Форум » Архив "Весёлые старты" 2008 1-8 » ВС 2: "Последняя ласточка", Невилл Лонгботтом, джен, минифик, ангст » Ответить

ВС 2: "Последняя ласточка", Невилл Лонгботтом, джен, минифик, ангст

Neville's band: Задание 2: авторский фик "В действительности все не так, как на самом деле" Автор: Svengaly Название: "Последняя ласточка" Бета: Elga Главный герой: Невилл Лонгботтом, джен Рейтинг: G Жанр: ангст с проблеском надежды Саммари: Осенний дождь смывает старые долги, несбывшемуся нет нужды сбываться; пора с увядшим прошлым расставаться, в тумане будущего не видать ни зги. В разбитом зеркале мелькают отраженья прошедших дней, но ищет явь пути, чтоб прорасти из обветшавшей тени и жизнью полнокровной расцвести. Примечания: написано на игру "Веселые старты" по заданию: «В действительности все не так, как на самом деле» Дисклэймер: права на всё - Роулинг, траву - Лонгботтому, землю - крестьянам. И мир - народам, конечно. А Neville's band скромно будет любоваться этим великолепием.

Ответов - 91, стр: 1 2 3 4 All

Neville's band: Я спал, мадонна, видел Ад. Давид Самойлов. Реплика Данте. Ночь на понедельник выдалась особенно тяжелой, и Невилл решил устроить себе маленький праздник, позавтракав в одиночестве. Масло таяло на горячем тосте, пропитывая пористый хлеб; свежий номер «Пророка» приятно пах типографской краской. Ломкие лучи осенней зари окрасили скатерть в палевые тона. Невилл любил свет – ночь занимала слишком много места в его жизни. Кошмары и дурные воспоминания, как выморочные подлунники, тянулись к звездному небу в Большом зале. Сова влетела в приоткрытое окно и опустилась на спинку стула, проскрежетав когтями по дереву. Невилл дал ей кнат, отвязал письмо и стряхнул с плеча совиное перо. Конверт был надписан бабушкиной рукой. Письмо бодрое, но слегка отстраненное: трубы опять прорвало, пришел водопроводчик, все сделал не так. После проведенной беседы осознал свое ничтожество; труба теперь как новая, а впрочем, неважно… Встретила Ханну. Спрашивала о тебе. Мне хотелось бы внуков. А впрочем, неважно… В последнее время бабушка стала выгорать – снаружи, будто ткань на солнце, и изнутри, словно камин, в который больше не подбрасывают уголь. Иногда Невилл намеренно совершал при ней какую-нибудь оплошность, и Августа Лонгботтом, леди-плеть, возвращалась, но через минуту снова уходила в себя. Ей стало неинтересно его отчитывать, да и сам он ей был больше неинтересен. Скорее всего, ей наскучила жизнь. Невилл не знал, как ему быть – к такой бабушке он не привык, и радовался, что должен большую часть года проводить в Хогвартсе. Одному лучше: не за кого бояться, разве только за самого себя, а страх за себя Невилл полагал чем-то нелепым. Перед тем, как покинуть комнату, он внимательно осмотрел себя в зеркале. Он выглядел совершенно нормальным и скучным, и ему была приятна эта обыденность. День не обещал сюрпризов: занятия, обед, опять занятия, совещание у Макгонагалл, ужин, проверка эссе, сон. И без сновидений. Главное – без сновидений. После вчерашнего матча по квиддичу, когда сквозь стену дождя можно было разглядеть лишь смутные тени игроков и слабую искорку снитча, Поппи извела все запасы противопростудного зелья. Похоже, оно подействовало: все ученики оказались на месте, за исключением Джеймса Поттера и Чарльза Вуда. Невилл знал, что они не заболели и по своему обыкновению появятся ровно через минуту после начала урока, раскаивающиеся, но уверенные, что опоздание сойдет им с рук. На уроках Невилла действительно сходило: его не раздражали опоздания. Он вообще не был раздражительным. Поздоровавшись, Невилл уселся за стол, разложил книги и только потом бросил взгляд в окно. Ласточка еще не появилась. В приоткрытую дверь протиснулся смущенный Чарльз, вслед за ним появился Джеймс, лукаво поблескивая глазами. - Можно войти? Невилл кивнул. Крыло чиркнуло по стеклу – ласточка прилетела. По классу прошла волна шепотков. - Сэр, можно спросить? – подняла руку Молли Уизли. – У птиц есть ум? Они что-то соображают или действуют только по инстинкту? - Конечно, есть, Молли. Понаблюдай за своей совой, и ты сама в этом убедишься. - Ну, совы не обычные птицы, - Молли немного растерялась и поправила очки. Она до того походила на Перси, что было непонятно, почему у нее нет портфеля подмышкой. - Просто ласточка тупая оказалась, - снисходительно объяснил Джеймс. – До другой птицы давно бы дошло - в гнезде никого нет. - Это самец, - сказал Невилл. – Он знает: его подруга и дети мертвы, но надеется, что однажды всё же найдет их живыми. Думаю, он умнее своих сородичей, поскольку вера в чудо свойственна скорее людям, чем птицам. Дети перестали шептаться. Лица некоторых выражали сочувствие, но большинство испытывало только любопытство. Эти дети не знали, каково терять близких; они жалели, что война закончилась прежде, чем им довелось в ней поучаствовать. Они не скоро поймут: подвиг оплачивается множеством потерь, а иногда бывают только потери без подвига