Форум » Архив "Весёлые старты" 2008 9-12 » ВС. Вне конкурса: "Глупость зельям не помеха", перевод, humour/romance, НЛ/БЗ, PG-13 » Ответить

ВС. Вне конкурса: "Глупость зельям не помеха", перевод, humour/romance, НЛ/БЗ, PG-13

Neville's band: Название: «Глупость зельям не помеха» (Zu dumm zum Tränkebrauen?) Автор: chaotizitaet Перевод: alexi Бета: Neville’s band Оригинал: здесь Разрешение на перевод: получено. Пейринг: Невилл Лонгботтом/Блейз Забини Категория: слэш Рейтинг: PG-13 Жанр: romance/humour Саммари: Невилл решает стать целителем, но ему никак не даются зелья. Совершенно неожиданно один человек помогает решить его проблемы. Но кто? Дисклэймер: права на всё - Роулинг, траву - Лонгботтому, землю - крестьянам. И мир - народам, конечно. А Neville's band скромно будет любоваться этим великолепием. Примечание: АУ, не учитываются события книги "ГП и ДС"

Ответов - 8

Neville's band: Первое сентября выдалось спокойным, и в Хогвартсе наконец-то, после трех лет войны, стартовал нормальный учебный год. Но занятия начались не только в школе – больница святого Мунго также распахнула свои двери для обучения новых целителей. От войны с Волдемортом больница пострадала едва ли не больше всех – не только потому, что стало больше пациентов, но и потому, что из-за гибели многих целителей последние два года было невозможно заниматься подготовкой новых кадров. Поэтому решили допустить к обучению и тех просителей, чьи оценки не совсем отвечали требованиям. Рубеус Велладо, руководитель учебной группы, сначала весьма скептически отнесся к этому нововведению, но теперь, глядя на восторженные лица двадцати молодых людей, признал правоту начальника больницы: лучше хоть какой-то целитель, чем вообще никакого. Даже если для успешного завершения обучения некоторым из них потребуется на пару лет больше, чем остальным. - Добрый день, уважаемые дамы и господа! Я рад, что вы решили получить профессию целителя. Прошу дам извинить меня за то, что я не употребляю слово «целительНИЦЫ» и пользуюсь общим для обоих полов термином, чтобы моя краткая приветственная речь так и осталась краткой и чтобы не испытывать ваше терпение раньше времени. Работа целителя подразумевает большую ответственность и возможность делать людям добро, именно поэтому для вас так важно хорошее образование. Обучение состоит из двух частей: теории и практической работы с пациентами. Теория включает в себя следующие предметы: обратная трансфигурация, контрзаклинания, травоведение, целительные заклинания и целебные зелья. Точное расписание занятий вместе с указанием отделений, в которых вы будете проходить практику в первом квартале, вы можете увидеть на доске за моей спиной. В ответ на удивленные взгляды практикантов, не ожидавших что их так рано допустят до пациентов, Рубеус ответил: - Совершенно верно. Вы с самого первого дня будете находиться рядом с нашими пациентами, даже если, скорее всего, не сможете никак им помочь – разве что пожать руку в знак приветствия. Но задумайтесь: даже если вы будете не в состоянии сотворить охлаждающее заклинание для пациента, страдающего жаром, вы можете облегчить его страдания, принеся простой влажный платок. Невилл внимательно слушал руководителя. Он был рад и благодарен, что у него после введения нового образовательного декрета появился шанс стать целителем, – ведь он мечтал об этом с самого детства. Ему хотелось самому заботиться о своих родителях и, возможно, хоть он и никому об этом не говорил, даже вылечить их. Из-за профессора Снейпа он едва не расстался со своей мечтой – ему не удалось преодолеть страх перед худым, закутанным в черное волшебником - поэтому занятия не шли на ум, а зелья оборачивались катастрофой. А для получения профессии целителя необходимо было сдать ТРИТОН – для Невилла это было совершенно невыполнимо. Сейчас его превосходные оценки по травоведению перевесили удовлетворительные по зельеварению, и кто знает – вдруг Невиллу удастся стать вполне приличным зельеваром, если мрачное лицо Снейпа не будет постоянно маячить поблизости. Во всяком случае, Невилл собирался сделать все от себя зависящее. К сожалению, через какое-то время он с глубоким разочарованием понял: одних только стараний недостаточно. Поэтому чаще всего все его усилия были направлены на то, чтобы предотвратить очередной взрыв котла. «Уже достижение», - с мрачной иронией заключал Невилл. Зельеварение оставалось единственным предметом, который никак ему не давался. В травоведении он был лучшим, равно как и на контрзаклинаниях. Даже в обратных превращениях Невилл добился куда больших успехов, чем могла бы предположить профессор МакГонагалл, когда он попросил написать рекомендацию. Директор Хогвартса сначала сомневалась, но, взглянув на одухотворенное и в тоже время серьезное лицо, подумала, что жизнь была достаточно несправедлива к юному Лонгботтому, заслужившему по меньшей мере один шанс. При обратных превращениях прежде всего нужно выяснить, в каком месте была допущена ошибка, а что касается выполненных неправильно заклинаний – Невилл неплохо в них разбирался: иногда он ошибался сам, иногда над ним подшучивали слизеринцы. И поэтому обратная трансфигурация давалась ему намного проще, чем школьная. Первый квартал уже подходил к концу, и, если бы не зельеварение, Невилл был бы абсолютно счастлив. Хотя… он и так был счастлив. Тем сильнее поразили его слова Рубеуса Велладо. Он пригласил Невилла к себе для разговора, как и других практикантов до этого, чтобы обсудить успехи и достижения. **** - Мистер Лонгботтом, признаюсь честно: сомневался я именно насчет вас, – начал руководитель. Невилл невольно сглотнул. – И меня очень радует то, что вы убедили нас всех в обратном. Однако... есть одно «но». Думаю, вы догадываетесь, что речь пойдет о зельеварении. Конечно, не каждый целитель должен быть хорошим зельеваром, но, мистер Лонгботтом, вы так или иначе обязаны сдать этот предмет. И, честно говоря, даже с вашими успехами по остальным предметам вам придется повторить весь учебный курс. Как по зельеварению, так и по тем предметам, по которым вы успеваете, – Рубеус участливо посмотрел на Невилла. Услышав такое, Невилл побелел, как полотно. Но руководитель не пытался утаить правду, к тому же было еще не поздно предпринять что-то, о чем тот и сказал: - Не сдавайтесь раньше времени. Может, вам попросить ваших товарищей о помощи? Уверен, кто-нибудь из них обязательно придет вам на помощь. – Он ободряюще улыбнулся Невиллу и сменил тему: – Но поговорим о следующем квартале. Вы, как я вижу, одним из первых записались на рождественские дежурства. Верно? Невилл кивнул. - А как же ваша семья? Не то чтобы мы не ценим ваши старания, но разве вам не хочется провести Рождество в кругу родных? – Рубеус хотел быть уверен, что практиканты первого года обучения не руководствуются корыстными соображениями, отказываясь от праздника в семейном кругу. - Моя семья находится здесь, в больнице святого Мунго, – спокойно ответил Невилл. - Ах, да, припоминаю. Фрэнк и Алиса Лонгботтомы, – больше для себя, чем для