Форум » Библиотека-2 » "Лицо наизнанку", detective noir, СС/НТ, РЛ/НТ, R . Закончен - 02.01.07 » Ответить
"Лицо наизнанку", detective noir, СС/НТ, РЛ/НТ, R . Закончен - 02.01.07
Lecter jr: Название: «Лицо наизнанку» Автор: Lecter jr Бета: - Рейтинг: R Пейринг: СС/НТ Жанр: detective noir Дисклеймер: кесарю-кесарево, персонажи – собственность Роулинг, сюжет – сборная солянка из множества прочитанных автором за всю долгую и нелегкую жизнь детективов плюс авторское же больное воображение Саммари: во время одного из ночных рейдов у Тонкс погибает напарник. Преступления продолжаются, Тонкс идет по следу убийцы и почти настигает его. Именно «почти» : ее ждет множество шокирующих открытий. Комментарии: название придумала Snake Root во времена крайне любопытного дневникового флешмоба, когда от участника требовалось сочинить пару фраз из фика, который он никогда не писал. Тогда ко мне и пришла некая идея…правда, тем, кто читал микрокусочек, написанный по заданию Snake Root , следует знать, что первоначальный замысел претерпел массу изменений. Предупреждение: чернушечно довольно-таки. И грязная политика до кучи. Статус: закончен. Не прошло и года Посвящается SnakeRoot, придумавшей такое замечательное название и вдохновившей маниака на труд и на подвиги
Ответов - 77, стр:
1 2 3 All
Lecter jr: Тонкс заставляет себя смотреть на нее. Почему-то это кажется важным. Именно на эту картину она смотрела в тот, первый, раз, когда ассистентка Саммерса вновь оставила ее одну в кабинете целителя. А потом пришел Саммерс. Кажется, почти сразу пришел. Но до него тоже кто-то приходил, только Тонкс не может вспомнить, кто. В ее памяти отложился только звук открываемой двери, но сколько девушка не пыталась припомнить, кто же тогда приходил, в ее памяти в тот же момент возникала глухая стена, за которую никак не удавалось проникнуть. Тонкс раз за разом прокручивала в памяти эту сцену. Вот она слышит, как открывается дверь, и оборачивается к вошедшему. Черт, кто это все-таки был? Дверь скрипит, открываясь, и Тонкс, отвернувшись от мерзкой мазни на стене, смотрит, кто пришел. Ничего не получается. И списать все на то, что в то утро она была еще не в себе, вот и забыла, кто там еще совал нос в кабинет Саммерса, пока она там слонялась от стены к стене. Как будто это так важно. Может, стажеры какие-нибудь. Но вот только с того утра все пошло наперекосяк. Все пошло наперекосяк с той ночи, когда погиб Марк Гудман, поправляет себя Тонкс. Не все ли равно, с какого момента начинать отсчет своих бед. Услышав скрип двери, Тонкс стремительно оборачивается. …она подносит руки к лицу и жадно смотрит на свои ладони. С них капает кровь; откуда же она взялась, ведь ее руки только что были белыми от мела? Этого не может быть, не может. Ее руки в крови, мантия тоже. И лицо перепачкано, наверное. Нож она аккуратно убирает в карман. Заклинание вырубает жертву в долю секунды, а вот потом и начинается настоящее веселье. Носком ботинка она немного сдвигает руку мертвой девушки, чтобы рука Валери Хиггинс легла в точности так, как надо. Это же кошмар, самый обычный кошмар. Такого быть не может. Это не я, это кто-то другой. Это не я, не я, не я… Рот наполняется горечью Сюда идут. Шаги приближаются, она держит палочку наготове. ей даже разглядеть удалось – совсем еще мальчишка. Даже немного жаль, что пришлось его … Тонкс прикладывает руку ко лбу. Так и есть, она вся в поту. Вот черт. Где этот Саммерс, гиппогриф его задери? Тонкс нервничает. Она пришла пораньше, договорившись со стариком Солвером, что тот вместо нее нанесет визит бывшему (бывшему ли?) карманнику Филдсу, которому суд вместо заключения в Азкабан назначил исправительные работы. Через час ей предстоит встреча с Кингсли. Он оставил ей записку, в которой предлагал встретиться вне министерских стен и обсудить вновь открывшиеся обстоятельства по делу об убийстве Марка Гудмана. Сколько же сейчас времени? Остался еще час. Час? Если, конечно, верить часам на стене кабинета Саммерса. Черт знает что с ними творится, не мог же этот приступ заставить стрелки идти в обратном направлении. Тонкс помнит совершенно отчетливо, что до того, как началось…как на нее нахлынули темные волны беспамятства, часы показывали десять вечера. А теперь – девять пятьдесят восемь, правда, стараниями секундной стрелки эта разница будет стерта. Что за ерунда? Возможно, ей просто показалось Как показалось и все то, что она видела потом. Вот, наконец, и Саммерс. - Мисс Тонкс, - начинает он с порога. – Очень рад вас видеть в добром здравии. Она морщится: фальшь сквозит в каждом слове целителя. Тонкс очень устала, да и настроение оставляет желать лучшего. От этого Саммерса надо побыстрее отделаться. И еще: на него нужно произвести как можно более хорошее впечатление, ведь очень даже вероятно, что , если под нее вновь начнут копать, у Саммерса могут затребовать заключение о ее, Тонкс, состоянии здоровья. Она уже видит, как Саммерса спрашивают: «Не замечали ли вы за вашей пациенткой каких-нибудь странностей?» И, пока Саммерс в ее воображении отвечает: «Да она вся – сплошная странность», Тонкс выдавливает из себя улыбку и говорит: - Что ж, я и сама рада быть, как вы говорите, в добром здравии. - Я уверен, что этот осмотр нужен лишь для проформы, но…Гейл! – повышает он голос. – Гейл! - Да, мистер Саммерс? – в кабинет тут же заглядывает ассистентка. Она что, под дверью все это время стояла? - Подготовьте мисс Тонкс. ****** Входя в бар «Синяя борода», Тонкс радуется, что позаботилась сменить внешность. Уже от входной двери она успела рассмотреть как минимум трех старых знакомых – одного скупщика краденого и двух представителей «золотой молодежи», как-то раз задержанных за дебош. Она осматривается. Кингсли нигде нет. Может, опаздывает? Кингсли Шеклболт всегда отличался завидной пунктуальностью, в отличие от нее самой. не хотелось бы мне такую работенку, как у него сейчас, думает Тонкс, усаживаясь за стол в самом углу. Подходит еле держащаяся на ногах официантка, чуть втянув носом воздух, Тонкс улавливает смесь запахов дешевого алкоголя и дешевой же «травки», которую запросто можно купить на заднем дворе. Чтобы не привлекать к себе внимания, и заодно оградить себя от дальнейшего внимания обслуживающего персонала, Тонкс заказывает бутылку «Огневиски» и два стакана. Бар заполнен где-то наполовину, и к ней за столик пока никто подсесть не пытается: Тонкс намеренно «сделала» себе лицо пострашнее, нет, не уродливое, чтобы не запомниться присутствующим, просто такое, на котором никто не захочет задержать взгляд. Проходит полчаса. Кингсли все нет, Тонкс смотрит по сторонам, старательно давя в себе аврорские рефлексы (обыскать бы вон того парня, то-то бы нашлось чем заполнить хранилище конфискатов). Она разливает «Огневиски» по стаканам, отхлебывает немного из своего. Хм, чтобы вписаться в обстановку, ей полагалось бы выпить всю бутылку в одиночку, а потом, может, разбить пустую бутылку о чужую голову или вцепиться в волосы сидящей за соседним столом юной ведьме, потому что та «не так на нее посмотрела». Про магию, слава Мерлину, здешняя публика в пьяных драках вспоминает редко. Возле стойки Тонкс замечает двух местных шлюх – Малышку Марту, полненькую блондинку, и Тощую Тилли, темноволосую дамочку средних лет, худющую, как жердь. Судя по всему, вечер не из удачных, и дамы уныло оглядывают входящих, может быть, кто и купится на их слегка потрепанные прелести. Вот, наконец, и удача. Какой-то средних лет колдун, по виду – образцовый отец семейства, тихий клерк на жалованье, подходит к Марте и, нервно оглядываясь, что-то шепчет ей на ухо. Марта кивает, и парочка удаляется через заднюю дверь. Для быстрого «перепихона» «номера» на втором этаже бара не нужны, ухмыляется Тонкс, может, парню жаль денег, а может, он просто настроен на порцию такой вот романтики рядом с помойным баком, вокруг которого нарезают круги дворовые кошки. Тонкс знает Дрянн-аллею как свои пять пальцев. Слышится женский визг, заслышав его, многие посетители бара гогочут, затем хлопает задняя дверь, и, поправляя на ходу куцую юбчонку, в бар влетает Марта и, подбежав к бармену, начинает что-то шептать тому на ухо, сопровождая свои слова нервными размашистыми жестами. Аврорские рефлексы все же берут верх, и Тонкс, отставив стакан, неслышно выходит на задний двор. …она уже знает, что там увидит. Распростертое на заплеванной мостовой тело. Ей не нужно идти туда, она уже знает, кто там лежит. Но Тонкс все же заставляет себя сделать несколько шагов. Хватается за стену, поскользнувшись луже чего-то густого и липкого, черного в желтом свете тусклого фонаря. Это кровь, черт побери. Что же еще? На грязной мостовой лежит Кингсли Шеклболт. Его лицо спокойно и безмятежно, будто он спит с открытыми глазами. Мертвый. Остановившиеся глаза пристально смотрят на нее. Тонкс придерживает дверь, чтобы та не хлопнула и не приклекла внимание к тому, что еще кто-то вышел во двор. На нее в упор смотрят кошки, сидящие на крышке мусорного бака. Зеленые огоньки в ночи – шесть, восемь, сколько их? Визг Марты ничуть не напугал животных – они не из трусливых. Я тоже не боюсь, говорит себе Тонкс. Но она знает, что увидит. И делает еще один шаг, и еще один, пока в желтом пятне света не видит лежащего на земле Кингсли. …она терпеливо ждет, прислонившись к забору, специально встав так, чтобы от задней двери бара ее было не видно. В нескольких ярдах от нее – фонарь, почти не дающий света. Тонкс ждет терпеливо; охотник ведь должен быть терпеливым, верно? Ждет, не раздражаясь и не беспокоясь, ведь жертва сама назначила встречу. Вот, кстати, и тот, кого она ждала. - Извини, меня задержал Кэмерон, - говорит он. – Где ты? - Я здесь, - говорит она. Этого не может быть, хочется ей закричать. Она прикасается к руке Кингсли, перемазавшись в крови. Рука еще теплая. Ей хочется заорать во весь голос, но Тонкс принуждает себя молчать. Надо уходить, и уходить быстро. И не думать, стараться не думать об этих проклятых видениях, утопающих в крови. Они как-то слишком реальны, верно? Но пока надо бежать отсюда. Она аппарирует к своему дому, долго не решается войти, вообще не желая двигаться с места, как будто каждый ее шаг влечет для кого-то гибель, так и стоит у порога, пока ее случайно не обнаруживает Рем, услышавший у дверей тихие всхлипывания и решивший проверить, кто там поливает слезами его ступеньки. Он втаскивает ее внутрь, Тонкс оседает на пол. Рем наклоняется к ней, обнимает ее – бережно, словно она вот-вот на куски рассыплется, а Тонкс чувствует себя так, будто только что рассказала о своей самой темной тайне совершенно постороннему человеку, а тот только и сказал: «А?» Никто. Не должен. Знать. Она не сумасшедшая. Она не убивала Кингсли. И Валери Хиггинс она тоже не убивала. Вообще никого с тех пор, как война закончилась, черт побери. Рубашка на груди у Рема промокла от слез, он так и держит Тонкс в объятиях, чуть-чуть покачивается из стороны в сторону, словно младенца баюкает. Его руки теплые, а Тонкс кажется – они обжигают. Она перестает плакать. Эти сны снова и снова. Если нужно, она вообще спать не будет, только ведь они и наяву ее достанут. Тонкс представляет себе письмо, доставленное с совой Черным по белому на официальном бланке: «С прискорбием уведомляем Вас, что количество тех, кто доверял Вам и мог бы Вас защитить, сократилось на одного». - Тебе опасно находиться со мной рядом, - утирая глаза рукавом, говорит Тонкс. - Неужели опаснее, чем тебе – со мной? - в голосе Рема – только мягкая ирония. И усталость. И кое-что еще, чему нет названия. – Вставай, - он плавно тянет Тонкс на себя, словно в танце, и та вдруг обнаруживает, что вполне способна стоять на ногах. – Пошли, думаю, тебе не помешает поесть. Тонкс покорно следует за Ремом в кухню, откуда пахнет чем-то очень вкусным, этот путь представляется ей очень долгим, но она ничего не имеет против. Тонкс боится, что любой из дней может стать последним из тех, что она проживет в мире нормальных людей, не безумцев. Мысль о том, что придется что-то съесть, вызывает у нее самый настоящий ужас. Но ей все равно хочется верить, что за кухонной дверью – магический круг, который отгонит ее страхи, заставит их на время отступить. -продолжение следует-
Lecter jr: Nadalz ну если тапок нету, то я прямо и не знаю_)) Но это не последний из рассказов о Маугли), так что тапки будут-с, Лектеры иногда и проглядят что-нибудь) rakugan Спасибо! Потом скажете мне, не слишком ли я "накрутила". Скоро пойдет политика( snilek прошу извинить, маниаки пишут медленно! ;)
Nadalz: Lecter jr Схватила и поехала читать в дороге =)
snilek: Вы настоящий маньяк! *это я скорее в позитиве* Медленно, но много! Мне уже самой кажется, что я начинаю сходить с ума. А еще подумалось: Боже, как же это правильно - жить и наслаждаться жизнью, потому что этот день может стать последним. Вот только, жаль, что у Тонкс это все омрачено таким хаосом в жизни и в душе. Продолжайте, пжлст, побыстрей!
