Форум » Архив "Весёлые старты" 2010 1-8 » ВС 8: «Чужими глазами», СС/ЛЭ, PG, миди, драма » Ответить

ВС 8: «Чужими глазами», СС/ЛЭ, PG, миди, драма

LE+SS: Название: Чужими глазами Тема: «Nulla regula sine exceptione»* Пейринг: СС/ЛЭ Автор: Луни Бета: venbi Рейтинг: PG Размер: миди Жанр: драма Саммари: свидетельства очевидцев, собранные главой Аврората Гарри Дж. Поттером в личных целях с использованием архивов Министерства магии. Включают в себя отрывки из интервью и протоколов допросов времен Первой и Второй Магических войн. Публикуются впервые! Примечания: Фик написан для конкурса «Веселые старты 2010» на «Зеленом форуме» Дисклаймер: персонажи - Роулинг, название – Стивена Кинга, текст глубоко вторичен, живем в эпоху постмодерна) * - (лат) нет правил без исключении

Ответов - 26

LE+SS: Дорогие волшебницы и волшебники, а также волшебные существа, сквибы и, наконец, наши дорогие не-магические читатели, более известные как магглы! Мы счастливы представить вашему вниманию уникальную и ранее не публиковавшуюся подборку документов, сделанную самим Гарри Дж. Поттером в период его пребывания на посту главы Аврората. Отрывки из интервью и протоколов допросов, с которыми вам предстоит ознакомиться, представляют живейший интерес как для профессиональных исследователей, так и для рядового читателя. Мы благодарим сына нашего национального героя, знаменитого магомедика Альбуса С. Поттера (известного нашим читателям по колонке «Советы Поттера» и радиопередаче «Зелья здоровья»), за содействие в публикации этих документов, завещанных ему отцом. Мы не имеем оснований сомневаться в подлинности предоставленных интервью, тем не менее, мы хотели бы предостеречь наших читателей от поспешных выводов, которые могут быть сделаны на их основании. Помните, как магические, такие и маггловские историки утверждают, что очевидцы, как правило, лгут. Впрочем, бывают и исключения. *** Убирайтесь из моего дома. Немедленно! Что еще вам от меня надо, стервятники?! Мой племянник больше не живет здесь, я не знаю, что с ним, и совсем не хочу знать! Вы не имеете права вот так вот аппари... апрари… появляться посреди моей гостиной – не трогайте, это бабушкина ваза! – и задавать свои возмутительные вопросы. Вот подождите, вернется мой муж, он живо выдворит вас отсюда! Он респектабельный мужчина, он производит дрели! Не трогайте вазу! Уберите палочку, вы же у окна, вас же увидят соседи! О, моя репутация!.. О, святая Дева!.. … Хорошо, хорошо! Я вам отвечу, но после этого вы исчезнете из этого дома. Или вам же будет хуже! Рассказать о детстве Гарри? Отлично. Вы говорите, дурное обращение... Все что я делала, я делала для этого мальчика. И не смотрите на меня так, ваша палочка еще не делает вас специалистом в воспитании детей. Я старше вас. Я лучше знаю. Это был единственный верный путь! Я видела, что бывает, когда родители ведут себя иначе, оказываются слишком любящими, слишком податливыми, – такими, как мои отец и мать. Достаточно вспомнить Лили, мою сестру. Вы знаете, она плохо кончила... была убита в доме своего мужа каким-то сумасшедшим… А ведь ее всегда все любили, и я не была исключением. Не увлекись она вашими бреднями, она была бы жива. Но нет, простая жизнь ее не устраивала! С самого детства она была необыкновенным ребенком — много улыбалась, мало плакала и никогда не болела. К тому же, была не по годам сообразительной — я сама, не стану врать, считалась далеко не глупой юной леди, и, тем не менее, мне было интересно играть с младшей сестрой. В общем, Лили, скажу без преувеличения, была уникальной... слишком уникальной, как стало ясно чуть позже. С момента ее появления на свет в нашу размеренную жизнь вошли… странности. Мой любимый плюшевый медвежонок, ярко-желтый, которого я так любила, всегда оказывался по утрам в ее колыбельке, хотя родители клялись, что не клали его туда. Я им не верила, конечно… пока не увидела, как Тедди плывет по воздуху, как золотая рыбка в воде, по направлению к комнате сестры. Позже, когда мы с мамой и папой отправились к морю, Лили строила из песка замки, которые были крепче каменных. Отдыхавшие там же мальчишки, мой милый Вернон был одним из них, – все мальчики в детстве такие шалунишки! – не раз пытались сломать наши песчаные шедевры, но ее поделки всегда переживали эти набеги. Она умела доставать сладости из запертого шкафа, не прыгать через резиночку, а парить над ней, оживлять засохшие цветы, находить потерянные вещи... всего и не упомнить! Я защищала ее от этого, как могла, говорила ей прекратить, кричала, даже как-то дала ей подзатыльник ради ее же блага, но разве она слушала? О нет! А ведь я знала, что эта необычность не сулит ничего хорошего. Но, какой бы милой она всем не казалась, Лили всегда привлекали непристойности... возмутительные книги, отвратительные фильмы, странная музыка, эта ваша мерзкая «магия» и тот мальчишка из Спиннет Энда. Ужасный мальчишка. Такой же, как все отбросы общества, что ютятся в трущобах, в покосившихся домишках с прохудившейся крышей. Гнойные наросты на прекрасном лице британского общества, лентяи, пьяницы и преступники, вот кто там прозябает. И мальчишка этот, грязный оборванец, был таким же, как все они… нет, даже еще хуже. Страннее. И дело не только в ужасном имени – какая мать могла назвать сына Северусом?! – о нет, совсем не только в имени... Поверите ли, он, страшно вспомнить, шпионил за нами! И, бесстыдный, не постеснялся в этом признаться — видимо, его пьяница-мать не потрудилась научить его правилам приличия! Я бы никогда не стала шпионить, даже если бы меня снедало любопытство, естественная слабость таких сложных натур, как я. Что бы ни говорили соседи, это клевета, я — не такая, я никогда не стала бы… Что? Мальчик?.. Да-да, мальчик. Он никогда, никогда мне не нравился — Лили, естественно, он понравился сразу. Ведь он был такой не-о-быч-ный, загадочный, набитый всяческими тайнами, как мишка Тедди — опилками. Он говорил ей на ушко, шепотом, по-секрету от всех нас, такие необычайно интересные – на вкус Лили, конечно! – вещи. Мне-то сразу ясно было, что он враль, уродец, который, кроме как сказками, ничем не может обратить на себя внимание женщины, но сестричка ему верила. Раскрыв рот, как базарная торговка, а не благовоспитанная девочка, он слушала его байки. Про замок в Шотландии, где детей учат превращать цветы в игрушки, варить зелья, приносящие удачу, ловить единорогов и побеждать чудовищ, где почту приносят совы, а студентов кормят сладостями, которые сами прыгают в рот. Бред! Чудачество! Пустые мечты... Но Лили казалось, что этот Снейп — ниточка, связывающая ее со сказкой. Он убедил ее, что ее странности – не болезнь, не дурная привычка, а знак отличия, особого превосходства. Я говорила ей, что он просто соблазняет ее, цитировала Библию, рассказывала про Еву – но она уже взяла его, с позволения сказать, яблоко и проглотила прямо вместе со всеми косточками. По вечерам, перед сном, она и мне пыталась пересказывать его басни, а еще говорила, что никто так не понимает ее, как «Сев». «Чудак чудака» — отвечала я тогда. И сейчас так считаю. Тем не менее, они проводили вместе целые дни, прячась где-то по кустам, как какие-то, стыдно сказать, персонажи сентиментального романа! Я была вынуждена следить за ними… то есть, конечно, за безопасностью младшей сестры. Я не знала тогда подробностей, но чувствовала, что проводить время в кустах с человеком не своего круга и пола не достойно добропорядочной леди. Я видела, как они часами сидели, взявшись за руки, – уверена, этот Северус не мыл их, как и свои ужасные волосы! – и мечтали о том, как поезд увезет их в волшебный мир. Премерзкая картина! Как правило, приличные девочки, такие, как я, находят себе друзей под стать. Но бывают исключения. И, конечно же, им стала наша замечательная Лили! Воспитанная, хорошо одетая, аккуратно причесанная — какие у нее были косички в то время, какие ленты на шляпке, если бы вы видели! — и этот уродливый, грязный, лохматый маленький чудик Снейп! Что, кроме этой ужасной, неприличной магии, могло их объединить? Ведь они, как принцесса и гоблин, были ужасной парой...

