Форум » Большой зал » "Похитители душ" приключения, Гарри, Дадли Гл. 2 от 28. 11 » Ответить
"Похитители душ" приключения, Гарри, Дадли Гл. 2 от 28. 11
Tali: Автор: Tali Название: Похитители душ Гамма: Black Star Рейтинг: G Размер: миди Пейринг: Гарри, Дадли Жанр: General Отказ от прав на героев: Мое – только удовольствие от самого процесса написания. Саммари: Дементоры должны были быть величайшим даром, а стали проклятьем. Статус: в работе Предупреждения: нет На сказочный вызов "Тайны дементоров".
Ответов - 11
Tali: Глава 1 Гарри Поттер, в прошлом глава оперативного отдела аврората, а в настоящее время, как его называла Джинни, безработный, окинул взглядом темноватое помещение. Прошло уже без малого пятьдесят лет с тех пор как, в первый раз он переступил порог этого известного во всей волшебной Англии заведения, носящего гордое название «Дырявый Котел». Он чуть усмехнулся, подумав, что именно такую картину видел когда-то его отец и, вероятно, увидят его правнуки. Как будто и не было этих лет: все те же столики, жмущиеся к закопченным стенам, плотно закрытые ставнями окна, длинная стойка с въевшимися в старое дерево за годы и годы пятнами. И, кажется, те же самые пожилые леди до сих пор сидят и потягивают свое сладкое пойло из маленьких стаканчиков. «А, может, в самом деле, те самые. Век магов долог, если только случайно не попадешься под руку какому-нибудь (великому) волшебнику», – подумал Гарри. Иллюзия остановившегося времени была нарушена появившейся хозяйкой. Уже десять лет прошло с того дня, как Том пропал. Он не умер, во всяком случае, никто об этом не слышал, он исчез, сгинул, куда-то делся. Просто в один из вечеров Том поставил всем, кто оказался в его заведении, по кружечке пива, представил Мел как свою преемницу, и уже на следующий день улыбчивая невысокая женщина без возраста суетилась за стойкой. Где Том ее откопал, и кем она приходилась ему, никто не знал, да и не интересовался. — Привет, Мел, — кивнул Гарри. — Рада тебя видеть, — ответила хозяйка, подходя поближе. Она указала в сторону маленького коридорчика. — Вторая дверь. Он уже неделю тебя дожидается. — Спасибо. Гарри неторопливо прошел через зал и на мгновение замер, прежде чем нажать на ручку низенькой обшарпанной двери. Человек, сидевший за столом, поднял голову. Если бы Гарри не знал, кто перед ним, то и не догадался бы. Он застыл в дверях, стараясь найти в этом лысом, пожилом мужчине черты толстого несносного мальчишки и не находил. Красноватое морщинистое лицо человека пересекла кривая улыбка. — Давно не виделись, Гарри Поттер. Ты несколько более массивен, чем мне запомнилось. — Здравствуй, Дадли Дурсль. А ты – несколько менее. Гарри сел напротив. Никто из них не торопился начинать разговор. Затянувшееся молчание прервал громкий щелчок пальцами. — Два пива, — распорядился Гарри. Эльф появился, кивнул и тут же исчез, чтобы через несколько мгновений поставить на стол тяжелые пенящиеся кружки. — Я уж и не надеялся на встречу, — произнес Дадли. — Меня не было в городе. — Я слыхал, что для волшебников расстояний не существует. — Слухи преувеличены. Но дело не в этом, я получил твое письмо лишь, когда вернулся. — Режим недоступности до сих пор в действии? Гарри поморщился. Разговор прервался. — Надо чего-нибудь покрепче, — пробормотал Дадли, щелкнул пальцами и, дождавшись появления эльфа, произнес: — Бутылку огневиски. — Странный выбор. — Странный для маггла, ты это хотел сказать? — Дадли, если твоей целью было удивить меня, то ты своего добился. Итак, продолжай. — Я еще даже не начал, — выделяя каждое слово, проговорил Дадли и, вытащив из рукава маггловского пиджака волшебную палочку, с вызовом посмотрел на Поттера. — Продолжай, — Гарри еле заметно сузил глаза. Дадли пренебрежительно посмотрел на маленькие стаканчики и преобразовал только что доставленную бутылку огневиски в два широких наполненных доверху стакана. Один он придвинул Гарри, а из второго отхлебнул. Гарри Поттер откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Он, казалось, ушел в себя, но на самом деле «прислушивался» к собеседнику. Сейчас Гарри жалел, что не обладал выраженными способностями к считыванию мыслей, но эмоции все-таки смог уловить. Не было даже и намека на готовящуюся ловушку, только опасение пополам с надеждой и решимость идти до конца. Нехорошее сочетание. — Я стал магом в пятнадцать лет. После одного памятного, и тебе тоже, происшествия. Тогда на нас напали дементоры. Ты создал патронуса и отбился от них, а я - нет, — Дадли усмехнулся и вновь потянулся к стакану. — Вы все считаете их идеальными убийцами, но это не так. Они – всего лишь средство транспортировки. А знаешь куда? В очень странное место. Я там провел около девяти лет, а на нашей земле не прошло и секунды. Ты мне веришь? — Продолжай. — Я вернулся другим, совершенно другим. Никто ни о чем не догадался, тебе было не до меня, а родители списали все странности моего поведения на сильный стресс. А я никому не стал ничего рассказывать. Я хотел сначала осмотреться. Мир волшебников и раньше вызывал у меня определенные опасения, но после того как я навел справки и ознакомился с вашей прессой, то и вовсе решил держаться от него подальше. В обычном мире есть хоть какое-то понятие законности, а у вас… Дементоры могли… они должны были быть величайшим даром, а стали проклятьем, — Дадли нехорошо засмеялся. Потом он помотал головой, его лицо исказила гримаса брезгливости. — Можешь торжествовать, я испугался вашего мира и пожалел, что вернулся. Я решил никому ничего не рассказывать, но так получилось, что свой подарок вы, все же, получите… — Дадли, я понял суть твоих претензий к Волшебному Миру, но, продолжай. — Если бы колония дементоров, расположенная на Аляске, не распалась, я бы к тебе не обратился. Помоги мне найти дементоров, хотя бы одного. Да. Именно так. Мне нужен всего один, — язык Дадли уже явственно заплетался, — у меня есть деньги, не очень много, но и не мало. Если ты брезгуешь то, можешь их… пожертвовать, вот. Гарри протянул руку и выхватил полупустой стакан из руки Дадли. Тяжело вздохнув, тот полез во внутренний карман пиджака, достал маленький пузырек, затем долго отвинчивал крышку, а потом зажал склянку в руке. — Щас, согреется, — сказал он. Через пять минут Дадли был абсолютно трезв. — Итак, ты хочешь вернуться, как сам сказал, в странное место? — голос Гарри был тих. — Да. И если ты согласишься помочь, то я отдам все свои сбережения, примерно полмиллиона долларов и два дома: один в Калифорнии, а другой здесь, в графстве Кемптон. Мне больше уже ничего не нужно, а наследников у меня нет, — он опять криво улыбнулся. — Я болен, сердце и не только сердце, врачи говорят, что я продержусь не более