Форум » "Весёлые старты" 2012 » ВС 10: "Сталкер"; ГП/ДМ; слэш; PG-13; мистика, приключения; миди » Ответить
ВС 10: "Сталкер"; ГП/ДМ; слэш; PG-13; мистика, приключения; миди
Гарри/Драко: Название: Сталкер Автор: Yulita_Ran Бета: m.urs Герои: Гарри Поттер/Драко Малфой Жанр: мистика, приключения Категория: слэш Рейтинг: PG-13 Размер: миди Саммари: Гарри Поттер - частный детектив, которому надо попасть в аномальную Зону, где не работают законы магии. Драко Малфой - сталкер, практически живущий в Зоне. Их путешествие может стать чем-то большим, чем просто опасное приключение... Дисклеймер: все принадлежит Дж. Роулинг Примечание: фик написан на конкурс «Веселые старты 2012» на Зеленом форуме, тема — «Под каждой крышей свои мыши» Примечание автора: фик написан по мотивам романа Стругацких "Пикник на обочине"
Ответов - 34, стр:
1 2 All
Гарри/Драко: Из отчета специальной комиссии Министерства Магии. Гриф: совершенно секретно. Уровень доступа: плюс один. … таким образом, на основании всех изученных материалов, в том числе свидетельств очевидцев, мы можем сделать вывод: на сегодняшний день Зона является пространством абсолютной магической нестабильности, и должна быть признана территорией ограниченного доступа... 1. Порт-ключ перенес Поттера к Зоне ранним сентябрьским утром, когда дождь никак не мог решить, припустить ли ему на полную катушку или ограничиться вялой моросью. Настроение у Поттера было под стать погоде — с одной стороны, душа просто пела и ликовала в предвкушении огромного, настоящего и, непременно, да-да, опасного приключения; с другой же стороны опыт угрюмо шептал, что на этот раз лучше бы Гарри держаться от приключений подальше. Силвер — старший из Гильдии Сталкеров, с кем Поттер договаривался о проводнике — дал несколько советов о том, как лучше одеться и что взять с собой для большего удобства передвижения. «В мантии не шляйся, неудобно, на рюкзак чары бездонности и уменьшения веса не накладывай — сунешь руку за флягой, а вместо фляги — выскочит неизвестная зубастая тварь, долго ли, при магической нестабильности-то. Из оружия возьми нож охотничий, огнестрелку маггловскую не тащи, никто не знает, как она себя поведет, бывали случаи, когда пистолет дулом к владельцу сам по себе разворачивался, ну, мир его праху, владельца-то. Обуйся поудобнее, ну и огневиски с собой прихвати — в дороге всякое бывает, пригодится, как пить дать. Да, и если завещания еще не составил, позаботься об этом заранее...» Силверовские наставления Гарри выслушал внимательно, но ничего нового из них не почерпнул. Собираясь в Зону, Поттер досконально проштудировал всю имеющуюся по объекту информацию, включая сверхсекретные министерские документы, правда, к пониманию того, с чем конкретно ему придется иметь дело, так и не пришел. Он был бы очень благодарен Силверу за точные сведения и важные детали, но среди сталкеров ходило поверье, что клиенту — на сталкерском слэнге он именовался «туристом» — который отправляется в Зону впервые, много рассказывать не стоит, достаточно лишь предостеречь от опасностей, могущих свалиться на него в любой момент, и строго-настрого наказать не отходить от своего проводника далеко. Более из Силвера ничего выудить не удалось. Даже богатый опыт Гарри Поттера — человека, отслужившего почти пять лет в Аврорате и вот уже второй год промышляющего частным сыском — не помог выудить из сталкера хотя бы имя поттеровского проводника. «Ты сказал, тебе нужен лучший из моих ребят? Не вопрос, но лучший стоит дороже всех, а если цена тебя не смущает, тогда тема закрыта. Мой лучший сталкер только что вернулся из Зоны — и опять живым и почти невредимым, дадим ему пару дней передохнуть, а в пятницу он будет ждать тебя в условленном месте. Ну, о том, что из Зоны нельзя аппарировать, там не работают порт-ключи, войти и выйти можно только с помощью сталкера, ты знаешь. Вроде все. Да, парень, не забудь про завещание!» В министерских документах по договоренности с Гильдией имена сталкеров не упоминались — ни один маг, аврор ли, ученый или чиновник — не мог проникнуть в Зону без их помощи, но среди волшебников, которых Зона по каким-то необъяснимым причинам признала «своими», было немало сомнительных личностей, предпочитавших не светиться без нужды. И Гарри Поттер ожидал сейчас своего сталкера, не имея о нем ни малейшего представления. Порт-ключ сработал ровно в восемь, и граница, отделяющая местность с нормальным магическим фоном от нестабильной Зоны, легла под ноги Гарри узкой змеящейся тропинкой, но на тропинке этой Поттер оказался в одиночестве. Проводник, видно, запаздывал, и у Поттера не было другого выхода кроме как рассматривать Зону, каждой клеточкой своего тела ощущая, что Зона в ответ пристально разглядывает его. Зона, какой она предстала перед Гарри Поттером, на первый взгляд не таила опасности. Больше всего она походила на болото — обычное болото, простирающееся куда-то далеко за горизонт, с частыми лиловыми брызгами вереска, темно-зелеными пятнами мхов и багряными вкраплениями лишайников. Несмотря на моросящий дождик, все краски казались очень яркими, словно болото было освещено густыми солнечными лучами. Вдалеке, тяжело хлопая крыльями, поднялась над мхами темная цапля, слева тревожно кричали какие-то другие болотные птицы, и казалось, что с минуты на минуту из трясины с хлюпаньем поднимется неведомая тварь, живущая только и непременно в заболоченных местах. Да, болото выглядело очень убедительным, но Гарри знал, что все это обман. Иллюзия. Морок, наведенный неизвестно кем и неизвестно каким законам подчиняющийся. Показания очевидцев, тщательно записанные и подшитые к министерским отчетам, описывали Зону по-разному. В виде бескрайнего фиолетового океана, например, с тяжело колышущимися и маслянисто поблескивающими волнами. В виде желто-горячей пустыни, где воздух раскален до призрачной прозрачности, а песчинки не просто шуршат под ногами, а о чем-то перешептываются — и довольно бесстыдно, надо сказать. Описывали Зону также как сине-черное горное плато, со всех сторон окруженное острыми скалами и усеянное белыми, неопознаваемыми останками — то ли драконов, то ли динозавров, то ли вовсе каких-то неизвестных на Земле животных. И как белоснежную, безнадежно тянущуюся на многие и многие мили равнину, искрящуюся голубым и лиловым, с равным гостеприимством расстилающую свою снежную постель всем желающим. Описывали Зону и как бесформенное пространство, наглухо затянутое густым сизым туманом, в котором мелькают зыбкие огни и раздаются странные звуки, не то стоны, не то крики, не то вой или уханье. Говорили о ней как о непроходимом хвойном бору, где деревья стоят такой плотной стеной, что солнечный луч безнадежно теряется среди кряжистых кривоватых стволов и корней, вывороченных на поверхность земли, сплетенных между собой, словно щупальца. Рассказывали, что Зона предстает перед людьми пугающими нагромождениями камней, гладких, будто стекло, и до того непрочно стоящих один на другом, что достаточно малейшего шага, чтобы вся громада сорвалась в пропасть, которой, разумеется, не видно ни конца, ни края. Говорили еще о рыжих, похожих на застывшие протуберанцы изломах глубоких каньонов; о синих окошках крохотных озер, внезапно открывающихся в шелковой, изумрудного оттенка, траве. Говорили о множестве тварей, населяющих Зону — от обычных пичуг до фантастических химер, возникающих вдруг по желанию самой Зоны и по ее лишь желанию исчезающих. О животных, несущих смертельную угрозу и оказывающих помощь в трудный момент. Но все то, о чем говорили редкие смельчаки, побывавшие в Зоне и сумевшие вернуться оттуда — было лишь описанием их видений и иллюзий. К такому выводу пришла авторитетная министерская комиссия, об этом и размышлял сейчас Гарри Поттер, наблюдая за тем, как стихает дождик и вполне реальный солнечный луч прорезается сквозь рваные облака, заставляя сверкать капельки воды на близких — на расстоянии вытянутой руки — стеблях камыша. Гарри задавил в себе порыв протянуть-таки руку, чтобы сорвать камышинку, и подумал, что было бы неплохо увидеть Зону настоящей, безо всей этой красочной маскировки. — Бойся своих желаний, они сбываются, Поттер, — произнес хрипловатый, чуть простуженный голос где-то за левым плечом, и Гарри моментально выхватил из чехла палочку и обернулся на звук. — Чем собираешься ударить — Сектумсемпрой или сразу Авадой? — холодно поинтересовался Драко Малфой, и Гарри понял, что скучным его путешествие уж точно не будет. 