Форум » Библиотека-7 » «Нормальные герои всегда идут в обход » джен » Ответить
«Нормальные герои всегда идут в обход » джен
ссм: Название: Нормальные герои всегда идут в обход Автор: CCM Бета: Aerdin Гамма: Мерри Герои: Снейп/ПМ. Ну, и еще толпа. Категория: прегет Рейтинг: PG-13 Дисклеймер: HARRY POTTER, characters, names, and all related indicia are trademarks of Warner Bros. © 2001-2006 and J.K. Rowling. Саммари: [align:center]И мы с пути кривого Ни разу не свернем, А надо будет – снова Пойдем кривым путем![/align] Предупреждения: Слэшерам предупреждение: ГЕТ. Гетерам предупреждение: СЛЭШ. Обращаем особое внимание: пейрингов СС/ГП, СС/РЛ, СС/ДМ, СС/ЛМ, СС/ГГ, СС/НТ, СС/ЛЭ в фике НЕТ. И не ищите. Зато есть стеб. Примечание: романс наличествует со стороны ПМ. Про взаимность в правилах ничего сказано не было
Ответов - 6
ссм: В кабаке человек с серьезным и хмурым лицом всегда кажется трезвым, а значит, автоматически неприятен. Вошедший незнакомец по хмурости получил бы высший балл, поэтому на его слова: «Господа, позвольте, я вам сыграю одну мелодию...» моментально последовал «Ступефай» сразу с трех сторон. Потом кабатчик говорил аврорам, привычным к разборкам в этом заведении и появлявшимся обычно к шапочному разбору: пришел один псих, сказал, что сейчас сыграет, и разнес мне кабак. Авроры покачали головами: «В следующий раз придумай чего поинтереснее!» и отбыли, не став и регистрировать происшествие. А зря. Когда мрачный человек осторожно поднялся с земли и меланхолично вытащил из рукава волшебную палочку, присутствующие с интересом смотрели на чужака-самоубийцу, пошедшего против целого заведения, битком забитого недружелюбными личностями сомнительного происхождения. Незнакомец оценивающе оглянулся, безошибочно угадал пославших в него заклинание, и тут-то все и началось. Противники летали как кегли, сбивая столы и круша легкую плетеную мебель. После того как в помещении не осталось ничего неразбитого и никого способного разговаривать, мрачный человек то ли материализовал, то ли вытащил из пространственного кармана связку колб различного размера и окраски и принялся выстукивать на них нечто мелодичное и чарующее. Отыграв все, что запланировал, человек коротко поклонился и отбыл, оставив в побежденных смутную тоску по сбывшемуся, но уже прошедшему чуду и желание, чтобы это чудо повторилось... Можно даже при обязательном условии предварительного рукоприкладства. Поэтому когда на следующий день хмурый человек появился и сказал, что хочет сыграть, решительных возражений в виде заклинаний не воспоследовало. Отыграв свое и получив оглушительные аплодисменты за музыку плюс пару сиклей за работу, под подозрительным взглядом кабатчика незнакомец сел и преспокойнейшим образом заказал себе сливочное пиво и бифштекс. Подходить к нему никто не решался, внешность его к особым разговорам не располагала, поэтому довольно быстро – буквально через пару-тройку выступлений – он стал такой же неотъемлемой принадлежностью кабачка, как столы или барная стойка. Правда, кабатчик все же рискнул разок предложить ему постоянную работу, но тот с ледяной холодностью отклонил предложение. Больше желающих сводить близкое знакомство с человеком, который может разнести заведение вдребезги, при этом ни на йоту не меняя хмуро-неприязненного выражения лица, словно выполняя неприятную, но необходимую работу, не нашлось. Где и чем жил незнакомец, помимо ежевечерних выступлений, никто не знал. Да, пожалуй, и не особо интересовался. А стоило бы. Жил, а точнее – ночевал – он в обычном семизамковом магическом сундуке, снабженном комнатой, совмещавшей функции спальни, лаборатории и кабинета. Не подземелье, конечно, да и вытяжка оставляет желать лучшего: даже специально просверленные дырки помогали слабо. Да и соседство, мягко говоря, удручало... Однако особо выбирать было не из чего. Являться в Хогвартс после публичных обвинений, брошенных Поттером, было бы верхом идиотизма, авроры разыскивают его по всей магической Англии. Да и немагической, вероятно, тоже. Но они-то ищут алхимика, Упивающегося Смертью, профессора Хогвартса... А не менестреля на закрытой магической улице, подрабатывающего на жизнь игрой на эрзац-ксилофоне, смастеренном из любимых профессорских колб! Кстати, за эти «подработки» тоже следует поблагодарить Поттера. В Гринготтс не сунешься, авроры мигом засекут, а с наличностью после покупки этого передвижного жилья туговато... Но ничего, это ненадолго. – Милый, конечно ненадолго! Тьфу, черт! Кажется, последние слова он произнес вслух – и «сожительница» моментально отреагировала, зараза! – Отстань, а? – без особой надежды