Форум » Большой зал » "Другая реальность"", Джеймс Поттер-младший, Северус Снейп, Альбус Поттер, роман/приключения » Ответить
"Другая реальность"", Джеймс Поттер-младший, Северус Снейп, Альбус Поттер, роман/приключения
Сабрина Снейп: Название: Другая реальность Автор: Сабрина Снейп Бета: Зюзюка Рейтинг: PG-13 Пейринг: Северус Снейп, Джеймс Поттер-младший, Альбус Северус Поттер, Скорпиус Малфой Жанр: Приключения Дисклеймер: Все права принадлежат Дж.К.Роулинг. "Гарри Поттер, а также персонажи, имена и названия соответствующей вселенной являются собственностью Дж.К.Роулинг и компании Warner Bros. Entertainment Inc. Размер: миди Аннотация: ООС, AU. На 7 курсе Джеймс Поттер-младший с лучшим другом Джорджем Уизли проводят таинственный ритуал, чтобы узнать подробности войны с Вольдемортом. Но вместо этого они случайно вызывают из прошлого героя войны Северуса Снейпа. И мир меняется… Отношение к критике: Обоснованная критика приветствуется. Размещение в архивах: Предупредите меня
Ответов - 8
Сабрина Снейп: Глава 1. Опасные игры В мире есть группа людей, которым живется легче и проще, чем многим из нас. Золотая молодежь. Наверное, вы слышали о ней. У этих людей богатые родители, много связей и совершенно никакого контроля за поведением. Они наслаждаются жизнью на полную катушку, считая себя вправе осуждать других лишь за то, что им не доступна такая роскошь. Таким людям, по их мнению, дозволено абсолютно все. Именно такими были дети министра магии Гарри Поттера – гриффиндорцы Джеймс, Альбус и Лили. Джеймс Поттер-младший, пожалуй, был самым испорченным из этой троицы. Он считал, что ему все можно, и вместе со своим лучшим другом Джорджем Уизли, сыном Фреда Уизли и Парвати Патил, портил жизнь многих студентов Хогвартса, иногда делая ее совершенно невыносимой. Те, кто знал деда юноши, говорили, что Джеймс является его копией. Его боялись многие, но мало кто уважал. Ведь, не имея собственной славы, юноша пользовался тем, что его отец – министр, и поэтому ему все позволено. Альбус Поттер был гораздо менее высокомерен, чем его брат, хотя и он никогда не упускал возможности поставить на место всех, кто, по его мнению, этого заслуживал, то есть всех слизеринцев. Главным врагом он считал Скорпиуса Малфоя и часто испытывал свои дурацкие шуточки именно на нем. Хотя надо отдать должное юноше, он всегда останавливал старшего брата, когда тот заходил слишком далеко – например, если бы тот решил подвесить того верх ногами на уровне Астрономической башни или украсть личную вещь слизеринца. Но когда брат, например, запирал Скорпиуса на полдня в потайной темной комнатке, Альбус не только не противился, но и сам с удовольствием участвовал в подобных развлечениях. Так что его представление о справедливости было весьма субъективным и условным. Лили Поттер приносила меньше всего вреда ученикам. Она просто была богатой девчонкой, искренне верящей, что смысл жизни заключается в дорогих шмотках. Ну а те люди, у кого их нет, не были достойны общения с ней. В один прекрасный солнечный день троица бродила по Косому переулку и делала покупки. Они были без родителей, так как те постоянно были заняты и не находили время для общения с детьми, предпочитая дарить им дорогие подарки и давать слишком много денег на карманные расходы. В этом году Джеймсу надо было купить учебники для седьмого курса, Альбусу – для шестого, а Лили, соответственно, для пятого. Вместе с Поттерами учебники покупали дети их дяди, главы Аврората Рональда Уизли Роза и Хьюго. В отличие от своих родственников, эти дети не были такими высокомерными и вовсе не считали тех, кому меньше их повезло в жизни, людьми второго сорта. Им не нравилось многое в поведении детей министра, но отец велел дружить с ними, и приходилось подчиняться. Рональд Уизли не терпел непослушания. Подростки беззаботно гуляли, не думая ни о чем. Они и не подозревали, что вскоре привычный им мир изменится до неузнаваемости, что они станут похожи на тех, кого презирают, что им придется повзрослеть и понять, насколько мелочными, жестокими и эгоистичными они были. И попытаться выжить в новых условиях. А виной всему этому будет, конечно, Джеймс Поттер. *** Хогвартс-экспресс торопливо ехал вдоль лугов и полей. Джеймс в одиночестве сидел в купе – Альбус и Лили пошли в Розе и Хьюго, а их старший брат недолюбливал обоих родственничков, считая их слишком слабохарактерными. К нему же заходить опасались все, кроме одного человека, так что когда дверь начала открываться, Джеймс уже знал, кто это. Джордж зашел в купе и уселся напротив Джеймса. Профессора, давно работающие в школе, в один голос заявляли, что эта парочка – вылитые Джеймс Поттер и Сириус Блэк во время их учебы в Хогвартсе. Джеймсу–младшему это всегда льстило. В те редкие минуты, когда отец находил на него время, Гарри намекал, что не хочет, чтобы его сын был таким же высокомерным, как дед. Но дедовская слава все равно не давала Джеймсу покоя, ему хотелось во всем походить на него. Друзья всю дорогу до Хогвартса болтали о том, как прошли каникулы. А когда все уже сошли с поезда и начали пересаживаться в кареты, ребята внезапно заскучали. Захотелось чего-нибудь эдакого. И вскоре представился случай развлечься – появился один из самых любимых объектов их насмешек – Скорпиус Малфой. Малфой-младший совсем не был похож на своего отца. Он был абсолютно не тщеславным, серьезным и сообразительным. И абсолютно все в нем раздражало Джеймса, его семью и друзей. Вероятно, потому что он был полной им противоположностью. И сейчас, увидев его идущим к карете, Джеймс и Джордж перегородили юноше дорогу. Они не стали тратить время на слова, с усмешкой наложив на землю под ногами слизеринца заклинание оледенения, и с интересом наблюдали, как Малфой изо всех сил пытался удержать равновесие. Альбус, увидев это, нахмурился, но он был слишком занят разговором с кузиной, чтобы вмешиваться. Парень пожал плечами и сел в карету. Скорпиус уже еле держался, и было ясно, что сейчас он упадет. Но внезапно раздался звонкий девичий голос: − Фините Инкантатем! Джеймс обернулся, чтобы посмотреть на человека, прервавшего веселье: Марметиль Лонгботтом. Эта девушка, как он считал, – самый удивительный ученик школы из всех. Она была весьма странной, но это вовсе не отталкивало, а, наоборот, притягивало Джеймса. Он не мог врать самому себе – Лонгботтом ему нравилась. Особенно сейчас, когда она встала между ним и слизеринчиком, заслонив того собой. Она не выглядела рассерженной, а, как обычно, казалась чуть отстраненной. Отец рассказывал, что ее мать Луна, когда училась в Хогвартсе, была точно такой же. Собравшиеся зеваки, очевидно, ожидали, что он наложит какое-нибудь заклятие на дерзкую девчонку, но Джеймс опустил палочку. Несмотря на симпатию в Марметиль юноша осознавал, что она ему совершенно не подходит. Он – симпатичный богатый парень, которому положено встречаться с такой же обеспеченной красавицей. Поэтому он выбрал самую красивую девушку школы – Алису Финниган. А Джордж встречался с близняшкой Алисы Линдой. Вот и сейчас Джеймс, усмехнувшись, сказал посмевшей встать у него на пути девчонке: – Забирай своего жениха! – и сел в карету вместе с подоспевшей Алисой. Джордж вместе с Линдой сел рядом, пожав плечами. Но настроение золотого мальчика было безнадежно испорчено. В первую ночь в Хогвартсе не спали только два человека. Как вы уже догадались, это были два лучших друга – Джеймс и Джордж, решившие посетить запретную секцию библиотеки. Зачем они туда пошли – не знает никто, даже сами мальчики. Там было угрюмо и страшновато, а это всегда разжигало интерес друзей. Вот и сейчас они с придыханием ходили вдоль стеллажей не потому, что им что-то нужно, а просто из-за жажды острых ощущений. Разумеется, будь наши герои обычными учениками, они вряд ли отважились бы на такой шаг, но у них имелось несколько козырей. Во-первых, мантия-невидимка Джеймса. Он получил ее от отца в подарок, когда ему исполнилось одиннадцать лет. Правда, мистер Поттер очень просил сына использовать подарок с умом, но Джеймс искренне считал, что отцу на самом деле нет до этого совершенно никакого дела. Вторым же козырем Джеймса, безусловно, было то, чьим сыном он является. Все-таки Гарри Поттер – министр и герой войны, и никто не посмеет серьезно наказать его сына. Джеймс не решался признаться в этом даже себе, но именно этот факт и заставлял его постоянно совершать все более и более дерзкие поступки. Юноша словно пробовал на прочность терпение профессоров. И даже когда казалось, что теперь-то парня точно накажут, ему все равно сходила с рук очередная возмутительная выходка. Поразительно, но профессора даже не писали ему домой, хотя Джорджу вопиллеры от родителей приходили регулярно. Джеймс считал, что это все оттого, что даже профессора знают, что отцу на него наплевать. Хотя на самом деле они просто не хотели отвлекать министра от работы. Но вернемся же к нашим нарушителям порядка. Они бродили там, где им совершенно не положено находиться, ощущая себя героями. Но вдруг Джеймс неловко задел стеллаж, и с полки упала книга. Хорошо, что ее успел подхватить Джордж, иначе неприятностей было бы, скорее всего, не избежать, ведь некоторые книги в запретной секции имели свойство вопить, когда их уронишь или откроешь. Он хотел было поставить книгу назад, но в Джеймсе с новой силой разыгралась жажда приключений. – Зажги свет, шепнул Джеймс другу, взяв книгу и открыв на первой попавшейся странице. Джордж был вовсе не в восторге от идеи друга, так как за их общие проделки отдувался всегда только он. Тем не менее, пойти против Джеймса он не решился – Люмос! – пробормотал юноша и склонился над книгой, в которой, как оказалось, описывался древний ритуал, позволяющий воскресить призраки прошлого. Несмотря на все опасности, которые может повлечь этот странный ритуал, Джеймса он чрезвычайно заинтересовал – вот он, настоящий поступок! Может быть, хоть после этого отец, наконец, обратит на него свое внимание. «Осталось только убедить Джорджа…» – мрачно подумал Поттер. Гриффиндорец сказал другу проверить, не упало ли что с других стеллажей, а сам в это время быстро переписал описание проведения ритуала, благо, оно было не очень длинным. После чего сообщил, что пора идти в гостиную. Если бы юноша знал, какие последствия повлечет за собой его поступок, он бы сразу оставил книгу в покое. *** Начало этого утра было крайне неудачным. По крайней мере, для Скорпиуса Малфоя. С раннего утра его не покидало ощущение, что скоро все изменится; все, что до сих пор казалось таким незыблемым, будет уничтожено. Слизеринец сам не знал, откуда такое предчувствие, но он привык прислушиваться к своей интуиции, и поэтому у него был как-то неспокойно на душе. Он достал из-за стола изящный браслет. Эту вещь он нашел в семейном тайнике, там было написано, что ее следует надеть в том случае, если возникнет такое ощущение, как у Скорпиуса сейчас, на руку тому, «кто не должен забыть», предварительно прочитав прилагающееся письмо. И браслет будет невозможно расстегнуть. Украшение юноша сунул в карман, а о письме не стал беспокоиться, решив, что прочтет позже. На завтраке Скорпиусу пришло письмо из дома. Отец в крайне резкой форме отзывался о том, что его сын в первый же день нового семестра позволил Поттеру и Уизли унизить себя. Видимо, уже нашлись «доброжелатели», доложившие об инциденте. Отец писал, что не считает Скорпиуса достойным носить фамилию Малфой, даже угрожал лишить наследства. Скорпиус не был таким, как отец. Не был ни трусом, ни стукачом, ни жестоким. И еще, в отличие от Малфоя-старшего, он был способен искренне любить. Подумав об этом, юноша посмотрел на гриффиндорский стол. Она, как обычно, сидела рядом со своим братом. Роза Уизли. Самое прекрасное создание на свете. Такая нежная, хрупкая, милая. Только не для него. Скорпиуса всегда коробили рассказы отца о его так называемых «геройствах». Из-за этого, сколько юноша себя помнил, у них с отцом всегда были ссоры. С мамой все было по-другому. Асторию Гринграсс выдали за Драко Малфоя насильно, и она никогда не думала, что будет любить его сына. Но, как ни странно, полюбила. Мама была для юноши единственным человеком в этом унылом мире, к которому он мог обратиться за советом, который всегда поддержит и поможет. Вот и сейчас слизеринец знал, что мама обязательно уговорит отца сменить гнев на милость. И, хоть упреки отца не были такой уж редкостью, юноша все-таки расстроился из-за письма. Не доев свой завтрак, он выбежал на улицу, справедливо полагая, что там его никто не будет доставать. И, как не могло просто не случиться в то поганое утро, случилась очередная неприятность. Как только Скорпиус подошел к озеру, послышался язвительный смешок: – Надо же, Его Высочество полюбил утренние прогулки! Этот голос было сложно не узнать – Альбус Поттер, задавака и любимец учителей. Между ним и Скорпиусом с самого первого дня в школе шла холодная война. Если кого и ненавидел Малфой-младший больше, чем Альбуса, так это Джеймса Поттера. Ему всегда все сходило с рук только потому, что он сын героя, а Скорпиуса все профессора на дух не переносят из-за того, что он внук правой руки темного мага, Люциуса Малфоя, умершего за несколько лет до рождения Скорпиуса. Поэтому-то на лояльность учителей Малфой-младший перестал надеяться еще на младших курсах, когда его наказали якобы за то, что он начал издеваться над Поттерами. А то, что все дело было по-другому, даже и слушать никто не стал. Скорпиус мог просто уйти, не обратив внимания на издевку, но… не сегодня. Он был настолько выведен из себя неудачным началом дня, что ему вдруг стало абсолютно плевать на последствия. Слизеринец подошел к врагу вплотную и спросил: – Позволь поинтересоваться, Поттер, с какой стати ты пытаешься испортить мне настроение? – Ты, Малфой, портишь всем жизнь одним своим присутствием! – Знаешь что, жизнь всем портите как раз ты и твой братец. – Считаешь себя крутым? – А ты себя? – По крайней мере, мой отец герой, а не Пожиратель! – Не прикрывайся родными, Поттер. Ты не знаешь, что будет дальше. Возможно, все изменится. С этими странными словами Скорпиус, повинуясь мимолетному порыву, молниеносным движением застегнул браслет на руке врага. Ни тогда, ни после он не мог объяснить, зачем сделал это. Просто такие действия показались разумными и правильными, а он привык всегда доверять интуиции. Поттер попытался снять браслет, но потерпел неудачу, а Скорпиус пошел на завтрак, довольно улыбаясь. *** Альбус вовсе не собирался нарываться на ссору, но уж больно раздражал его сынок Пожирателя смерти. И он действительно верил в то, что лучше Малфоя уже потому, что его отец герой, а не ловко избежавший наказания преступник. Он ожидал, что Малфой полезет в драку, пожалуется учителям, проигнорирует – все, что угодно. Но зачем Малфою надо было надевать ему на руку дурацкий браслет, который к тому же никак не желает сниматься? Поттер-младший был настолько поражен, что даже не послал вслед слизеринцу ни одного заклинания. «Если это просто шутка такая, а браслет – обычная безделушка с заклинанием неснимаемости, то это еще поправимо, – сосредоточенно размышлял Альбус. – Но проблема в том, что Малфои все-таки издавна были приверженцами темной магии, поэтому на браслет вполне могут быть наложены какие-то чары, возможно, даже смертельно опасные...» Когда Альбус заходил в Большой зал, все его мысли все еще занимал проклятый браслет, до сих пор застегнутый на руке юноши. Конечно, оптимальным решением было рассказать все старшему брату и попросить помощи у него… Точнее было бы, если бы у них были нормальные отношения. Братья постоянно ссорились, но, слава Богу, до драк пока дело не доходило. Наоборот, Альбус всегда пытался остановить Джеймса, когда ему казалось, что тот заходит слишком далеко в своих издевательствах над другими. Собственно, именно это чаще всего и являлось причиной конфликтов. Альбус понимал, что сам не ангел, но все равно считал Джеймса слишком жестоким; брат же считал его чересчур мягким и слабохарактерным. И это порой выливалось в нешуточные ссоры. Так что Альбус решил ничего не говорить брату, он был убежден, что, даже если Джеймс поможет, ему потом всю жизнь придется выслушивать по этому поводу шуточки и язвительные замечания. И гриффиндорец еще больше утвердился в своем решении, когда, усевшись за стол, услышал слова брата: – Надо же, Альбус полюбил украшения, вот так неожиданность! – Заткнись, Джеймс. – Как невежливо. Я прямо-таки удивился, что вчера ты не заступился за своего любимого слизеринчика Малфоя. При упоминании ненавистной фамилии вся злость на Джеймса тут же испарилась, уступив место немому отчаянию. Лицо Альбуса исказила болезненная гримаса, аппетит пропал. Ничего не ответив брату, Альбус встал со скамейки, намереваясь пойти на уроки. – Что-то случилось, Альбус? Помощь нужна? – неожиданно раздался абсолютно серьезный голос Джеймса. Юноша вздрогнул: с ним случались разные передряги, но брат никогда не предлагал свою помощь. Что это на него нашло? Тем не менее, он не был готов довериться брату. Если повезет, браслет сам расстегнется через некоторое время, в противном же случае придется попробовать вытрясти правду из Малфоя. Юноше очень хотелось поделиться с кем-нибудь, хотелось, чтобы кто-то поддержал его, помог, но таких людей не было. С семьей он свои проблемы не обсуждал, учителям жаловаться глупо, друзей у него не было, а просто знакомым не хочется доверяться. – Отстань, Джеймс, я сам разберусь, - ответил Альбус и, не медля ни секунды, вышел из зала, сопровождаемый обеспокоенным взглядом брата. *** Лили пыталась сосредоточиться на очередной перепалке братьев, чтобы заглушить свои не совсем веселые мысли. Девушка не понимала, что с ней происходит. В последнее время появилась какая-то странная апатия ко всему происходящему, особенно, что касается противоположного пола. Ее подружки уже начали встречаться с кем-то, одна Лили все держалась в стороне от парней. Она перестала с тщательностью выбирать себе одежду и критиковать одежду других, как раньше делала это частенько. Может быть, все эти странности происходили с ней из-за молодого человека, который снился ей каждую ночь? Это был худой парень с черными волосами, прикрывающими лицо. Было непохоже, что он хорошо следил за своей внешностью, но Лили это не отталкивало. Эта его загадочность, таинственность, даже, может быть, некая угроза – вот что привлекало девушку в нем, вот почему она не могла забыть этого юношу, терзая себя догадками – кто он? *** На истории магии было невыносимо скучно, впрочем, как обычно. Джеймс все думал о странном поведении брата за завтраком. Он никогда не видел брата столь растерянным, как в тот момент, когда Джеймс съязвил насчет Малфоя. Причем он сказал это, вовсе не ставя перед собой цель серьезно обидеть брата, просто перепалки с ним стали уже чем-то вроде традиции. Альбус часто раздражал Джеймса, мешая его планам; между ними нередко случались серьезные ссоры, но он никогда не