Форум » Библиотека-6 » "Год, какого еще не бывало", AspenInTheSunlight, перевод, PG13, СС/ГП/ДМ gen, гл 16 от 31/01 » Ответить
"Год, какого еще не бывало", AspenInTheSunlight, перевод, PG13, СС/ГП/ДМ gen, гл 16 от 31/01
Мерри: Название: "Год, какого еще не бывало" (A Year Like None Other) Автор: Aspen In The Sunlight Оригинал: здесь yahoo-group: http://groups.yahoo.com/group/ayearlikenoneother/ Перевод: главы 1-9 - Comma & Мерри, дальше - Мерри Бета переводчика: Altea Разрешение на перевод: получено Рейтинг: PG-13 (авторский) Герои: ГП, СС, ДМ Жанр: Драма, gen Отказ: HARRY POTTER, characters, names, and all related indicia are trademarks of J.K.Rowling & Warner Bros. © 2001. Аннотация: В начале шестого курса Гарри неожиданно получает письмо из дома, которое переворачивает всю его жизнь... Начало: архив "Джен из бутылки" (http://genpub.alfaspace.net/fics/aspen001.htm) Глава 12 - здесь.
Ответов - 60, стр:
1 2 All
Мерри: Глава 13. Finite Incantatum – Ну что, тебе лучше? – спросил голос откуда-то со стороны Гарриного локтя. Когда Гарри открыл глаза, вокруг все по-прежнему расплывалось, но на сей раз ему хватило ума вспомнить про очки. Однако прежде, чем он успел их нашарить, кто-то надел ему их прямо на нос. У него затекло и ныло все тело, болела нога – и внутри, и снаружи – но всего этого явно следовало ожидать. По крайней мере, с иголками было покончено – хоть что-то хорошо. – Да, получше, – наконец ответил Гарри, взглянув вверх. – Хочешь лимонада? Казалось, ничего лучше и придумать было нельзя. Гарри взял протянутый ему стакан, залпом выпил кислый лимонный напиток, и всю боль как рукой сняло. Может быть, он просто очень хотел пить? Утерев губы рукавом пижамы, он огляделся и решил, что находится в одной из палат в Сент-Мунго. Это не могла быть больница Фримли-парк: вокруг не было ни одного маггловского прибора. Снейп подошел к двери, закрыл ее и наложил запирающие и заглушающие чары, потом спросил: – Ты знаешь, кто я? – Ага, – ответил Гарри, недоумевая, почему тот спрашивает. Бросив быстрый взгляд по сторонам, он убедился, что в палате больше никого нет, но все равно ему не хотелось отвечать слишком открыто. – Вы поставили мне тролля с минусом за контрольную. И там были очень интересные комментарии. Снейп одарил его тяжелым взглядом, затем снова сел в кресло у постели, повернулся так, чтобы видеть лицо Гарри, и спросил: – Ты ясно понимаешь, что происходит и где ты находишься? Тебя ничего не смущает? – А почему меня должно что-то смущать? Ну, – Снейп протянул это короткое слово, как будто его что-то сильно забавляло, – ты, похоже, принял мой облик за чистую монету. Видимо, на лице Гарри отразилось его потрясение, потому что Снейп улыбнулся. – Ты вел себя так, будто выпил зелье Болтливости. Это пролило, однако, свет на многие вещи. В частности, у меня сложилось впечатление, что ты чувствуешь себя абсолютно свободно в присутствии Ремуса Люпина. Гарри, впрочем, было не до смеха. – Вы что, шутите? – но, судя по всему, Снейп и не думал шутить. – А что я говорил? Снейп пожал плечами, хотя то, как его плечи дрогнули от сдерживаемого смеха, с головой выдавало его настроение. – По большей части всевозможную бессмыслицу. Например, ты, по всей видимости, не умеешь как следует считать до трех. – Неправда! – Я тебя уверяю, что правда. Кроме того, ты предавался воспоминаниям о частных уроках, о шоколаде, а потом спросил, больно ли мне во время трансформации. Гарри почувствовал, как его щеки заливает краска. – Не стоит, – сказал Снейп уже мягче. – Меня предупредили на Фримли-парк, что при пробуждении после анестезии человек склонен несколько свободно выражать свои мысли. – Но я не помню, что вообще просыпался, не то что говорил! И потом, мне было любопытно, но я ни за что бы не спросил Ремуса об этом! – Похоже, очень даже спросил бы, – возразил Снейп, и губы его снова чуть дрогнули. – То, что ты ничего не помнишь, тоже совершенно нормально, Гарри. Не стоит так переживать. – А кажется, будто я просто немного поспал, и все, – пробормотал Гарри, все еще не вполне уверенный, что Снейп его не разыгрывает. – Мы же только утром были в Хогвартсе, правда? – Сегодня двадцать шестое, – возразил Снейп. – Если не веришь мне, спроси колдомедика, когда она придет. Или, – сардонически предложил он, – тебе принести «Ежедневный пророк»? Гарри содрогнулся. Да, «Пророк» наконец-то снизошел до того, чтобы напечатать правду о возвращении Волдеморта, но все равно – это как была, так и осталась дрянная бульварная газетенка. – М-м... нет. Лучше не надо. Гарри все еще было неловко, но он приложил все усилия, чтобы оставить тему, хотя его мучило беспокойство: а что он еще выболтал? Вдруг он говорил что-нибудь про самого Снейпа или ляпнул что-то, из-за чего Гермиону, Рона и его могут исключить? Скажем, про историю с Полиморфным зельем? А вдруг он признался, что это он тогда спас Сириуса от дементоров, или проговорился про Гермионин времяворот? Впрочем, трудно было представить себе, чтобы Снейп не впал в ярость, услышав что-то из вышеперечисленного, поэтому Гарри решил не нервничать. – Мы не на Фримли-парк, – заметил он. – Что случилось? – У тебя была исключительно высокая температура в течение нескольких часов, – пояснил Снейп, нахмурившись при воспоминании о пережитом беспокойстве. – Эти идиоты собирались ввести тебе через ту трубку еще какие-то маггловские препараты, как будто не понимали, что именно их мерзкие, дурно изготовленные зелья – причина твоего состояния!
Мерри: – Да все уже в порядке, – сказал Гарри. Странно, что это ему приходится успокаивать Снейпа, а не наоборот. – Теперь – возможно, – признал Снейп, сцепив руки так, что костяшки побелели. – Но ты пролежал сначала без сознания, а потом в бреду почти четверо суток. И к тому же целители здесь тебя узнали. Гарри раздраженно фыркнул. – Это может привести к неприятностям. – Да. Мне следовало аппарировать с тобой в безопасное место и вызывать целителя из Ордена, но я опасался, что на это нет времени. Я никогда не видел такого жара раньше – и вообще ничего похожего. Я... запаниковал. – Ой... – тихо ответил потрясенный Гарри. – Тогда понятно. Мне, наверное, было совсем плохо. – Именно. – А что вы им сказали? – Что ты вел машину, не справился с управлением и повредил бедро при аварии. Тебя без сознания подобрали врачи маггловской скорой помощи, и у тебя началась реакция на их препараты. – И они на это купились? – воскликнул Гарри. В той книге были фотографии следов, которые оставляет операция по извлечению костного мозга: несколько крошечных точечек, расположенных ровными параллельными рядами. Ничего похожего на последствия автомобильной аварии. – Они что, на меня вообще не смотрели? Снейп избегал встречаться с ним взглядом. – Они... я не позволил им сканировать тебя заклятьями, чтобы никто не мог определить, какую операцию ты перенес. Я настоял, чтобы они ограничились зельями – теми, что должны очистить организм от инородных субстанций. Гарри с подозрением взглянул на него, и Снейп добавил: – И я лично позаботился о том, чтобы переместить их в твой желудок. Так что нет никаких оснований опасаться, что кто-нибудь узнает всю правду. – Угу, – буркнул Гарри, – но что, никто из них даже не удосужился взглянуть на мою ногу? – Возможно, тебе стоит сделать это самому, – негромко предложил Снейп и отвернулся. Гарри повиновался. Откинув одеяло, он оттянул пижамные штаны и посмотрел на себя... Фу! Нога в этом месте была вся исполосована, как будто по ней прошлись большой теркой, а потом еще и кромсали ножом. Совсем некстати ему вспомнилось, как тетя Петуния учила его делать ростбиф. – Ого, – наконец сказал он, удивляясь, что ничего не болит. – Это вы... гм... наколдовали? – Это было необходимо, – напряженно выдавил Снейп, так стиснув скрещенные руки, что стало видно, как истерлась ткань на локтях Ремусова пальто. – Я приношу свои извинения за вмешательство. – Э-э... вы это здорово придумали, – отозвался Гарри, стараясь обернуть все в шутку, хотя это было не так-то просто. Он не мог прогнать незваную мысль: уж не снимал ли Снейп с него штаны, чтобы наколдовать эту рану? Наверное, нет. Во всяком случае, спрашивать он точно не собирался. И вообще, пора сменить тему. – А как там тетя Петуния? Я долго был в отключке, ей, наверное, уже сделали операцию? И опять Снейп, похоже, не мог заставить себя посмотреть ему в глаза. – Ну? – не утерпел Гарри, в волнении теребя губу: Снейп по-прежнему молчал. – Я уже понял, что не все гладко. Произошло отторжение, как они предполагали? В этом все дело? – Нет, Гарри, – тихо ответил Снейп, наклонился и взял обе его руки в свои. – Прости, но я ничего не могу сделать. Твоя тетя умерла. Гарри невидящим взглядом уставился в стену перед собой. – А. Э-э... Наверное, это ужасно, что первым делом я подумал про чары. – Практично, я бы сказал, – поправил Снейп, чуть сжав его ладони. – Нет, это по-слизерински, – выдал наконец Гарри, но без усмешки. И задумался, каким бы он был сейчас, если бы не стал спорить с Распределительной Шляпой. Он сел прямо, подгоняемый ощущением, что нужно что-то сделать, но делать было совершенно нечего. – Я должен был бы расстроиться. Хоть немного. Особенно учитывая... Поколебавшись, Снейп подвинулся, положил одну руку ему на загривок и медленными движениями принялся разминать позвонки. Сперва осторожно, но потом, когда мальчик немного расслабился, зельевар стал нажимать сильнее, находя пальцами особые чувствительные точки – те самые, куда втираются некоторые целительные зелья. – Особенно учитывая что? – тихо спросил он. Гарри осознавал, что Снейп просто пытается управиться с ним, даже, возможно, им манипулирует, но было так приятно ощущать эту заботу, что он не мог заставить себя переживать – даже из-за того, что его утешал именно Снейп. В конце концов, он мог одним словом прекратить все это. Просто не хотел.
Мерри: – Ну, вы же знаете, – ответил он неохотно: говорить об этом ему совершенно не хотелось. Однако теплые пальцы по-прежнему разминали его шею, и он, несмотря ни на что, расслабился. – Этого не случилось бы, если бы не я. – Это все равно случилось бы, Гарри, – возразил Снейп, взяв Гарри за подбородок и заставляя взглянуть на себя. – Это уже случилось. Но это не твоя вина. Ты же видел, в каком она была состоянии. – Я не могу... – «об этом говорить», собирался сказать Гарри, но его и так поняли. – Хорошо, – Снейп не стал спорить. – Я сообщу целителям, что ты проснулся и пришел в себя. Полагаю, они наскоро залатают внешние повреждения, но в остальном тебе придется полагаться на мои обезболивающие зелья, поскольку мы не можем рассказать им об операции. – У меня ничего не болит, – запротестовал Гарри, хотя это не во всех смыслах было правдой. – Заболит, когда прекратится действие элексира Легкого Дыхания, который я подмешал тебе в лимонад. Гарри настороженно кивнул. Не так давно ему поплохело бы от одной только мысли, что Снейп подлил ему что-то в питье. Теперь, впрочем, ему было все равно. Рон бы сказал, что он спятил, – но Рон не знал Снейпа. Гарри, конечно, тоже знал его плохо – и в то же время достаточно. – Спасибо, – сказал он и снова лег. – За все. За то, что были со мной во время операции и здесь тоже. И за зелье, и за... – он растерялся, не зная, что еще сказать. – Ты очень стараешься благодарить людей, верно, Гарри? – заметил Снейп, поднимаясь на ноги и стряхивая мусор с Ремусовых шерстяных брюк. – Не стоит меня благодарить. Затем, как будто смутившись от всего, о чем только что шла речь, он резко объявил: – Я пришлю к тебе кого-нибудь. Пока, если ты нормально себя чувствуешь, стоило бы заняться уроками. Проследив за его взглядом, Гарри заметил на тумбочке у постели стопку своих учебников. Ему не очень-то хотелось заниматься, но, может быть, это поможет ему отвлечься? Снейп ушел, Гарри послушно вытащил из стопки том с надписью «Трансфигурация: шестой курс. Теория и практика» и принялся за чтение. – Можно подумать, ты четыре дня не ел, – пошутил Снейп, глядя, как Гарри расправляется со вторым обедом. – Так я и не ел, – фыркнул Гарри, но заинтересовался, увидев, как усмехнулся его учитель. – Или ел? – Ну не мог же я оставить тебя без еды? – Когда-то могли бы, – отозвался Гарри и тут же понял, что это неправда. С первого курса Снейп всегда присматривал за ним: взять тот же квиддичный матч, когда Квиррелл заколдовал его метлу. Снейп нещадно его третировал, это правда, и вообще вел себя так, будто жаждет от него избавиться при первой же возможности, но когда доходило до дела, зельевар всегда был на его стороне. – Значит, вы... наколдовали... переместили что-нибудь мне в живот? – догадался он. – Тыквенный сок, – фыркнул Снейп и тут же усмехнулся, увидев Гаррино выражение лица. – Разумеется, нет. Питательное зелье, очень легкое – но вполне достаточное, чтобы поддержать твои силы, – он пожал плечами. – Никто не знал, сколько ты пробудешь без сознания. – В любом случае, я теперь в порядке, – объявил Гарри, садясь на краю кровати и свешивая ноги, чтобы встать. Гм, может, он и преувеличил немного: его слегка шатало. Но он с этим справится. – Мне только нужен телефон. В Сент-Мунго, наверное, его нет? – Теле... фона? – в замешательстве переспросил Снейп. – Да, позвонить дяде Вернону, – объяснил Гарри. Снейп по-прежнему смотрел на него с недоумением, и мальчик воскликнул: – Не знаю, может, у волшебников все по-другому, но я должен узнать про похороны! Может, нам просто вернуться на Тисовую? – Я не думал, что ты захочешь пойти на похороны, – осторожно заметил Снейп. – Значит, вы неправильно не думали, – огрызнулся Гарри, чувствуя себя сердитым, несчастным и очень уязвимым одновременно. Кошмарное сочетание. – Это нужно сделать, и прежде чем вы начнете потешаться над гриффиндорской верностью, вспомните про чары. Вряд ли мне удастся помириться с Дадли после всего этого, но он уж точно ни на что не согласится, если я не приду на похороны его матери. Хотя... – ему пришла в голову еще одна вещь. – А когда она умерла? Может, уже все кончилось, пока я был без сознания. – Позавчера, – отозвался Снейп. – Значит, я не мог пропустить похороны. – Скорее всего, нет. Хотя ты можешь не ходить: мы скажем, что ты еще не в состоянии. – Нет. – Гарри... – Нет. – Ну хорошо, – сдался Снейп. – Я предприму попытку найти телефон, поскольку не рекомендую тебе возвращаться на Тисовую, не поговорив сначала с родственниками. Твой дядя чересчур склонен к агрессии.
