Форум » Библиотека-6 » Контракт Смертников. миди. Подарок для Нати, Анжелики Вегерле и Виолы ко дню Св. Валентина. » Ответить

Контракт Смертников. миди. Подарок для Нати, Анжелики Вегерле и Виолы ко дню Св. Валентина.

Пелегрин: Автор: I`am, по-человечьи - Пелегрин Название: Контракт смертников, миди. Рейтинг: G Жанр: черт знает что, но в трех частях. Пейринг: Все до кучи. Бета: Нари Диклаймер: Каждому свое, а иным… чужого не надо. Все украла. Все сперла. И даже не стыдно. Намерения снискать прибыль и признание – отсутствуют напрочь. Саммари: Если вы не побоялись открыть «Контракт Смертников», не испугайтесь и выполнить фант… Иначе умрете. Что ж… игра началась. Комментарий: Подарок ко Дню Святого Валентина для дорогих мне Анжелики Вегерли, Виолы и Нати. Солнышки мои, с праздником. У пусть у вас все будет! Статус: Закончен

Ответов - 90, стр: 1 2 3 All

Пелегрин: Контракт Смертников Что пнём об сову, что совой об пень, всё равно сове не по себе. И так плохо, и этак нехорошо.(с) ЧАСТЬ 1. Кое что о педагогических методах, или Это страшнее, чем вам кажется. Ничто не делает из посредственности – глупца, из ленивца – мерзавца, из добродетели – порока, как излишняя снисходительность. Кто сказал, не разобрала. Подслушано под дверью учительской Хогвартса. Мир изменился. Это чувствовалось в тыквенном соке, в яблочном пироге, это буквально носилось в воздухе нового учебного года. Но Гарри не знал, когда это началось. Может, на уроке прорицания, когда совсем выжившая из ума Трелони возвестила своим загробным голосом: – А мистер Поттер будет жить долго и счастливо! Никакие потрясения не обрушатся на его голову. Хотя я вижу… вижу некоторую угрозу… На этих словах профессор поперхнулась, насмешив весь класс. А когда поняли, что у Трелони приступ астмы, перепугались не на шутку. Те, что мнили себя самыми умными, во главе с Роном Уизли, запустили в Трелони несколько ободряющих заклятий. Урок был сорван, но Трелони, упав в свое кресло, еще долго и протяжно хрипела вслед уходившим ученикам: – Ты будешь счастлив, мой дорогой мальчик. Ты будешь счастлив, и будь я проклята, если это будет не так! А может, это началось в тот момент, когда Дамблдор подавился «лимонной долькой» и в сердцах выкинул из карманов свои мармеладные запасы? А может, в тот дождливый день, когда Филч поймал первокурсников, наследивших в холле, но вместо того, чтобы по обыкновению закатить истерику, угостил малышей яблоками и приказал немедленно идти: – Сушиться и греться, иначе, не приведи Мерлин, заболеете!!! Нет. Началось это безлунной ночью первого сентября, когда Филч рыскал по замку. – Каждому свое… а иным – чужое, – прошептал Филч, украдкой оглядываясь по сторонам и пряча за пазухой пожелтевший от времени кусок пергамента. Он еще не знал, что с утра начнет поиски того, кому можно будет сунуть этот пергамент, вопреки всем своим правилам, одно из которых гласило: Ничто, однажды попавшее в подсобку Филча, не покинет ее в добровольном порядке. Не найдя подходящей жертвы, мистер Филч отнес свою находку Дамблдору… Что-то действительно изменилось в мире. Новый год в Хогвартсе был не похож на все прочие. – Я его ненавижу. – Что? – переспросил Рон Уизли, тут же проснувшись. – Я его ненавижу, – зло повторил Невилл, тупо пялясь на свой пустой пергамент, на котором в течение всего урока истории не появилось ни одной записи. – Кого? – непонимающе замигал Рон. – Снейпа! И МакГонагалл ко мне все время придирается. И даже Флитвик делает замечания. – Тебя послушать, так ты всех ненавидишь, – фыркнула Гермиона, старательно выводя буковки в своей тетради. – Неправда! Это не моя вина. Человек не рождается с этим чувством. Ненависть – чувство приобретенное, под влиянием многих негативных факторов: страха, презрения, боли… Я устал его бояться и… я… его ненавижу. – Тогда перестань его бояться. – Как? – в полном отчаянии воскликнул Невилл – Скажи ему все, что ты думаешь, что накопилось за эти годы, – сказала Гермиона, ни на секунду не прекращая записывать лекцию Бинза. – Вот увидишь, тебе станет легче. – Конечно, – гоготнул Рон, – мертвецов вообще ничего не беспокоит! Невилл, в немом ужасе, переводил взгляд с Гермионы на ржущего Уизли и обратно с таким видом, словно эти двое сошли с ума. – С вами невозможно разговаривать, – закричал он, чуть не плача от злости. – Мистер Лонгботтом, – пробубнил профессор Бинз, – если невозможно – не разговаривайте. Лучше записывайте то, что я говорю. Невилл закусил губу и, еле сдерживая подступившие слезы, уткнулся в свой пергамент. – Чего это с ним? – испугался Рон. – Не знаю, – зевнул Гарри.

