Форум » Архив "Весёлые старты" 2010 1-8 » ВС 8: "Не зарекайся.", CC, ЛМ, G, мини, юмор » Ответить

ВС 8: "Не зарекайся.", CC, ЛМ, G, мини, юмор

SevLuc X.O.: ВС 8. Авторский фик 3, тема: "Nulla regula sine exceptione.» – «Нет правил без исключений.» Название: Не зарекайся Автор: 1 мини - donna_Isadora, 2 мини - Графиня Барбосса и Ludowig, 3 мини - L.Berkley Бета: Fidelia Герои: Люциус Малфой, Северус Снейп Рейтинг: G Жанр: юмор Саммари: Нет, пожалуй, человека, который не нарушал бы свои принципы, кроме того, у кого их нет. Дисклаймер: Никакой собственности мы не имеем: не владеем даже собой. Примечание: фик написан на игру «Весёлые старты-3» на Зелёном форуме. Предупреждения: 1. ООС 2. Вашему вниманию предлагается результат общекомандного проекта – три мини-фика, написанные разными авторами и объединенные общим сюжетом. Желаем приятного прочтения. Иллюстрации: -tafa

Ответов - 37, стр: 1 2 All

SevLuc X.O.: Малфой Менор, 1970 год. Люциус Малфой, 15 лет. Когда Люциус прошел через ворота Малфой мэнора, он явственно ощутил, что над его родовым гнездом сгустились черные тучи какой-то близкой катастрофы. Первое, что он услышал – отчаянные птичьи крики, раздававшиеся со стороны вольеров. «Надеюсь, мы не настолько разорены, чтобы резать павлинов к обеду?» – с тревогой подумал наследник рода, вспоминая недавнее письмо отца, в котором тот в свойственной ему экспрессивной манере поведал о финансовых трудностях, постигших славное семейство Малфоев. Собственно эти трудности-то и заставили юного волшебника прервать свои летние каникулы на Ривьере в компании двух прелестных французских кузин и их не менее прелестной наставницы. Чем ближе Люциус подходил к парадному входу, тем больше признаков свалившегося на семью несчастья он замечал. В частности, два таких признака бегали по газонам прямо у парадного крыльца. – Отдай, ну отдай мою жа-а-а-абу, – хныкал совсем еще маленький мальчик, носясь между толстыми стеблями королевских лилий, некоторые из которых были даже выше него. – А ты догони меня и отними! – орал в ответ мальчишка постарше, сжимая в руке земноводное, у которого уже глаза лезли из орбит от ужаса. Люциус и сам оказался близок к такому состоянию, когда углядел, что старший поганец топчет редчайшие белые папоротники – одно из главных украшений парка. – Вы кто такие и что вы делаете на моем газоне? – почти прорычал он. – Обычно кто задает такие вопросы, тот первым и представляется, – выкрикнул маленький темноволосый наглец, прижимая жабу к груди, чтобы младший не смог ее вырвать. – Но по твоей белобрысой шевелюре я и так вижу, что ты один из Малфоев. – А ты кто, маленький вандал? – Я Сириус Блэк, а это мой брат Регулус, – ответил мальчишка, отпихивая братца ногой, чтобы тот не отобрал у него своего питомца. – Может, вы уже уйдете с газона, предварительно сообщив, что вы тут забыли? – спросил Люциус, у которого даже глаз задергался от злости. – Мы приехали вместе с родителями, – ответил Регулус, виновато глядя на свои испачканные землей ботиночки и приглаживая рукой волосы, такие же темные и длинные, как у братца. – Мы тут уже два дня гостим, – сообщил Сириус и бросил жабу на траву, после чего та в два прыжка оказалась на пороге дома, куда тут же побежал Регулус, оставляя грязные следы на белоснежном каррарском мраморе лестницы. – Понятно, – сквозь зубы прошипел Малфой, оглядываясь вокруг и оценивая масштаб катастрофы – в его поле зрения ни одна клумба не осталась целой из-за этой банды малолетних шалопаев. Он уже давно понял, что от брюнетов не стоит ждать ничего хорошего, и в очередной раз в этом убедился. Еще со времен, когда за Люциусом присматривал его первый наставник, он заметил: чем темнее у человека волосы, тем ужаснее характер. Как ему доставалось от этого черноволосого брюзги Перкинса за спряжение латинских глаголов… до сих пор вспомнить было страшно. Потом был не менее противный Голдсмит, у которого черными были не только вечно взъерошенные патлы, но и огромная борода, которая шевелилась, когда он орал и махал палочкой перед носом маленького Люциуса за то, что тот отказывался запоминать названия