Форум » Архив "Весёлые Старты" 2009 ВС 1-12 » ВС 8: "Связанный", СБ/РЛ, R, драма, мини, слэш » Ответить
ВС 8: "Связанный", СБ/РЛ, R, драма, мини, слэш
Дикие твари: ВС 8. Авторский фик 4, тема: «Битва еще не кончилась» Автор: Fiabilandia Бета: precissely, Alasar Название: "Cвязанный" Пейринг: СБ/РЛ Рейтинг: R Жанр: драма Саммари: Не всякая разумная прямоходящая тварь - человек. Так что же делает нас людьми? Дисклеймер: Все принадлежит тете Ро и Гринпису. Впрочем, что-то, возможно, заинтересует и дендрологов.
Ответов - 35, стр:
1 2 All
Дикие твари: Этой ночью Запретный лес шумел громче обычного, Люпин давно не видел его таким взволнованным. В шелесте обеспокоенных веток тонули все остальные звуки. Обычно Ремус без труда различал шорох копошащихся в земле нюхлеров, тихое потрескивание лукотрусов, отдаленный топот кентавров — от него еще земля дрожит, будто живая, что уж говорить о шумных волшебниках, их можно расслышать за милю. Сегодня все было иначе: лес негодовал, стремясь сообщить что-то своим обитателям. Еще пару дней назад Люпину не составило бы труда понять, о чем так неистово кричат деревья, но трансмутационная фаза закончилась, а вместе с ней иссякла и способность понимать их язык. Сейчас Ремус был просто волшебником, ищущим успокоения под кронами вековых деревьев. После полнолуния еще некоторое время его всегда непреодолимо тянуло в самую чащу, куда нет хода простому человеку. Лес не открывает свои секреты чужакам. Люпин медленно брел по сухим листьям, не выбирая направления. Просто шел, влекомый едва заметной нитью древней магии, о которой смутно догадывался лишь оборотень, мирно дремлющий глубоко в его теле. Тем внезапнее оказался для него момент, когда эта магия вдруг проявила себя во всей таинственной красе. Люпин еще успел заметить невдалеке огромных размеров вяз, излучавший слабый голубоватый свет, а мгновением позже действительность потеряла значение. Резкий дурманящий запах ударил в нос — Ремус даже покачнулся от неожиданности. Какие-то неясные тени замелькали перед глазами в бешеном ритме, в обычные лесные звуки вдруг вплелись обрывки разговоров, голова мгновенно налилась тяжестью, а где-то в груди протяжно, жалобно, будто по покойнику, завыл зверь. Ремус зажмурился и стиснул пальцами виски, но, вопреки ожиданиям, это только осложнило дело. Голоса, сливавшиеся в неразборчивый гул, стали куда четче. — Слышишь? Лес поет, — донеслось до Люпина. Ремус уже слышал это - когда-то очень давно. Изо всех сил он попытался не вспомнить, откуда ему знакомы и интонации, и тембр, и сами слова. Строжайшее вето, наложенное им самим на эти эпизоды много лет назад, грозило прекратить свое существование. Этого никак нельзя было допустить. Потому что если он проявит слабость, если вспомнит… Но печати уже рушились, и остановить это было невозможно — стоит расшатать всего один маленький камень, как падение целой стены становится лишь делом времени. «Не надо! Пожалуйста, не надо!» — умоляюще всхлипнул голос в голове Люпина и затих. Оборотень бессильно опустился на опавшие листья, застилающие землю, и закрыл ладонями лицо. Тотчас перед глазами замелькали воспоминания, хлынули внутрь, будто прорвавший плотину поток. Все, что Ремус тщательно закрывал на сотни маленьких замков — непреложных обетов самому себе, все, что он так заботливо прятал от своей памяти, закружилось листопадом забытой осени, куда нет возвращения. Это началось в тот день, когда он впервые повстречал Блэка. *** У Сириуса были карминовые губы, цепкий взгляд и нервные пальцы — вот все, что запомнил Ремус с того дня, когда впервые увидел Блэка. Поезд увозил будущих друзей в сентябрь, где их ждала совсем новая, полная чудес жизнь, за окном лило как из ведра — ни зги не разглядишь, а в купе отчего-то было душно. Джеймс, желая впустить немного пахнущего осенью воздуха, с силой дернул вниз оконную раму, и дождь тут же ворвался внутрь, забрызгав лицо сидящего напротив Сириуса. — Ой, прости, — Поттер немедленно закрыл окно. А Сириус, бросив холодное «Ничего», брезгливо поморщился, встряхнулся — на миг напомнив Люпину то ли кота, случайно наступившего в лужу, то ли пса, вылезшего из воды — и вытерся рукавом. Черт знает почему, но вышло это у него так изящно, что Ремус тут же решил: аристократ. Позже Джеймс рассказывал, что тогда подумал, будто этому снобу прямой путь в Слизерин. Питер не мог поделиться своими мыслями по той простой причине, что в тот день его в купе не было — он прибился к их компании позже. А Ремус… в его память врезались только пальцы, взгляд и губы. И еще это неприятное слово «аристократ». Аристократы заставили его семью скрывать болезнь сына, аристократы выдумали проклятые законы об оборотнях, для аристократов он, Ремус Люпин, был животным, на котором подобает поставить метку, а затем отправить в одобренную Министерством резервацию. Если бы не директор Дамблдор, Люпину оставался только один путь — в стаю. Родители объяснили ему все очень хорошо. Чудо, что в Ремусе не зародилась ненависть ко всем людям, обладающим магическими способностями. Чудо, что он научился смотреть вокруг через призму любви, а не злобы. И у этого чуда было имя, самое волшебное из существующих. Какое еще имя может носить настоящее Волшебство, как не самой яркой звезды ночного неба. *** Ремус догадывался, что означает это видение и что за ним последует. Понимал он и то, что сейчас самое главное — не поддаваться соблазну, не ступать вперед, к вязу, распростершему ветви, словно объятья. Но противиться было немыслимой задачей. Будто во сне, он поднялся с земли и сделал шаг. Новый экскурс в прошлое буквально шарахнул Люпина по голове, совсем как зачарованный снежок. *** Темный чулан, сплошь покрытый паутиной. Какие-то спящие портреты, пара прохудившихся ведер, несколько штуковин неизвестного применения… и Сириус, тарабанящий в дверь. — Муни, кончай уже! Ты вообще понимаешь шутки?! Ремус молчал, сидя на полу пыльной подсобки, прислонившись спиной к стене и обхватив руками колени. Отзываться он не собирался. — Слушай, я не буду стоять здесь весь день! Никакого ответа. — Вот ч-ч-черт! «Как ему удается превращать невинные ругательства в грубую брань?» Ремус твердо решил безмолвствовать, пока Блэк не утомится и не займется чем-нибудь более плодотворным, чем вызволение приятеля из добровольного заточения. Сириус постоял еще пару секунд и пошел прочь. Люпин позволил себе вздохнуть, только когда шум его шагов стих вдалеке. — Муни, что это там за вздохи? Дрочишь на мой светлый образ? Выходи! Рано расслабился! Блэк умел усыплять бдительность — вот почему их редко ловили на месте преступления. Как, интересно, он это провернул? — Нет. — Что «нет»? Не дрочишь или не на мой светлый образ? — «Нет» — значит «не выйду». Оставь меня в покое. — Му-у-ни-и, хватит валять дурака. Точно! Они поссорились тогда из-за какой-то ерунды. Кажется, Блэк закрутил очередной роман, а Ремус, конечно, влез со своими нравоучениями — он всегда тайно ненавидел всех девушек Сириуса, но разве Мягколап мог остаться в долгу? Люпин получил пару резких высказываний в свой адрес и заперся в том чулане на весь день. Какая глупость. «Сириус, пожалуйста, не надо», «Сириус, ну, пожалуйста, перестань», «Сириус, я тебя очень прошу…». Ремус, набравший в руку букет из сухих листьев, вспоминал эти фразы с улыбкой. Каждый разговор с Блэком неизменно заканчивался одной из них. Тогда, в той далекой жизни, Люпину было не по себе, сейчас же суть размолвок ушла в небытие, и остались только эти бесконечные просьбы. Любопытно, понимал ли Сириус, чего же так страстно просит его друг все эти годы? Даже если и понимал, это только пополняло список вещей, очень длинный список, на которые Блэку было плевать с Астрономической башни. *** Ремуса затрясло мелкой дрожью — привидения прошлой жизни часто вызывают озноб. Впрочем, Люпина больше волновало другое: он уже знал, что именно придется сейчас пережить заново, стоит сделать очередной шаг. Боязливо сжавшись, он постарался высвободиться от невидимых пут. — Назад, надо просто отступить назад, — зашептал он, будто слова, произнесенные вслух, могли возыметь действие большее, чем мысли. Нет. Не получится. Пути назад отрезаны. Нет возможности даже оглянуться, можно лишь повиноваться неведомой силе, требующей считаться с собой. Новый шаг и новое