Мерри: Гарри так и не понял, как зельевару это удалось, но спустя несколько минут тот вернулся с небольшим серебристым мобильным телефоном. Гарри никогда раньше не доводилось ими пользоваться. Он не сразу сообразил, почему нет гудка, и потребовалось еще несколько секунд, чтобы догадаться включить аппарат. Услышав наконец сигнал соединения, он шепнул Снейпу: «Вы не могли бы?..» – и махнул рукой в сторону двери. Тот остался в комнате, но отошел в дальний ее угол, поближе к выходу. Гарри глубоко вдохнул, готовясь испытать на себе дядин гнев, но трубку взял Дадли. Дадли, который, судя по всему, рыдал навзрыд – Гарри еле разбирал, что говорит его кузен. – Ой, Га... Гарри... Какой ужас... Ты... ты знаешь, да? Они тебе сказали? – Да, мне сказали, – тихо ответил Гарри. – Дадли, мне очень жаль. Я понимаю, что от этого не легче, но мне очень, очень жаль. – Па... папа думает, что ты это н... нарочно, – со всхлипом простонал Дадли. – Говорит, чтобы ты домой не возвращался. Ни... никогда! Послышались какие-то резкие вздохи и шмыганье носом – очевидно, Дадли пытался взять себя в руки. Гарри уже и раньше думал, что дядя Вернон наверняка откажется от него: это означало не только утрату защитных чар, но и то, что у него не останется никакого дома, кроме Хогвартса. Его, однако, удивило, что Дадли так расстроился; Гарри списал это на нервное потрясение. Ему вдруг пришло в голову, что если уж терять родителей, то уж лучше в год, когда ты не в состоянии понять, что именно теряешь. – Ты можешь мне сказать, когда похороны? – спросил Гарри. – И где? – Ой, Гарри, лучше тебе не приходить, – поспешно сказал Дадли. – Я серьезно. Папа тебя убьет. – Да он все время это говорит, ты же знаешь, – пробормотал Гарри. – Мне, во всяком случае. – Да. Я всегда страшно веселился. Извини. Но сейчас... – Дадли сглотнул и заговорил быстрее, будто услышал, что кто-то идет: – Ты его не видел. У него такие глаза... Я боюсь, Гарри. Не приходи, хорошо? Не приходи! – Дадли... – Мне пора! – выпалил его кузен. – Не звони больше! Пиши... если хочешь. Я буду рад, только не присылай сову. Пока! Связь прервалась. Некоторое время Гарри тупо глядел на телефон, прежде чем сообразить, что его надо выключить. Снейп снова подошел ближе, и Гарри заметил тусклым голосом: – Не думаю, что Дадли меня ненавидит, как раньше. Но этого недостаточно, чтобы сохранить мамины чары, правда? В смысле, если дядя Вернон меня выгонит из дома, охранять будет нечего. – Я думаю, нужно вернуться в Хогвартс, – объявил Снейп. – И чем скорее, тем лучше. Я в состоянии присмотреть за твоим выздоровлением. – Нет, – упрямо сказал Гарри, сам не зная, отчего так расстраивается. – Вы не понимаете, что ли? Я даже... даже не знаю, похоронили ли моих родителей! Я не могу сделать вид, что ничего не случилось. Я не могу сделать вид, что смерть тети Петунии меня не касается! Снейп, судя по выражению его лица, был с этим не согласен. – Мы просто постоим где-нибудь сзади, – упрямо предложил Гарри. – Ну... не на виду. Но я должен туда пойти, профессор. Просто должен. – Где и когда? – вздохнул Снейп, убирая телефон в карман Ремусова пиджака. – Дадли не сказал, – «и вряд ли скажет, даже если я перезвоню», – подумал Гарри. – Найдите мне какую-нибудь суррейскую местную газету. Там должно быть объявление. Снейп молча уставился на него. – Не хотите мне помочь? – ядовито заметил Гарри, опасаясь, что он никуда не попадет, если Снейп будет упрямствовать. – Ладно, я пойду в маггловский Лондон и буду искать газеты сам. Если увижу Волдеморта, покричу, договорились? – Прекрати вести себя как ребенок. Чтобы бегать в поисках того, чего твоя душа пожелает, я буду вынужден оставить тебя здесь одного. А этого я не сделаю. – Так наколдуйте их! – Вопреки твоей вере в мое всемогущество, Поттер, я не могу этого сделать. – Не можете? – разинул рот Гарри. – Мне весьма льстит твое потрясение от того простого факта, что я могу не все, – ядовито усмехнулся Снейп: даже мягкие интонации Ремуса не могли скрыть его отвращения ко всей теме разговора. – Но, увы, это так. – Ну так пошлите за газетой кого-нибудь из Ордена! – крикнул Гарри. – Сейчас же! – Поттер, мне не нравится ваш тон! Гарри был не намерен уступать. – А мне ваш! – Это переходит всякие границы инфантильности, – протянул Снейп, его недовольство чувствовалось в каждом слове. Смерив Гарри сердитым взглядом, он отвернулся. – Оставайся здесь и никуда не ходи. И прекрати истерику. Я отведу тебя на похороны, хотя ничего хорошего из этого не выйдет.
Мерри: Гарри плюхнулся на постель и сердито сказал себе, что даже если он никогда не увидит больше Северуса Снейпа после того, как все это кончится, ему будет просто наплевать. День был холодный и ветреный, тяжелые тучи собирались на юге, кладбище озаряли последние лучи заходящего солнца. Гарри, наблюдавший за церемонией издалека, вздрогнул. Ветер, свистевший в ушах, заглушал слова погребального плача, но это было не страшно. Он хотел только посмотреть и знал, что это и без того было пределом его возможностей. Саму службу они пропустили. Снейп заявил, что приходская церковь слишком мала, чтобы там можно было спрятаться, и язвительно поинтересовался, в самом ли деле Гарри хочет устроить скандал во время священнодействия. Он не стал смеяться, когда Гарри предложил воспользоваться плащом-невидимкой, – правда, Гарри и не шутил. Если бы плащ не лежал запертый в сундуке в Хогвартсе, он бы обязательно его взял. К сожалению, призвать плащ с помощью Accio аж из Шотландии было невозможно. Гарри мельком подумал, удалось бы это Альбусу Дамблдору или нет. Или Волдеморту. Когда служба кончилась, Гарри, укрывшись за деревом, следил, как провожавшие покойную в последний путь один за другим уходили к припаркованным в отдалении машинам. Среди них была и миссис Фигг, и еще несколько соседей, которых он узнал. Дядя Вернон и Дадли ушли последними: отец и сын, единые в своем горе. Вернон обнимал сына за плечи слегка трясущейся рукой. Гарри отчаянно желал подойти к ним и сказать, как ему жаль, и что он только хотел помочь, и что он никак не мог предвидеть, чем все кончится. Он знал, что от этого будет только хуже, и остался за деревом, плотнее кутаясь в наброшенное на плечи Ремусово пальто, и шептал неслышно то, чего не мог сказать, и уговаривал себя, что этого достаточно. Снейп пристально смотрел на него. – С тобой все в порядке? «Нет, не в порядке. Она умерла... умерла! И это я виноват. И у меня жутко болит нога, и от этого долбаного эликсира никакого толку! Он вообще больше не помогает! И она, может, и не любила меня, но она меня вырастила, и я ей должен... За то, что она взяла меня к себе и не выгнала даже после того, как дементоры напали на Дадли из-за меня. А я даже не пришел на ее похороны. Торчать за деревом в углу – разве это считается? Нет, черт возьми, я не в порядке!» – Да, все нормально, – ответил Гарри. Он снова выглянул из-за дерева и убедился, что Дурсли ушли. – Я хочу подойти и посмотреть на могилу. Снейп нахмурился, но сказал, что не чувствует поблизости никакой тьмы – кроме горя. – Вы... – Гарри сглотнул, – Вы можете подождать здесь? Я хочу побыть один. – Я буду недалеко, – заверил его Снейп и вздрогнул. Гарри сомневался, что это от страха. – Возьмите пальто обратно, – предложил он, начав снимать его. Снейп помотал головой. – Ремус предпочел бы, чтобы ты оставил его себе, когда холодно. – Да я обойдусь... – Я тоже предпочел бы, – возразил Снейп. – Ступай. При виде могилы Гарри отчего-то стало легче, и он опять подивился, что это с ним не так. Он опустился на колени, глядя на свежевскопанную землю, и постарался придумать, что бы такое сказать тете Петунии. Кладбище тут же перестало казаться мирным, и, когда он заговорил, голос его дрожал. – Предполагалось, что вы будете меня любить, – начал он, пытаясь справиться с клубком охвативших его чувств. – Я был совсем мал и оказался на вашем крыльце не по своей вине. И уж точно я не виноват в том, что я не маггл. Вы знаете, сколько раз я хотел избавиться от магии, чтобы вы меня любили? Хотя вообще-то вы должны были меня любить несмотря ни на что! – он отер мокрые от слез щеки. – Наверное, вы знали, что я вас тоже не любил. И наверное, теперь это не имеет никакого значения, но я вас не ненавидел... во всяком случае, не так, как вы ненавидели меня. Я не хотел, чтобы все кончилось так и чтобы Дадли остался без матери... Его затрясло от рыданий – уж он-то хорошо знал, что такое отчаянно желать вернуть мать, которой нет. Он подумал, что от слов легче не становится – только тяжелее. Какое-то время он просто молча стоял на коленях, кутаясь в Ремусово пальто, и от этого было не только теплее, но и уютнее, что ли. В сгущающихся сумерках кладбище посерело. Гарри встал, осознав, что Снейп наверняка замерз и, должно быть, считает его полным идиотом из-за того, что он так долго оплакивает женщину, которая никогда не была ему близкой при жизни. – Ты?! – сзади донесся гневный вскрик. – Да как ты смеешь? Пришел посмеяться? Осквернить ее прах?
Мерри: Гарри едва успел обернуться, как Вернон ударил его наотмашь по лицу. Гарри отлетел на несколько футов и упал на мерзлую землю. В глазах помутилось, и его охватила знакомая ярость, требовавшая немедленного выхода. Стоит только найти его... Но ничего не случилось, не было потока силы, естественная магия на этот раз не пришла ему на помощь. Дядя Вернон бежал к нему с искаженным от гнева лицом, потрясая кулаками. «К черту министерские запреты, – подумал Гарри, – я не собираюсь этого терпеть!» Выудив палочку из кармана джинсов, он наставил ее на дядю и уверенно крикнул: – Petrificus Totalus! Но ничего не произошло – абсолютно ничего. Дядя Вернон даже не вздрогнул в страхе – просто продолжал бежать, крича что-то про тетю Петунию, Гарри и неслыханную наглость. – Petrificus Totalus! – снова крикнул Гарри, вкладывая в заклятье все силы. Палочка была естественным продолжением его вытянутой руки – естественным и бессильным. Снова ничего: ни всплеска энергии, ни даже искр. – Immobulis! – попробовал он. – Impedimenta Forneo! Serpentsortia! Avunculare Evanesco! Вернон был уже совсем близко, и Гарри в панике попытался отползти назад: – Exilio Fumare! И поток магической энергии вихрем зеленых искр взорвался вокруг, гром сотряс землю под ногами. Вернон упал лицом вниз с глухим стуком, и откуда-то из-за его спины появился Дадли, кричавший: – Что ты наделал? Мы просто хотели еще раз попрощаться с мамой! Я же говорил тебе не приходить! Я же говорил! Гарри, пошатываясь, поднялся на колени, потом взглянул на свою палочку – по-прежнему холодную и бесполезную в его руке. Было совершенно очевидно, что это не он остановил Вернона. В поле зрения – буквально в двух шагах – показался Снейп, и Гарри, не сводя с него глаз, слабо сказал кузену: – Это не я... Это не моя... Я не... Снейп начал что-то говорить, но Гарри не мог разобрать слов, все слилось в какой-то невнятный гул, и он потерял сознание, ткнувшись головой в траву у ног своего учителя. TBC
Сорэн: Все просто классно. Я даже не знаю, за что тебя ругать... Признаюсь честно - этот фик один из моих самых любимых и ожидаемых. И это твоя заслуга - благодаря тебе он именно такой. Спасибочки, продолжай в том же духе и побыстрей! (Последнее является криком истосковавшейся по фикам, особенно их продолжениям, души).
Салли Слайс: Я просто в шоке... У Гарри пропала магия? Т.е. нет, он утратил способность колдовать? Я надеюсь ненадолго, и с этим в любом случае можно будет что-нибудь сделать. Интересно,конечно, из-за чего это вообще произошло... Мерри, вот именно в такие моменты мне очень хочется чтобы мое знание англ. было хоть на чуть-чуть лучше Теперь продолжение буду ждать особенно трепетно и верно:-))) Спасибо за новую главу
Nita: Мерри, спасибо! Эх, какая глава. Я ждала ее и боялась. Боялась именно того, что произошло. А еще мне очень нравится Дадли. Эта его трансформация. И понятны чувства Гарри. Его скорбь по тете. Пусть он ее не любил, но она не была чужим человеком, не была. Единственная сестра его матери. Спасибо за чудесный перевод. Сколько раз я уже это говорила - снова повторяюсь. Но что ж поделаешь, если благодарность так велика. Спасибо.