в голосе спросил Северус, – и без тебя тошно, хоть вешайся, а еще ты тут нервы мотаешь. Привидение обиженно засопело. Ссориться с ней было небезопасно: характер у Миртл был еще тот, и при варке следующего зелья она могла запросто прыгнуть в кипящую субстанцию... Ей-то ничего, что призраку сделается? А вот сам Снейп может при этом сильно пострадать, так что хочешь не хочешь, а приходится соблюдать вооруженное перемирие. И чего этой малолетней давноумершей в Хогвартсе не сиделось? А ведь подслушала, зараза этакая, их предпоследний разговор с Дамблдором, вцепилась не хуже клеща: «Вы та-а-а-кой хмурый! Это так романтично! Вам все равно умирать, так составили бы мне компанию, я тоже плакать люблю...» – а услышав предложение заткнуться, завопила: «А то всем расскажу, что услышала!!!» М-да... Такая карта, как говорится, не бьется. Пришлось забрать это чучело с собой, ей без помещения никак. Зато вместо сигнализации работает, хоть вовсе сундук не закрывай. Один домушник... или сундушник? В общем, после того как она поговорила с одним из злоумышленников, тот больше не слышит. Контузия, вероятно, но он-то Северус Снейп, а не санитар Сент-Мунго, чтоб домушника, покусившегося на сундук, еще и от контузии лечить, пусть спасибо скажет, что там вместе с Миртл Пушка не было. Хотя куда милой зверушке до этой истерички? Снейп на минуту задумался, что, возможно, с Пушком ему было бы легче найти общий язык, чем с этой вечной плаксой. От цербера мысли вяло перетекли к блаженной памяти Тюрбанистому Квиррелу, а уж от того к Темному Лорду. Да-а-а, туго приходится, когда Лорд вызывает и метка горит, обезболивающие зелья почти не помогают, обрывающие не намного лучше, да что делать? Нельзя ему к Лорду, никак нельзя. Добро Северус был бы на лордвольдемортовской стороне, а так... Когда Снейп узнал, что его, одного из первых Упивающихся, использовали как хоркрукс, то совершенно растерялся. Он помнил, как Лорд его вызвал к себе, приказал подойти ближе и, кажется, чем-то плеснул в лицо. Дальнейшее было сокрыто тьмой беспамятства, а после подозрительной дряни еще и в голове гудело, как с похмелья. Все, что Снейп мог с уверенностью сказать, – когда он пришел в себя, ритуал уже был закончен и тело маггла, принесенного в жертву при создании хоркрукса, лежало посредине пентаграммы сломанной куклой... И после этого Дамблдор все удивлялся, что Снейп невзлюбил Гарри Поттера! Кому приятно знать, что одновременно с взрослением этого гадкого ребенка приближается твоя смерть? А если еще и притом не только не иметь возможности сбросить мелкого пакостника с Астрономической башни, так еще и всячески его охранять да защищать... Снейпа передернуло от отвращения. Все можно бы пережить, да только одна хитрая птичка по большому секрету шепнула, что Лорд прознал о поттеровских походах за хоркруксами и решил поменять их. О, да, Том Риддл – великий ученый магического мира, что ж ему за книгами не сидеть и не решать по одной проблеме за раз? Тому же Фламелю удалось побороть собственные страхи путем создания философского камня, жил, пока ему это не надоело в буквальном смысле. Альбусу Дамблдору удалось стать самым запоминающимся волшебником столетия, правда, светлым волшебником, но все же... Нет, этому потребовалось сразу и бессмертия, и власти, и можно без магглов. А теперь и того хуже. Лорд придумал способ переместить часть души из хоркрукса в другой резервуар. Правда, с неутешительными последствиями: во время изъятия души хоркрукс разрушается необратимо. То, что его ожидает преждевременная смерть, Снейп знал давно, но при этом умереть не по собственной воле, а быть разбитым, как пустая бутыль из-под сливочного пива? Явный перебор. И вот тогда-то Северус посоветовался с Дамблдором по этому поводу. Не надо быть мадам Трелони, чтоб угадать полученный ответ. «Мальчик мой, ты сам не хуже меня понимаешь, что должен сделать. Да, и учти: в заклинание создания хоркрукса включены особые охранные чары. Их лучше не пытаться снять, а уничтожить вместе с резервуаром. Так что тебе придется хорошенько все обдумать. И сделать это надо срочно, как только мы осуществим легализацию моей смерти. Мне давно в санаторий надо, видишь, руку запустил, да еще последствия распития всякой гадости, для того явно не предназначенной...» Старый гад, сам на курорт, а его Плаксе Миртл сватает! Северус опять рыкнул, но вспомнил, что гриффиндорцы рядом закончились, и зло сорвать не на ком. Не на эту же малохольную скандалистку всех собак спускать! Вот был бы у меня ручной василиск, висела бы она милым серым неподвижным облачком. И главное – не вякала бы под руку каждые пять минут. И