Форум » Большой зал » "Le quattro stagioni", Темный Лорд/Беллатрикс, R, мини » Ответить
"Le quattro stagioni", Темный Лорд/Беллатрикс, R, мини
Illusion: Название: Le quattro stagioni* Автор: Illusion Пейринг: Темный Лорд/Беллатрикс, Рудольфус/Беллатрикс Жанр: романс, драма, юмор Категория: гет Рейтинг: R Дисклеймер: все права на героев и мир ГП принадлежат Дж. К. Роулинг Саммари: Не пей шампанского, Беллатрикс… Размер: мини Предупреждение: смерть персонажей. Фик был написан на Tom Riddle fest.
Ответов - 8
Illusion: [right]…и умерли в один день.[/right] — Я все равно ему не верю! — Даже теперь? Белла… — Это Снейп, Цисси. — Он же дал Непреложный Обет. — Выкрутится, вот увидишь. — Но ведь тот, кто посмеет нарушить клятву, умрет. — Не обязательно... 1. L'inverno — Я сниму антиаппарационный барьер, мой Лорд. — Лестранж отодвинул кресло и взял со стола палочку. — Не надо. Прогуляюсь до ворот. — Риддл накинул на плечи мантию. — Не провожай, твой парк не Запретный лес. Он протянул руку, Лестранж сжал прохладные пальцы и, склонившись, поцеловал черный перстень в тусклой золотой оправе. Пафосный жест, который когда-то представлялся им, семнадцатилетним мальчишкам, полным скрытых смыслов ритуалом, а теперь, спустя четверть века… Интересно, что об этом думает сам Повелитель, Том… Крамольная мысль привычно оборвалась. Риддл снял заглушающие чары и распахнул дверь. Сразу стало понятно, что дом не пуст — откуда-то издалека слышалась музыка, звенели веселые молодые голоса. — Последний день каникул, — пожал плечами Лестранж, словно оправдываясь, — завтра ребятам в Хогвартс. * То, что при взгляде из окна казалось мягким пушистым снежком, на улице превратилось в рыхлые хлопья, которые хлесткий ветер бросал прямо в лицо. Но Риддл не стал использовать чары — иногда, для разнообразия, ему хотелось почувствовать себя чуть более живым и… обыкновенным. За спиной хлопнули створки застекленной веранды, стон саксофона и рваные фортепианные аккорды смешались с метелью. — Белла, постой, я пошутил! — Вернись, дуреха, простудишься! Риддл оглянулся на стук каблучков. По аллее, шлепая по лужам, бежала девчонка в коротком алом платье. Бежала не просто так — к нему. Догнала, остановилась задыхаясь, схватила за рукав. — Не убивайте меня, пожалуйста. Сэр… — Пока не за что. — Сейчас будет. Она встала на цыпочки, обняла Риддла за шею, прижалась. Ее сердце неровно колотилось ему в грудь. Странное ощущение — слишком давно его никто не обнимал. А девчонка — красивая, насколько можно было рассмотреть в сумерках и этой снежной круговерти — зажмурилась и ткнулась теплыми губами ему в губы, попыталась поцеловать, «по-взрослому», как она, наверное, воображала. На поцелуй Риддл не ответил. Подождал пару секунд, потом взял ее за плечи, отодвинул. В темных глазах плеснулась обида, но быстро погасла, сменившись злым отчаянным блеском. — Простите. Я… — Девчонка вздернула голову и вдруг спросила с вызовом, с циничной усмешечкой: — А вы бы что выбрали — поцеловать первого встречного или танцевать стриптиз на столе? Риддл хмыкнул. Он всегда выбирал не проигрывать. Даже в дурацких играх. Отпустил ее, оттолкнул легонько. — Тебя ждут. — Спасибо, что не убили. — Она медленно провела пальчиком по застежкам на его мантии, нахально сверкнула глазами. — А вы совсем не умеете целоваться? И тут же развернулась, побежала, оскальзываясь на мокрых камнях, обратно к дому. — Я никому не скажу… — долетело с порывом ветра. 