спутников Юпитера. От тяжелых воспоминаний о детстве Малфоя отвлекли птичьи крики, которые стали еще громче. Он оглянулся и увидел, что оба мальчишки забежали в дом. «Кто же тогда режет моих павлинов?» – подумал Люциус и быстрым шагом направился к вольеру. Терзаться неведением ему пришлось не долго – еще издалека он приметил взъерошенную черную шевелюру Беллатрикс Блэк, которая направляла волшебную палочку на самого крупного белого павлина, в то время как остальные птицы в ужасе жались к ограде и, вероятно, сильно жалели о том, что не умели летать. – Прекрати немедленно! – закричал Малфой, инстинктивно вытаскивая свою волшебную палочку из кармана. – А вот и ваш хозяин, птички, – засмеялась Беллатрикс, оставляя в покое несчастного павлина. – Пришел за вас заступиться. Наверное, почувствовал зов своих пернатых предков. – Какого дементора ты мучаешь моих птиц?! – Отрабатываю на них Круцио, – нагло заявила Беллатрикс, глядя Люциусу прямо в глаза. То, что она была сумасшедшей, он, конечно, догадывался, но вот чтобы до такой степени – даже не предполагал. – Лучше бы ты на своих кузенах его отрабатывала, – огрызнулся Люциус, всем своим видом показывая, что он больше не потерпит никаких экспериментов со своими павлинами. – Да я бы с удовольствием, но папа будет против, – с мерзкой улыбочкой протянула Беллатрикс и направилась к дому, размахивая палочкой и сшибая невербальным заклинанием головки тюльпанов на клумбе. – Оставь в покое мой сад, ты, сумасшедшая стерва! – в бешенстве закричал Люциус. – А то что? Пожалуешься, что я колдую вне школы? Будешь стучать на родню в министерство? – съязвила Беллатрикс, оглядываясь через плечо. – Ты мне не родня! – Да? А вот твой отец придерживается другого мнения, – нагло улыбаясь, сказала она и пошла к дому, ни разу не оглянувшись. Люциус стоял, как громом пораженный. Намек Беллатрикс дал ход потоку мыслей, и одна была чудовищнее другой. Неужели ему хотят устроить помолвку с этой помесью мантикоры и василиска? Малфой уже представил, во что превратится его жизнь – сколько там этой жизни останется после вступления в брак с этой гарпией – и решил, что проще и дешевле сейчас же принять яд. Аконит вполне подошел бы. На ватных ногах он зашел в родной дом, по которому продолжали бегать эти несносные мальчишки-Блэки, а в каминном зале по-хозяйски восседала Беллатрикс, поигрывая волшебной палочкой и злобно зыркая на Люциуса. Не в силах выносить такое зрелище, он подался в другую часть дома, уныло глядя на портреты предков, чью память эти вандалы оскорбляли одним своим присутствием здесь. Почти все Малфои на портретах были блондинам. Люциус и раньше догадывался, что светлые волосы и бледная кожа есть признак благородства, но теперь он был, к тому же, уверен, что это признак какой-никакой адекватности. А вот если человек – брюнет, то жди беды. Теперь это было ясно, как белый день. Люциус зашел в библиотеку в надежде, что уж тут-то он точно не застанет никого из Блэков – он сильно сомневался, что те умели читать. Но и тут его ждало разочарование. Между высоких полок в кресле сидела уменьшенная копия Беллатрикс Блэк, державшая на коленях бесценный фолиант по защитной магии тринадцатого века и жевавшая медовую палочку. От возмущения Люциус даже не знал, что сказать, и только развел руками в полном бессилии. Девчонка подняла голову, улыбнулась и сказала: – Привет, Люциус! У тебя классная библиотека! – Знаю, – сквозь зубы прошипел Малфой, с трудом контролируя желание ударить девчонку Ступефаем. – Но было бы здорово, если бы ты не портила бесценные тома своими грязными руками. – Андромеда, я же говорила тебе, что Люциус будет сердиться, не следовало носить в библиотеку еду. Тебя же за это всегда дома ругают! – послышался тоненький голосок из-за книжной полки. Малфой медленно развернулся, ожидая увидеть третью копию Беллатрикс и упасть в обморок от суммы потрясений, пережитых им сегодня. Однако из-за массивных фолиантов по астрологии на него смотрело прекрасное белокурое создание. Оно хлопало глазками и трогательно краснело под тяжелым взглядом наследника Малфоев. – Простите мою сестру, я