Форум » Архив "Весёлые старты" 2010 1-8 » ВС 7: «Наваждение», Bellegeste, перевод, ГП, СС, R, джен, северитус, драма/ангст, макси » Ответить
ВС 7: «Наваждение», Bellegeste, перевод, ГП, СС, R, джен, северитус, драма/ангст, макси
ГПСС: ВС-7: Перевод на свободную тему (Errare humanum est – человеку свойственно ошибаться) Название: Наваждение (Lost Perspective) Автор: Bellegeste Переводчик: MountinAsh Бета: kasmunaut Гамма: owlwing Вычитка и советы: Toma, Индрик Категория: джен Жанр: drama/angst, северитус Размер: макси Рейтинг: R (за насилие) Персонажи: ГП, СС Предупреждение: АУ после 5-й книги Дисклеймер: Вселенная «Гарри Поттера» принадлежит Роулинг, но только у нас Гарри преодолевает наваждение, а Снейп остаётся в живых. Оригинал: http://www.fanfiction.net/s/1851120/1/Lost_Perspective_1 Разрешение на перевод: получено Саммари: Гарри получил обескураживающее известие и решился на жестокий и отчаянный план. Напряженный сюжет, сложная интрига... История, лёгкая и весёлая поначалу, становится чем дальше, тем мрачнее. Примечания: Перевод сделан для конкурса «Веселые старты-3» на Зеленом форуме. Оригинал написан на челлендж северитусов. Арт к фику: коллаж Автор: Monday Техника: фотошоп Коллаж кликабелен. Альтернативная ссылка на арт
Ответов - 60, стр:
1 2 All
ГПСС: Глава 1 Очередной прекрасный день рождения Конкурс «Британия в цвету» оказался прямо-таки божьим благословением. Гарри сам себе удивлялся, но так оно и было. Когда Литтл Уингинг попал в число претендентов на звание самого ухоженного пригорода, жизнь заметно переменилась к лучшему. Лето с Дурслями стало почти сносным. Гарри поднялся с колен и присел на корточки. Он взмок на жаре, да и шея затекла. Расправил ноющие плечи, перепачканной рукой утер со лба пот, после чего удовлетворенно вздохнул, обозревая результат. Безупречно. Определенно, тянет на первое место. Прямоугольный газон пострижен идеально. Травинка к травинке – ровная зеленая гладь. Посыпанные гравием из лилово-серого валлийского сланца дорожки пересекаются под строго выверенными углами. Камешки влажно сверкают на солнце масляным блеском – он с утра опрыскал их «Стопсорняком». Симметрично расположенные треугольные клумбы с яркими бордюрами, выкрашенными в цвета национального флага, застыли как на параде, каждая на отведенном ей месте. Ни клочка голой земли – все скрывает ровный слой бурых опилок. – Не отлынивай! – Дядя Вернон оторвался от журнала и заметил, что Гарри потягивается. – За работу. – Я только хотел набрать лейку, – спокойно ответил тот. Cнял с позеленевшего медного крюка свернутый шланг, размотал, затем закрепил на кончике шланга желтый распылитель. Убедившись, что дядя Вернон снова увлеченно изучает «Выставочные хризантемы», Гарри направил шланг на себя. Какое блаженство! Прохладная вода полилась на голову, стекая по груди и спине. Он с наслаждением сделал большой глоток, откинул назад мокрую челку, упорно лезшую в глаза, – на загорелой физиономии остался грязный след. – Парень! – Теперь дядя Вернон уже кричал. – Шевелись! Иди полей цветы – в подвесных корзинах и в кадках. Потом почисти все глиняные таблички1. Они уже мхом заросли! И не забудь подмести дорожки! Пока не закончишь, об отдыхе даже не думай! Да, многое осталось по-прежнему. Но все-таки он не заперт в своей комнате или, того хуже, в чулане, а проводит время на свежем воздухе, на солнышке. В любом случае, так гораздо лучше. Теперь, когда Гарри понимал, почему должен торчать все каникулы в доме номер четыре по Привит-драйв, мириться с заключением стало чуть легче. Жизнь не стала сытнее, он снова был один, скучал по Рону, Гермионе и остальным друзьям, но все равно был рад, что узнал правду. В сущности, он трудился как раб. Однако с некоторых пор его это устраивало. Работа в саду отвлекала. Копаясь в земле, он мог не думать о… Нет. Думать нельзя. Невозможно. Он отогнал печальные мысли подальше, с силой захлопнув за ними воображаемую дверь. Думай о работе. Думай о чем-нибудь приятном. Точно, – Гарри вдруг усмехнулся – он вспомнил, как бурно отреагировал по приезде, когда тетя Петуния вручила ему грабли с лопатой и списком работ на каждый день в придачу. Он тогда чуть не брякнул, чтобы она засунула свои садовые ножницы в… мешок для рассады. Но все оказалось не так уж плохо. Прошло несколько недель. Он рыхлил и перекапывал землю, присыпал корни опилками, сгребал мусор, разбрасывал компост и удобрения, полол сорняки, постригал газон, обрезал кусты, поливал, сажал и чувствовал себя при этом на удивление неплохо. Конечно, все мышцы болели, зато тело стало крепким, поджарым, и ему это нравилось. Для своего роста Гарри оставался до нелепости тощим. Впрочем, он надеялся, что если переживет это лето и в сентябре вернется в Хогвартс, где сможет питаться по-человечески, то быстро наберет недостающий вес. Может быть, если немного подкачаться, он будет выглядеть как Оливер Вуд – бывший капитан команды Гриффиндора по квиддичу и признанный красавчик. Похоже, шестнадцать – все-таки неплохой возраст. Шестнадцать. Сегодня день его рождения. Об этом тоже лучше пока не вспоминать. От Дурслей, ясное дело, ждать было нечего – уж точно не подарков. Гарри даже не рассчитывал, что они вспомнят о нем. Поэтому так удивился, когда утром тетя Петуния вместо того, чтобы по обыкновению пройти мимо, скривившись, как от зубной боли, вдруг обратилась к нему: – У тебя сегодня важный день, – пробурчала она и презрительно усмехнулась: – То есть для таких, как ты. Он поразился еще больше, когда тетя намазала полагающийся ему тост остатками ревеневого джема. – Тебе шестнадцать, парень? C днем рождения! – Дядя Вернон тоже был неестественно дружелюбен. Гарри встревожился. Они оба казались слишком оживленными. Дядя Вернон даже придвинул к нему подставку для тостов2. Такая непривычная любезность пугала больше, чем привычный поток претензий и требований пополам с поучениями. Посреди завтрака в открытую фрамугу влетела упитанная бурая сова и опустилась прямо на стол. Гарри автоматически потянулся за конвертом, однако сова отступила в сторону, протянув лапку тете Петунии. Заметно вздрогнув, она взяла письмо, но распечатывать не стала, положив на блюдце рядом с собой. – Еще чаю, Вернон? – Тетя старалась казаться спокойной, правда, голос прозвучал пронзительней, чем обычно. – Не строй из себя дуру! Давай, прочти это чертово письмо, – грубо рявкнул Вернон. – «Он останется до сентября». – Всего четыре слова, зато какой сокрушительный эффект. Тетя Петуния уронила пергамент, отшатнувшись, словно увидела перед собой гоблина. Дядя Вернон, побагровевший, с трясущимися щеками, вскочил на ноги и, так и не дожевав свой бекон, заорал с набитым ртом, брызгая слюной: – Убирайся с глаз моих! Займись делом! Гарри спрятался в сарае, где в спокойной обстановке смог обдумать произошедшее. Видимо, Бог весть почему, Дурсли рассчитывали, что он уедет. Причем прямо сегодня. Они не могли дождаться, когда избавятся от него. Итак, он опять ползает на карачках – ощипывает увядшие цветки с бегоний. Дурсли снова ненавидят его, о дне рождения все забыли, жарко, хочется есть, хочется отдохнуть, – в общем, жизнь вернулась в нормальное русло. Он улыбнулся, припомнив, что всего месяц назад он бы не отличил астру от львиного зева. Но правила конкурса были непреложны и четко гласили: все участники должны быть готовы к первому августа. Поэтому под придирчивым руководством тети Петунии Гарри быстро поднаторел в ботанике, в ускоренном порядке научившись не только различать всевозможные клубни, саженцы и черенки, росшие в теплице, но и ухаживать за ними. Участок сада, подготовленный к конкурсу, представлял собой большой прямоугольник. Ряды карликового самшита, подстриженного с маниакальной тщательностью, делили его на треугольные участки, имитируя национальный флаг. Широкие красные полосы изображал ярко-алый шалфей, окруженный ослепительно-белым каменником, а синий представляла тесно посаженная лобелия. Вся эта пестрота резала глаз (по крайней мере на неискушенный взгляд Гарри). Патриотическая цветовая гамма господствовала повсюду, включая кадки, подоконные ящики и подвесные кашпо. Даже фонтанчик наигрывал «Правь, Британия», выбрасывая в такт мелодии струйки над гребнем шлема полуметровой пенополиуретановой фигурки собственно Британии. Возвышаясь на пластиковом постаменте среди болотных ирисов, та неуверенно правила легкой рябью, время от времени колебавшей головки цветов. Гарри часто гадал, слышали ли когда-нибудь Дурсли слова песни, особенно последнюю строчку3. – Эй, Беспортоттер, – завопил Дадли (это было самое свежее из длинного списка обидных прозвищ), – подай пива! Сумка-холодильник стояла совсем недалеко от Дадли – стоило только руку протянуть. Гарри вздохнул, достал прохладную банку, с трудом удержался от искушения встряхнуть ее, но безропотно подчинился. Дадли хмыкнул, откидываясь в шезлонге на цветастые подушки. Распаренный и потный толстяк напоминал жирную сосиску на гриле, истекающую соком. Он дергал головой, подчиняясь неслышному ритму, – выглядело это по-дурацки. Гарри заметил пару тонких проводков, которые тянулись от ушей Дадли и исчезали в нагрудном кармане. При этом кузен неотрывно смотрел на левое запястье – по-видимому, его массивные водонепроницаемые электронные часы работали еще и как телевизор. Дадли обожал миниатюрные гаджеты. «Микровидеокамера, мини-часы-телевизор, мини-диски... микромозги», – усмехнулся Гарри. С самого начала каникул они с Дадли поддерживали вооруженное перемирие. Чаще всего просто избегали друг друга или обменивались колкостями, не переходя, однако, к прямому насилию. Гарри держался тише воды, ниже травы, все сносил, считая недели до того дня, когда сможет вернуться в Хогвартс, к настоящей жизни. Он прекрасно помнил, как год назад в это же самое время не находил себе места, огрызался, злился, считал, что все его бросили. Но с тех пор он повзрослел. – Убери эту чертову птицу с моего навеса! Дядя Вернон сердито размахивал руками, указывая в сторону сада, туда, где над посыпанной гравием дорожкой возвышался навес из трех шпалер, увитых буйно разросшейся ипомеей. Гарри повернулся – на фоне голубых граммофончиков «Утреннего сияния» ослепительно сверкало белое оперение. Он обрадовался, узнав Хедвиг. Два дня сова пропадала неизвестно где, и Гарри уже начал беспокоиться. В когтях Хедвиг держала пухлый желтовато-коричневый конверт. Примечания переводчика: 1 В Англии иногда украшают сад дверными табличками, развешивая их на деревьях, заборах и садовых постройках. Таблички могут быть самые разные, в т. ч. и глиняные. 2 Имеется в виду специальная подставка, в которую складывают тосты, чтобы они не слипались. 3 «Правь, Британия…» – патриотическая песня Великобритании. Последние строчки: «Правь, Британия, морями. Британцы никогда не будут рабами».
ГПСС: Глава 2 Письмо Гарри не помнил, как долго просидел на кровати. Ему стало холодно. Бледные летние сумерки сменились ночной темнотой; луна, незаметно показавшаяся в левом углу окна, теперь тихо подбиралась к правому. Время от времени до него доносилось приглушенное чириканье – первый предвестник утреннего хора. Наверное, сейчас часа четыре. А Гарри так и сидел со сложенным письмом в руках. Он уже раскаивался, что поспешил прочитать его, предвкушая сюрприз ко дню рождения: Уизли приедут забрать его, или сообщают, что выслали какой-то особый подарок. Но… Хорошенький же у него получился день рождения. Невидящим взглядом Гарри уставился в окно, мозг отказывался распознавать смутные очертания, таявшие в ночной мгле. Через островок лунного света проскользнула быстрая тень и скрылась в темноте. Кошка? Вряд ли: мелькнуло что-то белое. Значит – лиса. Или анимаг из Ордена, которому поручили следить за ним. Теперь никому нельзя доверять. Он совсем окоченел. Сидел на кровати, вцепившись в письмо, и поглаживал пальцами плотный шершавый пергамент. Ощущение, словно заглянул василиску прямо в глаза. Лучше бы так оно и было. Хотя нет, сейчас он бы выплюнул настойку из мандрагоры. Надо собраться и перечитать письмо. Позже. Или никогда. Гарри сжался в комочек, обхватив руками колени, и принялся тихонько раскачиваться из стороны в сторону. Привычный мир медленно разваливался на части, а его самого засасывало вглубь непроглядной черной дыры, из которой не вырваться. От его прежней жизни осталась только эта иллюзорная воронка в ткани Вселенной. Уже наступил рассвет, когда он уснул, свернувшись калачиком поверх одеяла, все еще прижимая к груди письмо. X X X – Вставай, бездельник! Дел по горло. Пошевеливайся! – донесся снизу крик дяди Вернона. Гарри знал, что если не покажется сию же секунду, то Дадли пошлют поднять его с постели. А с того станется вытащить его из кровати за волосы, за ухо или за ноги, резко сдернуть изношенное одеяло и даже вылить на него стакан холодной воды. Гарри нерешительно сел и потер глаза, надеясь, что в голове прояснится. Едва он успел спрятать письмо под половицу, как по ступенькам загрохотали шаги Дадли. Запыхавшийся толстяк возник в дверном проеме. К разочарованию Дадли, он застал Гарри уже одетым. – Папа велел, чтобы ты немедленно спускался и постриг «композицию» перед показом, – объявил он, самодовольно усмехаясь. – Завтракать некогда. Давай, быстрее. Тяжелые шаги забарабанили вниз по лестнице. Взвыл блендер на кухне. Немного погодя Дадли неспешно пересек газон и устроился в шезлонге, держа в руках высокий стакан, увенчанный шапкой пены и розовым бумажным зонтиком. Воодушевлению, с которым Дурсли восприняли конкурс «Британия в цвету», способствовали три обстоятельства: желание блеснуть перед соседями, бесплатная рабочая сила и исключительное умение перекладывать свою работу на других. Благодаря стараниям Гарри они могли всерьез рассчитывать на победу в номинации «Ухоженный сад». Но подписаться на конкурс «Оригинальная композиция» было с их стороны несусветной глупостью. И что только на них нашло? Газон перед домом номер четыре тетя Петуния отвела под экспозицию «Замечательное зеленое изваяние». Чтобы поддержать общую тему «Англия пребудет вечно», она остановилась на величественных образах льва и единорога. Почти метровой высоты лев и единорог сражались за корону в деревянных полубочках, расписанных вручную красно-золотыми геральдическими узорами. Покупка кустиков и кадок обошлась в кругленькую сумму, Дурсли же не любили сорить деньгами. Несколько недель Гарри бился с упрямой растительностью, пытаясь изобразить достаточно убедительных льва и единорога, а потом каждый божий день ухаживал за скульптурами, доводя результат до совершенства. Гарри поплелся в сарай за садовыми ножницами. Голова раскалывалась, ужасно хотелось есть, он чувствовал себя разбитым – ни сил, ни желания связываться с Дадли. К несчастью, жирный бездельник не отличался наблюдательностью. – Эй, Поттер-Беспортоттер, – скомандовал он. – Я забыл карту памяти около телефона. – Дадли помахал в воздухе крохотным фотоаппаратом. – Сбегай, принеси. – Сам сбегай, – буркнул Гарри. Водянистые глазки Дадли раскрылись от удивления – он прямо на глазах раздувался от злости. Гарри вспомнилась тетушка Мардж. Не дожидаясь, пока Дадли обретет дар речи, Гарри двинулся на него, помахивая ножницами. – Одно слово, Дубби, только словечко, и я подстригу ТЕБЯ! Усек? – Онемевший Дадли кивнул, пуская розовые молочные пузыри. Случается, что страдают невинные. Этим утром поплатились лев и единорог, безвредные, в сущности, твари. Гарри яростно щелкал ножницами – в голове то и дело всплывали суровые слова из вчерашнего письма. Он стриг так, как если бы следовало не просто подровнять кусты, а полностью изменить их форму. Рог и большая часть гривы перекочевали в груду обрезков у подножия композиции. – Вот черт! Что я наделал… Попробуй теперь убедить Дурслей, с жюри в придачу, что тюлень и шетлендский пони – реальные и, даже более того, ключевые фольклорные персонажи. Стремясь отсрочить неизбежное, он скрылся с места преступления в своей комнате. X X X Письмо написал его отец Джеймс Поттер. Гарри вглядывался в крупные буквы, украшенные претенциозными завитушками и росчерками, и думал о Джеймсе. О Джеймсе, каким он его видел на фотографиях, в омуте памяти, в зеркале Еиналеж, каким представлял себе по восторженным отзывам учителей. Джеймс – уверенный в себе, обходительный, энергичный, напористый, умный, красивый. Джеймс – жестокий, безрассудный, задира и любитель розыгрышей, заносчивый, презирающий любые правила. Который из них написал это письмо? Слова и целые фразы, засевшие в памяти с прошлой ночи, теснились у Гарри в голове и отчаянно рвались наружу в попытке завладеть его вниманием. Он усилием воли заставил их отступить, выстроиться по порядку, чувствуя, что должен собраться с мыслями, иначе сойдет с ума. Снова развернув письмо, он провел пальцем по тисненому гербу Поттеров – золотая звезда Мерлина, перевитая побегом шиповника, красные лепестки которого тоже тронуты золотом. Слог письма был официален и цветист, местами высокопарен, как если бы писавший рассчитывал, что его послание будет обнародовано или попадется на глаза посторонним. Гарри, сын мой! Если это письмо попадет в твои руки в день твоего шестнадцатилетия, согласно наложенным на него чарам, значит, мы с твоей матерью мертвы. Я обращаюсь к тебе из могилы. Да будет так. Мы живем в страшное, полное опасностей время, поэтому подобный исход весьма вероятен. Ряды Пожирателей смерти множатся, они набирают силы день ото дня. Их нападения становятся все более жестокими и целенаправленными. Если ты жив, – дай-то Мерлин, чтобы ты выжил, – я позаботился о твоем будущем. В семейном сейфе Поттеров хранятся деньги – они предназначаются тебе, когда ты станешь совершеннолетним. Мои дорогие друзья Блек и Люпин, а также профессор Дамблдор, который, несомненно, всегда будет действовать исключительно в твоих интересах, позаботятся, чтобы ты ни в чем не нуждался. Все они достойные люди, Гарри. Как бы я хотел оказаться сейчас с тобой, увидеть тебя взрослым, готовым занять полагающееся тебе положение в семье и заявить о своем праве носить имя Поттера. Несмотря ни на что, дитя мое, ты – мой сын, и я люблю тебя. На этом первая страница письма заканчивалась. Лучше бы Гарри не переворачивал ее. Гарри, тебе исполнилось шестнадцать. Ты уже не ребенок. И, как ты в скором времени узнаешь, хотя общепринятый возраст совершеннолетия – семнадцать, сироты в мире магов по традиции проходят инициацию в шестнадцать лет. Тебе придется вырасти быстрее, чем твоим друзьям, Гарри. Пора проститься с детством и вступить во взрослую жизнь. Ты должен воздать за зло, которое я не успел исправить. Пришло время, когда ты должен защитить свои права. Гарри понятия не имел, что такое инициация и чем это отличается от обычного совершеннолетия. При слове же «совершеннолетие» первое, что приходило ему в голову, если честно, – это возможность получить разрешение на аппарацию. Для дяди Вернона и тети Петунии, по понятным причинам, совершеннолетие Гарри означало, что он станет достаточно взрослым, чтобы навсегда покинуть их дом. Сим возлагаю на тебя, Гарри, священный долг. Как потомок и глава рода Поттеров, назначаю тебя своим Мунтахимом и передаю тебе обязанность совершить обет Натха. Если эти понятия тебе незнакомы – к ним редко прибегают в наши дни, – Дамблдор, я уверен, сможет дать тебе исчерпывающие объяснения. Пока же знай – это древний непреложный обычай, пришедший с Востока. Его магия очень сильна, Гарри. Ты должен стать моим мстителем и покарать того, кто нанес непростительное оскорбление всем Поттерам, причинив вред дорогому мне человеку. Гарри недоумевал, почему волшебники придают такое значение генеалогии и чистоте крови. Такого скорее можно было ожидать от Малфоя. Неужели нельзя оставить все эти пережитки в прошлом? Гарри так бы и сделал, если бы не стал читать дальше. Гарри неохотно перевернул страницу, во второй раз перечитывая дышащие гневом строки. Почерк на последней странице был менее размашистый, скованный, словно автор мучительно размышлял над каждым словом. В строках письма читалась боль. Гарри, ты должен осуществить возмездие, наказать того, кто разрушил мою жизнь. Он лишил меня всего, чем я дорожил. Украл у меня честь, незапятнанную репутацию Поттеров, любовь моей прекрасной супруги. Когда Гарри дошел до упоминания о матери, у него перехватило дыхание. Если ты не исполнишь свой долг, то потеряешь все. Если твои права на наследство Поттеров будут оспорены, если тебя подвергнут испытанию во время обряда инициации – только обет Натха подтвердит справедливость твоих требований. В противном же случае ты будешь лишен наследства. Станешь изгоем, как и он. Изгоем как кто? Что-то Джеймс темнит. Такое ощущение, что он тянет, не желая переходить к сути дела. С чего кому-то придет в голову подвергать сомнению происхождение Гарри? И, похоже, с этой «инициацией» связан какой-то подвох. Пожиратели смерти – страшные люди, Гарри. У них нет совести, они безнадежно испорченные звери, не знающие ни жалости, ни раскаяния. Я молюсь, чтобы, когда ты будешь читать эти строки, они остались лишь дурным воспоминанием о тяжелых временах. Надеюсь, этот человек мертв – да горит он в аду во веки веков. Тогда ты свободен от обета, а письмо послужит доказательством моих намерений. И что бы это значило? Может, пойти учиться на юриста? В дни, предшествовавшие твоему рождению, Пожиратели смерти охотились на ведьм-полукровок. Они обменивались женщинами, как игрушками или сладостями, просто для забавы… Моя драгоценная Лили тоже попала к ним в руки. Она осталась жива, но все равно что умерла. Мне трудно писать, Гарри, но ты должен узнать правду. Лили изнасиловал Пожиратель смерти, тем самым дав тебе жизнь. С тех пор исчезла прежняя Лили, которую я любил. Она стала печальной, ушла в себя. Только ты радовал ее, Гарри. Меня она уже не могла любить. Она говорила, что чувствует себя испорченной, запятнанной, недостойной меня. Злодей лишил меня жены, лишил возможности растить собственного наследника, навлек бесчестие на мой род. Гарри замутило. Он отродье Пожирателя смерти, который изнасиловал его мать. Джеймс – не его отец и никогда им не был. Но мама любила его. Она любила его… любила… Гарри, тебе исполнилось шестнадцать, и я не могу больше оберегать тебя от позорной правды. Заклинание Патерсимилис, долгие годы скрывавшее твою истинную внешность, начнет терять силу. Гены возьмут свое. Ты, скорее всего, постепенно станешь похожим на своего биологического отца. Твоя мать узнала его – мы вместе учились в Хогвартсе. Его имя – Северус Снейп. Отомсти ему, Гарри. Докажи, что достоин считаться моим сыном. Любящий тебя отец Джеймс Поттер. Кто еще знал об этом? Дамблдор? Ремус? Мог Сириус знать и утаить правду? Может, это они все в очередной раз так «оберегали» его? Больше похоже на издевательство. Какое унижение! Очень снисходительно с их стороны! Кто же все-таки знал? И когда, интересно, они собирались ему рассказать? Одиннадцать лет Гарри жил с одной ложью, а потом ее заменили другой. Вот вам и образец супружеского счастья! Лили и Джеймс Поттеры – золотая пара! Жаль, умерли рановато, но все равно, какой пример для остальных! Кругом ложь! А он знал? Тот человек... Та гадина. Гарри не мог заставить себя назвать его по имени. Все внутри сжималось от одной только мысли. Его преследовала навязчивая картинка: хищный ядовитый гад вонзает клыки в беспомощно распростертое тело его матери, которая застыла от ужаса, и все это под аплодисменты толпы Пожирателей. Он отравил ей жизнь... Знал ли он все эти годы? Гарри тщательно сложил письмо, убрал в конверт, перегнул его пополам и спрятал в нагрудный карман – поближе к сердцу. Сегодня первое августа. В Хогвартс он вернется первого сентября. Остается один месяц, чтобы разработать план мести.