желал младшему брату зла. Раньше он никогда не предлагал помощи брату, потому что был убежден, что Альбус справится и без него. Но, видимо, на этот раз тот влип в слишком серьезную переделку. Хоть братец и отказался от помощи, Джеймс не собирался пускать это на самотек. Он обязательно узнает, что же случилось у Альбуса. Но было и еще одно дело, которое Поттер хотел сделать обязательно – ему не давал покоя таинственный ритуал, найденный в запрещенной книге. Он неудержимо манил, как и все запретное. Поэтому Джеймс решил обязательно провести его. И даже знал, кто ему в этом поможет. Он толкнул в бок Джорджа и, дождавшись когда друг обернется, сказал: – Ни за что не догадаешься, чем мы займемся сегодня ночью! – Неужели опять пойдем делать вылазку в Хогсмит? – лениво поинтересовался тот. – Ну нет, дружище, это слишком мелко. Помнишь, книгу в Запретной секции? – Конечно, а что? – Я переписал ритуал из нее. – Нет, только не это! Ты ведь не хочешь сказать, что… – Мы с тобой опробуем на деле этот эксперимент! – Джеймс, это может быть опасно! – И что? Ну, не будь занудой, Джордж. Без опасностей жить в этом мире невыносимо скучно. – С этим-то я согласен. Но тебе не кажется, что все должно иметь свои пределы?.. – Кажется, Джордж, но я до сих пор их не заметил, и не успокоюсь, пока не упрусь в такой предел. Ты или пойдешь со мной, или нет. Но то, что задумал, я все равно сделаю. – Я с тобой. – Ну вот и отлично. Джеймс понимал, что в некоторой степени подавляет друга, но ничего не мог поделать с этим, да, если честно признаться, и не хотел. Ему нравилось всегда быть главным, выбирать, куда пойти и чем заняться. И даже от людей, которыми искренне дорожил, он не терпел возражений. Исключение, пожалуй, составлял один Альбус: только ради него Джеймс был готов отказаться от приятного развлечения. Так что, вероятно, одной из причин того, что он постоянно задирал брата, было желание доказать всем, и особенно себе, что он для него не особенно много значит. Всем доказать получилось, а вот себя не обманешь. И Джеймс дал себе слово завтрашним утром обязательно выяснить, что же стряслось у Альбуса. *** Скорпиус наконец-то добрался до своей комнаты. Настроение было препаршивым, а ощущение того, что вскоре случится нечто, что перевернет привычный мир с ног на голову, все усиливалось. Скорпиус вспомнил стычку с Поттером и усмехнулся. Наверняка гриффиндорец надумал невесть что, вероятно даже решил, что на браслете черномагическое заклинание. И тут слизеринец понял, что ему самому не мешало бы прочитать про эту вещицу. Мысленно Скорпиус отругал себя за глупость – надо было сначала досконально изучить свойства браслета, а уж потом надевать его на кого попало. Но дело сделано, так что остается только прочитать, что же вещица из себя представляет. Скорпиус взял письмо и углубился в чтение. Постепенно он начал понимать, что браслет позволяет сохранить память человеку, надевшему этот браслет, если мир вокруг кардинально изменится не без помощи волшебства. Дело в том, что некоторые люди из рода Малфоев могли предвидеть грядущие изменения реальности. Еще до того, как Скорпиус поступил в Хогвартс, его отец рассказывал, как его школьные враги Поттер и Грейнджер отпустили на свободу беглого преступника, воспользовавшись хроноворотом. Тогда Драко Малфой прекрасно знал, что должно было случиться, если бы не вмешательство настырных гриффиндорцев – поцелуй дементора для Блэка и казнь гиппогрифа. Но, по словам отца, враги снова все испортили. Естественно, словам молодого слизеринца никто, кроме профессора Снейпа не поверил, а директор только усмехался и предлагал лимонные дольки. Собственно, именно для этого и был изобретен браслет – чтобы Малфоев не считали сумасшедшими. Тот, на ком эта вещь будет, сможет соединить в своем сознании обе реальности, осмыслить происходящее, и после чего артефакт растворится. Итак, Скорпиус окончательно уверился в том, что грядут большие перемены. Жаль только, отец не узнает об этом: видение можно использовать только один раз. Обычно этого достаточно, так как смещение реальностей бывает крайне редко. Но, видимо, в этот раз судьба решила преподнести сюрприз. Скорпиусу было страшно, он очень надеялся, что все это лишь игры его больного воображения. Но почему тогда браслет застегнулся? Это должно произойти только в одном случае – если он понадобится в ближайшее время. И почему-то Малфой был уверен, что на этот раз просто изменением пары не существенных в глобальном смысле моментов дело явно не обойдется. И, наверняка, во всем виноват будет Джеймс Поттер. В Хогвартсе все беды происходят по его вине. *** На этот раз в выручай-комнате было мрачно и даже немного страшновато. Она преобразилась в место, которое, казалось, было создано специально для проведения запретных магических ритуалов. Увидев такую обстановку, Джеймс побледнел и чуть было не поддался порыву оставить свою затею, но когда это Поттеры трусили? Так что он, стараясь выглядеть решительно, вошел и начал приготовления. Они с Джорджем расставили свечи в определенной последовательности, так, чтобы они образовывали что-то вроде пентаграммы. Затем Джеймс порезал себе руку ножом, позволив нескольким каплям крови упасть в ее центр, и начал читать длинное заклинание. Ему вторил Джордж. Поттер понимал, что его друг напуган. Он и сам испытывал чувство, что на этот раз зашел слишком далеко. Неужели он, наконец, уперся с ту самую грань, которую так долго искал? Почему-то эта мысль больше не вызывала удовольствие. Наоборот, он чувствовал страх, расползающийся по венам все больше по мере прочтения заклинания. Когда они уже заканчивали, Джеймс вдруг понял, что не хочет, чтобы это произошло. Хватит с него безумств и приключений, ведь, если они закончат ритуал, с ними может случиться нечто ужасное. А этого, несмотря на всю свою беззаботность и легкомысленность, Джеймс очень не хотел. К тому же есть еще Джордж, которого он втянул в это против воли, и брат, которому нужна помощь. Быстро, чтобы не передумать, Джеймс замолчал и уничтожил свечи взмахом палочки. Он слишком поздно понял, что этот ритуал из тех, которые, начав, ни в коем случае нельзя останавливать, иначе это может привести к крайне неприятным последствиям. Вдруг по комнате прошла рябь, мир словно переворачивало наизнанку. Джеймсу стало страшно, как никогда в жизни, а в следующее мгновение он почувствовал, как мир словно перетекает в нечто другое и, наконец, потерял сознание. *** А пятьдесят лет назад семнадцатилетний слизеринец по имени Северус Снейп попал в очередную передрягу. И, разумеется, во всем опять были виноваты мародеры. Эта группа подростков, считающих себя самыми крутыми в школе, издевалась над теми, кто слабее, на их совести большинство бед, случающихся с обычными студентами. Они никогда не думают ни о чем, кроме того, как бы развлечься, а единственный способ развлечения для них – причинить боль окружающим. Именно так думал об этой компании, являющейся его заклятыми врагами, Северус. Он один изо всех сил пытался противостоять им, но что человек может в одиночку? Вот и слизеринец раз за разом убеждался, что один в поле не воин. На этот раз враги подкараулили его в темном коридоре и, как обычно, начали наезжать. Конечно, им скучно и хочется развлечься, а крайний всегда он. Он ведь и так много из-за них пережил, и самым неприятным была потеря лучшей подруги Лили – девушки, которую он искренне любил. Всего одно обидное слово поставило крест на дружбе, длившейся пять лет. Это было настоящим ударом, и Северус не знал, как дальше жить. Да пожалуй, он и не жил – просто существовал. А когда они снова попытались мучить его из скуки, он не выдержал и выплеснул в них изобретенное им зелье – не опасное, но приносящее жуткую боль. Северус сбежал, но понимал, что его все равно найдут. Действие кончается быстро, а мародеры всегда умудряются находить его. Иногда создается впечатление, что они следят за ним постоянно, и от этого делается жутко. Неудачно перепрыгнув через высокий порог, Северус сильно подвернул ногу и упал на холодный каменный пол. Кое-как усевшись и прислонившись спиной к стене, Северус мечтал только об одном – провалиться сквозь землю. Он никогда не был трусом, но на этот раз ситуация прямо-таки безвыходная. Мародеры в ярости – это не просто проблема, а прямая угроза жизни. Они его в порошок сотрут! Тем не менее, Северус надеялся, что враги его не заметят, но, как вскоре оказалось, зря. Он заметил их издалека – шли к нему со злобно-свирепыми выражениями лиц, на ходу доставая палочки. При таком раскладе доставать свою не было никакого смысла, но слизеринец рискнул. И обнаружил, что потерял ее во время бега. Ну все: теперь ему точно крышка. Враги подходили все ближе, и Северуса начало охватывать отчаяние, но тут случилось кое-что невероятное. Казалось, что мир расплавляется и выталкивает его из реальности, было очень страшно, и юноша даже подумал, что уж лучше очередная разборка с мародерами. А потом наступила тьма.
Сабрина Снейп: Глава 2: «И все изменилось». Некоторое время растерянный Джеймс просто стоял посреди коридора, глупо хлопая ресницами. Он все никак не мог понять, что же произошло. Еще совсем недавно они с Джорджем были в выручай - комнате и проводили таинственный запрещенный обряд, а теперь он стоит в каком-то коридоре, а перед ним находятся Джордж и двое незнакомых парней, смотрят с презрением. Поттер ничего не понимал – что бы между ними не происходило, так друг на него никогда не смотрел. Да что же случилось? Внезапно из воздуха материализовался щуплый юноша с сальными волосами и в слизеринской мантии. Он казался удивленным не меньше Джеймса. Появившись посреди коридора, незнакомец сразу упал, так как у него была повреждена нога, а приподнявшись стал рассматривать Джеймса так, будто он был редким зверем в зоопарке. Трое рассмеялись, а один из незнакомцев с усмешкой сообщил: «Смотрите-ка, у нашего грязнули появился дружок, два сапога пара». Трое дружков начали смеяться, а Джеймс хотел возмутиться, но вдруг поймал свое отражение в зеркале и чуть не грохнулся в обморок. На нем была старая невзрачная мантия, причем тоже слизеринская, он выглядел осунувшимся и бледным, совершенно невыдающимся подростком. Раньше Джеймс сам был не прочь поиздеваться над имевшими подобный вид, а теперь это случилось с ним, и он понятия не имел, почему. Вообще, уже не гриффиндорцу казалось, что он сошел с ума. Ведь не было ни одного разумного объяснения, почему он в этом месте и в таком виде, почему он слизеринец и кто эти парни рядом с Джорджем. почему его друг так презрительно смотрит на него… Все это было непонятно, но почему-то Джеймс чувствовал, что виной всему появление в коридоре странного слизеринца. Хотя, конечно, изначально во всем виноват он сам, но наш герой усиленно отгонял от себя эту мысль, так как не привык ни в чем чувствовать себя виноватым. Тем временем обстановка накалялась: троица достала свои палочки с явным намерением поиздеваться. Должно быть, им казалось, что в данный момент они выглядят круто. В подобной ситуации Джеймс и сам так считал. Ему и в голову не приходило, что замахиваться палочкой на того, кто заведомо не может ответить тем же, не признак смелости, а скорее наоборот. А сейчас, когда он сам в роли жертвы, неожиданно вспомнились старые истины. Но просто так сдаваться Джеймс не собирался: он молниеносным движением выхватил свою палочку. Новоприбывший заметил палочку, валяющуюся в коридоре, и поднял ее, направив на Джеймса. Тот удивился, он же в одной лодке, так почему слизеринец не только не помогает, но и собирается на него напасть? И когда Джеймс в полной мере осознал всю безнадежность ситуации, к ним подошел какой-то третьекурсник и сообщил, что директор Дамблдор хочет видеть Джеймса Поттера и Северуса Снейпа. Вот тут стало по-настоящему плохо - мистер Поттер часто рассказывал своим детям о Северусе Снейпе, герое войны. Это что, его сын? Нет, такого быть не может по чисто арифметическим подсчетам. И почему директор Дамбрдор? Он же давно мертв… Вопросов было много, и ни одного ответа. Ясно одно: необходимо идти к директору, может хоть он что-нибудь прояснит. Джеймс помог подняться незнакомцу, который почему-то смотрел на него с ненавистью, и они пошли к Дамблдору. Альбус чувствовал, что вот-вот сойдет с ума. Он упал на колени, сжав руками голову, в которую начали проникать воспоминания, которых никогда не было и, по его глубокому убеждению, быть не могло. В память вторглись образы жизни в нищете, в которой он якобы существовал, а с ними соседствовали воспоминания о богатом детстве, которые до этого мига Альбус считал совершенно реальными и единственно верными. А сейчас он вдруг с ужасом осознал, что истинные воспоминания как раз те, которые нахлынули. Кто-то изменил реальность, и он сейчас получает информацию о ней. Таким образом, юноша вспомнил, что он учится на Слизерине и относится к отбросам общества, так как его отца ненавидит министр Сириус Блэк. Папа и мама работают на не престижных и очень низкооплачиваемых должностях в Министерстве, их семья едва сводит концы с концами, тем более, что, кроме его, Джеймса и Лили, у родителей есть еще трое детей – близняшка Лили Мэри, десятилетняя Луиза и восьмилетний Рональд. Хотя Альбус прекрасно помнил, что в его мире маме сказали колдомедики, что она ждет двойню, но есть большая вероятность, что выносить их она не сможет. Маме дали зелье, в результате чего у нее остался только один ребенок, Лили, и больше детей она иметь не смогла, но угроза жизни была устранена. А в этом мире все иначе… Даже его кузена и кузины не существует просто потому, что дядя Рон был убит Пожирателями в юности. И в этом мире родители его отца были не аврорами, а почти нищими, перебивающимися с хлеба на воду, а умерли не защищая сына от Вольдеморта, а в глупой уличной потасовке в возрасте двадцати семи лет. Зато в этом мире у него есть тетя Анна – сестра отца. Но она замужем за министром Блэком, и он запрещает ей навещать семью Поттеров. Здесь победителем Вольдеморта был Нэвилл Лонгботтом, и именно его сын Лукас является любимчиком учителей. Он ведет себя, пожалуй, еще ужаснее, чем порой Джеймс. И с ним всегда дружки Джордж Уизли и Роберт Блэк. А он с Джеймсом являются объектами постоянных насмешек этой группы. Какая ирония: развлекаясь, по его мнению, безобидными шуточками в адрес жалко выглядящих слизеринцев, Альбус никогда не думал, что окажется на их месте. Это все было так ужасно, что мозг бывшего гриффиндорца неосознанно начал искать положительные стороны в сложившемся незавидном положении и, как ни странно, нашел. Прежде всего, это то, что в их большой бедной семье царили мир и взаимопонимание, даже с Джеймсом они всегда друг друга поддерживали и во всем помогали. Но, что нимало смущало, в этом мире его лучшим и единственным другом был, подумать только, Скорпиус Малфой. Как только он мог подружиться с этим слизеринчиком…хотя…он ведь совсем его не знал., а, судя по воспоминаниям, Малфой действительно хороший друг. Тут поток воспоминаний закончился, и Альбус резко вскочил на ноги. Ну конечно: во всем виноват Малфой! Наверняка это случилось из-за дурацкого браслета. Надо найти этого гада, и пусть возвращает все на свои места. И Альбус на максимальной скорости помчался искать своего друга-врага. Пока Джеймс и Северус сидели в кабинете Дамблдора, с одинаково кислыми выражениями лиц смотря на чашки сладкого чая и горку лимонных долек, директор рассказывал странные и удивительные вещи о новой реальности. Оказывается, здесь никакого пророчества не существовало, и Вольдеморт вовсе не исчезал. А третировал маггловский и магический миры вплоть до шестого курса обучения здешнего героя Нэвилла Лонгботтома, когда тот уничтожил злодея раз и навсегда. Сейчас мистер Лонгботтом работает начальником Аврората. Итак, в этой реальности много лет мир находился под гнетом Вольдеморта, когда царила диктатура, нельзя было о Повелителе даже плохо подумать, пыткам подвергались даже ближайшие слуги, магглы истреблялись целыми семьями, грязнокровкам учиться в Хогвартсе было запрещено. И всему этому положил конец их герой, Нэвилл Лонгботтом. Но теперь ситуация получилась прямо противоположной: бывшие жертвы начали жестоко мстить побежденным, и теперь уже чистокровные подвергались издевательствам и унижениям. Слизерин стал факультетом отверженных: его ученики не имели права собирать квиддичную команду, открыто выступать против учеников других факультетов делать заявления, содержащие хоть малейший намек на их превосходство над другими. Что же касается Поттеров, их семья попала в опалу из-за личной ненависти к ней министра Блэка. Они с Джеймсом Поттером – старшим одно время были очень дружны, а потом Поттер, по глубокому убеждению Блэка, стал предателем. Тогда должна была проводиться очень сложная и опасная операция по захвату ведущих Пожирателей, Сириус и Джеймс играли в ней главную роль, они должны были руководить группой захвата. Но Поттер просто не пришел и все, подставив Сириуса. Он тогда справился с заданием, но был тяжело ранен и потерял почти всех подчиненных. Как только поправился, побежал домой к другу, думал, что если он не пришел, с ним случилось что-то ужасное. Раньше Джеймс Поттер никогда не бросал в беде друзей. Но оказалось, что он просто собрал вещички и сбежал вместе с женой и грудным сыном подальше от войны и опасности. Конечно, Сириус не простил: через некоторое время каждая собака в волшебном мире знала, что произошло. С тех пор и по настоящее время на Поттерах словно выжжено клеймо трусов и предателей. Джеймс слушал все это, задыхаясь от боли в груди и стараясь не обращать внимания на довольную усмешку Снейпа. Что же он наделал! Но почему все пошло кувырком? Его семья просто не может быть предателями и трусами, это немыслимо, ведь они всегда были образцами гриффиндорской доблести. Юноша почувствовал, как слезы подступают к его глазам, но всеми силами старался сдержать это, не хватало еще доставить этому Снейпу такое удовольствие. Вместо этого он глубоко вздохнул и начал рассказывать. По мере рассказа о своем мире Джеймс постепенно успокаивался, и закончил почти ровным голосом. Дамблдор слушал и кивал, будто так и надо. Ну конечно: из редких рассказов родителей Джеймс уяснил, что этот волшебник знал все обо всем. И в следующее мгновение Джеймс еще раз убедился в этом: директор объяснил, откуда в коридоре возникла волшебная палочка: оказывается, волшебные палочки имеют свойство связи с хозяином, поэтому когда Северуса перенесло на полвека в будущее, его палочка отправилась за ним. А потом директор стал рассказывать, как можно все исправить. Оказывается, в отделе тайн Министерства магии есть комнатка, в которой хранится талисман, созданный для исправления подобных ляпов. Если тот, кто вытащил человека из его времени и тот, кого вытащили, прикоснутся к талисману и очень сильно захотят вернуть все на свои места, это произойдет. Директор даже сказал, что сможет добыть этот