Nadalz: Lecter jr Офигительная глава вышла! Напряженная, хорошо так глючная и кровожадная! То есть самая что ни на есть маньячья! =) А теперь небольшие тапочки :) Но скорее такие, бетоватые :) Долиш вернулся в аврорское подразделение, и крошечный кабинет, в котором не повернуться было из-за ящиков с картотекой *внутреняя бета не унимается* Лучше бы звучало "было не повернуться" Ошибки нет, но как-то... злые языки поговаривали, что Лунатичке и впрямь там самое место, среди самых натуральных психов; но попасть на работу в это отделение было непросто: труд, конечно, был адский, напряженный и порой опасный, зато оплачивался соответственно Э... а точно не "соответствующе"?.. *чешет голову* - Подожди, - говорит Луна, кивком головы указывая на портрет. – Добрый день, Гризельда, - обращается она к старой даме. – Вот, пришла вам сказать, что все портреты со второго этажа устроили чаепитие, только вас все и ждут. А ты уверена, что последнее "все" вообще нужно тут? Не, это не ошибка, конечно, но зачем? А вот, что визит к Саммерсу сулит ей не слишком много хорошего, Тонкс уверена. А не хочешь после вот добавить "в том"? Как-то просится... Жалобно поскуливает, я бы сказала =) Картины на стенах премерзостные, рассмотрев их все, Тонкс приходит к выводу, что та самая, изображающая человека, страдающего от «проклятья могильных грабителей» В первой главе было «проклятие грабителей могил». Это ты специально так, да? Если специально, то без вопросов :) Больше ничего замечено не было ну, еще три пробела перед запятой, но кто же их считает Как видишь, таковых тапок-то и нет - это просто во мне бета просыпалась периодически, пока я читата, так что можешь побить ее теми же тапочками
Lecter jr: Глава 5 Давно уже ночь, Рем спит, а она, Тонкс, бродит по дому. Сначала она тихо лежала в постели, пытаясь заснуть, а потом, испугавшись того самого, к чему только что стремилась – провалиться в сон и забыться наконец, встает и уходит в гостиную, где , не зажигая света, садится в кресло. Она чувствует себя, как та девчонка из детской сказки, которую ей отец в детстве читал, как там, мать ее, эту девицу звали? А, да, Алиса. Летит себе вниз головой в черную дыру, время от времени пытаясь замедлить падение – цепляется за стены, но это не помогает, она лишь до крови обдирает себе пальцы. Тонкс долго лежала, пытаясь заснуть, ведь, пока они с Ремом ужинали, она подумала, ну что такого страшного в том, чтобы уснуть? Сны не страшнее действительности, это уж точно. И она пыталась, а сон все не шел, как в детстве, будто накануне дня рождения ждешь того момента, когда можно будет наконец спрыгнуть с кровати и бежать смотреть подарки. Она прикрывала глаза, обступившая темнота делалась еще чернее, непрогляднее, а потом – многоцветными яркими пятнами … …Красная вспышка, и Сириус Блэк падает за занавес в Отделе Тайн. Так он будет падать еще долго, раз за разом. Зеленая вспышка, и Марк Гудман оседает на мостовую. Валери Хиггинс, лежащая под простыней на столе в секционной. Простыня медленно съезжает с тела девушки, та садится на столе для вскрытий, как ни в чем не бывало. - Это я, - говорит Валери, - приятно познакомиться. А я ведь тебя где-то видела. Ральфи и Пол, локтями отталкивающие друг друга от дыры в заборе. Стоит Тонкс подойти к ним поближе, они беспрекословно расступаются и пропускают ее вперед. Тонкс, ободрав локоть, пролезает в дыру и идет вперед. Она уже знает, что увидит. На растрескавшемся асфальте лежит Кингсли Шеклболт. Его лицо спокойно и безмятежно, будто он спит с открытыми глазами. Мертвый. Остановившиеся глаза пристально смотрят на нее. Тело Кингсли обведено меловым контуром. Опять мама будет ругать ее за то, что таскается по опасным местам, черт, может, лучше пусть родители кого-нибудь из мальчишек позвонят в полицию? Кингсли мертв, и она уже не узнает, что именно он хотел сообщить. И как, черт возьми, как такое могло случиться, что аврор, причем не какой-нибудь новичок зеленый, прошедший всю войну, позволил себя убить? Кому он мог позволить к себе приблизиться без малейшего подозрения? Ответ уже готов, и не надо притворяться, что его не существует. Ответ давно готов. И способ проверить есть. Тонкс поднимается и бредет в спальню, смутно желая споткнуться и переломать ноги, лишь бы не добраться до места назначения. Взяв свою палочку и прихватив палочку Рема, она вновь идет в гостиную. Сейчас или никогда, ага. Лучше бы никогда. Но отступать нельзя, и Тонкс произносит: - Приори Инкантато! Как бы то ни было, а последним произнесенным ею заклятием было Парализующее. Это ясно как день. Тонкс аккуратно кладет обе палочки на кресло, и лишь потом позволяет себе осесть на холодный пол. Стоп, говорит она себе. И что с того? Она же вынуждена бывать в крайне небезопасных местах, где полно всяких подонков, и где шанс уцелеть есть только у того, кто привык глядеть в оба. Вот, наверное, она и уложила заклятием какого-нибудь гада. Хотелось бы в это верить. Так чего ты хочешь, спрашивает она себя. Хочешь в это верить, да? В то, что приложила заклятием какого-нибудь типа с Дрянн-аллеи, пока навещала одного из досрочно освобожденных, за примерное, ха-ха, поведение? Что-то не складывается. Не буду об этом думать, до утра – не буду, говорит себе Тонкс. Вопросов куда больше чем хотелось, а задавать их кому? Тонкс поднимается с пола и возвращается в спальню, усиленно стараясь держать спину прямо, словно под устремленными на нее сотнями жадных взглядов всходит на эшафот. Она тихонько забирается в постель, чувствуя, что тепло ее тела давно уже успело испариться из скомканных простыней. Тонкс вздрагивает, как будто это какое-то дурное предзнаменование, свидетельство о смерти с непроставленным именем, черт бы его побрал. Закутывается в одеяло и прижимается к боку Рема, закрывает глаза. Спать, спать, сколько там до утра осталось? Если она не будет спать, никому не станет лучше, в том числе и ей самой. Не станет лучше, повторяет Тонкс про себя. Не станет лучше, это уж точно. Она пытается вспомнить, что говорил целитель Саммерс. Он говорил, что с таким заклятием, которое попало в Тонкс в ночь, когда погиб Марк Гудман, ему еще сталкиваться не приходилось. И что его старшие коллеги разводят руками, потому что они сделали, что могли, но последствия могут быть непредсказуемыми. Такие последствия хрен кто предскажет, бормочет Тонкс, уткнувшись носом в подушку. Ее душат злые слезы, но все-таки сон потихоньку обволакивает ее мягким облаком, веки тяжелеют, и Тонкс засыпает. …одеяло высасывает из нее жизнь, и Тонкс испуганно сбрасывает его с себя. Тяжело дыша, рассматривает себя в зеркало. По всему телу у нее укусы, под глазами – темные круги, в лице ни кровинки. В зеркале мелькает чье-то лицо. Кто-то стоит сзади. Тонкс оборачивается и видит Рема. Он улыбается, но Тонкс вдруг понимает – она его боится. И ни за что не подойдет ближе. Потому что Рем знает о той тьме, в которой ей теперь самое место, все и даже больше. Потому что он оборотень. Но ты ведь об этом знала с самого начала, и не говори, что тебя не предупреждали. Тонкс находит в себе силы посмотреть на Рема. Он на шаг ближе к ней. И еще на шаг. - Не подходи, - говорит она. Голос предательски дрожит. – Не подходи, - к горлу подступают слезы, но она не позволяет себе заплакать, чувствует, что это смертельно опасно. - Это же я, - он протягивает к ней руки. – Это же я, успокойся, ну же… И еще шаг к ней. Медлить нельзя. Она нашаривает палочку, лежащую на столике у зеркала. Зеленая вспышка едва ее не ослепляет. Тонкс кричит, захлебывается криком. Комната утопает в ярком свете. Тонкс видит: все вокруг горит, пламя пляшет, окружая ее. Она отступает на шаг, еще на шаг. Рем где-то там, в этом аду, где все пылает. Раздается треск, лопается стекло. Искры летят во все стороны: огонь пожирает все ему предложенное. Она чувствует этот гибельный жар, отступать уже некуда. Все ее тело покрывается пузырями от ожогов, кожа чернеет и сморщивается. Тонкс садится в постели, хватая ртом воздух. Пять утра – определенно, это самая долгая ночь в ее жизни. Рем спокойно спит. Значит , на самом деле она не кричала. Тонкс могла бы успокоиться, если бы не слишком четкие воспоминания о сне, в котором она взмахивает палочкой и произносит убийственное заклятие, а потом все вокруг сгорает в огне. Слишком уж четкое это воспоминание, как наяву. Последствия могут быть непредсказуемыми, предупреждал Саммерс. Недоучка чертов. И что теперь делать? Такая боль внутри; Тонкс дотрагивается до своего лба – тот горячий и весь в испарине, она понимает – с ней что-то определенно не в порядке, но что тут можно предпринять? Как маггловские врачи, взять что-нибудь острое и отрезать к чертям то, что болит, отсечь зараженную часть? Надо рассказать кому-то, в одиночку она с этим не справится, но вот кому? Кто сможет понять ее и не ужаснуться? Не отшатнуться в испуге, если возникнет подозрение, что она действительно виновна? Или просто сошла с ума, что, впрочем, ничуть не лучше. Тонкс выть хочется от всего этого. Внутри растет зияющая пустота, непроглядная бездна. Тонкс не отрываясь смотрит на Рема и вдруг понимает, что надо делать. Она не убивала его. И не убьет, даже если спятит окончательно. Вот же он, здесь, с нею. Эта его проклятая привычка спать в пижаме! Тонкс наклоняется к нему, сражается с пуговицами на пижамной куртке. Рем открывает глаза, и какое-то мгновение непонимающе смотрит на нее, будто не понимая, что она собирается делать. Оборвав половину пуговиц, Тонкс распахивает на Реме пижамную куртку, прижимается щекой к его груди, слушает, как бьется сердце. Рем обнимает ее, гладит по спине, пока дыхание Тонкс не успокаивается. Может быть, потом Тонкс расскажет ему больше, чем рассказала за ужином. Потом, да. Но самое важное – осознать, убедить себя в том, что Рем сейчас здесь, с нею. Это должно сработать и принести ей облегчение. Тонкс запускает руку под резинку его пижамных штанов. И к черту его джентльменские замашки! Жар. Ее лоб по-прежнему в испарине, но теперь в этом нет ничего неправильного. Их тела покрывает пот. Пламя пожирает обоих. Я так боюсь потерять тебя, думает она, пока еще способна думать. …я буду видеть тебя во сне, когда тебя не станет. Нет, это ты будешь видеть меня во сне, когда меня не станет. Ты останешься со мной навсегда. Все, чего я хочу – это чтобы ты оставил меня в своей жизни. Даже если в одно из полнолуний ты забудешь выпить зелье и перегрызешь мне глотку. - Полегче, девочка, совсем заездишь старого больного волка, - выдыхает Рем через слово, когда Тонкс навязывает ему совсем уж бешеный темп. - Ты – мой старый волк, - Тонкс целует его. Кажется, сработало. Боль отступила, только вот надолго ли? Время покажет, это уж точно, покажет, скоро утро, когда нужно будет все обдумать, спокойно и без истерик, насколько это вообще возможно. Вот если бы он и в этот раз издал тот звериный рык, который ей так нравится… …наслаждение затапливает ее сознание темной бурной водой, и, кажется, наконец-то происходит то, к чему она так стремилась – голова восхитительно пуста. Тонкс засыпает, положив голову Рему на грудь, а тот еще долго лежит неподвижно, боясь пошевелиться. **** Утром Рем пробует ее добудиться, но Тонкс не просыпается, только мычит что-то неразборчивое , сердито бурчит, когда он пытается извлечь ее из-под одеяла. Рем уходит, тихонько притворив за собой дверь спальни, радуясь, что Тонкс наконец уснула. Около полудня она просыпается. Сидит в постели, тряся головой, пока, наконец, не вспоминает, что сегодня воскресенье, и на работу (по крайней мере, теоретически) можно не ходить. Если бы ее не отстранили от службы, Тонкс, безусловно, была бы готова к тому, что в любой момент ее могут вызвать в аврорат, ну а раз отстранили, то пусть идут к черту. Досрочно освобожденные подождут и до понедельника. Когда только просыпаешься, память просыпается на секунду позже. И, если в ней запрятано нечто неприятное, страшное, то так и бывает: садишься, спускаешь ноги на пол – и вот она, сука, проснулась. Твоя память. И то, что случилось вчера. Или на прошлой неделе. Или в твой пятнадцатый день рождения. Она придавливает тебя своей каменной тяжестью; черт побери, если ты и дальше собираешься функционировать, делай что хочешь, но одержи над ней верх. И все тут. Тонкс делает над собой очередное усилие и плетется в душ. Стоя под прохладными струями, она старается не думать ни о чем. Думать. Ха! Это вполне может подождать. Иначе она прямо тут свалится и разобьет себе голову. Думать лучше где-нибудь там, где побезопаснее.
Lecter jr: Думать Тонкс идет в кухню, где обнаруживает еще горячий завтрак. Честно съев половину, она моет свою тарелку, неуклюже держа губку двумя пальцами. Эта желтая штуковина из мягкого пористого материала занимает к кухне почетное место. Когда Тонкс требуется успокоиться и подумать, она моет посуду маггловским способом. Спасибо замечательному заклинанию «Репаро», что им не приходится часто тратиться на новые тарелки. Тарелка давно отмыта до блеска. Тонкс сидит, сгорбившись, на табуретке возле раковины. Больше откладывать нельзя. Ох, так меня перетак, вздыхает она. Ну, ладно. Они с Марком патрулируют Дрянн-аллею. Видят убийцу. Видят ли? Тонкс не совсем уверена. Как-то слишком много всего в ее памяти смешалось. Особенно… Особенно после того, как ее осматривал Саммерс. Недоучка. Совсем щенок еще, а все туда же. Ему еще нет и тридцати, хорошо, если на пару лет ее старше, а если нет? Конечно, ум от возраста не зависит, но доверять свою голову (в самом прямом смысле этого слова) какому-то юнцу? Что-то все время мешает ей думать. Капает вода, кап-кап, кап-кап, как в китайской пытке. Сейчас ей дырку в черепе продолбит. Так. Нет. Она не видела убийцу. Только какую-то тень. И больше ничего. Зато он видел ее. Это уж точно. После того, как убил Марка. После того, как шарахнул по ней этим…неизвестным…проклятием. Собрав последние силы, она пытается встать, цепляется за руку Марка Гудмана, понимает, что встать не может. Ей удается проползти пару ярдов, еще пару. И тут она видит ЭТО – в нескольких шагах от себя. Как в старые времена, успевает она подумать, прежде чем сознание покидает ее. Как в старые времена. В лучших традициях Упивающихся Смертью. Нет. Все не так было. Или так? Вдруг где-то внутри словно с диким скрежетом поддается нажиму тяжелая дверь. Собрав последние силы, она пытается встать, цепляется за руку Марка Гудмана, понимает, что встать не может. Ей удается проползти пару ярдов, еще пару. Кто-то возвышается над ней. Ногой поддевает под бок. Переворачивает на спину. Тонкс лежит на мостовой и даже не пытается подняться. Он смотрит на нее. Он, убийца. Лица не видно. Он присаживается на корточки, склоняется над ней. Лица все равно не видно. Черный провал. И тут она видит ЭТО – в нескольких шагах от себя. Так теперь выглядит Валери Хиггинс. Хорошенькая официанточка. Когда лежащую без сознания Тонкс обнаруживает патруль, она вся в крови. И кровь эта – не ее. Откуда взялось это воспоминание о том, что убийца наклонялся над ней? Раньше этого определенно не было. И откуда взялось сейчас? Из-за перенапряжения, которое Тонкс испытала, пытаясь заставить себя вспомнить? Может быть. Но легче не становится – она все равно не помнит лица убийцы. Порой даже не может точно сказать. Может ли описать его силуэт. Невозможно сосредоточиться, черт возьми. Тонкс раздраженно осматривается, пытаясь обнаружить источник шума. Окно приоткрыто, кухонная дверь слегка поскрипывает, движимая сквозняком. Тонкс закрывает окно и приставляет к двери табуретку. Так. Определенно, это уже ближе к истине. Проклятая скрипучая дверь. Как в кабинете Саммерса. …через час ей предстоит встреча с Кингсли. Он оставил ей записку, в которой предлагал встретиться вне министерских стен и обсудить вновь открывшиеся обстоятельства по делу об убийстве Марка Гудмана. Сколько же сейчас времени? Остался еще час. Час? Если, конечно, верить часам на стене кабинета Саммерса. Черт знает что с ними творится, не мог же этот приступ заставить стрелки идти в обратном направлении. Тонкс помнит совершенно отчетливо, что до того, как началось…как на нее нахлынули темные волны беспамятства, часы показывали десять вечера. А теперь – девять пятьдесят восемь, правда, стараниями секундной стрелки эта разница скоро будет стерта. Что за ерунда? Возможно, ей просто показалось Как показалось и все то, что она видела потом. Вот, наконец, и Саммерс. Вот оно, усмехается про себя Тонкс. Откуда-то появились две лишние минуты. Пока не пришел Саммерс. Ага. Появились две лишние минуты, а может, целый час пропал? Уверена ли она, что сначала часы показывали ровно десять вечера, а потом вдруг – девять пятьдесят восемь? И что она делала в течение этого часа, если, конечно, он и в самом деле пропал? Выходила ли она из больницы святого Мунго? Видел ли кто-нибудь, как она выходила и возвращалась? Видел ли кто-нибудь ее в «Синей бороде»? Нет, не тогда, когда Тонкс пришла туда , изменив внешность, и битый час сидела там, ожидая Кингсли, а…в первый раз? В первый раз. Когда кто-то убил Кингсли. К черту, для нее первый раз был тогда, когда она проторчала в этом грязном баре целый час, а потом услышала, как визжит Марта, и вышла на улицу посмотреть, что же так напугало девицу . По-другому и быть не может. Что-то неправильное происходит с ней, когда она является к Саммерсу. Просто для протокола. Дорогой психоаналитик… Это слово согревает ее изнутри, что бы оно ни значило. Откуда она его знает? Отец говорил. Слово