Форум » Библиотека-2 » «Дар» («The Gift»), Северитус, Pg-13, макси, 12 глава » Ответить
«Дар» («The Gift»), Северитус, Pg-13, макси, 12 глава
Julia W: Название: Дар (The Gift) Автор: Indarae (сайт автора: http://www.indarae.morning-frost.net/) Ссылка на оригинал: http://www.fanfiction.net/s/1697810/1/ Перевод: Julia W Пейринг: ближе к концу немного Луна/Гарри. Рейтинг: Pg-13. Категория: джен, немного ангста. Предупреждение: AU, написано до 6 книги, 5 книга учтена частично, упоминается смерть персонажей. Саммари: вызов Северитус. Близится последняя битва. Смерть Альбуса Дамблдора оставила массу вопросов. Вместе с Луной, Джинни, Роном и неожиданной помощью со стороны слизеринцев Гарри узнает, что ответы часто приводят к жестокому разочарованию. Диклеймер: ни на что не претендую. Отношение к критике: всегда пожалуйста.
Ответов - 45, стр:
1 2 All
Sad: Julia W Я внимательо все прочиатала и поняла, что именно мне режет глаза в вашем переводе. Тот самый авторский стиль перевода, и я даже, увы, не могу указать точно, где и что не так (ИМХО), потому что я не бета. Прошу проститть меня за некоторую резкость, если я вас задела. Все замечания снимаются, поскольку я не смогла их толком обосновать, то есть это, получается, были скорее не замечания, а придирки. :))) Я буду продолжать вас читать, спасибо за перевод, С уважением, Sad
Julia W: Sad пишет: Я внимательо все прочиатала и поняла, что именно мне режет глаза в вашем переводе. Тот самый авторский стиль перевода, и я даже, увы, не могу указать точно, где и что не так (ИМХО), потому что я не бета. Прошу проститть меня за некоторую резкость, если я вас задела. Все замечания снимаются, поскольку я не смогла их толком обосновать, то есть это, получается, были скорее не замечания, а придирки. :))) Я буду продолжать вас читать, спасибо за перевод, И вам спасибо за отзыв. К сожалению, стиль в целом я вряд ли смогу изменить. Может быть, со временем научусь переводить лучше. И если увидите ошибки, пишите, постараюсь исправить.
Julia W: Глава 7. Дух кровавого Рождества. 25 декабря, 1997. - Веселого Рождества, придурок! – бодро прокричал Блейз, прыгнув на кровать Гарри. Опять Гарри разбудил толчок в плечо. - Убирайся, - промычал он, повернувшись и сунув голову под подушку. – К дьяволу, меня это не волнует. - Уизли уже спустился вниз с Финч-Флетчли. По-моему, он решил тебя игнорировать, Поттер, – послышался голос Сета. – Ты умудрился проспать вопли Джастина, когда он открывал подарки. Он такой…. Гарри высунул голову из-под подушки ровно настолько, чтобы бросить сердитый взгляд на Сета. - В самом деле, Грегори, тебе следовало бы знать. Он встречается с Ханной Эббот с пятого курса. Сет хмыкнул и натянул джемпер через голову. - Я пошутил. Нет нужды портить дух Рождества. - Я не чувствую духа Рождества, - заявил Гарри и снова засунул голову под подушку. - Эй, не думай, что я не слышал, в чем обвинил тебя Уизли, - выпалил в ответ Сет. Гарри услышал шаги. – Пожалуй, лучше оставить вас двоих наедине? - Отвали! – закричал на него Гарри, но матрас заглушил крик. Терпение Блейза, наконец, закончилось. Он выхватил подушку и швырнул ее через комнату, в упор уставившись на Гарри. - Если тебе все равно, то кто-нибудь точно узнает правду. Не знаю, почему я не замечал этого раньше – ты, когда сердишься, выглядишь точно как Снейп по утрам. Так, о чем я? Уизли что-то сказал тебе ночью? Гарри попытался спрятаться под одеялом. Ничего не вышло - Блейз стащил и его. - Ну, сначала он решил, что мы трахались друг с другом до бесчувствия… - В самом деле, Поттер, он не может быть таким недоумком, - усмехнулся Блейз и быстро отошел в сторону, разглядывая один из постеров у кровати Гарри. – Какой интерес трахаться до бесчувствия? Разве все это делается не ради ощущений? - Ты хочешь, чтобы я рассказал все или нет? – разозлился Гарри. – Я, знаешь ли, сейчас не в том настроении, чтобы говорить по душам. Мне приснился чертовски ужасный сон, где появился Волдеморт, а для защиты у меня были только ложка, черный тряпичный кролик и белый хорек. И хуже всего, я был совершенно голый. Уверен, Трелони объяснила бы, что это значит, только я вовсе не хочу этого знать. Ухмылка Блейза увядала по ходу рассказа. - Думаешь, хорек мог означать Драко? Я понимаю, что не хочешь говорить об этом, но вдруг он не совсем умер? Может быть, он стал призраком – летает по школе, мечтает внезапно появиться перед тобой, чтобы заставить сбежать и опоздать на зелья? Или… или… - Он вздохнул и покачал головой. – Забудь. Я несу чушь. Гарри сел, его гнев испарился. - Думаю, это просто был плохой сон; возможно, мое подсознание заботится, чтобы я не забыл Малфоя. Как будто я смог бы. Но ты прав, это Рон виноват, что я злюсь. Одно дело, если бы он просто беспокоился, что мы с тобой слишком много общаемся. Я в последнее время не провожу с ним и половину того времени, что проводил раньше. Но потом он потребовал рассказать, что происходит. Я сказал, что есть вещи, о которых я не могу ему рассказать, он бы их не понял. – Гарри пожал плечами. – Он неверно это воспринял, разумеется. Это же Рон, он все понимает не так, как нужно. Устроил здесь скандал, и я с ним с тех пор не общался. - Не заморачивайся, - сказал Блейз. Увидев скептический взгляд Гарри, он продолжил: - Не его вина, что я вычислил это, а он нет – дело именно в этом, верно? Он ревнует. Ведь мне известно о тебе то, чего не знает он. Ему пора вырасти. Есть вещи поважнее, чем ныть о том, кто что знает, как думаешь? - Да… множество важных вещей, - пробормотал Гарри. Блейз нахмурился, свесил руку с края кровати и поднял с пола один из подарков. - Я уже открыл свои. Спасибо за книгу. Где ты умудрился ее достать? Мне пришлось отсылать заказ на твой подарок совой. Гарри выбрал для Блейза маггловский роман: «Добрые предзнаменования» Терри Пратчетта и Нила Геймана, комедия о конце мира. Она показалась ему подходящей, хотя он никогда не признался бы, кем были авторы. - Я послал за ней Перси. А то он немного засиделся в кабинете. Жаль, что мы тоже не можем аппарировать – все было бы намного проще. - Ну, давай, открой его, - попросил Блейз. Похоже, подарок был от Блейза; и хотя это тоже оказалась книга, Гарри был уверен, что «Зелья для дураков» ему пригодятся. – Тебе лучше подучиться им немного, раз твой отец - мастер зелий, - хмыкнул Блейз. Было и много других подарков: книга про П.А.У.К. от (кого еще?) Гермионы, разные волшебные сладости от Симуса, Дина и Невилля, книга о проклятьях от Билла и Перси и книга про обучение авроров от Тонкс. Даже МакГонаголл прислала ему кое-что – фотографию матери, которую она в приложенном письме настойчиво потребовала спрятать подальше. Подарок от Ремуса Гарри открывать не стал: он хотел сделать это, сидя рядом с Ремусом, когда станет известно, что с ним будет дальше. От Рона и Джинни подарков не было. На полу оставался только еще один подарок, завернутый в знакомую бумагу. Он лежал у кровати Рона. - Жаль, что она младшая сестра Рона, - проворчал Гарри. – Он с такой легкостью переманил ее на свою сторону. - Они привыкнут, - заверил Блейз. – Может, пойдем на завтрак? Он должен быть особенным в Рождество. Я видел, как профессор Флитвик и профессор Снейп возились с рождественской елкой в этом году, раз… раз Хагрид больше не может... - А м-м… проф… э…черт, Блейз, как мне его называть? – Гарри сгорбился и закрыл руками лицо. – Вряд ли я смогу звать его «папа», это было бы слишком странно. А «отец» слишком формально – так я буду похож на Малфоя. Ты знаешь, как он всегда говорит… говорил. Отец то, отец это. А теперь они оба мертвы… Я не могу так его называть. И он для меня больше не «профессор». - Ты не можешь никому рассказать, помнишь? Будет лучше называть его «профессор» все время, так ты не ошибешься. Он поймет, если он и впрямь тебе отец. – Блейз ободряюще улыбнулся и, спрыгнув с кровати Гарри, пошел к своей, прихватив с собой постельное белье. – А теперь одевайся. Я хочу добраться до столовой, пока Сет все не сожрал. Они не были последними, кто выходил из Грифиндорской Башни – Луна в одиночестве ждала появления Гарри в гостиной. Она вскочила на ноги и улыбнулась. - Веселого Рождества, Гарри! - Ты со мной разговариваешь? – уточнил он. После его бегства из Башни она не сказала ему ни слова. Луна немного покраснела, что казалось для нее совершенно неуместным. - Конечно, разговариваю. Я… мне понравился твой подарок – я все время его ношу. - Что ты ей подарил, Поттер, трусики? - заржал Блейз. Гарри стушевался – Блейз умел выводить его из себя, – а Луна высокомерно фыркнула. - Ох, отвали, Забини, - сказала она спокойно, повернувшись, чтобы поднять последний выпуск «Правдобора». – Честно, он подарил мне ожерелье с чарами феникса! Оно прекрасное! И почему мужчины так интересуются женскими трусиками? – Гарри еще больше смутился, но, с другой стороны, Блейз тоже. Гарри надеялся, что никто не войдет сейчас – их бы наверняка неправильно поняли. Луна изящно фыркнула, взяла Гарри под руку – почему она это делает? – и вынула из кармана маленькую коробочку. - Вот, Гарри. Счастливого Рождества. Он улыбнулся, сконфуженный немного внезапным вниманием рейвенкловки, и разорвал бумагу. Внутри коробочки была брошь - простой красноватый камень в золотой оправе. - Спасибо, Луна. Мне как раз нужно что-нибудь на пальто. Она наклонилась к его уху, чтобы даже Блейз не мог услышать. - Это портключ. Профессор Флитвик помог мне наложить на него чары, хотя это и незаконно, иметь незарегестрированный портключ. Если что-нибудь случится, обещай, что ты используешь его. Он активируется только на звук твоего голоса. Просто сожми его и скажи «старт», и он перенесет тебя туда, где прячется мой отец. Задержка будет не больше одной-двух секунд. Обещаешь, что воспользуешься им, если будет нужно? - Обещаю, - прошептал он, опустив брошь в карман. – Спасибо, Луна. – Блейз издал сдавленный звук, когда Луна чмокнула Гарри в щеку, а Гарри покраснел от смущения. Он направился к выходу рука об руку с Луной. Другой рукой он обхватил Блейза за плечи. Если бы не Рон, Гарри считал бы себя, наконец, счастливым. *** - Я хочу сделать несколько объявлений, раз все находятся здесь и уже поели, - громко произнесла МакГонаголл, после того как были съедены соусы, катрофельные вафли и яйца. – Вчера я говорила с попечителями. Они проголосовали, и я официально назначена новым директором. Своим заместителем я назначаю Северуса. Поскольку теперь я не могу быть деканом Гриффиндорского факультета, эта должность перейдет к другому гриффиндорцу – члену персонала. Официально я объявлю об этом в начале семестра, но мое место займет Перси Уизли. Он будет временно преподавать трансфигурацию до конца года. Гарри улыбнулся Перси, который устало улыбнулся в ответ. Рон казалось, был в ужасе. - В больнице, - беззвучно произнес Перси. Гарри едва заметно кивнул, но Блейз увидел. - О чем это вы? – хмуро прошептал он Гарри. - Он мне почти родственник, Блейз, - ответил Гарри. Хотя Рон и ведет себя как идиот, его семья всегда относилась ко мне лучше, чем моя собственная. Думаю, он просто хочет поговорить. Он… э… боюсь, он не знает ты-знаешь-о-чем. - А, - коротко сказал Блейз и вздрогнул. – Что ж, однажды это станет для него неприятным сюрпризом. - Для кого это будет неприятным сюрпризом? – спросила Джинни, появляясь рядом с Гарри. Блейз самодовольно улыбнулся. - Для твоего брата, когда он увидит нас с Гарри голыми и покрытыми шоколадом. Ой! – крикнул он, когда Гарри шлепнул его по голове… - Не слушай его. Он придурок, - сказал Гарри, наклонившись и похлопав Джинни по плечу. – Видишь ли, твой брат вообразил, что… э… Блейз и я… э… Джинни хихикнула: - Он мне рассказал. Он и сейчас в этом уверен. Я думаю, это моя вина, - она подмигнула. – Я ему сказала, что мы хотим устроить рождественскую вечеринку на троих. По-моему, он не очень хорошо это воспринял. Гарри разинул рот. - Джинни! – завопил он. – Ты… ты… - Как по-слизерински! – Блейз был изумлен не меньше. – Мой бог, Уизли, ты становишься такой же хитрой, как Поттер! Кто бы мог подумать? Она засветилась от похвалы, пусть даже такой своеобразной. - Думаю, в этом виноваты шестеро старших братьев. Блейз хотел ответить, возможно, что-нибудь пошлое, потому что он опять ехидно улыбался, но тут его прервал крик из-за стола: - Кто-нибудь, помогите! – завизжала маленькая Марин Уолтерс, слизеринка-первоклассница. – По-моему, профессора Трелони отравили! Гарри вскочил на ноги и бросился на помощь, одновременно полдюжины глаз метнулось к Снейпу – его нелюбовь к профессору Трелони была общеизвестна, как и крайняя ненависть к Гилдерою Локхарду. МакГонаголл, Перси и отец приблизились к ней через несколько секунд, а затем подошли и остальные преподаватели. - Она не отравлена, - тут же заявил Снейп. - Она подавилась? – спросила профессор Спраут. Однако ответить помешал резкий вздох Трелони. Жуткий голос, исходивший из ее уст, был знаком Гарри. И она не притворялась: ее голос был, по меньшей мере, на октаву ниже, чем обычно: - «Когда году наступит конец, мальчику больше не быть. Только Блек его спасет и только кровь исправит все. Но Мальчик-Что-Выжил, герой, не может быть спасен». Это был тот же самый голос, которым она говорила на его памяти только один раз – и каждое слово тогда оказалось верным. Слова Трелони вызвали в Зале суматоху, вокруг раздавались крики. Гарри отпрянул и почувствовал, как худая рука легла ему на плечо. Он поднял глаза и увидел отца, молча предлагавшего ему поддержку. А потом Трелони очнулась. - Ох, - беззаботно пробормотала она, обмахиваясь рукой. – Минерва, дорогая, тебе обязательно надо сделать что-нибудь с этой жарой. Пожалуйста, отойдите – отойдите, вы все нарушаете мою ауру! – заявила она. МакГонаголл посадила Трелони обратно в кресло, довольно громко проворчав, что не случилось ничего примечательного и что все должны успокоиться. В окружающем хаосе только Джинни и Блейз заметили, что Снейп наклонился к Гарри и что-то прошептал – это услышал только Гарри: «Не забудь прийти на чай. Мы обсудим это – сомневаюсь, что все настолько страшно, как прозвучало». И Снейп растворился среди орущих первокурсников. - Вот уж и впрямь, веселое Рождество, - фыркнул Гарри. А потом Луна оказалась рядом, напомнив ему про портключ, и Блейз что-то шептал о том, какая Трелони обманщица. Но по взгляду Рона, сидевшего напротив, Гарри видел: тот сразу понял, что это правда, как могут понять лишь те, с кем дружишь много лет. *** Гарри надеялся попить чай с отцом и узнать побольше о матери и остальной семье. Он хотел поделиться с ним рассказами о своих друзьях, и послушать истории отца о его школьных днях, о времени, когда он был Пожирателем Смерти. Может быть даже узнать, почему он им стал. Он надеялся поговорить обо всем – но этому помешало пророчество Трелони, к тому же Гарри все утро и весь день пришлось выслушивать одно и то же. - Да она просто помешанная старая мошенница, - заявила профессор МакГонаголл, сидя в своем кабинете вскоре после завтрака. – Я знаю, Альбус считал, что она обладает некоторым талантом, но очевидно, что пользы от нее не больше, чем от мер по контролю за дементорами министра Фаджа. Если бы ее должность не была положена по штату, я бы ее уволила. – Затем она погрозила Гарри пальцем. – Не смей повторять ни слова из этого, Гарри Поттер – или как там тебя зовут – не то, даю слово, ты будешь отбывать наказание с Филчем, пока тебе не стукнет пятьдесят. И что бы ты ни делал, не верь ни единому слову из того, что она сказала! Я жду тебя в классе 5 января, как и остальных! Тонкс тоже не слишком помогала. - Ну, по-моему, она выдумывает бόльшую часть. В мою бытность студенткой она была такой же ненормальной; но это полезное напоминание, насколько осторожным тебе следует быть. – Иногда, заметил Гарри, эта женщина говорила прямо как Гермиона. Ну, Гермиона до того, как она начала встречаться с Симусом. Теперь все, что она говорила, это: «О, Симус, это так забавно!». Но Тонкс предупредила его быть особенно осторожным в следующие несколько дней, и, на