LE+SS: *** Они были прекрасной парой, малышка Лили Эванс, будущая мать великого Гарри Поттера, — я, к слову, хорошо его знаю! — и юный Северус Снейп, будущий директор этой школы. Непохожие, словно день и ночь, и такие же неразлучные. Простите мне поэтические эскапады, но так и хочется сказать стихотворною строфой: «Как день и ночь, ни шагу прочь\ Как Гриффиндор и Слизерин, чей путь вначале был един»… О, не смейтесь, не смейтесь, юноша, над старой Шляпой. Тяжело быть поэтессой уже не одну сотню лет! Я доработаю этот образ, но вы, я надеюсь, ухватили суть, иначе я просто и не знаю, как объяснить вам. Магглы, если я не ошибаюсь, сказали бы про полюса магнита, возможно, вам, магглорожденному, так будет понятнее. Поверьте старой Шляпе, я повидала на своем длинном веку немало юных волшебников и волшебниц, которые входили под сень главного зала, дрожа так, словно холодные воды Озера они пересекали вплавь, без лодок. Они все боятся меня, будто я не шляпа, а Гибельное Сидалище, а еще больше боятся быть неудачно распределенными, словно это решит всю их судьбу, а не только определит комнату и расписание занятий на ближайшие семь лет. Может, они и правы… Мне было бы приятно так думать, хотя я знаю лишь о судьбах тех детей, которые связывают свое будущее с этой школой… Да, Эванс и Снейп. Такие разные внешне, такие похожие внутренне – умные, мечтательные, – они оба просились в Слизерин. Я не отказала мальчику, почему бы нет, но ее просьбу удовлетворить не могла. С ней вообще пришлось помучиться: и живой ум, и характерная для всеми любимых маленьких девочек доброта, и неожиданная смелость, развитая конфликтом со старшей сестрой, всего в ней было в достатке. Но я, знаете ли, сентиментальна. Я увидела маленького Снейпа в ее самых ярких воспоминаниях, услышала, как они вместе мечтали о факультете Салазара, и мне пришла в голову, простите за неудачную формулировку, одна идея. Эти двое, подумала я, достаточно привязаны друг к другу, чтобы объединить два враждующих факультета, а не быть разъединенными ими! Я отправила ее в Гриффиндор. И снова вы смеетесь! Считаете меня наивной? Да, многие дети, встав передо мной впервые, клянутся друг другу в вечной дружбе, словно я не Шляпа, а свадебный алтарь, или эшафот, как посмотреть. Уж мне-то известно, что детским клятвам цена не больше, чем лепреконьему золоту, но эти двое и вправду были всем друг для друга! О, юные умы, беспечные и полные надежды!.. Их так легко читать. Да вы и сами были таким, когда меня примеряли, помните, а? Так вот, открою вам тайну, которую узнала, проглядывая, словно однообразные иллюстрации не слишком оригинальной книги, воспоминания тысяч детей. Мир магглов, как правило, сер и скучен для маленьких колдунов, вынужденных расти вдали от своих собратьев. Даже самим магглам их жизнь кажется бессмысленной – и они изобретают все новые способы расцветить свою скучную жизнь, от театра или войны, – что уж говорить о магах. Магглорожденные, а иногда и неудачливые полукровки, томятся в плену маггловских условностей ничуть не меньше, чем сквибы в окружении колдунов. Но бывают и исключения. Иногда два одиноких маленьких волшебника встречают друг друга, впервые видят ровесника, способного творить чудеса — и понимают, что серый мир становится ярким и полным блистательных перспектив. Эта связь, подкрепленная общей тайной, случается, бывает крепче, чем Нерушимый Обет. Это сбывшаяся мечта для магглорожденных, это подтверждение всех надежд для полукровок. Это понимание того, что ты не изгой, а избранный, и, главное, необходимое всем разумным существам ощущение того, что ты больше никогда не будешь одинок... *** …Северус Снейп показался мне очень одиноким мальчиком. Я, по долгу Префекта, сразу запомнил его имя, хотя не каждый год в Слизерин попадают дети с неизвестной в магических кругах фамилией. Впрочем, после позорного распределения Блэка на это мало кто обратил внимание. Молодой Северус резко сорвал с головы Шляпу и поспешил к нашему столу, семеня, как мой домашний эльф, съежившись, словно от уменьшающего заклятья, и глядя в пол, как секретарша в Министерстве. Это также было необычно: распределение в Слизерин редко для кого бывает сюрпризом, и абсолютно всегда является поводом для особой гордости. Все мои предки окончили этот факультет, и я всегда буду гордиться этим, какие бы магглолюбы не стояли у власти, какие бы законы они не старались навязать настоящим волшебникам. Я отвлекся, конечно, но эта тема достаточно важна, особенно в наши смутные времена, чтобы вы уделили ей пару строчек в своей газете. Вы не пожалеете об этом, слово Малфоя. Я повторюсь, как правило, после распределения новоявленный слизеринец идет к столу так, как и должно чистокровному волшебнику: с гордо поднятой головой, уверенным шагом, свысока глядя на учеников других факультетов, которые оказались недостаточно хороши для великого Салазара. Как я узнал на примере Северуса, бывают и исключения: он выглядел так, будто с ним случилось несчастье, будто он совершил преступление, и постоянно поглядывал в другой конец зала, на украшенный золотым и алым – всегда считал это сочетание пошлым, кстати сказать, – стол гриффиндорцев. Как я сейчас понимаю, он, должно быть, боялся этих предателей крови, Джеймса и Сириуса – они пытались упрочить свою позицию среди сверстников не словом, как люди, а агрессией, как животные. Еще в Хогвартском Экспрессе они начали травить тех, кто казался слабее, а потом и вовсе собрали для охоты на неугодных стайку обожателей. Девушек на старших курсах они, как мне говорили, добивались так же – нападая на жертву и не разжимая клыков, пока та не прекратит сопротивление. То ли львы, то ли волки, то ли стая диких собак… впрочем, вычеркните это. Не надо такого публиковать. Или нет, стойте. Вычеркните только Джеймса, Сириуса ваша публика готова увидеть в истинном свете. Все же «Алхимический вестник» - издание для проверенной публики… Возвращаясь к новому учителю Зельеварения… тогда, в самом начале года, я еще не знал о неприглядных особенностях характера красно-золотых первокурсников, и мне казалось, что во взгляде Северуса читался не столько страх, сколько... нет, ну что за ерунда, какая боль может быть во взгляде одиннадцатилетнего мальчика? Просто он был взволнован: почти не ел, хотя и был костлявым, как фестрал, на вопросы о родителях отвечал односложно и не поднимал глаз от пола, пока кто-то из четверокурсников – кажется, Забини, - не завел разговор о тех сложных областях магии, которые некоторые простаки примут за Темные искусства. Это были невинные зелья и заклятья, конечно, но кое-кому всегда легче считать Злом то, что он не в состоянии уразуметь. Северус быстро отвлекся от своих терзаний, какими бы они ни были, и слушал разгоревшуюся дискуссию с интересом отнюдь не праздным. Мне казалось, он вот-вот достанет перо, пергамент и начнет записывать основные тезисы лекции «профессора» Забини. Здесь пометьте, что я снисходительно усмехнулся, пожалуйста. Благодарю. В общем, вечер закончился довольно благополучно. Снейп и дальше, как зачарованный, слушал старших слизеринцев, и увязался за ними, когда обед закончился, не замечая никого и ничего вокруг. Только когда мы спустились в подземелья, и я громко и четко повторил пароль, напомнив, что ни один ученик чужого факультета не должен увидеть нашу гостиную, он словно бы вспомнил что-то очень важное, дернулся и даже попытался броситься назад по коридору, но я вовремя ухватил его за плечо и настойчиво протолкнул в дверь. Не знаю уж, куда он собирался, но потерять баллы еще до начала занятий – не лучший способ завести на факультете друзей…

