Форум » Библиотека-2 » "Дверь в утро" by Resmiranda, SS, HG, R, drama - окончание » Ответить
"Дверь в утро" by Resmiranda, SS, HG, R, drama - окончание
Galadriel: Дверь в утро (Door of the morning) Автор: Resmiranda Переводчик: Galadriel Разрешение на перевод: получено Герои: Снейп, Гермиона Gen Рейтинг: R Жанр: драма Саммари: седьмой год Гермионы; свобода и рабство, сумасшествие и воспоминания, истины и прозрения – разве история когда-нибудь кончается? Дисклеймер: все принадлежит JKR и другим уважаемым правообладателям, автор и переводчик никакой выгоды не извлекают. Примечание: cпасибо Ferry за перевод стихотворных эпиграфов Эта третья часть "Трилогии теней". Первая, "Как тени в зимних небесах", есть на Сказках, вторая, "Унылые часы" - здесь, на форуме.
Ответов - 118, стр:
1 2 3 4 All
Galadriel: Она скучала по Снейпу. Даже несмотря на то, что он на несколько миль перешел границы безумия и все удалялся, она искала его общества, хотя два раза, когда она видела его, стали для нее настоящим эмоциональным испытанием. Она повторяла себе, что это говорил не он. Она была в этом почти уверена. Почти. Метку приятно покалывало вот уже неделю, но она так привыкла к этому ощущению, что не замечала его. В некотором роде оно обнадеживало. Мадам Помфри не позволяла ей видеть его с того происшествия, даже хотя он и не причинил ей очевидного вреда. Покалывание говорило ей, что он все еще жив, все еще находится где-то в больничном крыле; так что все еще оставалась некая вероятность, что он выздоровеет, хотя Гермиона и знала, что лучше не надеяться на это. Однако сегодня руку весь день дергало, не болезненно, просто небольшая пульсация. Гермиона не представляла, что бы это значило, и ей не удалось застать профессора Люпина одного, чтобы спросить. Она рассеянно потерла руку, прежде чем взять перо и попытаться позволить магии унести себя куда-нибудь. При резком вскрике Гермионы Гарри поднял голову, потом вскочил на ноги и ринулся к ней. - Что такое? – требовательно спросил он, беря ее за плечи и разворачивая к себе лицом. Ее лицо побелело, а взгляд казался одичавшим от невыразимого потрясения. - Он ушел, - выдохнула она. – Он ушел. - Кто? Кто ушел? – спросил Рон. Гермиона потрясла головой и махнула рукой. - Снейп, - ответила она. – Снейп ушел. Она безумным взглядом оглядывала комнату, прежде чем ей удалось, кажется, взять себя в руки. - Дамблдор, - произнесла она. – Мне нужно поговорить с Дамблдором. Вскочив и сбив Гарри с ног, Гермиона, спотыкаясь, пронеслась к камину и лихорадочно схватила коробку с дымолетным порошком. Побелевшими дрожащими пальцами она бросила немного в огонь, выкрикнув имя директора. Через мгновение в огне появились голова и плечи Дамблдора. - Что случилось, мисс Грейнджер? – в его тоне чувствовались панические нотки, отчего у Гарри кровь в жилах будто сменилась ядом. - Он ушел, - повторила она, как попугай, который знает только одну фразу. Однако это, кажется, не имело значения. Дамблдор понял. - Как вы узнали? – спросил он. Гермиона протянула левую руку. - Я больше не ощущаю его, - жалобно произнесла она. Его здесь нет. - А вы можете почувствовать, где он? – спросил Дамблдор. - Я не знаю! – она почти кричала, и Гарри с ошеломлением увидел, что на глаза ей навернулись слезы и она вот-вот расплачется. - Вам лучше зайти, - произнес Дамблдор и исчез. ***** Северус решил, что он уже достаточно долго просидел, съежившись, в серой комнате. Он был почти уверен, что комната реальна, так что, по логике вещей, отсюда должен был быть выход. Что ж, там была дверь, но она заперта, и у него нет средств, чтобы открыть ее. Он попытался сосредоточиться на этой многообещающей мысли. Темная метка горела. Волдеморт, произнес маленький голосок у него в голове. Темная метка означает Волдеморта. Да, подумал Северус. Это имеет смысл. Волдеморт, его бывший господин и спаситель. Вовсе не маленький голосок должен был бы напомнить об этом… Волдеморт мог бы… Северус поколебался у двери, молясь, чтобы с ним не случилось ничего худшего и не обнаружилось, что комната нереальна. Что ему нужно было повторить еще раз? Ах, да. - Помогите! – закричал он во все горло, и был вознагражден звуком стучащих каблуков, а потом дверь распахнулась. Поппи Помфри рухнула, как свинцовый воздушный шар, и сквозь боль он внезапно почувствовал себя очень, очень виноватым за то, что вот так ударил ее по затылку. Но это было необходимо. Он быстро обыскал ее карманы и рукава и обнаружил палочку. Она не будет работать, как его собственная, но сойдет. Да, сойдет. В голове стучала кровь, и ему казалось, будто в правую глазницу забивают гвоздь. Он вышел в коридор и позволил магии делать свою работу. Да, он был в хогвартсовском лазарете. Тогда, наверное, хорошо, что он не попытался аппарировать отсюда. Выход, подумал он. Сквозь облака безумия он мог сосредоточиться на этой единственной мысли. Мысли, принадлежащей только ему – и это означало здравый рассудок. Выход. Выход означает дымолетную сеть. Но куда направиться? Ему пришло на ум только одно место. Он подошел к камину и после нескольких досадных попыток зажег его палочкой Поппи, нащупал на каминной полке коробку с дымолетным порошком. Несколько секунд спустя он вышел на вершине Змеиной башни. Здесь было тепло, тепло не по сезону. Все еще стоит зима, верно? Наверное, недавно случился заморозок, потому что вокруг он ощущал запахи погибших и разлагающихся растений, за которыми когда-то ухаживал. Однако здесь холода закончились. Выход. Подняв руку со все еще зажатой в ней палочкой Поппи, он призвал метлу из студенческого сарая. Это заняло некоторое время; у него болела голова, когда он пытался сосредоточиться, пытался заставить магию, которая не была частью него, подчиниться ему. Магия, как в тумане думал он. В ней-то и проблема, верно? Отпусти меня, думал он, единственная связная мысль пробилась сквозь трясину неясных желаний, потребностей и боли. Метла ударилась в его протянутую руку. Выход. Он