Форум » Архив "Весёлые Старты" 2009 ВС 1-12 » ВС 5: "Не теряйся больше никогда", мини, гет, PG-15, СС/НМ, СС/ЛП » Ответить
ВС 5: "Не теряйся больше никогда", мини, гет, PG-15, СС/НМ, СС/ЛП
St. Mungo's Hospital: Авторский фик 3, тема: «О не слишком счастливых вещах» Автор: Цыца-дрица-ум-цаца Бета: Elvira&Полина&ЭльФ Примечания: Бета – Elvira, ЭльФ Название: Не теряйся больше никогда Герои: Северус Снейп, Нарцисса Малфой, Лили Поттер младшая Рейтинг: PG-15 Жанр: POV, AU Предупреждение: ООС Примечания: Цветы и конфеты не пьем. Дисклаймер: Каждому свое: ГП - Роулинг, нам - аппендикс
Ответов - 52, стр:
1 2 All
St. Mungo's Hospital: 1. Там, где природой планировались миловидные девичьи черты лица – круглые щеки, маленький ротик, нос пуговкой – получался чистый термояд. Из года в год всё более неотвратимо прорисовывались длинная шея, тяжелая грудь, россыпь разнокалиберных костей на вороте, похожих на ожерелье, брови вразлёт, жёсткие, будто щетка; тёмные провалы под выступающими, будто отполированными скулами. И глаза, ничуть не похожие на ясные отцовские - тёмные, вязкие, как мутная осенняя вода. Наглая, бескомпромиссная красота Лили Поттер затягивала пылесосом. С утра я думал, не стоит ли ввести в список запретов ДД что-нибудь насчет бумажных мешков на голову. Небольшая доза сладковатого, пахнущего пыльцой заживлятора и кофе помогали мне прийти в себя и начинать новый день. Флитвик, последний из учителей кроме меня, уехал вчерашней ночью, волоча за собой ногу, пострадавшую от электросварки. Сегодня утром в списке ДД персонал лечебницы имени Святого Мунго должен будет записать «запрет на использование любой магглской строительной техники, связанной с огнём». Надо было сразу запретить им всё, связанное с электричеством, но в лечебнице не было розеток, и девайсы вроде подогреваемых валенок или электросерпов ДД заставляли работать с помощью волшебства, и по какой статье списка запретов это проходило, одному богу было известно. Нарцисса ушла рано утром, ещё до последних новостей об обрушившемся каштане, и оставила после себя запах талой воды и фиалок с едва различимым ароматом цветочной гнили. Тело Нарциссы подкупало, словно подстраиваясь под меня – каждый мой толчок встречался мягким откатом, каждое содрогание – тёплым объятием. Её спина своим изгибом отвечала напору моих плеч, её колени в точности вписывались во впадины над моими бедрами. Каждой её конечности, казалось, существовало единственно правильное место в сплетении наших тел – по субботам, в полдень, на его неизменно жесткой кровати, оставляющей синяки на локтях и лопатках. Эти синяки мы сводили мазью из продавленного тюбика «Универсальный Заживлятор Мадам Пластырь». В этикетке, изученной от скуки, было написано: «Побочных эффектов нет. Универсальный Заживлятор Мадам Пластырь сделан из растений и обогащенных витаминами веществ, полезных для организма взрослого и ребёнка. Может употребляться наружно и внутренне при повреждениях полости рта. Отрицательный эффект с малой степенью вероятности может проявиться при экстремальном превышении дозы в десятки сотен раз. Имеет сладкий вкус, насыщенный синий цвет, однородную текстуру. Универсальный Заживлятор Мадам Пластырь – лечение без всякого вреда!». Звонил помощник министра в ординаторскую, звал читать какие-то речи. Я знаю, что я дико талантливый, но, к сожалению, смертельно связан с ДД. Кабинет по занятиям с ДД оборудовали в старой палате для каких-то конченых, они все кончились, нас перетащили туда. Перед уроком, кажется, под партами что-то блеснуло. - Подняли руки и вышли из-за столов. Послушно вышли, я нацепил перчатки из драконьей кожи и полез Лонгботтому в сумку, вытряхнул отравленную кошачью еду, пару ножичков, учебники и полгорсти ядовитой слизи, но, в общем, ничего критичного. Посадил всех на место, выдал палочки, начал урок. Всё кажется, что отблеск перемещается под крышками столов, как солнечный зайчик на циферблатах. На третьем опрошенном гремит выстрел, и Лонгботтом валится в проход. С каждым днём бегать по классу становится всё труднее, чуть замирает сердце. Я нащупываю в кармане прохладный металлический тюбик заживлятора. Им мы сводили метки любви, им свожу и следы печали. Я перекатываю его на языке, пока колдомедики возятся с Фрэнком, и чувствую запах цветов, законсервированный в этих стенах. Возвращаясь к себе, слышу от зеркала: «вы бы принимали ванночки из кишок пиявок для улучшения цвета лица», - и в первый раз за всё это время зеркало разлетается вдребезги. Ставшее привычным уже замирание в груди растекается на языке цветочной пыльцой, тая с новой порцией творения мадам Пластырь. И только после замечаю, что, расхаживая по комнате, оставляю мокрые следы – кусок паскудного зеркала прочно застрял где-то под коленкой, а я даже не почувствовал. Стук в дверь означает, что костяк ДД приперся замаливать свои грехи. Ани МакНейр ахает при виде кровищи на полу и, опускаясь на коленки, осторожно закатывает мне брюки. - Идите к черту! – возмущаюсь я, пытаясь выдернуть ногу, но вместо этого натыкаюсь на сумрачную непроницаемость поттеровских глаз, об которые разбиваюсь, как об стенку. - Извините, сэр. Постойте, сэр. Я умею… Я стою на пороге комнаты, как полный идиот, пока из меня вытаскивают стекло. Лили Поттер смотрит на меня из глубины коридора. Смочив носовой платок в какой-то дряни, что они вечно таскают в карманах, Ани протирает ранку, излагая суть дела. - Третий опрошенный на уроке должен был застрелиться. Это оказался Фрэнк. Он попал в ногу, не волнуйтесь, сэр. Не смог поднять пистолет. Так бывает. - Да я не волнуюсь, господи. Когда вы свалили из Хогвартса, прекратили шариться по чужим кабинетам и вместо этого начали убивать друг друга, вы стали мне намного милее. А-аа, прекрати тыкать туда, женщина! – со вздохом Ани поглаживает повязку и поднимается с колен. - Нам жаль, что из-за этого вы калечитесь, - говорит она, - думаю, вам тоже стоит уехать отсюда, как профессор Флитвик. - Не дождетесь, ребят. - Понимаем, сэр. Извините ещё раз. Каспер Томас просил передать вам, что выучил всё о применении поганок, что вы просили. Он старался, сэр. Жаль, что так получилось с уроком. Сегодняшняя тема урока – «Грибы, и всё, что с ними связано». В отличие от авторов учебника, я не разделяю грибы на съедобные и несъедобные. Я разделяю их на полезные и бесполезные. И съедобные, и «несъедобные» входят в первую группу. Нарцисса не приходит по понедельникам, а потому я мог спокойно посвятить свой вечер подготовке обороны. Получше спрятал двенадцать волшебных палочек, восстановил сраное зеркало, придвинул к двери старенький диван. В половине второго, как я и ожидал, в дверь поскреблись. По правилам лечебницы имени Святого Мунго ни одно помещение не должно быть заперто заклинанием. Больница всё-таки. Отведенная мне комната пахнет кошачьей мочой и цветами. Старенькое дребезжащее магическое радио принимает заявки (Нарцисса обычно заказывает джаз бэнд «Пар над котлом», композицию «Моя мама баньши», и я неуклюже сбиваю с полок колбы, пытаясь попасть ей в такт). Всё оставшееся время радио транслирует речи о победе. За миллиметр от моей головы на подушку приземляется тяжелый набалдашник магглской клюшки для гольфа. Перевернувшись и сделав мгновенный выпад палочкой, я в хлам разношу покосившуюся антресоль, и меня атакуют сзади. И снова промахиваются. На пол со звоном падает связка металлических отмычек. Запахивая на ходу халат, чтобы не устраивать лишней порнографии, я разворачиваюсь, чтобы засандалить ступефаем в первого нападавшего, которого отбрасывает назад, сбивая всех остальных. Не долго думая, я вызываю свои любимые верёвки. Трое с натянутыми на голову чулками барахтаются на полу, как арктические тюлени в детском бассейне. - Вы дебилы? – спрашиваю я, - нападать с этим барахлом на человека с палочкой? А если бы у меня было плохое настроение? А если бы мне вздумалось нахрен размозжить вам башку, Финниган-вашу-мать?.. - Мы надеялись, что вы не вспомните про палочку, сэр, - честно отвечает Эд Финниган. - Идиоты, у меня их тринадцать. - Мы надеялись, что послушаетесь Ани и уедете отсюда… - протягивает Каспер Томас, пока я стаскиваю чулок с его торчащих ушей. Третий человек загадочно молчит, и чулок идет как по маслу, выпуская на волю целую охапку отливающих медью жестких волос. - И вы тут, Поттер. Вам не приходило в голову, что эти остолопы справились бы и без вас? Или вы никак не можете без компании? Пока трое связанных неловко валандаются на полу, я запахиваю халат потуже и иду на кухню налить себе виски. - Можно с вами? – раздается из гостиной, и я понимаю, что это всё-таки Лили. Черт возьми. Третье поколение на моем веку – третье поколение невинности, доброты и тайны. Я машинально смазываю пересохший рот синеньким, прежде чем залить туда виски. - А вам не рано? – это риторический вопрос, и я знаю об этом. Иду в гостиную развязывать их. Оказавшись на свободе, они незамедлительно пытаются атаковать меня, завалить на пол и отобрать палочку, но манёвр явно не слаженный, и я легко отбрасываю их в угол комнаты. Они поднимаются, виновато пожимая плечами. - Что за свинство, - с ворчанием я потираю разнывшуюся грудь, - кидаться на человека, предлагающего вам виски. Да вы уроды. - Простите, сэр. - На войне, как на войне, сэр. - Ваше здоровье, сэр, - мы чокаемся. В такие открытые вылазки ДД ходят только гриффиндорцы. Слизеринцы всё больше отсиживаются