Форум » Библиотека-4 » Дневник Тома Реддла. Герои: Реддл и компания, рейтинг G. Заключение от 18.07.2007 » Ответить
Дневник Тома Реддла. Герои: Реддл и компания, рейтинг G. Заключение от 18.07.2007
Yukito: Название:Школьные годы-2. Дневник Тома Реддла Автор: Yukito Бета: нет Рейтинг: G Герои: Жанр: дневниковые записи, возможно AU, приключения Дисклеймер: отказываюсь от всего и вся. Аннотация: первый ранний дневник Тома. Путешествие во времени. Комментарии: нет Начало: http://fanfiction.fastbb.ru/index.pl?1-2-80-00000104-000-0-0-1132490976 Отношение к критике: дерзайте Размещение в архивах: было бы что размещать
alleanza: Да нет, конечно. На самом деле персонажи восхитительны - это Вам тоже говорит старый волдемортовед :) Не говоря уже о Джеймсе, к которому неожиданно пришлось проникнуться симпатией и почти жалостью. Томми... Манипулятор, он действительно гениально расправляется с людьми, потрясающий интуит. С начала повествования, Томми очень вырос, здесь он совсем другой. И да, отдельный респект за потрясающего в своей мерзости Снейпа! Он воистину отвратителен - такой, каким должен бытЬ! :)))
Yukito: alleanza спасибо Том - интуит - наверное, есть такое. Вы первая отметили, что по возрасту "ранний" Реддл и теперешний разнятся. Респект Вам как читателю Снейп - в пику традиции. Зельевара настолько прекрасным рисуют, что, кхм, и канон оказывается не в тему
alleanza: Юкито, а вы не из Новосибирска?
Yukito: alleanza Нет. Почему Вы так решили?
Aplikacia: Все там будем Yukito - ты и вобще , но де прода ? Люблю-целую и жду
Yukito: Aplikacia Aplikacia пишет: Все там будем э? За остальное спасибо Aplikacia пишет: и жду
Aplikacia: Yukito пишет: Aplikacia пишет: цитата: Все там будем э? Ну в Новосебирске, а неважно! Кстати ловлю на последнем смайлике Yukito пишет:
Aplikacia: А что смайлы в цитаты не идут? Впрочем сама вижу Щас всё исправлю! Это почти флуд так что можете стереть еси не нравится
Yukito: Aplikacia Кстати ловлю на последнем смайлике Поймался
Yukito: 31. В комментариях к Дневнику я опускаю многое из того, что меня волновало в пятнадцать без малого лет. Я был нешуточно влюблен в Лили, но не считал себя вправе навязывать ей своё чувство. К тому же, когда стало известно о событиях в Визжащей хижине и участии в них Мародеров, Лили Эванс охладела ко мне. Я до сих пор думаю, что только последнее решение Реддла относительно Эванс и сделало в дальнейшем возможным мой брак с нею. К тому времени отношения Брауна и Эванс вошли в новое русло. Что повлияло на Лили: чувство жалости к однокурснику, ставшему жертвой злой шутки, разочарование в гриффиндорском кумире, признание, наконец, достоинств Реддла – трудно сказать. По некоторым причинам я не мог спросить её об этом позднее. Как бы то ни было, Лили полюбила Тома. Всё началось с дружбы (не сомневаюсь, что с её стороны так и было в первые недели знакомства) и закончилось искренним чувством. Принято считать, что любовь раскрашивает мир в цвета радуги, окрыляет, внушает веру в будущее. Но бывают случаи, когда происходит обратное. Я говорю так не потому, что ревновал Лили, а потому, что знаю: влечение к Тёмному лорду вряд ли кого может сделать счастливым. На выходные Сириус потащил меня и Люпина «подальше от школьного занудства» в Хогсмид. Был солнечный апрельский день. Мы давно не отдыхали вместе, и развлеклись, что называется, от души: набили карманы товарами из «Зонко», угостились сливочным пивом (Блэк принял даже больше, чем нужно), заставили Рема повыть по-волчьи, а под конец нестройно затянули старинный гриффиндорский гимн во славу Годрика Пивной Кружки. Мы пели хором, удивляя прохожих, и дурачились по дороге в Хогвартс, когда вдруг Блэк крикнул что-то неразборчивое и бросился бежать со всех ног. – Куда он? – фыркнул я. – Не знаю, – Ремус беззаботно пожал плечами. Из нас троих он был больше всех рад этой вылазке. Я ощутил острые уколы совести: когда-то Мародёры пообещали помогать Люпину, не оставлять его наедине с болезнью. И хотя в обличии волка Ремус был ужасен, в обычной жизни он по-настоящему нуждался в нас. – Послушай, Рем, – краснея, начал я. – Жаль, что так вышло. Я был не прав, вёл себя, как свинья, не по-товарищески… Люпин с улыбкой протестующе поднял руку: – Ничего, Джеймс, – к моему облегчению, он рассмеялся. – Сегодня прекрасный день. Всё по-старому, мы снова вместе. Как будто и не было никакого Томаса Брауна, да? Чувствуя некоторую стеснённость, я поспешил отвернуться и сменить тему: – Где этот, дементор его забери, блохастый мешок с костями? Сколько можно ждать? Светлый взгляд Люпина невесомо скользнул по мне. Выдержав почти не заметную паузу, Рем ответил: – Мешок с костями и блохами торопится прямо сюда. И кажется, он кого-то с собой прихватил. Я заслонил глаза ладонью: действительно, Сириус возвращался не один. Рядом с ним шли, переговариваясь, Том и Лили. Почему-то мне померещилось, что свет, бьющий с неба, сразу стал болезненно ярким, и одновременно всё вокруг необъяснимо потускнело. Лили держалась за руку Реддла, её лицо казалось слишком бледным, живым цветом горели только пышные волосы. Лица Тома я рассмотреть, как ни старался, не мог: мешало чёрное пятно, неизвестно откуда взявшееся в моём мозгу. Это чёрное пятно росло, и скоро Люпин, вначале молча толкавший меня в бок, принялся что-то объяснять подошедшим Брауну и Эванс. – Джеймс, ты чего? – спросил Блэк удивленно и громко. Его голос я расслышал. – Привет, Браун, привет, Эванс, – сказал я. – Как дела? Лили ничего не ответила, а Реддл по-прежнему был для меня невидим. – Думаю, просто солнечный удар, – успокаивающе сказал Люпин. – Нужно отвести его в тень. Или к мадам Помфри. – Может быть, я смогу помочь? – голос Тома словно слился с солнечным светом. – Я не позволю экспериментировать на моём друге, – неприязненно заявляет Ремус. – Как раз о тебе говорили, Браун. Помяни дьявола… – Что, прости? – Рем, ты совсем рехнулся? Какая муха тебя укусила? – Нет, Блэк! Ещё неизвестно, что Браун замышляет по отношению к Джеймсу! – Я замышляю нормализовать давление в его крови, дорогой мой. А потом я замыслил предложить тебе взглянуть на календарь: дураку ясно, что скоро у тебя критические дни. Будь любезен, держи свои инстинкты под контролем. – Критические дни у Люпина? – наконец-то безмерно удивленный голос Лили под аккомпанемент сдавленного фырканья со стороны Сириуса. – Прекратите, – говорю я. – Пусть Браун делает, что хочет. Прохладная рука на долю секунды прикасается к моему лбу, хорошо знакомый голос с мягкой иронией произносит: – Спи, Джеймс. Смотри свои прекрасные сны. И я сплю. Сплю и вижу сон. ********************************************** Далее следует ожидать Сон Поттера