ГПСС: Глава 3 Новый облик Гарри с отвращением отвернулся от зеркала. Началось. Лицо, кажется, слегка вытянулось, брови стали немного гуще, впадинка над верхней губой чуть-чуть заметнее. А волосы… Густые черные пряди свисали вдоль щек, закрывая лицо. Сердито тряхнув головой, он с ожесточением поклялся: – Я постригусь! В «Дырявом котле» Гарри поселили, наверное, в самую крохотную комнатку из всех, что там были. В ней едва поместились сундук и клетка Хедвиг. Впрочем, на большую рассчитывать не приходилось. Он не мог забронировать номер, пока жил у Дурслей, поэтому свалился в гостиницу как снег на голову. Пришлось брать, что досталось. Гарри добрался до Лондона на «Ночном рыцаре» и теперь у него оставался целый день на то, чтобы пройтись по Косой аллее и купить школьные принадлежности к новому учебному году. А завтра его ждал Хогвартс-экспресс. Август оказался тяжелым месяцем. С точки зрения Дурслей, Гарри совершил смертный грех, когда испортил зеленые скульптуры, на которые они так потратились. И этот грех не остался безнаказанным. Однако он перенес боль и лишения довольно равнодушно – настолько его поглотили планы мести. Так что победа дяди Вернона оказалась бессмысленной. Гарри толкнул дверь в «Чуб чародея» и направился прямо к бородатому парикмахеру. Надо было действовать решительно, пока не передумал. – Мне нужна короткая стрижка, – заявил Гарри. – Очень короткая. Под «единичку». – Ну что ж, если вы уверены… – парикмахер нерешительно занес ножницы над густой шевелюрой. – На все сто, – подтвердил Гарри. – Приступайте. Через пять минут все было кончено. Он робко провел ладонью по стриженой макушке. Колется. Когда же он снова надел очки, на него из зеркала взирал оболваненный, как панк, незнакомец. Шрам в виде молнии теперь, когда не стало челки, прикрывавшей зигзаг, вызывающе лез в глаза. Гарри шагал по мощеной аллее, направляясь во «Флориш и Блоттс». Ветерок непривычно холодил шею, на щеках алел румянец смущения. Ему казалось, что все встречные колдуны, ведьмы и гоблины пялятся на его шрам. Надо как-то отвлечь внимание ото лба... X X X – Гарри? Это ты? – робко позвали его с другой стороны улицы. Секунда, и его уже крепко обнимала обрадованная Гермиона. Он обнял ее в ответ, вдохнув знакомый теплый запах, исходивший от волос подруги. – Гарри, я так по тебе скучала, – радостно воскликнула она, улыбаясь во весь рот. – Боже, что ты сотворил со своей прической? – А на что похоже? – Похоже на преступника, который сбежал из тюрьмы, или на новобранца. Ты же не… Ведь правда нет? Ты же не провел все лето в Азкабане или еще каком-нибудь не менее странном месте? – запинаясь, закончила она. – Все может быть, – мрачно ответил Гарри. – Даже если и так, все равно бы никто не заметил. – Не усложняй. Ты же знаешь, что Дамблдор запретил нам писать тебе. Сов могли перехватить, они могли привлечь внимание… – Брось! Думаешь, им неизвестно, где я живу? – разозлился он. – Понятия не имею. Ладно, Гарри, не дуйся. Я так рада тебя видеть. Не порти настроение. – Гермиона взяла его за руку. – Мы с Роном договорились встретиться в «Дырявом котле» через пять минут. Ты со мной? Или тебе нужно за покупками? От волнения Гарри совершенно позабыл, чего ему не хватает. – М-м-м, перья, чернила, в общем, как всегда. Ну и учебники, конечно, – нашелся он. Гермиона посмотрела на него с укоризной. – Их надо было читать во время каникул. – Ну, у меня были другие дела… Занят я был, понимаешь? X X X Стоило переступить порог «Дырявого котла», как теплая дымная духота окутала их пропахшим пивом одеялом. Неужели нельзя открыть окна? Сегодня же такая славная погода, подумал Гарри, сморщив нос. После восьми недель ежедневного пребывания под открытым небом с утра и почти до самого вечера он полюбил свежий воздух. Ну и жарища. Дышать нечем. Занятно. Раньше Гарри спокойно переносил спертую атмосферу. За клубами дыма они разглядели Рона – тот сидел за столиком в компании двоих парней. Гарри видел только их спины, но тут же узнал спутников друга по одинаковым рыжим затылкам. – Фред! Джордж! Привет, Рон! Услышав Гарри, они обернулись и… замерли. – Ух ты! Просто чума! – Кажется, его прическа произвела впечатление на близнецов. – Это что, настоящие? Или ты брал уроки у Тонкс, а она оказалась хреновым учителем? Ну ничего ж себе! Гермиона незаметно пнула Фреда. Затем многозначительно посмотрела на близнецов и беззвучно проговорила: – Пунктик! Рон неуверенно отдал Гарри честь: – С возвращением на борт, капитан! На вахте лейтенант Уизли. – Чего? – Гарри пришел в замешательство. – Не обращай внимания, – пришла на помощь Гермиона. – Он уже неделю несет всякую чепуху. Никто его не понимает. Рон сдвинулся на одной идиотской телепередаче. – Ты же знаешь, что Мистер Уизли работает в отделе по контролю за использованием маггловских артефактов. Так вот, он конфисковал испорченный телевизор, который зачаровали так, что персонажи передач стали действовать по собственной воле, независимо от сценария. Поднялась такая суматоха! Магглы забеспокоились. Они очень серьезно относятся к телевидению, – продолжила она. – Например, представляешь, в первой серии у мистера Дарси в руках взрывается мушкет и он погибает, а Элизабет Беннет сбегает с парнем по имени Брэндон, вовсе даже из другого сериала. Или вот еще: Эркюль Пуаро уводит жену у приходского священника, они переезжают в Линкольншир и открывают гостиницу в Клиторпе. – Гермиона замолчала, предвкушая реакцию, но ее старания пропали втуне. Гарри не разрешали смотреть телевизор, пока он жил у Дурслей. – Папа Рона провозился с телевизором несколько недель, честное слово, а потом Рон подсел на один космический сериал1. Поэтому теперь его совершенно невозможно понять. Впрочем, как всегда. – Гермиона ласково улыбнулась Рону. – Так точно, – подтвердил Рон. – Может, кому-нибудь сливового сока? Или чаю? Горячего, с бергамотом? – Не, мы уж лучше возьмем сливочного пива. X X X Жаль было упускать такой случай. Когда еще Гарри повезет встретиться с Фредом и Джорджем. – Эй, можем мы поговорить? – спросил он. – Без свидетелей? Джордж понимающе поднес палец к губам. – Больше ни слова! Просто кивни, это ничуть не хуже, чем подмигнуть слепому василиску. Встретимся на улице через пять минут. Гарри вздохнул. Все семейство Уизли разговаривало загадками. Он извинился и, стараясь не привлекать внимания, выскользнул наружу. После полумрака, царившего в баре, сентябрьское солнышко его ослепило. – Итак, наш юный спонсор, какие заботы? Желаешь вложить еще немного? Или ты хочешь потребовать деньги назад? – внезапно встревожились близнецы. – Нет, и в мыслях не было, – заверил их Гарри. – Я хотел попросить об одолжении. – Всегда пожалуйста. – Я хочу… Научите меня аппарировать. Близнецы были явно удивлены, но смотрели на него с любопытством. – Да уж! Сущие пустяки. Это очень серьезное одолжение, Гарри. Ты ведь знаешь, что в Хогвартсе нельзя аппарировать – защитные чары и все такое. Значит… Что у тебя случилось? – Я знаю, что пока несовершеннолетний, – он не стал отвечать на вопрос, – но мне действительно очень нужно, иначе я бы к вам не обратился. – Послушай, дружище… Извини, но это невозможно. Слишком опасно. И где ты собрался тренироваться? Ты же не можешь каждый раз сбегать из школы. – Джордж перечислил самые очевидные препятствия, однако в глазах Фреда уже плясали чертики: – Думаю, большой беды не будет, если мы объясним ему самые азы… X X X Рон с Гермионой тоже остановились в «Дырявом котле». Они забронировали номера заранее, поэтому их комнаты были значительно просторней и удобней, чем у Гарри. Друзья договорились встретиться снова, когда Гарри разделается с покупками, за которыми он и направился. Во «Флориш и Блоттс» он вручил продавцу список необходимых учебников и, пока тот методично собирал книги с полок, проскользнул в узкий пыльный проход между стеллажами, ведший в секцию «серьезной» литературы в дальнем углу магазина. Он торопливо просматривал корешки в поисках… Гарри сам толком не знал, что ищет, но чувствовал, что сразу поймет, когда увидит нужное. Его внимание привлек заголовок «Волшебная вездесущность». Просмотрев оглавление, он убедился, что нашел именно то, что требовалось. Остальное придется добывать в школьной библиотеке. – Что на тебя нашло? – сокрушалась Гермиона. – Как тебе только пришло в голову сотворить с собой такое? Гарри, это же просто ужас. Кошмар какой-то! Так, так… примитивно! – Ты опять о моей прическе? – уточнил Гарри. – Если да, то мне надоело. Дело шло к вечеру, они собрались в комнате Рона. Обед прошел довольно напряженно. Рон то и дело требовал клингонские лакомства2, названия которых звучали так, что живо вспоминалось, как его рвало слизняками. У Гермионы весь обед глаза были на мокром месте. Гарри постоянно ощущал на себе их испытующие взгляды. Друзья так и не поверили, что он все лето проработал в саду у Дурслей. – Прическа, конечно, отвратительная, – не выдержала Гермиона, – но я об этой жуткой серьге в ухе. – Он – баджорец3. Украшение в ухе – их культурная традиция, – выдвинул предположение Рон. – Рон, лучше заткнись! Не дав Гарри и рта раскрыть, Гермиона продолжила отповедь: – Какая глупость с твоей стороны! Проколоть ухо! Ты с ума сошел. У волшебников не принято делать пирсинг. Билл – исключение, но ведь он… Все знают, что он ненормальный. А ты! Дамблдора удар хватит! Я весь день ничего не говорила, потому что думала – это клипса, думала – это просто такая дурацкая шутка. Мне даже в голову не пришло, что серьга настоящая. О чем ты только думал? Гарри осторожно теребил предмет раздора. Мочка еще побаливала. – Значит, Биллу можно носить серьгу, а мне – нет? Кстати, как насчет Кингсли Шеклболта? А? То есть ты считаешь, я не достаточно «крут», чтобы носить украшения? Если хочешь знать, мне просто хотелось отвлечь внимание от шрама. Вечно все пялятся на шрам, а меня не замечают. Вот я и решил, пусть лучше глазеют на серьгу. – Поэтому ты теперь похож на разбойника с большой дороги, – недовольно буркнула Гермиона. – А волосы? – В общем-то, это не твое дело. Обычно все старались разглядеть, действительно ли у меня под челкой шрам. Достали уже. Если им так интересно – пусть видят! – Гарри встал, упрямо скрестил на груди руки и заходил взад-вперед по комнате. В нагрудном кармане рубашки, напротив сердца, лежало свернутое письмо. Гарри чувствовал через ткань острые края плотного пергамента, и решимость крепла. Гермиона растерялась. – Гарри, ты хоть слышишь, что несешь? Прятать шрам ты не хочешь, но чтобы на него смотрели, тоже не желаешь. Бессмыслица какая-то. Сам не знаешь, чего хочешь. – Она подошла и положила ладони ему на плечи. – Чего ты хочешь, Гарри? – Я не знаю. – Весь его запал внезапно испарился. Примечания переводчика: 1 Космический сериал, которым увлекся Рон, – «Star Trek». 2 Клингонцы – инопланетная раса из сериала «Star Trek». 3 Баджорцы – инопланетная раса из сериала «Star Trek».
ГПСС: Глава 4 Учебный год начинается Жизнь в Хогвартсе потекла своим чередом. Гарри чувствовал, что он наконец дома. В замке ему был знаком каждый зал и каждый коридор, а школьные правила и распорядок дня дарили чувство защищенности, которого он не знал прежде. Прошло шесть лет со дня распределения Гарри. Теперь торжественная церемония его больше не пугала – наоборот, связанные с ней неожиданности и сюрпризы вызывали приятное волнение. Вместе с остальными шестикурсниками Гриффиндора он со снисходительным превосходством наблюдал, как Сортировочная шляпа решает судьбу взволнованных и на удивление мелких – или казавшихся такими – первогодков. Речь Дамблдора он благополучно пропустил мимо ушей (что-то там о новых задачах, о старых задачах…). Когда же вокруг раздались радостные возгласы, означавшие, что начался праздничный ужин, Гарри блаженно улыбнулся, потому что снова возвратился туда, где и должен быть. Гермиона тоже это почувствовала. Она сжала под столом его руку и шепнула: – Как хорошо вернуться, правда? Преподаватели, сидевшие на возвышении, оживленно переговаривались. Гарри обвел взглядом знакомые лица. Флитвик, Трелони (значит, ее восстановили в должности), мадам Хуч, профессор Макгонагалл, Спраут (уже успела извозиться в земле), рядом с ней профессор Граббли-Планк. А куда же делся Хагрид на этот раз? Дальше сидел профессор Люпин, то и дело клевавший носом. Пока выступал Дамблдор, оборотень старательно скрывал зевоту («Мы рады вновь приветствовать профессора Люпина – преподавателя защиты от темных искусств…»), а теперь, казалось, вот-вот отключится. Гермиона заметила его еще в поезде, но Люпин забился в угол купе и проспал всю дорогу беспробудным сном, так что пообщаться с ним пока не удалось. Может, скоро полнолуние? С краю учительского стола сидел профессор Снейп. Гарри пожирал взглядом землистую физиономию, темные сальные волосы, орлиный нос, ощущая, как закипает кровь. По спине пробежал озноб отвращения. Его передернуло. Снейп что-то почувствовал и поднял голову. На миг глаза их встретились. Гарри продолжал смотреть чуть дольше, чем следовало, – прямой вызов. Лучше поздно, чем никогда. За слизеринским столом царило буйное веселье, вызванное по большей части новым обликом героя. Гарри кивнул Малфою в знак приветствия. Рон заметил жест, давясь, заглотил недожеванный кусок пирога и возмутился: – Налаживаем контакты с противником, капитан? Здесь вам что, Нейтральная зона? Сопротивление бесполезно! Гарри промолчал, и Рон вернулся к более насущному занятию – уничтожению пудинга и тыквенного сока. – Сегодня «Полный вперед» на высоте. Репликаторы потрудились на славу1. – Рон, мы тебя не понимаем, – набросилась на него Гермиона, – но если ты хочешь умалить огромный труд, который проделали домовые эльфы, чтобы приготовить все это… – Нет, нет! Все замечательно. Извини. Сам не знаю, почему я это сказал. Просто вырвалось, – начал оправдываться Рон. Гарри уже успел выслушать немало подколок по поводу своей прически. Теперь крови жаждали слизеринцы. – Привет, плешивый! – Малфой по обыкновению тянул слова. – Что случилось? Ты выпил депилятор своей мамочки? Ой, прости пожалуйста, я совсем забыл – у тебя же нет мамочки! И папочки тоже. Ай-яй-яй, как неосторожно. – А как поживает твой папочка? Он тебе пишет? Заключенным в Азкабане разрешают писать письма? – парировал Гарри злее, чем рассчитывал. – Туше, Поттер! – быстро нашелся Малфой, но Гарри понял, что сумел его задеть. – Послушай, я не хотел… – Ссориться с Малфоем было совсем некстати. – Поживем – увидим, Поттер. – Слизеринец удалился. Однако вопрос с прической остался открытым. Гриффиндорцы тоже сгорали от любопытства. – Вши. Просто тьма-тьмущая. Чесалось жутко. Пришлось обрить голову. – Фу! – Какая гадость! – Бедный! Кто сочувствовал, кто гадливо морщился, но все разом расступились. Интересно, кто-нибудь теперь осмелится сесть рядом со мной за одну парту? X X X По вечерам Гарри занимался окклюменцией. Когда он прочел письмо, то, несмотря на потрясение и разброд в мыслях, сразу понял, что этот навык ему очень пригодится. Последние четыре недели у Дурслей, когда нещадно палило августовское солнце и вовсю цвели бегонии, он запирался в своей комнате и упражнялся. Теперь он тренировался перед сном: глубоко дышал, очищал разум, успокаивал мысли, загоняя сознание все дальше и дальше, туда, где его не найдет ни один легилимент. Вокруг Гарри возвел неприступную каменную стену. Он укреплял ее, наращивал и полировал до зеркального блеска… Стена должна быть гладкой и твердой, как алмаз, чтобы Снейпу было не за что уцепиться, чтобы он не нашел в ней даже трещинки. Он стал лучше спать. Ночные кошмары отступили. То ли его защита окрепла, то ли Волдеморт залег на дно, втайне собираясь с силами. Шрам тоже не слишком беспокоил. Иногда он пульсировал, изредка побаливал, но, казалось, пока тоже выжидает и строит планы. Гермиона такая милая, защищает меня. Просто позор ее обманывать. Однако ее сочувствие может пригодиться. Рон? Нет, Рон слишком вспыльчив. Он все испортит. Сопротивление бесполезно? Лучше бы помалкивал! Он, конечно, обидится, но переживет. В конце концов Рон со мной согласится. Разве я могу поступить иначе? Остальные... С остальными сложнее. Надо быть очень, очень осторожным... X X X Для ЖАБА Гарри выбрал предметы, необходимые будущему аврору. Только теперь он уже сомневался, что по-прежнему хочет им становиться. Ему предстояло изучать защиту от темных искусств, трансфигурацию, чары, зельеварение и – факультативно – травологию. Наверное, профессору Макгонагалл пришлось кое на кого нажать, чтобы Гарри разрешили посещать зельеварение – ему ведь не удалось получить «превосходно» на СОВ. Рон провалил зелья, поэтому вместо них выбрал маггловедение, чем очень порадовал своего отца. Гермиона никак не могла решить, от какого предмета ей отказаться. – Я не против бросить руны, но арифмантика у меня действительно хорошо идет. Может, я смогу изучать предметы, которых не будет на экзамене, так – для удовольствия. – Лично нам дорог квиддич. Гермиона, удобно устроившись на диване в гриффиндорской гостиной, читала «Ежедневный пророк». У нее на коленях развалился Живоглот – со стороны кот больше напоминал растрепанный рыжий коврик из овчины. Шестикурсникам полагалась отдельная гостиная – тихая, со всем необходимым, включая буфет с бутербродами и сок круглосуточно, – но друзья по-прежнему предпочитали общую: они привыкли к скрипучим креслам и потрескиванию угольков в камине. – Что новенького в мире? – спросил Гарри. – Я совсем отстал от жизни. Гермиона скептически просматривала заголовки: – Эта газетенка скатилась до уровня «Придиры». Вы только послушайте. «Чудо-детки? Подростковая беременность достигла невиданных размеров. Министерство принимает меры», – зачитала она. – Ладно, проехали. Так, что тут у нас еще? М-м-м... «Вспышка лишая среди черных драконов на Гебридских островах. Зарегистрировано пять случаев». М-м-м... «Сторонники натурального земледелия протестуют против магически модифицированной пшеницы». – Она пролистала страницы, разыскивая новости бизнеса.– Как вам это нравится? «Рекордный рост региональных реконструкций»! – усмехнулась она. – Вот, теперь вы меня понимаете? У них что, все редакторы нажевались рифмоплетной резинки? Это же серьезное издание! – Гермиона с отвращением швырнула газету на пол. – Раз ты уже дочитала, можно мне посмотреть спортивную страничку? – извиняющимся тоном попросил Рон. – Что-то твой кот здорово растолстел, – заметил Гарри. – Точно, чем ты его кормишь? Кошачьим рационом номер тридцать четыре? – Рон оторвался от статьи о «Пушках Педдл». – Если это одна из твоих дурацких цитат, – нахмурилась Гермиона, – то ты все придумал. В космосе котов не держат. – У Дейты2 был кот. Гарри, кстати, прав. Глот стал похож на бочонок. – Ничего подобного. Он симпатичный и просто ла-поч-ка! – Гермиона зарылась носом в золотистый мех. – Нет, правда, котяра на самом деле изменился. – Гарри стоял на своем. – Он все время спит. Раньше он был более… – Агрессивным? – подсказал Рон, но Гарри его не поддержал. – Живым, энергичным, ловким. Разве ты никогда не видела, как он выслеживает докси? Боже, Гермиона, он был таким шустрым! Подруга растерянно пожала плечами. – Я думала, вы не заметите. – Не заметим? – Ну, что он стал немного спокойнее, чем раньше. – Она почесала Живоглота под челюстью, зверь с готовностью приподнял морду, а потом перевернулся на спину, раскинув в стороны все четыре пушистые лапы. – Спокойнее? – удивился Рон. – Да он превратился в кисель! – Родители его кастрировали, – объяснила Гермиона. – Ну понимаете, чик – и всё, – понизив голос, добавила она. Рон поморщился и сочувственно погладил пушистый животик. – Не повезло тебе, старик. Жизнь несправедлива. Прощай, тощий злобный хищник. Гарри пребывал в задумчивости. – Мне вот интересно, а на людей это так же действует? – полюбопытствовал он. – Я даже знаю одного мстительного ублюдка, которому такая операция пойдет на пользу, – заржал Рон. – Истории известно множество примеров, – шутливо начала Гермиона. – Вспомните о евнухах, которые работали в гаремах. В Китае они становились правительственными чиновниками, в Римской империи прислуживали императорам. А еще были кастраты, которые пели в итальянской опере… – Она перевела дыхание и испытующе посмотрела на Гарри. – Ты же не всерьез? Только не говори, что имел в виду Снейпа. – А почему бы и нет? – мрачно возразил тот. – Снейп это заслужил. – Да уж, не хотел бы я это увидеть, – фыркнул Рон, но, заметив, что Гермиона расстроилась, переменил тему. – Гарри, может, в шахматы сыграем? – Давай потом. Надо кое-что доделать. Я в библиотеку. Рон с Гермионой переглянулись. Примечания переводчика: 1 «Полный вперед» – бар на корабле класса «Галактика», репликатор – устройство для превращения материи, используется для изготовления пищи. 2 Дейта – один из персонажей сериала «Star Trek».