Пелегрин: Странный вопрос – что это с ним? Неужели непонятно? Просто Невилл очень боялся профессора Снейпа. И небезосновательно, надо заметить. В первом же году определилась ненависть зельевара к Невиллу. Вы можете утверждать все, что угодно, но только все произошло в тот момент, когда Гриффиндор получил эти 10 злосчастных баллов за «противостояние друзьям» и вырвал кубок из рук уже ликующего Слизерина. За обедом Гермиона отвлеченно отхлебывала какао, уткнувшись в книгу. Гарри, подперев кулачком щеку, сосредоточенно размазывал ложкой по тарелке «очень вкусное» пюре. – Между прочим, – сказал Рон, подцепив вилкой кусок вишневого пудинга, – расписание изменено. После обеда у нас сдвоенные зелья. – Рон, – отчужденно спросила Грейнджер, переворачивая страницу, – ты уверен, что эту тему стоит обсуждать за обедом? – Да! Обязательно портить аппетит? – спросил Гарри, отодвинув тарелку с пюре и принимаясь за черничный пирог, который после слов Уизли показался не таким уж и вкусным. Он лениво перевел взгляд на Невилла. Тот забыл, как жевать. Прикусил губу и уставился мрачно на кусок мяса на своей вилке. А потом вскрикнул: – Обязательно портить настроение?! – У тебя просто какая-то страсть все драматизировать, – пожал плечами Рон. – Попробуй пересмотреть приоритеты. Я всего лишь сказал, что расписание изменилось и вместо травологии будет зельеварение. Что тут такого? Невилл нервно отшвырнул вилку. Поднялся из-за стола и стремительно вышел из Общей залы. – Ты плохо на него влияешь, – сказала Гермиона, сочувственно покачав головой. – А что я такого сказал? – возмутился Рон. Но не получив ответа, с ужасно кислым выражением лица облокотился о стол, запустив пальцы в свою рыжую шевелюру, и приуныл: – Я только и сказал, что расписание изменилось… «Какао пить не стоит, – подумала Гермиона, – от такого выражения роновского лица оно явно скисло». Обед закончился, и ребята поплелись в подземелья. Но на лестнице они увидели столпотворение, причиной которому был… как выяснилось, Невилл Лонгботтом. Рон и Гарри протолкались вперед и увидели… то, что они увидели, поразило их воображение. Одна из лестниц, явно сбрендив, беспорядочно крутилась во все стороны, и на этой лестнице, зацепившись за каменные ступени, висел Невилл Лонгботтом и дико орал: – Нет… нет, я так не думал… я все сделаю!!! Действительно, в этом мире что-то происходило. Невилл, конечно, частенько попадал в глупейшие ситуации, но чтобы вот так нелепо оставить всю школу без лестницы – надо быть чем-то большим, нежели Лонгботтом. – Да снимите вы его уже! – взволнованно закричала Гермиона. – У Лонгботтома эта дурость наследственная, – послышался ехидный голосок. Гарри резко обернулся и тут же встретился взглядом с холодными, насмешливыми серыми глазами. Драко Малфой усмехнулся и повторил очень тихо, только для Поттера: – У Лонгботтома эта дурость наследственная. Его папочка и мамочка уже изолированы от общества. Что?! – Ничего! – зло процедил Гарри. – Ну, вот и все! – Нет не все! – Гарри резко собрал рубашку Драко у ворота в кулак и с силой тряхнул мальчишку.