и боль без наград. - Все ласточки давно улетели, - снова вступил Джеймс. – Он что, думает, зима не наступит? Вот это вера в чудо! - Присущая и людям, - напомнил Невилл. – Например, тебе, иначе ты бы приготовил домашнее задание. Или ты его сделал? Джеймс смущенно заерзал на стуле, и Невилл все-таки снял пару баллов с Гриффиндора. Не страшно, мальчик вернет их на занятии по Защите. Джеймс не любил гербологию, как и всё, что смирно лежало или росло на своем месте. Ему нравились вещи, которые сверкали, взрывались и рассыпались снопом искр, и сам он хотел жить так же – сверкать и рассыпаться. В нем не было ни глубины отца, ни основательности матери, зато были блеск и обаяние. Второе имя подходило ему безупречно – он родился «звездой». - Что сручирось с женой и птенцами этого расточки? – спросила Юрико Нандзе. - Не знаю. Летом меня не было в Хогвартсе. - Может, кошка съела? – предположила Молли. - Скорее, сова, - ухмыльнулся Чарльз. – Для кошки высоко. Все посмотрели на готическое окно. Гнездо лепилось над стрельчатым верхом, кошке и вправду не добраться. - Почему мы не можем забыть о прошром? – глубокомысленно заметила Юрико. В ее устах вопрос прозвучал забавно, хотя ничего забавного в нем не было. В действительности мы забываем прошлое. Прошлое, которое мы помним, имеет мало общего с тем, которое было на самом деле. Досадно, что подлинное так трудно отделить от ложного; когда пытаешься, все только запутывается еще больше. Это как с одиночеством: утром оно желанно, а вечером все бы отдал, лишь бы кто-то был рядом. Разумеется, не кто угодно… а, например, Ханна. Вечер пришел, как всегда, один, без спутников. Невилл расстелил салфетку, в центр ее поставил бутылку, рядом – до блеска отмытый бокал (чему Снейп научил его, так это мыть пробирки). Единственное стекло, которое Невилл не смог довести до полной, скрипящей прозрачности, – то, что отделяло его от мира. В детстве оно было толстым и мутным; звуки проникали сквозь него с опозданием, и разглядеть происходящее за ним можно было, лишь прижавшись к самой его поверхности. По мере того, как Невилл становился старше, преграда истончалась, но не исчезала. Он никогда не будет так быстр в реакциях, как другие люди, но его это больше не смущает. Салфетка лежала чуть криво. Невилл потянулся ее поправить, широким рукавом мантии задел бокал. - Reparo – наше все, - сказал он оставшейся в одиночестве бутылке. Через полминуты порядок был восстановлен. Бренди обожгло язык, внутри стало горячо и горько. Золотистые блики в бокале напомнили Невиллу волосы Ханны: она собирала их в мягкий, цвета свежевыпеченного хлеба узел на затылке. И смеялась она так, словно верила, что будет жить вечно. После школы они не виделись несколько лет. Невилл узнал ее сразу и в то же время не узнал - так она переменилась. Есть женщины-цветы: они рано распускаются и цветут бурно, глаз не отвести от ярких лепестков, но быстро увядают, оставив лишь сухие будылья да память о былом. Ханна – женщина-дерево, женщина-клен; ее красота не мимолетна, с возрастом она лишь наберет силу: красивая летом, осенью она будет неотразима. Невилл с печалью понял, что не увидит, какой она станет в сорок… в пятьдесят… какой она будет каждый день своей жизни. Когда она согласилась с ним встречаться, он не поверил своему счастью и был прав: оно его обмануло. Или он сам себя обманул? Любовь похожа на одурмань - бела и душиста - и обещает сладкие сны со счастливой смертью в финале. Невилл держал одурмань в маленьком светлом чуланчике, в котором не помещалось ничего, кроме столика с горшком. Он защитил цветок согревающими чарами и оставлял окно открытым нараспашку, и все равно перед тем, как войти, приходилось набрать воздуха в грудь – дышать загустевшим ароматом, который наполнял чулан, было так же невозможно, как водой. Крупные восковые цветы повернули раструбы венчиков в сторону Невилла, приветственно затрепетав полупрозрачными лепестками. Невилл был уверен, что одурмань помнит его и признает за хозяина; она обладала собственной волей и не желала причинить Невиллу вред, напротив, заботилась о нем на свой, удушливый, манер. Невилл старался не злоупотреблять ее помощью, однако этим вечером чувствовал, что иначе не заснет. Он не принимал зелье сна без сновидений. В таком избавлении от снов ему чудилось нечто предательское, некая душевная трусость; к тому же он надеялся, что в очередном сне события перестанут повторяться и увенчаются развязкой, в которой и будет заключаться подлинное освобождение, а может, и объяснение. Одурмань помогала ему заснуть и будила, когда дела оборачивались совсем скверно. Поставив горшок у изголовья, Невилл прошептал: «Odoranteus». Белые венчики ожили и раскрылись, исторгая беззвучные гипнотические трели. Невилл лег, блаженно вытянувшись, прикрыл веки: золотистые струи сливались в реку, колыхалось сухое пшеничное поле, светлые волосы трепал солнечный ветер… Он надеялся увидеть Ханну, но приснилось ему другое.