ГПСС: Глава 5 Зельеварение Только законченный садист мог поставить зельеварение первой парой в расписание на понедельник. Гарри не сомневался – без Снейпа здесь не обошлось. Чтобы не привлекать к себе внимания, он решил сесть за последнюю парту. Все утро, с той самой минуты, как проснулся, он собирался с мужеством. Если справится один раз, если сумеет не вспылить и сохранить свои замыслы в тайне, то и потом сможет держать себя в руках. Думая о том, что он окажется в одном помещении со Снейпом и ему придется дышать воздухом, отравленным присутствием врага, или даже разговаривать с ним, Гарри приходил в ярость. Перед глазами стояла физиономия Снейпа. Такая напыщенная и самоуверенная, что хотелось плюнуть в нее, а лучше ударить. Бить, пока она не превратится в месиво. Хотелось причинить боль – настоящую боль. Пусть Снейп заплатит за голодное детство в чулане, за синяки, запертые двери, за боль, одиночество и ложь… Гарри крепко стиснул кулаки, представив, что сжимает лимоны, затем расслабил пальцы, стараясь снять напряжение. «Нельзя, нельзя, только не это, – мысленно повторял он, – мне все равно, мне все равно, мне все равно». Окклюменция сработала – ненависть потихоньку отпустила, зеркально гладкая стена укрыла разум. Дверь распахнулась, и в класс на крыльях развевающейся черной мантии влетел Снейп. Совершенно бесшумно он прошествовал на середину. – Эббот, Бут, Блокенхерст, Грейнджер, Малфой, Паркинсон, Поттер. Все на месте? – Да, сэр. – Поттер! – Сэр? Не может быть, он еще ничего не сделал, а ему уже оказывают особое внимание. – На первую парту. Мы здесь готовимся к ЖАБА, нечего прятаться на галерке. – Снейп небрежно указал на пустое место в первом ряду по соседству с Драко Малфоем и повернулся к классу. – Если кто-то из вас сомневается, что хочет сдавать ЖАБА по зельеварению, будьте любезны немедленно выйти. Все замерли, затаив дыхание. – Некоторые из вас, – зловеще продолжал Снейп, глядя прямо на Гарри, – попали в этот класс благодаря оказанному им снисхождению, несмотря на возражения с моей стороны. Для них устанавливается испытательный срок. Тот, кто будет недостаточно хорошо работать или вести себя, будет исключен. Всем ясно? – Да, сэр. Пока Гарри вытаскивал из сумки необходимые принадлежности, Снейп взял со стола официального вида письмо. Он читал его и хмурился. – Очень хорошо, – наконец пробормотал он. Повернувшись к ученикам, Снейп провозгласил с нескрываемым отвращением: – Департамент образования облагодетельствовал нас своей мудростью, издав распоряжение, что первый урок нового учебного года должен быть посвящен «повторению принципов, методов и наиболее эффективных методик, относящихся к рассматриваемому предмету, с привлечением наглядных пособий и мнемонических приемов, где это возможно». – Снейп на секунду задумался, а потом с презрением закончил: – Хоть мне и отвратительна идея превращать ваше обучение в салонную игру, все же повторим. Итак… Он взмахнул палочкой, и на доске появились три огромные ярко-розовые буквы Т. – Чтобы сварить хорошее зелье, необходимы три составляющие: Техника безопасности, Точность и Терпение. – По мере того как Снейп говорил, слова, написанные его каллиграфическим почерком, сами собой появлялись на доске. Снейп невозмутимо продолжал: – Зельеварение – точная наука. Оно требует внимания к самым незначительным подробностям, полной сосредоточенности, подробнейшего протоколирования и… – пренебрежительно хмыкнув, он сверился с министерской инструкцией, – соблюдения требований техники безопасности (страница триста двадцать пять, раздел пятый, пункт четыре бэ). – Если у вас длинные волосы, – Снейп усмехнулся, бросив взгляд на Гарри, – их следует собрать в хвост, все украшения – снять. Котлы должны постоянно содержаться в полной готовности. Ни при каких обстоятельствах в них нельзя хранить крайне негигиеничные принадлежности для квиддича, запрещается использовать их в качестве цветочных горшков или, – теперь он холодно взирал на Гермиону, – как переноску для котов. Вещая, Снейп тихо скользил между партами, придирчиво осматривая весы, инструменты для нарезки ингредиентов, ступки и пестики. Гарри вздрогнул, когда тот прошел мимо него. – Знание терминологии может оказаться жизненно важным. – Казалось, Снейп заскучал. Очевидно, ему не раз приходилось говорить об этом. Но чувствовалось, что под маской скуки кроется подлинное увлечение. «Он и правда тащится от этой фигни», – подумал Гарри. – Если согласно рецепту ингредиент надо растереть в порошок, из этого не следует, что его можно раздавить. Измельчить – не значит натереть. Растворить – вовсе не то же самое, что разбавить. Довести до кипения – не значит прокипятить. Варить на медленном огне может быть равносильно приготовлению на водяной бане, а может быть – и нет. Осадок процеживают, а пену снимают. Взбитое зелье отличается от зелья, которое вспенили. Еще один ловкий взмах палочки, на смену розовым «Т» пришли зеленые слова с серебряными заглавными буквами. Правильное зелье Рецепт Ингредиенты Время Оборудование Результат Осторожность Терпение Слова несколько раз мигнули, а потом одно за другим проплыли на другой конец доски, где исчезли в нарисованном котле. Снейп невозмутимо подвел итог: – Для приготовления правильного зелья, как вы можете видеть, необходимо знать рецепт, иметь требуемые ингредиенты, точно соблюдать время и последовательность закладки ингредиентов, использовать подходящее оборудование (иногда требуется золотой котел, а иногда медный, некоторые зелья мешают деревянной ложкой, а некоторые железной), помнить, какого результата вы хотите добиться и что на него влияет (а влиять могут самые разные факторы – направление помешивания, происхождение и качество ингредиентов), и, разумеется, – мы это уже обсудили, – соблюдать осторожность и сохранять терпение. Вопросы есть? Сказать, что Гарри был удивлен, – значит ничего не сказать. Он украдкой улыбнулся Гермионе и удивленно приподнял брови. Та была ошеломлена ничуть не меньше. Она тихонько показала поднятый вверх большой палец. Пять лет они учились у Снейпа, но никогда не слышали от него ничего хоть сколько-нибудь полезного, ни разу тот не попытался хоть что-то объяснить. Почему Снейп не рассказал все это на первом курсе, когда его советы еще были им нужны? Почему им пришлось доходить до всего своим умом, методом проб и ошибок, зарабатывая при этом бесчисленные отработки за промахи? Естественный отбор? Снейп знает свое дело, нехотя признал Гарри, но все-таки он полный ублюдок. «Ублюдок» в последний раз заглянул в послание министерства, после чего коснулся его кончиком палочки. Лист бумаги всплыл над столом, сам собой скомкался, а затем разлетелся на клочки. Обрывки пару секунд поплясали в воздухе и с чуть слышным всхлипом рассыпались в пыль. – Довольно теории для младенцев, – рявкнул Снейп. – Поттер, Паркинсон, Бут, Малфой! Подойдите ко мне. Вызванные нерешительно приблизились к столу Снейпа, где тот выстроил в ряд четыре совершенно одинаковых стеклянных флакона, наполненных чем-то прозрачным и бесцветным. – Есть еще одно важное обстоятельство, о котором нельзя забывать, когда имеешь дело с зельями. Каждый из вас сейчас выберет флакон и по моей команде выпьет содержимое. Все четверо угрюмо кивнули. – Малфой! Драко с важным видом вышел вперед, взял флакон, который стоял ближе к нему, не раздумывая, сделал глоток... И тут же покачнулся, падая вперед, однако Снейп успел подхватить его, после чего опустил бесчувственное тело на пол. – Сонное зелье, – сухо пояснил он. – Паркинсон! После недолгих колебаний Панси выбрала сосуд, стоявший в середине, порывисто поднесла ко рту. Она пила осторожно, маленькими глотками. Остальные зачарованно наблюдали, как ее одежда и тело начали менять цвет, постепенно сливаясь с темными разводами деревянного стола, чернотой грифельной доски, серым камнем стен и пола, пока Паркинсон не стала практически невидимой, растворившись в окружающем фоне. – Хамелеонная настойка. Действие аналогично дезиллюминационным чарам. Имеет ряд ограничений. Мантия-невидимка предоставляет больше возможностей, – Снейп недобро посмотрел на Гарри. Следующим стал Бут. Он отважно осушил пузырек одним залпом, поморщился, когда почувствовал горький вкус зелья. Класс выжидательно следил за ним. – Как себя чувствуете, Бут? – поинтересовался Снейп. – По правде говоря, сэр, у меня жуткое похмелье. Зря мы вчера вечером раздобыли огневиски. Я все утро глаз разлепить не мог. – В самом деле? Думаю, демонстрация возможностей сыворотки правды получилась весьма назидательной. Десять баллов с Равенкло. Ну и наконец, Поттер! Семь пар глаз уставились на Гарри. Он взял крохотный флакон и поднес к губам. Чуть помедлил в ожидании неведомого, но наверняка болезненного унижения. Если Снейп решил его отравить – ему это с рук не сойдет. Очки запотели от едкого испарения, курившегося над флаконом, лицо начало пощипывать, но Снейп уже шагнул вперед и выбил склянку у него из рук. Бутылочка отлетела в сторону и разбилась, ударившись о стол. Класс наполнился удушливым запахом паленого дерева – зелье разъедало столешницу, как кислота. На поверхности стола уже появились дыры, а разлетевшиеся капли прожгли небольшие углубления в каменных плитах пола. – А это – концентрированный яд яркополоза. Гарри в ступоре автоматически вернулся за свою парту. Снейп дал антидот трем остальным участникам демонстрации, хладнокровно окропил класс противоядием, после чего указал палочкой на свой стол: – Репаро! Как в фильме, который прокручивают задом наперед, дыры в столешнице немедленно затянулись. – И какой же вывод вы можете сделать после нашего небольшого эксперимента? – Снейп ждал ответа. Гермиона подняла руку: – Мы должны быть осторожными… – Это очевидно, мисс Грейнджер, а что еще? – Не пить зелья? – рискнула Ханна Эббот. Взгляд Снейпа испепелял. – Будьте осторожны с неизвестными веществами! – раздраженно повысил он голос. – Обращайтесь с ними крайне осмотрительно. Используйте здравый смысл, если у вас есть таковой. Ни один из вас не знал, что за зелье выбрал. Однако вы выпили их, потому что я так велел. Вы доверились мне. Почему? НЕ ДОВЕРЯЙТЕ НИКОМУ! – прошипел Снейп. Гарри показалось, что тот имел в виду не только зелья. Снейп посмотрел на часы. – Времени осталось совсем мало, поэтому приготовим сравнительно простое зелье, которое используют для борьбы с паразитами, например, чизпафлами. Им можно опрыскивать пораженный участок – скажем, обивку мебели – или же принимать внутрь, если проблема носит более интимный характер. – Снейп желчно усмехнулся. Все дружно посмотрели на Гарри. Полный решимости не подавать виду, что насколько задет, Гарри стиснул зубы и заработал ножом, нарезая мяту. Наконец раздался звонок, все подхватили сумки, благодаря судьбу за то, что остались живы. – Кстати, Бут! – Да, сэр? – Отработка. Cегодня после ужина. В кои-то веки Гарри немного повезло.
ГПСС: Глава 6 Повод для беспокойства – Рон, с ним что-то не так. – Гермиона опустила перо. На этот раз они расположились в гостиной для старшекурсников, так как в общей малышня азартно резалась в «верю-не-верю». На столе перед Гермионой лежало незаконченное домашнее задание по чарам – «Десять дюймов о пользе и недостатках удлиняющего нос заклинания». – Во-первых, эта его странная прическа и серьга, а теперь еще… С ним действительно что-то не так. Он от нас что-то скрывает. Постоянно занят. Все свободное время проводит в библиотеке. На Гарри это непохоже. Мы его почти не видим. Он даже к Ремусу еще ни разу не зашел. – Последнее расстраивало Гермиону больше, чем она была готова признать. Начало учебного года пришлось на полнолуние, поэтому первые три дня Ремус не показывался. Он до сих пор был бледен и слаб. Первый урок защиты прошел довольно вяло. – Наверное, Ремусу тяжело приходится, когда он не работает в Хогвартсе. Не думаю, что у него есть деньги на ликантропное зелье. Гермионе нравился профессор Люпин, ей было больно видеть его таким осунувшимся. Ее просто бесило, что к нему относятся враждебно из-за предрассудков и что вне Хогвартса каждое полнолуние он вынужден терпеть мучительную боль. – Теперь ему станет легче. Он в Хогвартсе, и Снейп сможет варить для него зелье. – Рон попытался ее успокоить. – Гарри следовало бы навестить Ремуса. Я думала, он его любит. И, кстати, ты заметил, что Гарри тоже выглядит очень усталым? Он что, плохо спит? – Гермиона не знала, то ли ей сердиться, то ли беспокоиться. Рон задумался. – Кажется, у него опять кошмары. Он разговаривает во сне. Но слов не разобрать. Бормочет о какой-то «ухе» и «мухе с ним». – Рон честно старался вспомнить слова, но память его была пуста, как чистый лист. – А как насчет его отношений с Малфоем? – неожиданно возмутился Рон. – Что все это значит? Мерлин правый, они разговаривают друг с другом! Отвратительно! – На самом деле они сидят за одной партой, – открыла ему глаза Гермиона. Рон, как оказалось, ничего не знал. – Снейп велел, потому что не хотел, чтобы Гарри прятался на галерке. Но теперь они сами садятся вместе. И еще забавная подробность: за всю неделю Гарри ни разу не поцапался со Снейпом. – Все это ненормально, – согласился Рон. – Может, Снейп промыл ему мозги, когда они занимались окклюменцией. Или провел обряд слияния разумов, как вулканцы1. – Рон задумчиво подпер щеку. – А я уже надеялась, что ты сможешь обойтись без своих космических заскоков! – Гермиона решительно встала. – Идем. Надо поговорить с Гарри и во всем разобраться. Пойдем его искать. Спорю на шоколадную лягушку – он в библиотеке. – Подожди секунду. Я поменяю свитер. Этот слишком тесный. Вся одежда вдруг стала мала. – Ты растешь, Рон. Это нормально. – Нет, она стала совсем маленькой. Крохотной. Как будто села. Может, домашние эльфы наложили на стиральный порошок уменьшающие чары или что-то напутали. – Ну конечно. Во всем виноваты эльфы. Давай, быстрее! x x x Полная Дама развалилась в кресле, положив ноги на столик, с большим кубком красного вина в руках. – Уходите? А я хотела лечь пораньше, – недовольно протянула она. – Мы вернемся вовремя, – пообещала ей Гермиона. – Ваше здоровье! – Дама с улыбкой приподняла кубок. Парочка уже поспешно удалялась прочь. – Знаешь... – медленно начала Гермиона. Задумчивый тон означал, что ее вот-вот осенит. – Гарри в последнее время задает учителям очень много странных вопросов. Помнишь, как он расспрашивал профессора Макгонагалл об одновременной трансфигурации одушевленных и неодушевленных предметов? Я думаю, его интересовали преобразования, меняющие размеры, потому что Макгонагалл начала рассказывать об опасных побочных эффектах уменьшающих и раздувающих чар. Объяснила, что его тете Мардж очень повезло и что Гарри следует извлечь из произошедшего правильный урок, еще посоветовала ему поговорить с профессором Флитвиком. – Во вторник я его видел с профессором Бинсом, – припомнил Рон. – А ведь Гарри больше не ходит на историю магии. Что он затеял? – Тут Рон с некоторым запозданием все-таки сопоставил факты и растерянно уставился на Гермиону: – Ты же не думаешь, что это Гарри уменьшил мою одежду? Зачем ему это понадобилось? X X X Гарри со вздохом захлопнул книгу. На другом конце библиотеки мадам Пинс неодобрительно покачала головой. Гарри снял очки, потер глаза. Почти два часа убито на «Основы экономической магии», а он так и не выяснил, в чем заключается обряд инициации. Голова раскалывалась, он очень устал и злился. Три ночи подряд Гарри под мантией-невидимкой прокрадывался в запретную секцию, перебирал старинные, покрытые пылью тома, прежде чем разыскал книгу, которую случайно порекомендовал ему профессор Бинс, – «Аль-Аштар – наследие оккультного материализма». Еще одну ночь он продирался через убористый текст при свете слабенького люмоса, пока наконец не наткнулся на упоминание обета Натха и перечень обязанностей Мунтахима. По крайней мере, теперь он знал, во что ввязался. Если он правильно понял – а в этом сомнений не было, – ему предстояло отомстить Снейпу и покрыть его имя позором. После этого Гарри сможет по праву считаться законным наследником Джеймса Поттера, даже если провалит испытание во время обряда инициации. Пусть как угодно проверяют. Если же ему придется пройти испытание до того, как он расквитается со Снейпом, – прощай имущество Поттеров. Более того, он должен будет во всеуслышание признать Снейпа своим отцом. Тошно даже подумать об этом. Но прежде, чем приступить к решительным действиям, он хотел уточнить, на что может рассчитывать по закону. Ему попалось несколько упоминаний на этот счет, но архаичный слог и обилие юридических терминов сбивали с толку. Гарри уныло перечитывал только что сделанные выписки: «...в случае смерти вышеуказанных сторон в день проведения обряда инициации или ранее, но не позднее даты расторжения, при условии, что обеспечен ежегодный прирост стоимости указанного имущества, соразмерный исходным требованиям заявителя, старший из...» Полная бессмыслица. Может, это вообще не имеет к нему никакого отношения. Так дело не пойдет. Надо обратиться за помощью к Гермионе. Пора рассказать ей правду. Ну, почти правду. Снейп – потерянный много лет назад отец Гарри. Она будет тронута. На этом можно сыграть. Приняв решение, Гарри воспрянул духом, – последнее время он чувствовал себя подавленным. Сопровождаемый цепким взглядом мадам Пинс, он вернул фолиант на полку и вышел из библиотеки. Хотелось поскорее глотнуть свежего воздуха, чтобы в голове прояснилось. X X X В квиддичной раздевалке остался только Драко Малфой. Все члены слизеринской команды уже ушли, а он задержался, чтобы уложить на место бладжеры и привести в порядок метлы. У капитанов тоже есть неприятные обязанности. Когда Гарри вошел в раздевалку, Драко вздрогнул. – Малфой, – кивнул ему Гарри. – Поттер. Мальчишки молча мерились взглядами. Гарри сдался первым. – Малфой, то, что я тогда сказал о твоем отце… – Проехали. – Нет. Дай мне сказать. Я не хотел. Извини меня. Малфой промолчал, но не ушел. Гарри разрешалось продолжить. – Летом случилось кое-что связанное с моим отцом, и я понимаю, как трудно… – Поттер, ты шутишь? – Малфой потянулся к палочке. Гарри старался, чтобы его слова прозвучали искренне: – Вовсе нет. На этот раз я серьезно. Малфой пожал плечами и снова взялся за замшу, которой полировал метлу. – Хорошая метла! – со знанием дела похвалил Гарри. – Последняя модель. «Молния СПОРТ». Это значит – СуперПодвижная на Обратной Реактивной Тяге. – Малфой с гордостью показал свое новое приобретение. – И как она? – Великолепно разгоняется и потрясающе маневренная. Развернется буквально на пятачке. У вас нет шансов! Драко замолчал, осознав, что дружески болтает с Гарри Поттером. Гарри грустно взял в руки свою старенькую «Молнию» и спросил: – Хочешь немного полетать? Половить снитч или просто так? Удивленный Малфой отрицательно покачал головой. – В другой раз, Поттер. Но спасибо за предложение. Драко ушел. Гарри довольно улыбнулся. Семена, что он посеял, скоро принесут плоды. X X X Профессор Люпин открыл дверь и пригласил Рона с Гермионой войти. – Заходите, заходите. Хорошо, что вы пришли. А Гарри не с вами? Его гостиная оказалась довольно запущенной и почти пустой. Пара потертых кожаных кресел, некогда красно-коричневых, а теперь порыжевших от времени, – однако первоначальный насыщенно-бордовый цвет еще угадывался вокруг заклепок на обратной стороне спинок. На полу перед камином – вытертый турецкий ковер с облезшей бахромой. Несмотря на еще теплую погоду, в камине полыхал жаркий огонь. – Что-то я мерзну в последнее время, – объяснил Люпин. – Как ты, Ремус? – заботливо спросила Гермиона. Он покраснел и засуетился, доставая заварку и расставляя чашки, затем водрузил медный чайник на треногу, возвышавшуюся над пламенем. – У меня все отлично, – пробормотал он. – Приятно снова преподавать защиту. Я запланировал много полезных практических занятий вместо теоретической болтовни, которой вы занимались в прошлом году. Хотя некоторые из вас справились с этой маленькой проблемой самостоятельно. – Отлично справились! – пылко воскликнул Рон. Ремус отвернулся, внезапно замерев. Гермиона решила, что он вспомнил о Сириусе. – Невозможно быть готовым ко всему, – прошептал он. – Не стоит и пытаться. Взяв себя в руки, Люпин повернулся и, широко улыбаясь, спросил: – А где же Гарри? На тренировке по квиддичу? Надеюсь, он еще не успел нарваться на отработку? – Мы думали, он у тебя. Мы искали его в библиотеке, но там его нет, – ответил Рон. – Ты его не видел? Заметно погрустнев, Люпин покачал головой. – Что-то случилось? C возрастающим беспокойством он выслушал подробный отчет о событиях прошедшей недели, мрачнея на глазах. – Гарри что-нибудь говорил о шраме? – спросил Люпин. – Нет. Хотя да – про то, что люди глазеют на его шрам. Но Гарри не упоминал, что он болит. – И вы говорите, что почти каждую ночь он куда-то уходит и вы понятия не имеете, куда? – Да. Потом они сменили тему. Поговорили о делах в Норе. Гермиона рассказала, как провела каникулы в Португалии. Обсудили, как опозорились «Пушки Педдл», вылетев из Высшей лиги, и была ли польза от карантина, который объявили после вспышки драконьего лишая. Наконец Гермиона неохотно встала. – Нам пора. Мы обещали Полной Даме не опаздывать. – Она подошла к Люпину. – Ремус, мы так рады, что ты вернулся. Можно я тебя обниму? Профессор Люпин покраснел во второй раз. Примечание переводчика: 1 Вулканцы – одна из рас в сериале «Star Trek». Слияние разумов – процедура, которая позволяет вулканцам посредством физического контакта разделять мысли, чувства, воспоминания и знания с другим индивидуумом.