2. Последний раз Гарри видел Малфоя пять лет назад, еще в бытность свою молодым аврором. Драко тогда в очередной раз ушел из семьи, шатался по маггловскому Лондону в сомнительной компании юношей с накрашенными глазами и едва не погорел на нарушении Статута Секретности. Гарри прикрыл его из неослабевающего чувства благодарности к Нарциссе и попытался даже промыть Малфою мозги, но ничего из этого не вышло. Вернее, вышло кое-что, о чем Гарри вспоминать не любил и никогда никому не рассказывал, а вскоре после этого Драко исчез из поля зрения Поттера, и тот, признаться, вздохнул с облегчением. Старшие Малфои объявили, что наследник отбыл во Францию, потом и сами покинули родину, и Гарри никогда не горел желанием интересоваться малфоевскими судьбами, а особенно — узнавать о судьбе Драко. Ему казалось, что малфеныш должен был уже давно выучиться в магической Сорбонне, обзавестись белокурой супругой и вести размеренную жизнь состоятельного английского джентльмена за границей. Человек, стоявший сейчас перед Гарри Поттером, меньше всего на свете походил на состоятельного английского джентльмена. Потому ли, что у джентльменов не бывает таких загорелых обветренных лиц и таких острых колючих взглядов, и они не носят черных, полувоенного покроя пальто, кожаных штанов и армейских высоких ботинок. Потому ли, что среди джентльменов-магов редко сыщешь человека с короткой стрижкой, серьгой в ухе и иссиня-черным вороном на левом плече. Или потому, что джентльмены не работают сталкерами, подсевшими на походы в Зону, словно на маггловский наркотик — об этом Гарри знал все из тех же министерских отчетов, но, честно говоря, отношение проводников к Зоне его волновало мало, гораздо важнее был тот факт, что они могли беспрепятственно входить на аномальную территорию и проводить туда «туристов». Малфой смотрел на Поттера и молчал. Палочки он не доставал, даже рук из карманов пальто не вынул. Ворон на его левом плече поворачивал голову с круглыми блестящими глазами-бусинками то в одну сторону, то в другую и — Гарри мог поклясться в этом! — явно собирался о чем-то Поттера спросить, в то время как его хозяин предпочитал хранить молчание и ждать, пока «турист» заговорит первым. Гарри не обманул малфоевских ожиданий, убрал палочку в чехол на поясе маггловских джинсов, кашлянул и произнес вполне дружелюбным тоном: — Силвер обещал мне лучшего сталкера. Я и представить не мог, что ты, Малфой... — Я — лучший, — бесцеремонно перебил Драко, и ворон на его плече закивал головой, подтверждая. — И не называй меня Малфоем. — Даже так? — слегка насмешливо переспросил Гарри. — А как тогда прикажешь тебя называть? Малфой проигнорировал вопрос Поттера и обошел его со всех сторон, рассматривая бесцеремонно и внимательно. — У тебя хорошая реакция, Поттер, молодец, в походе это увеличивает шансы на то, чтобы выжить. И оделся ты правильно. Что в рюкзаке? Надеюсь, ничего магического, кроме палочки, с собой не брал? Гарри отрицательно качнул головой и подумал, что небольшой запас целебных зелий уж точно не может считаться лишним. Малфой посмотрел чуть выше поттеровской макушки и сказал: — Зелья — это ладно, зелья — это чепуха, я спрашиваю о серьезных вещах. Артефакты, заговоренные амулеты, вещи, несущие на себе сильный отпечаток чьей-то личной магии? — Как ты это делаешь? — опешил Гарри — Сейчас узнал о зельях, пару минут назад — о том, что я хотел бы увидеть Зону в ее настоящем виде. Что это? Особый вид легилеменции? Я не чувствую, что ты копаешься в моих мозгах. — Это потому что я в них не копаюсь, — отрезал Малфой и слегка повел плечом. Ворон недовольно растопырил крылья, и Драко успокаивающе его погладил. — Разуй уже глаза, Поттер. Или стекла твоих очков мешают видеть очевидное? Гарри моргнул пару раз и напряженно огляделся по сторонам. То, что он увидел, превосходило все его ожидания и одинаково успешно подпадало под категории «чуда» и «аномалии». Материализованные поттеровские мысли висели во влажном воздухе, с тихим перезвоном складываясь в слова, начертанные каллиграфическим почерком. Слова переливались радужными цветами, словно мыльные пузыри, и, подобно мыльным же пузырям, лопались спустя несколько секунд после появления. Гарри без труда разобрал фразы: «сталкеры неохотно делятся информацией», «зона похожа на бесформенное пространство, наглухо затянутое густым сизым туманом» и «охренеть, это Малфой, просто охренеть». —Твою мать! — почти застонал Поттер и взъерошил рукой волосы. Малфой ухмыльнулся: — Не очень приятно видеть собственные мысли выставленными напоказ? Гарри почти преуспел в том, чтобы принять невозмутимый вид, но тут же снова дал волю эмоциям. — Эй! — возмущенно сказал он, вертя головой по сторонам. — А почему здесь только мои мысли, а твоих нет? А? Что это, Малфой, боггарт тебя подери? Драко оказался лаконичен до безобразия. — Это Зона, — коротко сказал он и посмотрел на Гарри так, словно это объяснение выглядело вполне удовлетворительным. — Ну и? — нетерпеливо воскликнул Гарри. Ворон с малфоевского плеча взглянул на него укоризненно. Малфой покачался с пятки на носок, прищурил глаза, посверлил взглядом расстегнуты ворот поттеровской куртки, и, видимо, пришел к какому-то решению. — Хорошо, Поттер, — сказал он и тяжело вздохнул. — Я тебе кое-что объясню, потому что ты все равно ведь не отцепишься. Но сначала, сначала скажи мне — чего ты хочешь? Какова твоя истинная цель путешествия в Зону? — Я уже все сказал Силверу, — пожал плечами Гарри и с тревогой проводил взглядом уплывающую в небо радужную надпись «не думать о розовом слоне, не думать о розовом слоне, не думать о розовом слоне». Драко растянул губы в улыбке, но глаза его оставались совершенно серьезными. Ворон же разинул клюв и пару раз хрипло каркнул, будто рассмеялся. — Розовый слон — и это все, серьезно, Поттер? Вот этому вас учат в аврорской школе? Профессор Снейп в гробу переворачивается от демонстрации твоих жалких способностей закрывать сознание! — Не трогай Снейпа! — рявкнул Гарри. — И хватит уже морочить мне голову. Если ты лучший сталкер, боюсь себе представить худшего. Я иду в Зону, потому что мне нужно встретиться с Прорицательницей, и Силверу об этом известно, естественно, он сказал и тебе! — С Прорицательницей, ну конечно, — кивнул Драко так, словно ничего другого и не ждал. — Ты не оригинален, знаешь? Разумеется, некоторые «туристы» ходят сюда, чтобы найти желтую пыль или плоды древа Познания, но это можно купить на черном рынке — незачем рисковать собственной шкурой. А вот к Прорицательнице надо явиться лично, без этого никак. Гарри почувствовал, что закипает. Он понимал, что ведет себя непрофессионально, но ничего не мог с собой поделать — Малфой всегда действовал на него словно красная тряпка на быка в маггловской корриде. —Засунь-ка иронию к себе в жопу! — выпалил Поттер, подойдя к Драко вплотную. Ворон, сердито хлопая крыльями, взлетел с малфоевского плеча. — Я — частный детектив, расследую разные преступления, и следы одного из них ведут прямиком в Зону, и не просто в Зону, а к этой вашей мифической Прорицательнице. Твое дело — отвести меня к ней и вывести потом назад живым! Малфой внимательно прочитал вспыхнувшую над головой Гарри фразу без конца и без начала «...