Невилла, проговорил Рубеус. – Знаете что? Кажется, у меня есть идея. – Он что-то решительно написал в блокноте. – Что скажете, если я в следующем квартале распределю вас в отделение недугов от заклятий? Так или иначе, вы сможете провести Рождество в кругу семьи. - Это было бы великолепно, сэр, – с благодарностью кивнул Невилл и твердо решил отплатить руководителю за доброту, улучшив результаты по зельеварению. Сначала он осмотрелся по сторонам, прикидывая, кто из соучеников смог бы ему помочь. И действительно, первый же человек, которого он попросил, с готовностью согласился. Иоланда Добкинс – привлекательная брюнетка, пользующаяся популярностью у мужской половины практикантов. Новость о том, что Иоланда будет помогать Невиллу, не осталась без внимания, и ему пришлось выслушать много едких комментариев. Но Невилл в ответ просто пожимал плечами. Он выбрал Иоланду не потому, что она хороша собой, а потому что бывшая рэйвенкловка являлась одной из лучших по зельям. Кроме того, Невилл был геем, о чем знали несколько учеников. Он не скрывал своих наклонностей, не обращая особого внимания на мнение остальных. **** - Но это же так просто. Сначала ты смешиваешь в пропорции 1:2 масло серенгетстких фиников и воду, затем добавляешь натертый бобриный хвост и мешаешь серебряной ложкой до тех пор, пока смесь не станет розовой. В конце добавляешь водосбор, пока зелье не потеряет цвет, но не слишком много, иначе все станет желтым и утратит свойства, – Иоланда объясняла приготовление зелья, возвращающего облик. Было воскресенье, и они встретились для занятия в библиотеке учебного корпуса. - А когда нужно добавить мандрагору? – спросил Невилл, действительно пытавшийся вникнуть в объяснения Иоланды. - После пыли лунных фей, но перед желе плодожорок, – быстро ответила она. Невилл вздохнул. Они уже два часа повторяли зелья, которые проходили на занятиях в первом квартале, но Невилл все еще путался, какие и в какой последовательности добавалять ингредиенты, несмотря на спокойные разъяснения Иоланды, втолковывающей ему о зельях и способах их приготовления. Прошло уже три занятия – и результатов никаких не было. - Хорошо, приступим к следующему зелью, – произнесла Иоланда, выискивая нужную запись в тетради. - Э-э-э… Может оставим до следующего раза? Мне на дежурство пора, – прервал ее Невилл, покривив душой – дежурство начиналось только через час. Но Лонгботтомом овладело чувство, что он ничего не понимает, и захотелось выбросить из головы все лишние мысли и приготовиться к работе. - Ладно, тогда до вторника, – Иоланда кивнула и принялась собирать вещи, пару раз робко взглянув на Невилла. Тот заметил странности в поведении, не подходящие к обычному виду практикантки и вопросительно посмотрел на нее, вызвав краску на щеках собеседницы. - Что-то не так? – осторожно поинтересовался он. - Я… – начала Иоланда и запнулась, – я… хотела тебя спросить, может, сходим куда-нибудь? Ну, кроме наших занятий, конечно. Ты мне очень симпатичен – нет, даже больше… Ты такой милый и воспитанный – не такой, как все остальные парни; у них только одно на уме. То есть не то чтобы я против секса, но только после того, как получше узнаем друг друга и начнем испытывать настоящие чувства. И у нас с тобой… мне кажется, что-то могло бы получиться… – поняв, что сказала намного больше, чем хотела, ошеломленная Иоланда прижала руки к губам и выбежала из библиотеки. Невилл, потеряв дар речи, смотрел ей вслед. **** - Ну вот, и снова я не знаю, что делать. Конечно, мне нужно с ней поговорить – и о свидании, на которое она надеется, и о дополнительных занятиях. – Невилл вздохнул и перевел взгляд с отца на мать. – Она так объясняет, что я ничего не понимаю. В какой-то степени она похожа на Гермиону, тоже все время говорившей, что делать. Да, иногда это помогало выбраться из неприятных ситуаций, но понимания не прибавляния. Иоланда действительно очень милая, и очень не хочется причинять ей боль… Невилл пришел к родителям – он часто приходил, не зная, что делать, или желая выговориться. Хоть они и не могли ему ответить, Невилл знал: они слышат и слушают, - и часто этого было достаточно, чтобы в голове прояснилось. Но сегодня не помогло – возможно, оттого что он уже знал ответ и другого выхода не было, как бы он ни надеялся. Взглянув на часы, он понял, что пора завершать разговор и дал матери блестящий конфетный фантик, улыбнувшись и погладив ее по щеке. Попрощавшись с родителями, Невилл пообещал, что с пятницы будет навещать их чаще, потому что его назначили дежурить на пятый этаж. Из ситуации с Иоландой был выход, но Невилл пока еще не знал об этом. ***** «Вы только гляньте! Наш скромный гриффиндорец завоевал неприступное сердце Иоланды Добкинс – предмета вожделения всех парней на курсе. Но самое смешное в том, что наша ходячая катастрофа по зельеварению играет за другую команду и Иоландой вовсе не интересуется. Лонгботтом, если бы твоя бабка знала об этом, она бы тысячу раз пожелала, чтобы ее внуком был Поттер, а не такой неудачник,» - усмехнувшись, Блейз Забини покинул свое убежище и едва успел увернуться от Гилдероя Локхарта, искавшего в отделении потенциальных фанатов, которым можно было бы дать пару автографов. Блейз и сам толком не знал, почему подслушивает именно Невилла. Как правило, он держался подальше от закрытого блока на пятом этаже; к счастью, ему не нужно было здесь дежурить. Но сегодня по дороге из буфета в свое отделение магических вирусов, он увидел, как бывший гриффиндорец скрывается за дверями, и просто не смог устоять. Сначала при встрече с Невиллом он хотел выдать нечто ехидное типа «Красавица и гей», но, как настоящему слизеринцу, ему пришла в голову идея получше. Намного интереснее было поделиться своим открытием с Иоландой и посмотреть, как ее надежда сменится разочарованием. Жаль, конечно, что он тем самым освободит Невилла от неприятного разговора, зато тот наверняка попытается загладить свою вину – и понаблюдать за этим будет более чем забавно. Мысли Блейза возвращались к Невиллу довольно часто с тех пор, как в начале года он заметил его среди практикантов. Уже тогда он понял, как изменился Невилл после окончания Хогвартса. Честно говоря, изменения были незначительны, но этого было достаточно, чтобы Блейз заинтересовался. Если в школе Невилл был неуверенным в себе увальнем, отстававшим практически по всем предметам и иногда ходившим собачкой за Гарри Поттером, то сейчас, спустя два года после войны, он казался взрослым. Взгляд, улыбка, скользившая по губам, говорили о его внутреннем спокойствии. Спокойствии, которое невозможно было нарушить, отчего оно становилось еще более притягательным. Скорей всего именно поэтому Блейз стал думать о нем именно как о Невилле, а не Лонгботтоме. Он оправдывал свою слизеринскую репутацию, время от времени задевая гриффиндорца и подшучивая над ним; а Невилл, оправдывая репутацию плохого зельевара, был просто ужасен на зельеварении. Немного позже Блейзу представился шанс поговорить с Иоландой. И вот вечером он сидел в любимом кресле в каминной