Форум » Конкурсы, фикатоны, челленджи » GSF: "Игры, которых не было" - для Uxia; автор: Sam Vimes, R, ГП/СД, AU » Ответить

GSF: "Игры, которых не было" - для Uxia; автор: Sam Vimes, R, ГП/СД, AU

Dara: Название: Игры, которых не было (Games Almost Played) Автор: Sam Vimes, copperbadge @ gmail.com Переводчик: Dara, dara_z @ rambler.ru Бета: Nita Жанр: General/Slash/AU Рейтинг: R Пейринг: Гарри/Седрик, подразумевается Римус/Сириус Дисклеймер: Все – ДжКР. Саммари: Три необычных задания, которые могли бы произойти на трех Тремудрых турнирах, которых никогда не было. Источник: http://www.livejournal.com/users/sam_storyteller/75506.html Разрешение на перевод: получено Заказ Uxia: - ГП/СД, ФУ/ДУ, ГП/ДМ, ГП/РУ - романс - только слэш, не ниже PG-13, не стёб, без мпрег Большая часть условий соблюдена строго.

Ответов - 29

Dara: Пролог - Ну же, Луни! – воскликнул Джеймс. Когда он или Сириус начинал с этих слов, ничего хорошего ждать не приходилось. Это, по меньшей мере, предвещало спор, а в худшем случае предупреждало, что грядет одна из их проказ. Когда Джеймс с Сириусом подначивали Ремуса подобным образом, следовало ждать беды. - Ну же, Луни! И не говори, что тебе это в голову не приходило. Ты наверно и знаешь больше нас троих вместе взятых. Ремус в раздражении оторвал взгляд от книги. – Конечно, я думал. И о статистике смертности, связанной с ним. – Никто не собирается погибать, – хмыкнул Сириус. – И вообще, в Хогвартсе никто не умирает. Последняя жертва была лет тридцать назад! – Так давно? – сухо переспросил Ремус. – Ты не можешь не кидать свое имя! Даже Питер сделал это. Мы договорились – один выходит в Чемпионы Турнира, а другие ему помогают, ведь так? – Я готов помогать, если пройдет кто-то из вас, поскольку не хочу видеть, как гибнет один из моих друзей, – взяв перо, чтобы сделать заметку, Ремус склонился к книге. – Но это совсем не значит, что я собираюсь совать голову в петлю. Да и кто знает, как отреагирует Кубок. – Отреагирует на что? – Сириус наклонился вперед и через голову Ремуса подмигнул Джеймсу. – На сам-знаешь-что, – пробормотал Ремус. – А зачем ему реагировать? Шляпа же ничего не сказала? – поинтересовался Джеймс. Ремус, отвернувшись от Сириуса, посмотрел на Джеймса. – Нет. Но у меня до сих пор кошмары о том, что это случилось. Рука Сириуса потянула свиток, лежащий у локтя Ремуса, к краю стола. – Ну так и за чем же дело? – Джеймс, мне не нужны проблемы. Да и Т.Р.И.Т.О.Ны скоро, – Ремус снова вернулся к книге. Сириус спрятал свиток в рукаве мантии, Джеймс, увидев, приподнял бровь. – Как знаешь, а я кину свое имя этим вечером, – заявил Сириус. – Кстати, я сегодня ужинаю в Хогсмиде с одной пташкой из Дурмштранга. – С которой? – поинтересовался Джеймс. – Не припомню имени. Высокие скулы, зеленые глаза… симпатичная девочка. Русоволосая. – Погоди… это та, что надела блюдо с рагу на голову Ноксу Малфою? – В точку! Она мне подходит, верно? – Просто ты сам мечтал облить Малфоя рагу, – проворчал Ремус. *** – Т-с-с! Джеймс! Сюда! Тот последовал за Сириусом, который жутко неловко прокрался в тень гриффиндорского знамени в Большом Зале. Только что закончился ужин, спустя полчаса Кубок Огня должен был указать чемпионов трех школ. Последние из шести- и семикурсников опускали в него свои имена. Сириус держал в каждой из рук по записке. На одном клочке пергамента его собственные паукообразные буквы складывались в имя – Сириус Эдельберт Малфой Кристофер Блэк. На другом – изящным каллиграфическим почерком было написано – Ремус Джон Люпин. – Сириус, ты псих! Так вот по чему ты украл его записи! – Он подписывает каждую чертову страницу своих заметок, – ухмыльнулся Сириус. – По правилам участник должен сам написать свое имя, но никто не говорил, что он должен сам положить его в Чашу. Я вложу его записку в свою вот так, и… *** – Элизабет Каркарова! – выкрикнул Дамблдор. – Чемпионом Дурмштранга объявляется Элизабет Каркарова! Мои поздравления, мисс Каркарова. Сириус ухмыльнулся и откинулся спиной на гриффиндорский стол, перекинув ноги на скамью Хаффлпаффа. Зеленоглазая девушка, с которой он ходил в Хогсмид, встала и поклонилась директору. – Вот видишь, я знаю толк в девушках, – заметил Сириус, кусая яблоко. Ремус сидел на другой стороне стола и с интересом наблюдал за происходящим, вероятно делая мысленные заметки для какой-нибудь статьи. – Похоже, дурмстрангские профессора счастливы, – показал он на улыбающегося молодого человека, аплодировавшего Элизабет. Еще один листок вылетел из Чаши, и Дамблдор его поймал. – Феликс Малефуа. Уверен, наши слизеринцы рады это услышать … поздравляю, мистер Малефуа. За столом Слизерина Нокс Малфой ухмыльнулся и хлопнул кузена по плечу. Феликс встал и отдал честь, он казался очень высоким и выглядел весьма импозантно. Слизеринцы были в восторге. – Итак, остался чемпион Хогвартса, – после слов Дамблдора Кубок немедленно выбросил третью записку. Директор взял ее и, загадочно улыбнувшись, прочитал. – Ремус Люпин. Зал на мгновение затих. Кто бы подумал, что Чемпионом может… Стол Гриффиндора взорвался аплодисментами, а Джеймс дернул ошеломленного Ремуса, заставляя того встать. Он поклонился, а Сириус кивнул и улыбнулся. – Сукин ты сын, да я тебя… – процедил Ремус под вопли гриффиндорцев. – Разузнаю, как тебе это удалось и… – Прибереги свой пыл для состязаний, дружище!