двух месяцев. Восстановлению не подлежу. Ты поможешь мне, Поттер? — Дадли, ты все еще не сказал, что это было за место и как тебе удалось вернуться? — А, да… это школа, — он тихо засмеялся, увидев удивленную физиономию своего собеседника. — Когда я попал туда, то в течение короткого времени стал шестилетним, и мой ум тоже стал умом маленького ребенка. И память о взрослой жизни ушла. Я день за днем рос, учился и день за днем вспоминал свою прежнюю жизнь. Проснувшись, утром я точно знал, что вчера не только был в этой школе, но и провел вечер с родителями, ругался с тобой, виделся с друзьями. Это было так странно… Здесь и там, в одной школе и в другой… Наверняка ты смотрел фильмы или читал про другие миры. Все это есть на самом деле, я видел. А хочешь, скажу, какую специальность я выбрал? — Дадли усмехнулся. — У нас бы это назвали ксенобиологией. Впрочем, несущественно. Там многому можно научиться, и колдовать тоже. Чтобы вернуться, нужно понять… скажем: механизм переноса. Это туда тебя доставляют дементоры, а обратно - изволь сам обо всем позаботиться. Если ошибешься – попадешь куда-нибудь, но не домой. И главное: необходимо вспомнить момент встречи с дементором. Этот момент – твоя связь с домом, место, откуда ты пришел и куда можешь вернуться. А если что-то пойдет не так, то попадешь… куда-нибудь. Вселенная большая. Я вырос, заново пережил ледяной поцелуй и понял, что могу вернуться. Зря торопился, надо было бы остаться еще на три года и закончить образование. Но с утра, когда я вспомнил тот летний вечер, я стал жить только там. Я скучал по родителям, по обыкновенной жизни и вернулся. — А если туда попадет взрослый, то… — Он не вернется, — Дадли закончил фразу. — Если к моменту окончания школы ты не достигнешь возраста, когда повстречался с дементорами и не вспомнишь момент поцелуя, то просто не будешь знать, куда возвращаться. Правда, можно на год или чуть больше отсрочить возврат, но, если так и не вспомнишь, все равно придется уйти… в неизвестность. — Значит, только молодые люди двадцати лет и моложе могут вернуться обратно, но только при хорошей успеваемости, я правильно понял? — спросил Гарри. — Я бы остановился на девятнадцати… А может какой-то ваш юный преступник просто не захотел возвращаться, — с усмешкой произнес Дадли. Он вскинул голову и спросил: — Так ты поможешь мне найти дементора? Да или нет? На последних словах голос Дадли сорвался. Гарри посмотрел на худое, все в складках глубоких морщин лицо брата, багровую шишковатую лысину, на его слегка подрагивающие искривленные пальцы рук и жестко сказал: — Ты хочешь жить. — Да. Пусть и не на этой земле. — Дай мне время. — Хорошо, до пятницы. Тебя устроит? — Три дня, маловато. — Ты на самом деле уже принял решение, — Дадли положил на стол прямоугольный конверт. — Но в любом случае, возьми дарственную. Все подписано и совершенно законно. Тебе нужно только вписать или имя, или любую организацию. А здесь мои воспоминания о том мире, размышления о сущности дементоров, рекомендации и все такое, — на стол легла тонкая тетрадь, — может быть они помогут. Я надеюсь, что Волшебный Мир со временем станет более приличным местом. — Через три дня, здесь, — Гарри взял тетрадь. — Возьми и дарственную, мне так будет спокойнее. — Нет. Мне не нужны твои деньги. Дадли подобрал конверт и поднялся. — До пятницы, мистер Поттер. — До пятницы. *** Двое мужчин медленно шли по тропинке от железнодорожной станции Хогсмита в направлении Хогвартса. Один – в традиционной для волшебников мантии, а другой – в свободно болтающемся на нем маггловском костюме. Один – сдерживая шаг, другой – тяжело опираясь на трость. Двое шли рядом, но строго следя за тем, чтобы не коснуться друг друга. Около огромного дуба они ненадолго остановились, а потом свернули прямо в лес. — Осталось немного, полчаса такого хода, и все закончится, — сказал тот, в мантии. — Ты уверен, Гарри? Мне кажется, что мы идем по кругу. — Вовсе нет, мы внутри треугольника. От дуба на обочине дороги - до огромного вяза и далее – до ручья. И так – три раза. Нас встретят. — Дементоры? — Да. Тут есть сеть пещер, в которых всегда обитали дементоры. Видишь за теми сухими деревьями скалу, там откроется вход. С дементорами пытались договориться о переселении куда-нибудь подальше от школы, но не смогли. После твоих откровений я пришел к выводу, что они принадлежат Хогвартсу. — Скорее всего, — согласился Дадли. — Прости за любопытство, но как ты распорядился своими деньгами и недвижимостью? — Подарил детскому дому Литтл Уингинга. — Почему? — Тебе было бы лучше в детском доме, а не в нашей семье. — Но каким бы детский дом, ни был хорошим, меня туда не отдали бы, хотя я помню слова твоего отца, он не раз говорил, что мое место в приюте. — Ты прав, но и он был прав. Родителям не оставили выбора, как и тебе. А знаешь, я бы не рос таким придурком, если бы тебя в семье не было. Я это не сам придумал, — пояснил Дадли, увидев скривившиеся губы собеседника. — С моими комплексами разбирался психолог в школе, где я скоро опять буду учиться. Я был слишком ревнив и не хотел делить с тобой мать и отца. Это постепенно распространилось на игрушки, друзей, вещи, еду. Я ничем не хотел делиться именно с тобой. — Ты обвиняешь меня или пытаешься извиниться? — голос Гарри – само ехидство. — Ни то, ни другое, — голос Дадли устал и безразличен. — Что ж, может быть, мы сумеем наладить нормальные отношения. — Ты идешь со мной, я правильно понял? — Да. Я написал прощальное письмо и запечатал его вместе с твоей тетрадью. Послание сможет открыть только Гермиона Уизли. Я знаю, она сделает все как надо. — Ты бежишь. Почему? — Понимаешь, — тоном школьного учителя начал говорить Гарри, — я был Мальчиком-Который-Выжил и остался им. Посмотри на меня - перед тобой Старый-Мальчик-Который-Выжил. Я до сих пор особенный. Я символ. Я бренд. Все мои письма проходят отбор – цензуру, мне ведь нужно облегчать жизнь. Я устал снимать с себя следящие чары и жене уже наверняка известно, что я вышел из поезда в Хогсмите. А по возвращении мне пришлось бы дать, не официальный, но отчет. Я написал роман, и книгу раскупили в один момент, но не потому, что она хороша, а просто ее написал я. Да, даже форму очков мне настоятельно рекомендуют не менять. Но… мы пришли. У входа в пещеру грязной простыней колыхался дементор. Гарри и Дадли остановились. Из темного, слишком маленького для человека отверстия вытекло серое облако, и через секунду в воздухе висели уже две зыбкие фигуры. — Холодно, — пробормотал Гарри. Пальцы Дадли коснулась его руки. Они, вцепившись друг в друга, смотрели на неспешно приближающиеся к ним две серые тени. — Не надо бояться, боль скоро утихнет, — шелестящий голос