в палатах и строят коварные планы. Мне неловко признаваться в этом (да я и не признаюсь), но я люблю этот зверятник. Я гляжу на новый курс Слизерина в Хогвартсе: безупречные бестии с глазами, как длинные голубые раковины, скромные маньяки с беспокойными руками, законченные наглецы с безоблачно распахнутым взглядом. Но все исключительно предсказуемые. Здесь же странная смесь слизеринской хитрости и истинно гриффиндорской души: здесь и надрыв, и лихорадка, и танцы с плясками в половине второго. Лили храбро делает первый глоток и закашливается с непривычки. Краснеет, поднимая на меня глаза. - Вы всё равно не уедете, да, сэр? – грустно спрашивает Томас, принюхиваясь к своему стакану, справедливо ожидая, что я чем-нибудь его травану. - Тут неплохо кормят, да и потом, кто с вами, уродами, возиться будет, если я не я. До того, как вы повзрослеете, процентов шестьдесят ДД, по моим подсчетам, окажется на том свете. Ну, а оставшиеся сорок с чистой совестью и полной головой знаний смогут начать вполне пристойную взрослую жизнь. За год нашего пребывания в стенах Святого Мунго русская рулетка отправила в отделение для хроников Мэри Макмиллан, и Энди Булстроуду отрезало ногу асфальтоукладчиком (целитель Перкинс взялся отрастить ему новую, но потом увлекся какими-то астро-пиявками, и в результате отрастил ему третью руку из живота, написал научную работу на этот счет и свалил с Энди на конференцию в Брюссель. Говорят, они там очень подружились, а загадочный кривой ноготь на свежевырощенной руке оказался идеальным приспособлением для вскрывания устриц). - Вы уж извините нас, сэр, но вам надо бы отсюда уехать, - упрямо повторяет Томас, а потом нехотя достает из кармана смятую газетную передовицу, - репортерша хотела поставить Лили вперед, но как всегда вылез жирный Булстроуд со своим устричным ногтем и всех теперь от нас тошнит… Все думают, что мы некрасивые… - Финниган горестно кивает, пока я вглядываюсь в их лица, ставшие будто чужими в черно-белой печати. ДД сфотографировали полным составом в больничном дворе, а в углу как-то косо ошивалась собственная моя фигура, причем вид у меня был такой, будто я то ли отливаю, то ли ворую волшебные бобы. - Не очень вы вышли, - добро отмечает Томас. Бормочу, что я вообще нефотогеничный… «КЛУБ САМОУБИЙЦ ИЗ ХОГВАРТСА ПЕРЕЕХАЛ В ЛЕЧЕБНИЦУ» «Наделавший в свое время шуму в Хогвартсе клуб опасных учеников был перемещен под жесткий надзор врачей лечебницы им. Святого Мунго. Психически нездоровые дети ветеранов войны, сами себя называющие ДД (что означает «Дарк Демонз») уже несколько лет практикуют самые изощренные способы покончить с жизнью, взятые из так называемого кодекса ДД – тщательно охраняемого документа, копия которого находится у целителя Патрика Ливси. За последнее время…» - Мерлин, вот скучища. Где кровавые подробности?! «…И только профессор Северус Снейп, как известно, сохранявший опасный нейтралитет во время войны, единственный из учителей, остался в Мунго, чтобы обучать особо опасных пациентов. На его руке ещё не спит Тёмная Метка. Не думает ли он постепенно, шаг за шагом, воспитать, не побоюсь его слова, новую армию Того-Кто-Как-Мы-Думаем-Уже-Мёртв?..» - У вас и так шаткая репутация, профессор, - Лили подает голос, - мы не хотим, чтобы из-за нас… - О, - говорю, - я безумно напуган. Я трепещу, - опрокидываю залпом стакан, понимаю, что уже половина третьего, и пытаюсь выгнать этих неспящих кроликов из комнаты, а они упираются, смешно тычут в меня своими клюшками для гольфа и пытаются выклянчить немного дымолетного порошка, чтобы смотать в какую-то дурацкую пиццерию. Такие трогательные. Знаю я этот кодекс ДД. Не более, чем сборник самых нелепых способов самоубийства, когда-либо существовавших на этой земле. Один мужик решил почистить ванну керосином, а потом полежать с пеной и ароматическими свечами. Девушка, только севшая за руль, отъезжая, оборвала шланг у бензобака, а когда работники автозаправки стали бегать вокруг фонтана бензина и ругаться, она вышла из авто, вынула сигарету, закурила и сказала «Ну, че орём-то?». Один чувак решил свалить старый коровник путем распила капитальной балки, он только забыл, что сам на ней сидел. Кучка каких-то кретинов играла в любимую всеми игрушку «Кто дальше высунется из окна». Ещё один идиот на спор засунул себе в рот горящую лампочку накаливания… Это жуть, но жуть мне знакомая – приятная, пробирающая острым удовольствием до самого нутра. Под неясное бормотание зеркала, что-то о клизмах из драконьей желчи для улучшения пищеварительного процесса, я закрываю глаза и позволяю себе предаться более приятным воспоминаниям. Жуть – это когда палочка любимой женщины утыкается тебе в щеку, а ты