2. L'estate Лето выдалось душным. Дождливым, тоскливым, беспросветным. В доме толклось полно народу, а Рудольфус чувствовал вокруг почти осязаемую пустоту. И не знал, чем себя занять. После смерти отца, внезапной и оттого ударившей особенно больно, он стал главой… впрочем, он не очень-то понимал, главой чего стал. Бизнеса? Там и раньше всем заправляли наемные служащие. Семьи? Позавчера семья по имени Рабастан заявила, что не поедет в Хогвартс — шести курсов, мол, вполне достаточно. Пришлось попросить милорда сделать младшему внушение. Милорду хватило одного взгляда. Рудольфус и сам его боялся, этого загадочного отцовского друга. Восхищался и боялся, боготворил и ненавидел. Все одновременно. С ним было как… как взмыть за облака, к слепящим лучам, встать ногами на древко метлы, выпрямиться в полный рост и отправить метлу в крутой вираж, рискуя разбиться об острые скалы. Рудольфус не хотел на скалы, он хотел покоя и свободы. И Беллу. Втайне он мечтал, чтобы милорд поскорее уехал. Потому что когда Белла смотрела на него — то есть теперь почти всегда — лицо у нее становилось глупо-счастливым, хотя Розье это называл «одухотворенным». И потому что Руди, молодой красивый парень, был, как следовало из недавно подслушанного разговора сестер Блэк, «ничего так, симпатичный», а немолодой и не особенно красивый милорд — «охрененный, и не все ли равно, какого цвета у него глаза». Но то, что предлагал Рабастан, Рудольфусу не нравилось, совсем не нравилось… * Беллатрикс шла, покачиваясь на высоких каблуках и ударяясь об углы на поворотах — у Лестранжей были узкие и чертовски запутанные коридоры. Время от времени она прикладывалась к бутылке с шампанским, уже не первой за сегодняшний вечер. После пары глотков в голове вроде бы прояснялось, и Белле казалось, что она вот-вот вспомнит, куда идет. И главное, зачем. За очередным поворотом на нее надвинулось мутное светлое пятно. Беллатрикс отважно подняла палочку, готовая сразиться с кем угодно, но в том состоянии, в котором она пребывала, у нее даже Люмос не получился. Вблизи пятно приняло очертания лохматой девицы в тонком, почти прозрачном белом платье. Белле потребовалось не меньше минуты, чтобы узнать собственное отражение в зеркале. — Фу! — сказало зеркало. — Почему это? — обиделась Белла и одернула задравшийся подол. — Девушка, а пьяная, как лепрекон, — проворчало зеркало. — Не твое дело. — Не мое-то не мое, но если молодой хозяин на тебе жени… — Заткнись, разобью! — пригрозила Белла. — Объясни лучше, как пройти в библиотеку. — В три часа ночи?! — фыркнуло зеркало. Белла замахнулась бутылкой. — Ладно, ладно, налево иди. Белла пошла налево, больше, кстати, было некуда. В библиотеке горел свет — не люстра под потолком, а уютная настольная лампа. На диване сидел милорд и лениво листал потрепанную книгу в кожаном переплете. Белла испугалась, что помешала, и отступила обратно к двери, но выйти не смогла — ручка куда-то подевалась. Или она плохо искала. — Добрый вечер, Беллатрикс, — сказал милорд, не поднимая головы. На самом деле была глубокая ночь, зеркало не обмануло, просто у Лестранжей последние два месяца все жили, как заблагорассудится, не заботясь о подобных мелочах. Белла отсалютовала полупустой бутылкой. Она понимала, что это невежливо, но нужно было как-то поздороваться, а язык не слушался. Милорд посмотрел на нее долгим оценивающим взглядом и все-таки отложил книгу. Белла увидела на столике перед ним бутылку огневиски и стакан из толстого стекла. И вспомнила, зачем сюда