всякий случай, оставаться в замке. – И разве она не сказала, что Блек спасет твою жизнь? Еще одно доказательство, что она чокнутая. Блеков больше не осталось, если она не имеет в виду меня. – Хотя Гарри и мечтал, чтобы это было правдой, он в глубине души был уверен, что смысл сказанного Трелони был совершенно иным. Однако Гарри не стал мешать Тонкс верить, что она сможет спасти его. И вот теперь Гарри сидел в кабинете отца, выслушивая очередную лекцию о том, что слова Трелони – явный обман: - … и если бы Альбус не верил так этой чертовой дуре, ее наверняка выгнали бы много лет назад. Уверен, только память об Альбусе мешает Минерве именно так и поступить. С тобой все будет в порядке. Гарри не выдержал: - Она предсказала кое-что правильно, сэр. Дамблдор знал об этом – было два пророчества. Первое о моем шраме. Он знал заранее. И он знал, что именно я уничтожу Волдеморта - об этом говорилось в первом пророчестве Трелони. Второе было, когда я сдавал экзамен на третьем курсе. Она предсказала, что Питер Петтигрю сбежит и вернет Волдеморта. Так и случилось. Мне жаль, сэр, но я считаю, что ее предсказание верно. – Гарри пожал плечами, словно это не имело значения. Но это имело значение. Он был в ужасе. Согласно пророчеству ему осталось жить всего неделю. Снейп обернул край свитка пергамента вокруг пальца: он записывал точные слова пророчества, пока они не забылись. - Что ж, если ты уверен, что это правда… попробуем расшифровать его? Сомневаюсь, что ее последнее пророчество было столь же ясным, как «Петтигрю воскресит Темного Лорда». Я прав? - Это пророчество кажется весьма ясным, - пожал плечами Гарри, - но, да. Смысл последнего пророчества стал очевиден только тогда, когда оно исполнилось. - «Когда году наступит конец, мальчику больше не быть». Это не обязательно означает твою смерть, Гарри. И конец года не обязательно день Нового Года. Это может означать следующий год, или год после произнесения пророчества, или один оборот Земли. Или это может быть день солнцестояния или равноденствия, когда идет смена времен года. – Казалось, он хватается за соломинку. Гарри съежился в кресле, смирившись с тем, что придется говорить на эту тему. – Следующее предложение – это суть головоломки, на мой взгляд, - продолжал отец. – «Только Блек его спасет и только кровь исправит все». Ну, кровь, может означать меня, верно? Хотя, Блек, спасающий тебе жизнь – это немного странно, поскольку он уже несколько месяцев мертв. Если он не восстанет из могилы… Гарри вздрогнул: несмотря ни на что, пренебрежительное упоминание о Сириусе до сих пор причиняло сильную боль. Конечно, Снейп будет, как и раньше, ненавидеть Сириуса. Но Гарри пока не хотел думать об этом. - Не думаю, что это о Сириусе. Скорее, речь о цвете. Блек значит черный*. Черная или Темная магия может спасти мне жизнь. Снейп оцепенел: - Нет… Я не позволю тебе играть с… я не позволю тебе совершить ту же ошибку, ясно? – Он протянул руку, схватил Гарри за плечо здоровой рукой и больно его сжал. – Я дорого заплатил за этот урок. Не шути с Тьмой – она всегда оставляет свой след, даже если он невидим. - Очевидно, ты можешь предложить еще что-то черное? – с издевкой спросил Гарри. Глаза Снейпа виновато вспыхнули, и он откинулся назад, убрав руку с плеча Гарри и погрузившись в молчание. – Ну, и что это? Если это спасет мою жизнь, я должен попытаться. - Ничего конкретного, - сказал Снейп. – Я просто… сегодня утром я получил большой ящик из Гринготтса. Похоже, Люциус Малфой в своем завещании сделал меня единственным наследником, теперь, когда Драко мертв. Они прислали мне все содержимое его сейфа… - он замер, посмотрев в сторону стола. – От него буквально исходит Тьма. Такое чувство, что он пропитан нефтью. Я не знаю, для чего предназначены некоторые из артефактов: для их изучения нужно несколько лет, которыми мы не располагаем. Именно о них я и подумал; была бы некая высшая справедливость в том, чтобы направить иструменты Тьмы Люциуса против его хозяина. Но мы не можем использовать эти предметы, пока точно не узнаем, для чего они. Нас может ждать участь хуже смерти. - Пророчество говорит, что герой не может быть спасен. Возможно, это потому, что я больше не буду героем. Может быть, я воспользуюсь Темной магией, чтобы победить Тьму, и я выиграю, но из-за этого люди не будут чтить меня как героя. Я не буду скучать по этому, знаешь, - сказал Гарри. – Я бы все отдал, чтобы больше не быть Гарри Поттером. Только все будет не так. Снейп задумчиво улыбнулся: - Ну, ты всегда можешь напомнить себе, что ты и на самом деле не Гарри Поттер. Не знаю, поможет тебе это или помешает, но это правда. – Снейп поерзал в кресле. – Воспользуешься ты Темной магией или нет, ты все равно будешь героем, Гарри. Им нужен кто-то, кого можно ставить в пример. Раньше это был Альбус. Он был очаровательным и красивым молодым человеком, как мне говорили, и его харизма возрастала со временем. Но теперь его нет, и если ты победишь Волдеморта, как он победил Гриндевальда, то станешь таким же могущественным. Люди согласятся со всем, что ты скажешь, в конце концов. - Я этого не хочу, - твердо сказал Гарри. – Я хочу быть Гарри. Просто Гарри, больше ничего. Чтобы у меня были отец, семья и друзья, которые поддержат меня, когда мне это будет нужно. Я хочу жизнь без Колина Криви, который будет следить за мной ради снимка; без волшебников, которые останавливают меня на улице и поздравляют из-за шрама на лбу. Я хочу, чтобы Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, исчез с лица земли! - Ты и впрямь этого хочешь, верно? – еле слышно произнес отец, пристально глядя на Гарри. Он со вздохом покачал головой. – Боюсь, Альбус навсегда сделал тебя этой рабом этого образа. Как только Волдеморт будет уничтожен, ты сможешь, конечно, наложить на себя чары, изменяющие внешность, и взять другое имя, но рано или поздно газетчики тебя выследят. Если, конечно, не поверят, что Гарри Поттер погиб. Гарри хмуро кивнул и поковырял бисквит, лежащий на маленькой фарфоровой тарелке перед ним. - Я буду осторожен. Я уже обещал то же самое профессору МакГонаголл и Тонкс. Так… могу я у вас кое-что спросить, сэр? О моей… нашей семье? У меня осталась еще семья? Наступила долгая пауза. Снейп внимательно изучал сына, потом быстро кивнул и выдвинул ящик стола. Он вынул альбом, положил его на колени, стараясь, насколько это возможно с помощью только одной руки, расчистить стол и освободить место для фотографий. Гарри помог. - Я так и думал, что ты скоро спросишь, поэтому попросил Минерву посодействовать мне в поиске нескольких фотоснимков моей семьи. Я знаю, это не слишком хороший подарок на Рождество – но это все, что я могу дать. Если я покину Хогвартс, то подвергну себя слишком большой опасности. - Я понимаю, - быстро ответил Гарри. – И я думаю, он чудесный. Узнать, что у меня есть семья, помимо Дурслей, наверное, самый лучший рождественский подарок. При этих словах Снейп нахмурился – Гарри лениво подумал, не винил ли он себя за ужасное детство сына – но потом отец раскрыл альбом на первой странице. - Это твои дедушка и бабушка, Септимий Снейп и Меринэ Термополис. Обе ветви нашей семьи – выходцы из Греции: Снейпы пришли в Англию вместе с римлянами, и мой отец встретил мою мать, когда изучал древние проклятья в Институте Аполлона в Афинах. Снейпы, кроме меня, всегда ездили в Грецию, чтобы найти невест. У меня была сестра, Гермия, она умерла молодой. Мой отец был убит Джулиусом Поттером, который хотел получить его место правой руки Волдеморта. Мне сказали в то время, что его убийцей был аврор. Когда я узнал правду, то перешел на сторону Света – и больше я не хочу об этом говорить, поэтому, пожалуйста, не спрашивай. Я только могу постараться стать тебе лучшим отцом, чем мой отец был для меня. - Ты не можешь быть хуже Вернона Дурсля, - пожал плечами Гарри. – Но если ты не будешь об этом говорить, как мне избежать тех же ошибок? В смысле, разве не это… - Я не буду об этом говорить, - рявкнул отец, сжав руку в кулак. – Он мертв. Я рад, что он мертв. Теперь… - профессор перелистнул страницу, закрыв тем самым тему: - Это брат моей матери, твой двоюродный дедушка, Петрос Термополис. Он последний наш родственник, из тех, кто еще жив. Его жена, Дикамер, умерла при родах. Ее дочь родилась сквибом, и теперь живет где-то за границей. Он не общался с ней много лет, потому что она не может жить в нашем мире. Как только закончится война, я познакомлю тебя с ним. Его пригласили преподавать в Школе Магии Царя Соломона в Иерусалиме, хотя живет он в Трое. Это город волшебников в Греции, не тот, который из Илиады. Гарри моргнул. Илиада? Это еще что такое? Вероятно, что-то важное для волшебного мира – очень важное, раз отец предполагает, что он об этом знает. И Гарри сделал вид, что знает. Лучше так, чем показать отцу, как мало ему известно на самом деле. - Точно. Э… Двоюродный дядя Петрос из Трои, и его дочь-сквиб. Я понял, сэр. Снейп уже перелистнул страницу: - Это сестра матери, Гесперия… - он помолчал, придерживая пальцем край фотографии, и вгляделся в сына: - Гарри, почему ты зовешь меня «сэр»? Я… Я что-то делаю не так? - Я не знаю, как вас называть, - застенчиво признался Гарри. - Вот как, - Снейп задумчиво посмотрел на снимок. – Я думаю… Я думаю, тебе стоит называть меня профессором. Из-за того, что сообщила нам Минерва. Я бы не хотел стать причиной политического инцидента, если ты допустишь какую-нибудь ошибку в разговоре. Гарри рассвирепел, резко приподнявшись в кресле: - Мне шестнадцать лет, я знаю, когда держать язык за зубами. Я не ошибусь! Я думал, ты хотел попробовать себя в роли отца – разве ты не это сказал? - И он потер кончик носа в очень знакомой манере, которую приобрел в последние годы. Блейз был прав – Гарри начал подмечать в себе отцовские черты. - Я согласен с этим, - тихо сказал Снейп. – Зови меня, как хочешь, когда мы одни. Я буду только рад. К несчастью, это не помогло решить вопрос. И хотя это казалось странным, Гарри решил, что должен вернуться к формальному обращению, раз уж он постоянно называл маму матерью. – Ты говорил о сестре бабушки… отец? – Гарри сглотнул, его голос задрожал, когда он произнес непривычное слово. Снейп потянулся и легонько дотронулся до шрама Гарри кончиком большого пальца. - Я знаю, это непросто… но потом станет легче. - Легче не станет, пока Волдеморт не умрет. И с этим я один не справлюсь. – Гарри вспомнил все, о чем говорил отец прошлой ночью. – Я видел сон. На самом деле, кошмар. Все, что у меня было для битвы с Волдемортом - ложка, черный кролик и белый хорек. Блейз решил, что хорек – это, конечно, Малфой. Не хочу показаться Трелони, но что, если Блейз прав. Может быть… может быть, я должен использовать имущество Малфоя, чтобы добиться этого. Если мы вместе поработаем над каталогом артефактов и возьмем Блейза в помощь, то сможем разобраться с ними к концу года… а я не сомневаюсь, что тогда Волдеморт и нападет. Профессор прикоснулся ладонью к щеке Гарри, изучая его лицо. - Моя кровь не может течь в твоих жилах. Ты слишком храбр, чтобы быть моим сыном. Бет и я не могли создать нечто столь… чистое. – Эти слова он произнес еле слышно, твердо удерживая Гарри на расстоянии руки. Гарри не был уверен, считал отец храбрость и чистоту качеством плохим или хорошим, но решил рискнуть: - Ты неправ, отец, - прошептал он. – Ты самый храбрый человек, какого я знаю. Ты вернулся к шпионской работе, хотя мог спрятаться. Ты потерял руку, но мог потерять и жизнь. Молчание затягивалось. Снейп просто рассматривал лицо сына, не замечая пролетающих мгновений. - Бет гордилась бы тобой, - просто сказал он. Потом убрал руку от лица Гарри и закрыл альбом: - Пойдем, у нас есть работа. Если ты уверен в этом, нам нужно начинать сейчас – проверить придется несколько дюжин артефактов. - Я уверен, - сказал Гарри, хотя отнюдь не был уверен. В конце концов, это был всего лишь сон – зачем ему ложка при встрече с Волдемортом? Но, если пророчество верно, его кровь - его отец - может использовать Темную Магию и направить ее на цели Света. Может быть, в Предсказаниях есть какой-то смысл? *Блек (black) – англ.: черный (прим. переводчика)
Июльская Гроза: "Когда году наступит конец, мальчику больше не быть. Только Блек его спасет и только кровь исправит все. Но Мальчик-Что-Выжил, герой, не может быть спасен». Кто-нибудь, придушите эту гхырову стрекозу!
Julia W: Глава 8. Темные находки. 27 декабря, 1997. Гарри не ожидал, что изыскания будут легкими, но не ожидал он и того, что придется потратить на них бόльшую часть Рождества и Дня Подарков*. Гарри забросил дневники - кроме 1980 – и заметки для профессора МакГонаголл, а вместо этого засел в Запретной Секции со Снейпом и Забини. У них было два ящика с ожерельями, брошами, мраморными чашами, стеклянными брелками и дюжиной других безделушек. Чтобы определить назначение каждой из них, требовалось несколько часов экспериментов, да и то, если повезет опознать каждый предмет среди десятков похожих. Джинни жалела его из-за того, что ему приходится работать с двумя слизеринцами, но Снейп и Блейз явно оказались в своей стихии. Им точно надо было учиться в Рейвенкло, удивлялся Гарри, наблюдая, как эти двое склоняются над томами, намного превышающими те, которые читала Гермиона. - Клево! – объявил Блейз сразу после Дня подарков, пристально всматриваясь в блестящее золотое кольцо у него в руке. – Это кольцо либо растлевающий душу амулет, либо свадебное кольцо 17 века, зачарованное так, чтобы клеймить неверных мужей: оно сжимает им палец, пока циркуляция крови не прервется и палец не отвалиться! Разве не здорово!? - Да, здорово… - пробурчал Гарри, чувствуя, что его вот-вот вырвет. Он передумал – они слизеринцы. Слизеринцы до мозга костей. - Это все, конечно, чудесно, и было бы интересно уточнить, что из двух, но в нашем деле нам не поможет ни то, ни другое, мистер Забини, - сказал Снейп, даже не подняв взгляда от книги. На его ладони лежало довольно большое кольцо с красным камнем, в котором была вырезана какая-то печать. – Это может оказаться более полезным. Похоже на… крест Арнора. С помощью этого кольца в кровь впрыскивалось крайне ядовитое вещество: крест прикладывался к коже, предпочтительно к горлу врага. Пока яд, производное мышьяка, распространяется по крови, жертва… Гарри слегка кашлянул, стараясь отвлечь Снейпа и Забини от смакования жутких подробностей. - Э… отец, это, конечно, очень интересно, но вряд ли мы подберемся к Волдеморту настолько близко, чтобы им воспользоваться. Снейп с сожалением кивнул: - Совершенно верно. Жаль. – Он записал название предмета на клочке прегамента и привязал его к кольцу взмахом палочки. И, поскольку кольцо не представляло ценности, профессор беззаботно швырнул его через плечо в ящик с другими подписанными находками. Гарри вздрогнул, испугавшись, что кольцо разобьет вдребезги что-нибудь темномагическое, или само разлетится мелкими фрагментами по всей комнате и превратит их во взрывастых драклов – или кого похуже. - Ты что-то позеленел, Вилли, - хмыкнул Блейз. Гарри, и так находившийся на пределе, ударился лбом о стол и уронил сине-желтый стеклянный сферический сосуд, который изучал. Похоже, Блейз придумал новый способ дразнить Гарри: его слова и так уже не раз заставляли Гарри краснеть от смущения в присутствии отца, а кличка «Вилли» имела так много значений, что он не хотел о них даже думать.