Пелегрин: Он целое лето не видел этой гнусной рожи и рад был бы не видеть еще столько же. – Чего еще? – прошипел Малфой, отбрыкиваясь. – За такие шутки в зубах бывают промежутки. Гарри излишне яростно толкнул слизеринца в грудь кулаком. – А кто тебе сказал, что я шучу, Поттер? – прошипел Малфой. – Если бы я шутил, я бы сказал… Одному Салазару известно, что бы сказал Драко Малфой, но только он тут же заткнулся от увесистой оплеухи. – Оооох! – прокатилось по коридору. Пролетев метра два, слизеринец глухо ударился о стену и осел на пол. Но тут же вскочил на ноги и с перекошенным лицом бросился на Поттера. В ту же минуту завязалась драка. В рукопашную, без всякой магии. Эти двое сумасшедших просто мутузили друг друга, приговаривая что-то ругательное. Все вокруг заулюлюкали, подбадривая своих героев. Но, к большому сожалению обеих сторон, нашим двум принцам не удалось насладиться избиением друг друга, потому что рядом возникли две фигуры. Профессор Снейп, иронично приподняв бровь, молча наблюдал за происходящим с безопасного расстояния. Инициативу в свои руки взяла МакГонагалл. Обиженно посматривая на коллегу, она визгливо разогнала свору бешеных шестикурсников. Правда, тут еще появился Дамблдор, потом еще мадам Хуч и Поппи с Сенистрой. От последней, правда, было мало толку. Но все же совместными усилиями удалось прекратить рукоприкладство. – Гарри, что все это значит? Мистер Малфой, как вы могли допустить…? Драко не слушал визгливых воплей МакГонагалл. Он был занят куда более важным делом – оглядывался по сторонам, чтобы увидеть, кто это так весело смеется, запомнить и отомстить при случае. – Какой позор! – возмущалась МакГонагалл, когда, наконец, воцарилось некое подобие тишины, – драться как… последние маглы! На случай выяснения отношений все еще существуют дуэли!!! Гарри?! Малфой!!! – Минус 10 баллов с Гриффиндора за потасовку! – ласково прошипел Снейп. – Оу! – тихо вздохнули гриффиндорцы. – Ну, знаешь ли, Северус!!! – взвизгнула Минерва. – Не ожидала я от тебя такого. Не ожидала… Минус 15 баллов со Слизерина за несоблюдение дуэльного кодекса. – Оу! – болезненно поморщились гриффиндорцы. Зря МакГонагалл это сделала. Очень даже зря. Ведь у них сейчас сдвоенные зелья… И сама МакГонагалл поняла это, но было уже поздно. – Лонгботтом! – заорала Минерва, рассердившись на саму себя за явный промах. – Прекратите паясничать! Немедленно! И марш все на урок! В общей суматохе все напрочь забыли о Невилле, которого пришлось спасать Гермионе. Теперь он, кряхтя и путаясь в мантии, пытался подняться на ноги. А тем временем семикурсники пошли в подземелья. Слизеринцы – высокомерно задрав носы, гриффиндорцы – сгорая от стыда. Оно и понятно… – Вот гад! – процедил Гарри, сжимая в ярости кулаки, когда Малфой толкнул его плечом, идя на обгон. – Не обращай внимания! – умненько посоветовала Гермиона. – Чего ты хочешь от него? – пожал плечами Рон. – Это же факультет ядов!


Пелегрин: Вслед за учениками в классе возник Самай-Свирепый-Северус-Снейп-На-Свете. И не просто возник, а влетел, грохнув дверью. И даже летящая мантия за его спиной всем своим видом выказывала негодование. Все разговоры враз прекратились, и взгляды ребят напряженно притянулись к черной фигуре у кафедры, словно к магниту. Еще с первого курса все уяснили для себя, что уроки Снейпа в принципе не сулят ничего приятного. – Итак, – начал Снейп шелковым голосом, медленно скользя взглядом по лицам учеников, бледнеющих в полутьме класса. – Если еще хоть раз повторится то, что я наблюдал в холле, я обещаю вам – простым снятием баллов это не закончится! – Наверное, Снейп хотел в кошмарных подробностях расписать все, что могло случиться с нарушителями дисциплины, но сдержался. – Вы все достойны того, чтобы вас превратить в слизней. Для вашего же блага, я надеюсь, вы уяснили это. Снейп говорил тихим голосом, подобно черному призраку бродя между партами. Он был тем преподавателем, который обладал даром без особых усилий полностью контролировать класс. На его уроках никто, даже семикурсники, не отваживались перешептываться или отвлекаться на посторонние дела. И если МакГонагалл поддерживала порядок криками, то Снейп даже не утруждал себя повышением голоса. Одного взгляда черных глаз было достаточно, чтобы в ужасе свалиться со стула. – Я разочарован… Драко Малфой пристыженно потупился. Эти слова профессора относились к нему, и только к нему. Впрочем, как и пристальный взгляд. С первого года мальчику хватало ума не позорить свой факультет, соблюдая правила Слизерина и не расстраивая декана. И сейчас по взгляду Снейпа он понял, что расправа будет неминуемой и жестокой. Этот пример наглядно покажет, почему, собственно, из года в год вещи обстоят именно таким образом, каким обстоят, и что случается с теми, кто пренебрегает правилами Слизерина. Говорят, было время, когда слизеринцы куражились. Но это внезапно прекратилось с появлением Снейпа. Никто и не думал, что это было простое совпадение. – Все это стоило устроить только ради того, чтобы посмотреть, как его перекорежит,– прошептал Рон, пихнув Гарри под столом ногой. Тот хмыкнул невесело. Вообще, этот день как-то не задался. Мало того, что подраться вволю не дали, так еще и Снейп был не в духе. Хотя… тот, кто припомнит, когда он был в духе, получит 50 баллов. – Я не надеюсь, что кто-нибудь из вас за лето повторял пройденный материал и уж тем более открывал учебник нового года, – говорил Снейп, следя за ребятами. Ученики смотрели на профессора с самыми разнообразными выражениями лиц. На одних было написано обожание, на других – ужас, на третьих – замешательство. Пожалуй, только три лица выделялись из этой массы. Пенси смотрела высокомерно, кривя капризные губы. Поттер смотрел агрессивно, с вызовом. Грейнджер подперла кулачком щечку в ожидании, что Снейп скажет дальше. На ее лице не было ни страха, ни ужаса, ни даже интереса. Впрочем, она никогда его не боялась…Уизли, расхристанный, галстук развязан, мантия съехала куда-то набок… Драко не смотрел вовсе. И тут Снейп зацепил взглядом Невилла Лонгботтома. Только встретившись с ним глазами, профессор почувствовал, как мальчишка весь сжался от страха. А ведь Снейп еще ничего ему не сделал.