сел на нее и поднялся в темное ночное небо. Улететь прочь достаточно далеко. Прочь. Это тоже хорошая идея. Он мог держаться за метлу только одной правой рукой. Шевелить левой рукой будет означать двигать мускулами. Дьявольский яд разливался под кожей, неся заражение. Может, рука отвалится. Да. Это было бы неплохо. Прекращение печали…* Нет, вряд ли это возможно сейчас. Ветер свистел у него в ушах. Волосы ударяли по лицу. Маленькие иголочки впивались в щеки. Он летел вслепую. Как летучая мышь. Значит, в этих слухах о вампирах может быть доля правды, а, Северус? Где-то в макушке у него зародился маленький смешок, зародился и взорвался. Уже смеешься над собственными шутками? спросил тихий голосок. Северус лишь пожал плечами. Выход. Но он уже выбрался наружу. Со всех сторон его окружал воздух, а внизу он чувствовал землю. Наверное, он уже был достаточно далеко. Он привычно наклонил рукоять метлы, скользя сквозь прохладные (но не холодные, как странно) порывы ветра к земле. Ноги легко коснулись почвы. Хорошая магия. Безопасно посадила его. Предплечье пульсировало ядом от метки. Заражение спустилось вниз, рука и пальцы налились гноем. Выход. Северус заставил себя сконцентрироваться на одном месте и аппарировал. ***** В результате быстрого лихорадочного обыска в лазарете была обнаружена мадам Помфри без палочки, но зато с растущей на затылке, куда ее ударили, большой шишкой. Ее привели в себя и заставили прилечь с чаем из ивовой коры и холодным компрессом. Гермиона сгорбилась над столом в офисе Дамблдора и отчаянно строчила уравнения. Она знала, что это глупо, но ей нужно было найти его, а обнаруживающее заклинание не работало. Возможно, он в каком-то ненаносимом месте, а из-за этого она не могла не волноваться. Ладно. Ее подташнивало от ужасающего страха. Было почти что невозможно предсказать, что он сделает в таком состоянии, и она уже чувствовала, как от бессилия у нее готовы опуститься руки… Нет. Должно быть конкретное место, куда он направится, потому что даже безумный Северус будет подчиняться своей извращенной внутренней логике, рассуждала она. Рон и Гарри сидели на стульях на другом конце комнаты, их вводил в курс дела профессор Дамблдор, казавшийся немного уставшим от расспросов Рона. - Так значит, - повторил тот в энный раз, - вы говорите, что он, по сути, сумасшедший, но что Гермиона все равно пытается предсказать, что он собирается делать – или уже делал? Гарри закатил глаза. - Да, Рон. Рон только нахмурился и раздраженно скрестил руки. - Я не понимаю, зачем. Мне лично кажется, что у него никогда не было никакого плана. Слоняться везде, снимать баллы, травить гриффиндорцев. По всему, что мы о нем знаем, он должен бродить по Запретному лесу и бранить деревья за то, что они не добавили печень горностая вовремя. - Рон, - прошипел Гарри. – Заткнись. - Почему? – обидевшись, возразил Рон. Гарри протянул руку и насильно развернул голову Рона в сторону сгорбленной, лихорадочно строчащей фигурки. - Взгляни на нее, ради бога. Рон так и сделал. - И? Гарри вздохнул. - Она явно по-настоящему волнуется за него. Разве ты не видишь? Она не в себе неделями, и думаю, это из-за него. - А я думал, из-за Дина. - Может быть, - признал Гарри. – Но правда, посмотри на нее. Она в панике. Так что перестань тут шутить. Рон открыл было рот, чтобы ответить, но ему помешал внезапный резкий вдох и звук упавшего на пол пера. Оба мальчика обернулись, а Дамблдор, который молча наблюдал за ними, поднялся и пересек комнату. - В чем дело? – спросил он. – Что? Рон и Гарри через комнату расслышали ее убитый шепот. - Нет… - сказала она. – О, нет… ***** Когда он снова появился, то споткнулся и чуть не упал на колени. Но это было бы не очень хорошо, правда? Наверное, лучше остаться на ногах. Не приземлись на свою руку. С другого конца комнаты раздался смешок. Он слишком хорошо знал этот смех. Он был веселым, но без радости, того ужасного издевательского типа, который сдирал весь глянец с сердца. - Рад снова тебя видеть, Северус. Северус только оскалился, чувствуя, как разум начинает уступать под давлением. - Не будь невежливым. Ты же знаешь, что мне это не нравится, - раздался шорох, потом снова голос. – Заходи. Мы должны поприветствовать нашего блудного сына, который наконец-то вернулся. Не правда ли, Северус? - Да, мой лорд. -------------------------------------------------------------------------------------- *«Ворон» По цитируется по переводу Сергея Муратова как наиболее удачному в конкретной строчке. Большая подборка разных переводов здесь: http://lib.ru/INOFANT/POE/crown3.txt.
Gloria Griffindor: Ох, какая напряженная глава. Автор продолжает удивлять поворотами сюжета, а переводчик - радовать совершенным отточенным текстом. За Снейпа страшно как...
Весы: Galadriel пишет: Заходи. Мы должны поприветствовать нашего блудного сына, который наконец-то вернулся. Не правда ли, Северус? - Да, мой лорд. Ужас! Напряжение все растет и растет. Это что попытка самоубийства?
djbetman: ахххренеть! мну просто в шоке... Вот нафига ему к волди? он же его ослепил, с ума свёл. Руку отрезать? ) Не понимаю... Я уже даже не знаю, как к нему относиться... Дальше хочу!
Эльпис: Galadriel Нет, нет, читать не тяжело, просто это напоминает какой-то психологический триллер из тех, что показывают поздно ночью. Но зачем он в самом деле пошел К Лорду?? Неужели ему больше некуда идти?Galadriel пишет: Волдеморт может управлять магией в голове профессора Снейпа через Темную метку. Понятно теперь, кто во всем виноват! Свел с ума нашего Северуса и привел его снова к себе. Одно не могу понять: зачем ему сумасшедший? Неизвестно, что выкинет в следующий момент!
Galadriel: Gloria Griffindor cпасибо)) Весы Не-а, скорее - попытка освобождения djbetman По-моему, внутренюю логику Снейпа понять вполне можно, пусть это и логика сумасшедшего) Эльпис Насчет "свел с ума" - я так не думаю, Снейп как раз из тех, кому "своей дури хватает")) А у ТЛ и без него забот, правда.