LE+SS: *** Северус, мой талантливый хмурый мальчик, никогда не умел заводить друзей, что уж говорить о полезных связях. Сейчас, когда он повсеместно признан героем и десятки старых дев готовы петь баллады об их со Снейпом вечной любви, в это сложно поверить, и все же, гарантирую, слухи о сердцееде-Северусе лживы. Я один владею достоверной информацией, которой буду счастлив поделиться с вами за бокалом «Драконьей крови» 1875 года, в эксклюзивном интервью, которое попадет на первую полосу. С фото, если возможно. По рукам! Как приятно иметь с вами дело. Мне доставляет несказанное удовольствие общение с юными волшебниками. Чем старше я становлюсь, тем большему мои талантливые студенты могут меня научить. Старость – это мудрость и опыт, но как же тоскливо, признаюсь вам честно, общаться с высоколобыми старцами! Юность, вот истинное наслаждение, она так же многообещающа, как аромат этого чудесного вина. Северус сразу обратил на себя мое внимание. Меня часто обвиняют в предвзятости, но я не сужу о книге по обложке – никакие поношенные мантии не могли сбить меня с толку, передо мной был незаурядный юноша, который, я знал, далеко пойдет. Его успехи в зельеварении превосходили, пожалуй, мои собственные достижения в его юном возрасте – он был одним из двух лучших моих учеников в то время. Как правило, между одинаково способными детьми существует естественная конкуренция, но тут имело место приятнейшее для меня исключение. Лили Эванс и Северус Снейп были лучшими друзьями. Удивительно, ведь казалось, что кроме любви к моему, многими несправедливо недооцененному предмету, у них не было совершенно ничего общего. Мисс Эванс была гриффиндоркой чуть ли не в большей степени, чем сам легендарный Годрик – мягкая и нежная с друзьями, она превращалась в воплощение знаменитой воительницы Рыжей Регины (единственной женщины, удостоенной звания колдуна, – прим. редакции), когда кто-то пытался причинить вред тем, кто ей дорог. Неудивительно, что друзей было у нее куда больше, чем врагов. И все же первым и самым дорогим ее другом всегда был Северус. У него же она была, что уж сейчас скрывать, единственной. Первым другом, а, может, чем-то большим… кто знает. Она, если использовать сравнение с картами для гаданий, была Рыцарем, он, конечно, был Книжником. Таким людям свойственно либо безмерно ненавидеть, либо бесконечно восхищаться друг другом, не зря уже тысячу лет не утихают слухи о романе Гриффиндора и Рейвенкло. Но, к сожалению, такие отношения никогда не бывают счастливыми. По крайней мере, долго. Они оба были членами моего маленького клуба для нетривиальных молодых особ, в котором я ежегодно стараюсь собрать весь хогвартский beau monde. Лили посещала собрания с удовольствием, Северус посещал их… с Лили. И все же он не был там на своем месте – я считаю себя мастером светских бесед, но Северус никогда не желал их поддерживать, за него это всегда искусно делала Лили. И, хотя ее цель была благой, она не столько облегчала другу бремя общения с нами, простыми смертными, сколько делала его объектом для едких насмешек и таких вульгарных прозвищ, как «нытик» и «подкаблучник», которые некоторые не стеснялись произносить вслух даже в моем присутствии! Дети, особенно одаренные, редко могут оценить важность общения. Им кажется, будто мир суетится вокруг них, как Розмерта вокруг постоянного посетителя. Но наша жизнь слишком сложна, слишком запутанна, слишком тяжела, чтобы пренебрегать связями – только они удержат тебя от падения, когда на твоем пути попадется ухаб. Наблюдая за тем, как Снейп все больше уходит в себя, охраняемый своей верной подругой, как кладка яиц драконихой, я решил помочь им разорвать этот порочный круг. Они были счастливы вдвоем, я видел это, но говорил себе: «Что такое счастье в детстве по сравнению с бедами в зрелости?» Тогда это казалось правильным. Видит Мерлин, я до сих пор не могу простить себя… сердце так и ноет… как прекрасно, что у вас есть с собой вторая бутылка. Я решил, что Северусу будет полезно расширить круг общения, и начал приглашать на наши встречи Эйвери и Мальсибера, юношей, определенно способных поддержать беседу на темы, которые были интересны Снейпу. Я упорно сажал слизеринцев рядом, подбадривал их даже в самых неуклюжих попытках завязать разговор, подхватывал предложенные ими темы… В конце концов