угораздило ее подслушать... Снейп поймал себя на том, что пошел в своих сетованиях на жизнь по второму кругу. Но что поделать, даже покончить с собой необходимо абсолютно экзотическим способом, а именно – нарваться на нечто смертельное, и при этом на прямое самоубийство наложено жесточайшее табу. Но лучше так, чем терпеть от призрака вечное: «А почему бы тебе не повеситься? То есть, веревка, табуретка, мыло, а потом ап – и мы уже вместе плачем в нашем сундуке!» Убил бы! То есть оживил бы, а потом убил. И так несколько раз. Снейп вспомнил, как в качестве первой попытки пошел к брату Хагрида – решил, что проще всего обругать его, как первокласника-гриффиндорца, а потом просто постоять на месте и подождать, пока его раздавят. Ага, как же. То есть Снейп его, конечно, нашел, и даже обругал. Потом еще раз обругал, потом еще и еще... Этот недоумок вместо того, чтоб прийти в бешенство, стоял и слушал, словно первогодка сказку на ночь. То ли ругательства были неправильными, то ли они напомнили недоумку чего из детства... В общем, когда Снейп решил разозлиться по-настоящему и швырнул в великана самую мощную Серпенсортию, на какую был способен, великан рассмотрел шестиметровую ядовитую тварь, уцепил ее за голову и съел... Не кормит Хагрид его совсем, что ли? Но дразнить благодарного за неожиданный ужин великана Северусу расхотелось, и он решил поменять вариант «поругаться с великаном» на «пнуть гиппогрифа». Впрочем, из-за отсутствия в обозримом пространстве гиппогрифов планы пришлось менять, и они плавно перетекли в «искусать оборотня в полнолуние», благо, последнее было уже очень близко. Однако Миртл взбрело в голову позвать оборотня волчьим воем. Невинно хлопая глазками за толстыми стеклами очков, эта вечно плачущая идиотка объяснила: «Оборотней в полнолуние может привлечь только песня волчицы...». Нет, быть разодранным оборотнем на куски Снейп еще согласился бы, но изображать для оборотня самку – это явный перебор. А так как оборотней было несколько, алхимику пришлось срочно вспоминать свои студенческие привычки (и не надо про то, что тогда он напоминал тощего ободранного кота!) и влезть на ближайшее дерево. Наблюдая при этом, как набежавшие на зов «самки» оборотни устроили разборку, выясняя, кому же из них будет принадлежать эта самая волчица. Многое повидал в свою шпионскую бытность Северус, но такого страха, как в ту ночь, он не припомнил бы. Причем боялся он в основном того, что его найдут и в нем эту самую вожделенную персону опознают. Когда луна зашла, он еще часа три не мог поверить своему счастью и разжать руки, крепко вцепившиеся в ветки. Однако необходимости самоубиться никто не отменял, не зря за ним охотятся все, кому не лень и с обеих сторон... После мучительных размышлений Снейп понял, как это можно сделать и одновременно избавиться от приставучей Миртл. Никто еще не слышал, чтобы призраком становился человек, упавший за Завесу. Проблема одна – только чтоб не самому за нее падать, иначе заклятия на запрет самоуничтожение хоркрукса могут сработать, и ничего не получится. Ему когда-то рассказывали о варварском способе магглов в старину зубы рвать: привязать зуб к двери, постучать, и открывающий дверь вырвет тебе зуб, даже не подозревая об этом... – Милый, а куда мы направляемся? – В министерство. Миртл, у меня просьба: когда я скажу, пошуми немножко, чтоб кто-нибудь двери в помещение открыл... – Для тебя, любимый, – все, что угодно! Снейп с огромными предосторожностями пробрался в министерское здание. Хорошо, что магический глаз не входил в обязательную форму аврора, а мантия-невидимка, которую он столь предусмотрительно позаимствовал у директора перед отбытием (хоть какая-то от старика должна быть польза!), облегчила ему дорогу. И вот, все готово, табурет стоял у самой Завесы, Снейп влез на только что сотворенный предмет мебели и встал в максимальной близости от Арки, опираясь на сиденье только носками туфель. Ткань её, развевавшаяся, казалось, сама по себе, неприятно касалась ног. Одно малейшее движение – и он свалится туда. Но самому этого делать никак нельзя. Для последнего толчка добротная веревка была протянута от табуретки и привязана к ручке ближайшей двери. – Миртл, ДАВАЙ! Что вытворило привидение, так и осталось загадкой, но дверь тут же распахнулась, и Снейп свалился за завесу. Пару секунд Северус соображал, умер ли он уже или придется еще немного подождать. Но, раз еще сохранилась способность мыслить, похоже, он жив. Или нет? И бывший профессор приоткрыл один глаз. Его взору предстал огромный зал, в котором шел самый натуральный пир. Застольные речи, чоканье кубков, пьяные