Форум » Библиотека-2 » "Последнее приключение Люциуса Малфоя". ЛМ, НЖП. + Прод-е от 16 июня. » Ответить
"Последнее приключение Люциуса Малфоя". ЛМ, НЖП. + Прод-е от 16 июня.
Koziavka: Автор: Koziavka Название: «Последнее приключение Люциуса Малфоя» Пэйринг: нет Герои: ЛМ, НЖП Бета: Тата Рейтинг: G Жанр: action Disclaimer: Все права принадлежат Дж.К.Роулинг. Summary: Люциус Малфой вышел на свободу.
Koziavka: …Менять вот так же состоянье духа, Как пенни выменял бы я на шиллинг, И Юной девушки услышать пенье Вне моего пути, но вслед за тем, Как у меня дорогу разузнала. Кристофер Лог.
Koziavka: Говорят, что когда Люциус Малфой покинул место своего заключения, единственным существом, вышедшим ему навстречу, был пожилой серокожий гоблин с зубами «через один». Ни сын Люциуса Малфоя, ни его жена не захотели встретить главу семьи после долгой разлуки. Серокожий гоблин запросил за доставку на материк восемь галеонов, поковырял ногтем в остатках зубов, гаркнул на присевшую гадить под скалой сирену и, спрыгнув в убогий чёлн, заскрипел уключинами. Лодка отплыла от скалистого берега, и Люциус Малфой отвернулся, чтобы больше никогда не видеть серую громаду Азкабана, его прибежища и узилища в последние десять лет. В пути, томимый быстро развившейся морской болезнью и плохими предчувствиями, Люциус Малфой перебирал остатки прежнего своего «Я». Остатков было немного. Горсточка гордости, щепоть щепетильности, ложечка лживости, капля капризности. Трость, которую ему вернули на выходе, оказалась пустой – волшебную палочку вытащили и уничтожили давным-давно. Сжимая в руках трость, Люциус Малфой делал вид, что вглядывается в приближающийся берег, но на самом деле горько сожалел о том, что, будучи ещё в тюремной камере, струсил и не совершил самоубийства. Он полагал, что тем самым был бы избавлен от душевных мук и бессильной ярости, каковые, разумеется, одни только и ожидали его на пустынном причале. Так оно и оказалось. Причал был пуст, как глаза охранников Азкабана. Налитые свинцовым холодом волны бились о выщербленные каменные ступени. Люциус шагнул на них, зашатался и едва не упал в море. Удержавшись, он зажмурился, словно не веря в своё возвращение и печальные обстоятельства, его сопровождающие. Когда же открыл глаза вновь, причал был по-прежнему пуст, а над головой Люциуса обидно хохотали морские птицы. Ветер рвал со столба обрывки бумажных объявлений. Люциус Малфой осмотрелся и приосанился, пригладил грязные тёмно-серые пряди волос и твёрдой походкой двинулся к портовым улицам. Если годы заключения чему-то его и научили, так это смирять излишнюю брезгливость. Грязь, которая в обилии покрывала стены, пол, постели, тела и лица заключённых, оказалась, в сущности, всего лишь субстанцией бурого цвета с кисловатым запахом. Омерзительная горелая каша стала нравиться требовавшему законной порции калорий организму, а коричневатая водица вместо чая была приятным на вкус, бодрящим напитком. Люциус Малфой вошёл в забегаловку, присел за свободный столик и заказал себе кружку крепкого пива. Ему принесли пиво и тарелку солёных орешков, и Малфой употребил всё быстро и не без удовольствия. Заказал ещё, и принесший пиво хозяин паба осведомился, какие у посетителя деньги. Малфой вытащил из кармана горсть галеонов. В последние годы с северо-восточной стороны приплывало сюда немало странных, оборванных, измученных серолицых людей (и существ, похожих на людей). Они расплачивались одинаковыми монетами, а один, татуированный с ног до головы, даже подсказал хозяину правильный курс и банк, где согласятся менять. Поэтому хозяин кивнул джентльмену с грязными волосами и надменным взглядом и поспешил за новой порцией. Вернувшись, словно осенённый, предложил «чего покрепче». «Чего?» – спросил джентльмен дрогнувшим голосом. Хозяин с заговорщицким видом извлек из-под прилавка мерцающую внутренним огнём бутыль. Люциус Малфой пьянел быстро и катастрофически. Вот лица окружавших его моряков, рабочих-нефтяников и судостроителей поплыли перед глазами, превращаясь в сплошное месиво розово-красного. Вот звуки паба слились в неясный, но противный гул. Вот свет стал меркнуть, а изображение на сетчатке при поворотах головы не спешило смениться с той же скоростью. Голова отяжелела. Глаза закрывались сами собой. - Привет, - сказал писклявый голос над самым ухом Малфоя. Тот вздрогнул, обвёл мутным взглядом пространство вокруг себя. Хотя в пабе толпился народ, столик Малфоя обходили, будто заговоренный. Малфой повернул голову и, стараясь чтобы не тошнило, сфокусировал взгляд на круглом бледном лице. - Привет, говорю, - дружелюбно сказала девочка, обходя стол и садясь напротив Малфоя. Она была обыкновенной девочкой. Настолько обыкновенной, насколько вообще может быть. Круглое лицо, короткая чёлка, маленький рот, мешковатые штанишки, зелёная майка. Девочка нахально положила тонкие ручки на стол и улыбнулась. - Чего тебе? – пробурчал Малфой, ныряя носом в стакан. - Ты кто? - А? Он тупо уставился на девочку, не в силах справиться с новым приступом тошноты. Огневиски было дрянным. Дерьмовым оно было, это огневиски. - Ты оттуда? - Откуда? - С моря, но не с платформ. Люциус Малфой смутно понимал вопрос, но с ответом не спешил. В иные времена малявку бы давно размазало о противоположную стену. В иные времена он, Люциус Малфой, вообще бы не оказался в дешёвом пабе. Размышления об иных временах вогнали Малфоя в меланхолию.
