Форум » Библиотека-4 » "Enfant terrible или История одного падения", АД/СС, NC-17, миди, ангст (закончен) » Ответить
"Enfant terrible или История одного падения", АД/СС, NC-17, миди, ангст (закончен)
XSha: Название: "Enfant terrible или История одного падения". Автор: XSha В соавторстве с: Эвой де Берг Бета: Altea Отдельная благодарность: Valley за идею конструкции и за моральную поддержку. Пейринг: СС/АД Рейтинг: авторский NC-17 Категория: слеш. Жанр: ангст Дисклеймер: То, что нам не принадлежит, – явно не наше. Зато все остальное наше. Материальных выгод не извлекаем. Саммари: Причина заблуждений коренится не только в наших ощущениях, но и в самой природе человеческого разума, который все представляет по своему собственному масштабу, а не по масштабу вселенной, и таким образом уподобляется зеркалу с неровной поверхностью, которое, отражая лучи предметов, еще и примешивает к ним свою собственную природу. /Фрэнсис Бэкон/ Время действия: 5-6 книги. К сведению: в фике использованы фразы из пятой книги и второй главы шестой книги в переводе Fleur; интерпретация событий шестой книги основана на переводе РОСМЭН. Размещение в архивах: по предварительной договоренности.
Ответов - 76, стр:
1 2 3 All
XSha: Enfant terrible* или История одного падения. 1. Драко, или сделай это, или отойди, чтобы кто-нибудь из нас… - хрипло закричала женщина, но в этот момент опять распахнулась дверь, в проеме показался Снейп, сжимающий в руке волшебную палочку, Ночь приходила к десяти, не опаздывая, окончательно ложась на замок уже к четверти одиннадцатого. Полной непроглядной тьмою заливались коридоры от самых высоких башен до влажных подземелий. В этом ночном мраке зажигались факелы, мягкие тени обнимали за ноги и собирались по углам. Тень профессора тащилась к его кабинету, как продолжение мантии, черным хвостом тянущейся за Снейпом по плитам пола. На рабочем столе Северуса ожидали двадцать эссе о свойствах морфинных зелий, дюжина трехфутовых контрольных рефератов Равенкло, нераспечатанный счет из "Льюис кемикал" и рабочий план на неделю, заверенный рукой Директора. Поверх рабочего плана Снейп оставил вчера стакан медовой настойки, пить которую не собирался, но она светилась через стекло, отбрасывая янтарные блики на пергаменты, раскрашивая бессмысленные слова в золото, так что Северус решил - пусть стоит. Толстое дно стакана как раз заслоняло расписание на вторник и среду: на вторник Директор назначил совещание в Хогвартсе, а в среду гостеприимный дом Блека разевал свою пасть, впуская в себя Орден Феникса. Оба эти мероприятия портили Снейпу нервы, так что он предпочитал не вспоминать о них до поры. Дамблдор выражал надежду, что Снейп не станет пропускать собрания ордена, ссылаясь на занятость. И, разумеется, ему приходилось таскаться туда чуть ли не дважды в неделю, слушать новости от Артура или Тонкс. Обыкновенно после посещения Гриммо Снейп печально подсчитывал, сколько раз он мог бы придушить Блека, если бы не Дамблдор. Увы, но отказывать Дамблдору Снейп так и не научился. Директор говорил ему: "Северус, я хочу, чтобы ты..." - и Северус тоже хотел, Дамблдор говорил: "Северус, береги силы" - и Северус берег, Директор просил: "Северус, пожалуйста" - и Северус не мог отказать. Второкурсники Равенкло и Хаффлпаффа сидели в классе зелий и тихо переговаривались, практически перешептывались. Урок еще не начался, но все уже были на своих местах. Дверь в класс резко распахнулась, и в проеме показался Снейп. Он пронесся мимо застывших учеников и занял свое обычное место у кафедры. Оглядев класс, выдержав немалую паузу, он заговорил еле слышно, тем самым заставляя учеников соблюдать полную тишину и цепко вслушиваться в каждое слово. - Сегодня мы будем изучать зелье под названием «Копитум Эссенциум», – начал лекцию профессор. - В малых дозах это средство применятся как лекарство от мигрени. Какое действие у этого зелья при увеличенной дозировке, я хочу прочитать в ваших работах к концу недели, – холодный баритон профессора заполнял сырое пространство аудитории. На уроках он чувствовал себя комфортно, это был его маленький закрытый мир, практически идеальный, его слушали, никто не смел проявлять неповиновения, а любое недоразумение можно было исправить очень просто, но эффективно: баллы и отработки – внушительный кнут и никаких пряников. - Существует два способа приготовления этого препарата. Отройте все учебник на странице пятьдесят семь. – Гулкую тишину оборвал шелест страниц. Студенты поспешно листали книги – никому не хотелось заставлять профессора ждать. - Как вы можете видеть на схеме, первый путь приготовления зелья - от твердого вещества к жидкому веществу. Это так называемый алхимический путь. Второй путь - от живого вещества, в данном случае растения, к жидкому веществу, этот путь называется гербологическим. Мы разделяем приготовление на два варианта почему? – Снейп обвел глазами класс: - Да, мисс Додсон. - Потому что алхимический путь, как правило, в два раза быстрее, но и в два раза дороже, а гербологический как длиннее, так и дешевле. - Верно. Садитесь. Пять баллов Равенкло. - Снейп повернулся к доске и взмахнул волшебной палочкой: - Вот тут написаны ингредиенты обоих вариантов. Если готовить зелье в короткий срок, обладая при этом необходимыми средствами, то вам понадобятся те составляющие, что написаны на доске слева, если вам не хватает финансов, а во времени вы не ограничены – ваш столбик справа. – Снейп повернулся к аудитории: - Школа располагает всеми ресурсами, чтобы вы смогли приготовить первый вариант, а я обладаю достаточным количеством терпения, чтобы дождаться второго. Жду от вас алхимический и полную основу к гербологическому по истечении этих двух часов. Приступайте. В классе началась работа. Сегодняшний урок проходил спокойно, без каких-либо инцидентов или глупых вопросов. Снейп наблюдал за учениками из-за рабочего стола. Периодически он вставал и прохаживался между рядами. Медленно проходя вдоль столов с бурлящими котлами, он был погружен в свои размышления и не сразу заметил, что за ним кто-то наблюдает. У приоткрытой двери стоял Директор. Снейп вопросительно посмотрел на него. Дамблдор чуть заметно улыбнулся в ответ. - Простите, что прерываю вас, профессор Снейп. Но, надеюсь, вы не будете против, если я заберу мистера Хьюза? Маленький мальчик в третьем ряду нервно заёрзал на месте. Все взгляды были теперь прикованы не к котлам, а к нему. - До конца занятия осталось двадцать минут, Директор. Не могло бы это подождать? – Снейп буравил недовольным взглядом Дамблдора, зная, что тот поступит так же, как и всегда, то есть по-своему. - Северус, это очень важно. Дамблдор поманил к себе рукой мальчика. Тот начал неловко собирать свои вещи, пергамент никак не хотел залезать назад в сумку и постоянно падал на пол. - Быстрее, Хьюз, – буркнул Снейп. Наконец собравшись в полной тишине, мальчик подошел к Директору, и тот увел его, легко придерживая за плечо. В классе послышались тихие перешептывания. - Всем вернуться к работе! – рявкнул Снейп. – По двадцать баллов с Хаффлпаффа и Равенкло за разговоры! И с чертова Гриффиндора, - подумал уже про себя профессор, уничтожая содержимое котла ушедшего хаффлпаффца. Снейп был в ярости. Он ненавидел, когда кто-то вмешивался в ход его занятия. Он ненавидел, когда ученики отвлекались. Он ненавидел, в конце концов, когда при учениках его называли по имени. И он собирался разобраться с этим, то есть, по крайней мере, высказать Директору свое недовольство. Конечно же, словно обо всем догадавшись, Дамблдор стоял у входа в свой кабинет. - Директор, я считаю недопустимым… - слова давались Северусу с трудом. Вся его сдержанность таяла на глазах, и казалось, что если Дамблдор будет продолжать смотреть на него этим добрым и ничего не понимающим взглядом, он закатит форменный скандал. - Северус, будь снисходителен. Обстоятельства сложились самым прискорбным образом. Уверяю тебя, я не стал бы прерывать твой урок без особой необходимости. Но сейчас другой случай. К мальчику приехал поверенный отца. Речь идет о завещании, и это срочно, - Директор говорил как всегда мягко и спокойно. - Отлично! И вам не терпелось сообщить ему эту новость. - Северус, ты ведь понимаешь, что сейчас не прав. - Снейп только фыркнул в ответ. - Времена не из легких, тебе ли не знать, и даже твой урок никак не может быть важнее… этого. Профессор еще хотел сказать, что благодаря Директору эти неумехи легко могли устроить командное пиротехническое представление, но вместо этого резко развернулся и ушел. 2. его черные глаза мгновенно охватили всю картину: от привалившегося к стене Дамблдора, до четырех Упивающихся Смертью, - В связи с этим профессор Амбридж, - Дамблдор повел рукой в сторону министерской работницы, - хотела бы сказать нам несколько слов. Она встала и церемонно поклонилась присутствующим. Все беззастенчиво разглядывали ее, пока она, отложив в сторону палочку, разворачивала перед собой бумагу с речью. "Еще одна потенциальная смертница", - отметил про себя Снейп. Амбридж прочистила горло и обвела взглядом собравшихся, которые усердно изображали внимание. - Преподавательский коллектив Хогвартса... - начала она свою речь. С начала