явилась — у мистера Лестранжа за книжными стеллажами имелся целый склад отменного алкоголя, Руди ей однажды показывал. Милорд, очевидно, тоже об этом знал. Белла решила, что попросит его открыть тайник, когда шампанское кончится. — Почитать пришла? — насмешливо спросил милорд и поманил ее к себе. Белла кивнула. Не признаваться же, что пришла выпить. Джентльменам нравятся леди, а леди не напиваются вдрызг, от неразделенной любви леди впадают в благородную меланхолию. Она собиралась сесть на стул, но споткнулась о ковер и приземлилась на пол, едва не пролив на платье остатки шампанского. Однако милорда ее состояние, похоже, не смутило. Белла осмелела, подвинулась поближе и положила голову ему на колени. А что, она пьяна до неприличия, он, кажется, тоже нетрезв — самое время позволить себе какое-нибудь приятное безрассудство. Она откуда-то знала, что этого делать нельзя, но встать и уйти было выше ее сил, да и вряд ли бы милорд разрешил. Белла услышала, как он открывает бутылку, как звенят кусочки льда о стенки стакана, как булькает огневиски. А потом почувствовала, как пальцы милорда перебирают ее локоны, вытаскивая одну за другой золотые заколки — подарок Руди на семнадцатилетие. Белла счастливо вздохнула. Сбывались все ее несбыточные мечты. На острую иголку, больно вонзившуюся в сердце, она не обратила внимания. Когда милорд провел тыльной стороной ладони по ее щеке, Белла томно прошептала: — Хотите, я научу вас целоваться? Он рассмеялся. — Ты еще за прошлый поцелуй не расплатилась. — Что? — Она резко повернула голову, отчего полки с книгами поплыли в разные стороны. — Стриптиз, — напомнил милорд. Белла дернулась, но он сжал ее плечо и заставил подняться; коротко взмахнул палочкой — зазвучала медленная музыка, обжигающая и сладкая, как горячий шоколад с красным перцем. Над большим столом в центре заструился мягкий, переливающийся серебристыми сполохами свет. Белла опомниться не успела, как оказалась на этом столе. Она пошатнулась, теряя равновесие, и схватилась рукой за… металлический шест. — Мерлин, — пробормотала она. — Танцуй! — приказал милорд. Белла послушно качнула бедрами, потерлась спиной о шест и расстегнула две пуговки на платье. На улице только что отгремела гроза, шелковые занавески на открытых настежь окнах тоже танцевали свой танец в ритме сквозняка. Для стриптиза на ней было маловато одежды, но Белла об этом не думала. Она вообще ни о чем не думала, музыка затянула ее, как водоворот. Голова снова кружилась, только теперь не тошнотворно, а приятно. В сознании переплелись реальность и грезы — Белле казалось, что милорд не смотрит на нее издалека с равнодушной усмешкой, а держит в своих объятиях, осыпая легкими поцелуями шею и плечи, неторопливо стягивает с нее платье, скользя ладонями по разгоряченной коже, ласкает грудь, бесстыдно гладит обнаженные бедра… — Довольно. Музыка смолкла, свет погас. Наваждение развеялось. Белла стояла на краю стола в туфлях и кружевных трусиках — трусики милорд, наверное, захотел снять с нее сам. Она улыбнулась, предвкушая продолжение, шагнула вперед в надежде, что он подхватит ее на руки, и… провалилась в вязкую темень беспамятства. * Первым, что Белла услышала, был нервный, срывающийся в истерику голос: — Почему она раздетая? Рудольфус. — Мисс Блэк уже час без сознания. Мне нужно было посмотреть, нет ли повреждений на теле, — спокойно ответил ему голос, который она не спутала бы ни с каким другим. «На теле». Говорят будто о мертвой. Белла