отодвигаешь её языком и пытаешься срочно успеть объясниться ей в любви, пока тебя не отбросит очередным Крусио. А слова любви с непривычки не подберешь, и потому ты под прицелом Нарциссиной палочки рассказываешь, как смотрел на неё («с самого первого курса, ещё до Люциуса, ещё до всего…»), смотрел с высоты Астрономической башни, с последних парт в перерыве сдвоенного зельеделия, из сумрака танцевального зала на Рождество. - Ты врёшь! – задыхается Нарцисса и так неумело накладывает на тебя магические верёвки, что ты не знаешь, смеяться тебе или плакать. - Выпад, полукруг, заклинание. О, бога ради. Дай я сам… Ну! Вот, вот видишь, всё, я связан. Собственной палочкой, как полный дурак… Да не реви ты, ну почему ты ревёшь? Это я должен плакать, а не ты. Вообще-то. А она плачет, и ты хоть убей не знаешь, что вообще надо делать с плачущими женщинами. Полезешь целовать - рискуешь получить в морду. А может, она плачет от счастья? Ха, ха, Северус, размечтался. Скорее всего, на опять ревет по Люциусу, хотя ты и прождал положенный срок траура, да и вообще… Может, лучше сразу притвориться мёртвым. Блин, ну, хочешь я сам себя уже зааважу. Ну, забудь всё, что я тебе наговорил. Ну бывают на свете идиоты, из-за всех не наплачешься. Не, ну слушай, ну правда, Нарцисса. Я кретин. Не реви из-за меня. Когда ты плачешь, мне больно. Слышишь? Ну не реви… И ждешь, когда на всё это долбоёбство выпадет снег, но он никак не выпадает. 2. - Ах ты урод носатый, - начинается с утра пораньше, - ну что это? ЧТО? Стратегически грамотно не дав мне прийти в себя со сна, мне под нос суют бумажку. - Что это? - Я тебя спрашиваю! Слегка дрожащим женским почерком на бумажке написано «…И если любовь - игра, то я в ней проиграла. Поставь мне неуд, гони с экрана. Я так устала, ебёна мама» Но это только на второй половине. Первая безжалостно и неотвратимо разлетается в порошок и синим пламенем вспыхивает в камине. Я засовываю в рот пол тюбика заживлятора, молча смотрю на Нарциссу и молчу. Это прекрасное субботнее утро, которое не испортит даже Лонгботтом, свалившийся с каштана, когда он бензопилой распиливал ветку, на которой сидел. Я так и представил себе, как сижу в кабинете Ливси, пью настойку на водных жабах, пока он отчитывает меня за то, что в список запретов ДД не внесено «Запрет на распил предметов, находящихся на высоте, сидя или стоя под оными». Я собираю этих дебилов в перерыве на ланч. - Вы все окажетесь на помойке. - Да, сэр. - Я уеду от вас к чертям собачьим. - Мы понимаем, сэр. - Если вы опять играете в эти игры, засуньте сразу гной бубонтюбера себе в задницу и не крушите больничное имущество. Ли Пень затрахался за вами убирать. - Извините, сэр. Я дал волю своему языку, а это верный признак того, что надо идти мириться с Нарциссой. Во дворе мне прямо в ладонь залетает мягкий листок боярышника. «Вы приглашены на прощальную вечеринку ДД сегодняшним вечером в известной Вам палате. Приглашение на два лица, приходите с дамой». Я показываю это Нарциссе шутки ради, вместо этого она деловито спрашивает, что там с дресс-кодом. Мы вроде оба забыли о чертовом письме. Я немолод, не привлекателен, не успешен и не богат. Я, правда, чертовски талантлив и умею завернуть такое, чего никто до меня завернуть не мог. Я вынужден обучать двенадцать малолетних психов, перед каждым из которых открыто прекрасное будущее без позора, страха, и черной метки, каждый из которых в три раза сильнее, энергичнее и привлекательнее меня. - Нарцисса, бога ради, ты хочешь, чтобы мы с целителем Ливси после этой вечеринки откачивали из тебя расплавленную пластмассу? – она колеблется. Но утреннее письмо живо в ней, и явно не дает ей покоя. Проходя по больничному двору вечером, она мягко задевает останки старого каштана подолом своего тонкого вечернего платья. Мы стучимся в дверь, за которой не только чистокровки и всякие бессовестные и безупречно вежливые отпрыски богатых семей. Она, наверное, никогда не имела дела с такими. Война стёрла всё: все границы и сословия, и этот вечер - это какой-то поствоенный цирк – жанр, появившийся после падения Тёмного Лорда. Комедия обо всём. Нам открывают, и Нарцисса с вежливой улыбкой вручает Финнигану бутылку шампанского. Она не знает о двух бутылках виски у меня под полой. Они, наверное, в жизни не видели такой красивой женщины, и мне так приятно. Я так горд, черт возьми, что вот-вот начну лыбиться самым позорным образом, поэтому я закрываюсь, как обычно, волосами. Мы сидим на полу вокруг покосившейся койки, и Нотт передаёт по кругу бокалы на хрупких ножках, и к ним по пилюле. Одна из них отравлена, но не так, чтоб очень. Желудочный зонд, пара недель в изоляторе с галлюцинациями о поющих осьминогах. Это