Neville's band: Невилл говорил с колдомедиками, и они убедили его, что он не может помнить себя годовалым, однако сон повторялся слишком часто и был слишком однообразен, чтобы считать его порождением собственной фантазии. К тому же, Невилл не считал себя человеком с воображением. Сон всегда начинался одинаково. Стол заключен в кольцо света, на нем - шоколадные лягушки в яркой фольге. Женщина заключена в кольцо из людей, на них – черные мантии и белые маски. Она лежит навзничь, люди стоят, указывая на нее палочками. Это похоже на игру: а сейчас тебе водить. Женщина кричит на нестерпимо высокой ноте, лягушки рассыпаются по полу и скачут под ногами убийц. Те переступают их, чтобы не раздавить: они аккуратны, за ними не тянется след из обломков мебели и осколков стекла; из беспорядка лишь одно опрокинутое кресло да одна женщина в белом платье воет, вывернув руки, приколоченные к кресту боли. Ее голова с деревянным стуком бьется о пол. Невилл видит ее лицо. Это Ханна. Запах тления наполнил спальню: цветок услышал страх хозяина и поспешил его разбудить. Невилл поднялся с постели, привычно проглотил заранее приготовленную воду с каплей успокоительного и вынес горшок с одурманью в чулан. Пот стянул лицо соленой коркой, словно струп – подживающую рану. Стрелки на циферблате остановились на половине четвертого ночи. Умывшись, Невилл уселся проверять эссе: этой ночью ему больше не заснуть. За завтраком директриса спросила, почему у него бледный вид. - Не выспался, - честно ответил он. - Переел, наверное, на ночь, - засмеялась она. - Наверное. Он никогда не ел на ночь: если стошнит, грязи будет меньше. Снова занятия. Дети привыкли к ласточке и не обращали на нее внимания, ласточке же никогда не было дела до людей. Стучали спицы дождя, вывязывая серое полотно; поднявшийся ветер украсил его алыми и золотыми листьями: свитер для Хогвартса готов. Молли Уизли-младшая сосредоточенно шмыгала конопатым носом над книгой. Вряд ли она знала, с какой стороны берутся за эти самые спицы. Мысль смешная, а Невиллу отчего-то стало грустно. После обеда директриса устроила собрание преподавателей. Административные вопросы нагоняли на Невилла сон; чтобы не задремать, он уставился на картину с парой играющих русалок, заменившую клетку с Фоуксом. Все безделушки тоже исчезли. Макгонагалл не любила ничего лишнего на своем рабочем месте. Приглядевшись, можно было заметить, что русалки играют не просто так: они гонялись за какой-то мелкой водной зверушкой. Зверушка корчилась от страха, русалки смеялись. От внезапного приступа колющей боли за грудиной Невилл замер. - Что с тобой? – спросила Макгонагалл с тревогой. Все преподаватели посмотрели на него. - Ничего. Задумался,- объяснил Невилл. - Тогда действительно ничего, - Макгонагалл улыбнулась. Чувствительная, как кошка, она всегда замечала перемены в окружающих ее людях; равнодушная, как кошка, она легко принимала их объяснения. Невиллу это было по душе: он не любил, когда люди заглядывали за поставленный перед ними барьер. Если бы ему на самом деле понадобилась помощь, он бы ее попросил. Появился эльф с подносом, уставленным чайными чашками. К чаю предлагались горячие сконы и мармелад. - Как поживает Гарри? – спросила Макгонагалл, когда все разошлись и они с Невиллом остались одни. - Я давно его не видел. Пишет, что все хорошо. Наверное, так и есть. - Ничего-то мы друг о друге не знаем, - сказала Макгонагалл врастяжку и мельком посмотрела на портрет Дамблдора. Тот сделал вид, что не слышит и вообще спит. - Свои истинные мысли люди высказывают редко. - Только поэтому они и могут уважать друг друга, - заметил Невилл. – Впрочем, это относится не ко всем, - прибавил он вежливо. – Уверен, у вас нет ни единой мысли, которой следовало бы стыдиться - Я не настолько стара. Могу лишь вернуть комплимент: если кому-то из знакомых мне людей нечего скрывать, так это тебе, - произнесла Макгонагалл, подтверждая своими словами частичную справедливость своего замечания. Разумеется, кое-что мы друг о друге знаем. Но не слишком много. Разве это не прекрасно? Пусть тайна остается глубоко внутри, в темноте, там, где неумолчно кричит женщина в белой одежде. В эту ночь Невиллу ничего не снилось, поэтому на занятиях он был в отличном настроении и улыбался, хотя пасмурный день не располагал к веселью. Бледный одуванчик солнца тонул в туманной пелене. Ласточка покружилась вокруг гнезда, кромсая острыми крыльями влажный серый воздух, уцепилась коготками за оплывающий глиняный шар и заглянула внутрь. Невилл перелистал журнал. Школьники уткнулись в учебники, затаив дыхание в надежде, что спросят кого-то другого. Учебный год начался недавно, и им приходилось заново привыкать к преподавателям. Скоро на уроках Невилла они будут чувствовать себя свободно, а сейчас он отложил журнал и создал объемное изображение невысокого куста, украшенного алым цветком с двумя лепестками, сложенными наподобие огромного улыбающегося рта. Время от времени лепестки раскрывались, выпуская длинный, свернутый в трубочку хоботок. - Перед вами Hiatus carmesinus. В народе это растение называют «Перст Указующий». Почему? Молли подняла руку. - Он способен чуять клеточное разложение рядом с собой. В старину к нему приводили убийц. Hiatus carmesinus чувствовал мельчайшие частицы крови на одежде и теле убийцы и тянулся к нему. - А почему он обладает такой способностью? – Невилл сделал знак Шейле Финниган. - Он хищник, - прошептала та. От утвердительного кивка Невилла страх в ее глазах сменился радостью. Невиллу была хорошо знакома отупляющая паника, охватывающая Шейлу на занятиях и лишающая ее дара речи, и он задавал ей вопрос лишь тогда, когда видел, что она готова дать ответ. Его коллеги считали страхи Шейлы нелепым недостатком и отказывались с ними считаться, поэтому гербология была единственным предметом, по которому она успевала. - Домашнее задание: опишите свойства Сalcar gallinaceus, эссе на четыре дюйма. Черный острокрылый силуэт упал вниз, исчезая в мареве тумана, и сразу вслед за этим поднялся ветер. Он дул всю ночь, ухая, хохоча в каминных трубах и заглушая крики женщины во сне Невилла, а к утру усвистал на юг, утащив за собой все дождевые тучи. Суббота выдалась на удивление