ГПСС: Глава 7 Как ухаживать за младенцами – Прошу тишины! У меня объявление. Профессор Макгонагалл встала у камина и сурово обвела всех взглядом поверх очков. Гриффиндорцы притихли в радостном предвкушении. Может, она хочет сообщить, когда они пойдут в Хогсмид или когда состоится квиддичный матч? А может, на Хэллоуин собираются устроить бал? – Профессор Дамблдор получил официальное сообщение от департамента образования… Раздался дружный стон. Ну что еще? – После публикации доклада министерства о росте числа подростковых беременностей среди магического населения… – Макгонагалл явно чувствовала себя не в своей тарелке. Она машинально накручивала на длинный палец выбившуюся из пучка прядь. – …нас поставили в известность, что все ученики, готовящиеся к ЖАБА, должны пройти практические занятия по уходу за детьми. Курсы с первого по пятый радостно завопили, не скрывая злорадного торжества. Шестые и седьмые растерянно переглядывались, откровенно шокированные. Профессор Макгонагалл успокаивающе подняла руку. – Тише! Первое занятие пройдет сегодня. Я, как заместитель директора и декан факультета, предложила, чтобы Гриффиндор первым принял участие в «ролевой игре "Стань родителем"», – процитировала она брошюру с эмблемой министерства на обложке. – Профессор Граббли-Планк вырастила приплод дранд, я трансфигурировала детенышей в человеческих младенцев, чтобы вы могли пройти практическое обучение. Каждый ученик получит детеныша дранды и должен будет ухаживать за ним один день. Малыши будут находиться с вами на уроках и во время еды. Вы должны будете одевать их, кормить, менять им подгузники, купать, если возникнет такая необходимость. От вас требуется заботиться об их благополучии в течение всего отведенного времени. От этого будут зависеть ваши оценки. Если вы забудете о них, не будете обращать на них внимания, равнодушно отнесетесь к их потребностям – оценки будут снижены. Я вернусь через пять минут. – Макгонагалл решительным шагом вышла из гостиной. Поднялся оглушительный гам. – Кто такие дранды? – в ужасе спросил Гарри. – Они довольно милые, – отозвался Рон. – По размеру приблизительно как Живоглот, но похожи на медведей, только у них еще длинный хвост, вытянутая морда и остроконечные уши. – То есть на медведей они совсем не похожи, – заключил Гарри. – Они пушистые. Но под мехом у них что-то вроде чешуи. – Понятно. А они кусаются? – Гарри все это не нравилось. – Да, кусаться они любят, – радостно подтвердил Рон. Профессор Макгонагалл вернулась вместе с мадам Помфри, которая толкала перед собой огромную коляску, в которой сидели семеро младенцев, с виду человеческих, примерно шести месяцев от роду. – Дин, Симус, Лаванда, Невилл, Гарри, Рон, Гермиона, – вызвала декан, – подходите, выбирайте младенцев и идите с ними в гостиную для старшекурсников. Там мадам Помфри выдаст всем необходимые принадлежности на день. Еще одно условие – никакой магии. Если мы узнаем, что вы воспользовались успокоительным зельем или чарами или, – уголки ее губ дрогнули, – применили Очищающее заклинание, то практика не будет защитана. Думаю, нет смысла предупреждать, что заработанные вами оценки будут добавлены к баллам факультета. Мадам Помфри прочла им почти часовую лекцию на тему «Основы ухода за младенцами». У Гарри голова распухла от сведений о стерилизаторах, бутылочках, раздражении от подгузников, прорезающихся зубках, режиме дня, срыгивании, игрушках для ванны и тому подобном. Его малыш, которого он без затей назвал Мишкой, беспрерывно вопил все утро, несмотря на все неуклюжие попытки Гарри его заткнуть. Гермиона, чей младенец, получивший имя Ланселот, уже два часа как спал, не проявила к другу ни малейшего сочувствия. – А на что ты рассчитывал, давая ребенку такое дурацкое имя? – спросила она. – Ты вообще собираешься наладить с ним контакт? Рон окрестил свою малышку Трой1, но отказался объяснить, почему. Она мирно восседала у него на коленях, посасывая большой палец, и в целом выглядела довольной. Рон ворковал с ней сюсюкающим голоском. Оказалось, он рассказывал длинную и запутанную сказку о столкновении с гигантской космической медузой в таинственном месте под названием Фарпойнт. Гарри уже был на взводе – он только что почувствовал отвратительный запах, источником которого, несомненно, был Мишка, – когда внезапно вспомнил еще про одну напасть: – Нет, только не это, – простонал он. – У нас сегодня зельеварение. X X X – Ты не знаешь, что имела в виду Макгонагалл, когда говорила, что «скрыть пренебрежение обязанностями будет невозможно»? – поинтересовался Гарри, когда они спускались в подземелье. Он в очередной раз поправил сползающий ремень пухлой сумки с детскими принадлежностями в нежно-пастельный цветочек («трансформируется в развивающий игровой коврик из материалов различной текстуры и подстилку для пеленания с водонепроницаемой подкладкой, можно стирать в машине»), одновременно подхватывая покрепче учебники, принадлежности для зельеварения и для ребенка. Лаванда с Гермионой, как он заметил, шли, поддерживая своих детенышей одной рукой, те восседали у них на бедрах, опираясь, наверное, на невидимые подставки для ношения детей. Во всяком случае, когда Гарри попробовал усадить Мишку похожим манером, тот немедленно с отчаянным визгом соскользнул вниз и непременно бы разбился, если бы он не успел поймать малыша за длинные мохнатые остроконечные ушки… – Неужели трансфигурация сходит? – в ужасе воскликнула Гермиона. – Мне кажется, она ослабевает каждый раз, когда пренебрегаешь обязанностями, – заметил Гарри. С напускной решимостью они вошли в класс. Снейпа нигде не было видно. Гарри вздохнул с облегчением. Он сбросил сумки и извлек Мишку из рюкзака, в котором переносил его по примеру индейцев. В кои-то веки малыш вел себя спокойно. Гарри усадил его на парту. – О, я замечаю фамильное сходство, – с растяжкой произнес Малфой, – особенно похожи уши и рыльце. Гарри придирчиво осмотрел ребенка. Он готов был поклясться, что еще минуту назад нос Мишки был в полном порядке. Подбежали Ханна и Панси, желая приласкать детеныша. – Это я заберу!!! – Из подсобки появился Снейп. – Поттер, Грейнджер, передайте тварей мне, – ледяным голосом скомандовал он. – Они не твари, а дети, сэр! – возразила Гермиона. – Вы хотите со мной поспорить, мисс Грейнджер? – Спорить со Снейпом мог только отчаянный храбрец или тупица. – Как бы они ни выглядели, это всего лишь щенки дранд. Не путайте видимое и действительное. У Гарри что-то болезненно сжалось внутри. Крепко ухватив малышей за вороты вязаных кофточек, Снейп на вытянутых руках перенес Мишку и Ланселота в деревянный манеж, который появился у доски. Подземелье огласили вопли протеста. – Вы не можете посадить их в клетку! – возмутилась Гермиона. – Могу и посажу. Я не позволю, чтобы визгливые животные сорвали мой урок только потому, что кто-то бездумно выполняет тупое распоряжение министерства. Малыши плакали все отчаяннее. – Силенцио! – Снейп направил палочку в сторону манежа. Сразу стало оглушительно тихо. – Но нам не зачтут практику, если мы применим магию, – воскликнула Гермиона вне себя от несправедливости. Профессор холодно обратился к ней: – Посмотрите фактам в лицо, мисс Грейнджер. Во-первых, вы не использовали магию. Ее применил я. Во-вторых, тварям не причинили вреда. Если вы и потеряете баллы, то только потому, что ваш «материнский инстинкт» оказался слишком слаб, чтобы защитить свое «потомство» от меня. То есть вы недостаточно хорошо выполняли свои обязанности. Гарри слушал со все возраставшим отвращением, сдерживаться больше не было сил. – Значит, вы и в этом разбираетесь? В уходе за детьми? – сердито бросил он. Снейп обернулся. И без того темные глаза почернели от злости. – Что вы сказали? – прошипел он. Гарри судорожно сглотнул и сжал губы. Еще не время. Только не сейчас. – Ничего, сэр. Извините, сэр. – Может, еще можно спасти ситуацию. Снейп как-то странно посмотрел на него. – Я не позволю разговаривать со мной в таком тоне. Двадцать баллов с Гриффиндора. А теперь – за работу! Гарри и Гермиона варили зелье Зверского аппетита, но никак не могли сосредоточиться. Украдкой они видели, как Мишка с Ланселотом беззвучно рыдают и трясут решетку своей звуконепроницаемой клетки. К концу урока оба «родителя» вконец истерзались. Гарри вытащил Мишку за чешуйчатый хвост и запихнул под мышку. Гермиона, заливаясь слезами, уткнулась носом в серый мех Ланселота. – Я готова убить Снейпа! – рыдала она. Гарри молчал. Вернувшись в гостиную Гриффиндора, они печально усадили малышей на пол. Те шустро встали на четвереньки и поползли к трем другим, тоже утратившим человеческий облик и весело возившимся на коврике перед камином. Медвежата с ворчанием грызли диванные подушки. Невилл качал своего «ребенка» на коленях. Тот немного позеленел и слегка покрылся пушком, но выглядел как человек. – Мне часто приходилось присматривать за другими, – сказал Невилл. Объяснять не было необходимости. Гарри молча опустил руку ему на плечо в знак сочувствия. – Конечно, – сказал он. – Тс-с! – Рон поднес палец к губам. – Трой только что допила бутылочку, она вот-вот должна заснуть, – прошептал он, светясь от отцовской гордости. Примечание переводчика: 1 Деанна Трой – персонаж сериала «Star Trek».
ГПСС: Глава 8 Ложь Гарри задернул плотные шторы из красного бархата, уселся по-турецки на кровати, достал письмо отца и перечитал – бог знает в который раз. Стало легче. Пергамент в руках, казалось, придал сил, отваги и решимости. Письмо – единственное, что связывало его с отцом. В ушах звучал голос Джеймса, знакомый по омуту памяти: «Отомсти ему, Гарри. Докажи, что достоин считаться моим сыном». Он зажмурился. Перед мысленным взором опять возникло беспомощно распростертое тело мамы: вот она сопротивляется, затем слабеет и… сдается, окончательно сломленная. Причиненный ей вред не исправить. Вред? Именно так он сказал сегодня на уроке. Неужели полукровки для него не люди, а что-то вроде трансфигурированных дранд? «Отомсти ему…» Когда Гарри летом строил планы, казалось, что все просто. Просто, неизбежно и справедливо. Надо выполнить долг чести. Как на дуэли – быстро и уверенно. Ради отца, ради семьи, ради мамы… «...Ты должен наказать того, кто разрушил мою жизнь». Его била дрожь. Все оказалось намного сложнее. Строить планы, искать информацию, готовиться, тренироваться и лгать. Лгать Рону, Люпину. Боже, я до сих пор даже не навестил Люпина! Пытаться подружиться с Малфоем. Черт, он мне уже почти нравится. Притворяться, хитрить. Лукавить с Гермионой, использовать ее дружбу и щедрость. Изо дня в день заставлять себя быть вежливым с ублюдком Снейпом. Иногда ему казалось, что лучше – быстрее и меньше проблем – открыто выступить против Снейпа. Или, что предпочтительнее всего, засветить тому Авадой в спину. Но Гарри не хотел провести остаток дней в Азкабане. Вот почему он потратил столько времени на маловразумительные юридические тексты – нужно знать точно, где проходит грань между законной местью и преступлением. Догадывается ли Снейп? Может, он что-нибудь подозревает? Или ему безразлично? Приходило ли Снейпу в голову, что Гарри может быть его сыном? На уроках зельеварения, во время трапез в большом зале Гарри ловил себя на том, что не сводит глаз с учителя, а в голове нескончаемым хороводом крутятся все те же вопросы. Знает ли он? Иногда их взгляды встречались, и Гарри захлебывался лютой ненавистью. Он никогда не думал, что может ненавидеть кого-то – даже Волдеморта – с такой силой. Ненависть приносила облегчение и свободу. Она указывала цель, давала силы держать себя в руках. Самообладание помогало обуздывать бешеную злость демона. Дикую ярость, от которой хотелось вопить, круша все, что попадет под руку. Ярость, требовавшую жестоко отомстить, так, как мстили древние боги – грозные и беспощадные. До дня рождения Гарри держал своего демона взаперти – в чулане под лестницей, за крепкими замками и решетками самой маленькой спальни. Демон был робок и послушен, но письмо Джеймса освободило его. Гарри должен мстить, а чем он занят вместо этого? Ведет себя, как слабый беспомощный ребенок. Роется в законах, словно зануда-архивист. Пытается скрыть, кто он есть на самом деле, с помощью дурацкой стрижки. Выжидает. Наблюдает. Строит планы, стараясь предусмотреть любую случайность. Играет в квиддич. Уменьшает свитера. Купает медвежат. Улыбается. Почему не спросить Снейпа прямо? Не лучше ли рассказать ему все? Покончить с томительной неопределенностью? Но тогда враг насторожится. Раньше Гарри не знал, чего хочет, однако теперь он разобрался в своих чувствах. Ему хотелось управлять ситуацией. Хотелось, чтобы козыри оказались у него на руках: поиграть со Снейпом, как кошка с мышью, увидеть в глазах этого умного, заносчивого злодея неуверенность и страх. А когда это случится, Гарри будет петь от радости, как довольная мантикора. X X X Урок защиты прошел потрясающе. Профессор Люпин снова был в форме. Он начал с того, что велел всем достать «Теорию защитной магии» – учебник, навязанный самым нелюбимым преподавателем ЗОТС профессором Амбридж, – и сложить книги в кучу. Затем расставил учеников вокруг получившейся пирамиды и предложил на счет три испробовать на ней любое разрушительное заклинание, которое им придет в голову. – Раз, два, три! – скомандовал он. – Инседио! – Фрагорфацио1! – Фрагментио! – Путрефацио2! Больше всего происходящее напоминало Ночь Гая Фокса3 на фабрике фейерверков. Книги с треском разлетались на части, страницы, шипя и потрескивая, обугливались по краям, скручивались и рассыпались в пепел. Разноцветные огненные струи летали по классу, выписывая в воздухе искрящиеся узоры. Огненные буквы вспыхивали и исчезали под потолком, оставляя дымные следы. На миг появились ослепительно-красные слова: «Смерть Амбридж». Они быстро истаяли, но, закрыв глаза, можно было какое-то время видеть их светящийся отпечаток. Посреди класса полыхал костер, оставляя от прошлогодних неприятностей лишь прах воспоминаний. – Красиво и тепло! – засмеялся профессор Люпин. – Кроме того, снимает напряжение. Год назад уроки защиты во всех классах начались со страшных слов: «Уберите палочки». Профессор Амбридж заставила их изучать ЗОТС в теории. Они обсуждали применение защитных заклинаний с точки зрения закона и нравственности. Изучали их классификацию – количественную и качественную. Анализировали потенциальную пользу гипотетических навыков. Оценивали степень их влияния на благополучие магов и роль в предотвращении правонарушений. Но только не колдовали. – В этом году упор будет сделан на практическое применение защитной магии, – объявил Люпин. Его сообщение встретили одобрительным гулом. Воодушевление заразительно. – Начнем с разоружения, блокировки и отклонения… Погодите, есть еще несколько приемов. Никак не могу их все запомнить. Ах да, рассеивание, отражение и отмена. Кажется, все правильно. Пожалуй, начнем с заклинаний попроще, а потом перейдем к более сложным, когда у вас начнет получаться. Разумеется, три непростительных мы применять не будем. Думаю, все их помнят: Круцио, Империо и Авада Кедавра. Кроме того, думаю, стоит отвести несколько уроков на то, чтобы изучить, как важна решимость при выполнении заклинаний. Так что до Пасхи у нас все расписано. В качестве меры предосторожности на время урока я буду накладывать на ваши палочки Ослабляющие чары, чтобы избежать несчастных случаев. Надеюсь, вы меня понимаете. – Люпин широко улыбнулся. – Фазеры4 на минимум! – одобрил Рон. Когда урок закончился, Гарри задержался, чтобы помочь убрать следы огня и битое стекло. Несмотря на принятые Люпином предосторожности, у некоторых Обезоруживающее заклинание выходило таким мощным, что выбивало палочку из рук противника, и та ракетой летала по классу. Так, палочка Симуса попала прямо в окно. – Можно с вами поговорить, сэр? – спросил Гарри. Ремус дружелюбно кивнул. – Пойдем в мой кабинет. Там камин, можно попить чаю. Чай никогда не повредит. Без костра здесь как-то зябко. Правда, неплохо повеселились? – Ремус, ты все время мерзнешь? – с улыбкой спросил Гарри. – Ужасно мерзну. Большую часть месяца, по крайней мере. Мех-то исчезает, – пояснил Люпин. – Уверен, ты меня понимаешь! – поддразнил он. Гарри провел ладонью по стриженой макушке. – Жуткое зрелище? – Да уж, малыш, это была не самая удачная из твоих идей. Они уселись перед камином, потягивая обжигающий, но слабый чаек. – Медалей, конечно, не заработает, – попробовал пошутить Ремус, – но согревает и утоляет жажду. Гарри откинулся в кресле, мягкие боковины обхватили его, словно огромные крепкие лапы. Он ненавидел себя за то, что собирался сделать. Как можно лгать доброму, доверчивому Люпину, который всегда был ему другом? Ну почему его отец Снейп, а не Ремус?! – Ты выглядишь лучше, чем в начале года, – заметил он наконец. Люпин грустно улыбнулся. – Да, спасибо. Северус доработал для меня зелье. В аптеке такого не купишь. Теперь трансформация проходит легче. От одного имени у Гарри по затылку побежали мурашки. Везде Снейп. Ни минуты покоя. Он поерзал в кресле, как если бы он чувствовал себя неловко и волновался. – Ремус, извини, что не заходил, – попросил он. Побольше раскаянья. – Хорошо, что сейчас пришел, – добродушно ответил Люпин. – О чем ты хотел поговорить? Что-то случилось? – Он был весь внимание. – Ты же знаешь, Гарри, я всегда готов помочь, если это в моих силах. Тебе нужна помощь? Что я могу для тебя сделать? Гарри молчал, опустив глаза в пол. Считаю до ста, уж до семидесяти пяти – точно. – Просто… – наконец заговорил он. – Да? – Люпин подался вперед. – Нет, ничего. – Не спешить. – Рон сказал, тебе снятся кошмары, – подсказал обеспокоенный Люпин. Гарри еле заметно вздрогнул и с видимой неохотой поднял взгляд. Ремус сам идет в ловушку. – Иногда. Но все нормально, правда. Просто отлично. У меня все хорошо. – Слегка переборщить – не повредит. – Кошмары об «ухе» и «мухе». – Люпин нахмурился, пытаясь припомнить точные слова Рона. Но и этого было достаточно. Гарри лихорадочно соображал. Он говорил во сне об обете Натха и Мунтахиме. Интересно, что он выболтал? – Мне каждую ночь снится один и тот же сон. – Гарри подпустил нотку тревоги в голос, отчаянно боясь переиграть. – Сначала до меня доходят страшные слухи, а потом кругом трупы, мухи кружат, огромные, черные, а они все ближе и ближе, мы не можем убежать! – Стоп, Гарри, не торопись! Кто «они», какие слухи, от кого убежать? – От Пожирателей. Я слышу голоса, они шепчут, что Гермиону похитили Пожиратели смерти. Потом я оказываюсь на поле, кругом мертвецы, мы стоим вместе с Гермионой, нас окружают Пожиратели, они все ближе и ближе. Нас вот-вот убьют, а бежать некуда. Бежать некуда! – Гарри весьма достоверно изобразил панику. – Как вдруг я обнаруживаю в кармане… портключ. И в последнюю секунду мы исчезаем. Буквально в самую последнюю секунду. Если бы не портключ… – Гарри спрятал лицо в ладонях и прерывисто вздохнул. Ремус подошел и обнял его. – Не бери в голову, малыш, это всего лишь сон. – Нет!!! Как ты не понимаешь. Это – не сон, а видение! Пророчество! Я вижу будущее. Мое и Гермионы. Все это случится на самом деле! Люпин нервно провел пальцами по волосам, растрепав и без того лохматые русые пряди. Возбужденно заметался по комнате. – Ты говорил с профессором Дамблдором? Надо посоветоваться с ним или с профессором Трелони. А как твой шрам? Не болит? Среди Пожирателей, которые на тебя напали, был Cам-знаешь-кто? Гарри только кивнул, словно не мог говорить. – Я слышал его смех. Слышал, как он велел убить нас. Каждый раз, когда я просыпаюсь, шрам горит огнем. – Он потер лоб. – Ремус, помоги мне. Пожалуйста. – Голос сорвался. На этот раз Гарри даже не притворялся – слишком многое стояло на кону. Если у него не получится, весь план может полететь в тартарары. – Что я должен сделать? Гарри внимательно посмотрел на Люпина – в его глазах читались только тревога и искреннее желание помочь. – Мне нужен портключ, – ответил он. Примечания переводчика: 1 В оригинале – Fragorfacio. Fragor – дробление, facio – делаю. 2 В оригинале – Putrefacio. Puter – трухлявый, facio – делаю. 3 Ночь Гая Фокса – праздник в честь раскрытия «Порохового заговора». Обычно в этот день жгут костры, устраивают фейерверки и сжигают чучело Гая Фокса. 4 Фазер – фотонный лазер. Оружие из сериала «Star Trek».