учебного года это было уже четвертое выступление, призванное упорядочить "систему преподавания", обратить внимание на "непотребства", якобы творящиеся в гостиных факультетов, а на самом деле, как подозревал Снейп, направленное на одну лишь цель - нейтрализовать руководство Хогвартса путем лишения разума. Когда она появилась здесь, первым, что подумал Снейп, было: "Положим, эту можно и в расход. Никого не пожалел, эту тем более не станет". Его давно уже не удивляло то обстоятельство, что Дамблдор, завзятый гуманист, с упорством маньяка приводит в школу новых и новых жертв этой должности. Еще ни один не задержался больше года. После того, как Снейп подал прошение на это место, а Дамблдор порвал бумагу со словами: "Я люблю тебя и не могу потерять", мысль о том, скольких Дамблдор потерять может, оставляла неприятный осадок. Через год новое Северусово прошение отправилось в корзину для бумаг под смех: "Если ты собрался сбежать, то это не лучший способ". Северус не знал, хочет он сбежать или нет, но нечто подобное ему пришло в голову, когда на третье заявление он получил лишь прохладный взгляд и предложение самому позаботится об уничтожении макулатуры. Пока Северус вспоминал обстоятельства, по которым Защита для него была недоступна, Амбридж как раз закончила. - ... В этом состоит цель моей миссии, - подытожила она свой доклад, посвященный сегодня ее назначению на пост Главного Дознавателя. Ожидая то ли аплодисментов, то ли каких иных выражений безусловной поддержки, она замерла со сладенькой улыбкой на лице. После минутной тишины Дамблдор спохватился: - Спасибо, Долорес. Прошу. - И он отодвинул для нее стул. Далее последовал обыкновенный для таких собраний разбор необходимых в этом году дел - следовало закупить материал для теплиц Спраут и пополнить лабораторные запасы. Затем обсудили прохудившуюся кровлю Гриффиндорской башни - в связи с отсутствием Хагрида всё это теперь касалось Филча, и подобным обстоятельством он был явно не воодушевлен. От хозяйственных вопросов перешли к учебному плану, на который в этом году метило наложить лапу Министерство. Амбридж, прокашлявшись, уже не в первый раз заявила, что рассчитывает на подробные консультации хогвартских профессоров с министерскими чиновниками. "Во избежание", - как она изволила выразиться. Минерва хмуро покосилась на Дамблдора, тот встал и принялся прохаживаться за спинами своих подчиненных - привычка, от которой у Снейпа неизменно поселялась тонкая острая боль между лопаток. Словно зная об этом, Альбус задумчиво проводил рукой по спинкам стульев, опуская ладонь Северусу на спину всякий раз, когда проходил мимо. Снейп уже давно не думал, что жест этот - действие машинальное, ничего не означающее, кроме как "я помню о том, что ты здесь и слушаешь меня". Впрочем, и об истинном значении подобных прикосновений Северус предпочитал не размышлять. Остановившись позади Снейпа, Дамблдор ожидаемо положил руку ему на плечо и, обращаясь к собравшимся, подытожил: - Министр Фадж определил к нам на должность профессора Амбридж, выражая надежду, что впредь мы будем координировать свои действия с Министерством. Скажу, что мы... - он обвел взглядом кабинет, - очень тронуты его вниманием. На этом всё. Спасибо, друзья. Кабинет постепенно опустел, последней ушла Макгонагалл, захватив со стола кипу свитков. Северус шел к Хогвартскому озеру, все еще чувствуя раскаленную спицу в позвоночнике и тепло от директорского прикосновения на плече, как боевые отметины или, точнее сказать, клейма. Там, на берегу, он рассчитывал провести не менее часа - это была одна из тех редких возможностей отдохнуть, когда дети еще в классах, солнце льется щедро, а у озера ни души. Сентябрьский ветер, теплый и пахнущий отсыревшим деревом, обдувал лицо, со стороны Леса неслось заливистое щебетание птиц - среди осенних жиденьких дней вдруг расцвела пара по-августовски жарких, словно лето и не думало отступать. Прислонившись к буку спиной, он расстегнул ворот и манжеты, вытянул из-под воротника шейный платок и положил его в карман. Утреннее солнце грело лицо, и сквозь закрытые веки свет его казался медовым и алым. Пять минут безмолвного спокойствия, светящиеся горячим солнцем прямо в лицо, и еще пятьдесят, а то и более, таких же спокойных и горячих – от удовольствия Снейп глубоко вздохнул и чуть улыбнулся. Неподалеку зашуршали шаги. Улыбка сползла с лица, и Северус, сощурившись, оглянулся. Метрах в тридцати от него по берегу озера шли Дамблдор и Макгонагалл, что-то увлеченно обсуждая. Пятьдесят минут солнечного света ужались в воображении Северуса в жадную черную дыру, что со свистом пожрала самоё себя, растворившись без остатка. Снейп поспешно одернул рукава, которые до этого подвернул до локтя, и, отделившись от своей опоры, шагнул им на встречу. Заметив его, Дамблдор приветственно взмахнул рукой. Макгонагалл распрощалась и поспешила к замку - без особой необходимости с Северусом она предпочитала не общаться. Дамблдор подошел поближе. Он по-мальчишески задорно зажал в зубах длинную травинку и придерживал ее двумя пальцами на манер сигары. - Тепло, - довольно пробурчал он. Солнце слепило глаза, и Снейп отвернулся. Он достал шейный платок и теперь спешно завязывал его на горле, заталкивая концы под воротник. - Я пойду, пожалуй. - Правый манжет никак не застегивался. - Ты хотел посидеть у воды, - улыбнулся Дамблдор и покачал травинкой. - Нет-нет, благодарю, я как раз шел к себе, - бросил Снейп, делая шаг по направлению к замку. Но Дамблдор придержал его за локоть. - Ладно, Северус, меня ждет чай с коричной булочкой, к тому же одет я не по погоде, - произнес он, подтягивая кверху длинные полы мантии, чтобы продемонстрировать полосатые шерстяные носки, - сегодня жарковато. С этими словами Директор поспешил подняться по склону, оставив Снейпа на берегу. Снейп проводил глазами его удаляющуюся фигуру. Манжет наконец был застегнут, узел платка идеален, солнечный час безнадежно испорчен. Вздохнув, Северус сорвал травинку, повертел в пальцах, немного погрыз стебель, а затем выплюнул ее и тоже направился в школу.
XSha: 3. включая взбешенного оборотня и Малфоя. Дамблдор сидел в глубине темной кухни на площади Гриммо, за столом, покрытым ворохом разного рода свитков и бумаг. Рядом, у горящего камина, вытянув поближе к огню ноги в стоптанных ботиках, грелся Люпин. Чуть поодаль, в углу около кладовки, Снейп развернул на коленях большой свиток с ситуационным планом квартала, в котором располагалось Министерство Магии. Все трое молчали, каждый был занят своим делом. Снейп угрюмо рассматривал план, иногда делая в нем пометки маленьким карманным пером, Люпин уставился на каминную полку, было видно, что он полностью погружен в свои размышления, Дамблдор перечитывал доклад, который Снейп представил сегодня вечером, время от времени отвлекаясь от чтения и посматривая поверх очков на остальных. Когда горящее в камине полено треснуло, Люпин наклонился за кочергой и разворошил жаркие угли. Вылетевший за чугунную решетку пепел осел у оборотня на брюках, и тот со вздохом принялся отряхивать штанину. Спустя несколько минут Ремус развернулся к Дамблдору, приготовился что-то сказать, но осекся и снова лишь вздохнул Не поднимая головы от свитка, Снейп проворчал: - Ну же, Люпин, если собрался что-то сказать - говори. Невыносимо слушать твои робкие вздохи, очень отвлекает от работы. Люпин не стал обращать внимания на зельевара и помолчал еще немного. Затем он все-таки решился. - Альбус, я хотел поговорить с вами. - Конечно же, Ремус. Я слушаю тебя, - Дамблдор отложил в сторону бумагу, которую читал. - Понимаете, как бы это сказать… - неуверенно начал Люпин, - дело в том, что у меня нехорошее предчувствие. Из угла послышалось сдавленное хмыканье. Дамблдор и Люпин одновременно взглянули на Снейпа. Тот сидел и сосредоточенно делал пометки. - Так вот, - продолжил Ремус, - у меня есть четкое ощущение, что должно случиться нечто из ряда вон выходящее. - Удивил, - проскрипело из угла. - Ремус, а что конкретно тебя беспокоит? - поинтересовался Дамблдор, игнорируя язвительное замечание. - Какое-то напряжение. Понимаете, это интуитивно… особенно ближе к полнолунию. Словно вам угрожает смертельная опасность. - Люпин, если у тебя напряжение, мой тебе совет: пей притупляющее зелье и не беспокой своими ежемесячными проблемами Директора. Без тебя забот хватает, - снова вмешался Северус, не отрываясь от изучения свитка. Люпин с выражением покорности и жертвенного терпения воздел очи горе. Дамблдор вздохнул, устало переводя взгляд на Снейпа: - Северус, позволь Ремусу рассказать все, что он хочет. Не перебивай, будь так любезен. Снейп на секунду взглянул на Директора и приподнял руки, как бы говоря: «Всё, всё! Молчу, молчу!», затем снова уткнулся в план. - Продолжай, Ремус, пожалуйста. - Да, собственно, это все, что я могу сказать. Просто у меня есть четкое ощущение, что вам угрожает вполне конкретная опасность, причем такая, какую вы сейчас не ожидаете. - Спасибо, что поделился. Я очень ценю твои советы и твою интуицию, - Дамблдор ласково потрепал Люпина по плечу. - Очень надеюсь, что окажусь не прав. Дамблдор улыбнулся ему в ответ и, минуту помедлив, произнес: - А не выпить