Форум » Библиотека-2 » Спасибо прошлому, что подарило мне тебя 2, СС/НЖП, макси, в процессе » Ответить
Спасибо прошлому, что подарило мне тебя 2, СС/НЖП, макси, в процессе
Lana: Название: Спасибо прошлому, что подарило мне тебя 2 Автор: Lana Бета: место пока вакантно, но автор выражает огромнейшую благодарность Mary-Alex за её помощь и поддержку. Солнышко, не знаю, что бы я без тебя делала! Жанр: adventure, romance Предупреждение: на этот раз это полнейшее AU, но что делать, герои мои своенравны и не прислушиваются к чужим советам… Рейтинг: PG-13 Герои: СС/НЖП Дисклаймер: Все права у Д. Роулинг, ни на что не претендую, всё равно за ней не угнаться! Саммари: это продолжение «Спасибо прошлому, что подарило мне тебя». Северус Снейп пока еще нужен в этом мире, посему что ему сделается? Жив-живёхонек. А вот на Лизу беды обрушиваются… Посвящается: Lanit’e, которая к моей великой радости глубоко и искренне прочувствовала моих Снейпа и Лизу. Персональная моя авторская благодарность Vicc’е и Крылатой_Волчице за их поддержку и подпинку )))
Ответов - 6
Lana: Спасибо прошлому, что подарило мне тебя 2 Снежинкой лёгкой на ветру Я над тобой кружу и ускользаю… Лечу, лечу, хочу со всех сторон Тебя я рассмотреть, Запомнить чудные глаза твои… Ты подставляешь мне ладонь, Но на неё я не сажусь. Ведь в тот же миг растаю от тепла твоей руки. Но прикоснуться я хочу к твоей щеке. Мне не легко себя остановить. А снег кружиться и кружиться над тобой… Глава 1. Снова в лунную ночь тихо падает снег, И снежинки кружат, кружат… Я лечу над землёй, но тебя нигде нет. Лишь вокруг снегопад, снегопад… Шло время. И все происходящее напоминало нескончаемую череду одноликих событий. Дни сменялись ночами, ночи уступали место дням, но это для меня не имело значения. Я не чувствовала времени, не осознавала его. Единственным ощущением, не оставлявшим меня, была боль - ноющая, давящая своей тяжестью боль. Я потеряла его... И, самым мучительным для меня оказалось то, что незнакомые мне люди знали Северуса Снейпа лучше, чем я. Да, бесспорно, мы были знакомы с ним всего пару месяцев, а они годы, могли много и долго о нём рассказывать. Я же только молчала. Большинство из них кинулись вспоминать каким он, оказывается, был хорошим человеком, как много сделал для победы… И я бы радовалась этому, если бы меня не коробило от фальшивости фраз, полных равнодушия, цинизма и слабо скрываемого самолюбования. Я и сейчас-то не могу вспомнить отчётливо, что творилось со мной в те первые дни. И не сумею описать, что я тогда делала, что чувствовала. Знаю только, что пыталась разузнать о Северусе хоть что-нибудь. Увы, во всей этой неразберихе информацию можно было собирать лишь по крупицам. Я пыталась почувствовать его, увидеть сквозь время и пространство, но меня окружала только пустота. Глухая, равнодушная, давящая пустота. Звенящая даже что ли… Как порой после сильного гвалта всё резко замолкает, и физически ощущаешь пространство в образе натянутой струны, звенящей от напряжения. Пустота… Не знала, что пустота может быть так болезненна. Почему пустота? Ну почему? Я не верю! НЕ ВЕРЮ!!! Что. Он. Ушёл. Не могу с этим смириться! Он ведь обещал. Он мне обещал вернуться… ОБЕЩАЛ!!! Нет, определённо, я не помню даже того, что со мной происходило и потом. Видимо мне было совсем скверно. Вижу только Маринку, что хлопотала вокруг меня… Может еще кто-то был рядом… Не в этом суть. Ах да, напоследок я всё же смогла прорваться к Гарри. Он был единственным свидетелем того, что тогда произошло, и кто видел последним Северуса. К самому известному мальчику попасть было очень непросто, но я своего добилась. Он меня вспомнил, хотя и не понимал, почему меня так сильно это волнует. Я не смогла ему ничего объяснить, да и не посчитала нужным. Я просто надеялась узнать нечто, что могло бы мне дать хоть какую-то нить. Но последние мои надежды рухнули. Парень видел своими глазами, как проклятие Лорда решило судьбу зельевара. Вот, наверное, тогда меня и накрыла с головой волна отчаянья. Я была никакая. Совершенно. А тут ещё