талисман, если они оба согласны его использовать. Но тут Северус резко сказал: «Я не согласен!». Джеймс задохнулся от неожиданности и возмущения, и не знал, что сказать. Директор же сообщил, что дает Северусу время подумать, а пока он будет учиться на Слизерине и жить в Подземельях, в одной комнате с Джеймсом. Подростки совершенно одинаково скривились, выражая свое к этому отношение, но спорить не стали. Джеймс был подавлен, но сдаваться не собирался. Он сумеет убедить Снейпа вернуться в его время, или…или он совершенно не знает, как жить дальше. Альбусу казалось, что как только он увидит Малфоя, убьет негодяя на месте. Но, когда он увидел его, сидящего в темном коридоре, застыл в нерешительности. Его враг плакал, совершенно по-детски, навзрыд, вытирая слезы рукавом мантии. Конечно, раньше одним из заветных желаний Альбуса было увидеть его вот таким раздавленным. А сейчас он не знал, что делать. Унижать Малфоя расхотелось, орать на него тоже. Поэтому он просто подошел и сел рядом. Скорпиус никак не отреагировал на то, в каком состоянии его увидел враг, и Альбус испугался, ведь это значит, что случилось что-то действительно серьезное. Он тихо спросил: - Малфой, что случилось? - Ее нет, просто никогда не существовало. Так просто – человека стерли, как ластиком. - О ком ты говоришь? Кого стерли? - Розу. - Ты любишь ее? Малфой ничего не ответил, он прислонился к стене с совершенно потерянным видом, словно ища поддержки и не находя. И Альбус, поддавшись внезапному порыву, сел ближе и обнял его за плечи. А потом случилось нечто уж совсем невероятное – Малфой уткнулся ему в плечо и зарыдал. Хотя, в свете случившегося, Альбус уже разучился чему-либо удивляться. Тем не менее, поражало состояние Малфоя – он был уверен, что слизеринец не умеет чувствовать, и тем более, так любить. Все усложняли и его двойственные чувства к Скорпиусу. С одной стороны, они враги, а с другой – в новой реальности они были друзьями, и Альбус разрывался между желанием разобраться с ним и успокоить его. Но второе желание победило, так как, в отличие от Джеймса, Поттер-младший всегда придерживался принципа «не бей лежачего». Прошло довольно много времени, и Скорпиус, наконец, затих. Некоторое время молчали, а потом он начал рассказывать о том, как сложилась его жизнь в этом мире. Он поведал, что здесь его маму убили авроры во время очередного обыска в доме Малфоев. Просто так, ни за что. Она просто не отдала им шкатулку, являющуюся семейной реликвией. И они с отцом остались одни. Жили бедно, но в этом мире отец очень любит его, даже странно, какие перемены случаются с людьми с изменением социального статуса. А через некоторое время папа женился на Полумне Лавгут, бывшей любовнице Нэвилла Лонгботтома. Мистер Лонгботтом женат на королеве выпускного бала, миссис Лаванде Лонгботтом, в девичестве Браун, у них двое детей, и разрушать семью он не собирался. Поэтому, как только Полумна забеременела, он расстался с ней. А Драко признал девочку. Так что по иронии судьбы всегда заступавшаяся за Скорпиуса девушка в этом мире его сестра Марметиль Малфой. Помолчали, а потом Альбус спросил: - Почему ты мне все это рассказал? - Просто надо было с кем-нибудь поделиться. Все равно ты видел куда больше, чем мне бы хотелось. - Давай просто забудем об этом. То, что произошло, - вполне нормальная реакция на исчезновение того, кого любишь. Меня другое интересует – зачем ты все это сделал? - Это сделал не я. - Не верю. Браслет… - Браслет всего лишь соединяет две реальности, не дает забыть. - Но почему ты надел его на меня? - Ты был так в себе уверен, считал, что тебе все можно и тебе все обязаны. Я просто хотел, чтобы ты знал, что это не аксиома. Скорпиус думал, что Поттер ударит его, но тот просто кивнул и спросил: - Как думаешь, кто в этом виноват? - Твой брат, разумеется. Он всегда лезет, куда не просят. - Почему сразу… Хотя, наверное, ты прав. Пойдем в гостиную. - Иди, я тут посижу. - Надо держаться вместе, мало ли, что придет в голову Лонгботтому и компании. - Боишься, Поттер? А ведь ты и твой братец ничуть не лучше. - Пошел ты! Альбус решительно встал и направился в сторону Подземелий, хрупкое перемирие было разрушено. Но, когда он уже уходил, неожиданно услышал тихое: «Спасибо». Возможно, Малфой не так уж и безнадежен. Джеймс и Северус уже полчаса сидели на противоположных кроватях, напряженно глядя друг на друга. Их двое соседей, близнецы Алекс и Дэвид Забини, давно спали, а нашим героем было совсем не до сна. Они до сих пор не могли поверить, что их жизнь в одночасье изменилась столь кардинальным образом. Джеймс был очень подавлен и кожей чувствовал, что Снейпу это доставляет огромное удовольствие. Да, он знал, кто такой Северус Снейп. Отец иногда рассказывал о том, как Джеймс Поттер – старший с лучшим другом Сириусом Блэком сломали жизнь по сути не плохому человеку, наверное, для того, чтобы Джеймс и Джордж не повторили подобного. Но Джеймс всегда относился к подобным рассказам с известной долей скептицизма: он восхищался дедом и считал, что тот не стал бы зря никого изводить. Темп не менее, в этом мире его самого изводил Джордж вместе с дружками. Все так запутано… В любом случае, утро вечера мудренее. С этой мыслью Джеймс, наконец, лег спать. Казалось, прошла всего минута, а их со Снейпом уже разбудили на завтрак соседи по комнате. Джеймс незаметно достал из кармана круглый шарик и спросил у него, дружат ли они. Оказалось, в этом мире у него нет друзей. Этот шарик Джеймс обнаружил на тумбочке, когда проснулся ночью от кошмара. Там была записка директора, что, поскольку они с Северусом не знают об этом мире абсолютно ничего, это устройство им поможет – будет отвечать на вопросы о новом мире. Но все равно отсутствие воспоминаний сильно напрягало – их не может заменить шарик, пусть даже волшебный. В общем, Джеймс, наконец, решился поговорить со Снейпом только при входе в Большой зал. Он отвел слизеринца в сторону и заявил: - Снейп, есть разговор. - Чего тебе, Поттер? - Нам надо все вернуть на свои места. - И зачем же? - Ну так же лучше и правильнее! - Для кого? Для тебя? - Но тебе же тоже будет лучше в твоем мире! Что хорошего для тебя застрять здесь? У тебя здесь даже родственников нет. - Поверь мне, Поттер, иногда лучше родственников не иметь. Что же касается того, где лучше, я не вижу никакой разницы, кроме одного… - И чего же? - Здесь я буду иметь удовольствие каждый день видеть великого Джеймса Поттера униженным, в застиранных обносках, терпящим издевательства нахальных гриффиндорцев… В этой реальности стоит остаться только ради этого. - Ах ты… В следующее мгновение Джеймс и Северус одновременно выхватили палочки и… они вылетели из рук волшебников. Обернувшись, молодые люди увидели профессора МагГоннагал, держащую в руках их палочки и строго смотрящую на них…ох, не к добру… В общем, Слизерин потерял двадцать баллов, а незадачливые дуэлянты схлопотали две недели отработок, после чего были отправлены на завтрак. Сидящие за Гриффиндорским столом Лукас, Роберт и Джордж не сводили глаз с Северуса Снейпа. Директор представил новенького как переведенного из Шармбатона студента, но что-то со всем этим было не так, они чувствовали это. Наверное, стоило написать родителям об этом, но гриффиндорцы не считали нужным отрывать их от важных дел ради какого-то заморыша. Да, Северус Снейп сразу попал в черный список – прежде всего, из-за внешнего вида. Великолепная тройка представляла собой ярчайшие примеры золотой молодежи – они с иголочки одевались и ходили по Хогвартсу с таким видом, словно сами его основали. Они считали, что им все можно и презирали всех слизеринцев, а особенно Джеймса Поттера, как-то сразу выделив его как объекта своих издевательств. Кроме того, не упускали случая унизить его младшего братца и Малфоя. А теперь, по всеобщему согласию, добавили к этому списку еще и Северуса Снейпа. Почему? А зачем им причины – он просто им не понравился, и этого вполне достаточно, чтобы превратить его жизнь в ад. Джеймс бесцельно бродил по Хогвартсу, и ему было даже плевать на то, что его могут поймать Джордж с дружками. На душе было мерзко. Собственно, одной из причин, почему он не в гостиной, было то, что сейчас, наверное, все знакомятся со Снейпом, расспрашивают его. А он не хотел видеть этого мерзкого слизеринца, одной своей прихотью разрушившего его жизнь. Даже странно, Снейп наверняка ожидал, что он снова будет драться или станет его оскорблять, но на Джеймса столько всего свалилось, что на это не было ни сил, ни энергии. Он просто развернулся и вышел, надеясь, что ни с кем не столкнется. Но, конечно, не с его везением. Зайдя за угол, Джеймс столкнулся с воинственно настроенным братом. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что Альбус все помнит об их реальности и теперь ищет его, чтобы устроить разборку. Он молча указал на выручай-комнату, чтобы им никто не помешал. Комната приняла вид их гостиной из того времени. Альбус угрожающе прошипел: «Это все устроил ты, Джеймс?». Поттер кивнул и хотел объясниться, но не успел. Так, а главное в таких выражениях, младший брат с ним не разговаривал еще никогда. Всегда сдержанного и уравновешенного Альбуса словно подменили – он обзывал Джеймса безмозглым тупым идиотом, думающим только о себе, и это было далеко не самое обидное высказывание. Джеймс сдерживался изо всех сил. Разумеется, он понимал, что действительно во всем виноват, и что все выражения справедливы. Но одно дело понимать, а совсем другое – оставаться невозмутимым, когда тебе выкрикивают это в лицо. А Джеймс, по крайней мере, в своей реальности, всегда был очень вспыльчив и нетерпим к критике. И он впервые в жизни ударил брата. Джеймс с ужасом смотрел, как дернулась от удара голова брата, как он пошатнулся, с трудом устояв на ногах. Вся ярость прошла мгновенно, и на смену ей пришли угрызения совести. Ведь, по сути, Альбус во всем был прав, и даже если бы он был неправ, все равно это не повод распускать руки. Альбус молча развернулся и пошел к выходу, вытирая с лица кровь и, как подозревал Джеймс, слезы, но он остановил его, потянув за рукав мантии и развернув к себе лицом. Брат спросил прерывающимся голосом: - И что теперь? Ударишь меня еще раз? Тебе мало? - Альбус, прости. Я, правда, не хотел, просто столько всего свалилось. - Я всегда знал, что ты меня презираешь, но ведь это не повод заниматься рукоприкладством. - Какая несусветная чушь! Я вовсе не презираю тебя. Наоборот, я тебя люблю. Ты же мой брат. - Ну да, ты выбрал странный способ это оказать. - Прости. Джеймс сам бы ни за что не простил такое, но к его удивлению, Альбус молча кивнул. Тогда он усадил брата в кресло, залечил ушиб палочкой и рассказал обо всем: странном ритуале, попытке прервать его, разговоре с директором и нежелании Снейпа все вернуть на свои места. Альбус тоже рассказывал – о Малфое и браслете, о том, как они в этом мире живут. Джеймс был потрясен новостью, что, оказывается, их семья теперь в два раза больше. Зато в этом мире они все прекрасно ладят между собой. В общем уже ближе к полуночи братья решили, что раз они вдвоем знают о том мире, им обязательно надо держаться вместе и помогать друг другу. Альбус был с этим согласен, хотя Джеймс понимал, что эту вспышку гнева брат не скоро ему простит. Но был намерен загладит вину, во что бы то ни стало. Когда Джеймс прокрался в комнату, было далеко за полночь, но к счастью им с братом по дороге до гостиной не попалось ни одного профессора. Поттер очень надеялся, что Снейп уже спит, но он лежал на кровати, смотря в потолок и думая о чем-то своем. Джеймс приготовился к словесной пикировке, хотя не был уверен, что сможет держаться достойно, слишком уж был измучен свалившимися ужасными вестями и чувством вины. Снейп посмотрел на него, хотел сказать что-то язвительное, но заметил крайне измученный вид врага и промолчал. Джеймс сжал зубы – дошло до того, что даже враги жалеют его. Но ссориться действительно не было сил. Он лег в кровать и мгновенно провалился в сон без сновидений. Северусу предстояло освоиться в новом мире, и это немного пугало. Хотя знакомство с соучениками прошло нормально. Правда, его представили студентом из Шармбатона, и всякий раз, когда ребята принимались расспрашивать о той школе, приходилось напрягать фантазию. Но это не страшно, главное, что теперь он не изгой, а один из равных. Учась на Слизерине, факультете, где каждый второй считал себя чуть ли не хозяином мира, юноша и представить не мог, что через полвека этот факультет станет прибежищем изгоев и отребья, что люди, учащиеся на нем, будут носить лохмотья и бояться сказать лишнее слово. Хотя это не столь удивительно, учитывая, что министр – Сириус Блэк. Пожалуй, это один из немногих фактов, не устраивающих его в этом мире. Но не всему же быть идеально. Обидно, что мародерам после его исчезновения опять удалось выкрутиться. Директор рассказывал, что они выглядели искренне расстроенными, что обвиняли в этом себя, говоря, что хотели только напугать его, а вышло как вышло, сказал, что после этого они стали тише воды ниже травы, и ни разу не обидели больше ни одного ученика. Но Северус не верил в искренность врагов: они просто разыграли раскаяние, а потом решили затаиться. Однако Поттер оказался не столь везучим, как Блэк. Северусу доставило удовольствие слушать о его злоключениях, хоть он и не желал смерти врагу, не смотря на всю ненависть. Очень огорчила смерть Лили. Но, когда его представляли сегодня соученикам, он заметил девушку, по внешности вылитую Лили, только с глазами другого цвета, и с таким же именем. Она смотрела на него с ожиданием, и Северус решил попытаться. Он просто подошел и предложил встречаться, а она просто согласилась. Так что и в этом мире есть весьма приятные моменты. Тем более, Северус чувствовал удовлетворение всякий раз, когда представлял, в какой ярости будет Поттер, узнав, что он встречается с его сестрой. Да, ему доставило искреннее удовольствие смотреть на гримасу этого зазнавшегося юноши, когда он узнал о том, что его дед предатель. Хотя сам Северус в то, что Поттер мог предать товарища, не верил. Тем не менее, он решил обязательно дождаться Поттера и снова вывести его из себя, отыгравшись таким образом за выходки его деда еще раз. Но когда он заметил вошедшего врага, это желание сразу пропало: Поттер выглядел совершенно раздавленным. И Северус понял, что тот даже не сможет ответить на издевку – слишком много испытал за этот день. Поэтому он воздержался от комментариев – бить лежачих не в его правилах. Наоборот, появилось желание поддержать Поттера, но Северус задушил его в зародыше. Не хватало только сочувствовать внуку врага! Утром настроение Джеймса ничуть не улучшилось. Он чувствовал на себе неприязненный взгляд Снейпа, тот заочно ненавидел его из-за схожести с дедом. И в этом хмурый слизеринец прав, как ни неприятно признавать это, ведь он действительно всегда хотел быть как можно более похожим на Джеймса Поттера – старшего. Тем не менее, было неприятно. Вот так – он никогда особо не заботился о том, что думают о нем все, на ком он пробовал свои жестокие шуточки, а теперь понял, как плохо, когда тебя ненавидят. Вероятно, это оттого что им со Снейпом приходится находиться вместе постоянно, а те, кого он обижал ранее, учились на других факультетах, к тому же почти все боялись открыто выразить свое отношение к нему. Но и сам Джеймс яростно ненавидел Снейпа за то, что он появился здесь и испортил всем, а в особенности его семье, жизнь. Итак, Джеймс вышел в гостиную в крайне мрачном настроении. Был выходной день, и все собирались в Хогсмит, но ему не хотелось никуда идти. Однако настроение чуть поднялось, когда ему улыбнулись две красавицы-сестры. Лили без новомодных костюмов и стильного макияжа все равно смотрелась неплохо, хотя для Джеймса видеть ее такой было весьма непривычно. А вторая его сестра, Мэри, пошла внешностью в отца – у нее были черные вьющиеся волосы и пронзительно зеленые глаза. В общем, сестры были на внешность совершенно разными. Мэри сообщила, что в Хогсмит не пойдет, а лучше почитает книжку. Джеймс пожал плечами, он очень старался, но ему было сложно воспринимать как сестру фактически незнакомого человека, но юноша надеялся, что со временем это пройдет. Лили же, к его ужасу, решила пойти на свидание со Снейпом. Его сестра идет гулять с его врагом! Неслыханно! Джеймс хотел было возмутиться, но тут в гостиную вошла ОНА, и слова застряли в горле. Марметиль Малфой, его девушка. Хотя брат предупредил об этом, Джеймс боялся поверить в то, что в этом ужасном мире есть хоть что-то хорошее. Не смотря на то, что у нее здесь другая фамилия, Марметиль абсолютно не изменилась, если, конечно, не считать потрепанной одежды. Но Джеймс впервые в жизни подумал, что это абсолютно неважно, и сам удивился своим мыслям. Марметиль подошла и поцеловала его, а юноша был на седьмом небе от счастья. Каким же он был дураком, что не встречался с ней из-за глупых предрассудков! Ведь Марметиль, несмотря на странности, пожалуй, лучшая девушка на земле. Из головы Джеймса сразу вылетело все., что он хотел сказать Снейпу и сестре насчет их решения, и он, окрыленный, пожалуй, единственным положительным моментом этого мира, пошел гулять с Марметиль. У Альбуса совершенно не было настроения гулять, поэтому он пошел в библиотеку. Из головы не выходила вчерашняя стычка с братом. Между ними в той реальности часто случались ссоры, но Джеймс ни разу не поднял на него руку. Однако Альбус понимал, что и сам перегнул палку, а так как характер брата не сахар, он еще легко отделался. В любом случае, им с Джеймсом сейчас надо держаться вместе, они одни против факультета, совсем недавно бывшего их домом – не смотря на наличие воспоминаний о новом мире, Альбус считал своим тот, который совсем недавно был разрушен глупым поступком старшего брата, и, наверное, всегда будет считать. Когда Поттер почти дошел до библиотеки, он внезапно с кем-то столкнулся, послышался звук упавших книг. Альбус, пробормотав сбивчивые извинения, стал поднимать их. А когда вручил обронившей их девушке, не поверил своим глазам. Это и есть ОНА, девушка его мечты. В покинутой им реальности Альбус никогда не встречался с девушками, он искал и не мог найти свой идеал. А оказалось, что идеал существует в этом мире, и зовут его Натали Лонгботтом, дочь спасителя волшебного мира. У Натали были длинные и пышные русые волосы, уложенные в изящные локоны, и большие голубые глаза. Правда ее фигура была не вполне идеальной, и черты ее лица многие назвали бы неправильными, но для Альбуса эта девушка была самой красивой на свете. Натали поблагодарила и ушла, в ее взгляде не было заметно ни презрения, ни ненависти. Видимо, она совсем не такая, как брат. Альбус понимал, что это запретный плод, но ничего не мог с собой поделать. Он влюбился в дочь главы Аврората и сестру заклятого врага. Весь день юноша был сам не свой, никак не мог выбросить из головы эту удивительную девушку. Похоже, он серьезно влип.