правило ДД. Я беру пилюлю и принюхиваюсь, но у меня нет реактива, чтобы незаметно проверить её на наличие яда. Если слово «прощальное» в приглашении и настроило меня на лирический лад, то я зря обнадёжился: каждая вечеринка ДД именовалась прощальной, потому на каждой один из этих дебилов стабильно выходил из строя. Вместо того, чтобы разбираться в этом дерьме, я гляжу на Нарциссу. И понимаю, наверное, одну из самых значительных вещей за последние полтора года в этой дурке. Я вдруг понимаю, что мне всё равно. Что да, сейчас придут, наверное, три каких-нибудь галлюциногенных твари и станцуют прямо здесь и сейчас медленный фокстрот, но мне почему-то всё равно. Будто… что-то важное уже произошло в моей жизни – и мне не то, чтобы не жалко этого терять. Сложно потерять то, что у тебя было. Наверное, не теряется такое больше никогда. Я храбро запиваю пилюлю шампанским. - А почему вы называетесь Демонами, простите, Ада? – громко спрашивает моя милая. - А они называются просто Долбанутые Дети, - отвечаю я, чувствуя, как комната слегка плывет перед глазами, и я понимаю, что всё, осьминоги, они, походу, уже здесь. В груди тяжело. Лица расплываются. - Северус? Северус! Боже мой, боже мой, разойдитесь, - надо мной склоняется родное перекошенное лицо. - Всё нормально, мэм, прошу вас, мэм, всё нормально, - как сквозь гору ваты раздается со стороны, - отравленная пилюля это шутка, её нет… Не сейчас, мэм, мы только познакомились с вами, нам жалко портить такой вечер, - обеспокоенный женский голос, принадлежит, по всей вероятности, Элен Эббот, - вы очень красивая, мэм… И это я. В груди словно железными щипцами зажало. Трясущейся рукой я нащупываю в кармане синенькое и лихорадочно запихиваю в рот. Я не хочу умирать! Я молод, талантлив, привлекателен… - Это нервы, мэм, это просто нервы, - господи, какой позор. Может быть, мне просто жалко уходить из родного зоопарка. - Северус, ты мне не говорил, что у тебя сердце. - Какое сердце, Мерлин. Камень, как есть. - Я не это имею в виду, ты, придурок… Я сижу и чувствую на себе тринадцать пристальных взглядов. - Идите в жопу, а, - беспомощно прошу я. Нотт выхватывает у меня синенькую, и я чувствую необъяснимую потерю. Я как бы слегка в шоке. За окном сиреневеют небеса, и тут дюжина долбоебов из ветеранских семей, продавленная больничная койка, бутылка шампанского и Нарцисса. Это странный, сюрреалистический пейзаж. Это фантастический натюрморт – набор людей и вещей, которые не должны быть вместе. - Скажите, - голос Нарциссы звучит гулко в этой тишине, - вот, я уже старая женщина, - поднимаю руку и слегка даю ей по затылку, - у меня внук учится в Хогвартсе. В чем смысл этой игры? Нет, вы поймите меня правильно. Я встречала детей, недовольных жизнью, которые хотели бы покончить жизнь самоубийством… - Сейчас вы скажете, что мы дети ветеранов и на нашу долю тупо не досталось адреналина, - ничего не выражающим голосом произносит Лили Поттер, - или что мы просто психи. - Я думаю, верно и первое, и второе. Почему ты не улыбаешься? Полагаю, тебе очень идет улыбка. Мы пьем допиваем шампанское, а потом Финниган встает и включает в стареньком магическом приемнике какой-то романс, нежный как осень, тоскливый, как вся моя жизнь. Мы сидим, и музыка как будто проходит сквозь нас, озаряя каким-то теплым внутренним сиянием. - Я не улыбаюсь, потому что не вижу на то причин. - Но почему бы не улыбнуться тому, что нет причин не улыбаться? - Это дешевая философия, мадам, но нам нравится эта двойственная теория. Именно поэтому наши действия направлены на так называемый возможный результат. Если бы Лонгботтом действительно хотел покончить собой от некой общей подростковой неудовлетворенностью жизнью, он бы предпочел более простые и эффективные способы. Да взять хотя бы повешенье на резинке для трусов. Не особенно эффектно, но действенно… - Вместо этого вы выбираете слабую вероятность того, чтобы поскользнуться на картофельной шелухе и прицельно угодить башкой в чайник, полный керосина, - вставляю я. Тонкий профиль Нарциссы очерчен светло-синим больничным светом в подступающей темноте. Мы идем курить в больничный двор. Многие из них курят, дешевые сигареты вроде «Мальборо», или что-то поинтереснее, что они перекупают у метро, когда удается выбраться. Небо нависает над нами плотными пушистыми облаками, и буквально за несколько минут проясняется, становится чистым, как гладкий отрез шёлка. - Ну ладно, сэр, - подает голос Томас, - вы же тоже. - Что тоже? Мне под нос засовывается смятая бумажка в крошках, и только потом я узнаю в ней инструкцию к Универсальному Заживлятору Мадам Пластырь. - Вы стремитесь превысить дозу в десятки сотен раз? Изо дня в день стремительно