мне, конечно, удалось заинтересовать Северуса, и он, с моей помощью, нашел двух новых друзей – тем самым потеряв старого. Каким глупцом я был. И какой прозорливой была малышка Лили. Как жаль, что Северус ее не слушал… *** Северус слишком часто слушал, что ему говорили другие. И еще чаще – то, что говорили о нем. Его великолепный слух вообще принес ему и всем нам немало бед, но ты и сам знаешь об этом, Гарри. Он не был Избранным, как ты, и все же, согласно моим догадкам, – которые не стали менее верны, смею тебя заверить, оттого что сейчас я лишь весьма изящное изображение на плоскости, – Северус провел всю жизнь под тяжким грузом чужих ожиданий. Прежде всего, ожиданий своей матери, которая так тосковала по миру магов, что не дала своему сыну ни малейшего шанса воспользоваться преимуществом полукровки, став жителем обоих миров. Она рассказывала ему о волшебстве, которое, как ты и сам заметил, Гарри, куда лучше выглядит на страницах книг или в рассказах на ночь, чем в реальной жизни. Эйлин успела забыть, как неприглядны бывают чародейства, и передала свои заблуждения сыну, который ежедневно сравнивал мамины истории со своей печальной жизнью в доме маггла. Потерявшая почти всю свою силу ведьма мечтала, чтобы сын прожил за нее то, что ей самой не удалось: жизнь «настоящего волшебника», со всеми коннотациями, которые может вложить в это словосочетание страдающая разочарованная женщина, окончившая Слизерин. Затем, Северус стремился оправдать ожидания твоей, Гарри, матери. Ему казалось, как часто бывает с влюбленными, что он не достоин внимания Лили и ему просто повезло. Подумай сам – он был первым встреченным ею волшебником, у него не было конкуренции. Он умел то, чего не умел ни один мальчишка, знал такое, о чем никто никогда ей не рассказывал. Но уже на платформе 9 ¾ он встретил соперников: мальчиков, которые умели не меньше, знали больше и, к тому же, были лучше одеты. О, конечно, Лили было все равно, но беда в том, что Северусу не было. Он с еще большим рвением принялся за учебу – он не мог сравниться с Джеймсом в спортивных достижениях, в популярности и внешней привлекательности, значит, он должен был стать умнее. Его скрытность и любовь к книгам профессор Слагхорн объясняет богатым внутренним миром, не сравнимым со скудностью мира окружающего, но я склонен, – и тут мне можно поверить, как самому титулованному книжному червю своего времени, – приписать их страху. Страху не победить, не быть лучшим, не стать самым настоящим волшебником из всех волшебников. Ближе к четвертому курсу пришли новые заботы – и звали их Эйвери и Мальсибер. С ними пришли, конечно, и новые ожидания. Теперь Северусу пришлось быть не просто самым умным волшебником, но еще и самым чистокровным. Конечно, это не самая простая задача, но, к счастью для молодого Снейпа – и к несчастью для него – тогда на факультете Слизерин негласно властвовало убеждение, что некоторые слова могут подчистить алую жидкость в твоих венах, даже если в нее примешались некоторые досадные загрязнители. Это были хорошо известные тебе, Гарри, волшебные слова: грязнокровка, Темные искусства, Темный Лорд, Пожиратели Смерти. И Северус принялся использовать их с той же страстью, с какой в детстве упражнялся в беспалочковом волшебстве, а в отрочестве зубрил учебники. Но слова эти, будучи и вправду волшебными, почти живыми, очень скоро стали использовать самого Снейпа. Они прокрались в его сознание, опутали его мысли и заменили собой вещи куда более важные: темные искусства заменили мудрость, Темный Лорд заменил мечту об отце и воспоминания о матери, Пожиратели заменили друзей, а самое невинное из них, казалось бы, слово «грязнокровка», не вовремя сорвавшись с губ, заменило любовь. Ты уже достаточно взрослый, чтобы понять – Лили, конечно же, любила Северуса. Так же, как твоего отца, или так же, как ты любишь Гермиону – это нам сейчас не важно. Любовь – многограннее, чем принято считать... Но любовь, какой бы великой силой она не была, нуждается в бережном обращении и заботе – иначе, даже не умерев, он потеряет надежду, и навсегда запрет себя в самой высокой башне холодной северной тюрьмы… уж я-то знаю. Такое случилось со мной, Гарри, и то же пришлось пережить Лили. Что пережил при этом Северус, для меня загадка, разгадывать которую я не имею ни малейшего желания…