** К несчастью, кличка Снейпу понравилась. - Будь осторожен, - вмешался отец. – Помню, я читал о сосуде, который превращал налитую в него жидкость в едкую кислоту. Такой артефакт был бы очень полезен. Волдеморт определенно не ожидал бы кислоты, - продолжал Снейп, еле сдерживая улыбку. – Надеюсь, это он и есть. Хотел бы я на это посмотреть. Насколько я помню, попадание такой кислоты на его кожу должно привести к ее обугливанию, хотя из-за магической защиты Волдеморта могут быть интересные… - Отец, - разозлился Гарри, - если хочешь, чтобы меня стошнило прямо в чашку, пока ты обдумываешь эту теорию, тогда, пожалуйста, продолжай в том же духе! Блейз захихикал, а Снейп громко заметил: - Твоя мать очень удивилась бы, узнав, какой щепетильный у нас сын. Честно говоря, я думал, что ты сильнее. Ты слишком много времени проводишь с младшим Уизли. Он, как видно, больше перенял от своего брата Перси, чем от Фреда и Джорджа. Это, с моей точки зрения, очень удачно, но мешает тебе заниматься полезными вещами. И Грейнджер, уверен, тоже не помощница. Гарри снова приложился лбом о стол. Блейз хихикал не переставая. Снейп похлопал сына по спине, после чего полез в ящик за новым артефактом. - Так, здесь у нас объект номер… семьдесят девять. Гарри, записывай. - Да, отец, - пробормотал тот, схватив пергамент и перо. – Объект семьдесят девять. Физические свойства? - Серебряная брошь с синим камнем, напоминающим лазурит. Булавка и замóк кажутся значительно более сложными, чем это характерно для подобного рода ювелирных изделий. Подозреваю, это своеобразный спусковой механизм. И… да, камень не от этого изделия. Он был вставлен совсем недавно. Оправа серебряная, как я говорил, и по краю оправы у камня видны слова – по-моему, изначально оправа обрамляла камень поменьше. Э… «Душа лети, в ночи», я думаю. Или это может быть «свети». Блейз, где книга о брошах? – Снейп отложил брошь в сторону, чтобы взять книгу. - Вот, профессор, - ответил Блейз, передавая ее. Он закончил клеить ярлык на свое маленькое золотое кольцо и бросил его к остальным предметам, после чего взял еще один артефакт. – Гарри, это номер восемьдесят. Неглубокий белый сосуд, возможно, из мрамора, снаружи вдоль венчика орнаментирован сценой в восточном стиле, расписанной в голубых и оранжевых тонах. На внутренней стороне донышка в центре изображена птица… по-моему, журавль. Гарри сдался: - Ладно, ладно. Дай мне закончить осмотр моего предмета, хорошо? - попросил он. Похоже, из него получится жалкий исследователь. Маленький стакан в его руке – он был немногим больше …. стопки – уже несколько часов оставался для него загадкой. Артефакт был украшен красивым золотистым узором, чем-то похожим на индийский, но Гарри ни в одной из книг не смог найти ничего подобного. Он громко вздохнул и уставился на стакан. - Ну, все. Я сдаюсь. Может быть так, что он не упоминается в наших книгах, отец? Снейп посмотрел на него. - Я все думал, когда же ты спросишь, - коварно заметил он. – Это стопка. Люциус купил ее в Косом переулке летом, до того, как ты поступил в Хогвартс. У меня есть такая же, желто-зеленая, в одном из шкафов. Отчаянно стараясь держать себя в руках, Гарри со стуком поставил стопку на стол перед отцом. - Вот. Твоя взяла. Доволен? – он уронил голову на стол. – Я вас обоих ненавижу. - Ну, ну. Научишься. – Гарри почти чувствовал ухмылку Снейпа. Но затем его голос внезапно смягчился: - Гарри, возможно, это то, что надо. - Это не вырвет Волдеморту внутренности, верно? Не искромсает ему кишки так, что он выплюнет их на ковер? Не вырвет ему глаза? Не превратит его легкие в кашу? – отчаянно спросил Гарри, вцепившись в край стола и нерешительно поглядывая на предмет. Отец наморщил нос. - Это отвратительно, молодой человек. Следите за языком. Я был прав насчет замочного механизма – первоначально это была брошь, изготовленная волшебником, личным советником Георга III, чтобы помочь на случай попытки убийства. Брошь выполняет функцию обычной застежки, пока булавка изогнута и защелкнута – видите, она выступает как лезвие стилета? Когда произносится нужное заклинание, душа оппонента привязывается к камню, примерно так же, как при поцелуе дементора. Если камень будет разрушен – фух. Так и с врагом, - Снейп улыбнулся. Блейз пришел в неменьший восторг. - Идеально! Ой, а можно, я буду там, когда это случится? Я хочу посмотреть, как ублюдок сгинет за все, что сотворил! Гарри протянул руку, чтобы взять артефакт; отец осторожно опустил его на ладонь сына. - Да… идеально. Если Волдеморт в достаточной степени человек, и у него еще есть душа. - Может быть, и нет, - ответил Снейп. – Однако это не единственная наша проблема. Видите ли, это заклинание… Оно темное, Гарри. Темнейшее из темных. Не уверен, сможешь ли ты заставить его работать, не очернив своей души. – Его взгляд неуловимо метнулся к бесполезной левой руке, на которой по-прежнему горела Темная Метка, хотя и скрытая рукавом. Блейз, вероятно, не заметил этого тайного взгляда, но Гарри заметил – и вспомнил слова отца. Темная магия всегда оставляет след. Шрам на лбу Гарри доказывал это. Сумеет ли Гарри наложить столь темное заклинание - и сумеет ли справиться с последствиями? Он, не отрываясь, разглядывал безобидный с виду предмет. У них нет возможности узнать, подействует ли он… Гарри запросто может наложить заклинание и ответить за последствия, а потом выяснится, что у Волдеморта нет души, которую можно разрушить. Молодой человек положил камень в карман. - Давайте работать. У нас мало времени. – И он взялся за следующий предмет. *** К тому времени, когда опустел первый ящик с темномагическими артефактами, почти рассвело. После обеда домашние эльфы принесли исследователям горячий шоколад и чай. Когда перевалило за полночь, Блейз заснул, уронив голову на записи. Вскоре после двух ночи Гаррин отец вышел, чтобы принести какой-нибудь еды, а вернулся с довольно большой бутылкой виски. Он любезно поделился ею с сыном, и на этом исследования прекратились. - Это последний, - сказал Снейп и положил на стол кинжал в ножнах. Рукоять слоновой кости была вырезана в виде двух переплетенных змей и искусно соединена с зеленым декоративным шнуром – любой слизеринец с гордостью носил бы такой кинжал. – Я оставил его напоследок. - Хм, - с сомнением спросил Гарри. – Ты уверен, что мне можно виски? - Ты – Снейп, - возразил отец. – Немного алкоголя тебе не повредит. Теперь слушай. Этот кинжал зачарован: если им порезаться, он заморозит тебя на месте. Это одна из самых ценных вещей Люциуса. Профессор умело вынул его из ножен, поразив Гарри своим мастерством в обращении с оружием. – Крови от пореза достаточно, чтобы заклинание начало действовать, причем мгновенно. Думаю, это наиболее стоящее оружие из того, что есть в нашем распоряжении, Уильям. Его лезвие длиннее, чем острие булавки у ловца душ, и оно более эффективно, чем бросание того проклятого стеклянного шара с кислотой. Думаю, это то, что надо. - Я не могу носить такое в классе. Это было бы смешно. Снейп вложил кинжал обратно в ножны, подошел к Гарри и присел рядышком на край стола. - Никто не станет тебе мешать. Минерва знает об опасности, которая тебе угрожает, а я уж точно не собираюсь требовать, чтобы ты его отдал. – Снейп положил кинжал перед сыном и взъерошил ему волосы. – Носи его с собой. Гарри наполовину вытащил кинжал, чтобы взглянуть на него, прежде чем уложить в рюкзак. - Завтра я поищу ремень и повешу его на пояс. А как… как быть с уроками? Я хочу сказать, будет странно смотреть на тебя как на профессора и знать, ктό ты. По-другому. - Мне придется притворяться, чтобы защитить тебя. – Снейп взял Гарри за подбородок и приподнял лицо сына, внимательно изучая его черты. - У твоей мамы были зеленые глаза, - произнес он. – Но не такие зеленые, как твои. Они были матово-зеленые… ласковые и красивые... а ее волосы вились. Она ненавидела свои волосы, а я их любил. Жаль, что ты не унаследовал ее волос… Хотя, вряд ли ты унаследовал и мои, у тебя они не такие жирные… - Значит, Снейпам алкоголь не повредит? Я бы сказал, ты мертвецки пьян, отец, - невнятно пробурчал Гарри. – Не то, чтобы я был трезв. Ты становишься таким сентиментальным со мной. Это странно. - Уильям Август Снейп, я не пьян, и не был пьян много лет, – фыркнул Северус. - Мое второе имя не может быть Август, - огрызнулся в ответ Гарри. - Это семейное имя, и ты должен гордиться, что носишь его! По крайней мере, ты не Уильям Септимий! – Снейп отпустил подбородок сына и немного поерзал на столе, усаживаясь поудобнее перед объяснением. – Я как раз удивлялся, почему ты так мало похож на свою мать или меня. В тебе, по сути, больше от Джеймса Поттера и Лили Эванс, чем должно быть. Даже если забыть, что проклятие грязных волос тебя не коснулось, ты не выглядишь как мой сын. Однако… ты знаешь, что преподавал Альбус до того, как стал директором? - Трансфигурацию, верно? – Гарри не собирался объснять, как он узнал об этом факте – это было частью эпизода с дневником Тома Риддла на втором курсе, о котором отец до сих пор почти ничего не знал. А если подумать, отец не знал и об оборотном зелье… или украденных ингредиентах… или о чем-то другом из его жизни. Им много нужно наверстать. - Да, трансфигурацию, - подтвердил отец. – Фактически, он был экспертом в области маскировки. Наверное, Альбус подкорректировал несколько незначительных деталей твоей внешности, чтобы никто не узнал правды. У тебя могут быть карие глаза. Или кудрявые волосы. Или сальные волосы. Но эти изменения уже не исправить – это трансфигурация, а не чары. Мы никогда не узнаем, какой ты на самом деле. При мысли о том, что его тело полностью изменили, Гарри бросило в дрожь. - И нет никакого способа узнать? - Никакого, - Снейп покачал головой. – Теперь это твое лицо. Я ненавижу Альбуса за это, как ненавижу за то, что он отнял тебя у меня, хотя одновременно я люблю его за то, что он тебя спас. Если бы он был жив, ему за многое пришлось бы ответить… - Снейп сгорбился, закрыв рукой лицо. Если бы Гарри на знал его лучше, он бы подумал… но да. Отец плакал. Не заботясь о последствиях, Гарри уселся на стол возле отца и обнял его. К его удивлению, Снейп обнял его в ответ. - Он причинил немало вреда нам обоим, отец, но теперь мы все знаем. Мы знаем, ктό мы, пусть даже никому больше это не известно. Да ладно, перестань, что ты скажешь Блейзу, если он проснется? Пожалуйста… папа? Внезапно послышался вздох, и Гарри, подняв глаза, увидел, что в центре библиотеки, руки в боки, застыла Тонкс. Гарри замер, не зная, видит ее отец или нет. - Э… Привет, Тонкс. - Почему ты его так назвал? – рявкнула аврорша, в глазах сверкала какая-то животная ярость. Похоже, время расплаты наступило. - Мне запретили тебе рассказывать, - еле слышно выдавил Гарри. – Прости… я очень многое вынужден держать в тайне… Глаза женщины метнулись в сторону Снейпа; тот принял более формальную позу, не спуская взгляда с Гарри. - Это правда, Нимфадора. Альбус так решил. Тонкс выпрямилась в полный рост. - Мне нужно… я должна идти. Я… - она замолчала и отпрянула назад, словно боясь не удержаться на ногах. Затем, не сказав ни слова, повернулась и бросилась прочь. - Мне пора, папа, - прошептал Гарри, не замечая выражения полнейшего счастья на лице отца от такого интимного обращения. – Я только что разрушил все, во что она верила… - И, не дожидаясь ответа, Гарри побежал по коридорам Хогвартса. Пришел час расплаты. Он был неосторожен… - Тонкс! - крикнул он, и, заметив мелькнувший край бледно-зеленой мантии, повернул за ним в сторону больницы. – Тонкс, пожалуйста, остановись, нам надо поговорить сейчас же! Он думал, что она побежит к мадам Помфри и потребует школьные записи, однако аврорша остановилась как вкопанная, сжимая и разжимая кулаки, пока запыхавшийся Гарри направлялся к ней. - И когда ты собирался сообщить остальным? Вероятно, слизеринский парень в курсе, но держу пари, гриффиндорцы нет. Когда ты узнал? - Это было в дневнике, - тихо сказал Гарри, от стыда вперив взор в пол. – Дамблдор заменил младенцев. Помнишь, ты мне рассказывала, что я не издавал никаких звуков, когда родился? Это был не я. У Джеймса и Лили Поттеров родилась девочка, но она умерла. У Северуса Снейпа и Элизабет Поттер родился сын, но Дамблдор решил, что не может позволить моему отцу растить меня, из-за того, кто он… кто он был. Я не знаю, может быть, он был прав, но у меня нет другой семьи, кроме него. Рука Тонкс больно впилась ему в плечо. - Дамблдор сделал… все это? Это не… Гарри, мы ведь были твоей семьей. Ремус и я. Мы бы все для тебя сделали. Дамблдор не позволил бы нам – только не после того, как погиб Сириус – но у нас с Ре был план. После сдачи П.А.У.К. Дамблдор не мог бы ничего решать вместо тебя, и мы планировали купить небольшой коттедж в Уэллсе, чтобы затеряться и готовиться к войне. Он… то, что он твой отец, не означает, что он может быть твоим папой. Он самоуверенный грязный слизеринский ублюдок, такой же, каким был, когда учил меня… Гарри оттолкнул руку аврорши, отступил назад и прислонился к стене. - Тонкс, из-за того, что сделал Дамблдор, у меня никогда не было семьи. Это все из-за пророчества. Настоящего пророчества профессора Трелони. И оно оказалось верным. Теперь она сделала другое – не говори, что оно фальшивое, потому что я сам его слышал – но оно гласит, что я умру на этой неделе. Я хочу провести время с моим от… моим папой, потому что раньше у меня не было такой возможности. Неважно, слизеринский он ублюдок или нет. Я не собираюсь говорить Джинни, или Рону, или Гермионе, или Луне, потому что не хочу, чтобы после смерти меня помнили как лживого сына Пожирателя Смерти. Знание только причинит им боль. И когда Ремус очнется… ты не расскажешь ему: это его убьет. Он мне как дядя, и я хочу, чтобы ты сказала ему, что я очень его люблю, раз я сам не смогу… - Он очнулся, - пожала плечами Тонкс. – Я шла сообщить тебе. Он пришел в себя. Минерва рассказывает ему о том, что произошло за последнее время. Удачи тебе в сокрытии от него этой тайны – он не так доверчив, как я. – Она бросила взгляд в сторону больницы, после чего повернулась и пошла в противоположном направлении. Гарри был слишком обескуражен, чтобы ее остановить. Он долго смотрел ей вслед, прежде чем слова Тонкс проникли в его сознание. Ремус очнулся? Гарри потоптался на месте, а потом ринулся в госпиталь, широко распахнув дверь и нетерпеливо высматривая друга. - Ремус? Ты в порядке? Ремус?! – От восторга он забыл обратиться к нему «профессор», как обычно. Он чуть не потерял его, как потерял Сириуса, и такая мелочь, как правила приличия, сейчас не могла его остановить. Профессор МакГонаголл и мадам Помфри стояли у постели в конце палаты; занавеси были отдернуты. А с кровати послышался отчетливый мужской голос: - Я в порядке, Гарри. Гарри не стал терять время – в несколько прыжков он пересек комнату и бросился в объятия Ремуса, не обращая внимания на беспокойство медсестры. - Боже, Ремус, мы думали, что ты не очнешься! Я скучал по тебе, ты мне так был нужен, и я думал, что никогда не смогу попрощаться, а когда я увидел, что с тобой сделал Волдеморт – он убил профессора Дамблдора и Хагрида, и нога Тонкс так искалечена, что она не может быть аврором, и рука па… профессора Снейпа не действует! И ты… ты казался таким неживым… - Все нормально, - повторил Ремус, укачивая Гарри, словно он был маленьким ребенком, а не почти взрослым молодым человеком. – Это было проклятье вроде Глотка Живой Смерти. Во всяком случае, Поппи так считает. Из-за него я просто впал в кому, но не умер. Профессор МакГонаголл думает, это могло быть экспериментальное проклятье. Я не оставлю тебя, Гарри, обещаю, что не оставлю… Гарри не выдержал и разрыдался. - Я столько хочу тебе рассказать. Он убил всех слизеринцев – несколько выжили, но Панси хотела позвать на помощь, и они зарезали ее в коридоре. И Драко Малфой – он пытался заставить Волдеморта пощадить гриффиндорцев, но Волдеморт перерезал ему горло, и кровь была по всему коридору – я нашел его тело, когда сражение закончилось, и тело Панси и Гарета Монтегю. А Блейз нашел все тела в гостиной Слизерина – он детей убил, Ремус, первоклассников и второклассников, и весь третий курс Слизерина – и я не знаю зачем! Ремус тоже плакал, хотя Гарри не понимал почему, но это было неважно. Все было нормально, несмотря на все Гаррины секреты. Он не заметил, когда вышли мадам Помфри и профессор МакГонаголл, не заметил, как заснул, а Ремус положил его на ближайшую больничную кровать. Ремус был в порядке. Остальное придет в свое время. * День подарков – второй день Рождества (26 декабря). ** Вилли (англ: Willy) – маменькин сынок (Willy-boy), козел (willy-goat) и т.д.