Yukito: 32. Сон Джеймса Поттера. Мне снилось, что Эйб Донован и его напарница, Петула Кларк, сопровождали меня на званый ужин. На одетых в простые дорожные мантии Пожирателях не было масок, и Петула вовсе не казалась опасной или безумной. Напротив, она любезно, даже сердечно беседовала со мной о видах на лето, прогнозе погоды и целительных свойствах змеиного яда. «Даже если ужалит, ничего страшного, – уверяла Петула. – Именно так и лечат радикулит!» Я гадал про себя: знает ли она, что умерла не из-за нападения Нагини, а в результате глупой мальчишеской выходки? Донован задумчиво смотрел в окно кареты, уносившей нас к месту торжества, и только временами кивал, соглашаясь со своей спутницей. Улучив момент, он протянул официальное приглашение: на небольшом прямоугольнике плотного пергамента золотыми буквами с немалым мастерством было вытиснено моё имя. Ниже, уже черными чернилами, некий N. очень официально предлагал мне «почтить своим благородным присутствием скромную встречу избранных лиц в Аннувине, в три часа пополудни». – В Аннувине? – с умеренным любопытством спросил я. Ощущение лёгкости, какое бывает только во сне, не оставляло меня. – Да, – подтвердил Эйб. – Или, если хотите, в Анноне, в Доме Донна… на Земле Мёртвых. – А-а, – протянул я. – И угощать будут сказочной свининой? – Вряд ли, – усмехнувшись, сказал Пожиратель. Улыбка тонула в его пухлых щеках. – Насколько мне известно, господин N собирался устроить небольшое чаепитие, пикничок в кругу близких друзей. – Если мы хорошо знакомы, зачем же так официально? – Господин N – большой почитатель чистой крови, – пояснила Петула. – Кристально чистая волшебная кровь, мистер Поттер, течёт в ваших жилах, и господин N ценит её. – Да он, видно, с причудами, – фыркнул я. – Вот уж точно! Ещё как! – радостно захохотали мои спутники. – Чуднее не встретишь! До самого конца путешествия они одобрительно хмыкали и перемигивались, всячески подчеркивая, что разделяют моё мнение. Едва карета остановилась рядом с рощей, к нам подошла невысокая веснушчатая девушка в белом переднике, надетом поверх старомодного тёмно-коричневого платья. Её лицо кого-то мне напоминало, но на размышления не оставалось времени: служанка явно ждала меня. Сделав книксен и жестом попросив следовать за ней, девушка зашагала вперёд. Хотя я всегда считал себя выносливым малым, да и тренировки по квиддичу укрепили моё тело, было непросто поспеть за молчаливой проводницей. Маленькие узконосые ботинки быстро мелькали в ярко-зелёной траве, влажные стебли били намокший подол длинного платья, но девушка не обращала на это никакого внимания. Она несколько раз оглянулась, и кивками, словно удивляясь моей неуклюжести, понукнула меня. Сложное плетение русых волос на её затылке венчали атласные розовые ленты. Я заметил, что они, в отличие от остальных деталей её простого наряда, выглядели действительно новыми, празднично яркими. Лишь когда за деревьями показалось свободное пространство, незнакомка остановилась. Она улыбнулась и показала на светлое пятно впереди, безмолвно дав понять, что дальше я должен идти один. Я повиновался. Светлый пятном оказался длинный обеденный стол, накрытый белой скатертью прямо посреди зелёной лужайки. Стол был уставлен великолепными приборами, сверкавшими на солнце серебром. Блеск был так силён, что мне пришлось прикрыть глаза ладонью: сделав это, я сразу вспомнил о Томе. Риддл сидел в плетёном кресле во главе стола и что-то писал в небольшой коричневой книжке. Когда я двинулся к нему, то заметил странные изменения в облике Тома. Чем ближе я подходил, тем, казалось, он старше становился. Когда я, наконец, встал перед креслом, Тому на вид было не менее тридцати-тридцати пяти лет. Широкоплечий мужчина не обращал на меня внимания, пока не закончил свою работу. Он отложил книгу в сторону, на край стола, и лишь тогда поднял глаза. Я впервые видел Тёмного Лорда Волдеморта в его истинном обличии. Четырнадцатилетний подросток исчез без следа, и я понял, что имел в виду Том, когда сказал, что Лорд давно вырос. Он был одет в странную маггловскую одежду: тонкий серый свитер, подёрнутый редкой красной нитью, расстегнутый твидовый пиджак, на ногах маггловские брюки и туфли иностранного производства. Воротничок рубашки очень чист. Я подумал, что если Риддл встанет, то окажется гораздо выше меня. Но он не поднялся, а только приглашающим жестом указал на одно из кресел. Я сел, чувствуя неловкость и не зная, что полагается говорить в таком случае. Риддл не произносил ни слова. Не стесняясь затянувшимся молчанием, он рассматривал меня с глубоким интересом, так, будто видел впервые. Решив не отводить глаз, я в ответ принялся дерзко разглядывать его. У Тёмного Лорда было лицо обычного человека. Не было и намёка на чёрные дырки вместо носа, нос выглядел нормальным, прямым; карие глаза также не источали кровавого блеска. Кожа казалась слишком бледной, но я привык к вечно малокровному виду Брауна. Прямой подбородок и решительный рот намекали на неуступчивый, бурный нрав Риддла, однако впечатление смягчалось красивой линией скул и благородной формой высокого чистого лба. Тщательно причесанные тёмно-каштановые, почти черные волосы, гармонировали цветом с широкими бровями и густыми ресницами. Всего выразительнее, конечно, были глаза: они действовали неотразимо. У них был взгляд властный и почти гипнотический. Впрочем, сейчас Волдеморт явно не собирался убеждать меня в чем-то или приказывать. Облик Риддла приобрёл глубину и завершённость. Тот блеск, поразивший меня в нашем общем школьном отрочестве, не исчез, но преобразился в нечто гораздо большее. Если позволите обратиться к сравнениям, то юный Том Браун напоминал искрящийся, бьющий ключом глубоко из-под земли ручей. Томас Марволо Риддл был похож на бездонное горное озеро под тяжелыми грозовыми облаками. 