Koziavka: - Прочь, - сказал он, будто отгоняя надоедливое насекомое, - прочь, дитя. Дитя скорчило гримасу, но затем игриво засмеялось. - Ты напился, - сказало оно ласково. Малфой высокомерно промолчал, выпрямившись, будто заглотил Эскалибур, и оглядывая паб поверх головы собеседницы. - Ты нализался, - девчонка удовлетворенно качнула головой, - а деньги у тебя есть? - Изыди, - промолвил Малфой. В следующий момент приступ дурноты скрутил его, завязав невидимый Эскалибур тугим узлом в районе желудка. Малфой опрокинул содержимое стакана на стол и булькнул горлом. - Ой-ой-ой, - закричала девочка, с внезапной прытью выбегая из-за стола и хватая его за худые плечи, - ой, вам плохо, мистер, вам ПЛОХО! Люциус Малфой склонен был согласиться с этой оценкой его состояния. Он позволил девчонке повиснуть у себя на плечах, когда, шатаясь, поднялся и стал искать выход. В пабе воняло, стоял дым и чад, и Люциус Малфой с несчастным видом тыкался по углам, не в силах попасть в дверь. Но маленькие ручки ухватили его за робу и тянули, тянули, словно волшебная эльфийская верёвочка. Он покорно побрёл туда, куда его волокли, и с облегчением вдохнул свежий морской воздух. В проулке было темно, сыро и тихо. Люциус Малфой прислонился пылающим лбом к каменной кладке стены. По его небритым щекам струились слезы. - Вам уже лучше? – пищала девочка. Он не отвечал. Влага морского бриза принесла запахи неволи и ужаса, такие знакомые, что его сердце отказывалось биться. Он судорожно вдыхал и выдыхал, с хрипом и стоном, елозил ладонями по стене и пытался умирать достойно. Стоит ли говорить, что нанесенный через мгновение удар чем-то тупым по затылку оставил у Люциуса Малфоя чувство смутной благодарности? Он погрузился в мягкую сероватую дымку, хрюкнул и сполз по стене на тротуар, ни о чём более не тревожась. Когда он открыл глаза вновь, вокруг по-прежнему было темно. Ныло в затылке, болела шея, язык во рту высох и стал колючим, как моток проволоки. Люциус Малфой сел и ощупал голову. Длинные волосы были мокрыми. Он поднёс пальцы к глазам. - Ох, - сказал голос из темноты. - Опять ты, - пробурчал Малфой. - Я, - сказал голосок, - а у вас кровь. - М-да, - Малфой опустил глаза и увидел, что карманы его робы вывернуты. Он обыскал себя. Все деньги (не такие уж большие) исчезли. Трость тоже. Он грубо выругался и сделал попытку встать на ноги. - Как вы сказали? – переспросил восхищённый голосок. - Ты! – крикнул Малфой, протягивая руки, чтобы ухватить мерзкое создание за вихры и размазать об стену, как и следовало бы поступить с самого начала. Девчонка увернулась и отбежала. Теперь Малфой видел её в мутном свете фонаря. Её лицо стало ещё более бледным, а челка встопорщилась, будто шёрстка у какого-то зверька. Золотисто-жёлтые глаза сверкнули, словно монетки. - Иди сюда, гадкое ты создание, - повелительно сказал Малфой. Девчонка засопела. - Иди сюда, я сказал. Пока я не применил Империо. - У вас нет палочки, - дерзко ответила она. - Дрянь, - сказал Малфой сквозь зубы. - Перестаньте, - сказала девчонка. Люциус Малфой сделал шаг, и ещё один, накренился в сторону и начал оседать на тротуар. Он вновь проваливался в обморок. Его глаза закатились, из груди исторгся хрип. Девчонка развернулась, чтобы бежать, но, оглянувшись на Малфоя, застыла на месте. Она шмыгнула носом и нырнула Малфою под локоть. - Сейчас упадёте! Пожалуйста, - умоляюще бормотала она. Малфой, шатаясь, старался удержать себя в реальности. - Ах ты мерзость… воровка… я тебя научу, - бубнил он, пока девочка боролась с неустойчивым его положением. К своему изумлению Люциус Малфой вдруг обнаружил, что стоит, опираясь на горячее плечо девчонки. Этот факт так его отрезвил, что он раздумал терять сознание. - Я вам помогу, - говорила девочка, кряхтя от усилий, - только вы не опирайтесь, пожалуйста, слишком сильно. А не то я… Ой! Ой! Ой-ой! Всё-таки Малфой не удержал равновесия и повалился, словно куль с брюквой. Нежный девичий голосок почти дословно воспроизвёл то, что произнёс Малфой при обнаружении им пустых карманов.