Dara: Акт первый: Первая попытка – Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу, – бормотал Ремус по пути на стадион, где должно было проходить первое испытание. – Да брось, Луни, – беззаботно отозвался Джеймс. – Слушай, а в этой форме ты классно выглядишь! – Чувствую себя полным придурком. Она слишком тесная, – пожаловался Ремус. – Правильнее сказать – хорошо подогнана, – сказал Сириус. – Благодарение Мерлину, ее оплатила школа, иначе ты бы появился в хогвартской пижаме размера на два больше или еще в чем подобном. – Мне моя пижама нравится, – обиделся Ремус. – Лили сказала мне, что Андреа сказала ей, что Бесс Паркинсон и Алиса Друбл подрались из-за тебя, – начал Джеймс. – Алиса, наверно, заявила, что собирается пригласить тебя в Хогсмид, если ты переживешь первое испытание… – Не сейчас, – Ремус поднял ладонь. – И перестань повторять «если ты переживешь первое испытание». Кроме того, слизеринка не станет из-за меня драться. - Ну, это как посмотреть, – Джеймс нахмурился. – Если бы ты не был реальным соперником, они бы не придумали эти тупые значки. – Глупый глупый Люпин, – пробормотал Ремус. – Нет, – терпеливо поправил Сириус, показывая значок. – Милый милашка Люпин. Ремус кинул на него язвительный взгляд. – Спасибо, Сириус. Так намного лучше! Слушайте, я знаю, говорят, что из меня никудышный чемпион и что у Хогвартса нет никаких шансов. Не пытайтесь меня взбодрить. – Кто сказал, что я этим занимаюсь? – спросил Сириус. – Я лишь хотел показать Снейпу, что могу взломать его значковые чары. – Кроме того, ты умный, а Дамблдор говорит, что тупая сила в Турнире не главное, – добавил Джеймс, а Сириус приколол значок к своей рубашке. Тут же «Милый милашка Люпин» сменилось на «Мерзкий вонючка Нюниус». – И у тебя есть мы! – И поэтому я должен все утро провести на метле, укрощая этот человекоубийственный спортивный инвентарь. Ненавижу летать! – простонал Ремус. – Но у тебя ведь классно получается! – И что с того? Нельзя ненавидеть вещи, в которых я хорош? Я вот прорицания тоже ненавижу. – Выше нос! Я слышал, Дамблдор говорил, что, может, в задании будут драконы! Впрочем, вряд ли, они же не смогут удерживать трех взрослых тварей одновременно, – сказал Сириус. – Или ты хочешь стать из немного испуганного Люпина обжаренным на вертеле оборотнем? Они уже пришли к квиддичному полю, и Джеймс по-дружески хлопнул его по плечу. – Лили уже здесь, я пошел. Луни, удачи. Мы болеем за тебя! Ремус мрачно посмотрел на середину поля, где стояли профессора и Элизабет Каркарова. Малефуа, похоже, еще не явился. – Слушай, Луни, – Сириус чуть наклонился к нему. – Я бы не стал проделывать ничего подобного, если бы не знал – ты сможешь. Я рад, что выбрали тебя. Слизеринцы ничего не понимают. Эти ублюдки вообще болеют за парня из другой школы! – Что ж, Малефуа несколько больше похож на героя, чем я, – ответил Ремус. – Не надо, Сириус. Тот оглядел Ремуса. – Похоже ты готов. Вот увидишь, ты сильнее их обоих. – Да Элизабет меня на клочки порвет! – Сильнее в другом смысле. Слушай, неужели ты думаешь, что с ними случалось хоть что-то похожее на то, что происходило с тобой? Ты сам себя удивишь. Я уверен в этом.