Мерри: Nita Дадли мне здесь ужасно нравится - это вообще одна из гениальнейших находок Аспен. Мало кто его расписывает в полноценного героя - а здесь мы с ним еще не раз встретимся. Что до клифф-хангера в конце, то я уже предупреждала: это авторская особенность. Их будет много, привыкайте ;-) Я же постараюсь переводить как можно быстрее!
Nita: Мерри пишет: цитатаДадли мне здесь ужасно нравится - это вообще одна из гениальнейших находок Аспен. Я пока немного прочитала - только то, что ты перевела, но действительно, уже чувствуется, что Дадли - не проходной персонаж, призванный показать, как бедняжке Гаррику было плохо у родственников. Он тут живой, это отлично видно. И вместе с тем одновременно узнаваемый и не узнаваемый. С другой стороны, было бы странно, если бы он не поменялся после смерти матери. К тому же долгая болезнь Петунии... Мерри пишет: цитатаМало кто его расписывает в полноценного героя - а здесь мы с ним еще не раз встретимся. Я немного знаю, что там дальше будет - вытянула летом из Дары спойлеры. Но читать гораздно интереснее. И хочется посмотреть, какой он - этот Дадли. Мерри пишет: цитатаЧто до клифф-хангера в конце, то я уже предупреждала: это авторская особенность. Их будет много, привыкайте ;-) М-м-м. Клифф-хангер - это что? Извини, я просто не поняла. Такой вот резкий и интригующий конец, оставляющий еще больше вопросов? Ничего, я точно привыкну - знание, что перевод продолжается здорово облегчает ожидание. И потом, я много чего параллельно читаю, но не путаю. Тем более, что этот фик вообще сложно с чем-то спутать. И спасибо за оперативность.
Fics' Eater: Nita Спойлеры? (голодный взгляд, веревки слюны на клыках) Напиши мне в ЛС на Кристмасе, пожалуйста. Мне просто дико интересно. И я отношусь к тем людям, как и ты, интерес которых от того, чтобы знать все наперед, только еще больше разгорается .
Мерри: Nita Cliff-hanger - досл. "висящий на утесе". Это из жаргона кинокритиков: знаешь, в боевиках и экшенах такие сцены (обычно в конце серии или даже фильма), где герой висит над пропастью, держась за кустик? Вот это оно. Да, я даже не боюсь спойлерить, ибо это не столько спойлер, сколько тизер (от англ. tease - "дразнить"): Дадли здесь будет, он важен и образ его совершенно, на мой взгляд, прекрасен
Nita: Мерри, спасибо за ответ. Мерри пишет: цитатаДадли здесь будет, он важен и образ его совершенно, на мой взгляд, прекрасен О, даже так. Тогда тем более жду. Такая оценка из твоих уст...
Slast: Прекрасно, обажаю этот фик. Посмотрела, там так много глав! Хочу скорее прочитать. Дадли реально радует. Мерри, очень жду продолжения.
outside flo: только что добралась до последнего кусочка... wow. если Гарри станет сквибом - тогда это точно будет год, какого еще не было!
Мерри: Глава 14. Ремус Гарри проснулся в до боли знакомой комнате, хотя теперь она выглядела куда менее мрачно, чем когда он был здесь последний раз. Как он оказался в доме №12 на площади Гриммо, да еще в спальне Сириуса? Гарри застонал, повернулся на бок и притянул коленки к груди. Потом закрыл глаза, но казалось, что он все равно видит комнату в предрассветных сумерках. – Гарри? – раздался совсем рядом голос Ремуса. Он зажмурился еще крепче. – Заберите меня отсюда, ладно? Не знаю, на кой вы меня вообще принесли сюда, в этот дом, но заберите меня отсюда! – Я тебя сюда не приносил, – отозвался Ремус. – Это Северус. – Северус? – переспросил Гарри, неловко садясь на двуспальной кровати и поджимая под себя одну ногу. – В каком смысле Северус?! – он уставился на Ремуса во все глаза. – Он внизу, – пояснил Ремус, сидевший на краю постели, – но я могу его позвать, если хочешь... – Стой, – приказал Гарри и тут же покраснел, услышав, как грубо это прозвучало. – То есть, ты не... – запоздало догадавшись, что с помощью Полиморфного зелья любой мог выдать себя за Ремуса, он подумал, что стоит быть осторожнее. – М-м... когда ты учился в Хогвартсе, где ты был... иногда каждый месяц? – Ох, Гарри, – рассмеялся Ремус, но когда подросток даже не улыбнулся, оборотень пробормотал: – В Визжащей Хижине. – А что значит «Шалость удалась»? – продолжил Гарри подозрительно. – Эта фраза стирает изображение на карте Мародеров. Ну право же, Гарри... – Ну ладно, – сдался Гарри. – Значит, это ты. А Северус... то есть, профессор Снейп внизу? Он уже... пришел в себя? – Я бы не сказал, – отозвался Люпин. – То есть Полиморфное зелье прекратило действовать, если ты об этом. Но он... несколько не в себе, скажем так. Гарри огляделся по сторонам и почувствовал, что дрожит. – Ты не позовешь его сюда? – Гарри, – тихо сказал Ремус, поднимаясь на ноги, – мы что-нибудь придумаем. Обязательно. Только тогда Гарри вспомнил кладбище, дядю Вернона и заклятье за заклятьем, которые отказывались повиноваться ему и его палочке. Он поднял голову, распахнув в испуге глаза и чувствуя, как засосало под ложечкой. – Я остался без магии, да? – Мы что-нибудь придумаем, – повторил Ремус. – Сейчас я позову Северуса. Гарри чуть не поперхнулся, когда зельевар вошел в комнату: он никогда прежде не видел своего учителя в повседневной одежде. Ну, разве что тот случай с боггартом, но это вряд ли считается. Сейчас Снейп был одет в серые брюки и зеленый свитер с высоким воротом. В сочетании с мантией это выглядело бы не так странно, но без нее? Снейп просто не был самим собой. – Мы зря решили, что ты уже поправился, – объявил замерший в дверях Снейп. Казалось, ему не хотелось подходить ближе к Гарри. – Ты пролежал несколько часов без сознания и только потом по-настоящему заснул. Это означает, что ты еще не выздоровел. – И еще я пытался проклясть дядю Вернона раз десять или пятнадцать, – пробормотал Гарри. – А он даже не вздрогнул и уж точно не остановился. Как будто знал, что моя магия больше не действует. – Он просто вышел из себя. Гарри истерически хихикнул. – Интересно, а Закон о несовершеннолетних волшебниках учитывает, сработали заклинания или нет? Хотя даже если они сломают мою палочку, разницы уже никакой, правда? – Гарри, ты же знаешь, что можешь колдовать в случае самообороны, – мягко возразил Ремус. – Знаю, – кивнул Гарри. – Я просто не могу представить, что со мной такое происходит. То есть... ну какого черта?! Волшебники не теряют силы ни с того ни с сего! – Очевидно, операция экстракции костного мозга повлияла на твою способность контролировать собственную магию, – резко пояснил Снейп. Заметив, как пристально смотрит на него Гарри, он добавил: – Да, Люпин все знает. Это необходимо, учитывая, что ты останешься здесь до тех пор, пока обстоятельства не переменятся. У Гарри глаза вылезли на лоб. – Здесь?! Я не могу! – А где еще мы можем тебя спрятать? – поинтересовался Снейп с оттенком привычной издевки. – Ты никогда не вернешься на Тисовую, а о Хогвартсе и речи быть не может. – А по-моему, Хогвартс – это то, что надо, – упрямствовал Гарри. – Мне нужно на занятия, в конце концов. Снейп издал какой-то странный рык, напоминавший Ремуса в полнолуние. – Вы что, последние мозги растеряли, Поттер? В данный момент, насколько можно судить, вы не в состоянии колдовать. И при этом настаиваете, чтобы мы вернули вас в заведение, где на каждом уроке вы должны пользоваться магией! Как вы думаете, сколько вам удастся скрывать свое состояние от окружающих?
Мерри: – Рон и Гермиона ни одной живой душе не... – Избавь меня Мерлин от безмозглых простофиль! – вскричал Снейп. – Не все студенты Хогвартса принадлежат к когорте ваших раболепных поклонников, прямо-таки жаждущих сохранить вашу тайну. Вы встречаетесь на уроках с Драко Малфоем несколько раз в неделю! Неужели вы думаете, что он не заметит, что вы не в состоянии применить даже простейшие чары? Гарри шумно выдохнул и только тогда заметил, что задерживал дыхание. – Ой, я понял. Вы не хотите, чтобы об этом узнал Волдеморт. – Браво, мистер Поттер, – криво усмехнулся Снейп. – Северус, нам самим понадобилось несколько часов, чтобы все обдумать, – вмешался Ремус. – Ты несправедлив. – А, вечная гриффиндорская тяга к справедливости, – буркнул Снейп, однако, похоже, успокоился. Он наконец вошел в комнату и продолжил, обращаясь к Гарри: – Темный Лорд страстно желает лицезреть вашу смерть, мистер Поттер. Вы одержали над ним верх, и он не в состоянии вынести этой мысли. Узнай он, что вы беззащитны, он перевернет землю, чтобы до вас добраться. Хогвартс, несмотря на все древние и мощные защитные чары, и раньше был для вас небезопасен. До сего дня только ваши экстраординарные магические способности в сочетании с просто неприличным везением могли спасти вашу шкуру! – Ладно, ладно, я уже понял, – воскликнул Гарри. Снейп мог бы ограничиться и первым предложением: не настолько же он, Гарри, идиот? – Мне это не нравится, больше того, совсем не нравится, но вы, наверное, правы. Здесь для меня самое безопасное место: особняк ненаходим, выдать его местоположение может только Хранитель, а его Волдеморт боится пуще всего на свете. В общем, я понял! – По-моему, он расстроен, – вполголоса заметил Ремус. – А ты что думал? – вскричал Гарри. – Сириус ненавидел это место! Он с ума сходил, запертый здесь один на один с этим визжащим портретом мамаши, которая его презирала, и самым большим предателем из всех домовиков в истории волшебного мира! – глаза его переливались от гнева каким-то радужным светом, но голос оставался холодным, когда он спросил: – Кстати, где Кричер? – Кричер мертв, – отозвался Ремус. – А голова его висит вместе с остальными? – фыркнул Гарри, стиснув кулаки от разочарования. Как он мечтал самолично придушить маленького мерзавца! Свернуть поганцу шею, чтобы глаза вылезли из орбит, оторвать голову и прыгать на трупе, пока от него мокрое место не останется. Глаза его подернулись темной дымкой, пока он представлял себе эту картину. – Возьмите себя в руки, мистер Поттер! – рявкнул Снейп, шагнул вперед и стиснул его плечи, однако даже не встряхнул Гарри, только заглянул в глаза, пытаясь донести свою мысль: – Главное сейчас – не этот ваш дом, не домовик, которого вы ненавидите, и не прочая ерунда, на которую вечно отвлекается ваше бестолковое сознание. Главное сейчас – ваша магия. – Или, точнее, ее отсутствие, – пробормотал Гарри, глядя на Снейпа в упор. Длинные темные волосы наполовину скрывали лицо, мешая рассмотреть выражение. Да, Снейп любил прятаться... Гарри подумал, что за насмешками и взрывами его учитель скрывал что-то еще – он видел это раньше, правда, в облике Ремуса... С другой стороны, это ведь все равно был Снейп. Снейп, который о нем беспокоился чуть не до паники. Как там сказал Ремус? Несколько не в себе, да? В любом случае, Гарри перестал сердиться и почувствовал себя... обреченным, что ли. Ведь теперь даже Снейп никак не мог исправить положение. – Вот ведь ирония, правда? – сказал Гарри, стряхнув с плеч руки Снейпа, и сглотнул. – Я столько лет мечтал, чтобы моя магия куда-нибудь делась. А теперь, когда Дурсли все равно выкинули меня за дверь, она ушла сама! – Я думаю, это временно, Гарри, – мягко и успокаивающе заговорил Ремус. – Пока ты спал, тебя осматривала целительница. Гарри снял очки, протер глаза и надел очки снова. – И чего? – Она просканировала тебя вдоль и поперек, – ровным тоном сказал Снейп, не отступив ни на шаг: он так и стоял, почти касаясь Гарриных коленей. – И сделала вывод, что во всем виновата высокая температура. Жар в сочетании с дурными маггловскими зельями у тебя в крови сожгли твою магическую сущность буквально в пепел. К тому же в это время твое тело пыталось справиться с потерей костного мозга... и оказалось не в состоянии защититься от новой угрозы. Во всяком случае, так считает целительница Маригольд.