ли нам чаю? Как вы считаете? Однако Люпин смущенно поднялся из-за стола. - Простите, профессор, но я, пожалуй, пойду спать. Завтра очень рано вставать нужно. - Конечно, конечно, - Директор проводил глазами уходящего Люпина, а потом взглянул на Снейпа, который все еще был занят своим чертежом. - Северус, а ты? Присоединишься? Тебе нравится засахаренный фундук, я знаю. Тот отложил в сторону свою работу с таким видом, что сразу становилось ясно – он делает огромное одолжение Дамблдору, согласившись составить ему компанию. Когда на столе уже дымился большой чайник и на блюдцах появились сладости, Снейп, наблюдая за тем, как Директор отпивает из чашки, поинтересовался: - Сэр, объясните мне, пожалуйста, как эта новоявленная Трелони может рассчитывать на ваше понимание? Откуда столько доверия к «предчувствиям» и «интуициям» оборотня, у которого двенадцать раз в год случается помутнение рассудка до зверского состояния. Может быть, я чего-то не понимаю, но… - Вот именно, Северус, - Дамблдор накрыл его ладонь своей, прервав на полуслове, - не понимаешь. Интуиция оборотня не настроена на предсказания, но она гораздо чувствительнее, чем у простого человека. - Полагаете, это повод, чтобы принимать во внимание его предтрансформационные бредни? – скептически осведомился Снейп. - Я принимаю во внимание все слова, которые люди считают нужным мне сказать, - улыбнулся директор, сжав руку Снейпа. - Все, пожалуй, кроме тех, что говорю вам я, - раздраженно пробурчал тот, уставившись на свои пальцы. - Мальчик мой, ты же знаешь, что это не так. Но я не могу позволить, чтобы в Ордене был разлад. Нам необходимо доверие, Северус, доверие! Снейп молчал, все еще рассматривая руку, к которой только что прикасался Дамблдор, словно на ней было написано: «Северус, ты прав, как всегда!». Наконец он посмотрел на Директора и выдавил некое подобие улыбки. - Я рад, что ты понимаешь меня, - просиял Дамблдор, и его подчиненный удостоился еще нескольких одобрительных похлопываний. 4. - Здесь у нас проблема, Снейп, - сказал рябой Амикус, его глаза, как и его волшебная палочка, были обращены к Дамблдору, - кажется, парень не может… Снейп затворил за собой дверь и прислонился к ней спиной. Закрыв глаза, он сосчитал до десяти, потом, помедлив, продолжил счет до сорока, но успокоения это не принесло. Профессор посмотрел на часы – четверть первого ночи. Он решил разобрать принесенные с собой бумаги и все-таки лечь наконец спать. Разложил документы на письменном столе и уселся в кресло. Все записи и уточнения на плане, которые были написаны в Штабе, теперь казались ему бессмысленными. Словно он вносил их машинально, не имея хоть какой-нибудь цели или представления, зачем это нужно. "Ничего удивительного, – подумал Северус, – не стоило отвлекаться". Ему стало противно от мысли, что он ведет себя как мальчишка, засмотревшийся на какое-то движение в классе и позабывший, о чем нужно писать в тетради. Просидев над бумагами еще около часа, Снейп все же нашел в себе силы оторваться от работы. Все планы и чертежи были убраны в ящик, свет потушен, а кресло придвинуто вплотную к столу. Теперь профессор стоял посреди кабинета и смотрел, что бы еще сделать перед сном. Ложиться в кровать совсем не хотелось. Тогда он решил посидеть еще немного перед камином. Северус устроился в большом кожаном кресле, вытянув ноги к огню и прикрыв глаза, представляя себе, как его мышцы расслабляются, руки и ноги становятся легкими, а опора под ним теряет плотность и он словно парит в воздухе. Ничего не помогало. Кровать то и дело возникала у него перед глазами как упрек, как тяжелое слово «надо», как неизбежный финал этого затянувшегося вечера. Длинная стрелка на напольных часах с тихим щелчком перескочила на XII, теперь мерное тиканье приковало к себе слух Северуса. Отвлечься было невозможно, все мысли стали ритмично повторяться, в такт ударам маятника. Снейп глубоко вздохнул и неохотно вылез из кресла. Прошаркав в спальню, он стянул с себя одежду, переоделся в ночное и, помявшись, все-таки залез под одеяло. Закрыл глаза. Выровнял дыхание. Постепенно тиканье часов начало растворяться и гаснуть в сонной тишине, теперь Северус слышал звук собственных вдохов и выдохов, который, несомненно, был намного мягче и приятнее. Вскоре и этот слабый ритм перестал казаться навязчивым, и теперь он ничего больше не слушал, а только лежал, вытянувшись на простынях, прижав ладони к матрасу и согреваясь в тепле своей постели. Вкус чая на языке, крошки сахарного песка прилипли к губам. Северус облизнул губы и снова постарался дышать спокойно и размеренно. Прохладный след от чужого прикосновения на руке. Сердце заколотилось. Снейп резко открыл глаза. Положил руки поверх одеяла и уставился в глубокую черноту перед собой. Потом перевернулся на бок, а затем на живот, скомкал подушку и подоткнул одеяло со всех сторон, завернувшись в него словно в кокон. Дамблдор оставляет его пить чай, накрывает его ладонь своей, смотрит на него, сжимая руку. Северус сел на кровати. Нашарил тапочки, взял палочку с прикроватной тумбочки и пошел к входной двери. Он наложил несколько запирающих заклятий, одно поверх другого. Сам не зная почему, ведь никто, разумеется, не собирался взламывать его комнаты, никому не нужно было врываться к нему в спальню, круша замки и преодолевая стандартные охранные заклинания. И, тем не менее, Северус запер дверь так крепко, как не делал этого уже очень давно. Вернувшись в постель, Северус лег поверх одеяла, вытянул руку вверх и посмотрел на пальцы. Глаза уже привыкли к темноте, и он еле различал контур ладони. Повертел рукой. Ничего особенного. Альбус не хотел ничего особенного. Он брал его за руку сотни раз до того и возьмет его за руку сотни раз после. Директор мог сжимать, хватать и стискивать руки Снейпу – это не должно, да и не могло, ничего значить. Снейп не был идиотом, чтобы этого не понимать. Да и Дамблдор, совершенно определенно не был больным, чтобы вкладывать в эти движения что-то более того, о чем говорил. Ощущение прохладных пальцев, сдавливающих руку, никуда не пропадало, напротив, возрастало, навязчиво ныло, подобно фантомным болям. Так его держали в детстве, брали за руку и увлекали за собой, так отец вел его по улице, так его запястье и пальцы были стеснены в родительской ладони, так он никуда не мог вырваться, такой была папина рука. Снейпа затошнило. Он опустил руку и просунул ее под одеяло. Раздражение вызывало еще и то, что никакие известные способы абстрагироваться, успокоиться и не думать не работали в этой сфере переживаний. Прекрасные навыки, которые позволяли в совершенстве владеть такими сложными магическими практиками, как, к примеру, окклюменция, не могли подавить наваждение такого рода. Зелья и успокоительные микстуры были отвергнуты Снейпом уже давно, кому как не зельевару может быть лучше известно, как легко пристраститься к таким средствам. Северус яростно не верил в то, что есть вообще какая-либо проблема. Нет проблемы! Потому, что нет, абсолютно исключено, нереально, не может быть проблемы! Какая проблема? Альбус Дамблдор, Верховный Глава Междумагической конфедерации, Главный Ворлок Уизенгамота, ученый, философ, седовласый мудрец, руководитель, глава, ориентир. Нет конечно же. И он сам, Снейп, может быть вполне нормальным, уравновешенным, ему ничего не нужно, только сейчас он не может успокоиться. _____________ * enfant terrible (фр.) – букв. «ужасный ребенок» - человек, ставящий других в неловкое положение или мешающий другим заниматься делом своей бестактностью.
Algine: Очень интересно! Отличный изобразительный язык, внимание к деталям, которые создают уют и атмосферу. Мне очень нравится, как прописана психология. Всё-таки есть в отношениях Снейпа и Дамблдора что-то такое... странное. Снейп - в характере, по-моему, усталый, мнительный и легко раздражающийся, позволяющий только Директору вывести из себя. Очень и очень. Обязательно буду читать дальше. И да, задумка с цитатой из книги - супер! Жду нарастающего напряжения.
XSha: Algine спасибо:))) за идею с цитатами спасибо valley :) Нарастающее напряжение будет, не боись))) там его еще мноооого будет))
Algine: XSha Очень хорошо и вкусно. Мне детали очень у тебя нравятся: с одной стороны ничего и не значат, а с другой - за ними многое скрывается, настроение фика.
Lecter jr: XSha Тебе и соавтору громадный респект! Нравится в тексте все) ПеСе. И конструкция
XSha: Algine, Lecter jr, Надеюсь, что продолжение вас не разочарует. Вот, надо дождаться соавтора :)
dakiny: XSha Очень понравилось! Такой подробный, неторопливый рассказ, а захватывает сразу и держит в напряжении. Очень непростая пара главных героев и очень интересное описание их взаимоотношений. Замечательный Снейп (особенно понравился у озера на солнышке:). Спасибо, буду ждать продолжения. И спасибо Valley за ссылку в дневнике.
XSha: dakiny спасибо:) продолжение будет уже скоро ;-)
rakugan: XSha Блестящий, отточенный стиль - хочется вчитываться в каждое слово. Великолепная ритмическая перебивка фразами из канона. Очень психологично, и во все верится. Рука мастера. Извини, что такую банальщину пишу, но это правда супер. Мне безумно нравится, и я очень жду продолжения.