со мной начало происходить что-то странное. Я перепугала Маринку, довела до истерики Ташу, которая вызвалась ей помогать возиться со мной. Но мне было всё равно, что они могли подумать. Я несколько раз замораживала воду в кране, превращала закипевший чайник в кусок льда. А когда от бессилия из моих рук всё сыпалось, в раздражении засыпала всё искрами, которые никак потом не желали гаснуть… Пару раз заливала Лондон проливным дождём в середине января, потому лишь, что яркое солнце и искрящийся снег теперь вызывали во мне жуткое отвращение. Конечно же, это всё я вытворяла неосознанно. Во мне просыпались неведомые доселе силы, и даже не знаю, как бы я реагировала на всё это, если бы вообще пребывала в здравом рассудке. Но мне повезло, я находилась в полнейшей прострации, иллюзорном мире, в котором время остановилось, а потому относилась ко всему относительно легко. Сначала, когда всё только начиналось, Маринка, наблюдавшая много странного, происходившего со мной, решила, что на меня наслали сильное проклятие, и что меня преследуют несчастья. Заледеневший кран и бьющееся стекло навели её на такие мысли. Я тогда была не в том состоянии, чтобы что-либо разъяснять, и только лишь упомянула, что дорогой мне человек погиб. Но когда она увидела собственными глазами, как я испепелила взглядом газету, которую принесла из магического мира, в которой написали очередную ложь про Северуса, даже она шарахнулась от меня в ужасе. И вот тогда я и поняла, что не стоит больше мучить её и своих друзей, а потому, собрав вещи, уехала. Честно говоря, я это сделала еще и из-за Лондона. Когда я восторженно прогуливалась под очередным ледяным дождём, то стала невольным свидетелем жалоб жителей на неделю ливней, что утопили весь город, и что они так долго не выдержат. Осознав, что это я всему виной, усилием воли взяла себя в руки и попыталась впервые в жизни проконтролировать свои новоприобретенные магические возможности. Отыскав в себе ту нить абсурда, что безумно требовала море воды, холода и полумрака, я попыталась её угомонить и весьма безжалостно втоптала ее в глубь сознания. Когда я уезжала, Маринка, провожая меня на самолёт сказала с облегчением: — Гляди, похоже, погода налаживается. Солнце светит, значит, всё будет хорошо. — Да, налаживается, — согласилась я, пытаясь не думать о том, что я отчаянно желаю, чтобы весь мир был засыпан сугробами. Я уехала домой. Не в Москву. Не в Архангельск, где жили сейчас мои родители. А туда, где прошло моё детство, в небольшую деревеньку под Ачинском. Там мы жили, пока с нами была бабушка, и, видимо, там я когда-то предотвратила пожар. Потом вызвала туда маму, и она не задав ни единого вопроса, согласилась приехать. Сейчас я просто не могла быть одна… *** — Мам, ты ведь всё знала? — Да, милая. — Почему мне ничего не сказала? — Я не могла. Ты должна была всё узнать сама в то время, когда в этом возникнет необходимость. Но я надеялась, что это не произойдёт никогда. Или, по крайней мере, не так скоро, как всё вышло. — Мама, мне так плохо… — Я знаю, дорогая, знаю, — она ласково притянула меня к себе. Обнявшись, мы простояли долго, прямо посреди крохотной комнатки в давно заброшенном старом доме, который когда-то давно служил для нашей семьи пристанищем. Странно, но после приезда сюда, я почувствовала себя лучше, сильнее что ли. Мне не было необходимости спрашивать у матери, является ли она сама фатони. Я чувствовала её силу, а потому и так знала ответ. Но вот вопрос об отце я задала. — Нет, Лиза. Он обычный человек. Но очень хороший человек, во всех возможных смыслах. — А он знает? — Какую-то часть. Он ведь ни раз наблюдал те странности, что творились вокруг твоей бабушки, меня и тебя. С тобой было намного сложнее. Мы-то могли контролировать свои действия, а ты… До сих пор помню, как ты шокировала отца в свои полгода, когда без видимой причины взялась притягивать к себе журналы, книжки и кучу других мелких предметов. Пришлось потом ему кое-что поведать. А бабушка была вынуждена придумывать, как в тебе на время заблокировать