раздавался прямо в голове. Гарри зажмурил глаза и поднял лицо к небу. К этому моменту конверт с надписью: «Передать Гермионе Уизли» успел побывать в пламени камина и теперь лежал на своем прежнем месте. *** Гарри уже ушел, когда Джинни проснулась. Он не появился и к обеду. Следящие чары привели Джинни в маленький кабинетик «Дырявого Котла» прямиком к начатой пачке сигарет, прилепленной к нижней части столешницы. А на вечер у Джиневры Поттер, в недалеком будущем жены министра (пусть мистер Поттер и не догадывался об этом), было запланировано ответственное мероприятие – прием. Довольно быстро Джинни удалось узнать, что ее муж вместе с каким-то магглом еще утром покинули Лондон на Хогвартс Экспрессе. Их видели на конечной станции. Но, ни в деревеньке, ни в замке Гарри не появился, а время шло. Джинни не могла справиться со своей досадой. А в кабинете на письменном столе лежал конверт, надписанный нагло бросающимися в глаза ярко-красными чернилами. А доктор Г. Д. Уизли в это время в Риме читала какой-то дурацкий доклад по проблемам дурацкой экологии. А конверт не вскрывался, его не резали ножницы, и он не хотел рваться. А… а… Джинни с досады зашвырнула письмо в камин и нервно зашагала по комнате. Будь внутри зачарованный пергамент, все бы обошлось, но обычная маггловская бумага гораздо более уязвима. Через десять минут несостоявшаяся жена министра, вооружившись щипцами, вытащила письмо из пламени. Конверт остывал, надпись постепенно становилась все более яркой, и вскоре буквы вновь засияли алым блеском. Но внутри уже не было никакой тетрадки, только пепел. Скорее всего то, что там было написано можно было восстановить, хотя бы частично, но не после того как, Джинни, увидев некоторую перекошенность конверта, тщательно его разгладила при помощи обыкновенного бытового заклинания.
Arishka_n: У уважаемой Tali всегда интересные и необычные фики. Буду ждать продолжения.
Tali: Arishka_n На том стоим, а продолжение скоро будет.
Tali: Глава 2 POV Дадли Я каждый день прихожу сюда. Мне нравится это дикое место. Вечные сумерки, острый край скалы, клубящиеся клочья, как мне нравится думать, облаков, темный провал под ногами. Но я не боюсь нечаянно сорваться, будет просто долгое падение – парение вниз, я проверял. В этом мире нет смерти, нет ни полноценной ночи, ни настоящего дня, нет солнца, луны и звезд. Где-то слишком темно, где-то все залито ослепительным светом, есть леса, пустыни, реки и моря, есть места с иной силой тяжести и атмосферой на основе чего-то, но не кислорода, есть все, что нужно нам, временным обитателям этого мира, этой игровой площадки, этого учебного полигона. Мы спим, играем, медитируем, учимся, а когда в памяти всплывает очередная порция воспоминаний, то отмечаем, что прошел еще один день. Мы здесь живем по нашему домашнему времени. Но не я. И уже не он. — Здравствуй, Дадли, я хотел бы поговорить с тобой, — негромкий голос вытаскивает меня из почти дремотного состояния. Я поднимаю голову и вижу, что рядом со мной на теплый камень опускается щуплая фигурка моего братца – Гарри Поттера. — Здравствуй, — отзываюсь я и отворачиваюсь. Ненавижу. Сколько себя помню, я ненавидел двоюродного брата, до колик, до рвоты, до истерики. Я хотел, чтобы ему было плохо, очень плохо. В этой ненависти не было ничего рационального. Просто ненависть в чистом виде. Я был выше него, сильнее, умнее, красивее, меня было за что любить, со мной следовало дружить. А он был нелеп со своей спадавшей до носа спутанной челкой, придававшей ему вид глупой болонки, в моей старой одежде и детских круглых очках. Какое же сладкое чувство собственного превосходства охватывало меня, когда я получал и тут же ломал понравившуюся ему игрушку. Я давился пятым куском торта, лишь бы ему ничего не досталось. Я открывал банку с колой и, глядя на него в упор, выливал содержимое на асфальт. Я торжествующе стучал в дверь чуланчика под лестницей, где он сидел взаперти, наказанный за разбитую безделушку. Мною разбитую. Я до сих пор помню то чистое удовольствие, охватившее меня, когда мать орала на братца за разбросанный по всей кухне мусор. А ведь это я, пять минут назад, очень удачно поддел пакет ногой. Но ведь это он был хулиганом, недотепой, лентяем, паршивцем, неудачником… И оказался волшебником. Гарри Поттер, мой брат был магом. Несправедливо! Его мир начал вторгаться в жизнь нашей семьи огромным количеством странных писем, переселением этого ничтожества в смежную со мной комнату, наглухо заколоченной почтовой щелью в двери и сумасшедшим огнем в глазах отца. Мы бежали, но волшебный мир настиг нас в одинокой хижине на маленьком островке посреди океана. Я помню наполненную шумом волн, вспышками молний и чувством голода ночь, перевернувшую мой мир с ног на голову, ту огромную фигуру, протиснувшуюся в дверь нашего убогого пристанища и легкость, с которой этот дикарь справился с отцом. Те несколько бесконечных секунд нестерпимой боли растекающейся по позвоночнику во время вырастания хвоста и стыд, охвативший меня, когда я стоял со спущенными штанами перед студентами – практикантами. И страх. А он пошел в школу чародейства и волшебства, у него была волшебная палочка, белоснежная сова и странные учебники. Вы скажете, что я ему завидую, и будете правы. Хотя, нечему тут завидовать. Я ведь тоже стал волшебником и со временем вполне комфортно почувствовал себя в магическом обществе. Вот только родители, когда узнали о проснувшихся во мне магических силах, «попросили» уехать и никогда не возвращаться. Я свалил из дома в максимально удаленную Австралию. Моя жизнь была деятельна и интересна. Я держал антикварную лавку широко известную не только в мире магглов, но и среди волшебников. Пускай я не обзавелся семьей и детьми, но и Гарри Поттер очень уж легко принял решение уйти вместе со мной, когда я предоставил ему такую возможность. Так что по этому пункту у меня к нему зависти нет. Нету, нету… но, возможно, только потому, что я почти ничего не знаю о его взрослой жизни: ни чем он занимался, ни на ком был женат, ни сколько у него было детей. Я редко бывал в Англии и принципиально не читал магические газеты. Я прожил свою слишком короткую для волшебника жизнь. Ведь, как оказалось, природа не предназначила мое тело к длительному использованию, и если бы я не развил в себе крохи магических способностей и не имел бы приличного дохода чтобы оплачивать не всегда легальных целителей, то не дожил бы и до тридцати лет. Но я сумел вернуться в свое детство! Еще четыре – пять лет я могу быть в этой школе, а потом должен буду уйти. Не на родную землю, а… Меня это пугает, и в ушах раздается траурная музыка. За время, проведенное здесь, я досыта наслушался историй о жизни в разных мирах. В