XSha: rakugan, о! От такого автора, как ты, получать комплименты - это особенный кайф! :))) Спасибо большое :)))
XSha: а вот и продолжение
XSha: 5. Но тут кто-то очень мягко произнес имя Снейпа. - Северус… На обед был бульон, тушеная курица пирог с почками, овощи и ванильный пудинг. Все это источало аппетитные запахи, от горячих блюд поднимался ароматный пар. Есть Снейпу совершенно не хотелось. Чувство голода тем реже посещало его, чем чаще покидал душевный комфорт. Как обычно, дни нервного возбуждения, смятения и переживаний сменялись неделями тихого, почти смиренного отвращения к себе. Потом наступало время для переосмысления, когда Северус вел долгие молчаливые диалоги со своим здравым смыслом. Потом здравый смысл уставал и убирался прочь, и наступало время для бесед с воображением, но в конце концов все снова возвращалось к нервному возбуждению. Сжимая в кулаках вилку и нож, он остекленевшим взглядом уставился на свое отражение в чаше с соком. Отражение кривилось и подрагивало в такт дрожи обеденного стола – на другом конце Амбридж боролась с куриной ножкой, отпиливая ножом хрящ. Духота Большого Зала отбивала последнее желание хоть что-то съесть. Снейп оглядел столы. Маленькие головы склонились над тарелками, маленькие рты перемалывали пищу, маленькие ненасытные желудки переваривали разжеванное. Жерла топок, сжигающие сырье, чтобы переработать его в энергию, поршни, двигающие кровоток, механизмы, шныряющие везде, разрушающие и галдящие. Если бы можно было на время отключать их, открывать черепные коробки, вкладывать требуемое, а затем, запечатав, отправлять обратно производителю... Снейп отодвинул от себя тарелку и решил даже не пытаться. Стол трясся нешуточно: куриный хрящ был тверд и неприступен, Амбридж - полна решимости. Северус встал и прошел за спинами преподавателей к выходу из Зала. Поравнявшись с Амбридж, он бросил на ходу: - Терпение и труд, терпение и труд… Амбридж хмуро уставилась ему вслед, в то время как остальной преподавательский состав, за исключением разве что Дамблдора, едва сдерживал ухмылки. Вместо того чтобы спуститься к себе, Снейп остался в комнате преподавателей, налил чашку крепкого чая, да так и остался стоять посреди комнаты, задумавшись, отпивая его маленькими глотками. - Северус. Снейп отставил свой чай на край стола, а затем обернулся к Дамблдору. - Ты бы сдерживал свой сарказм, Северус. Очевидно, что Амбридж не в восторге. - Ничего не имел в виду крамольного. Дамблдор подошел поближе, очки-половинки поблескивали в полумраке, и блеск этот Снейпу совсем не понравился. - Разумеется. Крамольного ничего, однако ты и сам прекрасно понимаешь, что раздражать ее лишний раз тебе не следует, - Директор говорил так мягко и нежно, словно суть претензии не имела для него значения. - Я позволяю себе не более, чем вы все. Не надо делать из меня самого непослушного мальчика, господин Директор. - Но Северус, ты на особом положении, не забывай, пожалуйста. Стоит ей начать копать… - И она выкопает себе могилу, - раздраженно перебил его Снейп, возвращаясь к своему чаю. Явно не собираясь быстро заканчивать разговор, Дамблдор невесело хмыкнул, присел на диван и похлопал ладонью по плюшевой обивке, приглашая Северуса занять место близ себя. Снейп подчинился. Он взял чашку и выставил ее перед собой наподобие щита, но это не помогло – Дамблдор тут же принялся в своей излюбленной манере отечески похлопывать Снейпа по колену. - Ты не подведешь меня, я уверен. - В этом можете не сомневаться. - Значит, ты побережешь себя? - По возможности. - В таком случае, ты не станешь напрашиваться, а если у Долорес возникнут вопросы, ты отправишь ее ко мне, хорошо? - Может быть, сразу отправить ее к дьяволу? - Ну не стоит так нервничать, мы много раз обсуждали это с тобой. И сейчас я понимаю, что в тебе говорит упрямство. Думаю, что ты не станешь так поступать. Я ведь не ошибся? Чашка в руке Снейпа еле заметно дрожала. - Вот и хорошо, - после непродолжительного молчания улыбнулся Директор, - значит, решено. Они еще немного помолчали. - Ты как себя чувствуешь? – озабоченно спросил Дамблдор, разглядывая Снейпа поверх очков. - Совсем плохой цвет лица. Я видел, что ты почти ничего не ешь. Эта особенность директорского разговора - теплое участие и открытая заинтересованность - вызывала у Снейпа желание слушать и слушать еще что-нибудь, неважно что, лишь бы Дамблдор говорил. Притворяться больным, рассказывать о мелких неприятностях, тянуть время. Вместе с этим, не менее остро хотелось отвернуться и отмахнуться, встать и быстро выйти, оставив его наедине со своей провокационной, липкой искренностью. Как, в конце концов, он вообще додумывается спрашивать такое? Он Снейпу не отец. Не отец. Но каждый раз одно и то же. - Все прекрасно. - Что-то ты мне не нравишься, - Дамблдор привстал и подцепил Снейпа за подбородок, поворачивая его голову к свету. Вопреки собственному возмущению, Северус подался чуть вперед и даже задержал дыхание. - Плохо спишь? Снейпа передернуло. - Северус, ты должен приготовить себе что-нибудь укрепляющее. Ты же не пойдешь к Поппи, я тебя знаю, но нельзя так, мой мальчик, нельзя, - и Дамблдор, ласково проведя пальцем по лицу зельевара, направился к двери. Оставшись в комнате один, Снейп посидел немного, не двигаясь, а затем потрогал свой подбородок, словно желая убедиться, что тот все еще на месте. Спустя еще пару минут он запустил чашкой в стену.
XSha: 6. Этот звук испугал Гарри сильнее, чем что-либо другое за весь этот вечер. Тягучую тишину спальни нарушало лишь отрывистое дыхание Северуса, беспокойным ритмом вторящее быстро двигающейся руке. Перед его глазами снова маячила расплывчатая фигура. В бордовой дымке, которая застила глаза, было не разобрать ни единой детали - ни лица, ни неприступных парчовых складок его одежд, ничего, за что бы зацепился взгляд. Зажмурившись, Снейп сжал зубы и постарался выдохнуть как можно тише. Выдох получился рваным и каким-то жалким. Снейпу это не понравилось. Тогда он нарочно откашлялся, чтобы услышать звук своего голоса. Действительно, сильный и твердый голос. Потом, в ванной, когда он мыл руки, Северус время от времени все еще кашлял - не разговаривать же с самим собой, в самом деле. Сколько лет прошло с тех пор, когда, поворачиваясь спиной к дверям многочисленных хогвартских ванных комнат, этих каменных душегубок, он покашливал, слушая себя в гулком эхе. Действительно много, но память имеет особенность цепко держаться именно за то, что сам бы с удовольствием отпустил бы по ветру. Тщательно намыливая и оттирая пальцы, он подумал, что стоит, пожалуй, наведаться в Лондон, выпить чего-нибудь, посмотреть на людей, и пусть они его увидят тоже. Он уже давно откладывал эту идею – то времени не было, то настроения. Не сказать, что теперь появилось то или другое, но, в конце концов, завтра суббота и никаких планов. - Я уже и забыла, как ты выглядишь. - Не большая потеря, согласись, - хмыкнул он. - Что? Так все плохо? - С чего ты взяла? - Можно подумать, ты появился бы здесь, будь все хорошо, - улыбнулась она, пропуская его в комнату. - Ммм! Через несколько минут после этого вздоха, прижавшись влажным от пота лбом к ее плечу, он прошептал: - Давай еще. Она попыталась отстраниться. - Послушай, я верю, что ты можешь еще, но ты не устал? Он посмотрел ей в глаза: - Тебе не нравится? - Да какая разница? - Нет. Я хочу знать. - Ну, конечно, ты просто супер, честно. - Тебе попросту не понравилось, - сказал он, спуская ноги на пол. - Послушай, не нужно мне доказывать, что ты настоящий мужчина! Мне - не нужно! Я всего лишь хотела сказать, что столько раз... Снейп резко повернулся к ней: - Давай, говори! Скажи, что я недостаточно хорош, не могу доставить удовольствие женщине. Что там еще? Она испуганно отодвинулась. Он молча разглядывал ее несколько минут, затем встал и начал одеваться. - Послушай, ну не… Из прихожей послышался металлический звон монет, которые он кинул в вазочку на подзеркальнике, а затем хлопнула дверь. - Параноик хренов, - прошептала она вслед. Возвращаясь по улице Хогсмида, Снейп двигался медленно, ссутулившись, он в самом деле устал. Немного побаливал живот, но, вероятно, оттого, что последнее время ел профессор очень мало и здоровью поспособствовать это никак не могло. Ночь уже отступала, свет, пробивавшийся с востока, обнажал и неприятно высвечивал неровности стен в слепых патриархальных домах деревни. Не так уж он и молод, чтобы после подобных упражнений совершать пешие прогулки на рассвете и при этом не чувствовать сожаления, что не лежит теперь в теплой постели во власти глубокого утреннего сна. При мыслях о постели и сне Снейп вспомнил сегодняшнюю ночь. На пальцах, лице, на всем теле еще оставался ее четкий запах, такой навязчивый, такой женский. Он сбивал с толку, был и сладким, и отвратительным одновременно. Снейп удовлетворенно ухмыльнулся. На самом деле он был доволен собой, что случалось, признаться, не часто. Когда он подошел к Хогвартсу, над башнями уже разгоралось золотое свечение, охватывая облака, расцвечивая черепицу и отражаясь в крохотных флюгерах на крышах. В коридоре первого этажа, недалеко от хозяйственных помещений Филч о чем-то препирался с портретом молодого охотника с соколом на руке. Снейп был вовсе не против, чтобы его заметили. Он даже почувствовал себя бодрее, когда оба, и завхоз и охотник, проводили его взглядами – первый завистливым, второй понимающим. Он пересекал холл на втором этаже главной башни, когда услышал: - Так рано, Северус? Доброе утро. Снейп и предположить не мог, что так испугается этого голоса. Разумеется, дело было в том, что он слишком сосредоточился на единственном сейчас желании – упасть в кровать и заснуть, - поэтому неожиданный звук показался слишком резким в сонной тишине холла. Конечно же, он не ожидал, что пересечется с Директором именно теперь. Внезапно для себя самого Снейп увидел снова вчерашнюю картину – рука, держащая его за подбородок, и он сам в нелепой позе, напряженно тянущийся к этой руке, ждущий, пока разглядят под светом из окна его лицо, бледность и впалые щеки. Какого черта он это делает каждый раз? - Доброе, Альбус. Я как раз шел к себе, - он замешкался, мотнул головой и спешно зашагал к своим комнатам, чувствуя спиной, как Дамблдор смотрит ему вслед. Когда он дошел до спальни, желудок ныл уже не переставая.
