Форум » Большой зал » "Quod erat demonstrandum" АД/ГГ/АД, PG-13, миди » Ответить
"Quod erat demonstrandum" АД/ГГ/АД, PG-13, миди
Йорингель: "Quod erat demonstrandum" Автор: Йорингель Бета: Дор Рейтинг: PG-13 Герои: Альбус, Аберфорт, Гриндевальд Жанр: romance, angst, drama Дисклеймер: Отказываюсь от всего, чего могу в пользу Роулинг и магического сообщества Британии. Аннотация: С судьбой не разминешься... Комментарии: немного легкомысленное отношение к фактам) Отношение к критике: Рад обоснованной и детальной критике. Размещение в архивах: Свяжитесь предварительно со мной.
Ответов - 1
Йорингель: Аберфорт Дамблдор всегда находился в тени своего блистательного старшего брата. Альбус имел все. Альбус учился лучше всех, преподаватели и младшекурсницы сходили по нему с ума, он был самым популярным парнем в школе — и самым популярным учеником. Случается, что от младших братьев ждут повторения пути старших, или того, что они этих старших превзойдут. От Аберфорта не ждали ничего. Он не мог сравниться с Альбусом ни умом, ни внешностью, ни успехами, как бы он ни старался. Поэтому, когда на пятом курсе Хогвартса Аберфорту выпал шанс поехать на Ежегодную Международную Конференцию по вопросам маггловедения в Германию, он согласился, не раздумывая. Дело было вовсе не в магглах. Дело было в том, что Альбус на своем пятом курсе на эту конференцию поехать не смог по роковому стечению обстоятельств — и два года уже об этом сожалел. Аберфорт не знал, когда еще ему удастся вытянуть настолько удачную карту. * Это была последняя конференция, на которой Геллерт Гриндевальд представлял Дурмштранг. Его выступление было признано блестящим, идеи — опасными. Геллерт смеялся над ними и пил вино, красное, как рубин в брошке его жабо. Тот мальчишка из Хогвартса, чопорный, как все англичане, и явно оказавшийся на подобном мероприятии в первый раз, при всех назвал его опасным интриганом. Геллерт разыскал его и лично налил ему шампанского. Храбрость надо уважать! Красно-золотой подклад на сюртуке: конечно, Гриффиндор. Мальчика звали Аберфорт, у него был надменный взгляд забитого мальчишки, отвратительный характер и поразительная целеустремленность. Он был неглуп, образован и хорош собой. Геллерт решил, что интрижка с англичанином — выходка экстравагантная, и вполне в его стиле. А то, что живет этот англичанин в Годриковой Лощине... Что ж, судьба — особа не менее экстравагантная, чем он сам. * Аберфорту нравился Геллерт, нравился решительно всем: невероятным сочетанием ангельского лица и хищного, птичьего взгляда; звонким голосом; опасными идеями; прекрасными манерами и утонченным воспитанием. Все это делало его в глазах Аберфорта героем маггловского романа про прекрасного юношу с душой демона, который ему в Хогвартсе давал несколько лет назад читать однокурсник-маггл. Аберфорт находил это интригующим. Ему нравился Геллерт и нравился их стремительный роман, тщательно скрываемый ото всех и в тоже время откровенно выставляемый немцем всем напоказ. - Они не поверят, - смеялся он в ответ опасениям Аберфорта. - Они никто не поверят, они слепы и не видят даже того, что творится под самыми их носами! Аберфорт смеялся вместе с Геллертом и шел с ним в очередной бар пить густое немецкое пиво. Ему нравился Геллерт и то, что они с первого вечера принадлежали друг другу. Это была маленькая, но все же победа над старшим братом: у Альбуса еще никогда никого не было. * Когда Гриндевальда выгнали из Дурмштранга, он в ту же ночь отправил сову в Хогвартс: пусть Аберфорт посмеется. Аберфорт и правда смеялся. Все-таки у Геллерта было своеобразное чувство