33. К столу неслышно подошли две девушки. Одну из них, немую служанку, я узнал мгновенно; другая, рыжеволосая в черном траурном платье, прикрыла лицо густой вуалью. По-дамски изящная, она села напротив меня, по правую руку от Лорда. Служанка начала разливать чай. – Камилла, предложи чашку мистеру Поттеру, – низко и звучно распорядился Риддл, получив свой чай. – Мистер Поттер, ради Бога, не стесняйтесь. Откушайте конфет. Испытывая неловкость и гадая, кто же эта, застывшая как изваяние, дама, я пробормотал: – Могу и подождать. Леди, наверное, хочет… – Пустое, – перебил Риддл. Он явно был в хорошем расположении духа. – У леди сегодня нет настроения участвовать в беседе. Вы ведь даже чаю не отведаете, дорогая? – Нет. Мне пришлось напрячь слух, чтобы расслышать этот тихий и слабый голос. – Чудно, – кивнул Волдеморт. – Вы довольны уже тем, что приглашены? – Да, – снова тихим, измученным шепотом. – Великолепно. Мистер Поттер, уделите драгоценное внимание джему и тостам, настоятельно рекомендую. Украшенная розовыми лентами Камилла подвинула ко мне блюдце и улыбнулась. Аппетита не было, только из вежливости я попробовал джем. Он оказался обычным, смородиновым. На ложечке после того, как её облизнул, остался тёмно-красный след. – М-м…мистер Риддл? Волдеморт вопрошающе поднял брови. – Ваша прислуга немая? – этот вопрос мучил меня так же, как и имя таинственной леди в черном. – О, я понимаю. Конечно, её молчание интригует, – Лорд, прищурившись, посмотрел на Камиллу. – Как бы точнее выразиться, милый Джеймс… на самом деле, говорить Кэм может. Но боюсь, даже в этом случае вы не услышите ровно ничего. – Она объясняется мысленно, телепатически? – изумился я. Риддл рассмеялся. – Увы, нет. Так далеко её умения не простираются. Беда в том, что давным-давно, когда Камилла была маленькой девочкой, я повредил её голосовые связки, да и весь речевой аппарат заодно. Глупая Кэм много болтала, а я был юн и раздражителен. В итоге, – Риддл вздохнул, – бедняжка умолкла навсегда. И теперь слышать её могу только я. Отведайте тост, умоляю вас. Я посмотрел на тосты, изо всех сил стараясь не встретиться взглядом с Камиллой. Она ещё раз наполнила чашку и поставила её перед Волдемортом. – Благодарю, дитя моё, – ответил он. – Так это был несчастный случай? – настаивал я. – Несомненно, – спокойно кивнул Риддл. – Однако случай, оказавшийся знаковым, если можно так выразиться. Он поднёс чашку к губам. – И Камилла…ещё жива? – снова спросил я с внезапной внутренней дрожью. Волдеморт снисходительно улыбнулся, рассматривая ногти на правой руке: – Разве я не сказал? Видимо, нет… и вновь увы, друг мой. Кэм бесповоротно мертва. Здесь, в Аннувине, вообще мало кто по-настоящему жив. Но вам пока не о чем беспокоиться, Джеймс, – добавил он. Я посмотрел на даму в трауре напротив меня. Мне показалось, что её невидимый взгляд, скорбный и молящий, почему-то сосредоточился на мне. – Что касается этой леди, – небрежно произнёс Риддл, – она совсем недавно, буквально минуту назад, потеряла горячо любимого мужа. Можно сказать, мы находимся в её сне, и вы приглашены по нашему общему желанию. – Мы во сне этой дамы? – недоверчиво спросил я. – Да. Что же получалось? Я видел сон, но сам был видим обездоленной женщиной. Кем она была? Почему хотела меня встретить? Отчего не произносила ни слова? – Вы глубоко связаны на магическом уровне, – пояснил Риддл. – Эта связь так же сильна, как и моя с вами, мистер Поттер. Жаль, что не сильнее…но здесь нет чьей-либо вины. Мы с вами магические двойники, этого уже не изменить. – Я могу увидеть её лицо? Лорд помолчал и ответил почти мягко: – Тайны будущего открываются только пророчеством. – Но вы же тут. И знаете чужое будущее! – упрямо возразил я. Риддл покачал головой: – Попав так надолго в ваше время, я уже его узнал. Координаты сместились, мне стоило большого труда нормализовать ситуацию. К слову, очень помог обнаруженный с вашей помощью артефакт. Я и забыл о нашей находке из древнего захоронения. Риддл вернулся к теме разговора: – Вы не можете увидеть лица этой леди, Джеймс, но можете прикоснуться к ней один раз. Если, конечно, ваше намерение совпадает с её желанием. Не колеблясь, я потянулся вперёд, и тотчас мои пальцы встретились с тёплой ладонью незнакомки. Рука рыжеволосой дамы показалась сухой и горячей. Её пальцы чуть-чуть подрагивали, и вдруг она крепко и нежно сжала мою ладонь. Пожатием родной мне человек хотел что-то сказать: «держись»? «Всё будет хорошо»? «Не сдавайся ни в коем случае»? «Прощай»? Я ещё чувствовал тепло этих пальцев, когда женщина тихо растворилась в воздухе. – Леди приняла решение, – задумчиво проговорил Волдеморт, глядя куда-то в сторону. – Как жаль, что вы, гриффиндорцы, не умеете мыслить здраво… Что ж, и нам пора по домам. Камилла кивнула. Она взяла книжку в коричневом переплёте и протянула её своему хозяину. – Постойте! – крикнул я. – Что будет с этой дамой? Она останется жива? Слегка сдвинув брови, Риддл внимательно посмотрел на меня. – Когда вы вернётесь, она проснётся. А в будущем – всё зависит от вас, мистер Поттер. Я не желаю ей зла, поэтому оставляю её судьбу в ваших руках. Надеюсь, вы оцените этот дар и распорядитесь своим сокровищем разумно.