пыталась ее отговорить... Но меня обычно никто не слушает. Я ждала вас, чтобы попросить разрешения посмотреть атласы во-о-он на той полке, я хочу составить свой гороскоп. Нам тут немного скучно, взрослые без конца что-то обсуждают в кабинете, и нам приходиться развлекать себя самим. – Да, я заметил, вы времени зря не теряли, – тихо сказал Малфой, разглядывая чудное видение, имени которого он еще не знал. – Ах, я сама в ужасе от поведения Сириуса! Представляете, он не может пройти мимо, чтобы не назвать меня бледной молью и не дернуть за волосы. – Идиот! – вырвалось у Малфоя. – Да ладно, Сириус поумней вас всех будет, – вставила Андромеда, не отрывая взгляд от книги. – Простите, как ваше имя? Я – Люциус Малфой, – представился он и протянул белокурой девочке руку. – Нарцисса Блэк, – очень степенно ответила та и сделала легкий реверанс. Малфой был столь очарован ее поведением, что принадлежность прекрасного создания к зловещему роду Блэков не сразу до него дошла. – Так вы сестры? – недоуменно спросил Люциус, бросая взгляды на обеих девчонок. – Да, – пискнула Нарцисса и покраснела. Малфой быстро прокрутил в уме всё произошедшее и окончательно убедился в том, что белокурость – это признак не только благородства и вменяемости, но еще и врожденных хороших манер. – Разумеется, вы можете пользоваться моей библиотекой, – галантно сказал он, доставая с высокой полки астрологический атлас и передавая его Нарциссе. – Однако я был бы вам очень признателен, если вы научите вашу сестру не есть в библиотеке. В противном случае я буду вынужден запереть эту комнату на волшебный пароль, который скажу только вам. Люциус галантно улыбнулся, Нарцисса смущенно опустила глаза, и в это время в комнату вошел хозяин поместья. – А, Люциус, ты уже здесь. Зайди ко мне в кабинет, – Абраксас словно бы не замечал присутствующих здесь девочек. Когда тяжелая дверь закрылась за ним, Люциус уже знал, что его тут ждет. Мрачный вид отца не оставлял сомнений в том, что его ужасные предчувствия имеют под собой твердую почву. – Ты уже видел всех этих Блэков? – спросил Абраксас. – Только детей. – Ну, значит, видел самое главное. Скажу без обиняков: я задолжал Блэкам круглую сумму, поэтому тебе придется жениться. – Странная логика, – упавшим голосом возразил Люциус. – Вовсе нет. Разумеется, женишься ты не сейчас, а через несколько лет. Но они требуют гарантий возврата долга, поэтому мы хотим устроить помолвку. – И кто моя невеста? – А вот это тебе решать, Блэки дают карт-бланш. – То есть, мне предлагается выбирать между Сириусом, его братцем и Беллатрикс? – мрачно пошутил Люциус. – Орион здесь присутствует как гарант сделки. Он и приволок этих черноволосых малолетних бестий, – Абраксас досадливо махнул рукой. – Меня и самого ужасно достали эти несносные мальчишки. Впрочем, у Сигнуса Блэка три дочери, ты можешь выбрать любую. Он-то сам хочет сплавить старшую, видимо, она его изрядно допекла. Но я выторговал для тебя право решать. – Спасибо, папа, ты спас мне жизнь, – со смесью сарказма и благодарности отозвался Люциус. – Только решай побыстрее, иначе эти несносные отпрыски Блэков от нашего поместья камня на камне не оставят. Сегодня утром они уже расколотили китайскую вазу времен династии Мин, а вчера довели трех домовиков до истерики – недовольно произнес Абраксас и отвернулся от сына, будто испытывал некоторую неловкость в его присутствии. – Я уже всё решил. Я беру Нарциссу. Отец резко развернулся и в изумлении уставился на сына. – Готов к помолвке прямо сейчас с тем условием, чтобы эти Блэки съехали отсюда уже завтра, – без колебаний сказал Люциус. – Ты хорошо подумал, сын? Это ведь… – Я руководствовался правилом, которое меня никогда еще не подводило, – уверенно ответил Малфой, с удовлетворением сознающий, что в его доме однажды поселится эта чудесная девочка с белокурыми волосами и прекрасными манерами. В эту минуту он дал себе слово, что никогда не свяжется ни с одним брюнетом (один из которых и заставил его отца согласиться на помолвку), а будет иметь дело только с блондинами, желательно даже с блондинками, такими, как его будущая супруга.