из детства. Маггловское слово, Тонкс запомнила его из-за необычности. Психоаналитик, сказал отец, обращаясь к матери, а лучше – психиатр, всем этим твоим родственникам не помешал бы. Мама издала какой-то странный звук, то ли смешок, то ли всхлип. Дорогой психоаналитик, да не к тебе обращаюсь, Саммерс, ты и слова такого не знаешь. Дорогой психо… Дорогой психиатр, я просто хотела бы тебе напомнить, что пережила все это дерьмо вовсе не для того, чтобы узнать, что сама убила двоих своих друзей и спятить от таких известий. И не для того, чтобы все узнали, что я вообразила себя убийцей и, опять же, тронулась умом. Точка. К Саммерсу больше ни ногой, пока она не разберется со всем этим. Позволять ковыряться в своих мозгах какому-то мальчишке. Вот еще. Это не так плохо, как то, что тебе предстоит, говорит себе Тонкс. Проверка памяти, ты что, забыла? Только представь себе, что они там увидят. Азкабан или палата больницы Святого Мунго. С мягкими стенами, обязательно. Только представь себе, что они там увидят. Морфин Гаунт ведь не убивал папашу своего племянничка, а? Но это не помешало ему угодить в тюрьму. Слава Мерлину, день для проверки памяти еще не назначен. Еще не назначен. Она цепляется за эти слова, как за спасительную соломинку. Будто та способна выдержать вес ее тела. Черт. Тонкс находит в себе силы посмотреть на Рема. Он на шаг ближе к ней. И еще на шаг. - Не подходи, - говорит она. Голос предательски дрожит. – Не подходи, - к горлу подступают слезы, но она не позволяет себе заплакать, чувствует, что это смертельно опасно. - Это же я, - он протягивает к ней руки. – Это же я, успокойся, ну же… И еще шаг к ней. Медлить нельзя. Она нашаривает палочку, лежащую на столике у зеркала. Зеленая вспышка едва ее не ослепляет. Тонкс кричит, захлебывается криком. Комната утопает в ярком свете. Тонкс видит: все вокруг горит, пламя пляшет, окружая ее. Она отступает на шаг, еще на шаг. Рем где-то там, в этом аду, где все пылает. Раздается треск, лопается стекло. Искры летят во все стороны: огонь пожирает все ему предложенное. Она чувствует этот гибельный жар, отступать уже некуда. Все ее тело покрывается пузырями от ожогов, кожа чернеет и сморщивается. Вода. Откуда здесь вода? Она заливает Тонкс глаза, затекает в уши. Может быть, так можно потушить этот огонь? Тонкс отплевывается, яростно крутя головой. Брызги с мокрых волос летят во все стороны. Рядом с ней Рем. Тонкс обалдело крутит головой: оказывается, она лежит на полу в луже воды. - Кто , интересно, помешал тебе взять палочку и просто сказать: «Энервейт»? – Тонкс старается выглядеть как можно более беззаботной. - Палочку оставил в кармане мантии, - Рем силится улыбнуться, но глаза его серьезны. Тонкс отворачивается. Вот проклятье. Вырубилась. И слава Мерлину, что это случилось дома. - Перейдем сразу к делу, - говорит Рем. – Тебе необходимо… - Никаких целителей, - сразу же откликается она. – Только не они. Тонкс склоняет голову, улыбается, стараясь выглядеть так, словно отказ обратиться к целителю – обычная женская прихоть. Должны же у нее быть женские прихоти? Ага. Кого ты стараешься провести, девочка? - Ладно. Не хочешь обращаься к целителям – мы не станем. Но с сегодняшнего дня ты больше не будешь одна. Никакой работы. - На сколько дней, дорогой доктор Люпин? - Хотя бы на три. Тебе ясно? - Ясно, - если честно, протестовать она не настроена. Сейчас только напишет записку Солверу. – Три дня. Так? - Так. А теперь кое-кому лучше подняться с пола, и… - И? - Отправиться в кровать. Кое-кому следует хорошенько выспаться. Кое-кто кричит по ночам. Договорились. Только у меня два условия: не выбрасывай газеты. Я хочу все знать. И, если меня будут искать… …как убийцу трех человек… …почему только трех? …с работы, ты дашь мне знать. Рем неохотно кивает. Три дня – так три дня. Тонкс не противится. Она теряет счет времени. Единственное, на чем ей удается настоять – порция зелья для сна без сновидений. Каждый вечер перед сном. Полный покой и никаких волнений. - Ты – тиран, - слабо ухмыляется она, после того, как стоя за закрытой дверью, слушала, как Рем мягко, но непреклонно выпроваживал Гарри и Рона (интересно, вдвоем они были или еще кого-нибудь притащили?), пришедших ее навестить. - К твоему сведению, они привели с собой того парня, который притащил к тебе в палату тот цветок в горшке. Твой поклонник? - Кто? Горшок? – хихикает она. - Это у меня вместо головы горшок, раз я имел глупость связаться с тобой. А ну марш спать! Утром четвертого дня Тонкс решает, что с ней все в порядке. Ее никто не беспокоил. Никто не искал, даже для того (что было бы совершенно естественно), чтобы поговорить о Кингсли, они ведь довольно долго вместе работали. За недолгие часы бодрствования Тонкс так и не решила, рассказывать ли о назначенной в «Синей бороде» встрече, а если рассказывать, то кому. Она просыпалась, ела, принимала ванну, опять засыпала. Никаких кошмаров. Никаких зеленых вспышек, падающих тел и комнат в огне. Это уж точно, она утратила представление о времени. Дни сменялись ночами, а она не всегда это замечала. Надо подольше сохранить в себе это ощущение свободы и покоя, говорит она себе. Пригодится впоследствии. **** Вечером четвертого дня Рем соглашается, что теперь Тонкс можно вернуться к привычному режиму. - Тащи сюда газеты, - весело требует она. Перед ней на одеяле появляется стопка выпусков «Пророка». - Ничего нового, - говорит Рем. – Кроме того, что эти пираньи накинулись на твоего начальника из-за нового убийства. - Да, - Тонкс отвечает только тогда, когда чувствует, что слишком уж затянулась пауза. – Кингсли. Он был моим другом. - Нашим другом. Только, пожалуйста, не повторяй сейчас того, что сказала, когда ревела на пороге. Ты не виновата в том, что случилось. Ты всего лишь пришла на назначенную им сами встречу. - О которой кто-то прознал. - Может быть, кто-то и прознал. И решил воспользоваться ситуацией. Ведь , если кто случайно увидит на Дрянн-аллее, как кто-то с аврором расправился, уж, будь уверена… - …никто и не почешется, - отвечает Тонкс. – Все верно. Подожди, я почитаю сама. Довольно скоро она откладывает газету. Берет вторую и откладывает тоже. Газетчики брызжут слюной, обвиняя режим Скримджера в бездействии. Тонкс нет никакого дела о Скримджера. Пола Кэмерона наверняка вызывали «на ковер», в аврорате сейчас уголка спокойного нет, все силы брошены на расследование деяний этого, мать его, таинственного ублюдка. Случись сейчас другое какое преступление – его и расследовать будет некому. Посмотреть бы статистику по мелким кражам… - О чем ты там задумалась? – спрашивает Рем. - О том, - Тонкс вовсе не хочется этого говорить, но надо, - нашел ли ты, у кого покупать Антиликантропное зелье. Два дня осталось, а потом ты должен начинать его принимать. - Нет, - опустив голову, отвечает он. – Не нашел. А чем тебя не устраивает аптекарь Кроули? - Всем, если честно. Всем не устраивает. Его варево и половины полагающегося эффекта не дает. - Можешь предложить лучше? - Могу, - говорит она. И договаривает уже тише: - Могу, Рем. Он тревожно смотрит на нее. - Успокойся, хорошо, а? Не тревожься из-за меня. Никогда. Я больше не буду делать глупостей. - Ты-то, и не будешь? Тревога все не уходит из его глаз. Утром, едва только часы бьют семь раз, Тонкс выбирается из-под одеяла и, заскочив на минуту в душ, начинает одеваться. - Служебная надобность. Я совсем забыла про своих уголовничков. Спи! Протарахтев эти слова, Тонкс забегает на кухню, хватает из корзинки грушу и аппарирует в Министерство. Бездействие убивает, это уж точно. Она уже достаточно насиделась дома. «Уголовнички» не доставляют особых хлопот, но контингента определенно прибавилось, и Тонкс возвращается в крошечный кабинет Солвера только к вечеру, совершенно разбитая. Ей хочется верить, что на стул она садится, а не падает; между тем, для осуществления того, что она еще вчера задумала, ей понадобится вся ее решимость. Подойдя к шкафу с картотекой, Тонкс выдвигает ящичек , на котором стоит ехидно изогнутая буква «С». -продолжение следует-
Lorelei Lee: Мерлин мой... как захватывающе! Доктор! Это неподражаемо!
rakugan: Lecter jr Опс! вот это поворот событий... закручено просто великолепно. А почему Тонкс не допрашивали? неужели никто не знал, что у нее была назначена встреча с Кингсли?
Nadalz: Доктор, ты как всегда неподражаема! Интрига все круче и круче. НесчастнаяТонкс, как же ты над ней, бедняжкой, измываешься! Очень нравится! :) Малюсенький тапок. Рем уходит, тихонько притворив за собой дверь спальни, радуясь, что Тонкс наконец уснула. Около полудня она, наконец, просыпается. Сидит в постели, тряся головой, пока, наконец, не вспоминает, что сегодня воскресенье Не перебор ли с концами?
Voice: Lecter jr *c чувством* Лектер, это просто восхитительный триллер! Просто.... ах. Заглотила все за полчаса. Потрясающе. Напряжение. Страх. Тревога. Сюжет захватывает. Черт... Хочу дальше. Просто шикарно. Связные мысли отсутствуют как класс. Доктор, вы гений))) Пара маленьких тапков - пропущенные слова: Lecter jr пишет: Тонкс одна кабинете Саммерса. Lecter jr пишет: хотя и приходилось газету от впечатлительной миссис Бардуэлл.
Nadalz: Voice А последней тапкой уже кидали, кстати, но кто-то умудрился увернуться, а Лектер?
Rendomski: Ух ты! Какая шикарная Тонкс! И настоящий аврорат в действии, не очередная захудалая министерская контора. Меня одним этим соблазнить не сложно, а тут ещё и интрига, и психологические заморочки, и готишшная сцена из детства… Так просто я из этой темки не уйду .
Lecter jr: Lorelei Lee *раскланивается* спасибо. Только как теперь из этого выпутываться всего...))) rakugan Не допрашивали, потому что кроме самого Кингсли. Тонкс и лица заинтересованного об этом никто не знал. Лицо же заинтересованное пока не желает, чтобы кто-то об этом знал, вот) Интрига-то прет, политика лезет, как обычно, но пока у нас по плану Снейп! Nadalz с концами будем ... заканчивать))) Voice Спасибо! Тапколовительством будем заниматься. Хоспади, мне показалось, что газету я уже правила... Rendomski Тонкс люблю просто всеми фибрами души, но грех не помучить героиню - у нас все же трыллер. А под аврорскую контору активно копают. Всем большое спасибо; пойду ловить последние тапки
maniago: А дальше?!
Nadalz: maniago Автор пока занят на снарри-олимпиаде. Но фик не заброшен - 100 %. Так что - надо только подождать. Сама вся прибываю в нетерпении :)
Lecter jr: maniago Уже) Афтар приполз со снарри-олимпиады. Со щитом или на щите - пока неизвестно. Nadalz Солнц, я сдохла)
Lecter jr: Глава 6 Когда она в последний раз была на Спиннерс-энд? Очень давно. В те далекие времена, когда ее жизнь еще была похожа на нормальную. Ну или около того. От грязной реки несет холодом и сыростью, чем-то затхлым, заколоченные досками окна пустых домов таращатся темными слепыми глазницами. Над всем этим великолепием нависает громадная труба какой-то фабрики. Что и говорить, уютное местечко. В самый раз для Снейпа. Уже почти ночь. Облака сбились на небе в неопрятную кучу. Улицы черно-серые, мокрые после недавно окончившегося дождя. Когда-то сюда приходила Нарцисса Малфой, ее тетка, приходила, чтобы просить о помощи, и чем все закончилось? А теперь вот она сама, Нимфадора Тонкс, вычеркнутая из списков наследница рода Блэков, тоже пришла сюда, и тоже за помощью. Чего бы она только ни отдала, чтобы находиться сейчас где угодно еще, но отступать нельзя. И нечем оправдать нежелание переступать порог этого жуткого дома. Тонкс стучит в дверь, хотя имеет право войти просто так – как аврор. Стоп. Сейчас уже – не имеет. Тебя отстранили от работы, девочка, помнишь? И Снейп, если читает газеты, прекрасно об этом знает. Зато пристроили к другой работе, выполняя которую, она может прийти сюда как офицер по надзору. И плевать, что поздно вечером – на соблюдение прав поднадзорных до сих пор смотрят сквозь пальцы, никто из этих лихих – в прошлом – ребят скандалить и жаловаться не будет. Солвер не станет возражать, если она возьмет на себя еще одну часть его обязанностей. Точно – не станет, правда, проверить это Тонкс сможет только назавтра. Снейп открывает довольно быстро. Усмехается, увидев, кто стоит на пороге. Отступает назад и чуть в сторону, впуская ее. - Как в старые времена, я умышленно не говорю «старые добрые времена», понимаете, почему? Тонкс бурчит что-то неразборчивое. Справившись с собой, отвечает: - Ну, разумеется. Я тоже не говорю вам «добрый вечер», Снейп, потому что этот вечер вовсе не является добрым, верно? Проходя за Снейпом в глубину дома, Тонкс бросает взгляд в пыльное зеркало. В его мутной поверхности – бледная как смерть девица с мышиного цвета волосами. Как давно она не видела себя в зеркале. И лучше бы не видела и сейчас. Как в старые добрые времена. Ну разумеется. - Так что привело вас сюда, мисс…должен ли я сказать «миссис»? - Хватит и «мисс». Мисс Тонкс, - не дожидаясь приглашения, она усаживается в кресло. Плевать, что Снейп теперь будет смотреть на нее сверху вниз. Важнее то, что ноги держат ее не слишком хорошо, да что там – колени попросту подгибаются. Снейп выразительно (некоторые вещи никогда не меняются) приподнимает бровь. Первое время, когда она только поступила в Хогвартс, этот его взгляд пугал одиннадцатилетнюю Тонкс чуть ли не до обморока. Но теперь она на шестнадцать лет старше; в ответ Тонкс столь же выразительно пожимает плечами. - Служебная необходимость, Снейп. - Вот как? Приятно видеть, что хоть что-то осталось незыблемым, а именно – газеты по-прежнему врут. Так что, выходит, вас не отстраняли от работы? - Отстраняли, запретили даже на милю приближаться к расследованиям, - отвечает Тонкс. – Зато вместо этого другую столь же замечательную работенку подкинули. - Какую же? - Надзор за досрочно освобожденными и условно осужденными. - Так вы – мой новый офицер по надзору? - Временно, Снейп. - Не могу сказать, что рад этому. Я как-то привык к старику Солверу. - Потому что он спит на ходу и ничего вокруг себя не видит? - Я строго следую предписаниям комиссии по досрочному освобождению и неукоснительно исполняю распоряжения офицера по надзору, - говорит Снейп куда-то в сторону. Тонкс изумленно смотрит на него. Снейп быстрыми шагами подходит к креслу, в котором сидит Тонкс. Облокачивается на поручни – она в кольце его рук. Шипит прямо в ухо, его волосы касаются ее щеки. Тонкс еле удерживается от того, чтобы отшатнуться – ощущение такое, будто по щеке и шее ползет змея. - Вы что же, не знали, мисс Тонкс, что мой дом поставлен на прослушивание? Она чувствует, что краснеет, как третьекурсница, впервые получившая приглашение на Святочный бал. - Я могу снять «прослушку», - тихо говорит она. Сейчас – все что угодно. Лишь бы он согласился…по крайней мере, согласился ее выслушать. - Вот тогда и поговорим, - шепчет Снейп. От него пахнет больницей. Добавляет громким голосом: - Офицер Солвер должен был сообщить вам, что теперь я занимаюсь изготовлением некоторых лекарственных зелий по заказу больницы Святого Мунго. Снейп пристально смотрит ей в глаза. У Тонкс возникает крайне неприятное ощущение, будто в ее голову забралось назойливое насекомое и шевелит там бесчисленными мохнатыми лапками. Он что же, Легилименцию пытается ко мне применить? Пусть смотрит. Может, ему понравится увиденное. Может быть, мы с ним теперь похожи. Оба – убийцы. Он поймет меня – вот такую. - Он сообщил, - кивает Тонкс. Снейп тут же убирает руки с подлокотников кресла, выпрямляется; она поднимается, оглядывает гостиную в поисках «прослушки». Ее же учили как устанавливать, так и обнаруживать любые подслушивающие устройства. Конечно, такие, на которые у Министерства хватало денег. Впрочем, иногда для демонстрации в учебных классах использовались и конфискованные у преступников устройства, намного более совершенные. Работа не особо тонкая, но Тонкс требуется вся ее сосредоточенность. Вынув палочку, она обходит комнату. Снейп внимательно наблюдает за ней, скрестив на груди руки. Смотрит. Оценивает. «Отвратительно, мисс Тонкс». Вот и «прослушка». Трансфигурированная в мебельный гвоздь, чуточку более выступающий над полированной поверхностью книжной полки, чем гвоздю положено. Довольно примитивное устройство, интересно, испытывает ли Снейп досаду на то, что в его доме установлена такая…дешевка? Снейп едва заметно кивает. Ты же знал, где она находится, это что, черт тебя задери, экзамен? «Выше ожидаемого, мисс Тонкс». Коротенькое заклинание-код – и «прослушку» можно отключить. Едва ли на ней стоит какой-то особый код. Тонкс знает их все – по крайней мере те, что использовались до ее отстранения. Впрочем, коды обновляются вовсе не часто. Тонкс вздыхает. Знаком дает понять Снейпу : все в порядке. Все в порядке. Как же. Снейп смотрит на нее, как будто впервые видит. - Пройдем же в мою лабораторию. Вы, полагаю, захотите ее проверить? Тонкс пожимает плечами. Снейп снова подходит к ней вплотную, запах лекарственных зелий опять бьет в нос. Он склоняет голову, едва не касаясь губами ее уха. - Не думаете же вы, что я действительно потребую от вас отключить подслушивающее устройство? – Дыхание у него горячее, а сколько холода в голосе. - Что? - Мне было интересно, мисс Тонкс, зачем вы пришли. И повод это веский, раз уж вы готовы обеспечить себя неприятностями. Пусть это….