Yukito: Комментарии: Аннувин, Аннон, Дом Донна - обозначения кельтского мифологического пространства Страны Мёртвых. "И угощать будут сказочной свининой?" - по кельтским представлениям, боги вкушают мясо волшебной свиньи, дающее им вечную молодость. _____________________________________________ Джеймс - Вера Павловна. На горизонте замаячил радостный финал. Мы доползём до победного, спасём рядового Райана, мы наш, мы новый мир построим
maniago: Потрясающе!!! Продолжения требуют наши сердца, продолжения требуют наши глоза!.. Автор,
Yukito: maniago допишем обязательно
Ginger: Yukito ооох, прочитала всё at once) Ничего нового я Вам, вероятно, не скажу, ибо всё уже сказали до меня
Yukito: Ginger Спасибо! Ginger пишет: ооох, прочитала всё at once) Бесконечная история
Ginger: Yukito Yukito пишет: Бесконечная история Зато растягиваем удовольствие)))
Yukito: Ginger Ginger пишет: Зато растягиваем удовольствие))) Хоть что-то хорошее)))
Yukito: 34. Явь Джеймса Поттера. Люпин осторожно тряс меня за плечо. – Джеймс. Пора вставать… Сон уходил неохотно, отпуская моё сознание медленно, нежно, тяжко. – Джеймс... – Спящая царевна, – хихикнул знакомый голос. Петтигрю? Я открыл глаза. – Ну наконец-то, – с облегчением проговорил Ремус. – Я уже начал беспокоиться… Мы зря позволили Реддлу навести на тебя заклятие. – Да всё в порядке, – сказал я, протирая глаза и садясь в кровати. – Зато отлично выспался. Ничего ведь страшного не слу… Я вдруг запнулся, расслышав имя, которое только что назвал Люпин. – Да, – сказал он. – Счастье, что никто не пострадал. Настоящее имя Брауна – Томас Марволо Реддл. – Тот-кого-нельзя-называть, – подхватил Петтигрю, жмурясь то ли от страха, то ли от удовольствия. – Он здесь, в Хогвартсе, и открыл это я! От радостного возбуждения Питер не мог спокойно стоять на месте. – Вот поэтому меня и берёт сомнение, – я усмехнулся с деланным пренебрежением, одновременно лихорадочно соображая, каким образом заткнуть рот Петтигрю. – Хвост, ты жить не можешь без сплетен, а сейчас определенно идёшь на личный рекорд. Какой ещё Тёмный Лорд в Хогвартсе? Что за бред? – Пит прав, – вступился за друга верный Люпин. – Браун точно Тёмный Лорд. Или ты это знал и скрывал? Обиженно надувшийся Хвост замер. Утвердительный ответ уничтожил бы долгожданную победу, так много значившую для его мелкого самолюбия. Пит всегда был низок душой – я вдруг подумал, что до знакомства с Реддлом этот факт меня не волновал. И разве такой лжец, как Джеймс Поттер, имел право осуждать Питера? – Дурацкий розыгрыш вроде боггартов в Визжащей хижине. У вас есть доказательства? Хвост повернулся к Рему: Лунатик не сводил с меня настороженного взгляда по-волчьи светлых глаз. – Ты готов зайти так далеко? Доказательств сколько угодно, – он вынул из кармана свиток пергамента. – Насколько ты помнишь, мы расстались с Брауном и Эванс в Хогсмиде. Сириус повез тебя в школу, а я и Питер вернулись в паб. Петтигрю рьяно закивал. Рука Ремуса заскользила по Карте Мародёров: – Мы решили, что Браун и Эванс останутся вместе, но они тоже разошлись. Эванс заглянула в «Зонко», а Браун направился в Хогвартс. Он выбрал другую дорогу – скорее всего, не желая пересечься с Сириусом. Указательный палец застыл у кружка с надписью «Совятня». – Здесь Том встретился с Сопливусом. После этого Снейп удалился, а Реддл ещё какое-то время пробыл в Совятне. – Зачем? – не выдержал я. – Отправил послание единомышленникам, – холодно ответил Люпин. Его палец прочертил пунктирную линию по карте и остановился у надписи «Хогсмид»: – Затем «Браун» прогулочным шагом совершил экскурсию к Запретному Лесу. Там его уже ждали двое Пожирателей. По данным «Пророка», оба находятся в розыске. Думаю, почта дошла до адресата, как считаешь, Джейми? Конечно, я заслужил эту насмешку – так же, как и презрение Рема. Хвост торжествующе покосился в мою сторону. Я вспомнил о записке от Того-кого-нельзя-называть, переданной Реддлу: скорее всего, Волдеморт проинструктировал Тома, как связаться с ним в нужный момент. Люпин продолжал: – Потолковав с Пожирателями, «Браун» вернулся в Хогсмид. Что-то уж слишком быстро, возможно, вызвал метлу. Причина внезапной спешки стала ясна, когда мы с Питом увидели имя «Лили Эванс» около пункта «Визжащая хижина». Видимо, у них была договоренность. Я закрыл глаза. Питер громко засопел, а в голосе Лунатика впервые прозвучало сочувствие: – Понимаю, как тебе тяжело сейчас, Джеймс. Извини нас за эту слежку, мы только хотели помочь тебе очнуться от заблуждения и разоблачить Реддла. В хижине Том и Лили пробыли почти час, но не это главное. Там, в моём логове, произошло нечто действительно непонятное. – Непонятное? – с трудом повторил я. Что же в свидании наедине могло быть неясного? Ремус покачал головой: – Спустя сорок пять минут Визжащую хижину покинул Тёмный Лорд Волдеморт. А Лили Эванс осталась. _______________________________________________________________ Развязываем узлы