SevLuc X.O.: Спиннерс Энд, 1970 год Северус Снейп, 10 лет. – Мам, а все блондины, такие? Такие… – вообще-то, я не слишком люблю спрашивать что-то у матери, но тут меня просто распирало, а справочника с классификацией поведения блондинов у нас в доме почему-то не наблюдалось. – Какие, Северус? – Как Лоренс! Мама сразу насторожилась. Ей вообще не очень-то нравились мои друзья. Ну, кроме Лили. А поскольку единственным моим другом сейчас был Лоренс, то он ей не нравился особенно. – А что Лоренс? – Ну он такой… такой! – оказалось, что и справочника с подходящими словами в доме у нас тоже не было, и было целой задачей описать его. – Ну, напыщенный! И он всё время врет! Называет меня как-то по-дурацки... – Как он тебя называет, сынок? – «Крошка Севви», – я сразу вспомнил улыбочку Лоренса и тон, с которым он это говорил – будто я какая-то трусливая девчонка, ничего не смыслящая в элементарных вещах. А я, между прочим, прочел уже половину маминых книг и знаю такое, что ему даже не снилось. – Еще он говорит, что имени «Северус» не бывает, и что я странно одеваюсь. – Это глупости, малыш. Ты не должен его слушать, – мама взъерошила мне волосы, и я недовольно замотал головой. Почему-то она никак не могла запомнить, что мне это не нравится. Но папа всегда говорил, что к женщинам нужно относиться снисходительно, потому что они не такие, как мы, и в их головах ничего надолго не задерживается. Хотя он и не умел делать то, что мы с мамой, в этом вопросе на него можно было положиться. Раньше я никак не мог понять, почему Лили и ее сестра Петуния, стоило мне сказать хоть что-нибудь, начинали шептаться и хихикать, будто бы надо мной. Если бы не папа, я бы, наверное, перестал с ними водиться, но теперь просто не обращаю внимания. – Мам, а почему я не могу показать Лоренсу, ну… что я умею. Я мог бы превратить палку в змею, например, тогда он точно перестал бы называть меня малышом. – Ты же знаешь, Северус, детям нельзя колдовать при тех, кто колдовать не умеет. Исключение – только папа. И если ты станешь так делать, тебя заберут в страшный замок посреди моря, полный чудовищ. – Ну, мам! Хватит так называть Азкабан! – К тому же магия – это не выход. Ты можешь просто сказать ему: «не называй меня Севви, мне это неприятно». – Мама! – И я надеюсь, этот твой Лоренс не предлагает тебе залезть на заброшенный завод или искупаться в реке? – Нет, – это было сущей неправдой, потому что буквально вчера я чуть не упал в эту самую речку, полную мусора со всего Лондона, потому что меня толкнул Лоренс, но маме об этом знать было вовсе не обязательно. – Вот и хорошо. Надеюсь, ты помнишь, что это очень опасно. – Помню! Так что насчет блондинов? – Каких блондинов, Северус? – Как Лоренс! – А что Лоренс? Тут появился папа. – Тоби, наш сын жалуется, что его все называют «крошкой», – я чуть не заскрипел зубами. Во-первых, не все, а только Лоренс, а во-вторых, папе это было знать вовсе не обязательно. – Сын, ты не должен позволять так себя называть. Если кто в следующий раз назовет, ты – тут он поднес к моему лицу кулак, – просто двинь ему в нос! Сразу расхочет. – Тобиас, что ты такое говоришь ребенку!!! Я поспешил улизнуть из дома. Пусть выясняют, кто там кому чего куда, только без меня. Усевшись на ступеньки, я принялся размышлять о блондинах и о том, как цвет волос влияет на характер. В книге «классификация чар» это называлось красивым словом «анализировать». По правде, анализировать мне было особенно нечего, потому что единственными блондинами, кроме Лоренса, которых я знал, а вернее блондинками, были сестры-близнецы Эмма и Эмили. Они жили через улицу, вечно наряжались как куклы и дразнили меня уродом и вороной. Хорошо, что папа снова пришел на помощь и всё объяснил: он сказал, что мужчина вообще не должен быть красивым, он даже не должен быть волшебником, достаточно уметь посильнее двинуть в глаз, чтобы постоять за свое доброе имя, а внешность волнует только всяких гомиков. Кто такие гомики, я так и не узнал, потому что в этот момент мама вернулась из магазина и прогнала меня в детскую. В книгах о гомиках тоже не было ни единого слова, и в конце концов я решил, что это мальчишки вроде Лоренса, которых хлебом не корми, дай только повыделываться. Все-таки мой папа очень умный, хоть и считает магию ни на что не годной ерундой. Но вот зелья, которые мама варит от простуды и желудочных колик, он всё равно пьет как миленький. *** – Крошка Севви! Куда подевались твои подружки? Пошли за куклой для тебя, чтобы ты не скучал во время их девчачьих игр? – Лоренс уселся на перила и стал пялиться на меня со своей дурацкой ухмылочкой. – Они мне не подружки, – почему-то при нем мне становилось ужасно стыдно дружить с Лили. Наверное, это тоже было одним из свойств блондинов – внушать чувство стыда за дружбу с девочками. Лоренс сразу оживился, даже соскочил с перил. – Так, а я к тебе по делу… Я вздохнул. Лоренс вообще никогда не приходил не «по делу». И это его «по делу» обычно означало, что мне придется неистово врать. Либо ему о том, почему я не могу лезть в открытый канализационный люк, или маме о том, почему у меня одежда порвана и испачкана не пойми чем. – Слышал? На заброшенном заводе завелись привидения, – ляпнув эту ерунду, он посмотрел так, словно я должен немедленно вскочить и погнать на завод или хотя бы начать его расспрашивать. – Да ну, не может там быть никаких привидений, – я-то знал, что не может. Он просто врет. – Ха! Да ты разве не знаешь, вчера туда забрались МакМиллан и крошка Эм Ли, – с чего он называл Эм Ли крошкой, мне было не понять. Уж она-то была его лет на пять, если не на шесть старше, – они-то и вызвали. Надо проверить. Никогда бы не поверил, что Эм Ли или МакМиллан могли вызвать призрака или даже какого-нибудь завалящего полтергейста. – И откуда, интересно, Эм Ли знает, как вызвать привидение? – Крошка Севви, это знают все на свете, кроме тех, кто играет в куколки с сестричками Эванс. Берешь свечу, лист бумаги... – Это бред, – я даже не стал слушать до конца ерунду по свечки. Всем известно, что призраки