Пелегрин: – Кто мне расскажет про свойства шкурок билливинга? – Но мы еще не начали занятий! – вдруг подала голос Грейнджер, как всегда, в своей отвратительной манере вскочив с места… А ведь учебный год только начался. – Как вы можете спрашивать у нас то, чего мы еще не проходили? Класс одобрительно зароптал, но под тяжелым взглядом Снейпа все тут же заткнулись. – И это говорит мисс Я-Все-Знаю? Ни черта этот мир не изменился! – А ну сядьте на место! – сказал Снейп, и в темных глубинах его взора сверкнул столь опасный огонек, что Гермиона даже покраснела. А профессор продолжал говорить шелковым голосом, не сводя с девочки немигающего взгляда. Так, наверное, смотрит гадюка перед броском. – Если вы, мисс Грейнджер, хотя бы раз еще позволите себе критиковать мою манеру преподавания, я сниму с Гриффиндора все сто баллов. А теперь,– Снейп, наконец, отвел взгляд от Грейнджер, – откройте учебники на странице пять. Ознакомьтесь с рецептурой и начинайте готовить. Тут же зашуршали листы учебников, заскрипели перья. Невилл дрожащими руками подтянул к себе книгу и неуклюже уронил тетради и чернильницу на пол. В гнетущей тишине класса звук от падения был подобен грому Апокалипсиса. Снейп бросил на неуклюжего парня убийственный взгляд, но промолчал. Сев за свой стол, стал заполнять журнал. Заскрипело орлиное перо. – Да, – сказал он, как бы между прочим, не отрываясь от дела, – Гриффиндор получает минус 5 баллов. Можете поблагодарить мисс Грейнджер лично. Мисс Паркинсон, закройте рот. Прекратите паясничать, мистер Гойл! И если я услышу еще хоть один звук… Мисс Паркинсон, я просил вас замолчать. Спасибо. Заданное зелье было несложным, но почти ни у кого оно не получалось. Снейп, заглядывая в бурлящие котелки, тихо свирепел. А студенты с каждой минутой, под сверкающим взглядом и градом обличающих их в непроходимой тупости речей, пригибались к своим партам все ниже. А то, что Снейпу за долгие летние каникулы не над кем было издеваться, к делу не имеет никакого отношения. Гермиона начинала нервничать, видя, что вытворяет Невилл! А Невилл буквально пришел в ступор, заметив, что Снейп смотрит прямо на него. Он кожей чувствовал этот взгляд, ощущая, как две агатовые бездны высасывают из него всю душу. Мальчик опустил голову ниже, лишь бы не видеть, только бы не посмотреть в сторону Снейпа, чтобы не позволить этим глазам затянуть себя, чтобы не попасть под опасное влияние чужой воли, против которого, и Невилл это знал, у него не было сил бороться. Гермиона резко перехватила руку Лонгботтома: – Ты с ума сошел? Не смей этого делать!

Тата: Начало понравилось. Особенно пророчество Трелони И счас тапки в кучу сгребу и свалю в ЛС. По мелочи, но имеются

Нати: Пелегрин Прелесть какая!!!! У этой прелести только один недостаток - маловато будет (ага и таблеток мне от жадности! ) и кончилось на самом интересном месте! Спасибо тебе огромное за подарок!!!