каком-нибудь из них в своем несовершенном и отягощенном хроническими заболеваниями теле мне и придется жить. А так как толп неосведомленных и абсолютно незащищенных магглов вокруг не будет, то не у кого будет красть излишки жизненных сил. Собственной же магии у меня маловато, вот и получается, что мне там долго не протянуть… Нет, мне нельзя уходить, я должен задержаться в этом месте, потому что хочу жить. Этот мир не совсем настоящий, тут я не постарею, я буду учиться, учиться и когда-нибудь сам уйду или для того чтобы умереть, или чтобы начать скитания по многочисленным мирам вселенной. Как сложится… А Гарри Поттер представляется мне именно тем средством, которое позволит остаться. Здесь и сейчас мне пятнадцать и я должен был бы иметь ум и жизненный опыт подростка, но вот уже два года я помню себя шестидесятилетней развалиной. Да, Бог обделил меня магией, но не хитростью. Я больше чем взрослый, я стар, моя ненависть к брату уже не так сильна, как в детстве. Если бы я нашел иное решение, то воспользовался бы им, но за эти два года ничего путного в голову так и не пришло, и поэтому я отнял у двоюродного братика еще кое-что. Если мой план удастся, то, возможно, хотя я и буду сожалеть о содеянном, но останусь жив. Я помню те первые дни, когда мы с Гарри Поттером оказались в этом удивительном месте. Вокруг было слишком много странного, начиная от деревьев с сине оранжевыми листьями и кончая собственной комнатой, расположенной в паре метров от земли в стволе огромного сухого дерева. И каждый день во время сна ко мне приходили воспоминания о родном доме, и точно так же обновлялись воспоминания о моем пребывании в мире слишком похожем на этот. Во всяком случае, деревья с синими листьями там присутствовали, но спал я тогда в невероятно красивой пещере, а наставник был нисколько не похож на человека. Три руки, три ноги и полное отсутствие головы, но я помню, что очень скоро привык. Сейчас мой наставник вполне человекоподобен, хотя на землянина и не похож. Наши пути с братом разошлись почти сразу. О чем тут говорить – он же был волшебником. Не таким, каким я сумел стать после долгих тренировок, выворачивающих мозги наизнанку, а Магом. Все в детстве пробуют рисовать, но только единицы становятся художниками. Каждый может зарифмовать пару строчек, но настоящих поэтов можно пересчитать по пальцам… Примерно через месяц по земному исчислению, я увидел его парящим в высоте на каком-то дурацком диске. Я тогда впал в самую настоящую депрессию, но… В прошлый раз Гарри Поттера со мной не было, и об этом следовало подумать. Вот так и получилось, что сразу после того как я пробудил в себе магическую силу (сказалась зависть к таланту брата), так сразу задался вопросом: откуда приходят мои же воспоминания о доме и прошлой жизни здесь? Я начал искать. В учебном центре никто ничего не запрещает. Ты можешь изучать и делать все, что угодно, получить хоть навыки целителя, хоть убийцы или все вместе, но не раньше, чем будешь полностью готов к этому. В Большом Мире каждому найдется применение. Давай, расти, ставь перед собой грандиозные цели, но только когда начнешь просчитывать последствия применения своих знаний, то сможешь в более-менее полном объеме получить то, к чему стремишься, при условии упорной работы в нужном направлении. Но в любом заборе есть лазейки. Я ничего ему не рассказал. Вот еще, он не достоин. Я думал, искал и нашел: зверинец, библиотеку, архив – место, где обитали, хранились, ждали тысячи и тысячи дементоров. Один из них и был: моей записной книжкой, личным делом, картой памяти. Очень скоро я опустошил свое живое хранилище и стал старым и занудливым. Я посмотрел на ситуацию с высоты своего возраста, хорошенько подумал и приступил к поиску «личного дела» Поттера. Нашел, разумеется, и уничтожил почти всю информацию о его будущей жизни, а также кое-что подправил. Теперь братик никогда не вспомнит о том, что в свои «пятнадцать» сумел вызвать защитника, он думает, что дементор до него добрался. Всего лишь маленький кусочек моей памяти переписанной в его «хранилище», и мое воспоминание о поцелуе стало его собственным, и на этом все, больше Поттер ничего не получит. Он считает, что может вернуться. Я тоже на это надеюсь. Я хорошо поработал. Братец уже получил последнюю частичку своих и моих воспоминаний, которые и дадут ему возможность попасть домой в его давно прошедшие «пятнадцать». Для него будет совершенно естественно искать того самого Дементора, который в маленьком переулочке сжимал его горло ледяными пальцами и нашептывал слова утешения. Не сомневаюсь, он найдет и притянет именно это мгновение - у него нет другого! А дальше: нынешняя личность Гарри Поттера вольется в тело наивного подростка. А я, сегодняшний, даже если захочу, то не смогу вернуться в тот август, потому что для меня поцелуй остался в далеком прошлом, и я не собираюсь ничего забывать. И прошлый «я» тоже не вернется, потому что в моем старом мире не было Гарри Поттера с опытом этой школы. В новом мире не должно быть меня. Я так решил! Я вызову к жизни новую реальность. Или нет. Шансы равны. Мне страшно, я не уверен в правильности собственных заключений. А если все получится, то я со своими знаниями о несуществующем будущем становлюсь лишним, и есть вероятность, что наказанием за вызванный парадокс станет мое уничтожение. Но я верю в гуманность наставников этого мира, я верю, что меня не уничтожат, а запрут в этой огромной клетке, я верю, что буду жить… долго! Я верю… А что мне еще остается? Только бы Поттеру удалось вернуться! — Я уже дней десять помню поцелуй дементора, — наконец, нарушает молчание Гарри Поттер. — Я тоже… помню, — отзываюсь я, не отрывая взгляда от невидимой за языками тумана линии горизонта. — Когда ты собираешься идти назад? Поттер молчит. Я оборачиваюсь и смотрю ему в лицо. Он отводит взгляд и тихо говорит: — Я не уверен, что хочу возвращаться. — Почему? — подавляя все эмоции, спрашиваю я. А в глубине души нарастает паника. Ведь если он останется, то никакого парадокса не произойдет и до того как мне здесь исполнится двадцать, я уже буду где-то далеко и, лет через… хорошо если десять, буду мертв. Проклятое тело! Проклятый Гарри Поттер! Следует очень осторожно вести разговор. — Ты вернешься домой к папе и маме, а я в мир, где меня поджидает темный маг, тот самый, который убил родителей и отметил меня шрамом, — пускается в жалкие объяснения Поттер. — Совсем недавно я встретился с ним снова. Мне удалось сбежать, но Волдеморт убил одного из учеников нашей школы – Седрика. — Боишься? Он закатывает глаза и злобно усмехается. — Что ты можешь знать о страхе? Ты, который всю жизнь провел за широкими спинами родителей? — Поттер, жить с тобой