовая тишина давит на уши. Алиса останавливается посреди темного зала и прижимается к холодной стене, размышляя, о том, что она с завидной регулярностью совершает вещи, о которых приходится потом жалеть… Все же надо куда-то идти. Возвращаться назад нет смысла — она слишком далеко ушла от гостиной. Если идти дальше, можно добраться туда другим путем, но это займет минут двадцать, не меньше. Сухой серый страх сжимает грудь, и Алиса не может понять, откуда он так внезапно взялся. Он возник из пустоты, словно призрак из далекого прошлого. Алиса делает несколько глубоких вдохов и подходит к окну. …Черное, усыпанное далекими звездами небо было безмолвно, и его неумолимое спокойствие выводило из себя. Луна светила ровно и ярко, в ее свете можно было различить темные силуэты деревьев в запретном лесу, которые мерно раскачивались на ветру. Над очертаниями крон начиналась темно-синяя молчаливая небесная бездна. Молочно-белый свет струился по серому камню доступных обзору стен Астрономической башни вдалеке, он озарял комнату и тощую фигуру у окна, тонкие пальцы, сжимающие подоконник, длинные серые волосы, струящиеся по худым плечам. Несколько прядей падало на белое лицо, напряженный взгляд темных глаз был устремлен вдаль. Прошло несколько секунд, и взгляд стал расслабленней, плотно сжатые до этого губы разомкнулись. Тишина в комнате как будто изменилась, стала мягче… Безумный круговорот мыслей утихает, ночной пейзаж успокаивает. Алиса чувствует, как страх немного отступает. Возвращаться в гостиную, рискуя встретить по дороге Кэрроу, не хочется, и она решает, что лучше всего просто зайти в ближайший туалет и отсидеться в кабинке до утра. Она бесшумно пересекает комнату и подходит к двери. От происходящих следом событий, спокойствие улетучивается мгновенно, к горлу подступает тошнота, а реальность словно переворачивается несколько раз в голове. Все-таки столкновение нос к носу с директором — не самое удачное завершение ночной прогулки по школьным коридорам. Снейп смотрит на нее пристально, с легким удивлением, скривив губы и словно размышляя о чем-то. — Интересная тактика поведения, мисс Шедоу, — негромко произносит он с легкой усмешкой. — Вы полагаете, лишняя порция круциатуса будет полезна для вашего здоровья? Алиса вздыхает и отводит взгляд в сторону, подальше от его черных глаз. Пожалуй, это один из тех моментов, когда жгучее сожаление о неверном шаге в мгновенье охватывает все тело, как внезапно вспыхнувшее пламя. — Я, кажется, задал вам вопрос, мисс Шедоу. Алиса поднимает взгляд. — Нет, профессор, я так не полагаю, — тихо говорит она. — В таком случае, у вас, вероятно, нарушено восприятие причинно-следственной связи, если вы считаете, что ночная прогулка по школе приведет к чему-то еще. Алиса не отвечает. — Идите за мной, Шедоу, — яростно произносит он и, резко повернувшись, направляется вперед по коридору. Они проходят в молчании несколько коридоров и залов, когда в полумраке вырисовывается фигура движущегося им навстречу Амикуса Кэрроу. Его тяжелые шаги неприятно нарушают мягкую ночную тишину. — О, я вижу, ты поймал нарушителя, Северус, — Кэрроу улыбается. — Я уж думал происходящее в школе волнует только меня, а ты, оказывается, тоже не спишь. Нашел кого-нибудь из беглых? — Нет, — Снейп легонько качает головой. — Филч говорит, что знает, где они, но не может туда войти. — Любопытно. — Думаешь, это из-за того, что он сквиб? Или там какая-то особая магия? — Не знаю. Я поговорю с ним утром. Алиса не видит его лица, она стоит сзади, но голос Снейпа звучит резко и раздраженно. — Ну что, я заберу ее? — Кэрроу кивает на Алису. — Я бы предпочел разобраться с ней сам, Амикус. — Но здесь я отвечаю за дисциплину! — Кэрроу пристально смотрит на Снейпа и выглядит не слишком довольным. — Я сам накажу ее! — Снейп не кричит, но голос его звучит громче, чем до этого. — В конце концов, в этой школе я директор. — Как скажешь, директор, — Кэрроу пожимает плечами. — Пойдем, я провожу тебя, надо кое о чем поговорить. Они двигаются дальше, Кэрроу наклоняется к Снейпу и говорит ему что-то, Алиса не может расслышать, что именно. Снейп, по мере их разговора выглядит все более раздраженным, он отвечает Амикусу односложно, и погружен в какие-то свои размышления. В какой-то момент, Алисе кажется, что они забыли про нее, она