появляются только если сами захотят, и никакими бумажками горелыми их не приманишь. – Ты просто струсил, – захихикал Лоренс, – может, тебе надеть платьице, Севви? Все говорят, что ты только притворяешься парнем. – Кто это «все»? – от возмущения я даже вскочил. – Да все! Ты струсил! Боишься, что увидев призрака, намочишь штанишки? – И ничего я не боюсь, – я уже понимал, что пойти придется, хорошо хоть заброшенный завод был в пяти минутах от нашего дома и, возможно, мама ничего не узнает. – Я пойду, если ты поклянешься, что больше никогда не назовешь меня «крошкой Севви». – Лопни мои глаза, – торжественно заявил Лоренс и поволок меня в сторону ржавой ограды. Не скажу, что мне совсем уж, вот ну ни капельки не было интересно. Попасть на заброшенный завод мечтал каждый. И если бы не мамины рассказы про то, что там можно запросто упасть в котел с какой-то быстро застывающей штукой, у нее еще название какое-то было типа «цимес», и так в ней и остаться, или, как один мальчик, упасть с высоты, сломав все кости до единой, а потом валяться до конца жизни в больнице, по самые уши замотанным в бинт, я бы и сам туда непременно залез. Чтобы доказать всем, что вовсе там нет никаких привидений и монстров, разумеется. Так что когда Лоренс лез через забор, я почти подпрыгивал от нетерпения. Наверняка, если смотреть в оба и не забираться слишком далеко, всё обойдется. Зато потом можно будет рассказывать, что там и как, и всем хвастаться, что не забоялся туда пойти. Перебравшись через ограду вслед за Лоренсом, я огляделся и вынужден был признать, что там было действительно страшновато. Самую капельку, конечно. Перед нами высилось огромное кирпичное здание. Осколки стекла, торчавшие из ржавых рам, подозрительно напоминали зубы чудовищ, а вокруг сплошной стеной росли спутанные, голые ветки какой-то дряни. Но нам точно ничего не угрожало, по крайней мере – днем. – Ну и где твои призраки? – Наверняка они там, – Лоренс указал на зловещее строение. – Пошли скорее, пока нас не поймали. – Кто не поймал? – Да не важно, – и побежал к ближайшему окну. Через секунду раздался громкий треск, и Лоренс пропал, оставив после себя только облако пыли. Будь я девчонкой, непременно сбежал бы оттуда, но так как девчонкой я не был, пришлось идти на разведку. Скоро я добрался до места, где исчез мой друг и обнаружил жуткую дыру, вокруг которой валялись обломки гнилых досок. – Лоренс, – позвал я, не решаясь заглянуть внутрь. – Северус, вытащи меня скорее! Тут пауки! Пауков я не то чтобы боялся, даже немного любил, но вот свалиться в какой-то подвал, как Лоренс, мне совсем не хотелось. Он, конечно, ничего не сказал, но уж наверняка сломал себе какую-нибудь пару десятков костей. Я осторожно подошел к краю и заглянул внутрь. Пол был далеко внизу, а еще он был засыпан каким-то мусором и целой кучей битых кирпичей. И прямо посреди этой кучи сидел Лоренс, потирая колено. – Где пауки? – озираясь по сторонам, спросил я. – Ты что, дурак? – Лоренс неожиданно начал орать. – Вытаскивай меня отсюда! – А как? – прикинув расстояние, я сразу понял, что протянутой руки не хватит. – Прыгай, я встану тебе на плечи и вылезу, а потом выну тебя. Этот план мне сразу не понравился. Почему-то вспомнилось, как я остался сидеть на крыше домика сумасшедшей Пэг до тех пор, пока не приехал пожарный и не снял меня, а Лоренс всё это время бегал вокруг и потешался. А полез я туда за упавшим летучим змеем, которого упустил Лоренс, между прочим. Жаль, что мама не разрешала мне брать волшебную палочку с собой на улицу, с ней я бы без труда вызволил друга. Но папа всегда говорил, что настоящий мужчина должен уметь решать проблемы без дурацких размахиваний палочкой, поэтому я принялся осматривать окрестности, надеясь найти палку подлиннее, чтобы спустить ее в дыру и вытащить Лоренса, который продолжал вопить во всё горло. Я уже почти приметил подходящую длинную ветку, как вдруг что-то загрохотало, заскрежетало, а заросли вокруг заходили ходуном. Похоже, Эм Ли действительно вызвала кого-то ужасного с помощью своих свечей. – Черт бы его побрал!! Гребаные кусты, чтобы им провалиться, – вопило чудовище голосом нашего старьевщика мистера Финча. Вскоре появился и он сам, кашляя и отряхиваясь. – Что это ты тут делаешь, шалопай? Я уже подумал, что легавые нагрянули, – он кивнул на свою тележку, полную ржавых железяк. Я молча указал на дыру. Некоторое время Финч орал на пару с Лоренсом, после чего все-таки вытащил откуда-то из недр своего огромного плаща веревку и освободил моего друга из заточения. – Ну и что вы, малолетние бандиты, здесь забыли? – грозно спросил старьевщик, когда опасность миновала. Я хотел объснить, что мы пришли посмотреть на призраков, но тут Лоренс сделал странную вещь – он заплакал. Слезы текли по его перепачканным кирпичной пылью щекам, и он даже начал всхлипывать. – Я не виноват, сэр, я не хотел. Это он заставил меня пойти, хотя мама запрещает, – Лоренс самым наглым образом ткнул в меня пальцем. – А потом он хотел бросить меня в этой яме. Лоренс выглядел таким несчастным, что я и сам почти поверил во всю эту чепуху. Что уж говорить о Финче. Я давно догадывался, что у блондинов есть какие-то особые способности, но чтобы такие... В их брехню, наверное, верили абсолютно все, из-за невинного голубоглазого личика и льняных локонов, черт бы их побрал. В конце концов Лоренс был отпущен домой, а меня притащили за ухо прямо в нашу гостиную, где Финч битый час рассказывал моим родителям о том, что они вырастили малолетнего преступника и чуть ли не убийцу, который готов бросить друга ради собственной шкуры. Когда старьевщик ушел, мама расплакалась, а папа сказал, что всё случилось только потому, что она меня во всём ограничивает и носится как курица с яйцом, пытаясь сделать из меня сопливую девчонку. В довершение всех бед меня на две недели заперли дома, велев как следует подумать обо всём, что случилось. И я думал. А вдоволь насмотревшись, как Лоренс разъезжает по двору на новом велике, решил, что лучше умру, чем еще хоть раз свяжусь хоть с одним блондином.