да, Кинг, я сделаю это...» и удовлетворенно улыбнулся. — Аврор всегда аврор, да, Поттер? Частный детектив на службе правительства? Ну, почему бы и нет, если за это платят, верно? — Абсолютно точно! — звенящим от ярости голосом согласился Гарри. — Зона является объектом особого внимания нашего правительства, и доступ сюда очень сильно ограничен, если ты не в курсе. — Я в курсе, — покладисто кивнул Малфой и вытянул вперед левую руку, подзывая ворона. — А как насчет того, что Министерство знает обо всех «туристах», которых вы сюда водите, нарушая, между прочим, Декрет Министерства? Ворон вновь устроился на плече у Малфоя, скосил глаз в сторону Зоны и тревожно каркнул. Драко похлопал его по спинке и заговорил, глядя Поттеру прямо в глаза. — Я не удивлен, что ты работаешь на Министра, Поттер, пусть и неофициально, но удивлен, что тебя волнуют такие мелочи, как соблюдение декретов. У тебя есть какое-то тайное задание лично от Шеклболта — да Мерлина ради! А теперь выкинь всю эту чушь из головы, потому что Министерство хрен знает где, а Зона вот она, стоит только переступить границу. На ближайшее время — и когда я говорю «ближайшее время», то понятия не имею, что подразумеваю под этим, потому что время в Зоне течет по-другому — мы с тобой должны стать одним целым, ясно? Куда я, туда и ты, ступай за мной след в след, не задавай глупых вопросов и не беги впереди, даже если тебе покажется, что меня собирается сожрать гигантский соплохвост. — А если не покажется? — уточнил Поттер. — Если не покажется, я дам тебе знать, — отрезал Малфой. — Запомни: ничему не удивляйся слишком сильно, ничем не возмущайся слишком громко, ничего не бойся чересчур и не впадай в панику ни при каких обстоятельствах. Не ори, не злись и не выходи из себя, хотя это выше твоих возможностей, но ты все же постарайся, ладно? Это очень важно. — Почему? — стараясь не злиться на самого себя за недавнюю вспышку гнева, спросил Гарри. — Потому что Зона жрет наши эмоции, — просто пояснил Малфой. — Чем ярче эмоция — тем больше пищи для Зоны, а чем больше для нее пищи, тем больше неожиданностей будет подстерегать нас в пути, так что, давай, Поттер, дыши глубоко и, если что, считай до десяти, этому вас уж точно должны были научить в аврорской школе. Понял? — Понял, — кивнул Гарри и наконец отступил от Малфоя на шаг. — И последнее. Не старайся разнюхать сразу все секреты. Зона — это целый мир, который живет по своим законам, и мир этот сожрет тебя без промедления, если ты нарушишь любой из этих законов. — Но каким, к боггарту, образом, я могу знать, что нарушил закон, если этот закон мне неизвестен? — искренне изумился Гарри. — Вот поэтому, Поттер, я и прошу тебя не открывать без веской причины рот и держать эмоции при себе, — ответил Малфой. — И, кстати, здесь меня зовут Бальдр. Был бы очень тебе признателен, если бы... — Бальдр, — повторил Поттер и не выдержал, фыркнул от смеха, но тут же обжегся о пронзительный малфоевский взгляд и выставил вперед руку в примирительном жесте. — Извини, просто это... — Других сталкеров зовут Гермес, Анубис, Харон, Азраил, Геката... Думаю, продолжать не стоит, да? Гарри поправил лямки рюкзака на плече и обезоруживающе улыбнулся Малфою. — Не стоит, Мал... Бальдр, — мягко сказал он. — Даже моих скудных знаний мировой мифологии хватает, чтобы сообразить, почему сталкеры выбирают себе такие имена. Но тебе не кажется, что мы слишком заболтались? Пора и в путь, а? — Это не сталкеры выбирают себе имена, — поправил Драко и повернул голову к своему ворону. — Это Зона нам их дает и не спрашивает, кому какое нравится. Ворон моргнул в ответ на взгляд Малфоя, каркнул громко и особенно пронзительно, а потом вдруг сорвался с плеча Драко и стремительно полетел в сторону Зоны. Гарри повернулся за ним и ахнул — там, где четверть часа назад лежало болото — раскинулся бурлящий, пышущий жаром водоворот. Кипящая лава извергалась откуда-то из центра земли и распускалась гигантским раскаленным цветком, лепестки которого растекались оранжевыми, алыми, багряными ручьями от огненной сердцевины к угольно-черным краям горного плато. С каждой секундой черного становилось все меньше, а пламя завладевало все большим пространством, и жар над Зоной стоял такой, что Гарри стало больно и горячо дышать. Ворон превратился в крохотную темную точку и исчез где-то в бушующем пламени. — Что... Как... Как мы сюда пройдем? — бессвязно забормотал Гарри, ошалевший от зрелища, величественного и смертельно опасного одновременно. Малфой молчал, Гарри обернулся к нему, и воздух в легких закончился окончательно. Драко Малфой — нет, сталкер по имени Бальдр — любовался бешеной огненной пляской с неприкрытым восторгом, и в зрачках его плясали отражения языков пламени. Он вытянул вперед левую руку, а в правой блеснуло острие ножа, и, прежде чем Поттер успел сообразить, что происходит, сталкер уже полоснул себя лезвием по внутренней стороне ладони и тут же сжал ее, чтобы не пролить кровь понапрасну на землю. — Давай, Поттер, — чужим и низким голосом сказал Драко-Бальдр, оборачиваясь к онемевшему от изумления Гарри. — Давай! И, повинуясь этому приказу, Гарри протянул свою правую руку сталкеру, и даже не поморщился от резкой боли в ладони, только смотрел, как завороженный, на алую струйку собственной крови, которая моментально смешалась с малфоевской, потому что Драко крепко взял его за руку, и потащил, поволок за собой прямо в пламя. Огненный цветок заполнил уже собой все пространство, завеса пламени поднималась все выше и выше, и пламя ревело с такой силой, что закладывало уши. — Это же смерть! — заорал Гарри, пытаясь высвободить свою руку из нечеловечески крепкой хватки. — Смерть! — Это Зона, Поттер! — заорал в ответ теперь уже точно не Драко, а Бальдр, с размаху кидаясь в огонь вместе с Гарри. — Зона! 3. Они прыгнули в бушующее пламя, и вода приняла их в свое холодное темное лоно. Воздух закончился в легких и повсюду вокруг них, и жирные комья глины придавили их своей невыносимой тяжестью. Гарри Поттеру уже доводилось умирать, и он совершенно точно знал — то, что заставляет его сейчас ощущать себя одновременно парящим в невесомости, плывущим в океанских глубинах, сгорающим в адском пламени и рассыпающимся на миллионы крохотных песчинок — не смерть. Но и на жизнь это тоже не было похоже. Во всяком случае на ту жизнь, какую Гарри привык считать таковой. Зона дарила удивительные ощущения, для описания которых сложно было бы подобрать нужные слова не только в английском, но и в других человеческих языках — если бы Гарри Поттер знал другие языки, кроме английского и латыни. В этом пространстве — одновременно безвоздушном и продуваемом всеми ветрами, горячем и холодном, ослепительно сияющем и полным самой кромешной тьмы — исчезали страхи и желания, растворялись заботы и обиды, стирались из памяти былые неудачи и проблемы. Да что там проблемы! Сама память стиралась, распадалась на атомы, теряла свои четкие контуры подобно речному берегу, подмываемому водой, подобно акварельному рисунку, который бесконечно растушевывают кисточкой. Сначала Гарри забыл, зачем он оказался здесь. Потом он с трудом мог припомнить, как называется то место, где он оказался. Затем его собственное имя отлетело от него вместе