Yukito: 35. Я снял очки и потер переносицу: – Ничего не понимаю. Вы же знали, что Реддл был в Хижине…наедине с Лили. – Тупица, – захихикал Петтигрю. – При чем здесь Эванс? Тебе бладжерами последние мозги вышибло? Люпин терпеливо проговорил, глядя мне в глаза: – Забудь о Лили, Джеймс. Случилось кое-что поважнее. Ты же знаешь, что Карта никогда не врёт, её не обманешь. Посмотрев на неё, мы узнали настоящую фамилию «Брауна». Главное, что на Карте не было никакого Тёмного Лорда до инцидента в Визжащей Хижине. Понимаешь? Из Хижины вышел Тот-кого-нельзя-называть, а внутри осталась Эванс в полном одиночестве. Реддл испарился, исчез с территории Хогвартса. И подозреваю, что с земного шара вообще. Теперь есть только Волдеморт. – Но как? Это значит, что он…– от ужасного подозрения сердце ухнуло куда-то вниз. В висках страшно заломило. Я соскочил с кровати, вслепую нашаривая ботинки: – Где Лили? Что с ней? – Да в порядке твоя Эванс, Сохатый. Я повернулся: на пороге стоял чем-то очень недовольный Блэк. Взъерошив пятерней и без того растрепанные волосы, он уныло вздохнул: – Уфф… Дракон его сожри. Ну чего ему стоило остаться Брауном ещё на пару недель? Так клёво бы оторвались…Чёрт…Эй, Джеймс, а ты куда? Поспешно натягивая мантию и путаясь в плотной ткани, я рявкнул: – Это точно, Бродяга? С Эванс всё хорошо? Ты не ошибся? – Всё хорошо, даже слишком, – то есть, так Помфри сказала. Пациентка ненормально здорова. Наблюдаются необъяснимые приступы…этой, как её…эйфории. Я думаю, может, она малость свихнулась, а? Всё-таки, с Тем-кого-нельзя-называть… или он пользуется особыми приемчиками… Ну, там французский поцелуй… – Блэк, захлопни свою озабоченную пасть, – быстрый приказ от Люпина. – Джеймс, не слушай его. – Чёрт, у Эванс не все дома? – жгучее любопытство Хвоста. – Вот это да! – И ты заткнись. Джеймс, куда ты…? – Я в больничный отсек, потом – к Реддлу, – крикнул я. – На всякий случай будьте наготове! Блэк заорал вдогонку: – Джейми, идиот, тебя никуда не пустят! Поздно, я уже летел вниз по лестнице. – Реддл сейчас у Дамблдора-а-а! – Спасибо! 36. В отсек меня не впустили. От стеклянных дверей святилища мадам Помфри я отошёл только после её угрозы превратить «молокососа в концентрированный раствор бубонтюбера и применять его исключительно против воспаленных ягодичных чирьев». Правда, к концу дня пациентку можно будет навестить, «при условии вежливого обращения со школьным имуществом» – только этим мне и пришлось утешаться. Я со всех ног бросился в Южную башню. В Хогвартсе не было заметно никакого волнения, школьники, как обычно, занимались своими делами, болтали и смеялись. Видимо, шокирующий слух о Волдеморте ещё не распространился по факультетам. А какой будет переполох, когда все узнают правду о «Брауне»? Я даже не мог себе этого представить. У подножия спиралевидной лестницы, ведущей к кабинету директора, стоял Северус Снейп. Я пишу здесь «стоял», хотя Снейп и двигаться-то по-человечески не умел. Он скорее подпирал стену, более похожий на одну из уродливых каменных горгулий, рассыпанных по этажам Хогвартса. Увидев меня, он осклабился, причем его крючковатый нос ещё сильнее загнулся к узким губам, а впалые глазки тускло блеснули: – Героический ловец тут как тут, в самом пекле событий. Кто бы сомневался. А где твоя команда поддержки, Поттер? – Лучше уйди с дороги, Сопливус, – зло сказал я. – Сейчас у меня нет на тебя времени. Пошел вон, не то пожалеешь. – Правда? – Снейп пренебрежительно пожал плечами. – Тогда просто попробуй пройти мимо меня, гриффиндорский придурок. Я двинулся вперёд и тут же почувствовал, что мои ноги отказываются слушаться. Они будто приросли к каменному полу. Наверняка Сопливус приготовился, навел какую-то порчу, подумал я и выхватил палочку: нужно было торопиться, счет шел на минуты. Я выпалил в Снейпа в упор мощным заклятьем «петрификус», но тот с неожиданной легкостью отклонил алую молнию одной-единственной зелёной вспышкой. Изумленный, я опустил руку. Снейп никогда не проявлял больших способностей в боевой магии. Он побеждал, только если действовал исподтишка, разными снадобьями или «долгоиграющими» магическими формулами. Всегда боязливый и неуверенный в себе, Северус был слаб в открытом столкновении, и на дуэлях обычно оказывался побитым. Что-то здесь было не так. Вдоволь налюбовавшись на мою удивленную физиономию, слизеринец злорадно усмехнулся, показав кривые, мелкие зубы: – Если хочешь узнать, что я могу с тобой сделать, Поттер, смотри внимательнее. Он медленно направил палочку на ступеньку рядом с собой. С кончика палочки упала зеленоватая искра, и камень начал с невероятной быстротой плавиться. Его серая, отполированная многими тысячами подошв поверхность словно поплыла, тёмные струйки побежали к площадке. На том месте, куда упала искорка, образовалась дыра, сквозь которую проглядывал нижний этаж. – Преобразование на субмолекулярном уровне. И это камень, а живую плоть обратить в пар легче легкого. Скажем так, ты можешь испытать оч-чень сильную жажду, Поттер…ну как, нравится? – Только не говори, что это твоя собственная магическая сила, – презрительно фыркнул я. – Вся школа знает, какой ты у нас могучий волшебник. Небось, от счастья, что Реддл одолжил тебе немного своих умений, сопли пузырями пошли? – Заткнись! – Снейп истерически взвизгнул, сжав костлявые кулаки. – Теперь я сам сделаю из вас драконье дерьмо! Вы с Блэком в ногах у меня будете валяться, а я… Сопливус внезапно застыл, уставившись перед собой широко раскрытыми глазами. Постояв так пару секунд, он будто в каком-то трансе несколько раз моргнул и угрюмо посторонился: – Иди наверх. – Что? Ты вроде как собирался… – Я сказал: иди наверх. Перемена в поведении Снейпа наводила на размышления, но времени уже не было. Оглянувшись на него в последний раз, я помчался вверх по лестнице.
Aplikacia: АААА!!!! У меня уже истерика! *падает в обморок*
Yukito: Aplikacia К врачу, к врачу вам дорога...квалифицированному.