Dara: Сириус прошел с Ремусом на поле, до самого стола, на котором лежали три абсолютно одинаковых метлы. Каждая была перевязана цветным шнуром, означавшим школу чемпиона – синий Бобатона, коричневый Дурмштранга и алый Хогвартса. Рядом лежали три биты тех же цветов. – Сириус, – Элизабет широко улыбнулась. – Знаешь, я хочу сегодня опозорить твоего друга. – Ты же знаешь, я люблю твои грязные словечки, – в это время на поле пришел Малефуа. – Удачи. Ремус победит, надеюсь, ты будешь второй. – Я убью себя, если проиграю этому, – девушка кивком указала на Малефуа. – Хорошего полета, – сказал Сириус. Элизабет поцеловала его в щеку. – А меня? – ухмыльнулся Малефуа. – Извини, мне парни не нравятся, – безмятежно отозвался Сириус. – Ведите себя прилично, – тихо попросил Ремус. – Люди смотрят. – Ага, – согласился Сириус и, улыбаясь, протянул Малефуа ладонь. – Надеюсь, ты умрешь от венерической болезни. – Пусть твои гениталии отпадут в самый неподходящий момент, – ответил тот, с улыбкой пожимая руку. Сириус хлопнул Ремуса по плечу, что не очень-то успокоило последнего, и пошел прочь. Младшая ученица из Дурмштранга, очевидно, подруга Элизабет, последовала за ним. Малефуа явился в одиночестве. – Итак, – Дамблдор подошел к столу. – Вам троим известны правила: в воздух выпустили три золотых снитча. Как только вы подниметесь, запустят пять бладжеров. Баллы начисляются по относительной шкале – двадцать за первое место, пятнадцать за второе и десять за третье. Еще тридцать можно получить за стиль, их ставит жюри. Помните, эти снитчи были слегка изменены, и вы может почувствовать дискомфорт, пытаясь поймать их. Они помечены, так что где чей не запутаетесь. Нам бы не хотелось, чтобы вы случайно поймали чужой. Директор протянул всем по карточке с руной. Ремус вздохнул. Лагуз, наверное выбрана по первой букве его фамилии (он заметил, что Элизабет досталась Кеназ, а Малефуа разглядывает Манназ), да и использование рун в прорицании началось совсем недавно… Но мозг отличника не мог упустить – Лагуз символизирует гибель, разрушение и самоубийство. Хотя, если посмотреть как следует, предвещать это может все что угодно. Джемс бы сказал, что в нем говорит Люпин, Светоч Рока. – Есть вопросы? – они отрицательно покачали головами. – Отлично, берите свои метлы и биты. Ремус взял метлу и уселся на нее (его противники сделали тоже самое), примериваясь, несколько раз взмахнул битой. В детстве он, конечно, играл в квиддич – а кто не играл? – но никогда не хотел попасть в команду Гриффиндора, довольствуясь дружеским состязанием, устраиваемым Джеймсом, когда тот желал потренироваться. Работа с битой не была его коньком, потому что каждый раз как он ударял по бладжеру, отдача толкала его назад. – Смотри, как бы тебя не сдуло, – ухмыльнулась Элизабет, глядя на своего профессора, готового вот-вот дать свисток. Все трое одновременно рванули ввысь, а пятерка хаффлпафцев в тот же миг выпустила бладжеры. Элизабет поднялась повыше, Ремус остался чуть ниже и отправился на другой конец поля, стараясь держаться подальше от Малефуа. Снитчи, конечно же, были увертливыми, но день выдался ярким, и главной задачей оказалось непрерывно следить за ними. Но он учился у лучшего из лучших – у Джеймса. Ремус начал понимать правила соревнования после того, как Элизабет сделала неожиданный нырок и полетела рядом с маленьким сверкающим шариком. Он вдохнул и отбил бладжер в ее сторону, девушка увернулась, но что-то словно оттолкнуло ее от снитча. Не для нее. Ремус следил за блестящим шариком, медленно кружа вокруг. Если это не снитч Элизабет, то, шансы пятьдесят на пятьдесят, что его. Малефуа, похоже, ничего пока не заметил. Он поднял взгляд на соперников и увидел, что Малефуа наконец заинтересовался происходящим. Ремус чуть наклонил метлу вперед и ускорился, преследуя маленький снитч. Начертанную на нем руну было почти невозможно разглядеть, но тут шарик замер и неожиданно повернулся так, что Ремусу удалось…