в одном доме само по себе рискованное занятие. Одни твои ненормальные друзья чего стоили, я уж и не говорю о поцелуе дементора. Да я тебя всю свою жизнь боялся. — Что? — он удивленно таращится на меня. — Кто пугал родителей своим сбежавшим из магической тюрьмы крестным? Кто ночами орал на весь дом? Да, блин, когда я один раз заглянул в твой учебник, меня чуть не стошнило! — Вот и прекрасно, я тебе больше не помешаю! В мою голову приходит гениальная мысль, и я спешу спросить: — А твои друзья и крестный не сильно расстроятся, когда узнают, что ты их бросил? — я смотрю на него в упор и вижу, как в его глазах появляется что-то похожее на усталость и обреченность. — Не думал, что такое услышу от тебя, — почти шепчет он. А мое бесчувственное сердце почему-то пропускает удар. — Поттер, совсем не обязательно возвращаться прямо сейчас. У тебя есть время, чтобы получить нужные знания для победы над этим темным магом. — Ты изменился, Дадли Дурсль, постарел, что ли, — слегка усмехается он. Я теряюсь от его проницательности и перепадов настроения. Вообще-то он и далее останется таким же импульсивным, разве только научится загонять эмоции внутрь. Так это еще хуже. Сильные маги неуравновешенны и потому чрезвычайно опасны. А он силен. У Волдеморта нет шансов. — Может быть, — соглашаюсь я и пускаю в ход тяжелую артиллерию. — Я так вообще не уверен, что ты справишься с задачей: связать воедино себя и двух дементоров: того, который остался на старушке земле и здешнего! Да ты хотя бы своего дементора нашел? — Его не надо искать, подойдет любой… пустой. Я вздыхаю. Его утверждение верно, для меня, потому что я досконально изучил процесс передачи информации, а так же знаю, как образуется связь. — Поттер, в идеале здешний дементор вообще не нужен, собственно, так и происходит, когда истекает срок пребывания. Случайная связь, — я ехидно смеюсь и совершаю несколько характерных движений тазом, — возникает очень легко. Но только куда она тебя приведет? — с удовлетворением наблюдаю, как его щеки медленно заливаются румянцем, и через минуту продолжаю: — Своего дементора нетрудно найти, и контролировать его мозги значительно проще, и через него нащупать собственное земное тело так же легче. — Мерзость, какая – самому копаться в их мозгах, — ежится Поттер. — Почему это? — искренне недоумеваю я. — Я цепенею в их присутствии, все время вспоминаю сцену убийства матери и ее предсмертные слова. И вижу медленно приближающийся к ней ослепительно яркий луч смертельного проклятья. О Господи, этот придурок до сих пор не поинтересовался, что собой представляют дементоры. Мне не жить! — И что? А я раньше видел, как твой знакомый дикарь вырывает из рук отца двустволку и сгибает своими волосатыми ручищами дуло. Видишь ли, я тогда был совершенно уверен, что он этими же руками просто разорвет нас всех на куски и еще, мне было дико больно от стремительно вырастающего хвоста. — Но Хагрид… — О, я и забыл имя твоего ручного огра, — издеваюсь я. С трудом обуздываю раздражение и говорю: — Но дело не в нем, а в чересчур сильных негативных эмоциях связанных с этими воспоминаниями и мешающих нормальной работе мозга. Дементорам не нравится неорганизованность человеческого мышления, и они наказывают нас нашими же плохими воспоминаниями. С тех пор как я научился обособлять их, мне стало значительно легче иметь дело с дементорами. Поттер стискивает кулаки, вскакивает на ноги, подпрыгивает и, раскинув руки, бросается в темную бездну. Если бы я сделал такое, то просто бы медленно падал, а он взмыл над обрывом, сделал резкий вираж и завис неподалеку от меня. Зависть ледяными щупальцами сжимает душу, а он насмешливо смотрит мне в глаза и спрашивает: — Хочешь, научу летать? — Хочу, — я встаю на край и, копируя его позу, развожу руки в стороны. — Полет, это не просто, а очень просто… Прыгай! — командует он, и одновременно с его словами целый блок знаний и умений вливается в мой мозг. Не раздумывая, прыгаю. Падение… падение, не такое, как было тогда, когда под моими ногами обломился кусок скалы, и я упал в пропасть. Гарри Поттер изменил мое мироощущение и сейчас вокруг меня уже не пустота, а калейдоскоп разноцветных шнуров и пятен. Я не хочу туда, на берег удушливо теплого океана, и каким-то чудом удерживаюсь на толстой, как канат, серой мохнатой веревке и повисаю в воздухе. «Молодец», — голос Поттера раздается прямо в голове. Я отвлекаюсь и соскальзываю вниз. — Давай, давай, — кричит он мне в ухо. Я слушаюсь. Мы медленно поднимаемся: он, кажется, не делает вовсе никаких движений, а я усиленно загребаю руками и ногами, отталкиваясь от пронизывающих пространство колючих магнитных линий, толстых и статичных пятен гравитации и прихотливо извивающихся нитей магии, согласно полученным от него инструкциям. Последние метры до края обрыва он несет меня на спине. Я лежу, смотрю в небо и возмущенно заявляю: — Это же не полет, а лазанье по канату! — Со временем ты научишься попадать в ритм, — смеется Поттер, но очень скоро становится серьезным. — Я тоже знаю, как запирать нежелательную память, но не думал, что это умение поможет мне при контактах с дементорами. Сегодня проверю. Спасибо, Дадли. — И тебе спасибо, Гарри, — говорю я, с мученической гримасой растирая икры ног. Он с серьезным видом кивает и взмывает в воздух. — Не за что, Дааадли, ты сааам, — слышу я его насмешливый, почти издевательский голос. — Я только уговорил тебя спрыгнуть. — Сволочь! — ору я, провожая взглядом тощую фигурку. В моей душе больше нет зависти. *** Он ушел примерно через год после нашего разговора. А я продолжал жить в неведении, но с надеждой, что мой замысел исполнился, хотя и боялся проснуться в ином мире. Наставник ничего не спрашивал, но временами мне казалось, что по его лицу проскальзывает тень насмешливой улыбки. Я много раз порывался все рассказать, но так и не собрался. А когда по моим расчетам срок приблизился к решающей черте, и никакая дисциплина мозга уже не помогала, он сам подошел и присел рядом на кромку моего любимого обрыва, чем напомнил тот давний разговор с Поттером. Оказывается, чтобы остаться мне вовсе не следовало лишать Гарри Поттера памяти об уже прожитой жизни. Достаточно было просто попросить. Мне бы не позволили так жестоко с ним поступить, но на нашей земле до сих пор не правильно воспринимают предназначение дементоров, и СТАРШИЕ решили, что вмешательство в прошлое может исправить положение. Наставник прямо не сказал, но дал понять, что вовсе не я отправил Поттера обратно, а только подкинул идею. Мне почему-то стало обидно, то ли за себя, то ли за брата. Из-за меня или нет, но ему вновь придется сражаться с Темным Лордом. Пусть Гарри Поттер победит, я больше не желаю ему смерти.