Koziavka: - Если бы это сказал мой сын, я бы почистил ему рот с мыльным заклятием, - сказал Люциус. Девочка хихикнула. - Обопритесь на меня, - сказала она. - Кажется, я что-то сломал, - Малфой застонал сквозь зубы, - оставь, я сам дойду. - А куда вы пойдете? – осведомилась девчонка. - Не твоё дело, - осадил её Малфой. Он и сам не знал куда. - Моя бабушка вам поможет, - девчонка мотнула головой в сторону причалов. - Твоя бабушка водяной? - Нет, мы живём там, - она указала рукой куда-то в сторону дюн, - на старой барже. - Очаровательно, - пробормотал Малфой, сдаваясь на милость маленькой стервы. Путь к кладбищу барж лежал по темным и сырым закоулкам. Или, возможно, девчонка выбирала дорогу поукромней, чтобы не нарваться на ауроров или полицейских. Люциус Малфой награждал её ледяным молчанием и надеялся, что желтоглазая дрянь понимает всю меру грозящей её тощей шее опасности. Но, судя по невнятному лепету и дурацким расспросам, желтоглазая дрянь не спешила осознавать грядущий апокалипсис. - За что вас выпустили, мистер? Я раньше никогда вас здесь не видела. А то некоторые появляются, то оттуда, то туда. Так и мотаются всю жизнь. Так я их сразу узнаю. А вас – нет, не узнала. Хотя, говорят, некоторых так там меняет! Вот не вру, сразу лет восемьдесят. А был совсем пацаном. Или вообще, делаются собакой. Или котом. И думают, будто мы, - тут девочка презрительно хохотнула, - мы, местные, их не знаем. А ведь мы всех знаем, и даже иногда - за что и на сколько лет. У нас, понимаете, это работа. А они нас думают обманывать? Х-ха, да пусть аурорам пудрят мозги. А вы, мистер, куда собирались возвращаться? Домой? Или уже нет? Некоторые так даже не хотят. И здесь остаются. Хотя здесь ску-у-чно. Танцы одни на весь городок. Играют только старые песенки. А так, что здесь хорошего? Всех разговоров, что про рыбу, нефть и русалок. Очень скучно. - Я что-то не успел заскучать, - сухо заметил Малфой. Из темноты впереди выплыли силуэты заброшенных барж. Они громоздились на светлом песке, будто скелеты чудовищ. Задранные проржавевшие бока, словно причудливыми лишайниками, были покрыты пёстрыми картинками. Между баржами там и здесь виднелись тусклые огни масляных светильников. Остро пахло водорослями, туалетом и металлом. - Вот мы и пришли, - сказала девочка, ныряя куда-то под бок накренившегося в песке катера. Малфой, морщась, последовал за ней. - Дотти, это ты? – раздался скрипучий голос из темноты. На Малфоя дохнуло запахом машинного масла и вареной трески, под ногой что-то хрустнуло. Девочкины пальцы быстро обхватили его запястье и потянули вперёд. - Вот сюда. Тут вход. В неправильном треугольнике света Люциус увидел железную печурку и сгорбившуюся рядом с ней старушонку. Старушка на вид была древнее Египта. Одетая в какие-то лохмотья, она чистила картофелины, бросая их в котелок, стоящий прямо на песке. На боку высившейся за старушкиной спиной баржи виднелись металлические скобы-ступеньки. От них куда-то во тьму тянулись верёвки с ветхим бельецом. Наверху, подвешенный к поручню, горел тусклый фонарь, освещая часть пространства между бортами баржи и катера. - Я, - сказала девочка, - и со мной мистер… э-э-э… - Малфой, - машинально сказал Люциус Малфой. - Мистер Малфой. - Сначала ты притащила в дом говорящего октопуса, потом чахоточного пикси, а теперь мистера Малфоя, - сказала старушка с упрёком. - Простите. Кхм…Простите, леди, не имею чести знать вашего имени. Вынужден вам сообщить, что ваша юная внучка… э-э-э… Дотти, как вы её назвали, оказалась замешана в преступлении, - сказал Малфой с вызовом. - Что? – вскинулась старушка. - Что это он мелет, Дотти?! Девочка пожала плечами. - Работали Томми Хвостоног и Барри Кудапропал, бабушка. А меня попросили его на улицу вывести. Как обычно, - она