Dara: Первое что он заметил – выгравированную Лагуз. Второе – снитч оказался вовсе не золотым. Несмотря на то, что Ремус находился в нескольких футах от него и двигался на приличной скорости, он почувствовал, как по коже пробежала дрожь. Ублюдки. Снитч – серебряный. Краем глаза он засек, как Элизабет резко нырнула и тут же застыла на месте. Снитч висел перед ней абсолютно неподвижно, но она отвернулась в другую сторону. Присмотревшись, Ремус разглядел ужас на лице девушки, и что ее глаза слепо смотрят… Слепо. Она не видит. – Каркарова, ты в порядке? Элизабет медленно развернула метлу в противоположном от снитча направлении. И немного успокоилась – достаточно для того, чтобы показать ему грубый жест, когда ее снитч унесся прочь. Белый с черной точ… Белый. Со зрачком. Ее снитчем было глазное яблоко. – Садисты, – снова пробормотал Ремус. В это время третий снитч преследовал Малефуа, а тот быстро улетал прочь, отбивая попадавшиеся по пути бладжеры. Ремус не видел, что представляет собой снитч бобатонца, но готов был поспорить – нечто неприятное. Чемпионы должны быть сильными, но, что еще важнее, умными и храбрыми. Ведь выиграл же в восемнадцатом веке турнир Джаспер Флитвик, который был четырех футов росту и весил девяносто фунтов? Он поднялся выше, пролетев мимо Элизабет, и нашел свой снитч зависшим на противоположном краю поля. Ты достаточно смел для этого. Ремус не отбивал бладжеры, а уворачивался от них, и разогнался так, чтобы даже тормозящие чары, наложенные на метлу, не смогли помешать столкновению с этим маленьким сгустком боли, который он обязан схватить. Он протянул руку и с ужасом увидел, как на ней вырастает шерсть, ногти превращаются в когти, и почувствовал, что кости зашевелились как всегда при трансформации. Нет, он не может остановиться, скорость слишком велика, чтобы свернуть, а если упадет, то неминуемо сломает шею. Серебро, такое близкое, жгло, кости мучительно двигались, мышцы шевелились. Эти болезненные ощущения заполнили собой весь мир, но через несколько бесконечно длинных секунд Ремус почувствовал, как что-то маленькое и твердое ударилось в ладонь. И тут же все прояснилось. Он непроизвольно поднял руку и посмотрел на нее: пять человеческих пальцев, совершенно нормальная рука, обтянутая чемпионской формой, а на ладони – золотой снитч с выгравированной на боку руной Лагуз. *** – Хогвартс – тридцать семь, Дурмштранг – тридцать пять, Бобатон – двадцать четыре. Чертовски великолепно! – в стосороковой раз повторил Джеймс. Он сидел на кровати, одной рукой обнимая Лили, а в другой держа бутылку очень крепкого сливочного пива, которую Сириус контрабандой протащил от Розмерты. Сириус, чтобы держаться поближе к выпивке, уселся на его сундук, а Питер расположился на сундуке Ремуса. Сам Ремус валялся на кровати, закрыв лицо руками и глубоко дыша. Золотой снитч с полурасправленными крылышками, до странности неподвижный, лежал у него на груди. – А я продолжаю утверждать – это нечестно, – сказал Питер. – Я про баллы за стиль. Он заслуживал большего. – Конечно, про нашего Луни нельзя сказать, что он изящно летает, – признал Сириус. – Но ты не можешь отрицать, что идея Элизабет спрыгнуть с метлы и поймать снитч, а потом призвать ее к себе Ассио, была гениальной. – Только так она смогла заставить себя схватить его, – тихо заметил Ремус. – Ты же видел, что пришлось сделать мне. Снитчи играли самыми худшими страхами. Мы, лишь поймав их, должны были понять, что они безопасны. На самом деле, чертовски неизобретательно. Как бы то ни было, Малефуа ничего не понял, пока Каркарова не спрыгнула, вот они и поставили ему меньше баллов – за подражание. Кроме того, он был последним, какой уж тут стиль? – Не очень то честно, что она слепла вблизи снитча, – сказал Джеймс. – Элизабет говорила, что ее мама слепая. Она маггла, так что помочь ничем нельзя, – отозвался Сириус. – Как будто заставлять меня превращаться в чертова волка прямо на этой гребаной метле было честнее, – Ремус сел, скрестя ноги, и подхватил левой рукой падающий снитч. Джеймс кинул ему бутылку, тот безотчетно поймал ее правой и, не открыв, положил на кровать. – Ты узнал, чем был снитч Малефуа? – спросила Лили. – Клоунский нос, – рассеянно ответил Ремус. Джеймс с Сириусом захихикали. – Не судите его, – серьезно сказал Питер. Ремус напряженно рассматривал снитч. – А теперь я должен выяснить, что делать с этой милой игрушкой. TBC

Algine: Очень интересно, буду с нетерпением ждать продолжения. И спасибо за выбор фика

Dara: Algine Продолжение будет. Вечером, когда текст от беты придет. Рада, что фик заинтересовал