комнате учебного корпуса и ждал, когда над головой ничего не подозревавшего Невилла, читавшего за столом книгу по травоведению, разразится буря. И действительно, после десяти вечера, то есть после окончания дежурства, Иоланда ворвалась в комнату. Ее мантия развевалась, а лицо было перекошено от ярости – и в этом она могла составить конкуренцию самому Снейпу. - Гей! – горько выкрикнула она, остановившись перед Невиллом. – Почему ты мне не сказал?! Выставил меня полной дурой! Возможно, даже смеялся надо мной. Вы, парни, действительно все одинаковые, а ты, Невилл Лонгботтом, самый мерзкий из всех. И забудь о дополнительных занятиях! О, да! Ты, наверное, даже пошел бы на свидание, лишь бы я и дальше помогала, потому что ты слишком тупой, чтобы запомнить даже самое простое зелье! Что ж, если Невиллу и не хотелось, чтобы правда о его ориентации выплыла наружу, ничего из этого не вышло. И пусть в комнате было совсем мало народу – новость мгновенно распространится среди студентов. В волшебном сообществе к гомосексуалистам относились вполне лояльно, хотя все равно находились люди, которые были против, – вне зависимости от мнения окружающих. Так что поначалу Невиллу неизбежно придется выслушивать глупые замечания. Блейз усмехнулся, прикрыв лицо книгой о заклятиях и контрзаклятиях. Никто не может высказаться лучше, чем разочарованная женщина! Невилл, совершенно не понимая, как это произошло, жутко разозлился, но не подал и виду, поднявшись и взглянув на Иоланду. Собственно говоря, он не возражал, просто желал дать ей выговориться, потому что знал по собственному опыту: со взвинченной особой разговаривать бесполезно. Слишком часто ему приходилось выслушивать Гермиону после ссор с Роном, когда Гарри и Джинни были слишком заняты друг другом. Но последнее замечание Иоланды он не мог оставить без ответа. - Да, я гей. Я бы отказался от свидания и рассказал тебе почему. В конце концов, я не слизеринец, чтобы манипулировать людьми только из расчета и корысти, – спокойно произнес он. Блейз невольно поглубже забился в кресло, прикрывшись книгой, но на него никто не смотрел. - Жаль, если я каким-то образом подал тебе надежду – поверь, мне этого не хотелось, так как не такой, как остальные парни, таскающиеся за тобой – твои слова. Настолько не такой, что люблю мужчин. Что же касается дополнительных занятий – не думаю, что по-настоящему сможешь помочь, только и делая, что пересказывая учебник, – высказавшись, Невилл отвернулся, сел за стол и углубился в чтение книги о редких травах, не обращая на Иоланду никакого внимания. Та постояла пару секунд, сверля Невилла ошарашенным взглядом, развернулась и выскочила из комнаты. Блейз не мог не восхититься Невиллом и мысленно поаплодировал ему. Конечно, у Распределительной Шляпы были свои причины отправить Лонгботтома в Гриффиндор, известный своим мужеством, но Блейз совершенно не ожидал от него такого выступления. Возможно, именно это и подтолкнуло его к действиям: встав с кресла, он подошел к Невиллу и сел рядом. - Ух ты! Неприятная выходка. Невилл удивленно взглянул на бывшего однокурсника, который впервые с начала обучения заговорил с ним нормально, без издевки. Но Невилл был уверен: после Иоланды он справится и с Блейзом, если тот все же передумает и снова начнет доставать его. А если Забини действительно искренен, тем лучше – Невилл не любил ссориться. Поэтому он просто пожал плечами и сказал: - Ну, она не так уж и не права. Я действительно гей и, судя по всему, безнадежен в зельеварении. - Эй, ты все же не так плох, как в школе; еще не взорвал ни одного котла, – пошутил Блейз. - Признавайся, ты каждый урок ждешь, что я снова устрою шоу с летающими котлами, – с улыбкой ответил Невилл, почти забыв о ссоре с Иоландой. Затем он снова посерьезнел: – Все дело в заклинании, защищающее от взрывов, но позволяющее прикоснуться к котлу, добавляя ингредиенты. О нем мне рассказали близнецы Уизли. - Неплохо. – Блейз разглядывал Невилла с невольным уважением. – И, кроме того, это действительно сложно, поэтому трудно представить, что ты действительно не можешь запомнить ни одного зелья. - Так и есть. Даже элементарное бодрящее. Я знаю, что туда нужно класть лепестки арабского подсолнуха, но не помню, что потом добавлять: усики ночного или дневного павлиньего глаза. Знаю только, что это бабочка, – объяснил Невилл. - Ты помнишь растительные ингредиенты, а животные и остальные – нет, так? – с недоумением спросил Блейз. - Да, – кивнул Невилл. – Но все потому, что для каждого растения, корня, коры или чего-то подобного в моей книге есть запись в главе о применении. - Но ты не знаешь, почему те или иные растения применяются в определенных зельях? – Блейз начал медленно понимать, в чем именно кроется проблема Невилла. **** Людей, занимающиеся зельеварением, можно поделить на три категории. Те, кто в зельях ни в зуб ногой и у кого ничего не получается. Те, кто понимает мало или ничего, но им удается добиться неплохих результатов, неукоснительно следуя рецепту. И те, кто может понять причинно-следственную связь между ингредиентами, их влиянием друг на друга и порядком добавления в зелье. Последние же могут внести изменения в процесс варки, чтобы добиться такого же результата более легким способом, и способны исправлять ошибки других. Большинство мастеров зелий превозносят именно эту способность, и Блейз знал: профессор Снейп, будучи больше, чем просто одаренным в области зельеварения, никогда не мог бы представить, что кто-то не в состоянии сам додуматься до взаимосвязи ингредиентов. Ну, честно говоря, были и такие люди, которые не способны сварить зелье, даже если знают о причинно-следственных связях, но Блейз не верил, что Невилл относится к этой категории. Слишком хорошо он успевал по другим предметам. Не то что дружки Малфоя, Кребб и Гойл, которые были тупыми как пробки. Блейзу захотелось, по крайней мере, попробовать помочь Невиллу. - Итак, бодрящее зелье по простому рецепту.... как оно должно действовать? – спросил он. Невиллу, заметившему, как изменилась поза Блейза, стало интересно, что тот задумал, и он ответил: - Зелье должно помочь избавиться от тяжелых депрессий и глубокого чувства печали. - Иначе говоря, оно должно поднимать пациентам настроение. Поэтому и применяются в основном «светлые» компоненты, так называемые ингредиенты света – например, лепестки арабского подсолнечника. - Значит, бабочку надо брать дневную, а не ночную, – просветлел лицом Невилл. Все оказалось так просто... Блейз улыбнулся. Он был прав. Невилл не был слишком глупым для зельеварения, ему просто не хватало знаний о некоторых ингредиентах. - Спасибо. И тут Блейз вернулся на землю. Он действительно только что помог бывшему гриффиндорцу? Он, слизеринец? Но Блейз тут же признал, что это было неплохо, и на миг задумался – а может, и дальше ему помогать? Но нет, исключено. Слизеринцы не помогают просто так другим, тем более выпускникам враждебного факультета, особенно постоянно – и точка. Блейз резко поднялся и, не сказав ни слова, вернулся в свое кресло.