ГПСС: Глава 9 Притворство – Я только что от Ремуса, – с обидой в голосе сообщил Гарри Гермионе. Трудно было скрыть разочарование. Он рассчитывал на дружеское расположение Люпина, но недооценил его треклятую добропорядочность. Ремус чересчур правильный, не в меру ответственный, а его честность граничит с глупостью. Гарри знал, что тот будет против, – вся затея как минимум незаконна. Но он надеялся, что Люпин вспомнит времена Мародеров, в нем проснется дух приключений и ради сына своего лучшего друга он поступится принципами. Заказывать портключи могли только опытные взрослые маги, причем не все. Существовал список разрешенных профессий. Учителя в него входили, а вот «членов криминальных сообществ» и «укрывателей краденого» в перечне, к сожалению, не значилось. Иначе стоило пойти прямо к Мундунгусу – он не из тех, кто задает лишние вопросы. Портключ – только одна деталька паззла, без которой план не сложится, а самому ее не раздобыть. Если честно, была и другая, но это уже потом. Бдения в библиотеке оказались не напрасны. Он продумал мельчайшие подробности, был готов к любым неожиданностям, но только не к тому, что Люпин заупрямится. Гарри даже знал, как обойти ограничение на место отправления и прибытия, которое накладывали на портключ («Заявки на изготовление портключей без указания координат отправления и назначения не принимаются».) Надо просто наложить Отклоняющие чары. Он упражнялся в них как проклятый. Гарри вообще много упражнялся в самых разных вещах. Он так преуспел в трансфигурации, что его оценки поднялись до невиданных высот, и в результате профессор Макгонагалл перевела его в более сильную группу. Гермиону успехи друга несколько раздосадовали – ей нравилось быть самой умной. Гарри учился трансфигурировать все более и более сложные объекты, пока наконец не сумел превратить взрослого крупа в метлу и обратно, лишь пару раз взмахнув палочкой. (Круп, однако, не разделял восторгов юного волшебника и кусался.) А в Уменьшающих чарах он практиковался настолько часто, что мог наложить их даже во сне. Наверное, время от времени это с ним и случалось – слишком много Роновой одежды пришло в негодность, загадочным образом уменьшившись за ночь. Она так и валялась, разбросанная по спальне. (Увеличивающее контрзаклинание не представляло сложности, но почему-то не срабатывало на шерстяных вещах.) Лучше всего получалось с металлическими предметами. Гарри подозревал, что это как-то связано с пластичностью металлов. Ему легко удавалось уменьшать свой котел до размеров наперстка и увеличивать обратно без всяких побочных эффектов. Он придумал, как гарантировать анонимность портключа, если Люпин захочет скрыть, что портключ заказал он. Нужно было временно – на те несколько минут, что регистрируется заявка, – наложить на оборотня сглаз Неузнавания. Сущие пустяки. И все его усилия пропали даром, лишь потому, что исключительно законопослушный профессор – чтоб его – Люпин испугался небольшого риска. Гарри просил, умолял, убеждал, требовал, но все тщетно. Люпин был непреклонен. Стыдно, но пришлось даже пойти на эмоциональный шантаж: – Неужели тебе все равно, что Пожиратели смерти могут меня убить! Люпин продолжал упорствовать. – Гарри, как ты можешь просить меня об этом? – Он смотрел с грустью. – Ты хочешь, чтобы меня уволили? Ты хоть представляешь, как трудно оборотню получить работу? Прости, но я не могу помочь. Портключи можно использовать только в особых случаях. Их очень строго контролируют. Невозможно получить портключ для путешествий в личных целях. Если бы это было легко, портключами бы пользовались все. Как считаешь, почему мы путешествуем по каминной сети? Почему аппарируем? Думаешь, просто так? Кроме того, ты подвергнешь риску и себя, и Гермиону. Вдруг портключ сломается! И виноват буду я, если соглашусь на твою безумную просьбу. Ты этого хочешь? Если тебе нужен портключ, попроси Дамблдора. Гарри был готов к возражениям, но не к решительному отказу. План был так прост. Или его следовало назвать наивным? Во-первых, раздобыть какой-нибудь (желательно металлический) предмет и сделать из него портключ, который бы мог вернуть Гарри в Хогвартс, скажем, из «Трех метел». Во-вторых, наложить на портключ Отклоняющие чары, чтобы изменить место отправления на любое другое. В-третьих, уменьшить портключ и трансфигурировать его в предмет, который можно легко и незаметно взять с собой и который останется при нем, если у Гарри отберут одежду или если его обыщут. Например, в серьгу. И – вуаля! Получаем козырь за пазухой. Или нет? Кого я хочу обмануть? Против меня будет опытный волшебник, а не бездарный шут вроде Локхарта. Гарри зашел в тупик. В глубине души ему хотелось отказаться от глупой мести. Если он ошибся в Люпине, то, может быть, неправильно оценил ситуацию в целом. В чем, собственно, дело? Лично ему ничего не нужно. Почему нельзя оставить все как было? Он отлично себя чувствовал, будучи Мальчиком-который-выжил. Расстраивать планы Волдеморта, упражняться в фехтовании с василиском, спасаться от дементоров было трудно, но бороться с самим собой – намного сложнее. Хочется быть как все и жить счастливо. Разве это так много? Гарри почувствовал на себе тревожный взгляд Гермионы. Cовсем забыл о ней. – Тебя не было на обеде. Мы за тебя волновались. Что случилось? – Пойдем погуляем. – Его тянуло на свежий воздух, на солнышко, подальше от всего и всех. X X X Они вышли из замка и направились к хижине Хагрида. Дверь оказалась запертой – хозяин еще не вернулся. Тогда друзья медленно двинулись к озеру. Сентябрь был уже на исходе. Листья еще не опали, но уже начали увядать. Зеркальная гладь неподвижных вод с удивительной четкостью отражала кроны, тронутые золотом и багрянцем. День выдался ясный и безветренный. Было тепло – осеннее солнце пока еще грело, однако уже предсказывали близкое похолодание и дожди. Лето заканчивалось. Нельзя было упускать последние деньки. Гарри с Гермионой шли бок о бок, не касаясь друг друга. Дойдя до берега, усыпанного галькой, Гарри остановился, засунув руки в карманы. Постоял, устремив застывший взгляд в безмятежный голубой простор. Дождался, пока улягутся последние сомнения. Затем с внезапной решимостью сорвал с уха серьгу и c размаху бросил в воду. Раздался легкий плеск, та камнем пошла на дно. Зеркальные кроны дрогнули, закачались, волнуемые расходящимися кругами. Гарри наконец перешел к делу. – Летом я получил письмо от отца. От Джеймса. Он не стал рассказывать Гермионе все. Умолчал об изнасиловании, мести, «плане» и портключе. Просто сообщил, что Снейп его биологический отец и это обнаружит проверка во время обряда инициации. – Вот почему я постригся, – уныло закончил он. – Отросли слишком длинные волосы и стали… сальные, как у него. Гермиона выслушала его молча. Потом взволнованно взяла друга за руку и крепко стиснула. Посмотрела ему в глаза. – С ума сойти! Даже не верится! Просто мурашки по коже. Твой отец не кто-нибудь, а Снейп. И ты так спокойно все воспринял. Удивительно! – Неожиданно ее осенило: – А он знает? Ты уже говорил с ним? – Нет. И не собираюсь. Ты тоже молчи. Знаем только мы с тобой. «Мы» прозвучало как-то особенно задушевно, заставив обоих почувствовать, что их неуловимо связала общая тайна. – Я хочу, чтобы он полюбил меня просто так, а не из чувства долга. Понимаешь? Я расскажу ему, но только не сейчас. – Как ей такая причина? Интересно, Гермиона поведется на это? – С самого дня рождения я стараюсь во всем разобраться: понять, кем я был и кто я теперь; понять, что чувствую. – И что же ты чувствуешь? Гарри задумался, подбирая слова поточнее: –До сих пор в голове не укладывается! X X X – Вот, нашла! «Династическое законодательство: уложение и дополнения», страница двести восемьдесят шесть. – Гермиона водрузила на парту увесистый фолиант. – Здесь есть то, что тебе нужно. – Она провела пальцем по странице, скользя глазами по тексту, и наконец зачитала: – Обряд инициации. Испытание: при отсутствии родителей – я думаю, они имеют в виду, если ты сирота или твои родители недееспособны, – проводится, чтобы подтвердить права наследования по достижении совершеннолетия (шестнадцати лет). Испытуемый подвергается судебной экспертизе, призванной установить кровное родство (по мужской линии), с целью доказать законность притязаний на имущество или титул. Всего лишь анализ крови. Почему ты беспокоился? Или не переносишь вида крови? Гарри отложил в сторону «Протоколы полномочного посланника», которые случайно привлекли его внимание. – И это все? – мрачно спросил он. – Я уже думал, мне предстоит нечто ужасное. Во всех книгах, что я читал, говорилось о «ритуале», о том, что надо будет «выдержать испытание»… Я вообразил, что мне придется по меньшей мере сразиться с драконом, как на Турнире трех волшебников. – Ну, без церемониальной чепухи, вроде заклинаний, ритуальных одежд и тому подобного, конечно, не обойдется. Возможно, раньше проверка крови действительно была суровым испытанием. Ну что, решили проблему? – Гермиона всегда была практичной и деловитой. – А когда ты должен пройти обряд инициации? – спросила она. – Дамблдор мне пока ничего не говорил, а я не собираюсь ему напоминать. Чем позже, тем лучше, – ответил Гарри. – У меня будет больше времени, чтобы наладить отношения со Снейпом. Гермиона понимающе подмигнула. – Не опоздай на квиддич, – напомнила она. X X X Можно было подумать, что Малфой его дожидался. Совершенно безумное предположение. Однако команда Слизерина давно разошлась, метлы стояли по местам, а капитан до сих пор слонялся по раздевалке. Он был весь в грязи: и лицо, и форма. Обычно аккуратно причесанные светлые волосы небрежно заправлены за уши. – Что, тяжело пришлось? – Гарри заговорил первым. – Привет, Гарри! Да. Мы натаскивали нового загонщика. Настоящий тролль, как выяснилось. Но он вам еще покажет, когда разберется с правилами. От его бладжеров не увернетесь, – добавил Малфой. Слизеринец временно одержал в нем верх. Трудно сказать, с каких пор они стали называть друг друга по именам. Но факт оставался фактом. Впрочем, Гарри не собирался заострять на нем внимание. Один на один с Малфоем очень даже можно было иметь дело, особенно когда рядом не было Крэбба и Гойла. Малфой потер руки и подул на пальцы. – Советую надеть перчатки, – сказал он. – Здесь внизу хорошо, но если подняться повыше – там ледяной ветер. А еще сильный воздушный поток с башни – квоффл сдувает. – Спасибо, учту. – Гарри улыбнулся. Малфой взялся за сумку, собираясь уйти. – Драко, – остановил его Гарри, – нужно поговорить. Только не сейчас. Мы можем встретиться после ужина? Малфой кивнул, ему стало любопытно. – Прощай репутация, но так и быть – в восемь, на Астрономической башне. Тут сверху донесся крик. Мальчишки подняли головы. В небе на метле носился Рон, выполняя странные маневры. Быстро разгонялся и неожиданно тормозил, круто разворачивался, закладывая петли, а затем внезапно пикировал вниз. Он что-то орал, но на таком расстоянии разобрать было трудно. – Варп-фактор девять1! Старт! Взлетаем! – Отказали инерционные амортизаторы! Маневрируем! – «Звездный взрыв» Колворда2 – поджечь плазменный след! Пикируем вниз, разворот, набираем скорость. – Выдвинуть варп-ядро! Перейти на импульсные двигатели… Приземляемся... Малфой скептически наблюдал за Роном. – Уизли совсем спятил или у него метлу сглазили? – спросил он. За выходками Рона наблюдала кучка зевак, но Гарри не заметил, чтобы кто-нибудь из них проявлял особое внимание к брыкающейся метле приятеля. – Ага, взбесился, вот и вопит, как мандрагора, – согласился Гарри. Примечание переводчика: 1 Варп-технология – технология, позволяющая преодолевать скорость света, из сериала «Star Trek». Варп-фактор – фактор, определяющий скорость космического корабля. Варп-фактор 9 – скорость, близкая к максимальной. 2 «Звездный взрыв» Колворда – также из «Star Trek». Это маневр, выполняемый пятью кораблями, запрещенный по причине высокой опасности.
ГПСС: Глава 10 «Чертов табак» – Неплохо, мистер Поттер. – Профессор Спраут вернула Гарри контрольную. – Гораздо лучше, чем в прошлом году. Это радует. Некоторые долго раскачиваются, но лучше поздно, чем никогда. – Она неуклюже двинулась к выходу из теплицы, переваливаясь на коротеньких ножках, как утка, – нормально идти мешали высокие заляпанные грязью сапоги, доходившие ей почти до середины бедра. Гарри получил высший балл по травоведению. Невероятно! Немного напутал, определяя растения, зато блестяще ответил на все вопросы, касавшиеся ухода за ними: как сеять, выращивать рассаду, пикировать, поливать и подрезать. «Что посеешь, то и пожнешь», – кажется, так все лето твердила ему тетя Петуния. Она пришла бы в ужас, если бы узнала, что благодаря ей племянник преуспел в волшебных науках. Вернулась профессор Спраут. В пухлых руках она несла маленький бумажный пакет. – Передайте это, пожалуйста, профессору Снейпу, – попросила она Гарри. – Ему нужно для урока. Только поосторожнее, не уроните. X X X Гарри больше не боялся зельеварения. Снейпа он невзлюбил давно. С самого первого урока, когда почувствовал его органическую неприязнь к себе. Потом Снейп только укрепил зародившееся отвращение запугиванием и безжалостными насмешками. Страх и бессилие перед несправедливостью породили ненависть. Письмо Джеймса лишний раз подтвердило, что она обоснованна, придало ей цель и смысл, превратив из слабости в источник силы. Теперь при виде Снейпа он уже не робел, а ощущал собственное превосходство. Самое смешное – когда исчез страх, Гарри стал лучше успевать на зельях. Даже начал получать удовольствие от уроков: оценил наконец красоту сложных рецептов, утонченное изящество хитроумных приемов. Если Снейп и заметил перемену – а Гарри в последнее время частенько ловил на себе его пытливый нахмуренный взгляд, – то не спешил похвалить его успехи, сохраняя привычное равнодушие. Снейп как раз появился на пороге класса. Недовольно посмотрел на учеников. Все тут же притихли. Сегодня он казался особенно раздраженным – лучше ему не перечить. Не говоря ни слова, указал палочкой на доску, на которой немедленно возник длинный список ингредиентов и инструкции. – Приступайте, – рявкнул он. Повторять дважды не потребовалось. Гарри внимательно разглядывал учителя, надеясь заметить какой-нибудь признак… чего? Он сам толком не понимал. Вряд ли Снейпа окружает черная аура из-за Темной метки на предплечье. Прошлым вечером на Астрономической башне Гарри удалось перевести беседу на Волдеморта. Малфой держался достаточно дружелюбно, но был насторожен и тщательно взвешивал свои слова. Да, Темный Лорд вновь собирает сторонников, чтобы еще раз попытаться захватить власть. Тайные сходки проходят по всей стране. Да, сегодня тоже назначено одно из таких сборищ – Волдеморт созовет Пожирателей, чтобы они засвидетельствовали ему свою преданность. Малфой не сказал, откуда знает о встрече Пожирателей. Гарри догадывался, что Драко сохранил связи в ближнем кругу, несмотря на то что Люциус сидел в Азкабане. Он вообще считал, что у любого из семейства Малфоев в шкафу могла быть припрятана безликая серебряная маска. Малфой-младший, скорее всего, тоже примет метку – это только вопрос времени. Да не все ли равно, как он раздобыл эти сведения. Главное, чтобы они оказались точными. Снейп выставлял оценки за домашние задания. Почувствов чужой взгляд, он оторвался от пергамента. Он выглядел усталым. Несладко, значит, прислуживать Волдеморту, удовлетворенно отметил Гарри. – Поттер, займитесь зельем! – предупредил его Снейп. Но их глаза снова оказались прикованы друг к другу, в них уже начал разгораться огонь. Еще немного, и засверкают молнии. Гарри поднялся из-за парты. Нарочито медленно двинулся к Снейпу. Класс замер, в ожидании представления. Гарри положил на стол перед учителем бумажный пакет. – Профессор Спраут просила вам передать, сэр. X X X Снейп заговорил, спокойно и деловито, однако с легкой угрозой в голосе: – На этой неделе мы будем изучать, как быстро начинают действовать зелья и какие факторы влияют на их усвоение организмом. К этим факторам относятся… Кто может сказать? – Вопрос повис в воздухе, но Снейп не стал дожидаться ответа: – Концентрация, токсичность, вязкость, лекарственная форма (например: настойка, мазь, припарка, смесь для ингаляции), способ приема (то есть: внутрь, вдыхание паров, иньекция), а также физическое состояние реципиента. На прошлом уроке мы сравнивали четыре ингредиента, которые ослабляют действие зелий. Что это были за ингредиенты, Поттер? – выстрелил он вопросом. – Э-э-э… Язык гадюки, губочник, арахниум и толченый панцирь броненосца! Снейп уже не слушал. – Сегодня мы займемся синергетиками, то есть компонентами, повышающими эффективность воздействия. Самый распространенный – «чертов табак». Просто выращивать, легко приобрести. Является мощным усилителем. Ничтожного количества достаточно, чтобы мгновенно подействовало самое медленное зелье. Каждый из вас получит по одному экземпляру, – он потянулся к пакету. – Обращайтесь с ними осторожно, споры очень летучи. Гарри посмотрел на маленький, невыразительный гриб, который положил перед ним Снейп. По форме тот напоминал яйцо ревуна, ржаво-бурый, с плотной, но легко рвущейся кожицей. Раньше он уже видел такие. Фред и Джордж накладывали на них заклинание Искрения, а потом использовали в качестве запалов в фейерверках. Еще близнецы прославились тем, что в разгар кампании по травле Филча заминировали «чертовым табаком» все коридоры. Подрывались в основном беспечные первокурсники. – Самый безопасный способ… Панси Паркинсон фыркнула от отвращения, прервав Снейпа. Приподняла гриб двумя пальчиками, разглядывая. Внезапно тот выскользнул у нее из рук прямо в бурлящий котел. – Все назад!!! – заорал Снейп. – Разойдитесь!!! – Он метнулся через класс, чтобы отказаться между котлом и остолбеневшими учениками. – Ложись!!! – крикнул он, заслоняя их собой от брызг. Раздался взрыв. В потолок взметнулся раскаленный фонтан спор, сажи, пепла и остатков зелья. Класс заволокло плотным тошнотворным дымом, от зловонных испарений стало трудно дышать. Гарри не растерялся. – Все наружу, – скомандовал он. – Заткните носы и выбирайтесь. В коридоре они попадали на пол, заходясь от кашля, из глаз ручьем лились слезы. Гермиона первой заметила, что профессор Снейп так и остался в классе. – Думаешь, с ним все в порядке? – тревожно спросила она. – Почему бы и нет. Подумаешь – немного грязи, – ехидно ответил Гарри. Гермиона посмотрела на него с укоризной, тут он с запозданием вспомнил, что должен изображать беспокойство. Снейп попал в самый эпицентр взрыва. Он так и стоял в ступоре у покореженного котла, с ног до головы покрытый едкой пылью, пеплом и пятнами зелья. – Сэр, с вами все в порядке? Лучше присядьте. – Гарри взял Снейпа под локоть и повел к стулу. Тот подчинился, плохо соображая, что происходит, и не в состоянии говорить. Он несколько раз судорожно вздохнул, затем отчаянно расчихался. При каждом движении над его головой поднимались клубы пыли и снова оседали вниз. – Драко, дай ему воды, – распорядился Гарри, а сам осторожно опустил ладонь Снейпу на плечо. – Сейчас вам станет лучше, сэр, – мягко произнес он. Снейп пристально смотрел на него, чувствуя подвох. Пауза затянулась. – Уберите руки, Поттер! – Он встал – пошатываясь, но решительно – и направил палочку на свою перепачканную мантию. Прохрипел: – Вестимента пурго1. Теперь наведите здесь порядок. Позовите Филча. Где Паркинсон? X X X – Что происходит, Поттер? – В коридоре его поймал Малфой. Ледяной тон вышел у него не хуже, чем у Снейпа. – Что все это значит? То говоришь, что терпеть его не можешь, а то нянчишься с ним как с раненым клубкопухом. И что я должен после этого думать? Эти разглагольствования о чести и мести. Ты все наврал? – Я говорил правду, Драко, клянусь Мерлином. – Гарри отвел слизеринца в сторону и начал объяснять, понизив голос: – Все это только для виду, чтобы сбить его с толку. Ты заметил, что он вроде как… в замешательстве? Я не хочу, чтобы он что-нибудь заподозрил, а то насторожится или Дамблдору расскажет. Кроме того, я же должен был как-то заткнуть Гермиону. Я его ненавижу и отомщу ему. Если не веришь, возьми это. – Гарри достал из кармана крохотный флакон. – Что в нем? – Сыворотка правды. Стянул в суматохе. Похоже, он произвел на Драко впечатление. – Ладно, тогда сегодня вечером, в совятне. – Малфой быстро зашагал прочь. – Удивительно, столько неприятностей из-за одного маленького грибочка! – К Гарри подошла Гермиона, и они вместе направились в гостиную Гриффиндора. – Не хотела бы я оказаться на месте Панси. – Да уж, Снейп не слишком обрадовался, когда на него выплеснулось зелье. – Он улыбнулся, вспомнив, как все было. – Счастье еще, что мы готовили Обезболивающее, – засмеялась Гермиона, – а то он бы обварился. – Действительно жаль, – не слушая ее, согласился Гарри. Гермиона взяла Гарри за руку, слегка – как она это любила – сжав. – Я тобой горжусь Гарри. Ты был великолепен. Так быстро сориентировался. И со Снейпом вел себя очень мило. Ты ведь правда стараешься с ним поладить? Если вы подружитесь, это будет чудесно. «Нет, дружить я с ним не буду, – мрачно подумал Гарри, – я его убью». Примечание переводчика: 1 В оригинале – Vestimenta purgo. Vestimentum – одежда. Purgo – чистить.