эту силу, пока ты не научилась ею управлять. — Но разве вы заранее не знали, что такое может быть? — В тебе слишком рано проснулись силы. Мы не знали, как быть. Больше я пока не стала её расспрашивать. На следующий день она сообщила, что теперь меня ждёт усиленный режим обучения. Учить всему мама взялась меня сама. Ещё бы! Разве можно найти хоть одну фатони на ближайшие тысячи километров?! И я даже была этому рада. Сейчас мне ни о чём не хотелось думать, а мой новоиспеченный учитель настолько загружал меня информацией, что голове было не до посторонних мыслей и не до воспоминаний. Вот только сны… От них я сбежать никуда не могла. Всё также как когда-то в бреду я бежала по тёмному переулку босиком по осколкам заледеневшей воды и всё пыталась кого-то догнать. И каждый раз, просыпаясь, я надеялась, что сейчас опять окажусь в замке в Швейцарии, где Северус и Персиваль будут ссориться и спорить. И ни разу этого не происходило. Я приходила в себя в тёмной комнате в маленьком домике на опушке векового леса. *** Я даже не заметила, как прошло несколько недель. С утра до вечера мама загружала меня работой. Видимо, она прекрасно понимала, что творится у меня в душе, и считала нужным занимать мою бедную голову всевозможными вопросами и по возможности теми, что не были связаны с прошлым. Я уже научилась чувствовать магов, причём даже на довольно большом расстоянии. Еще мама показала мне, как можно ощущать, что творится с ней в любое время суток. Оказывается, связь между фатони очень сильна, и они могут следить друг за другом на огромной дистанции. Я не утерпела и спросила её: — Так ты знала обо всём, что со мной творится? — Конечно. С первых минут появления тебя на этом свете я знала всё, что ты делаешь и думаешь, — тепло улыбнулась она. Мне стало немного не по себе. Так она знала про меня всё? То есть абсолютно ВСЁ? Все мои проказы и неудачи не были для неё тайной? Знала про то, как я сбегала иногда с уроков, как разбила её любимую вазу, а потом соврала, что это соседский кот, про то, как мы с отцом придумывали для неё сюрпризы к праздникам? Она всё знала? — Мама! Почему же ты ничего мне не сказала? — мой вопрос, наверное, прозвучал с изрядной долей упрёка. Но она подошла ко мне и нежно обняла. — Я пока не могу тебе объяснить всех причин, почему поступала именно так как поступала. Но со временем ты всё поймёшь сама. А сейчас просто поверь, что так было лучше для тебя. Верить. Мне хотелось ей верить. Если не ей, то тогда кому? Верить, даже не смотря на то, что она без сомнения многое скрывала от меня всю мою сознательную жизнь. Возможно, и сейчас она лучше меня самой понимала, что твориться у меня в голове, а потому еле ощутимо прикоснулась тыльной стороной ладони к моей щеке, и я за какую-то долю секунды смогла увидеть совершенно иной вариант моих бывших шалостей. Перед моим мысленным взором промелькнула череда моментов из моего детства, о которых я уже и забыла. Тот день, когда в семь лет я поставила на место нахальную соседку, что вздумала порочить доброе имя моего отца, и тот случай, когда я весь день под дождём пробегала по магазинам, пытаясь найти точную копию разбитой вазы… Одна картинка оттесняла другую, словно кадры из немого кино. Потом я увидела тот миг, когда мне выпала возможность в двенадцать лет переехать в Санкт-Петербург и поступить в художественную школу. Мне действительно очень нравилось рисовать, и в то время моя мечта могла осуществиться. Но это означало бы бросить в Архангельске своих родителей, поехать со мной они не смогли бы. Передо мной встал выбор. И я его сделала. Именно тогда я поняла, что важнее всего в этом мире для меня люди. Не мои мечты, не моя карьера или сулимые мне перспективы, а именно те люди, что окружают меня. Я отклонила предложение известного художника и преподавателя художественных искусств, я осталась потому, что была нужна родителям. Я была счастлива, что решила именно так и ни разу об этом не пожалела. И вот всё это промелькнуло перед моим мысленным взором ещё раз, но теперь уже в маминой интерпретации. И