XSha: 7. Впервые Дамблдор умолял. Приближались рождественские каникулы, прохладные дни сменились на действительно холодные, ночью выпадал снег, и, отражаясь от него, утренний свет, льющийся в окна, казался не таким уж пасмурным. Это белесое свечение удивительным образом успокаивало, растекаясь по залам и коридорам школы холодными волнами. С наступлением зимы встречи в поместье Малфоев стали проводиться чуть ли не каждую пятницу, и Снейпу приходилось все чаще покидать Хогвартс, но он был даже рад этому. Мало-помалу он снова стал с охотой ходить на обеды и ужины в Большой Зал, хотя мысли о завтраке по-прежнему энтузиазма не вызывали. Даже напряженность работы на Орден наполняла его жизнь скорее ощущением движения, чем беспокойством. Школа постепенно украшалась к празднику. Зеленые гирлянды из еловых веток в коридорах, украшенные алыми шарами, омелы над дверными проемами, золотые и серебряные блестки на окнах. На контрасте с этим праздничным неистовством комнаты Снейпа, в которых не было и намека на Рождество, смотрелись как постная пища после стола, полного лакомств. Несмотря на очевидное успокоение и утвердившуюся уверенность в том, что все удается держать под контролем, каждое возвращение с площади Гриммо, с совещания в кабинете Директора в свой кабинет или спальню сопровождалось воспоминанием, почему именно Уизли или Тонкс дежурят теперь в Министерстве. И кто явился причиной тому. Мишура и хлопушки в этой ситуации, на взгляд Северуса, были очевидно лишними. И тем нелепее смотрелись искрящиеся серебряные снежинки, которые, переливаясь, плавали под потолком, в то время когда Макгонагалл в сбившемся клетчатом халате, бледная и простоволосая стояла в дверях Снейповой спальни, пересказывая сон Гриффиндорского провидца. После отвратительной ночи, проведенной в ожидании, разговорах и нервных вспышках споров, так же спонтанно начинавшихся, как и гаснувших, вести о более-менее благополучном состоянии здоровья Артура Уизли подействовали на всех подобно снотворному. Измученная Минерва заснула прямо за столом в кабинете Дамблдора, портреты храпели уже не притворно, а Флитвик, пожелав всем спокойного сна, направился к себе в комнату, слегка пошатываясь. Когда традиционный Рождественский ужин, на котором добрая половина учительского состава пребывала в настроении отнюдь не праздничном, подошел к концу, Директор удержал Снейпа за локоть и отвел к окну на пару слов. Снейп прислонился к подоконнику, рассматривая блики свечей на стекле. По ту сторону каллиграфического сплетения оконных раскладок завьюживало внутренний двор и крыши башен. Далеко, куда хватало глаз, все потонуло в синей мгле ночного снега. - Я хочу попросить тебя кое о чем, - начал Дамблдор. Снег ложился на черепицу толстым слоем, смягчая и округляя хребты коньков на двускатных крышах замковых переходов. - Боюсь, что мы уже не успеем завернуть все подарки, Директор, - усмехнулся Снейп, глядя на отражение Дамблдора в окне. - Уверен, мы бы справились, если бы работали дружно. Но, увы, подаркам придется подождать, - отраженное лицо Директора рассекалось черными линиями свинцовых оправ стекла и, распавшееся на детали, было почти смешным. Снейп повернулся к Дамблдору, скрещивая руки на груди - малодушная защита от непредсказуемости альбусовских идей. - Северус, разговор конфиденциальный. - И через паузу: - Жду тебя в своем кабинете. Снейп снова повернулся к стеклу. Для педсоветов в комнате преподавателей и к совещаниям в кабинете Директора обычно трансфигурировались специальные деревянные стулья с высокими спинками и подлокотниками. Сесть на них так, чтобы расслабиться и подремать, пока другие будут обсуждать учебный процесс, не представлялось возможным. В школе, чтившей традиции минувших веков, этот стиль обстановки был обычным делом. Степень неприятия Снейпом методов и решений своего начальства всегда можно было проследить по тому, как он сидит на таком, с позволения сказать, предмете интерьера. То скорчившись, то полуотвернувшись настолько, насколько позволяли подлокотники, то опершись на стол, Снейп не давал себе труда как-либо цензурировать свою пластику, в то время как высказывание вслух раздражения или несогласия предпочитал откладывать напоследок. Когда-то Флитвик даже пошутил по этому поводу, предложив оценивать по десятибалльной шкале, насколько отвратительным было настроение Снейпа, по тем позам, которые он принимал на этих злополучных стульях. Сейчас Снейп сидел на «десятку». Словно составляя с мебелью единое целое – спина его и руки были плотно прижаты к спинке и подлокотникам, даже ноги он поставил удивительно ровно, будто выверил по линейке. Откинув голову как можно дальше, словно перед его лицом в опасной близости горел огонь, грозя обжечь, он остановившимися глазами смотрел точно перед собой. Шелест слов наполнял собой комнату и, казалось, разбивался об эту омертвевшую позу. Прекрасно понимая, что его речи не имеют того действия, на которое направлены, Дамблдор все равно продолжал говорить: - Ситуация откровенно паршивая. Ты сам понимаешь. Открытое, беззащитное сознание Поттера опасно даже для меня, не говоря уже о самом мальчике. Это очень плохо со всех сторон, Северус. Снейп, казалось, не слышал. Дамблдор подался чуть вперед, опершись на стол локтями. - Я не могу сам этого сделать. Я бы не просил тебя, но тут выбирать мне не из чего. - Он помолчал и добавил: - Пожалуйста. Ответа не последовало. Снейп только закрыл глаза, потому что мгновение назад словно бы увидел, как последняя фраза нависла в воздухе над ним, блистая металлическим отсветом. Сейчас вот-вот раздастся свист рассекаемого воздуха, и голова покатится с плеч по полу. Дамблдор не отступался. - Северус, ты лучший окклюмент из тех, кого я знаю. Научить тому, чем ты владеешь виртуозно, - это ли не суть учительства, скажи? Способности к этой науке нельзя развить на пустом месте, твой опыт для нас просто неоценим. Подумай, как ты мог бы помочь! Так и не дождавшись реакции, Директор встал, обогнул стол и, подойдя к Снейпу, накрыл его ладонь своей. - Мальчик мой, это нужно сделать, понимаешь? На мгновение Снейпу показалось, что он ответно сжал пальцы Дамблдора, но этого, разумеется, не могло быть, иначе Дамблдор непременно отдернул бы руку. Вопрос «За что?» напрочь застрял под кадыком, выдавить из себя его он так и не смог. И дело было вовсе не в том, что Директор просил Снейпа потратить такие драгоценные теперь часы на развитие ничтожного, сопротивляющегося всякому знанию ума, на обуздание откровенного и бесстыдного пренебрежения, на априори безрезультатный призыв к самодисциплине и контролю, которых в предполагаемом ученике не было отродясь. Дело было в том, что Дамблдор просил сделать это именно его. Это до отвратительности напоминало те отработки, которые сам Снейп назначал своим непокорным ученикам. Ощущение, что его воспитывают, не оставляло Снейпу воздуха, чтобы прекословить. Стоит ли расходовать силы на протест, когда тот, кому ты собираешься возражать, и так прекрасно знает, чего от тебя просит, и заранее в курсе, как воспримется подобная просьба. Чего будет стоить ее выполнение. Нет. Дамблдор отлично понимал, что делает. Но при этом не останавливался. Это было омерзительнее всего. Возвращаясь от Директора, Снейп снял 40 баллов со студента Равенкло, просто чтобы напомнить себе, кто есть кто тут на самом деле.
XSha: И я очень хочу поблагодарить своего соавтора Эву де Берг, с которой мы вместе из сырой мыслишки придумали вот эту историю :)
Lorane: Очень хорошо написано. И иллюстрация прекрасно подходит к образу. Спасибо. И вдохновения Вам!
XSha: Lorane спасибо большое:)))
Algine: Он же делает с ним всё, что хочет! И тому даже доставляет это мазохистское удовольствие...
dakiny: XSha Спасибо Вам и вашему соавтору за продолжение. Продолжаю читать, думать и получать удовольствие.
|Дюймовочка|: Я хочу сказать, что с нетерпением жду продолжения=) Это невороятно красочный и живой фик, хотя, наверное, слово "красочный" сюда не очень подходит, лучше заменить его на "яркий"=) и "визуальный"=))))))) я просто в восторге, я вижу каждую картинку, каждую сцену, каждый момент как своими собственными глазами. Спасибо!=)))) И, только пара маленьких тапочков для лиллипутов, просто потому что на фоне этого необыкновенного текста не смотрится=): XSha пишет: свет в потушен XSha пишет: в Миниестерстве.