Мерри: – А вы думаете по-другому? – спросил Гарри, опасаясь, что на деле все еще хуже. – Я думаю, что все гораздо сложнее, чем мисс Маригольд в состоянии предположить, – ответствовал Снейп. Он сел у изножья кровати и повернулся к Гарри лицом: – Она член Ордена, и я ей доверяю, иначе мы бы ее не позвали, но в ее гипотезе есть неувязки. Гарри выпрямился. – А именно? – Эликсир Легкого Дыхания тебе помог. Если бы твоя магическая сущность была полностью сожжена, как предполагает Маригольд, зелье оказалось бы бесполезно или даже смертельно опасно, как я тебе объяснял когда-то. – Сначала эликсир помог, – сообщил Гарри. В груди что-то сжалось, и он едва дышал от волнения. – Но на похоронах от него не было уже никакого толка. «Хорошо, что эта штука не оказалась из разряда смертельно опасных», – подумал он. – Тебе было плохо, Гарри, и ты мне даже не сказал? – Послушайте, я просто привык не жаловаться по пустякам, понимаете? Снейп задумчиво кивнул и обменялся многозначительным взглядом с Ремусом. – Что такое? – спросил Гарри и, когда они оба явно заколебались, настойчиво потребовал: – Ну давайте, выкладывайте. – Гарри, Северус поделился со мной кое-чем из того, что узнал от тебя за последние дни, – наконец сказал Ремус. – Например, что ты... винишь себя в смерти других людей. Мы думаем, что ты наказываешь сам себя. Что, возможно, целительница вообще ошибается. Да, нет сомнений, что твоя магическая сущность повреждена после долгой лихорадки, но основной причиной может быть твоя попытка наказать себя за согласие быть донором для своей тетки. Гарри подумал, что его сейчас стошнит. Что, Ремус и в самом деле так о нем думает? – Но вы же не верите в эту белиберду, правда? – требовательно спросил он, отодвигаясь от Снейпа и одновременно пытаясь охватить взглядом их обоих. – На кладбище ты предпочел мучиться, но не попросить еще зелья, – заметил Снейп. – И очень хорошо, потому что иначе волшебное зелье могло бы меня убить! Хотя нет, ведь эликсир оказался из разряда просто бесполезных. Впрочем, это было неважно. – И вообще, мне было не до того! – Вот именно, – мягко возразил Ремус. – Дело ведь не только в твоей тете, верно? Ты винишь себя в гибели Сириуса, и Седрика Диггори, и в том, что Волдеморт сумел возродиться. – Я смотрю, вы мило поболтали! – гневно воскликнул Гарри. – Ладно, давайте обсудим. Я повел себя как абсолютный идиот и не глядя ринулся в опасную ситуацию, а Сириус только последовал за мной. А еще, чтоб вы знали, именно я, как законченный гриффиндорец, уговорил Седрика разделить со мной этот дурацкий кубок! И именно благодаря моей крови этот маньяк-убийца сумел воскреснуть, так что я не просто так говорю! Ну что, давайте закончим список? Если уж быть честными до конца, то именно из-за меня погибли мои родители, ведь мы все знаем, что Волдеморт тогда пришел за мной! Если бы не я, Ремус не потерял бы своего лучшего друга – даже двоих! – Я тоже виноват в гибели Блэка, – возразил Снейп. – Да знаю я! – заорал Гарри, вскакивая на ноги. – И Дамблдор, и Упивающиеся, и Волдеморт, и, если уж на то пошло, сам Сириус. Я не думаю, что виноват во всем. Черт, в смерти моих родителей вы тоже виноваты, правда? Вы ведь тогда уже шпионили, но толку из этого что-то мало вышло, а? – Гарри... – вмешался Ремус. – Дай договорить! – оборвал его Гарри и принялся ходить туда-сюда, пытаясь собраться с мыслями. – Ну ладно. Можно долго обсуждать, кто в чем виноват, и я не настолько дурак, чтобы делать вид, что я совершенно ни при чем, но эти ваши идеи? – он хрипло хохотнул, так что это прозвучало как карканье. – Что я сам себя наказываю? Какая чушь! Что вы, психологи, что ли, чтобы меня анализировать?! Нет, вы только подумайте! Я сам себя лишил магии в наказание. Умно, сил нет! Особенно если учесть, что теперь некому исполнять пророчество и некому прикончить эту змеемордую сволочь. И еще больше людей погибнет, и я опять окажусь виноват? Спасибо за ваше лестное обо мне мнение, но я не настолько чокнутый! – Он не вполне неправ, Люпин, – заметил Снейп спустя минуту. – Да, он не вполне неправ, – передразнил его Гарри. – Сколько мне должно быть лет, чтобы вы перестали говорить так, будто меня здесь нет?! – Будь любезен держаться в рамках приличий, – одернул его Снейп. – Люпин, как и я, пытается тебе помочь. «Да плевал я на приличия!» – хотел заорать Гарри, но понимал, что профессор прав. Он и так уже накричался вдоволь и спустил пар, а теперь пришла пора всерьез обдумать положение.
Мерри: – Так что мы собираемся предпринять? – спокойно поинтересовался он, небрежно прислоняясь к стене. К его немалой радости, у его собеседников просто лица вытянулись. Вероятно, они ожидали, что он будет бухтеть и ругаться намного дольше. И наверняка вспомнили, как он вышел из себя и разнес кабинет Дамблдора в конце прошлого года. Гарри знал, что без труда может повторить свой «подвиг»: он достаточно разозлился. Более того, он просто чувствовал, как та самая темная энергия, которой был полон пресловутый чулан под лестницей, пробирается обратно в его поврежденные кости. Но он не собирался выпускать все это наружу. Нет, он возьмет себя в руки, удержит все это внутри и будет решать проблемы, как взрослый. Снейп, с минуту понаблюдав за подчеркнуто спокойным Гарри, изложил свои соображения насчет того, что они, как выразился Гарри, собираются предпринять: – Люпин будет с тобой заниматься, чтобы пробудить твою магию. Он останется с тобой столько, сколько потребуется, и все это время никто из членов Ордена здесь не появится. Чем меньше людей знает о твоих... проблемах, тем лучше. Я должен вернуться в Хогвартс: у меня помимо основной работы есть и обязанности перед Орденом, но я буду приходить сюда каждый вечер, если смогу, и заниматься с тобой окклюменцией. Гарри потер шрам. – Вы думаете, в этом есть толк, даже если я... сквиб? – Ты не сквиб, – тут же возразил Снейп. – Ты болен, но поправишься, – он помедлил, но Гарри не стал возражать. – Что касается твоего шрама, то я не думаю, что Темный Лорд как-то использовал твою магию, посылая тебе эти видения, так что ты должен любой ценой научиться заслонять свое сознание. – Но разве это можно сделать без магии? Снейп был явно удивлен. – Гарри, волшебство, конечно, облегчает управление возможностями разума, но совершенно не является необходимым. Кроме того, я уверен, что твоя магия вернется, если ты будешь упражняться ежедневно под руководством Люпина. – Ладно, пусть будет окклюменция, – кивнув, пробормотал Гарри. – Да, если Волдеморт заберется мне в голову и узнает, что я не могу колдовать... я окажусь в глубокой заднице. – Вот именно. – Но Дамблдор сказал, что ему следовало учить меня самому, – вдруг вспомнил Гарри. Не то чтобы ему хотелось заниматься с директором, но вдруг тот будет настаивать? – Он не собирается этого делать? – Профессор Дамблдор, Гарри, – укоризненно поправил Ремус. – Ты не согласен заниматься со мной? – спросил Снейп, чуть задрав подбородок. – Если это так, я, безусловно, сообщу Альбусу, – он помедлил и отвел взгляд. – Я знаю, Гарри, что сегодня у тебя было нелегкое утро, но мне казалось, что мы разрешили наши разногласия. – Угу, – смущенно буркнул Гарри, которому не хотелось признавать это в присутствии Ремуса. – Просто... – он не знал, как это сказать, и не хотел ни ехидничать, ни выставить Снейпа в дурном свете. Он даже не хотел его обидеть – если такое, конечно, возможно. Но то, что его беспокоило, было слишком важным, чтобы промолчать, так что он просто сказал, что думал: – Вы собираетесь учить меня всерьез? В том году вы только орали и ругались. И атаковали меня до тех пор, пока я не переставал понимать, где нахожусь. Ремус слегка усмехнулся. – Прямо как старик Тратт на чарах, Северус. Помнишь? Ты, конечно, все схватывал на лету, но, помнится, даже ты находил его манеру преподавания... досадной. – Я ничем не напоминаю Тратта, – оскорбился Снейп. – От него не было никакого толка! Тратта Гарри не знал, зато у него было что сказать насчет снейповской манеры преподавания. – Вы только и повторяли: «Закройте сознание, Поттер!», раз за разом. Или: «Вы поддаетесь, вы сами даете мне оружие!» – передразнил он. – Но вы ни разу не сказали мне, как это делается! – Я велел тебе очищать сознание каждый вечер перед сном, неблагодарный ты сопляк! – Говорили, и я даже не пытался, – признал Гарри, не желая и думать, почему он так делал. – Опять то же самое: мы оба виноваты и знаем это. Я буду заниматься лучше, честное слово. На этот раз я сделаю, что смогу. Теперь я понимаю, чем рискую, чем мы все рискуем, если Волдеморт заберется мне в голову. – Северус? – спросил Ремус, как будто думал, что Гарри более чем справедлив в данном случае. Снейп слегка надулся. – Я приложу максимум усилий, чтобы объяснять все как следует и помочь тебе практиковаться. – Видите, как просто? – весело поддразнил его Гарри. – Слушайте, а можно мне писать друзьям, пока я здесь?
Мерри: Снейп запустил длинные пальцы в волосы на затылке и затеребил их. – Да, но выбирай выражения. И не посылай письма совами. Отдавай их мне, когда я буду приходить, а я буду отправлять их с хогвартской совятни. Гарри подумал, что это уже паранойя, но в конце концов решил, что если кому-то придет в голову проследить за площадью Гриммо, то лучше не посылать отсюда сов. – Вы просто никак не можете оставить мои письма в покое, – подколол он. Снейп медленно улыбнулся. – Что такое, Поттер? – Ничего, ничего, – ответил Гарри. – А то я расскажу Ремусу, что вы прочитали мое письмо вслух прямо на зельях. – Северус! – ахнул Люпин. – Да ладно, он не стал этого делать, – засмеялся Гарри. Пожалуй, хорошенько посмеяться ему не помешало бы. И вообще, приятно было думать, что он может посмеяться вместе со Снейпом: тот дышал подозрительно глубоко и ровно, как будто стараясь сдержать смешок. Кстати, ведь еще неизвестно, могут ли совы вообще найти особняк на площади Гриммо. Вряд ли Дамблдор сообщал им лично, где стоит этот дом! – Э-э... можно вас попросить? – решил рискнуть он. – Рон и Гермиона захотят писать мне в ответ. С совами, наверное, ничего посылать нельзя. Можно, я им скажу, чтобы они подсовывали свои письма в эссе по зельям? Вы тогда сможете забирать их вместе со свитками и передавать... – Вероятно, – протянул Снейп, которому явно не удавался привычный мрачный тон. – Только сообщи своим дружкам, чтобы не смели ронять письма на пол в моих подземельях, хорошо? – Да, профессор. Снейп резко кивнул. – Мне уже пора, Гарри. Ты не против остаться здесь с Люпином? – Нет конечно, – ответил Гарри, недоумевая, почему зельевар вообще спрашивает. Снейп повернулся к Люпину: – Не выпускай его из дома. Особняк защищен от темной магии, особенно теперь, когда Кричера здесь нет. Может быть, Темный Лорд вообще не сможет использовать связь через шрам, пока Гарри здесь. Нам нужно время, чтобы он овладел хотя бы основами окклюменции. На сей раз Гарри решил не встревать, хотя ему по-прежнему не нравилось, что о нем говорят так, будто его нет, – даже когда Снейп продолжил: – Он до сих пор бледный, Люпин, а сегодня вечером нам, возможно, придется поработать. Заставь его поспать днем хоть несколько часов. – Снотворное зелье мне, наверное, нельзя? – спросил Гарри. – Или бесполезно, или смертельно опасно, да? – В данном случае – бесполезно. – А может, я не знаю, в аптеку сходить? За чем-нибудь маггловским? – Неужели ты хочешь подвергнуться воздействию очередной омерзительной субстанции из тех, которым ты, собственно, и обязан своим нынешним положением? – высокомерно фыркнул Снейп. Пожалуй, в такой формулировке это звучало не очень умно. Гарри вздохнул. – К сожалению, я ничем больше не могу тебе помочь, – мягко признал Снейп без малейшей насмешки. – И я знаю, что у тебя болит нога, но это тоже придется перетерпеть. Нога болела ужасно, и Гарри подозревал, что только от этого умотается еще до обеда, но сказал только: – Ничего, бывало и хуже. Снейп кивнул. – Тогда до вечера, – сказал он, подошел к камину, взял с полки горсть дымолетного порошка, бросил в огонь и исчез в зеленом пламени. Гарри повернулся к Ремусу. – Ну что, я тогда оденусь? – он оглядел пижаму, висевшую на нем мешком, и подумал, не принадлежала ли она раньше Сириусу. От этой мысли ему стало и нехорошо, и как-то приятно одновременно. – Э-э... а мои вещи тут? – Северус принес кое-что, – подтвердил Ремус, указав рукой на комод. Гарри подивился, как Снейпу это удалось. Наверное, под видом Ремуса. Почему-то он не мог себе представить, как Мастер Зелий врывается в гриффиндорскую гостиную и требует принести ему одежду Гарри Поттера. Однако его вещи были тут: аккуратно сложенные рубашки, свитера и джинсы. И даже носки и ботинки. Мантий не было, да и зачем они ему здесь? – А как же мои учебники? – крикнул он в коридор: Ремус вышел, чтобы дать ему возможность одеться. – Северус сказал, что они тебе не понадобятся, – отозвался Ремус, и Гарри, который как раз натягивал джинсы, запутался и чуть не упал. – Что он думает, у меня каникулы, что ли? – возмутился Гарри, одновременно распахивая дверь и на ходу застегивая молнию. Ремус, оказывается, стоял как раз снаружи. – Ой, прости, я не хотел так орать. – Нам обоим кажется, что тебе сейчас следует сосредоточиться на самом важном, – негромко объяснил Ремус. – А ТРИТОНы – это что, неважно, что ли? – буркнул Гарри, прежде чем осознал, что говорит. – Ох, конечно, нет, если я не верну себе магию. Ладно, начнем с главного, чем бы оно ни было. Ремус, а с чего именно мы собираемся начать?
Мерри: – Достань свою палочку, она в нижнем ящике, – велел Ремус. – И пойдем вниз. Не волнуйся, Гарри, я не верю, что твое магическое «я» сожжено дотла. Там где-нибудь есть уголек, мы найдем его и обязательно раздуем. – Ага, – кивнул Гарри, хотя в глубине души совершенно не был в этом уверен. TBC
Slast: Класс! Понедельник начался удачно! Спасиб за хорошее настроение. пошла читать
Gloria Griffindor: Спасибо, Мерри. С удовольствием прочитала новый кусочет. Очень волнуюсь, как у Гарри пойдет дальше с магией. Неужели информация просочится к Волдеморту?
Мерри: Slast Gloria Griffindor Пожалуйста
Sunny: Ура! прода! Спассибо Мерри. Вот так и бывает - и дело не сделал и сам пострадал.
Irana: Мерри Мне безумно нравится думающий Гарри, взрослеющий. Понимаю Снейпа, это производит большее впечатление, чем все истерики мира вместе взятые. Это вызывает уважение. И Северус и Ремус ведут себя очень естественно, расслаблено, даже молодость вспоминают. Такая абсолютно домашняя сцена, создается четкое впечатление, что Гарри среди близких людей, которым дорог он и которые, в свою очередь, дороги ему. Спасибо!
Nita: Мерри, спасибо! Глава чудесная. И Гаррик мне нравится все больше и больше. Люблю его такого рассудительного.