я поняла, как дороги ей эти мои мелкие поступки, дороже может всего того, что я смогу совершить во всей своей последующей жизни. Так я поняла, что фатони могут не только видеть мысли других, но и передавать свои. — Я была рада, что тогда ты отказалась ехать. Мы не смогли бы тебя отпустить в то время. Необходимо было тебя оберегать, твоей бабушки уже не было, и всё бремя по твоей защите легло на меня. И именно поэтому нам приходилось жить подальше от больших центров, от тех мест, где много магов. — И ты знала, что со мной творилось в Англии? — А как бы иначе я отпустила бы тебя туда? — Подожди… так это ты… тогда помогла мне выкарабкаться после яда? — Не только я, конечно. Но я действительно протянула тебе тогда руку. — Тот голос. Это была ты, да? — Да. И в подземельях того замка. Мне некоторым образом пришлось подсказать аврорам, где тебя искать… — Но я не видела тебя, не чувствовала, — в полном недоумении уставилась я на неё. Для меня это было большим сюрпризом, что и говорить. Так все эти годы она не переставала защищать и оберегать меня? На сердце как-то сразу потеплело, на миг отступила боль. — Фатони многое под силу. Я могу быть рядом с тобой, и ты даже не почувствуешь. — Рядом? — Но это происходит не часто, дорогая, — заметив мою растерянность, поспешила она меня заверить. — И ты знала, что произойдёт со мной в дальнейшем? И не предупредила меня? Ты ведь, наверное, могла помочь… хотя бы мне подсказать… что он… что… — внутри меня шевельнулся червь сомнения. Может, она знала всё о Северусе? Знала, что он погибнет, но не помогла? — Нет, предвиденье было талантом только Рувилии, твоей бабушки. Мне он не передался. Извини, милая… В её взгляде было столько сочувствия, что мне стало стыдно за свои сомнения. — Прости меня, мама, я не хотела… — Запомни, Лиза, хорошенько запомни, я все эти годы заботилась о тебе и буду и дальше делать всё, что в моих силах, чтобы уберечь тебя от опасности. И тебе не стоит сомневаться во мне. Никогда! Прошу тебя! — Да… я всё понимаю. Но… от кого ты меня оберегала? Неужели до сих пор маги пытаются уничтожить нас? Так же как в средние века? — Нет, такого, конечно же, и быть не может. И думаю не только потому, что нас считают давно несуществующим племенем. Тут совсем другая история. Идём, сядем. Наверно пришло уже время тебе её узнать. А это очень давняя и длинная история. Оказалось, что фатони действительно остались только единицы. Сейчас нас было не больше полусотни во всём мире. Моя бабушка была из числа последних глав нашего рода, она была единственной за последние двести лет, в ком сошлось столько сил и умений сразу. Фатони в самом деле обладали магией отличной от той, что пользовались маги современности. Когда-то давно, много тысячелетий назад, магическое общество разделилось на два лагеря. На тех, что решили усовершенствовать своё умение и изобрели магические предметы, при помощи которых было легче перераспределять внутреннюю магию. Такой выбор дал им несомненное превосходство в силе. И тех, что решили придерживаться старинных методов и пользоваться внутренней силой непосредственно, то есть без каких либо посредников, без артефактов, просто прикосновением собственной руки или при помощи взгляда. Вторые считали, что зависимость от магических предметов очень непрактична и вызовет деградацию общества волшебников. Как известно, если используешь вариант попроще, в конце концов, возникает настойчивое желание облегчать свою жизнь до бесконечности, пока не впадёшь в полнейшую лень. Постепенно эти два лагеря магов всё больше отличались друг от друга и, в итоге, они окончательно разделились и стали враждовать. А чем всё закончилось, можно было видеть на нашем примере - упёртых последователей старинной методики волшебства практически не осталось в этом мире. На мой вопрос, сильнее ли мы магов, старшая фатони только покачала головой. Что, как я поняла, должно было означать, что у каждого варианта свои плюсы и минусы. — Но почему я могу менять погоду? Мне сказал… сказали, что фатони этого не делают. — Я, к