Масюся: Интрегуеть. но это ж так. для затравки, верно?... ВРЕНО ЖЕ?

Анжелика Вегерле: Пелегрин Спасибо тебе огромное!!! Утащила читать

TH: И мне, и мне проду

Пелегрин: Тата пишет: quote: счас тапки в кучу сгребу и свалю в ЛС. По мелочи, но имеются Тата, на здоровье. Я только рада буду. У меня бета пропала. Нати, Солнце, спасибо!!!! На самом интересном месте? Времени не было. Сейчас буду выкладывать продолжение, ибо тапок так и не дождалась И пусть тебя это не пугает, но там 3 части! Масюся пишет: quote:но это ж так. для затравки, верно?... ВРЕНО ЖЕ? Масюся, верно! Спасибо! Анжелика Вегерле, на здоровье и на радость, Солнышко!

Пелегрин: TH пишет: quote:И мне, и мне проду TH, извольте!

Пелегрин: Или млжет мне все же подождать тапочки? Не хочется потом такую кучу перерывать

Пелегрин: О!!!! тапочки пришли!!!

Пелегрин: АААА!!!!! У меня есть бета!!!!! У меня самая потрясающая бета на свете! Приветствую тебя, Нари!!!!!

Пелегрин: Тата, спасибо тебе

Пелегрин: – Грейнджер, а ну отойдите от него! – прозвучало тихо, над самой головой Невилла. Снейп склонился над котлом гриффиндорца. – Так я и думал, Лонгботтом. Что от вас ожидать? Сушеных бандимунов вы добавили дважды. Один раз, я могу допустить, по рецептуре, второй – соответственно, перестраховавшись. Приходится только удивляться, что ваш котел не постигла участь его ста предшественников. – Снейп черпаком подцепил густое варево, и жидкость тягуче потекла в котел. – Н-да. Ваше снадобье – это что-то особенное. Создается впечатление, что вы вообще отсутствовали на моих лекциях. Интересно было бы посмотреть, что с вами станет, если попробовать вас окунуть в это варево… Добавьте шкурки боутракла… Но Невилл, вопреки просьбе профессора, лишь оторопело заморгал. – Столбенеть от страха – хороший рефлекс, избавляющий от многих малоприятных последствий необдуманных шагов, – сказал профессор, ни на секунду не отводя от Невилла своего взгляда. – Ну, я жду! Невилл трясущейся рукой взял ступку со шкурками. Все тихонечко, бочком отодвинулись от опасной парты. Только Снейп остался на месте, рядом с учеником, зелье которого могло оказаться чем угодно. – Мистер Лонгботтом… – произнес Снейп своим наиболее бархатистым и от этого ужасающим голосом так, что Невилл вздрогнул. – Я прекрасно помню, что в рецептуре написано «истолочь шкурки билливинга и добавлять их постепенно, помешивая против часовой стрелки», а не швырять их все сразу, как цукаты в тесто. Ну что за тупое племя Гриффиндорцы! Даже если ваше объяснение настолько ясно, что исключается всякое ложное толкование, все равно найдется Лонгботтом, который поймет вас неправильно! – Но он все сделал верно! – пылко возразила Гермиона, краснея. Эта ужасающая гриффиндорка всегда возражала, даже слишком, зазря тратя массу энергии. – Закройте рот, мисс Грейнджер, – прошипел Снейп, даже не взглянув на Гермиону. В глазах у Невилла потемнело, и он покачнулся. Чужая воля старалась сломить его, сжать, вызвать панику, смирить с безысходностью положения и признать его, Снейпа, над ним, Лонгботтомом, полную и безграничную власть. Невилл честно боролся некоторое время, но сейчас готов был захныкать от жалости к себе, от беззвучной злости на Снейпа, от страха, сковавшего все его тело. – Мистер Лонгботтом, вы не владеете предметом! Оставьте ваш котел. Зелье непоправимо испорчено. Чтобы выяснить уровень вашей безнадежности, попробуем вот это: расскажите мне об этапировании операций зелий безличного подвида и исключениях действия мандрагоры… Нет? – Я, это… ээ, – попытался было что-то объяснить Невилл, но под выжидающим взглядом Снейпа бороться было бесполезно. Бедолага Невилл. Он так боялся зельевара, что при одном упоминании о профессоре терял способность соображать. А сейчас и вовсе готов был хлопнуться в обморок. – Я, конечно, могу предположить, что за каникулы вы забыли все, что помнили… Оставьте в покое учебник. За минуту вы не усвоите того, что не усвоили за все время учебы. Я должен огорчить вас, мистер Лонгботтом, незачет.