ясной. Школьники, ожившие под солнечными лучами, с радостными криками собирались в ватаги, будто пестрые птичьи стаи под предводительством черных вожаков-преподавателей, и устремлялись к Хогсмиду. Невилл весь день провозился в теплицах. Над цветами вились лилово-голубые пульмонарии – бабочки, идеальные для опыления; их мохнатые лапки и крылья собирали мельчайшую пыльцу, как одежная щетка – соринки с мантии. Перст Указующий выстрелил длинным хоботком и поймал бабочку на лету. Пока он ее переваривал, вторая пульмонария ползала по его лепесткам, собирая медовые капельки приманки. Солнечный свет, преломляясь в призме стеклянной крыши, кружочками конфетти и лентами серпантина осыпался на растения, придавая им праздничный вид. За обедом Невилл заказал эльфам фруктовый коктейль и получил бокал, украшенный зонтиком и засахаренной вишней. Праздник продолжался. Школьники еще не вернулись из Хогсмида. В замке стояла непривычная тишина. «Так и должно быть, - подумал Невилл, возвращаясь в оранжереи, - одинаковые дни, дни без происшествий». Раньше он сидел на берегу реки времени и ждал чего-то. Теперь, когда ожидания себя исчерпали, ему оставалось лишь следить за мерным движением волн от истоков к морю Мрака. Поэтому ласточка так беспокоила его, напоминая: он тоже заглядывает в пустое гнездо, надеясь, что мертвое прошлое станет живым. Прохаживаясь вдоль рядов своего широколиственного, игольчатого, душистого, зловонного, ядовитого, лечебного воинства, Невилл думал: если бы чудо свершилось и родители обрели рассудок, он бы знакомился с ними заново, ведь он совсем их не знал. Он грезил чужой болью, не своей. Почему же прошлое не отпускает его? Не отпускает его к Ханне. Сначала Невилл не верил, что Ханна согласится выйти за него замуж, поэтому его не беспокоило, как они станут жить вместе. Он и предложение-то сделал лишь для того, чтобы не мучиться неопределенностью: да-да, нет-нет, а что сверх того, то от лукавого. «Да», - сказала Ханна, и вот тут он задумался. Чем дальше, тем сильнее он любил ее и желал ей счастья; теперь дурные мысли не давали ему покоя. - Что с тобой? – спрашивала его Ханна, удивляясь его мрачному виду. Он отговаривался проблемами на работе, хотя не было у него никаких таких проблем, и жалобы на них являлись черной неблагодарностью по отношению к Хогвартсу. - Скоро все будет хорошо, - улыбалась Ханна. – Не бывает так, чтобы все время было плохо. Невилл знал, что есть люди, которым плохо всегда, - например, его родители, - но соглашался. Тень беды становилась все гуще и ложилась между ними невидимой преградой. Гермиона спросила однажды, не предпочел бы Невилл увидеть родителей мертвыми телом, чем всякий раз при встрече видеть их мертвыми духом. Нет. Он никогда этого не хотел. Но однажды ему приснилась мертвая женщина. Она больше не кричала, а лежала в углу неподвижно, как ласточка, ударившаяся о стекло. Невилл видел ее сверху и сбоку, будто смотрел на нее из-под потолка. Ее лицо менялось – мама… Ханна… снова мама… Ханна… Невилл открыл глаза и увидел свою комнату, но одновременно - лицо из сна. Тогда он и понял: для него все кончено. Он подошел к окну и поднял раму. Новый день обещал быть ясным и холодным. Так же холоден и ясен был его рассудок: преступно пренебрегать благополучием Ханны ради собственного счастья. Не следует производить на свет детей, которые станут видеть такие сны. Они должны расстаться. Невилл сообщил об этом Ханне на следующем свидании. Сначала она не протестовала, лишь молча смотрела на него. Невилл, теряя решимость, поспешно рассказал ей о причинах, о том, что он не может лишить ее детей, но дать ей детей не может тем более, и только тогда она ожила. - Не могу поверить, что это правда. - Это правда, Ханна. Ей повезло, что она способна плакать. Сам Невилл этого не мог. - Для тебя все хорошо закончилось, - сказал он. Ханна ему так и не поверила. Невилл не подозревал, до чего он к ней привязался. Они уже год в разлуке, а боль все еще сильна. Гарри как-то заговорил с Невиллом о разорванной помолвке и даже попытался его отчитать. Получив решительный отпор, он так удивился, что больше не вмешивался. Невилл был уступчив в делах незначительных – а незначительным ему казалось почти всё; тем сильнее было изумление друзей, когда он вставал на защиту немногих важных для него вещей. Бабушка спросила только: «Почему?» Невилл ответил и приготовился к обороне. Бабушка посмотрела на него и сказала: «Ты не прав». Больше она этой темы не касалась. В тот день стальной стержень в ее хребте дал трещину. Закончив работу в теплицах, Невилл решил зайти к Макгонагалл и попросить ее убрать гнездо. Правда, он не придумал, что ответить, если она поинтересуется, зачем это нужно. Кабинет директора был пуст. Невилл уселся, поприветствовав портреты. Они вежливо ответили ему, лишь один отвернулся и ушел, оставив раму пустой. Он никогда ни с кем не разговаривал и редко показывался. - Здесь он моложе, чем был на самом деле, - сказал Невилл вслух. - Тела не нашли, - неожиданно отозвался Дамблдор, - и художник решил нарисовать его молодым, чтобы портрет не выглядел посмертным. Дескать, если Северус все же вернется, ничего страшного не будет. Многие ведь заказывают свои портреты при жизни. - А вы верите, что он жив, сэр? - Он мертв, я в этом уверен. - Жаль, - Невилл вздохнул. - Тебе действительно жаль? - Да. - Как странно. Именно тебе! - Гарри тоже сожалеет о его смерти. - Он не говорил, почему? - Говорил, - Невилл нахмурился. – Только мне кажется, всей правды он не рассказал. Он как будто испытывает угрызения совести из-за их вражды, но ведь не Гарри был в ней виноват. Дело не только в том, что Снейп помог одержать нам победу, правда? - Разумеется, - ответил Дамблдор. – У Гарри личные мотивы. Собственно, я даже не знаю наверняка, каковы они, не знаю, что Северус показал Гарри перед смертью – может быть, совсем не то, о чем мы с ним договаривались. В этой войне погибло много по-настоящему хороших людей. Пожалей лучше их. Что касается его, он был лишь хорошим исполнителем, и то не всегда. Невилл посмотрел на Дамблдора без улыбки. - Наверное, вы правы, сэр, - сказал он. – Я ведь никогда не отличался умом. Пожалуй, во мне нет ничего, кроме упрямства да еще дурацких убеждений, что