Neville's band: И все же он не мог прекратить наблюдать за Невиллом на следующем зельеварении – Блейзу хотелось понять, помогло ли его маленькая подсказка. Невилл действительно бросал в котел меньше ненужных ингредиентов, чем обычно, и постоянно смотрел на исписанный лист пергамента. Судя по всему, он провел полночи, распределяя составные на группы в зависимости от четырех элементов (вода, воздух, земля и огонь), темные, светлые и другие. Однако список не особо помогал ему, когда дело касалось количества составляющего и времени, когда его нужно добавить. К тому же в списке были не все ингредиенты. Дело усложняло то, что все рецепты в больнице святого Мунго состояли из названий составляющих, написанных в алфавитном порядке, и от целителей требовалось самостоятельно решить, какой в заданной ситуации нужно добавить следующим. Этим критерием определялись успехи каждого студента: можно было добавить нечто нейтральное, не изменяющее зелье ни на йоту; стандартный ингредиент, обычно применяющийся для данного зелья и приводящий к стандартному результату; или составляющее, которое показывает понимание предмета и действительно модифицирует целебные свойства зелья надлежащим образом. Чем дольше Блейз наблюдал за Невиллом, занимаясь собственным зельем, тем больше убеждался в том, что тот в самом деле может стать приличным зельеваром – по меньшей мере, он не отравит своих пациентов при первой же возможности. Но помочь Невиллу... С таким же успехом он мог бы объявить об их помолвке! Блейз улыбнулся, подумав о соответствующей заметке в «Ежедневном пророке» и представив изумленное выражение знакомых лиц – особенно Драко Малфоя и профессора Снейпа. Забини весь день думал, как помочь Невиллу. Может быть, ему удастся придумать, как подтянуть его по зельеварению так, чтобы никто ничего не понял. И он нашел выход! Один из бывших мужей матери – Блейз точно не помнил, то ли четвертый, то ли пятый, но это было неважно – однажды подарил ему маггловскую вещицу под названием «Адвентский календарь». Каждый день, от первого до двадцать четвертого декабря, был обозначен маленькими дверями, за которыми скрывался кусочек шоколада. Будучи ребенком, Блейз обожал календарь и долго доставал мать просьбами купить такой же, когда очередной папа уже исчез из их жизни. Однако, поступив в Хогвартс, Блейз вынужденно забыл о календаре – слизеринцу такое непозволительно. Сейчас же он воспользуется принципом адвентского календаря, чтобы каждый день давать Невиллу совет по зельям. Будет просто немыслимо, если Невилл после двадцати четырех советов не сможет исправить положение. Чем больше Блейз думал, тем больше ему нравилась эта идея и тем четче представлял, как ее осуществит. На следующий же день он отправился в Косой переулок. В магазине письменных принадлежностей Блейз купил большой лист картона с танцующими снежинками, а в маленькой лавчонке для коллекционеров приобрел двадцать четыре карточки от шоколадных лягушек: двадцать вкладышей с Агриппой и четыре – с Дамблдором. Какая разница, что они все одинаковые? Он все равно не собирался оставлять их в первоначальном виде. И раз он все равно находился поблизости, то заглянул еще в маггловский Лондон, чтобы приобрести для себя шоколадный адвентский календарь. Когда Блейз вернулся, его ждал сюрприз. В первый момент он не знал, радоваться или злиться. Вывесили график дежурств, и, к своему ужасу, Забини обнаружил, что его распределили на пятый этаж – в отделение недугов от проклятий. Но в то же время, внимательно изучив расписание, Блейз понял: ему предстоит три месяца дежурств с Невиллом. Сердце невольно подпрыгнуло при мысли о том, что они будут работать вместе, но Блейз предпочел отмахнуться от этой аномалии, свойственной, скорее всего, всем членам его семьи. А потом Забини увидел, что Иоланда распределена в то же отделение. Ну что ж, все это обещало быть интересным… Он ухмыльнулся. Возможно, дежурства на пятом этаже в ближайшие три месяца окажутся не такими уж ужасными. **** Наступило первое декабря, а вместе с ним время Адвента.* Еще не было и семи утра как большой, величавый филин постучал в окно комнаты Невилла Лонгботтома. Он удивленно открыл окно и взял из когтей незнакомой птицы пакет. Затем предложил филину кусок тоста с мармеладом, тот милостиво проглотил хлеб и вылетел в окно. Невилл поспешно открыл пакет, в котором обнаружился свернутый рулоном картон. На листе оказались цифры от одного до двадцати четырех, каждая из которых была обрамлена пятью маленькими санками. Сверху красовалась надпись из золотых и серебряных букв: «Адвентский календарь». Невилл с легкой нерешительностью разглядывал летавшие по картону снежинки. Что же это такое – адвентский календарь? Пока он размышлял, под дверь подсунули белый конверт. Внутри оказалась карточка, похожая на обычный вкладыш от шоколадной лягушки, но, приглядевшись повнимательнее, Невилл понял, что ее весьма ловко изменили. На обратной стороне карточки была нарисована цифра «1», а спереди шел текст: «Парацельс сказал: «Всё есть яд, и ничто не лишено ядовитости; одна лишь доза делает яд незаметным». Внизу было дополнение: «Действие одних и тех же ингредиентов различно при изменении концентрации». Невилл сразу понял, что приславший карточку хочет помочь ему с зельеварением. Но кто? Кто мог знать, что Невиллу нужны именно такие советы, чтобы лучше разобраться в предмете? Невилл первым делом подумал о Блейзе, но сразу же отмахнулся от этой мысли. Тот совсем недавно подсказал ему насчет темных и светлых ингредиентов, но затем сразу же поднялся и ушел, видимо, жалея о сказанном. Может, Велладо? Скорее всего, тот узнал о произошедшем в каминной комнате и таким образом решил оказать помощь Невиллу. Но почему? Понятно, что преподаватели не любят, когда один из учеников не справляется с заданиями, но почему именно так? Невилл не знал. Но одно было ясно: кто-то готов помогать ему с зельями. Карта идеально подходила для первого пустого места, и можно было предположить, что Невилла ждут дальнейшие полезные советы, по одному для каждого дня. Пребывая в хорошем настроении, Невилл воткнул карточку в картон, закончил завтракать и направился на пятый этаж. День обещал выдаться великолепным! Невилл правильно представлял себе работу в отделении недугов от заклятий, – в основном она требовала терпения. Не столько с пациентами в закрытом блоке, но и с теми, кто выздоравливал самостоятельно, – ведь многие проклятия со временем теряли силу и исчезали. Однако существовала небольшая проблема: не все пациенты понимали, что в их случае лечение с помощью магии может быть опасным. Уже на второй день у Невилла появился шанс помочь первому пациенту. Первому собственному пациенту. Он только собрался на перерыв, как в коридоре встретился с родителями, сопровождавшими мальчика лет восьми. Тот дергался и истерически хихикал. Невилл сразу понял: он находится под влиянием заклинания щекотки – и задался вопросом, почему родители просто не снимут проклятие, ведь и само заклинание, и контрзаклинание не слишком сложные. Невилл, желая помочь мальчику, подошел поближе. - Могу ли я что-то для вас сделать? - спокойно спросил он. Отец взглянул на него с облегчением. - Вы целитель? Нашему сыну нужна помощь. Невилл ободряюще улыбнулся: - Я всего лишь практикант, но с заклинанием щекотки справлюсь. Если вы, конечно, позволите. Женщина закивала. - Будьте так любезны. Понимаете, мой муж и я - сквибы, но Вульф, наш сын, родился с магическими способностями. Иногда он тайком практикуется в