с остальной ненужной шелухой. Взамен всего этого пришла эйфория, заполнила каждую клеточку тела, взорвала изнутри, подменила собой плоть и кровь, из которых Гарри состоял раньше. Все сделалось ненужным, неважным, излишним. Он то ли плыл, то ли летел, повинуясь мощному потоку, густому как мед, и прозрачному как луч света, тяжелому, словно ртуть, и невесомому будто человеческий дух. Поток нес Гарри все дальше и дальше, окутывая его своим теплом и качая в волнах как в материнской утробе. Сотни призрачных лиц стали подниматься со дна, и, колыхаясь, всплывать вокруг Гарри, протягивая к нему руки, замахиваясь на него, обнимая, отнимая, даря, прося что-то, чего он никак не мог им дать. Сотни кривых полупрозрачных ртов раскрывались, вопя, умоляя, хохоча, хрипя, воя или стеная. Тела бесконечно содрогались в конвульсиях, падали с высоты, тянулись вверх, раскрывались, рожая, увядали, старея, и рассыпались клочками — лишь затем, чтобы стать частью потока. Гарри был одновременно и тем, кто наблюдает за всем со стороны, и тем, в ком есть частица каждого из этих тел, и частицей любой призрачной фигуры он был тоже. Мысли замерли, остановились, слова казались чем-то неясным, просто наборов звуков, потом и звуки исчезли, погасли краски, вылиняли цвета. «Вот и все, — подумал вдруг Гарри совершенно четко. — Вот и все. Зона — это счастье. Небытие. Абсолютная нирвана». Он сделал последний глубокий вдох, за которым не последовало выдоха, и растворился в потоке, источник которого терялся где-то во мраке, а устье упиралось куда-то в свет.
Гарри/Драко: 4. Первый вдох был страшным — словно в горло плеснули крепко перченого кипятка. Гарри захлебнулся в кашле и стоне, рванулся вверх, но на грудь легла тяжесть, и от жуткого грохота в ушах, казалось, должны были лопнуть барабанные перепонки. Но уже через секунду — впрочем, время еще оставалось для Поттера понятием относительным — грохот сложился в слова, произносимые вполне человеческим голосом и даже вполне ласковым тоном. — Тихо, тихо, потерпи чуть-чуть, сейчас отпустит. Главное, дыши, дыши, Поттер. «Точно, — вспомнил Гарри. — Я — Поттер. А это кто?» — Давай, — повторил все тот же ласковый голос. — Будь хорошим мальчиком, попей водички. Лишь первый глоток показался Гарри раскаленной лавой, второй и третий прошли уже значительно легче, а на четвертом он открыл глаза и сразу же задергался, пытаясь одновременно сесть, найти свою палочку, поправить криво сидящие на носу очки, оттолкнуть незнакомого человека, сидящего перед ним, и осмотреть окрестности. — Молодец, — облегченно вздохнул незнакомец. — Рефлексы вернулись, память тоже сейчас восстановится. А палочку доставать не советую. Уже ни к чему. Но цела, цела, не волнуйся. — А ты? — прохрипел Гарри, справившись наконец с очками. Человек помотал головой. — Нет-нет, сам. Сейчас все вспомнишь. Гарри еще немного покрутил головой, бездумно фиксируя все увиденное: темнота, костер, смутные тени вокруг, кривое дерево над ним. С нижней ветки спикировала большая черная птица, устроилась прямо на плече человека, тот погладил ее левой рукой, улыбнулся. Длинные пальцы, ладонь обмотана тряпочкой... Воспоминания нахлынули внезапно, Гарри едва удержался от крика, так нещадно заболела голова. — Малфой, что, уже ночь? — выдавил он. — Я целый день плавал... летал... Что это было? —И память, и зрение — все вернулось, — удовлетворенно констатировал Малфой, легко поднялся на ноги и отошел к костру. — Это называется «глубокое погружение», Поттер, — добавил он уже от огня, позвякивая какими-то склянками. — Поздравляю — ты не только глубоко «нырнул», ты еще и благополучно «вынырнул». Мог раствориться в потоке, мог вернуться, но остаться овощем — всякое могло быть. Но Зона была к тебе благосклонна. Тебе понравилось? — Издеваешься, да? — простонал Гарри, пытаясь как можно аккуратнее улечься обратно — на маггловский спальник, расстеленный прямо на голой и очень твердой земле. Но Малфой-Бальдр полежать ему не дал, немедленно сунулся с кружкой, пряно пахнущей анисом и мятой. — Выпей за свое здоровье, Поттер. И за второе рождение. Или, какое там оно у тебя по счету, третье, четвертое? — А у тебя? — не удержался Гарри. — Ты что, каждый раз так ныряешь? Он принял горячую кружку, натянул на руки рукава куртки, чтобы не обжечься и отметил, что на его ладони тоже красуется повязка. — Ну да, — ухмыльнулся Драко, — только теперь не так глубоко. Если Зона отметила тебя как сталкера, она дает тебя возможность контролировать глубину и время «нырка». Иначе мы бы не могли подстраховать «туриста». Но, чем глубже «нырнуть» — тем больше кайфа... Малфой замолчал, устроился рядом, обхватив свою кружку руками, и уставился на огонь с мечтательным выражением лица. Ворон слетел с его плеча и важно ушел гулять, но куда-то недалеко, к лежащим на земле рюкзакам. Поттера переполняло такое чувство, будто он заново родился на свет, только другим человеком. Человеком, который ничего и никого не боится, точно знает, что способен удержать на своих плечах весь мир, и абсолютно уверен — мир спасут красота, любовь и предельная честность. Ему не терпелось задать Малфою десятки вопросов, и он молчал просто потому, что не знал, с какого начать. Малфой же, казалось, вообще не собирался с ним разговаривать. Гарри шумно отхлебнул из кружки, втянул носом ароматный пар и откашлялся, собираясь с духом. Малфой покосился на него и усмехнулся. — Твои мысли больше не плавают в воздухе радужными пузырями, — сообщил он, — но я знаю, о чем ты думаешь. Ок, Поттер, поскольку ты все равно не угомонишься, у тебя есть пять вопросов. — Почему пять? — Уже четыре, — бесстрастно заметил Малфой и сделал из кружки глубокий глоток. В аврорской школе Гарри учили, что противника следует ошарашить неожиданным вопросом, чтобы заставить его нервничать и изменить свою линию поведения. Самые разумные вопросы, которые стал бы задавать человек на месте Поттера, представляли бы собой попытку выяснить, что с ним только что произошло и чего ему следует ожидать дальше. Но Гарри откинул эти вопросы в сторону и задал тот, которого, по его мнению, Малфой ожидать никак не мог. — Ты здесь счастлив, Малфой? Если «противник» и занервничал, то внешне это никак не проявилось. Малфой спокойно отхлебнул из кружки, медленно повернул голову к Поттеру и приподнял уголок рта, что, наверное, должно было означать улыбку. — Я Бальдр, постарайся научиться выговаривать это имя, — ровным голосом сказал он. — В этом и состоит твоя тайная миссия? Разузнать, счастливы ли сталкеры в Зоне? — Ты не ответил. Драко немного переместился на земле, так, чтобы лучше видеть Поттера. — А ты сам подумай, — сказал он. — То, что ты только что пережил — можно назвать счастьем? Гарри послушно подумал: — Наверное, можно. Да, пожалуй, что можно. — Ну вот, — неопределенно пожал плечами Малфой. — Вот и я считаю, что можно. А ты только что бездарно истратил свой второй вопрос. От выпитого мятного чая, смешанного с Укрепляющим зельем, по телу растекалось спасительное тепло, и мир, даже в загадочной Зоне, виделся Гарри четким и прозрачным. — Почему ты сталкер? — задал он свой следующий вопрос. Малфой рассмеялся и покрутил головой. —А почему ты такой идиот, Поттер? Уже разменял четвертак, а до сих пор хочешь спасти весь мир и вечно лезешь не в свое дело. Какая тебе, на хрен, разница, почему я сталкер? Спрашивай про Зону что-нибудь, как тут все устроено, ну! Ты разве не за этим шел? —За этим, — кивнул Гарри. — Но у меня есть еще два вопроса. А сейчас дай мне ответ, пожалуйста, не увиливай. Малфой опять рассмеялся. — Увиливать? В Зоне это невозможно, Поттер. Тут либо ты говоришь правду, либо на тебя