de Movi: Julia W пишет: Гарри, мы ведь были твоей семьей. Ремус и я. Мы бы все для тебя сделали. Дамблдор не позволил бы нам – только не после того, как погиб Сириус – но у нас с Ре был план. После сдачи П.А.У.К. Дамблдор не мог бы ничего решать вместо тебя, и мы планировали купить небольшой коттедж в Уэллсе, чтобы затеряться и готовиться к войне. Тонкс усыновить его хотела Julia W пишет: Боже, Ремус, мы думали, что ты не очнешься! Ну, не лежать же весь фик в постели
Julia W: Эта глава раньше имела номер 9. Внесены небольшие изменения. Глава 10. Память и воспоминания. 29 декабря, 1997. - Гарри? – кто-то осторожно будил его. Гарри отвернулся, не желая отвечать. – Гарри, мы волновались. Никто не видел, как ты вернулся вчера ночью. Гарри, проснись. Звук голоса, наконец, проник в его мозг, и он натянул одеяло до подбородка. - Черт возьми, Джинни, я не одет, уходи! Джинни громко фыркнула и потянула одеяло на себя. - Там нет ничего нового для меня. Помнишь, у меня ведь шестеро братьев? - Ты… ты встречаешься с Дином! – зашипел Гарри. – Ты ведь не сделаешь ничего… постыдного, ведь так? – Он вслепую потянулся за очками и услышал, как на пол возле его кровати упала книга. Он не обратил на это внимания и надел очки. И сразу заметил реликвии Люциуса Малфоя – кинжал, брошь и сосуд-сферу. Они лежали на виду у него на тумбочке. Гарри украдкой положил на них свой шарф. - И не надейся, - огрызнулась Джинни, игнорируя его манипуляции с тумбочкой. – Нравится тебе или нет, ты слишком похож на моих братьев, чтобы привлечь меня в этом смысле. А теперь вытаскивай из кровати свою задницу. Мы все уже собрались на завтрак, но, так как ты не появился, меня отправили обратно. Гарри решительно покачал головой. - Я не встану, пока ты здесь. - Я не буду смотреть, - закатила глаза Джинни. Она подняла с пола упавшую книгу и запрыгнула на постель Рона, демонстративно повернувшись спиной к Гарри. – Вот. Ты счастлив? Поторопись: на завтрак булочки и заварной крем. – Она раскрыла книгу на коленях. Проворчав что-то сквозь зубы, Гарри выбрался из постели и натянул мантию через голову. Потом надел брюки. Он не мог вспомнить, когда вернулся вчера в спальню, но это было точно после отбоя. Все уже спали, даже Луна, которая обычно ждала его в гостиной, уснула, читая перевернутое вверх тормашками очередное издание «Правдобора». Гарри посмотрел на часы. - Черт побери, еще только девять часов? Почему ты не могла дать мне поспать вместо завтрака? Джинни не ответила. Гарри нахмурился и попытался пригладить волосы. - Я работал допоздна… и я уверен, что было далеко за полночь, когда я вернулся. Я был… в библиотеке, кто угодно мог меня найти. – Он посмотрел на свои ноги, надеясь, что никто не догадался и вправду поискать там. Джинни по-прежнему не отвечала. Гарри со вздохом пихнул ноги в ботинки и засунул за пояс палочку. Он был готов, насколько возможно. – Если ты злишься на меня из-за того, что я так поздно вернулся, я прошу прощения. Я просто забыл о времени… - Он искоса посмотрел на Джинни, заметив наконец, как поникла ее спина и тряслись плечи. – Джинни? - Так… вот почему тебе нельзя было делиться информацией из дневников? – В ее голосе слышались слезы, хотя Гарри понятия не имел, почему она плакала. - О чем это ты? – насторожился он. – Мне казалось, это было сделано для того, чтобы не разглашались секреты персонала; но Хогвартс такой маленький, что все и так знают… - Он резко замолчал, только теперь поняв, что означали ее слова. – О, нет. Джинни, наконец, повернулась, и Гарри увидел ее залитое слезами лицо. Она подняла книгу с колен и взмахом указала на потрепанную страницу. - Она вся измята. Сколько раз ты ее читал? - Она была – как сейчас… - он заколебался, не зная, что отвечать. – Дневник всегда открывается на этой странице. Будто… будто кто-то… хочет, чтобы люди узнали… - Гарри умолк и отвернулся, ненавидя себя за покрасневшие от стыда щеки. - Он твой отец, - сказала Джинни, швырнув дневник под ноги Гарри. Она встала с кровати и теперь надвигалась на него. Вытесненные золотом цифры «1980» блестели, словно насмехаясь над Гарриными тайнами. – Он-то хоть знает? Черт. Это слово так и вертелось в его голове. - Я ему не нужен, - грубо сказал он. – Я не… Я не пойду на завтрак, я хочу остаться здесь и… - Твой отец - Пожиратель Смерти? – Джинни отступила назад, словно осознание этого причинило ей физическую боль. Она ударилась о кровать Рона и, в конце концов, снова на нее уселась. – Борода Мерлина, Гарри, как ты собираешься… твой папа – слизеринец; он ужасный, страшный учитель, подлый, злой… - Перестань! – Гарри нагнулся, поднял дневник и прижал к груди. – Он… он не злой, он не Пожиратель Смерти, он на нашей стороне! Я не... люблю его, но он мой папа! Он мой отец! - Мне показалось, ты сказал, что не нужен ему, - нахмурилась Джинни. Эти слова уязвили его, хотя он сам их произнес. - Не нужен, - прошептал Гарри. – Ему не нужен Гарри Поттер. Ему нужен… Я не знаю, кто ему нужен. Может, ему нужен Блейз в качестве сына, но не я. – Он крепко стиснул дневник. – Не я. - Так… это все, значит? Ты защищаешь его? Ведь он совершенно отвратительно вел себя с тобой все время, пока ты учился в Хогвартсе? Тебе нужен этот… этот мерзкий ублюдок? – Джинни снова вскочила на ноги - руки сжаты в кулаки - показывая гриффиндорскую твердость, которую можно было ожидать от младшей Уизли. Гарри замялся. - Я всегда хотел семью. Он – моя семья. И он не был виноват… - Гарри замолчал, покачав головой. - Что ж, - Джинни громко шмыгнула носом и шагнула к двери. – Рон решит, что ничего ужаснее он не слышал. Ты – сын Снейпа! Ты даже не похож на него! Гарри метнулся между Джинни и дверью, отбросив дневник на кровать. - Ты не можешь! Джинни, ты не можешь сказать Рону! Ты не можешь сказать никому! - Тогда попробуй и останови меня! – возразила она. – Твоя семья это мы, Гарри, а не этот ужасный человек. Я и Рон, мама и папа, даже Гермиона. Мы - твоя семья, и тебе не нужен он. Но ты все равно должен рассказать им! Я не могу хранить это в тайне – это меняет все! - Это ничего не меняет! - воскликнул Гарри. - Ничего, что действительно важно! Я по-прежнему родился в конце июля в 1980 году, по-прежнему отмечен самим Волдемортом. Я все еще тот, кому предстоит уничтожить его! Изменится лишь то, как люди станут меня воспринимать, и профессор МакГонаголл описала мне, как это будет! Джинни отступила в сторону; Гарри не отставал. Сам того не осознавая, он положил руку на палочку. - Если это ничего не меняет, зачем держать все в тайне? Только из-за того, что сказала МакГонаголл… Гарри неистово потряс головой. - Дело не в этом, совсем не в этом! Она сказала, что им нужен символ, и она совершенно права. Это все, чем я был, и чем должен остаться. Им нужен кто-то, вокруг кого они могут объединиться, и если шрама у меня на лбу достаточно, чтобы создать армию, тогда так и будет! - Армию? – прошептала Джинни. – Что ты собираешься делать? - У меня есть три, нет, два дня, чтобы выяснить, как его уничтожить. Ослабить его. Мне нужно ослабить Волдеморта, чтобы его мог убить кто-нибудь другой. У меня самого не хватит сил, чтобы убить, но защиты моей матери… защиты Дамблдора… этого должно хватить! - В твоих словах нет смысла, - ответила она. – Защита? Убийство? Я знаю, ты считаешь, что должен… но почему два дня? У тебя есть годы на подготовку, годы, чтобы собрать эту твою идиотскую армию… Гарри снова покачал головой. - Через два дня я умру. Помнишь пророчество? Глаза Джинни сузились. - Что? – Она замолчала, громко расхохотавшись. – Эта чушь Трелони? Она сумасшедшая старая обманщица, Гарри, ты знаешь это не хуже меня! Ты не должен верить ни одному слову этой женщины! Она, возможно, все это придумала, чтобы напугать тебя. Рон рассказывал, что она всегда так делает на уроках... - Это пророчество было верным, - ответил Гарри. – Клянусь. Это ее третье настоящее пророчество. Я постараюсь сделать все, что смогу, чтобы ослабить Волдеморта, но я уверен, что погибну. Думаю, я с самого начала знал это, в каком-то смысле. Круг замкнется – он не смог убить меня в первый раз, но сейчас, во второй раз, он своего добьется. - Ты с ума сошел, - взорвалась Джинни, стараясь отпихнуть Гарри. – Я сейчас же иду вниз и говорю Рону обо всем. Он… Гарри схватил ее за плечи и оттолкнул от двери. - Нет. Ты ничего ему не расскажешь. Я не верю, что он не растрезвонит об этом повсюду. - Ох, а Блейзу ты можешь доверять? Может, Луне? – Джинни потерла руку в том месте, где Гарри касался ее. – Дай мне пройти. - Обещай, что не расскажешь, - потребовал Гарри. – Обещай, что унесешь эту тайну с собой в могилу. Именно туда я собираюсь его отправить. - Оооо, нет, - протянула Джинни. – Они имеют право знать. Они - твоя семья, а не человек, который тебя зачал. Она снова попыталась выйти, но Гарри ей помешал. На этот раз он толкнул сильнее: Джинни споткнулась и упала на спину. - Гарри! Дай пройти! – Она сердито пыталась встать на ноги. Гарри сделал шаг назад и вынул палочку. - Обещай мне, Джинни. - Нет. Я не стану обещать ничего подобного. Это неправильно. – Она шагнула вперед, потянувшись к его палочке. – Опусти ее и дай мне пройти! Гарри снова шагнул назад, избегая ее захвата, и встал у двери. По крайней мере, она не сможет уйти. - Так помоги мне, Джинни, я… я… просто пообещай, и мы пойдем завтракать! Вместо ответа Джинни схватила палочку Гарри. Тот сумел не выпустить ее, но упал под натиском Джинни. Свободной рукой Гарри ухватил ее за запястье и отбросил с дороги – падая, она порвала ему рукав, а он споткнулся и упал на колени. Придя в себя, Гарри увидел, как Джинни бросилась к двери. Он поднял палочку. У него не было никакой возможности остановить Джинни – ее рука уже коснулась ручки двери… Гарри не был абсолютно уверен, почему произнес это конкретное заклинание, ведь у него не было подготовки в данной области, однако оно прозвучало: - Обливиэйт! Джинни медленно выпрямилась. - Что… почему мы в спальне Гриффиндора? – спросила она. – Гарри? - Я… о, боже… - он запнулся, все еще держа палочку на весу. – Прости… я… - он задыхался, руки тряслись. Он понятия не имел, как стирать память. Много ли он изменил? Помнит ли она, сколько ей лет, какой сейчас месяц? Джинни склонила голову на бок. - Где Гермиона? Мы все должны… э… я не могу вспомнить… О, у меня голова кружится… - Ее шатало. Вместо того чтобы помочь ей, Гарри сгреб темные артефакты Люциуса Малфоя в карман, промчался мимо Джинни и выскочил из двери. Все было плохо, настолько плохо, что не верилось, а единственного человека, который мог бы помочь, Гарри сейчас видеть не хотел. *** За каждым углом ему слышались обвиняющие крики. Он выбрал боковую лестницу, ведущую в подвал, не решаясь идти мимо Большого Зала. Если его увидят без Джинни, возникнут вопросы. Гарри притормозил, чтобы выглянуть за угол, потом метнулся обратно, прижавшись спиной к стене. Там был Пивз, который отвинчивал факел. Если и было что-то, из-за чего сюда мог сбежаться весь замок, так это вмешательство полтергейста Пивза. Скрип винтов прекратился. - Хм. Что я слышу? Дыхание в подзмелье. Не притаился ли поблизости какой-нибудь гадкий студент?.. Гарри затаил дыхание, изо всех сил стараясь не дышать. - Он думает, что сумеет спрятаться? Может, стоит просто уронить эти доспехи… Директриса наверняка появится… Это глупый первоклашка? Большой и могучий пятикурсник? – Послышался лязг металла. Гарри со всех ног кинулся к нему. - Нет! Не надо! Плечо Пивза касалось доспехов, которые опасно накренились. - Гарри Поттер, крадется в ночи, хотя и не должен – директриса разберется, что делать с Потти… - Я прячусь! – прошипел Гарри, лихорадочно соображая, что бы придумать. – От Кровавого Барона! Он слышал меня в коридоре и решил, что я - это ты. Он не думал, что это сработает. Пивз фыркнул: - Кровавый Барон решил прогуляться? Где же он? Только у тебя в голове. Потти сумасшедший, написано в газетах, чертов безум… Грохот металла эхом отозвался в коридоре, и Гарри не пришлось притворяться испуганным. - Он идет! – пробормотал Гарри, забираясь в укрытие. Он слышал, как Пивз со свистом уносился прочь – одной проблемой меньше – и съежился между доспехами и стеной, стараясь выровнять дыхание. Над ухом послышалось шуршание, и Гарри плотно зажмурился, стараясь быть тише воды, ниже травы. Может, это и впрямь был Кровавый Барон или другой школьный призрак? Все они, скорее всего, поднимут тревогу – он действительно не должен был бродить по замку в одиночку – но как только найдут Джинни, это будет наименьшей из его проблем. Однако больше не раздавалось ни звука. Гарри слегка расслабился и открыл глаза, чтобы осмотреть коридор, и тут увидел нечто высокое, неясно вырисовывавшееся над ним. Он завопил и вскочил на ноги, обрушив при этом доспехи. Он вновь ощутил себя первоклассником, попавшим в неприятности. - Проф…профессор Снейп! Я тут просто… - В прятки играешь? Ты думал, что если закроешь глаза, то тебя никто не найдет? – насмешливо произнес Снейп, хватая Гарри за плечо и оттаскивая от стены. – Или это такой способ победить Темного Лорда – закрыть глаза, чтобы он тебя не увидел, подкрасться к нему сзади и забить до смерти тряпичным медведем? - Прекрати, - обиделся Гарри. – Я был… я знаю, ты не хочешь, чтобы я был здесь, но я искал тебя! Снейп пожал плечами и крутнулся на каблуках, его мантия элегантно взметнулась в воздухе. - Можешь сказать директрисе, что я предпочитаю обедать один. Гарри бросился вперед и ухватил отца за руку: - Дело не в этом! Я кое-что сделал – я не должен был – о, господи, меня теперь ждут большие неприятности… - Что ты наделал на этот раз? – Снейп, наконец, остановился и обернулся. - Ну? Говори. Я не могу ждать весь день. Гарри провел рукой по волосам и вздрогнул: - Я… Джинни прочитала дневник - она нашла его – и она угрожала рассказать всем, она отказалась пообещать не… - Ты хочешь, чтобы я стер ей память? Это незаконно. - Да знаю я, - простонал Гарри, - в этом-то и проблема! Снейп застыл. - Ты… ты стер память ученику? Гарри шагнул назад, подальше от гнева, бурлящего в глазах отца. - Я не хотел. Я просто… моя палочка была в руке, и я сказал слова, но я не понимал, что произношу их. А потом она казалась такой растерянной! - Если повезет, твое заклинание окажется слишком слабым, чтобы уничтожить ее память. – Снейп повернул в обратную сторону, и Гарри бросился за ним. – Где она? - В моей спальне. Она пришла разбудить меня на завтрак. – Гарри опустил голову. – Мы можем все исправить? Можем вернуть ее воспоминания обратно? Снейп покачал головой: - Где Минерва? Директриса? Где она? Гарри ухватился профессора за руку и дернул, заставляя того остановиться: - Нет. Ты не можешь ей сказать! Это был несчастный случай – но меня наверняка исключат! Я не смогу убить Волдеморта, если не получу нормального образования, и я не могу вернуться назад к Дурслям, не могу! - Тебе следовало подумать об этом до того, как вторгаться в нечто столь сокровенное, как чьи-то воспоминания! – рявкнул в ответ Снейп. - А что, ты разве не делал кое-что похуже? – огрызнулся Гарри. Он протянул руку и прикоснулся к месту на руке Снейпа, где все еще находилась Темная Метка. – Я никого не убил. Никого не пытал. Я сделал ошибку, но Джинни будет в порядке - она узнала меня, знала имя Гермионы… - Ты не можешь просто отмахнуться от этого! – возразил отец. – Заклинания вроде «Обливиэйт» должны быть такими же Непростительными, как те, что я использовал в юности! - Неужели? А как же те, кто использует это заклинание для сохранения тайн волшебного мира? - фыркнул Гарри. – Разве у тебя есть претензии к людям, которые стирают воспоминания магглов, чтобы нас не раскрыли? - Это другое, - начал было Снейп, - это ради… - Ты лицемер, - бросил Гарри. Он выпрямился во весь рост и в первый раз осознал, что почти сравнялся ростом с отцом. – То, что плохо для волшебников, хорошо для магглов? Как ты смеешь поступать так, словно они не люди! Ты ведешь себя так высокомерно, словно то, что ты волшебник, делает тебя лучше. Неудивительно, что ты стал Пожирателем Смерти и все такое, ты просто предвзятый и жестокий, каким тебя считает Гермиона… Снейп разозлился: - Ты уходишь от темы! Ты только что стер часть воспоминаний твоей подруги, и при этом споришь со мной о морали? – Снейп схватил Гарри за плечо и потащил его по коридору, рявкнув: «29 июля!». Гарри споткнулся на пороге при входе в квартиру отца и ухватился за его руку: - Должен быть способ что-нибудь сделать. - Что, по-твоему, я должен сделать - взмахнуть палочкой и снова сделать мир прекрасным? Я маг, Гарри, но я не могу творить чудеса. – Отец повернулся и прошествовал к столу. Он зажег волшебный огонь и одной рукой неловко поставил на него чайник. – Чего ты от меня ждешь? - Я не знаю, - прошептал Гарри, падая в кресло. – Я не хотел, чтобы так получилось, правда, не хотел. Я просто направил палочку, и заклинание само произнеслось. Я не ожидал, что оно подействует – когда я преследовал Беллатрис Лестрейндж, заклинание не сработало, хотя я сильно ненавидел ее и хотел причинить ей боль – и я не понимаю, почему получилось это заклинание … - Гарри оборвал себя и захлопнул рот рукой, отчаянно желая вернуть слова обратно. Снейп застыл на месте. Его голос был едва слышен за треском огня под чайником, но Гарри распознал в нем сталь: - Какое заклинание ты пытался использовать на Беллатрис? - Никакое. Никакое, я не… я этого не говорил, ничего не было… - Гарри подтянул колени