ГПСС: Глава 11 Сыворотка правды Совятня казалась заброшенной. Почти все ее обитатели улетели добывать себе ужин – кротов, полевок и прочую мелочь. А вот Ронов Сычик предпочитал жуков. Только три пары глаз наблюдали за появлением Гарри и Малфоя. Когда они вошли, темная ушастая сова испуганно встрепенулась, но быстро успокоилась и миролюбиво ухнула. Насест Хедвиг пустовал. Они направились вглубь башни. Под ногами хрустел мусор, ковром устилавший пол: помет, высохшие кости грызунов, перья и пух. Вряд ли кто-то заявится в такой поздний час, чтобы послать сову, но на всякий случай лучше не маячить на самом виду. Три круглых головы повернулись вслед за мальчишками. – Спрашивай только то, о чем договорились, – напомнил Гарри. – Конечно. Слово Малфоя, – нарочито торжественно пообещал Драко. Гарри не переставал удивляться. Неужели он пришел после отбоя в совятню посекретничать со злейшим врагом?! Бывшим врагом. И, подумать только, у Малфоя, оказывается, есть чувство юмора. Разве такое возможно? Но слизеринец улыбался. Гарри достал уже знакомый пузырек, откупорил и кончиком пера, как пипеткой, отмерил на язык четыре капли. Зелье обожгло рот, оставив после себя сильную горечь и неприятный привкус аниса с ментолом. – Ты готов? – прошептал Драко. Гарри кивнул. – Хорошо. Тогда первый вопрос: ты ненавидишь профессора Снейпа? – Да. – Ответ вырвался автоматически, без участия Гарри, словно тот превратился в болванчика, за которого говорит чревовещатель. – Вопрос второй: почему ты ненавидишь профессора Снейпа? – Потому что он изнасиловал мою мать. – Чистая правда, пусть и не вся. К счастью, этого оказалось достаточно. – Вопрос номер три: что ты хочешь сделать с профессором Снейпом? – Хочу его убить. – Как? – Я выдам его Волдеморту. Малфой поджал губы. Он отказывался верить, когда Гарри рассказал ему, что Снейп работает на два лагеря и уже больше пятнадцати лет шпионит для Дамблдора. Более того, Снейп поспособствовал тому, что Люциус оказался в Азкабане. Но теперь он убедился – Поттер не врал. – Пятый вопрос: ты собираешься присоединиться к Темному Лорду? Гарри задумался. Такая мысль его посещала. Скрыть это не получится. – Не знаю. Может быть. Я действительно не знаю, – тихо ответил он. – Правда, но толку от нее мало, – заключил Малфой. – А теперь шестой вопрос: у тебя с Грейнджер что-нибудь есть? – Эй, мы так не договаривались. Это нечестно, – возмутился Гарри, но даже ему стало интересно, каков будет его ответ. – Я люблю Гермиону, но не в этом смысле. Мы с ней друзья. Я очень дорожу ею. Малфой оказался совестливым – ему стало стыдно. – Извини, Поттер. Не удержался. Я не хотел на тебя давить. На, прими антидот. Малфой знал о письме Джеймса и о том, что тот связал Гарри долгом чести – отомстить Снейпу. Он утаил от слизеринца только то, что Снейп его биологический отец. Когда Поттер поведал ему свой план, Драко, возмущенный предательством Снейпа, охотно согласился помочь и обещал сообщить, когда и где состоится очередная встреча Пожирателей. X X X Все вышло очень удачно. В четверг утром, после завтрака – прошла почти неделя с их встречи в совятне, – Драко как бы случайно оказался рядом с Гарри, когда тот выходил из Большого зала. – Сегодня вечером, – быстро прошептал он. – Не передумал? По четвергам у них были сдвоенные зелья. Отличная возможность разыграть последнюю сцену перед торжественной развязкой. Пришло время действовать. Гарри чувствовал себя на удивление спокойным. Вернулся в спальню, достал из потайного кармана читаное-перечитаное письмо отца. Он так долго носил его с собой, что плотный пергамент помялся и истрепался на уголках. Перечитал, наверное, в последний раз. – Джеймс, я твой сын. Я тебя не подведу, – громко пообещал он. Затем спрятал письмо в сундук, наложив для верности Запирающие чары, и беспечной походкой бодро зашагал на трансфигурацию. X X X День выдался кошмарный. Семь бурлящих котлов не могли согреть подземелье – в классе было холодно как в морге. Онемевшими пальцами Гарри растирал в ступке кристаллики кварца с печенью гольца. Кажется, он забыл добавить в смесь пару капель слюны белой куропатки. Впрочем, уже неважно – маловероятно, что Снейп сможет выставить оценку за это зелье. Гарри выжидал подходящую минуту. Рядом с ним Драко колдовал над собственным котлом, краем глаза наблюдая за каждым движением соседа. Из-за спины до Гарри доносились брюзгливые придирки Снейпа, который раздавал ученикам последний ингредиент – побеги плакучего мирта, попутно разнося в пух и прах их работу. – Мистер Блокенхерст, если ваши сопли попадут в котел, зелье будет испорчено… – Нет. С чего вам взбрело в голову, что слюна шотландской куропатки-альбиноса может заменить… – Мисс Эббот, разве не очевидно, что для успокаивающего эффекта ингредиенты надо добавлять в обратном порядке?.. Когда Снейп приблизился к нему, Гарри вскрикнул, как от боли, обхватил голову руками и уткнулся лбом в парту. – Поднимитесь, – раздраженно велел Снейп. Гарри продолжал корчиться от боли. – В чем дело, Поттер? – Шрам, сэр. Болит и жжется. Снейп не стал раздумывать. Он силой заставил Гарри сесть прямо. – Смотрите на меня, Поттер! Соберитесь! Используйте окклюменцию. Смотрите мне в глаза и сосредоточьтесь, – четко и решительно скомандовал он. Черные зрачки учителя расширились в тревоге. Отлично. Гарри закричал, симулируя испуг: – Он зовет меня. Я чувствую. Это Волдеморт. Не позволяйте ему забрать меня, сэр! – Фух. Главное не переборщить. На этот раз Снейп не стал ему выговаривать за то, что он назвал Темного Лорда по имени. – Сопротивляйтесь, Поттер. Закройте разум. Соберитесь. Гарри обмяк, прошептал еле слышно: – Он отступил, сэр. – Вам нужно в больничное крыло? Гарри отрицательно покачал головой, но снова упал на парту. Снейп поколебался, затем повернулся к Малфою. – Драко, проводите Поттера в Гриффиндорскую башню и возвращайтесь. В коридоре Гарри подмигнул Малфою. – Ты это видел? – Он просто ликовал. – Я вертел им, как хотел. Драко не скрывал восхищения. – Вот это был спектакль! Даже я поверил! Особенно – «не позволяйте ему забрать меня, сэр». Гениально! – А я думал, что слегка перестарался, – рассмеялся Гарри. – Если честно, вся твоя затея – перебор. – Драко как-то враз посерьезнел. – Тебе не приходило в голову, что можно обойтись чем-нибудь попроще, например, подсунуть ему отравленный огневиски? Какого Мерлина, Гарри! Снейп все равно пойдет на встречу Пожирателей, заманишь ты его туда или нет. Твой план слишком громоздкий – мелодрама какая-то. Можно подумать, ты хочешь поиграть и получаешь от этого удовольствие. Странный из тебя гриффиндорец. – Это комплимент? – Гарри был слишком доволен собой, чтобы обидеться. Он понимал, что Драко прав. Тяга к театральности взяла в нем верх. Наверное, подействовала мрачная романтика древнего обряда кровной мести. Несколько капель яда яркополоза? Слишком прозаично по сравнению с обетом Натха. Ему хотелось, чтобы месть соответствовала возвышенному духу письма. Джеймсу бы это понравилось. Снейп погибнет от руки Темного Лорда. Разве не в этом заключается высшая справедливость?
ГПСС: Глава 12 В гостях у Волдеморта Гарри уверенно пробирался узкой, много раз хоженной тропкой, стараясь держаться в тени деревьев. На кончике его палочки едва теплился тусклый огонек, слабо освещая путь. Впрочем, он хорошо знал дорогу и не заблудился бы даже в полной темноте. Дойдя до большого бука, Гарри замер, прислушиваясь. Если за ним следят, шпиона может выдать шорох листвы или треснувшая под ногой ветка. В ночном лесу много опасностей: легче легкого столкнуться с кентаврами или угодить в лапы Арагогу. Того и гляди раздадутся грузные шаги Грохха, продирающегося через лес. Кто знает, чего ждать от бестолкового великана: то ли раздавит не глядя, то ли радостно поприветствует. Нет. Все тихо. На смену унылому октябрьскому дню как-то незаметно пришел промозглый сумрачный вечер. Свинцовой тяжестью нависли облака, предвещая дождь. Запретный лес насупился, ощетинился черными кронами – так поднимают воротник, чтобы укрыться от ночного холода. Бук отмечал границу, где заканчивалось действие защитных чар, окружавших Хогвартс. Несколько ночей подряд Гарри методом проб и ошибок искал точку, с которой можно аппарировать. А когда нашел, то впервые попытался применить на практике все, о чем узнал из «Волшебной вездесущности» и от Фреда с Джорджем. «Закрой глаза… Представь цель… Береги голову, когда будешь приземляться… Колени чуть согни…» Сначала ничего не получалось – он просто падал. Потом удалось переместиться на несколько метров, прямо в заросли ежевики. Еще немного тренировки – и он уже мог перескакивать на небольшие расстояния, от дерева к дереву. Пара недель – и дистанция увеличилась до сотни метров, потом – до пятисот. А вот с точностью дела обстояли хуже – надо было еще поработать над техникой визуализации. Но в конце концов Гарри почувствовал, что готов к «большому прыжку». Главное – не оглохнуть от хлопка во время аппарации. Ну все. Пора отправляться. Драко вот-вот ворвется в кабинет Снейпа с отчаянным криком: – Сэр, сэр! Гарри исчез! Его призвал Сами-знаете-кто! Купится ли на это Снейп? Помчится ли, чтобы перехватить Гарри, в Запретный лес, где его самого настигнет властный зов Темной метки? X X X Аппарируя, Гарри пригнулся, закрыв руками голову. Теперь он выпрямился и огляделся по сторонам, постепенно приходя в себя. В ушах еще звенело. На этот раз звук скорее напоминал грохот выстрела, нежели хлопок. Наверное, чем дальше прыжок, тем больше шума. По крайней мере не приземлился прямо в лапы Пожирателям, уже радость. А то объясняться еще, если сразу не заавадят. Он оказался где-то за городом – место совершенно незнакомое – на грунтовой дорожке, упиравшейся в дощатый забор. Вход преграждала хлипкая калитка, которую удерживала только истрепанная веревочная петля, наброшенная на штакетину. У ворот – заросли крапивы по пояс, примятые поваленным знаком с кривой наклейкой «продается». Гарри перелез через забор, но сразу пожалел об этом – некрашеные доски сплошь заросли скользким зеленым лишайником. Испачканные руки пришлось вытереть о мантию. Затем он осторожно двинулся дальше. По обеим сторонам тропинки темнели высокие густые кусты, кажется, рододендроны – в сумерках не разобрать. Почва под ногами влажно пружинила, распространяя кислый запах прелой листвы и сырости. Начал накрапывать дождь. Холодная морось летела в лицо. Впереди показалось приземистое каменное здание, к которому сбоку прилепился сарай. Дом он толком не разглядел, осталось смутное ощущение чего-то массивного, с глубокими провалами окон: внимание привлекли шум и движение со стороны сарая. Гарри осторожно двинулся на свет и звуки голоса – голоса, который невозможно забыть, того самого, что превращал его сны в кошмары. – Вы откликнулись на мой зов, преданнейшие из преданных Пожирателей смерти! – вещал этот зловещий голос, таинственно приглушенный. – Приветствую вас, мои верные друзья и последователи. Нас мало – слишком многие отдали жизни за правое дело, но мы уцелели. Мы вернулись. Скоро об этом узнает весь мир. Близится час! Ждать осталось недолго. Наша звезда снова сияет на небосклоне выше всех остальных! Гарри подкрался ближе, чтобы заглянуть в сарай через распахнутую дверь. Пылающие факелы освещали просторное помещение – судя по всему, заброшенное. В дальнем углу угадывались останки разрушенных загонов и яслей – когда-то здесь держали животных. Об этом свидетельствовали и разбросанные там и сям клочки сена, втоптанные в земляной пол пучки соломы да застарелый навозный дух. Девять человек, чьи лица скрывали маски и глубоко надвинутые капюшоны, стояли вокруг высокого предводителя, скелетоподобную худобу которого не могла скрыть даже мантия. При виде этой фигуры Гарри словно током ударило, бешено заколотилось сердце, его охватил странный восторг от предвкушения неизбежной схватки, – восторг, приправленный страхом. Волдеморт довольно взирал на собравшихся перед ним. Он медленно переводил взгляд с одного Пожирателя на другого, приветствуя их, и раздавал указания. Гарри попробовал найти Снейпа. Обычно в любой компании его безошибочно можно было узнать по неестественно прямой осанке и высокомерной манере держаться, но сейчас Пожиратели одинаково подобострастно кланялись Темному Лорду. Однако Гарри показалось, что один из них украдкой осматривает сарай, обшаривая взглядом темные углы. Остальные ели глазами Волдеморта, а этот пытался рассмотреть что-то в черноте за дверью. Наверняка Снейп. Гарри отпрянул назад. С удовольствием, достойным вуайериста, наблюдал он, как суровый профессор раболепно пресмыкается перед хозяином. «А ублюдок неплохо притворяется, – подумал он. – Для шпиона это важно». – Что ты здесссь делаеш-ш-шь, детеныш-ш-ш Поттеров, говорящ-щ-щий со змеями? – раздалось шипение откуда-то из травы. Вокруг ног Гарри обвилась Нагайна, угрожающе подняв чешуйчатую голову. Он инстинктивно перешел на парселтанг. – Я хочу кое-что расссказать Лорду В… – он вовремя прикусил язык, – …твоему хоc-c-cяину. Я не причиню ему вреда. Отведи меня к нему, Нагайна. И вот он уже в центре круга, лицом к лицу с Волдемортом. Перед глазами торжествующая бледная физиономия с кроваво-красными глазами ящера, в которых светится самодовольство. – Сегодня ночь сюрпризов. Вот это честь, друзья мои. Какой гость к нам пожаловал! Непобедимый Гарри Поттер. – Лорд усмехнулся. – Чему обязан удовольствием? Полагаю, твои жалкие друзья прячутся в кустах? И когда ты подашь условный сигнал, на меня обрушится несокрушимая мощь Дамблдора? Умоляю, не торопись, дай мне достойно встретить возмездие! – Я пришел один, – ответил Гарри. – Один? Смело, можно сказать – безрассудно. – Вертикальные зрачки сузились. – Не советую держать меня за дурака, Гарри Поттер. Даже не пытайся врать. А не то я заставлю тебя сказать правду – это меня развлечет, – издевательски рассмеялся Волдеморт. – Я не вру. – Гарри изо всех сил старался говорить спокойно. Сейчас чувства следовало держать при себе. – Я пришел не как враг, мой Лорд. Обращение заинтересовало Волдеморта. Таких слов от Мальчишки-который-выжил он не ждал. Мертвенно-бледным костлявым пальцем он приподнял подбородок Гарри, чтобы заглянуть в глаза. Пока Лорд изучал его разум, шрам раздирала жгучая боль. Немного погодя Волдеморт отступил, самодовольно улыбаясь. – Ну что ж, я убедился в твоей искренности, Гарри Поттер. Ты разочарован и зол. Мне ты уже не враг, но пока и не друг. Прежние друзья не оправдали твоих надежд, поэтому ты здесь. Надеешься – мы сумеем договориться, два великих ума, так сказать… И ты, как я понял, пришел не с пустыми руками. Интересно, что еще успел узнать Волдеморт, пока копался у него в голове. Гарри полностью сосредоточился на том, чтобы удержать зеркальную стену, за которой прятал все, что хотел скрыть от Темного Лорда. Если бы атака продлилась еще немного, защита бы рухнула, но в короткой стычке он выстоял. Ему удалось усыпить подозрения Волдеморта и польстить его самолюбию. Недаром тот так возрадовался. Гарри тоже испытывал душевный подъем, который подогревала уверенность в собственных силах. В его власти воздать каждому по заслугам и восстановить попранную справедливость. Только от него зависит судьба Снейпа. Настал миг торжества! Победное завершение тщательно разработанного плана. Наконец они с Джеймсом будут отомщены. Гарри громко, чтобы его услышали все Пожиратели, обратился к Волдеморту: – Мой Лорд, я пришел сообщить об измене. Здесь находится тот, кто шпионил в пользу врага пятнадцать лет, обманув ваше доверие. Лжец и предатель, он притворялся верным слугой, а сам тайно работал на Дамблдора. – Гарри перевел дыхание и облизал пересохшие губы. Волдеморт подался вперед, приблизив к нему бескровную змеиную морду. Гарри задохнулся, когда его обдало зловонное дыхание. – Назови имя. – Это Северус Снейп. За спиной Гарри завязалась короткая схватка, затем два дюжих Пожирателя вытолкнули к Лорду закованного в наручники Снейпа. – Ты разочаровал меня, Северус. – Красные щели в глазницах жуткого змееподобного черепа яростно полыхнули, глумливый вкрадчивый голос сорвался на злобный визг. – На колени, жалкий предатель! Сейчас ты узнаешь, как Лорд Волдеморт награждает за измену. Он воздел было руку, наставив на Снейпа тощий узловатый палец, но передумал и снова опустил. Уродливую физиономию исказила мстительная ухмылка. – Пусть наш юный осведомитель получит удовольствие. – Он расплылся в пародии на улыбку. – Давай, Гарри Поттер. Прекрасно осознавая, что по меньше мере шестеро Пожирателей держат его на прицеле, Гарри достал палочку. Его била мелкая дрожь от нестерпимого желания причинить боль стоящему на коленях Снейпу. – Круцио! Снейп не закричал, только повалился на землю, корчась в агонии. У Гарри перед глазами мелькнуло видение заброшенного кладбища и могилы Тома Риддла – отца Волдеморта. Он слишком хорошо помнил, какую жуткую боль причиняет Пыточное заклятие – точно все тело пронзают раскаленные добела ножи, а кости пожирает огонь. Гарри невозмутимо наблюдал за беззвучными судорогами Снейпа. Все правильно! Волдеморт обратился к одному из Пожирателей: – Кларксон, сопроводи нашего юного друга и проследи, чтобы он остался доволен нашим гостеприимством. А нам с Северусом надо еще кое-что обсудить. Человек, скрытый под капюшоном, грубо ухватил Гарри за руку и рявкнул: – Пошли, Парень-со-шрамом! – Мальчик наш гость, Кларксон, – попенял ему Волдеморт. – Да, кстати, Экспеллиармус! Палочка выскользнула у Гарри из кармана.