Aplikacia: Так и знала, что будете издеваться, над всеми моими "светлыми чувствами";() Yukito пишет: К врачу, к врачу вам дорога...квалифицированному. Когда к вам можно записаться, добрый "психоаналитик"? (Пояснение: Я просто уже жду, жду-жду... *прошло 10 лет* жду-жду-жду и жду, а вы то - цитата: допишем обязательно или цитата: Бесконечная история, "уж замуж невтерпёж" (с)
Yukito: Aplikacia Не издеваюсь ^_^` Вполне возможно, что это не вам к врачу нужно, а завравшемуся автору. Насчет "допишем" - на этой неделе концовка будет выложена полностью. И летопись окончится моя (с) %)
Aplikacia: Yukito пишет: И летопись окончится моя (с) хнык(
Yukito: 37. Зачарованные двери кабинета Альбуса Дамблдора растворились сами. Значит, он всё знает, подумал я. К директору меня вызывали часто, как и остальных Мародеров. Поэтому диковинные предметы, расставленные на полках и разложенные на столах, не были новинкой. Необычным для этого кабинета было то, что волшебные приспособления исчезли со своих привычных мест, а по разные стороны директорского стола сидели величайший маг нашего столетия Альбус Дамблдор и Томас Реддл, мой ровесник. Казалось, они мирно разговаривали. Директор неторопливо прихлебывал бодрящий чай из белой чашки, задумчиво поглядывая на своего ученика сквозь стеклышки очков. Реддл сидел спокойно, но его чай был не тронут. Конечно, я сразу вспомнил свой сон. – Очень хорошо, что ты пришел, Джеймс, – тепло сказал директор. – Присоединяйся к нам. Плавное мановение волшебной палочкой, и передо мной возник чайный прибор. Устраиваясь за столом, я первым делом недобро посмотрел на Реддла: ведь именно он был виноват в болезненном состоянии Лили. Но Том хладнокровно проигнорировал мой взгляд – так, будто меня и в комнате не было. Он словно застыл на своём месте, сложив длиннопалые руки, выпрямив спину и вежливо полуприкрыв глаза веками. – Что ж, Том, – директор сплёл пальцы домиком и вздохнул. – Мы остановились на твоей удивительной теории прогрессивного развития волшебного общества. Если не ошибаюсь, ты отрицал полезность так называемой охранительной политики в пользу неких рискованных предприятий. – Полагаю, образ беспринципного экстремиста прочно утвердился за мной в вашем уме, – ответил Реддл. – Вам известно, что я не разделяю элементаристского подхода к магическому социуму. Какое бы решение вы не избрали в итоге: гомеостаз, криостаз – разумеется, выражаясь очень условно – модель такого сообщества не будет удовлетворять потребностям текущего момента. Вам придётся отказаться от своей противоестественной мании навешивать на целые группы людей пошлые ярлыки, нивелирующие суть конфликта. Намеренно искаженная история Салазара Слизерина – яркий пример подобной «политики». – А конфликт состоит в…? – подсказал Дамблдор с добродушной улыбкой. – Кстати говоря, я никогда не считал тебя экстремистом, Том. Патологическим эгоистом – да, гениально одаренным колдуном – да, не менее талантливым лжецом – да, но не агрессивным психопатом. Ни в коем случае. – Проблема заключается в стремлении людей вашего поколения решать вопросы, ориентируясь на некие писанные вилами на воде «правила». Правила эти за давностью лет лишились подлинного содержания. Дух вашего закона испарился, и вы остались служить его букве. Служение же букве удобно тем, что в известные всем благородные формулы можно вложить любой смысл. Впрочем, – Реддл едва заметно скривил губы, – вы уже назвали меня лжецом и эгоистом. Добавлю, что я знавал одного старого лицемера, у которого стоило поучиться. – Чаю? – как ни в чем не бывало спросил директор. – Спасибо, пока достаточно, – Реддл указал на полную чашку. Я заерзал на стуле, буквально давясь своим чаем. Из разговора я не понял почти ничего, кроме того, что Том Реддл – Лорд Волдеморт и Альбус Дамблдор никогда не придут к согласию. Эти двое почти инстинктивно ненавидели друг друга. – Давай отвлечемся от абстрактных материй, дорогой мальчик. Вернемся, пожалуй, к конкретике… Думаю, Джеймсу будет полезно узнать о судьбе талисмана, что вы обнаружили в древнем кельтском захоронении, – стекла директорских очков тускло блеснули, и я встрепенулся. Пожав плечами, Том пренебрежительно усмехнулся: – Вы пригласили сюда гриффиндорца, чтобы снова поиграть в свои игры? Как угодно… Я могу дать ответы на интересующие вас вопросы, но лишь на определенных условиях. – Насколько я знаю, теперь ты можешь переместиться в своё время даже без помощи Маховика. – Условие самое простое, профессор: перестаньте притворяться, что вас и в самом деле волнует моя судьба. Это неумелое актёрство омерзительно. И уж конечно, я далеко не «ваш дорогой мальчик», – ледяным тоном проговорил Реддл. Оглянувшись на Дамблдора, я увидел, что плечи старика как-то сразу поникли. Устало откинувшись на спинку кресла, директор на секунду закрыл глаза: грубость ученика глубоко ранила его. – Как ты смеешь! – вскочив, крикнул я Реддлу. – Немедленно извинись перед профессором! Том даже бровью не повел, лишь слегка удивленно окинул меня взглядом с головы до ног. – Хватит, Джеймс, – мягко и печально сказал Дамблдор. – Это выбор Тома – думать обо мне таким образом. В конце концов, фанатики его пошиба, пусть и одаренные, склонны видеть только одну точку зрения. Свою собственную. На каком-то этапе он внезапно решил, что я представляю опасность… – Оставьте, уважаемый директор, – поморщившись, резко заявил Реддл. – У нас нет времени на демагогию. Счет идёт на минуты, и я больше не могу задерживаться здесь. Итак, что вы хотели узна… Договорить он не успел. С пушечным грохотом резные двери директорского кабинета разлетелись в мелкую пыль.
Yukito: 38. Том ошибся: счет шёл не на минуты, а на секунды. Взрывной волной нас разбросало в разные стороны, мебель перевернулась вверх дном, от посуды остались одни осколки. Я отделался ушибленным плечом, на лбу Альбуса Дамблдора появился большой кровоподтёк, а Реддл, судя по всему, повредил при падении лодыжку. Когда труха и каменная крошка рассеялись, мы увидели в кабинете десяток волшебников в черных мантиях со значками авроров первой степени на рукавах. Впереди ощетинившегося палочками отряда стоял знаменитый мракоборец Аластор Грюм, и его яростный вид не обещал ничего хорошего. Нацелив потрескивающую багровыми искрами палочку на сидевшего на полу Реддла, он предупредил: – Даже не надейся сбежать, мразь. Для тебя всё кончено. Взглянув на меня, Грюм приказал: – Отойди подальше, парень. Реддл не пытался сопротивляться. Появление Грюма, казалось, ошеломило его. Он пробормотал: – Аластор?! Что здесь происходит? Что ты делаешь в Хогвартсе? – Осуществляю арест самого отъявленного мерзавца волшебной Англии. Наконец-то ты заплатишь за свои преступления, – Грюм свирепо оскалился. – И за смерть Кэм тоже! Цепляясь за стену, Реддл поднялся на ноги: – Это был несчастный случай! Я собирался рассказать раньше, но помешали обстоятельства. Из-за перемещения во времени моя память пострадала. Поверь мне! – Молчать! – рыкнул Грюм. Он оглянулся и заговорил жестким, официальным тоном. – Ввиду исключительной опасности, которую представляет Томас Марволо Реддл, так называемый «Тёмный Лорд», и согласно решению Ордена, арестованный будет казнён здесь и сейчас. Останки будут представлены Ордену и Особой комиссии Министерства для опознания и подтверждения личности убитого. – Аластор Грюм, я не допущу казни ученика на территории Хогвартса, – вытирая бумажной салфеткой кровь с лица, веско заявил директор. Не оборачиваясь к нему, Грюм ответил: – За укрывательство опасного преступника и следовательно, пособничество Пожирателям, вы, Альбус Дамблдор, предстанете перед Советом по магическому законодательству. Три человека отделились от отряда авроров и быстро окружили директора. – А теперь… – прошептал Грюм, и его волшебная палочка нацелилась точно в грудь Реддла. Том стоял, ничего не предпринимая для спасения. Лицо мракоборца исказилось, и я понял: ещё немного – и будет поздно. Уже в прыжке я увидел, как из палочки Грюма вылетела пылающая молния. Всё было как во время игры в квиддич, только на этот раз вместо золотого снитча я должен был успеть поймать чужую смерть.