Сабрина Снейп: Глава 3: "Враги - друзья". Пошел уже целый месяц, а Альбус до сих пор не мог привыкнуть к существующему положению вещей. Да и как привыкнуть к тому, что из богатого и успешного гриффиндорца, сына героя, ты превращаешься в слизеринского оборванца, которому в приличном обществе даже руки не подадут, в сына предателя. К тому же его новый статус грозил серьезными неприятностями, в одну из которых он и вляпался. Дело в том, что трое гриффиндорцев снова поймали его. За этот месяц они часто издевались над ним, Джеймсом, Снейпом, Малфоем, но это все было не смертельно. А сейчас представители золотой молодежи, видимо, решили развлечься по-крупному. Они заперли Альбуса в маленькой темной комнатке в одном из коридоров Хогвартса, а он очень боится темноты. Невольно вспомнилось, как сам помогал брату запирать в такой комнатке Малфоя, считал это забавным. Но что забавного в том, что темно и страшно, кажется, что ты растворяешься в черноте, постепенно накатывает паника, и все гадаешь, когда же тебя обнаружат? Альбус в который раз пообещал себе, что если им с братом каким-то образом удастся вернуть все на свои места, он никогда не будет таким. Альбус некоторое время просто сидел молча, пытаясь справиться со страхом, но не получилось, и через пару часов он стал отчаянно звать на помощь. Молодой человек уповал только на то, что на зов откликнется не Филч. Но вышло, по его мнению, еще хуже – раздался холодный голос: «Ну как, Поттер, веселишься? Это же всегда было твоим любимым развлечением». Альбус сначала хотел наплевать на гордость и попросить у Малфоя помощи, но быстро отказался от этой мысли, вспомнив их вчерашний разговор. А разговор получился крайне неприятным – Скорпиус предупредил, чтобы он держал своего высокомерного братца подальше от Марметиль, Альбус же был твердо уверен, что это дело касается только Джеймса. Хоть он и не простил брата до конца за пощечину в выручай-комнате, Джеймс был рядом и все время помогал, они были в этот месяц близки как никогда, объединенные этим ужасным случаем. Так что он сам посоветовал слизеринцу держаться подальше от Мэри, и слишком поздно понял, что зашел слишком далеко, ведь Скорпиус еще не оправился от потери Розы. Конечно, слизеринец на него накричал и ушел, а он молча проглотил обиду, так как знал, что не прав. Так что сейчас надеяться на помощь Малфоя бесперспективно. Альбус сказал: «А ты проходи мимо, да побыстрее» и прислонился спиной к стене, готовясь провести в маленькой темной комнате еще пару часов. Но тут к его удивлению дверь открылась, и Малфой помог ему встать, с усмешкой произнеся: - Не всем же быть такими как ты, Поттер. - Спасибо Малфой, я теперь тебе должен. - От Поттеров мне не надо ничего. - Прости меня, я знаю, что ужасно поступал с тобой, да и не только, в той реальности. - Попросить прощения недостаточно, тебе не пять лет, и ты должен понимать это. - Но в этом мире мы друзья! - Да, но вот в чем штука – мир изменился, а мы остались. Альбус думал, что Скорпиус сейчас уйдет, и боялся, что не сможет устоять на ногах – настолько у него все затекло, он сильно замерз. Юноша был уверен, что упадет, как только перестанет опираться на стену. Но Малфой не ушел. Наоборот, он подошел к удивленному Альбусу и помог ему дойти до гостиной, а тот в это время чувствовал себя последней сволочью, представляя, каково было Малфою добираться самому после их с Джеймсом шуточек. А еще он решил, что Скорпиус не прав – невозможно оставаться прежнем в изменившемся мире. Джеймс и Северус ссорились постоянно. Они умудрились подраться даже на назначенной МакГонагалл отработке, заработав еще несколько. Оба прекрасно понимали, в свете сложившихся обстоятельств им надо держаться вместе, но не могли пересилить себя, снова и снова затевая драки и словесные перепалки. Казалось, этому не будет конца. Но однажды им довелось крупно проспорить самым ненавистным гриффиндорцам. Однажды Джеймс выкрикнул в лицо Лукасу, что он ничего не стоит без своих дружков, и тот предложил пари – они будут драться один на один, и тот, кто проиграет, исполнит любое желание победителя. Поскольку никого больше рядом не было, секундантом пришлось назначить Снейпа. Дуэль состоялась в выручай-комнате во второй половине дня. Джеймс слишком поздно понял, что в этом мире гриффиндорцы не играют по-честному, только когда сильно закружилась голова, и палочка выпала из руки. А Лонгботтом приставил к его горлу палочку, и сказал, что он проиграл, а секундантам осталось только подтвердить это. Джордж подтвердил сразу, и Джеймс был уверен, что Снейп поступит также, он помнил, как слизеринец в их первую встречу вместо того, чтобы помочь, напал на него. Но к огромному удивлению Поттера, Снейп сказал, что видел, как, проходя мимо их стола, Лонгботтом что-то добывил в тыквенный сок Джеймса, и подозревает, что это было Зелье Рассеянности. Разумеется, у них двоих не было шансов против золотой молодежи, и Северусу, как вступившемуся за проигравшего, тоже пришлось выполнять желание заносчивого гриффиндорца. А пожелал он, чтобы этой ночью Джеймс и Северус пошли в чащу Запретного леса и нашли там без применения магии метлу, улетевшую у Роберта. Пришлось пойти на это условие. Северус собирался в дурацкий поход за метлой Блэка. Вот ведь незадача – даже в будущем Поттер и Блэк портят ему жизнь. Тем не менее, он понимал, что Поттер не виноват. Более того, чувствовал себя виноватым за то, что не сказал ему о зелье, хотя заметил это сразу же. Решил, что будет здорово, если жизнь еще раз проучит Поттера, если Лонгботтом унизит его. Хотя понимал, что на Джеймса и так много всего свалилось, как и то, что не должен отождествлять его с Поттером-старшим, но все равно чувствовал потребность как-то отыграться, даже не смотря на то, что его школьный враг из далекого прошлого давно мертв. А теперь он с Поттером оба вынуждены выполнять опасное условие. И чувство вины не давало отказаться и предоставить тому делать все самому. Хмурый Джеймс уже довольно долго молча что-то обдумывал и, наконец, произнес: - Спасибо, что заступился, Снейп. - Я просто сказал правду, как и должен был. - Все равно, я не думал, что ты сделаешь это. - Насчет зелья это правда. Я действительно видел, как тебе его подлили, но не сказал сразу. - Да, я знаю, я тоже заметил. - Но почему не сказал? - Я не трус, Снейп, что бы не говорили о Поттерах. Северус чуть было не сказал, что дед Джеймса кто угодно, но не трус и не предатель, но остановился, решив, что на один вечер откровений предостаточно. А потом они пошли на дело, их ждала тяжелая ночь. В темном лесу было темно и очень страшно, но наши герои упрямо шли, не говоря друг другу ни слова. Джеймс ничего не сказал Альбусу, не хватало еще, чтобы брат увязался за ними. Вдруг послышался шум, и оба вздрогнули – ото всюду начали выползать гигантские пауки. Джеймс заметил метлу, но было не до нее – Северус, как обычно в неподходящий момент, подвернул ногу, а Джеймс не смог бросить в беде даже Снейпа. Им, хоть и с большим трудом, удалось уйти раньше, чем пауки их заметили. Снейп казался расстроенным там, что его спасли. Поблагодарил сквозь зубы и с вызовом уставился на Джеймса, словно ждал от него какой-то жуткой гадости. А тот ответил: « Не за что, я не мог поступить иначе», после чего внезапно вспомнил о метле и бросился обратно, в спину ему летел предостерегающий оклик Снейпа. Джеймс очень рассчитывал на свою ловкость, но эта надежда оправдалась не вполне – ему удалось добраться до метлы и улететь на ней, но не удалось избежать укуса паука. Так что он подлетел к месту, где оставил Снейпа, чувствуя адскую боль, понимая, что не может больше держаться. В следующее мгновение юноша упал под ноги Снейпу, уже успевшему залечить свою ногу. Тот спросил: - Зачем же, Джеймс? Ну не выполнили бы мы условие, и что с того? - Я повторяю, что я не трус. - Твой дед тоже. -Что? - Я знал Поттера лично. Да. Мы были врагами, но одно я знаю точно – он не трус и не предатель. Джеймс был так удивлен, что даже забыл о боли. Но в следующее мгновение она снова дала о себе знать, и он сказал Снейпу оставить его и идти в гостиную, ведь они оба знают, что его рана смертельна. На это тот лишь покачал головой и помог Джеймсу подняться, а потом, не смотря на протесты последнего, потащил его в сторону Хогвартса. Трое ушлых гриффиндорцев были весьма довольны своей «невинной» шуткой. Но Джордж, вопреки обыкновению, испытывал некоторые сомнения. Дело в том, что в последнее время он стал ощущать к Поттеру что-то помимо обычного презрения. Гриффиндорец затруднялся определить свои чувства, но это было что-то сродни дружеской привязанности, что, конечно, абсолютно невозможно. С чего бы ему чувствовать привязанность к слизеринскому оборвышу? У них, по глубокому убеждению Джорджа, нет и не может быть ничего общего. Поэтому он старался задавить в себе это чувство. Но когда они придумали послать Поттера и Снейпа в запретный лес, у него вдруг возникло желание им помочь, ведь там может быть смертельно опасно. Но это попросту глупо – они с друзьями много раз развлекались подобными шуточками, так с чего бы сейчас вмешиваться? Джордж остался в гостиной, но все равно переживал, что было для него странно и непривычно. Как и надеялся Северус, в кабинете Зельеварения никого не было. Он затащил Джеймса в лабораторию и усадил на стул, а сам принялся лихорадочно искать нужные ингредиенты. Он сам не знал, на что надеется, знал только, что действовать надо очень быстро. И нет, он не испытывал радости от того, что случилось с Поттером. Услышав его слова в ответ на благодарность за спасение жизни, Северус окончательно осознал, что Джеймс Поттер его враг и этот Джеймс Поттер – совершенно разные люди. Когда Поттер-старший спас его от оборотня, он сообщил, что спас жалкую жизнь Снейпа исключительно ради друга. Разумеется, это только усугубило их неприязнь. А этот Поттер, надо же, не мог поступить иначе. Северус понимал, что, был Джеймс похож на деда или нет, после произошедшего он навсегда стал другим. Так что продолжать ненавидеть его не имеет смысла. Наоборот, Северус решил, что, если ему удастся спасти Поттера, он постарается прекратить их бессмысленную вражду. Но для начала надо сделать все возможное и не возможное, чтобы помочь ему. Итак, руки Северуса парили над котлом, он готовил противоядие, искоса наблюдая за состоянием Джеймса, которое оставляло желать много лучшего. Необходимо было торопиться. Еще повезло, что Снейп знал Зелья как никто, даже профессор Слизнорт не дотягивал до его уровня. Когда Северус закончил зелье, Джеймс был уже почти без сознания. Он подошел к пострадавшему и влил ему в рот все, а тот безропотно проглотил. Это было очень плохим признаком, поскольку зелье отвратно на вкус. Тем не менее, Северус усадил уже бывшего врага поудобнее и стал терпеливо ждать. Прошло довольно много времени, и Снейп совсем извелся. Теперь можно было с уверенностью сказать, что он волновался за Джеймса, хоть раньше такая идея показалась бы ему в высшей степени абсурдной. Разумеется, он знал, что в исчезнувшей реальности Джеймс Поттер-младший был весьма неприятной личностью. Об этом ему рассказал Скорпиус Малфой, с которым у Северуса сформировались весьма приятные отношения. Так что он прекрасно знал, что Джеймс очень напоминал его давнего врага, потому и ненавидел. Но только сейчас понял, что никого нельзя вот так заочно ненавидеть, ведь лично ему этот Поттер ничего плохого не делал. Так почему бы и не прекратить бессмысленную вражду? Только все это не имеет смысла, если зелье не подействует… Наконец, Джеймс застонал и открыл глаза. Северус знал, что его сейчас мучает жажда, потому поднес стакан к его губам, не дожидаясь, пока пострадавший попросит об этом. Тот выпил и благодарно кивнул, голос его пока не слушался. Северус посмотрел на часы и сообщил: «Надо идти в комнату», Джеймс кивнул и встал. Но его так шатало, что сам он и шагу не мог сделать. Он растерянно посмотрел на Северуса, очевидно, ожидая насмешек. Но у слизеринца были другие планы: он молча подошел к нему и положил его руку себе на плечо, чтобы помочь дойти. Джеймс был очень удивлен, но не сопротивлялся, на это просто не было сил. Так они и шли до слизеринской гостиной - медленно и покачиваясь. Северус отмахнулся от благодарностей Джеймса, сообщив, что они поговорят завтра, и оба легли спать. Лили переживала за Северуса и Джеймса. Она не понимает, почему же они все время ссорятся? Вроде оба нормальные ребята, и даже чем-то похожи друг на друга… Правда, в последнее время Джеймс стал каким-то странным…да и Альбус тоже. Не то чтобы они стали хуже… просто другими. Менее забитыми, что ли… Раньше они предпочитали жить тихо, не высовываясь, не обращая на себя излишнего внимания, теперь же все стало по-другому. Они словно обрели чувство собственного достоинство, ходили, гордо подняв голову, говорили уверенно, держались так, будто на них надеты не жалкие обноски, а необычайно дорогие мантии. Все это казалось очень странным. Впрочем, было и еще кое-что. Лили было очень странно наблюдать, как братья стали относиться к Мэри. Нет, не негативно, просто нейтрально, будто она не их сестра, а просто девчонка с их факультета. Кроме того, отношения между ними также были слегка натянутыми, будто они старались, но не могли быть по-настоящему близкими людьми. И это все, без сомнения, весьма странно, ведь их семья всегда была очень дружна. Вероятно, это потому, что все вокруг ополчились против них. Так что девушке было непривычно, что братья вдруг начали отчужденно себя вести. А еще она за них боялась – они иногда бросали чересчур дерзкие взгляды на хозяев жизни, и Лили была уверена, что те этого так не оставят. Девушке всегда хотелось справедливости, но еще в детстве мама убедила ее, что такого понятия не существует. А если и существует, то только не применительно к их семье. Их заочно считали предателями, ненавидели, всячески притесняли. А ведь они не виноваты ни в чем, кроме того, что дедушка некогда предал своих друзей. Лили ни на минуту не верила в это, но даже если это и было правдой, все равно нечестно заставлять их всю жизнь расплачиваться за это. Тем не менее, в последнее время в жизни юной слизеринки появился лучик света