SevLuc X.O.: Школа Хогвартс. 1972 год. Сентябрь. Люциусу Малфою не везло. Хотя сказать, что происходящее было невезением – это, примерно, как назвать цунами непогодой. Пришла беда. И притом самая настоящая. Люциус раз десять уже думал об убийстве и один раз о том, что эти муки можно прекратить, выпив аконита. А виновата во всем была Амаранта Кершоу. Будь она брюнеткой, Люциус бы понял! Точнее – мог бы сказать: я, мол, так и знал, что от этих чернявых ничего хорошего ждать не приходится. Хоть какое-то облегчение от собственной правоты. Но Амаранта имела цвет волос неопределенного серого оттенка, который в народе называют мышиным. Пухлая, низкорослая, с жидкими волосенками, которые умудрялись, при всей своей малочисленности, еще и сваливаться в колтуны! А лицо… Люциуса заметно передернуло, и он так глубоко сунул руки в карманы мантии, что едва не наделал дыр в подкладке. И эта каракатица умудрилась влюбиться в него, как кошка! Ничего нелепее и придумать нельзя! Люциус Малфой всегда был уверен, что влюбляться в него могут исключительно красивые девчонки с хорошими фигурами, желательно светловолосые. В крайнем случае – шатеночки с золотистым отливом. Но уж никак не унылые чучелки вроде Амаранты. Но та втюрилась. И дементор бы с ней, Люциус отлично знал, что привлекательней него парня в школе вообще нет и вряд ли когда-нибудь будет, однако чокнутая Кершоу на охах-вздохах не остановилась. Она, как выяснилось позже, сварганила приворотное зелье, в котором наделала столько ошибок, что… Люциус сжал зубы, чтоб не выругаться вслух. Короче, после того, как ее бездарная стряпня чудом попала в стакан Люциуса, а тот его осушил, случилось страшное… Малфой инстинктивно попытался сжать пальцы и в который раз ощутил, что это простейшее движение ему не дается. Вообще. Ему – лучшему ловцу школы! Накануне чемпионата! А еще, в довершение всех бед, руки до самых запястий покрылись кошмарной, ядовито-зеленой чешуей… Он, конечно, припер к стенке эту бездарную мышь, но она ничего толком объяснить не смогла и даже воспроизвести свое чертово зелье не сумела. Словом, последние три дня Люциус Малфой пребывал в состоянии, близком к помешательству. Это был конец всему, потому что сварить антидот было невозможно. Как варить, если непонятно от чего именно должно быть противоядие?! В общем, Люциус в полной мере ощутил, что жизнь кончена. *** Именно поэтому в это омерзительно радостное, до тошноты солнечное утро ему очень хотелось кого-нибудь если не прикончить, то хотя бы приложить чем-нибудь запрещенным, вроде Круциатуса. Ну или просто отпинать ногами… Потому что не может же человек так ужасно страдать один! И тут Малфой увидел прелестную картинку из школьной жизни. Парочка малолеток с помощью каких-то простейших заклятий устраивала веселые корчи третьему. Словом, подрастающее поколение веселилось в меру своего крохотного ума и ничтожных возможностей. Люциус спокойно прошел бы мимо и даже, может быть, облегченно позлорадствовал, ибо все трое мальчишек были как один черноволосыми, а Малфой искренне считал, что нормальные люди брюнетами не рождаются. В общем, всё было бы как всегда, но в одном из двух мелких садистов он внезапно узнал уголовника с пеленок, конечный результат вырождения семейки Блэк – малютку Сириуса. О, это был настоящий подарок! Малфой даже на мгновение забыл о том, что жизнь кончена, что впереди долгие годы одиночества и мучений, а возможно, и пожизненное пребывание в Мунго, Мерлин упаси! – Живо прекратить! – внушительно рявкнул он, расправляя плечи так, чтоб всем был виден его красивый и яркий значок старосты школы. Резвящиеся детишки, конечно, дрогнули, очкарик, который за компанию с Блэком валял в грязи третьего, даже потупился. Но, конечно, не Сириус. «Двинуть бы ему как следует. По чернявой наглой морде!» – не самая аристократическая мысль, но такая славная! – Палочки убрали и марш по своим гостиным, – скомандовал Люциус, стараясь говорить как можно более начальственным тоном. Блэк немедленно и предсказуемо отреагировал: напыжился и начал было ворчать что-то жалкое и злобное, но Люциус, слава Мерлину, косноязычием никогда не страдал и отчитал чернявого недоноска так, что у того из глаз брызнули слезы бессильной ярости. Люциус бы еще и волшебного пинка на дорожку отвесил, но это, к сожалению, было совсем уже не комильфо. Надо было идти дальше, но на фоне расстроенных чувств и общего полубезумного состояния вместо того, чтобы красиво удалиться, Малфой наклонился и, забыв, что руки совсем никуда не годятся, протянул одну мальчишке, который так и сидел в луже грязи. – Ты в порядке? *** Северус Снейп давно для себя уяснил: большинство неприятностей, подлостей и гадостей происходят от людей именно со светлыми волосами. Тот же, который протянул ему сейчас руку, был не просто светловолосым, а настоящим, ярким, просто вопиющим блондином! И более того, это был самый жуткий блондин школы – Люциус Малфой. И он еще спрашивает, в порядке ли Северус?! Хотя конечно, если на время отвлечься от убежденной неприязни, он очень ловко прогнал этих двух уродов. Кажется, Блэк даже слезу пустил от бессилия… Северус немедленно представил жуткую кровавую сцену с участием рыдающего Сириуса Блэка и чуть-чуть успокоился. И уцепился за протянутую руку. Что-то тут было не так. Он не то чтобы понял, скорее интуитивно почувствовал. Но виду не подал. Правильно рассудив, что лучше не лезть в дела таких типов, как этот Малфой, потому что ничего хорошего из этого не выйдет во-первых, а во-вторых – он еще и блондин, а значит, точно случится что-нибудь похуже Поттера с Блэком. Словом, он решил молчать до последнего. И абсолютно непонятно почему, возможно из-за перемены погоды… У