Пелегрин: Профессор, наконец, отпустил Невилла и отошел от его парты. А Лонгботтом рухнул на стул. Напоследок Снейп был так дьявольски мил, что раскритиковал все работы, намекнув, что кое-кто не сдаст выпускных экзаменов. При этом профессор не выглядел очень уж огорченным из-за перспективы кое-чьего провала. – К следующему уроку подготовить сочинение на тему «Исключительные действия мандрагоры». Все свободны… А вы… мистер Лонгботтом, останьтесь…Я сказал, урок окончен! Грейнджер, Уизли, Поттер! Вас это тоже касается! Или я начну снимать баллы за каждую секунду промедления! Невилл застыл на своем стуле, слыша, как за спиной тяжело вздыхает Рон: – … Это же два свитка испишешь. Но вот только некоторых это мало волнует! Эдак я к утру не управлюсь. Это же три свитка получится, никак не меньше. Хотя, конечно, некоторым нет дела, что кроме зелий у нас еще и другие предметы есть! Хлопнула дверь, и в классе стало очень тихо. Снейп молчал. Он умел так молчать. Порой люди не выдерживали не его упреков и угроз, а именно такого молчания. – Бесхребетный слизняк! Сказал, как ударил, не сводя с Невилла взгляда, словно ему доставляло удовольствие вонзать этот свой взгляд-стилет в самое сердце и наблюдать за агонией. – Трусливое ничтожество, не способное отстаивать свою правоту. Вы даже не можете хотя бы яростно посмотреть на обидчика. Вы никогда не задумывались, почему Шляпа направила вас в Гриффиндор? Вы не в том Доме, мистер Лонгботтом, к которому должны принадлежать. Невилл не смел поднять глаз на профессора. Сидел, обхватив себя за локти, и кусал губу. – Вам нечего мне сказать, мистер Лонгботтом? Жаль, – презрительно усмехнулся Снейп. – Мне это надоело, наконец. Вам самому-то это не надоело? Молчите? Какое упрямство! Вынужден признать, что вы бездарная, бесполезная личность. Более того, вы трус. Если вам нечего сказать, тогда убирайтесь вон! Снейп резко развернулся и пошел к кафедре, когда за его спиной прозвучало очень тихое: – Вы не смеете… Снейпу стоило больших усилий обернуться медленно. На его лице застыло выражение, какого Невилл никогда не видел прежде. Заинтересованность? Недоумение?.. Да все, что угодно, только не презрение. – Где обращение, мистер Лонгботтом? – поинтересовался Снейп, медленно возвращаясь к студенту. По крайней мере, он не убил мальчишку сразу. Видимо, по каким-то личным причинам. Скорее всего, из-за склонности к издевательству над другими. – Вы не смеете!.. – уже громче повторил Невилл, поднимаясь. – Вы не смеете! – Профессор Снейп! Или хотя бы «сэр». Вы пока еще не сами с собой разговариваете, мистер Лонгботтом. – Профессор… с-сэр… – Невилла стало мелко трясти. Он смотрел в упор на Снейпа, исподлобья, зло и с вызовом. – Вы не смеете оскорблять меня. Как бы плох я ни был в зельях, но вы не смеете унижать меня… – Дальше! – Я ненавижу вас. – Дальше! – И я не желаю вам добра. Снейп подошел совсем близко, и оказалось, что они с Невиллом почти одного роста. – Вы знаете, что значат слова Aut vincere aut mori? – вдруг спросил профессор. – Победить или умереть… – растерянно пробормотал Невилл. – Никогда не забывайте этого, мистер Лонгботтом. И никогда больше не смейте в моем присутствии падать в обморок. Даже не вздумайте помыслить об этом. Вы что думаете, мне очень приятно, что всякий раз, когда вы меня видите, у вас зрачки от ужаса расширяются? Подобное поведение меня просто бесит! Вы должны, вы обязаны бороться за свое «я», не позорить свое имя и не унижать своего достоинства.