воспоминание. *** — Северус! Северус, постой! «Вот упрямец!» — Ремусу пришлось пробежаться, чтобы обогнать слизеринца и преградить ему путь — это был единственный способ заставить его слушать. — Да стой же ты! Снейп молниеносно отпрянул назад и ощетинился палочкой — видимо, схватился за нее в кармане, как только услышал оклик. — Надо поговорить, — Люпин продемонстрировал Снейпу пустые руки, чтобы убедить в отсутствии опасности. — Мне не о чем с тобой разговаривать… тварь, — последнее слово Северус произнес совсем тихо, будто оно вырвалось наружу само, вопреки воле хозяина. Ремус едва заметно поморщился, но дело следовало довести до конца — не для того он выслеживал Северуса с самого утра, чтобы так просто отступить. — Слушай, не ходи сегодня через коридор сонного цирюльника. — Это еще почему? — палочку Северус все-таки опустил — поверил. — Просто не ходи, — Люпин на мгновение взглянул Снейпу в лицо. Бесполезно, слишком много ненависти, невозможно пройти, не завязнув. — Я буду ходить там, где захочу. — Как знаешь, я… — Северус уже не слышал, ссутулившись больше обычного, он торопливо удалялся по коридору, — … предупредил, — закончил Ремус себе под нос. Вот и все, четыре года дружбы насмарку. Все из-за трусости. Почему было не вмешаться раньше, когда Сириус с Джеймсом готовили ловушку? Почему было не выйти и не сказать: «То, что вы делаете — подлость. Я вам не позволю». Тогда сейчас не пришлось бы затравленно оглядываться по сторонам. Но что толку жалеть о содеянном, теперь по всем меркам он никто иной, как … Закончить мысль Ремус не успел, потому что некто, налетевший со спины, с силой швырнул его на стену. На ногах Люпин не устоял, кроме того, больно ударился плечом. — Тварь! Предатель! Ремус внезапно понял, что так все и должно завершиться — подняться он даже не попытался. — Вставай, урод, я с тобой не закончил! — Сириус всегда был вспыльчив - и сейчас находился в самом взвинченном состоянии. Обычно в такие моменты он швырял предметы и поджигал с помощью «Инсендио» все, что попадалось под руку. Сегодня гореть предстояло Ремусу. *** Люпин тяжело осел на колени. Для чего он здесь? Почему именно эти воспоминания? Такие горькие… такие сладкие. На краю сознания пульсировал полуосмысленный ответ. Ремус не желал замечать, но ответ все больше наливался холодным, бледно-голубым светом, с каждым мигом становившимся все ярче и невыносимее. Сияние неведомым образом перешло и в реальность — дерево впереди ослепительно вспыхнуло. Вместе с этим светом в тело Ремуса заструилось понимание. Когда каждый день воюешь с ветряными мельницами, настоящего врага уже не распознать. Листья незаметно выпали из руки, рассыпавшись по коленям и подолу мантии. Сквозь годы он бежал сломя голову от самого себя, боясь даже подумать о том, что однажды вычеркнутое им чувство, такое большое и необузданное, может вернуться. День за днем он проповедовал любовь, когда в его собственном сердце для нее не было места, все пространство там было отдано страху, изначальному ужасу, самому темному из кошмаров и жалости к себе. Не потому ли сейчас он здесь, на коленях перед самим собой, что вся его жизнь была обманом, пустой подарочной коробкой, высохшим ручьем? Он так безжалостно запер то, чему пытался учить других, в самые глухие закоулки, что ни один глоток кислорода не смог раздуть на пепелище новый огонь. Беспокойство в груди заворочалось с утроенной силой, и зверь внутри, с которым Люпину приходилось соседствовать изо дня в день, недовольно заворчал — кажется, оно помешало ему дремать. Осталось еще одно, очень важное воспоминание, потерянный осколок, без которого витраж не станет целым. Взгляд Ремуса вдруг упал на листик из рассыпавшегося букета. Листик с того самого огромного вяза. Сердце защемило от боли. Внезапно все ошибки стали такими очевидными, будто кто-то зажег в темной комнате сотню свечей, прогоняя прочь собравшийся по углам мрак. И то, что он так страстно гнал от себя, о чем никогда не осмеливался говорить с Сириусом, в чем видел свою роковую слабость и чего стыдился, вдруг оказалось тем самым смыслом, которому следовало слагать оды и приносить жертвы. Это произошло прямо здесь, под