LE+SS: *** О подростковых желаниях я знаю все. Абсолютно все. Нет таких пышущих здоровой страстью ведьм и колдунов, которые, по какой-то причине, не решали бы в один прекрасный момент, что искушение слаще всего, если поддаваться ему, прижавшись вплотную к моему холсту. Уж не знаю, может, чем-то намазана моя рама, но здесь, в Хогвартсе, я видела такое, чего и представить себе не могла прежде, чем стала портретом. А ведь я росла при дворе! Я и про нынешнюю директрису могла бы рассказать столько любопытного, что ей позавидовали бы настоящие кошки, чья нравственность вошла в поговорку. Но не буду, нет, простому портрету неразумно ссориться с начальством… давайте, я лучше расскажу про прошлого директора? Нет-нет, не про Дамблдора. Про Снейпа. Не буду хвастаться, но я стала свидетельницей чуть ли не главного события в его жизни! Слушайте… Как-то поздно вечером, когда я уже собиралась отойти ко сну, он пришел ко мне, бледный, как инфери. Бедняга переступал с ноги на ногу, теребил рукава мантии и повторял какие-то фразы, вроде заученной речи. Вскоре появилась и его зазноба, гордая и неприступная, державшаяся в своей ночной рубашке, как глава Визенгамота в судейской мантии. По-моему, она выглядела не слишком впечатляюще – глаза явно заплаканные, губы обветрены, нос распух, – но мальчику и этого хватило, чтобы забыть всю свою старательно подготовленную речь. Он принялся извиняться, сбивчиво и поспешно, но с жаром, выдающим очаровательную искренность. Твердил, что не знает, почему сказал такое, что он вовсе не думал, что он глупец, что больше он не будет – и в его темных глазах читалась надежда, которую можно объяснить лишь тем, что будущий директор не впервые повторял эти заверения, и всегда получал прощение. Но на этот раз все пошло не так: его подруга отбивала все его извинения, как бладжеры, и задавала в ответ вопросы, на которые у него не было ответа: «Чем же я лучше остальных «грязнокровок», чем же я хуже твоих друзей Пожирателей, чем же ты докажешь, что не лжешь?». Бедный мальчик – как правило, я бываю зла, когда мне не дают спокойно выспаться, но в данном исключительном случае мне было жаль этих поссорившихся голубков, – что-то мямлил, пока не вспомнил, наконец, единственный ответ, который можно дать женщине на риторические вопросы. С отчаянной смелостью девственника он схватил рыжеволосую гордячку за плечи и впился в ее губы самым неуклюжим поцелуем из всех возможных. О страсти он явно читал только в книгах, а там редко дают ценные советы о том, куда девать такой огромный нос и как не сталкиваться зубами. К моему удивлению, девушка не только не оттолкнула горе-кавалера, но прижалась к нему всем телом и прикрыла глаза, как мы, трепетные особы, делаем, когда нас переполняют чувства. Я готова была поставить свою раму на то, что все обиды прощены, но, когда парочка наконец-то оторвалась друг от друга, рыженькая прошептала: «Я слишком часто прощала тебя. Все кончено. Крыжовник!» – это, конечно, был пароль, хотя он и подпортил мелодраматический эффект. Я пропустила предмет мечтаний Снейпа в общую комнату и захлопнулась прямо перед его длинным носом, по которому медленно скатилась одинокая слеза. Какая жалость! Он так и не узнал, что его девушка прорыдала полночи, прижавшись лбом к обратной стороне моего холста. Знаете, что самое любопытное? Не раз и не два потом ее целовали на моих глазах юноши куда более презентабельные – в Джеймса Поттера я бы и сама влюбилась, будь я помоложе! – но ни разу, ни разочка она не закрывала при этом глаза. Наверное, на свете был все-таки только один человек, чувствам к которому она позволяла себя ослепить… *** Я что, слепой, по-вашему? Какие вы полицейские? Такую форму не носят уже лет двести. И вообще вы странные… Вы, наверное, американские журналисты. И что это за палки у вас в руках? Полицейские дубинки в Соединенном Королевстве выглядят по-другому. Слушайте, давайте так. Да, я тот, кто вам нужен – я служил садовником в этой церкви, когда та пара венчалась. Но за «просто так» я вам рассказывать о шпионах или кого вы там ищете, не буду. Гоните деньги, янки. Что это, золото? Никогда не видел таких монет. Ну да ладно. Навострите ушки. Это была, богом клянусь, самая странная свадьба из тех, что я видел. Ровно половина гостей была то ли сектантами, то ли просто больными – пришли в каких-то рясах, или может мантиях. На головах у них были шляпы, как у детишек на Хэллоуин. Я вначале решил, что развлекаются гости молодых, но при ближайшем рассмотрении среди чудиков обнаружились и весьма пожилые особы. Всего несколько человек были нормальными – кажется, родственники невесты. Да, виновница торжества тоже была безупречна – мне казалось, что лилии на ее платье распускаются и закрываются, а бабочки перелетают с цветка на цветок. Просто магия. Смущало