Galadriel: Глава девятая: Поднятие черного флага Есть два рода слабости: одна ломается, а другая гнется. Джеймс Рассел Лоуэлл Учительскую наполняли шорох и шепотки, звуки слишком быстрых и резких вдохов, приглушенные разговоры о тайных опасениях. Гермиона сидела на торце длинного стола, Рон и Гарри – по бокам от нее, как стражи; она медленно раскачивалась взад-вперед, делая глубокие рваные вдохи. Ее взгляд остекленел и был устремлен в никуда; или, скорее, в такую точку, которая не представляла интереса ни для кого, кроме нее. Рон и Гарри были заняты тем, что бросали друг на друга поверх ее головы озабоченные взгляды, а вокруг них тихо паниковали другие преподаватели Хогвартса, не смея заговорить о своих страхах из боязни, что те оправдаются. Профессора выглядели встревоженными и уставшими, каждый, казалось, постарел за последние полчаса с тех пор, как Дамблдор сообщил им об открытии Гермионы. Директор тихо, почти уныло сидел в своем кресле во главе стола, и Гарри показалось, что у старого мага не хватает сил даже призвать собрание хотя бы к видимости порядка. У самого Гарри все внутри холодело от страха. Первой прервала молчание профессор Вектор. - Почему он вернулся? – тихо спросила она, и слова гулко, как свинец, отдавались в полнейшей тишине. Дамблдор, казалось, встряхнулся и нашел в себе достаточно сил, чтобы покачать головой. - Мы не знаем, - хрипло ответил он. – Это просто наиболее вероятный исход. - Разве нет других вариантов? – произнесла профессор Спраут, и ее высокий, с отчаянной ноткой надежды голос прозвучал в ушах Гарри фальшиво. Все головы повернулись к Гермионе, которая все еще сидела, уставившись в никуда. - Мисс Грейнджер? – мягко произнес профессор Люпин, протягиваясь через стол и прикасаясь к ее руке. Гермиона вздрогнула так сильно, что Гарри тоже сочувственно дернулся. - Что? – спросила она тихим, ужасно смущенным голосом. Никто не ответил. Рон наклонился и зашептал ей на ухо, и Гарри видел, как у нее слегка дрожали губы, пока она слушала. Когда он закончил, она подняла голову и сглотнула. - Ну, - начала Гермиона бесстрастным голосом. Она замолкла, прочистила горло и продолжила. - Кажется, других правдоподобных заключений не существует. Профессор Снейп до некоторой степени весьма бесхитростный человек, и то, что он пойдет обратно к Волдеморту, состряпав для себя какую угодно причину, кажется почти неизбежным. Он не совсем в себе сейчас и, знаете ли, трудно понять, что он надеется с этого получить. Однако я уверена, что у него есть свои причины, какими бы они ни были, - она остановилась и глубоко вздохнула. Правда, это могут быть не лучшие причины. Гарри повертел это в голове, гадая, что Гермиона имела в виду, но похоже, что все остальные в комнате, не считая Рона, прекрасно ее поняли. Профессор Спраут выглядела так, будто сейчас разрыдается, МакГонагалл готова была впасть в уныние, Люпин казался смирившимся, Синистра грозно хмурилась, а Флитвик тихо плакал. Плечи Дамблдора слегка опустились, и впервые, действительно впервые Гарри увидел старого человека, который устал, страдает больным сердцем и отчаянно нуждается в отдыхе. Глубокий и печальный вздох директора говорил о непролитых слезах и холодном, леденящем страхе; Гарри показалось, что кровь в его венах становится ядом. - У нас есть одно преимущество. – Гарри удивленно взглянул на Люпина. Оборотень массировал виски. – Мы забываем, что мисс Грейнджер носит метку, которая соединяет ее с Северусом. И если мы сможем найти его, то сможем найти и Волдеморта, если Северус действительно направился туда, - взгляд золотистых глаз Люпина скользнул по бескровным лицам преподавателей. – До настоящего времени обнаружить его было невозможно. Метка – это в лучшем случае серая магия, но раз уж она была передана, надо воспользоваться этим, - Люпин обернулся к Гермионе. – Вы можете чувствовать его, мисс Грейнджер? Гермиона подняла на него взгляд и, казалось, задумалась. - Я не знаю, - сказала она наконец. – Но я знаю, что не умею даже аппарировать, так что даже если я и смогу сказать, где он, то не смогу туда попасть, - горько произнесла она. Тут заговорила профессор Вектор. - Даже если бы вы смогли туда попасть, мы не сможем сражаться с ним. У нас нет поддержки, а в Министерстве верят в только «банду подражателей Жрецам смерти». Что же нам делать? С другой стороны стола раздалось фырканье. Гарри повернулся и, к своему бесконечному удивлению, увидел, как поднялась профессор Трелони. Из ее манеры ушло все напускное, а в голосе больше не слышалось таинственности. - С каких это пор стало сложно манипулировать Министерством? – резко произнесла она. Мы скажем им, что знаем, где прячутся Жрецы смерти, и за счет этого получим поддержку. Что трудного в том, чтобы солгать им? Весь магический мир вопиет о том, чтобы остановить нападения, и намек из достоверного источника явно не останется незамеченным, - Трелони скрестила руки на груди. – Просто найдите их. Такому информатору они легко поверят, - она села. Гермиона уставилась на профессора Трелони так, будто та выпустила щупальце, но Дамблдор одобрительно хмыкнул, и все взгляды вновь обратились к нему. - Разумеется, Сибилла. Вы правы, - он глубоко вздохнул, но теперь выглядел всего лишь усталым. – Очень хорошо. Мы должны разработать какой-то план действий и реализовать его быстро. Но сначала, однако, я хотел бы, чтобы вы, Ремус, взяли мисс Грейнджер и посмотрели, что можно сделать, чтобы найти Северуса. Мистер Поттер, мистер Уизли, вы можете пойти с ними. Не зная точного местонахождения, мы бессильны. Гермиона молча кивнула, а Люпин поднялся и жестом показал ей следовать за ним, выведя ее в коридор. Рон и Гарри переглянулись и быстро последовали за ней, а комнату начали наполнять шепотки и негромкий раздраженный гул, когда преподаватели склонились к Дамблдору, чтобы послушать, что он скажет. Ремус Люпин отвел их в пустой класс и запер за собой дверь, прежде чем обернуться к трио и глубоко вздохнуть. - Ну хорошо. Мисс