нападают саблезубые слизняки, и не проси меня о них рассказывать, заснуть потом не сможешь. — Тогда отвечай. Малфой вздохнул, подтянул поближе поттеровский рюкзак, деловито вытащил из кармана флягу с огневиски, прихваченным по совету Силвера, и так же деловито разлил спиртное по кружкам — прямо в остатки чая. — Сталкерский тост: За Зону! — отсалютовал он Поттеру и залпом опрокинул в себя содержимое. —За Зону! — кивнул Поттер и последовал примеру Малфоя. Драко шумно выдохнул, потерся носом о воротник своего пальто и наконец заговорил. — Помнишь, когда появилась Зона? В первую годовщину победы. Тогда о ней много писали, а не замалчивали тему, как сейчас. Правда, тогда она было гораздо меньше, и в ней почти не пропадали люди. В общем, Зона казалась просто необычным, но не смертельно опасным явлением. Я по-разному пытался жить тогда... Меня швыряло в разные стороны, из крайности в крайность, отец едва не схлопотал сердечный приступ, вытаскивая меня из неприятностей, ну и ты тоже... Драко неопределенно покрутил в воздухе рукой и решительно плеснул себе в кружку еще на полпальца огневиски. Гарри на секунду прикрыл глаза, подставляя ему свою посудину, и у него заныло в груди, словно от затаенной боли. — В общем, впервые я сюда попал как раз на Миллениум. Тогда уже до всех дошло, что Зона — это штука пострашнее Запретного леса. И народу здесь тогда уже пропало изрядно. Но и первые сталкеры появились. Вот один из них меня сюда и привел. И знаешь, Поттер, я не очень-то хотел возвращаться обратно. Не то чтобы я всерьез вознамерился погибнуть, но мне было все равно — выйду или нет. И когда я первый раз «нырнул»... Это был такой кайф, такое невозможное блаженство. Я «вынырнул» только через трое суток, мой сталкер уже поседел весь от ужаса, и знаешь, какими были мои первые слова, Поттер? — Нет, — пожал плечами Гарри, пытаясь представить себе, каково это: провести трое суток в том блаженно состоянии, из которого сам он вышел меньше часа назад. — Я сказал: двинемся в путь, когда два солнца встанут над лесом. — Тут было одно солнце, — сказал мой проводник. — Хорошо, подождем, — ответил я. И наутро над лесом встали два солнца, а сталкер — его звали Митра — пожал мне руку и сказал: «Добро пожаловать, брат. Добро пожаловать». И вот уже шесть лет, Поттер, я здесь. И больше ничем не хочу заниматься, если ты об этом. Ты сам видел: утром болото, через полчаса — уже огонь, сейчас, сейчас вокруг одни только голые скалы, убедишься в этом, когда рассветет. И пока я ждал твоего возвращения, успел поболтать с парочкой горгулий — у них гнездо тут неподалеку — и собрать пару камешков, за которые на черном рынке алхимики отвалят мне не одну тысячу галленов. Чем не прекрасная жизнь для мага, за плечами у которого клеймо Волдеморта, условный срок в Азкабане и на хрен разрушенные мечты? Пламя костра бросало дрожащие блики на малфоевское лицо, и в этом неверном свете он казался таким прекрасным, каким только может быть влюбленный человек. А в том, что Малфой влюблен в Зону, сомнений у Гарри не было. — Здесь все меняется ежечасно, можно прожить несколько жизней за один только поход. Зона все время бросает тебе вызов, предлагает попробовать себя то в одной роли, то в другой, то в третьей. Ты хоть представляешь, сколько существ здесь обитает? Некоторые из них — настоящие монстры, но другие! Ангелы, сотканные из света, и феи, рожденные из звездной пыли — вот кого можно здесь встретить, если повезет. О, Поттер, я мог бы рассказывать о своих приключениях всю ночь, и тебе не наскучило бы, уверяю. Зона — это миллионы дверей и миллионы ключей. И самое главное — за каждой дверью ты можешь обрести себя. Малфой замолчал резко, словно осекся, с удивлением посмотрел на кружку в своей руке, снова выпил залпом. — Я ответил на твой третий вопрос, Поттер? — Более чем, — тихо ответил Гарри. — У меня есть еще два. — Давай, только побыстрее, ладно? На рассвете надо выдвигаться. А рассвет здесь может наступить когда угодно. Гарри вздохнул и спросил совсем не то, что собирался раньше: — Почему ты говорил о Митре в прошедшем времени? — Я знал, что ты об этом спросишь! — торжествующе заявил Малфой. — Потому что ты тупица, Поттер, и ничего не изменилось, ничего... — Ничего, — эхом откликнулся Гарри. — И все же? И не смей засчитывать это как пятый вопрос. Драко коротко хохотнул и моментально сделался серьезным. — Он погиб два года назад. Ушел с «туристом» и не вернулся. Мы искали его, но так и не нашли. Потом одна из сирен, что встречаются в местном море — когда Зона становится морем, разумеется — одна из сирен сказала, что он нарушил закон, и Зона забрала его. Гарри проглотил горький комок, внезапно вставший в горле: — Я сожалею, Мал... Драко. Сожалею. —Меня зовут Бальдр! — прошипел Малфой как худая рассерженная кошка, и тут же встряхнулся, гася эмоциональный порыв. — Мерлин мой, Поттер, как ты можешь сожалеть о человеке, которого даже не знал? Избавь меня от этой лицемерной чуши! Задавай свой последний вопрос и давай спать. Гарри согласно кивнул, полюбовался резким малфоевским профилем на фоне костра и спросил — как в воду прыгнул: — Ты простил меня, Драко? Драко молчал. В костре потрескивали дрова, черный ворон важно вышагивал вдоль поттеровского спальника, видимо, не собираясь укладываться спать, в отличие от других, нормальных птиц, а Гарри сидел и с замиранием сердца — которым никак не мог управлять — ожидал ответа. «Зона влияет на неокрепшие умы, — думал Гарри Поттер. — Ничем другим объяснить свое поведение я не могу. У меня была абсолютно толковая, отличная, я бы сказал даже жизнь, но стоило мне попасть на эту аномальную территорию, как все пошло наперекосяк. Всплыла какая-то старая история, и оказалось вдруг, что она не дает мне покоя, и надо немедленно выяснить... А что, собственно, выяснять, что?» — Я ненавидел тебя, Поттер, — вдруг глухо проговорил Драко. — Я еще со школы тебя ненавидел, а после той лондонской истории мне очень хотелось тебя убить. Ты не то чтобы сломал меня — ну, после Волдеморта и всей этой истории я и так уже был сломан, да? Просто ты появился, как обычно, ниоткуда, бог из машины, принц на белом коне, вытащил меня из дерьма, вернул веру в жизнь, подарил надежду, заставил почувствовать себя... Ну, в общем, почувствовать. А потом вдруг объявил, что все это не для тебя — и я снова оказался там же, где и был. Нет, даже еще ниже. — Я не знал... — вскинулся было Гарри, но Малфой одним жестом руки заставил его замолчать. — Это было давно. В тот гребаный Миллениум я пришел в Зону совершенно пустым и выгоревшим дотла. Зона питается сильными эмоциями — это факт. Я ничего не мог ей дать тогда — это тоже факт, Поттер. Но с тех пор прошло шесть лет. И я столько раз умирал и воскресал за это время, что... Все эти штуки — ну, знаешь, старые обиды, сожаления, утраченные иллюзии, неудавшиеся романы — Зона забирает весь этот ненужный хлам. И в один прекрасный день я понял, что не держу на тебя никакого зла. Никакого. И когда три дня назад Силвер сказал мне, что в Зону собирается Поттер, у меня ничего не дрогнуло внутри, честное слово. Наоборот, даже любопытно стало посмотреть, изменился ли ты. — И как? — не удержался Гарри. — Это уже шестой вопрос, — ответил Малфой. — Спокойной ночи. 5. До рассвета Поттер пролежал с открытыми глазами, пытаясь справиться с мешаниной из чувств, воспоминаний и размышлений, нахлынувших на него. А когда на севере взошло огромное бледно-зеленое солнце, ему стало не до угрызений совести. Приключения и опасности ринулись на них с Малфоем со всех сторон, словно только и ждали их пробуждения. Как только вышло солнце, скалы — а вокруг теперь