Nita: Dara пишет: Или ты хочешь стать из немного испуганного Люпина на вертеле оборотнем? Дар, вот тут, ИМХО, сильно нарушен порядок слов. :-( Следовало бы писать, наверное, из немного испуганного Люпина оборотнем на вертеле. Посмотри это предложение повнимательнее. ;-)

Dara: Акт второй: Готовность – это все. – Господи, ты что, стучаться не умеешь? Это ругнулся Гарри, который с удовольствием нежился в ванной старост и пытался понять смысл подсказки Седрика. Он потянулся за полотенцем, желая прикрыться, несмотря на то, что был почти полностью скрыт водой. Сам же Седрик стоял посреди комнаты, сложив руки на груди, и ухмылялся. – Умею, если только ученики, которых тут быть не должно, не тратят всю горячую воду. – Тратят всю… Диггори, ты же сам сказал мне сюда прийти! – Ага, – Седрик разулся и снял носки. – Я хотел тебе помочь. – Так помогай! Не имею ни малейшего представления, что делать дальше, – пожаловался Гарри. Седрик скинул мантию и снял брюки. Гарри решил было возмутиться, но под ними оказались боксеры… Да и в самом деле, Седрик вправе наказать его за одно лишь присутствие здесь. Седрик присел на край бассейна, опустил ноги в воду и откинулся назад. На нем по-прежнему оставались рубашка и хаффлпаффский галстук, к воротнику был приколот значок старосты. – Мне Чу помогла разобраться. Чертовская штуковина. Теперь я знаю, почему они наложили ограничение по возрасту. Бэгман ведь крутился возле тебя и предлагал помочь, так? – Да, – признал Гарри. К собственному удивлению, это смущало его куда больше, чем то, что он сидит в ванной раздетым, а Седрик находится рядом. – В самом деле? Держись от Бэгмана подальше. Не оставайся с ним наедине, особенно если он попросит принести с собой яйцо. – Почему? Я хочу сказать, он, конечно, тот еще тип, но… – Потому что… – вздохнул Седрик. – Гарри, может лучше, если ты не будешь участвовать в Турнире. – Как будто это в моей власти! Ты сам слышал Дамблдора! – Однако если ты провалишь второе задание… В смысле, ничего страшного, если ты его провалишь, потому что у остальных есть незаслуженное преимущество. – Ты ненамного старше меня, – усмехнулся Гарри. Седрик моргнул. – Ты прав, – он снова посмотрел Гарри в лицо. – Но это не совсем то… – Седрик, почему ты посоветовал мне принять ванну? – спросил Гарри, сильно покраснев. – Честно? – Седрик вздохнул и чуть ослабил галстук. – Это был самый простой способ заставить тебя раздеться. – С меня довольно, я ухожу, – Гарри вылез из бассейна и спешно обернулся полотенцем. – Хочешь – снимай с моего дома баллы… – Гарри, в самом деле, послушай, – быстро проговорил Седрик, вставая чтобы преградить ему путь. – Просто выслушай меня, хорошо? Полотенце было завязано у Гарри на бедрах, и он не решился скрестить руки, опасаясь, что оно упадет. – И ты еще предупреждаешь меня о Бэгмене? Пусти меня, Диггори! – Яйцо открывается только, если рядом с ним занимаются сексом, – выпалил Седрик. – Вот почему установлен возрастной порог. Гарри моргнул. – Я подумал, что ты довольно неопытен… Не знаю как далеко зашли ваши с Уизли отношения с Гермионой… – Никуда они не зашли! Фу! – Ну, вот и конец одному из слухов, – вздохнул Седрик. Гарри почувствовал, как в нем потихоньку закипает злость. – Я решил, что если ты решишь не участвовать во втором задании, никто не сочтет тебя слабаком. Но если ты все же хочешь, ты можешь… понимаешь, парни ведь не воспринимают это так… для нас чувства не столь важны. Просто секс, вот и все, да? А хаффлпаффцев такие дела точно напрягают не настолько сильно, как гриффиндорцев, и если ты не хочешь обращаться к Уизли или Грейнджер… - Прекрати! – … то я решил, что могу это сделать, – отчаянно договорил Седрик. – Помочь тебе. Вот.