вязом. Такой же осенней ночью, промозглой и необыкновенно шумной. Вот отчего сегодня у Ремуса так шумит в голове, это не лес, это всего лишь тени прошлого, нацепив на себя наряд из шуршащих листьев, рвутся наружу. Просто пришло время. Теперь, когда Сириуса больше нет, пришло время. *** — Мы так и будем шляться по опушке? Здесь нечего делать, идем туда, — Сириус неопределенно махнул рукой в сторону чащи. — Я слышал, сегодня бал пикси, а мы бродим тут, как придурки. — Сириус, — Ремус явственно чувствовал, что вглубь леса сегодня лучше не забредать, инстинкт зверя — достойное доверия чувство, — туда сегодня никак нельзя. Если хочешь, вернемся в школу. — Еще чего! — Блэк нервно передернул плечами. — Я обещал Джеймсу, что до трех спальня в его распоряжении! По раздраженному тону и напряжению, волнами исходившему от Сириуса — Люпин чувствовал его каким-то неведомым способом: то ли по запаху, то ли вновь инстинктами — было заметно, как не нравится ему, что лучший друг предпочел девушку, пусть даже самую лучшую, прогулке в его компании по Запретному лесу. — Тогда просто погуляем, — мягко отозвался Ремус. — Только, прошу тебя, не пойдем ни к каким пикси. — Так и знал, что с тобой скукотища. Ладно, сиди тут, пойду один, — Сириус оперся рукой о ствол близ стоящего дерева. Конечно же, при такой постановке вопроса Люпин просто обязан был пойти, куда заблагорассудится Блэку, который, глядя на Ремуса с вызовом, ожидал именно этого. Краем глаза Люпин успел заметить сверкающие в воздухе пылинки, затем ресницы на миг слиплись, склеенные чем-то, напоминающим смолу, а после… где-то в животе вдруг зажглось желание, в голове заструились самые сладкие мысли, что Ремус мог себе представить. Действительность стремительно меркла, похотливый взгляд Сириуса манил к себе с неистовой силой. Блэк не выдержал первым. Швырнув Люпина на ствол, он тесно прижался к нему бедрами, одновременно скидывая на землю мантию. Они целовались безудержно, словно сумасшедшие, пьянея друг от друга, забыв обо всем на свете. Одежда бесполезными тряпками летела вниз. Еще, еще, ближе, сильнее, да сними же эти чертовы штаны! Вот так, да, да, пожалуйста… *** Приглушенный стон (его собственный?) вытащил Ремуса в реальность. Тело горело огнем. Что это? Амортенция? Афродизиак? Причем такой силы, что пролетел по воздуху метров пятнадцать, не потеряв своих свойств, или всему виной обостренное обоняние оборотня? Ремус пришел в себя у необъятного ствола вяза, простоявшего здесь, быть может, с самого дня основания школы. Теперь страшиться было нечего — тайны раскрыты, вытащена каждая заноза из пальцев, каждая песчинка из глаз. Что таится там, в кроне древнего вяза? Какое-нибудь загадочное существо, или дерево волшебно само по себе? Какими принципами оно руководствуется? Почему ожидало столько лет? Ремус не знал ответов, но понимал, что сегодня ему был сделан подарок, которому не может быть назначена цена. Ему вернули Сириуса. Не ту бледную копию, что он выдумал для себя, а настоящего Сириуса, чей свет ослепил его с самого дня знакомства. Чем Люпин заслужил такую милость? Как за нее отплатить? Что за доброе божество царит в этих ветвях? Или вовсе не божество, а мерзкая опасная тварь? Не запросит ли лес за свой дар ответную жертву? Впрочем, нет, Ремус был уверен, что если эти деревья и интересовались человеческими делами, то вовсе не такого мелкого масштаба. Да и оперировали они категориями совершенно другого порядка. Лес не был ни злым, ни добрым — эти понятия вообще придуманы людьми, только им необходимы четкие границы. Ни одна сила не имеет цвета, пока мы не окрасим ее своими поступками. Мало кому дано проникнуть в тайны, скрывающиеся от неосторожных глаз в самой лесной глуши. Наверное, нужно быть немного зверем, чтобы приоткрыть их завесы. Животные не разбирают, где подлость, где честолюбие, в своей первозданной чистоте они любимы лесом так же, как лес любим ими. Под полной луной Ремус чувствовал себя частью этой неведомой магии, одной из диких тварей, существом другого, неизведанного мира, но даже в человеческом облике лес не отпускал его на волю. Наверное, испытывал к Люпину какую-то непонятную