Грейнджер, присядьте, пожалуйста. С вами мы начнем через минуту. Рон, Гарри, - обратился он к ним, - мне нужно, чтобы вы сходили в мой кабинет и принесли темно-синюю коробку, которая стоит на третьей полке за столом. – Гарри кивнул, радуясь, что ему есть чем заняться, быть полезным. Рон же бросил на Гермиону неуверенный взгляд, прежде чем также кивнуть и выйти из комнаты. Они едва прошли пятнадцать шагов по коридору, как бросились бежать сломя голову к кабинету Люпина. Через пять минут они вернулись, тяжело дыша; Рон прижимал коробку к груди так, будто там был редчайший металл. Люпин сидел напротив Гермионы, напряженно наклонившись к ней и глядя в глаза, но бросил на них взгляд и улыбнулся, когда Рон и Гарри ввалились в класс. - Спасибо, мальчики. Гарри, ты не будешь добр зажечь свет? А ты, Рон, пожалуйста, попроси принести из кухни воды, - Гарри кивнул, а Рон протопал вперед, чтобы отдать коробку Люпину, протянувшему руки. Две минуты спустя в классе уже ревел огонь, а на столе рядом стоял большой кувшин воды. Люпин удовлетворенно кивнул и поднялся. Все трое наблюдали, как он открыл коробку, вынул оттуда четыре чайных пакетика и наколдовал заварочный чайник. - Эй, - произнес Рон, постепенно осознавая комичность ситуации. – Я думал, эта коробка важна. - О, еще как, - уверил его Люпин. – Нам всем понадобится хорошая чашка чая, прежде чем закончится эта ночь. Гарри, будь добр, вскипяти воды и наколдуй для нас чашек. – Гарри кивнул, ощущая, что ситуация становится немного нереальной, а Рон тяжело опустился на стул. - А теперь вернемся к нашей проблеме, - произнес Люпин, поворачиваясь к Гермионе и улыбаясь, на ее взгляд, слишком уж широко для подобной ситуации. – Когда будете пытаться обнаружить профессора Снейпа, не думайте о месте его нахождения. Напротив, я хочу, чтобы вы закрыли глаза и думали о нем самом. Не о его внешности, а о том, кто он такой. – Гермиона послушно закрыла глаза, а Рон открыл было рот и, несомненно, как-нибудь подходяще съязвил бы, если бы Гарри не догадался наступить ему на ногу. Люпин не обращал на них внимания. - Думайте о Северусе. Думайте о том, каким он вам кажется. Что он говорит, как звучит его голос, как текут его мысли? Что он любит? Что он ненавидит? Кто такой Северус Снейп. Гермиона сосредоточилась. Гарри и Рон наблюдали. ***** Плечи сотрясали спазмы, коленные чашечки, казалось, разрывали кожу. Северус не особо беспокоился об этом: он прошел сквозь боль и вышел на другой стороне, откуда можно было бесстрастно наблюдать за ней. Ах, это был один из моих любимых надколенников, произнес сумасшедший маленький голос, хихикающий у него в голове. Он привык глупо смеяться над собственными шутками, которые были замечательны только отсутствием остроумия. Идиот, подумал Северус. Он рассеянно задумался, придет ли милосердие, хотя, наверное, это будет несбыточной надеждой и взамен надо настроиться на справедливость. По крайней мере, Волдеморту это явно доставляло удовольствие. Здесь, в такой близости к существу, когда-то бывшему его господином, рука Северуса буквально вибрировала от проходящего через нее потока магии. Боль была мучительной, но Темный лорд, казалось, невероятно наслаждался его страданиями; как и другие бывшие там Жрецы смерти. Северус сосредоточился, не обращая внимания на ощущение, будто в его череп ударяют раскаленной добела кочергой.
Galadriel: Люциус (свергнутый принц из мрачного королевства) сидел рядом с Волдемортом, слегка улыбаясь своей хищной улыбкой. Петтигрю (нежить, потерянная для мира живых) слонялся тут же. Он не трясся, каким Северус привык его видеть, скорее, держался уверенно, и Северус чувствовал, как от него исходят волны напыщенной самонадеянности. Где-то позади него ухмылялся Макнейр (загадка лезвия). Нотт должен был быть здесь, но его не было. Вот и все. Он чувствовал себя очень странно. Мир снова переворачивался, открывая темные места. Он много времени провел в этой комнате, потакая собственным желаниям, когда был юным и пошлым и не знал, как контролировать эти эгоистические побуждения. Он все еще боролся, если на то пошло. Он ощущал сочащийся по полу холод от стен; комнату заполняли большие призраки с печальными глазами, оскверненные и мертвые, они собирались по периметру, тесня живых и наблюдая за ними. Они ждали, что он будет делать. Северус дернулся, чтобы потереть пульсирующую голову, но его остановили веревки на запястьях, фиксировавшие руки за спиной. На границе сознания снова раздались шепотки, и у него мелькнула мысль, не были ли они очередной галлюцинацией. Сколько же это продолжалось? - Недолго, - сказал Волдеморт. – Сейчас уже несколько недель. Северус кивнул. Это было совершенно логично. Люциус наклонился, придвигаясь к нему. - Тебе достаточно удобно? Северус пожал плечами. В ответ Волдеморт рассмеялся. - Ты всегда такой наглец, верно? – сказал он. – Даже ослепленный, связанный, на коленях… - Северус пожал плечами, - вечно готов дерзить, хотя силенки уже не те. Очень глупо с твоей стороны. Будет действительно глупо что-то отвечать, так что он промолчал и с трудом сглотнул. Шепотки в ушах становились все громче. Он соскальзывал, он слышал обрывки слов, слов, которые не имели значения, но все равно леденили его. (вот так… давно… не… говорил… мне… держись… ублюдок… помни… это не то) Волдеморт подошел ближе, и Северус почувствовал гнилостный запах его дыхания. Забавно, подумал он сквозь гам голосов, он в последний раз ощущал запахи давным-давно, и даже от вони его горло приятно сжалось. Он был жив. Существовало что-то еще, помимо боли. Длинные холодные белые пальцы пробежали по его челюсти, поднимая лицо, скользнув по губам, пригладив черные волосы. Прикосновение было одновременно знакомым и неприятным, отчего его сердце забилось в лихорадочном стакатто, как в ночь больше года назад. Год… та ночь… (помнишь?.. мертв… любовь… прогулка…) Северус попытался отстраниться, но пальцы сжались, одна рука впилась ему в затылок, а другая стискивала подбородок. - Ну, ну, Северус, это ведь