виднелись одни только черные и багровые скалы, без малейшего признака ручья или деревца — затеяли с ними славную игру, норовя то превратиться в клыкастое нечто, стоило только поставить на них ногу, то обернуться зыбучим, смачно причмокивающим песком, то вообще испариться и растаять в воздухе сероватым облачком пара, оставив вместо себя черную дыру, сквозь которую просвечивали звезды и со свистом выходил ледяной воздух. Куда они шли, Гарри понятия не имел — его навыки ориентирования на местности оказались здесь бесполезными. Скалы то вырастали перед ними из-под земли, то плавились и стекали к ногам липкими, отдающими запахом серы, лужицами. Малфой все больше хмурился, глядя на это, но упрямо шел вперед размашистым шагом, поминутно оглядываясь на Гарри и ориентируясь по каким-то одному ему известным приметам. Очень быстро Гарри понял, что там, где Малфой проходит свободно, и скалы даже расступаются перед ним, на Поттера они открывают сезон охоты, и только хваленая аврорская быстрота реакций позволяла Гарри вовремя отскакивать или отползать от смертельных ловушек. Несколько раз Драко буквально выхватил его у особенно настырных скал, которые тянули свои узловатые каменные пальцы прямо к поттеровскому горлу с очень недвусмысленными намерениями. — Главное, не паникуй, Поттер, — говорил Драко. — Не давай им эмоций, не корми Зону больше необходимого. Поттер кивал, глубоко дышал, считал до десяти, именовал Малфоя Бальдром, опять сбивался на Малфоя, но в любом случае старался не отставать от него дальше, чем на два шага. Проклятые скалы всерьез вознамерились извести его, и с каждым пройденным футом Гарри стоило все больших усилий держать себя в руках. Когда местность вокруг резко — словно по мановению волшебной палочки — изменилась, и вместо черных скал вокруг Гарри и Драко выросли гигантские, размером с раскидистое дерево, грибы с ярко-лиловыми шляпками и мясистыми розовыми ножками, Гарри вздохнул с облегчением. Картина, хоть и сюрреалистическая, показалась ему вполне мирной. Но сталкер тут же развеял его иллюзии. — О нет! — процедил сквозь зубы Малфой. — Сто лет этих грибов не видел, и еще бы столько же обошелся без них. — А чем они опасны? — поинтересовался Гарри, на всякий случай сжимая пальцы на рукояти волшебной палочки. В борьбе со скалами Драко запретил пользоваться магией, но кто его знает, как придется сражаться с грибами? Ответ не заставил себя долго ждать. Стоило сталкеру и его «туристу» сделать несколько шагов по направлению к пустоши, поросшей грибами — как шляпки у грибов откинулись с душераздирающим металлическим лязгом, и изнутри поднялись огромные облака голубой, желтой, ярко-зеленой, розовой и даже золотистой пыли. — Ложись! — заорал страшным голосом Малфой на Поттера, залюбовавшегося красочным зрелищем. Гарри, не выпуская из рук палочки, кинулся на землю, уткнувшись носом в невинный голубенький мох, который немедленно вырастил тонкие усики и принялся щекотать Гарри везде, куда только эти усики могли дотянуться. Над Поттером раздавались какие-то шорохи, посвистывание и глухие хлопки, снизу усердно трудился мох-щекотун, и, естественно, Гарри не выдержал. Он открыл глаза, решительно отодрал от себя особо нахальные усики и приподнялся на локтях так, чтобы видеть происходящее. А происходило в данный момент вот что: сталкер взобрался на верхушку небольшого холма, где его со всех сторон атаковали разноцветные облака. Малфой делал такое движение рукой, словно приманивал цыплят, собираясь их кормить, а как только облаков вокруг него собралось более чем достаточно, он подпрыгнул — при этом Гарри показалось, что Драко завис в воздухе на пару секунд дольше, чем это положено законами физики, размахнулся изо всех сил и бросил в самую облачную гущу что-то, немедленно развернувшееся в прозрачную серебряную сетку и накрывшее все облака разом. Тут обнаружился и малфоевский ворон, державший в клюве второй конец сети. Малфой тянул сеть к себе, ворон отлетел от холма как можно дальше и потянул свой конец — облака оказались надежно упакованы в сетку, которую сталкер и его птица с силой оттолкнули от себя. Сетка с разноцветными облачками, похожая на огромный шевелящийся дирижабль— потому что облака все время толкались и пихали друг дружку — двинулась вверх, в небеса, сиявшие в это время суток дивным малиновым оттенком. Поттер ошеломленно выдохнул и стал подниматься с земли. Битва Малфоя с облаками показалась ему забавной, и он собирался подойти к Драко и спросить, какого подвоха надо было ждать от этих разноцветных тучек. Именно этот момент выбрало крохотное розовое облачко, давно уже зависавшие над поттеровской макушкой, чтобы пролиться прохладным дождиком прямо на лицо Гарри. Дождик багоухал сиренью, вызывал ощущение беспричинной радости и желание смеяться, и Гарри совершенно точно не понял, почему Малфоя просто перекосило при одном взгляде на радостного сиреневого Поттера. Перекошенное малфоевское лицо — вот последнее, что увидел Гарри, прежде чем его накрыла непроглядная темнота. — И все-таки, Поттер, ты идиот, — говорил Драко полчаса спустя, намазывая глаза Гарри вонючей и едкой мазью. — Если я сказал тебе: лежать, какого боггарта ты поднялся с земли? — Я думал, что все уже закончилось, — оправдывался Гарри, стараясь не вопить от боли, которую причиняла ему целебная мазь. — И потом, эти облака выглядели такими безобидными. — Вот прозреешь через час, увидишь, насколько все вокруг безобидное. Просто городской сад в майский полдень. — Слушай, Бальдр, — решительно начал Гарри.— А по какому принципу здесь все устроено? То есть, суть я уже уловил: чем больше ты даешь Зоне эмоций, тем больше разнообразных подлянок она тебе устраивает. Народу сюда, несмотря на все ограничения, таскается немало, так что Зоне голодать не приходится, но все же! Неужели тут ни по одной дорожке нельзя пройти, чтобы тебе какая-нибудь дрянь на голову не просыпалась? — Ну почему же нельзя? — вопросом на вопрос ответил сталкер. — Тут, Поттер, разные дорожки бывают. Некоторые могут тебя в такие дебри завести, что ты рад будешь остаться в них на всю жизнь, сплошные нектар, амброзия и плотские утехи. Все, что ты вокруг себя видишь — это кто-то когда-то придумал. Или видел во сне. Или это были чьи-то кошмары, фантазии, страхи, тайные желания. Тут много чего намешано, и чем глубже копаешь, тем больше понимаешь, что ни хрена ты на самом деле не понимаешь. Надо просто не забывать, что все это — на самом деле иллюзия. Морок. В этот момент мазь на глазах, видимо, стала действовать особенно активно, и Гарри буквально взвыл: — Иллюзия! Еще сутки назад я тоже верил тому, что вычитал в министерских отчетах, но какая тут на хрен иллюзия, если я ослеп по-настоящему! И гребаные скалы меня чуть не уничтожили раз двадцать тоже по-настоящему! И люди здесь гибнут по-настоящему! — Парадокс, — сказал Малфой, и по его голосу было понятно, что он улыбается. — Ослеп по-настоящему, а Зона рождает иллюзии. Иллюзии могут быть даже причиной смерти, ты разве не знал, Поттер? — Догадывался, — огрызнулся Гарри и принялся считать про себя до десяти, сжимая кулаки от боли. Неожиданно прохладные пальцы накрыли его руки и заставили кулаки разжаться. — Потерпи, — тихо произнес Малфой чуть дрогнувшим голосом. — Мазь довольно едкая, но она быстро поможет. Потерпи немного. То ли метод глубокого дыхания был весьма эффективным, то ли сталкеров учат каким-то волшебным приемам исцеления, но Поттеру и в самом деле стало легче. И когда он снова обрел способность видеть, ему было очень приятно — честное слово! — разглядеть на лице Бальдра легкую тень смущения, испытанного, без сомнения, Драко Малфоем.