Пелегрин: – Потому что я гриффиндорец? – очень тихо спросил Невилл, превозмогая себя, чтобы не опустить глаз. – Потому что вы сын своих родителей, мистер Лонгботтом! Что бы ни случилось, вы должны уметь защищать себя и сохранять достоинство. Вы меня поняли? – Д-да, – прошептал Невилл и утер кулаком что-то теплое со щеки. Оказалось, слезы. Снейп отвернулся, подумав, что из таких вот, как Лонгботтом, которые безропотно сносят все обиды, не пытаясь давать отпор, не умея это делать и только накапливая несправедливые обиды, рождаются Волдеморты, которые однажды предъявляют список этих обид и начинают мстить. – Все. Идите, – бросил, не оборачиваясь, – и не забудьте о сочинении. Невилл неловко сгреб в охапку свои книги и тетради, и, выйдя из класса, замер. По коридору прогуливалась Гермиона. Уткнулась в книгу, в зубах перо, волосы во все стороны. Рон со скучающим видом подпирал стену. Покрасневший, растрепанный, мантия куда-то набок съехала. Гарри сидел на сумке, уронив голову на колени. – Живой что ли? – умненько хмыкнула Гермиона. – Что он тебе сделал? – спросил Рон, подскакивая к Невиллу и ощупывая, действительно ли живой. – Он… уникальный человек, – Невилл сделал паузу, выжидая, какое действие произведут его слова. И так как все молчали, не сводя с него глаз, Невилл продолжил: – Оказывается, он никогда не желал мне зла. Он просто хотел, чтобы я научился защищать себя и был сильнее. Чтобы я хоть раз попытался отбиться. Вот… он и попросил меня задержаться, что бы выразить свое беспокойство. – Он просто ненормальный, – прошептал Гарри, обалдев. – Что значит «уникальный»? – почему-то очень зло спросил Рон, подозрительно прищурившись.– Ты что же, его вот так сразу и за все простил? – Ну… за все и сразу… – замялся Невилл, вынимая из кармана горстку какой-то золотистой пыли, – я так не могу. Ой, к-к-кажется, я теряю сознание… – Нет, подожди! Ты сначала расскажи, что у вас там произошло!

Kitzune: Ммм.... Довольно интересно

Нати: Пелегрин А когда еще доза будет, а? Хочется же узнать, что будет дальше!!!!

TH: Ух Мне нравится это "все до кучи"

Мэг: Пелегрин wrote: Ничто не делает из посредственности – глупца, из ленивца – мерзавца, из добродетели – порока, как излишняя снисходительность. Кто сказал, не разобрала. Подслушано под дверью учительской Хогвартса. Что-то мне такое на ушко шепчет, что я примерно догадываюсь, кто именно сморозил сию гениальную мысль... Уж не профессор ли С... С!.. Молчу – я его не выдам! Пелегрин wrote: – Сушиться и греться, иначе, не приведи Мерлин, заболеете!!! Нет. Началось это безлунной ночью первого сентября, когда Филч рыскал по замку. Действительно, теперь я точно вижу, что что-то не так, и впереди нас ждет куча всего страшного! Надеюсь, куча будет большой... Пелегрин wrote: Все разговоры враз прекратились, и взгляды ребят напряженно притянулись к черной фигуре у кафедры, словно к магниту. Еще с первого курса все уяснили для себя, что уроки Снейпа в принципе не сулят ничего приятного. А я б с удовольствием посидела на парочке его лекций... На первой парте

Мэг: Вау!!! Я ДОЧИТАЛА!!! Хахаха!!!! Нет, ну ТАКОЕ предположить можно! И даже где-то это логично! Но... жестоко

Пелегрин: Нати пишет: А когда еще доза будет, а? Очень скоро. Это я тебе как Пелегрин говорю. Сегодня пришла вторая часть Kitzune, TH, спасибки Мэг пишет: Действительно, теперь я точно вижу, что что-то не так, и впереди нас ждет куча всего страшного! Надеюсь, куча будет большой... Обещаю, что страшно не будет. А то вы все еще разбежитесь А куча... Ну куча... так себе кучка. Мэг пишет: Но... жестоко В духе, я бы сказала Спасибо!

Пелегрин: ЧАСТЬ 2. Родом из Слизерина, или Это больнее, чем вам кажется В какую бы страшную передрягу ты ни влип, какое бы опасное решение ни принял и как бы ни была близка ужасная смерть – помни, в любой момент все может обернуться еще хуже. Шутка