ГПСС: Глава 13 Болезненная правда На пятизвездочную гостиницу погреб не тянул. Под конвоем Кларксона Гарри проследовал из сарая в дом. Они вошли через главный вход и очутились в голой обшарпанной прихожей с низким потолком. В пустоте гулко отдавался каждый звук. В дальнем конце холла была узкая дверца. Гарри предположил, что она ведет на кухню или в другое крыло, но, как выяснилось, там скрывалась лестница без перил, круто уходящая вниз. Каменные ступени истерлись так сильно, что стали скользкими и опасными: от времени их края сгладились, а местами выкрошились. – Чувствуй себя как дома! – Провожатый втолкнул Гарри в очередную дверь и захлопнул ее у него за спиной. Послышались удаляющиеся шаги. – Люмос! – вспомнил Кларксон на полдороге. Сами собой вспыхнули три заржавленных настенных светильника. Тьму прорезали дрожащие полосы света от неровного зелено-золотого пламени. Подвальчик был около четырех метров в длину и столько же в ширину. Пол земляной, с заметным уклоном. У входа, где повыше, – сухой, посыпанный песком. Но чем дальше, тем мокрее. У дальней стены поблескивала неприятного вида мутная лужа. В потолке, который, должно быть, находился на уровне земли, виднелось застекленное оконце, прикрытое решеткой. Через трещины в стекле просачивались капли дождя. Время от времени они срывались вниз, звонко шлепаясь в грязь. Застоявшийся дух сырости и плесени забивала еще более сильная вонь – пахло мочой, кровью и страхом. Гарри решил, что надо быть на высоте, поэтому пристроился на песочке, где посуше, и стал ждать. Прошло не меньше часа, когда привели Снейпа. Тяжелая дубовая дверь распахнулась от удара ногой. Два уже знакомых Пожирателя втащили его внутрь и отпустили. Оставшись без поддержки, Снейп споткнулся и повалился на пол. Дверь с грохотом захлопнулась. Снейп лежал неподвижно, лицом вниз. Только время от времени содрогался в конвульсиях – последствия Круцио. К уже привычным ароматам добавился удушающий запах паленой одежды и горелой плоти. Гарри не двинулся с места, чтобы ему помочь. Равнодушно окинул взглядом корчившееся тело, после чего отвернулся. Почему Волдеморт запер его вместе со мной? Почему не убил предателя? Может, хочет пытать нас обоих? Все знают, какой он садист. Но мне он не причинил вреда. Что это – благодарность или отсрочка? Как понять, что у этого психа на уме? Впрочем, задерживаться здесь дольше и выяснять намерения Волдеморта Гарри не хотел. Его миссия завершена, а со Снейпом пусть разбирается Темный Лорд. Он мысленно представил себе Хогвартс, как учили, последовательно сконцентрировался на трех «Н»1 и, собравшись с силами, начал обратный отсчет: три, два, один… Однако характерный хлопок не прозвучал, он не почувствовал, что словно парит в невесомости и летит куда-то. Никакого эффекта – как был, так и остался в погребе. Снейп застонал и с трудом сел, задыхаясь от предпринятого усилия. Из глубокой раны на правой щеке сочилась кровь, медленно сворачиваясь на воздухе. Красные, похожие на жирных червяков, сгустки сползали ему на рубашку. Мантии и жилета на нем уже не было, а рукава рубашки превратились в лохмотья – одни дыры с опаленными краями. Левое предплечье – сплошной ожог: вздувшиеся пузыри, покрытые темными струпьями, с присохшими ошметками ткани. Он зло посмотрел на Гарри. – Что, довольны? Гарри не остался в долгу, ответив не менее хмурым взглядом. – Пока ты жив, я не буду доволен, – отрезал он. Снейп закрыл глаза и откинулся к стене, баюкая раненую руку. Гарри понадеялся, что тому действительно больно. Он толком не знал, на какую реакцию рассчитывал. Возможно, гнев, брань, рукоприкладство, – хорошо, что ублюдок не в том состоянии, чтобы сводить счеты, – но только не молчание. Тишина бесила. Он уже настроился на схватку и теперь кипел от разочарования и злости, готовый сорваться в любую секунду. Все пошло неправильно. Снейп должен был ползать перед ним на коленях, полный раскаяния, в ожидании, когда свершится грозное правосудие. А вместо этого сидит себе да молчит. Просто возмутительно! Он что, не собирается защищаться и оправдываться?! Гарри думал, что удовлетворил свою ненависть, когда наложил то восхитительное Круцио. Но оказалось – этого мало. Всепоглощающая ярость никуда не делась и теперь рвалась наружу. – Разве ты не хочешь узнать, почему? – выкрикнул он. Снейп открыл глаза. – Я знаю, – спокойно ответил он. Гарри растерялся. Откуда? Что ему известно? И, главное, давно он знает? – Поттер, вы всегда меня недооценивали, в этом ваша ошибка. – Голос Снейпа звучал почти так же насмешливо, как и обычно. – Последнее время вы вели себя странно, даже вызывающе, что не могло не вызвать подозрения. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться – особенно если принять во внимание ваш недавний день рождения, – вы получили известие, которое сочли неприемлемым. – Неприемлемым! – истерично хохотнул Гарри. – Ты убил мою мать! – Нет!!! – Возражение вырвалось с яростью Непростительного. Потом Снейп продолжил уже спокойнее: – Я ее не убивал. Меня там не было. – Ну, все равно что убил. Ты ее предал. Сломал ей жизнь. Даже на грани взрыва, когда их роли – судья и обвиняемый – странным образом поменялись, Гарри не мог заставить себя произнести «изнасиловал». Возникавший при этом образ был и слишком отвратительным, и слишком интимным. – Вы никогда не отличались точностью, Поттер. Я не предавал вашу мать и не убивал ее. Непонятно как, но теперь Снейп вел в разговоре. Демоны Гарри взвыли внутри него. Впрочем, какая разница! Тот все равно мертвец. – Но ты изнасиловал ее! Разве не так? – К черту стеснительность. Снейп опустил глаза. – Факты говорят сами за себя, – тихо подтвердил он. Факты? Какого черта он хотел этим сказать? Гарри просто кипел при виде такой бесстрастности. – Ты мой отец!!! – заорал он. – Этого ты не отрицаешь? – Не исключено. – Снейп выглядел усталым. – Как я понимаю, у вас есть доказательства? Гарри посмотрел на него с отвращением. Как ему хотелось наброситься на Снейпа, ударить, пробить его нечеловеческий самоконтроль, заставить просить пощады. – Меня от тебя тошнит! – выплюнул он. Между ними повисло враждебное молчание. Вскоре Снейп погрузился в беспокойный сон, а Гарри еще долго размышлял, прежде чем наконец задремал. За ночь в погребе сильно похолодало. Гарри проснулся, дрожа, и поплотнее закутался в мантию. Немного утешало, что Снейп, у которого не было ни мантии, ни жилета, замерз еще больше. В оконце на потолке по-прежнему монотонно барабанил дождь. Через трещину в стекле одна за другой падали капли. Гарри неуклюже поднялся – окоченевшее тело повиновалось с трудом – и подставил рот под тонкую струйку. Оказывается, ему жутко хотелось пить. Вкус у воды был затхлый, от нее попахивало землей. Ну и ладно. Разговор со Снейпом, определенно, был закончен. Это он понимал. Но остались вопросы, на которые нужно получить ответы, если он не хочет всю жизнь мучится неопределенностью. Без сомнения, Снейп знал, что между ним и Гарри могут быть более близкие отношения, чем те, что связывают учителя и ученика, хотя и не был в этом уверен. Но даже не пытался выяснить, так ли это. Кем надо быть, чтобы проявить такое равнодушие и черствость? Догадывался ли он об обете мести или тот стал для него сюрпризом? Джеймс писал, что обряд очень древний и теперь почти забыт. Значит, Снейп ничего не опасался. Или он понимал, что совершеннолетие Гарри так или иначе всколыхнет прошлое? Может, он искал подтверждения своим подозрениям? Не с этим ли связаны его настороженные взгляды на уроках? Гарри с размаху пнул Снейпа по голени. – Поднимайся. Я хочу с тобой поговорить. Темные глаза распахнулись. Снейп дернулся, словно хотел встать, но затем снова привалился к стене, тяжело дыша и морщась. Гарри улыбнулся, довольный, что ублюдку больно. В свое время после Круцио Волдеморта у него самого было полное ощущение, что по нему прошелся Громамонт. – Тебе понравилось? – Гарри ненавидел себя за то, что спросил, но удержаться не было сил. Мысль не давала ему покоя. В конце концов, с этого началась его жизнь. Он должен знать, как все было. – Тебе понравилось? – настойчиво повторил он. – Издеваться над моей матерью? Ты почувствовал себя крутым? – Что?! Вряд ли кто-нибудь раньше осмеливался разговаривать со Снейпом в таком тоне. При виде его ошеломленного лица Гарри почувствовал какое-то извращенное воодушевление. – Или для тебя это была просто работа? Обычная рутина, всего лишь еще одна ведьма-грязнокровка? – Считаете, мне следовало ее убить? – Только холодное презрение в ответ. – И как тебе жилось после этого? – сердито допытывался Гарри. – Я совершал вещи и похуже. Я убивал. Но ей, Поттер, я не причинил вреда. Я был осторожен. – Недостаточно осторожен! – Гарри вдруг пришла в голову омерзительная мысль: – У тебя же с ней ничего не было? По лицу Снейпа промелькнуло странное выражение, но он ответил просто: – Нет. – Она ведь не была в тебя влюблена? – Мерлин сохрани! – У меня не было оснований так полагать, – прохрипел Снейп. Наверное, он умирал от жажды. «Пусть сам справляется», – злорадно подумал Гарри. – Но она тебя узнала? – Как ей это удалось? – Похоже на то. – Снейп не стал ничего объяснять. – Но, если ты знал или подозревал, что я могу быть… твоим сыном, почему не попытался выяснить наверняка? Я имею в виду, когда их убили, а меня отправили к Дурслям? – И что бы это изменило? Безопасней было оставаться в неведении. Отдать вас магглам было благоразумно: для меня ребенок стал бы обузой. Чувствам я предпочел здравый смысл. Чувства? Он хоть знает, что это такое? – Почему отец не убил тебя сам, раз так ненавидел? Когда Гарри упомянул Джеймса, Снейп посуровел. – Поттер? – едко уточнил он. – Он пытался, можете мне поверить, не один раз. Но ему не хватило силенок – одно пустое хвастовство. – По пересохшим губам проскользнуло нечто вроде улыбки. – Темный Лорд был на вершине могущества. Поттеру приходилось скрываться. Я был для него недосягаем. К тому же с моим знанием темных искусств я не был легкой мишенью, тем более для такого… – А как же вся эта фигня с кровным родством? – прервал его Гарри, прежде чем Снейп успел еще раз пройтись по поводу Джеймса. Они отвлеклись от темы. – Неужели тебе было все равно? Я думал, отцовский долг священен. Во всяком случае, так считал мой отец. – Гарри особо выделил «мой». – Поттер? – Это прозвучало, как ругательство. – Его всегда заботило, как он выглядит в глазах окружающих. Никогда не забывал о своей выгоде. Ему был нужен наследник – продолжатель рода Поттеров, но он был слишком горд, чтобы признать, что брак с Эванс оказался неудачным. Ему даже в голову не приходило, что мне не нужен ребенок. Никакой плоти от плоти моей… Я бы отказался от всех прав, даже если бы знал точно. – Что, не мог сосчитать до девяти? – уколол его Гарри. Снейп не стал затруднять себя ответом. Пошатываясь, встал на ноги, подставил сложенные лодочкой ладони под струйку воды. Вид у него был неважный – бледный, перемазанный кровью, небритый. Вокруг раны на щеке налился яркий синяк. – Вы бы согласились жить со мной? – спросил он. – Я бы скорее согласился съесть драконье дерьмо! – Что и требовалось доказать. Гарри задумался. Снейп вел себя неожиданно вежливо, что было совсем на него не похоже. Ответил почти на все вопросы. Неужели считал себя обязанным? Может, с этой сволочью жилось бы лучше, чем с Дурслями? Нет, даже представить немыслимо! Хотя, наверное, когда нет других примеров, и Снейп сойдет за приличного отца. Гарри разглядывал его, чувствуя, как в душе разгораются отвращение и ненависть. Главная задача – убить Снейпа, а не обсуждать планы на будущее. – Почему Волдеморт бросил меня сюда вместе с тобой? – Еще один вопрос, требующий ответа. – Это же очевидно! Напрягите мозги. Он вас проверяет. – Проверяет? – Ему надо выяснить, можно ли вам доверять, насколько решительно вы настроены. Хочет убедиться, что все это не какой-то хитрый план, который мы задумали вместе. – Но я же уже доказал, что мне можно верить, – возмутился Гарри. – Вы доказали Темному Лорду, что вспыльчивы, рассержены, дерзки и – без сомнения – отважны. Кроме того, подтвердились мои опасения, что вами легко манипулировать, у вас каша в голове, вы склонны к интригам, упрямы и безрассудны. Замечательный набор, с точки зрения Темного Лорда. Но от своих последователей он ждет большего. Будьте осторожны, Поттер. Он за вами наблюдает. Придется продемонстрировать ему, что вы способны быть жестоким и причинять боль… – Я это уже сделал, – прервал его Гарри. – Да уж, – с чувством буркнул Снейп, – но это только начало. И тут, словно по условному сигналу, на лестнице раздались шаги. Примечание переводчика: 1 Три «Н», о которых нужно помнить при аппарации, – нацеленность, намерение, неспешность.
ГПСС: Глава 14 Прозрение В дверях возникла высокая костлявая фигура. Волдеморт переступил порог, слегка пригнув голову. – С добрым утром, друзья мои! Надеюсь, вы хорошо спали. Северус, что-то ты сегодня сам на себя не похож: обычно такой подтянутый и аккуратный. Думаю, старые друзья, пришедшие со мной, помогут тебе немного освежиться, прежде чем мы продолжим вчерашнюю беседу. Он махнул рукой, больше похожей на когтистую птичью лапу, подзывая телохранителей в масках. Один из них вышел вперед и опрокинул на голову Снейпу кувшин с водой. Тот задохнулся, когда его окатила ледяная струя. – Холодный душ – лучшее средство, чтобы взбодриться и прочистить мозги, – усмехнулся Волдеморт. Жестокость была для него так же естественна и привычна, как заношенная домашняя мантия. – Хочу, чтобы во время нашего разговора ты был в форме. Повинуясь кивку, два Пожирателя подняли Снейпа на ноги – тот вскрикнул от боли, когда его схватили за поврежденную руку, – и потащили вверх по лестнице. Гарри остался один на один с Волдемортом. – Должно быть, вы сочли меня негостеприимным. Кстати, как поладили с соседом? Гарри на сегодня уже был сыт иронией по горло, поэтому ответил довольной резко: – Никак. Лучше бы мне вчера позволили его убить. – Хорошо сказано. Вчерашнее представление и впрямь удалось. Очень впечатляюще. Так к какому же выводу я должен прийти после него? Что обрел союзника в лице знаменитого Гарри Поттера? Невероятная удача! Красные глаза заглянули в самую душу, но не застали Гарри врасплох. Ненависть к Снейпу сработала как защитное заклинание, перекрыв доступ в глубины сознания. Волдеморт развеселился. – Ваше мастерство растет, мистер Поттер. В прошлом вы показали себя интересным противником, способным действовать нестандартно. При хорошем руководстве и должной тренировке из вас может получиться бесценный помощник. – Похоже, идея его вдохновила. Гарри, однако, сомневался, что хочет всю оставшуюся жизнь зависеть от непредсказуемого безумца, страдающего манией величия, но понимал, что пока спорить не следует. – Будет полезно, – властно продолжил Темный Лорд, – полностью отдавать себе отчет, что значить служить Лорду Волдеморту. Говорит о себе в третьем лице?! Настоящий псих! Он бредит! – Вы должны осознавать, какие неприятности грозят тому, кто меня разочарует. Уверен, Северус будет горд, что послужил примером. Гарри стало нехорошо. – Приятно видеть, что у вас не осталось заблуждений на этот счет. И еще, мистер Поттер: если вы рассчитывали сократить свой визит по какой-то причине, на дом наложены антиаппарационные чары. – Волдеморт злобно усмехнулся, губы его вытянулись в ниточку. – Кларксон! Словно исполнительный лакей – разве что в весьма своеобразной ливрее, – Кларксон поспешил на зов хозяина. Он принес керамическую чашу, в которой исходила паром коричневатая жидкость с комками, и протянул ее Гарри. Тот подозрительно принюхался. – Что это? – Будьте осторожны с неизвестными веществами! Так говаривал один мой старый друг. –Лорд радовался, как школьник, передразнивая Снейпа. – Это суп, – неодобрительно ответил Кларксон. – А ты чего ждал? Пристыженный, Гарри взял чашу и cтал жадно пить. Горячая похлебка вернула его к жизни – он снова почувствовал себя человеком. – Приятного аппетита, – хмыкнул Волдеморт на прощание. Вслед за ним вышел Кларксон, не отстававший от хозяина ни на шаг. X X X Дождь снаружи прекратился. Струйка воды, лившаяся сквозь трещину в стекле, иссякла. С потолка теперь срывались только отдельные редкие капли. Гарри подставил под них опустевшую чашу. Солнечные лучи скудно проникали через окно в потолке, высвечивая на полу прямоугольник, аккуратно разлинованный тенями решетки. В погребе даже немного потеплело. После еды Гарри разморило, и он задремал. Проснувшись, он решил, что, должно быть, дело идет к вечеру. Небо – через окошко можно было разглядеть небольшой клочок – снова заволокло тучами. Проголодавшийся вечерний морозец уже начал покусывать кончики пальцев на руках и ногах, обещая к ночи превратиться во всепожирающий холод. Гарри попытался припомнить, какой сегодня день. Ему казалось – он уже вечность сидит в этом погребе, настолько привычной стала убогая обстановка. Казалось, он до мельчайших подробностей изучил рисунок замшелой каменной кладки стен и ажурные узоры ржавчины на светильниках. Запомнил все неровности на покатом полу и знает, насколько близко подобралась сырость от лужи. Может точно предсказать, когда упадет очередная капля. Голова гудела от мыслей. Встреча Пожирателей была в четвег вечером, значит, сегодня – пятница. Ищет ли меня Дамблдор? Откуда он узнает, где я? Кто-нибудь догадается спросить Малфоя? Драко не дурак, мой план он не выдаст. Но все-таки Малфой – слабое звено. Гермиона, ясное дело, поспешила выложить все, что знает, – эх, Гермиона, Гермиона. Наверное, уже не секрет, что Снейп – мой отец. Вот ужас! Ладно, так даже лучше. Можно наплести, что меня призвал Волдеморт, а Снейп бросился на помощь и погиб в схватке. Кто скажет, что это не так? Уж точно не Снейп. Как меня призвали? Буду валить на шрам – очень удобная отмазка. Никто толком не знает, на что он способен: городи любую чушь, и все поверят, как Люпин. Гарри жалел, что так и не сумел раздобыть миниатюрный портключ. Тогда шансов вернуться домой было бы больше. Путешествие через портальную сеть надежнее, чем аппарация. Впрочем, он не сомневался, что найдет способ сбежать. Не может же Волдеморт вечно держать его взаперти, тем более что они теперь союзники. До сих пор Темный Лорд не причинил ему вреда – это хороший знак. Еще немного, и псих начнет ему доверять, остается только расслабиться и любоваться, как Лорд убивает ублюдка. Ничего сложного. Снейпа привели, когда почти стемнело. Жизнь в нем едва теплилась. Можно было только догадываться, через что ему пришлось пройти за день. Гарри хотел бы видеть все своими глазами! Сальноволосый гад лежал, странно изогнувшись, без единого движения, – там, где его бросили Пожиратели, словно не мог или не хотел изменить позу, и время от времени с хрипом втягивал воздух. Через несколько минут он перекатился на бок, и его вырвало кровью. Фу, мерзость. Плотнее завернувшись в мантию, Гарри закрыл глаза и постарался заснуть, но он уже и так продремал весь день, поэтому сон не шел. К тому же мешали отвратительные хрипы и тихие стоны, которые издавал Снейп, когда шевелился или кашлял. Сдох бы он поскорее, что ли. – Поттер… – вдруг просипел Снейп. Голос у него был совсем слабым. – Поттер, вы именно этого хотели? Вопрос застал Гарри врасплох. – Конечно, я всю жизнь мечтал, чтобы меня заперли в ледяной дыре, где я смогу полюбоваться, как ты блюешь кровью. – То, что происходит со мной, не важно. – В его голосе появилось какое-то мрачное смирение. – Но вы… вы уже ничего не измените. Ошибки, которые мы совершаем в юности… Дороги, которые выбираем… Разве о такой жизни вы мечтали? От вины и раскаяния не убежишь… Вы ошибаетесь, если думаете, что никогда не усомнитесь в своем решении. Обстоятельства меняются. Меняются чувства. Ложь отравляет жизнь и делает одиноким, Поттер. Вы молоды, верите в идеалы и благородные цели. Так вот, никакие цели не стоят того, чтобы каяться всю оставшуюся жизнь. Уничтожая врага, уничтожаешь душу. Подумайте об этом, пока сидите тут и злитесь, упиваясь собственной правотой. Лучшая месть – прощение. Возмущенный Гарри вскочил на ноги. – Не смей читать мне нотации! Кто ты такой, чтобы учить меня жить? Ты мне не… – Он замолчал. Монолог утомил Снейпа. Он снова лег и, кажется, заснул. Гарри же мысленно повторял его слова. Чем дольше он думал, тем больше услышанное казалось похожим на признание. «Если ублюдок так устал от жизни, то я, можно сказать, делаю ему одолжение», – сказал он себе наконец, чтобы успокоить совесть. Ему хотелось спорить и доказывать, но Снейп то и дело терял сознание. Когда он ненадолго приходил в себя, то заходился сухим кашлем, хватаясь за грудь. Кожа его приобрела неестественный синюшный оттенок. Даже Гарри, несмотря на отсутствие опыта, понимал, что это плохо. Еще одной «беседы» с Волдемортом тому не пережить. А сам он уже не получит ответы на свои вопросы. Никогда не узнает, какие тайны скрывались за туманными намеками Снейпа, о чем тот думал во время долгих часов их совместного заключения. Семейные секреты похоронят вместе с ним. Гарри только теперь осознал, что безоговорочно принял версию Джеймса. Если бы он поговорил с Дамблдором, или Люпином, или даже – правда, в это было трудно поверить – с самим Снейпом, то, возможно, сумел бы взглянуть на произошедшее с другой стороны. Но его ослепила ненависть. Сейчас это стало понятно. Однако долгие годы Снейп и пальцем не пошевелил, чтобы развеять неприязнь, – наоборот, старался раздуть ее. Почему? Если не случится чуда, отвечать на вопросы будет некому. Оставалось еще «признание», сделанное под видом поучения. Даже на краю могилы Снейп скрывал подлинные чувства, но Гарри не сомневался, что тот говорил о себе. Ему раньше не приходило в голову, что у Снейпа в настоящем или в прошлом могла быть личная жизнь. Для него тот всегда был только нелюбимым преподавателем зелий, угрюмым сухарем, назначающим отработки и снимающим баллы, чье досадное пристрастие к патрулированию коридоров замка после отбоя срывало ночные вылазки. Любопытство подтачивало решимость. Потребовалось усилие, чтобы вспомнить, зачем они оказались здесь, – понятно, что не для задушевных семейных разговоров. Надо взять себя в руки. Ублюдок уже не жилец – сразу видно. Считаные часы, и обет будет выполнен. Прощай, Северус Снейп, – туда тебе и дорога! X X X Посреди ночи демоны, терзавшие Гарри, умерли. Наверное, утонули, захлебнувшись в мощной волне сомнений, которая похоронила под собой его убежденность и растворила жажду мести. А может, спрятались, зарывшись с головой в песок. Ясно было одно: огненный демон, поддерживавший пламя его злости, исчез, оставив после себя только сырой пепел да неуверенность. Гарри проснулся в другом мире с новыми задачами. Еще вчера главной целью было увидеть смерть Снейпа, причем до нее было рукой подать. Этим утром более важным казалось вырваться на свободу. Хотя толстые каменные стены и заглушали звуки, сверху доносились тихие шаги. В доме что-то происходило. С минуты на минуту мог появиться Волдеморт. Снейп был в сознании, но весь горел и дышал часто и слабо. Глаза блестели слишком ярко. Он следил за перемещениями Гарри по подвалу. В чаше за ночь скопилось немного мутной воды. Гарри собрался выпить ее, а затем передумал. Посмотрел на Снейпа и шагнул к нему. – Не подходи! – прошипел Снейп. – Не пытайся мне помочь. Хватит того, что один из нас должен умереть. Не давай ему повода… – Он его просит? Гарри захлестнул целый водоворот переживаний. – Прекрати! – крикнул он. – Прекрати сейчас же. Хватит меня защищать! – И беспомощно уставился на человека, которого так долго хотел убить. Внезапно он растерялся, ему стало страшно. – Не вини себя, Гарри, – прошептал Снейп. X X X Этим утром обошлось без ехидных насмешек. Волдеморту было не до развлечений. – Мы уходим, немедленно. – Темный Лорд был напряжен и взволнован. – Ваши назойливые друзья, мистер Поттер, причиняют мне изрядное беспокойство… – Они здесь? – Гарри постарался скрыть вспыхнувшую надежду. – Скажем, они приближаются. Для выжившего из ума старика Дамблдор на удивление хорошо информирован. Взгляд Волдеморта скользнул к Снейпу. – Северус, боюсь, нам придется завершить «переговоры» несколько раньше, чем я рассчитывал. Увы! Последние пару дней твое общество было весьма занимательным. Cтолько лет преданности заслуживают более «изобретательного» прощания, чем банальная смерть от Непростительного, но, к сожалению, tempus fugit 1. Волдеморт был горд своим красноречием. – Мистер Поттер, вы продемонстрировали исключительное хладнокровие. Я вами доволен, поэтому поручаю исполнить почетный долг. И он достал из недр своей мантии палочку Гарри. Волдеморт хотел, чтобы тот убил Снейпа. Гарри оценил хитроумие замысла. Такой простой и дьявольски коварный план. Если – а точнее, когда – авроры из департамента магического правопорядка захватят их, то что они обнаружат? Мертвого Снейпа, запертого в подвале вместе с Гарри Поттером. Когда же палочку проверят с помощью Приори инкантатем, то выяснят, что из нее выпущено смертельное проклятие, а до него – жуткие пыточные заклинания, которые накладывал Волдеморт, и его собственное Круцио. Следы на теле Снейпа только подтвердят результат. – Быстрее! – скомандовал Волдеморт. Гарри взял палочку и шагнул к Снейпу. Темный Лорд затаил дыхание, предвкушая развязку. Давняя ненависть внезапно вспыхнула вновь. Он поднял палочку. За мою маму! За отца! За десять лет у Дурслей! За чулан, замки на дверях и решетки на окнах. За одиночество и вранье! За то, что меня никто не любил! – Авада Кедавра! Гарри направил палочку на Волдеморта. Подвал озарила ослепительная зеленая вспышка. Он не стал дожидаться результата. Понадеявшись, что антиаппарационные чары не выдержат более мощного проклятия, Гарри подхватил Снейпа, собрал все свои силы и спешно аппарировал. Он знал, что далеко переместиться не получится – тем более когда их двое. Главное, выбраться из подвала. Как оказалось, дом тоже удалось покинуть – они очутились на дорожке, по краям которой росли лавры. Гарри не видел ее при дневном свете, но узнал пружинящую подушку прелой листвы под ногами. Надо было немедленно убираться прочь – их все еще могли заметить со стороны сарая. – Очнитесь, сэр! Нам надо бежать! – Гарри дал Снейпу пощечину. Никакой реакции. Щека была горячей и влажной. Наконец его осенило, что палочка снова при нем. – Энервейт! – яростно прошептал он. Снейп открыл глаза, однако взгляд его оставался пустым и затуманенным болью. – Нам надо аппарировать, сэр. Вы должны попытаться. Я не справлюсь один. Надо аппарировать в Хогвартс, вы меня понимаете? – Гарри был в отчаянии. Снейп едва заметно кивнул. Гарри приподнял его, просунул одну руку под спину, а второй обхватил грудь, сцепив пальцы. Они аппарируют вместе. На этот раз были и грохот, и хлопок. Гарри осмотрелся – вдали виднелся знакомый бук. Примечание переводчика: 1 Tempus fugit – время летит.