громко чихнула и открыла глаза. Она лежала на диване, укрытая влажной от дождя, пахнущей пылью занавеской. Аккуратно расправленное белое платье висело на спинке стула рядом с льняным пиджаком милорда. За окном светало. — Беллатрикс! Слава Мерлину! — Руди опустился перед ней на колени и схватил за руку. — Что с тобой? Как ты? Белла пошевелила губами, но все слова вылетели из головы. К тому же, ее сильно мутило. — Да она просто пьяная. — Высунувшийся из-за плеча милорда Рабастан пнул ногой пустую бутылку. — Нет, — сказал милорд, — не только. К ней применяли какие-то чары, но картина действительно искажена. Лестранжи испуганно переглянулись. — Так, — милорд ткнул палочкой в Рудольфуса, — давай ты. — Что — я? — Рассказывай. Ваши фокусы? — Н-ну, это… мы… это, наверное, после Непр… — Рудольфус замолчал, потому что брат наступил ему на ногу. — Дальше! — А что она здесь делала ночью? С вами? — встрял Рабастан. — Что люди делают в библиотеке? — пожал плечами милорд и повернулся к Рудольфусу. — Я жду. — Мы… — Рудольфус наконец собрался с духом и выпалил: — Мы заст… уговорили Беллу дать Непреложный Обет. — С какой формулировкой? — скучающим тоном поинтересовался милорд. — Что она будет верна мне всю жизнь, — последние слова Рудольфус прошептал еле слышно и пунцово покраснел. — Лихо, — хохотнул милорд. — Но, по-моему, девушка ничего не помнит. — Он вопросительно глянул на Беллу, она качнула головой и поморщилась от накатившей дурноты. — Руди, где ты достал шампанское с эффектом Обливиэйта? — Это я, — признался Рабастан. — Ну, то есть я стер ей память. Чтобы она нас не убила, когда протрезвеет. — Весьма предусмотрительно, — ехидно одобрил милорд. — Кретин. Как бы она выполняла условие Обета, если забыла, что обещала? Лишенная дара речи Белла глотала злые слезы, понимая, что все случившееся его невероятно забавляет. Лестранжи пришибленно молчали, стараясь держаться подальше от дивана. И правильно — сейчас она была способна испепелить обоих одним взглядом. — И каким же образом вы ее «уговорили»? — все еще усмехаясь, спросил милорд. — С помощью этого? — Он кивнул на злосчастную бутылку. — В основном, — осторожно подтвердил Рабастан, толкнув брата локтем под ребра. Рудольфус виновато опустил голову. — Ясно. — Милорд вдруг взял его за подбородок и жестко приказал: — В глаза смотри! За те несколько секунд, что длился зрительный контакт, Руди из красного сделался пепельно-серым. А когда милорд его отпустил, запинаясь прошептал: — Пожалуйста, прошу вас… Я все, что хотите, только не… — Ладно, — отмахнулся милорд. Он достал палочку и начал читать какое-то длинное заклинание, внимательно вглядываясь в лицо Беллатрикс. — Последствия ваших бесчеловечных экспериментов я нейтрализую, вам повезло, что девчонка за себя не отвечала, иначе... иначе — все. Но нужен третий — тот, кто согласится быть связанным с ней до конца жизни, до последнего вздоха. Тот, с кем она умрет в один день. От этих слов на всех повеяло инфернальным холодом. Белла поежилась и натянула занавеску до самого носа. Рудольфус выступил вперед. — Я. Можно? — Хорошо подумал? — хмуро спросил милорд, постукивая палочкой по ладони. — Это навсегда. Не пожалеешь? — Не знаю, — честно ответил Рудольфус. Мнение жертвы, судя по всему, никого не волновало. Сам ритуал Белла не запомнила — милорд ввел ее в магический транс. В памяти остались только слова, которые он произнес, уже выходя из библиотеки: — И больше никогда не пей шампанского, Беллатрикс.