Arishka_n: Бедняга старый-молодой Гарик! Натерпелся, горюшко, а ему ещё порцию той же кашки :`( А вот Дадли - ещё один охотник за бессмертием. А не станет ли он новым ТЛ? :)
Tali: Arishka_n Про Дадли в этой истории все.Дальше только Гарри.
Tali: Глава 3: Вернуться Гарри полагал, что внутренне готов к тошнотворному мгновению перехода, но когда дементор приблизился, и их разумы соприкоснулись, он вздрогнул. Чуждые ощущения затопили сознание. Не далее чем в двух шагах парила в воздухе серая зыбкая фигура и одновременно он со стороны «смотрел» на себя органами чувств, которых у человека просто нет, и поэтому видел лишь радужное переливчатое свечение. Осталось только сосредоточиться и вызвать из памяти последние воспоминания о том летнем вечере, когда он не сумел защитить себя и брата. Гарри прерывисто вздохнул, подумав, что очень скоро он вновь прочувствует на собственной шкуре, невероятные ощущения дементора в момент перехода. Хорошо хоть здешний дементор не дотронется до него, ни пятнистым влажным пальцем, ни даже краем своей развевающейся безо всякого ветра энергетической пелены, которую Гарри ранее считал рваной мантией. Но ведь есть другой на далекой земле, сжимающий его горло ледяными твердыми пальцами. Очень уж не хотелось пробуждать это омерзительное воспоминание. И Гарри Поттер медлил. Еще год назад он понял, что вернется, а уж когда в голове сформировался план по устранению Темного Лорда, решение окончательно окрепло и, в конце концов, превратилось в нетерпение. Было что-то такое в памяти о поцелуе дементора, что гнало его прочь из этого мира. Может быть, боязнь не найти свой дом? Собственно, почти все, кто вспоминал момент перехода, надолго в учебном центре не задерживались и уходили… Гарри верил, что обратно. «Решиться… сегодня… сейчас», — с нарастающим возбуждением подумал Гарри, а, возможно, это была чужая мысль. В тот же момент волна болезненного озноба сотрясла все его существо, а звенящая чернота затопила сознание. Пальцы дементора холодными шипами впились в горло, не давая перевести дыхание, но хватка почти сразу ослабла, оставив желание откашляться. Голова закружилась, он покачнулся и почувствовал сильную руку, жестко ухватившую его за плечо. Это леденящее даже через ткань футболки прикосновение не вызвало отвращения. Неприятно, но ничего особенного. Собственно, если в подземельях Хогвартса прислониться к слегка осклизлой стылой каменной стене, то ощущения будут схожи. Гарри обернулся и проводил взглядом уносящегося прочь, словно лист порывом ветра, «своего» дементора. Он дома! Было странно стоять в желтом световом круге уличного фонаря на знакомой с детства улочке Литтл Уингинга, подставляя лицо теплому ветерку, вдыхать острые запахи: скошенной травы, бензина, душистого табака… и прислушиваться к гулу проезжающих по соседней улице автомобилей. — Дадли! — позвал он, всматриваясь в темноту. — Дадли! Свет фонаря слепил глаза, и Гарри пошел по дорожке, с удовольствием ощущая себя в полной безопасности и засовывая волшебную палочку в глубокий карман бесформенных брюк. Ночь была такой, какой и помнилась, но, вернувшись, он уже начал отсчет нового времени. Гарри изменился, и дело было не только в новых знаниях, а и в том, что там он не был, ни героем, ни несчастной сироткой, ни нахлебником. Ему пришло в голову, что тот мир создан не только для того, чтобы дать знания и развить терпимость к иным формам жизни, подготавливая к выходу во вселенную, но и затянуть период детства. Что ж, Гарри Поттер расстался со своими детскими комплексами и чувствовал себя уверенно. Он медленно шел, слегка улыбаясь и предвкушая, как уже завтра запустит лавину изменений в родном мире, всего лишь поговорив с Дамблдором… Дадли обнаружился почти сразу. Он лежал на спине, запрокинув голову, и не шевелился. Гарри, задохнувшись от ужаса, склонился над братом, еще не веря, но уже понимая, что произошло непоправимое. Стекающая от уголка губ струйка слюны, полуоткрытые глаза и резкий запах мочи не оставили никаких сомнений. Пускай грудная клетка равномерно поднималась и опускалась, а сердце билось, это ничего не значило. Дадли Дурсль ушел, его больше не было в этом мире. Футболка прилипла к спине от вмиг выступившего пота. Ближайший фонарь полыхнул белым светом и с оглушительным хлопком погас. Порыв ветра резко ударил в лицо, засыпав очки мелким мусором. — Что ж ты… — простонал он. Звук торопливых шагов заставил его замолчать. Гарри резко выпрямился. Глаза уже несколько приспособились к темноте, и в свете почти полной луны он увидел спешившую к нему слегка чокнутую соседку, миссис Фигг. — Слава Богу, с тобой все в порядке, — шумно переводя дыхание, сказала та. — Почему при тебе нет палочки? Возможно, кроме этих тварей здесь есть еще кто-то. О, я убью Мундугуса Флетчера! — Что? — Он уехал… О Господи! — воскликнула она, увидев Дадли, лежавшего сбоку от дорожки в расслабленной позе спящего. — Он… он жив? — Он… — Гарри не сказал «мертв»: сердце качало кровь, а мышцы грудной клетки размерено сокращались и расслаблялись, наполняя легкие воздухом. Но и «жив» не сказал тоже: в этом теле не было Дадли Дурсля и никогда не будет. А ведь еще несколько минут назад будущее казалось простым и безоблачным… И он понял, что эта старая, облезлая, как и ее кошки, соседка знала о волшебных палочках и дементорах! Гарри посмотрел на нелепую фигуру миссис Фигг: на ноги обутые в домашние тапочки, внушительных размеров клетчатую хозяйственную сумку, выбившиеся из-под белого вязаного чепца и развевающиеся на сильном ветру седые волосы. — Вы во… ведьма? — Гарри, я сквиб, поэтому Мундугусу не следовало покидать свой пост. Как я могу тебя защитить? А ему приспичило посмотреть очередную партию проклятых котлов. Он оставил тебя без защиты. А я ведь предупреждала! — Значит, вы и этот Мундугус Флетчер следите за мной? — Да, я присматриваю за тобой по распоряжению профессора Дамблдора, но я не могла тебе рассказать, ты был слишком мал и… прости Гарри. А сегодня дежурство Мундугуса. Я говорила, что если он уедет, то живьем сдеру с него шкуру, и… посмотрите что вышло! Ну почему он меня не слушал! — бормотала миссис Фигг, в свою очередь, склоняясь над неподвижной тушей Дадли. — О, бедный мальчик! Он даже не слышал ни о каких дементорах… Что будет с его матерью! Единственный ребенок… такое несчастье… Что скажет Дамблдор? — Вы знаете Дамблдора? — Конечно же, знаю, его все знают. Но тебе надо уходить отсюда, вдруг они вернутся. У тебя даже палочки нет, а я совершенно бесполезна. Иди домой, сейчас же! Я свяжусь с Дамблдором. — Дадли нельзя здесь оставить, на него могут