простых заклинаниях – чтобы суметь защитить нас, если снова появится опасность вроде того, кто наконец-то был побежден. Но я ему тысячу раз говорила, чтобы он ни в коем случае не произносил заклинания перед зеркалом, – возбужденно трещала она, пытаясь скрыть нервозность. Невилл понимающе кивнул и повернулся к Вульфу. Хоть он и сомневался, что мальчику удалось бы противостоять Вольдеморту и Пожирателям смерти с помощью заклинания щекотки, его желание защитить родителей заслуживало одобрения. Невилл сам поступил бы точно так же. Кроме того, кто знает, что может произойти; в конце концов Гарри постоянно говорил, что даже простой Expelliarmus может прийтись кстати в битве. Невилл легко взмахнул палочкой в сторону Вульфа и снял заклятие. Хихиканье и подергивание сразу же прекратились. - Спасибо, – с явным облегчением проговорил мальчик. - Пожалуйста, – с улыбкой ответил Невилл. – В следующий раз подумай – может, лучше в качестве партнера по тренировкам использовать пугало, а не отражение? Иначе мы скоро снова увидимся. – Он попытался строго посмотреть на мальчика, а потом попрощался и отправился в комнату отдыха. - Эй, Невилл, – обратился к нему Томми Бакстер, один из практикантов. – Я слышал, у тебя сегодня был первый пациент. Все в каминной комнате сразу же обратили внимание на Невилла. Каждому хотелось как можно быстрее получить первого пациента, но подобной возможности пока никому не представилось – Невилл оказался первым счастливчиком. Тот оторвался от своих записей по обратной трансфигурации и пожал плечами: - Ничего сложного, всего лишь заклятье щекотки, – и принялся делать заметки дальше. Томми Бакстер понимающе кивнул и тоже вернулся к книге. Блейз, как и все остальные в комнате, услышал короткий разговор и удивился. Конечно, он знал и умел накладывать заклятие щекотки – но контрзаклятие? При всем желании он не смог его вспомнить. Но для Невилла и, судя по всему, Томми Бакстера это казалось само собой разумеющимся. Неужели Блейз спал во время занятий, когда они проходили тему? Быстро пролистав учебник, Блейз обнаружил, что о заклятии щекотки говорится только в семнадцатой главе, которую они будут проходить аж в марте. Терзаемый любопытством, Блейз все-таки решил подойти к Невиллу, чтобы прояснить пару вопросов. - Заклятие щекотки? – он сел рядом с Невиллом. Тот кивнул, не поднимая головы. – Мы же еще не проходили контрзаклятие. Невилл, улыбаясь, взглянул на Блейза. - Да, здесь пока нет, но я выучил его еще в Хогвартсе. В Хогвартсе? Блейз припомнил, как Снейп снял заклятие щекотки c Малфоя во время единственного занятия в дуэльном клубе, но сомневался, что Невилл сумел запомнить заклинание при подобных обстоятельствах. Кроме того, было непонятно, каким образом Терри Бакстер, поступивший в Хаффлпафф годом позже, выучил его. - Ты не мог бы помочь? Я не помню, когда мы проходили это заклинание в Хогвартсе. - На уроках – никогда, – улыбнулся Невилл. - А так как ты учился в Слизерине, то у тебя не было возможности выучить его в другом месте. - А как это связано с нами? – полюбопытствовал Блейз. - Помнишь пятый курс? У нас тогда Амбридж вела защиту от темных сил, и занятия были пустой тратой времени. Нам предстояла сдача СОВ, и Гермиона создала Армию Дамблдора, – принялся объяснять Невилл. - Тайный клуб Поттера, который Драко раскрыл с помощью той самой Мариетты? Блейз хорошо помнил, какими самоуверенными стали Драко и компания, когда Амбридж назначила их личными сторожевыми псами. Сам он в этой пьесе абсурда участия не принимал, равно как и большинство других учеников. Блейз не любил Амбридж, и подобные мероприятия казались ему донельзя идиотскими. К тому же он был не настолько тщеславным, как Драко. Возможно потому, что у него не было такого отца, как Люциус Малфой, и на него никто не давил, – с тех пор как ему исполнилось пять лет, Блейз не позволял мужьям матери указывать ему, что делать. - Да, – кивнул Невилл. – Но вместе с защитными заклинаниями и проклятиями мы успели выучить несколько простых контрзаклятий. Гарри надоело самому постоянно снимать последствия заклятия щекотки и ватных ног, пока мы тренировали Protego. - Ого... не думал, что Поттер на такое способен... – Это объясняло, почему все гриффиндорцы легко и просто без проблем получили хорошие оценки по защите от темных искусств. Том Бакстер состоял, скорее всего, в том же самом клубе. Хотя Блейз и удовлетворил любопытство относительно заклятия щекотки, но поймал себя на мысли, что ищет предлог для продолжения разговора; в противном случае пришлось бы вставать и возвращаться на прежнее место, а ему почему-то этого не хотелось. Однако в голову ничего не пришло, поэтому Блейз неохотно оставил Невилла писать сочинение по обратной трансфигурации. ****** Через несколько дней в больнице святого Мунго полным ходом началась подготовка к Рождеству. Всех, кто не был непосредственно занят пациентами, отправили развешивать украшения, и совсем скоро перила и дверные косяки были украшены красными лентами, сияли зелеными гирляндами, перевитыми алым серпантином; зачарованные золотые шары играли рождественские песни, а окна были разрисованы узорами из нетающего льда. Амарилл Франклин, начальница отделения недугов от проклятий, собрала подчиненных после обеда в комнате отдыха. Увидев на столе большую стеклянную вазочку, заполненную бумажными записками, Блейз преисполнился дурными предчувствиями. Однажды в школе он позволил Пэнси уговорить себя поучаствовать в Секретном Санте**. И это закончилось катастрофой. Панси, имя которой он вытащил, естественно, не пришла в восторг, получив в подарок квиддичный календарь, где были подробно расписаны ключевые термины игр. Вообще-то, Блейз думал, что все волшебники любят квиддич, но Панси интересовалась этим видом спорта, только когда играл Драко, поэтому ей было совершенно безразлично, когда «Пушки» сражаются с «Осами» или «Торнадос» проводят товарищеский матч. И действительно, как только все собрались, Амарилл стала рассказывать о традиции Секретного Санты в этом отделении: - Кроме целителей и практикантов, которые работают здесь в Рождество, в игре участвуют также некоторые пациенты, находящиеся в больнице уже длительное время. Для многих этот подарок – единственный, который они получат на Рождество. Поэтому я попрошу приложить все усилия и не отделываться парой бутылок сливочного пива и пачкой шоколадных лягушек. И она обошла всех, держа в руках вазу с записками. Блейз неохотно выудил свою бумажку. Развернув и прочитав имя, он окончательно понял, что ненавидит эту игру. На белом листке было написано: «Гилдерой Локхарт». Именно Гилдерой Локхарт! Блейз украдкой оглянулся. Может, кому-нибудь захочется поменяться? Хоть это и запрещено – но если тайком? Может, с Невиллом? Тот выглядел совсем несчастным, глядя на свой листок. Но возможности расспросить его у Блейза не выдалось – старшая целительница погнала всех работать, как только бумажки с именами были распределены. Поэтому Блейзу пришлось подождать до вечера. Невилл, как обычно, сидел в каминной комнате, просматривая записи по зельям. Блейз слегка улыбнулся, припомнив, о чем сегодня читает Невилл. «Единороги могущественные, но в то же время чуткие волшебные создания, и их магия действует даже при малейшем соприкосновении с ней, но так же быстро исчезает». Что означало – ингредиенты добавлять в малом количестве и как можно позже. - Привет, Невилл, – поздоровался Блейз, присаживаясь рядом. – Кого ты сегодня вытащил? - С чего вдруг такой интерес? – удивился Невилл. - Просто