мамы всегда случались головные боли и рассеянность от перемены погоды… Может быть, это наследственное? В общем, что-то такое видимо случилось с мирозданием, потому что, поднявшись и кое-как отряхнув грязь, Северус поглядел на своего внезапного спасителя и изрек: – А что у тебя с руками? Люциус почувствовал, как его прошиб омерзительный холодный пот: «Неужели перчатку забыл надеть?!» Но нет, перчатка была на месте. Черная, непроницаемая… – С чего ты взял? – с расстановкой, несколько сдавленно спросил он, уставившись на мальчишку. Ну, всё ясно – черные волосенки! Даже под слоем грязи такую черноту не скроешь. Теперь всё станет еще хуже. Как пить дать! Жизнь, видимо, закончилась. Совсем. То есть абсолютно. – Ну... так, – пожал тощими плечиками мальчик, – мне просто показалось, вот я и спросил. Малфой настороженно сощурился, опять инстинктивно пытаясь сжать пальцы и опять понимая, что это невозможно. – То есть… Что тебе показалось? – Показалось, с руками что-то не так, – черноволосый попробовал пригладить свои грязные патлы, но безуспешно, – как будто они больные. Я не знаю… Люциус вздрогнул. Мальчик нес какую-то чушь. Для чернявых это, конечно, было нормой, но этот превзошел всех остальных. И вот сейчас Малфой должен был сказать что-нибудь колкое и властное, после чего прогнать и этого, да так, чтоб неповадно было со старшими болтать не по делу. Словом, сию секунду равновесие должно было быть восстановлено, но… Вероятнее всего, от кромешного отчаянья и, следовательно, помутнения рассудка, Малфой вздохнул и потер лоб запястьем. – Руки зеленые, а пальцы почти не шевелятся, – тихо сказал он, понимая, что раз смертный приговор подписан и замуж за него теперь выйдет только пресловутая Амаранта Кершоу, а о политической карьере и месте в министерстве можно даже и не мечтать, то уже не важно, как низко ты падешь в собственных глазах. Северус, конечно, не озвучил свой повышенный интерес, но сияющие глаза его всё равно выдали: «Ну, надо же – зеленые и не шевелятся… Здорово! Посмотреть бы, что за проклятье». Конечно, был большой риск получить по шее, а если принять во внимание тот факт, что этот Малфой – самый блондинистый блондин на его памяти, то и не только по шее, однако Северус, как многие и многие фанатичные пионеры науки до него, рискнул: – А что это? Проклятие Саламандры или гусеничная болячка? Может быть, яд Ктулху? – он не стал перечислять все возможные варианты. Он же не дурак, в конце концов, чтоб диагностировать проклятие вслепую. – Дай взглянуть? Интересно, как такие чокнутые дети в Хогвартс попадают? Еще и в Слизерин! Малфой хотел сделать с мальчишкой что-нибудь страшное. Ну или не сделать, а хотя бы сказать ему что-нибудь гадкое, потому что не хватало вдобавок к полному краху еще и из школы вылететь на последнем курсе. И тут Люциус почему-то медленно стянул перчатку. Мелкий наглец, видимо, совсем страх потерял, потому что с искренним интересом уставился на омерзительную чешую и даже деликатно потрогал пальцем, удовлетворенно хмыкая и покачивая головой. – Поразительно, – не сдержав восхищения, выдохнул Северус, увидев это, – ты сам сварил психролютес фриктус? И обнаружив, что собеседник вот-вот позеленеет весь, добавил как можно более дружелюбно: – Просто я… ну... недавно узнал, что такое есть. Я не думал, что еще кто-то забрался в… – он осекся. Чуть не выдал себя с потрохами! И кому?! Старосте школы! Малфой не сразу сообразил, что произошло, но как только информация достигла области мозга, ответственной за связное мышление, он воззрился на мальчика так, словно тот сам внезапно оброс чешуей. – Что ты несешь? – В смысле… я просто удивился, зачем… – Северус моментально понял, что жизнь кончена. Вот так и погибают истинные приверженцы науки. Случайно и бесславно. – Зачем тебе было пить это… – Меня отравили, – сипло сообщил Малфой, мощным усилием взяв себя в руки. И тут в кромешной темноте забрезжил крохотный просвет. – Ты что, знаешь это за зелье? – Ну… – белобрысый вел себя неадекватно, но Северус прекрасно понимал, что психролют воздействует на нервную систему. Если, конечно, он толково сварен, с соблюдением всех пропорций и последовательности действий. Но тут поработал явный бездарь. – Я знаю... Да. – А можешь всё вернуть как было? – Крохотный лучик надежды вмиг засиял светом тысячи солнц. Северус прикинул варианты погрешностей, вздохнул и вытер руки о мантию. Этот жест прибавил грязи на ткани и ничуть не убавил на коже. – Можно попробовать. Есть у тебя точный рецепт? Видимо в этот день должно было случиться всё кошмарное и унизительное разом, но надежда размером с галактику вынудила Люциуса рассказать мелкому чернявому грязнуле всю правду о своих страданиях. Он ожидал всего чего угодно – дурацкого смеха, издевок, плоских шуток, но только не плохо скрытого восторга. – Здорово, – не удержался Северус, выслушав историю, – никогда не думал, что вместо амортенции можно сварить психролют! Поразительно! – Так ты поможешь? – спросил Малфой тихо. – Хм-м… Ты же староста, значит можно будет пользоваться школьной лабораторией после уроков, да? – Да сколько угодно! – И надо будет достать кое-какие ингредиенты, но ты ведь староста… – Без проблем! В школу они возвращались вместе. – Знаешь что, – говорил Малфой, думая, что в редких случаях даже брюнеты бывают не такими уж уродами, – если эти два придурка еще раз к тебе пристанут, я лично оторву им головы. Всё равно никто разницы не заметит. – Знаешь, я подумал, может, придется сварить несколько антидотов, ну, чтоб точно сработало, – ответил Северус, с удивлением осознавая, что не все белобрысые – гады. И в принципе, может быть, человеческая мерзость зависит не от цвета волос… Конец.