хорошо, а что плохо. Поэтому вас не обидят мои слова. На дураков не обижаются, правда? Так вот, иногда я презираю вас. Извините. Ответный взгляд Дамблдора был заинтересованным и чуточку раздраженным. - Я сказал тебе правду. Невилл покачал головой. - Вы знаете так много, сэр, но отчего мне кажется, что вы очень мало знаете о правде? Поэтому вы и не смогли победить - только Гарри смог. В нем, видите ли, не было тьмы. Даже частичка души Волдеморта оказалась не в состоянии этого изменить. - Ты полагаешь, что во мне она была? - У вас светлый разум и темное сердце. - Простым душам легко жить, - произнес Дамблдор с холодноватой приязнью. Он не слышит меня, он с головой ушел в волчью яму своих убеждений. Или эти убеждения навязал ему художник исходя из собственных представлений об Альбусе Дамблдоре? - Вы ошибаетесь, - возразил Невилл. – Нам легко жить в прошлом. А в настоящем – так же, как всем. - Послушай мой совет: жизнь одна. Твоя мать дала тебе шанс познать любовь, и если ты потеряешь его, другого не будет. Какой бы долгой ни была жизнь, она всегда кончается слишком быстро. - Смерть – это еще одно приключение, - напомнил Невилл. Дамблдор развел руками. - Я не мог уйти, не сказав Гарри ничего утешительного. Невилл засмеялся. Дамблдор улыбнулся в бороду. - Значит, вы сказали неправду? – уточнил Невилл. – После смерти ничего нет? - Откуда мне знать? – прищурился Дамблдор. – Я всего лишь портрет. - Тогда откуда вы знаете про… про меня? Дамблдор поднял брови и вместо ответа спросил: - Почему ты расторг помолвку? - Я боюсь, что мои дети унаследуют безумие. Проклятие у нас в крови. - Твои родители стали жертвой иных проклятий, - возразил Дамблдор. - Знаю. Я часто вижу, как это происходило. - В самом деле? – Дамблдор нахмурился. – Надеюсь, ты не считаешь ночные кошмары признаком безумия? Невилл помолчал, обдумывая ответ. - До сумасшествия мне далеко, - сказал он наконец. - До настоящего сумасшествия, я имею в виду. Однако вы забыли вот что: родители помешались от пыток, но моего деда никто не пытал, тем не менее, он умер безумным. Мысль о том, что это случится со мной, меня не пугает. Но я не допущу, чтобы это случилось с моими детьми. - Не стану ничего тебе советовать, - Дамблдор разгладил бороду, и без того безукоризненно приглаженную кистью живописца. – Выход тебе придется искать самому. В таком деле Невилл не принял бы совета даже от живого директора, не говоря уж о его портрете. - Я найду его, - произнес он вслух. – Или не найду. Иногда мне кажется, что это не так уж важно. Все, чего я хочу, - остановить боль. Пусть она прекратится на мне. - Она никогда не прекратится. Боль – это и есть жизнь, от нее избавлены лишь мертвые и нерожденные. Ты не знаешь, какой будет судьба твоих детей. Ты даже не знаешь, какой будет твоя судьба, Невилл. - Я хочу, чтобы Ханна была счастливой. - Тогда прими совет от посланца тьмы, - Дамблдор лукаво улыбнулся. – Думай о том, как сделать ее счастливой, а не о том, как несчастен ты сам. И не обижайся на меня, старого дурака - ты же сам сказал: на дураков не обижаются. Он кивнул и удалился, оставив собеседника мучиться раскаяньем. Невилл решил не дожидаться Макгонагалл. Гнездо ласточки внезапно перестало казаться ему проблемой. Ночью одурмань будила его трижды, но наутро Невилл этого не помнил. В понедельник погода снова испортилась. Холодный ветер сотрясал замок, забивая капли воды в поры старых кирпичных стен. Ласточка то взлетала, подхваченная свирепым порывом, то снова цеплялась за истекающий влагой карниз. - Есри этот расточка не уретит, он умрет, - высказала всеобщее мнение Юрико. - Может, к нему Imperio применить? – произнесла Молли задумчиво. – Заставить его бросить гнездо и отправиться на юг. Это для его же блага. - Ему надо завести новую самку и построить новый дом, - снисходительно бросил Джеймс. – Будь у него хоть капля мозгов, он давно бы это сделал. - Возможно, он решил, что дом – слишком хрупкая вещь, чтобы его вообще можно было строить, - ответил Невилл. Неловкость от мысли, что старший сын Гарри ему не нравится, заставляла Невилла относиться к нему снисходительнее, чем следовало бы. Сделав шаг к доске, Невилл одним росчерком нарисовал мандрагору. Мел скрипнул, как будто мандрагора репетировала визг, который завтра будет стоять на практических занятиях. Дети старательно срисовывали корень, из-под перьев брызгали чернила. - Ну, хватит, - прошептал Невилл себе и ласточке. – Сколько можно? Улетай. Мягкий шлепок за окном послышался почти одновременно с его неразличимым шепотом. Гнезда не было. На подоконнике лежал комок глины, красный, как вырванное сердце. Ласточка, уцепившись за карниз, смотрела на него, склонив набок маленькую мокрую голову; бусины глаз отражали холодный мертвый свет. Улетай. Они мертвы. - Гнездо упало, - прошептал кто-то в классе. Ласточка беззвучно открыла клюв, сорвалась с места, и через секунду ее уже не было. Невилл отвернулся и продолжил урок. Его рука уверенно выводила названия растений и их свойства, а в душе все трепетало от внезапного открытия: он свободен. Все, что ему нужно было сделать, чтобы обрести счастье, – смириться со своей свободой. Удивительно, но свобода требовала большего мужества, чем плен прошлого. Вечером Невилл решил пересадить одурмань в оранжерею. Довольно держать ее в чуланчике, как (он улыбнулся) Гарри Поттера. Он вынес одурмань и поставил у изголовья – в последний раз на старом месте. Погладил ее по плотному кожистому листу и лег в постель. Одурмань пахла сладко и гибельно, как несбывшиеся мечты. Луна была огромна. Она походила на белый колодец на черной земле, колодец, наполненный до краев водами Леты. На подоконнике, спиной к Невиллу, стояла женщина, ее одежда и волосы мерцали в потоках лунного света. - Мама, - окликнул ее Невилл. Не оборачиваясь, она сделала шаг наружу. Невилл не пытался ее удержать. Легкая фигура поднялась в воздух, взмахивая руками, как крыльями, и устремилась к колодцу луны. В реальном мире шел дождь, и Невилл слышал его шум, но не спешил просыпаться. Он сидел на подоконнике и следил за удаляющимися взмахами широких белых рукавов, пока фигурка не исчезла. Остались только ровное серебряное сияние и шум дождя, доносящийся из иного мира. ~ fin ~