Dara: С минуту Гарри не мог понять, что же предлагает Седрик. – Эээ… – Понимаешь, у меня есть девчонка, значит, я не какой-то там педик. Я знаю, что ты тоже не такой, просто так будет менее стеснительно для тебя, а если ты будешь один, ничего не получится… – Или я бы уже разгадал секрет, – договорил за него Гарри. Седрик закусил губу. – Похоже, что ты не такой уж маленький, ага? – Не смешно. – Конечно, нет, прости. Так ты меня понял? Гарри задумался. – А ты не можешь просто передать, что оно сказало? – Кто знает, может каждый чемпион слышит разное, – пожал плечами Седрик. – Те двое не ответили мне, я пытался разузнать. – Так оно открывается, когда… – Да. – И говорит? – По правде, я жутко перепугался, – нервно сказал Седрик. – И как же далеко надо эээ… зайти? – Нуу… – замялся Седрик. – Ну, я уже сказал. Никаких чувств, просто… Короче, я здесь, чтобы помочь тебе, если ты хочешь. Гарри подумал, что сейчас самый неловкий момент с тех пор как он попал в Хогвартс – а если припомнить события трех прошедших лет, это значит немало. – Что ж, договорились. Но я не педик, запомни. – Конечно. – Это почти как домашняя работа. Седрик кивнул. – Просто сделка. – Отлично, это просто сделка, – тихо повторил Гарри. Седрик прокашлялся. – Так, нам обоим надо… – он замолк. – Давай, на счет три ты отпускаешь полотенце, а я снимаю трусы. – Хорошо. – Раз, два, три. Гарри, собрав свою гриффиндорскую честь, позволил полотенцу упасть. Седрик на секунду запоздал, рубашка оставалась на нем, но как Гарри заметил, Седрик… был не намного больше его. Это не могло не утешать. В то же время он, похоже, хотел предстоящего значительно сильнее. Наверно, более уверен в себе. Седрик был к этому готов. Гарри нет. Образно говоря. Седрик опустил взгляд. – О. Отлично. Я смогу. – Пожалуйста, – Гарри смутился. – Ничего личного, но… – Ладно, ладно! Вначале Седрик прикоснулся к животу Гарри, положив на него ладонь. Гарри закрыл глаза, чувствуя, как пальцы скользят ниже, охватывают член. Они оказались теплыми и удивительно уверенными для данной ситуации. И такими… приятными. Гарри дышал глубоко, медленно, и старался не думать, насколько странна ситуация, и насколько странно, что он ею наслаждается. С другой стороны, Седрик знает что делает, он же парень, поэтому именно Седрик сейчас делает это… – Отлично, Гарри, – прошептал Седрик на ухо. – Приятно? – Дааа, – выдохнул Гарри. Пальцы сжались чуть плотнее, и бедра Гарри дернулись вперед. – Доверься мне. Я знаю, что делаю. – Хорошо, – и после ответа прикосновение исчезло. Он открыл глаза и увидел, что Седрик изучает его лицо. – Доверься, – повторил тот, и, не сводя глаз с лица Гарри, опустился на колени. Гарри решил, что не хочет видеть этого, и опустил веки. Язык Седрика скользнул по головке члена, Гарри подумал было, так ли уж это обязательно, но его мысли теперь ничего не значили. Он и забыл, зачем все началось, особенно после того, как губы парня захватили его член, а язык прикоснулся и… боже, теперь понятно почему все семикурсники зажимаются по розовым кустам… Он слепо потянулся вцепиться во что-нибудь, чтобы сдержать себя, но под руку ничего не попадалось, и он запустил пальцы в волосы Седрика, отталкивая того, пока дело не дошло до… – Я… – выдохнул Гарри. – Я не могу, пока не… Седрик застонал, резко поднимая Гарри вверх и вжимая в стену. Гарри схватился за рубашку, которую тот так и не снял, тела их были прижаты так плотно, и… никто не говорил, что может быть еще приятнее. Седрик впился своими губами в его, принуждая их открыться, Гарри застонал, задыхаясь. Раздался скрип и зазвучал чей-то голос, но Гарри не слышал этого, в его затуманенном сознании была лишь одна мысль: «Да, Седрик, сейчас, да…» Он содрогнулся и кончил на тело партнера, позволив тому поддержать его за плечи, поцеловать, и уверить, что все прошло прекрасно, он тоже кончил. Они не отпускали друг друга довольно долго, пока Гарри, наконец, не понял – он пропустил, что сказало яйцо. – Я ничего не услышал. То есть я слышал, но… понимаешь… – Ага, – Седрик продолжал тяжело дышать. Гарри задумчиво посмотрел на него. – Значит, нам придется это повторить. Седрик прижался лбом к его лбу и рассмеялся. – Похоже на то. – Да, и в следующий раз… – М-м-м? – Ты можешь снова оставить на себе этот галстук?