XSha: Algine Algine пишет: Он же делает с ним всё, что хочет! И тому даже доставляет это мазохистское удовольствие... Я и говорю - Бедный Снейп! dakiny :))) |Дюймовочка| большое спасибо за отзыв:) Очень приятно:))) А можете уточнить из какой главы тапки?
|Дюймовочка|: XSha 4. - Здесь у нас проблема, Снейп, - сказал рябой Амикус, его глаза, как и его волшебная палочка, были обращены к Дамблдору, - кажется, парень не может… Снейп затворил за собой дверь и прислонился к ней спиной. Закрыв глаза, он сосчитал до десяти, потом, помедлив, продолжил счет до сорока, но успокоения это не принесло. Профессор посмотрел на часы – четверть первого ночи. Он решил разобрать принесенные с собой бумаги и все-таки лечь наконец спать. Разложил документы на письменном столе и уселся в кресло. Все записи и уточнения на плане, которые были написаны в Штабе, теперь казались ему бессмысленными. Словно он вносил их машинально, не имея хоть какой-нибудь цели или представления, зачем это нужно. "Ничего удивительного, – подумал Северус, – не стоило отвлекаться". Ему стало противно от мысли, что он ведет себя как мальчишка, засмотревшийся на какое-то движение в классе и позабывший, о чем нужно писать в тетради. Просидев над бумагами еще около часа, Снейп все же нашел в себе силы оторваться от работы. Все планы и чертежи были убраны в ящик, свет в потушен, 7. Впервые Дамблдор умолял. Приближались рождественские каникулы, прохладные дни сменились на действительно холодные, ночью выпадал снег, и, отражаясь от него, утренний свет, льющийся в окна, казался не таким уж пасмурным. Это белесое свечение удивительным образом успокаивало, растекаясь по залам и коридорам школы холодными волнами. С наступлением зимы встречи в поместье Малфоев стали проводиться чуть ли не каждую пятницу, и Снейпу приходилось все чаще покидать Хогвартс, но он был даже рад этому. Мало-помалу он снова стал с охотой ходить на обеды и ужины в Большой Зал, хотя мысли о завтраке по-прежнему энтузиазма не вызывали. Даже напряженность работы на Орден наполняла его жизнь скорее ощущением движения, чем беспокойством. Школа постепенно украшалась к празднику. Зеленые гирлянды из еловых веток в коридорах, украшенные алыми шарами, омелы над дверными проемами, золотые и серебряные блестки на окнах. На контрасте с этим праздничным неистовством комнаты Снейпа, в которых не было и намека на Рождество, смотрелись как постная пища после стола, полного лакомств. Несмотря на очевидное успокоение и утвердившуюся уверенность в том, что все удается держать под контролем, каждое возвращение с площади Гриммо, с совещания в кабинете Директора в свой кабинет или спальню сопровождалось воспоминанием, почему именно Уизли или Тонкс дежурят теперь в Миниестерстве. А скоро будет продолжение?=)))
XSha: |Дюймовочка| спасибо, пойду исправлю :) Надеюсь продолжить в начале следующей недели.
Таня Геллер: Мда. Давненько я ничего столь основательного не читала. Мои респекты и ожидание продолжения.
XSha: Таня Геллер спасибо)))
XSha: Моя чудесная бета проделывает героический труд! У меня жутко грязные тексты... и все-таки Алтея не посылает меня нах. За это ей огромное спасибо! Работа беты чем-то напоминает мне работу врача - респект и уважуха!
XSha: 8. Снейп ничего не сказал, просто прошел вперед, Директор преподнес ему прекрасный рождественский подарок – занятия с Поттером. С самого начала они оба – и Директор, и Снейп - знали, что Северус согласится. И оба имели представление, чего ему это будет стоить. Проявление воли всегда восхищало Северуса – движение, совершенное по своей природе, цельное, направленное на искомый результат. Но в этот раз воля Директора не казалась средоточием совершенства. Снейп принял ее молча – все было и так ясно. Для начала ему предстоял визит на Гриммо. Последнее время он все равно был вынужден там появляться, хотя радости в этом было мало, но пойти туда ради такой миссии – это оказалось что-то новенькое из пыточного инструментария Директора. Однако Снейп рассудил, что поручать самые неприятные обязанности подчиненным и есть прерогатива начальства. Так оно тешит свою начальственную спесь, развлекается, подобно избалованному инфанту, который тычет золотыми булавками в пуделей, чтобы посмотреть, как те потешно скачут и визжат. Картинка с пуделями, носящимися по бархатистому газону, так твердо укоренилась в воображении Снейпа, что во время стычки с Блеком на кухне Штаба он буквально видел перед собой курчавую оскаленную морду циркового болванчика, с вывалившейся лопаткой языка и отсутствием всякого выражения в стеклянных глазах. Это помогало не сорваться окончательно. Что бы там ни думал идиот Поттер, Снейп умел себя держать в руках в присутствии Блека. Достаточно было повторять: «Ты сдохнешь, Блек, как паршивый пес, когда-нибудь сдохнешь, как паршивый пес», - и успокоительное действовало прекрасно. На первом же занятии Северусу стало ясно, что это безнадежное предприятие. Парень если и слушал, то вполуха, слышал исключительно то, что сам хотел. С таким же успехом Снейп мог бы зачитывать алфавит – Поттеру все равно показалось бы, что и эту информацию Снейп искажает в угоду собственной ненависти. Научить человека одной из сложнейших магических ментальных практик, в сжатые сроки, наталкиваясь на чудовищное сопротивление самого ученика, в момент обострения у того телепатической связи с Волдемортом, – задача не просто сложная, а по сути своей невыполнимая. Но Директор хотел, чтобы она была осуществлена. И его не волновали никакие объективные доводы. Надо. Беспрекословно. Дамблдор не принимал во внимание, что технически поручение неосуществимо, он просто принуждал, слепо заставлял и отметал все разумные возражения. Снейпа такое отношение крайне оскорбляло. Он понимал, что если к нему обращаются как к специалисту, то и рассматривать его должны как специалиста, но в нем видели либо орудие, либо, что было оскорбительнее всего, того, кого нужно сломать об эту идиотскую задачу. - Каждый вечер перед сном вам следует освобождать разум от всех эмоций; там должно быть чисто, пусто и спокойно, вам ясно? – сказал Снейп в конце урока. - Да. - И, Поттер, имейте в виду… если вы не будете тренироваться, я об этом узнаю. - Ладно. Наставляя так Поттера, Снейп понимал, что сам далек от состояния, необходимого для успешных занятий. Это, разумеется, никак не сказывалось на работе, но все же усилий требовалось на порядок больше. Когда он начал практиковаться в окклюменции, он еще не знал, как повернется жизнь и для чего именно он будет применять такие знания, но уже тогда он отдавал себе отчет, чем привлекает его эта наука. Обуздать себя, загнать подальше рвущегося наружу беса так, чтобы не только кто-то другой, но и он сам не мог найти дорогу в каморку, где тот будет заперт на сотню огромных навесных замков. … Никогда не открывай этих дверей… … Когда я уеду из дома, ходи куда хочешь, но эти двери навсегда должны быть закрыты… Старые страшные сказки из детства воплощались в нынешнем времени, изменяясь совершенно неожиданным образом. И если беспечно освободить монстра, он пожрет все вокруг, подчинит себе, выйдет наружу, втекая в облик, заместит собой и будет править до самого конца. Посему Снейп замкнул внутри все, казавшееся ему опасным, но даже такое решение его не удовлетворяло. Дамблдор отдал ему свой думосброс. Выпуская в бледный туман три серебристые нити памяти, Снейп смотрелся в отражение и искал в своем лице проступающие черты того самого монстра. Теперь этот сосуд был самым ценным и самым жутким в его кабинете. А в конце занятия, когда Поттер закрыл за собой дверь, Снейп уже знал, что это надо прекращать. Срочно. Директор подкараулил Снейпа, выходящего из класса зельеваренья, уже на следующий день. Он моментально взял преподавателя под руку и пошел с ним по коридору. Собственно говоря, Снейп направлялся в туалет, но в сложившихся обстоятельствах вынужден был замедлить шаг и поддержать беседу. - И как там наш мальчик? – блистал очами Дамблдор. - По существу или в общих чертах? - И то и другое. - Отвратительно и ужасающе. - А если без трагедий? – лукаво подмигнул старик. - Дерьмо и дерьмо, - с чувством выдал Снейп. - Ну-ну-ну, ты преувеличиваешь. Я уверен, что ты в силах исправить положение. - Да. Только если вскрою ему черепную коробку. - Северус, ты несправедлив. У мальчика сейчас такой тяжелый период, сам посуди: быть на одной волне с Волдемортом – это действительно трудно. Снейпа привычно передернуло. - Позволю себе напомнить, что тяжелый период не только у Поттера. Они как раз проходили мимо дверей уборной, и Снейп замедлил шаг, надеясь, что Директор наконец отпустит его локоть и позволит своему подчиненному уединиться. Дамблдор в самом деле выпустил руку Снейпа, но лишь для того, чтобы открыть перед ним дверь. Он явно не думал заканчивать разговор и, по всей вероятности, намеревался продолжить его и в туалете. Пропуская Снейпа мимо себя, Дамблдор вздохнул: - Я понимаю, Северус, тебе тоже сейчас нелегко, ты ничего не хочешь мне сказать? Снейп прошел вперед и остановился - Ничего, кроме того, что уже сказал. - Он хочет признаний? В туалете? Даже не смешно. Какая чушь, в самом деле. Он замер и ждал, когда же наконец Директор соблаговолит оставить его одного, но тот и не собирался. Вместо этого он приблизился и участливо погладил Снейпа по плечу. А потом прошел в свободную кабинку и закрыл за собой дверь. Место, к которому прикоснулся Дамблдор, мгновенно вспыхнуло болью, как от удара. Северус прикрыл глаза и представил, словно сквозь кожу, разворачиваясь по спирали, прорастает и обвивает руку плющ с шипами. Конвульсивно сжимаясь от нежности, он накрыл его рукой, стараясь удержать это ощущение подольше, но боль, осознанная им, тут же растворилась, как и не было. - Мне почему-то кажется, что ты лукавишь, Северус, - донесся до него голос Директора. Снейп так и стоял посреди туалетной комнаты, отвернувшись к умывальникам. Он не представлял, что хочет слышать Дамблдор. Боялся представлять. Тут, в этом каменном мешке, он слушал себя. Как раньше. Но слышал: «Ты лукавишь». Дыхание стало неровным. Он быстро прошел в кабинку и заперся. Расстегнулся, прислонившись к деревянной перегородке спиной. От возбуждения над верхней губой выступил пот. Справа он услышал, как спустили воду, затем - как хлопнула дверца, и Дамблдор подошел к раковине вымыть руки. - Если ты захочешь рассказать мне, что тебя так гнетет, заходи в любое время, - сказал Дамблдор и вышел. Снейп почти не разобрал этих слов. Потом его привычно рвало, но это уже не беспокоило. Ужин на сегодня отменялся.