к подбородку и стал раскачиваться взад-вперед, молясь, чтобы вопросы прекратились. - Блек только что был убит. Ты столкнулся с Беллатрис. Это мне сказал Альбус, - Снейп медленно повернулся. Гарри краем глаза уловил колыхание его мантии. Он был слишком испуган и боялся смотреть отцу в глаза. – Альбус сказал, что оказался там, когда Темный Лорд собирался уничтожить тебя. Что произошло в промежутке между твоей погоней за Беллатрис и нападением на тебя Темного Лорда? - Я просто… я пытался остановить ее, только и всего. Она хотела меня убить, - Гарри сжался от страха. В поле зрения возникли ботинки Снейпа: он протянул руку и приподнял голову Гарри за подбородок. На его лице не было злости, какую ожидал Гарри. Вместо этого появилось что-то другое, чего он никак не ожидал: страх. Ужас. - Какое заклинание ты собирался использовать на Беллатрис Лестрейндж? Скажи мне. - Нет. Я не могу… - Гарри откинулся назад, но отец не отпускал его. - Гарри, какое заклинание ты использовал на Лестрейндж? Было бы так просто рассказать, признаться во всем… но это было незаконно, это было Непростительное проклятье, это означало немедленное заключение в Азкабан… Одно слово, и Гарри снимет этот груз со своей души, вдохнет полной грудью. Он мог бы научиться жить с этим, как его собственный отец научился жить с той болью, которую причинил другим… Гарри сглотнул и изо всех сил обхватил руками колени. – Я попробовал… Круциатус… я хотел причинить ей боль… Гарри замолчал, когда отец застонал в панике и, отпустив подбородок Гарри, отступил назад. - О, Мерлин. Нет. - Оно не подействовало, - запротестовал Гарри. – Я просто… это было только слово, заклинание, оно не сработало, с ней ничего не случилось… Снейп вцепился в плечо Гарри и дернул к себе, так что тот ударился об искалеченную руку отца, бесполезно висевшую на перевязи: - Только слово! Только слово! Это неважно! Это было Непростительное, и ты перешел границу, которая была установлена отнюдь не без оснований! Это Темные заклинания, они предназначены, чтобы пытать и увечить, убивать и подчинять, делать все, что делает Темный Лорд. Стоит тебе использовать одно из них… Непростительное, Гарри, вот что значит это слово. Сама твоя душа… - он замолчал и смешался, освободив плечо Гарри, чтобы вытереть лицо. – Ты заклеймен. Ты по-настоящему заклеймен. Гарри открыл было рот, чтобы заговорить, объяснить свои действия, но резко остановился. Он снова упал в кресло и закрыл руками лицо. - Мне жаль. Мне так жаль. Отец нежно погладил его растрепанные волосы – Гарри на мгновение забыл, как его назвали «мальчик», и видел перед собой только своего папу. – Я не знаю, как будет правильно… но ты должен пообещать мне, Гарри. Ты должен пообещать мне, что никогда не произнесешь другого Темного заклинания. Это единственный путь… - он помолчал и снова приподнял подбородок Гарри. – Однажды, много лет назад, Альбус Дамблдор предложил мне второй шанс на одном условии: я не должен больше использовать ни единого Темного заклинания. Ни Обливиэйт, ни Смертельного проклятья, даже чтобы убить муху. Тогда я смогу заслужить прощение. Тьма по-прежнему зовет меня, как сирена, но я не отступлю. Я проклинаю память о нем за то, что он с нами сделал, но я предан Свету. Если ты способен на то же, что и я… Сомневаюсь, что ты сможешь избавиться от Тьмы навсегда, но если ты посвятишь себя… - Я не могу, - прошептал Гарри. Трясущимися руками он вынул из кармана клочок пергамента с заклинаниями для кинжала, броши и сферы. – Мне придется воспользоваться одним из них, чтобы уничтожить Волдеморта, помнишь? - Мы найдем что-нибудь еще, - возразил отец. – Ты не можешь. Неужели ты не понимаешь? Тьма зовет меня, каждый день моей жизни. Почти невозможно отказаться от такой силы, если хоть раз ощутил ее. Это зависимость, наркотик в виде неограниченной и бесконтрольной власти над человеческой жизнью, который, не переставая ни на минуту, манит тебя. Заклинание, которое у тебя получилось, как и заклинание, с которым ты не справился… это только первая ступень к более темным заклинаниям. Твой промах показал… ты сдался, когда использовал Заклинание Забвения на твоей подруге. Ты даже этого не понял, как не понимаешь и сейчас, но если ты не научишься контролировать себя, магия Тьмы возьмет над тобой верх … - Глаза зельевара были широко открытыми, почти безумными, и Гарри резко отшатнулся. Таким своего отца он еще не знал: не внушительный поборник дисциплины в классе и не тот мужчина, который плакал, когда их семья соединилась впервые. Сейчас он казался Гарри наполовину сумасшедшим. - Это смешно, - проворчал Гарри. – Это все не так. Я просто… я просто хотел, чтобы Джинни забыла, и слова вдруг вырвались… - Независимо от тебя, - закончил Снейп. – Мы говорим о магии, а не об игре. Любые поступки приводят к последствиям. – Он вздохнул. – Ужасным последствиям. Ты еще не усвоил этот урок? Мои поступки, твои поступки, поступки твоих друзей – хорошие или плохие, они ведут нас туда, где мы есть. Гарри сердито нахмурился: - Да. Туда, где мы есть: мы можем уничтожить Волдеморта, точнее, я могу его уничтожить, если воспользуюсь инструментами, которые есть в моем распоряжении… - Они тебя погубят, - возразил Снейп. Он сделал еще шаг назад и дернул узел перевязи, на которой висела рука. Она безжизненно повисла. Сердито выругавшись сквозь зубы, Снейп неловко расстегнул одной рукой пуговицу на рукаве и закатал его. - Вот чего ты добиваешься. Это, или что-то не менее ужасное, что навечно привяжет тебя к Тьме. – Осторожно подняв бесполезную конечность, Снейп повернул руку, чтобы сын мог увидеть. - О, господи, - Гарри отвернулся. - Посмотри на меня, - рявкнул отец. – Посмотри на это. Это была моя вина. Если бы я не поддался Тьме, то был бы возле твоей матери, когда она умерла. Я мог бы растить тебя, а не презренные маггловские родственники Лили; я смог бы, возможно, избавить тебя от груза быть героем-любимчиком Дамблдора. Эта метка - моя, я несу эту ношу, и я клянусь, что не позволю подобному случиться с тобой. Даже если сам при этом погибну. Гарри нерешительно посмотрел. Рука отца совершенно высохла, кости выступали, кожа так истончилась, что напоминала скелет. Разорванные вены, перекрещиваясь, создавали болезненную паутину багровых кровоподтеков. И в центре всего была Темная Метка. Она одна не была разрушена: красные глаза смотрели на Гарри с черного черепа. - Это сделал Волдеморт, - прошептал Гарри. – Не ты. - Но я это заслужил, - сказал профессор. – Все это. Я делал то же с другими. Поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой, Гарри. Я пытал, а потом пытали меня. Гарри покачал головой: - Это не ты говоришь, это Дамблдор кормил тебя этой чепухой – только посмотри, как он поступил с нами! Если бы он сказал чертову правду, мы бы не оказались в этом дерьме! Это не твоя вина, а Дамблдора! - Я принял Темную Метку, я решил посвятить жизнь желаниям Темного Лорда, и даже теперь, когда я пытаюсь искупить свои грехи, я продолжаю расплачиваться за то, что сделал! – Снейп опустил рукав и повесил руку на перевязь. – Разве ты не видишь, чему я стараюсь тебя научить, сынок? Может пройти не один год, прежде чем станут известны последствия твоих поступков. Если ты воспользуешься кинжалом как орудием Тьмы, каким ему назначено быть, если произнесешь заклинание и поранишь Темного Лорда той брошью, если швырнешь в него сферу, если заморозишь его, заморозишь саму его душу… любой поступок воздасться тебе десятикратно. Гарри… - Снейп вздохнул и продолжил: - Ты забрал воспоминания твоей подруги Джинни. Как только она поймет, что не помнит какого-то отрезка времени, что она сделает? На кого, по-твоему, она подумает? - Что? – нахмурился Гарри. – Я не понимаю. - Ее первый год в школе, Гарри – ты должен помнить лучше кого-либо другого! Альбус все рассказал мне после случившегося: как она была в ужасе, оттого что вся школа обвинит ее в убийствах, как она, запутавшись, творила жуткие вещи, сама того не желая… Гарри вздохнул и посмотрел на руки, ему было стыдно. - Ты думаешь, Джинни поверит, что Волдеморт снова захватил ее? Снейп пожал плечами: - Не исключено. Если это случится, то прогресс, которого она достигла после этого инцидента, может быть сведен на нет. Нельзя прикоснуться к Тьме и остаться незаклейменным. Метка Джинни в ее разуме. Разве ты не видишь? И это только одно из возможных последствий… Что, если мистер Уизли выяснит, кто лишил ее памяти? Что сделает мистер Забини, когда узнает, что его новый друг играет с Темной магией, словно ему плевать на весь мир? Гарри задыхался. - Да, да, я все вижу, и ты ясно дал мне это понять, но как же быть с Волдемортом? Он нападет на нас всего через два дня! Мы знаем, что он придет, но будет ли этого достаточно? На этот раз у нас есть сила, чтобы уничтожить его ради добра. Нам не нужен план Дамблдора, не нужны жертвы сотен ведьм и колдунов во имя символа – Гарри Поттера, - лишь бы заклинание отразилось с большей силой. У нас есть возможности добиться этого более простым способом! И если это заклеймит меня, пусть так – речь идет о чем-то более важном, чем любой из нас! - Как раз этого и хотел от тебя Дамблдор, - возразил отец. – Проклятый гриффиндорец… глупый… - Он зарычал, качая головой. – Я не позволю ему так поступить с тобой, не теперь, когда он мертв и похоронен. Мы даже не знаем, подействует ли это! Ты можешь поранить Волдеморта и обнаружить, что у него нет души, или он невосприимчив к яду, или… или еще что-нибудь! Ты можешь нанести удар кинжалом и получить удар в ответ! Я не хочу потерять тебя снова, не теперь, когда я столько лет оплакивал… - Но речь не о тебе, - прошептал Гарри. Он легонько коснулся бумаги. – Речь не о тебе и не обо мне. Речь о спасении нашего мира. Пророчества говорят, что это должен быть я. Третье пророчество Трелони: меня спасет Черная магия… герой не может быть спасен… Я был прав, я уверен в этом. Только Темная Магия может спасти мне жизнь, даже если я буду отмечен ею – а я буду отмечен, я знаю это, потому что «герой не может быть спасен». Образ героического Мальчика-Который-Выжил будет разрушен, но могу выжить я. Это просто означает, что я воспользуюсь ими. – Он помахал листком бумаги. - Они спасут нас. Снейп глубоко вздохнул, наклонившись над столом. Чайник кипел, но он, казалось, этого не замечал. - Однажды я то же самое сказал моему отцу, - просто сказал он. – А на следующий день Темный Лорд поставил мне свою метку. Ты… ты так похож на меня в молодости. Это пугает меня… Я боюсь, что ты совершишь те же ошибки, какие совершил я… - Эти ошибки я должен совершить сам. А теперь научи меня точному произношению заклинаний или позволь мне уйти. На подготовку нам осталось только два дня. – Гарри начал выгружать предметы из кармана (плюс брошь от Луны, которая случайно затесалась среди них) и класть их на стол перед собой, пряча от отца отчаяние в глазах. - Я должен, - голос отца был еле слышен. – Я буду проклинать себя за это, но если это спасет тебе жизнь… - Он вздохнул. – Повторяй за мной… *** Они сидели над крохотным клочком бумаги уже несколько часов, и Гарри разбирался в иудейских корнях и греческих дериватах, чтобы только приблизиться к пониманию, необходимому для использования темномагических предметов. Теперь, когда отцу не нужно было проявлять лояльность к своему Дому, он оказался хорошим учителем – Гарри с тревожной быстротой делал успехи. К обеду он чувствовал себя уверенно при использовании сферы и броши, но самое мощное из орудий – кинжал – ему не поддавалось. После очередной неудачной попытки привести заклинание в действие, Гарри воткнул кинжал в стоявший рядом стол. - Бесполезно. Придется использовать сферу. Мне не обязательно для этого находиться поблизости от него. - Да, но твоя меткость ужасна, - возразил Снейп. – Ты случайно можешь попасть в учителя или друга. - Мне нужно ружье, - промямлил Гарри. – Или граната. Я мог бы просто взорвать его на кусочки и покончить с этим. Снейп фыркнул: - Что ж, звучит совершенно по-варварски. Инструменты маггловских войн? Они эффективны, - возразил Гарри. – Не вся продукция магглов бесполезна. Профессор выдернул кинжал из стола и протянул сыну, рукояткой вперед. - Попробуй еще раз. Это была твоя идея, не моя. Бормоча заклинание сквозь зубы, Гарри не заметил, как распахнулась дверь. Кинжал вырвали у него из руки. Гарри пораженно посмотрел вверх, крепко зажав клочок бумаги в руке. - Что ты делаешь!? – Это был Ремус, который держал кинжал на вытянутой руке, как можно дальше от себя. – О, Мерлин, что ты делаешь, это же Темная Магия! – Он выглядел утомленным, и только теперь Гарри вспомнил, что сегодня полнолуние. У них будет на одного защитника меньше. - Я упражняюсь, чтобы уничтожить Волдеморта ядом, который действует при помощи зелья, - зло вскинулся Гарри. – Отойди, я еще не очень хорошо его изучил. Ремус накинулся на Снейпа, швырнув кинжал на стол возле Гарри: - Ты учишь его этому, верно? Он твой ребенок, так ты собираешься разрушить ему жизнь, чтобы отомстить за все то время… - Ох, отвали, - бросил отец Гарри, заставив того замереть в шоке. – Ты слышал пророчество Трелони, это единственный способ спасти ему жизнь. Гарри скептически посмотрел на отца. Неужели этот человек недавно спорил с ним, возражая против этих самых доводов? Снейп избегал смотреть на Гарри. Ремус схватил Гарри за плечо: - Не делай этого, Гарри. Ты не умрешь. Трелони свихнулась… - Нет, - отмахнулся Гарри. – Она предсказала побег Петтигрю. Она права и в этом. Именно я должен убить его, и я буду диктовать ему условия. Я применю эти штучки против него. Бери свое зелье и уходи. Снейп повернулся, подошел к столу, неловко налил что-то в кубок и сунул в руку Ремуса. - Просто возьми кубок. Тебя запрут где-нибудь на весь вечер, Поппи будет наблюдать за тобой. Поскольку ты был без сознания и не принял нужной дозы зелья, мы понятия не имеем, насколько жестокой будет твоя трансформация. Ремус вызывающе выпил все зелье одним глотком, со стуком поставил кубок на стол рядом с кучкой артефактов и стремительно направился к выходу из комнаты. Он остановился в дверном проеме и оглянулся на Гарри. - Помяни мои слова, ты пожалеешь, что спутался с его видом магии, - прорычал оборотень – сейчас он с головы до пят выглядел волком - и исчез в коридоре. Гарри глубоко вздохнул и вернулся к клочку бумаги, снова взявшись за кинжал. - Я почти готов. Я это чувствую. Я пойму это… - Нужно сделать перерыв, - настаивал Снейп. Ты слишком тесно и слишком долго работаешь с Темной Магией. Мы должны пойти пообедать, а заодно помешать Люпину сообщить всем, чем мы тут занимаемся – и нужно проверить мисс Уизли… - Ни за что, - загремел Гарри. – Я закончу с этим! Снейп попытался забрать кинжал из рук Гарри. - Отдай. Ты и так учишься слишком быстро. Прошли недели, прежде чем у меня получилось мое первое темное заклинание. - Ревнуешь? – ехидно спросил Гарри. - Только не к чему-то настолько темному, - проворчал Снейп. - Такое быстрое восприятие – плохой знак для состояния твоей души. Ты уже имеешь склонность к гневу, этого довольно… Смысл сказанного обрушился на Гарри. - Ты боишься того, что я могу сделать, - широко раскрыв глаза, прошептал он. Снейп поколебался, потом кивнул: - Нельзя заниматься Темной Магией и не хотеть возвращаться к ней снова. Ты всего дважды сталкивался с ней, если не скрываешь чего-либо от меня… и хотя мы оба, Элизабет и я, попали в Слизерин, Бетти никоим образом не была связана с Тьмой. Это не то, что можно унаследовать… - Это Волдеморт, - объяснил Гарри. – Должен быть он. Он отметил меня. Я получил от него знание парселтонга. Я связан с ним. Поэтому я могу использовать Черную Магию. - Нам нужно сделать паузу. Если это влияние Волдеморта, нужно поговорить с Минервой – может быть, она не станет винить тебя за то, что случилось с мисс Уизли… Гарри снова ухватился за кинжал и отшвырнул кресло в сторону. - Нет. Ты иди, а я должен закончить это… - Гарри, ты ведь не хочешь стать таким же, как Темный Лорд… Гарри положил в карман бумагу, затем брошь. Он собирался было положить в карман и сферу, но отец вырвал ее вместе с кинжалом у него из рук. - Отдай мне и брошь, Гарри. Я не позволю тебе бродить по замку с орудиями Тьмы. Гарри покачал головой: - Мне нужна какая-нибудь защита, если Волдеморт появится рано. Я вернусь попозже сегодня, чтобы продолжить их изучение. - Не сегодня. У тебя есть еще два дня. Ты не сможешь ничего узнать о Темных Искусствах, пока у тебя не появится шанс сделать какую-нибудь Белую Магию и уравновесить влияние на тебя Тьмы… Гарри сердито нахмурился и повернулся к двери. - Ты боишься того, что я могу сделать, - повторил он. – Я твой сын, и ты боишься меня. - Гарри, - вздохнул Снейп, - это не то, что… - Я иду наверх,- Гарри резко прервал отца. – Хочу пообедать со своими друзьями. После обеда я собираюсь провести время с ними. Я вернусь сюда завтра утром, чтобы закончить подготовку. Ты понимаешь? Это больше не твоя проблема. Ты можешь бояться, сколько хочешь, но это ничего не изменит. Не говори со мной, не связывайся со мной до завтра. – Наверное, отец был шокирован, но Гарри не оглянулся, чтобы увидеть выражение его лица, а зашагал к двери. Возможность победить еще была - он был в этом уверен. Но, чтобы подготовиться к сроку, нужно было нечто большее, чем мог предложить Северус Снейп. Гарри овладело ужасное чувство, что времени практически не осталось.
Июльская Гроза: Даааа....дела всё хуже и хуже...