людям симпатию. Ремус стоял, поглаживая рукой морщинистую кору древнего вяза, и вспоминал о Блэке, о том, как живо блестели его глаза, когда впереди маячила очередная заварушка, о его заразительном лающем смехе, о небрежно спадающей челке. Смерть в бою — достойная смерть для аристократа, если в смерти вообще есть достоинство. Люпин был уверен, что Сириус вполне доволен таким концом. Было бы куда хуже, если бы смерть была грязной — Блэк всегда был брезглив, хоть и старался это скрывать. Может, Ремус не до конца понимал, с какими тенями пришлось сразиться в неравном бою Сириусу, и только сам Блэк знает, удалось ли ему в конечном итоге свести счет к ничьей, но о предстоящих ему, Люпину, боях он теперь имел представление. Нужно сделать еще так много, чтобы указать верную дорогу тем, кто еще способен на нее ступить. И, видит Мерлин, Ремус это сделает. Ведь теперь у него снова есть путеводная звезда. У Сириуса были карминовые губы, цепкий взгляд и нервные пальцы — вот все, что запомнил Ремус с того дня, когда впервые увидел Блэка. Вот все, что он хочет увидеть, когда воды Ахеронта сомкнутся над его головой. Конец
precissely: Дикие твари Очень хорошо Последняя фраза вам удалась просто блестяще, отличный финал )) Спасибо)
solli: Поначалу завораживает, как сказка, но конец - Очень понравилось дерево, вокруг которого сконцентировался текст И вообще вся структура текста - палимпсест - очень удачное решение! Жутко и таинственно. И удивительно, что именно в чаще, куда так манит Ремуса-волка, он обнаруживает в себе Ремуса-человека, так долго душившего в себе свет, принятый за слабость. И поэтому такое неоднозначное послевкусие - и ужасно больно за то, что он прое*** любовь, и в то же время радостно, что смог понять, назвать по имени то, что было между ними. Кажется, что завершен некий цикл, и открыта дорога к чему-то новому. Не хочется думать, что вскоре Люпин погибнет и ему не суждено использовать полученный духовный опыт. Так, еще Блэк. Блэк прекрасен, совершенно блэковский и летящий. А что он, все-таки, сделал с Люпином, когда тот предупредил Снейпа о засаде? История получилась такая, как Омут памяти - кусочки нам дано увидеть, а всю историю целиком - нет, но очень хочется. у него снова есть путеводная звезда Очень надеюсь, что вашего Ремуса ждет более счастливая судьба, чем та, что ему уготовала Ро. Спасибо! Пишите еще!!! 1. 10 2. 10
кыся: solli блин, даже жаль, что я не увидела текст так, как вы(((
solli: кыся, а вы как увидели?
кыся: solli немоножко никак. (( возможно нужно перечитать. как то не прониклась
Карта: 1) 9 2) 10
xenya : 9/7
Полётчица: Да... красиво. 9 8
yana: 8 9 на АБ с 11.10.08
Alefiko: Потеряла нить где-то во второй части.... Но мне простительно, мне слеши (которые гом) физиологически поперек горла (я - законченный гет), но я себя заставляю это хоть как-то воспринимать Что понравилось, то что вы к фауне стали добавлять флору. А то такая часть тварного мира не охвачена. И конечно карминовые губы Сириуса 9/10
KiSa_cool: 8 9
dakiny: 7 7
Melany: 6/7
ikarushka: Сириремы входят в моду!
Andgey: Будто сама побывала в этом Запретном лесу и испытала человеческие чувства, смешанные с чувствами некой внутренней звериной сущности. Спасибо!
zanuda: Красиво. Но не подействовало.
Mileanna: я люблю сириремы, но нищасный рефлексирующий Люпин стал немного надоедать. И это категорически не мой Блэк. Но концовка да, сильная - этого не отнять, и за это спасибо. 8/8
Levian N.: 7 6 не слишком понравилось из-за концовки. да и к теме привязка достаточно условна.
Chiora: 8 9
Лис: 8 8
Tay: 7 6 Как-то с темой не очень бьется...
Дикие твари: precissely, solli, спасибо! Карта, xenya , Полётчица, yana, Alefiko, KiSa_cool, dakiny, Melany, Mileanna, Levian N., Chiora, Лис, Tay, спасибо за хорошие оценки! кыся, все воспринимают по разному ikarushka, а хороший пейринг, по-моему zanuda, иногда красота действует, иногда нет.
ikarushka: 6 7
alexi:
Dita: 5/5
Дикие твари: ikarushka alexi Dita Всем большое спасибо!
Nuttsy: начало неплохое, но ружья, висящие на стене так и не выстрелили... 8/7
vlad: 7-5
бурная вода: Это не Сириус и не Ремус 6 6
полная версия страницы