может убежать, но она решает все же не совершать еще один безрассудный поступок. За последние несколько дней их и так было достаточно. Кэрроу оставляет Алису и Снейпа только у входа в директорский кабинет. Они проходят через круглую комнату со спящими портретами, Алиса уже бывала здесь при Дамблдоре, так что необычный интерьер не может отвлечь ее от мрачных мыслей. Они оказываются в комнате поменьше размером, но и более уютной. Стены здесь облицованы темным деревом, в углу стоит книжный шкаф, рядом — небольшой сервант и старенький диван, слева письменный стол. На противоположной стене — еще две двери. Снейп взмахивает волшебной палочкой, и в камине разгорается огонь, озаряя стены золотистыми бликами. Он достает из серванта пыльную бутылку красного вина и хрустальный бокал, молча садится за письменный стол, наливает себе, делает небольшой глоток и, только после этого, поднимает глаза на Алису. — Если вы отправитесь сейчас в спальню, боюсь, найдете себе еще неприятностей — к этому у вас, как я вижу талант, — его голос звучит тихо и кажется невероятно усталым. — К тому же Кэрроу, да и Филч, как я понимаю, все еще там. — Что вы хотите сказать, профессор? — Вам придется остаться у меня. — По его лицу не скажешь, чтобы ему очень нравилась эта перспектива. — Ложитесь спать, Шедоу, — Снейп кивает в сторону дивана. — И постарайтесь не слишком мешать мне работать. Он достает из ящика стола какие-то документы и погружается в их изучение. Несколько секунд Алиса смотрит на него удивленно — такого поворота событий она никак не ожидала, — но не решается ничего сказать и молча направляется к дивану. Заснуть Алисе не удается. Камин, почему-то, совсем не греет, и в комнате холодно, почти так же, как было в подземельях, когда Снейп еще преподавал зельеварение. Алиса не может не вспоминать с тоской о том времени — когда в их жизни еще не было войны. Для нее все перевернулось в то летнее утро, когда сообщили, что Снейп убил Дамблдора. Тогда она, возможно, впервые, так остро почувствовала, что как прежде не будет уже никогда. Такое странное чувство — как будто прошлое выдернули из-под ног, столкнув лицом к лицу с настоящим — невыразимая легкость и нестерпимая тоска одновременно. С тех пор это чувство приходило к ней неоднократно. Теперь Алиса смотрит на Снейпа, который листает документы, что-то пишет, размышляет о чем-то, отпивая из бокала вино… Она вспоминает то самое летнее утро. И, почему-то, явственно чувствует, что это не было правдой, это просто не могло быть правдой. И почему-то от этой уверенности ей становится легче. Проходит час, может больше, может, чуть меньше, Алиса не могла бы сказать точно. Бутылка вина на столе Снейпа опустевает наполовину. Он расфокусированным взглядом глядит на догорающий в камине огонь, затем залпом допивает вино в бокале и переводит взгляд на диван, на котором лежит Алиса. Их взгляды встречаются, несколько секунд проходит в молчании. — Я хочу вас, мисс Шедоу, — внезапно произносит Снейп. Алиса приподнимается на диване и только недоуменно на него смотрит. — Что… профессор? — Я хочу вас, мисс Шедоу, — повторяет он. Его взгляд кажется Алисе безумным. Профессор не перестает ее сегодня удивлять. Она никогда бы не подумала, что пол бутылки вина может так на него подействовать. И, тем не менее, надо что-то делать. Снейп в два шага пересекает комнату, садится на диван, одним движением палочки расстегивает ее мантию и разрезает майку. Алиса отодвигается от него и коротко вскрикивает, Снейп хватает ее за запястье и подносит палец к ее губам. Взгляд его черных глаз словно гипнотизирует ее. Алиса понимает, что надо сопротивляться, хотя бы попробовать сопротивляться, но что-то останавливает ее, и, широко распахнув глаза, она молча наблюдает, как он расправляется с ее одеждой… Он входит в нее резко, и она судорожно хватает воздух ртом, затем обхватывает его за плечи, тоже как-то судорожно, как утопающий хватается за спасительную соломинку. Она закрывает глаза. Плотное, почти осязаемое сплетение эмоций поднимается из глубин, подобно пульсирующему комку, и Алиса сжимает веки плотнее, чтобы не заплакать, и запрокидывает голову. Все кончается быстро. Комок эмоций остается где-то в области горла, и слезы, рожденные, кажется, внутри этого комка все же выступают на глазах. Она сжимает руку