Vetra: Ураураураураураура!!!! 14 глва!!! Наконец-то! ;)
Мерри: Глава 15. Expecto Patronum Гарри опустился на одно колено перед камином в гостиной первого этажа, указал палочкой на груду пепла в нем и крикнул во весь голос: – Incendio! Одна из частичек пепла мягко покачнулась, чуть взмыла вверх и плавно опустилась на груду своих товарок. – Смотри, уже лучше, – одобрительно заметил Ремус. – Уже что-то получается. – Ремус, я просто дунул на нее, и все! Гарри плюхнулся на пол и вытянул ноги, чуть ли не от всей души желая, чтобы из темных углов вылезли докси или гриндилоу. Может, тогда ему удалось бы хоть посмотреть, как Ремус пользуется магией. Его собственная, как ни грустно было признавать, так и не вернулась. Что ж, Ремус, в отличие от Снейпа, хотя бы не имел привычки срываться на него и кричать, что он не старается. Потому что Гарри старался, сколько хватало сил. И зрительно представить себе огненную вспышку из своей палочки, и ощутить движение силы где-то внутри себя и оттуда наружу, и вообще – сотворить заклинание. Вот только толку от этого не было никакого. – Ну что, снова за дело, Гарри? – тихо спросил Ремус, подавая ему руку и помогая подняться. – Нельзя же позволить паре неудач так себя нервировать. Может быть, воспламеняющее заклятие не лучший выбор, а нужно что-то попроще... Попробуй левитацию. Гарри покачал головой. Ремус же прекрасно знал: проще, чем воспламенение, уже просто некуда. Кого он хочет обмануть, спрашивается? Чтобы зажечь огонь, требовалась лишь доля секунды, а для левитации предмета нужно было удерживать контроль над магической силой. Но раз Ремус хочет, он попробует. – Wingardium Leviosa! – произнес он, указывая на вылезший из диванной подушки клочок пуха. Гарри пялился на него изо всех сил, приказывая подняться в воздух, но пух разве что «пялился» в ответ. И весьма насмешливо, подумал Гарри с отвращением, потом повернулся к Ремусу, как бы спрашивая: «Ну что?». – Гарри, человек, который был в состоянии вызвать Патронуса всего в тринадцать лет, просто не может потерять магическую силу из-за какой-то там температуры! – Ремус в задумчивости покачивался с носка на пятку. – Ага, может, в этом все и дело. – В чем? Опустившись на полуразвалившийся диван, Ремус похлопал по сиденью рядом с собой и дождался, пока Гарри к нему присоединится. – Последние несколько дней ты был здорово подавлен, верно? – Ну-у... не очень. То есть, в конце прошлого года было куда хуже, – кивнул Гарри, недоумевая, куда клонит его учитель защиты. – С другой стороны, Гарри, ты опять оказался вынужден выяснять отношения с Северусом... – По-моему, у нас со Снейпом все в порядке. Ты что, не заметил? – С профессором Снейпом, Гарри. И да, это было приятно видеть. Однако поначалу ты наверняка чувствовал себя неуютно. Плюс к тому тебе пришлось беспокоиться об охранных чарах, потом умерла твоя тетка, а твой дядя напал на тебя... и, как я понял, это был не единичный случай. А если еще вспомнить, что тебе пришлось подвергнуться общему наркозу... – У Снейпа чересчур длинный язык, – проворчал Гарри. – Идея в том, – тихо продолжал Ремус, – что все эти вещи воздействовали на твое подсознание, одна за другой. Что, в свою очередь, привело к накоплению темных эмоций... – Что, опять все это психологическое дерьмо?! Ты собираешься опять обозвать меня мазохистом или просто трусом, а? – Откуда ты знаешь слово «мазохист»? – разинул рот сбитый с толку Ремус. – Ремус, мне шестнадцать, а не двенадцать! – огрызнулся Гарри. – И я прочитал его в учебнике по предсказаниям. Оборотень попытался собраться с мыслями. – У тебя накопились темные эмоции, – повторил он строго – строже, чем когда-либо прежде. Правда, у него даже теперь получалось не очень-то грозно, но Гарри все-таки перестал перебивать и постарался, по выражению Снейпа, держаться в рамках приличий. Ремус меж тем продолжал: – Поверь мне, Гарри, это не чушь. Всеми признано, что психическое состояние человека влияет на его излечение. Ты пострадал как магически, так и физически, и твоя депрессия не дает тебе вылечиться. Так что я предлагаю попробовать заклятие Патронус, которое требует, как ты хорошо знаешь, обращения к самым счастливым воспоминаниям. Если твое сознание будет фокусироваться на них, то ты начнешь поправляться.
Мерри: Большей глупости Гарри от Ремуса, пожалуй, еще не слышал. Прежде всего, никакой депрессии у него не было. Конечно, в последнее время дела шли неважно, но когда было иначе? Сначала чулан, потом Волдеморт, потом василиск, потом гибель его друзей, потом весь этот ужас с Сириусом... не то чтобы его жизнь когда-нибудь была легкой. Но депрессии, как предполагал Ремус, у него точно не было. Он просто научился не обращать внимания на плохое, когда становилось совсем худо, выкидывать случившееся из головы и жить дальше. Хотя выкинуть из головы Сириуса было больно. Может быть, подумал Гарри, у него все-таки была депрессия – ну, немножко. Эта мысль ему не нравилась, и он нахмурился. Интересно, Снейп тоже думал, что у него депрессия? – Нет ничего странного в том, что ты хандришь – после всего, что тебе довелось пережить, – успокаивающе заметил Ремус, глядя на него печально и понимающе. Гарри сразу почувствовал себя гиппогрифом, которого гладят против перьев. Или гиппогрифом, которого только что оскорбили. Он не хотел, чтобы с ним нянчились, и еще больше не хотел, чтобы Ремус думал, будто ему этого хочется. Однако он понимал: Ремус просто пытается помочь. И ради их дружбы, уже не говоря о серьезных проблемах с магией, Гарри решил, что постарается сосредоточиться на уроках и перестанет затевать бессмысленные споры о своих переживаниях. – Ладно, Патронус так Патронус, – пробормотал он, поднимаясь, и встал в позицию. Теперь нужно было воспоминание. Что-нибудь очень-очень хорошее, легкое, незапятнанное... Например, тот чудесный, восхитительный миг, когда он поверил, что будет жить с Сириусом... Гарри выбросил руку вперед и вверх, воздев палочку, и воскликнул: – Expecto Patronum! Ничего. Ровным счетом ничего. * * * Всю вторую половину дня Гарри концентрировался на счастливых воспоминаниях – в буквальном смысле до посинения. После нескольких часов восклицания «Expecto Patronum» у него першило горло и он весь кипел от раздражения, что ничуть не помогало делу. И в награду за все его усилия из проклятой палочки не показалась даже тень серебристого облачка. «Да уж, – подумал Гарри, – если у меня не было депрессии раньше, то теперь однозначно будет!» Он поднялся наверх, чтобы немного поспать, понимая, что иначе обязательно заснет во время урока окклюменции вечером. Ему не хотелось, чтобы Снейп решил, будто он несерьезно относится к занятиям. Гарри не стал возвращаться в спальню Сириуса, а вместо этого пошел в комнату, которую когда-то делил с Роном. На кроватях там не было белья, но это его не тревожило. Он осторожно лег на здоровый бок, закрыл глаза и принялся считать обратно от тысячи – обычно это помогало ему заснуть, хоть и не всегда. Помогло и сегодня. Кричер стоял на столе, расплескивая вино из серебряного кубка пятнадцатого века с гербом Блэков, и вопил от ярости. И портрет его хозяйки, и гобелен с генеалогическим древом исчезли – от них избавился предатель в черной мантии, тот, что часто приходил, но никогда не оставался надолго. И пусть он воспользовался темной магией, чтобы снять портрет и гобелен, применил и заклятия, и проклятия, и злые чары, но он вовсе не был настоящим темным магом. Да, Кричер знал, всегда знал, и Кричер отомстит, как он отомстил этому молодому паршивцу, разбившему материнское сердце его обожаемой хозяйки... Кричер все вертелся и вертелся на столе, и вся комната тоже начала вращаться, а потом и город. Когда вращение прекратилось, Кричера уже не было, зато перед глазами Гарри появилась Тисовая улица. Темная энергия, скопившаяся под лестницей, вдруг начала просачиваться сквозь щели наружу, обтекая углы, пока не затопила весь дом. На лужайке перед домом кричал Дадли: «Нет! Не надо! Хватит! Не надо...» – но она не остановилась, и вскоре дом задрожал под давлением изнутри. Вылетели стекла, черное облако хлынуло наружу – на Тисовую улицу, на перекресток Магнолий, и сквозь этот отвратительный, удушающий сгусток темной силы Гарри видел, как дом обрушивается внутрь, рассыпаясь в прах, и на его месте не остается ничего, кроме обожженной и изуродованной земли. И в воздухе надо всем этим грозно парила Темная метка. Гарри с криком подскочил на постели, прижав ладонь ко лбу. Впрочем, он тут же понял, что действовал лишь по привычке: шрам не болел – ни сейчас, ни во сне. Не Волдеморт наслал на него этот кошмар, нет, этот сон породило его собственное сознание. «Может, я куда больше в депрессии, чем думал раньше», – сказал он сам себе.
Мерри: * * * Отсутствие домовых эльфов означало, что придется прервать занятия ради приготовления ужина. «И очень хорошо», – подумал Гарри, потому что, едва он проснулся, Ремус тут же велел ему продолжать упражняться с «заклинанием счастья», как Гарри начал про себя называть Патронус. Правда, счастливее от этого он не стал. Наоборот, ему казалось, что еще одна бесплодная попытка – и он кого-нибудь задушит голыми руками. «Жалко, что Кричера нет», – мрачно подумал он. Готовить Гарри никогда не любил, хотя получалось у него неплохо. А уж с Ремусовой помощью это и вовсе было легко. Впрочем, сделать салат и пару отбивных в любом случае не составляло труда. Правда, Гарри не мог не обратить внимания, что Ремус старался не пользоваться магией в его присутствии. Оборотень даже банку грейпфрутового сока открыл консервным ножом, хотя было очевидно, что он не сразу понял, как им пользоваться. В общем, нетрудно было догадаться, что Ремус на самом деле думает обо всей этой ситуации. Когда они поели и вымыли за собой посуду, Ремус, потирая руки, предложил снова заняться Патронусом, но Гарри настолько уже тошнило от всего этого, что он отказался. – Мне нужно написать пару писем, пока не пришел Снейп. – Профессор Снейп, – тут же с упреком поправил его Ремус. – Угу, – пробормотал Гарри и сбежал наверх в свою спальню. Увы, он тут же обнаружил, что пергамента там нет. Гарри вздохнул, пересек площадку второго этажа и остановился перед дверью в спальню Сириуса. «Сириус мертв, – напомнил он себе. – И сколько ни ненавидь этот дом, ничего не изменится». * * * Перо и пергамент без труда нашлись в большом старом письменном столе в углу комнаты. Не в силах устоять перед искушением, Гарри быстренько проглядел все его ящики, сам не зная, чего ищет. Увы, кто-то явно опередил его: ничего личного, принадлежавшего Сириусу, там не обнаружилось. Даже найденное перо явно было новым, купленным во «Флориш и Блоттс» неделю или две назад. Гарри вздохнул и сел поудобнее, готовясь писать письмо. Хватит и одного, подумал он. Все равно Рон и Гермиона теперь везде ходят парой, точно склеенные! Однако он понимал, что надо быть поосторожнее: а вдруг письмо все-таки попадет не в те руки? Пожевав немножко в раздумьях кончик пера, он принялся писать. Дорогие Рон и Гермиона! У меня все в порядке, но дела немножко осложнились, и я пока не могу вернуться в школу. К сожалению, я не могу объяснить всего, но знаю, что вы меня поймете. Помните, позапрошлым летом Дамблдор заставил вас пообещать, что будете держать язык за зубами насчет некоторых вещей? Ну вот, у меня то же самое. Но я точно знаю, что вы меня поймете – так же, как и я вас тогда. (Только не напоминайте, как я тогда орал, и скандалил, и вообще вел себя как распоследняя скотина. Я уверен, что вы окажетесь гораздо умнее меня.) Как там уроки? С одной стороны, здорово, что у меня их нет, с другой – тут и без того забот хватает. Но мне хотя бы не приходится сидеть на сами-знаете-каких уроках у сами-знаете-кого! Я скоро напишу еще. Кстати, о тех самых уроках. Я знаю, это звучит странновато, но просто сделайте, как я прошу, ладно? Чтобы передать мне письмо, скатайте его в трубочку, суньте в домашнее эссе и сдайте. На том уроке, где недавно обсуждали Роновы прыщи (прости, Рон!). Да-да, на уроках по тому самому предмету, который я с первого дня терпеть не мог. И, если уж на то пошло, мне тут велели передать, чтобы вы и думать не смели ронять ЭТО письмо. Я думаю, стоит его сжечь и перемешать пепел в камине, на всякий случай: а вдруг кто-нибудь (скажем, какой-нибудь противный хорек) вздумает восстановить его и прочесть? И не беспокойтесь за меня, ладно? У меня все хорошо, правда. Гарри Он перечитал письмо дважды и решил, что сойдет. * * * Гарри дремал на диване на первом этаже. Он то и дело просыпался и раздумывал, не плюнуть ли на все и не пойти ли спать. В конце концов, Снейп же предупредил, что будет приходить не каждый вечер. Две вещи, однако, не давали ему уйти. Во-первых, ему было лень стелить себе постель и неохота было спать в комнате Сириуса. Во-вторых, ему хотелось повидаться со Снейпом, как ни странно это могло звучать.