Illusion: 3. L'autunno — И Руди ни разу не поинтересовался, что у вас там произошло с Темным Лордом? — Мы об этом не говорили. — Странно. Столько лет… Наверное, не только тебе есть что скрывать, — тихо сказала Нарцисса. Они с Беллой, словно две тени, скользили в тумане по саду. — Вы поэтому пошли к Лонгботтомам тогда, в восемьдесят первом? Думали, если Темный Лорд умер, вам тоже не… Белла кивнула, зябко кутаясь в длинную черную мантию. Она давно уже не носила одежду других расцветок, ее раздражали яркие краски, даже те, что дарила природа. Под ногами мягко шуршали пестрые листья, а ей больше нравилось затянутое тучами блеклое небо. Небо, не расчерченное на квадраты. — В Азкабане мы одни не сомневались, что он вернется. Кто-то верил, кто-то нет, а мы просто ждали. Каждое утро подходили к решеткам своих камер и смотрели друг на друга. Живы — значит есть надежда. Нарцисса не хотела слушать про Азкабан, ей хватало бессонных ночей и слез в подушку. Она заговорила о том, что ее беспокоило сейчас. — Ты считаешь, Северус меня обманул? Лицо Беллатрикс мгновенно исказилось ненавистью. — Наверняка. Зачем, по-твоему, он поил нас вином? И сам пил. — Обычное гостеприимство. И потом, мы же не напились до невменяемости. — Гостеприимство? — Белла фыркнула, как дикая кошка. — Не смеши. Снейп и хорошие манеры несовместны. И я не знаю, сколько нужно выпить, чтобы чары ослабли. Может, одного бокала достаточно. Хочешь, спрошу у милорда? — С ума сошла? — воскликнула Нарцисса. — Не бойся, — Белла хрипло рассмеялась. — Шучу. — Налетевший ветер взметнул вверх золотисто-оранжевый вихрь, сорвал с ее головы капюшон, растрепав седеющие волосы. — Холодно. Давай вернемся. Небо прояснилось, в голубой просвет выглянуло солнце, струи воды в мраморном фонтане заискрились маленькими радугами. — Драко что-нибудь пишет? — спросила Беллатрикс, когда они подходили к дому. Нарцисса не успела ответить. В кустах закричал павлин. Белла резко вскинула палочку, посылая в ту сторону, откуда раздался звук, красный луч оглушающего заклятия. Нарцисса устало вздохнула. Сестра вбила себе в голову, что Люциус незарегистрированный анимаг, а его анимагическая форма — белый павлин. Она вообразила, что он каким-то чудом сбежал из Азкабана — не иначе, пересек море, обернувшись этим самым павлином — и теперь прячется в собственном саду. После того, как Беллу едва удержали от попытки доложить об «открытии» Темному Лорду, павлинов от греха подальше заперли в вольере, а в сад выпустили трансфигурированных Петтигрю голубей. Уже больше года Нарцисса жила как в дурном сне, и чем дальше, тем абсурднее и страшнее он становился. А шансов проснуться не было. * — Ну вот, я так и знала! — Что еще? — Да то, что солгал не Снейп, а твой милорд. — Нарцисса сунула под нос сестре толстую книгу с министерским грифом на обложке. — Читай. Специально в Лондоне заказала, в нашем домашнем экземпляре комментариев нет. — Не смей!.. — прошипела Беллатрикс на манер Нагини. — Не смей говорить о милорде в подобном тоне! — Ах, извини, я забыла, что он у нас святой. Тогда иди и спроси, зачем он, вернее, они с Руди, тебя обманули. — Я не понимаю… — Так прочти наконец. Вот здесь, мелким шрифтом, пункт семь. — «Если тот, кто дает Непреложный Обет, находится в измененном состоянии сознания, а именно, под воздействием алкоголя или иного наркотического вещества, договор скрепить не удастся». — Просто не удастся, ясно? Без всяких последствий. Так что либо ты не давала Обета, либо там было что-то еще, о чем тебе не сказали. * Впервые за много лет Беллатрикс пила шампанское. На трезвую голову не думалось совершенно, практики не хватало. Когда рядом был милорд, Белла просто верила. Когда его не было — надеялась. Когда он вернулся — снова верила. Теперь она занималась сразу двумя забытыми вещами, и ей нравилось и то, и другое. Благодаря шампанскому мысли приобретали восхитительный, колкий привкус счастья. Через час Белла уже не сомневалась, что милорд всегда ее любил, а Рудольфусу отдал, потому что… потому что… Причина, правда, никак не придумывалась, и Белла решила, что надо воспользоваться советом Нарциссы: пойти и спросить самого милорда. У входа в кабинет она чуть не столкнулась с сестрой. — Что ты там делала? — ревниво вскинулась Белла. — Чай принесла. — Нарцисса покраснела. Или Белле почудилось — в коридоре было темновато. — Петтигрю где-то бегает, а эльфов милорд терпеть не может. Темный Лорд стоял у открытого окна, подставив лицо ледяному ветру с брызгами дождя. Он не оглянулся и не произнес ни