превысить дозу в десятки сотен раз? «Отрицательный эффект с малой степенью вероятности может проявиться при экстремальном превышении дозы в десятки сотен раз…» - Вы наглеете, мистер Томас! - Но… Сэр, это же блестяще. Полжизни травиться универсальным заживлятором. Какой полёт фантазии. - Вы зарываетесь, Томас! - Вы так же маните эту дамочку с косой, как и мы, только неосознанно…Не зовете её, не мечтаете о ней… Просто каждый день даете ей шанс. Даете ей шанс. - Дин Томас…Ёптыть, Эд Томас… - Северус Снейп. - Рука Нарциссы предупреждающе ложится на моё плечо. И в этот момент идет снег. Идет как-то сразу и без предупреждения, каким-то липким клейстером валит с небес, укутывая людей и предметы мокрой пушистостью, типа плесени. Я не люблю снег, а вот на лице Нарциссы застыло восторженное выражение, грустное и чуть-чуть мечтательное. Я люблю её лицо. На нём, как на фотоплёнке, проступают всё её эмоции. Да о чём я. Я люблю её. Я хорошо помню другое такое снегопредставление. У меня дурной характер, я срываюсь на людях, и от этого мне в жизни не везет. Выпускной отгремел пару месяцев назад, и Нарцисса посылает ко мне сову с заказом на зелье – на такой быстрый, изящный, очень женский яд, не оставляющий следов. Времена военные, и мне отчаянно нужны деньги, я каждый день берусь за подобную работу. Сову с оплатой посылать опасно, сов перехватывают на пути, и вот. Я стою на заснеженной площади, а с неба валит и валит солоноватая вата. Жду девушку, на которую пускал слюни с первого курса, и которая, я знал точно, никогда не будет моей. Более того, мне стыдно за свои обноски, я одет бедно и слишком прохладно, и у меня точно покраснел и без того выдающийся нос, и Нарцисса опаздывает. У неё аппарация из тёплого поместья, и ей наверняка всё равно. В какой-то момент я чувствую себя таким никому не нужным, что хочется умереть от собственной жалкости, прямо там, под первым ноябрьским снегом. И флакон с ядом привычно холодит ладонь. Но это всё лирика… …Я захожу в дом, где по старому комоду, и прозрачным пузырям колдокапельниц, и скрипучим полкам ползут длинные тревожные тени, и ноты старого романса замирают на проводах, образуя протяжный тоскливый звук. Я иду на этот звук, как во сне, и первое, что я вижу – широкое, синее озеро, гладкое, как тарелка. - Черт возьми! – мне требуется не более пяти минут, чтобы вынести заклинанием дверь ванной. Сначала мне в лицо валит водяной пар, и я не вижу вообще ничего. Потом мало по малу я начинаю разливать неживой, мертвенный отблеск кожи. Я подхватываю на руки Лили и бухаюсь вместе с нею на пол. Дверь захлопывается со влажным мягким звуком. - Мисс Поттер… Черт вас подери, мисс Поттер! – я идиот. С шумом вдохнув влажный пар, я прикладываюсь к её губам. В полумраке ванной её лицо выглядит неодушевленной, безжизненной оболочкой. Я втягиваю носом пропаренный воздух и с силой вдуваю его ей в рот, а потом, с первым её хрипом, начинаю хлестать её по щекам, трясти и орать ей в лицо, - что это было? Что это было? Какой идиотский вопрос. Наверняка остальные ДД, постеснявшись нас «с дамой», где-то между собой разыграли лотерею, кому в этот вечер выпадет установить мировой рекорд по не-дышанию под водой, и в этот раз вытянула свой билет Поттер. - Отчего? Отчего вы занимаетесь этим дебилизмом? – я ловлю себя на том, что ору самым неподобающим образом, а Лили Поттер хлопает обморочными глазами, - вы! Вы, посмотрите на себя, вы! Молодая! Красивая! Способная! Тупая, как бревно… Она поднимается на локтях, и впервые не расстреливает меня взглядом – скорее, открывает мне свой взгляд, и тону в нём, как в тёплых, уютных и опасных болотных топях. - Вы считаете меня красивой, сэр… - Надо быть слепым идиотом, чтобы не счесть вас красивой, - ору я, - не кокетничайте, вам это не идёт! Я не об этом! - Спасибо, сэр… Она наклоняется, чтобы извергнуть из себя пенистую воду, и цепляется мне за плечи. Я чувствую, как она упирается животом в моё колено, и понимаю, что ничем хорошим это не кончится, пытаюсь отодвинуться, но не тут-то было. Вместо этого я нащупываю под собой волшебную палочку, и всё, что я могу сделать – это наслать на дверь заглушающее и запирающее заклятья. А теперь избавься от неё, Северус! Проблема в том, что я сам я достаточно заведен. А кто на моем месте не был бы? Мне хочется залезть поглубже в эту холодную воду, но вместо этого я остаюсь сидеть, панически прижав к груди колени. - Прежде, чем вы уйдете, сэр, я хотела бы вам что-то сказать. И лучше бы, чтобы она сделала это как можно быстрее. И перестала так ко мне прижиматься. Но вместо этого я чувствую, как теплеют, будто оттаяв, мои ладони. - Это я прислала вам записку, - с судорожным вздохом произносит