вновь пожала плечами и искоса глянула на шатающегося от усталости и гнева Малфоя. - Клевещете, - сказала старушка, роняя в песок нож для чистки картофеля и поднимаясь со стула, - не успели войти, как поклеп на Дотти наводите. А она у меня совсем ребёнок. - Этот ребёнок – воровка, - сказал Малфой, тяжело дыша. Запах варёной трески усилился и бил прямо в центр мозга, отвечающий за приступы сумасшествия. Малфою захотелось упасть и побиться в судорогах. - Совсем дитя, - сказала старушка с нажимом, - вам должно быть стыдно, мистер Малфой. Вы не октопус и не пикси, чтобы зря чесать языком, да собирать что попало. Вы, небось, вон какой здоровый да сильный! Небось, напились сами, да и развели скандал. А Томми и Барри, они такие. С ними ухо востро! - Но ваша Дотти – наводчица, - упрямо бормотал Малфой. - Ах, как не стыдно, мистер Малфой, - сказала старушка укоризненно.
Koziavka: Дотти бесшумно вынырнула из темноты и шмыгнула носом. - Бабуля, они его стукнули вот сюда, - Дотти хлопнула себя по затылку, - и потом он упал и… Ходит плохо. Ты ему поможешь? - За что ему помогать? Пусть идёт языком болтать куда подальше. Пусть идёт, коли такой умный! «Наво-о-о-дчица», - старушка сплюнула. - Вы жестоко поплатитесь за свои… - пролепетал Малфой, оседая на песок. Песок в том месте, где его коснулась голова мистера Малфоя, набух и потемнел от крови. Дотти взвизгнула. - Тьфу, - сказала старушка хладнокровно, - Дотти, тащи сюда таз с водой да мою корзинку. Да поскорее, садовая ты башка.
gorlum: Мне понравилось. Не совсем, правда, понятно: эта деревенька у моря, куда прибывают освободившиеся, она магическая, правильно? И -- откуда её жители всё знают? В частности, если я правильно понял, и про Сириуса Блэка тоже. Тяжело, неприятно, Малфоя даже жаль -- но вполне достоверно, по-моему. И так тоже могло бы быть. Интересно, хватит Люциусу той самой малфойской приспособляемости, о которой так много фиков написано?
Rastiapa: Ух ты, как интерестно! Ничего подобного никогда не читала....Я в ауте
Stupid Girl: Мне очень понравилось. Надеюсь, автор не обидится, если я пока напишу только это? И то, что... Буду терпеливо ждать продолжения.
Тата: Koziavka Необычно. Очень нравится. Некоторые детали просто очаровывают. И конспирация, пущенная коту под хвост, и чахоточный ппикси, и Малфой, поставленный в один ряд с тем пикси... Определенно нравится. Если хотите, могу избавить от лишних зпт (их есть у вас местами ), адрес в профиле
Оле-Лукойе: Koziavka Необычно, выпукло, хороший язык..с удовольствием почитаю дальше.)
Мадлен: Koziavka Сюжет очень необычный. Хочется продолжения.
Баба Яга: Koziavka Название у Вас какое-то излишне фатальное, а в остальном пока интересно.
Voice: Koziavka Очень интересное и интригующее начало. Городок описан просто здорово, прямо видишь его со всеми его жителями) Буду ждать продолжения.
Wild Cat: Тата пишет: И конспирация, пущенная коту под хвост, и чахоточный ппикси, и Малфой, поставленный в один ряд с тем пикси... я вот это тоже приметила, удачное сравнение, определенно Koziavka Очень интригующее начало. Мне городок понравился, а то банальный Лондон уже наскучил. Малфоя жалко, какой- то он замученный, так и хочется ему как- ниб. помочь. Продолжение будем ждать обязательно
Loy Yver: Начало действительно интригует. И если продолжение, а самое главное - окончание, будут такими же графичными, то... хм... ну, что будет потом, и будет - потом. А пока скажу, что очень понравилось.
AesSidhe: Есть робкая надежда, что приключение окажется последним в хорошем смысле: после будут только кресло-качалка, камин и глинтвейн. :) Сурово, серо и холодно. Замечательно. Буду ждать продолжения. PS. Вы случайно "Колымские рассказы" В.Шаламова не читали? Некоторые нюансы очень напоминают...