мышь-медуница: Хм. Как-то слишком уж... весёленько. И вообще, какие-то мальчики, а что они - именно Северус и Люциус, это почти незаметно) Сириус получился намного ярче и "вхарактерней", по-моему. Слушайте, а эта малфоевская китайская ваза династии Мин, которая из фика в фик кочует - это уже мем какой-то? Потому что как юмор - оно уже довольно плоско и затаскано. 10/7

solli: прелестная история, очень трогательная, спасибо)))))))))))))) Настроение взлетело до небес! "Самый жуткий блондин школы" - ТРУЪ определение!!! И Бэлла у вас получилась прекрасная)) 10 10

xenya : SevLuc X.O. пишет: Ну, надо же – зеленые и не шевелятся… Здорово! Настоящий исследователь, однако! SevLuc X.O. пишет: Может быть, яд Ктулху? 10/9

Alix: 8 8

Веточка_Сирени: Идея мне понравилась, но очень уж она буквально подана: слишком много раз повторяется, что нельзя доверять блондинам/брюнетам ) 10/8

Puding: Люциус хорош, настоящий Малфой, а Севушка показался слишком уж милым мальчиком. Но в целом понравилось, легко и симпатично, спасибо авторам! Иллюстрация тоже замечательная, какие они смешные! 10/9

Alefiko: Мило, приятно, и ,не побоюсь этого слова, таланливо! Вот что значит работа в коллективе 10/10

SevLuc X.O.: solli Alefiko Веточка_Сирени Puding Alix xenya мышь-медуница Команда благодарит вас за оценки! Сюжет действительно вышел довольно линейным, но, к сожалению, без этого фик мог получиться слишком сумбурным и нелогичным, поскольку для чистоты эксперимента авторы писали свои части одновременно, не зная, что именно будет у остальных и имея в своём распоряжении только схематичное задание. Просим прощения за эти издержки производства, и всё-таки надеемся, что во время прочтения вы получили такое же удовольствие, как и мы во время написания этой кавайной истории. И оставайтесь с нами - у команды ещё есть чем порадовать своих читателей

rose_rose: Не уверена, что Северус вхарактерный, но Люциус, по-моему, вполне. А Блэки - хоть история вроде как и не про них - так вообще выше всяких похвал! Первая часть больше всего понравилась. 10/9

Toma: Доо, блондины и брюнеты - вечная тема для философских размышлений. Вот был у меня знакомый: встречался исключительно с блондинками, а женился на брюнетке. Все знакомые так задумались... В общем, прикольно 10/8

кыся: 10\9

yana: 10 9 Мило и симпатично.

Карта: 1. 10 2. 8

monteray: 10\9 Зарегистрирована на дайри с 11.09.2006 http://monteray.diary.ru/

dakiny: Очень понравился маленький Северус - любитель заброшенных промышленных построек! 10 9

Ксантипа: Здорово! *сижу улыбаюсь и напеваю "не зарекайся" Банд'эрос 10/10 зарегистрирована на SW 15.10.05 http://slashyaoi.borda.ru/?32-kcahtina

SevLuc X.O.: rose_rose Toma кыся yana Карта monteray dakiny Ксантипа Большое спасибо за лестные оценки и за отзывы! Авторы очень рады, что смогли повеселить читателей

Owk: 9/9

aska: 7 6

Мерри: Очень симпатично. Особенно понравились первый и третий драбблы. Первый за Цисси, второй - за чешуйчатые руки )))) Ну и Люциус прекрасен везде ))) 9 и 9

amallie: 10/9

Хельдис: Раскрытие - 9 Впечатление - 7

Леди Малфой: 9/7

SevLuc X.O.: Owk aska Мерри amallie Хельдис Леди Малфой авторы благодарят вас за оцеки и отзывы

elenmt: 10/10

Eva999: 10 10

Fidelia: Люциус действительно прекрасен везде (и сам по себе, и в командных фиках). Наверное, самый короткий драббл про Люциуса выглядел бы так: "Люциус прекрасен".



полная версия страницы