устройство…работает в прежнем режиме. - Но «прослушка» же весь дом «накрывает», - отвечает Тонкс. И громче: - Проверить вашу лабораторию? Разумеется. - Не предпринимайте ничего. Думаете, я не знаю, что отключение устройства фиксируется вашими…коллегами? Мне вовсе не нужно, чтобы мой дом вверх дном перевернула банда дилетантов. Снейповскому шипению позавидовала бы любая змея. Тонкс отстраняется. - Тогда, - она снова вынимает палочку, - может… - С ума вы сошли, - резко дернув ее за руку, Снейп притягивает ее к себе. Тонкс не сопротивляется, чувствует себя тряпичной куклой. Пусть. Пусть говорит что угодно. – Если вы используете заклятие-глушилку, на пульт в Министерстве поступит совершенно определенный сигнал. Вам подсказать, какой? Тонкс могла бы сказать, что пульт наблюдения неделями пустует. Могла бы сказать, что все чаще и чаще Солвер является на работу с похмелья, руки у него трясутся так, что старик роняет ящики с картотекой. Что уже битых полгода Солвер просит выделить себе в помощь хоть мальчишку-стажера, но его просьбы игнорируются. Но она молчит, потому что Снейп прав. Нельзя рассчитывать на удачу, если она завела обыкновение забывать о твоем существовании. Использовать заклятие-глушилку в доме поднадзорного? Да через минуту наряд заявится, проверять, что тут вытворяет условно осужденный. Должен явиться, поправляет себя Тонкс Но не явится. Надо слушать Снейпа. Слушать. И слушаться. В деле поиска обходных путей и лазеек ему нет равных. Снейп стремительно пересекает комнату и открывает дверь в дальней стене. Пропускает Тонкс вперед, сам останавливается у порога. - Вот это и есть моя лаборатория, - скучным голосом. – Списки доставленных ингредиентов….журнал расходования…хотите взглянуть? - Не откажусь, - отвечает она, и кивает, как будто в этот момент кто-то может ее увидеть. Слава Мерлину, нет. Увидеть – нет. Только услышать. Присев на продавленный стул, она шелестит страницами журнала учета ингрединентов. Отложив его, Тонкс зажимает ладони между коленей, чтобы унять дрожь. Надо сосредоточиться на цели. Подобраться к этому … этому холодному ублюдку с той стороны, с которой он меньше всего ждет атаки. Он хотел проверить, на что она готова. Проверил, мать его так. Но сейчас она действительно готова на все. - Я такой страшный? – между тем спрашивает Снейп. – Я давно уже не ем маленьких детей. И беззащитных авроров тоже. Говорите же, мисс Тонкс, я вас слушаю. Она скажет. И плевать, если кто-то услышит. Ведь варить Антиликантропное зелье не запрещено законом. Другое дело, что мало кто действительно умеет его готовить. Если будет нужно, она оформит заказ через больницу. Задним числом, разумеется. …Красная вспышка, и Сириус Блэк падает за занавес в Отделе Тайн. Так он будет падать еще долго, раз за разом. Зеленая вспышка, и Марк Гудман оседает на мостовую. Я пришла сюда не для того, чтобы свалиться в обморок посреди снейповской гостиной. Тонкс встряхивает головой, будто стремится вытряхнуть из нее непрошеные мысли. Не помогает. Снейп следит за ней неподвижным змеиным взглядом. На растрескавшемся асфальте лежит Кингсли Шеклболт. Его лицо спокойно и безмятежно, будто он спит с открытыми глазами. Мертвый. Остановившиеся глаза пристально смотрят на нее. Тело Кингсли обведено меловым контуром. Опять мама будет ругать ее за то, что таскается по опасным местам, черт, может, лучше пусть родители кого-нибудь из мальчишек позвонят в полицию? Идите к черту. Прости, Кингсли. Черт. У меня глаза на мокром месте. Она украдкой вытирает глаза указательным пальцем, притворяясь, что вынимает соринку. Руки предательски дрожат. - Вы метаморф, мисс Тонкс, сохранять лицо – не то ли, что вы должны уметь лучше всего? Разве это умение не выручало вас в трудные минуты, а? Чтоб ты сдох, проклятый ублюдок. Любить живых. И помнить о мертвых. Я помню. Но надо думать о деле. О том, что послезавтра Рем должен начать принимать Антиликантропное зелье, и ни днем позже. - Выручало. И сейчас тоже. Не буду напрасно тратить ни свое время, ни ваше. Мне нужна ваша помощь. - Вам? Помощь какого рода? Должен ли я расценивать это как злоупотребление служебным положением…с вашей стороны? - Мне. Мне и Рему. Вы же готовите зелья по заказу больницы, - она твердо смотрит ему в глаза. Пытается уловить, что там такое за этой чернотой, глаза у него словно темные прорези в маске, не поймешь, что там скрывается. Гнев. Торжество. Равнодушие. Презрение. Любопытство. Что угодно. - Но Антиликантропного среди них нет, мисс Тонкс. Равно как среди ингредиентов, которые мне доставляют по списку, нет нужных для составления зелья. - Но вы ведь все еще…помните рецепт? – Тонкс старается, чтобы ее голос звучал недоверчиво. – Не забыли в отрыве от практики? - Все еще помню технологию приготовления, и даже более того, - Снейп словно издевается, копируя ее тон. – Сварил бы с закрытыми глазами. Но… - Что – «но»? - Но – нет. Понимаю, мисс Тонкс, что вам хотелось бы помочь вашему…оборотню, более того, мне до смерти надоело варить микстуры от простуды и противозачаточные зелья, но чем я располагаю? Доставляемые ингредиенты просматриваются, за расходованием материалов ведется контроль. - Почему?- Тонкс старается, чтобы это прозвучало небрежно. Иронически-небрежно. Если кто-нибудь сейчас это слышит – пусть. Просто встретились старые знакомые, прекрасно знающие, куда и сколько раз ударить друг друга, чтобы было побольнее. И нет никакой разницы, что один из них – служитель закона (пока еще), а второй много лет ходил с этим самым законом по разным дорожкам. - Если бы вы при изучении зельеварения были не столь небрежны, то знали бы, что простейшее взрывчатое зелье можно изготовить, только изменив время кипения на третьем этапе изготовления зелья от кашля. Какая ирония, мисс Тонкс, но магглы пользуются таблетками от кашля, когда нет денег на наркотики. - А взрывчатку спокойно изготовляют из сахарной пудры, марганцовки и кое-чего еще, что есть на каждой маггловской кухне, - подхватывает Тонкс. Ей приходилось в детстве вместе с дворовыми приятелями делать «бомбочки», пока до нее не дошло – отчего-то все взрывается без всяких «бомбочек», стоит только захотеть. Химические опыты были забыты. Соседи снизу вздохнули спокойно. - Вы не настолько безнадежны, как я полагал. - Спасибо за похвалу, Снейп, - Тонкс встает с жалобно скрипнувшего стула. Теперь остается только уйти ни с чем. Три шага до порога, где остановился Снейп. Три самых длинных шага. Я пожалею об этом. Но по-другому уже нельзя. Любить живых. И помнить о мертвых. Я пожалею об этом. Времени на поиски того, кто сумеет как следует сварить это чертово зелье, совсем не осталось. Снейп выжидающе смотрит на нее, и Тонкс замирает в нерешительности. Еще шаг – и вот она стоит вплотную к Снейпу. - Что, если я буду доставать вам ингредиенты? – шепчет Тонкс, тщательно следя, как бы не коснуться губами его уха. – Любые. - Даже те, ввоз которых запрещен законом? – таким же еле слышным шепотом спрашивает Снейп. В его тоне ей явственно слышится насмешка, потом же приходит понимание: насмешки нет. Он просто хочет знать. Снейп прибавляет огня под одним из котлов, и через некоторое время зелье начинает издавать громкое бульканье. Как в маггловских фильмах, которые папаша любит, думает Тонкс. Когда каким-нибудь там мафиози надо поговорить, они включают воду в душе. Представив себя и Снейпа, разговаривающими под шум воды в душе, она хихикает, прикрыв рот рукавом, настолько неуместно звучит это короткое «хи». Как будто она рассмеялась на кладбище. - Да, - твердо отвечает Тонкс. Крутит в пальцах пуговицу снейпова сюртука. Откашлявшись, громко добавляет: - Ну что, полагаю, тут все в порядке. Никаких нарушений. И снова шепотом: – А разве они входят в состав Антиликантропного зелья? - Входят, Тонкс. Для оборотней старше сорока они крайне желательны. Эти ингредиенты подлежат строгому контролю при ввозе и поставляются только самым проверенным больничным зельеваром. Так что, мисс Тонкс? - Да, - еще раз говорит она. – На ваших условиях. - Клянетесь? - Мне, что же, принести вам нерушимую клятву? - Было бы неплохо. Я вот как-то раз принес. Вашей тетушке. - Клянусь, Снейп. - Отлично. Хоть это и не нерушимая клятва. Да-а, мисс Тонкс. Вы хоть подумали, о чем я могу вас попросить? - Подумала. - Хорошо. Список своих требований я представлю вам послезавтра. - Но послезавтра… - Люпин должен начать принимать зелье, так? - Да, - убитым голосом отвечает Тонкс. Мерлин, вот что же она дала себя втянуть? От шепота уже горло саднит. У Снейпа, судя по всему, тоже. - Когда вы намерены в следующий раз поинтересоваться, не храню ли я в подвале части тела невинно убиенных магов и магглов, дабы использовать их для варки противозаконных зелий? – ехидно интересуется Снейп. – Не слишком ли много времени ваше ведомство уделяет моей скромной персоне? - Послезавтра, - откликается Тонкс. - Вот и приходите послезавтра. В то же время. А пока не смею вас задерживать, мисс Тонкс. Снейп провожает ее до дверей. - А пока, - он наклоняется к Тонкс, стоящей уже за порогом, - вот вам список покупок на завтра. Тонкс не хочется задерживаться тут ни минуты, но она тщательно восстанавливает сигнализирующие заклятия, стараясь, чтобы в них не оказалось ни одной бреши. ***** Наутро ей едва удается встать. Тонкс знает, что выйти из спальни, не потревожив Рема, для нее задача непосильная, но собирается хотя бы попытаться. Получилось у нее или нет, она не знает. Вчера она вернулась домой поздним вечером, да что там – почти ночью, у нее сил не было разговаривать. Рем, открывший ей дверь, удивленно потянул носом – так Тонкс пропиталась запахом лекарственных зелий. - Я была у Саммерса, - только и сказала она. Отказавшись отвечать на дальнейшие вопросы Рема, Тонкс молча прошла в комнату, кое-как сбросила одежду и рухнула в кровать. Уснула почти сразу, успев только подумать, что душ примет утром. Теперь же, стоя под холодными струями, она понимает, что натворила. Пока что между ней и Ремом стоит только одна маленькая ложь. А завтра вечером она разрастется до куда больших размеров. Ведь она обещала Рему не влипать в неприятности. О Мерлин, когда это она упускала случай в них влипнуть?
Lecter jr: ***** День проходит на удивление тихо. Под вечер Тонкс сидит в пустом кабинете, предаваясь безделью. У нее совершенно неожиданно выдались свободные часы. Майлз Пембри, открестившийся от преступного прошлого скупщик краденого, угодил в больницу с травмами разной степени тяжести. Судя по всему, он не так сильно удалился от своих прежних занятий, ага. Безделью, как же! Она вновь и вновь прокручивает в памяти события прошедших недель. Начиная с той ночи, когда погиб Марк Гудман. Когда началось…все это. За прошедшие дни она стала чуть ли не прокаженной, так, по крайней мере, можно подумать, если смотреть на реакцию коллег. Пока еще не бывших. Ее отстранили, а не уволили. Разница есть. Вообще-то в любое другое время она не упустила бы шанс потихоньку улизнуть домой. Но не сегодня. Как смотреть в глаза Рему? Он же все чувствует, все понимает. Знает, что она врет. Это его звериное чутье редко подводит. Через час ей надлежит прибыть к Саммерсу. Тонкс вздыхает. Вовсе не хочется идти к Саммерсу, если честно, ей просто страшно. Но отказаться нельзя. И сказать кому-то о своих сомнениях нельзя. Потому что никто не поверит, что такое возможно. Она приходит к целителю, а потом в грязном переулке кто-то убивает ее начальника. Она приходит к целителю, а потом ей снятся кошмары, в которых она видит себя убийцей. Она приходит к целителю, и неизвестно куда пропадают то ли часы, то ли минуты. Она обратилась за помощью к государственному преступнику. Продолжать список? Сегодня, пользуясь тем, что прекрасно знакома с графиком дежурств по Дрянн-аллее, Тонкс посетила одну неприметную лавчонку и вышла оттуда, обеднев на несколько галлеонов, зато неся в кармане мантии замечательный маленький сверточек. Разумеется, все это было проделано в чужом обличье, как же иначе. Были бы у нее глаза на затылке… Тонкс никак не может избавиться от навязчивого чувства. Как будто на нее кто-то пристально смотрит. ***** Тонкс проверяла – за домом на Спиннерс-энд наблюдают чисто формально. Но нельзя исключить возможность, что наблюдают за нею самой. Ее очень тревожит, что никто не говорил с нею про смерть Кингсли. За исключением краткого, весьма формального разговора с Полом Кэмероном. Это произошло вчера, когда она только вышла на работу. Тонкс бежала по коридору и была перехвачена Кэмероном. Тот ограничился лишь тем, что спросил, не знает ли Тонкс, по какой причине Кингсли оказался возле бара «Синяя борода». Нет, ответила она. Совсем не представляет. Ведь они с Кингсли не виделись с самого заседания, того , которое проводилось к кабинете Кейта Макмиллана. Пол Кэмерон помнил. Кивнул головой и отпустил ее. Это все. Все, дорогуша. Ты под колпаком, тихонько напевает Тонкс, постукивая пальцами по столу. Делать решительно нечего. Ей очень хочется привести в порядок хотя бы свои мысли, если уж не получается упорядочить как-то свою жизнь и то, что в ней происходит. Сегодня последний раз к Саммерсу, утешает она себя. Надо ухитриться заглянуть в его бумаги. Официально, кончено, этого не сделать. Что там понаписал этот лекаришка? А что, если на основе его тарабарщины ее запрут в палату больницы Святого Мунго, а возражений никто и слушать не станет, да кто сумасшедших слушает? Она ведь ничего из того не помнит, что говорила на сеансах у Саммерса. Сеансы, о да. К черту! Сегодня она не будет принимать ничего такого, после чего не сможет отдавать себе отчет в том, что говорит и делает. Когда Тонкс только приходила в себя после неизвестного заклятия, примененного убийцей Марка Гудмана, она довольно быстро перестала принимать предписываемые ей успокоительные и снотворные зелья, по крайней мере, тогда ей казалось, что так она может обрести над собой контроль. Хотя, вполне вероятно, это действительно лишь казалось. Зелья-транквилизаторы. «Это нужно, чтобы вы расслабились». «Я должен найти все возможные повреждения, которые могут у вас быть после того неизвестного заклятия». А иди-ка ты, Саммерс! Или без этих чертовых зелий, или вообще никак. Можешь сообщить начальству, что я отказываюсь. Можешь сообщить начальству или удавиться, если невмоготу. Тонкс запирает кабинет и отправляется в больницу. Да, до назначенного Саммерсом времени остается полчаса, но полчаса эти она намерена использовать по своему усмотрению. ***** Нужно найти Луну Лавгуд. Тонкс отлавливает в коридоре какого-то запыхавшегося мальчишку-стажера. До него только с третьего раза доходит, что надо делать. Тонкс не злится. Наверное, это просто такой день. Что все стали непонятливыми. Луна выходит к ней почти сразу. Глядя на Тонкс своими выпуклыми глазами, безмятежно осведомляется, как дела. Невозможно поверить, что ей каждый день приходится иметь дело с буйными психопатами. - Давай отойдем, - говорит Тонкс, оглядываясь на проходящую мимо пожилую целительницу. - Что у тебя случилось? – Луна профессионально спокойна. Кажется, ей можно рассказать что угодно. - Долго рассказывать. Вот что, ты могла бы просмотреть этот список? - Что это? - Да на же, посмотри. Что это за зелья? Я постаралась как можно более точно описать вид, вкус и оказываемый эффект. Этот и вот этот, - Тонкс указывает пальцем на верхние строчки списка, - я узнала. Кое-что из базового курса в памяти еще сохранилось, - она выдает нарочито бодрое хихиканье. - Это список самых обычных транквилизаторов, Тонкс. Ничего особенного. Ничего запрещенного к использованию. Кроме…подожди, дай взглянуть еще раз… - Ладно, - Тонкс складывает список. – Я тебе его оставлю. Теперь еще одно. Помнишь, ты рассказывала про некоего безымянного пациента, помещенного в ваше отделение? - Еще бы не помнить. С ним столько хлопот, - вздыхает Луна, накручивая на палец прядку светлых волос. - Он все еще здесь? - Да. - И никто по-прежнему не знает его имени? - Нам, персоналу, этого знать не полагается. Понимаешь, я чувствую – здесь что-то нечисто, - Луна смотрит на Тонкс в упор, а кажется, будто девушка разглядывает что-то в далекой дали, куда почти никому дороги нет. - Чувствует она, - ворчливо отзывается Тонкс. – Да тут ничего не надо чувствовать, сразу понятно – нечисто там. Кто-нибудь из наших…из верхушки кого-то из своих деток пристроил. Зависимость от «дури». Нервный срыв какой-нибудь, - сказав это, Тонкс поеживается. - Может быть, - задумчиво тянет Луна. Тонкс решает на досуге, если таковой выдастся, проверить, не было ли в последнее время каких-нибудь нераскрытых преступлений. Смешно. Черт, разумеется, были. И одно из них все еще не раскрыто. Если бы только одно. - Не лезь в это, хорошо? – просит Тонкс. – Я сама проверю. Скорее всего ничего особенного – просто заботливый папаша прячет своего придурка-сына от правосудия или чего похуже. Ей не хочется, чтобы кто-нибудь влез в неприятности. Кто-нибудь еще. - Хорошо, - соглашается Луна. Тонкс отдает ей список. Луна вновь внимательно прочитывает его, хмурится, убирает в карман и уходит, не произнеся и слова. Тонкс пора идти. Только никаких больше разглядываний идиотских картин на стенах, хорошо? ***** Подойдя к двери в кабинет Саммерса, Тонкс решает обойтись без стука. Дверь знакомо скрипит, открываясь. Тут не до картин, да. Хорошо, что ей уже приходилось… Хорошо, что она уже не раз видела мертвые тела. Ага, хорошо. Это уж точно. Лучше просто не бывает. Давайте за это выпьем. Но это и впрямь хорошо. Потому что Тонкс удается не произвести совершенно лишнего в такой ситуации шума. Просто для протоколa. Девять часов вечера. В кабинете целителя Джайласа Дж. Саммерса лежит труп. Целитель Саммерс, ничего рассказать не хотите? Тонкс зажимает