Мерри: Однако это было правдой. Ремус мог сколько угодно считать, что знает Гарри как облупленного, но ведь именно Снейп был с ним рядом последние несколько дней. Снейп, который видел его чулан и ни словом не обмолвился об этом в классе. Который не стал его дразнить, когда Гарри сознался, что боится иголок. Хотя, пожалуй, когда Снейп стоял с ним рядом, было не так уж и страшно. И Гарри снова задремал. * * * Разбудил его звук сработавшей каминной сети. Гарри сел, нашаривая очки, и в ту же секунду из камина появился Снейп. Мантия впечатляюще взвилась следом за ним – как обычно. Мрачный и внушительный, он выглядел так, будто волшебным образом перенесся сюда прямо из своих подземелий... впрочем, ведь именно так и обстояло дело? – Здрасте, – сонно поздоровался Гарри, моргая и протирая глаза. – Что-то у меня с магией... не очень пока. – Добрый вечер, – ответил Снейп. – Да, я знаю. Я уже говорил с Люпином. Это имело смысл: Гарри сразу вспомнил слова Дамблдора о том, что у членов Ордена есть более надежные средства общения, чем совиная почта и каминная сеть. При этом он тут же вспомнил про свое письмо, взял его с тумбочки у дивана, встал и протянул Снейпу. На конверте было написано просто: «Рону Уизли и Гермионе Грейнджер, Школа чародейства и ведьмовства Хогвартс». Снейп взял письмо, но вместо того чтобы убрать в карман мантии, повертел его в руках и спросил: – Можно? Гарри сглотнул. – Что, прочитать? Снейп мрачно усмехнулся, всем своим видом показывая, насколько глуп вопрос. – А вам зачем? – спросил Гарри. – Вы мне что, не доверяете? – У вас есть лишних несколько часов, мистер Поттер? Полагаю, именно столько потребуется, чтобы хоть приблизительно обозначить пределы моего к вам доверия. – Можно было просто сказать «нет», – буркнул Гарри. – Вы же явно мне не доверяете. Снейп смахнул с плеча частичку пепла. – Я верю в ваши намерения быть осмотрительным, скажем так. В конце концов, в данной ситуации это в ваших же интересах. Однако у меня есть все основания сомневаться в ваших способностях следовать подобным намерениям. И, по правде говоря, мистер Поттер, мне кажется, что ваша жизнь стоит куда больше, чем тайна вашей переписки. – Ну ладно, читайте, – сдался Гарри. Им владело подозрение, что даже если он откажется, Снейп все равно письмо прочитает – просто не при нем. И он был слишком горд, чтобы позволить обходиться с собой подобным образом. – Только не снимайте никаких баллов, – поспешно добавил он. Снейп только приподнял бровь, вскрыв конверт одним взмахом палочки. Гарри напрягся и задержал дыхание, вспомнив, что именно написал про уроки зельеварения. Что ж, он хотя бы не писал там ничего про гнусного гада или, еще хуже, сальноволосого ублюдка. – Хорошо сформулировано, – заметил Снейп, снова складывая письмо. – Стоит найти новый конверт. Если заклеить этот, разница будет незаметна невооруженным глазом, но вдруг кто-нибудь вздумает применить проверочные заклятья... «У него точно паранойя», – подумал Гарри, не особенно расстроившись: слишком уж большое он почувствовал облегчение от того, что Снейп не стал комментировать содержание письма. Однако оказалось, что в этом Гарри ошибся. Когда он протянул Мастеру Зелий новый надписанный конверт, тот заметил: – Не думал, что ты знаешь о заклятии «Reconstitutio», Гарри. Или мисс Грейнджер обнаружила сведения о нем во время своих регулярных прогулок в Запретной секции? Гарри понадеялся, что хорошо скрыл свое изумление. – Запретная секция? А что это такое? – бесстыдно соврал он, хотя все первокурсники узнавали о ней самое позднее через неделю после Приветственного пира. – И зачем вам компромат на Гермиону? – А ты как думаешь? – парировал Снейп, направляясь к дивану. – Она же гриффиндорка... Кстати, она просила передать тебе вот это, – зельевар извлек из-под мантии плотно свернутый свиток пергамента. – Конспекты по всем предметам с двадцать второго числа. Девчонке давно пора научиться не записывать каждое слово на уроках. Это должны быть конспекты, а не транскрипция, черт побери! Гарри тихо хихикнул: не только потому, что Снейп очень точно охарактеризовал Гермионину привычку записывать все дословно, но и из-за услышанного ругательства. Казалось, не в привычках Мастера Зелий было высказываться настолько откровенно. С другой стороны, Гарри уже начал понимать, что Снейп был куда более сложным человеком, чем ему казалось раньше.
Мерри: Потом ему пришла в голову еще одна мысль. – Эй, а как она узнала, что надо отдать заметки вам? Они же еще не получили мое письмо! – и, почти сразу же прибавил: – А, она сама догадалась. Ну, это же Гермиона... – До безобразия непомерно развитый интеллект для девушки ее возраста, – буркнул Снейп, хотя Гарри мог душу прозакладывать, что зельевар не сердится. Более того, судя по выражению лица, тот скорее восхищался Гермионой – хоть и очень неохотно. Нахмурившись, Снейп сел, положил ногу на ногу и аккуратно расправил складки мантии длинными тонкими пальцами. – Возможно, я выдал себя, последовав за вами в этот ваш... даже не знаю, как это назвать, мистер Поттер. Арабский будуар? В любом случае, мисс Грейнджер поняла, что я имею непосредственное отношение ко всем вашим неурядицам. Надо заметить, когда она отдала мне конспекты, меня так и подмывало ее проклясть, в том числе и потому, что беспокоиться о школьных заданиях вам сейчас совершенно незачем. – Да, мы с Ремусом об этом уже говорили, – согласился Гарри, откладывая конспекты в сторону и поворачиваясь на диване так, чтобы видеть Снейпа. – И не только об этом, кстати, – ядовито добавил он. – Еще, например, оказалось, что он знает, насколько мерзкий тип мой дядя. И о том, что знаменитый Гарри Поттер до смерти боялся какой-то операции! Что, хотелось бы знать, сталось с осмотрительностью? Или вы считаете, что это было уместно? Снейп взмахнул волшебной палочкой, зажигая лампу, и сцепил пальцы, прежде чем ответить. – Скажи мне, я просил тебя извиниться за то, что ты обсуждал мои личные дела со своим крестным? Кажется, не просил. И не собираюсь. У тебя были на то причины, и вполне разумные. Таким же образом и у меня были причины для разговора с Люпином. Могу тебя заверить, я ни разу не назвал тебя «знаменитым Гарри Поттером», хотя и сообщил ему все, что посчитал необходимым. – Необходимым?! – воскликнул Гарри. – Люпин весьма серьезно придерживается теории, что ментальное, физическое и магическое состояние живого существа неразрывно связаны. – Я заметил! Он не только уверен, что я просто какой-то мазохист, который пытается сам себе навредить, он еще думает, будто всему виной мое отношение к происходящему! – Гарри махнул руками, как будто обозначая окружающий мир, и одарил собеседника сердитым взглядом. – Он думает, что у меня депрессия! – В данной ситуации это вполне нормально, – заметил Снейп. Гарри не собирался давать ему возможность так легко отмахнуться. Однако то, что зельевар не среагировал на явную подначку, его тоже не удивило: учитель явно умел направлять разговор в нужное русло. Однако ему хотелось знать правду, а потому он спросил: – Вы же не думаете, что у меня депрессия? Не сегодня, конечно, а вообще? Всерьез? Снейп задумчиво постучал указательным пальцем по щеке, глядя на Гарри. – Ты написал друзьям, что у тебя все в порядке. Я думаю, что ты сам этому веришь. Что совершенно не обязательно означает, будто все так и есть на самом деле. Трудно было придумать более двусмысленный ответ, но Гарри решил не придираться. – Как ваши уроки? – он попробовал сменить тему. – Дамблдор заменял вас... то есть, притворялся вами всю последнюю неделю? Снейп с минуту смотрел на него молча, потом протянул: – Он учил всех студентов с первого по шестой курс варить из фруктового сахара лимонные дольки. Гарри чуть было не засмеялся: картина и в самом деле выходила курьезная, но вдруг его охватила слепая, холодная ярость. – Ну что за идиот! – воскликнул он. Волна гнева накрыла его с головой так, что это было почти больно. – Что он затеял? Никто ни на миг не поверит, что это вы учили нас делать конфеты в классе! И теперь вся школа знает, что это был Дамблдор под Полиморфным зельем, а также что меня и вас не было одновременно! А два плюс два всегда дает четыре, насколько я помню! Черт, значит, Гермиона не такая уж умная, раз она... – Гарри, Гарри! – Снейп пытался перекричать его. – Гарри, я пошутил! Гарри перестал орать и уставился на своего учителя. – Вы никогда не шутили раньше. – И уж точно больше не буду, – огрызнулся Снейп. – Ты, мне кажется... напряжен, а уроку окклюменции это помешает. Я подумал было, что шутка поможет тебе расслабиться, а ты вместо этого взорвался, как перегретый котел. И, будь добр, следи за выражениями. Альбус Дамблдор ни в коей мере не идиот. Гарри вспомнил прошлый год: все тайны, что так долго от него скрывали, цену, которую он заплатил за то, что директор игнорировал его, – и молча поджал губы.
Мерри: – Возможно, нам следует перейти к тому, зачем я сюда пришел, – предложил Снейп подчеркнуто спокойным тоном. – Уже поздно, а я не могу остаться на ночь. Ты тренировался очищать сознание? – Нет, потому что я не знаю как! – Гарри нервно возил ладонями по коленям. – Что надо делать – думать ни о чем, что ли? Как вообще живой человек может не думать ни о чем вообще?! – Очищение сознания предполагает несколько иное, – сообщил Снейп. – Я посвятил сегодняшний день анализу твоих комментариев о прошлогодних уроках и сверился с литературой. Я признаю, что был несколько нетерпелив. Мне казалось необходимым добиться того, чтобы ты смог вытолкнуть Темного Лорда из своего разума как можно скорее, и я торопил тебя, – он приумолк, и на лице его появилась гримаса. – После операции ты говорил, будто с тобой никогда не занимался никто, кроме Люпина... что, разумеется, неправда, поскольку с тобой занимался я. Но твое замечание, Гарри, дало мне некоторую пищу для размышлений. В прошлом году мое негодование было обусловлено тем, что уроки мне навязали. И я тогда... не понимал тебя. Точнее, считал тебя вторым Джеймсом. А твое отвратительное поведение, нежелание заниматься и попытка сунуть нос в мою личную жизнь тоже не улучшали дела. – Угу, – согласился Гарри и прекратил елозить руками. – Я никогда не говорил, что вел себя идеально. – Но главное, пожалуй, следующее, – продолжал зельевар, пристально глядя на него. Глаза его напоминали грозовую тучу, удерживаемую в отдалении только силой воли. – Для меня окклюменция естественна, как дыхание. Я обладаю к ней врожденной склонностью, что весьма полезно для нас, учитывая, сколько времени мне приходится проводить в присутствии Темного Лорда. И, честно говоря, я ожидал от тебя того же. – Потому что я мог вызвать Патронуса в тринадцать лет? – Вероятно, и поэтому тоже. Я знал, что ты сильный маг. Но главным образом, Гарри, я ожидал от тебя так много, потому что мне крайне трудно представить, что окклюменция может представлять для кого-то трудность. Как и зелья, если уж на то пошло. И то, и другое для меня интуитивно понятно. – А для меня нет. Как и для Невилла или Дина – да вообще почти для всех шестикурсников, кроме Малфоя и Гермионы, знаете ли. – Я начинаю понимать, – туманно ответил Снейп. – В любом случае, что касается окклюменции, то я просмотрел сегодня труды ведущих специалистов в данной области, посвященные обучению этому искусству. В этом году мы начнем совсем с другого, Гарри. Теперь я понимаю, что тогда требовал от тебя полета, тогда как ты не умел еще даже ползать. – Ну и как мне научиться ползать? – Для начала – довериться мне, – просто ответил Снейп. – Чтобы учить тебя, мне придется проникнуть в твое сознание. У Гарри в горле тут же образовался тугой комок. – Значит, опять легилименция? – Нет. Я не буду пытаться силой прочесть твои воспоминания. Скорее, тебе нужно будет разделить со мной мысли, чтобы мы могли вместе добиться цели. Но я не смогу тебе помочь, Гарри, если ты не впустишь меня в свой разум. Отсюда и проблема доверия. – У вас есть несколько часов? – невесело пошутил Гарри, но тут же прибавил: – Да нет, это глупо. Я не думаю, что вы... – Что я собираюсь открыть твое сознание Темному Лорду? Гарри вздрогнул. – Дамблдор, похоже, вам и вправду все рассказывает... Нет, теперь я так не думаю. Я помню, как директор говорил, что полностью вам доверяет, и как я думал, какая это чушь и что я скорее добровольно полезу в Дьяволовы Силки, чем доверюсь вам, но с тех пор... я просто вырос, наверное. – Так и есть, – согласился Снейп. Он снова вытащил палочку, описал ею дугу и сотворил два бокала с прозрачной янтарной жидкостью, в которой плавали кубики льда. Один из них тут же поплыл по воздуху и опустился Гарри в руку. Тот понюхал и наморщил нос. – Это очень хороший виски, – сообщил Снейп. – Односолодовый. – Не огневиски? – Огневиски обладает магическими свойствами, так что тебе сейчас лучше обойтись маггловским. Он поднял бокал: – Твое здоровье. Гарри отпил из своего, поморщился и сделал еще глоток. – А что мы празднуем? – Мы расслабляемся, – объяснил Снейп. – Релаксация способствует успеху в том, чем мы собираемся заняться. Так что пей свой виски, Гарри. – Вы это говорите так же, как миссис Уизли говорит: «Пей свой сок». – Насколько я представляю, она тоже о тебе заботится, – ворчливо заметил Снейп. Потом, не глядя на Гарри, он запрокинул голову и допил виски залпом. TBC
Dara: Мерри Спасибо за долгожданное продолжение! Мерри пишет: цитата– Откуда ты знаешь слово «мазохист»? – разинул рот сбитый с толку Ремус. – Ремус, мне шестнадцать, а не двенадцать! – огрызнулся Гарри. – И я прочитал его в учебнике по предсказаниям. )))) Интересно, в каком контексте это слово оказалось в учебнике? Лимерик к этой главе (автор Laurina Twain) Although Harry did keep trying magic, His results were consistently tragic; Was he in a dark place Or just blue in the face? Then came a seer dream: the choragic.