Koziavka: Сквозь мутную пелену до Малфоя доносились странные звуки. Он ощущал, как чьи-то руки прикасаются к его затылку, чувствовал прохладу и приятное пощипывание, словно бы разорванная кожа заживала с немыслимой скоростью. Пошевелиться или сказать что-либо он не мог, да ему и не хотелось. Иногда он приоткрывал веки, но видел лишь какие-то обрывки: то ржавый угол металлической пластины, то мерцающие в вышине звёзды, то грязно-белое полотнище. - Бабушка, - услышал он заговорщицкий шепот в одно из таких полупробуждений, - ты только никому не говори, ладно? - Кому я скажу, - ворчливо отозвался старушечий голосок. - Так смотри. - Не надо было его приводить, - упрямо сказала старуха, - погляди, какой важный. Его, небось, ищут давно. - Он поправится и сам уйдет, - горячо возразила девочка, - и он совсем не плохой. Люциус Малфой вздохнул и со скептической улыбкой, застывшей на губах, провалился в целительный сон. А когда открыл глаза вновь, ощутил прилив сил и бодрости, совершенно неуместный в его обстоятельствах. Он осмотрелся и обнаружил себя лежащим на собранной из плавника и обломков ящиков кровати. Отделённая от комнатушки марлевым пологом, она была узкой, неудобной и короткой для длинных малфоевых ног. В комнате, видневшейся за отдёрнутым пологом, было тесно. Тёмно-коричневые от ржавчины стены украшало несколько фотографий в рамочках. Единственным окошком был круглый иллюминатор. На полу были навалены матрасы и пёстрые тряпки. Тут же в треснувших керамических горшочках цвели, вились и раскидывали ветви экзотические и не очень растения. Колченогий табурет был прислонён к стене возле овальной двери, на нем поблескивал в утренних лучах темно-синий кувшин. Вдыхая запах моря и лекарств, Малфой пошевелился. Что-то треснуло в глубине его импровизированного ложа, и он едва не скатился на пол. Он ругнулся и пощупал затылок. Под волосами не чувствовалось даже следов от шрама. Вдобавок, к своему изумлению, Малфой внезапно понял, что все болезненные ощущения в его столь много перенёсшем теле вдруг исчезли. Он чувствовал себя как… как будто… Как будто ему вновь шестнадцать лет. Да, именно так. Ну хорошо, двадцать пять. И всё равно – преотлично. Он намерился вскочить, когда дверь заскрипела и в комнату кто-то вошёл. Дуновением прохладного ветерка подняло и задёрнуло полог. Малфой оказался отделён от комнаты, где двигалась теперь неясная, ломаными линиями отмеченная на белых марлевых складках, тень. Цок, цок, цок – словно по металлическому полу вышагивали крошечные туфельки на каблуках. Малфой нервно вытянул шею. Полог скрывал почти всё. Кроме тонкой полосы в нескольких дюймов от пола. Глаза Люциуса Малфоя расширились от удивления. А в следующий миг порыв сквозняка приподнял полог, и на мгновение вся фигурка открылась перед ним. Дотти стояла посреди комнаты совершенно нагая. Но не факт открывшейся ему наготы, худобы и подростковой щемящей нескладности поразил Люциуса Малфоя. Он поднимал взор от пола к длинным бёдрам девочки, и видел в промежутке от колен до ступней тонкую золотистую шерстку с нежными завитками, а вместо ступней – аккуратные тёмно-кофейного оттенка копытца. И при первой встрече, и в последовавших за ней приключениях Люциус Малфой меньше всего склонен был обращать внимание на Доттины ножки. Однако он справедливо полагал (и отчетливо припоминал), что никакого перестука копыт при движении девчонки по мостовой не раздавалось. Рассудив таким образом, Малфой обрадовано решил, что галлюцинирует, и с томным вздохом повалился назад, на плоскую подушку. Объект его галлюцинации нервно оглянулся, вскрикнул и прикрыл руками то, что от века прикрывают все благовоспитанные леди, независимо формы ступней (или копыт).