себе рот, чтобы не рассмеяться. Надо бежать отсюда, вспыхивает в ее мозгу. Не аппарировать – след от аппарации еще долго продержится, а когда прибудут авроры – она не знает. Смотря кто сегодня дежурит. Смотря когда поднимут тревогу. Не аппарировать, а бежать, причем немедленно. Стоп. Думай. Быстро. Посмотреть его бумаги. Если они все еще здесь, конечно. С полок сброшены папки, их содержимое ровным слоем устилает пол. Прежде чем приобщать всю эту бумажную рухлядь к делу, кому-то придется изрядно попотеть, применяя Очищающее заклятие – большая часть бумаг выпачкана кровью. Если тут будет весь аврорат копаться, если они там, наверху, удила закусят и велят землю рыть ради раскрытия этого дела, вполне могут докопаться, кто тут в последний раз в кабинете применял магию. Проклятье! Стараясь не наступить в натекшую из-под тела Саммерса багровую лужу, Тонкс пробирается к столу целителя. Кровь совсем свежая. Тонкс заставляет себя притронуться к руке Саммерса. Тело еще даже толком не остыло. Ящики стола выдвинуты, содержимое их рассыпано по полу, как и бумаги из папок. Где-то здесь есть что-то и о ней. Нимфадора Тонкс, двадцать семь с половиной лет, умалишенная… Или: Нимфадора Тонкс, двадцати семи с половиной лет, нуждается в принудительном лечении…представляет опасность для окружающих… К дьяволу! Она сгребает часть бумаг - те, что не слишком запачканы - в охапку. Руки дрожат. Что ты, черт побери, делаешь? Для протокола: ворую вещественные доказательства. Как в маггловском детективе. Выйдя в коридор, Тонкс меняет себе лицо на первое попавшееся, делает его копией круглой добродушной физиономии какой-то целительницы с портрета, увиденного на первом этаже. Хорошо, что в этом коридоре портретов нет, и ее никто не увидит. Прижимая бумаги к животу под мантией, Тонкс старается идти медленно, чтобы не привлекать ничьего внимания. Где-то позади раздается тихий скрип открываемой двери и чей-то крик. Судя по голосу, это молодая девушка. Какая-нибудь стажерка. Или ассистентка Саммерса. Как там ее… Девица визжит так, что, кажется, сейчас задрожат стены. Счет времени идет уже на доли секунды. Выскочив на лестничную площадку, Тонкс уменьшает стопку бумаг до размера спичечного коробка и запихивает в карман. Они узнают, что я должна была прийти к нему. А еще они узнают, что это я ему кишки выпустила, ага. Хотя паршивец определенно это заслужил. - Эй, мы же договаривались, что ты меня ждать не будешь… Тонкс подскакивает на месте. Инстинкт включается тут же: выхватить палочку, и… - А…это ты, - Тонкс убирает палочку в карман. – Как ты меня узнала? - По одежде. Лицо-то ты поменяла, а про одежду забыла, да? - Что там у вас за переполох? - Эта…Пайл визжит как резаная. Наверное, что-то случилось. Случилось, это уж точно. Надо решаться. Тонкс прекрасно знает, что при входе в больницу срабатывает распознающее заклятие. Насколько ей известно, даже в Министерстве установлена устаревшая модификация заклятия, обойти его – раз плюнуть. Конечно, если знаешь как. Зато руководство больницы Святого Мунго расщедрилось в этом году на установку и поддержание новой версси заклятия. Магической энергии оно пожирает уйму, но и работает, черт его задери, отлично. - Луна, - Тонкс пристально смотрит в светлые глаза девушки. В них – полная безмятежность. – Ты все равно узнаешь. В вашем отделении произошло убийство. - Это еще не повод орать так, - говорит Луна. – Пайл всех перебудит, а ведь сегодня нам пришлось, наверное, целый котел успокоительного в них влить, чтобы уснули. Решайся. Сейчас или никогда. Точнее, сейчас, потому что через минуту может быть уже поздно. - Саммерс убит. Помоги мне. Не могу пока тебе рассказать, но…черт побери, меня могут в этом заподозрить…извини, не могу пока объяснить, по какой причине. Луне можно рассказать что угодно. Ничто не покажется ей слишком безумным. Никаких : «Почему?». Ни единого: «О, Мерлин!» - Успокойся. Пойдем, - говорит она и тянет Тонкс за руку. Она верит мне, думает Тонкс. Не задав Тонкс ни единого вопроса, Луна отводит ту в маленькую комнатку (на двери табличка – «Только для персонала»). - Садись, - Луна указывает Тонкс на диванчик, возле которого – стол, уставленный чашками с остатками кофе. Тонкс послушно садится, выжидающе смотрит на Луну. - Ты пришла раньше назначенного Саммерсом времени, запоминай, потому что мы договорились с тобой встретиться. Ты передала записку через Макса, это хорошо – он тебя запомнил. Может, как раз в это время … ну, Саммерса…так, после того, как мы встретились, я все время была с тобой. Мы разговаривали… - О чем? - Скажем, ты просила меня присоветовать тебе хорошего зельевара. - И это недалеко от истины, - отзывается Тонкс. – Хороший зельевар всегда пригодится. - На входе в больницу тебя регистрирует распознающее заклятие. Время прибытия легко проверить. А дальше – ты была со мной. Сколько времени ты меня искала? - Минут пять. - Это не страшно. Не думаю, что Макс на часы смотрел. А ты и так была все время со мной. - Ты будешь врать на допросах? - Врать? Вовсе нет. Ты ведь все время была со мной. Мы заболтались и забыли о времени. А потом ты почувствовала себя плохо и решила уйти, тем более что время, назначенное тебе Саммерсом, давно минуло, - Луна умолкает. Пристально смотрит на Тонкс, и та не знает, что ответить. Луна верит ей. Рем ей верит. И Кингсли верил… Проклятье, не надо сейчас об этом. - И да, если понадобится – я буду врать на допросах, - спокойно говорит Луна. Тонкс не знает, что и ответить. Ей не хочется, чтобы кто-то влез в неприятности. Кто-то еще. Ну а лжесвидетельство – это, определенно, неприятности, и отборные. Тонкс порывисто обнимает Луну. Внезапно наваливается усталость, и все, чего ей сейчас хочется – улечься на узенький и неудобный даже на вид диванчик для персонала и спать, спать… Но она позволяет себе прикрыть глаза лишь на миг, чтобы получить хоть немножко спасительной тьмы, в которой она сейчас так нуждается. Надо спешить. Пока на вопли Пайл не сбежались все те, кто был в радиусе досягаемости. Пока не прибыли ребята из отдела, еще недавно бывшего для нее родным домом, и не перекрыли все входы и выходы. Конечно, они узнают, что она сюда приходила. Тонкс ускоряет шаг. Они узнают, да, но пока у нее еще осталось много дел. ***** Спешно попрощавшись с Луной, Тонкс спускается по лестнице на первый этаж, смешивается с толпой в коридоре. Вместе с пожилой парой выходит на улицу. Авроры еще не прибыли. Хоть в чем-то повезло. Несколько раз аппарировав в произвольно выбранные пункты назначения, Тонкс, наконец, перемещается к дому Снейпа. Вот уж где ее никто не станет искать. ***** Снейп открывает дверь и видит на пороге маленького старичка в мешковатой одежде, нетвердо держащегося на ногах. У Тонкс никогда не было проблем с лишним весом, но старик Эш - просто щепка. Про Гэри Эша она точно знает – уж если старый торговец засел с утра в «Синей бороде», то до следующего утра просидит точно. В случае чего Эш без особого труда докажет свою непричастность… К чему? К тому, что забрел на Спиннерс-энд да постучал в дверь Снейпа? Ну хотя бы. Тонкс обещает себе, что если когда-нибудь она вернется на службу, то простит старине Эшу несколько мелких прегрешений. - Здр…добр…веч…с-сынок… - Не могу ответить вам тем же, - рявкает Снейп, пытаясь захлопнуть дверь перед носом старика. - Дыр…драк…драконья желчь…со скидкой отдам, если дог…говоримся, - пьяно кривится Эш. На мгновение Тонкс позволяет своему лицу обрести обычный вид. - Мне совершенно не интересно ваше предложение, - оттолкнув протянутую ладонь, Снейп захлопывает дверь, крохотный сверточек уже успел перекочевать из руки Тонкс к нему в карман. ***** Вот теперь домой. Тонкс аппарирует на соседнюю от их с Ремом дома улицу. Дает чужим чертам лица стечь с ее собственного. Заставляет себя дышать ровно. Если бы можно было еще заставить сердце не колотиться так быстро. Тонкс идет к дому, поеживаясь от холода. Рем ждет ее, разумеется. И, конечно же, он встревожен. Никаких разговоров, Рем, пожалуйста. Но она должна поесть – это непременное условие. Он присаживается напротив нее за кухонный стол. Молча смотрит, как она ковыряет вилкой в тушеном мясе. Как ей не хочется начинать разговор. Как не хочется вытаскивать на свет эту историю со Снейпом… Но если со мной что-то случится, кто-то же должен забрать у Снейпа зелье… Со мной ничего не случится. Я сумею выпутаться – хотя бы ради Рема. Любить живых. И помнить о мертвых. Я помню. И, да, – я люблю. Она по-прежнему молча доедает ужин. Ловит себя на том, что ждет визита ребят из отдела – уже с нетерпением. Поскорее бы все закончилось. Но «поскорее» не получается. Ей даже удается поспать. Когда в дверь стучится старший следователь Уэзерс, на часах уже четыре утра. ~Продолжение следует~ Афтар больше не планирует пропадать на два месяца)
Sundari: Lecter jr Начала читать этот фик на АБ, продолжила здесь, и очень надеюсь, что автор сдержит свое обещание и не пропадет "на два месяца". Дифирамбы петь не буду, но продолжения буду ждать с нетерпением.
maniago: УРА!!!
rakugan: Lecter jr Ура! наконец продолжение! и, как всегда, великолепно. Как мне нравятся эти детали - отключение/подключение жучка, то, что нельзя ставить глушилку, и т.д. А вот регистрирующее заклятие - видимо, новинка, да? В 1995 году его, видимо, еще не было, раз у Гарри на входе в Министерство регистрировали палочку. Снейп великолепен: " Я давно уже не ем маленьких детей. И беззащитных авроров тоже. " За Луну отдельное спасибо.
Lorane: Замечательно.
Nadalz: Как приятно вновь вернуться к снейпотонксу! :) Спасибо! Наконец-то Снейп-натурал Очень порадовали моменты, когда они шептались - прям какие-то искры проскакивали =)) Обещанная тапка ;-) Lecter jr Lecter jr пишет: Представив себя и Снейпа, разговаривающими под шум воды в душе, она хихикает, прикрыв рот рукавом, настолько звучит это короткое «хи». После слова настолько ничего не пропущено? ;-)
Lecter jr: Sundari Хде мои дифирамбы??? А?? maniago спасибо) rakugan Луна - мой любимый женский персонаж опосля Тонкс) Заметно? :) По поводу заклятия. Я могу иногда повольничать - так, совсем слегка. На месте руководства всяких заведений ака Минмагии я бы развернулась и устроила диктатуру пролетариата разорилась бы на что-нибудь такое непременно. Lorane спасибо вам! Nadalz Nadalz пишет: Наконец-то Снейп-натурал в свободное от слэша время)) Он универсал! Nadalz пишет: прям какие-то искры проскакивали =)) скоро будет секс и кекс , обещаю. На самом деле будет. *сделала страшные глаза* тапку поймала
Lecter jr: Глава 7 Старший следователь аврората Генри Уэзерс – полностью седой мужчина чуть за сорок. Глаза у него красные после бессонной ночи (одной ли?), но взгляд как всегда внимательный и цепкий. Попавшимся преступникам крайне неуютно под таким вот взглядом Уэзерса. Тонкс громадным усилием воли заставляет себя перестать ерзать на стуле. Ей тоже крайне неуютно. - Простите, сэр, я и предположить не могу, что там произошло. Дело в том, что вчера вечером я так и не попала на прием к Саммерсу. Придя в больницу, я встретилась с моей знакомой, мисс Лавгуд. Мы с ней довольно долго разговаривали, а потом я… - Потом вы почувствовали себя плохо, и вынуждены были уйти, так, мисс Тонкс? Так, понятно. Значит, все эти часы, пока к ней домой не явились, они сотрудников больницы опрашивали. - В общем, да, сэр. Какое-то время я провела в комнате отдыха для персонала, куда меня отвела мисс Лавгуд. Потом уже было слишком поздно идти к целителю Саммерсу. По моим подсчетам, я где-то на полчаса опоздала, а ведь он предупреждал меня, что лучше прийти в другой раз, нежели опаздывать. Только не спрашивайте, почему, я однажды задала ему вопрос, и Саммерс начал сыпать своей лекарской тарабарщиной. Тонкс умолкает и пристально смотрит на Уэзерса. Нет, едва ли ее в чем-то подозревают. Пока еще нет. Ее затапливает горячая волна благодарности к Луне. Больничные коридоры как будто сжимаются, стены придвигаются друг к другу все ближе и ближе. Больше всего на свете ей хочется развернуться и сбежать отсюда. Удушливые волны страха накатывают одна за одной. Не останавливаться. Сегодня – последний визит к Саммерсу. Он поможет. К страху добавляется ярость, и не постепенно, а сразу, как будто в кипящий котел всыпали сразу пригоршню того ингредиента, который полагалось бы добавлять по щепотке. Тонкс берется за дверную ручку. Дверь знакомо скрипит, открываясь. О чудо – в этот раз Саммерс на месте, и ей не придется коротать время за разглядыванием кошмарных художеств, развешанных чуть ли не на всем свободном пространстве стен. Саммерс поднимает голову и с улыбкой смотрит на часы. - Вы сегодня пунктуальны, мисс Тонкс. - Вы тоже, целитель Саммерс. В рукаве ее мантии – что-то холодное. Это нож, она знает это, еще не заглянув туда. Самый обычный нож, с деревянной ручкой и коротким, но очень острым лезвием. Саммерс снова утыкается в чтение своих бумаг, а Тонкс спрашивает: - И о чем мы будем говорить сегодня, целитель Саммерс? Кажется, она пропустила вопрос, заданный Уэзерсом. Нож…в кабинете Саммерса ножа не было. Она осмотрела труп и само место преступления – бегло, но все же достаточно внимательно – ножа в кабинете не было. А если бы был, Уэзерс сказал бы об этом. Как коллеге, которая могла бы помочь в расследовании. Он еще помнит, что Тонкс аврор. Точнее, была аврором. Он сказал бы непременно. И где же нож? Убийца где-то его выбросил, вот и все. А если этот нож лежит сейчас у меня дома? Если я прирезала им Саммерса, уж не знаю, что удержало меня от того, чтобы покромсать его так же, как Валери Хиггинс или…Кингсли? Времени, что ли, не хватило? И почему в этот раз… Почему в этот раз мне не показалось, что куда-то пропали, скажем, полчаса? - Мисс Тонкс, этот разговор – по большей части формальность. Вы же профессионал, должны понимать. - Я понимаю. - Попытайтесь вспомнить, не выказывал ли целитель Саммерс опасений за свою жизнь? - Ну, если и выказывал, сэр, то не в моем присутствии. - Из кабинета Саммерса похищена часть медицинских документов. - Вы метаморф, мисс Тонкс, сохранять лицо – не то ли, что вы должны уметь лучше всего? Разве это умение не выручало вас в трудные минуты, а? Тогда у нее дрожали руки, но она заставила себя поднять голову и посмотреть прямо в глаза Снейпу. Выдержала тогда, выдержит и сейчас. Как странно, что приходится следовать советам Снейпа. И они действительно помогают. Тонкс не отводит взгляда от Уэзерса. Смотреть открыто, не прятать глаз. Как будто все в полном порядке. Как будто все хорошо. Но пока что он мне верит. Уэзерс продолжает: - Сейчас мы восстанавливаем его картотеку. Если вам что-нибудь станет известно, свяжитесь со мной. - Разумеется, сэр. - Можете быть свободны, мисс Тонкс. На часах уже шесть утра. У Тонкс мелькает трусливая мысль отправиться в кабинет, который она делит с Солвером, и не просидеть там до начала рабочего дня. Лишь бы не встречаться с Ремом – сейчас. Благо эта работа не признает суббот и воскресений. Разумеется, Тонкс отказывается от этой мысли. Рем тревожится за нее, и если она будет избегать разговоров, будет только хуже. **** Рем – почти идеальный слушатель. Пока Тонкс рассказывает ему о событиях вчерашнего вечера, он молчит. Рассказывает почти обо всем. Как нашла Саммерса. Как унесла из его кабинета часть бумаг. Как Луна предложила «прикрыть» ее. - Я боюсь за тебя, ты знаешь об этом? - Догадываюсь, - хмуро отвечает Тонкс. - Если ты все-таки утащила оттуда эти бумаги, так может, стоит их хотя бы просмотреть? - Я просмотрю, - кивает Тонкс. Рем тревожно смотрит на нее. И не говорит ничего. Может, уже понял, что словами тут не поможешь. Точнее - едва ли что-то изменишь. Слова сказанные и слова написанные. Да какая разница. Прежде чем огласить приговор, его всегда пишут на самом обычном пергаменте. Или на дешевой бумаге – для тех, кто не представляет никакой ценности. **** Ужасно хочется спать; Тонкс трет слезящиеся глаза, трясет головой, чтобы отогнать сонливость. Разложив бумаги на полу в гостиной, она пытается их рассортировать. Да, тот, кто устроил разгром в кабинете Саммерса, явно постарался навести как можно больше беспорядка. Одно непонятно, почему неизвестный злоумышленник не унес все бумаги. Или не уничтожил их прямо на месте. Ее добыча – в основном медицинские карты. Записи бесед с пациентами, отметки о динамике состояния, назначения лекарств и всякое-разное. Тонкс не очень хорошо разбирается во всей этой мозголомной галиматье. Всего ей удалось унести пятнадцать довольно пухлых медкарт (ни одной знакомой фамилии) и журнал учета лекарственных зелий (без половины страниц). Кто-то их выдрал из журнала, отчего-то решив не уносить его целиком. Небогато. И толку от этого никакого. Уэзерс говорил, авроры восстанавливают картотеку. Если попытаться кого-нибудь из них разговорить, может, ей удастся раздобыть список всех пациентов Саммерса. Информация, конечно, закрытая, но Тонкс ведь пока своя в аврорате. Пока – своя. Но не слишком ли близка та стадия, когда парни, с которыми она бывала в рейдах, валялась в пыли, уворачиваясь от смертельных заклятий, начнут отводить глаза при встрече и ссылаться на спешку, стоит ей лишь разговор начать? Какой хай поднимется среди родственников пациентов. Наверняка многие из них уже связались со своими адвокатами. Тонкс представляет себе Пола Кэмерона, отражающего атаки законников, и на какие-то несколько минут ей становится его жаль. Сложив украденные бумаги аккуратной стопкой, Тонкс поднимается на чердак и прячет их в куче хлама, оставленного