Пелегрин: На Хогсмит тихо опускался вечер. Слухи подтвердились. Хижина действительно сбрендила. Теперь она не только завывала, но и пела рождественские песенки. Сие зрелище наскучило уже через час. Только не Гермионе. А Гарри и Рон, чтобы хоть как-то убить время, пока Грейнджер в упоении пялилась на хижину, стали дурачиться, угощая друг друга тумаками. И тут Рон заорал: – О, дьявол! Я опять сломал палочку. Мама меня убьет. – Это совсем не больно, Уизли, – протянул Драко Малфой и поинтересовался, обходя вокруг гриффиндорцев: – О чем это вы здесь секретничаете? – О! – с театральным пафосом сказал Гарри, разводя руками и склоняясь в дурашливом поклоне. – Я приветствую его Королевское Отродье со свитой и нижайше прошу не совать свой длинный нос в чужие дела! Драко, надо сказать, прямо остолбенел. Глаза его сверкнули. И он только хотел что-то сказать, как Рон тут же его перебил: – Я присоединяюсь к приветствию и хочу только добавить, что мы не нуждаемся в компании кретинов. Малфой мстительно поджал губы, а Гермиона между тем сказала, усмехнувшись: – Я расшаркиваюсь в своем почтении и смею выразить изумление, что, после всего сказанного, эта троица придурков здесь еще делает? Драко подошел прямо к Гарри, игнорируя Гермиону и отталкивая плечом Рона. Оскорбленный Уизли хотел было полезть в драку, но был оттеснен Гойлом и Креббом. А с таким увесистым доводом, да еще с метлами, особо не поспоришь. Драко вплотную подошел к Гарри и без предисловий предложил: – Полетели над Запретным лесом наперегонки до самого Хогвартса, Поттер. И тогда посмотрим, кто все-таки из нас самый крутой. – Ты просто шутишь, – спокойно сказала Гермиона. – Если бы я шутил, – усмехнулся Драко, смотря Поттеру в глаза, – я бы сказал: даже самый последний дементор побрезговал бы поцеловать грязнокровку Грейнджер. Рон с рыком бешенства рванул на Драко, но Гойл удержал его. – Ну, ты и сволочь, Малфой! – заорал Уизли, пытаясь вырваться из ручищ слизеринца. Да только куда там. – Это твое мнение, Уизли, – презрительно хмыкнул Малфой, даже не взглянув на Рона. – Слизеринский ублюдок! – Это тоже твое мнение, Уизли, – все так же хладнокровно отозвался Драко, не сводя взгляда с Поттера, – хотя позволю себе заметить, что данная тобою формулировка не верна в корне. Слизеринцы, как правило, все из благородных семей, и они в принципе не могут быть ублюдками. Но что взять с тупицы Уизли? – Сволочь! – Ты очень мил, Уизли. Я очарован… кажется. Так что, Поттер? Гермиона попыталась загородить собой Гарри и отвлечь внимание Драко на себя. – Малфой, ты вообще отдаешь себе отчет в том?..

Пелегрин: Но Драко даже слушать ее не стал. Отодвинул рукой, перебивая: – Третье правило Малфоев – Малфои всегда отдают себе отчет в том, что делают. И вообще, не мешай нам, Грейнджер. Я жду твоего ответа, Поттер. – Гарри, это запрещено! – теперь Гермиона попыталась воззвать к здравому смыслу Поттера. – Если следовать всем правилам, то можно лишиться всех удовольствий. Тебе ли это не знать, Поттер! – Гарри, а как же школьный устав? Вас накажут! – не теряла надежды Гермиона. – О, гриффиндорец, зубрежкою живущий! – хохотнул Драко. – Читай устав на сон грядущий. И утром, ото сна восстав, читай усиленно устав! Ну что, Поттер, полетели? Гермиона закатила глаза – вот придурок! Но ей ли не знать, что помимо устава и правил в Хогвартсе существовала древняя традиция межфакультетского соперничества, доходящего порой до абсурда. И все же Гермиона предприняла еще одну попытку: – Не поддавайся ему, Гарри! Это же Малфой! – Хоть раз в жизни прими решение самостоятельно, Поттер! – сказал Драко, глянув на Гарри из-под кокетливой челки. – Или ты просто струсил? – Я не струсил! – выкрикнул Гарри. – Полетели! Малфой удовлетворенно хмыкнул. Он и не ожидал другого ответа. Поттер же гриффиндорец, а гриффиндорцу только скажи, что он струсил. Гриффиндорец сравняет Хогвартс с землей, лишь бы доказать, что он не струсил, а очень даже наоборот. – Только… – Что?... – обеспокоено переспросил Драко. – Только без волшебных палочек! Драко улыбнулся. – Ну… без палочек, так без палочек. Как скажешь, Принц. Гарри протянул свою палочку Гермионе. Но та наотрез отказалась принимать, заорав: – Гарри, это безумие! Рон, ну хоть ты скажи ему, что это полное безумие! – Гарри, – смущаясь, пробормотал Рон, – как бы безумно не выглядела эта идея, но ты должен это сделать… и поставить этого хмырька на место.

Нати: Пелегрин ООО!!! Доза! Уряя! С утра ломки не будет :))) Пасибо тебе, зая!!!!

Нати: Пелегрин Эпиграф шикарныыыыый!!!! Утащила себе в избранное. Буду использовать в жизни. Пасибки тебе Продолжение замечательное!!!!



полная версия страницы