по имени Северус Снейп. Она влюбилась в юношу заочно, он каждую ночь снился ей, и девушка уже отчаялась, но он появился собственной персоной. Сейчас они встречаются уже две недели и счастливы, но, тем не менее, девушка очень беспокоилась о своем парне и старшем брате – они постоянно ругались, даже дрались. Это было очень странно – раньше Джеймс был очень неконфликтным человеком, предпочитал решать все споры мирно. Но Лили была уверена, что ее самые близкие люди сумеют разобраться между собой. Они оба отличные парни, и им абсолютно незачем враждовать. Лили еще волновала Мери. Сестра с каждым днем выглядела все мрачнее, под глазами появились черные круги. Конечно, ее очень беспокоило в корне изменившееся отношение к ней братьев, но было и еще кое-что. Дело в том, что Мери и Скорпиус Малфой давно дружили, и у них все шло к тому, что Скорпиус предложит встречаться. А в последнее время Малфой относился к Мери как к чужой, не желая разговаривать с ней и почти не замечая. А бедная сестренка все мучилась, гадая, что же сделала не так. И Лили твердо решила разобраться со всеми странностям и обязательно помочь сестре. Джеймс проснулся на рассвете от ужасной боли во всем теле. Пожалуй, он никогда раньше не чувствовал себя так плохо. Во рту было сухо, и во всем теле чувствовалась такая слабость, что казалось, что при любой попытке движения, даже самой незначительной, оно просто рассыплется на кусочки. Северуса уже не было, а Джеймс попытался встать, но не смог. Тогда он решил остаться в постели, пропустив уроки. И это было еще полбеды. Очень хотелось есть, но лучше потерпеть, чем свалиться в обморок где-нибудь по дороге. Поскольку альтернативы все равно не было никакой, Джеймс остался лежать в постели, погрузившись в размышления. Ну вот, теперь он обязан Снейпу жизнью. Джеймс понимал, что в их вражде не виноват никто, просто стечение обстоятельств. Он сам был не прочь, наконец, помириться, но считал, что Снейп категорически против. Наверняка ведь он по-прежнему презирает его, а спас исключительно, чтобы отдать долг жизни. Но последующее событие доказало Поттеру несостоятельность подобных домыслов: в комнату зашел Северус с подносом в руках. На подносе была еда из Большого зала. Сначала Джеймс подумал, что это какое-то изощренное издевательство, но Северус молча поставил перед ним поднос. И тогда его прорвало. Джеймс отставил еду в сторону и начал говорить о том, что он не заслуживает проявлений заботы, что был ничуть не лучше своего деда, рассказал о своих «невинных шутках» над однокурсниками, о том, почему Северус оказался в этом времени. После всего сказанного Джеймс ожидал, что Снейп наорет на него и уйдет. Но действия слизеринца оказались полнейшей неожиданностью. Он сообщил, что не станет судить Джеймса по тому, что было в прошлом, ведь сейчас события говорят сами за себя. Более того, он попросил прощения, что судил о Джеймсе по его деду, сказав, что это было крайне опрометчиво с его стороны. А потом Северус протянул Джеймсу руку, которую тот с удовольствием пожал. Таким образом, было положено начало союзу, которому суждено было основательно изменить реальность. Северус пододвинул поднос к Джеймсу, и тот с удовольствием поел, а потом они стали разговаривать. Это было так странно – просто болтать, без ненависти и взаимных обвинений. И слизеринцы нашли друг друга весьма интересными собеседниками, поражаясь тому, что не заметили этого раньше. Когда Джеймс спросил Северуса, почему тот не идет на уроки, он ответил, что не бросит его одного в таком состоянии: он не может пока даже встать с кровати, а вдруг ему что-нибудь понадобится. Так они просидели до самого вечера, пока Джеймс не почувствовал в себе силы пойти на ужин, но все равно Северус его поддерживал. Гриффиндорцы смотрели на друзей с презрением, еще не зная, что тандем Поттер-Снейп доставит им не мало хлопот, разрушив установившиеся за четверть века правила и устои. На уроке Зельеварения у Гриффиндора и Слизерина отсутствовали двое – Джеймс Поттер и Северус Снейп. Это было странным: обычно слизеринцы не пропускали занятий. Джордж неожиданно поймал себя на мысли, что беспокоится за Поттера. это было настолько необычно, что не укладывалось в голове – ведь этот внук предателя – его враг, он не должен сочувствовать ему. Меж тем профессор Слизнорт сообщил, что у него из кабинета пропали довольно редкие ингредиенты, обычно используемые для приготовления противоядия от паучьего яда, так что вместо урока получился допрос. Разумеется, никто ничего не сказал профессору, троица тоже не раскололась, хотя они все понимали, что на этот раз зашли слишком далеко. Когда урок был окончен, Джордж отвел Лукаса в сторону, и между ними состоялся следующий разговор: - Лукас, я считаю, мы должны рассказать Слизнорту правду. -Неужели? С чего это вдруг? - На этот раз мы перегнули палку, неужели не понятно, кому и зачем понадобилось противоядие? - Положим, понятно, не дураки. И что с того? Они же украли ингредиенты, значит, сварили противоядие, и все обошлось. - Но… - Джо, прекрати ныть, а то я подумаю, что ты заступаешься за этих… - Что ты, нет, конечно. - Ну вот и молодец. Джордж снова не посмел возразить другу, отстоять свои принципы. Как же он ненавидел себя за это… А вечером им пришла посылка от Поттера и Снейпа – метла, которую по условию они должны были добыть. Джордж пытался уговорить Лукаса не трогать этих слизеринцев больше, но друг был непреклонен, и ему пришлось закрыть эту тему, чтобы снова не поссориться с ним. Тем не менее, Джордж пытался и никак не мог разобраться в себе и понять, почему его так беспокоит судьба Поттера. Только завидев вдали неразлучную гриффиндорскую тройку, Скорпиус моментально почувствовал неладное, но убежать не успел. Конечно, что может один против троих? Невольно в памяти всплыло, что Поттер – младший предлагал попытаться справиться вместе, но он отказался – не захотел принимать помощь того, кто раньше закрывал глаза на проделки братца, пусть даже и в другой реальности. Он и сам путался в мыслях – то они с Поттером враги, то друзья, в голову лезут воспоминания сразу из двух реальностей, и сложно определить, что правильнее. Сам Альбус тоже по-разному себя вел: иногда он до того напоминал себя из новых воспоминаний Скорпиуса, что он жалел, что они не друзья. Иногда же вел себя как высокомерный ублюдок, каким и являлся до выходки его старшего братца. И Скорпиус особенно разозлился на замечание о Мэри. Поттер посмел ткнуть его в это носом, хотя прекрасно знал о его чувствах к стертой из реальности Розе Уизли, и это было обидно и очень больно. Однако он ни слова не сказал о том, в каком состоянии застал его в день изменения реальности, за что Скорпиус был благодарен. Так что Малфой разрывался между двумя противоречивыми чувствами, и все никак не мог найти выход. До тех пор, пока его не поймали в очередной раз трое гриффиндорцев. Да, они выбрали потрясающую шутку – подвесили его вниз головой в воздухе на уровне Астрономической башни. Сказали, что, возможно, вернутся через несколько часов, и, смеясь, ушли. Конечно, в другое время суток слизеринца бы обязательно заметили и сняли, но стояла ночь, и Скорпиус понимал, что специально его никто не хватится. Более того, он был твердо уверен, что даже если кто и узнает, в чем дело, помогать ему точно не станут – никому не хочется связываться с золотой молодежью. Пока Скорпиус висел вниз головой, у него было время подумать. В частности о том, что когда в стертой реальности Джеймс Поттер хотел совершить какой-нибудь уж совсем гадкий поступок, его всегда останавливал младший брат. И, в конце концов, Альбус не так уж и виноват в том, что родился в семье героя. И тут внезапно Скорпиус осознал, что здесь-то Поттеров считают семьей трусов и предателей. Увлекшись собственными переживаниями, он ни на минуту не задумывался, как тяжело Альбусу, привыкшему к совсем другому обращению и отношению к близким ему людям. Наверное, тут надо позлорадствовать, ведь всегда кичащийся своим происхождением Поттер получил такой удар, но не в правилах Скорпиуса было радоваться чьему-либо несчастью. Тем более, увидев его скорбящим о Розе, Альбус поступил благородно. Становилось все ужаснее, страх подкатывал к горлу, и Скорпиус больше не мог отвлекать себя различными мыслями. Факт оставался фактом – он подвешен на огромной высоте, а сделавшие это вернутся очень не скоро, и даже тогда неизвестно, соизволят ли снять его. Когда слизеринец окончательно впал в панику, он неожиданно почувствовал, как его осторожно поднимают заклинанием и плавно опускают на пол Астрономической башни. Оказавшись на твердой поверхности, Скорпиус сразу же посмотрел, кто ему помог. Альбус Поттер. Марметиль очень волновалась за Джеймса – она чувствовала, что в последнее время с ним что-то происходит. Он стал каким-то раздражительным, постоянно пребывал в депрессии. Да, в их жизни было мало хорошего, но они давно смирились с этим, ведь исправить все равно ничего нельзя. А теперь Джеймс вел себя так, будто он принц, внезапно превратившийся в нищего – ходил с прямой спиной и не опуская голову, не желал сносить обиды. Раньше он был не таким – ходил тихо, старался быть как можно более незаметным. И, хоть Марметиль понимала, что так надо, ее это раздражало. Прежде всего, потому, что их чувства тоже были какими-то тусклыми и неживыми, недоставало огня и ярких красок. Она ведь была единственной девушкой из Слизерина, осмелившейся бросать вызов гриффиндорской компашке, не боящейся их. И ей было очень неприятно, что собственный парень вместо того, чтобы поддержать, советовал поменьше высовываться, не раздражать хозяев жизни. Ну а теперь же все иначе. Они вместе выступают против заносчивых гриффиндорцев, хоть остальные и не одобряют этого, только Альбус с ними. Еще недавно появился довольно странный юноша – Северус Снейп. Сначала Марметиль даже обрадовалась, ведь она чувствовала, что Северус и Джеймс могут стать хорошими друзьями. Но ее ждало жестокое разочарование: они стали врагами, причем никто так и не понял, почему, ведь они же до перевода Снейпа из другой школы были практически незнакомы. Тем не менее, ссоры и даже драки между ними случались довольно часто. А вот теперь случилось что-то странное: Северус и Джеймс куда-то пропали и не пришли ночевать, а потом Снейп появился на завтраке один, взяв с собой тосты с молоком. На уроках оба не появлялись. Марметиль пыталась узнать, что случилось, но тщетно. Только на ужине появился Джеймс, он был очень бледен, Шатался и, наверняка упал бы, если бы его не поддерживал Снейп. Девушке очень хотелось все выяснить, но, видя, в каком состоянии находится ее парень, она решила подождать до утра. А утром Джеймс был таким, как будто с ним ничего не произошло, и на все встревоженные взгляды Марметиль и своих сестер отвечал обезоруживающей улыбкой. В общем, добиться от Джеймса удалось только того, что они со Снейпом окончательно помирились, чему мисс Малфой была очень рада. Альбус с утра был сам не свой. Вчера вечером он узнал от брата, что произошло с ним и Северусом. Было обидно, что Джеймс не позвал помочь его, а пошел со Снейпом, своим врагом. Хоть брат сообщил, что поступил так исключительно ради безопасности Альбуса, того не покидало ощущение, что брат ему не доверяет. И, разумеется, то, что Джеймс помирился с Северусом, более того, подружился, стало довольно неожиданной новостью. Но Альбус не был против. Более того, он даже слегка завидовал: хоть младший Поттер не признавался в этом даже самому себе, ему тоже очень хотелось иметь друга. Тогда было бы не так одиноко и страшновато, и можно было бы не так опасаться гриффиндорцев. Джеймс, конечно, помогал, но брат это одно, а друг – совсем другое. И хоть Альбус гнал от себя подобные мысли, он все чаще ощущал, что хотел бы видеть своим другом именно Скорпиуса Малфоя. Почему? Все очень просто. Просто у него были воспоминания об этой реальности, и ему все чаще не хватало советов и поддержки Скорпиуса. Он пытался себя убедить в том, что это абсурдно и что Скорпиус на самом деле его враг, но в это не особенно верилось, особенно после того, как слизеринец помог ему выбраться из темной комнатки. Это было так странно – тот, кого он ни в грош не ставил, оказался благороднее его. Альбус до того погрузился в подобные размышления, что до глубокого вечера почти не обращал внимания на окружающую действительность. А поздно вечером решил прогуляться, как часто делал в своей реальности. Альбус сам не знал, почему оказался на Астрономической башне, ноги сами привели. Он сразу почувствовал неладное, а, подойдя поближе замер в шоке. На уровне башни в воздухе вниз головой висел Скорпиус. Альбуса сразу же накрыла волна ярости на безмозглых гриффиндорцев, очевидно, решивших поразвлечься. Он понимал, что Малфою очень страшно, ведь это гораздо опаснее тесноты и темноты. И в следующее мгновение наш герой выхватил палочку и произнес нужное заклинания, плавно приподнимая Скорпиуса и опуская на пол башни. Малфой поднялся и отряхнулся, некоторое время стояла тишина, а потом он медленно произнес: - Спасибо. - Не за что, ты тоже мне помог недавно. Я понимаю, Скорпиус, у тебя нет причин мне верить, но я действительно сожалею о том, что произошло между нами в том мире и прошу прощения искренне. - Я тебе верю, Альбус. Знаешь, видимо, пока я здесь висел, мои мозги, наконец, встали на место. Ты никогда не был таким жестоким монстром, каким я считал тебя, просто окружение сказывалось. - Знаешь, Малфой, в этой реальности мы с тобой были хорошими друзьями. Наверное, мне стоило и там не быть идиотом и не обращать внимание на твой факультет. Мне жаль, что так вышло. - Мне тоже. Если ты все еще не против со мной дружить я только за. - Альбус недоверчиво посмотрел на Скорпиуса, а тот усмехнулся и протянул ему руку, которую он, разумеется, принял. Так началась еще одна дружба, доставившая гриффиндорцам много головной боли.
Terry: Добавьте, пожалуйста, сведения о рейтинге в заголовок фика.
Сабрина Снейп: Terry , спасибо за замечание, я непременно исправлюсь. Только напишите, пожалуйста, как это сделать. А то я пробовала, никак не получается. Наверное, или не до конца поняла что от меня требуется, или делаю что-то не то.