юмора... Смеялся, пока в «Пророке» не осветили скандал международного масштаба: из школы, практикующей самые темные искусства, был изгнан студент, чьи искусства оказались еще темнее. Аберфорт отослал любовнику гневное письмо в ответ. Геллерт обозвал Аберфорта старым занудой, и на некоторое время их переписка прекратилась. У Аберфорта была в разгаре подготовка к СОВ, у Альбуса на носу был ТРИТОН, и оба брата, забыв про свое соперничество, днями и ночами делили один стол в библиотеке и в гостиной Гриффиндора, пытаясь справиться с объемом навалившихся заданий. Альбус сдал трансфигурацию хуже всех на курсе. Это была еще одна победа Аберфорта. * - Мы с Эльфиасом через пару недель отправляемся в путешествие, - говорил Альбус, собирая чемодан. - Ты ведь присмотришь за Арианой? Сейчас, когда в спальне не было никого кроме него и зашедшего к нему брата, он мог говорить открыто. - Далеко собрались? - Вокруг света, - Альбус повернулся к нему, глаза за стеклами очков смеялись. - В мире есть так много всего, что стоит увидеть... Стоит ли хоронить себя в Англии? - Дело ваше, - поджал губы Аберфорт, - надеюсь, ты не пропадешь на десяток лет. - Даже не надейся, - Альбус подмигнул ему и продолжил упаковывать парадную мантию. Аберфорт молчал. Сейчас ему было мало дела до брата. В руке он сжимал письмо, которое утром принесла незнакомая черная сова. «Устал от бесчисленных красот развратной Европы и намерен отдохнуть в чопорных объятиях педантки Англии. Моя тетушка живет в Годриковой Лощине. Мне кажется, это отличное место для случайных встреч! Не находишь? Пришли ответ с этой совой. Г.Г.» Аберфорт ликовал. * Известие о том, что к Батильде Бэгшот приехал погостить ее племянник, прошло как-то мимо Альбуса Дамблдора. Смерть матери случилась крайне не вовремя. Столько планов и надежд возлагал он на их долгожданную поездку, столько возможностей открывалось перед ним - а теперь он чувствовал себя деревом, которое нещадно срубили. Поэтому сразу по приезду он зарылся в книги и статьи. Он немного удивился известию о том, что Гриндевальд у них погостит. - Ты его знаешь? - поднял он удивленный взгляд поверх очков. - Мы познакомились на конференции. Помнишь, я ездил зимой? - Припоминаю. Как его имя? - Гриндевальд. Альбус от удивления выронил перо. - Тот самый Гриндевальд? Исключенный из неблаговидного Дурмштранга за неблаговидные поступки под неблаговидным предлогом? - Ну и формулировки у тебя, Альбус... Именно он. - Это очень интересно! Хорошо, что ты меня предупредил! - и Альбус снова уткнулся в свой толстенный фолиант. Аберфорт торжествовал. * С первого мига, как Геллерт Гриндевальд увидел Альбуса Дамблдора, он знал, что погиб. Это было чувство, подобных которому он никогда не испытывал, и даже не читал о таком в книгах. И в то же время это было единственно правильным, нахлынувшим так внезапно, обезоружившим в одно мгновение, самым важным в мире пониманием: это он. Он — с длинными каштановыми волосами, в которых играли рыжеватые огоньки, небрежно перехваченными черной лентой, в темно-вишневом сюртуке, в сдвинутых на кончик носа очках и с толстенной книгой в руке — поднялся навстречу, протягивая руку в приветственном жесте. Все еще тая под этим шквалом эмоций, сокрушающем его изнутри, Гриндевальд прочел в синих глазах Альбуса... разочарование. Это было предсказуемо. Но неприятно. Раньше Геллерта забавляло то, как Аберфорт... хвастался им. Демонстрировал его. Всем своим видом, до смешного петушась, он словно заявлял: «Смотрите, это мое, у вас такого нет». Геллерт не знал, что взбесило его больше в этот вечер: неприятная торжествующая