вопли... Где-то недалеко развлекались дракой на саблях. Полуобнаженные девушки, разносящие вино и блюда. И полуобнаженные юноши. Ужас-ужас. Кажется, он не туда попал. Или это загробный мир? Из-за стола к нему рванулся странно знакомый человек. Глаза с сумасшедшим блеском, длинные волосы, затрапезный вид и довольно злобное выражение лица. Блэк. Только Блэка ему в загробном мире и не хватало. – Слушай, Сопливус, я тебя в жизни насмотрелся, так ты еще и после смерти меня преследуешь? – с пол-оборота завелся Блэк, не давая вставить ни звука. – Не мог по-другому помереть, решил ко мне за Завесу свалиться? Гад ты мелочный, вот ты кто! Ромео недоделанный! А ну пошел вон отсюда! Сириус решительно уцепил Снейпа, развернул к себе спиной и дал такого пинка, что тот пулей вылетел из-за Завесы в реальный мир. Неудачливый самоубийца тяжело поднялся, оглядываясь по сторонам и потирая пятую точку, пострадавшую от столкновения с бешеной собакой. Странно. Он был один. И даже авроров, потревоженных Миртл, не наблюдалось. – А куда табуретка делась? – задал он совершенно дурацкий в настоящий момент вопрос. – Я в коридоре пошумела, прибежали авроры, осмотрели здесь все, пока ты за Завесой был, и, покривившись: «Практиканты балуются? Или опять духи шалят? Пошли разберемся», эванескнули табуретку вместе с веревкой. А почему ты мне не сказал, что хотел не повеситься, а за Завесу уйти?! Ты что, не знал, что оттуда привидениями не возвращаются? Оттуда вообще не возвращаются! Как ты мо-о-ог! Убила бы тебя, как ты можешь со мной так поступа-а-а-ать! У Миртл начался очередной сеанс слезоразлива, и Снейп, шикнув на нее, чтоб ревела потише, решил побыстрее убраться из министерства, пока его и правда авроры не заметили. Д-а-а-а. Бывает, что когда привяжешь зуб к дверной ручке и постучишь в дверь, получаешь этой самой дверью по лбу. Надо просто обращать внимание на то, куда же эта самая дверь открываться будет. Но что ж делать-то? Где его еще могут убить быстро и с гарантией? И тут Снейпа осенило: Хогвартс! Пока Минерва считает, что он, Северус Снейп, заавадил ее супруга, и пока она не знает, что тот благополучно отлеживается в виде особо грязного и нечищеного котла в снейповских апартаментах, она может вполне спокойно и мирно, можно сказать, по-домашнему, в рамках старой борьбы Домов заавадить зельевара. Ну, а что еще было делать Снейпу со старым маразматиком, чтоб он и цел остался, и Волдеморту или его шпионам на глаза не попался, и чтоб не бродил по Хогвартсу, клянча у домовых эльфов лимонные дольки... Надежда на скорый и не слишком мучительный финал вспыхнула в Снейпе с новой силой. Привычно аппарировав в окрестности Хогвартса, Снейп потихоньку стал пробираться к Астрономической башне. Минерва вечно дежурила там по вечерам, гоняя парочки, желающие поцеловаться в укромном уголке при свете звезд. Снейп быстро поднимался по ступенькам, стремясь к поставленной цели. На смотровой площадке башни, как обычно, целовались. Но когда глаза Северуса привыкли к темноте и различили, что именно происходит... Обычное место для обжиманий прочно оккупировали Минерва со своим мужем, который, зараза, должен был быть котлом, а не шляться на свиданья к благоверной по ночам! – Дорогой, я так счастлива, что ты жив... Неужели, если бы семикурсники не взяли бы тебя в качестве котла и не попытались использовать по прямому назначению – то есть для варки зелий, – ты бы не трансформировался обратно в человека и не показался мне? Я бы так и думала, что Северус тебя убил? – Минни, деточка... – Альбус, это бессердечно! Нет, я помню, что всегда ревновала тебя к нему, но это же не повод поступить с Северусом так жестоко! Он остался один! На улице! Без средств к существованию! – Ну, хочешь, мы его вернем, и ты его усыновишь? – спросил Дамблдор лукаво. – С ума сошел? Или у тебя передозировка глюкозы? Первый раз за последние годы Гриффиндор получает все баллы, которые заслуживает, а ты решил Снейпа вернуть? Найди его и пристрой где-нибудь. Северус пошатнулся от щедрости гриффиндорского декана. Он даже, возможно, устоял бы на ногах, но мимо него пулей пронесся полукнизл, и последнее, что слышал Снейп, летя с Астрономической башни, был вопль Минервы: «Косолапус, прекрати свою дурацкую ревность! В конце-то концов! Альбус мой муж, и не тебе между нами стоять...». Дальше Северусу было все неинтересно. Вот он, момент истины... Однако упасть ему не дали. – Фоукс, скотина ненормальная! Я ж почти смог, почти добился своего, а ты... – хрипел Снейп, задыхаясь в когтях своего заботливого спасителя. За что был клюнут за ухо. Впрочем, вполне нежно. – Ну, Минерва, я тебе