прежними хозяевами. Связки старых писем, газет, насквозь пропыленные книги, которые и открывать-то боязно – задохнешься, и куча еще какой-то не поддающейся определению бумажной рухляди послужат отличной маскировкой, пока она не решит, что делать с украденными документами. Вообще-то надо бы от них избавиться, но Тонкс пока решает этого не делать. А теперь – на работу. Условно осужденные и досрочно освобожденные ждут не дождутся своего офицера по надзору. А офицер по надзору ждет не дождется вечера, когда вернется домой, бережно неся под мантией флакон с обжигающе горячим Антиликантропным зельем. **** Совершенно неожиданно это утро и день выдаются у нее свободным. Ну, почти свободными : старик Солвер оставил письменное распоряжение систематизировать архивы по условно освобожденным. Ненавидящая бумажную возню Тонкс со вздохом взялась за нудную работу, но через час с удивлением поняла, что та не вызывает особого отвращения. Содержимое части папок уже было ей знакомо, так что работа шла довольно споро. Прервавшись, чтобы дать глазам отдых, Тонкс вздыхает. Вот она сидит здесь, в состоянии полной неопределенности, без капли информации, кроме той, что Уэзерс поделился, и чего добьется? И нужно ли чего-то добиваться? Хочет ли она знать правду? На всякий случай надо провести дома ревизию кухонных ножей. Подумав так, Тонкс горько усмехается и берется за очередную папку. ***** Дверь знакомо скрипит, открываясь… - Какого черта? – спрашивает заспанная Тонкс. Ощупывает лоб, задумавшись, не отпечатались ли на нем нетленные строки из дела Саймона Холла, мелкого скупщика краденого. - Ой, простите, - непрошеный визитер выскакивает обратно в коридор и закрывает за собой дверь с такой поспешностью, словно от этого зависит его жизнь. Лицо парня кажется Тонкс смутно знакомым. Это тот самый, который притащил ей в палату жутковатый цветок в горшке. Едва не опрокинув стул, Тонкс высовывается в коридор и окликает парня, который не успел еще уйти далеко. - Эй, извини, что на тебя заорала, - примиряюще говорит она. Парень подходит поближе, и Тонкс переходит на заговорщицкий шепот: - Просто, понимаешь, в бумагах ковыряюсь – новый шеф приказал. Очень увлекательно. Вот и уснула. - П-понимаю, - выдавливает из себя парень и мучительно краснеет. Он моложе Марка Гудмана. На сколько точно – она вспомнить не может. Года на два, наверное. Через десяток-другой лет он заработает дюжину боевых шрамов и, если повезет, пару наград. А вот Марку это уже не грозит. Он никогда не состарится. И не заработает никаких шрамов. Любить живых. И помнить о мертвых. И еще. Заботиться о живых – именно потому, что о мертвых помнишь. - Как тебя зовут? – спрашивает Тонкс. Имени парня она не знает – это совершенно точно. - Тони. Ну, то есть Энтони Хилкоут, мисс Тонкс. - Отлично. Спасибо, что навестил меня в больнице. А теперь, Тони, один вопрос. Вчера вечером…ты приходил к кабинету Солвера? Энтони Хилкоут краснеет еще сильнее. Как будто на плечах у него не голова, а гигантский помидор. - Приходил. После занятий. - Где ты был? - Стоял тут. Ну, примерно вот здесь. Весь вечер. Потом, когда услышал, что вы собираетесь из кабинета выйти, я ушел. Да задай ты ему уже этот вопрос. Если его будут допрашивать, мальчишка ответит то, что нужно мне. Не хватало только его впутывать. Одного Марка мало, а? - Тони, - осторожно начинает Тонкс, - вчера, когда ты здесь стоял…вечером, я имею в виду, ты кого-нибудь видел здесь? - Да кого здесь можно увидеть, здесь же тупик глухой. Никто не заходил, нет. Это точно. И не выходил. - Ладно, Тони, ты мне очень помог, - Тонкс, похлопав окончательно засмущавшегося парня по плечу , возвращается в кабинет Солвера. Папки забыты. Я не выходила из кабинета до тех пор, пока не отправилась к Саммерсу. Если бы я вошла в больницу дважды, регистрирующее заклятия и засекло бы меня дважды, и наши уже знали бы об этом. Значит, я приходила туда только один раз. Но Саммерс мертв, и вот с этим утверждением не поспоришь. Сколько времени прошло с того момента, как Тонкс вошла в больницу, до того, как, передав с практикантом записку, встретилась с Луной? Проклиная себя за то, что редко смотрит на часы, Тонкс сгребает со стола непросмотренные папки – прямо на пол, кладет голову на скрещенные руки и закрывает глаза. Ужасно хочется спать. Но нельзя. Засыпая, я теряю над собой контроль. Ха! В таком случае, получается, что я сплю на ход, поточу что отчего-то помню о том, чего вовсе не совершала. И не совершала ли? ***** Снейп открывает дверь почти сразу. - Как мило, - произносит он. – Как вы пунктуальны. С вами приятно иметь дело, мисс Тонкс. - Стандартная проверка, Снейп. Сегодня – то самое «послезавтра». Кивнув головой, он приглашает ее войти. Тонкс проходит в дом, не оглядываясь. Для тех, кто – возможно – сейчас их слушает, этот ее визит должен носить чисто формальный характер. Пока что из-за ее прошлого визита к Снейпу никто не встревожился – значит, она вела себя как надо. Проверить журнал учета ингредиентов, пройтись по дому. Пусто, темно и пыльно. Пыльно – везде, кроме лаборатории. Теперь это его жизнь. Снейп следует за Тонкс, насмешливо комментируя каждый ее вопрос. Тонкс уходит через несколько минут, зажав в руке тщательно закупоренный флакон Антиликантропного зелья. Надо спешить, пока не остыло. Зелье горячее, почти что обжигает ладонь даже через толстое стекло, но Тонкс не убирает флакон в карман, так и держит в руке. А вот это – моя жизнь. И плевать, что там наварит Снейп из того, что я ему принесла. **** Как хорошо, когда есть, кому тебя встретить дома, думает Тонкс, аккуратно ставя флакон с зельем на пол в холле. Сбрасывает промокшую мантию, стаскивает ботинки и пинком отправляет их в дальний угол. - Рем, - зовет она. Несколько секунд тишины в качестве ответа. Сердце, кажется, пропускает пару ударов. Подступившая паника гонит Тонкс по дому, по темным комнатам (и ей даже удается ничего не задеть и не уронить). Рема нет. С ним не произойдет ничего плохого. Споткнувшись о невысокий порожек, Тонкс головой вперед влетает в кухню, сшибив табуретку. - Эффектный выход, - слышится откуда-то из темноты. Вновь обретя способность ориентироваться в пространстве, Тонкс понимает – Рем здесь, в кухне. Сильные руки помогают ей подняться. Она улыбается во весь рот. Хорошо, что темно и он не видит, как я улыбаюсь. Словно совсем с катушек съехала. Кажется, ей предстоит выволочка, и улыбкой тут не поможешь. - Я беспокоился за тебя. Ты же и дня прожить не можешь, не вляпавшись во что-нибудь. - Так сильно беспокоился, что спал прямо за кухонным столом? - Разве это не показатель особенно сильной тревоги? – Рем зажигает лампу, и Тонкс видит, как он старательно хмурится, пытаясь не улыбнуться. Это моя жизнь. Любить живых. И помнить о мертвых. Метнувшись в холл, Тонкс возвращается, неся флакон с зельем. Торжествующе улыбаясь, водружает его на стол. - Когда это мне что-нибудь не удавалось? Быстро выпей это, и кто знает, может быть, тебе не придется в полнолуние сидеть в подвале. Рем открывает флакон и принюхивается. - Пахнет не так, как варево Кроули. - Поверь – это лучшее, что я смогла достать. Рем смотрит на нее так, словно насквозь видит. - Из твоих рук я приму что угодно, - поморщившись, он выпивает содержимое флакона. – Спасибо, - притянув Тонкс к себе, Рем испытующе смотрит на нее. - Да, это зелье мало кто умеет хорошо готовить. Давно не пил такого. Год назвать? - Не надо. Давай не будем об этом. - Хорошо, не будем. Может быть, заодно подскажешь мне, как к этому следует относиться? - Так, что я буду приносить тебе зелье каждый вечер, а ты будешь его принимать. И все будет в порядке. Теперь. - Очень хочется верить. **** Следующие четыре дня проходят без каких-либо неожиданностей, и Тонкс даже начинает верить, что все еще будет в порядке. Уэзерс про нее не вспоминает, значит, показания Тонкс проверку выдержали. И показания Луны тоже. Но начались совсем уж тяжелые ночи. Тонкс почти не могла спать, опасаясь внезапно потерять над собой контроль. Если, конечно, этот самый контроль у нее вообще был. Над некоторыми из своих действий она всерьез задумывалась: ее ли это воля? Поступила бы она так раньше, до того, как начался весь этот кошмар? И не находила ответа. А потом и искать перестала. Солвер попал в больницу («доброжелатели» утверждали, что по причине безудержного пьянства), и Тонкс каждый день была занята допоздна. А ведь еще нужно было каждый день забирать у Снейпа зелье, что требовало значительных трат сил и времени. Хотя бы потому, что ежедневно к нему с официальными проверками не находишься, а подслушивающее устройство со счетов сбрасывать явно не стоило. С неофициальными визитами ей там вообще бывать не полагалось. Тонкс побледнела и осунулась еще больше, но это было единственной неприятностью за последние дни. Полная загруженность работой имеет одно несомненное преимущество – становится некогда терзаться своими проблемами. Все еще будет в порядке. Тонкс почти удалось в это поверить, поэтому, когда ее в срочном порядке вызвал к себе Пол Кэмерон, она какое-то время боролась с ощущением, что наконец-то уснула – впервые за последние дни – и никак не может проснуться. ***** - Вы с Ремом совсем у нас не бываете, - могла бы сказать Андромеда Тонкс. Или: - Отец на тебя в обиде. Совсем его забросила. Или, что даже более злободневно: - Как у тебя с работой? Когда они позволят тебе вернуться? А может: - Мы слышали, кто-то убил твоего целителя. Но Андромеда просто обнимает Тонкс, и та не спешит отпустить мать. Как в детстве, хотя маленькая Нимфадора не признавала «телячьих нежностей», и если кому-то из отцовских престарелых тетушек хотелось непременно облобызать вертлявое чадо любимого племянника, шуструю девочку приходилось отлавливать по всему дому. Маленькая Тонкс не позволяла обнимать себя никому, кроме отца и матери. Правда, ей куда больше нравилось, когда папа носил ее на плечах или учил играть в футбол на заднем дворе. И стрелять из рогатки - тайком от мамы. И сейчас, прижавшись своей щекой к маминой, Тонкс думает, не происходит ли это в последний раз. Чтобы отогнать непрошеные мысли, Тонкс заводит нарочито бодрую беседу. Времени у нее мало, уходить из родительского дома, пока отец не вернулся со службы, не хочется, но, скорее всего, придется. - Как дела? – как можно беззаботнее спрашивает Тонкс. - Как обычно. Отсутствие плохих новостей – уже хорошая новость. К Хэррисам на выходные приезжал сын. Может, ты помнишь Пола? Вы с ним и с еще одним мальчиком в детстве часто играли. Лазали по деревьям и чердакам, приходили домой вымазанные как черти. - Пол и Ральфи, как же, помню. Ну и как сейчас выглядит старина Пол? - Как и ты, никак не повзрослеет. Тонкс хочется, чтобы все смотрелось как просто милый семейный вечер, чтобы мать не волновалась за нее понапрасну. Ну, «понапрасну» – не совсем подходящее слово все-таки. - Не осталось ли у нас фотографий моих приятелей? Я бы взглянула. Заодно ты все-таки убедилась бы – при сравнении – что я все-таки повзрослела. Тонкс кажется, что у нее онемели лицевые мышцы – наверное, она слишком старается выглядеть беззаботной. Не надо переигрывать. - Подожди, - Андромеда выходит из гостиной, вскоре возвращается, неся одну-единственную фотографию. – Вот, только одна. Это отец фотографировал, недели за три до того, как ты уехала в Школу. Тонкс рассматривает фотографию. Вот она сама – одиннадцатилетняя девчонка в продранных на коленях джинсах и майке на два размера больше, смотрит исподлобья, переминается с ноги на ногу, рядом – высокий темноволосый мальчик – Пол Хэррис; стопроцентный маггл: его фигура остается неподвижной. И второй мальчик – Ральфи Тиммонс, худой светловолосый паренек с сосредоточенным лицом. Тонкс ахает, когда он вдруг строит ей рожу с фотографии и грозит кулаком, затем расплывается в хитрой ухмылке. - Так Ральфи был магом, а, мам? Почему тогда ты мне никогда не говорила? - Потому что мы жили – и живем – в маггловском квартале. Тебе совершенно ни к чему была лишняя информация, раз уж ты сама не заметила некоторых…особенностей… своего приятеля. К тому же, на мой взгляд, способности у него до последнего дня были весьма посредственными, уж можешь мне поверить, я в этом понимаю. Едва ли ему прислали бы письмо из Хогвартса. - Когда это было снято? - Недели за три до конца августа. Первого сентября ты отправилась в Школу, а еще через две недели Ральфи с матерью заперли дом и уехали, не сообщив никому своего нового адреса. - С матерью? - Отца Ральфи не знал никто из соседей, если ты об этом. Тонкс смутно припоминает свое огорчение, когда, вернувшись домой на каникулы, обнаружила, что количество ее прежних приятелей сократилось. После этого разговора Тонкс еще долго не может избавиться от ощущения, что где-то звучит еле слышный сигнал тревоги, но на общем фоне всего, что на нее обрушилось за последний месяц, он почти неразличим. ***** И, может быть, все еще будет в порядке. Вот как сегодня. Дорогой Тодд, я бы тебя расцеловала. Рем принимает зелье уже четыре дня, сегодня вечером примет в пятый, и у Тонкс есть основания считать, что – в этот раз – эффект оно произведет такой, на какой и было рассчитано, ведь, что ни говори о Снейпе, зельевар он отменный. Солвер еще долго пробудет в больнице, но Тонкс как-то и в голову не приходит возражать против двойной нагрузки. А сегодня, похоже, удача решила все-таки ей улыбнуться. Отправившись на Дрянн-аллею проверить лавку, которой владеет условно освобожденный (три четверти своего срока за ввоз особо опасных артефактов Дэйв Тилли уже отбыл), на заднем дворе магазинчика «Неприятные мелочи» она видит кое-что куда более интересное, чем скудный интерьер жалкой лавчонки и ее трясущийся то ли от пьянства, то ли от страха хозяин. - Так, мистер Уилмот, - улыбаясь как можно обаятельнее, говорит Тонкс. Один взгляд через плечо – вокруг никого. И двое хорошо известных ей торговцев «чем-вы-только-пожелаете»: Тодд Уилмот, по виду – типичный отличник из Рейвенкло, и Эдди «Хлюпик» Джоунз – под прицелом ее волшебной палочки. Так хорошо Тонкс давно не было. Третий и четвертый участники увлекательной беседы о ценах и объемах закупок, прерванной ею , спешно аппарировали от греха подальше, но ей вполне хватит двоих оставшихся. – Мистер Уилмот, мистер Джоунз, как приятно встретить вас в таком очаровательном месте. Эдди Джоунз в панике, Тодд Уилмот нарочито спокоен. Значит, будет торговаться. Очень даже вероятно. - Мисс Тонкс, мы тоже несказанно рады вас видеть, - Тодд Уилмот пытается изобразить нечто вроде полупоклона. - Позвольте поинтересоваться, вам уже позволили вернуться в аврорат? - Не хочу вас огорчать, мистер Уилмот, но нет. Пока еще – нет. Но вы оба - моя теперешняя работа. Понимаете, о чем я? Условно осужденные, досрочно освобожденные…если я сейчас займусь вашими карманами, как думаете, что я там найду? Кстати, тут неподалеку патрульные прохаживаются. Позвать? Вокруг по-прежнему никого. - Разве вы имеете – теперь – право арестовать нас? - Я имею право написать рапорт о ваших делишках, и к вам придут гости. Незваные, я имею в виду. И еще. Мистер Джоунз, вы мне здесь не нужны. Ему не надо повторять дважды. Эдди Джоунз поспешно аппарирует, оставив своего коллегу на растерзание «этой легавой сучке». - Мисс Тонкс, как я понимаю, у вас ко мне какой-то разговор? - Вы сами дали для этого повод, мистер Уилмот. Вот если бы я пришла к вам в дом - или на работу – вместо старика Солвера, это была бы совсем другая беседа. Кстати, где вам полагается сейчас находиться? Вы ведь уборщик в «Дырявом котле». - Сегодня не моя смена. - Вовсе нет, как раз ваша. Я проверяла. - Хорошо. Чего вы от меня хотите? Задний двор по-прежнему пуст, но Тонкс не может быть уверена, что никто туда не сунется, пока она будет говорить с Уилмотом. Кажется, его даже не придется запугивать. Лишь бы сведения, собранные Солвером (вот, кстати, интересно, отчего тот не пускал их в ход? Выжидал подходящего момента, или…) оказались точными, и оказалось, что Тодд Уилмот по-прежнему торгует запрещенными к использованию устройствами, и ассортимент их не сократился. Нервно оглядываясь по сторонам, Уилмот говорит: - Мы можем как-то забыть о происшедшем? Вы ничего не видели, а мы ничего не делали… Может, и так, мистер Уилмот.И это будет уже не мелкий компромисс. Но, стоя на самом краю пропасти, разве не все равно, насколько широким будет твой шаг вперед? Тонкс покидает Дрянн-аллею, неся в кармане мантии новейшую разработку какого-то безумного гения, решившего применить свои таланты во благо преступного мира, а именно – устройство-«глушилку», которое пока не научились засекать даже в Отделе Тайн. И это определенно помогает ей чувствовать себя лучше. ****** Вечером, придя к Снейпу за очередной порцией Антиликантропного зелья, Тонкс вручает ему «глушилку». - Очень просто. Вы активируете ее – вот так - и министерская подслушка где-то там, на выходе, улавливает – в зависимости от времени суток - как вы жизнерадостно чертыхаетесь днем, готовя зелья для больницы, или же благообразный ночной храп почти что честного гражданина. - Я даже думать не хочу, где вы это достали. И сколько я вам теперь должен? - Вы мне ничего не должны. Кроме зелья. Это – аванс, Снейп. Пользуйтесь им на ваше усмотрение. Мое единственное условие – Рем должен получать зелье. Даже если я не смогу за ним приходить. Придумайте, как. - Вы не сможете приходить за зельем? - Мне приходится…принимать во внимание такую возможность. - Ваши…неприятности…стали еще более неприятными?