усмешка на губах Аберфорта, или то, что Альбус больше ни разу не поднял на него глаз. * Через пару дней Альбус зашел на чай к Батильде Бэгшот, давней приятельнице их семьи. Батильда накрыла стол на троих и позвала Геллерта. Геллерт явился, с отчаянной непринужденностью изображая из себя то, что в нем увидел Дамблдор: холодная манерность эгоистичного, избалованного, чересчур доступного юнца. Альбус наблюдал за ним поверх большой чашки с дымящимся липовым чаем. Глаза его за стеклами очков откровенно смеялись. - Кого ты пытаешься обмануть? - спросил он, едва Батильда отошла на кухню. - Интеллект не спрячешь. Геллерт странно всхлипнул и уткнулся носом в свою чашку, расплескав по скатерти чай. Альбус вопросительно поднял бровь. - Тетушка... считает... за столом... смеяться... неприлично... - почти не разжимая губ процедил Геллерт. Батильда вернулась в ту же минуту с подносом, и Альбусу ничего не оставалось, как пнуть Геллерта ногой под столом. Геллерт не уставал жаловался, что синяк не сходил неделю. * Альбус отправлял сов ночью, каждый раз предварительно убедившись в том, что Аберфорт крепко спит. Ответы Геллерта, написанные твердым, уверенным почерком, всегда приходили ровно через двадцать пять минут. У Альбуса были маггловские механические часы — подарок Эльфиаса на семнадцатилетие, - и он всегда отслеживал время по ним. Днем у них не хватало времени наговориться впрок. Слишком многое они стремились рассказать друг другу, слишком многое обсудить. К концу первой недели их знакомства Геллерт явился в ночи к Аберфорту и поставил того перед фактом, что в сексе с ним отныне не заинтересован. Аберфорту пришлось пожать плечами и утешать себя мыслью, что в кои-то веки Альбус подбирает за ним. * У Гриндевальда холодные пальцы, холодные губы и обжигающий взгляд. Это несоответствие сводит Альбуса с ума. Он носит рубашки с миллионом пуговиц, застежек, крючков, брошей и лент просто чтобы усложнить ему, Альбусу, жизнь. У него даже на сапогах двойная шнуровка. Альбус злится на него за это и наказывает — алыми розами распускаются на шее и плечах Геллерта его уроки. Геллерт звонко смеется и глухо стонет, кажется, единовременно. Это тоже несоответствие, и от этого Альбусу хочется взвыть. Земля у озера всегда намного более влажная, и, наверное, сюртук теперь придется выбросить, но зато здесь, в высокой траве, можно не опасаться посторонних взглядов — ведь достаточно и одного этого: серого, хищного, птичьего, насквозь пронзающего Альбуса до крика, до полной потери воли. Гриндевальд грязно ругается на немецком, но Альбус разбирает среди резких гортанных слов единственное, которое знает — Lieber*— и смеется от счастья до слез. У Гриндевальда холодные губы, но от соли его слез они становятся теплыми. Альбус любит утреннее солнце — как оно золотит волну волос Геллерта. Геллерт любит закат — на закате коса Альбуса вспыхивает огнем, и холодные пальцы скользят сквозь тугие пряди, расплетая, выпуская на свободу... Им никогда не хватает дня на то, чтобы наговориться. А ночи слишком короткие. * Альбус прождал Геллерта несколько часов и уже волновался. Геллерт никогда не опаздывал — чертова немецкая пунктуальность! Альбус вздохнул и отправился на поиски. Геллерт нашелся там, где меньше всего должен был бы быть — дома. - Я упал с коня, - виновато улыбнулся он. - Не заметил ветку, представляешь? Альбус не знал, смеяться ему или плакать. - Альбус.. - Что? - Останься. * Альбус забрал из дома свиток с недописанной статьей, книгу и чистый носовой платок. - Я останусь на ночь у Геллерта, - сказал он, заглянув в гостиную. - Иди к черту! - ласково