Снейпа, и ощущает мягкое тепло и покой. Снейп встает с дивана, и Алиса поворачивается на бок, обхватывая колени руками и продолжая плакать. Ей и плохо и хорошо, словно старые, давно подавленные эмоции получают, наконец, долгожданное высвобождение. Все внутри сжимается от боли, никак не связанной с тем, что сейчас произошло. Слезы останавливаются, остается только дыхание. Она слышит, как он наливает себе еще вина, и залпом выпивает, ставит бокал на стол… Быстрым шагом Снейп выходит из комнаты и со стуком захлопывает дверь, за которой, вероятнее всего, находится директорская спальня. Засыпая, Алиса думает, что совершенно не понимает собственных эмоций, не может найти их причину, что никогда еще не чувствовала себя такой опустошенной, и что никогда, никогда она не будет жалеть о том, что произошло этой ночью. А причина, наверное, где-то в прошлых жизнях, ведь они со Снейпом уже встречались, несомненно, встречались, ведь произошло же тогда что-то, что могло родить эту боль… Когда Алиса просыпается на следующее утро, профессор Снейп в черном халате, с заспанным лицом и легкой щетиной уже сидит за рабочим столом. Алиса садится на диване и плотнее закутывается в мантию — остальная одежда ее разорвана. Услышав скрип дивана, Снейп поднимает взгляд. Он смотрит на нее, она — на него, пытаясь разгадать что-то в его глазах. — Вы проснулись, мисс Шедоу, — говорит он резко и как-то натянуто. — Можете идти, завтрак через пятнадцать минут. Алиса поднимается на ноги. Ей не хочется первой говорить о вчерашнем — да и надо ли о нем вообще говорить? — Мисс Шедоу, — я хочу извиниться, — его голос звучит раздраженно, видно, что ему не просто даются эти слова. — Мне не следовало вас насиловать. — Это не было насилие, — тихо отвечает Алиса. Он сверлит ее пристальным взглядом. — Вы правда так считаете? — Тон, будто они на экзамене, и он уточняет, действительно ли она уверена в своем ответе. — Я абсолютно уверена, — с легкой улыбкой произносит Алиса. В его взгляде — как будто сожаление, или не только сожаление — она не может понять этого выражения. — Я, пожалуй, пойду, — она запахивает поплотнее мантию и направляется к двери. — Алиса! — негромко окликает ее Снейп. Она оборачивается. — Можете воспользоваться моей ванной… В тот же день, уже вечером, сидя в библиотеке, Алиса понимает, что означал этот его странный взгляд. Он любит другую женщину, уже давно любит, любит по-настоящему, он сожалеет, что предал ее. Алиса на знает, почему так уверена в этом, просто чувствует, что это правда. Начался дождь. Он быстро залил оконное стекло, превратив его в туманную пелену. Комнату наполнил приятный шелест струящейся воды. Он так же быстро прекратился. Глупо придаваться воспоминаниям — это не помогает, в этом нет совершенно никакого смысла. Желтые осенние листья, похожие по цвету на комочки меди, кружились далеко внизу и падали на землю. Как прежде не будет уже никогда. В душе — какая-то странная, невыразимая, ни с чем ни сравнимая легкость… *** Где-то совсем далеко отсюда, на самой окраине Лондона, в полупустом в столь ранний час магловском кафе сидел мрачного вида мужчина с длинными черными волосами и пил почти остывший кислый кофе. В этом заведении совершенно не умеют готовить кофе! Здесь его, по крайней мере, никто не увидит. Но в это чудесное осеннее утро даже такой кофе может показаться вкусным. Осенние листья кружились за широкими окнами и падали на серый асфальт. Дождь то брызгал с неба, то останавливался, улица искрилась от серебристой влаги. Все-таки хорошо быть покойником. Он мог вернуться — его бы встретили как героя, он знал, после тех воспоминаний Поттер бы об этом позаботился… Но он не хотел. Чувство свободы, свободы, какой он еще никогда не испытывал, переполняло его душу. Он поднялся на ноги, оставив на столе недопитую чашку кофе и немного магловских денег — он уже научился в них разбираться. Он вышел на промозглую улицу… вдохнул свежий после дождя осенний воздух. Ветер трепал его волосы и касался обветренной кожи. Непередаваемая, невыразимая легкость… и медная, немного терпкая тоска. Он думал о женщине, которую любил всю свою жизнь. И еще — почему-то — о девушке, с которой провел всего одну ночь, в своем кабинете, чуть больше полугода назад… И остро, как никогда остро ощущал, что как прежде не будет уже никогда.