taiverin: Что-то Невиллу в пост-war фиках сплошные ангсты достаются. :( Даже жалко уже! Идея мне очень понравилась. Сходство Элис и Ханны - хорошо подмечено! Но все-таки слишком все тоскливо и ангстово. Это не плюс фика. :( А Чарли Вуд - Оливер его в честь Чарли Уизли назвал, да? :)


monahh: "В действительности все не так, как на самом деле"- а что собствено такого что все не так? В том что Невилл искал не то что на самом деле ему нужно? а фик...цепляет. очень достойный, поэтому жаль что я так и не нашла ответа на задание. Невилл отличный. 1-9 2-7

ikarushka: Всегда воспринимала Невилла как позитивного и оптимистичного человека. Спасибо за взгляд с "другой стороны". История ласточки прям за душу взяла Исчо понравился диалог с Дамблдором 8)

lemurik: а) Прописанность персонажа команды - 9 б) Общее впечатление - 7

Сара Хагерзак: "Все не так", ИМХО, именно потому, что тот Невилл, которого видят окружающие, и тот, что живет внутри него самого - совершенно разные люди. Очень красивый фик, отдельный респект за Августу. Она вышла очень убедительной и живой. А вот сам Невилл... какой-то прозрачный, что ли. Не знаю, как сказать. Размытый образ. Это немного испортило впечатление. 1 - 8 2 - 9 Зарегестрирована на Сказках с 29.02.08

mysh: В Фике много метафор, чаще всего к месту и красивых, но пару раз был перебор, утягивающий текст в графомань. Много хорошо подмеченных нюансов. Это тоже плюс. Диалог с Директором ужасен. Это минус)) *Дамблдор - гуманист чистой воды, здесь же он недалекий и не благодарный человек. "Не верю". Ощущения двойственные. Хотя тема "Невилл и его кошмары в контексте Хогвартса" раскрыта))) Оценки поставлю после паузы. Впечатления смешанные. Со словами автор обращатся умеет, это, в любом случае, не отнять.