напутствовал его Аберфорт. Они теперь почти не разговаривали. Впрочем, Альбусу было до этого мало дела. Он провел полночи у постели Гриндевальда. За ровной беседой, за постоянно меняющимися темами время летело так быстро, как никогда. Альбус считал, что самое лучшее и самое недоступное умение волшебника — управлять временем. Он бы тогда замедлил его на долгое-долгое время, и сидел бы так... - Не надо! - смеясь, попросил Гриндевальд. - У меня же ребро сломано! Я не хочу долгое-долгое время пить костерост! Лучше почитай мне сказку. - Какую сказку? - ошарашенно моргнул Альбус. У Геллерта был талант ставить его в тупик. - Вот эту... - Геллерт взял с прикроватного столика раскрытую книгу и протянул Дамблдору. - Про Дары Смерти. * - Чем больше я думаю о твоей идее, тем сильнее увлекаюсь ей, - признался Альбус, вороша длинной кочергой дрова в камине. Геллерт сидел, прижавшись щекой к его спине, грея ледяные руки под рубашкой друга. На коврике вокруг них были рассыпаны ровным слоем книги и свитки. - Я же говорю тебе. Всего-то и надо — эти дары найти. - Тебя послушать, так нет ничего сложного. - Не сложного, а невозможного. Нет ничего невозможного! А уж для нас с тобой... - Два человека столь высокого склада ума просто не могут не встать во главе этого мира? - огонь отражался в стеклах очков Альбуса. Его глаза смеялись. - Это было бы несправедливо по отношению к нему. Геллерт согласно потерся носом между его лопаток. - Смотришь в цель, дружище. Я даже знаю, где может быть Палочка. Я давно занимаюсь Поиском. - Кажется, этому не обрадовались в Дурмштранге. - Счастья они своего не поняли, вот что, - фыркнул Геллерт. - Мы с тобой встанем во главе магического мира, получим власть над магами... - И магглами! - сурово добавил Альбус. - Дались тебе эти магглы! - Геллерт! - Ну извини. Извини. Хорошо, и магглами. Так вот, о Палочке. * - Он сбежал. Подонок. Мразь. - Прекрати. - Он сбежал! И ты хорош. Ты, ты во всем... - Прекрати! Ты уже достаточно... - Достаточно? Нет, дорогуша, это недостаточно. Это все ты и твоя поганая шлюха! - Обычно я не опускаюсь до рукоприкладства, но не смей так говорить о Геллерте, слышишь, ты?! - Заткнись. Ты привлекаешь внимание. Это все-таки похороны. - Похороны, в которых ты виноват не меньше меня. - Мразь. Как ты смеешь. Только ты и твоя бл.. - Я сказал, заткнись. Я это сделаю... Правда сделаю! - Убери палочку, тварь, здесь люди. - Мерзавец. Какой же ты мерзавец. - Это. Все. Только. Твоя. Вина! Альбус не так сожалел о сломанном носе, как о том, что от Аберфорта его все-таки оттащили. Младший брат брызгал слюной и орал уже совершенно бессвязные обвинения. Альбус слышал, как окружающие обсуждали драку. Симпатии одних были на стороне Аберфорта, других - на стороне Альбуса, но обе стороны сходились на том, что драка над гробом сестры — это слишком. * Никогда больше Альбус Дамблдор не желал встречаться с Геллертом Гриндевальдом, и это чувство было взаимным. До того момента, как мировое сообщество вынудило Альбуса вызвать Гриндевальда на поединок, он не пытался ни разыскать его, ни вникнуть в события, поразившие Европу. В одном он был уверен точно: Палочку Геллерт нашел, а значит другие Дары Смерти тоже существуют. Впрочем, смысла в них Альбус теперь не видел. * Гриндевальд принял вызов. Не мог не принять. Пришел в тщательно расставленную Дамблдором ловушку, сел на каменный парапет и улыбнулся. - Начнем? - палочка из бузины удобно лежала в его руке — так, словно изначально была сделана только для него. Альбус некоторое время просто смотрел на него — другого, нового Геллерта. Гриндевальд был красив