наткнуться, например собаки, — успокаивающе заговорил Гарри. Он уже вполне овладел эмоциями и поднявшийся ветер утих. — У меня есть палочка, и, может быть, вы позволите отнести его в ваш дом и вызвать директора? Гарри в один момент достал волшебную палочку, поднял в воздух увесистое тело брата, минуту помедлил и зашагал в сторону дома, так и не дождавшись ответа. — Да, так будет разумнее всего, — доносилось сзади бормотание старухи. — Бога ради, не забывай смотреть по сторонам. Кто знает, что ожидает нас за поворотом. Я ведь ничем не смогу тебе помочь. И как же мне рассказать обо всем Дамблдору? Я никогда сама не связывалась с ним… и не умею аппарировать. Придется ждать возвращения Мундугуса. А ты сразу же иди домой. Так безопаснее. Дадли все равно уже ничем не поможешь. Можно, конечно, воспользоваться твоей совой, но это долго. Все этот проклятый декрет об ограничении волшебства несовершеннолетних. В министерстве уже наверняка знают… — Миссис Фигг, вы полагаете, что случившееся следует скрыть? — прервал ее причитания Гарри. Ответом ему было молчание. Так они и шли: впереди, покачиваясь, как воздушный шарик, плыло тело Дадли, следом вышагивал Гарри и далее, приотстав на пару шагов, семенила миссис Фигг. На полпути их перехватил Мундугус Флетчер. Гарри смутно помнил, что ему попадалась на глаза эта личность, почему-то вызвавшая ассоциацию с таксой. Может быть, своими непропорционально короткими кривыми ножками или заметно отвисающими мешками под глазами? Гарри постарался встать так, чтобы не оказаться в облаке распространяющегося от пришельца сложного аромата: свежей выпивки, перегара, дешевого табака, лежалой рыбы… И, глядя на его всклокоченные рыжеватые волосы, на багровое лицо, не встречавшееся с бритвой, по крайней мере, неделю, на его налитые кровью глаза, он подумал, что вряд ли эта пародия на волшебника смогла бы реально помешать дементорам. И сейчас у него на руках было бы два полутрупа. Флетчер проводил их до входа в дом, всю дорогу препираясь с миссис Фигг и прямо с крыльца аппарировал, докладывать. А Гарри, пристроив брата на диване в гостиной и зачем-то накрыв пледом, уселся рядом ждать развития событий. Миссис Фигг попыталась его выпроводить, но Гарри остался сидеть, не отрывая взгляда от собственных коленок. Ему надо было подумать. Через несколько минут или чуть больше придет Дамблдор, и он должен быть готов к встрече. В том, что его пытались убить, не было ничего странного, не в первый раз. И в том, что для этой цели были выбраны дементоры, не было ничего нового. А вот то, что за ним все его детство присматривали… Выходило, что Дамблдор знал о бедах маленького Гарри и… ничего. Далее: сейчас, когда Лорд возродился, к нему, Мальчику-Который-Выжил, приставили персонального защитника, который, по определению, защитить никого не мог. Глухое раздражение поднималось в душе, и жители нескольких близлежащих домов с досадой выключили телевизоры, проклиная отказавшую антенну. Много времени на раздумья ему не дали. Два события произошли одновременно: прилетела сова с письмом из министерства, и из камина вышел Перси Уизли. Он вежливо поздоровался, скользнул цепким взглядом по неподвижному телу Дадли и, обращаясь к Гарри, сказал: — Я прибыл, чтобы проводить вас в министерство. Министр хочет самолично расспросить вас о случившемся. Гарри нахмурился. Было что-то неправильное в такой быстрой реакции министра на сообщение. «И где же Дамблдор?» — Перси, можно я сначала прочту письмо? Тот неохотно кивнул, и Гарри вскрыл конверт. Прочитав короткое послание, он вновь вернулся к началу и еще раз… и еще. — Применение заклинаний в присутствии магглов карается уничтожением волшебной палочки и запретом на дальнейшее образование, — слишком спокойным голосом произнес Гарри, не сводя с письма долгого взгляда. Вспышка молнии прорезала черноту ночи. Порыв ветра распахнул створку окна, и в комнате резко запахло озоном. — А то, что этот маггл уже никогда ничего никому не расскажет, потому что я - недоучка, будет принято во внимание? — он посмотрел сначала на Дадли, а потом на Перси, и тот вздрогнул. — Гарри, — раздался чуть скрипящий голосок миссис Фигг. — Я уверена, что в министерстве во всем разберутся. — Что ж, пошли, — сказал Гарри, и Перси торопливо вытащил из кармана пепельницу. Через полминуты миссис Фигг осталась одна, безвольное тело Дадли в расчет можно было не принимать. Она подошла к распахнутому окну. Ясная ночь, наполненная светом луны и звезд, и никакого намека на начинающуюся непогоду. Миссис Фигг пожала плечами и отправилась на кухню. Она полагала, что чашка чая с доброй порцией вовсе не кулинарного хереса будет как нельзя более кстати. — Я была права, — бормотала она себе под нос, наливая в чайник воду и зажигая плиту. — Продукты питания должны быть натуральными; что бы я сейчас делала, послушайся совета этой девчонки Сары Перкинс из супермаркета? Через некоторое время, когда аврор в сопровождении двух колдомедиков прибыли в дом, старушка уже мирно спала на маленьком кухонном диванчике. Будить ее не стали. Медики осмотрели Дадли, погрузили на носилки и аппарировали. Аврор же отправился в дом по соседству, где, несмотря на поздний час, светились все окна. Через десять минут окна начали гаснуть, одно за другим. Еще через пять минут на пороге показался этот самый аврор. Он выкурил сигарету и неспешно направился к соседнему дому, потом к другому и далее… Затем он так же неспешно отправился в полицейский участок. Возможно, кто-то и видел, как мужчина входил… *** А Гарри Поттер в это время находился в одной из комнат министерства. Перси привел его сюда, усадил на один из диванчиков и ушел. И Гарри оставалось только любоваться на лепнину высокого потолка, терракотовые с золотым рисунком стены, запертую массивную дубовую дверь и ждать. Время шло, но никто, ни к нему, ни за ним не приходил. Правда целых пятнадцать минут его развлекала маленькая комнатка с фарфоровым горшком и тазиком, наполненным теплой водой. Гарри сначала растерялся, но быстро сообразил, что это просто магический санузел. Проведенным экспериментом он остался доволен: содержимое горшка через непродолжительное время исчезло, а мыльная вода спустя минуту стала прозрачной. Он бы с удовольствием объяснил кому-нибудь, что Дадли жив, но просто не сумел вернуться, и что дементоры вовсе не зло, а живое устройство для перемещения сознания. Он бы предпочел сначала обсудить новости с Дамблдором, но и Фадж вполне подходил. В конце концов, дементоры были в его ведении. Гарри легко мог бы открыть дверь, даже без волшебной палочки или просто исчезнуть, но он