это еще припомню... – бурчал Снейп себе под нос, потихоньку остывая от неожиданной развязки. То есть припомнил бы, если бы не... Впрочем, не все потеряно, он к Макгонагалл призраком являться станет! Каждый вечер. Разведет их с Дамблдором к чертовой матери! И останется тогда старая кошка с Косолапусом своим... Добурчать ему не дали. Фоукс довольно небрежно забросил его в распахнутое окно и улетел по своим фениксячьим делам. Снейп встревожено оглядывался. Уж попал так попал. В самое гнездо, так сказать, место сборищ Ордена Феникса. Гримаульд-Плейс, 12. Зараза, а не птица, и с чисто Альбусовым чувством юмора. С другой стороны, может, хоть здесь его заавадят спокойно? Снейп осторожно приоткрыл дверь в какую-то комнату. Спальня. Ф-фух. Можно спрятаться, отдохнуть и хоть немножко подумать. На застеленной постели лежала самая обычная шоколадная лягушка, запакованная. У Снейпа аж слюнки потекли: он и забыл, когда последний раз ел. С предвкушением, достойным какого-нибудь первокурсника, а не зельевара и шпиона с солидным послужным списком, Северус распаковал лягушку и поднес к губам. – Не ешь меня, дорогой, я тебе еще пригожусь! От неожиданности Северус уронил шоколадку. Это кто сказал? И тут его взгляд упал на шоколадное земноводное. Нет, то, что шоколадки анимированные и прыгают натурально, – это полбеды. Но данная конкретная конфета еще и болтала! То есть – кажется. Бежать! Срочно бежать отсюда! – Поцелуй меня, Иван-царевич... – мерзкая тварь сложила губки бантиком, неприятно напомнив осчастливленную кентаврами Амбридж. У Снейпа от ужаса начали подкашиваться ноги. И тут хлопнула дверь в ванную, из которой вышел распаренный Люпин в одном полотенце, интимно мурлыкавший под нос: – Я злой, ужасный серый волк, и я в царевнах знаю толк... Че-е-ерт! Попасть в спальню Люпина... То-то он всех шоколадками угощает! Извращенец! Однако и у «извращенца» глаза неожиданно налились кровью: – Что ты себе думаешь! Как же так можно? После всего, что между нами было! Снейп от ужаса стал задыхаться. Значит, среди той толпы оборотней, под деревом был Люпин? И тот опознал его как самку оборотня? Иначе с какой стати бы этот Мародер хренов стал устраивать Северусу сцену ревности? Но, в конце концов, Снейп ему ничего не обещал! – Я... Люпин... то есть Рем... – Надо срочно объяснить этому придурку, что его надежды совершенно напрасны. Но слов, способных успокоить взревновавшую псину, не находилось. И как объяснять теперь, что он не самка, после идиотского воя Миртл? – Как ты могла, в конце-то концов? – завопил потерявший терпение оборотень. Ну это уже чересчур! Ладно сцена ревности от съехавшей крыши, но называть Снейпа в женском роде? Пока Северус пытался подобрать наиболее язвительную и ядовитую из возможных реплик, произошло нечто непредсказуемое. Та самая шоколадная болтливая и любвеобильная земноводная стала неожиданно быстро расти и изменяться, и через пару секунд перед Снейпом стояла Тонкс, которая включилась в перепалку с не меньшим энтузиазмом: – Слушай, ты! Я говорила тебе, что при превращении в анимированное неживое у меня искажены зрение и слух?! Нет, тебе воплощения сексуальной фантазии захотелось! А ты подумал, что меня могли попросту съесть? Люпин же продолжал бушевать: – Нет, я пошел в душ, возвращаюсь и что здесь застаю? С кем ты любезничаешь? – Мог бы и никого не застать, если б я не успела заговорить! Или если бы он меня поцеловал! Да я бы после этого навеки принадлежала расколдовавшему меня Снейпу! Ты соображаешь, что творишь? Снейпу неслегка поплохело от подобной картины: кроме призрачной Миртл за ним по пятам бродит еще и аврор Тонкс... Бр-р-р! Но он мужественно подавил приступ паники вместе с желанием элементарно завизжать от ужаса, как мандрагора. Держась за стеночку и с трудом вспоминая, как нужно дышать, Северус выбрался из спальни. Дальше разбор полетов может продолжаться и без него, а авадить его все равно тут никто не захочет – слишком уж они друг другом заняты, И еще он понял: до конца жизни он не сможет съесть ни одну шоколадную лягушку, как бы ни был голоден. Все-таки, что волк, что лягушка – свиньи оба, вместе с их сказочными фантазиями. Просочившись из спальни, где разгоралась семейная сцена, Снейп стал осторожно пробираться мимо соседних комнат, прислушиваясь, нет ли кого еще, чтоб не влипнуть в еще какую-нибудь очередную разборку. Миртл и та куда-то запропастилась, а так можно было бы ее на разведку послать. – Миртл! Миртл! – позвал Снейп тихонько, неизвестно на что надеясь. – Да, любимый? Снейп тихонько зарычал про себя, но, если он хочет добиться от привидения помощи, придется