подумал, вдруг ты захочешь поменяться. - А если мне достался ты? Блейз улыбнулся: - Ну, тогда я подарю себе самый хороший подарок и буду уверен, что он действительно понравится. - Кто же тебе достался, раз ты так хочешь поменяться? – расхохотался Невилл. - Локхарт, – пробурчал Блейз и показал Невиллу бумажку. - Извини, но меняться не буду. Предложение очень заманчивое, но противоречит правилам. Однако, если хочешь, могу помочь выбрать что-нибудь подходящее. Блейз скептически посмотрел на Невилла. - Я действительно большой специалист по подаркам, – заверил его Невилл. – В тепличном клубе–7 мадам Спраут каждый год устраивали нечто подобное, и еще никто ни разу не разочаровывался в моих подарках. - Тепличный клуб–7? Что это еще такое? Тайная боевая группа, обученная стрельбе кактусовыми колючками? – заинтересовался Блейз. - Нет, – с улыбкой ответил Невилл. – Никаких тайн. Во всяком случае, все не так серьезно, как с Армией Дамблдора. Ты никогда не обращал внимания, что мы не занимались в теплице номер 7? Блез покачал головой. - Там у профессора Спраут находились самые редкие растения, поэтому она не всех туда пускала. В клубе состояли ученики, которые интересовались травоведением, любили растения, ну и имели хорошие оценки по предмету. Когда профессору казалось, что-то кто-то подходит под это описание, она приглашала его в клуб, – пояснил Невилл. - И что вы там делали? Гладили растения и обсуждали травки? – Блейз не мог сдержать ехидцу, присущую слизеринцам в общении со студентами других факультетов, хоть и понимал сейчас, насколько смешным кажется. Не то чтобы Блейзу не доставало удовольствие время от времени проявлять свою слизеринскую сущность, но с Невиллом ему почему-то расхотелось поступать именно так. Однако тот просто пропустил слова Блейза мимо ушей и наслаждался нормальным разговором, пусть он и продолжался всего несколько минут. - Примерно так, – улыбнулся Невилл. – Допустим, во время наших занятий всплывала какая-то мелочь, которую профессор объясняла рейвенкловцам по-другому, а когда обсуждаешь такие нюансы с другими, то все предстает в совершенно ином свете. Или старшие студенты, зная больше младших, давали полезные советы. А еще мы вместе пили чай, помогали друг другу перед экзаменами, а на Рождество играли в Секретного Санту. - Ну, если придумаешь, что подарить Локхарту, не забудь сообщить мне, – проговорил Блейз и усмехнулся. - Хотя я по-прежнему хочу поменяться. - Не говори так, – возразил Невилл. – Локхарт просто паинька по сравнению с той, что досталась мне. Неужели кто-то был еще хуже любителя раздавать автографы? - И кто же это? - Иоланда Добкинс, – мрачно ответил Невилл. Блейз расхохотался, удивившись чудесному совпадению. - Как насчет твоего гетеросексуального клона? – широко улыбаясь, предложил он. Невилл некоторое время ошарашенно на него смотрел, а потом его лицо просветлело. - Спасибо! Прекрасная идея! - В смысле? – не понял Блейз. - Хочешь себя клонировать? - Примерно. Иоланде не нужен именно я. Ей нужен парень, который выглядит более или менее прилично, достаточно вежливый, уважает других и не будет придавать большое внимание ее внешности. - Ну что ж, желаю удачи в поисках, – сухо ответил Блейз. - Даже искать не надо, – довольно ответил Невилл, собирая записи по зельеварению. – У меня уже кое-кто есть на примете, поэтому я срочно должен написать письмо. До завтра и еще раз спасибо. Надеюсь, мне удастся придумать, что можно подарить Локхарту, – с этими словами он встал и вышел из каминной комнаты. Блейз непонимающе посмотрел вслед, покачал головой и углубился в новую главу учебника о заклинаниях и контрзаклинаниях. ***** До рождества осталась неделя, и Невилл наконец нашел время навестить родителей. - Сегодня мне впервые удалось правильно сварить зелье. Ну, почти правильно – к сожалению, я не доварил его до конца. Просто не хватило времени. Но все равно, у меня получился светло-зеленый пар, который должен быть в промежуточной стадии, – рассказывал он. – Очень благодарен тому, кто подарил мне адвентский календарь. Кстати, я спросил Гермиону, и она сказала, что это маггловская вещь, которую придумали в Германии. Собственно говоря, в ней должны быть сладости – чтобы скрасить детям ожидание Рождества. Но для меня карточки с советами куда дороже сладостей. Осталось только научиться делать все вовремя. У меня так получается, что я или не успеваю добавить следующий ингредиент, или подготавливаю все заранее, но на само зелье не остается времени. Невилл тихо вздохнул. Собственно говоря, ему не хотелось жаловаться, ведь все-таки он добился немалых успехов в зельеварении, и если повезет, то полученных знаний окажутся достаточными, чтобы не остаться на второй год. - Но хватит о зельях. Я уже говорил, что Иво ответил на письмо? Идея ему понравилась, осталось прояснить детали. Еще мне нужно поговорить с целительницей Франклин насчет дежурства. Лучше всего прямо сейчас, пока все спокойно. – Невилл попрощался с родителями, спрятал в кармане зеленый блестящий конфетный фантик и направился в кабинет Амарилл Франклин. Пока Невилл делился проблемами с родителями, Блейз сидел в своей комнате и думал, да или нет. Сначала он хотел пошутить и написать на последней карточке рецепт рождественского пунша, но тут его озарило. Он понял, как сделать так, чтобы Невилл все успевал на зельеварении. Эту тайну поведал своим ученикам декан, и они свято ее охраняли. Доверив тайну гриффиндорцу, не предаст ли он собственный факультет? Но Блейз решил: когда профессор Снейп узнает об успехах Невилла в зельеварении, то простит его. Блейз решительно взял карточку с номером двадцать четыре и достал волшебную палочку. Вскоре он с удовлетворением разглядывал красовавшуюся на пятиугольном куске картона надпись: Tempus tardare. Внизу уточнение: «Заклинание замедления времени с ограниченным действием способно творить настоящие чудеса, но работает только с жидкостями. Так как временные заклинания могут использоваться только с разрешения Министерства, а это не зарегистрировано, просьба никому о нем не рассказывать». Затем он еще раз проверил, нет ли на оставшихся карточках ошибок. Едва он успел убрать все со стола, как в дверь постучали. - Войдите! – удивленно произнес Блейз – к нему редко заходили. За дверью оказался Невилл. - Привет. Я хотел узнать, выбрал ли ты подарок Локхарту, – мне тут кое-что пришло в голову. - Еще нет. Рассказывай, – Блейз махнул Невиллу, приглашая зайти в комнату. - Можно подарить ему книгу о каллиграфии вместе с прописями. - Зачем? Чтобы он пытался всучить мне еще больше автографов? – Блейзу затея совсем не понравилась. - Знаю, кажется, будто подарком только масла в огонь подольешь, но мысль довольно перспективная, – Невилл не позволил сбить себя с толку. – Дело в том, что Локхарт очень любит писать. Конечно, с особым удовольствием – свое имя, но вдруг ему просто не приходит в голову ничего другого? Подумай, что было бы, знай Локхарт не только печатные или прописные буквы, но еще и антиква, унициальный и готический шрифты. И ты мог бы попросить его подписать, допустим, открытку ко дню рождения матери или что-то в этом роде. - Думаешь, таким образом я смог бы направить его страсть к письму в мирное русло? – Блейз усмехнулся. – Ты рассуждаешь, как настоящий слизеринец. - Ну, пока Локхарт нравится, – пожал плечами Невилл, – сам Мерлин велел занять его чем-нибудь безобидным. При этом он подумал о своих поделках из блестящих конфетных фантиков, которые получал от мамы: маленьких драконах, тестралах