Julia W: Внимание: после того, как была выложена предыдущая глава, выяснилось, что существует еще одна глава, которая в оригинале на FF.net отсутствует. Я нашла эту пропущенную главу и выкладываю ее теперь. Таким образом, 10 глава была выложена раньше под номером 9. Теперь нумерация исправлена, но, чтобы не переделывать ветку, я оставила более позднюю главу 10 на прежнем месте (исправлен только ее номер), а после нее выкладываю пропущенную 9 главу. Глава 9. Сначала - по душам, потом - вкривь и вкось. 28 декабря, 1997. - А потом я прочитал о смерти Генри Поттера. И о смерти Джулиуса и Генри-младшего. Почему ты не рассказывал мне о них, Ремус? Так больно узнать, что я потомок семьи слизеринцев, и даже Темного Лорда, ни больше, ни меньше. – Гарри передвинул пешку на один квадрат вперед и опустился в кресло у кровати Ремуса. Здесь были только они двое – Тонкс не приходила с тех пор, как узнала секрет Гарри, а остальные профессора были слишком заняты охранными заклинаниями, чтобы тратить время на оборотня-инвалида. Впрочем, Гарри ожидал, что вот-вот появятся Рон и Джинни и утянут его в столовую. Глубоко вздохнув, Ремус потер глаза. - Я так мало времени провел с тобой, Гарри. То одно, то другое… всегда казалось, что не я должен сообщить тебе об этом. Не я - Сириус. А все, что касается Темного Лорда, ты должен был узнать на Истории Магии. Однако, если Биннз такой же скучный, каким был в мое время, не твоя вина в том, что ты это упустил. Полагаю, ты просто не обратил на это внимания, учитывая все, что с тобой происходило. – Он некоторое время смотрел на шахматную доску, но, вместо того, чтобы передвинуть фигуру, покачал головой: - Мне очень жаль, что меня не было рядом. Я был самым отвратительным другом, каким только можно быть. А после ухода Сириуса стал отвратительной заменой крестному. - Ты не виноват, - Гарри вздохнул в ответ. – Ты сделал все, что мог. Я не могу просить тебя о большем – ты скрываешься, и ты ведь на самом деле не мой отец. Мужчина вздрогнул, словно слова Гарри причинили ему физическую боль. - Пожалуйста, я не оставил бы тебя с теми магглами, если бы у меня был выбор. Я хотел бы остаться и заботиться о тебе, но мне бы не позволили. Я оборотень. Мне не дали бы стать твоим опекуном, даже если бы Джеймс и Лили попросили об этом в своем завещании. Гарри, прости… Гарри отпихнул доску в сторону, с грохотом закончив игру, после чего перебрался на кровать Ремуса и устроился рядом с ним. - Эй, прекрати. Я не это хотел сказать. Я ни в чем тебя не виню – не ты, а Дамблдор виноват в том, что мне пришлось торчать у Дурслей. Я просто… Мне и вправду нужен был родитель в последнее время. Последние недели, даже последние годы – а рядом никого не было. - А разве Тонкс не..? - Мы… поссорились, - пробормотал Гарри, подавив дрожь. – И с тех пор… с тех пор, как погиб профессор Дамблдор и были убиты все слизеринцы… я боялся, что ты никогда не придешь в себя… Я не мог много времени проводить с Роном, Луной и Джинни. Блейзу очень нужна моя помощь, а профессор Снейп работает над проектом, который может спасти мне жизнь. Ремус фыркнул: - Пока ты не будешь слишком доверять этому скользкому ублюдку, с тобой все будет в порядке. Видимо, Ты-Знаешь-Кто просто очищал свой Дом от недостойных? Гарри вспомнил о словах Сортировочной Шляпы и ощутил, как внутри поднялась волна гнева – он и сам едва не стал скользким ублюдком. Относился бы тогда Ремус к нему по-другому? Как ни печально, да, хотя узнай он о Гаррином происхождении, ситуация стала бы только хуже. - Они не так уж плохи, знаешь, - бросил он, не замечая, что на лице друга появилось выражение, будто его предали. – Я тесно работал с ними: они искренне заинтересованы в том, чтобы помочь мне выжить. Блейз хороший парень, а профессор Снейп знает, что делает. Он кажется любезнее, когда узнаешь его получше. Я… я был неправ насчет окклументации, мне нужно было слушаться. Это могло бы спасти Сириуса… Я понял, но было поздно… - Гарри тряхнул головой, вытирая лицо. – А остальные слизеринцы… мне никогда не нравился Драко Малфой, но каждую ночь, стоит мне закрыть глаза, и меня преследует взгляд, который у него был, когда я нашел его труп возле гостиной. Его кровь еще там, на стенах. Филч не может ее смыть. Он казался таким смирившимся. Он знал, что его ждет, но все равно принес себя в жертву. Толстая Леди сказала, что он пытался спасти гриффиндорцев – не меня, но остальных. Если я мог так сильно ошибаться по поводу Драко Малфоя, где гарантия, что мы были правы относительно слизеринского факультета в целом? - Слушай, я знал Снейпа. Я всегда знал Снейпа. Я наблюдал, как из скользкого ублюдка он превращался в еще более скользкого, более темного, мерзавца. Неужели ты надеешься разглядеть в них более светлую сторону? Потому что, знаешь, Гарри, у них ее нет. Из Слизерина вышло больше темных волшебников, чем из остальных домов вместе взятых! - воскликнул Ремус, хватая Гарри за плечо. – Ты не должен доверять слизеринцу – он предаст тебя! И предполагаемый героизм Малфоя ничего не доказывает: он заботился только о собственной семье, не так ли? - Если смотреть на это с такой точки зрения, я должен был стать таким же темным, как Малфои, а Сириус должен был убить Джеймса и Лили, - резко возразил Гарри, отталкивая руку Ремуса, который отшатнулся при имени Сириуса. – Сражаясь на стороне Света, разве я не пошел против многих поколений Поттеров? И не говори, что это разные вещи, потому что это не так! – Гарри медленно поднялся и одернул школьную мантию, взвешивая свои последующие слова. Возможно, пришло время раскрыть один из секретов – в конце концов, через пять дней, если не раньше, он умрет. Остальные тайны он унесет с собой в могилу. – Я просил Сортировочную Шляпу отправить меня куда угодно, только не в Слизерин. Хагрид сказал, что все слизеринцы злые. А потом Шляпа сказала, что я там, где должен быть. Она повторила это замечание, когда я спросил на втором курсе. Если бы я не попросил, то был бы слизеринцем. Ты бы по-прежнему относился ко мне тогда? Гарри был уверен, что его отцу – он больше не знал, кого имел в виду – понравилось бы зрелище потрясения и растерянности на лице Ремуса, но Гарри не собирался обсуждать этот разговор с кем бы то ни было. Он осторожно двинулся к двери и отдернул занавески, скрывавшие угол комнаты, где спал Ремус. Он ждал, что Ремус что-нибудь скажет – что угодно – может, позовет обратно, чтобы поговорить. Но тот молчал. Значит, Гарри был прав – Ремус мог не больше заботиться о почти-слизеринце, чем беседовать со Снейпом, не оскорбляя его. – Тогда я пойду, - прошептал Гарри. – Думаю, Тонкс жаждет обсудить с тобой мои грязные секреты. Появившееся на лице Ремуса отвращение Гарри сначала ошибочно связал со своей почти-слизеринской природой, но внезапно раздавшийся от двери голос развеял эти разрушительные мысли. - Гарри?.. Твой отец послал… Гарри, это Ремус Люпин… Оборотень вернулся… - Блейз громко сглотнул, и Гарри со всей скоростью, на какую был способен, кинулся к двери и схватил запястье Блейза, чтобы не дать ему уйти. - Блейз, не надо, полнолуние только завтра! – Гарри пытался объясниться, прежде чем слизеринец позовет на помощь. Он приготовился к драке, но Блейз молчал, с отвисшей челюстью привалившись к дверному косяку. – Он никому не причинит вреда, могу спорить, па… профессор Снейп сделает Волчье зелье. Если он до сих пор его не сделал, я его заставлю! Он услышал, как Ремус поднялся на ноги – вряд ли хорошая идея после нескольких недель комы. Лицо его осунулось от недостатка пищи, хотя мадам Помфри сделала все, что могла. Несмотря на хороший уход, Ремус выглядел зловеще, как и предполагала его волчья природа. - Что он сказал насчет твоего отца? Насчет Джеймса? Он… он не может послать ничего… - Ремус старался держать себя в руках, но Гарри чувствовал, что за этой его сдержанностью кроются замешательство, гнев и беспомощность. Не выпуская из рук запастья Блейза, Гарри обернулся и вновь оказался лицом к лицу с другом своего отца. - У меня нет от тебя секретов, Ремус, - сказал Гарри так спокойно, как мог, хотя внутри все переворачивалось от страха разоблачения. – Я собираюсь выйти в коридор и поговорить с моим другом. – Он потащил Блейза к выходу, захлопнув дверь больницы за ними обоими: – Блейз, ты же слизеринец! Считается, что ты должен осторожно обращаться с секретами! – В голосе Гарри прозвучала злость, и, хотя причиной ее отчасти был Ремус, подавить ее он не смог. Выйдя из ступора, Блейз перешел к обороне. - Откуда мне было знать, что ты укрываешь оборотня? Борода Мерлина, Гарри, ты что, думаешь, я поверю, что он никому не причинит вреда!? Он… он оборотень! Животное! И полнолуние… Разве ты не знаешь, что они из себя представляют!? Мне с детства угрожали такими людьми, как он, если я не буду спать ночью! Мои родители писали письма, чтобы его уволили! - Да, он такой, - бросил в ответ Гарри, встряхнув Блейза и прижав его спиной к стене у двери лазарета. – И он не знает, что Снейп мой папа. И не должен узнать. Он убьет кого-нибудь – и это может быть мой отец. А теперь… ты, вероятно, пришел по какой-то причине. Что случилось? Не глядя на закрытую дверь больницы, Блейз оттолкнул Гарри. - Я был у твоего отца. Он восстанавливал заклинание для той броши. Это пахнет Тьмой, приятель… но когда он почти закончил, то внезапно схватился за свою искалеченную руку, закричал и упал на пол. - Метка, - вздрогнул Гарри. Он надеялся, что Снейп избавился от боли – если не благодаря тому, что покончил со своей ролью шпиона, то из-за бездействующей руки, но, похоже, даже разрушение нервов не остановило боль от вызова. – Волдеморт знает, что он жив. - Может, стоит позвать МакГонаголл? Или мадам Помфри? Я не знаю, как он справлялся со всеми этими шпионскими делами… - Блейз беспомощно пожал плечами. - Ему понадобится наша помощь. Не думаю, что он жаждет демонстрировать свою слабость. Он, в конце концов, слизеринец, - проворчал Гарри и направился по коридору, уверенный, что Блейз последует за ним. Ему показалось, что ручка двери лазарета повернулась, когда он мельком взглянул на нее, но это могло быть его воображение. Или так, или Ремус слышал намного больше, чем Гарри рассчитывал. *** К тому времени, когда они прибыли в подземелья, Снейп скрежетал зубами от боли, прижимая к телу изуродованную руку. Гарри промчался по классной комнате и упал на колени возле отца. - Папа? Папа, ты в порядке? Он зовет? - Все кончилось, - коротко ответил тот, отталкивая сына. Гарри задел этот жест, но он отошел подальше, чтобы дать отцу побольше места. В голосе Снейпа слышались боль и отчаяние. – Темный Лорд уже сжег все нервные окончания в моей руке. И все равно у него есть возможность воздействовать на меня. - Я должен его убить, - заявил Гарри. Чтобы отомстить за Сириуса, спасти отца от еще большего горя, защитить Ремуса. Чтобы по ночам ему не мешали спать воспоминания об остекленевших глазах Луны, Рона, Джинни или Блейза, чтобы его друзья не превратились в пятна крови в коридоре. Внезапное желание убить, уничтожить было неодолимым – как в тот раз три года назад в Воющей хижине, когда он верил в то, что Сириус предал его родителей, или год назад, когда он преследовал Беллатрис Лестрейндж и наложил на нее Круциатус. - Ты не готов, - буркнул Снейп. – Он разорвет тебя на кусочки. Ты еще просто мальчик. Мальчик. Это слово вместо имени использовал дядя Вернон; оно потрясло Гарри до основания. Отец, с которым он шутил о темных артефактах, испарился. На его месте, по крайней мере, в представлении Гарри, возникла еще одна версия дяди, который обращался с ним, словно он не человек. А его через три дня ожидает верная смерть, подумал Гарри. Он сделал шаг назад, чтобы быть как можно дальше от отца, и спрятал свои эмоции, как научили его годы жизни с Дурслями. - Я мальчик, но это моя судьба. Пожалуйста, научите меня заклинанию, профессор. Профессор не вздрогнул, казалось, даже не заметил движения Гарри и изменения в форме его обращения. Снейп медленно поднялся и схватил клочок пергамента со стола. - Вот, - рявкнул он и яростно потер руку. – Давай. Используй брошь и кинжал, превратись в темного волшебника, как и все остальные в твоей семье… - Как и ты. - Прекратите! – взвыл Блейз. – Просто прекратите, пока вы не разрушили то, что еще осталось от вашей семьи! И, не успев остановиться, Гарри пожал плечами и ответил: - Никакой семьи нет. Гарри Поттер не может быть сыном Пожирателя Смерти. Что-то изменилось в лице Снейпа. Слово «мальчик» все еще звучало в ушах Гарри, когда отец здоровой рукой указал ему на дверь: - Вон. Убирайся! Если я увижу тебя здесь до начала занятий, я дам тебе ощутить вкус дисциплины Снейпов. Гарри не нашел, что ответить, и ушел. *** Он хотел найти спокойное место, чтобы укрыться, и библиотека показалась ему подходящей. Несмотря на то, что сейчас были каникулы, он уселся за столом у двери, подальше от Запретной Секции. С собой у него была стопка ежегодников Хогвартса, в которых рассказывалось обо всех выпускниках-семикурсниках. Гарри знал, что его родители были молоды, когда он родился, но не мог вспомнить даты смерти на надгробии могилы матери у озера. Изо всех сил сдерживая разочарование от реакции Снейпа, он просматривал книги в поисках информации о родителях. Гарри почти тут же обнаружил Северуса Снейпа, в 1977 году. Он был почти такой же, как в омуте памяти – тощий, грязный и хмурый. Однако Блейз был прав. В Северусе Снейпе 1977 года, который был немногим старше, чем сейчас Гарри, он в какой-то степени увидел свое отражение. У них был одинаковый разрез глаз, одинаково сходились брови, когда они погружались в размышления. Снейп образца 1977 выглядел молодым – слишком молодым, если сравнивать его со Снейпом 1997 года, который казался слишком старым. Гарри молча произвел расчеты: отцу было всего 37 лет - относительно молод, чтобы иметь 16-летнего ребенка - однако морщины на лице делали его старше. Интересно, размышлял Гарри, какая часть этих морщин была делом рук Волдеморта. Возможно, злобная реакция отца была побочным эффектом пыток Волдеморта, возможно, он возьмет свои ранящие слова назад, когда придет в себя… но и винить во всем Темного Лорда Гарри не хотел. Однажды Снейпу придется отвечать за свои поступки. И все же, если бы Дамблдор просто сказал правду, насколько меньше боли им пришлось бы испытать? Гарри вздохнул и стал просматривать остальные книги. Это не заняло много времени: его мать была среди выпуска 1978 года. Ей было бы 36. Гарри пытался представить себе по фотографии молодой улыбающейся женщины, какой она могла быть, если бы у нее был шанс повзрослеть. Она умерла в 1980, ей было всего 20 или около того. Картинка помахала рукой, и Гарри едва не заплакал. - Привет, мам, - прошептал он. Она возникла перед его мысленным взором, словно живая. Волосы подстрижены до коротких завитков, точно как у соседки на Тисовой улице - той, за которой постоянно следила через забор тетя Петуния. Они жили бы в доме в Хогсмиде, поближе к месту папиной работы, и Гарри приглашал бы туда Рона, Луну и Гермиону во время походов в Хогсмид. Мама приветствовала бы их дома и провожала его с друзьями внутрь, брала их куртки, а они спешили бы на кухню попить чаю с домашними бисквитами, как делали люди в телевизоре. А когда папа приходил бы домой, он бы улыбался, и на его лице исчезали бы морщины. Может быть, другие студенты не ненавидели бы его так сильно, а значит, можно было бы сказать правду… Внезапно Гарри заметил крохотное мокрое пятно на странице. Он вытер его и отложил книгу в сторону, пока еще мог держать себя в руках. Возможно, картины перед глазами были чересчур идиллическими, возможно жизнь в настоящей семье не была бы похожа на образы из комедии на канале Би-Би-Си, но это лучше, чем холодная пустота, которую он, просыпаясь, ощущал каждое утро. Сзади раздался шорох, и Гарри сердито вытер глаза. - В чем дело? – потребовал он, ненавидя голос, который надломился при этих словах. - Я искал тебя, - тихо прошипели в ответ. Гарри не узнал голоса. В панике он выхватил палочку, вскочил с кресла и повернулся, только тогда обнаружив, что на него смотрит Ремус Люпин. Впрочем, «смотрит» было не совсем правильным определением: его взгляд казался диким, словно превращение в зверя происходило на день раньше срока. - Ремус? – прошептал Гарри и отшатнулся. Даже походка Люпина казалась волчьей, когда он медленно двинулся к Гарри, вновь уменьшая расстояние между ними. - Я искал тебя с тех пор, как ты столь внезапно покинул больницу. Ты не представил меня своему другу-слизеринцу. Я хотел послушать все, что он скажет. Какую еще ложь вы уготовили нам всем, молодой мистер Снейп? - О, господи, - Гарри съежился, палочка в руке задрожала. Чтобы скрыть дрожь, он засунул ее за пояс – однако, это не помогло скрыть страх в глазах. – Как ты это услышал? Дверь… дверь была закрыта… Люпин смотрел волком. - По всей видимости, я учил вас хуже, чем я думал. Я оборотень. Завтра полнолуние… луна прибывает, приближается к пику… ты не помнишь, что происходит с оборотнем в период нарастающей луны? Гарри сглотнул: - Усиление… усиление чувств. То есть, это значит… ты мог слышать сквозь дверь… О господи… - Я слышал сквозь дверь. Все. А теперь, поскольку, я полагаю, ты лишь недавно узнал о своем наследии, я дам тебе время справиться с этой травмирующей информацией по-твоему. Однако… Мне нельзя рассказывать? Я убил бы Снейпа? С чего ты это взял? Гарри выбрал ежегодник наугад и взмахнул им. Его по-прежнему трясло. - В школе. Ты, и Джеймс, и С-Сириус - вы все ужасно к нему относились, и ты все еще считаешь его плохим… но это… это была не его вина, клянусь. Это был Дамблдор, все устроил Дамблдор… - Я ощущаю твой страх, - прошептал Люпин, и Гарри сделал еще шаг назад. – Что, по-вашему, я собираюсь сделать, мистер Снейп, укусить вас? Превратить в создание, подобное мне? Такими историями кормит вас ваш отец? - Нет, - быстро ответил Гарри. – Нет. Он не… он не такой, он не плохой и не злой, он просто в отчаянии. Он в таком отчаянии, и ему больно, и он выглядит старым… он… - Гарри оборвал себя, вспомнив об их последней стычке. – Он не хочет, чтобы его сыном был я. Люпин отобрал у Гарри ежегодник и отбросил в сторону. Гарри, в свою очередь, съежился от страха перед физической расправой. - Прекрати вести себя, словно я собираюсь тебя убить. Я тебя не трону. – И не дожидаясь ответа Гарри, добавил: - От кого еще ты должен держать это в секрете? Кто еще по-прежнему считает тебя невинной сироткой? - Я…- Гарри не выдержал и заплакал. – Проф… директриса МакГонаголл сказала, что я не должен никому рассказывать, потому что это разрушит все, ради чего старался Дамблдор. Она сказала… что нужен символ, а Гарри Поттер не может быть сыном Пожирателя Смерти… я не должен рассказывать… - Но слизеринский парень знает. Гарри неистово затряс головой: - Он выяснил сам, прочитал дневники – это все было в дневниках. Ремус, Дамблдор делал ужасные вещи, он поменял младенцев, поэтому мой п… отец счел меня мертвым, а Джеймс и Лили ходили на ультразвук, который показал, что их ребенок – девочка… - Хватит болтать, - разозлился Люпин, и Гарри втянул голову в плечи. – Я не могу… они любили тебя, как собственного ребенка. Они считали тебя своим. Они умерли, спасая тебя, а теперь ты называешь этого… этого убийцу своим отцом?! Гарри не ответил. Вместо этого он, подавляя рыдания, схватил свою мантию, и кое-как набросил ее на плечи. Посмотрев на Люпина, как на предателя, Гарри обошел его и направился к двери. - Вернись! – заревел оборотень, бросившись к Гарри. Он поймал край Гарриной мантии, и они оба повалились на пол. – Я не закончил говорить с тобой, Снейп, вернись сейчас же! Гарри оставил мантию лежать там, где она упала, и, выскочив в дверь, помчался по коридору. Яростный вопль, полный злости и боли, преследовал его, так что кровь стыла в жилах. Ему больше некуда было бежать: комнаты отца не обсуждались, мысль о том, чтобы объясняться с Минервой МакГонаголл, была невыносима, а представив себя, пробирающимся по гостиной, которая, скорее всего, переполнена счастливыми студентами, он буквально окаменел. Тогда Гарри развернулся и направился к Астрономической Башне. В данный момент профессор Синистра, скорее всего, была в своих комнатах и готовила заметки к следующему семестру, нежели находилась наверху. Гарри прыгал через две ступеньки, гул его шагов разносился по пустынным коридорам, где еще оставались пятна крови и где его преследовали вспоминания о невидящих глаз убитых слизеринцев. К тому времени, когда Гарри вырвался на крышу, тело сотрясалось от рыданий, а слезы намочили воротник белой рубашки. Он рухнул на колени у парапета и всмотрелся в сторону темнеющей на краю леса хижины. Однажды это жилище было его убежищем, вместе с несъедобной стряпней Хагрида и его склонностью к опасным животным. Теперь она была пуста, лишенная всего, что делало ее такой уютной. Хагрид тоже был в списке обманутых. Что бы он сказал о Гаррином происхождении? Стал бы думать о нем так же плохо, как думал о волшебниках-слизеринцах во время той, первой встречи? И Сириус – Сириус был бы все еще жив, его не обвинили бы в убийстве, если бы Гарри остался после рождения Уильямом Снейпом. Все рушилось, а через три дня он будет мертв. Останется ли к тому времени хоть кто-нибудь, кто будет его оплакивать? Гарри выудил из кармана клочок бумаги и просмотрел инструкции по использованию темномагических предметов из сейфа Люциуса Малфоя. Если он умрет, не имеет значения, какой след они оставят. Это всего лишь инструменты. У него осталось три дня, чтобы выучить наизусть слова заклинаний и движения палочки, пока еще не слишком поздно спасать тех, кто стоит за ним. Шмыгнув носом, Гарри начал учить. Найти способ убить Волдеморта – это все, что ему осталось.