Лили. Я слышу, как кто-то спрашивает о нас из-за двери, и в вспотевшую ладонь сама самой закатывается волшебная палочка. Долго ли Нарцисса будет оставаться на улице? Чувствуя, что я на грани, поднимаю палочку и утыкаю её Поттер в лицо, куда-то в район щеки. - Не вздумайте скомпрометировать меня, и, бога ради, говорите быстрее. Торопится говорить, будто сама себя подгоняя. - Вы часто говорили мне, что я умнее других. Я ловила каждое ваше слово, сэр. Я здесь не потому, что мне нравится играть с огнём, или нравится эпатировать общественность, и не потому, что стремлюсь угнаться за отцом и тоже попасть в газеты. Я смотрела на вас с первого курса, сэр. Но потом появились ДД, и вы ушли вместе с ними… Палочка вздрагивает, и она отодвигает палочку изнутри языком. История закольцована, история повторяется… - А остальные, вы думаете, что? Томас влюблен в меня, Финниган влюблен в Томаса, да-да, и такое бывает, но он сам ещё не осознал, а как осознает, то никому не скажет. МакНейр пришла за Ноттом, потому что кроме Нотта у неё просто никого нет, она вполне нравится Лонгботтому, но, конечно, никогда не примет его ухаживаний. Настоящие психи – МакМиллан, Булстроуд – кто в самом деле затеял это, и кто написал кодекс, их давно с нами нет, правда, Смит была тайно влюблена в Энди, и теперь только плачет всё время, но не говорит отчего, то рассказ у неё грустный попался, то каша невкусная… - Подождите, подождите, Поттер, у меня кругом идёт голова. - Вы знаете, как люди, бывает, делают самим себе больно, часто - физически, потому что отказываются принимать вещи такими, какие они есть? - Поттер, мне нужно в холодный душ, желательно в одежде. Я стою под ледяными струями, стекающими мне под воротник, а в больнице краны ржавые, и с кафельного потолка чистыми евангельскими глазами на меня смотрит мохнатый паучок. А за окном валит снег – белой, неприступной стеной. За стеклом в луже воды из ванной сидит Лили Поттер и щебечет. «На самом деле, все в этой больнице пытаются излечиться от любви, всё ищут какую-то мазь или таблетку, но нет таких таблеток, понимаете, боже мой, боже мой, я сижу тут и говорю с вами как дурочка, о не слишком счастливых вещах, вы лучше забудьте это как страшный сон, ну, мало ли идиоток в этим мире, а вы сейчас точно простудитесь…» Когда я выхожу, мы стоим с ней, мокрые до нитки и друг на друга ошалело смотрим, сушимся. Потом она несмело улыбается, а я, ну, мне лучше не улыбаться, у меня не улыбка, а демонстрация каких-то ракетно-пехотных войск, если честно. Отпираем двери, а там музыка, и виски уже нашли и открыли, и Нарциссу уже пригласил длинный неуклюжий Джозеф Эйвери, он чинно её ведет, а та, уже хорошо выпив, смеется и рассказывает ему байки про отца. Я отбиваю её у назойливых подростков, и веду саму – одну, мою женщину. - Я под этим снегом тебя потеряла, - сообщает мне Нарцисса, - знаешь что, не теряйся больше никогда, а? - Эта была месть за моё ожидание под снегопадом девятьсот семьдесят восьмого… Потом кое-кого кое-кому точно придется нести домой… В больнице тихо и как-то по-рождественски волшебно, и музыка не смолкнет до утра. А с утра снова в бой... Но это лирика… Конец
Anarda: офигеть ! 10 10
Изумрудная Змея: Все мое идиотское отрочество. Автор, спасибо!
Полётчица: Надрыв чувствуется. 10 8
Карта: Примечания: Цветы и конфеты не пьем. 1) 10 2) 10 У вас у Томаса разные имена. Или их двое?
katerson: Чёрт, чёрт, чёрт 10 10
кыся: 7\7
dakiny: Это так прекрасно, что просто нет слов! 10 10
reader: Это совершенно удивительная, кристально правдивая и магическая штука. Обыкновенное волшебство! Дорогой автор, спасибо вам Мне даже как-то неловко баллы ставить:-) но все равно:-) 10/10
Xvost: Очень хороший ориджинал. Просто замечательный. И теме задания соответствует. Вот только POV, AU, OOC - это все хорошо, но среди героических учителей, красивых женщин и детей, всеми силами пытающихся получить премию Дарвина - нет ничего даже смутно похожего на мир Роулинг. 3/3
Anonim53: Офигеть! Очень сильно! 10/10 И есть у меня подозрение...
netttle: 10 10
Toma: Замечательно и очень сильно! Других слов просто не нахожу
Читерабоб: мммммммм... ух ты? 8/8
kasmunaut: 10 +++ 10 +++ Офигенно. Огромнейшее спасибо.
yana: Здорово! Волшебный текст! 10 10 на АБ с 11.10.08
Alefiko: Печально, но надежда не потеряна. За "Пар над котлом" бА-А-А-льшое человеческое спасибо (Пошла на Ютуб искать Пёплов) ХныК! 9/9
St. Mungo's Hospital: Alefiko за "Пар над котлом" и вам большое человеческое спасибо))))
бурная вода: Потрясающий текст. Пока слов нет совсем. Да, это почти ориджинал, да АУ, ООС и все прочее. Но мир Роулинг все равно есть - вот вытащи отсюда мир Роулинг - и будет уже не совсем то. Потрясающе.