Гарри/Драко: 6. К концу третьего дня — если верить солнцу, встававшему в любой стороне света через произвольный промежуток времени — Гарри Поттер забыл о том, что истинной целью, погнавшей его в это безрассудное путешествие, было вовсе не желание расследовать странное и запутанное дело, концы которого приводили в Зону и здесь обрывались. И вовсе не просьба Кинга наведаться наконец-то в самое загадочное место магической Британии и разузнать, «что здесь к чему». И даже не желание тряхнуть стариной, ввязываясь в опасную авантюру. Нет. Истинная цель Гарри, когда он только задумывал это путешествие — заключалась в стремлении познать самого себя. Потому что задолго до того, когда сталкер Бальдр, в миру откликающийся на имя Драко Малфоя, рассказал Поттеру об этом чудесном и безжалостном свойстве Зоны, Гарри нашел подтверждения этому в министерских отчетах, жадно вычитал между строк, собрал общую картину по крохам из разрозненных, путаных, то захлебывающихся от восторга, то сбивающихся на жалобный скулеж, воспоминаний. После победы над Волдемортом какая-то часть умерла в Гарри Поттере, и часть эта была вовсе не хоркруксом. Именно отсутствие этой, неопределяемой части его души, стало причиной того, что он спокойно и без лишних эмоций расстался с Джинни. Никогда не заводил романов длительностью более, чем на три месяца. Вычеркнул из своей жизни Малфоя, когда понял, что стоит в шаге от того, чтобы продлить этот роман на гораздо более длительный срок. Гарри всерьез подозревал в себе неумение любить — и старался изо всех сил компенсировать это неумение и маскировать недостающую часть души другими. Пока он служил в аврорате, не было аврора отважнее и бескорыстнее, чем Поттер. Когда после очередной полученной на службе травмы Шеклболт предложил ему стать частным детективом и выполнять при этом время от времени особо деликатные правительственные поручения, Гарри согласился с восторгом — потому что только бесконечным служением обществу он оправдывал свое существование. И потому в Зоне он всерьез надеялся отыскать ответ и, кто знает, возможно даже, и помощь. А появление Малфоя расценил именно как добрый знак, указывающий на это. Но спустя трое суток после появления в Зоне Гарри Поттер уже не помнил о своей цели и о тех вопросах, которые он собирался задать Прорицательнице. Он не размышлял о том, что в его душе отсутствует какой-то кусок, и отчего-то этого куска ему крайне не хватало на протяжении нескольких лет. Он вряд ли мог бы припомнить, какие чувства испытывал когда-то к Драко Малфою, и что он чувствует сейчас по отношению к нему. Потому что единственное, чего хотел Поттер — это не сдохнуть и выбраться отсюда. После поляны с грибами у них с Драко не было возможности толком отдохнуть, не говоря уже о том, чтобы выспаться. «Зона редко ведет себя так агрессивно», — сказал Малфой, и Поттер был склонен ему верить, но легче от этого никому не становилось. Если Гарри собирался проверить себя на прочность, Зона предоставила ему такую возможность сполна. За эти трое суток Гарри Поттер тонул в озере, полном ядовитых водяных змей и аллигаторов размером с корову. Проваливался в яму, полную муравьев, плюющихся серной кислотой. Сражался с полчищем боггартов всех выпускников Хогвартса за последние сто лет. Спасался от нападения дементоров в пещере с гигантским троллем. Зона насылала на них с Малфоем термитов, пауков, терракотовых солдат, разъяренных кентавров и лесных фей с бешенством матки. Бессчетное количество раз Гарри стоял не в шаге даже, а в паре дюймов от верной гибели, и только сталкерский опыт и изобретательность Малфоя спасали его. Дважды сам сталкер едва не погиб, и чудеса изобретательности пришлось проявлять Поттеру. Если поначалу Гарри пытался анализировать и искать закономерности, потом он просто махнул на это рукой. В Зоне не работали никакие законы, и предугадать ее действия было чрезвычайно сложно. Обычный Люмос вызывал обвал в горах, от Агуаменти сухой мох вспыхивал ослепительным синим пламенем, зато многие боевые заклинания здесь отлично пригождались — к примеру, для того, чтобы нарубить дров или проделать туннель в горе. К исходу третьего дня оба — и Гарри и Малфой — были измотаны, оборваны и покрыты ссадинами, залечивать которые было уже нечем, так как запас зелий вышел еще до полудня. В какой-то момент от сталкера улетел его ворон. Это случилось ночью, на привале. Они не спали и почти не разговаривали, экономя силы и время от времени подбрасывая сухие ветки в огонь. В темноте выли какие-то твари, и чувство, что до рассвета он не доживет, было у Гарри таким острым, что хотелось завыть вместе с ними. Ворон вдруг сорвался с места, где сидел, и улетел в ночное беззвездное небо. — Он вернется? — спросил Поттер приблизительно через час. — Это создание Зоны, — ответил Драко. — Я его не держу. Он иногда улетает надолго, но потом возвращается. — А когда именно он улетает? — не унимался Гарри. — Ну, обычно перед какими-то важными событиями, — сказал Малфой после долгой паузы, и Гарри истерически расхохотался. — Самое важное событие в твоей жизни, Малфой, уже случилось! Это встреча со мной, вот что это такое! Говоришь, Зона редко ведет себя так агрессивно? Это потому что меня здесь еще никогда не было, Бальдр! Меня! Человека, который одним своим появлением вызывает катастрофы и стихийные бедствия! Все! С меня хватит! Если это гребаное приключение должно было стать в моей жизни последним, так тому и быть! Говоришь, не кормить Зону сильными эмоциями? Боги мои, Драко, да я ведь все годы после войны живу без этих самых сильных эмоций, я ведь за ними сюда и пришел! Гарри вскочил на ноги, пошатываясь, его трясло, будто в лихорадке, и сталкер, вскочивший вслед за ним, почему-то медлил и не подходил ближе, видимо, обдумывая, каким способом прекратить поттеровскую истерику. — Я не могу больше, слышишь! — орал Поттер. — Я ничего больше не могу! Как ты можешь жить здесь? Что тебе может здесь нравиться? Когда я был аврором и подставлялся под Непростительные, все было просто и понятно! А в Зоне ни хрена не понятно! Каждый гриб может тебя убить, любая лужа обернуться ядовитым морем, розовые облачка почти смертельны, зато говорящие каменные бабы могут помочь