Мерри: Dara Ага, мне тоже всегда было интересно. Надо спросить у Аспен :)
Dara: Мерри Мерри пишет: цитатаНадо спросить у Аспен :) Ага. Наверное в расшифровке какого-нибудь гадания на картах или на чем еще они там пользовались.
outside flo: Dara пишет: цитатаАга. Наверное в расшифровке какого-нибудь гадания на картах или на чем еще они там пользовались. "Если вы увидели во сне мазохиста - это не к добру"
Dara: outside flo outside flo пишет: цитата"Если вы увидели во сне мазохиста - это не к добру" Нет, не к добру будет увидеть садиста... Хотя у Трелони все смерть предвещает )))
Gloria Griffindor: Замечательный кусочек. Мерри пишет: цитатаОгневиски обладает магическими свойствами, так что тебе сейчас лучше обойтись маггловским. А про свойства огневиски очень интересно.
shhh: Интересный поворот событий.. Жду продолжения )
rara avis: Мерри пишет: цитатаОн учил всех студентов с первого по шестой курс варить из фруктового сахара лимонные дольки. Какое у профессора Снейпа.... своеобразное чувство юмора... И ведь на самом дел в это можно поверить - от Дамблдора можно ждать чего угодно... Я бы на месте Гарри тоже поверила бы. Наверное. Мерри, спасибо вам за такое замечательное продолжение! И *приготовилась, сосредоточилась, сейчас решусь это сказать...* А когда дальше?
Мерри: rara avis В ближайшее время. Уже в процессе.
Vetra: Мерри! Вы просто чудо!!! Спасибо огромное!!!
outside flo: ой я бы и не решилась спрашивать, зная нелюбовь автора к расспросам... но все равно, знайте, Мерри, мы ждем! очень ждем! вы чудесно переводите, даже не сравнить с большинством переводчиков фанфиков!
Netl: Ой, все интереснее и интереснее! И главы такие бооольшущие, прям ням-ням-ням Но ОСОБО заинтересовала меня некая целительница Маригольд Мама дорогая, неужели ТА САМАЯ Трисс Маригольд из *ведьмачьего* цикла!? Это куда же она забралась! Круто!
yusuke: Мерри Чудесный все-таки фик)) При том, что - если говорить *вообще* - я однозначно слэш предпочитаю джену)) Но к ТАКОМУ красивому, изысканному джену с великолепным сюжетом и интересными характерами это, конечно, не относится Отношения героев выстраиваются настолько логично, правильно и постепенно, а это я больше всего люблю в фиках - вне зависимости от "направленности" , что наслаждаешься каждой новой главой и ждешь следующую... очень ждешь
Мерри: Vetra outside flo Спасибо! Netl Думаю, что ведьмачий цикл тут ни при чем. Marygold - довольно распространенное имя.
Мерри: Глава 16. Очистить сознание – Думаю, виски тебе уже хватит, – объявил Снейп и, наклонившись, забрал у Гарри бокал. – Тебе нужно расслабиться, а не напиться до потери сознания. Гарри хихикнул. – Я только полторы порции выпил. Или две? Снейп указал палочкой на камин и разжег заклинанием огонь. Затем опустился на пол перед очагом, скрестил ноги и жестом предложил Гарри к нему присоединиться. Гарри сел напротив, но Снейп тут же описал рукой полукруг, указывая, что тот должен повернуться к нему спиной. – Тебе удобно? Нога не болит? Гарри смутно ощущал, что нога все-таки болит, но после виски его охватила такая блаженная расслабленность, что он не мог заставить себя беспокоиться. – Да нет, – зевнув, ответил он. – Это хорошо. Теперь наклонись назад. Можешь упереться ладонями в пол, если хочешь. Я должен прикасаться к твоим вискам. Гарри повиновался и почувствовал, как прохладные пальцы перебирают его волосы и массируют виски. Эти ощущения слегка ослабили действие спиртного, и, представив себе, как они оба должны выглядеть со стороны, Гарри захихикал. – М-м-м? – Ну, я просто подумал: хорошо, что вы не стали пробовать это в прошлом году, – признал Гарри. – Я бы точно попытался вас проклясть, и все кончилось бы еще хуже. Правда, не знаю, как все могло бы обернуться еще хуже, чем обернулось. – Ты имеешь в виду историю с думосбросом? – Нет, – сознался Гарри, потому что думал он о Сириусе. – А вы пользовались думосбросом, прежде чем прийти? – Нет, Гарри, – донесся лениво-протяжный голос Снейпа, продолжавшего растирать Гарри виски. – В отличие от прошлого года, противостояния не будет. Тогда я пытался прочесть твои воспоминания и опасался, что ты ответишь мне тем же. На сей раз нам нужна... гармония. А теперь попробуй расслабиться. Наклонись еще немного назад, если хочешь, ты меня не уронишь. Гарри еще чуть больше перенес вес на ладони. – Вот и хорошо, – успокаивающе одобрил Снейп. – Нам нужно научить тебя очищать сознание, Гарри. Это не значит думать ни о чем. Во всяком случае, не так, как ты это понял. Это означает сосредоточиться на одной вещи до тех пор, пока она не займет твой разум полностью. Пока не останется ничего, кроме одного-единственного образа. Если у тебя получится сделать это как следует, ты перестанешь осознавать и сам образ тоже. – Угу, – пробормотал Гарри. Он начал растворяться в ощущениях, он тонул в ровных интонациях Снейпа и никак не мог сосредоточиться. Он помотал головой, пытаясь прийти в себя, и тут же почувствовал, что пальцы зельевара сильнее нажимают на его виски. – У тебя хорошо получалось, – заметил тот. – Расслабься. Но Гарри не мог этого сделать. – Я того и гляди засну, – пожаловался он. – И тогда не смогу следовать вашим указаниям. – Перестань нервничать. Я же сказал, что у тебя хорошо получается. Снейп выругался себе под нос и вытянул ноги, так что Гарри оказался между ними. Потом зельевар притянул его к себе еще ближе. – Слушай мое дыхание, – велел он. – И постарайся дышать в такт. Ты же знаешь, что такое гипноз, Гарри? Это почти то же самое. Не пытайся сосредоточиться. Наоборот, расслабься и дай мне показать тебе нужный образ. Гарри послушался и глубоко вдохнул, потом медленно выдохнул, чувствуя, как пальцы Снейпа медленно двигаются, массируя его голову плавными движениями. Зельевар продолжал говорить, спокойно и негромко, и с каждым выдохом Гарри все больше расслаблялся, прислоняясь к нему, пока не обмяк до такой степени, что, казалось, у него и костей-то не осталось. В отличие от истории с Локхартом, теперь это было скорее приятное ощущение, чем нет. – Так, хорошо, – негромко выговорил Снейп. – Не пытайся думать, Гарри, не пытайся чувствовать или вспоминать, не шевелись, просто позволь себе быть. Да, вот так, обопрись на меня. Сейчас я войду в твое сознание, не пугайся... Одной рукой Снейп продолжал массировать ему висок, однако пальцы другой сменил твердый кончик волшебной палочки. Слова заклятия были едва слышны, и Гарри подумал, что, возможно, разобрал бы их, если бы слушал как следует. Они словно кружили в воздухе, вились вокруг его шеи и лица, потом ему почудилось, будто он вдохнул их вместе с воздухом, а затем он почувствовал инакость – чужое присутствие в собственной голове. Это не было похоже ни на Империус, ни на тот случай, когда Волдеморт попытался захватить его сознание. Теперь Гарри присутствовал там сам и контролировал ситуацию, но рядом с ним был кто-то еще... Снейп, запоздало догадался Гарри. Снейп, который терпеливо ждал, пока Гарри позволит ему продвинуться дальше.
Мерри: Гарри окончательно расслабился, совершенно прислонившись к учителю, и дал тому войти в свое сознание. Реки текли сквозь него, широкие реки, каких не бывает нигде, кроме мира грез. Затем одна из них принялась расширяться буквально на глазах, пока не заполнила весь пейзаж. Он видел ее сверху, а потом воды эти в сияющей своей славе поднялись и поглотили его. Он оказался в самом центре водной толщи и всем телом чувствовал прохладу и силу потока. А затем мир снова изменился. Теперь он не был в воде, не видел и не ощущал ее – он сам стал водой, и во всем мире не осталось ничего, кроме этой великой реки. Ни Гарри, ни воспоминаний не было больше – только поток, заполнивший все мироздание целиком, погружая его полностью в чистейшее бытие. Гарри резко «всплыл», испытав такой шок, будто он утонул в реке, которую только что видел. Он охнул и напрягся, но Снейп продолжал прижимать его к себе, пока Гарри не успокоился, а дыхание его не выровнялось. Наконец Гарри выпрямился и, повернувшись, взглянул на Снейпа. – Это было... черт, просто потрясающе. Снейп кивнул. Глаза его были полузакрыты, и вся поза выражала сильнейшую усталость. – Вот, значит, на что похожа окклюменция, – продолжал размышлять Гарри. – А я-то думал, что нужно отключить эмоции... или что-то вроде. – Тогда нет ничего удивительного, что раньше у тебя так плохо получалось, – устало ответил Снейп. Гарри чувствовал себя так, будто только что поймал снитч – то же самое сочетание бешеного адреналина, возбуждения и триумфа. – Почему вы в прошлом году не сказали, что главное тут... не знаю... небытие, что ли, а не выдержка? Снейп испустил длинный и тяжкий вздох. – Ты так и не понял? Гарри, для меня это не то, чему надо учиться. Это дар с рождения. Меня самого нужно было лишь слегка подтолкнуть в нужном направлении, а тот, кто со мной занимался... был резок, скажем так. – А-а, – Гарри обдумал услышанное. Теперь он начинал понимать все, что Снейп говорил раньше, причем понимать куда лучше, несмотря на воздействие алкоголя и потрясение от самого упражнения. Снейп учил Гарри тем же методом, каким когда-то учили его самого. И конечно, это не сработало, потому что у Гарри не было такого таланта. – Наверное, окклюменция для вас – это как для меня змееяз, – пробормотал он. – Не то чтобы я владел им с рождения, конечно. Но мне никогда не приходилось им заниматься. Я просто могу, и все. Снейп в ответ только промычал что-то невразумительное. Гарри тут же устыдился, что думал только о себе. Повернувшись еще больше, он взглянул на учителя внимательнее. – Вам это нелегко далось, да? Извините. Оказаться в моей голове... очень неприятно? – Ну и вопросы ты задаешь, – проворчал Снейп чуть громче, снова скрещивая ноги и ссутуливаясь. – Такое ощущение, Гарри, что бесконечные разговоры твоего дяди о нормальных людях на тебя все-таки повлияли. Побывать в твоей голове ничуть не более неприятно, чем в любой другой. Просто управлять сознанием таким образом – утомительное занятие, только и всего. – В любой другой голове не шляется Волдеморт. – Ты преувеличиваешь, хотя шрамом таким действительно вряд ли кто может похвастать. В любом случае, Темного Лорда там сегодня не было. Думаю, что теперь, когда в твоем доме нет Кричера, защита особняка стала значительно мощнее... Формулировка, выбранная Снейпом, привлекла внимание Гарри. Кажется, он даже слышал подобное раньше. В твоем доме... Надо будет уточнить, но чуть позже. – Как-то вы не очень хорошо выглядите, профессор. Вам что-нибудь принести? Воды или, может, еще виски? Снейп заставил себя подняться с пола, чуть пошатнулся и тяжело опустился в потрепанное, но все еще очень мягкое кресло. – Просто поговори со мной, – к удивлению Гарри, сказал он. – Поговорить? – Да. А что, это чересчур сложное для тебя понятие? Гарри вздрогнул, и Снейп тяжело вздохнул, откинул голову на подголовник и пояснил: – Я мог бы, разумеется, вернуться в школу, воспользовавшись каминной сетью, но в моем нынешнем состоянии это не слишком разумно. Остаться на ночь я не могу. Так что просто поговори со мной, Гарри, и не дай мне заснуть раньше, чем я... приду в себя. – Ну... ладно, – согласился Гарри и растянулся во весь рост на диване, подложив несколько подушек себе под голову, чтобы лучше видеть Снейпа. – Сколько же вы не спали, профессор? Снейп негромко и резковато усмехнулся. – Порядочно. Это, впрочем, не твоя печаль.
Мерри: Гм, пожалуй, не очень удачная тема разговора. Снейп, однако, упоминал, что дом теперь стал куда безопаснее, когда в нем большое не было этого злобного подобия домовика. Гарри все равно собирался об этом спросить, так что решил не откладывать дела в долгий ящик. – Ладно. А кстати, что сталось с Кричером? Снейп приоткрыл один глаз и пристально посмотрел на Гарри, будто пытаясь оценить, какими сведениями стоит поделиться. После затянувшейся паузы Снейп произнес три слова, которые Гарри никак не ожидал от него услышать. – Я его убил. – Вы... его... убили? – с вытаращенными глазами переспросил Гарри, чувствуя, как мозги буквально сворачиваются в трубочку. – За то... за то, что он сделал Сириусу? – Из-за этого мне, безусловно, было легче убить его, – признал Снейп абсолютно бесстрастно, и у Гарри сложилось ощущение, что Мастеру Зелий было совершенно наплевать на убитого эльфа. Не то чтобы он сам испытывал к Кричеру хоть какие-то добрые чувства, напротив, он, возможно, убил бы домовика собственноручно, представься ему такая возможность. Но признание Снейпа совершенно потрясло его. Ведь не мог же тот оплакивать Сириуса, верно? Однако Снейп снова удивил его, продолжив тему – все тем же ровным, ничего не выражающим голосом. – Я знаю, о чем ты думаешь, Гарри, но я не желал Блэку смерти. Вернее, желал когда-то, но в то время я искренне считал, что он виновен в гибели твоих родителей и в убийстве множества магглов. Прошло время, пока я окончательно осознал тот факт, что вина лежит на Петтигрю. С тех пор все, что происходило между нами, было лишь... продолжением былой вражды. Он в меру своих сил боролся против Темного Лорда, как, впрочем, и я. Мне не следовало бередить старые раны и мстить за случившееся двадцать лет назад. И я этим не горжусь. – Вот и он так же сказал, – припомнил Гарри, поворачиваясь на бок и подпирая щеку рукой. – О том, как он и Джеймс с вами обращались. Он сказал: «Я этим не горжусь». Снейп подтянул колени к груди и повернулся в кресле боком, почти свернувшись в клубок. – А все-таки, – Гарри не хотел отступать, – почему вы убили Кричера, если не из-за Сириуса? – По многим причинам, – Снейп вздохнул, съежившись еще больше. – В прошлом году он предал своего хозяина, доверять ему было нельзя. Он уже показал, что питает слабость к темным магам вообще и к Малфоям в частности. Дать ему одежду значило отправить его прямиком к ним, и хотя он не мог сообщить о местонахождении особняка, но непременно выдал бы что-нибудь ценное об Ордене. Таким образом, освободить его было нельзя, но и оставить в доме путаться под ногами, как только ты оказался здесь, – тоже опасно. Откуда мне было знать, что он не сбежит опять и не поделится новостью, что Гарри Поттер потерял магическую силу? – Когда я оказался здесь? – переспросил Гарри. – Постойте-ка. Когда именно вы его убили? – Примерно за час до того, как ты проснулся сегодня утром. Гарри фыркнул. – Не могли меня подождать? – Чтобы ты задушил его голыми руками? – спросил Снейп странным тоном. – Мне приходило в голову, что ты этого захочешь, но это не то желание, которое я стал бы поощрять. Кроме того, чтобы убить домового эльфа, нужна магия: они сами довольно могущественны, уже не говоря о том, что способны переносить довольно сильную физическую боль. Гарри вспомнил, как Добби бился головой о стену, и содрогнулся. – И для этого нужны Темные Искусства, – добавил Снейп. Гарри нервно засмеялся. – Вы использовали темную магию в этом доме? Сегодня? – Вчера, если быть точным. – Я думал, вы не хотите... осквернять это место, – растерянно сказал Гарри. – В смысле, чтобы Волдеморт не добрался до меня через шрам. – Иногда зло можно одолеть только злом, Гарри, – объяснил его учитель. – Я уже использовал темную магию, чтобы содрать со стен этот проклятый портрет и гобелен. Кричер был явно недоволен, хотя, похоже, не осознал, что будет следующим. А после того, как я с ним покончил, Люпин и я очистили дом от всех следов темной магии, что, уверяю тебя, было не так уж просто. Кажется, Люпин куда лучший преподаватель защиты, чем я думал прежде. Мы покончили с уборкой незадолго до того, как ты проснулся. Хм... интересно знать, совпадение ли это либо же причина твоего пробуждения... – Кричер стоял на кухонном столе, разбрызгивая вино из старинного серебряного кубка! – воскликнул Гарри, тут же отчетливо вспомнив свой сон. – А откуда, хотелось бы мне знать, тебе это известно? – тихо и напряженно спросил Снейп. Гарри тоже напрягся. – Э-э-э... Мне это приснилось. Сегодня днем.