ты вернулся к нам, - произнес Волдеморт обманчиво нежным голосом. – Не хочешь освежить воспоминания? Он вывернулся из крепкой хватки, и вокруг раздался смех бывших товарищей, тех, с которыми он заработал это наказание. Но почему тогда, почему он был единственным? Справедливости не существует, подумал он, но, опять же, он давно знал об этом. (найди его…) Театрально вздохнув, Темный лорд отвернулся. - Тогда почему же ты пришел назад? Ты знаешь, почему, подумал Северус. - Я бы хотел, чтобы ты сказал это, - ответил он. Северус облизнул потрескавшиеся губы. - Ты делаешь это со мной. Останови это. Волдеморт зацокал языком. - Очень лаконично, дорогой мальчик, - произнес он. – Это тебе не поможет. Ему хотелось закричать. Он подозревал, что уже сошел с ума, безвозвратно уйдя в царство безумия, но рука настаивала, всепожирающий огонь, почти как Cruciatus, выжигал его нервы, не уничтожая их, в вечном кошмаре. Он не мог привыкнуть к этому. Вечно неудовлетворенные духи неустанно глядели на него из-за плеча Волдеморта. Убирайтесь, подумал он. - Вот это вряд ли, - сказал Волдеморт, усаживаясь в кресло. – Однако должен сказать, что я получил огромное удовольствие от удачных нападений. Ты потерпел впечатляющее поражение, пытаясь предотвратить их, мальчик мой. - Не в начале, - произнес Северус. Люциус открыл было рот, но Волдеморт махнул рукой, заставив его промолчать. Это касалось только их двоих. - Да, - признал Темный лорд. – Да, это правда. Полагаю, глупо с моей стороны было считать, что ты не найдешь способа предать меня. И теперь, кажется, глупо было думать, что ты не сумеешь вывернуться. - Да, - ответил Северус. – Ты глупец, несмотря ни на что. Возможно, он кричал, когда ломались его кости и выворачивались внутренности, возможно, молил о пощаде, будто его стенания когда-нибудь приносили облегчение, может, даже умер от боли, которая исходила на него от Волдеморта сквозь руку, вверх и вниз, ниже и глубже, пронизывающая, разрушающая и радостно мучительная. Он пробудился. Он был исцелен. А потом Волдеморт повторил это снова. (страх… не умер… не знаю…) - Это было немного слишком, - произнес он наконец, сплевывая остатки крови. Он все еще страдал; интересно, скольких людей он убил за свою долгую и насыщенную жизнь. Явно они не все здесь… Они все еще наблюдали за ним. Волдеморт только покачал головой. - Что же мне с тобой делать? – спросил он, извращенно пародируя заботливого отца. - Почему ты продолжал это после того, как я остановился? – горько спросил Северус. – Я больше не угрожал тебе. Смешок раздражающе прокатился по позвоночнику. - Да, - сказал Волдеморт. – Да, но твоя блестящая маленькая протеже угрожала. Протеже? А-а, Гермиона… - Да. - Ненаглядная грязнокровая подружка Поттера. Грязнокровка… Люциус вздохнул. - C годами у тебя испортился вкус, - произнес он. - Она пленительно молода, Люциус, не говоря уж об уме, - снисходительно признал Темный лорд. Северус почувствовал, как сжался желудок. Волдеморт наклонился вперед. – Ты можешь отдать ее нам. Я удивлен, что ты не привел ее с собой; тогда ты мог бы не ходить лишний раз. (вон там…) Северус с трудом следил за ходом событий. - Она нужна вам? – спросил он, чувствуя, как его пробирает холод. - Почти так же, как и ты, - Темный лорд зевнул. Северус покачал головой. - Но я не… - Волдеморт оборвал его взмахом руки. - Это не имеет значения, - резко произнес он. – Ты приведешь нам ее или нет? Так или иначе, а это должно закончится. Разумеется, тебе все… возместят. Что посеешь, то и пожнешь. - Возместят? – Боль была как огонь, но не мог сосредоточиться. О боже… Сопение Макнейра подчеркнуло резкий голос, процарапавший его разум, медленно разрывая высохшее сердце, поднимая пепел души. - Не валяй дурака. Ты не настолько далеко зашел. Северус попытался шевельнуть языком, но тот казался раздувшимся и бесполезным. - Вижу, - промямлил он. Вокруг него кружились тени мертвых, темные на общем фоне, поглощающие свет. - Разумеется, - сказал Волдеморт, - ты можешь назвать свою цену. Ты знаешь, что я могу тебе дать. Так что подумай, мой мальчик, чего ты хочешь?
Galadriel: Он уронил голову на грудь. Не в силах был держать ее прямо. - В обмен на ‘ермиону? – пробормотал он. - Я могу дать тебе все, что пожелаешь, - мягко произнес Волдеморт. – Все, что угодно. Северус поднял голову, пытаясь держаться на одной силе воли. Он рассмеялся, но вышел лишь горький кашель. - Я не хочу от тебя ничего, - прорычал он. Боль была совершенна, каждое трепещущее мгновение – как произведение искусства. - Приведи мне девчонку, Северус, и сможешь получить обратно свои глаза. Вначале Северус не мог понять. Изыйди, сатана… неясно подумал он, прежде чем… Свет, подумал он. И он возник, простираясь перед ним, открывая возможности. Видеть… передвигаться, избавиться от головной боли, причиняемой магией-паразитом, делать то, что он всегда мог делать раньше. Битва, мир, резкий пронзительный взгляд, насладись моим видом, ибо я… Вспышка света, кружение листьев, отравленный воздух в легких после бега… Слезы и зелья, свет и тьма и цвет… Северус улыбнулся, и привидения начали таять, расплываясь на земле, их большие печальные глаза закрывались, оставляя его в покое… Их никогда там и не было… не мог видеть… В конце концов, выбора никогда не было. - Нет. Мир перестал кружиться, и четверо людей в комнате ощутимо ахнули. Излучающий недоверие Волдеморт заговорил первым. - Нет? Ты не хочешь того, что я предлагаю? Это единственный способ, ты, глупец. Или ты хочешь провести остаток жизни в таком состоянии? Он соскочил с кресла и преодолел комнату, раздраженно топая ботинками по полу, и Северус снова ощутил, что его берут за подбородок, до крови впиваясь ногтями. – Ты хочешь, чтобы было так? – он почти кричал. – Ты хочешь всю жизнь зависеть от доброй воли окружающих, не в силах делать ничего важного, оторванный от остального мира? Это ты предпочитаешь? Северус пожал плечами и услышал, как лязгнули зубы Волдеморта, когда он крепко стиснул их. - Ты слеп, - процедил