Pixie: Rainy Sky В целом мне понравилось. Стиль приятный. Хотя в тексте есть ошибки, вроде "министерство" и "райвенкло" с маленькой буквы. Хотя совершенно не ясно, с какой стати Снейп вдруг решил переспать с ученицей. сомневаюсь, что Северус легко пьянеет. И еще непоятно, почему Алиса тоскует о старом мире. Чем ей плох новый, что она дружит с УС? Неужели было лучше, когда был Вольдеморт? И так ли уж несправедливы победители?
Rainy Sky: Pixie, мне, почему-то кажется, что после победы власть Министерства и аврората должна усилиться, должны начаться постоянные аресты, и все такое. Иначе не получилось бы избежать новой вспышки гражданской войны, ведь у Лорда осталось еще много последователей. При Волдеморте Алисе не нравилось, но она, наверное, надеялась, что после его свержения все будет, как прежде, как до войны. Она дружит не с УС из тех, что реально работали на Волдеморта, а с теми, кто поддерживал его скроее по глупости. Насчет ошибок, спасибо, пересмотрю еще раз, исправлю, что найду.
Pixie: Rainy Sky Я поняла вашу позицию :) Возможно, вы правы. Всегда находятся люди, которые готовы нажиться на войне, и к власти могут прийти не настоящие победители. Просто из фика это не совсем понятно. Можно подумать, что это Алиса неправильно оценивает ситуацию в мире. А вообще вы думаете, что у Вольдеморта осталось много последователей "по глупости"? Разве годы войны с бесчинствами УС не убедили их в жесткости Вольдеморта?
Rainy Sky: Pixie Среди учеников Слизерина, например, много тех, кто долгое время поддерживал Волдеморта и его идеи, просто не в полной мере осознавая, как все обстоит на самом деле. Мне кажется, среди молодых людей, которые уже закончили школу, должны быть те, которые поддерживают его, хотя реально никогда не участвовали в боевых операциях. К тому же, во второй раз война не была кровавой и продолжительной, Волдеморт пришел к власти быстро и почти тихо. Мне кажется, что бы так получилось, по всей стране должно было быть много его последователей, которые, по большей части, не входили в число УС и многие из которых имели весьма расплывчивое представление о войне. Но это только мое мнение, я не утверждаю, что оно верное.
Pixie: Rainy Sky Да уж, идеалистов или просто глупцов хватает во всех странах и во все времена :) По поводу второй войны согласна: особых жертв и разрушений не было :) Кстати, одним из плюсов вашего фика является то, что ваш Снейп жив и здоров! ;) Спасибо вам за приятный фик! Пишите еще :)
Rainy Sky: Pixie Вам спасибо :)
Nadalz: Спасибо за фик! Довольно любопытный взгляд на поствоенный магический мир. Очень атмосферный текст, ощущательный, что называется. К сожалению, я не совсем могу принять поведение и мотивацию тут Снейпа, но это дело мое личное и никоим образом не умаляет достоинств фика! Я тут по мере прочтения выловила у вас некоторые опечатки... Rainy Sky пишет: Девчонки еще в гостиной, а спальне пусто и тихо, только свечи потрескивают, напитывая золотистым светом мистические вечерние сумерки… Пропущен предлог перед "спальне". Разговор смолк, парень, сидевший рядом с ней настороженно обернулся. После "с ней" пропущена запятая, закрывающая оборот. …Черное, усыпанное далекими звездами небо, было безмолвно После "небо" запятая не требуется. Молочно-белый свет струился по серому камню доступных обзору стен астрономической башни вдалеке Астрономическая башня пишется с заглавной буквы, поскольку это ее название. Возвращаться в гостиную, рискуя встретить по дороге Кэрроу, не хочется, и она решат, что лучше всего просто зайти в ближайший туалет "Решает". =) — В таком случае, у вас, вероятно, нарушено восприятие причинно следственной связи "Причинно-следственной" пишется через дефис. Такое странное чувство — как будто прошлое выдернули из-под ног, столкнув лицом к лицу с настоящим — невыразимая легкость и нестерпимая тоска одновременна. Окончание явно неверное. =) И, почему-то, от этой уверенности ей становится легче. "Почему-то" не является вводным словом и не выделяется запятыми. Rainy Sky пишет: — Что…профессор? После многоточия должен следовать пробел. Rainy Sky пишет: Засыпая, Алиса думает, что совершенно не понимает собственных эмоции "Эмоций". Еще раз спасибо за фик, читать его было безусловно интересно!
Rainy Sky: Nadalz Спасибо Вам огромное!
полная версия страницы