Julia W: Глава 11. На лезвии ножа. 29 декабря, 1997. - Гарри, дружище, где ты был весь день? – требовательно спросил Блейз. Он развалился на диване в гостиной Гриффиндора, в то время как Сет укрепился в Гаррином кресле, а остальные слизеринцы устроились на полу. Хаффлпаффцы Джастин Финч-Флетчли и Пип сидели на лестнице, ведущей в спальню мальчиков, и играли в хлопушки. Луны, Джинни и Рона нигде не было видно. Гарри пожал плечами и плюхнулся на диван возле Блейза. Две броши в кармане клацнули друг о друга. - Немного посидел в библиотеке. Некогда было завтракать. - И пил чай у Снейпа, полагаю, - тихо прошептал Блейз. – Я все думал, почему тебя не было на завтраке. Мы послали Джинни наверх разбудить тебя – твоя маленькая подружка рассердилась из-за этого - но она не вернулась, и мы удивлялись почему… - Э… - Гарри закашлялся, глядя в камин. – А где Джинни, и Рон, и… и Луна - она вовсе мне не подружка. Блейз недоверчиво фыркнул: - Как скажешь. Они в больнице. У Джинни была мигрень или что-то в этом роде, она убежала, Рон ушел после завтрака, а Луна присоединилась к ним после обеда. - Ага, - проворчал Гарри, - это… это очень плохо. Нахмурившись, Блейз пристально посмотрел на Гарри: - Эй, ты в порядке? - В порядке… все нормально, да, спасибо. Э… чем вы все сегодня занимались? – Гарри ковырял дырку в носке. Блейз фыркнул: - Ох, да брось ты, просто извинись перед этим придурком. - Что? – Гарри изумленно моргнул. - Перед Роном. Извинись перед кретином Роном за то, что не обращал на него внимания или что там еще, и избавь нас от своего грустного вида. Как ты знаешь, у нас нет на это времени. Если ты и в самом деле планируешь выбраться из этой заварушки живым, ты чертовски хорошо знаешь, чтό тебе понадобиться. Чтобы как можно больше человек – в том числе и Уизли - прикрывали твою спину. – Блейз насмешливо посмотрел на него. – Давай же, Поттер, нет нужды так бояться беседы со своими друзьями. - Ага, - прошептал Гарри, снова глядя в сторону. – Легко сказать. – Да, он бы хотел поговорить с ними, но знал, что вина ему не позволит. – Послушай, Блейз, я пойду наверх ненадолго. Я плохо спал прошлой ночью и хочу… поспать. Разбуди меня перед ужином, ладно? Блейз пожал плечами: - Отлично, приятель, все, что хочешь – но ты много потеряешь. - Значит, потеряю, - повторил Гарри. – Не сказав больше ни слова, он поднялся и побрел вверх по лестнице; броши звенели, ударяясь о его бедро, и напоминали о близком конце. Он и впрямь поверил, что сможет выжить после того, что вот-вот случится? Это казалось невозможным. Гарри уселся на пол у изголовья кровати и открыл свой сундук. Сверху лежала одежда: свитера от миссис Уизли и брюки, а также упаковка совиных угощений для Хедвиг. И там был он, его фотоальбом, спрятанный под всем необходимым, чтобы Блейз не украл его снова. Гарри раскрыл альбом на свадебной фотографии и нашел Элизабет Поттер, которая держалась с краю. - Привет, мама, - прошептал он. Он чувствовал себя немного нелепо, говоря с картинкой. Впрочем, поблизости никого не было, так что никто не мог его услышать. – Э… я разозлил папу и ушел. Если бы ты была жива, держу пари, он пожаловался бы тебе о том, как я распсиховался и сбежал. Видишь ли, у Дамблдора был план, не самый лучший план. Я должен был повести на смерть легион волшебников. Это и в самом деле был ужасный план. Но у меня есть план получше. Он не сулит мне ничего хорошего, но в конце… он спасет много жизней, мама, как можно считать его плохим? Он поможет избавиться от Волдеморта, и это будет стоить жизни только мне, а не многим другим. Уверен, ты согласишься со мной, хотя для тебя было бы непросто принять это и все остальное. – Гарри вздохнул, а изображение на снимке застенчиво улыбнулось. – Жаль, что я не знал тебя. - Какой план? Гарри дернулся от неожиданности и уронил альбом. В дверях стояла Луна, держа руки в карманах мантии. Она не была особо удивлена услышанным, поэтому Гарри оставалось гадать, какую часть его «разговора» она слышала. - Сколько ты услышала? – потребовал он. -Что, даже не поздороваешься? – нахмурилась Луна и прошлась по комнате. – Ну, ты говорил с фотографией своей мамы. И у тебя есть план получше, чем у кого-то. У кого этот старый план? И чем твой план лучше? Значит, она не слышала, как он говорил об отце в настоящем времени – и не видела с другого конца комнаты, кто именно на снимке привлек его внимание. Гарри облегченно вздохнул. - На самом деле, это не твое дело. Луна села рядом с ним, прислонившись к его плечу. - Что это? Свадьба твоих родителей? - Да, - пробурчал Гарри. Он передвинул альбом к ней на колени. – Это… это…, э… мама и папа. А это их шафер, мой крестный Сириус Блек. - Это он погиб в комнате смерти, - сказала Луна. – А это профессор Люпин? Гарри кивнул: - Он был вторым близким другом Дж… моих родителей. А это Хагрид и профессор МакГонаголл… Луна наклонилась, внимательно рассматривая снимок. Потом она снова выпрямилась и указала прямо на Элизабет Поттер. - Она твоя близкая родственница. Ты больше похож на нее, чем на своих родителей. Гарри вытаращил глаза: - Как ты… - Если я не всегда говорю о том, что происходит в Хогвартсе, это не значит, что я ничего не вижу, - резонно заявила Луна. Она слегка наклонила голову, глядя на Гарри, словно он был очередным изданием «Правдобора». – Знаешь, у тебя глаза твоего отца, - просто сказала она. - Что?.. – Гарри отпрянул, не сумев скрыть потрясения. – У меня глаза моего… Но Луна уже отвлеклась и рылась в карманах. - Ах, вот он. Раз мы обмениваемся снимками… это моя мама. Гарри подозрительно посмотрел на нее, но снимок все-таки взял. Почти зеркальное отражение Луны, плюс десять лет, улыбнулось ему. - Она красивая, - сказал он. Фотография захихикала и помахала ему рукой. - Это как раз перед ее свадьбой с папой, - объяснила Луна. Она забрала снимок и с любовью улыбнулась изображению. – Привет, мам. – Она сунула снимок обратно в карман и повернулась к Гарри, легонько ухватив его за локоть. Забытый альбом лежал на ее коленях: - А теперь о плане… Гарри раздраженно застонал: - Слушай, разве ты не понимаешь, что это не твоя битва?.. Луна оборвала его, решительно покачав головой: - А ты разве не видишь? Это наша битва. Все могут думать, что я полоумная, но на самом деле я знаю, как себя защитить, и как помочь в твоей будущей борьбе. Я много практиковалась, еще со времен Армии Дамблдора, чтобы сражаться вместе с тобой, когда все начнется. - Правда? – Гарри глубоко вдохнул. Восхищение в глазах Луны заставило его задуматься, не был ли прав Блейз. – Э… многих ждет смерть. В особенности, меня и Волдеморта, но если ты попадешь под перекрестный огонь, я буду чувствовать себя довольно… виноватым. - Расскажи мне, - попросила Луна. – По твоим глазам видно: ты хочешь кому-нибудь рассказать. Ты уже несколько дней такой. Еще до Рождества. Что-то тебя гнетет. Я обещаю, что никому не скажу, Гарри. Он не мог рассказать все, но одну вещь, по крайней мере, объяснить мог. С тяжелым вздохом Гарри выудил из кармана броши и клочок бумаги. Она обрадовалась, увидев у него в руках свой рождественский подарок, но Гарри тут же убрал его обратно. - Ты не должна рассказывать ни одной живой душе – ни Джинни, ни Рону, ни директрисе. Эта брошь – темный артефакт, полученный профессором Снейпом от отца Драко, и он может помочь в уничтожении Волдеморта. Он, или два других, не менее темных, артефакта. А это заклинания – не произноси их, даже не думай о них. Они тоже - Темная магия… И Луна слушала с неослабевающим вниманием, пока Гарри объяснял все о проблемах и испытаниях, связанных с ящиками Люциуса Малфоя – его последним вкладом на благо общества. *** - Гарри? – он оторвался от альбома и увидел, что в спальне находится Блейз. – Э… пора ужинать… я не помешал, нет? Луна, голова которой в какой-то момент оказалась на плече Гарри, засияла улыбкой. – О, совсем нет. Гарри просто показывал мне фотоальбом и рассказывал о снимках. Блейз непринужденно ухмыльнулся: - Вот как, показывал снимки, в самом деле? - Да ладно, отстань, - огрызнулся Гарри, сердито взглянув на Блейза, после чего осторожно отодвинулся от Луны. Она выпрямилась и встала, подавая Гарри руку, чтобы помочь ему подняться. - Как там Джинни? – спросила Луна. Гарри чуть не упал, но сумел взять себя в руки. Чтобы скрыть виноватую дрожь, он сделал вид, что ему надо сложить все, что он вынул из сундука – после рассказа о трех темномагических артефактах Луна попросила рассказать обо всем поподробнее. - Ей намного лучше, - сказал Блейз. – Во всяком случае, она так говорит. Она спустилась на ужин с Роном. Сказала, что утром пошла искать Гарри, но когда нашла, ей стало плохо. Она клянется, что помнит, как Гарри пробежал мимо к выходу, но также помнит, что комната была пуста. Дежа вю, говорит. Я не знаю, по-моему, она заснула и не может толком разобраться, что к чему. Гарри натянуто улыбнулся: - Ага. Должно быть, так и есть. Луна обеспокоенно посмотрела в сторону Гарри, но не успела ничего сделать, так как Блейз хлопнул в ладоши: - Ну и ладно. Идем ужинать? Думаю, сегодня вечером там будут все Уизли. Профессора… э… Люпин, его не будет, верно? - С ним все в порядке до захода солнца, - начал было Гарри, но Луна схватила его за руку и потянула к двери. - Пошли. Глупо спорить о древних предубеждениях, когда вот-вот начнется война - хотя Гарри совершенно прав. – Луна отстраненно улыбнулась. – Целое издание «Правдобора» было посвящено плохому обращению с оборотнями, но оно оказалось одним из наименее популярных. Блейз зарычал сквозь зубы, когда Луна потащила Гарри за собой. - Почему-то меня это ни капельки не убеждает. В гостиной Гарри попробовал высвободить свою руку из руки Луны, но ее хватка была гораздо сильнее, чем можно было подумать, глядя на нее. Гарри услышал, как Сет прокомментировал из самого удобного кресла в Гриффиндоре: - Ну… они, безусловно, заслуживают друг друга, оба совершенно ненормальные. – Слизеринцы-первоклассники захихикали в ответ, и Гарри почувствовал, как начинают гореть щеки. О чем только Луна думает? Вероятно, она либо не слышала, либо ей было все равно. - Мы идем ужинать, - объявила она радостно и направилась к двери, мертвой хваткой вцепившись в Гарри. Блейз плелся за ними. - Я этого не переживу, - пожаловался Гарри, как только они миновали портрет. - Чего не переживешь? – невинно спросила Луна, хотя по озорным искоркам в ее глазах Гарри и без слов все понял. Назло развлекающемуся Блейзу, Гарри перестал пререкаться. В конце концов, она права – ему нужен был кто-то, с кем можно поговорить. Она была рядом. Как была рядом много раз со смерти Сириуса. *** Их появление произвело фурор, чему Гарри был не рад, поскольку из-за этого почти весь ужин просидел с красным как помидор лицом. Люпина не было. Скорее всего, он готовился к предстоящей вскоре тяжелой трансформации с помощью мадам Помфри, которая также отсутствовала. Не было за столом и отца, хотя Гарри представить не мог, что было тому причиной. Впрочем, учитывая, что Луна сидела справа, а Блейз слева, было несложно игнорировать наполненные подозрением взгляды членов семьи Уизли, сидевших вместе в другой части стола. - Сегодня вечером не выходите из спален, – объявила директриса МакГонаголл, когда подали пудинг. – Хотя мы совершенно уверены, что мистер Люпин сможет контролировать себя во время трансформации, мы не хотим рисковать никем из вас. – Потрясение и злость, вызванные ее заявлением о присутствии Люпина, обескураживали. По крайней мере, Гарри был озадачен. Люпин был их лучшим учителем по Защите от Темных Искусств за все время учебы – за исключением, разве, профессора «Хмури» на четвертом курсе, несмотря на то, кем он оказался в действительности. Гарри считал, что Люпин заслужил больше уважения от всех присутствующих, даже учеников первого и второго курсов, которые не имели возможности у него учиться. Однако не успел Гарри возмутиться из-за этого, как Луна протянула руку и похлопала его по плечу. - Когда Ты-Знаешь-Кто уйдет со сцены, у тебя будет много времени этим заняться, - сказала она. – Я постараюсь убедить отца для начала выпустить еще одну статью в «Правдоборе». - Точно, - сквозь зубы процедил Гарри. – Уверен, это все решит. - И… – мистер Поттер, не могли бы вы прекратить разговаривать с мисс Логвуд и послушать? – Гарри покраснел, поскольку гнев директрисы был направлен в его сторону и опустил голову. – Итак, как я говорила, профессора соберутся сегодня для обсуждения процедуры усиления охранных заклинаний, которая состоится под Новый Год. До этого будьте настороже – защита ослаблена, а моей силы как директрисы до начала нового года будет недостаточно, чтобы поддерживать охранные заклинания, установленные профессором Дамблдором. Как вы, без сомнения, знаете, мы боимся, что Л-Лорд Волдеморт может напасть, пока защита не восстановлена. После собрания мы проинструктируем всех вас на случай такой атаки. Гарри ковырял пудинг. С началом разговора о Волдеморте его аппетит совершенно пропал. - И я хотела бы напомнить, - добавила профессор Синистра, - что доступ на Астрономическую Башню не во время занятий строго запрещен. Мои заклинания засекли присутствие некой личности. Я не могу определить, кто это был, могу лишь предположить, что это первоклассник, который не знает всех правил пребывания на Башне. Я слышала несколько ужасных историй, где рассказывалось о моей Башне, и мне бы хотелось немедленно опровергнуть эти слухи… Гарри нетерпеливо вздохнул. Ему уже на всю жизнь хватит хмурых взглядов Рона, а, между тем, профессора, похоже, собирались грузить их предупреждениями до бесконечности. Когда, директриса сказала, у них собрание? Гарри хотел еще хотя бы несколько часов поработать над заклинанием для кинжала, прежде чем идти спать. И позволят ли ему пойти в подземелья? Ему казалось, что Люпина хотят разместить на ночь именно там, но, может быть, стоило слушать более внимательно… С этим у него были проблемы. Как и у остальных: Луна читала что-то под столом, а Блейз составлял список… чего-то. Почерк Блейза был неразборчивым, особенно когда Гарри, сидя сбоку, попытался прочитать текст через его плечо. Весь вечер казался неестественно нормальным, учитывая, что могло случиться в следующие несколько дней. На другом конце стола Гарри видел Джинни, которая спокойно шутила с тремя братьями и с Тонкс. Перси улыбался - обычное явление со времени его появления в Хогвартсе с Биллом - а старший из братьев Уизли старался выглядеть серьезно, хотя его душил смех. В перерывах между хмурыми взглядами Рон постукивал о стол своим значком старосты. Слизеринцы первого и второго курсов передавали друг другу записки. Профессор Вектор тщетно пыталась их перехватить, стараясь при этом как можно меньше беспокоить директрису, которая снова разглагольствовала о чем-то. Остальные скучали или выглядели уставшими – Джастин Финч-Флетчли определенно спал на своем месте. Это было слишком нормально. Меньше месяца назад произошла ужасная резня, в том числе в этой самой комнате. Погибли друзья и одноклассники всех присутствующих, директор школы встретил свой конец, сражаясь с самым темным из живущих волшебников. Бόльшую часть крови отмыли со стен и полов, ушла часть ночных кошмаров. Гарри больше не просыпался дважды за ночь от криков Сета, переживающего неведомые ужасы, в которых он участвовал. Значит, такой была жизнь в военное время? Несмотря на постоянную внешнюю угрозу, несмотря на то, что многие студенты, скорее всего, не вернутся в следующем семестре из-за ужасных событий, разыгравшихся под волшебной крышей, жизнь продолжалась. Ученики улыбались, профессора читали лекции, и все строилось заново. Все это должно было дать надежду на новый мир после Волдеморта, но в результате отчаяние только усиливалось. Они балансировали на лезвии ножа – один шаг в любую сторону, одна малюсенькая ошибка, и их разрежет пополам. Гарри посмотрел на руки и попытался сосредоточиться на скучных словах директрисы. - … и поэтому полная луна обладает многими свойствами и влияет не только на оборотней. Запомните: магия крови, любовные заклинания, заклинания, излечивающие сердце – все они усиливают эффект в период полной луны. А теперь идите в свои спальни. На сегодня ваш урок закончен. - На сегодня? – прошептал Блейз, когда среди школьников поднялся шум. Джастин внезапно проснулся, и МакГонаголл бросила на него недовольный взгляд. – Это значит, что у нас будут еще такие… уроки? - Это было интересно, - возразила Луна. – Ну, в какой-то мере. Я не знала раньше о некоторых способах применения магии крови. Очень жаль, что вся она относится к Темной Магии. Может быть, я смогу устроить, чтобы «Правдобор» сделал специальный выпуск… Гарри покраснел. - Э… ты не могла бы ознакомить меня с короткой, менее скучной версией? - Ты совсем ничего не слышал? – спросила Луна. – О, Гарри, она говорила, что зверь находится в крови и слюне оборотня, и поэтому укус вносит инфекцию… - Э… - Гарри заметил, что за ними пристально наблюдает профессор МакГонаголл, и схватил Луну за руку. – Давай… ты расскажешь мне об этом все, просто… не здесь, идет? Луна взяла Гарри под руку и счастливо улыбнулась. Краем глаза Гарри видел, как Рон ухмыляется при виде очевидной неловкости на лице Гарри. - Мы можем пойти в библиотеку. Там наверняка множество книг по магии крови, если тебя это интересует. Гарри сглотнул, а Блейз отвратительно усмехнулся. - Ну, а я пойду обратно в спальню. Желаю вам обоим приятной ночи, - сказал он. - Конечно, книги, - проворчал Гарри. Луна потащила Гарри к двери, и, несмотря на всю неловкость ситуации в целом, он был рад убраться от понимающего взгляда Минервы МакГонаголл. - Люди, похоже, думают, что я не подхожу для Рейвенкло, но это не так. Знаешь, я люблю библиотеку. И другие ученики меня там не беспокоят слишком сильно. Впрочем, с тех пор, как я начала проводить время с тобой, Джинни, Роном и Гермионой, они чаще говорят что-то вроде, что ты еще более чокнутый, чем я. Я стараюсь поправлять их, но меня никто не слушает. Гарри это не удивило. Похоже, все помнили статью в «Ежедневном пророке», где его объявили сумасшедшим. - Да уж. Э… что там насчет магии крови? Ты собиралась пересказать мне, о чем говорила профессор МакГонаголл? Нам… нам, в общем-то, не нужны дополнительные исследования, если только они не помогут в борьбе с Волдемортом… но ты сказала, что это Темная Магия… - Точно! – Казалось, Луна больше заинтересована этим, нежели чем-то другим. – Магия крови используется в заклинаниях воскрешения, любовных заклинаниях и некоторых заклинаниях перемещения – до появления аппарации только портал крови мог переместить тебя куда угодно, сказала директриса. И эта магия крови действительно очень темная. Любовные заклинания не связаны с любовью, знаешь ли. Они обеспечивают контроль над разумом, и поэтому их относят к темным. Хотя, по-моему, заклинания перемещения не такие уж плохие – они нужны только для того, чтобы перебраться из одного места в другое. Правда, для создания по-настоящему мощного портала потребуется настоящая бойня, тогда как для небольшого прыжка нужно только маленькое кровопускание. Любовные заклинания по-настоящему плохие. Они деформируют чувства, пока жертва заклинания не предпочтет скорее убить себя, чем остаться без внимания того, кто это заклинание накладывает. Ты не думаешь, что это хуже, чем Круциатус – лезть из кожи вон в надежде заставить кого-то любить себя? Просто сердце разрывается… Любовь – эмоция, которую нельзя навязывать, не правда ли? Гарри перестал внимательно слушать где-то после слов об убийствах и кровопускании. - Это все, что она сказала о порталах, Луна? – Его разум зациклился на этом, словно это было нечто настолько сверхважное, что все остальное отошло на задний план. Она кивнула: - Только это. Ты хочешь знать больше? Уверена, я знаю отличную книгу в библиотеке, и мадам Пинс сказала, что она будет там до вечернего собрания… - Да. Мне нужно кое-что проверить… мне кажется, что это жизненно важно… - Гарри направился в сторону библиотеки. – Постой, когда было собрание? Луна фыркнула: - Ты совершенно меня не слушал. Оно в семь тридцать. А сейчас, ох… пятнадцать минут? Братья Уизли, Билл и Перси, собирались с Нимфадорой пойти в бар выпить, ты слышал об этом? Она нравится Биллу. Весь стол слышал, это было весело. - Нет, я не слышал… Подожди, Люпин превратился, мадам Помфри наблюдает за ним, а Билл, Перси и Тонкс ушли из замка? Кого-нибудь еще не будет на собрании? – Гарри ускорил шаг. - Да нет. Все остальные учителя там будут: МакГонаголл, Снейп, Хуч, Спраут, Вектор, Синистра, Ретцель – он ужасен в Защите, я ничему толком не научилась … - Луна замолчала, с трудом поспевая за Гарри. – Гарри, в чем дело? Почему библиотека так важна? Гарри вздрогнул: - У меня просто какое-то ужасное предчувствие… Ты знаешь, где находятся книги по магии крови? Если я прав, у нас совсем не осталось времени. Глаза Луны сузились: - Гарри, пожалуйста, скажи, что происходит. - Порталы, - сказал он. – Я думаю, они важны. Плюс, сегодня у нас только семь защитников вместо двенадцати. Разве не странно? Сегодня защита начнет быстро ослабевать, а порталы крови - это та Темная Магия, которую Волдеморт вполне мог бы использовать… Единственное утешение, что электроника в замке не работает, так что Большой Зал нельзя оборудовать подслушивающими устройствами… - Конечно, его можно оборудовать подслушивающими устройствами, - сказала Луна. – Неужели ты совсем не читал «Правдобор»? Есть анимаги – незарегистрированные, разумеется, – и магические глазки, следящие заклинания, и двойные уши. Есть заклинания, чтобы издали подсматривать в окна, и потолки Большого Зала небезопасны, потому что проекция неба скрывает все, что находится над ней. Мой отец издал статью о… Гарри раздраженно простонал: - Луна, это настоящие заклинания? Ты сама их знаешь? Или просто о них слышала? Пожалуйста, не обижайся, но это и вправду очень важно – это не должны быть теории заговора «Правдобора», это должны быть факты. Луна прищурилась и напряглась, от безоблачного счастья не осталось и следа. - Это факты, - коротко сказала она. – Мне жаль, что ты тоже считаешь меня ненормальной, но я просто хотела помочь… - Перестань, - разозлился Гарри. – Я уже не могу больше – сначала Рон, потом Блейз хочет, чтобы я извинился из-за каких-то идиотских выходок Рона, потом Джинни злиться на меня за… за все. Я хочу, чтобы ты была на моей стороне, хочу иметь возможность доверять тебе. Ты должна признать, что некоторые из теорий «Правдобора» выглядят преувеличенными, разве нет? Для тех из нас, кому недостаточно одной веры? - Да… - осторожно сказала она. – Некоторые из нас видели вещи, в которые другие не верят… вроде тестралов. Большинство людей не верят, что тестралы существуют, потому что они невидимы. - Верно, - печально подтвердил Гарри. – Тестралы. Ты же понимаешь, что мне нужна точная информация? Я… слушай, мы поговорим про «Правдобор» и все его теории позже, но сейчас у нас нет времени. Луна нерешительно кивнула: - Ладно, но мы обязательно обсудим это. Ты еще поверишь. Гарри сомневался, что у них будет возможность хоть что-то обсудить, если они не поторопятся.