слова, когда Беллатрикс, постучавшись, протиснулась в дверь. Она застыла на пороге, не зная, с чего начать. Юношеское нахальство осталось в далеком прошлом, а шампанского она, похоже, выпила мало. — Ты что-то хотела, Белла? — Спустя несколько минут милорд наконец удостоил ее вниманием. «Вас!» — чуть не сорвалось с языка. Нет, шампанского, кажется, было в самый раз, даже многовато. — Милорд… — Белла запнулась, наткнувшись, словно на нож, на его пустой, бездушный взгляд. Ничего не получится, ничего… Всплывшее Мерлин знает откуда и идеально соответствующее моменту: «Я верила в вас, как в бога, а вы лгали мне всю жизнь!» прозвучало бы, наверное, очень красиво и драматично, но это уже кто-то когда-то кому-то говорил. Да и не хотела она знать, что он ответит. Беллатрикс приблизилась к Темному Лорду и положила руки ему на плечи. Кружение листьев за окном напомнило ей ту давнюю метель и ее первый поцелуй. Их поцелуй. Она нежно коснулась рукой лица милорда, стирая капли дождя, а потом закрыла глаза и прижалась губами к его холодным губам. — Ты совсем не изменилась, Белла, — услышала она через секунду. — А вы так и не научились целоваться, — улыбнулась Беллатрикс, понимая, что ее не накажут за дерзость. Во всяком случае, сегодня не накажут. — Говорил я тебе, не пей шампанского. 4. La Primavera — Цисси… — Рудольфус приподнял голову. — А Белла… Белла где? — Темный Лорд вызвал всех в Хогсмид. Боюсь, он собирается штурмовать школу. Люциус уже там, я сейчас тоже аппарирую. Драко… — Увидишь Беллу, скажи ей… — Сам скажешь, Руди. Она вернется, и скажешь. — Нарцисса погладила его по плечу, подошла к столу, налила в стакан воды. — Нет. — Что — нет? — Не скажу. И она не вернется. — Почему? — У Нарциссы вдруг задрожали руки. Она поставила стакан обратно на стол и присела на край кровати. После летнего ранения Лестранж так и не оправился, и дело было не в травмах от заклятий — при падении с метлы он сильно повредил позвоночник. Один из приставленных к нему целителей из Мунго признался Нарциссе, что в этом случае могла помочь только маггловская медицина, да и то без гарантий, но предлагать такое он не рискнул бы ни самому больному, ни миссис Лестранж. Нарцисса его понимала — в результате общения с Беллатрикс уже двое целителей стали пациентами собственной клиники. — Она ведь рассказывала тебе о том, что нас с ней связывает? Помимо брака. — Да. Но разве… — Нарцисса понизила голос, хотя подслушивать их было некому, — разве тот ритуал в самом деле что-то значил? Я читала, что Непреложный Обет… — Значил, конечно, — перебил ее Рудольфус. — В книге написано, что на человека в состоянии алкогольного опьянения чары не действуют. — Мы с Рабастаном этого не знали. А Белла все не пьянела и не пьянела. По крайней мере настолько, чтобы ничего не соображать. Тогда я использовал Империус. Слышала бы ты, как милорд потом на меня орал. Даже Круциатусом приложил. Я же и вправду чуть ее не угробил, по дури. Нарцисса судорожно вздохнула. — Руди, ты же не… — Да, Цисси. Сегодня. Скорее всего, сегодня. — Лестранж помолчал. — Ладно, иди, не надо ей ничего говорить. Я сам скажу, ты права. * — Он мертв! Поляну озарили десятки вспышек. Армия Темного Лорда праздновала победу. И Беллатрикс радовалась вместе со всеми. Нарцисса равнодушно смотрела на тех, кого предала. Чужие люди, чужие лица, а некоторые и вовсе уродливые маски с черными дырами вместо глаз. Ей не было до них никакого дела. Хотелось только, чтобы бедная безумная Белла умерла счастливой, не увидев окончательного поражения своего милорда. О записке, которую час назад прислал из Малфой-мэнора целитель, Нарцисса никому не сказала. * Беллатрикс дралась с рыжей Молли Уизли. Цветные лучи заклятий летели во все стороны. Нарцисса стояла у стены, вцепившись в руку Люциуса. У домохозяйки, как ей казалось, не было ни единого шанса. Держалась она неплохо, но с Беллой сравниться, конечно, не могла. Белла упивалась боем. Ее жуткий смех разносился эхом под сводами Большого зала. Вот она резко развернулась и… лицо ее перекосилось от бешенства — она встретилась взглядом с сестрой. Нарцисса слабо улыбнулась. Наверное, это выглядело жалко. Пусть… Она не просила прощения, она прощалась. Белла расхохоталась. Не сводя пылающего взгляда с Нарциссы, она подняла палочку. И в этот самый миг ее настигло смертельное заклятие. Беллатрикс Лестранж умерла в один день со своим мужем, как обещал им Темный Лорд почти тридцать лет назад. А вскоре не стало и Темного Лорда. fine ________________ *Le quattro stagioni — времена года.