Сабрина Снейп: Наступила середина ноября, а на Джеймса снизошло озарение. Произошло это историческое событие, как это всегда и бывает, совершенно неожиданно. Они с Северусом сидели на уроке истории магии и отчаянно пытались не заснуть. Дело в том, что все очарование предмета окончательно и бесповоротно убивала жутко нудная речь профессора. Но Джеймс и Северус, которые ни на шутку сдружились за время, прошедшее с эпизода в лесу, старательно пытались стать лучшими учениками мистера Бинса. У них даже был свой способ: они выбрали в кабинете довольно изящную энциклопедию затертого года, стоящую в рамке для красоты, смотрели на нее и судорожно пытались не заснуть. Что, сказать к их чести, удавалось почти всегда. Теперь же у Джеймса был очень важный разговор к Северусу, который ну никак не мог подождать до перемены, ведь он обязан немедленно поделиться умной мыслью с другом. Джеймс склонился к уху Северуса и зашептал: - Слушай, я тут подумал… - Очень рад за тебя, но может на перемене поговорим? - Нет, это ну очень важно! Я тут подумал, до каких пор мы будем позволять этим уродам-гриффиндорцам издеваться над нами? - Так. И что ты предлагаешь? - Я считаю, надо дать им достойный отпор, мы же не обязаны вечно плясать под их дудку. - Тут ты прав, но как ты это себе представляешь? У них есть деньги, уважение связи… А у нас только наши мозги. - Да, но разве этого мало? Они бы и дальше продолжали интеллектуальную дискуссию, если бы не голос профессора: - Полагаю, молодые люди, ваша беседа имеет мало отношения к Второй Великой Войне магов? - Простите, профессор, этого больше не повториться. - Надеюсь. Остаток урока оба молчали, но Джеймс был уверен, что друг что-нибудь придумает, ведь Северус почти всегда знает правильный выход. Другое дело, что его самого снедали тягостные раздумья. Ведь он сам совсем недавно был таким же, как те, кому теперь собирался бросить вызов. Правильно ли это: быть против тех, кого при других обстоятельствах мог бы назвать друзьями? Джеймс решил, что да, ведь, как ни печально, в большинстве случаев людей делают как раз обстоятельства. Даже то, что он в той реальности был лучшим другом Джорджа, не изменило решения, ведь теперь все иначе. Раз уж так получилось, что он слизеринец, Джеймс твердо решил отстаивать интересы собственного факультета, а не бороться за призрачные идеалы мира во всем мире. В конце концов, примирить Гриффиндор и Слизерин невозможно, да и не имеет смысла, а его место теперь именно на змеином факультете. И Гриффиндор в этой реальности уже совсем не тот славный Гриффиндор, который он любил всей душой и которому был предан. Раньше Джеймс не задумывался серьезно над планом изменения обстоятельств под себя, так как считал, что его пребывание в этой действительности временно. Он надеялся все же уговорить или заставить Снейпа все вернуть на круги своя. Но теперь, когда они лучшие друзья, он оставил эти попытки, решив приспособиться к существующим реалиям. И он был уверен, что Северус обязательно что-нибудь придумает. Альбус после урока Трансфигурации шел по коридору Хогвартса в крайне мрачном настроении: гриффиндорцы за прошедший месяц его порядком достали. Кажется, целью жизни Лонгботтома и компании стало делать гадости ему, его брату, Скорпиусу и Северусу. Они пытались как-то этому противостоять, и при этом не ввязываться в открытую вражду. Но, виртуозно превратив на уроке Трансфигурации перо в ежа, Альбус внезапно задумался: какого черта?! В конце концов, он талантливый маг, и не обязан стелиться перед тремя идиотами! Так всегда и бывает: человек долго терпит, а потом случается, казалось бы, незначительное событие, которое переполняет чашу терпения и подталкивает к весьма неожиданным выводам и решениям. Таким событием стало очередное оскорбление гриффиндорцев. Казалось бы, ничего особенного, но Альбус понял, что дальше так продолжаться не может. По поводу «талантливого мага» слизеринец ничуть не преувеличил. И в его, и в этой реальности у него имелись незаурядные способности к волшебству. Кроме того, он постоянно тренировался в обеих реальностях и сумел достичь вполне приличных результатов. И ему было весьма обидно, что приходится терпеть издевательства только потому, что он принадлежит к факультету, который не пользуется популярностью. Но Альбус твердо решил, что так продолжаться больше не может. Он накручивал себя весь урок, и шел на прорицания в крайне воинственном расположении духа, готовый прибить любого, кто просто не так посмотрит на него. И надо же было ему именно в такой момент наткнуться на чудную компашку главных задир с Гриффиндора! Они, как это обычно и бывает, перегородили ему дорогу. Народ, бывший в коридоре, начал собираться вокруг в ожидании развлечения. Мэри и Лили, находившиеся наподалеку, попытались вмешаться, но их оттеснили подальше, чтобы не мешали. Лукас, искренне считавший себя самым остроумным, процедил: - Надо же, кого мы видим! Маленький братец Поттера из семейки предателей. Альбус хотел что-то ответить, но внезапно в голове не осталось ни одной связной мысли, глаза сузились от ярости, а руки сжались в кулаки. В коридоре вдруг стало темнее, чем обычно, и очень холодно. Гриффиндорцы недоуменно вертели головами, отступив на шаг. Послышались удивленные возгласы. А в следующее мгновение агрессоров смело мощной воздушной волной, исходящей от предполагаемой жертвы, и разметало по коридору. А ведь Альбус даже не доставал палочку. Он и сам был изумлен: никогда и не думал, что способен на такое! Он молча прошел мимо испуганных врагов, посмотрев на них как на флоббер-червей. А они испугались, он видел! Лукас даже руками прикрылся, когда он проходил мимо. Только он, в отличие от них, никогда бы не стал унижать или нападать на безоружных, тем более позорно скрючившихся на полу. Остальные, бывшие в тот момент в коридоре, если и не поняли, что произошло, оправившись от шока, кинулись разносить весть по школе. Еще бы какой-то зачуханный слизеринец утер нос самому Лонгботтому и компании! Ой, что-то будет! Не могут же всесильные задаваки так все оставить! Сесетры попытались пробиться к Альбусу, но не успели. Он ушел очень быстро, разговаривать ни с кем не хотелось. Альбус долго бродил по замку и пришел в гостиную около полуночи. Просто не хотелось ни с кем встречаться после стычки с гриффиндорцами. Дело в том, что юноша был уверен, что его осудит большинство соучеников, если не все. Он даже не знал, как отнесется к этому Джеймс, и что скажет Скорпиус. И не очень-то хотел знать. Его опасения подтвердились: когда он дошел, наконец, до гостиной, обнаружил там половину факультета. И смотрели на него все вовсе не с одобрением. Семикурсник Алан Вонг, испепелив его взглядом, процедил: - Ты что наделал?! Мало того, что к нам относятся как к грязи, хочешь, чтобы и вовсе со свету сжили?! - Да, к нам относятся как к грязи, и знаете, почему? Потому что мы позволяем это! А это неправильно! Мы ничем не хуже их! - Смелый, да? – нехорошо улыбаясь, прошипел Вонг. Он наступал на Альбуса, одновременно доставая палочку, с явным намерением его проучить. Нашлись и другие желающие. Кольцо сжималось, но младший Поттер даже не успел испугаться, как совсем рядом послышался холодный голос его брата: - Не смейте трогать Альбуса! И он прав! Мы сами позволяем им издеваться над нами! Даже если так сложилось, мы не обязаны с этим мириться! Пробившись к нему, брат и сестры, которые и позвали Джеймса, встали рядом. Мгновением позже к ним присоединились Скорпиус и Северус. И они победили, даже не начав схватку. Однокурсники знали, что они довольно сильные маги, и предпочли не связываться. А Альбус пошел спать с непривычным и весьма приятным ощущением: впервые в жизни брат открыто вступился за него. Кроме того, он заметил, что и некоторые другие слизеринцы с ним согласны, хоть и не заявили это открыто. Значит, не все потерянно! Северус впервые в жизни был совершенно невнимателен на уроке зельеварения: он обдумывал мысль Джеймса. И, пожалуй, у него появилась идея. Она возникла совершенно спонтанно, когда он растирал рог единорога в ступке. И Северус с нетерпением ждал перемены, мечтая поделиться с лучшим другом своими соображениями. К счастью, зелья были последним уроком, поэтому сразу после звонка, Северус привел Джеймса в выручай–комнату. Тот смерил друга недовольным взглядом и раздраженно спросил: - Ну и что же за такой срочный разговор, ради которого мы пропускаем обед? - А тебе бы все только есть! Или уже не хочешь стать круче гриффиндорцев? - У тебя есть идеи? - А то! В нашей жизни без идей нельзя! Как я понял твою мысль, нам необходимо стать на одном уровне с этой «золотой молодежью». Прежде всего, для этого необходимо выглядеть как они, а не носить древние обноски… - Но для этого нужно много денег! А у нас… - Верно. И я знаю, как их достать. - Неужели? Ты что, подпольный миллионер? - Круче! Я талантливый зельевар. - А главное скромный! И что же ты хочешь? - Чтобы мы готовили и продавали зелья. - Но наша репутация… Кто же будет у нас покупать? Да и разрешат ли нам? - Насколько я помню школьные правила, там о подобном нет ни слова, так что запретить нам не может даже Дамблдор. А насчет потенциальных клиентов…давай это обсудим. Они обсуждали долго, охрипли, но решение приняли. И с утра на следующий день, подключив к делу Скорпиуса и Альбуса, раздавали рекламки у гостиной Пуффендуя. Действительно, все верно. Гриффиндорцы, естественно, пользоваться их услугами сочтут ниже своего достоинства, студенты Райвенкло в большинстве своем все знают сами, со слизеринцев много не возьмешь. А вот пуффендуйцы – их клиенты. Два дня прошло в мучительном ожидании, все четверо боялись, что у них ничего не выйдет, что никто не захочет связываться со слизеринцами. Но уже на третий день пошли первые заказы. Сначала пришлось брать авансы, чтобы закупать ингредиенты для зелий, но ребята очень надеялись, что это ненадолго, и что вскоре у них будет достаточно средств, ведь это и есть их цель. То есть, не сами деньги, разумеется, а то, чего с их помощью можно достичь. В частности, приобрести приличную одежду, чтобы впредь никто не смел обзывать их оборвышами. И, конечно, приодеть своих прекрасных дам и накупить им милых безделушек. Да, Северуса посещали подобные мысли и в прошлой реальности. Но воплотить их в жизнь он не решался, так как был совсем один. А теперь с ним лучший друг, и у них обязательно все получится. Альбус прекрасно понимал, что случившееся гриффиндорцы просто так не забудут, и все это время был как на иголках. И, как оно всегда и бывает, неприятности настигли как раз тогда, когда он расслабился. Целую неделю Альбус ходил только в сопровождении Скорпиуса или старшего брата, а тут успокоился, опрометчиво подумав, что гриффиндорцы решили больше ему не досаждать. Ну да, как же! Началось с того, что в пятницу он забыл учебник в кабинете трансфигурации и обнаружил это только вечером. Ну и решил за ним по-быстрому сбегать. Это казалось таким пустяком, что отвлекать ради этого друга или, тем более, брата просто неудобно. И в самом деле: он что, не сможет самостоятельно сбегать за учебником?! Но когда Альбус шел по мрачному темному коридору, энтузиазма поубавилось. Он чувствовал, как покалывает кончики его пальцев, что с детства означало наивысшую степень волнения. Как оказалось, нервничал слизеринец не напрасно: он даже не успел дойти до класса, как дорогу перегородили решительно настроенные гриффиндорцы. Ох, не к добру… На этот раз Альбус не успел даже потянуться к палочке - противники не стали тратить время на слова. И уже в следующее мгновение наш герой оказался сражен заклинанием ватных ног. К нему подошел Лонгботтом с поднятой палочкой и злобной усмешкой. У Альбуса сердце ушло в пятки, но в следующее мгновение Блэк шепнул: «Не здесь», а потом было оглушающее заклинание и абсолютная темнота. Джеймс понятия не имел, где носит его брата и Малфоя, и это злило. К тому же Северуса отправили на отработку за то, что он на уроке предсказаний в запале высказал Трелони все, что думает о ее бестолковом предмете. Поттер рвался поддержать друга, но не успел и слова сказать. Так что теперь был вынужден сидеть в одиночку в гостиной и нервничать. Малфой к нему по-прежнему относился настороженно, и дружеские отношения никак не складывались. Джеймс его прекрасно понимал. Ждать, что Скорпиус станет с ним нормально общаться все равно, что требовать от него самого хорошего отношения к Лонгботтому! Да и сам он, как ни старался, все никак не мог избавиться от предрассудков по отношению к Малфою. Мысли мгновенно выветрились из головы, когда Скорпиус вернулся в гостиную один. Первым желанием было прибить того на месте, но Джеймс с трудом взял себя в руки и спросил угрожающе тихо: - Ну и где Альбус? - Я думал, он с тобой, - растерянно захлопал глазами Малфой. Желание прибить Малфоя мгновенно пропало, сменившись леденящим душу дурным предчувствием. Джеймс резко вскочил с кресла и кинулся искать брата. Но уже скоро понял всю безнадежность своего порыва, он ведь понятия не имел, где может находиться его брат, и что с ним случилось. А в том, что что-то случилось, он был полностью уверен – время приближалось к отбою, а Альбуса все не было! Его захлестнула волна отчаяния. Но тут Джеймс услышал сзади топот и резко обернулся. Запыхавшийся Скорпиус несколько минут восстанавливал дыхание, а потом выпалил: - Я думаю, это гриффиндорцы! Из-за того раза! И я, кажется, знаю, где они могут быть!!! - Где?! Говори скорее! - Помнишь комнатку страха? - Скорпиус, послушай, я… - Поттер, твои оправдания мне не интересны! Альбус мой друг, и я хочу помочь,поэтому заткнись и слушай. В этой реальности гриффиндорцы тоже несколько раз использовали эту комнатку против меня. И, скорее всего, твой брат именно там. Комнатка страха являлась одним из особенно изощренных издевательств Джеймса над врагами в стертой реальности. Это была маленькая серая и унылая комнатушка со звуконепроницаемыми стенами. Джеймс частенько запирал там особенно раздражающих личностей, таких как Малфой. И там либо применял к ним не особо опасные, но очень обидные заклинания, либо просто оставлял сидеть в угнетающей обстановке, пока ему не надоедало, и он не соизволял их выпустить. Ну, когда вспоминал о них. А иногда это случалось только на следующий день! Он до сих пор вздрагивал от стыда при воспоминании о столь «славных» делах. Тем не менее, на долгие терзания времени не оставалось, и Джеймс со Скорпиусом побежали выручать Альбуса. Альбус очнулся от боли во всем теле и обнаружил, что он связан. А рядом, мерзко ухмыляясь, стояли мучители. Лонгботтом резким движением палочки поднял пленника так высоко, что тот больно ударился головой о потолок под дружный хохот Блэка и Уизли. А потом его резко опустили обратно на пол и начали играть как мячом, с помощью палочек перегоняя из одного угла в другой. И вот, когда тело несчастного уже превратилось в один сплошной синяк, дверь неожиданно была снесена с петель двойным заклинанием, и в комнатушку ворвались Джеймс и Скорпиус. Битва была неравной, так как Альбус принимать в ней участие не мог. Тем не менее, слизеринцы прекрасно держались. Но прошло время, они вымотались, и враги медленно, но верно обретали преимущества. И в, казалось бы, такой безнадежной ситуации пришла неожиданная помощь – Северус Снейп. Как выяснилось позже, Северус не нашел друзей в гостиной и пошел искать по закоулкам Хогвартса. Им всем повезло, что он еще издалека расслышал звуки борьбы. И еще больше повезло, что на его месте не оказался кто-нибудь из профессоров. В общем, сражение закончилось в пользу слизеринцев. Кроме того, они так помяли заносчивых противников, что тем придется очень долго отходить от такой встречи. До гостиной шли молча. Джеймс почти нес брата на себе, ругая себе под нос гриффиндорцев не допустимыми в приличном обществе словами. Слизеринцы предполагали, что на факультете к произошедшему опять отнесутся крайне враждебно, и, возможно, им придется отбиваться еще и от своих. Но они были готовы к этому. Джеймс никому не позволит издеваться над своим братом! Однако все прошло на удивление тихо. Вечером, когда они вернулись, почти все уже спали, а утром, после завтрака, на котором все могли видеть потрепанных и злых гриффиндорцев, по школе поползли слухи. Никто толком ничего не знал, все участники событий по разным причинам хранили гробовое молчание, но народ начал строить свои домыслы. И надо сказать, не слишком далекие от истины. Но вопреки опасениям Джеймса, они не услышали ни единого упрека в свой адрес. Это настораживало. А ближе к обеду случилось кое-что и вовсе поменявшее отношение нашего героя к жизни. Альбус, обложенный примочками с зельем, наспех приготовленным Снейпом, отлеживался в комнате. Скорпиус старался его развлечь, Северус снова был на отработке у Трелони. Джеймс в гостиной готовил эссе по истории магии, как вдруг к нему подошла целая делегация во главе с Аланом Вонгом. Юноша напрягся, пытаясь как можно незаметнее достать палочку. Но, как оказалось, эти манипуляции были излишними. Вонг долго мялся, и, наконец, пробормотал: - Поттер, ты это… Я хочу попросить у тебя прощения… - Да, интересно, за что же? - Я был не прав, наезжая на твоего брата. И мне жаль, что с ним такое произошло. Ты, конечно, имел полное право заступиться за Альбуса. - То есть, вы не будете упрекать меня в том, что я опять злю хозяев жизни? - Не будем. Ты прав, мы представители факультета, исторически имеющего столько же прав, что и Гриффиндор. И мы должны бороться за это. Вонг протянул Джеймсу руку, которую тот без раздумий пожал. В конце концов, право на ошибку имеет каждый.