в борьбе с терракотовыми солдатами. При этом все это — иллюзия, все — обман, и, засыпая, ты не знаешь, в какой местности проснешься! — Ну, тише, тише, Поттер — забормотал Малфой, подходя вплотную. — Ты устал, это истерика, встанет солнце, все пройдет, не обижай Зону, нельзя, тут свои законы, просто их надо почувствовать, не понять, а именно почувствовать, сердцем, сердцем, Поттер. В какой-то момент Гарри перестал вслушиваться в малфоевские бормотания, но и в истерике биться тоже перестал. — Что ты несешь, долбаный сталкер, — горько усмехнулся Поттер. — Какие в жопу законы, при чем тут сердце. Все, поворачивай назад, я не хочу никакой Прорицательницы, в гробу я ее видел, выводи меня отсюда, я не хочу идти дальше. — А чего ты хочешь? — очень серьезно и очень тихо спросил Драко, оказавшись уже совсем близко к Гарри. — Чего? У Малфоя был совершенно невозможный взгляд, и глаза в темноте блестели, а сердце стучало очень громко. Или это просто неведомые твари наконец перестали выть, и Гарри смог расслышать стук малфоевского сердца, но в любом случае ему понадобилось немало времени не для того даже, чтобы отыскать ответ внутри себя, а для того, чтобы найти силы произнести его вслух. — Я хочу любить, — выдохнул Поттер, когда пауза затянулась совсем до неприличия. — Ну так и люби, идиот, — проговорил Драко Малфой, прислоняясь головой к исцарапанному поттеровскому лбу. — Люби, кто же тебе мешает? Зона, что ли? Их поцелуй был самым нелепым и самым отчаянным из всех поцелуев в мировой истории. Им не хватало дыхания и времени им тоже не хватало, и оба порывались друг другу что-то сказать, но получались только бессвязные восклицания и хриплые то ли смешки, то ли рыдания, а когда наконец Гарри Поттер закончил целовать Драко Малфоя, Зона приняла Гарри Поттера за своего. Рассвет наступил внезапно — и солнце впервые взошло на правильной, восточной стороне. И было оно цвета спелого мандарина, а солнечные лучи красили прозрачное небо в розовый и оранжевый оттенки. Гарри и Драко стояли на обычной поляне посреди осеннего леса. Буки и вязы едва слышно шелестели желтеющей листвой — как и полагается в британском сентябре — а на высокой траве лежала роса, и воздух вкусно пах свежестью. — Холодно, — поежился Гарри, с глупой улыбкой счастливого человека озираясь вокруг. — Хорошо! — потянулся всем телом Малфой и запрокинул лицо в рассветное небо. — А ты еще спрашивал, за что я люблю Зону. Как вот это можно не любить? Сталкер обвел широким, собственническим жестом поляну, и рука его на миг задержалась в воздухе. Гарри посмотрел туда, куда указывал Драко — два молодых дубка с темной листвой росли совсем близко друг к другу, и прямо на траве, прислоненное к обоим стволам сразу, стояло высокое, в человеческий рост, зеркало в простой деревянной раме. — Еиналеж? — хрипло спросил Гарри. Малфой покачал головой, взял Поттера за руку и повел его, несопротивляющегося, к зеркалу. — Гарри Поттер, — сказал Малфой, обращаясь к зеркалу. — Прорицательница, — сказал он, обращаясь к Гарри Поттеру. — Ты можешь задать любой вопрос, любой. И гарантированно услышишь на него верный ответ. Сталкер дернулся, чтобы отойти, но Поттер притянул его поближе, обнял со спины, и только тогда позволил себе посмотреть в зеркало. В его серебряной глубине он ожидал увидеть смутную фигуру некой древней волшебницы или вовсе неземное создание, но в зеркале отражались лишь двое парней в одежде, испачканной сажей и кровью, и с глазами, полными надежды... Из отчета специального агента Гарри Поттера. Гриф: совершенно секретно. Уровень доступа: плюс один. … таким образом, представляется совершенно необходимым дальнейшее глубокое изучение пространства абсолютной магической нестабильности, известное также как Зона. Для достижения этой цели не существует иного метода, кроме как внедрение правительственного агента в сообщество людей, именующих себя сталкерами, и проводящими в зоне гораздо больше времени, нежели в мире, считающемся реальным...
alvarya: Хорошая штука. 10/10
BlueberryS: 10/10 http://www.diary.ru/member/?2107957
natalian: мне очень понравилось 10/10
_Les_: 10/10 *шепотом: а кажется, что 100/100*
bev2802: спасибо понравилось 10/10
pikas10000: 10/10 Спасибо)
Purga07: 10/10 http://hp-fiction.borda.ru/?32-purga07 23/04/2008
Бледная Русалка: Гарри/Драко Очень интересный фик. Сложно, конечно, поверить, что Драко мог податься в сталкеры, но почему бы и нет? Написано хорошо, читалось на одном дыхании. Спасибо автору!
gerzigova: 10/10 Браво!
gerzigova: Упс... ссылка на днев: http://galaxy.diary.ru/
Monika: Автор, я вас люблю)))) Но как же хочется еще 10/10 http://www.diary.ru/member/?2932319
veertje: Хорошо написанный фик! 10/10
Luli: Очень понравилось! 10/10
Лунита: Понравилось. Люблю такого ловкого и сильного Драко , Зона хорошо описана, картинка такая живая нарисовалась. Читается легко и с удовольствием. 10/9 Профиль для голосования - http://www.diary.ru/member/?2933611
LaAIRIN: 10/10
Карта: Мало! Мало! Ещё! Сиквел, приквел, вбоквел! Макси! Цикл из нескольких макси! Я страшно люблю, когда происходит НЁХ непонятная волшебная фигня. 1. 10 2. 10
БеллБлэк: 8 8
Моль белая: здорово! обожаю творчество Стругацких, а вам удалось очень удачно совместить их мир "Пикника" и мир "Гарри Поттера". но что ж так мааалооооооооо!!!!! я просто требую продолжения, ибо на все тайны раскрыты, не все конфетки розданы, гарридрака не насладилась своим горемычным щщастьем и вообще, это жестоко - когда так вкусно и так мало... 10/10
Amaiz: 9/8
Гарри/Драко: Уважаемые читатели, огромное вам спасибо за комментарии и оценки! Автор не обещает вбоквелов и приквелов, но всерьез задумывается о сиквеле))))
Яринка Ря: Спасибо-спасибо-спасибо!! 10/10 Буду ждать сиквела.))) Регистрация http://www.fanfics.ru/index.php?section=profile&id=59026
mp: 10/10
leerrkkaaii: Классно!!! Гарридрака, да плюс сталкерская тема - м-р-рррр....море удовольствия!))))) 10/10
кайенна: скандирует Макси! Макси! Сиквел! Сиквел! Так интересно, и так коротко! Автор, покажите Зону во всей красе, плиз. Ну, и мальчиков, конечно. 10\10
Самира: 9 9
Гарри/Драко: Большое вам спасибо за высокие оценки и отзывы, дорогие читатели!
moonika: Еще! 10/10
полная версия страницы