и других магических существах. В детстве он клеил фантики в альбом, но позже отпустил фантазию на волю. Возможно, любовь к таким поделкам перешла к нему от матери – и именно поэтому она постоянно отдавала ему обертки. Как бы то ни было, Невилл следил, чтобы на тумбочке у родителей всегда был полный кулек конфет. Сегодня, когда он хотел закончить новую фигурку нюхлера, ему в голову пришла идея насчет каллиграфии для Локхарта. - Думаешь, книга о каллиграфии... – Блейз решил купить ее на следующий же день. Невилл едва заметно улыбнулся и попрощался. В комнате он кое-что заметил, и над этим нужно было поразмыслить. Над кроватью висел адвентский календарь с шоколадом. Неужели именно Блейз был его тайным советчиком по зельеварению? Маловероятно, что волшебники знают об адвентском календаре. Для многих целителей двадцать четвертое декабря было последним рабочим днем перед праздниками, которые они собирались провести со своими семьями. Если в больнице будет не хватать рабочих рук, целители могут в любое время аппарировать обратно. Когда начальница отделения Амарилл Франклин после обеда пригласила целителей, практикантов и некоторых пациентов в празднично украшенную комнату для отдыха, чтобы завершить игру в Секретного Санту и раздать подарки, настроение у всех было радостным. Каждый постарался как можно незаметнее от остальных заранее положить пакет с именем одариваемого под елку. Сейчас же, когда подарки попадали в руки, по их внешнему виду становилось понятно, что кое-кто из особо нетерпеливых уже пытался определить содержимое, тщательно ощупав упаковку. Счастливо улыбаясь, одариваемые разворачивали подарки: долгожданные карточки от шоколадных лягушек, новейшие квиддичные шарфы и книги любимых авторов, в числе которых была «Тысяча и одна история на ночь от Гилдероя Локхарта». Автор не мог отказаться от случая и не подписать книгу, когда узнал, что сочинил ее. А войдя в раж, сразу же оставил автографы на книгах и других авторов. Когда очередь дошла до Иоланды, Невилл, волнуясь, отошел подальше. Какой бы хорошей ни казалась идея, она могла провалиться, если Иоланда неправильно поймет. Он долго думал, что написать на карточке, и теперь только мог уповать на судьбу. Несмотря на нервозность, Невилл с радостью заметил, как Блейз ему улыбается с другого конца комнаты. «Приглашение на ужин при свечах. В качестве сопровождающего – сказочный принц. Ну, или почти сказочный, так как у компании «Принц & Со“ на складе остались только лягушки. Но если тебя привлекает идея встретиться с двадцатипятилетним джентльменом, который симпатичен, неглуп, учтив и не будет тебя судить по внешности, а к тому же и гетеросексуален, то он будет ждать тебя сегодня в восемь вечера возле камина «Тропического Дракона» в городе Сент-Хельер на Джерси». Целительница Фраклин, знавшая, что задумал Невилл и догадавшись о колебаниях Иоланды, подошла к ней: - Что ж, мисс Добкинс, если вы принимаете приглашение, то не волнуйтесь о дежурстве, уже все улажено. Я заверяю: вашего сопровождающего нет среди присутствующих, он даже не работает в больнице святого Мунго, – она ободряюще улыбнулась Иоланде и, взяв из-под елки следующий пакет, вручила его новому обладателю. ****** Рождество отпраздновали в каминной комнате начальника больницы. Обстановка была самая непринужденная. Люди приходили и уходили – те же, у кого дежурство закончилось, развлекались у большой чаши с пуншем; хвастались подарками, кто-то затягивал рождественские песни. Но время шло, и народ стал расходиться. Все чаше камин вспыхивал зеленым, когда кто-то отправлялся домой, а Иоланда, нервно, но с предвкушением улыбаясь, шагнула в камин и устремилась навстречу своему рождественскому подарку. Вот-вот должна была наступить полночь, а в комнате остались только трое: старый целитель, который, мирно похрапывая, спал в углу, сморенный обилием виски в пунше; Невилл Лонгботтом и Блейз Забини. Последний нерешительно стоял у стены, где провел большую часть вечера, а затем, оттолкнувшись от нее, подошел к Невиллу, сидевшему в кресле, которое обычно занимал Блейз, и задумчиво смотревшему в огонь. - Ну, как думаешь? Все ли получилось у Иоланды и ее сказочного принца? – спросил Блейз, плюхнувшись в соседнее кресло. Невилл очнулся от мыслей и, посмотрев на собеседника, улыбнулся. - Думаю, да, – пожав плечами, он откинулся назад. – Как видишь, взбешенная Иоланда пока не выпрыгнула из камина, а ко мне не прилетела сова с вопиллером, значит, все нормально. - С кем, собственно, ты свел нашу драгоценную мисс Добкинс? – Блейз не мог не отметить, как завораживающе выглядело в красно-желтом вспыхивающем свете камина лицо Невилла. Особенно его губы... Весь вечер – и если бы только один вечер! – уже несколько последних дней он боролся с собой, но ему не хватало мужества. Он же не гриффидорец! Забини вынужден был признаться себе, что его тянет к Невиллу. Каждый раз, когда они обменивались парой слов или случайно встречались взглядами, его сердце начинало биться сильнее, и Блейз чувствовал себя довольно странно. В какой-то мере теория отностиельно древней аномалии, присущей его семье подтвердилась: Забини всегда находились в поисках любви, по пути к ней часто увлекаясь и оставляя разбитые сердца позади, когда понимали, что обычным увлечениям не всегда сопутствует любовь. Мать являлась лучшим примером. Насколько Блейз знал, единственным мужчиной, которого она действительно любила, был его отец. Но сразу после рождения Блейза отца убило коварное проклятие, наложенное на древний китайский свиток. Что же касается Невилла... Блейзу не хотелось заходить далеко, говорить о любви или влюбленности. Заинтересованность – да. И сейчас он хотел поцеловать Невилла. Но был ли влюблен? Блейз даже не знал, ответят ли ему взаимностью. Однако подозревал, что его чувства к Невиллу отличаются от тех, что он испытывал к кому-либо из прошлых партнеров. Но сегодня вечером ему хотелось просто намекнуть Невиллу о своем интересе, прежде чем тот отправится на каникулы к бабушке. Возможно, нужно сделать это именно сейчас. Возможно, ему удастся перевести разговор в нужную плоскость… - С моим кузеном Иво, – тихо засмеялся Невилл. - С твоим кузеном? – недоверчиво спросил Блейз. Он не помнил, чтобы в Хогвартсе учился кузен Невилла. - Иво – мой троюродный брат из Америки. Еще два года назад я о нем почти ничего не знал, равно как и обо всех родственниках по той линии. Но когда я приехал к ним в гости, мы с Иво сразу поняли друг друга. И я уверен, что он не будет судить о Иоланде по ее внешнему виду – ведь он слеп от рождения. Его она должна будет убедить личными качествами. - Просто гениально, - покачал головой Блейз. – Надо ж было придумать! Слепой принц! Невилл усмехнулся: - Если у них все получится, я буду рад, а если нет – для Иоланды это будет хорошим опытом. - Ну, а у тебя как дела? В смысле… сейчас, когда проблема с Иоландой решена, с кем ты будешь? Или ты уже с кем-то встречаешься, но скрываешь от нас своего принца? – Блейз старательно выдерживал ехидный тон, но от внутреннего напряжения избавиться не мог. Что, если Невилл действительно уже занят? - Нет, у меня никого нет. Но ты прав, возможно, мне стоит поискать, – ответил Невилл. Блейз с облегчением вздохнул и, собрав все слизеринское мужество, спросил: - Тогда, может, сходим куда-нибудь? - Ты что, приглашаешь меня на свидание? – Невилл удивленно взглянул на него. - Ну, не совсем, – попытался отбрыкаться Блейз. – Обычно те, кого я приглашаю на свидания, оказываются со мной