de Movi: Грустная история получается... Гари со всеми разругался, защита замка ослаблена, тут глядишь Лорд нагрянет, а в помощь только Луна. Она же ему в самый решающий момент поможет, правда?
Julia W: de Movi пишет: Она же ему в самый решающий момент поможет, правда? Она-то хотела бы, но Гарри резко против. Хотя, в чем-то поможет, да. А вообще, завтра выложу финал, так что все узнаете.
Июльская Гроза: Julia W пишет: завтра выложу финал До завтра ещё дожить надо....Я ж умру от любопытства!
de Movi: Julia W пишет: А вообще, завтра выложу финал, так что все узнаете. Неужели уже финал? Так быстро кончилось... Однако хочется узнать как разворачивались события Скандируя Финал, финал, финал
Julia W: Глава 12. Конец путешествия. 29 декабря, 1997 Вскоре они добрались до библиотеки. Мадам Пинс лишь мельком глянула на них, когда они торопливо проскользнули в секцию, где, как поклялась Луна, находятся нужные книги. Стоило Гарри устроиться с кипой книг, как библиотекарша начала бросать многозначительные взгляды на часы, но он не обращал на нее внимания, увлекшись чтением. На этот раз время, безусловно, работало против них. - Гарри, пожалуйста, - зашептала Луна, - скажи мне, что ты ищешь. Тогда я смогу помочь… - Мне нужно… - он вздрогнул. – Слушай, мне нужна информация о наиболее мощных порталах крови, и их сравнение с аппарацией. Например, смогут ли антиаппарационные чары помешать работе порталов?.. Луна тихо ахнула и закончила предложение за него: - …потому что сегодня защита слабее, и если портал сможет прорваться сквозь нее, используя увеличенную силу полной луны… ох, Гарри, мы должны пойти к директрисе и рассказать ей об этом прямо сейчас… - Нет, - прошипел Гарри. – Я должен знать наверняка. Потом мы пойдем и всем расскажем – если я прав, нам нужно держаться вместе. Возможно, стоит переправить первые и вторые курсы в укрытие – так, на всякий случай, я даже не уверен, прав ли я… Пока Гарри что-то бурчал себе под нос, Луна изучила стопку книг и выбрала для себя две. Она просмотрела содержание одной из них, пролистала страницы и вручила ее Гарри: - Вот, попробуй эту. Я возьму другую. Он торопливо просматривал книгу, радуясь, что его мозг отвлекся от задачи, которую вскоре ему придется выполнить. Читая, Гарри поглаживал брошь в кармане: он хотел быть уверен, что она еще там. - Это бесполезно, - пробормотал он. – Здесь просто говориться, что от порталов отказались из-за их темномагических свойств… - Я нашла, - просто сказала Луна, взмахнув книгой. – И ты прав. Антиаппарационная защита приспособлена к конкретным заклинаниям. Если пролить достаточно крови, никаких охранных чар не хватит, чтобы помешать чему-то подобному. - Волдеморт ничего не имеет против пролития крови, - хмуро сказал Гарри. Внезапно книги на столе поднялись в воздух. – Эй! Что за...? У их стола возникла мадам Пинс. - Давайте, прочь отсюда. Прочь, прочь, прочь. Вы слышали, что сказала директриса: мне пора на собрание, а вам - в спальни. – Не сказав больше ни слова, она левитировала книги на место и выпроводила Гарри и Луну в коридор. – Я могу быть уверена, что вы вернетесь прямо в ваши спальни, или мне надо проводить вас и опоздать на собрание? Луна улыбнулась: - О, с нами все будет в порядке, мадам Пинс. В конце концов, с Гарри буду я. - Да, верно, - Пинс заперла двери и ушла. - Пошли, - сказал Гарри, - нам надо найти Блейза и остальных. У нас есть, наверное, немного времени… ведь влияние полной луны будет наиболее сильным в полночь, когда она находится в самой высокой точке на небе? Луна кивнула: - Да, верно, но опасна и вся ночь… - Все профессора собрались сейчас в одном месте. Волдеморт знает об этом, если прослушивает Большой Зал. Он не настолько сумасшедший, чтобы нападать на весь персонал Хогвартса одновременно… - Гарри снова позволил Луне взять себя под руку, и они устремились к спальням. – Видимо, он использует портал, чтобы пробраться внутрь. Мы не знаем, в каком месте, а он знает школу не хуже любого из нас… Он обычно охотится за мной, так что я бы поставил на Гриффиндорскую Башню, верно? Он знает из прослушивания, что мы все живем в Башне. - Может быть, нам удастся перевести всех в другое общежитие. Или в библиотеку, или еще куда-нибудь… но Волдеморт с таким же успехом может выбрать Большой Зал. Он такой огромный, что невозможно промахнуться, а в книге сказано, что это заклинание неточное… Гарри позвенел брошами в кармане. - Неточное… тогда Большой Зал кажется более вероятной целью… нам должно хватить времени… Его прервал пронзительный вопль, раздавшийся в коридоре. Гарри и Луна резко остановились и повернулись в ту сторону, откуда он пришел. - О, Боже… - начал Гарри. - Недостаточно сумасшедший..? Гарри, что если он сначала собирается убить всех профессоров?.. – Луна сжала его руку, вынула палочку и, не сказав больше ни слова, бросилась в сторону Большого Зала. Тихо выругавшись, Гарри последовал за ней. Он также вытащил палочку и, увеличив шаг, с легкостью ее нагнал. На секунду Гриффиндорская Башня была забыта – если профессора не справятся, у студентов в любом случае будет мало шансов выжить. Кровь сильно стучала в ушах, а сердце бешено колотилось от страха. Они свернули за угол, и через полуоткрытую дверь Большого Зала Гарри увидел красные и зеленые вспышки, словно насмехавшиеся над недавним празднованием Рождества. Гарри хотел было ринуться в бой, но Луна дернула его в сторону: - Подожди, - прошептала она. – Сначала посмотрим. Вдвоем они заглянули в дверной проем. Гарри вынул из кармана брошь, готовясь к тому, что их ожидало. Держа в одной руке брошь, а в другой - руку Луны, Гарри, затаив дыхание, изучал беспорядок, царивший в Большом Зале. Все было хуже, чем он ожидал: позади Волдеморта находилась дюжина Пожирателей Смерти, а профессора забаррикадировались за опрокинутым столом Рейвенкло почти в центре комнаты. Профессор Спраут неподвижно лежала между дверью и Волдемортом, достаточно близко, чтобы Гарри увидел, как хлещет, заливая пол, кровь из ее пробитого затылка. Он услышал, как кто-то тихо заскулил; это мог быть он сам. Память вернула его в ту ночь, когда он крался по школе за помощью, а нашел Драко Малфоя на обагренном кровью полу. Вот оно – так или иначе, следующим на полу будет лежать он. Ему только надо забрать с собой Волдеморта. Гарри взвесил в руке красную брошь и сделал полшага вперед. - Нет, - прошептала Луна, оттаскивая его от двери. – Не теперь – мы должны предупредить остальных, пока… Красная брошь. Неправильная брошь. Правильная все еще находилась в его кармане, наготове. Ему просто надо приготовить вторую, ворваться в комнату… - Ты иди. Найди Блейза, чтобы он показал остальным, где спрятаться. В прошлый раз он увел слизеринцев. – Гарри снова двинулся к двери. Луна крепко вцепилась в его руку. - Я не уйду! – прошипела она. – Это и моя битва тоже! Я тебе говорила! Я серьезно! – от ее эксцентричности опять не осталось и следа. Гарри поразился, насколько она сейчас похожа на свою мать – она была прекрасна и решительна. В какой-то степени он чувствовал благодарность, ему льстило, что кто-то беспокоиться из-за него настолько, чтобы быть рядом. Но эти чувства быстро пропали, как только он понял, к чему приведет ее жертва. - Ты добьешься большего, если уйдешь и предупредишь людей. Я должен это сделать, Луна. Должен. Это моя судьба. - К черту судьбу, - огрызнулась Луна. – Это не твоя судьба! Ты сам делаешь свою судьбу! - Шшш! – Гарри закрыл ей рот рукой, с минуту прислушиваясь к выкрикам проклятий, летающих по Большому Залу. Он различил голос Волдеморта, выкрикивающего Смертельные проклятья, отчаянные Оглушающие заклинания МакГонаголл, а его отец раз за разом выкрикивал что-то мудреное, граничащее с Темной магией. – Значит, я делаю свою судьбу. Я могу его убить. Разве ты не понимаешь? Я могу закончить все сейчас. И единственной ценой будет моя жизнь. Луна резко набрала воздух в грудь, отталкивая его руку. - Тогда это будет и моя жизнь тоже, - тихо сказала она. Она замолчала, и Гарри наконец решился посмотреть ей в глаза. Там был страх. Страх и любовь. Он видел такой страх раньше: в то мгновение, когда Сириус падал сквозь вуаль навстречу смерти, его глаза были полны страха и замешательства. В незрячих глазах Драко Малфоя был такой же страх, страх и смирение. Посла нападения в начале декабря в глазах Гермионы навсегда поселился страх смерти (Гермионы, он никогда больше не увидит Гермиону, извинится ли Рон за то, что Гарри придется сделать?). Глаза Рона были полны отчаяния и страха потерь. На мгновение Гарри стало интересно, что читалось в его собственных глазах. Было ли в них отражение замешательства Сириуса? Смирения Малфоя? Страха Гермионы или отчаяния Рона? Или в них отражалась его судьба? В этом-то и дело. Именно к этому все последние годы вели его магия, друзья и потери. Поэтому он здесь: чтобы победить монстра, который в соседней комнате пытался убить его отца. Время уходило, ему пора идти, но он не мог позволить Луне погибнуть в этой битве. Просто не мог, не теперь, когда ее глаза были наполнены состраданием и любовью. - Это и моя жизнь, - мягко повторила она. Когда Гарри не ответил, она вырвалась из его рук и, подняв палочку, стала обходить Гарри, чтобы затем броситься в Большой Зал. Она не успела: Гарри поймал ее и оттолкнул в сторону. - Я тебе не позволю, - прошипел он. – Я не… - Гарри, пожалуйста, позволь мне помочь, - умоляла она. Вспышка света осветила коридор, за ней из Зала послышался громкий треск. Все еще удерживая Луну обеими руками, Гарри вытянул шею, чтобы заглянуть в комнату. То, что он увидел, напомнило ему о его задаче. Какое-то проклятье раскололо надвое стол Рейвенкло, и Пожиратели напали на профессоров, которые бросились к другим укрытиям. Флитвик, как и Спраут, упал на пол, и кровь застыла в жилах Гарри, когда он наблюдал за дальнейшими событиями: они развивались, словно в замедленной съемке. Отец искал новое укрытие. Волдеморт заметил и поднял палочку. Северус Снейп был слишком далеко, чтобы вовремя укрыться за столом Гриффиндора. Темный Лорд проревел проклятье, и комнату наполнила вспышка света. Зельевар, однако, не упал. Проклятье ударило его прямо в спину, но только мгновение спустя Гарри узнал проклятье; и это проклятье было, возможно, хуже, чем простая смерть. Это было проклятье, которое Гарри и сам использовал однажды, к отвращению отца: - Круцио! Пока другие профессора сражались за свои жизни, отец Гарри кричал от боли так, что было слышно на весь замок. Медленно мужчина рухнул на колени, его тело изогнулось в попытке защитить искалеченную руку. Гарри шагнул вперед, только теперь вспомнив, что по-прежнему держал за руки Луну. - Гарри, - прошептала она, - тебе понадобится моя помощь. И он понял, что она права. Повернувшись так, что лишь крики Снейпа напоминали о сражении внутри, Гарри взвесил в руке красную брошь. - Мне нужна твоя помощь, - тихо заверил он. Луна расслабилась; Гарри наклонился вперед и поцеловал ее в лоб. Когда она отвлеклась, он расстегнул булавку броши и воткнул ее в мантию Луны в районе плеча. – Приведи авроров, - продолжал он, - приведи их как можно скорее. Прости. - Что? – Луна попыталась крепко схватить Гарри за руку, но он уже отшатнулся. Проведя пальцем по броши, он прошептал: «Старт», точно как научила его Луна в Рождество. Пока незаконный портключ не затянул и его, Гарри сделал шаг назад. Луна, в глазах которой читалось, что ее предали, пропала из виду и отправилась туда, где прятался ее отец. Вот и все. Он выудил из кармана вторую брошь и расстегнул булавку. Крики отца не давали ему покоя. Гарри поднял палочку и бросился в Зал. Сначала его никто не заметил. Волдеморт находился возле двери, за распростертыми на полу телами Флитвика и Спраут. Остальные Пожиратели находились в задней части комнаты, преследуя членов персонала, которые пытались убежать через заднюю дверь. У ног Волдеморта находился объект его внимания, орущий от боли. Все казалось слишком простым, пока какой-то Пожиратель не заметил его присутствия и предупреждающе не закричал. Гарри повернул палочку в его сторону и прокричал: - Ступефай! – и увидел, как мужчина упал на пол. - Ты вовремя, - прорычал Волдеморт, прекратив пытать отца Гарри. Гарри не остановился, даже когда Снейп протянул к сыну здоровую руку, умоляя его уйти. «Когда году наступит конец, мальчику больше не быть…» Гарри кинулся вперед; слова Трелони звучали в его голове. Волдеморт казался удивленным, словно ожидал, что Гарри остановится и сначала бросит ему вызов. Когда стало ясно, что в планы Гарри входило простое физическое нападение, Волдеморт направил палочку на гриффиндорца и начал произносить страшное проклятье: - АВ… Все снова было как в замедленной съемке. Гарри ринулся вперед, выкрикивая в ответ: - ВИТУЕ… Отец кричал в муках, но теперь не от боли Круциатуса, а от отчаянного желания спасти свою плоть и кровь. Он тянулся к сыну, и в безумной спешке Гарри споткнулся об него. Гарри начал падать, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Палочка Волдеморта следовала за ним: - …АДА КЕДА… - …РЕ ТУ! – Гарри ухватился за рукав Темного Лорда и повалился на него. Кончик палочки Волдеморта был прижат к его лбу, к центру шрама, который эта палочка когда-то создала. Высшее правосудие, что они умрут, сойдясь в рукопашной, пусть это и должно было случиться много лет назад. Гарри воткнул брошь в тело Волдеморта; он не был уверен, куда именно – в бедро, живот или грудь – в то же мгновение, когда проклятье было завершено: …ВРА! - Смертельное проклятье слилось с воплем боли, и когда зеленая вспышка заполнила почти все существо Гарри, он увидел, что Волдеморт тоже рухнул на землю. Была ли душа у этого злодея? Достаточно ли того, что он сделал? Он мог только надеяться, потому что узнать это ему не дано. Интересно, чувствовал ли Сириус то же самое, когда падал сквозь вуаль: остановившееся дыхание, зеленый свет, заполнивший все вокруг. Зеленый, потом белый, жгучая боль, и все почернело. Комната закружилась и поблекла, он слышал рыдания отца – а потом все пропало.
полная версия страницы