терпеть. – Посмотри, пожалуйста, нет ли кого в той комнате, я должен точно знать, что мне теперь делать. – Сейчас, дорогой, – Миртл послала Снейпу воздушный поцелуй. Того передернуло, но от комментариев Северус смог воздержаться. Совсем скоро очкастое и прозрачное недоразумение вернулось: – Там та живая, противная и лохматая, которая у меня угол арендовала пять лет назад. Вместе с её рыжим. Выясняют степень прочности кушетки. – Кто-о-о? – Снейп чуть не подавился собственным вопросом. – Какой угол? Где? – Как это где? В моем туалете. – А, Грейнджер! Отлично! Уж она-то меня точно убьет! Из-за Альбуса вряд ли, а вот за потерянные баллы... – Не думаю, – пожала плечами Миртл, – пока что они как раз обсуждали твою роль в войне, и она утверждает, что ты дедушку не бил, потому что ты его любил. – А рыжий? Что он-то говорит? – А, этот? Ну, кроме «сальноволосый урод» и «Будь моя воля, я бы его котлы заставил чистить, если уж авадить нельзя»? Почти ничего. Тут голоса разговор перешел уж совсем на повышенные тона, и Гермиона Грейнджер выскочила из комнаты, кутаясь в короткий банный халат с низким вырезом. Да что же это такое! Банный день на Гриммаульд-Плейс, что ли? – Профессор Снейп? Вы здесь? – от неожиданности гриффиндорская зазнайка горячо зашептала: – Профессор, я знаю, вы ни в чем не виноваты. Дамблдор жив! Это я была в числе тех, кто поставил на огонь котел. Остальным память стерли, но я уговорила их, что никому ни слова не скажу. И я думаю, что вы специально хотите, чтобы вас убили, потому, что вы думаете, что вы – хоркрукс! Иного объяснения быть не может! Вы бы или вернулись в Орден, или пошли к Вольдеморту! Черт! Теперь Северус точно знал, что чувствовал Люпин, когда Грейнджер сообщила ему, что знает о его оборотничестве. Убил бы заучку. Снейп развернулся и аппарировал по первому попавшемуся адресу. Первым попался адрес Малфой-мэнора. Сначала Снейп расстроился, а потом подумал: либо Нарцисса меня заавадит за то, что ее сына не уберег, либо отдохну, ночь проведу, как человек, а не в любимом сундуке с навязчивым привидением. И пошел беседовать к Нарси. Та была в простом домашнем платье и занималась тяжким трудом – составляла меню в Малфой-мэноре на завтра. Снейп никогда не решился бы побеспокоить ее в столь ответственный момент, но сейчас было не до великосветских реверансов. – Нарцисса, я пришел просить у тебя прощения. Я не смог уберечь твоего сына, и, хоть он не убил Дамблдора, он не сможет больше появляться в Хогвартсе. Он протянул ей свою волшебную палочку и опустился на одно колено, готовый принять свою судьбу, какой бы она ни была. – Ты вправе заавадить меня, я не справился... Звук открываемой двери и вопль появившегося Люциуса оказались для Снейпа полной неожиданностью. – Нарцисса! В моем доме, в моей гостиной, почти у меня на глазах этот гад делает тебе предложение руки и сердца? Значит, раз я в Азкабане, он решил, что все можно? Это уже слишком! – Люци, твоя ревность переходит все допустимые границы! Я понимаю, что ты меня любишь, но сцены ревности при посторонних – это полное отсутствие хорошего вкуса. К тому же Северус не делал мне предложение... – Конечно нет. Склонив голову и преклонив колено, да к тому же протягивая тебе свою волшебную палочку, он расспрашивал тебя о погоде за последние два дня! – Люциус, прекрати! – Да я его сейчас отдам домовым эльфам в подмогу! И скажу перед этим, что он представитель ГАВНЭ и пришел их освобождать! Нет, Снейп и раньше предполагал, что Люциус, вопреки тщательно поддерживаемому имиджу холодного и невозмутимого аристократа и не менее тщательно поддерживаемым самим Люцем сплетням о его неземной страсти к Темному Лорду, втайне любит свою жену, но чтоб так? Пулей Северус выскочил из гостиной, не заботясь более, чем именно закончится скандал в доме Малфоев. И наткнулся на Драко. Успел только отметить про себя: «Слишком сильно изменился Драко за это лето». Младший Малфой подскочил к профессору с горящим взглядом: – Северус, я давно хотел тебя просить, женись на мне! – Да вы что все, с ума посходили? Мальчика от девочки отличить не в состоянии? И чего это тебе за меня замуж приспичило? – А у меня сезон начинается. – Обострение? – осведомился Снейп. – В таком случае – это не ко мне. Обратись в Сент-Мунго, в скорую психологическую помощь. Если еще не поздно. – Северус, о чем ты? У меня первый сезон спаривания, когда я выбираю себе партнера... – И что, так туго с партнерами, что ты на профессоров кидаешься? По-моему, тебе все же в Мунго обратиться надо. – Северус, я вейла! У меня в этом году первый сезон спаривания, когда я выбираю себе партнера. Это происходит один