примеру, действительно не в силах совершить подобное. У каждого из нас свои способности. Самые простые из них даются любому из нас, а вот те, что посложнее… И тут мы подошли ко второму вопросу. Рувилия, как глава рода обладала многими способностями, она могла увидеть то, что произойдет и с нашим малочисленным народом, и то, что ждёт каждого из нас в отдельности. Мне, к примеру, в детстве она объявила, что судьбы приготовили мне роль защитницы, которая повлияет на одного из нас и поможет ему возродить наш народ из небытия, подскажет ему верную дорогу. Моей сестре, что она подарит жизнь великому воину, тому, кто сможет сделать то, что остальным будет не по силам. И с каким бы сомнением я раньше не относилась к её словам, теперь готова признать, что половина из предсказанного уже сбылась. Две её дочери стали теми, кем и должны были. Теперь дело за её внуками. — Сестра? У тебя есть сестра? — я уже давно дала себе слово ничему не удивляться, но то известие, что у меня есть тётя, меня доконало окончательно. Сколько же ещё сюрпризов ждёт меня в жизни? — Да, сестра. Но её уже нет с нами… Она погибла вместе с нашей матерью шестнадцать лет назад, защищая мальчика, который должен был остаться жить… защищая… собственного сына. — Сына? Подожди… Лучше скажи сразу, жив он или нет. А то мне как-то не просто за доли секунды узнавать о своих родственниках и тут же слышать об их смерти… — Гарри жив, ты уже несколько раз с ним общалась. — Гарри? Но… я не понимаю… — Лиза, твоя бабушка ставила перед собой две цели – возродить наш народ и следовать предназначению, которое определила за неё сама судьба. Она верила в предназначение, а потому делала всё от неё зависящее, чтобы выполнить свой долг. У неё было только две дочери, но и им выпала непростая судьба. Лилиан она пристроила в мир магов, меня в мир маглов. Она считала это верным и необходимым, и нам не оставили выбора. За твоё будущее я пыталась бороться, но видно судьба сильнее нас, всё пошло именно так, как было ею запланировано. — Но тогда получается, что Лилиан… Лилиан Эванс? И Гарри… — я никак не могла поверить в то, что слышала. И это знакомое имя болью резануло мне по сердцу. Я вспомнила её колдографию, вспомнила Северуса… Хотя и не забывала про него никогда… — Гарри – мой племянник и твой двоюродный брат. Лилиан была твоей тётей. С ума сойти! Двадцать три года жить ни о чём не подозревая и вот теперь за полгода узнать всё сразу… Крыша могла не только съехать, её могло сорвать окончательно.… — Теперь понятно, почему я так похожа на неё. Но почему я похожа на тебя меньше, чем на неё, вот это мне странно… — Я не уверена, что могу точно ответить на твой вопрос. Но фатони научились сильно влиять на своих детей. Мы можем их обезопасить, можем их чувствовать так, как ни одна мать в мире. Я очень любила свою младшую сестру и безумно по ней скучала после того, как в детстве нам пришлось расстаться. Может, я тебе присвоила качества, свойственные Лилиан? Кто знает. На этот вопрос вряд ли теперь найдётся верный ответ. Я почувствовала, как до сих пор у этой сильной женщины, что являлась моей матерью, болит сердце за потерянную сестру. Видимо среди достоинств фатони было и слишком крепкая привязанность к близким им людям. А может, это было недостатком? Когда сильно врастаешь в человека, потом трудно оторваться от него. Представляю, как матери Лилиан, моей бабушке, было тяжело расстаться с собственной дочерью. Что же должно было её заставить отдать маленькую девочку в другую семью, да еще и постараться, чтобы она в последствии попала в общество магов, и они приняли её за свою? Отдать собственного ребёнка в руки врага? Наверное, всё то же требование целесообразности.
Lana: Как обычно, буду очень рада отзывам )))
Lana: Эй, народ, вот это равнодушие! Так что, проду не выкладывать?!
Sectumsempra: Понимаете, просто люди, видимо, деликатны. Им не хочется вас расстраивать.
Lana: Sectumsempra Что настолько всё плохо? Странно...
Катя: Да вы что, народ, замечательный фанфик! Требую продолжения банкета!
полная версия страницы