только то, что жених, кажется, тоже был в платье, как и половина чокнутых гостей… Эта страна, помяните мое слово, катится в тартарары. Я вздохнул с облегчением, когда двери часовни закрылись, и гости исчезли из виду. Но через мгновение после этого как из-под земли вырос тип еще более странный, чем все предыдущие. Он был одет в черное с ног до головы, словно пришел не на свадьбу, а на похороны, был весь бледный, измученный, темные волосы спутаны, – ну точь-в-точь Смерть, разве что без косы. Это, говорите, и был ваш шпион? Ой, не того вы выслеживаете. Этот парень, во-первых, не обратил на меня никакого внимания, хотя я остервенело щелкал секатором над уже подрезанными кустами, чтобы показать, что я тоже не лыком шит, вооружен и опасен. Шпион бы меня сразу в чем-то заподозрил, а для гостя в черном я как будто не существовал вовсе, или бы чем-то вроде уточек в пруду – безмозглой деталью пейзажа. Он сверлил двери часовни взглядом и сжимал кулаки так, что костяшки пальцев становились еще белее, чем остальная кожа. Я не впервые видел такой тип «опоздавших гостей». Догадываетесь, да? Бывшие парни невесты… Из тех влюбленных, которые от чувств теряют разум, а из-за этого теряют и девушку. Они часто заявляются на свадьбы, чтобы ворваться после «пусть скажут сейчас или замолчат навсегда», произнести пламенную речь и превратить праздник в шоу. Как правило, кстати, невесты убегают вместе с этими нарушителями спокойствия – девушки любят романтику, а платье, ради которого и затевается вся церемония, к моменту обмена кольцами уже надоедает. И эта свадьба не была бы исключением, да только Смерть так и не набрался храбрости предъявить свои претензии. Постоял минут десять – да и исчез так же неожиданно, как появился. Я даже глазом моргнуть не успел. А жаль. Эти жених с невестой долго не продержатся, зуб даю. Да, они, конечно, были сногсшибательные, и молодой муж сиял от гордости, как будто добивался руки и сердца этой рыжей красотки всю сознательную жизнь – да только она казалось какой-то уж слишком счастливой. Улыбалась, как обкуренная, смеялась над каждой шуткой гостей – в общем, всеми силами старалась убедить себя, что мечтала об этом дне всю свою жизнь. Да только сердце не обманешь, не-е-ет, не обманешь. Эта парочка обречена. Поэтому 30% женщин у нас в стране – разведенки с детьми. Как я, прав? Наверно, они сейчас уже вовсю начали ссориться, да? Эти, как их... Поттеры? Что с ними, как они? … То есть как мертвы?.. *** Мертвы. Убиты. Моя сестра и ее непутевый муж. До сих пор не могу в это поверить… А ведь я говорила ей, говорила! Магия не доведет до добра! Надо быть как все, не высовываться. На голову ниже других – и ты захлебнешься, на голову выше – и ее отсекут. Но в этой вашей так называемой школе сестренке совсем промыли мозги. Научили быть выскочкой, научили выделяться. Вот и замуж она вышла не за простого соседского парня, а за какого-то красавчика-спортсмена… до сих пор не могу понять, почему. Лили таких никогда не любила. Она всегда норовила подбирать бездомных котят и кормить бездомных людей: ей нравился этот оборванец из Спиннет Энда. Конечно, с ним Лили не стала бы нормальной, но и жертвой какого-то психопата, может быть, не пала. И мне не пришлось бы нянчить ее сынка! Может, я бы даже помирилась с ней… из великодушия. А теперь мне остался только племянничек, как две капли воды похожий на ее муженька. Черточка в черточку, словно по-волшебству… А может, так оно и было, а? Может, без волшебства не обошлось? Что скажете? Может, моя сестрица грешила за мужниной спиной с этим Снейпом, а он ее бросил? Я бы избавилась от его ребенка, но Лили же у нас всегда любила все живое! Такая блудить-то будет, а последствия уничтожить побоится. Может, она помахала палочкой, выпила зелье – и превратила своего отпрыска в точную копию мужа, который в ней души не чаял? Может, не зря она так любила эти магические пойла? Уж слишком мой обожаемый племянник был похож на этого исхудавшего нелюдимого чудика Снейпа. Не внешне, конечно, но внутренне: вел себя так же, скрытничал, грубил нормальным людям и считал себя лучше всех нас. Да, теперь я почти уверена – Джеймс Поттер умер рогатым, как королевский олень! А если нет… если нет, то… тем хуже для Лили! Я не разговаривала с ней много лет, но старшую сестру не обманешь. Я знаю, чьего ребенка хотела бы носить под сердцем моя бедная, моя глупая маленькая Лили… которая никогда не соблюдала правил приличия, и только в этот раз, дурочка, сделала исключение. Осталась с нелюбимым мужем, без защиты, без друзей, вынужденная прятаться… Вдали от тех мест, где выросла, в чужом доме… ... А вы - убирайтесь вон из моего! Я все вам рассказала, от начала до конца. У меня подгорает пирог, мой муж возвращается с работы… И, кажется, мне что-то в глаз попало... fin