раз и на всю жизнь. А ты мне нравишься! – Тогда тебе не повезло, я в ближайшее время умереть должен, так что личная жизнь у тебя закончится, не начавшись. – Да? – расстроился Драко, – что же мне делать? – Пойди Поттера поищи, ты его с таким напором минут за шесть уговорить сможешь. Вы составите прекрасную пару. – Он тоже вейла? – Нет, он тоже псих. С этими словами Снейп аппарировал. Он оказался в единственном месте, где еще не побывал, – на кладбище в Годриковой Лощине. У могилы родителей этого мелкого пакостника Поттера. Умирать надо было срочно, но как? Может, лучший враг – Джеймс – поможет? В конце концов, ненависть тоже сильное чувство. После такого бесконечного дня Северус был вполне готов составить компанию плаксе Миртл в сундуке. Или в ее туалете – как захочет призрачная новобрачная. Лишь бы не видеть всех этих законченных психов. Только как же добраться до Поттера? – Ты звал меня, дорогой? – тут же ответом на все его мысли прозвучал голос прозрачной любительницы поплакать. – Послушай, мне нужно поговорить с Джеймсом Поттером, он лежит в этой могиле. Ты не могла бы его позвать? – А ты после смерти составишь мне компанию? – подозрительно спросила Миртл. – Да. – Обещаешь? – Честное слизеринское. – Ну, смотри. Обманешь – я тебя найду. С этими словами Миртл нырнула в могильную плиту с надписью «Джеймс Поттер». Не было ее долго, зато возвращение сопровождалось воем, криками, и появлением выскочившего следом за ней рыжеволосого призрака. Что характерно, из другой могилы – рядом. «Лили», – с ужасом понял Северус. – Ах ты мелкая совратительница! На чужого мужа позарилась? Да я тебе все твои крысиные хвостики с бантиками повыдергаю! Ишь чего удумала, Джеймса ей подавай! Изыди, а то я тебе дам, наконец, повод для слез! И, не обратив на Снейпа никакого внимания, Лили отправилась обратно. Слышно было только: – Спи дорогой, это приходил рекламный агент по продаже уцененных пылесосов... Северус даже не удивился очередной неудаче. Перебрав в уме все испробованные варианты, он понял: фантазия истощилась. Напрочь. Что ж делать-то? – Северус, что ж делать-то? – А ничего не делать, – устало сообщил он. – А дальше что? Только к этой рыжей истеричке меня больше не посылай! Я только попыталась разбудить Джеймса Поттера... А он такой лапочка! Ну, разок поцеловала, подумаешь? – Поцеловала? – Снейп не удивлялся уже ничему. Ну, подумаешь, все с ума сошли – Миртл что, должна стать исключением? – Не ревнуй, дорогой, не ревнуй! Меня теперь туда гиппогрифом не затащишь! – Эх, был бы под рукой гиппогриф – все было бы намного проще, – вздохнул Снейп. Неэстетичность смерти от когтей гиппогрифа больше не играла ни малейшей роли. – А чем тебе тогда вот этот не нравится? – Миртл ткнула пальцем куда-то ему за спину. Северус оглянулся. И обомлел. На лужайке неподалеку пасся Клювокрыл. Все. Выход найден. Тяжело поднявшись, Снейп направился к птицеконю. Подойдя поближе, он поклонился и сообщил гордому животному: – Ты козел. И имя у тебя дурацкое. И Поттер твой шибанутое кенгуру, а Хагрид – павиан-переросток... Снейп говорил, особо не выбирая слов. Главным было оскорбить животное. А потом Снейп опустил голову, подставив шею. Он надеялся, что мощный клюв с первого удара лишит его жизни. Щелк-шелк-клац-щелк, – защелкал клюв. – Придурок, больно же! Что ты творишь, неужели так трудно шею перекусить? Клювокрыл сплюнул и повернулся крупом. Голова болела жутко, но больше никакого вреда, увы, Снейпу не причинили. – Мерзкая скотина! – буркнул он и аппарировал к себе в сундук. – А тебе идет, – поделилась наблюдениями Миртл. – Глянь в зеркало. Красавчик! Снейп посмотрел. И еще посмотрел. И снова посмотрел... От его прекрасных волос осталась только полоска от лба к затылку. Злые черные глаза на стриженом черепе странно не гармонировали с несколько оттопыренными ушами. – Какие же вы все сволочи! – пробормотал Снейп и потерял сознание. Очнулся он от поскуливаний Миртл: – Ну, ну, еще немного, уже почти... Нет, не удалось! Северус, у тебя почти получилось! Скажи, зачем ты очнулся? Снейп сплюнул и попытался сообразить, что же делать дальше. Правда, с такой прической его ни одна живая душа не признает. Считать Клювокрыла живой душой Северус отказался наотрез. Бездушная скотина, до сих пор из-за него голова болит! Вариантов было немного, а точнее – всего два. Закончить преображение облика, переделав одежду наподобие той, что носит Локхарт, – уж в таком виде никто и никогда его не найдет, либо восстановить волосы с помощью зелий, найти какое-нибудь занятие и ждать, чем дело закончится. Снейп выбрал второй путь. Конечно, волосы – это не кости, но