он. - Только в той мере, в какой это зависит от зрения, мой лорд. Он зашел слишком далеко. Северус чувствовал растущую магию, вздымающуюся в Темном лорде, он направлял ее вовне, на него, и Темная метка открылась, чтобы принять ее… Это смертельно, даже если кто-то будет искать его, даже если они выяснят, что он натворил, то прибудут слишком поздно. Конница никогда не приходит вовремя, задумался он в то растянувшееся на вечность мгновение перед ударом. Но, опять же, может, это лучший выход. Теперь она даже не замечал боли. По сути, он чувствовал себя удивительно ясно. Может, это в начале немного спокойствия, а потом. Но что-то дергало его разум. Нечто, казавшееся ужасно, ужасно важным, кричало ему обернуться и узнать себя в последнюю секунду жизни. Северус пытался абстрагиваться от этого, но оно возвращалось. В подсознании всплыл обрывок голоса, почти как давнее воспоминание… …Что посеешь, то и пожнешь… Кто сказал это? Ах, да, верно. Это она. Но и он говорил то же, только несколько минут назад, когда предлагал обмен. Почему это не давало ему покоя? … то и пожнешь… Через открытый канал шла мрачная и убийственная магия, как впившаяся острая злобная колючка. Северус сосредоточился на ней, почувствовал, как его разум становится столь же острым, будто он вернулся в свои комнаты и магия обволакивала его. Сила. В ней ключ, не так ли? Она всегда была ключом. … и пожнешь… Темная метка широко разверзлась, теперь он мог видеть открытый тоннель от себя к Темному лорду. Прекрасный и чистый. Северус отступил и потянул Сила глубоко укоренилась в его мозгу и сопротивлялась, и Северус потратил вечность, чтобы сломить ее железную волю; казалось, крепко зацепившиеся корни вырывают куски его разума, разбрасывая их в пустоте, но он тянул, тянул сильно, и когда убийственное проклятие прошло сквозь метку, ее магия высвободилась. Северус повернул ее, и по мере того, как яд продвигался внутрь, он толкал обратно… А потом сквозь него прошла волна силы, которой он владел месяцами, которая кормилась им, росла, оберрнувшись вокруг него; его разум был опустошен, из-под него выбили опору, он потерялся в темноте черепа, затопленный темными водами, но все это не имело значения. Через его вены шло проклятие, а в обратном направлении поднималась волна его собственной ядовитой магии, как огонь, неумолимой, как прилив, обрушивалась, встречала, противостояла, и Северус чувствовал, как оно изворачивается, пытаясь сбежать, но он держал его, выталкивал его через пятнающее клеймо Каина, сквозь пустоту, вверх и в… В комнате повисла тишина. Северус обнаружил, что его воспоминания о последних двух минутах перемешаны и запутаны, не считая того неотвратимого ощущения силы и криков, от которых его череп грозил расколоться. Но теперь остался лишь тихий неторопливый звук дыхания, стелющиеся по полу вдохи и выдохи. Северус редко признавал, что он испуган, но теперь пребывал в растерянности. Вокруг была чернота, его руки все еще были связаны, и он не мог видеть. Информация больше не наполняла его, никакая таинственная магия-паразит не вертелась и не просачивалась в него, он освободился, брошенный на волю волн сумрачного моря. Ничто не дергало его, не требовало его внимания, уши не наполняли голоса, призраки исчезли из разума и не было… что ж, его больше не окружал туман. Он смутно подумал, хватит ли у него моральных сил собраться, но и это сказало ему, что он способен ясно мыслить. Ясно мыслить… Прежде всего, путы. Достаточно легко: приспустить их, ослабить, поднести к лицу, поработать зубами. Если кто-нибудь наблюдает за ним, его остановят. Но он осторожно кусал, развязывая узлы, а замечаний не последовало. Возможно, он был мертв. А, ладно. По крайней мере, он больше не зависит от милости извращенного создания, которое он когда-то звал господином. Это уже что-то, подумал он, освобождая руки. Северус поднялся; суставы угрожающе заскрипели, но ничего не щелкнуло, и он мог только заключить, что все в порядке. А теперь… где же дверь? ***** После стольких лет дом казался незнакомым. По пути из комнаты он умудрился споткнуться о нечто мягкое и тяжелое; это оказалось разметавшееся на полу тело. Кто бы это ни был, он дышал, и этого хватило, чтобы Северус ускорился, пересек комнату и обнаружил дверь, споткнувшись всего несколько раз. Ему пришлось прошаркать по коридорам, у него не было палочки, и казалось, будто он снова вернулся в Садик зелий, предусмотрительно ощупывая дорогу перед собой, вытягивая руки вперед и ступая медленно и осторожно. Сентиментальность, подумал он. Наконец, Северус обнаружил дверь. Несомненно, это заняло часы – много часов. Наверное, сейчас было девять или около того. Он с облегчением выдохнул, нащупав дверную ручку и надеясь, что дверь не будет заперта. Палочка Поппи осталась где-то внутри дома, и он сомневался, что у него достанет сил вернуться и забрать ее. Когда ищущие пальцы наконец нащупали щеколду, он помедлил некое тревожное мгновение, прежде чем открыть ее. Запор щелкнул, дверь распахнулась. Было тепло не по сезону, и Северус ощущал дуновение бриза. Просто бриз – ни кружащихся чисел, ни боли, ни безумия. Он омывал его лицо, развевая волосы, как дыхание божества. Тепло прокатывалось по его коже, и он чувствовал – не видел, не ощущал подсознательно – рассвет. Он глубоко вдохнул. Вдалеке он расслышал легкие хлопки, будто аппарировало очень много людей, но друзья то были или враги, он не мог угадать, не мог предвидеть. Не знать, что происходит – это было пьянящее ощущение. Не было ни голосов, ни привидений, преследовавших его, ни видений, ни агонии, ни растерянности. Он был свободен. Свободен. Расплескав солнечный свет, но вышел навстречу утру.
DashAngel: *шёпотом* Это конец, да? Красиииво... Спасибо.
Ева: Я вот подумала: за что ж автор Снейпа так любит, что так над ним поиздевался? Ладно, это нервное%))))) Спасибо огромное за перевод! Не знаю даже, что и сказать-то... хорошая концовка, красивая, мощная. Хотя это вроде бы еще не конец... Или я ошибаюсь?