только сполз вперед, вытянул ноги и откинул голову на пухлую спинку кожаного дивана, устраиваясь поудобнее. Его разбудил звук отпираемой двери. Гарри сел, нацепил очки и вопросительно уставился на Перси Уизли. — Вот держи, — рядом на кожаное сидение легла толстенькая газета. Перси нахмурился, оглядывая комнату, а потом вытащил палочку и трансформировал второй диванчик в стол. — Твой завтрак. — Спасибо. Миссис Уизли побеспокоилась? — спросил Гарри, разглядывая объемистый пакет с бутербродами и термос с кофе. — В буфете купил, — кисло ответил Перси. — А… «Почему ты? И где обещанный разговор с Фаджем?» — хотел спросить Гарри, но не успел, потому что Перси сказал: — Я ничего не знаю, жди, — сунул ему в руку вчетверо сложенный листок пергамента и быстро вышел. Дверь со щелчком захлопнулась. Гарри развернул записку. «Мне жаль, что твой брат погиб. Сейчас Дамблдор разговаривает с министром. Думаю, скоро будут новости. Веди себя осмотрительно, не колдуй, твою палочку должны проверить. Я считаю, что ты действовал правильно». Строчки прямо на глазах бледнели, и сквозь них начал проступать другой текст. — Права и обязанности свидетеля, — вслух прочитал он жирный заголовок. После обеда, который ему так и не принесли, в комнату вошли два аврора и предложили пройти вместе с ними. Гарри с готовностью поднялся. Довольно долго они шли по безлюдному роскошному коридору к дожидавшемуся их лифту. Недолгая поездка вниз, и, как показалось Гарри, он попал в совершенно другое здание: с голыми каменными полами, серыми неровными стенами и металлическими дверями. Его привели в небольшую комнату с одиноким письменным столом посередине и усадили спиной к двери на отдельно стоящий стул. Авроры отобрали палочку и предложили правдиво отвечать на вопросы. Они не были грубы, но когда Гарри попытался встать, то у него ничего не вышло и более того, чем больше он крутился, исследуя это явление, тем меньше оставалось свободы. На лице одного из, наблюдавших за его попытками освободиться, мужчин появилась и тут же пропала снисходительная улыбка. Веселая злость росла в душе Гарри. Характер сковывающих уз он не узнал, но понял, что в любой момент сможет их разорвать и это знание помогало держать высвобождающуюся мощь в узде. Пока авроры исследовали палочку, юноша осматривался. «Забавно, словно кусок коридора отгородили и врезали в один конец дверь, а с противоположной стороны поставили портрет какого-то, мага? И, похоже, что это второй выход», — подумал он, внимательно всматриваясь в изображение. «Портрет министра его заинтересовал», — ясно прозвучала в голове чужая мысль. Гарри на долю секунды устыдился и автоматически проверил блоки сознания: в учебном центре считалось неэтичным, как подслушивать, так и транслировать собственные мысли и эмоции на окружающих. Но тут же, одернул себя: «Какого черта!» — и осторожно потянулся к «громко» думающему человеку за картиной. Он уловил слегка презрительное отношение ко всем находящимся в комнате, явную скуку и вполне отчетливую мысль, что ничего нового для себя от подслушанного разговора тот не ожидает. И уверенность, что эта воспитательная мера совершенно необходима, потому что, судя по рассказу миссис Фигг, мальчишка слишком самостоятелен и уверен в себе. И откровенную досаду на Фаджа, который, скорее всего из чистой вредности наотрез отказался сегодня освободить Золотого Мальчика. И раздумья, что, возможно, все к лучшему и чем сильнее авроры напугают Гарри Поттера, тем более благодарен тот будет, когда завтра выйдет из камеры. А уж он постарается всунуть в слабоумную лохматую голову подростка, что освобождением тот обязан ему, ДИРЕКТОРУ. Гарри оторопел. Пол покачнулся. Аврор выронил палочку Гарри, та со стуком упала и покатилась по столешнице. Мужчины встревожено переглянулись, и один из них направился прямо к портрету. Только рябь прошла по изображению, когда он ступил за раму. «За инструкциями отправился», — с неприязнью подумал Гарри, заставляя себя успокоиться. Он уже не считал, что следует как можно скорее рассказать правду о дементорах Дамблдору, да и министру тоже. Оставшийся задумчиво посмотрел на Гарри и тот почувствовал, что путы стула ослабли и исчезли. — Спасибо. — Не стоит благодарности, подойди поближе. Если это землетрясение или нападение на министерство, я постараюсь вытащить тебя, — аврор подобрал палочку и положил ее в свой карман. Гарри прекрасно знал, что опасности нет, но кивнул и встал рядом. Пол больше не дрожал. Через некоторое время первый вернулся, но только затем, чтобы увести напарника. Вновь потянулись часы ожидания. Впрочем, в том, что о нем не забыли, Гарри убедился, когда освещение заметно ослабло, а откуда-то с потолка спустился узкий топчан со скатанным одеялом и две емкости, с чем-то вроде супа и водой. Есть хотелось и не только есть, но ничего наподобие фарфорового горшка не наблюдалось. «Еще один продуманный момент унижения, — безо всякого раздражения отметил Гарри и помочился на портрет. На протест реакции не последовало и он, не раздеваясь, лег на жесткое ложе, заложил руки за голову и стал ждать прихода сна, пообещав себе: — Я наведу тут порядок». В камере было тепло, и Гарри спал на спине, откинув тонкое одеяло. В какой-то момент поток холодного воздуха вынудил его тело свернуться в клубок. Знакомое ощущение близкого присутствия дементора проникло в сознание, заставив прийти в себя. — Давно не виделись, — пробормотал он, не открывая глаз, и мысленно добавил: «Чего тебе?» «Не бойся, все будет хорошо». Гарри окончательно проснулся и невесело усмехнулся. На этот раз о нем хорошо позаботились, лишив волшебной палочки и свободы передвижения. «Я могу отказаться?» «Ты… да, можешь». «Тогда я… А почему бы и нет? — всплыла в голове шальная мысль. Он четко оформил свое заявление и обратился к дементору: — Согласен, если ты подскажешь, как сделать так, чтобы не изучать повторно то, что я уже знаю». «Нет ничего проще, я передам твою просьбу наставнику». Дементор не прикоснулся к Гарри, ведь при добровольном согласии не обязательно вплотную приближаться к пассажиру. «Люди, они так омерзительно податливы!»
Arishka_n: О, как приятно! Судя по отзывам этот фанфик пишется только для меня! :) И мне нравится то, что я читаю! Люблю плохого Дамблдора. Нравится рассудительный Гарик, а его способность вызывать электромагнитные помехи - это просто... !!! И вообще, я благодарна Автору и Гамме(?) за работу!!!
Фолко: Я тут тоже потихоньку почитываю Респект автору!!!!
Vladciss: Я балдею от Гаррика Очкаррика
SouL: Очень заманчиво =) И описано все живо, ярко. Респект =)
полная версия страницы