Душечка: Великолепно!

Lady Nym: Да, классно! Особенно ПОВы Петуньи и Слагхорна!

rose_rose: Ох... Это все очень, очень, очень мелодраматично. Сама задумка с ПОВ разных персонажей - интересная. И написаны эти разные ПОВ неплохо, все персонажи очень узнаваемые. Но. Мне как-то претит идея того, чтобы ради одного пейринга очернять другой. Я понимаю, что тут вроде как не авторская точка зрения, а ПОВ героев. Но в итоге как-то красной нитью сквозь фик проходит мысль о том, что Лили любила Снейпа, а не/больше, чем Джеймса. Если это действительно то, что хотел сказать автор, то мне эта идея не нравится, она не кажется мне психологически обоснованной (застревать в своей первой любви, к счастью, могут только отдельные люди при особых обстоятельствах; у Лили я предпосылок для этого не вижу - нормальная, счастливая девочка со здоровой психикой). А если автор хотел сказать совсем не это, если идея в том, что высказал портрет Дамблдора, - "Лили Снейпа любила" (и точка, без сравнений с Джеймсом), тогда получается, что в ПОВ остальных персонажей слишком много ружей, которые не стреляют. Честно говоря, стало очень жалко Гарри, который все это собирал и был вынужден такое слушать/читать про своих родителей. Но фикрайтеры, как всегда, к персонажам безжалостны. 9/6