Lecter jr: Глава 8 И сейчас, два дня спустя, Тонкс не может припомнить, что ответила Снейпу. Еще более неприятными. Да, черт побери. - Мисс Тонкс, у меня к вам несколько вопросов. Боюсь, не слишком-то приятных, - начинает Кэмерон, как только Тонкс входит в его кабинет и усаживается на стул. Ага, на тот самый стул, на который допрашиваемых сажают. - Не могу сказать, что это очень неожиданно, сэр. В последнее время происходило мало хорошего, - отвечает она, гадая, что же произошло, стараясь не поддаваться панике. А если они нашли какие-то улики, указывающие на меня? Что, если все эти идиотские видения - на самом деле воспоминания о том, что произошло? О том, что я совершила. И по-прежнему боюсь признаться самой себе. Да, это пострашнее, чем открыть дверцу шкафа, за которой прячется боггарт. - Когда вы в последний раз видели свою подругу мисс Лавгуд? - Неделю тому назад. В тот вечер, когда было обнаружено тело Саммерса. - И больше вы с ней не встречались? - Нет, сэр. Какая же я свинья. Луна подтвердила мое несуществующее алиби, а я даже не потрудилась сказать ей спасибо. Ни разу не пришла к ней после того кошмарного вечера. Слишком занята была своими проблемами. - Мисс Тонкс, Луна Лавгуд пропала. Никому ничего не известно о ее местонахождении уже трое суток. Я же не знала. И никто не знал – иначе ребята…Гарри и Рон уж точно примчались бы ко мне. По старой памяти – как будто я все еще аврор. - Пропала? - Да. К нам обратился ее отец. Мистер Лавгуд утверждает, что для его дочери нехарактерно такое поведение – исчезнуть надолго, никого не поставив в известность. Он встревожился, да еще мисс Лавгуд стали искать с работы. - Пропала… - повторяет Тонкс. - Бесследно исчезла. Розыск ведется, но пока безрезультатно. Поэтому я вас и вызвал. Известно ли вам, что за три дня до исчезновения мисс Лавгуд, будучи на службе, проявляла интерес к вашей истории болезни? Запрашивала ее в архиве, но ваша карта так и не была найдена. - Я полагала, что эти документы должны были храниться у Саммерса. - Верно. Она действительно там хранилась. До того дня, когда Саммерс был убит. Вероятно, ваша карта была похищена среди прочих медицинских документов. - Но кому она могла понадобиться? - Мы над этим работаем. Скажите-ка мне лучше, зачем мисс Лавгуд интересовалась вашими документами? Ведь она не является пока практикующим целителем. Да еще и – ее начальница очень сильно этим недовольна – пыталась получить доступ к информации, которая вовсе не засекречена, но, тем не менее, предназначена в основном для руководителя отделения и его заместителя? - Какой же информации? - О выдаче лекарственных зелий целителям отделения, мисс Тонкс. В особенности же – целителю Саммерсу. Мой список. Все из-за него. Луна стала расспрашивать коллег, и наткнулась на кого-то, кому ее расспросы очень сильно не понравились. - Можете быть свободны, мисс Тонкс. Она идет к двери. У самого порога оборачивается. Кэмерон испытующе смотрит на нее, и Тонкс понимает – лицо у него вовсе не злое, а просто очень усталое. - Мне очень жаль, что меня отстранили от работы. Я могла бы помочь. - Вы очень поможете, если не станете в это вмешиваться. И вмешивать кого-либо другого. Мисс Лавгуд подтвердила, что вы все время были с ней в тот вечер, когда был убит Саммерс, интересовалась вашими медицинскими документами, а теперь вот пропала. Как, по-вашему, это выглядит со стороны? Тонкс не находит, что ответить. - Ассистентка Саммерса между тем утверждает, что ее шеф часто обсуждал с нею ваш случай и говорил, что ему пришлось устранять последствия того заклятия, от которого вы пострадали месяц назад. Это заклятие вызывает, помимо прочего, немотивированные приступы агрессии , но ему удалось подавить их в зародыше. Плюс еще кратковременная амнезия. Я цитирую показания дословно, мисс Тонкс. - Но…мне целитель Саммерс не сообщал ничего - ни об агрессии, ни об этой паршивой амнезии. Он, тот, кто должен был меня лечить – и не сказал ничего. - Вероятно, он полагал, что ему удалось исправить положение. А теперь представьте, как выглядит эта история со стороны. Ассистентка Саммерса способна подпортить вам жизнь своими показаниями. Поэтому мой вам совет, Тонкс. Ни во что не вмешивайтесь. Сидите тихо, заменяйте Солвера. Ни во что не впутывайтесь, ну а мы постараемся во всем разобраться. Поздно. Я уже впуталась во что только можно. И, Саммерс, чертов ублюдок, кем бы ни был тот, кто тебе кишки выпустил, я бы с удовольствием пожала ему руку. - Вы давали согласие на процедуру проверки памяти, Тонкс. Если нам понадобится ее провести – вы не отмените своего решения? - Нет, конечно. Это ведь поможет следствию. Прикрыв за собой дверь кабинета Кэмерона, Тонкс, ссутулившись, бредет по коридору, горько усмехаясь мысли, что если процедура проверки памяти чем и поможет следствию, так это поможет запихнуть ее в уютную комнатку с мягкими стенами. Тонкс идет медленно, надо бы поспешить, но сил на быструю ходьбу у нее совсем не осталось. ***** - Обязательно проследите, чтобы Люпин сегодня принял зелье. Иначе все ваши усилия пойдут насмарку. Понимаете? - Понимаю, - угрюмо отзывается Тонкс. – Давайте. У меня мало времени. Приняв из рук Снейпа обжигающий флакон, Тонкс, соблюдая все меры предосторожности: она помнит о вероятности слежки, возвращается домой. Всю прошедшую неделю Тонкс наблюдала, как Рем меняется с приближением проклятого полнолуния – бледнеет, худеет, как убывающая луна, словно настоящая луна, растущая, высасывает из него все силы. Она наблюдала такие изменения уже не раз, но они всегда – как лезвием по живой плоти. В этот раз все будет лучше. Не так болезненно. - Так, сегодня последняя порция, - говорит Тонкс, протягивая Рему флакон. - Ты полностью ему доверяешь? – интересуется Рем между двумя глотками. И что она может ответить? - Да. Пожалуйста, не уходи сегодня в подвал. Мне очень страшно, Рем. Нет, погоди, дослушай. Не знаю, есть ли у моих страхов какие-то…какие-то рациональные обоснования. И чего именно мне следует бояться? Я не знаю. Но следует – это уж точно. Рем, Луна Лавгуд исчезла. Меня вызывал Кэмерон, чтобы сообщить об этом. - Так, - только и произносит Рем, со стуком поставив флакон на стол. - Девочка, расскажи мне все. Все, что сочтешь нужным. - Понимаешь, - начинает Тонкс, - мне кажется, что Луна пропала из-за меня. Я впутала ее, попросив проверить список зелий, которые мне давал Саммерс. Она стала у кого-то разузнавать. И пропала. - Ты уверена, что ее исчезновение как-то связано с твоей просьбой? - Не надо меня щадить, Рем. Связано. Кингсли хотел со мной о чем-то поговорить – и убит. Саммерс что-то знал – его кишки оказались на ковре в его собственном кабинете. Луна искала для меня информацию – и пропала. Нет, Рем, дело во мне. И, пожалуйста, не уходи сегодня в подвал. Мне на самом деле страшно. И – я боюсь засыпать. Боюсь потерять надо собой контроль. - Я не могу быть уверен, что это…варево подействует нужным образом, и я не буду для тебя опасен. - Но… - Я не прощу себе – никогда, слышишь? – если с тобой что-то случится. Если я не смогу себя контролировать после превращения. Остаток вечера проходит в молчании. И когда за Ремом захлопывается дверь подвала, Тонкс бредет в кухню, намереваясь взбодрить себя хоть маггловским способом – выпить побольше кофе. Но кофе, похоже, не помогает. Глаза у Тонкс слипаются, книга, которую она бездумно листала, пытаясь вчитаться в текст, выпадает из рук. Тонкс уже крепко спит. …Тонкс подносит руки к лицу и жадно смотрит на свои ладони. С них капает кровь; откуда же она взялась, ведь ее руки только что были белыми от мела? Этого не может быть, не может. Ее руки в крови, мантия тоже. И лицо перепачкано, наверное. Нож она аккуратно убирает в карман. Заклинание вырубает жертву в долю секунды, а вот потом и начинается настоящее веселье. Носком ботинка она немного сдвигает руку мертвой девушки, чтобы рука Валери Хиггинс легла в точности так, как надо. Тонкс просыпается, сердце у нее колотится так, будто вот-вот из груди выскочит. Выбирается из кресла и отправляется бродить по темным комнатам, не зажигая света. Может быть, это поможет успокоиться. Надо проверить, как там Рем. И сколько я спала? Полтора часа. За это время могло произойти что угодно. В случае с Кингсли неизвестно куда пропал час, и что из этого вышло? Руки у Тонкс почти не дрожат, когда она открывает дверь в подвал. Она сощуривается, чтобы лучше видеть в полутьме. В глубине подвала невысоко над полом два огонька горят. В углу, опустив голову на лапы, лежит крупный седой волк. Это Рем. И он сейчас не опасен. Зелье Снейпа работает. Тонкс хочет подойти к Рему ближе, но волк не подпускает ее к себе, уклоняется, когда она хочет положить руку ему на голову. И почему он не хочет, чтобы я была здесь? Боится, что зелье помогает…не до конца? А когда она, наконец, прекращает свои попытки и идет к выходу, только тогда Рем снова ложится на пол и опускает голову на лапы. Закрывает глаза. Видеть он меня, что ли, не хочет? Идиотка, да он просто за тебя боится. До утра еще много времени. Конечно, ей есть куда пойти. Родители и друзья никогда не откажут ей в приюте. Гарри , Рон с Гермионой, хотя бы. Кто угодно. Но нельзя их впутывать. Ни в коем случае. Хватит. Луна и Кингсли. Эта цена слишком высока, и платить больше я не готова. На улице – туман и сырость, но Тонкс выбегает из дома, накинув мантию прямо на тонкую футболку, и какое-то время стоит на ступеньках, решая, куда теперь отправиться. ***** Несмотря на поздний час, Снейп не спит. Открывает почти сразу. Тонкс могла бы поклясться – он не ожидал такого. И она сама не ожидала – хотя бы еще вчера – что усядется прямо на пороге дома на Спиннерс-энд и заявит, что намерена просидеть тут до утра. И что потом, втащенная крайне разозленным Снейпом в его жутковатого вида гостиную, расскажет ему почти обо всем, что произошло с ней за последний месяц. Почти без утайки. - Я уж было решил, что вы сбежали из дома. - В некотором роде так и есть. Слушайте, со мной что-то не так. - Это я уже понял. Тот список, который вы дали мисс Лавгуд…могли бы вы воспроизвести его по памяти? Какое там – по памяти. Сейчас Тонкс и имя свое с трудом может вспомнить, сидит, стуча зубами о край толстостенной кружки, безуспешно пытаясь сделать хоть глоток обжигающе горячего чая. - Оставьте вы в покое эту чашку, - не терпящим возражений тоном приказывает Снейп. Тащит Тонкс за собой в лабораторию, да так стремительно, что она едва не запинается о порог. Прежде чем Тонкс успевает что-то предпринять, Снейп закатывает рукав ее мантии. Как будто пчела укусила. Не пчела это, а иголка. - Я взял у вас кровь на анализ, Тонкс. Оборудование, которое мне предоставили мои любезные работодатели, мягко говоря, не выдерживает никакой критики, но я все же попробую кое-что проверить. Как странно. Он забрал у меня совсем чуть-чуть крови, а я как будто пустая изнутри. И как хочется спать. - Что мне делать, Снейп? – спрашивает она. - Что делать? Для начала – сесть вот на тот диван, - Снейп указывает на обитый потертой кожей диван в самом темном углу лаборатории. – И не мешать мне. Не задавать вопросов. По меньшей мере два часа. Справитесь? - Н-не знаю. - Вы же не хотели оставаться одна, верно? Вот вам такая возможность. Только сидите тихо. Какое-то время Тонкс и впрямь послушно сидит на диване, сложив руки на коленях, и стараясь не думать ни о чем. Но сил сопротивляться сну остается все меньше и меньше, и она, стараясь не производить шума, расшнуровывает ботинки, и, кое-как завернувшись в мантию, черт с ней, если помнется, укладывается на диван. Глаза слипаются, но пока Тонкс еще в силах держать их открытыми и смотреть на склонившегося над рабочим столом Снейпа, она еще не чувствует себя побежденной. Торжество длится недолго, и вот она проваливается в сон. Сны, обступившие ее, взявшие в плен – убежать не удастся, словно бы ссорятся между собой, кому удастся напугать ее сильнее, сменяются, как в калейдоскопе. …контур тела, начерченный мелом на растрескавшемся асфальте. Ветер раздувает белое крошево, силится поскорее стереть рисунок. Она стоит на коленях и пытается не дать меловым крошкам разлететься во все стороны; отчего-то это представляется ей очень важным. Но меловой контур медленно расплывается, словно смытый дождем, которого и в помине нет. Она ощущает жуткую пустоту, неспособная даже имя свое вспомнить, подносит руки к лицу и жадно смотрит на ладони. С них капает кровь; откуда же она взялась, ведь ее руки только что были белыми от мела? Она кричит, захлебывается отчаянным криком, но тишина вокруг такая плотная, что пробить ее невозможно. Безлюдные улицы, окрашенные во все оттенки серого. Того, кто нужен ей сейчас сильнее всего на свете, тот, чье тело было обведено меловым контуром, теперь уже расплывшимся, с нею больше нет. Она одна теперь, и одиночество режет ее пополам. … Тонкс , ободрав локоть, пролезает сквозь дыру в заборе и идет к девушке. Подходит поближе; это ведь сон, и ноги словно в зыбучем песке увязают. Это ведь сон, и Тонкс уже знает, что увидит. Точнее, думает, что знает. На растрескавшемся асфальте лежит Валери Хиггинс. На ее руках и ногах – никаких порезов. Тонкс помнит, что ту девушку, так и оставшуюся для нее безымянной, ударили ножом, так сказал полицейский ее матери. Они думали, Тонкс не услышит. На руках и ногах Валери Хиггинс- никаких порезов. Кто-то обвел ее тело меловым контуром. Кто же это сделал, задумывается Тонкс, ведь здесь еще не было полиции. Полицию вызвала мать Пола, которого после того неделю не выпускали на улицу, дабы отучить шляться по заброшенным дворам. Кто же мог это сделать, задумывается Тонкс. …Ральфи, ее лучший друг, отворачивается от дыры в заборе, через которую собирался пролезть во двор позади заброшенного дома, оборачивается к ней. Зрачки его расширены настолько, что глаза мальчика вместо голубых кажутся черными. - Смотри, Дора, - говорит он. Тонкс терпеть не может это сокращение от своего имени, не меньше, чем, собственно, полное имя, но сейчас не до того. - Что там? – нетерпеливо спрашивает она. - Дайте и нам посмотреть, - на них напирают остальные мальчишки. – Отодвиньтесь. Тонкс отпихивает Ральфи в сторону и заглядывает в дыру сама. Кто-то тянет ее сзади за футболку, но ей все равно. Она смотрит не отрываясь. В десятке шагов от забора на растрескавшемся асфальте, раскинув руки, неподвижно лежит девушка. - Она спит? – шепотом спрашивает Пол, который не стал дожидаться, пока ему тоже позволят посмотреть в дыру в заборе, а влез на перевернутую бочку и наблюдал за всем сверху. - Я пойду проверю, - говорит Тонкс. Мальчишки молча смотрят на нее. Она боится, но не показывать же им свой страх? …одеяло высасывает из нее жизнь, и Тонкс испуганно сбрасывает его с себя. Тяжело дыша, рассматривает себя в зеркало. По всему телу у нее укусы, под глазами – темные круги, в лице ни кровинки. В зеркале мелькает чье-то лицо. Кто-то стоит сзади. Тонкс оборачивается и видит Рема. Он улыбается, но Тонкс вдруг понимает – она его боится. И ни за что не подойдет ближе. Потому что Рем знает о той тьме, в которой ей теперь самое место, все и даже больше. Потому что он оборотень. Тонкс оборачивается и видит Рема. Он улыбается, но Тонкс вдруг понимает – она его боится. И ни за что не подойдет ближе. Потому что Рем знает о той тьме, в которой ей теперь самое место, все и даже больше. Потому что он оборотень. Но ты ведь об этом знала с самого начала, и не говори, что тебя не предупреждали. Тонкс находит в себе силы посмотреть на Рема. Он на шаг ближе к ней. И еще на шаг. - Не подходи, - говорит она. Голос предательски дрожит. – Не подходи, - к горлу подступают слезы, но она не позволяет себе заплакать, чувствует, что это смертельно опасно. - Это же я, - он протягивает к ней руки. – Это же я, успокойся, ну же… Тонкс вздрагивает и просыпается. Непонимающе таращится на потолок - где это она? Поворачивает голову и видит Снейпа, согнувшегося над своими пробирками. За окном темно. Сколько она проспала? Часа два. Взглянув на часы, Тонкс убеждается в