Мерри: – Приснилось, значит, – повторил Снейп недоверчиво. – Ну да, а откуда еще я мог знать? Постойте, это что, правда? – Да, это правда. И тебе мог сказать Люпин. – Ничего он не говорил, – огрызнулся Гарри. – Если думаете, что я вру, спросите у него! – Гарри, я же видел твои оценки по прорицаниям. Провидец-то из тебя аховый. Но раз ты говоришь, что тебе это приснилось, значит, так оно и было, – Снейп повернулся в кресле и спустил ноги на пол. – Ну, по крайней мере, это означает, что Маригольд кое-что пропустила. Ты потерял не всю магию, раз тебе снятся провидческие сны. Что ты еще видел? – Хорошо, что вы убили этого мелкого поганца. Он радовался тому, как погубил Сириуса, и собирался отомстить вам, – припомнил Гарри вслух. – Ой, и еще мне снился дом Дурслей. Из всех его окон выплеснулась темная энергия, а потом он рухнул, и Дадли кричал на лужайке... И над домом была Темная Метка. Снейп резко выпрямился и уставился на него, а потом резко вскочил на ноги. – И ты не догадался сказать об этом Люпину?! А я-то был уверен, что дом абсолютно безопасен... Тебе не пришло в голову, что если ты в первый же день видел сон о Волдеморте, то нужно сообщить об этом мне, и немедленно?! – Снейп схватил его за плечи, так же, как утром, но на сей раз профессор грубо встряхнул его и крикнул: – Гарри, я должен знать такие вещи! Гарри инстинктивно шарахнулся назад, резким движением вывернувшись из рук Снейпа, и шлепнулся на пол. Однако он тут же поднялся на ноги и отскочил подальше: осторожность и былой опыт подсказывали, что лучше убраться из зоны досягаемости удара. – О, Мерлин... – выдохнул ошеломленный Снейп, поворачиваясь к нему и видя его напряженную позу. Потом он тоном глубокого сожаления прошептал: – Я не собирался тебя бить, ребенок. – Я знаю, – тоже шепотом ответил Гарри, чувствуя себя так же паршиво, как Снейп выглядел сейчас. – То есть... я знаю, профессор. То есть... ну раз уж вы не содрали с меня шкуру за думосброс... Снейп покачал головой. – Не стоило мне говорить тебе про Кричера. – Да не в этом дело! – воскликнул шокированный Гарри и шагнул вперед, видя, что Снейп не в силах сдвинуться с места. – Я не боюсь вас, профессор. Это просто дурацкий рефлекс, вот и все. Я же знаю, что вы не мой дядя. Не то чтобы я вас с ним сравнивал... честное слово, не собирался. – Ты уже сравнивал меня с ним, – тихо возразил Снейп. – И сказал, что мы очень похожи. – Вы оба унижаете других людей, – попытался объясниться Гарри. И как ему только в голову пришло ляпнуть Снейпу такое? Конечно, и зельевар, и дядя Вернон умели вести себя так, что ты чувствовал себя букашкой, но причины их поведения различались как небо и земля. – Но вы, когда злитесь, всегда просто высмеиваете кого-нибудь, думаете, я что, не знаю, что ли? И вы всегда делаете это искренне. В смысле, когда вы орете на кого-нибудь, кто только что взорвал котел, вы на самом деле сердитесь и хотите прочистить бедолаге мозги, чтобы он больше не делал идиотских ошибок. Хотя я лично думаю, что результат был бы лучше, если бы вы все-таки не унижали нас настолько, – не удержавшись, добавил он. – А вот дядя Вернон... да он просто садист, и все тут. Он любит, когда его боятся. Гарри как следует вдохнул и посмотрел Снейпу в глаза. – Просто когда он злился всерьез, он часто так же тряс меня за плечи, и я довольно рано понял, что лучше убраться поживее, если не хочешь получить оплеуху. – Магглы, – с отвращением выдохнул Снейп, покачав головой. – Это тут не при чем, – возразил Гарри. – Я видел, как Люциус Малфой обращался с Добби. Э-э... это домовой эльф. Короче, Малфой обращался с ним куда хуже, чем дядя Вернон со мной. Маги бывают ничуть не лучше магглов. И даже хуже, если учесть, какие заклинания нам доступны. – Это правда, – признал Снейп и глубоко вздохнул. – Вероятно, мне стоит спросить, почему ты не попросил кого-нибудь проверить, все ли в порядке с твоими родственниками, после такого-то сна. Гарри распахнул глаза. – По той же причине, почему я не сказал вам раньше. Я знал, что сон не от Волдеморта. Мой шрам даже не заныл ни разу. – Если заболит, скажи мне или Люпину немедленно. – Я думал, что просто на них злюсь, – сознался Гарри, вздрогнув. – Мне даже в голову не пришло... Но если сон про Кричера оказался правдой... вы не думаете, что?.. – Нет, – сухо ответил Снейп. – Если бы состоялось нападение на дом твоих родственников – или даже готовилось, я бы знал. – Может, связаться по камину с миссис Фигг? Просто на всякий случай? – Не в середине ночи.
Мерри: – Но... – Поверь мне, Гарри, ничего на Тисовой не случилось. Если ты все же беспокоишься, то попроси Люпина утром поговорить с миссис Фигг. Но ни в коем случае не связывайся с ней сам. – Хорошо, сэр, – пробормотал Гарри, понимая, что совет дельный. Он также понимал, почему Снейп не хотел заниматься этим сам: чем меньше людей знали о контактах между ним и Гарри, тем лучше. – Вы хоть скажите тогда, что вы такое сделали с дядей Верноном на кладбище? В смысле, с ним все в порядке? Я давно хотел спросить, – поспешно прибавил он, чувствуя себя слегка виноватым, что не поинтересовался раньше. – Честно говоря, не понимаю, почему тебя это волнует, – протянул Снейп. Гарри задумался и пришел к выводу, что спрашивал скорее из чувства долга, чем из искренней обеспокоенности. – Гм. Наверное, вы правы. Отчасти мне все равно, но отчасти... я подумал о Дадли. Не то чтобы мы очень друг друга любили, но в последнее время он вел себя вполне прилично. И даже предупредил меня не ходить на похороны. И он только что потерял мать – не хватало ему только без отца остаться, хотя дядя Вернон порядочный гад. Поразмыслив с минуту, Снейп ответил: – Я воспользовался Troneo-Relampagare, и он потерял сознание. Это заклинание имеет эффект, близкий к поражению молнией. Полагаю, он очнулся минут через пять после того, как я вместе с тобой аппарировал оттуда. И наверняка принялся орать как резаный. – Уж это точно, – пробормотал Гарри. До встречи с Сириусом Гарри нередко мечтал иметь настоящего отца. Потом, когда судьба лишила его шанса жить с крестным, он решил смириться с тем, что есть на свете вещи, которых у него не было и никогда не будет. – Пожалуй, я уже в состоянии воспользоваться камином, – сообщил Мастер Зелий. «Странно, как это он всегда держит лицо в тени, при любом освещении, – подумал Гарри. – Интересно, как ему это удается?» Он понимающе кивнул. – Ясно. Спасибо, профессор. Снейп, уже направлявшийся к камину, замер. – Я же велел тебе не благодарить меня. – Да, но я должен... – начал было Гарри. – Скажи мисс Грейнджер, что у тебя еще и бзик насчет благодарения людей, – сорвался Снейп. Похоже, нервы у него были на пределе. – Я не собираюсь терпеть ваш идиотизм, Поттер, ясно вам?! Я буду с вами заниматься окклюменцией и всем прочим, что окажется необходимым, потому что вы обязаны пережить все, что уготовано вам судьбой. Я бы предпочел, чтобы вы не погибли, потому что иначе магический мир ждет эра тьмы. И мне не нужны ваши благодарности. С этими словами он зачерпнул горсть дымолетного порошка из горшочка на каминной полке. Гарри собрался было промолчать, но решил, что ему не хочется этого делать. – Я вас благодарил совсем не за эти чертовы уроки окклюменции, – рявкнул он с другого конца комнаты, с трудом удержавшись, чтобы не прибавить, скажем, «сволочь вы этакая». Как ни странно, Снейп поддался на провокацию. – Да ну? Просветите меня, будьте любезны, – скривился он, смерив Гарри грозным взглядом. – Я сказал «спасибо», потому что вы нормально со мной обращаетесь. И не считаете, что меня надо жалеть, обожать, ненавидеть или бояться, – уверенно сказал Гарри, глядя в глаза профессору. – Вы, может, и не поверите, но вы единственный взрослый, кто так делает. Черт возьми, даже Ремус сегодня просто исходил сочувствием до тех пор, пока меня не затошнило. А вы не боитесь использовать при мне магию только потому, что я этого делать не могу. И не думаете, что я сломаюсь. Вы не считаете меня слабым. Снейп разжал пальцы, и порошок высыпался на пол. – Да, Гарри, не считаю, – согласился он. – Но все ломаются от чего-нибудь, рано или поздно. Пожалуй, над этим стоило поразмыслить, но у Гарри не было времени на раздумья, потому что Снейп, как оказалось, не договорил. За миг до того, как швырнуть горсть порошка в камин и крикнуть: «Хогвартские подземелья», он сказал еще одну вещь: – Всегда пожалуйста, Гарри. Вспыхнуло цветное пламя, и он исчез. TBC
Rendomski: Очень нравится неспешное, насыщенное повествование, повзрослевшие и посерьёзневшие герои, интересные теории автора на предмет отношения маггловского и волшебного миров. Детально и талантливо прописана психология героев - меня в большинстве случаев подобная детальность описания усыпляет (я даже "Из пешек в королевы" бросила читать, когда устала от эн-ного анализа общей на всех героинь психологической травмы…), но здесь эта детальность очень продумана, скорей даже прочувствована и не вызывает раздражения или чувства неуместности. Весьма удобно читать такую вещь в процессе, если уж не написания, то хотя бы перевода, смакуя кусочек за кусочком, не торопясь вперёд. Особенно учитывая, что перевод изумителен .
Dara: Огромное спасибище за продолжение! Замечательная глава. Мерри пишет: цитатаЯ не собирался тебя бить, ребенок. Хи, напоминает то, как в "Пешке" Снейп обращается к Гермионе - там он постоянно называет ее "ребенком". Но это так, мои ассоциации ))
Катерина: Мерри скажите пожалуйста, в шапке фика заявлен Драко как один из главных героев. Он ведь появится, да?
Мерри: Dara В этом фике это важно, в Пешке, наск. я помню, нет. //Вообще я сейчас выскажу свое личное мнение, прошу никого не обижаться: на мой взгляд, Пешка плохо переведена - там много просто ошибок (одни названия шахматных фигур чего стоят!!!), и много того, чем в оригинале и не пахло: оттенки, оценки и т.п. Многое (например, откровенная некрасивость Снейпа) было, напротив, вырезано. Это было названо "авторским переводом", но я бы никогда не приняла такой перевод как худ. редактор. Я когда-то даже хотела писать про это статью, но потом решила не ругаться с классиками фандома. Вообще в "Годе" очень важны оттенки и стилистические тонкости. Снейп нигде больше за весь фик не называет Гарри "ребенок" (child). Иногда он использует выражение "глупый ребенок" (idiot child), которое тоже очень эмоционально наполнено. Короче, это настолько нехарактерные для него эпитеты, что опускать и менять их нельзя. Катерина Да, разумеется, Драко появится. Примерно главы с 30-й, кажется, его будет много
Катерина: Мерри спасибо. Буду ждать. И вообще ужасно интересно, что же там дальше будет (а глав, видимо, много). Обожаю, когда Гарри и Снейп приходят к нормальным отношениям, без взаимной ненависти. А уж если там и Драко описывается как приличный парень (пусть и "в характере"), то моей радости нет конца.
Dara: Мерри Мерри пишет: цитатаСнейп нигде больше за весь фик не называет Гарри "ребенок" (child). Я помню, еще при прочтении оригинала это заметила, поэтому здесь и обратила внимание особо. Гарри, помнится, там где-то сострил по поводу того, что Северус забыл добавить в конце своей тирады это фирменное "idiot child" )) А про перевод "Пешки" - да, ошибок там немало, именно поэтому, найдя ссылку, прочитала ее на английском ))
полная версия страницы