Yukito: 39. Я был лучшим ловцом за всю историю Хогвартса. Заклинание обрушилось на меня раскаленными стрелами ужасной боли. Мышцы трещали, словно в последней агонии. Нервные окончания вспыхивали и рвались, плавящийся мозг непрерывно посылал импульсы, сотрясавшие конечности. Я был уверен, что умираю. И вдруг всё прошло: страх, боль, смерть. Я не ощущал ничего, кроме пустоты. Казалось, что заклятье всё-таки убило моё тело, но сознание сохранилось. Я растерялся: как можно существовать, если плоть мертва? Скоро, однако, я убедился, что по крайней мере какая-то часть моего тела ещё способна чувствовать: кто-то цепко держал меня за руку и тянул наверх. Я открыл глаза и посмотрел. Странное дело: у меня точно была рука (я ощущал чужие пальцы, сжимавшие мою ладонь), но глаз у меня не было. И тем не менее, я видел человека, стоявшего прямо в воздухе. Чужая чёрная мантия над моей головой билась, как рваное крыло дракона. Том упорно тащил меня вверх. Ему мешал ураганный ветер, раскачивавший тонкую опору – стеклянную платформу, на которой удерживался слизеринец. Присмотревшись, я обнаружил, что платформа была частью хрупкого куба, повисшего на метр выше. Налетел особенно сильный порыв ветра, и Реддл вполголоса выругался на свистящем змеином языке. – Помочь? – подал я голос, сомневаясь, что меня услышат. В конце концов, у меня не было даже горла и легких. Зато у Тома всегда был отличный слух, острый, как у лисицы. – Будь так любезен! – рявкнул Тёмный Лорд. – Моя кисть вот-вот отвалится! Взглянув на его руку, я поразился: слова Реддла вовсе не были метафорой. Всего на дюйм выше моих пальцев ладонь Тома опоясывала зловещая серая трещина. Пальцы Реддла были холодными и полупрозрачными, но всё-таки не такими призрачными, как мои: я разглядел на них сеть кровеносных сосудов, меркнущих на глазах. Быстро ухватившись за край стекла, я подтянулся и залез внутрь куба. Реддл захлопнул дверцу, и шум ветра исчез. – Видел, что бывает с материей во временном потоке? Полный распад, – Том аккуратно приглаживал растрепанные волосы. Он ненавидел любой беспорядок, считая его унизительным для себя. – Именно это мне пришлось пережить, когда Грюм случайно перевернул модель Маховика. Я уже слышал от Реддла, что к нам он попал из-за ошибки в опыте, допущенной его школьным другом. Значит, этим другом был Аластор Грюм… – Сейчас мы летим через время? И этот ветер…? – Да, – кивнул Реддл. – Время в чистом виде, доступное нашему восприятию через зачарованные стенки капсулы. Жаль, я не успел соорудить что-то более функциональное, но на скорую руку и так сойдёт. Главная особенность капсулы в том, что в своих пределах она обеспечивает консервацию потока времени на короткий срок. Минут на десять-пятнадцать, не больше. – Подожди-ка, но я-то побывал в этом потоке! И остался жив! На всякий случай я оглядел себя ещё раз: всё в порядке. Ничего не потерялось. Реддл деликатно откашлялся: – Вообще-то, жив ты был частично. Не советую когда-нибудь глядеть на разлагающееся человеческое тело – зрелище не из приятных. Хорошо, что мне удалось схватить тебя за фаланги пальцев: правая рука материализовалась, и ты выжил. Кстати говоря, спасибо за твоё вмешательство. Аластор всегда был очень импульсивен и плохо предсказуем. Тот выстрел я не предусмотрел, поэтому мне понадобилась лишняя пара секунд. Ты подоспел очень вовремя. Я внимательнее присмотрелся к Тому: его речь неуловимо изменилась. Трудно объяснить то, что я понимал интуитивно, но с ней что-то было не так. Раньше, когда нам приходилось разговаривать, Том постоянно насмешничал, подтрунивал, презрительно фыркал. Его раздражали моя несообразительность, гриффиндорская тупоголовость, самоуверенность и так далее. Сейчас бы он наверняка не удержался от шуточек по поводу неуклюжести так называемого ловца, болтавшегося в потоке, как лосось на удочке. Я даже хотел, чтобы Реддл сказал что-нибудь едкое о гриффиндорцах – тогда всё стало бы на свои места. Нет, во взгляде Тома не было и тени иронии. Реддл говорил четко, ясно, не тратя слов на пустяки. Я вспомнил предупреждение Люпина: «Джеймс, Реддл испарился, исчез из Хогвартса. Теперь есть только Волдеморт». Не может быть! – Послушай… – начал я осторожно. – Тебя не расстраивает, что Аластор Грюм покушался тебя убить? Всё-таки, он был твоим лучшим другом. – Аластор? – подняв брови, повторил Реддл. – Грюм поступил именно так, как требовалось от аврора. Ему просто не хватило сообразительности: чтобы убить меня, следовало поменьше болтать и лучше целиться. – А… Можно спросить ещё кое-что? Реддл поколебался, скользнув взглядом по стеклянным стенкам капсулы. Сказав несколько слов на серпентаго, он ответил: – Полагаю, ты имеешь право на один вопрос. Но времени у нас мало, поторопись: капсула скоро разрушится. – Что ты сделал в Визжащей хижине, Том? – я ждал, крепко сжав кулаки. Том не смотрел на меня. Сосредоточившись, он качнул волшебной палочкой в воздухе, и по стеклянным граням вдруг побежали ровные строчки из золотых букв и загадочных знаков. Не отвлекаясь от работы, Реддл заговорил: – Ах, вот оно что. Ничего особенного в Визжащей хижине не случилось. Должно быть, Альбус Дамблдор наплёл что-то о непозволительных заклятьях? Всё гораздо проще… Артефакт, упомянутый им, довольно труден в активации. Обычно магические приспособления требуют специальных формул, или на худой конец, жертвы. Этому ничего не было нужно, кроме… – Кроме? – повторил я, завороженно следя, как сверкающее золотом заклинание льётся в такт плавным, выверенным движениям рук Реддла. – Кроме меня самого. Хочешь стать великим волшебником и завоевать весь мир? – пожалуйста! Артефакт дает большие возможности