Бледная Русалка: Потрясающий фик! Один из немногих за последнее время. Читала, боясь пропустить даже букву. Мне понравились все герои: и Петуния, и Слизнорт, и Шляпа, и Портрет, и священник в церкви. От мародеров был Ремус, да? Спасибо автору за такую умную неординарную работу.

Alix: 8 7

Веточка_Сирени: 9/7

Alasar: Отличный фик, автор. Все персонажи узнаваемы и с характером, у всех свои речевые характеристики. Браво!

xenya : Замечательно! Хотя Поттером-ст. Вы, Автор, пожалуй, излишне круто обошлись, но остальное - прекрасно. А Петунья всё-таки очень любящая сестра, да 10/10

Бледная Русалка: Ребята, совсем забыла про оценки. Ловите: 10\10 Вы заслужили!

Карта: 1. 10 2. 10

Puding: Написано замечательно, и идея прекрасная, но согласна с тем, что сказали выше: жаль, что для Лили из этого фика Джеймс — это всего лишь вынужденная замена любимому человеку, такое складывается впечатление)) 9/9

кыся: да, Петуния тут сияет звездой)) 10\9

LE+SS: Душечка Lady Nym rose_rose Alix Веточка_Сирени Alasar xenya Карта Puding кыся Бледная Русалка Спасибо Вам огромное за уделенное внимание, за высокие оценки и, конечно же, за отзывы. Это очень и очень приятно. Бледная Русалка Вам спасибо в двойне за то, что моментально после прочтения поделились впечатлениями и за то, что поставили высший бал. Радует, что из-за чего-то совершенно забыли о главном. И это что-то оказалось цепляющим)) Спасибо.

yana: 10 9

Лис: 8 6

Gen_R: Превосходная стилизация, но жаль, что при таком новаторском (для фанфикшна) подходе к форме не хватило новизны в осмыслении знакомого наизусть материала. Есть, конечно, несколько освежающих штрихов - благие намерения Шляпы, благие намерения Слагхорна, Снейпом, по-видимому, руководил страх, Лили, по-видимому, не любила Джеймса, - но это не совсем то. Честно говоря, я ожидала, что будет несколько различных версий одной и той же истории, сходящихся в области ключевых фактов, но настолько по-разному эти факты интерпретирующих и дополняющих, что в зависимости от ракурса и дискурса история будет меняться до неузнаваемости.

drop: 8 8

Леди Малфой: 1/7

Xvost: 10/10 За такую отлично выписанную Петунью - отдельное спасибо

Lady Nym: Отзыв уже писала, теперь оценки 10 10 Петуния прекрасна!

Анька: Это вам 9/10

Fidelia: Спиннет Энда Ой, в честь Алисии Спиннет назвали улицу в маггловском городе))). Больше всех мне понравился староста). 8/10



полная версия страницы