Dara: Антракт: Святочный бал Когда огни погасли, музыка умолкла, а домовые эльфы убрали остатки праздничного ужина, он выходит в центр Большого Зала, глядит на звездный потолок, холодные небеса. Выглядит мираж потрясающе, но его всегда интересовало, а вдруг детям так же холодно и неуютно от шторма, ночи или мрачных облаков, как ему сейчас. Отголоски возможного, вероятного и прошлого кружатся вокруг словно призраки, он может потянуться и выдернуть один, чуть сдвинуть другой, бережно взять в руки, как стеклянный шар, третий. Рассказчик поворачивается. По случаю Святочного бала здесь установлен помост, но иной раз его нет, а если есть, то в другом месте. Он делает несколько шагов к главному столу, босые ноги неслышно ступают на каменном полу. Здесь. Молодой профессор Альбус Дамблдор смотрит, как Том Риддл кружит в танце Минерву МакГонагалл, парочка смеется. В тени неподалеку стоит Сириус Блэк с Элизабет Каркаровой – девочкой, удивительно напоминающей Ремуса Люпина. Оба потешаются над Джеймсом, который пытается не наступить на ноги Лили. Ремус, исключительно в знак внимания, принес напиток Алисе Друбл, а Фрэнк Лонгботтом смотрит на них и жутко ревнует. Рассказчик поворачивается, его взгляд падает на Гарри, который, танцуя, смотрит не на свою партнершу, а в сторону; в толпе призраков он находит Седрика, очень уверенно обнимающего Чу. Чуть позже Рассказчик видит, как в дальнем темном уголке зала Седрик, пахнущий огневиски и накрахмаленной одеждой, вжимает Гарри в стену и произносит слова, от которых позже отречется, списывая все на алкоголь. Он умрет, так и не признавшись себе в их правоте. Рассказчик поднимает ладонь, закрываясь от удушающего предчувствия смерти Седрика. Его сменяет высокий симпатичный рыжеволосый парень с голубыми глазами, одетый в гриффиндорское золото. Под руку он держит девушку с Равенкло, красавицу по имени Генриетта Поттер. Рассказчик улыбается. Потрясающая пара.

Dara: Акт третий: Поражение и победа. – Мальчик выглядит до смерти испуганным, – сказал министр магии. – Он часто так выглядит, – ответил директор. – Обычно, перед тем как совершить что-нибудь выдающееся. Это часть его личного обаяния. – Посмотрим, посмотрим. Он не родня Уизли? Эти глаза и рыжие волосы… – Вы правы. – Так я и думал. Большая, храбрая семья, и все гриффиндорцы. Он ведь гриффиндорец, так? Немного удивленный директор рассмеялся. – А вы, министр, уделяете происходящему в Хогвартсе не так уж много внимания, да? – Сожалею. Я в курсе, что это важное дипломатическое событие, но вы и представить не можете, насколько мне сейчас трудно. Эта кошмарная королева магглов, Виктория… Премьер-министру не следовало рассказывать ей о нас. Она меня изо дня в день донимает… – У всех свои неприятности, – сочувственно отозвался директор. – Да, Вулфрик гриффиндорец. Его мать в девичестве Уизли, а отец – алхимик Персиваль Дамблдор. – Вулфрик? – По правде говоря, он Альбус, но никто его так не называет. Похоже, сам мальчик считает, что Вулфрик звучит изящнее. Они стояли на платформе станции только что созданного «подземного» поезда, который магглы соорудили в Лондоне, восхитительного устройства, идеально подходящего их требованиям. Чуть ниже находились участники Тремудрого Турнира и официальный распорядитель. От Дурмштранга и Бобатона выступали девушки, и это вызвало немалое количество добрых подколок в адрес Вулфрика Дамблдора. Однако стоило тому предложить шутникам посоревноваться с Чемпионами, желающих не нашлось. И вот теперь он, побледнев, стоял между своими противницами, но держался достойно, с восхищением глядя на сияющий поезд. – Правила просты, – начал распорядитель, стоя в дверях вагона. – Вы должны проделать путь от начала до конца, следуя указаниям, которые будете получать в виде загадок. По дороге расставлено и несколько ловушек. Перемещаться следует на поездах, в каждом есть по первой подсказке. Но и задерживаться в каждом надолго не стоит. Директор заметил, как Дамблдор, улыбнувшись, повторяет сказанное про себя. Мальчик, как показалось, принял условия легче, чем его явно ошеломленные соперницы. «Интересно, – подумал директор, – они раньше хоть раз ездили на поезде, или, как большинство европейских магов, пользуются метлами?» Недавно он читал сочинение Дамблдора, которое, вместе с несколько взволнованной запиской, переслал ему один из профессоров. «Мир меняется и расширяется, и нам тоже нельзя отставать. Недостаточно просто владеть заученными знаниями, важно смотреть вперед, в мир, от которого мы скрываемся. Магглы владеют потрясающими умениями, к которым должны приобщиться и маги…» Оно, следовало признать, и вправду вызывало некоторое беспокойство, но любой, обладающий хотя бы крупицей здравого смысла, понимал – мальчику суждены великие деяния, и Тремудрый Турнир лишь начало. – Вопросы есть? – Нет, сэр, – хором ответили Чемпионы. – Отлично. Мисс Петрокова, как лидер, займет первый поезд, мистер Дамблдор – второй, а мисс Гаунт – третий. Директор и министр увидели, как Петрокова осторожно поднялась в вагон и оглянулась. Резко дернувшись, поезд поехал, и чемпионка Дурмштранга едва не упала. Вулфрик же помахал стоящей в толпе черноволосой девушке, а затем крикнул ей что-то вроде: «Если я выиграю, выйдешь за меня?» Та улыбнулась и ответила: «Если проиграешь, у детей будет моя фамилия!» Похоже, Вулфрику этого оказалось достаточно, и он забрался в подъехавший поезд. Было заметно как он понимает мантию, видимо, чтобы глянуть на одну из ног, а потом поезд пропал из виду. Пять лет спустя, когда родился Вулфрик Джеймс Поттер, по дороге в больницу святого Мунго его отец попал в небольшую аварию, отчего на его шраме появилась новая линия, в точности соответствующая только что открытой ветке метро. Но молодому отцу было не до того, и он не обратил на это внимания. – Если хочешь, мы можем назвать его Дамблдором,– предложила Генриетта. – Я не против. Ее муж восхищенно посмотрел на младенца на руках. – Почему-то, сейчас меня совершенно не волнует, что я проиграл Гаунт, – с улыбкой ответил он. Конец.