сейчас зрелой, яростной красотой, тугие локоны вились назло сильному ветру, а глядя на его лицо, мало кто не подумал бы о родственных связях с вейлами. Геллерт в ответ с вызовом разглядывал Альбуса: темную косу его волос — куда делись рыжие огоньки? - тонкую бородку, делавшую его лицо еще острее, все те же очки-половинки и упрямо сжатые губы. Уже давно не юноши. Не друзья, не влюбленные, не соперники, не враги. Всегда что-то намного, чересчур большее. - Ты уже знаешь секрет этой палочки? - продолжил Геллерт, и его легкомысленный тон совершенно не вязался с цепким темным взглядом, которым он словно впивался в Альбуса, навсегда стараясь запомнить его — таким. * - Это считается? - Альбус протянул руку и забрал палочку из рук Гриндевальда, машинально отметив, что руки у него все такие же холодные. - Конечно. - Геллерт, расслабленно запрокинув голову, изучал потолок. - Я ведь проиграл. Сдался тебе. - Сейчас? - С первой минуты. - Ты никогда не говорил. - Ты никогда не спрашивал. Геллерт плавно поднялся, притянул к себе Альбуса за расстегнутый воротник и коротко поцеловал. - Спасибо тебе. Это моя лучшая дуэль. - Моя тоже. Во всех смыслах. - Альбус нашарил на полу очки и надел их. Они оказались сломанными. Он снял очки, задумчиво оглядел их и бросил укоризненно-близорукий взгляд на Гриндевальда. - Вот и проверим. - Альбус поднял бузинную палочку и скомандовал: «Репаро». - Так, действительно, намного лучше. Геллерт, давясь от смеха, поправил очки на его носу. - Только ты, обретя такую силу, первым делом направишь ее на починку очков. Только ты, mein Lieber. Альбус ладонью заставил внезапного охрипшего Геллерта замолчать. - Не стоит. * - Эй, я же чертовски провинился перед всем миром! За что же такая милость? - паясничал Геллерт, пока Альбус улаживал с тюремщиками Гриндевальда особенности его последующего заключения. - Трехразовое питание, ежедневные прогулки и газеты в номер! Альбус, ты решил дать мне второй шанс? - Нет, просто я не хочу, чтобы величайший темный волшебник мира умер от скуки, - рассмеялся Дамблдор. - Возьми это. Геллерт удивленно взглянул на половинку карманного зеркала у себя в руке и перевел взгляд на Альбуса. Тот расстегнул ворот мантии и продемонстрировал вторую половинку, висевшую на шнурке у него на шее. Геллерт бережно убрал зеркало в карман. - Warum? - Я должен лично контролировать своего пленника. В конце концов, Нурменгард строил ты, кто знает, вдруг ты подготовил лазейку? - в его глазах играла лукавая усмешка. - Ты невыносим! - Геллерт закрыл лицо руками и пару мгновений так стоял. Потом резким шагом подошел к Альбусу и повис у него на шее, уткнувшись носом в шею. - Ты будешь ко мне приходить? - Чудовище... - прошептал Альбус, зажмурившись. - Я близок к тому, чтобы умолять тебя сбежать. Геллерт отпрянул. - Сбежать? Это ниже моего достоинства, - он фыркнул, словно стыдясь мгновений слабости. - Я не собираюсь и думать о побеге. Я честно проиграл и честно приму наказание. Особенно, если прессу я буду получать регулярно. И книги. И перья. - Конечно. - А теперь уходи. Я пленник. Я в тюрьме! Я имею право побыть один! - Геллерт резко отвернулся. - Скажи мне одну вещь, - голос Дамблдора раздался уже от двери. - Кто это был? Ты видел? Геллерт резко выпрямился и ответил, не задумываясь, чужим, безликим голосом: - Das war ich. Es tut mir leid! Дверь захлопнулась. * Чтобы ни случилось, Альбус никогда не узнает правды, думает Геллерт. Вот за это Альбус его и любит. *lieber – любимый (нем.) *Warum? - зачем? (нем.) *Das war ich. Es tut mir leid! - Это был я. Мне так жаль! (нем.)
полная версия страницы