Irnerius: Раскрытие - 8 (односторонне) Общее впечатление... гмм... ну-вопервых,это было действительно скучно. Во-вторых, метафоры местами витиеваты до смешного. Но, в-третьих мне очень понравилась такая деталь, как контраст мыслей и слов. Слова выражают мысли, не скрывая их, но делают это в принципиально иной тональности. Ну и психологические тарвмы и рефлексия тоже настоящие. Реалистично - и это действительно здорово. Поэтому 9

Altea: С ужасом понимаю, что команда, похоже, на самом деле решила раскрывать этот образ в соответствии с выбранной для клипа песней. Что-то вроде "твоя ноша легка, но немеет рука, и ты встречаешь рассвет за игрой в дурака". Остается слабая надежда, что АУ и ООС - это такое понимание темы, но пугает, что из всех вариантов выбран именно депрессивный.

Натали Ч.: Хорошо. а) Прописанность персонажа команды - 9 б) Общее впечатление - 9

Айса: 1. 8 2. 10

Zmeeust: Впечатление, перекрывающее всё положительное в этом фике: абсолютно неканонный Дамблдор. Директор никогда не стал бы делить погибших на тех кого жалеть надо и тех, кого не надо. P.S. Имхо, разумеется.

Afinaa: Облилась слезами, еще и под настроение. вообщем 10/10

Pixie: В целом понравилось, хотя в паре мест текст казался чересчур тягучим. Про характер Невилла даже не знаю, что сказать. Вроде бы ООС, но ООС очень достоверное. надо сказать.. Во всяком случае я верю 1. Прописанность персонажа команды - 8 2. Общее впечатление - 8

Neville's band: Спасибо всем за отзывы и оценки taiverin taiverin пишет: слишком все тоскливо и ангстово. Если фик, заявленный как ангст, оказался веслеым и жизнерадостным, это было бы несколько неожиданно, нет? ))) taiverin пишет: А Чарли Вуд - Оливер его в честь Чарли Уизли назвал, да? Да, плюс ассоциация автора: Оливер - Чарльз (Диккенс бесследно не проходит))) monahh что собствено такого что все не так? Сара Хагерзак уже ответила за меня: "тот Невилл, которого видят окружающие, и тот, что живет внутри него самого - совершенно разные люди". Собственно, это со многими так ))) monahh пишет: Невилл отличный. Спасибо ikarushka Мне очень приятно, что вам понравилось Сара Хагерзак У Невилла в этом фике - переходный период, он балансирует между прошлым и настоящим, потому и образ его неотчетлив Спасибо

кыся: мне фик поазался перегружен словами. слишком много образов, метафор, всяких описаний. Невилл.. не думаю, что он такой. Даже..совсем не такой. и дамблдор добил, конечно. 1)8 2)8 на Хогнете с 29.03.2008

Neville's band: mysh Первый Закон Графомана гласит: "Притворяясь писателем, не забывай о своей истинной сущности", и графоман соблюдает его неукоснительно. Сама забуду, так кто-нибудь все равно напомнит mysh пишет: Дамблдор - гуманист чистой воды, здесь же он недалекий и не благодарный человек. Сразу и Zmeeust отвечу. По канону между Дамблдором и Снейпом особой симпатии нет. Снейп выступал на стороне Дамблдора не из личной приязни к директору, он искупает свою вину, и делает это для себя. Есть ли у Дамблдора основания быть ему за что-то благодарным - большой вопрос. Кроме того, обратите внимание, что Невилл говорит не с Дамблдором, а с его портретом. Или эти убеждения навязал ему художник исходя из собственных представлений об Альбусе Дамблдоре? Говорит не Альбус Дамблдор, а его образ - Альбус глазами автора. В сущности, мы все этим занимаемся: вкладываем в уста персонажей те слова, которые считаем подходящими. Насколько они подходят им на самом деле, однозначно не скажешь. Кто-то согласится с моей трактовкой, вам она кажется неканонной; сказать решающее слово могла бы только Роулинг, но она, к счастью, сюда не заглянет ))) Личность художника, мне кажется, может влиять на характер волшебного портрета, так что он будет несколько отличаться от прототипа, канону это не противоречит. Irnerius пишет: Раскрытие - 8 (односторонне) POV персонажа может быть разносторонним только в случае раздвоения личности ))) Спасибо Altea Ваше отчаяние преждевременно - это всего лишь второе задание

Neville's band: Натали Ч. Айса Afinaa Pixie Спасибо

Neville's band: кыся кыся пишет: мне фик поазался перегружен словами. слишком много образов, метафор, всяких описаний. Он так задуман Жаль, конечно, что вам не понравилось, но тут ничего не поделаешь ))) Спасибо за оценку