djbetman: *охнув* если это конец.... как же так? а что я читать буду?! а об чём думать? просто ахрененно, другого слова нет ) я мега люблю этот фик! надеюсь, это всё же не конец! а если конец, таня повесится то очень красивый
Gloria Griffindor: Вот это да... Трелони приятно удивила. И Люпин порадовал. Какой-то он тут настоящий получился. Конец ошеломляющий. Но, на всякий случай, буду ждать надписи the end *подозрительно*
Galadriel: Глава десятая (Эпилог): Сквозь бурю каждый день Хотел бы я забраться в твой разум и остаться хотя бы ненадолго, обнять, прижать к себе, и вылепить тебя по вкусу своему… Увы, я не могу… DMB, пер. Ferry Позже они узнали, что лежавший в постели с женой Корнелиус Фадж закричал и схватился за левую руку, прежде чем забиться в конвульсиях, а потом впасть в кому. То же самое, очевидно, произошло и с Люциусом, Петтригрю и Макнейром; каждый из тех, кого нашли в имении Макнейра, превратился в куклу, не воспринимающую окружающий мир, с глазами, которые не видят, и ушами, которые не слышат. Может, это и есть справедливость, думал Северус. К несчастью, Волдеморту повезло. Когда Северус направил магию обратно через Темную метку, он упал, где стоял, в его мозгу произошло короткое замыкание, и он впал в состояние кататонии. Конечно, он не умер, но теперь практически не жил, пойманный в ловушку собственным разумом. Опять же, может, это достаточное наказание. Но он не знал об этом, когда к дому Макнейра аппарировали министерские авроры, готовые сражаться. Идя по травянистой поляне на звук небольшой толпы, Северус размышлял, что прошла уже целая вечность с тех пор, когда он в последний раз шел так; еще прошлой ночью он появился, и его затащили в поместье, и вот теперь он здесь и уходит прочь. Ему оставалось только улыбнуться. Его бы по меньшей мере оглушили, если бы Гермиона не закричала и не выбежала вперед, резко остановившись перед ним. Он слышал, как тяжело она дышит, и протянул руку; он бы прикоснулся к ней, если бы колени не подогнулись, когда выветрились остатки адреналина. Она в ужасе охнула, но он лишь рассмеялся. Он растянулся в совершенно недостойной позе, а от того, как дрожали конечности, ему стало удивительно весело. Гермиона глядела на него некоторое время, прежде чем разрыдаться. Она думала лишь о том, что не спала уже больше суток, посвятив это время попыткам найти его. Вцепившись в Люпина, она методом проб и ошибок аппарировала, казалось, по всей Англии, прежде чем наконец отыскать его. И даже тогда она ничего не могла сделать, пока Сибилла Трелони не убедила дежурного аврора, что она знает о местонахождении Жрецов смерти и просто необходимо, чтобы отделение немедленно предприняло меры. Он оказался исполнительным человеком и подчинился. Так что на рассвете на нее наложили следящее заклинание, и она сосредоточилась так сильно, что думала, из ушей пойдет кровь; к этому времени Люпин уже вышел из игры, утомившись покрывать такие большие расстояния, так что ее сопровождала МакГонагалл. Через минуту после ее появления земли за анти-аппарационной зоной буквально кишели аврорами, каждому смертельно хотелось закончить эту глупую игру в кошки-мышки, которой их изводили так долго. Вид высокого человека, одетого, как обычно, в черное, который, спотыкаясь, брел к ним по пожухшей траве, полностью разрушил их хрупкое самообладание. Когда он упал, Гермионе показалось, что он умрет прямо здесь, перед ней. А потом он начал смеяться. Ее мир разбился вдребезги. Гермиона тяжело опустилась на землю и, закрыв лицо руками, начала всхлипывать, а Снейп просто лежал на траве на спине и смеялся в небо. ***** Он снова бездумно ходил по Садику зелий. Она не удивилась; именно здесь они провели большую часть времени вместе с тех пор, как Снейп оправился от короткого приступа безумия. По крайней мере, он стал есть. Он снова поправился, впадинки на щеках почти исчезли; возможно, размышляла она, под всей этой одеждой он даже не похож на голодающую кошку. Все могло обернуться гораздо хуже. Гарри был здорово расстроен этим. - Я всегда думал, что это я прикончу его в итоге, - говорил он. Но, казалось, это не слишком его волновало. Гермиона беспокоилась гораздо больше. Некоторое время она злилась на него. Волдеморта утащили и крепко заперли в Св. Мунго, хотя то, что он выздоровеет, с мозгами, превратившимися в кашу, было почти невероятно. Единственным, что он мог терроризировать теперь, была тарелка с тапиокой, из которой его кормили с ложечки. Гермионе казалось, что ее обманули; не было в этом никакой мести, никакой справедливости, но, опять же, Снейп спросил, что же тогда было бы справедливостью? Что она могла сделать, чтобы заставить его испытать собственную боль, заплатить за жизни, что он отнял? У нее не нашлось ответа. Конечно, он был прав; единственным действительно подходящим Волдеморту наказанием был бы стыд, чувство вины, пожирающее его изнутри, но он слишком утратил человеческую природу, чтобы испытывать это. Снейп знал об этом слишком хорошо. История появилась в печати, как только начали находить Жрецов смерти и бывших Жрецов смерти с горящими на руках метками и открытыми, но невидящими глазами, и наконец был обнародован ее последний эпизод. Об участии Гермионы умалчивалось на случай, если появятся родственники, желающие отомстить, как и она когда-то. Но поскольку, разумеется, всем было известно, что Снейп – Жрец смерти, было столь же опасно говорить о его непричастности; весь магический мир был удивлен, что он повернулся спиной к своему бывшему господину. Не было никаких благодарностей. Гермиона удивилась, Снейп – нет. Когда она спросила его об этом, он лишь пожал плечами. - Я всегда буду предателем, - сказал он ей, но в его голосе не было горечи, и ей пришлось удовлетвориться этим. Теперь она наблюдала за ним, стоя у камина; несмотря на слепоту, он хорошо справлялся. Прошло почти шесть месяцев с тех пор, как она нашла его в поместье, и каждый день он упражнялся с тростью и без нее. Дамблдор имел с ним личный разговор, и даже хотя он больше не мог преподавать зелья, было решено, что Снейп более чем компетентен, чтобы учить отличившихся студентов тончайшим аспектам древних рун; он снова отказался преподавать арифмантику, кроме того, профессор Вектор все еще была в добром здравии и непохоже, чтобы она собиралась из вежливости рисковать своим здоровьем. Сад цвел потрясающе; Снейп посвятил себя заботе о нем. Тяжелая работа, сказал он как-то Гермионе еще в феврале, лучшее лекарство от скуки, так оно и оказалось. Чтобы поддерживать сад, нужно было очень мало магии, лишь физический труд. Это место оказалось чудесным раем, и они часто встречались здесь поговорить. Он не помнил, что целовал ее. Она как-то спросила его, а он озадачился и преисполнился угрызениями совести; она рассмеялась, попросила его не волноваться из-за этого, а потом смогла тактично сменить тему, что он встретил с очевидным облегчением. Но она заметила, что он не вздрагивает больше, когда она невзначай задевает его, подрезая молодую поросль, или когда он берет ее за руку. Это было достижением. Однако в эту минуту переисполненная печали Гермиона наблюдала, как он