Dara: Nita Я уже и так заметила =))

Nita: Dara Я уже и так заметила =)) Отлично! Молодца, что исправила. Но все равно за ляпы получать будем вместе. Как-никак бета тоже отвечает за качество текста.

Daria: Если Феликс из Бобатона, точнее было бы "Малефуа". А вообще симпатично. Т.е. Дамби - дедушка Гарри? ну и ну. Мне больше всего антракт понравился, он хорошо все связал, как бы примирил рейтинги друг с другом.

Dara: Daria В оригинале было "Malefoi"... а мое знание французского ограничивается фразой "Je t'aime" Мне больше всего антракт понравился Похоже, всем нравятся разные части фика. Бета, например, предпочитает первое действие ))

Algine: Ой как всё запутано-то оказалось )))) Забавный фик. Правда, продолжился он не так, как я ожидала. Но в этом есть своя прелесть.

Dara: Algine А в саммари сразу было сказано про три задания трех турниров. Меня саму подмывает спросить у автора, что же было в других заданиях.

Daria: Dara Да-да, Malefoi читается именно Малефуа.

Dara: Daria Спасибище огромное, что просветили. Счас пойду и исправлю!

Uxia: Dara Какой замечательный вы фик перевели! Огромное спасибо! Все кусосочки очень понравились, мародёров я тоже очень люблю. Интересный поворот событий в конце =) Спасибо Вам ещё раз и извините, что так поздно отвечаю =))

Dara: Uxia Рада, что вам понравилось! Под конец начала сомневаться в выборе фика (спохватилась, что заказан романс ) но вы меня успокоили.

Uxia: Dara Всё замечательно

Nita: Uxia, отлично. :-) А то Дара несколько сомневалась.

ele: Забавный фик. Антракт, действительно, хороший ход. Спасибо.

Wild Cat: Dara пишет: Было заметно как он понимает мантию, видимо, чтобы глянуть на одну из ног, а потом поезд пропал из виду. поДнимает? Dara пишет: Хотя, если посмотреть как следует, предвещать это может все что угодно. Джемс бы сказал, что в нем говорит Люпин, Светоч Рока. ДжеЙмс Замечательный фик. Спасибо за перевод А мне все части понравились, каждая по-своему хороша

Dara: ele За спасибо - спасибо Wild Cat Ну вот так всегда - сколько не вылавливай опечатки, а еще пара останется. Аригато.

Stupid Girl: Dara пишет: Директор протянул всем по карточке с руной. Ремус вздохнул. Лагуз, наверное выбрана по первой букве его фамилии (он заметил, что Элизабет досталась Кеназ, а Малефуа разглядывает Манназ), да и использование рун в прорицании началось совсем недавно… Но мозг отличника не мог упустить – Лагуз символизирует гибель, разрушение и самоубийство. Вот ведь жестокий фик. Лагуз кроме того руна воды и интуиции Dara Я наконец-то прочиталь твой перевод. Восторг! Бурный. Особенно понравилось про Гарри и Седрика, разумеется В конце я чуть-чуть нидагналь, кто кому родственник, но не суть важно (они все родственники), общее впечатление оч приятное. Спасибо за этот перевод.

Оле-Лукойе: Dara Хороший язык, хороший выбор.) А жанры, при желании, в нем вообще любые найти можно..

Dara: Stupid Girl Лагуз кроме того руна воды и интуиции Не зналь! "О великий Пифагор, ты просветил мой разум!" (с) Особенно понравилось про Гарри и Седрика, разумеется Мне тоже! А вот бете моей не очень, так что он так и неправленый остался В конце я чуть-чуть нидагналь, кто кому родственник В третьей версии истории Дамби - дедушка Джеймса Поттера. И соотвессно - прадедушка Гарри. Пасиб! Оле-Лукойе А эанры, при желании, в немвообще любые найти можно.. Видимо, именно по этому сам автор их и не отмелил. Самой пришлось придумывать маркировку =))) Спасибо!



полная версия страницы