ГПСС: Глава 15 Первый шаг навстречу Это рекорд! Обычно мне удавалось продержаться и не загреметь сюда до Хэллоуина. Гарри узнал белые стены, звенящую тишину и особый стерильный запах больничного крыла. Ему уже не раз случалось просыпаться в отгороженной ширмой постели с крахмальными простынями. После двух ночей, проведенных на полу сырого подвала, мягкий матрас казался восхитительной роскошью. Гарри нежился в уютном тепле, постепенно уплывая в дремоту. По ту сторону сна его ждали одни неприятности, и встречаться с ними пока не хотелось. Когда кто-нибудь заглядывал за ширму, чтобы поговорить, он успешно притворялся спящим. Вот снова раздались шаги. На всякий случай он опять сделал вид, что спит. Шаги стихли совсем рядом. Теперь послышались приглушенные голоса. Слов не разобрать, только бессвязные обрывки. – …Опять та же рука. Нет, на этот раз гораздо хуже… Множественные переломы… Срочно требует… Потерял слишком много… Срочно требует? Может, они говорят о Снейпе? Конечно, он тот еще пациент. Наверное, уже замучил мадам Помфри: за целебные настойки ставит оценки по десятибалльной системе и критикует ее обезболивающие зелья. Гарри сел и навострил уши, подслушивая без зазрения совести. Голоса оказались знакомыми: глубокий, успокаивающий – Дамблдор; почти отчаявшийся – мадам Помфри. – Минерва трансфигурировала немного, но переливать ее нельзя – не удалось добиться полного совпадения. На это уйдет еще часа два, не меньше. Но он не может ждать. Они говорили о крови. Значит, дело не в том, что Снейп ведет себя несносно. Собеседники куда-то направились. Подчиняясь внезапному порыву, Гарри высунул голову из-за ширмы и крикнул: – Если нужна кровь, можете взять мою! Мадам Помфри вздрогнула. – Не болтай ерунды, – резко оборвала она. – У волшебников очень разная кровь. Вероятность, что ваша группа совпадет, ничтожна. – Вас ждет сюрприз, – хмуро ответил Гарри. Дамблдор посерьезнел, размышляя. – Поппи, делай, как сказал Гарри, – посоветовал он наконец. XXX После обеда Дамблдор пришел снова. Осторожно сел рядом с ним на кровать. Гарри не осмеливался заговорить, поэтому зарылся лицом в подушку и повернулся к нему спиной. – Я знаю, что ты не спишь и слышишь меня, Гарри, – начал Дамблдор. Затем надолго замолчал. Он так и просидит здесь до вечера, не говоря ни слова? – Скверно, Гарри, очень скверно, – все-таки заговорил Дамблдор. – Ты заставил переживать и мучиться всех нас, не говоря уже о профессоре Снейпе. Твой утренний поступок был, разумеется, великодушен, что очень похвально, однако одно доброе дело не оправдывает твоего крайне прискорбного поведения. Если не хочешь говорить – воля твоя. Но, боюсь, меня тебе придется выслушать. Это очень важно. Во-первых, должен сказать, что мы нашли письмо Джеймса Поттера. Прости, что заглянули в твои вещи. Я был вынужден... э-э-э… снять защитное заклинание, но мы посчитали, что в данных обстоятельствах это оправдано. Письмо читал я один, хотя, предполагаю, о нем известно кое-кому из твоих друзей. Гарри повернулся и посмотрел на Дамблдора. Тот был мрачен. Переживания прибавили ему морщин на лбу. – Что они рассказали? – спросил Гарри. Ему не хотелось, чтобы у Гермионы и Драко появились новые неприятности. – К сожалению, немного, – вздохнул директор. – Солидарность подростков почти невозможно преодолеть. Это чудесно, но иногда мешает. Они сообщили, что в последнее время ты вел себя странно, плохо спал, тебя беспокоил шрам. Что, кстати, подтвердил и профессор Люпин. А также – что ты в какой-то степени пытался наладить отношения с профессором Снейпом… Они действовали из лучших побуждений, но, боюсь, были не слишком откровенны, поэтому мало чем помогли. Гарри вздохнул с облегчением. Гермиона и Драко не подвели! Никто не узнал, кроме Дамблдора. – Письмо пришлось уничтожить, – продолжил Дамблдор. – За это я также прошу у тебя прощения. Я понимаю, что для тебя оно представляло большую ценность. Гарри собрался возразить, но директор остановил его, предостерегающе подняв длинный искривленный палец. – Джеймс был очень способным учеником… – задумчиво проговорил он. Гарри пришел в замешательство. Разве сейчас время для воспоминаний? Может, Волдеморт правильно называл Дамблдора выжившим из ума стариком?! – Незаурядным, изобретательным, но несколько своевольным, – печально вспоминал Дамблдор. – Он мог бы добиться блестящих успехов, если бы не попадал в переделки чаще, чем следовало, из-за этого своего недостатка. Был всеобщим любимцем. Постоянно в центре внимания, особенно со стороны... м-м-м... дам. Возможно, в этом и крылась проблема. Довольно эгоистичен, насколько я могу судить, и вместе с тем ревнив. Опасное сочетание. И – как бы получше выразиться – не умел прощать. Как это понимать? Что такого натворил Джеймс? У Гарри возникло нехорошее предчувствие. Скорее бы директор перешел прямо к делу. – Письмо Джеймса, адресованное тебе, – прекрасный пример того, как можно впустую растратить свои таланты. Начать с того, что он прибег к древнему обряду. Обет Натха часто использовали в давние времена, правда, не в Британии, но сейчас этот обычай вне закона. Впрочем, как и пятнадцать лет назад. Очень жаль, Гарри, что ты не пришел посоветоваться со мной. Джеймс писал, что Гарри может обратиться к Дамблдору и тот разъяснит ему незнакомые термины. Почему он предлагал это, раз подбивал его нарушить закон? Ерунда какая-то. Откуда ему было знать, что Гарри не отправится с письмом прямо к директору? – Кроме того, мой мальчик, он использовал твои любовь и доверие, а этому нет оправдания. Вынудил тебя стать мстителем, чтобы продлить глупую вражду с Северусом. – В голосе Дамблдора звучал гнев, он непроизвольно сжал кулаки так, что те побелели. – Нет, – запротестовал Гарри, – никто меня не заставлял. Просто я получил письмо. Все остальное я сделал по своей воле. Дамблдор смотрел на него с жалостью. – На письмо было наложено проклятие Необходимости. Очень редкое, ты о таком и не слышал. Даже я знал о нем только по книгам – весьма затейливое. Это что-то вроде Империуса, действующего через материальный объект. Гарри ушам своим не верил. Джеймс наложил на него Непростительное? – Я подозреваю, мой мальчик, что ты не раз перечитывал письмо, – может быть, даже носил его с собой? Гарри в ужасе кивнул. Вряд ли бы он чувствовал себя хуже, даже если бы глотнул яда кобры. – Каждый раз, когда ты прикасался к нему, проклятие проникало внутрь. Оно действует не так грубо, как Империус. Скорее, подавляет здравый смысл, чтобы ты легче поддался внушению, будит самые темные инстинкты. Вот почему так важно было избавиться от письма. Гарри снова кивнул, слишком потрясенный, чтобы говорить. Дамблдор был полон сочувствия. – Можешь утешиться тем, мой мальчик, что не вполне отвечал за свои поступки. А теперь мне пора идти. У нас еще будет время поговорить. Сейчас тебе нужно отдохнуть и, наверное, подумать. – Дамблдор поднялся, поправив мантию. – Профессор! – Один вопрос требовал немедленного ответа. – Когда именно вы уничтожили письмо? Дамблдор задумался, припоминая. – В ночь с пятницы на субботу. Было уже поздно или, скорее, очень рано. Почему ты спрашиваешь? Разве это имеет значение? – Нет, на самом деле нет, – соврал Гарри. XXX Когда в больничном крыле приглушили свет и все стихло, Гарри выскользнул из кровати. В палате была занята еще только одна койка, он подкрался к ней и нырнул за ширму. Снейп был без сознания. Гарри едва узнал его: не просто бледный – серый, живые не бывают такого цвета. Черная занавесь волос отброшена назад, влажные пряди разметались по подушке, открыв орлиные черты. Правую щеку рассекает свежий шрам – яркий рубец тянется от виска до самого подбородка. Левая рука перебинтована. На груди – маленькая курильница, испускает целебный пар с острым запахом. Дышит слишком часто и неровно, с судорожными всхлипами. Все тело – по крайней мере, та его часть, что на виду – багрово-синее, столько на нем синяков и ссадин. Снейп выглядел непривычно уязвимым, меньше и старше, чем обычно. Ничего общего с энергичным властным профессором зельеварения. «Мерлин, что же я наделал!» – подумал Гарри, усаживаясь на стул в ногах кровати. XXX Там спустя час его и застала мадам Помфри, когда пришла проверить пациента. При виде Гарри она прямо-таки подпрыгнула, вспыхнув тревожным румянцем. – Мистер Поттер! Что вы здесь делаете?! Уходите! Немедленно возвращайтесь в кровать. Вы уже и так причинили немало вреда. Не беспокойте профессора. Он серьезно болен. Даже шепотом она ухитрилась выразить осуждение. Мадам Помфри не простила его. Конечно, ей ведь не рассказали о письме. «Наверное, считает меня опасным психопатом», – догадался Гарри. Стоило ей уйти, как он опять тайком пробрался к кровати Снейпа, чтобы продолжить одинокое дежурство. Сидел в темноте и смотрел, непонятно зачем. Но он чувствовал, что так надо. Может, его бдение – вроде как епитимья – хоть немного облегчит невыносимый груз вины. Вдруг Снейпу станет легче от того, что он не один? Может ли заклятие Необходимости служить оправданием? Он действовал по принуждению. Но ведь Дамблдор сказал – это не совсем Империус, потому что подчиняет не полностью. Гарри совершил все по собственной воле. Где-то в глубине души ему на самом деле хотелось причинить вред. Ему же нравилось. Какое-то время он по-настоящему наслаждался чужой болью. Неужели Сортировочная шляпа была права? Может, слизеринские черты взяли в нем верх? Или таково коварное влияние темной магии? Чтобы Круциатус получился, надо этого хотеть, а он очень хотел, прямо-таки всем сердцем. Больше всего Гарри сбивала с толку реакция Снейпа. Человек, который назначал отработки за кляксы или неправильно нарезанные бубонтюберы, одного недовольного слова которого было достаточно, чтобы привести класс в трепет, даже не пытался его упрекнуть. Когда их заперли вместе в погребе, Гарри ждал, что его буквально распнут словами. Что, если он ищет то, чего нет? Скорее всего, Снейп после издевательств Волдеморта слишком ослаб и не мог нападать. Но все же тут крылось нечто большее. Снейп вел себя так, словно видел – Гарри необходимо отомстить, но все равно не осуждал его до конца. Знать в глубине души, что они похожи, что Снейп его понимает, – этого он хочет или нет? В представлении Гарри слово «понимает» вообще плохо вязалось с нелюдимым профессором. Однако Снейп удивительно точно объяснил, что руководило его поступками и Волдемортом. А как безропотно он принял пытки! Счел заслуженным наказанием? За что? За преступления, которые совершал на службе Волдеморту? За убийства? Он же признался, что пытал и унижал других. Разве нет? Когда же Снейп разочаровался в порядках Темного Лорда? Что заставило его изменить свои склонности, был ли это один какой-то случай? Склоности? Неужели это связано с родителями Гарри – Лили и Джеймсом? Почему Снейп сказал, что их брак оказался неудачным? Надо было его спросить тогда. Сейчас Гарри было мерзко вспоминать, как он, осмелев от того, что Снейп находится при смерти, его допрашивал. В других обстоятельствах он бы ни за что не рискнул задавать такие вопросы. Появятся ли у них когда-нибудь эти другие обстоятельства? Разве нельзя притвориться, что последних двух дней просто не было? В школе почти никто не знает о случившемся, а тех немногих, кто в курсе, можно уговорить молчать. Гарри уныло смотрел на измученное тело, лежавшее на кровати, и знал, что хочет невозможного. Снейп все равно никогда не забудет. Гарри мысленно подвел итог своим достижениям. Запустил Авадой в Волдеморта, правда, неизвестно, попал или нет. Это плюс. Минусы: обманул друзей, врал учителям, нарушил один Мерлин знает сколько школьных правил, серьезно не поладил – хотелось как-то сгладить «попытался убить» – с преподавателем, и без того взявшим за правило отравлять ему жизнь. Утратил веру в Джеймса, которого считал отцом. Эта роль освободилась, чтобы ее занял человек, шестнадцать лет отвергавший сам факт его существования, заявивший, что не хотел обременять себя отцовскими обязанностями. Но жестокие слова, от которых становилось больно, не вязались с тем, как Снейп держался в подвале. Стоило вспомнить подвал, как сразу стало противно. Признать Снейпа отцом будет непросто. Это настоящее испытание. Сможет ли он покорить такой Эверест? Чтобы жить дальше, придется карабкаться. Снейпу, наверное, тоже. Поначалу они двинутся каждый сам по себе, но, может быть, когда до вершины останется рукой подать, совершат последний рывок вместе. Впереди опасный маршрут – крутой и непредсказуемый для таких новичков, как они. Будет трудно. Гарри спрятал лицо в ладонях и вздохнул. Взъерошил уже начавшие отрастать волосы – они стали мягче и больше не кололись. Просто надо будет раздобыть действительно хороший шампунь, – решил он проблему. – А если Рон опять будет приставать ко мне с акустическим душем – чтобы эта хрень ни значила – я запущу в него фотонной торпедой. Гарри подался вперед и в порядке эксперимента накрыл руку Снейпа своей. Та лежала под его пальцами вяло и безжизненно. В душе у него тоже ничто не встрепенулось. Вроде как он должен ощутить любовь к этому холодному, неприступному человеку, который возник в его жизни помимо своей воли? Наверное, такие чувства не расцветают за одну ночь, но могут окрепнуть, если дать им время. Ближе к рассвету Гарри замучили страхи. А вдруг Снейп никогда не поправится? Если он умрет, все обвинят его? Гарри станет убийцей? Никогда не узнает правды. Снова останется один. Снова? Нет, только не один! Когда появилась мадам Помфри, Гарри, уставший и взвинченный, накинулся на нее с упреками: – Он не просыпается. Почему? – наседал он. – Что с ним не так? Мадам Помфри невозмутимо отвела его назад в кровать, по дороге засыпав медицинскими терминами, среди которых ему были знакомы только «внутреннее кровотечение» и «пневмония». – Но почему же он не просыпается? – не сдавался Гарри. Она улыбнулась ему – в первый раз за все время. – Я дала профессору сильное снотворное, чтобы раны заживали без помех. – А Фоукс не может ему помочь? – спросил Гарри, вспомнив, как феникс вылечил его после битвы с василиском. Мадам Помфри хмыкнула. – Мог бы, конечно. Но Фоукс недолюбливает Северуса. Тот имел глупость стащить у него перо для одного из своих зелий. Это случилось давно, когда он еще учился. Пора бы уж и забыть. Гарри слушал, открыв рот. Мадам Помфри вернулась к первому вопросу: – Он проснется завтра или послезавтра – нужно время. Я дала ему максимальную дозу костероста. Ты же знаешь, как это неприятно. Пусть лучше спит. Стоит ему проснуться, как он сбежит – терпеть не может здесь лежать. Она казалась расстроенной. – Он вам правда нравится? – недоверчиво спросил Гарри. Мадам Помфри несколько раз сморгнула, затем откашлялась. – Конечно, он несдержан на язык, любит распоряжаться, и благодарности от него не дождешься. Самый трудный из всех моих пациентов. Выпить зелье его не заставишь… «Еще бы, он же знает, из чего они», – подумал Гарри. – Совершенно невыносим. Но он неплохой человек. Мадам Помфри замолчала, разволновавшись. Однако, когда она заговорила снова, к ней вернулся привычный командный тон. – Это твое зелье Сна без сновидений, мой мальчик. Не беспокойся за профессора Снейпа. Он поправится. Как подумаешь, сколько он уже пережил… Впрочем, ты же знаешь… Но Гарри не знал – вот в чем загвоздка. Раньше у него не было желания интересоваться. XXX – Войдите! Гарри замешкался на пороге. В личной гостиной Снейпа ему бывать не приходилось. – Заходите, Поттер, присаживайтесь. Снейп провел его вглубь комнаты, медленно переставляя ноги. Осторожно опустился в кресло. «Ему до сих пор больно», – подумал Гарри, когда заметил это. Предстоял, пожалуй, самый трудный разговор в его жизни. Они смотрели друг другу в глаза одинаково враждебно и настороженно. Два дня в подвале Волдеморта никто из них не забыл. Гарри понимал, что должен заговорить первым – извиниться, покаяться, – что угодно, только не молчать. От повисшей между ними напряженной тишины внутренности словно скручивало в тугой узел. – Я рад, что вы живы, сэр, – брякнул он. Что за бред я несу! Да, неловко получилось. Снейп насмешливо приподнял бровь. – В самом деле? Что ж, для начала уже неплохо. FIN
мышь-медуница: Очень странное впечатление... слегка безумное)) Герои довольно-таки схематичные и не очень располагающие к себе, увы. С логикой и обоснуем в фике явно проблемы, но перевод вполне достойный. Даже не знаю, что поставить... 10/7, наверное. И с размером, по-моему, вы погорячились)) Какое ж это макси? Вполне среднее миди)
ГПСС: мышь-медуница В фике 15 глав и 70 страниц в ворде - вполне себе макси, нам кажется. Хотя жёстких общепринятых критериев нет - в англофандоме, например, вообще такого понятия не знают, меряют на тысячи слов. С уважением, бета.
мышь-медуница: Эх, про мои сто вордовских страниц и то сказали, что миди)) Нет, я не то чтобы недовольна, мне, в общем, без разницы - просто, по-моему, многих отпугивает, что в шапке "макси" стоит: очень много фиков хочется прочитать в рамках Стартов, и длинные как-то подсознательно на потом откладываешь. Я целенаправленно читала, потому что очень хотела северитус))
ГПСС: мышь-медуница спасибо, мы подумаем!!!
Alix: 9 9
ГПСС: мышь-медуница Мы рады, что произвели на Вас впечатление!!! Спасибо! Alix Спасибо за оценки!
Rio-Rita: Совершенно жуткий фик, я его прочитала с трудом. Обычно я стараюсь не читать о темном или жестоком и неуправляемом Поттере, теперь буду знать, что северитусы бывают разные. Названию темы фик соответствует полностью, а вот впечатление, увы.. А вот коллаж очень понравился 10/7
Alefiko: Мужественно дочитала, превозмогая ОРЗ. Что могу сказать, я и раньше не была высокого мнения о Джеймсе Поттере, но посылать на такое своего сына! Я бы его оживила и еще раз убила. Может это мои материнские чувства так протестуют, но... Что Гарри так неуправляемо жесток (или управляемо), так в этом возрасте они еще и не то вытворяют. Рон помешанный на «Star Trek» - прелесть. Драко интересующийся, что у Гарри с Гермионой - а зачем ему, интересно знать. Гриффиндорцы с младенцами-драндами - очаровательно. 10/9
ГПСС: Rio-Rita Спасибо за Ваше мнение и оценки! Всем, работавшим над переводом, тоже очень нравится работа нашего артера!!! Гарри нас тоже несколько удивил - но не будем забывать, что он был под заклятием. Когда заклятие спало, он сделал всё правильно и всё, от него зависящее. Надеемся, что забавные моменты всё же скрашивали Вам чтение!
ГПСС: Alefiko Спасибо Вам большое!!! Мы специально выбирали достаточно весёлый перевод для "Весёлых стартов". К сожалению, в нём, как и в жизни, трагическое и смешное идут рука об руку. Но добро победило, и это правильно. От поведения Джеймса мы тоже несколько опешили, но, похоже, это достаточно традиционно для северитусов - делать Джеймса "чёрненьким". О Джеймсе как герое Роулинг мы более высокого мнения. Отдельное спасибо за оценки!!!
yana: Спасибо за выбор фика и замечательный перевод! Читала с большим удовольствием! 10 10
ГПСС: yana Большое Вам спасибо!!! Особенно приятно, что Вы отметили именно качество перевода! Мы очень старались!
xenya : 10/7
ГПСС: xenya спасибо за оценки
xenya : ГПСС
полная версия страницы