Элена: Это прекрасно: — Не убивайте меня, пожалуйста. Сэр… — Пока не за что. — Сейчас будет. И вся сцена с пьяной Беллой одно сплошное очарование Только я так и не разобралась в смысле чар, наложенных Лордом. Он что, их всех троих связал на смерть в один день? И у меня, конечно, остался глупый девоческий вопрос - так клятва действовала и в библиотеке ничего не было? p.s. А где проходит этот Tom Riddle fest? После ваших очаровательных фиков на меня напало настроение почитать что-нибудь ещё с Волдемортом :)
Illusion: Элена Спасибо. Связаны ритуалом были только Белла и Рудольфус. Что бы с ними случилось, если бы Лорд умер первым, неизвестно. Скорее всего, ничего. Но они были уверены, что тоже умрут. И Лорд их не разубеждал)) В библиотеке, естественно, ничего не было. Потому что автор не любит белламорты. Фест уже закончился, а проходил он на дайри: http://pay.diary.ru/~TRfest/
Элена: Illusion А почему автор не любит белламорты, если не секрет? Имхо, Белла/Волдеморт самый логичный пейринг, если Волдеморта вообще можно с пейрингом писать.. Хотя, конечно, времен первой войны, чисто теоретически и другие возможны.. С Нарциссой у вас очень здорово получается, до сих пор помню: Он хочет именно эту – чистую, нежную, слабую. Младшую. Спасибо за ссылку! :)
Illusion: Элена Не люблю канонную Беллу. С такой, ИМХО, умный мужчина не свяжется. А того, что она была влюблена в Волда, для пейринга маловато. Не тянет она на женщину, с которой у него что-то могло быть, пусть и в далеком прошлом. Белла скорее фанатка, которая за кумира кому угодно горло перегрызет. Но это совсем другая история)) Хотя, конечно, времен первой войны, чисто теоретически и другие возможны. Да, другие интереснее.
Элена: Illusion А мне кажется, что её фанатизм ему льстил. И в принципе, всё у них могло быть, учитывая его, имхо, маниакальную жажду власти и поклонения. Думаю, ум здесь не имеет значения, тут дело в психологических проблемах, порожденных сиротством и приютом, которые он так и не смог разрешить, а компенсировал за счет подчинения окружающих. А женщин он всех скорее всего презирал. Да и не только женщин.. Но это, конечно, только мой взгляд на персонажа :)
Illusion: Элена А мне кажется, что её фанатизм ему льстил. Думаю, он принимал его как должное. Думаю, ум здесь не имеет значения Имеет) Зачем ему любовница в ближайшем окружении, жена одного из сторонников, да еще психически неуравновешенная, если не сказать больше? Такую лучше держать на расстоянии, не отталкивая, но и не подпуская слишком близко. А красивых женщин, с которыми не будет никаких проблем, вокруг много)) Все, разумеется, тоже только мое ИМХО.
полная версия страницы