Koziavka: - Ай, - сказала Дотти, - вы проснулись! И подглядывали. - Мои глаза закрыты, - сообщил Малфой. - Вы видели?- с подозрением спросила девочка. Раздалось шуршание – Дотти торопливо натягивала на себя разбросанные среди матрасиков и тряпок одёжки. - Что? – осторожно осведомился Малфой. - Меня. - М-м-м… Люциусу Малфою случалось попадать в щекотливые ситуации, так что у него было с чем сравнить и выдать происходящему все двенадцать баллов по щекотливости, стыдности и затрудительности. Дзын-н-н-н-нь! Звук разлетелся по комнате, а, скорее всего, по всей барже, заставив стены и такелаж зайтись в мелодичном дребезжанье. - Вот это? - М-м-м… Я… Ну ладно, - сдаваясь, сказал Малфой, - ты оделась? Я видел. Глаза открыть можно? - Можно, - сказал Дотти со вздохом. - Что это? – спросил Малфой, открывая глаза и устремляя их на нахально торчащие из зелёных штанишек копытца. - А вы что думаете? Дотти вновь топнула, и вновь мелодичный звон прошёлся по барже. Что-то упало и покатилось с металлическим гулом. - Дотти! – крикнула старушка, - а ну хватит баловаться. Ты его разбудишь! - Он проснулся, бабуля, - Дотти высунулась в иллюминатор, оставив на обозрение Малфоя обтянутый зелёной материей худой задик, - и всё видел. - Что видел? - Всё, - сказала Дотти просто. - Да провалитесь вы оба! - гневно крикнула старушка. - Я иду на рынок! Хватит с меня. Дотти обернулась к Малфою. - Глейстиг, - сказал он, не столько потрясенно, сколько с осуждением. - Данни, - обиженно возразила девочка. Щёки её порозовели. - Ты – данни? - И я, и бабушка. Малфой тяжело вздохнул. Если бы у него было время подумать, он бы почти сразу догадался. Грязные вороватые создания низшего порядка. Нет человеческого жилища, зарабатывают воровством и обманом, владеют рецептами волшебных исцелений. Да, всё так просто. Его охватило чувство сильной брезгливости. Теперь, когда дело открылось, никакой благодарности он не испытывал. - Подай мою одежду, - надменно приказал он. Дотти вспыхнула, но молча принесла откуда-то аккуратно свёрнутые, постиранные и пахнущие сухими цветами робу и нижнюю рубашку. - Я ухожу, - сказал Люциус Малфой, натягивая одежду, - а вам, юная леди, советую впредь воздерживаться от преступного промысла. Дотти промолчала. Люциус поднялся, бодрость шестнадцатилетия по-прежнему была с ним, он отодвинул полог и, пригнувшись, шагнул через комнату. Дотти вжалась спиной в стену и смотрела исподлобья.
Koziavka: Как и все существа низших рангов, она обладала особым чутьем, и наверняка понимала, что испытывал Малфой по отношению к ней, и к её скромному жилищу, и к каждой проведённой здесь минуте. - Как же ты это скрываешь? – он скользнул взглядом по аккуратным блестящим копытцам девочки. Она дрожащим пальцем указала на пару странно, не на человеческую ногу сшитых футлярчиков из мягкой кожи, валявшихся на полу. - Понятно, - сказал Малфой, - теперь мне всё понятно. Дотти виновато моргнула. Он повысил голос: - Так запомни, маленькая данни… Дотти подпрыгнула и зажала Малфою рот горячей ладошкой. От изумления он не сразу оттолкнул её. А когда оттолкнул, она закричала умоляющим шепотом: - Замолчите! Вы разве не слышите? Люциус Малфой открыл рот, но прямо под ногами раздался грохот. Металл загудел, вибрации ударили в пол каюты. Еще один удар, и еще… БАМ-М-М, БАМ-М-М. - Эй, Дотти! Ты где там? – раздался хриплый голос снизу. Вновь ударили – будто бы палкой по обшивке баржи. Вероятно, так оно и было. Дотти подскочила и высунулась в иллюминатор. - Привет, - сказала она беспечным голоском, - а вы чего? - Да вот пришли тебя повидать, о делах поболтать, - раздался второй голос, тонкий и довольно-таки противный. Обладатель голоса порядком подзапустил свой насморк. - А чего стучите? - А вот, - в баржу вновь ударило, и Малфой прижал руки к ушам, - у Барри новая трость. Прикольная, правда? - Правда, - согласилась Дотти, ёрзая в иллюминаторе. - Ну так иди, потолкуем, что ль. Бабуля где? - Ушла, - Малфой расслышал дрожь в голосе Дотти. Ему тоже сделалось не по себе.
Koziavka: - Я сейчас, - сказала Дотти непрошеным гостям, нырнула обратно в комнату и пихнула Малфоя к стене. Глаза её потемнели от испуга. - Пожалуйста, - тихо, одними губами, произнесла она, - сидите тихо. Я их прогоню. Она проскользнула было под рукой Малфоя, но тот успел цепко её ухватить. Дотти пискнула и забилась, вырывая руку. - Ну уж нет, - зашептал Малфой, - не спешите так, мисс. Кто они? А?! Я спрашиваю! Кто? Он тряхнул девочку так, что её голова замоталась взад-вперед, будто слишком тяжёлый бутон на стебле. - Кто это?! – повторил Малфой гневным шёпотом. - Это Томми и Барри! - У них моя трость?! - У них всё ваше. А если они поднимутся сюда и увидят вас живым… тут… то… они… Ой! БАМ-М. БАМ-М. БАМ-М-М-М. - Дотти, девочка, я щас поднимусь, - прогундело в иллюминаторе. - Нет! Я иду! – завопила Дотти и, вырвавшись из пальцев Малфоя, выпрыгнула за дверь. Загрохотали по ступеням маленькие копытца. Люциус Малфой, вжимаясь в стену, услышал, как зашуршал песок и Дотти заговорила с гостями. - Ну, и чего пришли? - А ты свою долю, что ли, забирать не будешь? - Я? – Дотти хохотнула. – Ой, да конечно, буду. Просто замоталась тут. Забыла, - она опять засмеялась. Люциус Малфой затрясся от злости. Делят его деньги! Мерзкие твари. - Так, давай посчитаем. - А красивая тросточка, - прощебетала Дотти. - Ага. Супер. Вечером пойду, договорюсь с одним типом насчёт палочки. Есть у него ворованные. Но хорошие. - Насчёт палочки? - А ну-ка, гляди! Оп! - О, - сказала Дотти с восхищением.