тем, кто сумеет их принять, и в этом загвоздка. Видишь ли, нельзя получить нечто ценное, не пожертвовав чем-то взамен. Такова природа власти, общая для магов и магглов. Если возмечтаешь о славе воина, ты должен уметь отправлять на смерть тысячи и сотни тысяч без сожаления. Научись смотреть на страдания других без слез. Расстанься со своими слабостями, уничтожь их, или – выгодно обменяй. – И ты совершил такой обмен? – пробормотал я. Том говорил, не переставая творить заклятье. – Признаться, моё «я» доставляло мне немало хлопот. От природы я был болезненно впечатлительным, нервы напоминали оголенные провода. Конечно, нервозность – следствие немалой магической силы, вошедшей в меня ещё до рождения. Но от одних объяснений мало толку. Я рос очень амбициозным. И скоро понял суть проблемы: совмещать уязвимую психику с непомерным честолюбием невозможно. Как убить в себе раба? Каким оружием?.. Реддл хмыкнул: – К счастью для слабаков, на свете есть магия с её возможностями. Рывком повернув его к себе, я спросил: – Что ты отдал этой дряни из могильника? Что именно? – Сострадание, – ответил Том. Я увидел, как его карие глаза сузились, а рот сжался в жесткую линию. – Я принес в жертву свою способность к состраданию. Свою самую большую слабость, свою ахиллесову пяту. – Не может быть, – от отчаяния меня замутило. – Нет! Реддл спокойно отстранил меня. – Но я это сделал. И нужно сказать, не прогадал. Теперь с нервическими спазмами покончено. Я сразу же ощутил перемену: когда Грюм навел на меня палочку, я совсем не испугался. – Но ты и раньше не был трусом! Вскинув изумленно брови, Том фыркнул: – Не был? Чепуха, любой нормальный человек боится смерти. А я ничего не боюсь. Совершенно и абсолютно. В этом смысле я даже не совсем человек, если ты меня понимаешь. Я нечто большее, я свободнее всех. И значит, смогу воплотить в жизнь всё то, о чем мечтал. – А Лили? Зачем ты заманил её в хижину? Реддл вспомнил не сразу. – Рыжеволосая девушка… О, с ней всё благополучно. Мисс Лили была открыта для моего заклинания. Оказалось легче лёгкого передать ей то, от чего я избавился, как от мусора. Теперь Лили будет просто ангельски добра. Красота и милосердие – само совершенство в женском облике. Великолепно, правда? Он рассмеялся, довольный своей шуткой. Не могу передать, до чего я возненавидел этот бездушный смех. – Хорошо, – сказал я, скрывая отвращение. – Я понял. Теперь ты настоящий сверхчеловек среди недолюдей. Только извини, Том, мне пора. Можешь отправить меня назад прямо сейчас? – Теоретически это возможно, но зачем рисковать? – возразил Реддл. – Мы можем отправиться в моё время вместе. – Нет, – я посмотрел на стеклянные стены, испещренные золотыми нитями заклинания, и капсула показалась мне клеткой. – Прошу, помоги мне вернуться. Не верю, что у тебя нет запасного плана. Ты же всё-таки гений. – Жаль, – с небольшим сожалением сказал Реддл. – План, конечно, есть, но я думал, ты любишь приключения. Хотя… я у тебя в долгу, гриффиндорец. Считай это дружеской услугой. Широко улыбаясь, он хлопнул меня по плечу. …Когда Реддл разбил золотую вязь символов, разделив тем самым волшебную капсулу на две части, он крикнул, перекрывая завывание ветра: – Всё-таки, как тебя зовут? – Джеймс Поттер! – напрягая лёгкие, закричал я. – Я запомню! – Реддл поднял в знак прощания руку. Ветер подхватил обломок стекла, как игрушку, закрутил его в бешеном вихре. И только когда Время окончательно разделило нас, я проговорил: – Ты и без артефакта был великим волшебником… и хорошим другом. Прощай навсегда, Томас Браун.
Yukito: 40. Заключение. С Лили и правда всё было в порядке. Она многое забыла – например, совершенно не помнила Реддла и Визжащую хижину, – но душевно и физически девушка была абсолютно здорова. Солнце падало прямыми лучами на её больничную койку, и Лили словно купалась в щедром блеске. Её радовало всё: цветы, стоявшие в вазе на столе, певчие птицы за окном. Рыжие волосы расцветали огненными лилиями на подушке, и глядя на них, я думал: я люблю её. Пусть будет то, что будет. Лили рассказала мне свой особенно счастливый сон. Она видела таинственную пещеру, двух перепачканных землёй мальчиков и много-много золота у них под ногами. Лили протянула руку, и монеты потекли к ней рекой. Так много золота во сне – это к счастью, сказала моя любимая. Я не стал разубеждать её. И сейчас мы очень счастливы: Лили, я и наш сын Гарри. Нам пришлось через многое пройти. Трижды мы вставали на пути Тёмного Лорда, и трижды он отступал ни с чем. Фамилия «Поттер» ему хорошо известна. Единственное, чего страшится моя жена – Пророчества, о котором теперь везде говорят. Наш добрый друг, Альбус Дамблдор, помог нам укрыться в Годриковой лощине. Неделю назад маггловской почтой на имя Джеймса Поттера пришёл коричневый конверт. В нём я обнаружил тонкую ученическую тетрадку, потертую и истрепавшуюся от времени, и сразу узнал каллиграфический почерк Реддла на первой странице. В тетрадь был вложен засохший цветок апельсина. С какой целью Реддл прислал свой Дневник? Предупредить, напомнить о прошлом? В любом случае, конверт – доказательство того, что ему известно о нашем секретном убежище. Несколько дней я провел, восполняя пробелы в Дневнике. Теперь Дневник Томаса Реддла принадлежит не только ему, но и мне, его заклятому врагу. Странно, что эта мысль радует меня. Конечно, Гарри прочитает тетрадь и сможет лучше разобраться в загадочной истории Тёмного Лорда. А мне сейчас остаётся только одно – ждать. Очень скоро мы увидимся снова… КОНЕЦ.
Yukito: Уфф... Всё Получилось 40 глав, почти сорок хадисов. Число священное Так оно или нет, а дело сделано! *кланяется всем*
полная версия страницы