Сабрина Снейп: Альбусу было не по себе оттого, что все ходили вокруг него на цыпочках и обращались как с тяжело больным. Он уже ничего не понимал. Сначала зашел Северус, и это странно, обычно он не замечал его. Вообще, к Северусу Альбус всегда относился слегка настороженно. Он все не мог понять, как вышло, что Снейп и его брат подружились. Да, одно дело, когда два человека постепенно притираются друг к другу, и по прошествии некоторого времени становятся друзьями, в этом нет ничего удивительного. Но ведь Снейп и его брат так страстно ненавидели друг друга, что даже наезды великолепной гриффиндорской тройки не смогли помирить их. А смогло всего одно приключение, после которого они моментально стали лучшими друзьями. И оба молчали о том, что произошло, с завидным единодушием. Но к нему Снейп не относился никак, он всегда был бесплатным приложением к Джеймсу, так что был весьма удивлен, что сейчас тот не передал зелье с братом, а сам зашел. Но это были не все удивительные события на сегодня. В следующее мгновение Альбус чуть не поперхнулся этим самым зельем, когда Северус с искренне озабоченным видом спросил, как он себя чувствует. А потом еще и сказал, что некоторое время понаблюдает за его состоянием, несмотря на активные протесты младшего Поттера и заверения, что все с ним прекрасно. А потом зашел Скорпиус, что как раз было неудивительно, все-таки, они друзья. Но и он поразил Альбуса тем, что носился с ним как курица с яйцом. Да, ему досталось, но не настолько же. Ну посидел немного взаперти, в компании гриффиндорцев. Эти заносчивые болваны еще что-то плели, что он должен быть им благодарен, что они с ним развлекаются, потому что если выйдут и оставят его одного, будет в сто раз хуже. Чушь собачья… А сейчас Альбус смотрел на встревоженные лица Скорпиуса и Северуса, и в нем начали роиться нехорошие подозрения. Дело в том, что юноша прекрасно знал, что его брат иногда использовал комнатку в той реальности для расправы с наиболее нервирующими его личностями, Скорпиусом, к примеру. Так что же такого страшного там? Почему ему угрожали одиночеством? Ведь раньше, когда запирали в чуланах, это было неприятно, да, но терпимо. А теперь все смотрят так странно… И Альбус, наконец, не выдержал: - Да что вы смотрите на меня как на умирающего? Что происходит? Северус в задумчивости провел пальцем по губам и спросил: - Скажи Альбус, они тебя оставляли в комнате одного, когда ты находился в сознании? -Нет. Северус вздохнул с видимым облегчением, хотел было выйти, но дорогу ему преградил весьма решительно настроенный Джеймс. - Так что такое? Имею право знать, что с моим братом? – спросил он. - Ничего страшного, к счастью, одного его в комнате не оставляли, - ответил Скорпиус. Увидев, как его передернуло от этой фразы, Джеймс вновь испытал укол совести, но на этот раз он был твердо намерен разобраться, в чем дело. В конце концов, он сам о комнате почти ничего не знал, только то, что людям, которых он там запирал, становилось плохо. Это он выяснил опытным путем, но причины были ему неизвестны. Поэтому он тихо попросил: - Скорпиус, я понимаю, для тебя это не просто, но расскажи, пожалуйста, в чем секрет этой комнаты. - Я не уверен, что это правильно. - Пожалуйста. Скорпиус покачал головой, но, поймав умоляющий взгляд Альбуса, сел на угол кровати и начал рассказывать. Скорпиус хотел как-то смягчить историю, но как только стал вспоминать, воскресли призраки прошлого, и он уже не осознавал, кто его слушает, просто вспоминал вслух. Это было в том, стертом мире, пару лет назад, когда его в очередной раз поймал большой шутник Джеймс Поттер. Скорпиус относился к этому гриффиндорскому наглецу с презрением, тот отвечал ему ярой ненавистью и день, когда не напакостил, считал прожитым зря. При этом Скорпиус никогда не начинал первым, но и не сдавался, если это все же случалось. Но в тот день все было по-другому. Лицо Поттера не выражало ничего хорошего, но у Скорпиуса было отвратительное настроение, и его не вовремя понесло: - Ой, надо же, какая неожиданность, великий и ужасный Джимми Поттер! Я прям весь дрожу! Что же ваше величество придумает на этот раз? Подвесить кверху тормашками? Запереть в чулане? Как обычно что-то банальное до невозможности… - Ошибаешься, слизеринчик. На этот раз я придумал нечто особенное, специально для тебя. Больше Скорпиус ничего не помнил кроме летящего в него оглушающего заклинания. А очнулся он в комнате, очень мрачной, но все никак не мог понять, что же в ней такого особенного. Поттер с усмешкой процедил: - Я слышал кое-что об особенностях этой комнаты, так что тебе скучать не придется. А когда я вернусь, возможно, выпущу тебя. Если, конечно, хорошо попросишь. Поттер ушел, а Скорпиус ломал голову, что же такого страшного в комнате, если его враг считает, что он будет упрашивать выпустить его оттуда. Он был намерен держаться, ведь когда его запирали в обычном чулане, он никогда не просил пощады, даже если все казалось совсем уж безнадежным. Но вскоре Скорпиус понял, что все не так просто. Прошло немного времени, как на него начали накатывать совершенно дикие ощущения. Скорпиус никогда близко не общался с дементорами, но был убежден, что то, что он испытывает, даже хуже тех ощущений. Это был леденящий ужас, Абсолютный! Было невозможно справиться с ним, затолкав вглубь подсознания, он отовсюду находил выход, не помогало ничего. И с каждой минутой это все усиливалось, Скорпиус не был уверен, что выйдет из комнаты нормальным человеком, когда Поттер соизволит выпустить его. Он стал вспоминать Розу, уроки, друзей и даже врагов. Он всеми силами пытался зацепиться за реальность, лихорадочно пытаясь не окунуться в пучину безумия, из которой уже не будет выхода. А когда казалось, что бой уже проигран, появился Поттер, спросив, хочет ли Малфой посидеть еще в комнате или его выпустить. И Скорпиусу до сих пор стыдно вспоминать, как он умолял врага отпустить его! Это было настолько унизительно, что он сам от себя такого не ожидал, но тогда об этом не думалось, тогда единственным страхом был страх опять оказаться в этом жутком месте и сойти с ума. И именно тогда Скорпиус впервые увидел в глазах врага, как ему показалось, человеческое выражение – страх. Но спустя мгновение оно вновь сменилось на привычную насмешку. Потом Поттер часто припоминал Скорпиусу его унизительное положение и угрожал снова запереть в той комнате, но выполнил угрозу всего пару раз, во время уж и вовсе чрезмерного обострения их конфликта. Скорпиус рассказал всю правду, только не упомянул, кто же его запирал. Когда опомнился, было уже поздно смягчать ситуацию: Альбус смотрел глазами полными ужаса, Северус – с пониманием, смешанным с сочувствием, в глазах Джеймса были муки совести и раскаяние. Потом лучший друг тихо спросил: «И кто же этот мерзавец?». Воцарилось молчание. Скорпиус молчал, кусая губы под пристальным взглядом Альбуса, по лицу Северуса было видно, что он обо всем догадался, но ничего не скажет. И тут в тишине раздался голос Джеймса: - Я. Джеймсу всегда казалось веселым наблюдать за унижением своих врагов, и найденную случайно комнатку он решил тоже использовать для этой цели. На комнатку Джеймс наткнулся вместе с Джорджем совершенно случайно, во время одного из походов по ночному Хогвартсу. На двери было написано: «Страх и безумие да станут спутниками решившего остаться здесь в одиночку». Естественно, все это жутко заинтересовало любопытного Джеймса, хоть Джордж и советовал оставить комнатку в покое, и вообще обходить ее миль за сто, утверждая, что это темное место. Но неугомонный Джеймс решил, что непременно надо выяснить все самому. В качестве подопытного кролика он использовал Малфоя, который тогда умудрился его особенно разозлить. Запер слизеринца на пару часов, а потом решил оценить результат. Пришел, правда, не через два часа, как планировал, а через три с половиной. Он задержался со своей девушкой, и счел это достаточно уважительной причиной. Результат превзошел все ожидания: слизеринец выглядел абсолютно сломленным и жалким, умолял выпустить его, таким Джеймс его никогда не видел. Впору бы почувствовать ликование, радость, что сумел приструнить слизеринчика. А Джеймс почувствовал муки совести. Это было первое пробуждение совести в жизни избалованного мальчишки. И он так и не смог тогда объяснить себе, почему вид валяющегося у него в ногах и унижающегося слизеринца, обычно бывшего таким гордым и независимым, задел какие-то струны его души. Тогда Джеймс вытащил Скорпиуса из комнатки, и даже помог тому дойти до гостиной, что казалось совершенно невероятным. И некоторое время он его вообще не трогал. Брату благоразумно ничего не рассказал, во-первых, у них были не настолько доверительные отношения, а во-вторых, опасался, что тот сочтет поступок донельзя мерзким. А вот Джорджа просветил. Тот вовсе не был в восторге, однако, поскольку сам не видел произошедшей в Малфое перемены, не усмотрел в запирании в комнате ничего трагичного, решив, что наверняка Джеймс как обычно все преувеличил, или же Малфой придуривался. После Рождественских каникул Джеймс и сам смог себя в этом убедить. И он снова стал доставать Малфоя, в том числе и припоминая тому случай с комнаткой. И пару раз снова запер там слизеринца, но в этот раз никогда не задерживался дольше, чем на два часа. Что-то подсказывало, что в противном случае может произойти нечто непоправимое. И Джеймс не рисковал, хоть и считал такие мысли чушью и ерундой. Кроме Скорпиуса, он запирал еще и других мешающих ему соучеников. Столько, сколько Скорпиус, не выдерживал никто. Обычно чтобы сломаться хватало получаса – часа. В других обстоятельствах Джеймс бы поразился силе духа врага. Но тогда он был всего лишь испорченным подростком, к тому же понятия не имеющим о специфике комнатки. А теперь Джеймс испытывал страшные угрызения совести. После такого, конечно, речь о примирении со Скорпиусом вообще не шла, он не понимал, почему тот вообще с ним разговаривает. И, конечно, вовсе не считал незнание достаточным оправданием. Даже не удосужившись проверить комнату до того, как запер там живого человека, уж по реакции Малфоя он должен был понять, что это ужасное место. А он продолжал запирать там людей, и это непростительно. Именно поэтому Джеймс и признался. Но все равно был не готов к полным ненависти выкрикам брата: - Ты… да ты хуже Волдеморта! Знать тебя не хочу! У меня больше нет брата! Признаваясь, Джеймс не собирался оправдываться, но шок от жестоких слов Альбуса был так велик, что он непроизвольно произнес, обращаясь к, тоже смотрящему на него с неприязнью, Северусу: - Но я же не первый, кто использовал эту комнату… Наверняка, мой дед там тебя запирал? - Нет. Не смотря на все мои чувства к Мародерам, до такого бы они не опустились. Но ты прав, ты не единственный. Вообще-то это изобретение Пожирателей. Джеймс задохнулся от неожиданности, а Северус начал рассказывать. Тогда он пришел в слизеринскую гостиную в расстроенных чувствах после очередной весьма неприятной стычки с Мародерами, готовый их всех поубивать. И именно тогда, когда он в очередной раз поделился со своими подельниками - будущими Пожирателями тем, как ему хочется расквитаться с ненавистной гриффиндорской компашкой, у Люциуса Малфоя созрел коварный план. В библиотеке Малфой-менора хранилось множество знаний, подчас весьма опасных. Одно из них – создание некой Комнаты Страха. Ее функции описывались достаточно подробно и полностью устраивали будущих Пожирателей: попавший туда несчастный испытывает жуткий абсолютный страх, с каждой минутой все нарастающий. С этим страхом и полнейшей безысходностью не в силах справиться даже сильные духом люди. А результат зависит от проведенного в комнате времени: можно полностью морально сломить врага, довести его до сумасшествия или даже до разрыва сердца. Сам процесс создания комнаты описывать Северус нужным не посчитал, главное то, что он увенчался успехом. Но по стечению обстоятельств собственным изобретением злоумышленники воспользоваться не смогли – оказалось, что сразу начать действовать комната не может, для начала ей необходимо набраться темной энергией от всех учеников Хогвартса, испытывающих безысходность и отчаяние. А на это уйдет столько времени, что все нынешние ученики, а возможно и их дети, успеют закончить школу. Естественно, они были в ярости. Но сделать ничего не смогли. Когда Северус вынырнул из воспоминаний, он увидел перекошенное страданием лицо Джеймса и выражающее холодную ярость лицо Альбуса. Спустя пару минут Джеймс робко позвал: - Альбус… - Отвали от нас! Ты развлекался как Пожиратели! Тебе бы такое испытать! Джеймс хотел что-то сказать, но только молча кивнул и вышел. При этом выражение его лица очень не понравилось Северусу. Сначала он хотел догнать друга, но потом решил, что тому полезно подумать. Джеймс бродил по Хогвартсу довольно долго, не вполне понимая, куда идет и зачем. Ему просто было больно. Конечно, это больно, когда вот так рушится, казалось бы, восстановленное равновесие, когда кажется, что все теперь будет хорошо, но судьба выкидывает очередной фокус. Видит Мерлин, Джеймс никогда не хотел ничего по-настоящему плохого, ничего непоправимого. Он просто не понимал смысла собственных поступков, считая все это забавной игрой. Он даже до последнего верил в глубине души, что не делал ничего по-настоящему страшного. А понять всю неприглядность собственных поступков позволило замечание Северуса о том, что комнату для своих развлечений сделали Пожиратели. Неужели он такой же, или даже хуже? В это не хотелось верить, об этом даже думать не хотелось, но на правдивость такого утверждения указывало все. И сейчас осталось только в одиночестве бродить по холодным коридорам, испытывая муки совести. Он даже не боялся появления гриффиндорцев, не гнушающихся всей толпой напасть на одного. Слишком ощутимой была пустота в душе, осознание потери дружбы и уважения близких ему людей. Конечно, после таких подробностей ни Северус, ни Альбус его и видеть не захотят, не говоря уж о Скорпиусе. А потом узнают девочки. Лили, Мэри, Мармитиль. От него все отвернуться… Но Скорпиус. Джеймс в очередной раз поразился тому, что этот слизеринец, которого он столько лет и за человека-то не считал, относился к нему с презрением, с предубеждением, считая недостойным, мерзким, беспринципным, не выдал его, хотя имел на это полное право. И все это только делало муки совести и вовсе невыносимыми. И в этот момент Джеймсу в голову пришла совершенно бредовая мысль. Он решил, что несправедливо, что он обрекал своих жертв на то, чего не испытывал сам. Решил, что будет честнее, если и он прочувствует все, к тому же это будет ему достойным уроком и наказанием. Комнатку Джеймс нашел быстро, открыть ее не составило особого труда, а потом он задумался. Ведь если не закрывать дверь, получится нечестно: он же не давал жертвам возможности выйти, когда захотят. А если закрыть, за ним наверняка никто не придет. В конце концов он закрыл дверь специальным заклинанием, так что открыть ее изнутри теперь абсолютно невозможно. Так ему и надо, по его глубокому убеждению. Прошло совсем немного времени, и Джеймс начал чувствовать всю специфику комнаты. Действительно, на него накатил леденящий душу абсолютный страх. Этому невозможно даже подобрать определение, абсолютный ужас, от которого можно сойти с ума. Как и Скорпиус, судя по его рассказу, Джеймс попытался на что-нибудь переключиться, но выходило плохо, опять же из-за чувства вины. Оно накрывало с головой, еще больше усиливая отчаяние, как какой-то замкнутый круг. Джеймс понимал, что заслужил это, но все же такое слишком для обычного человека, не героя и не мученика. Ему уже казалось, что он сходит с ума, прежде всего, от полнейшей безысходности. В голове не осталось ни одной связной мысли, он балансировал на грани безумия и почти сорвался в него, как пришла неожиданная помощь. Джеймс уже ничего не осознавал и не понимал, кто его неожиданный спаситель, просто дверь была снесена с петель всем известным заклинанием, а потом кто-то вытащил его из комнаты. Находясь в полубессознательном состоянии, Джеймс ощущал, что его куда-то тащат, но сил задуматься о сложившейся ситуации не было совершенно. Северус долго мерил шагами комнату, размышляя о том, как ему теперь быть. Имеет ли он право судить Джеймса? Разумеется, нет. Ведь это именно он с подельниками создавал комнату, причем, в отличие от Поттера, прекрасно зная обо всех ее особенностях. Тем не менее, казалось неправильным именно то, что грифиндорец-то претендовал на честность и справедливость. Северус собирался стать Пожирателем, пока не попал в будущее и не осознал, что это сломает ему жизнь. А Джеймс? Лицемерил? Ведь Северус стал дружить с ним именно потому, что счел его смелее, честнее, лучше его деда, бывшего ему врагом. А оказалось, он не только не лучше, но и гораздо хуже, раз творил такое. Примерно через час эти мысли уступили место более конструктивным. Северус понял, что накручивает себя, и Джеймс вовсе не так плох. Он просто обычный человек, как и все имеющий право на ошибку. Кроме того, он сам не знал свойства комнаты, и Северус видел по глазам, что его раскаяние искреннее. Еще через полчаса Северус пришел к выводу, что в любом случае им с Джеймсом надо поговорить. Тому и так, наверное, нелегко, ведь от него отвернулся брат, который очень много для него значит. Решив так, Северус пошел искать друга. Но это оказалось совсем непросто: он обошел большинство мест, где они с Джеймсом обычно бывали, но того нигде не было. И чем дольше Северус искал Джеймса, тем настойчивее его посещало очень нехорошее предчувствие, что тот совершил какую-то глупость. Не до конца осознавая, что и зачем делает, Северус побежал к той самой злополучной комнатке. Он сразу понял, что она заперта хитрым заклинанием. Запирали изнутри, но открыть можно только снаружи. И только один человек мог так поступить – Джеймс. Северус страшно испугался за друга, и уже стало неважно то, что каких-то полтора часа назад он почти ненавидел его. Слизеринец направил палочку на дверь и решительно выкрикнул: «Бомбардо!» Дверь слетела с петель, чуть не задев Северуса, но он не обратил на это внимания, стремительно вбегая внутрь. Джеймс был в очень плохом состоянии, и Северус подозревал, что он находился в комнате никак не меньше двух часов. К тому же до этого он был в эмоционально расшатанном состоянии, и ему было не за что зацепиться. Все позитивные воспоминания из-за недавнего разговора отступили на задний план, уступив место ужасу от содеянного и терзаниям. А в таком состоянии пребывание в Комнате просто убийственно! Ему ли, как ее создателю, не знать! И теперь Северус с ужасом думал, что возможно Джеймс уже никогда не станет прежним, и довели его до этого они. И уже стало совершенно неважным, что тот сам в своей реальности запирал в комнатке страха людей. Северус просто волновался за друга и намеревался сделать все возможное, чтобы ему помочь. Пока Северус тащил Джеймса в гостиную, думал о том, что теперь делать. И решил, что если друг поправится, он ни за что не станет напоминать ему о причине ссоры. Не стоит и дальше давить на больную мозоль. Они с Альбусом не подумали, и вот к чему это привело. Северус все никак не мог представить реакцию Альбуса, согласится ли тот вести себя с Джеймсом как ни в чем не бывало. Но все вопросы отпали, когда он увидел крайне встревоженное выражение лица младшего Поттера, столкнувшись с ним на входе в гостиную. Альбус нервно ходил по комнате и высказывал все, что думает о старшем брате, не стесняясь в выражениях, а Скорпиус старался, как мог, его успокоить. Получалось, скажем, правда, неважно. Альбус никак не мог успокоиться, и в сотый раз декламировал одно и то же: - Да как он только мог! Я считал его более менее нормальным человеком, а он ублюдок почище Пожирателей! Чтобы ему самому испытать то, на что он обрекал других! - Стоп. Ты хоть сам слышишь, что говоришь? Опомнись, Альбус! Это же твой родной брат. - Да, и тут нечем гордиться. И вообще, у меня больше нет брата! - И все-таки ты не прав. _ А как ты можешь защищать Джеймса после всего, что он с тобой сделал? - Он просто не знал, что творит. Неужели ты сам не заметил, что упоминание о свойствах комнаты привело твоего брата в шок? - А, какая разница! - Ошибаешься, разница есть. Неужели ты будешь осуждать брата за то, что он совершил по незнанию, без злого умысла. - И все-таки… - Послушай, Альбус. Даже я, больше всех пострадавший от штучек твоего брата, готов его простить. И только ты упрямишься. - И что ты мне предлагаешь? - Просто поговори с ним, не горячись и не делай поспешных выводов. - Знаешь, пожалуй, ты прав. Так я и сделаю. Альбус решил поговорить с братом завтра, но вскоре в нем начала нарастать, казалось бы, беспочвенная тревога. Ему все казалось, что он упускает что-то очень важное, что он должен находиться совсем в другом месте. Вскоре ощущение стало и вовсе невыносимым, и Альбус пошел искать Джеймса, решив поговорить прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. Скорпиус пошел с ним. Но у входа в гостиную они столкнулись с Севурусом, тащившим на себе Джеймса. Выражение лица брата не оставляло сомнений в том, что с ним произошло, и Альбус побелел как полотно, вспомнив собственные недавние слова. Спустя мгновение оцепенение прошло, и Альбус кинулся помогать Северусу. Они провели Джеймса в спальню, где, слава Мерлину, никого не было, и дали ему успокаивающее зелье. Альбус твердо понял, что нельзя вот так поспешно судить других людей, тем более тех, кто тебе не безразличен. А еще он подумал, что если Джеймс очнется, если с ним будет все в порядке, он возьмет назад все сказанные грубые слова и больше никогда не станет такого желать. Просто потому, что любит старшего брата. На Хогвартс опустился вечер, Альбус сидел у кровати брата, а в гостиной тихо переговаривались Северус и Скорпиус: -Неужели ты и правда его простил? Человека, который заставил тебя пройти через такое? - Да, Северус. Ты знаешь, ведь я оказался прав. Его поступок лишний раз доказывает, что он изменился, и презрения не заслуживает. А каков твой выбор? - Я намерен дружить с ним как раньше. И еще: я был бы счастлив иметь такого друга как ты. - Взаимно. Они пожали друг другу руки и некоторое время сидели молча. А потом Северус спросил: - Скажем Лили, Мэри и Марметиль? Скорпиус молча покачал головой, на том и порешили. Джеймс очнулся от ощущения странной слабости во всем теле и чувства шаткости психического состояния. Казалось, что он балансирует на грани… Чего? Слава Мерлину, рассудка он не лишился, но еще немного, всего толчок, и точно провалится в затяжную депрессию. Джеймс ощутил, что в комнате он не один, хотя уже разгар дня, и все давно должны быть на уроках. Приподняв голову, наш герой обнаружил брата, смотрящего на него с искренним беспокойством. Альбус сообщил: - Северус просидел здесь всю ночь, а утром они со Скорпиусом пошли на занятия. Кто-то же должен записать для нас конспекты. - Альбус, послушай, прости меня. - Нет, это ты меня прости. Я не имел права тебя судить. - Имел. Я там вытворял ужасные вещи. - Возможно, но теперь ты абсолютно другой, и мы не позволим теням прошлого встать между нами. Некоторое время молчали, а потом Альбус снова заговорил: - Ты как себя чувствуешь? - Спасибо, гораздо лучше. Тем более зная, что ты не сердишься больше. - Не только я. Северус и Скорпиус тоже не держат на тебя зла. - Но девушки…. - А вот девушкам знать все это совсем не обязательно. Мы сказали, что ты просто немного приболел. Джеймс благодарно кивнул. Как же все-таки хорошо, когда у тебя есть настоящие друзья! А спустя пару дней сразу после уроков четверо слизеринцев пробрались к комнатке, призванной служить местом мучений и моральных пыток. Они достали палочки и одновременно произнесли заклинание, которое Северус знал, как один из ее создателей. По комнате пробежала рябь. И все зло, заключенное там, исчезло. Теперь это просто обыкновенная тесная комнатка. Джеймс рвался проверить, но, конечно, его не пустили. Северус зашел сам, и спустя пару минут сообщил, что заклятие действительно снято. А после ужина в гостиной Джеймс подошел к пишущему эссе по зельям Скорпиусу и сел напротив, кусая губу и все никак не решаясь начать разговор. Наконец, Малфою это все надоело, и он сказал: - Джеймс, если хочешь поговорить о произошедшем, лучше не стоит. Давай просто закроем тему. - Нет, мы не можем вот так просто сделать вид, что все в порядке. Я творил жуткие вещи, а ты заступился за меня. Почему? -Потому что ты изменился, Джеймс, и несправедливо всю жизнь припоминать тебе старые обиды. Что было, то было. - То, что я творил, тоже справедливым не было. - Давай просто попытаемся об этом забыть. - Я столько времени был предвзятого мнения о тебе. Прости. - Я давно тебя простил. Так что очередное приключение неугомонных слизеринцев закончилось вполне благополучно.