Koziavka: Люциус Малфой прижал ко рту кулак, впадая в неконтролируемую ярость. - Здесь носят палочку, видишь? Удобно – слов нет. - И он носил? - Ну, откуда я знаю. Он уже нам её подарил, - захохотал хрипастый, и его смех подхватили гнусавый голос и нежный, колокольчатый голосок Дотти, - теперь и не спросишь. - Серебро! - важно прогундел гость. - Ага, - подобострастно согласилась Дотти. - Так давайте считать? – робко произнесла она. - Давай, - сказал хриплый. - Прикидывай сама, малышка. Ты нам помогла что? - Вывести. Напоить, - тихо сказала Дотти. - Э нет, дорогуша, напоить его сам хозяин брался. Да и сам он шустро начал. Угу? - Угу, - покорно сказала Дотти. Люциус Малфой прикусил губу. Чтобы как-то отвлечься от бессильной злобы, буквально душившей его, он поднял глаза и стал рассматривать фотографии, развешанные на стенах каюты. На одной маленькая, не старше трех лет, девочка с торчащими из-под кружевного подола копытцами, улыбаясь, держала за руку благообразную старушенцию в чепце. Малфой узнал и Дотти, и бабушку Дотти. За их спинами билось в причал неприветливое здешнее море. Дотти на фотографии поймала его взгляд и помахала маленькой ладошкой. На следующем фото, гораздо более старом, чем первое, красивая молодая леди в пышном платье вела под уздцы благородной наружности жеребца. Жеребец с хитрым, ласковым взглядом шел покорно, но горделиво. Тропинка извивалась, теряясь в опутанном туманом предгорье. Рядом была фотография помельче – та же молодая женщина и смеющийся паренёк, с глазами лукавыми, до странности походящими на глаза жеребца. Золотистый, тёплый их цвет живо напомнил Малфою глаза Дотти. Чета сидела на лужайке, поджав ноги, в руках у леди был лохматый весенний венок. На следующей фотографии Дотти была почти в той же одежде, что сейчас, но года на три помладше. Она сидела, прислонясь к боку какой-то лодчонки. Изо рта торчал стебелёк морского овса с метёлкой на конце. Она не улыбалась, выглядела даже печальной. Подпись была выведена старушечьим мелким почерком прямо по фото: «Мамочке и папочке Данни от любящей Долорес». «Долорес», - произнес Малфой про себя, пробуя имя на вкус. Судя по тому, что фотография с подписью так и осталась здесь, мамочка и папочка Данни получить её уже не смогут. Его размышления прервал истошный крик снизу. - Сучка! Ты кого вздумала обманывать? Ты кого вздумала дурить?! - Я не обманываю! – взвыла Дотти. - Гляди сюда, сучка мелкая! Это что? - Это кнат! - Гляди на год выпуска! - Я не… читать не умею, - всхлипнула Дотти. - Зато я умею, - гундел гость, - у него все деньги с того года. А угадай, где мы денежку нашли? Угадай, малышка? - Не знаю, я не знаю! - закричала Дотти с отчаянием. - А вот здесь и нашли, у катера. А это что значит? - Да ничего не значит! - А старик Бимбом вчера видел, как тут парочка прогуливалась. Угадай, кто из двоих с копытцами был, а кто с дырой в башке? - Пусти меня, Барри. Мне больно. Ой! Ай!