склонился, чтобы подрезать листья у ствола. Школьный год почти заканчивался, и она собиралась уехать через несколько недель пожить дома, чтобы потом отправиться в университет; она еще не решила, на чем специализироваться, но была уверена, что это не будет арифмантика. Может быть, трансфигурация. Гермиона покашляла, давая ему понять, что она здесь; он выпрямился, улыбнулся ей и призвал трость, чтобы они могли пройтись вместе. - Я не ждал вас сегодня, мисс Грейнджер, - сказал он, подходя ближе. Гермиона улыбнулась. - Я просто пришла посидеть, - сказала она. – Вы не обязаны считаться с моим присутствием. Он фыркнул. - Может, составить вам компанию? – спросил он. - Полагаю, я смогла бы пережить ваше общество, - сказала она, и в ее голосе прозвучали радость и волнение; он подал ей руку. Она принялась ее, и они направились к одной из больших каменных скамей. - Вы будете писать? – спросил он. - Конечно, - ответила она. Он кивнул, медленно шагая вперед. - Вы скоро уезжаете? – его голос не выдавал ничего. Она кивнула и прикусила губу. - Да, в конце месяца, - сказала она. – Мне будет недоставать… всего этого, - немного глупо произнесла она, махнув рукой. Но Снейп, казалось, понял. - Лучше всего наслаждаться этим, пока есть возможность, - ответил он, усаживаясь на скамье. Гермиона свернулась клубочком, откинувшись на теплый камень и миролюбиво глядя на буйство цвета и красоту меняющихся красок. Снейп казался столь же довольным. Спустя некоторое время она повернулась, наблюдая за ним, погруженным в раздумья. Она знала, что он чует ее запах, и улыбнулась при этой мысли. В некотором роде это было гораздо интимнее, чем прикосновения, и Гермиона на мгновение опечалилась, что ее собственное обоняние не было столь же острым. Ей нравилось смотреть на него так долго, как было можно. - О чем вы думаете? – внезапно спросила она. Он снова изящно пожал одним плечом – жест, который она ненавидела раньше. Казалось, это говорит, что его мысли не имеют значения, но все же он ответил. - Я думал, что если бы я не был таким ужасным, испорченными человеком, не отвернулся от той жизни, не сбежал к Альбусу, не стал профессором, не был бы ослеплен, не пытался бы спасти магический мир – тогда я не сидел бы здесь с вами, - его губы изогнулись в самоосуждающей, но, несомненно, милой улыбке, и Гермиона почувствовала, как сердце пропустило удар. Она наблюдало, как он медленно протягивает руку, распрямляя пальцы, ища что-то, кого-то… она вложила свою ладонь в его и почувствовала, как по запястью поднимается тепло. Ощущение было чудесное. Ей будет его не хватать. Он сделал глубокий вдох. - И вот я здесь, - слова прозвучали так, будто они поднялись из какой-то глубины. – Бывший Жрец смерти, убийца, насильник и, вполне возможно, герой. Но вряд ли спаситель… - Она увидела, как он сжимает губы так, что побелела кожа вокруг. – Я прощен? – почти риторически спросил он, но легкая напряженность голоса сказала ей, что он борется с болезненным комком в горле, грозившим задушить его. В ответ она так же пожала одним плечом, упершись в спинку скамьи, чтобы он мог услышать это, и сжала его руку. Ему не требовались дальнейшие разъяснения. Раздался легчайший выдох. Тихий смешок. - Так правда, - мягко прошептал он. – Какое странное милосердие. - Да, - ответила она. - конец -
Galadriel: Вот теперь конец))
DashAngel: Все эти переживания во время прочтения, впадания в странное подвешенное состояние, ожидание продолжения... Всё это, несомненно, стоило такого окончания! Спасибо Resmairanda, спасибо, Galadriel!
Galadriel: DashAngel Хорошее, правда?)) Я же говорила - небанальный ХЭ))
Gloria Griffindor: Божежтымой... Я не помню себя в 15 лет. Здесь интересная Гермиона... При всех прочих радостях, участь Снейпа, по правде говоря, удручает. Несправедливо. И чего-то немножечко жаль :) Это, пожалуй, самый необычный и впечатляющий, имхо, снейджер в фандоме. И, наверное, самый волшебный. Я чувствую, что это действительно Магический Мир.
Ева: Ууууух! Спасибо. Это было здорово, правда. Очень...ммм...как бы это сказать? - чувственный, что ли, фанфик. Столько разных нюансов, ощущений, точных описаний - погружаешься в атмосферу полностью. Небанальный хэппи-энд замечателен!:) И еще очень волнительно читать про отношения Снейпа и Гермионы - все так невесомо, намеки, едва касаясь, - замечательно;) Радостно за наконец-то свободного Снейпа:) Спасибо еще раз!
djbetman: он закончился... боюсь повториться или повторить кого-то, но фик действительно потрясающий! Именно небанальный. Вот сейчас сижу и думаю, как описать свои чувства и понимаю, что не могу. Это настолько хорошо, что моего словарного запаса не хватает. Волшебно! И все же... его больше не будет Прямо как будто что-то родное потеряла... Galadriel огромная просьба: найдите что-нибудь столь же красивое и переведите! Навеки подписываюсь в почитательницы! З.Ы. безумно рада за Северуса! а про Фаджа: гы! )))))
Эльпис: Это так красиво, так по-настоящему, что я просто не могу! Есть чувство, что так и надо, только так, и никак иначе, очень правильное чувство. (по-крайней мере, при таком Снейпе, ээх )Спасибо огромное автору и переводчику - вы просто волшебники! А про Снейпа и Гермиону - это вообще песня, надо же так практически из воздуха сделать снейджер! И какой! Это поистине один из самых классных прочитанных мною СС/ГГ ! И все равно немного жалко, что ТАКАЯ вещь закончилась...
Эльпис: djbetman пишет: Galadriel огромная просьба: найдите что-нибудь столь же красивое и переведите! Навеки подписываюсь в почитательницы! ППКС!!! Точно!
gretthen: Да, очень редко встречаются произведения такого уровня. Переводить такое, наверное, очень сложно. По-моему, все правильно закончилось. И то, что не Гарри укокошил Волдеморта - смело, но тоже, пожалуй правильно. Так для всех лучше.
Galadriel: Gloria Griffindor мне тоже так кажется, что несправедливо. Зато, наверное, реалистично. Ева Я думаю, дело в стиле, над которым автор явно *работала*)) Отсюда и чувственность, и все остальное. djbetman Мне тоже жаль, что закончился)) И еще жальче, потому что, боюсь, ничего похожего я не найду. Эльпис Из воздуха - это точно)) Снейджер в шапке выставлен только как дань традции, ведь по сути-то его там нет)) gretthen переводить интересно - получится передать то, что умом-то с трудом понимаешь или нет)) И для Гарри в первую очередь лучше, наверное. В качестве прививки от мании величия.
Эва: Я сегодня тоже дочитала) Замечательный конец, молодец Снэйп! А вот Поттера жестко обломали)) Из всей трилогии меня больше всего тронула первая часть - такое мрачное ожидание, сумерки... А потом, когда стали развиваться события, было, конечно интересней, но уже что-то не то. Огромное спасибо вам за перевод.
djbetman: Galadriel пишет: боюсь, ничего похожего я не найду
Galadriel: Эва Может, просто к третьей части все уже привыкли к манере повествования и примерно представляю, чего ждать от автора? Меня первая тоже удивила больше, но это было удивление именно стилистического плана. djbetman иначе бы все об этом знали. Но если вдруг что увидите - свистните, а?))
djbetman: Galadriel конеш
полная версия страницы