правильности своего предположения. Сейчас три утра. Надо убираться отсюда. Тонкс сбрасывает с себя непонятно откуда взявшийся темный плед, садится, потирая затекшую спину. Проклятый диван жалобно скрипит, и Снейп, разумеется, поворачивается к ней. - Вы уже проснулись? Хорошо. Я бы сам разбудил вас через четверть часа. А пока будьте так любезны, позвольте спокойно закончить исследование. Посидите тихо, - добавляет Снейп отрывисто и вновь склоняется над столом. **** Тонкс приходится прождать еще полчаса. Наконец Снейп заканчивает исследования, наводит порядок на столе и соизволивает обратиться к ней. Усевшись на стул, стоящий рядом с диваном, Снейп говорит: - Не хочу вас пугать, мисс Тонкс…хотя, по-моему, уж лучше знать правду, какой бы неприятной она ни была, не так ли? - Да, - отзывается она. – Говорите. Что со мной? - Я бы сказал, у вас неприятности. - Это мне и так известно. Неприятности. В противном случае меня бы здесь не было. - В течение довольно долгого времени вы подвергались воздействию комплекса зелий, подавляющих волю. При определенных условиях вы могли – стоит принять к сведению такую возможность – становиться слепым орудием чужой воли, как если бы к вам применили заклятие подвластья. На какое-то время, а затем вновь становиться собой. И действие этих зелий будет продолжаться еще минимум пять дней. Вероятнее всего – в течение недели. Я мог бы подобрать антидот, но к каждому из использованных зелий нужен свой. Какой эффект они дадут в сочетании, не берусь предсказать. - Но кто…и зачем? - Вам виднее, мисс Тонкс. Вам должно быть виднее. С этим вашим последним делом – во что вы такое вляпались? - Если бы я знала, Снейп. - Посмотрите мне в глаза, мисс Тонкс. Постарайтесь не моргать. Сталкивались когда-нибудь с Легилименцией? Приятного мало, предупреждаю сразу. И она послушно не моргает, пока не возникает ощущение, что в глаза насыпали песку. Снейп внимательно вглядывается в ее лицо. Снова это ощущение. Как будто в мозгу копошится жирная осенняя муха. Больно. Нет. Только не это. Это мое, не лезь туда, это только мое… Снейп легко сметает ее жалкую защиту. …они с Марком выходят из-за угла, путь им освещает вывеска бара «У кривого гоблина», в которой половина букв не горит. Тихий шорох, Тонкс выхватывает палочку. Зеленая вспышка, падающее тело Марка Гудмана. Где же убийца? Его не видно, ублюдок полностью скрыт ночной тенью. Вывеска «…гоблина» почти не дает света. Это же ее собственная память, пусть чертов ублюдок повернется к ней лицом… Но лица убийцы она не видит, оно надежно скрыто ночной темнотой. …красная вспышка, и Сириус Блэк падает за занавес в Отделе Тайн. Так он будет падать еще долго, раз за разом. Только не сейчас. Пожалуйста. Пожалуйста. Она что, недостаточно наказана? Как видно, недостаточно. Зеленая вспышка, и Марк Гудман оседает на мостовую. Она не сумела их спасти, хотя должна была. …Тонкс подносит руки к лицу и жадно смотрит на свои ладони. С них капает кровь; откуда же она взялась, ведь ее руки только что были белыми от мела? Этого не может быть, не может. Ее руки в крови, мантия тоже. И лицо перепачкано, наверное. Нож она аккуратно убирает в карман. Заклинание вырубает жертву в долю секунды, а вот потом и начинается настоящее веселье. Носком ботинка она немного сдвигает руку мертвой девушки, чтобы рука Валери Хиггинс легла в точности так, как надо. …она терпеливо ждет, прислонившись к забору, специально встав так, чтобы от задней двери бара ее было не видно. В нескольких ярдах от нее – фонарь, почти не дающий света. Тонкс ждет терпеливо; охотник ведь должен быть терпеливым, верно? Ждет, не раздражаясь и не беспокоясь, ведь жертва сама назначила встречу. Вот, кстати, и тот, кого она ждала. - Извини, меня задержал Кэмерон, - говорит он. – Где ты? - Я здесь, - говорит она. …Саммерс поднимает голову и с улыбкой смотрит на часы. - Вы сегодня пунктуальны, мисс Тонкс. - Вы тоже, целитель Саммерс. В рукаве ее мантии – что-то холодное. Это нож, она знает это, еще не заглянув туда. Самый обычный нож, с деревянной ручкой и коротким, но очень острым лезвием. Саммерс снова утыкается в чтение своих бумаг, а Тонкс спрашивает: - И о чем мы будем говорить сегодня, целитель Саммерс? - Хватит, ради Мерлина, я не могу больше, - вырывается у Тонкс помимо ее собственной воли. Она с такой силой сжала руку в кулак, что ногтями разодрала всю ладонь. Торопливо заживив рану, Тонкс устало откидывается на спинку дивана. - Кто же так здорово поработал с вашей памятью, мисс Тонкс? Налицо работа профессионала, боюсь, я не смогу с должной точностью определить, какие из этих воспоминаний действительно принадлежат вам. Он в этом деле понимает. С моей памятью поработали. О, Мерлин. Да что же это такое. Какие же из этих воспоминаний действительно мои? - Капитан квиддичной команды…романтика в школьном сарае для метел? Неплохой выбор, Тонкс. Только банальный до зубовного скрежета. Он, что же, видел Марти, моего первого парня? Лезет куда не просят. - Не ваше дело, - машинально огрызается она. - Я вижу, вы ожили наконец. Можете говорить? Ответьте, Тонкс. Это важно. Есть ли у вас предположения, кто мог это сделать? Она не отвечает. Снейп встряхивает Тонкс за плечи, ее голова мотается из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. - Вам надо хорошенько подумать, кому это могло понадобиться. Только так вы сможете выбраться из этой ситуации. Только так. - Я не хочу об этом думать, - монотонно отвечает она. – Я не хочу об этом думать. - Все же подумайте. И еще. Если вы сейчас сдадитесь, те, кто проделал это с вами , одержат победу. - Мне все равно. - Вам все равно. Звучит красиво. Браво, мисс Тонкс. Какое очаровательное безразличие к собственной судьбе. А о своем обо…Люпине вы подумали? Тонкс не может ответить. Слезы душат ее, она зажимает рот обеими руками, из груди рвется протяжный стон. Снейп садится на диван рядом с ней, придвигается ближе. Диван издает уж совсем предсмертный скрип. Тонкс никак не реагирует. Его рука уже в кармане ее мантии, секундой позже - в другом. Что он ищет? Ее палочка уже у него. Снейп небрежно отбрасывает ее в дальний угол лаборатории. Тонкс продолжает сидеть неподвижно. Скорее бы уже все закончилось. Скорее бы утро. А там – будь что будет. Снейп разворачивает ее лицом к себе. И вдруг наваливается на нее, опрокидывает на спину, расстегивает крючки на мантии. Тонкс лежит, придавленная его костлявым телом, не в силах пошевелить рукой или ногой – как в кошмарном сне, когда за тобой по пятам гонится что-то очень страшное, а ты не в силах не то что сбежать, а и с места сдвинуться. Холодные руки Снейпа проникают под футболку, шарят по груди. Что он, черт побери, делает? Собирается трахнуть меня на этом диване? Тонкс зажмуривается, словно желая отогнать кошмар. Тотчас же приоткрывает глаза. Ничего не изменилось. Она по-прежнему лежит на продавленном диване, Снейп расстегивает на ней джинсы, елозит сухими губами по ее шее. Тонкс слабо отбивается, забыв про все, чему ее учили в аврорской школе. Отвести руку нападающего в сторону… Вырывается совершенно по-девчачьи, как школьница, которую «прижали» в темном коридоре. - Отпустите меня, с ума вы сошли? – тяжело дыша, она выворачивается из-под Снейпа. Вскакивает, отпрыгнув как можно дальше от дивана. Напрасно ищет взглядом свою палочку. – Не вздумайте подходить ко мне! - Отлично, мисс Тонкс. Какое отчаянное сопротивление. Я уж решил, что вас ничем не проймешь. Снейп сидит неподвижно, буравя ее тяжелым взглядом. У него даже дыхание не сбилось, когда … - Так это вы…чтобы меня… Ей на самом деле лучше. Апатия и бессилие почти отступили. Тонкс заправляет футболку в джинсы. - Это был, скажем так, последний способ. Вы вполне могли швырнуть меня через всю комнату одним из ваших аврорских…приемов, так что это было рискованно. Ей на самом деле лучше. Спасибо, черт тебя побери, Снейп. Это был твой «антидот», да? Теперь мне и в самом деле лучше. Утром кто-то должен выпустить Рема из подвала. И это должна быть я, если смогу… Если смогу удержаться. Если не спячу окончательно в ближайшие три часа. Только молчи, ради Мерлина, не говори ничего. И давай сейчас притворимся, что я – это не я. Расстегнув последний крючок на мантии, Тонкс швыряет ее куда-то в сторону. Два шага – как прыжок через пропасть. Тонкс садится на диван рядом со Снейпом. Глядя ему в лицо, стаскивает футболку. Холодно. Она сидит, выпрямившись, борясь с искушением обхватить себя за плечи. - Вы хорошо подумали, мисс Тонкс? Никаких больше слов. На какое-то короткое мгновение ей кажется, что в непроницаемо темных глазах Снейпа вспыхивает торжество. Вспыхивает и тут же пропадает. Нет, я вообще не думала. Не могу, не могу… Не хочу думать – ни о чем. Пока еще решимость мне не изменила… Надо это сделать. Это поможет прийти в себя – окончательно. Это все равно как в холодную воду с разбегу прыгнуть. Тонкс сама избавляется от джинсов, стянув их вместе с трусиками, оставляет лежать на полу. Переступает через них, ложится на диван. Только глаза держать закрытыми. Мерлин, что же я делаю? Но это последний способ удержаться в реальности. Шорох снимаемой одежды. Сколько же у него пуговиц… Пряжка ремня бряцает об пол. Тонкс все ждет, когда… Когда он к делу приступит. А Снейп, похоже, не торопится. Он меня что, рассматривает? Тонкс ждет, не открывая глаз. Когда это я стеснялась? Снейп проводит руками по ее груди, по напрягшимся соскам (она хочет верить, что это от холода), по животу. Сухие холодные пальцы спускаются ниже, Тонкс вздрагивает, зажмуриваясь еще крепче, и уже скоро пальцы Снейпа перестают казаться холодными и сухими. Руки у Снейпа – огонь, ее вот-вот прожжет насквозь. Вот он, наконец, в ней. В спину Тонкс впивается острая пружина. На продавленном диване с условно осужденным, черт побери, какая романтика. И почти невозможно дышать под тяжестью костлявого тела. Сухие губы почти неосязаемо касаются ее губ, Тонкс отворачивает лицо. Снейпа не назовешь непонятливым, это уж точно. Он больше не пытается поцеловать ее. Капитан квиддичной команды. В сарае для метел. Тоже романтичное место. Снейп, смешно тебе было? А может это то, чего я заслуживаю. Прости меня, Рем. Прикосновения Снейпа – как перышком по свежим ожогам, сначала легкие, почти неуловимые, потом все более – нарочито – грубые. Тонкс приоткрывает глаза – всего на мгновение. Сосредоточенное лицо Снейпа расплывается у нее перед глазами, представляется размытым пятном, но это не потому, что она плачет. Слез больше нет, высохли. А туман перед глазами – остался. Она судорожно выдыхает сквозь сжатые зубы, стонет, с каждым новым толчком все громче. Не хватало еще кончить. Под Снейпом. Но это все равно лучше, чем то, во что превратилась моя жизнь. И у меня есть цель – превозмочь хотя бы еще одну битву. Не спятить до утра. И Тонкс перестает сдерживаться и кричит, потому что в ней сейчас все горит, но этот огонь – вовсе не очищающее пламя. ***** А вот теперь самое время спросить, что потом. Потом – ничего. Она должна придумать, как выкрутиться. Сохранить себя. Она встает, наклоняется , чтобы поднять с пола свои джинсы. - Где у вас ванная? - Следующая дверь, Тонкс. Не оборачиваться. Только не показывать, что я опять реву. Тонкс забирается в ванну, выбирает на полочке самый большой кусок мыла. Замирает, бессильно привалившись к холодной стене, включает воду. И только под обжигающими струями душа она ослабляет над собой контроль, дает волю слезам. Тихонько подвывает, радуясь, что шум воды заглушает любые звуки. Зато теперь ей легче. И то, что случилось, на роль потрясения подходит как нельзя лучше. Я переспала со Снейпом. Проклятье. Любить живых. И помнить о мертвых. Скоро утро, надо убираться отсюда. Я вся пропиталась запахом Снейпа, и Рем его обязательно учует. Она проводит в ванной едва ли не час. Тонкс хочется верить, что вода смывает все. Ее угрызения совести, свидетельства ее падения и связанные с этим сожаления. Ну, или почти все, что только может быть смыто водой и мылом. Когда она выходит из ванной, Снейп ждет ее, полностью одетый. Лицо его снова бесстрастно. - Выпейте это, - говорит он, протягивая ей чашку. Тонкс берет ее и принюхивается. Ничем не пахнет. Обыкновенная вода. - Вода? – она делает первый глоток. - Плюс десять капель противозачаточного зелья. Я хорошо его готовлю. Не сомневайтесь. - Спасибо, - она старается усмехнуться, но из горла вырывается какое-то хриплое карканье. - На вашем месте я бы нашел какого-нибудь благонадежного специалиста-зельевара, который проделал бы те же исследования, что и я, и мог бы выдать вам заверенное свидетельство, Тонкс, что в вашей крови обнаружены следы зелий, порабощающих сознание. - Я могла бы. Но не стану. В любом случае, как доказать, что я не принимала их добровольно? - Все равно – запаситесь таким свидетельством. Поверьте мне, лишним оно не будет. - Я верю вам, - после некоторой паузы отвечает Тонкс. А что мне еще остается? **** Тонкс по привычке аппарирует на соседнюю от той, где стоит их с Ремом дом, улицу. Есть что-то особенное в светлеющем утреннем небе, когда медленно идешь по совершенно пустой улице. Утро, обгоняющее рассвет – плоская картонная фигура, такая ненадежная на вид. И она сама, Тонкс – дочиста отмытая изнутри и снаружи, словно выпотрошенная. Зато голова блаженно пуста. Пусть это продлится хотя бы несколько часов, а там уж она придумает, что делать. Все еще ведомая – возможно – чужой злой волей, Тонкс идет к дому. Вспомнив, что обещала самой себе – «дожить до утра, а там будь что будет» - она прибавляет шагу. -продолжение следует-
rakugan: Lecter jr Ох, как сильно. Состояние Тонкс, эти провалы в памяти, туман в мозгах... Закручено великолепно, затягивает все сильнее и сильнее. И как замечательно написана НЦшная сцена. Штришками, косвенными намеками... Именно так, как нужно. Без подробностей. До чего же мне нравится эта история... За Луну страшновато и за Ральфи. С ними же ничего не...?
maniago: потрясающе.
Nadalz: Какие главы! Шикарно просто! Хотя я до последнего не верила, что будет кекс НЦ. А потом - бац! Очень правильно. Иначе и быть не могло. Офигительно правильно получилось. А теперь как всегда обещанные тапки :) Тапки полезные:) Ха! В таком случае, получается, что я сплю на ход, поточу что отчего-то помню о том, чего вовсе не совершала. И не совершала ли? на ходу, потому - Мы можем как-то забыть о происшедшем? Вы ничего не видели, а мы ничего не делали… Может, и так, мистер Уилмот. Второе точно не реплика Тонкс? Если да, то надо тире поставить :) В главе 8 …одеяло высасывает из нее жизнь, и Тонкс испуганно сбрасывает его с себя. Тяжело дыша, рассматривает себя в зеркало. По всему телу у нее укусы, под глазами – темные круги, в лице ни кровинки. В зеркале мелькает чье-то лицо. Кто-то стоит сзади. Тонкс оборачивается и видит Рема. Он улыбается, но Тонкс вдруг понимает – она его боится. И ни за что не подойдет ближе. Потому что Рем знает о той тьме, в которой ей теперь самое место, все и даже больше. Потому что он оборотень. Тонкс оборачивается и видит Рема. Он улыбается, но Тонкс вдруг понимает – она его боится. И ни за что не подойдет ближе. Потому что Рем знает о той тьме, в которой ей теперь самое место, все и даже больше. Потому что он оборотень. По-моему, ошибочный повтор внутри тонскового глюка ;-) И " пробельные придирки" - вот такая я въедливая **** Совершенно неожиданно это утро и день выдаются у нее свободным. Ну, почти свободными : старик Солвер . Так хорошо Тонкс давно не было. Третий и четвертый участники увлекательной беседы о ценах и объемах закупок, прерванной ею , спешно аппарировали словно осужденные, досрочно освобожденные…если я сейчас Пробел перед "если" ;-) Это заклятие вызывает, помимо прочего, немотивированные приступы агрессии , но ему удалось подавить их в зародыше. До утра еще много времени. Конечно, ей есть куда пойти. Родители и друзья никогда не откажут ей в приюте. Гарри , Рон с Гермионой, хотя бы. Кто угодно. В главе 8 … Тонкс , ободрав локоть, пролезает сквозь дыру в заборе и идет к девушке.
полная версия страницы