Сабрина Снейп: Прошло совсем немного времени, а затея Северуса уже приносила вполне ощутимые плоды. Действительно, все четверо друзей-слизеринцев были отличными зельеварами, и выполнять заказы было им совсем не сложно . Более того, это помогало чувствовать себя нужными и значимыми, ведь получалось, что они единственные из своих сверстников уже зарабатывают деньги. Джеймс прекрасно помнил их первый заказ. Тогда прошло целых три дня, а заказов все не было. Они уже отчаялись, решив, что зелья никому не нужны. Но после обеда его остановила Анна Лотарио, девушка из(или «с» не знаю, как правильно) Пуффендуя. Она страдала мигренями, но хотела ото всех это скрыть, поэтому к мадам Помфри, которая пару лет назад обзавелась весьма болтливой ассистенткой, обращаться не спешила. А нелюдимые, но весьма талантливые, слизеринцы – самое оно. Конечно, сделать зелье от мигрени им не составило особого труда, и вскоре стали поступать самые различные заказы. Всякие там приворотные зелья и прочие балансирующие на грани законности ребята отметали сразу как неподходящие. А вот помочь людям за соответствующую плату были всегда рады. И когда дела пошли совсем в гору и появились довольно приличные деньги, Джеймс решил поговорить с другом о том, куда они потратят свою долю. Разговор он начал после ужина в пятницу, когда они остались в комнате одни. Соседи разошлись, а Альбус и Скорпиус отправились разбирать заказы. Джеймс долго мялся, пока, наконец, Северус не выдержал. - И долго ты будешь сверлить меня взглядом? Ты же дырку на мне протрешь. - Прости, я просто хотел поговорить. - Хотел – говори. - Северус, как ты собираешься распорядиться своей долей? - Ну ты даешь! Мы же это столько раз обсуждали! Разумеется, куплю себе что-нибудь этакое, чтобы у наших гриффиндорских недругов сразу челюсти поотвисли. - Я тоже думал об этом…но… - Что? - А как же наши девушки? - Ну, о них мы непременно позаботимся, скоро же Рождество. - Да, но что если не ждать Рождества. Мы же можем сделать им приятное прямо сейчас. - А как они это воспримут? - Да нормально! В конце концов, мы их парни и обязаны о них заботиться. Весь следующий день они выбирали девушкам обновки по каталогу. Себе купили всего пару приличных мантий, а Лили и Марметиль – нарядов и украшений. Конечно, вот так навскидку многого не выберешь, но девушки были очень довольны. Ведь для тех, кто ходил в обносках, это уже много. Они только переживали, что ребятам мало осталось. Но те были непреклонны. Еще в тот день Натали Лонгботтом получила от неизвестного поклонника чудесной красоты ожерелье. Она одела его сразу же, решив носить постоянно. А друзья Альбуса все недоумевали, куда он дел полученные деньги. Ночью Лили заметила свою сестру Мэри плачущей навзрыд. - Мэри, ну что ты плачешь? Давай, я поделюсь с тобой половиной подаренного Северусом? Мне ведь совсем не жалко, - пыталась успокоить ее Лили. - Да как ты не понимаешь, Лили, не в этом же дело. Я не нужна ему. Совсем-совсем не нужна. Успокоить Мэри так и не получалось, и Лили решила переключить ее на новую идею. Она придумала дело, которое по силам ей, ее сестре и лучшей подруге Марметиль. Журналистика – их конек. Нужно всего лишь написать хорошую статью и разослать по изданиям. Если где-нибудь возьмут, они смогут сделать на Рождество приятный сюрприз своим парням. А у Мэри будут ее собственные вещи. В понедельник рано утром Джеймса, Северуса, Альбуса и Скорпиуса вызвали в кабинет Дамблдора. Ребята ждали от этой встречи всего, возможно даже крупных неприятностей, но все оказалось неожиданно и совершенно по-другому. Директор сказал, что одобряет их действия, что ошибся, потакая Гриффиндору. И что теперь понимает, что не факультет делает человека, а человек факультет. Он отпустил ребят, и все уже уходили, как Джеймс неожиданно обернулся у двери и с вызовом спросил: - Почему же тогда у нас даже нет своей команды по квиддичу? Все замерли, предчувствуя, что сейчас что-то будет. Но то, что ответил Дамблдор, повергло их всех в ступор. - Хорошо, Джеймс, команда по квиддичу у Слизерина будет, я сегодня же подпишу указ. Ты назначен капитаном, подбирай людей. Ребята не верили своим ушам. Да, людей придется обучать, на это не все решатся, матчи скоро, времени на тренировки почти нет. Тем не менее, все понимали, что это первая серьезная победа. Лукас Лонгботтом был в бешенстве: в который раз за последнее время эти уроды – гриффиндорцы встают ему поперек дороги! Они и раньше были как кость в горле, а теперь, когда посмели приблизиться к обычным людям, и вовсе стали раздражать короля гриффиндора, коим он искренне себя считал, сверх всякой меры. Лукас знал, что эти слизеринцы посмели принимать заказы на зелья от пуффендуйцев. Но все преподаватели, к которым он обращался с требованием пресечь это безобразие, не смогли этого сделать, хоть и пытались. Да, преподавателям очень не нравилось новое, более уверенное, поведение слизеринцев. Не нравилось, что они смеют жить, гордо подняв голову, будто это не их родители грязные предатели и Пожиратели. Но не было никакого законного основания запретить им принимать заказы. Как ни крути, в уставе школы подобного запрета нет. Преподаватели все увеличивали давление на четверых смельчаков, но те с честью со всем справлялись. И неизвестно, чем бы закончилась эта борьба характеров, но сам директор запретил прессовать их, сообщив на преподавательском совете, что все ученики равны. Лукас узнал об этом от профессора МакГонагалл и еле удержался от настойчивого желания отправить отцу сову с просьбой поставить зарвавшихся типов на место. Но то, что случилось вчера, было последней каплей. Подумать только, Дамблдор разрешил слизеринцам сформировать квиддичную команду! Это же просто неслыханно! По глубокому убеждению Лукаса у этих выродков по определению не должно быть никаких прав. И ни за что на свете он не признался бы себе в том, что просто опасается слизеринцев. Да, он никогда их не боялся, но тогда они были тихими, старались лишний раз не попадаться на глаза, терпели все издевательства. А с переводом к ним этого Северуса Снейпа все кардинально изменилось. Теперь они ходят так, будто они ровня славным гриффиндорцам, детям тех, кто жизни свои отдавал ради борьбы с мировым злом. И Лукас решил, что они должны написать обо всем своим отцам. Все-таки мистеры Блэк, Лонгботтом и Уизли имеют значительный вес в магическом мире. Уж они-то сумеют разобраться, в чем дело, кто такой этот Северус Снейп… ну и поставить на место зарвавшихся вконец слизеринцев, посмевших думать, что у них есть какие-то права. Лукас был уверен, что оба друга его поддержат. Но, как ни странно, на этот раз предчувствия его подвели. Когда он уже приготовил перо и пергамент, собравшись писать, его остановили. Причем, как ни странно, сделал это не Джордж, а Роберт. Он сказал: - Лукас, не стоит. Так ведь нельзя. - Нельзя? Почему это? Очнись, Роб. Мы же дети героев, нам можно все. - Иногда мне кажется, что мы становимся похожими на тех пожирателей, которыми в детстве нас пугали родители, и тогда мне становится страшно. - Что? Это ты с кем нас сейчас сравнил!? - Не заводись, я имел в виду вовсе не то, что ты сейчас себе насочинял. Просто неужели же мы совсем ничего не стоим без своих родителей? Неужели не сможем сами разобраться с настырными слизеринцами? - Джордж, скажи ему! На лице Уизли долгое время отражалась тяжелая эмоциональная борьба, а потом он медленно, но внятно произнес: - Роб прав. Лукас длинно и витиевато выругался, демонстративно сев на свою кровать и задернув полог. Но по зрелому размышлению гриффиндорец понял, что друзья правы. Вовсе не обязательно вовлекать в это дело родителей, они сами справятся: просто размажут наглецов по стенке во время квиддичного матча Гриффиндор-Слизерин, который состоится в скором времени. И ни у кого больше не будет возникать сомнений, кто в Хогвартсе главный. Прошла еще неделя, и весь Слизерин начал поднимать голову. Началось с, казалось бы, сущей мелочи: слизеринцы начали отлично отвечать на уроках и набирать баллы. Да, это может показаться пустяком, но только не в данной ситуации. А дело все в том, что помимо явных и очевидных ограничений Слизерину было еще и негласное правило: они не должны были ничем проявлять свою индивидуальность, свою личность, свой талант. Другими словами, их все обрекали на печальную судьбу серой массы. Поэтому, хотя на Слизерине на самом деле учились очень яркие и талантливые люди, их ошибочно считали абсолютнейшими посредственностями. И вот настало время всем доказать, что это не так. Начала это, помимо наших главных героев, Мэри Поттер. Девушка не побоялась начать отвечать на Трансфигурации, и так хорошо отвечала, что даже Минерва МагГонагалл была вынуждена прибавить пять баллов Слизерину. Правда, в борьбе за столь ничтожные баллы было затрачено столько усилий… Но оно того стоило, ведь это была только первая ласточка. С той поры все слизеринцы стали блистать в том, в чем были наиболее талантливы, и не давали спуску заносчивым гриффиндорцам. Тем не менее, Мэри была морально очень уставшей, и ей было очень обидно, что ее поддержали лишь Лили и Марметиль. Ведь так захотелось, чтобы, наконец, на нее обратили внимание родные братья и Скорпиус. Неужели, она просит слишком многого? А через пару дней состоялся отбор в квиддичную команду Слизерина. Это было грандиозное событие, участвовать хотели все. Не смотря на то, что в квиддич не умел играть ни один слизеринец, так как долгое время это просто-напросто было запрещено, попробовать хотели все. Набор вел капитан Джеймс Поттер. Он понимал, что это большая ответственность, и подходил к делу со всей серьезностью. Конечно, хотелось, раз уж он обличен властью, оставить за собой место ловца…очень хотелось…но он стал вратарем, а ловцом назначил Альбуса. Просто потому, что однажды не сделал этого. Тогда между ними произошла очередная серьезная ссора. Он был и в той реальности капитаном, и не взял брата в команду, хотя прекрасно знал, что он может стать первоклассным ловцом… а может быть, именно поэтому. Он выбирал кандидатуру на роль вратаря, хотя понимал, что должен стать им сам, а свое место уступить младшему брату… Но не сделал этого, назначив вратарем Виктора Райли. Тогда Альбус перехватил его после отбора и заговорил быстро и возмущенно: - Джеймс, что это за цирк? Ты же прекрасно знаешь, что Райли никудышный вратарь! - Ничего страшного, я его научу. А ты не член команды, так что не влезай со своими дурацкими советами. - Да, я не в твоей команде, но ведь вполне мог бы быть. - Вероятно, если бы не портил мне нервы столь часто. - Ублюдок! Тогда Джеймс невероятным усилием воли сдержался, чтобы не ударить родного брата, а Альбус всерьез обиделся. Хоть в новой реальности он ни словом об этом не напомнил, Джеймс знал, что именно поэтому он и не пошел на отборочные испытания. Не пошел, но Джеймс сам нашел брата и уговорил пойти. За тот случай он не извинился, так как между ними уже был серьезный разговор, и они все, что было, решили оставить в прошлом. Разумеется, Джеймс взял в команду и Скорпиуса. Так что их было трое, имеющих опыт игры. А это уже не мало. Еще в команду попросилась Мэри. Джеймс взял ее сразу и даже зауважал, хоть относиться к ней как к родной сестре по-прежнему было сложновато. Кроме них Джеймс взял Кристину Браун, Джулию Паркинсон, и Дика Флориана. Он был уверен в своем выборе и уповал на то, что им хватит времени на тренировки. Ведь матч Гриффиндор-Слизерин совсем скоро, накануне Рождества. Действительно, время пролетело быстро, и день матча подкрался незаметно. Событие было грандиозным и очень зрелищным, как и обычно. Отличалось лишь тем, что всем хотелось посмотреть, как те, кто, по всеобщему убеждению, не умеют вообще играть в квиддич, справятся с самой сильной командой, капитаном которой является сын самого уважаемого героя - Лукас Лонгботтом. Джеймс понимал, что гриффиндорцы не воспринимают их всерьез, и решил сыграть на этом. Ведь, на самом деле, у них были блестящие шансы: он, его брат и Скорпиус великолепно играли в своей реальности, и все нужные навыки у них сохранились. Так что он деловито провел инструктаж, как всегда делал, коротко и по существу. А потом все пожали друг другу руки и заняли позиции. Мэри, Кристина, Джулия и Дик схватывали все на лету, и им удалось достигнуть за крайне непродолжительный период значительных результатов, что только добавляло оптимизма. Итак, игра началась. Никто всерьез не верил не только в победу, а и просто в достойную игру слизеринцев, но эти сомнения с течением времени все более развеивались. Выяснилась удивительная вещь: оказывается, за Слизерин тоже болели, причем не только представители змеиного факультета! Скорее всего, их просто достали грубые и заносчивые гриффиндорцы, которые все никак не хотели осознавать, что превратились в то, против чего боролись их матери и отцы. А когда нашлись люди, готовые им противостоять, у них появились последователи. Итак, игра продолжалась. Гриффиндорская троица, следует признать, играла недурно, но до Джеймса Поттера им было далеко. Лукас, ловец, хотел устранить Альбуса грубым приемом, попытавшись сбить его с метлы. Но что-то ему помешало, Джеймс даже не успел как следует напугаться. Вглядевшись в трибуны, он обнаружил Северуса, произносящего заклинание. Так и есть! Видимо, друг, хоть и отрекся от Пожирателей, никогда не станет светлым до конца. Хотя он и не сделал ничего плохого, просто помог. И Джеймса все устраивало. Матч длился долго, а ловцы все не видели снитч. И, наконец, вдалеке мелькнул маленький юркий мячик. Лукас и Альбус бросились за ним. И слизеринец оказался ловчей. Полная, безоговорочная победа! Но на этом испытания не закончились: не желающий прощать поражение Лонгботтом вырвал из рук Блэка биту и метнул бладжер в победившую команду. Попал в Мэри. И пока Джеймс как в замедленной съемке смотрел, как падает его сестра, он наконец осознал, что она ему не менее родная, чем Лили. Мэри спас Скорпиус, кинувшись наперерез и успев подхватить ее. Но он никому, в особенности самому себе, ни за что не признался бы, что сделал это не только из-за того, что она сестра его друзей, а в большей степени из-за того, что, хоть она совсем непохожа на Розу, все равно неудержимо напоминает ее. Итак, все закончилось хорошо, и впереди был грандиозный пир в честь большой слизеринской победы.
полная версия страницы