Daria: бурная вода да-да! Сначала думала, о бреда-то красиво накрутили, а потом все вдруг и сорганизовалось. Весьма-весьма. 10/10 (Любимым героем всех фиков этой команды у меня как был, так и остается Ли Пень. )
elenmt: 5/5
Tay: Для этого автора в моем багаже никогда оценок не хватает. Так что будем оперировать тем, что есть. 10 10 И фиг с ними - с АУ, ООС, не-ОТП, НЖП, АБВГД и прочими малопонятными аббревиатурами) http://www.diary.ru/~Tay13/
drop: 10 8 Регистрация на АБ http://hp-fiction.borda.ru/?32-drop 25.01.09
Mileanna: Мне почему-то Паланика напомнило) но это, скорее, комплимент. а самое страшное - верится, что так вполне могло быть. И да, я верю в такую Лили младшую и потерянное поколение детей после войны 10/10
Aidan Kirwan: Мудрый змий Снейп... 8/9
Melany: Текст затягивает. Так отчаянно, странно и красиво.. 10/9
JeSy: Хорошо. В начале... впрочем да, хорошо, правда. Только объясните, пожалуйста, это опечатки или стиль: Тут неплохо кормят, да и потом, кто с вами, уродами, возиться будет, если я не я. Одно я кажется лишним в таком обороте. Мы пьем допиваем шампанское Так всё-таки пьём или допиваем? Или пьём-допиваем? Сову с оплатой посылать опасно, сов перехватывают на пути, и вот. Я стою Вполне возможно стиль, но новое предложение всё же не слишком читается.
Илана Тосс: Потрясно. Начхать на пару очепяток. 10/10 *влюбилась*
DashAngel: 10/10
xenya : 10/8
Galadriel: Потрясающе! В легком шоке, не думала, что на стартах напишут что-то подобное. Браво автору! Вот уж не думала, что вокруг премии Дарвина можно написать настолько крышесносный текст. Всего хватает - и традеги, и чернушной комедии, и психологии, и поствоенного синдрома. Коктейльчик бьет по голове почище абсента. Идея безумна, но воплощена изумительно!)) С автором сомнений тоже нет, ага, и если я правильно угадала, отдельный респект бете) 10 и 10
Пух: Сумасшедшая вещь 10/10
Вонг: блин, это совершенно потрясно! Написано объемно, выпукло, настояще, красиво. Идея супер. Очень, очень понравилось, огромное спасибо!
sillygame: это одна из лучших вещей, к-ю я читала здесь 10 10
Contesina: Раз цветы и конфеты не пьете, так хоть коньяк брать будете? Снейпу с Нарциссой для распития)) Ощущение улетательности не покидало до конца рассказа. Автор, ну что же вы с людьми делаете? Возвращаете им веру в хэппи-энд 10 10
principy_snov: 10\10 + .... в смысле , конечно)
Dita: 10/9
ikarushka: Не зря я повременила с оценками к этому тексту 8) По первому впечатлению хотелось влепить тройку, так сквикнуло, а што - сама не поняла. Потом как-то улеглось в моске и сформулировалось. Мне очень трудно переместить персонажей ГП в эту плоскость, практически невозможно. Поэтому имена мне просто мешали. Прочла повторно, как абстрактную историю о какой-то абсолютно сумасшедшей больнице, ну и о любви, понятно - и фсё встало на места. 10 8 St. Mungo's Hospital
Catherine Jardine: роскошная херня.
lady Gremlin: 1) 7 - Это безумие, но понятия не имею насколько это счастливая или несчастливая вещь. Просто не понимаю, не было у меня ощущения грусти, не почувствовала я ее и у персонажей. Любовь странная штука, вызывает странные эмоции, но не слишком счастливыми вещами я ее точно бы не назвала. 2) 7 - Это похоже на Паланика, мир Гарри Поттера от Роулинг курит в сторонке, от него только имена. Лучше бы это было оригинальное произведение, а не фанфик.
Рыжая Элен: 8/8
Nuttsy: 8/7
Лис: 9 9
Lin: 9/10.
бурная вода: 10 10
бубля: 10/10
орлова: Ух ты!!! как же здорово написано. Заметила, что не дышу, и выдохнула только после прочтения. Видимо, оценки принимаются только от зарегистрированных читателей-это несправедливо, но все равно 10/10 - это не для судей, это для Автора, как двойное десятичное спасибо. Орлова.
Toriya: 1) 10 2) 10
Lady Nym: Мне безумно нравится, как это написано! Головокружительно-стремительно-захватывающе-поражающе... В общем, ощущения что-то вроде "дух захыватывает!" 10 10
tirzaka: Ох, чуть не пропустила! 10/10 Автор, мне кажется, я вас знаю:) Как бы то ни было, большой-большой респект. Наличие Лили Поттер-младшей и Снейпа в шапке меня нехило сквикнуло - но вам ведь все равно, из каких персонажей творить красоту? Просто в восхищении. Вот это я, понимаю, романтика:)
donna_Isadora: 10/10 Респект за впечатление.
Mileanna: Автор, спасибо за один из самых бьющих под дых фиков на Стартах
полная версия страницы