XSha: 9. небрежно оттолкнув Малфоя с дороги. Чтобы придумать способ, ушло несколько недель. Северус не решал эту задачу постоянно, но все время помнил, что избавить себя от «наказания» в виде окклюменции для Поттера - необходимо. Когда во время одного из занятий Снейп услышал крик, идея пришла сама. В тот день Поттер как раз продвинулся в своих потугах - не управляя собой, шальным бланджером он залетел в воспоминания Снейпа. Северус, имевший немалый опыт выдворения непрошеных гостей из тех скудных обрывков, которые оставил в свободном для легилименции доступе, с удовольствием вытолкал мальчишку взашей обратно. Так ретиво к нему не вламывались уже давно, это приносило куда больше неприятных ощущений, чем визит профессионала. Как неопытная и дрожащая рука, кромсающая тупым ножом поверхность, против точного и надежного скальпеля специалиста, делающего один уверенный и меткий разрез. Потревоженные клочки воспоминаний вздулись яркими образами, застилая глаза. В этот момент над их головами в холле заорала женщина. Забывшись, он первым вышел из кабинета посмотреть, кто же там так истошно вопит. Через один лестничный пролет он услышал за спиной, как Поттер покидает опустевшую комнату и затворяет за собой дверь. Снейп замер на мгновение, вспоминая, как во время занятия думосброс сильно качнуло на столе. В этот момент руки похолодели, а в темени появилась глухая боль. Вот тогда-то, на лестнице, он понял «как». Он подбросит Поттеру дежурное воспоминание, спровоцирует его подобраться к своему думосбросу, выгонит мальчишку и выставит Дамблдору свой счет. Кричала Трелони. Амбридж собралась выставить алкоголичку вон. Признаться честно, Снейп был этому только рад, провидицу он не любил так же сильно, как и все свое прошлое, о котором она напоминала и болезненной частью которого являлась сама. Разумеется, Дамблдор предпочел оставить ее подле себя, но Снейпа это уже никак не задевало – он спускался обратно в свой кабинет, размышляя о Драко Малфое. После полуночи, когда сна хватило только на час с четвертью, Снейп отправился из своих комнат в Слизеринскую гостиную. Старшие курсы спать еще не ложились. Он тихо вошел в зал и остановился у доски объявлений, на которой висело расписание занятий его факультета. На кожаном диване, подставив лицо свету лампы, лежал младший Малфой. Он закинул ноги на подлокотник, а руки сомкнул под головой, всем видом являя покой и безмятежность. Показуха. - Не спите, - констатировал Снейп. Драко тут же открыл глаза. - Нет, сэр, - он легко улыбнулся. - Пойдемте со мной. Мальчик тут же вскочил на ноги. Северус повел его в коридор, а оттуда на лестницу, Драко аккуратно и еле слышно ступал на полшага позади, так, словно уже своей походкой выражал готовность быть полезным в любом поручении. Когда они поднялись на пару ступенек, лестница дрогнула и отошла от стены. Снейп обернулся. - Здесь поговорим. Драко молча кивнул. Все лицо его словно заострилось от любопытства. - Я хочу, чтобы вы сделали кое-что для меня. - Конечно, сэр. - В одну из ближайших недель, в среду, вы найдете действительно стоящий повод, чтобы придти за мной в мой кабинет с шести до восьми вечера и позвать меня выйти и разобраться с ситуацией. Это должен быть в самом деле заслуживающий внимания повод. Чем быстрее таковой обнаружится – тем лучше, но я запрещаю вам создавать его искусственно. Просто найдите его. Вам ясно? - Да, сэр, - неуверенно протянул Драко. Он явно должен был получить обоснования для такого своеобразного поручения. Снейп вздохнул и взялся за перила перемещающейся лестницы. - Объясню один раз, и больше вопросов не задавайте. Поттер занимается дополнительно по Зельям, я хочу проверить, не крадет ли он ингредиенты из моих запасов, для этого мне необходимо его спровоцировать. Я оставлю его в кабинете одного и посмотрю, что из этого выйдет. Лицо Драко просияло, он тут же жарко зашептал: - Профессор, я могу проследить за ним! Если этот ублюдок хотя бы посмеет… - Нет. И не вздумайте даже! – Снейп раздраженно прервал мальчишку жестом, почти прикоснувшись к его губам. – Ваше свидетельство против свидетельства Поттера или слово профессора против его слов? Что выберет Дамблдор? Драко опустил глаза и ухмыльнулся. - Как прикажете, профессор. Я обещаю, все сделаю. - Вот и молодец, - Снейп вскинул руку по направлению к слизеринским спальням, – отправляйтесь спать, у вас уже глаза красные. Как только лестница причалила обратно, Малфой ушел к себе. Снейп помедлил еще немного и тоже решил вернуться в спальню. Утром, на следующий день после того, как Фадж и Амбридж вынудили Дамблдора покинуть школу, Снейп рассматривал на своем столе уведомление о новом распорядке работы, подписанное «Директрисой». Он не сомкнул глаз за всю ночь, сам удивляясь такой неотступной бессоннице, но теперь, похоже, понимал, почему не мог спать. Ему казалось, будто он чувствовал, что происходит несколькими этажами выше. Хотя до плотно запертых дверей подземелья не донеслось ни звука. Макгонагалл все знала. А он узнал от новой «Директрисы». Что ж… Прекрасно. Каждый раз, прежде чем приступить к занятиям, Северус опускал в думосброс три нити. Старательно отсекал все ненужные образы и извлекал лишь эти – два эпизода касались самого мальчишки, вернее, его отца. Снейп и так смог бы работать, но для чистого результата при обучении все же предпочитал избавиться от самого неприятного, что связано с Поттером. Ужас в Визжащей хижине и липкое, грязное воспоминание о стычке на берегу пруда в день сдачи СОВ лучше было оставить в стороне. Третьим же было тщательно выбранное представление «из жизни преподавательского состава Хогвартса», специально для Поттера. Достаточно личное, чтобы не вызывать подозрений, и вполне невинное для того, чтобы им можно было пожертвовать. Мальчишке полагалось залезть в думосброс, быть застуканным на месте преступления и получить наказание в виде лишения занятий и показательной «порки» в кабинете Директора. Северус помещал последнее воспоминание поверх всех остальных, так чтобы Поттер мог беспрепятственно насладиться обсуждением собственной персоны на педсовете и его, Снейпа, мнением о «безмозглом хулигане, последовавшем по стопам отца». - Итак, на счет «три». Раз… два… Драко Малфой влетел в кабинет и замер у раскрытой двери. Изображать удивление он научился превосходно еще в дошкольном возрасте. - Профессор Снейп, сэр… ох… извините… Драко продолжал их разглядывать с выражением крайнего изумления на лице. Пока два ученика вперились друг в друга, Снейп воспользовался моментом, подвинул думосброс ближе к лампе, чтобы было лучше видно, и молча наложил на него заклинание, обостряющее токи вокруг предмета. Теперь он бросался в глаза нарочно. - Ничего, Драко. Поттер пришел на дополнительное занятие по Зельям. Малфой изобразил триумф - возможно, он и вправду предвкушал скорое падение своего вечного антагониста. - Я не знал, - лицо Малфоя сияло. Похоже, мальчишка слишком увлекся театральными эффектами. - Итак, Драко, в чем дело? – вернул его к сути вопроса Снейп. - Это профессор Амбридж, сэр… ей нужна ваша помощь, - выпалил Малфой. – Нашли Монтегю, сэр, он застрял в туалете на пятом этаже. - Как он там оказался? - Я не знаю, сэр, он немного не в себе. - Так, так, - произнес Снейп. – Поттер, это занятие перенесем на завтрашний вечер. - И вышел из кабинета. Они поднялись к Монтегю. После безуспешной попытки выяснить обстоятельства исчезновения у самого студента, Снейп препроводил его к мадам Помфри и проследил за тем, чтобы она назначила ему именно те мнемотропные** зелья, какие он сам считал наиболее действенными. На обратном пути, у лестницы, ведущей в подземелья, его поджидал Драко. Молочные щеки мальчишки расцветились ярким румянцем, рот открылся от нетерпеливого любопытства. Драко алчно вцепился глазами в приближающегося профессора, рассчитывая стать свидетелем позорной для Поттера трепки. Снейп, словно не замечая его, прошел мимо. Драко молча последовал за ним. На лестнице Северус обернулся и, нисколько не смущаясь, подтолкнул Малфоя в спину. - Уходите отсюда, я скоро к вам присоединюсь Драко было запротестовал, но Снейп махнул рукой в сторону холла и спустился к кабинету. Там он для начала сотворил подсматривающие чары, чтобы оценить обстановку. Да. Так и есть - Поттер стоял по уши в думосбросе, пожирая его воспоминания. Северус почуял ледяной захват волнения на своем горле, сглотнул и взялся за дверную ручку. - Профессор, может, вам все-таки понадобится свидетель? - прозвучал из-за спины возбужденный шепот. Снейпа словно кто-то резанул бритвой по лицу. Он отшатнулся от двери, через которую, как сквозь стекло, рассматривал Поттера, и обернулся. Позади него нетерпеливо переминался с ноги на ногу Малфой со щенячьим азартом в распахнутых глазах. - Я сказал вам, не мешайте! – яростно зашипел декан. - В самом