тоже процедура не слишком приятная. Но последствия общения с гиппогрифом были устранены. И вот он, беглый профессор зельеварения, развлекает публику самого низкого сорта игрой на ксилофоне из колб... С начала выступлений Снейпа прошло совсем немного времени, когда однажды в бар ввалился Поттер. Ну что ж, главное - что Волдемортову хоркруксу конец, а что смерть его ждет бесславная... бывает и хуже. Поттер же был зол, палочкой целился Снейпу в грудь и говорил совершенно предсказуемые вещи: – Северус Снейп, за убийство Альбуса Дамблдора, за шпионаж в пользу Волдеморта вас приказано арестовать. – Да пошел ты! Козлина нездешний, Ступефай тебе в оба уха! Притопал, весь кайф обломал! Фурункулюс твои очки, ботаник! – понеслось из-за столов. – Круцио, милейший, – меланхолично сказал кабатчик, взмахнув палочкой. – Какую музыку загубил! Поттер от неожиданности еле успел увернуться от заклинания. Если Снейпа в первый день здесь приняли неприветливо, то Поттер с его манерой везде влезть без... стука, был принят еще более холодно. Пока он прыгал по залу, напоминая пьяную саранчу, Снейп спокойно констатировал: – Дурак ты, Поттер! Пришел тут, вечер людям испортил. Как здесь хорошо было, спокойно, публика просто отменная, музыку любит. А тут ты со своими воплями! – Да как вы смеете! – заорал Поттер, начиная уже самому себе напоминать обкуренного кузнечика. – Это вы убили Дамблдора! – Да пошел ты! – рявкнул Снейп. – Да, это я убил старого маразматика. И Сириуса за Завесу тоже бросил я. Кстати, когда я его видел последний раз, он даже не поинтересовался, как твои дела. И на тебя я с первого курса слюни пускал, все думал, когда ж ты дозреешь, чтоб тебя совратить можно будет! Или усыновить, да мозгов тебе немножко вбить в тупую башку, чтоб хоть иногда соображал, что творишь! Люди в зале притихли. Кто мечтательно слушал перечисление подвигов странствующего менестреля, кто пытался сообразить, сколько же правды в сказанном Снейпом. Некоторые оценивающе посматривали на Поттера: что ж в нем такого есть, чтоб ИХ музыкант на этого психа глаз положил? Снейп же холодно смотрел на Поттера. Все. Кажется, этого будет достаточно. Хотя, пожалуй, нет: Поттер в ярости и не соображает, что творит. Кажется, придется добавить: – И вообще, мне Джиневра Уизли нравится! Снейп выдернул свою палочку и с трудом сломал пополам. Звук треснувшей деревяшки отозвался в тишине подозрительно громко. Черт, так и есть. Это одновременно с хрустом палочки прозвучал хлопок аппарации. Вот теперь, когда Снейп безоружен, только Вольдеморта здесь и не хватало. Темный Лорд почему-то рванулся к Снейпу с явным намерением отобрать обломки зельеварской палочки в тот самый момент, когда Мальчик-со-Шрамом договаривал свое «Авада Кедавра». – Не-е-е-ет! – раздался дружный рев множества глоток, в котором совершенно потонул рев Вольдеморта. Зеленый луч ударил в грудь самого темного из всех темных волшебников столетия. Волдеморт упал. Снейп потыкал Лорда носком туфли. Потом прощупал пульс. – Конец света, – только и смог пробормотать он. – Только конец тьмы, Северус, – деловито сообщил аппарировавший в кабак спустя секунду после падения Лорда Дамблдор. – Гарри, оставь Северуса в покое. Я жив, и он мне даже руку вылечил. Северус, я ж тебе когда еще говорил палочку сломать? Я понимаю, жалко, сентиментальные воспоминания... Эпилог – Говоришь, тебе Джинни нравится? Изменщик! Как ты мог со мной так поступи-и-ить! Вопли Миртл сначала все приняли за вой явившейся к кому-то баньши. Поэтому никто и не успел помешать ей на сумасшедшей скорости плюхнуться в котел с пуншем. Всех, кто не успел спрятаться под столом или за барной стойкой, обда
Trionet: – Я злой, ужасный серый волк, и я в царевнах знаю толк... Че-е-ерт! Попасть в спальню Люпина... То-то он всех шоколадками угощает! Извращенец! Нет, Снейп и раньше предполагал, что Люциус, вопреки тщательно поддерживаемому имиджу холодного и невозмутимого аристократа и не менее тщательно поддерживаемым самим Люцем сплетням о его неземной страсти к Темному Лорду, втайне любит свою жену, но чтоб так? – Он тоже вейла? – Нет, он тоже псих. Снейп с ирокезом и со шрамом на носу - это прелесть. Автор -спасибо!
MMM: Бедный Снейп! Сколько ему пережить пришлось А все Дамблодор! Ничего он не может прямым текстом сказать. ссм, спасибо большое! Давно так не смеялась!
Malice Crash: Подняло настроение, большое спасибо автору!
Fairy: ссм какой фик! Очень понравился можно все на цитаты растащить
de Movi: Да, Снейпу КРУПНО не повезло с приключениями! Malice Crash пишет: Подняло настроение, большое спасибо автору! Присоединяюсь
полная версия страницы