Koziavka: Раздался звук оплеухи. Люциус Малфой вздрогнул. - Где он? Где он, мать твою, дрянь ты непарнокопытная?! Что ты задумала? А ну-ка, Томми… Дотти ахнула и заплакала. БАМ-ММ! – вновь ударило тростью в бок баржи. - ГДЕ ОН? – взревели гости в две глотки. Дотти рыдала, давясь слезами. - Я спрашиваю, ГДЕ ОН? – орали гости. Послышались шлепки ударов и непристойные ругательства. - Раз, два, три, четыре, пять, я сейчас иду искать! – гаркнул хрипастый. - Или тебе еще всыпать, чтобы ты меня проводила? Люциус Малфой, все ещё шестнадцатилетний (ну, даже пусть и двадцатипятилетний) прыгнул за дверь. Он очутился во мгле, в узком душном коридорчике, но, нащупав ногой ступени трапа, ловко слетел куда-то вниз. Звякнуло железо. Он двинул плечом дверь, рванул за край борта, уцепился за скобы-ступени и выкатился под полуденное солнце, на белый сияющий песок. Томми и Барри, громилы-переростки, нависли над плачущей Дотти, словно на карикатуре в «Пророке» («Слушание Визенгамота о перегибах в воспитательной программе Хогвартса»). У того, что был с бритым татуированным затылком, в руках сверкала трость Люциуса Малфоя. Он поднял её повыше. Дотти закрыла голову руками.
Koziavka: Малфой огляделся. Действовал он с той удивительной скоростью, с какой обыкновенно приходится действовать в ситуациях до крайности непростых и опасных. Котел с бурлящей рыбной похлёбкой устремился вперёд по скривлённой траектории и с медным звоном оделся на татуированную лысую голову. Похлёбка с аппетитным шипением обдала крутые плечи. Кусочки картофеля, морковные кругляшки и колечки лука разлетелись вокруг. Рыбный хвост свесился из-под края котелка, словно кокетливая ветка фиалок. Громила взревел от боли и ярости. Его приятель начал разворот на сто восемьдесят градусов. Люциус Малфой выдернул из слабеющих рук котлоносца свою трость и с размаху ударил кривящуюся от изумления рожу. Не опуская руки, нанёс несколько быстрых ударов. Кровь длинными полосами хлестнула на песок. Громила обеими руками ухватился за переломанный нос, ахнул и упал на колени. Малфой увидел Дотти с занесённой в трясущейся руке сковородой. Она огрела несчастного по затылку, подарив ему истинный «coup de grace». Он упал и затих. Малфой тем временем обернулся к бритому. Котел гудел от его воплей. Малфой поднял трость и с удовлетворением обрушил её на медное полушарие. Долгий, мелодичный отзвук забился между бортами кораблей. Громила закружился вокруг своей оси и начал грузно оседать на песок. Падал он молча.
Koziavka: gorlum пишет: Не совсем, правда, понятно: эта деревенька у моря, куда прибывают освободившиеся, она магическая, правильно? Она смешанная. Полностью магических вроде только две... ( или одна?). На букву Х, в-общем. :) Большое спасибо за отзыв! :) Rastiapa Stupid Girl Спасибо:) Тата пишет: Если хотите, могу избавить от лишних зпт (их есть у вас местами ), Разумеется хочу.:) Я запятые разбрасываю как щедрый сеятель по тексту, так что вот, есть такой недостаток. В ближайшее время я вам пришлю письмо, ок? Оле-Лукойе Мадлен спасибо:))) Баба Яга пишет: Название у Вас какое-то излишне фатальное Оно полностью буквальное:) все 4 слова. Спасибо :) Voice Wild Cat Loy Yver спасибо:) AesSidhe пишет: Вы случайно "Колымские рассказы" В.Шаламова не читали? Некоторые нюансы очень напоминают... Спасибо. К сож-ю, не читала. Но наверное, все равно очень лестное сравнение. :)
Lecter jr: Koziavka Это второй ваш фик, который я читаю (первый - "Это я"), и мне он оч. нравится. У вас какой-то своеобразный стиль, позводяющий выделиться в лучшую сторону. Спасибо.
Тата: Koziavka Все больше очаровываюсь. Очень нравится. Жду продолжение и сову
Anastasiya: Очень здорово. Хорошо, что вторая часть не такая грустная, а то совсем было жалко Люца) Ждём продолжения.
Stupid Girl: Значит, Дотти - это Долорес. Плохие ассоциации у меня с этим именем, но заявленный рейтинг G меня успокаивает Очень нравится стиль - повествование изобилует реалистичными деталями, даёт возможность полностью погрузиться в атмосферу последнего приключения Люциуса. Да, и название мне очень нравится. Оно вполне соответствует содержанию. Можно вопрос - а информация о данни откуда почерпнута? Или это полностью авторское? Просто чувствуется что-то знакомое, но не могу уловить...
Wild Cat: Koziavka Первая часть была почти ангстом, а вторая прямо экшн какой- то, разительные перемены, однако . Так держать! Koziavka пишет: - Ты – данни? это существующее магическое существо или же это вашей фантазии дело? Получается Дотти- дочь красивой девушки с фотографии и её жеребчика?:) ждем продолжения.
Таня Геллер: Понравилось!! Очень даже. Становлюсь ПЧ и расстилаю коврик в ожидании продолжения.
полная версия страницы