деле, сэр…- прошептал Драко, попытался приблизиться, но Снейп вытянул руку, уперся ладонью тому в грудь, не давая подойти ближе, и снова обратился к двери. Но тут Драко пошевелился, и этого оказалось достаточно, чтобы сломать тонкий наст спокойствия, еще сдерживавший раздражение Северуса - бешенство, вскормленное волнением, прорвалось наружу. Рукой, которой только что держал Драко на расстоянии, он вцепился тому в воротник и подволок к себе. Драко, такой перемены курса не ожидавший, споткнулся и повис на мантии, зажатой в ладони у декана, но Снейп уже замахнулся, и тишину лестничного пролета рассек звук пощечины. - Убирайся же!!! Малфой взметнулся вверх по лестнице, прижимая ладонь к пунцовой щеке. Более мешкать Снейп не стал. В мгновение ока он оказался возле склонившегося над думосбросом Поттера, погрузился в собственные воспоминания и… Первым, что он увидел вместо ожидаемого учительского собрания в кабинете Директора, были собственные лодыжки, нелепо перебирающие в воздухе. Гомон детских голосов гулко отозвался во вмиг опустевшей голове. Ни одной четкой мысли. Только слепящий свет, в котором плавно качаются его голые тонкие ноги. Медленное мучительное мгновение он, разрывая сопротивляющееся пространство, тянулся к плечу Поттера, с восхищением наблюдавшего этот аттракцион. - Развлекаешься? Поттер хлопал на него глазами, не понимая, где находится. - Ну, - Снейп вцепился в того изо всех сил, кажется, он чуть ли не падал и хватался за плечо маленького ублюдка не только чтобы удержать, сколько чтобы самому удержаться, - Ну что, Поттер… понравилось тебе? - Н-нет, - вырываясь, промямлил тот. От одной мысли, что еще этот паршивец мог там увидеть, Снейпа начинало мутить. - Отец у тебя шутник, да? - Я… я ни… Снейп отшвырнул Поттера от себя как чумного. - Не вздумай кому-нибудь рассказать о том, что видел! - Нет-нет. Конечно, я не… - он попятился. - Убирайся прочь, и чтоб ноги твоей в этом кабинете больше не было! Поттер развернулся и кинулся вон. Схватив то, что первым попалось под руку, Снейп метнул это следом. Он словно обессилел, не мог и шага сделать в своем кабинете. Всё. Это всё. Он толком не знал, почему мальчишка увидел не то, что было сверху и предназначалось для него, а именно эту гадкую сцену. Одно предположение сменяло другое – возможно кровь, наследственность, родовая магия или что там еще может быть, притянули историю, относящуюся к самому зрителю. Возможно, думосброс был настроен показывать каждому, кто в него заглянет, самое нужное. Черт знает сколько еще вариантов, бездоказательных и зыбких, плескались в пустоте. Зародившись где-то в глубине, холодная волна неуемной дрожи прорвалась к запястьям, а через них к пальцам. Руки прекратили подчиняться, а он и не стал контролировать себя, погружаясь в безвольный тремор, как в омут. Поттер увидел и узнал всё, что только вообще мог увидеть и узнать. Как можно было так рисковать? Как можно было решиться на столь безумную авантюру? Самонадеянно поставить на кон все, что так оберегал почти всю свою жизнь. Сумел уберечь от всех и выдал самой ничтожной твари, которую только можно было найти поблизости. Увидел только драку старых врагов или что-то еще? Понял ли он то, что увидел? И если понял, то как? Старые детские стычки были почти пылью по сравнению с тем, что скрывала под собой эта наносная мишура. ___ * * мнемотропные – улучшающие память.
XSha: 10. Трое Упивающихся Смертью в молчании отступили назад. Даже оборотень выглядел испуганным. О том, что болен, он узнал именно тогда, в школе. Сначала он подумал, что это временное, может быть, следствие неумело наложенного проклятья, или он отравился каким-то из своих зелий, которые опробовал на себе. Но, перепроверив стократ все свои записи, составы, множество раз ища следы порчи и не находя их, Северус понял, что заболел и надо искать лекарство. О том, чтобы сообщить о подобной болезни школьному врачу или кому-то из учителей, и речи не было. Пришлось искать ответы в библиотеке. И, к ужасу своему, он их нашел. «Тяжелое психическое расстройство, поражение центров личностной сущности, которые отвечают за социальную адаптацию и становление базовых понятий о морали, недуг, ведущий к полному разложению психики, отторжению обществом, упадку и, в конце концов, одинокой смерти». Лечить пробовали, иногда помогало, но довольно редко. На самом деле лекарства нет – понял он. Несколько дней Северус пребывал в состоянии, близком к паническому. Именно тогда он впервые из-за нервов перестал есть. Потом это обернулось классическими последствиями – гастрит, а затем и язва, но каждый раз, когда он ел в таком состоянии, его просто-напросто рвало. Так, что проще было вовсе отказываться от еды. Спустя некоторое время он выкристаллизовал решение. Он себя не выдаст. Он себя заставит. Если ему не суждено выздороветь, стать нормальным человеком, то он, по крайней мере, не позволит никому заподозрить себя в том, что страдает таким ужасным недугом. Даже самому себе признаться, что положение его настолько плачевно, он не находил сил – довольно долго Северус пробовал искать другие, утешительные, объяснения своему состоянию. Напряженность школьной жизни, отсутствие серьезных физических нагрузок, неумение находить контакт со сверстниками. Все эти аргументы выискивались им с особым чаянием, и каждое подтверждающее их событие, малейший довод в их пользу, вызывали в нем не уныние, как можно было бы ожидать при обычном ходе вещей, а напротив – ликование. Которое, впрочем, довольно быстро иссякало, уступая место горькому пониманию того, что все поиски его ни что иное, как гнусный самообман и попытка выдать желаемое за действительное. Позже Северус пришел к Упивающимся Смертью с робкой, самому практически незаметной мыслью, что, быть может, нашел дело, которым как раз должен заниматься такой асоциальный и опасный для общества субъект, как он. Но, как ни старался, он так и не находил в себе тех симптомов распада личности, которые, судя по всем признакам болезни, должны были наступить уже давно. Впрочем, Северус прекрасно понимал, что это и есть самые опасные симптомы – бесплодные попытки убедить себя, что душа цела, что червоточина лишь поверхностна, но плод не поврежден, не сгнил и не сморщился. Невозможность окончательно признать в себе разложенца – суть глумливый оскал порока, насмехающегося над добродетелью. С этими невеселыми мыслями он делал то, чего от него ожидали, и удивлялся, когда чувствовал болезненные уколы совести. И когда он подошел к самому краю и глянул туда, то гром не поразил его, пропасть, раскрывшаяся под ногами, не засосала, сзади никто не ударил под колени. Не случилось ровным счетом ничего чудовищного, никакого конкретного факта, выделяющегося из повседневной его жизни особенной преступностью обстоятельств или ужасом. Из бездны, раскрывшейся перед ним, не веяло ни могильным смрадом, ни смертельной стужей, ничего не было в ней поэтического или впечатляющего. Скорее даже шаг вниз представлялся одним из сотни сделанных до этого и никак не выглядел последним. Отчего был в сотню раз опаснее. И никто не поверил бы, если рассказать, что однажды он явился к Дамблдору и сказал: «Я пришел потому, что пришел». Это не причина. Тем не менее, никаких других объяснений у него не было. Но тогда, сидя на берегу озера с книгой, не ведая, чем и как все обернется впоследствии, он просто знал, что сильно заболел. Болезнь выматывала: Северус не мог на него смотреть. Потому что зрение становилось воспаленно четким – можно было заметить песок, который прилипал к пяткам, когда тот, разувшись, сидел босиком у пруда; видны были пряди волос, падающие за воротник; даже заусенцы на его пальцах бросались в глаза. Бороться с этим не было никакой возможности. И когда Северус обращал внимание на его обнаженные колени, покрытые первым весенним загаром, когда смотрел, как тот валяется на траве, листая учебник, или слышал его голос – в каждой части Северусова тела бился обжигающий пульс, а сны в последующие ночи были неспокойными. Теперь это осталось далеко в прошлом. Недуг обострялся и снова угасал, он научился держать его под контролем, даже иногда мог вести себя как нормальный человек. Но вот сегодня Поттер одним неверным движением всколыхнул самые глубины, истоки этого кошмара. А он, Снейп, своей неосторожной идеей позволил этому случиться. Сам поставил на край и сам же пронаблюдал за падением. Мудро. Ничего не скажешь. Его гриффиндорские спутники, не оставляющие Северуса ни на минуту, усугубляющие и без того неспокойное существование, обостряющие все чувства до предела. Эти трое и оборотень. Эти четверо и он сам предстали сегодня пред чужими бесстыдными глазами. Грубое, бесцеремонное вмешательство за один миг обнажило, разворотило и вывернуло наружу все, что так стойко затиралось под слоями забытья.
полная версия страницы