в постели, и на следующий день я о них забываю. Такое положение дел может испортить нашу совместную работу, и, кроме того, мне не хочется проделать это с тобой. Невилл молча посмотрел на бывшего однокурсника и все понял. Всю неуверенность, скрывавшуюся за словами; неуверенность в собственных чувствах по поводу постоянных отношений. - Согласен, – в конце концов ответил он и ободряюще улыбнулся Блейзу. – Мы можем как-нибудь встретиться и куда-нибудь сходить. Но сейчас уже пора спать, завтра дежурство. - Ты разве не с бабушкой праздники проводишь? – удивился Блейз. Знай он это заранее, никогда не стал бы выказывать свой интерес, хотя… кто знает, когда бы еще выдалась возможность спросить Невилла, не хочет ли тот куда-нибудь вместе сходить. Кроме того, Невилл все же согласился. - Нет, бабушка умерла летом после нашего седьмого курса. Ее убили Пожиратели. - Соболезную, – Блейз с сочувствием взглянул на Невилла. – Мама решила не ввязываться в войну и укрылась на острове в Эгейском море, принадлежащей нашей семье уже очень давно. Закончив школу, я сразу же полетел туда. - Все в порядке, – ответил Невилл. – С тех пор как Волдеморт возродился, мы подготовились к тому, что нечто подобное может произойти. И она, в отличие от многих, прожила долгую жизнь. Хотя… когда ее не стало, было больно. Приглашение от семьи Иво пришлось как нельзя кстати. Мне бы только хотелось, чтобы она знала, что из меня все же получится настоящий целитель. - Зато твои родители должны гордиться, – улыбнулся Блейз. – Моя мама гордится, что я принял такое решение. Она никогда и подумать не могла, что я выберу профессию целителя. Но ты прав, уже поздно, и ты не единственный, кто завтра дежурит. - Ты тоже не едешь домой на Рождество? Блейз пожал плечами. - Мне не хочется знакомиться с мужем номер семнадцать и делать вид, что мы – семья. Я такое не впервые проделываю. И если я скажу, что у меня дежурство, мама не будет злиться, ведь это моя работа. Так что мы увидимся завтра, точнее говоря, уже сегодня. Зайти за тобой? – он подмигнул Невиллу. - Спасибо за предложение, но я рано утром схожу к родителям, – улыбнулся Невилл. – Хочу отпраздновать с ними Рождество. - Для того, кто раньше неохотно посещал родителей, ты заходишь к ним довольно часто, – заметил Блейз. - С чего ты взял? – удивился Невилл. - Джинни как-то рассказывала. - Джинни Уизли? Блейз кивнул. - А почему Джинни говорила с тобой на эту тему? - Ну, знаешь, на последнем курсе мы с Джинни некоторое время изображали пару. Она была настолько зла на Поттера, не обращавшего на нее внимания, что решила позлить его, связавшись с самым худшим вариантом, – объяснил Блейз. – Драко был недоступен, а с остальными слизеринцами ей не хотелось связываться, поэтому она выбрала меня. Мне показалось, что это будет забавно, поэтому я согласился. Мы, в основном, просто разговаривали, но иногда еще встречались в Выручай-комнате, чтобы делать домашние задания, в то время как все остальные думали, что мы занимаемся черт знает чем. - Припоминаю, – произнес Невилл, – особенно вопиллер, который прислал тебе Рон, когда узнал. Да, он хорошо помнит как больно ему было, когда видел их вместе, – ведь это означало, что Блейз, являющейся тайной симпатией Невилла, предпочитает девушек и поэтому не обратит на него внимание. С другой стороны, расставшись с Джинни, Блейз продемонстрировал, что очень неравнодушен к собственному полу, – слухи, разносившиеся в Хогвартсе, утверждали, что у него каждую неделю новый приятель, но Невиллу от этого не было легче. И сейчас радовался тому, что отношения с Джинни были всего лишь выдумкой. - Ах, да, вопиллер. Уизли всегда так забавно злился, – усмехнулся Блейз. – Во всяком случае, Джинни рассказала, что однажды встретила тебя накануне Рождества тут, в больнице святого Мунго. Сказала, ты выглядел так, словно тебе было неприятно находиться здесь и пришел, только чтобы не огорчать бабушку. - Навещать родителей с бабушкой всегда было неприятно, – улыбаясь, признался Невилл. – Она нервничала и слишком много говорила. А когда я приходил к родителем один, все было по-другому. Но об этом бабушка ничего не знала. - А почему ты от нее скрывал? - Ты не знал бабулю. Вообще-то она была самой лучшей и заботливой, но кое-что не хотелось с ней обсуждать, - пояснил Невилл. - Хм... Например, то, что ты гей? Невилл кивнул. Именно поэтому он приходил к родителям один. С кем еще он мог поговорить, когда во время бала на четвертом курсе понял, что влюблен в Блейза, и до сегодняшнего дня ничего не изменилось. Но ему он ничего не скажет. Пока... Болтая, они встали и направились к выходу. Когда Блейз уже стоял в дверях, Невилл произнес: - Погоди. - Что? – спросил Блейз. - Смотри... – Невилл указал на омелу над дверью и, притянув Блейза к себе, нежно поцеловал. Как только их губы встретились, Блейз понял, что он, скорее всего, не пойдет по стопам матери, потому что уже нашел свою вторую половинку... ~ fin ~

Neville's band: *Адвент продолжается от трёх до четырёх недель. Он обязательно должен включать в себя четыре воскресенья — когда Рождество выпадает на воскресенье, Адвент длится ровно четыре недели; когда Рождество празднуется в понедельник, Адвент длится три недели. Одной из наиболее известных западноевропейских традиций, касающихся Адвента, является «венок Адвента» — венок из еловых веток, в который вплетены четыре свечи, зажигающиеся по очереди в четыре воскресенья Адвента. Такими венками украшаются как церкви, так и дома католиков. Ещё одна известная традиция — календарь Адвента для детей, разделённый на квадраты по числу дней Адвента, где за каждым листочком с датой спрятано лакомство. **Секретный Санта или Секретный Санта Клаус (англ. Secret Santa), иногда также называется Полианна, Крис Киндл или Крис Крингл - рождественская церемония анонимного обмена подарками. Эта церемония известна под названием Секретный Санта в США, Канаде и Великобритании и под названием Крис Киндл в некоторых других странах. Оба названия приемлемы, употребляются в Австралии или Новой Зеландии и восходят к традиционным персонажам, раздающим подарки в Рождество. Секретным Сантой называется как сама церемония, так и любой из ее участников. Целью церемонии Секретный Санта является ограничение размеров подарков. Поэтому к церемонии часто прибегают на работе или в больших семьях. В Бразилии она называется «Секретный друг» (Amigo Secreto), а в Испании и испаноязычной Латинской Америке — «Невидимый друг» (Amigo Invisible). Участие в праздничной церемонии обычно добровольное, особенно на работе. Сама церемония заключается в следующем: по мере приближения Рождества свёрнутые бумажки с написанными на них именами участников кладутся в шляпу, и каждый из них тянет имя человека, которому он будет покупать подарок. Подавая своё имя для участия в церемонии, участник может также указать краткий виш-лист, из которого нужно выбирать. Очень часто заранее оговаривается максимальная сумма, которую можно потратить на подарок. Затем производится анонимный обмен подарками. Во многих школах и компаниях это делается во время Рождества. Иногда на рабочих столах коллег оставляются намёки. Также можно вручать небольшие презенты вроде шоколадок. Прочитать более подробно о Секретном Санте можно тут.


Читерабоб: очень романтическая история. и рождественская. спасибо!

Neville's band: Читерабоб Вам спасибо

ikarushka: Какой приятный предновогодний слэшег 8)

alexi: ikarushka

kos: Очаровательная история. Спасибо за перевод!



полная версия страницы