кыся: Neville's band а я не сказала, что мне не понравилось)))) я вообще очень люблю Невилла. такого , как в 7м каноне))))) да и вообще люблю любого)))

ikarushka: а) Прописанность персонажа команды - 8 б) Общее впечатление - 7

Рыжая Элен: По-моему, метафоры и описания ещё никогда хорошего текста не портили. Дамблдор, может быть, конечно, и не слишком в каноне, но главный персонаж - не он. Подумала и оценила. А) прописанность персонажа - 8 б) - общее впечатление - 9

Henry Gale: Вязь из пафоса, метафор и наркотических снов. Несомненное достоинство текста - своеобразный ритм. Если читать, не прерываясь, он словно льется)) Не задело Вроде бы ситуация возможна, хотя и несколько не соответствует тому характеру Невилла, который я считаю каноническим)), но текст не сыграл на эмоциях так, как должен был бы сыграть, учитывая жанр и сюжет. И абзацы, пожалуйста! – отбейте абзацы пробелами! )))))))) - Что сручирось с женой и птенцами этого расточки? – просится в подпись Персонаж - 7. Общее впечатление - 6.

tigrjonok: Neville's band Герой получился очень интересный и объемный. Но в тот набор каноничных фактов о Невилле, который у нас есть, он у меня не встраивается абсолютно И да, очень режет Дамблдор, хотя Невилл в той сцене прекрасен. Да, и очень хороша Макгонагалл В любом случае, большое спасибо за фик. От метафор, образов, вообще от языка получила отдельное большое удовольствие :)

Кендра: Прописанность персонажа команды - 9 Общее впечатление - 9

Neville's band: Рыжая Элен Henry Gale tigrjonok Кендра Спасибо

Карина Кларк: Дамблдор у вас в фике жуткий и ненастоящий. Макгонагалл "равнодушная, как кошка"... обидно сразу и за кошку и за профессора. К тому же мелкие ляпы в тексте, вроде:эссе на четыре дюйма(1 дюйм = 2,54см. 1.Прописанность персонажа - 5 2. Общее впечатление - 4 Я отсюда

Neville's band: Карина Кларк 9 см., конечно, немного. Но, возможно, больше об этом растении и не напишешь, к тому же пергамент in folio намного шире школьной тетради. Про Дамблдора я все-таки напишу еще раз. Вы не верите в Дамблдора, который не жалеет своего помощника и убийцу поневоле, а я не верю в Дамблдора, который всех жалел. Те, кто любят каждого по принципу принадлежности его к роду человеческому, не доживают до ста пятидесяти лет: их распинают на кресте в тридцать три. В отличие от Снейпа, написанного в лучших традициях романтизма – мятущаяся душа, сосредоточенная на себе, - Дамблдор римлянин. Его идеалы – добродетели, направленные на службу государству, и сила духа. Не вижу, чтобы он испытывал симпатию к Снейпу. А разве должен? Снейпу пришлось нести свою епитимью всю жизнь; из седьмой книги я поняла, что Дамблдор считал его наказание заслуженным: человек согрешивший не может быть прощен без искупления. Они работали вместе. Дамблдор верил Снейпу (так бывает – доверие есть, а приязни нет) и позволял ему многое, в частности, безнаказанно тиранить учеников (во избежание упреков в нелюбви еще и к Снейпу признаюсь, что я снейпоман))). Но Снейп заслужил его сочувствие только после того, как произнес сакраментальное «Always» и тем самым доказал, что у него хватило душевных сил всю жизнь хранить верность однажды выбранному идеалу. Насколько хватило этого мимолетного сочувствия, я не знаю. Дамблдор светлый не потому, что он – сентиментальная пуся, а потому, что он сломил свою гордыню; он мог получить власть, но предпочел сражаться со злом. Пусть он святой, но святой типа Бернара Клервосского, из тех, что огнем и мечом освобождали гроб Господень. На его белых одеждах кровавый крест. Он пожертвовал родителями Гарри и готов был пожертвовать самим Гарри. Так написано в каноне. Это делает его подлецом и убийцей? Конечно, нет. Он полководец, и превосходный. Он ценит своих людей и не губит их понапрасну, однако и не колеблется, когда нужно отправить их на смерть. Он и сам готов к смерти. Дамблдор – воин, а для воина погибнуть за правое дело – доблесть и привилегия, стало быть, павшие заслуживают почестей, но не жалости; чем сильнее была вера, тем больших почестей заслуживает солдат. Не думаю, чтобы Дамблдор когда-нибудь обманывался насчет веры Снейпа; добро и идеалы для Северуса – звук пустой. Пусть Дамблдор использовал Снейпа, но ведь имела место и обратная ситуация; в некотором роде Дамблдор тоже был исполнителем: Снейп пользовался им, как орудием, чтобы наказать и уничтожить Волдеморта, поскольку сам этого сделать не мог. Я не претендую на то, что моя трактовка образа Дамблдора единственно верна, именно поэтому Невилл говорит не с призраком директора, а с его портретом. Тем не менее, я вижу его таким: человеком, который был слишком строг к себе, чтобы простить другим потакание своим слабостям.

Contesina: А я в такого Дамблдора однозначно верю. Никогда не казался мне сахарно-добрым персонажем, скорее, да уж, тем самым римлянином, да еще и немного испорченным гордостью. Перебивки с ласточкой подейстововали к середине фика)) 1. 10 2. 9



полная версия страницы