Форум » Большой зал » "Мыслит, значит, существует", ГП/ДГ, R, AU, maxi, гет, гл. 14 от 18.08| » Ответить
"Мыслит, значит, существует", ГП/ДГ, R, AU, maxi, гет, гл. 14 от 18.08|
amallie: Название фанфика: «Мыслит, значит, существует» Оригинальное название фанфика: «Il pense donc il est» Ссылка на оригинал фанфика: http://www.fanfiction.net/s/4477709/1/Il_pense_donc_il_est Разрешение на перевод: получено Автор: StratoGott Переводчик: amallie Гамма: Greykot Пейринг: ГП/Дафна Гринграсс Рейтинг: R Жанр: general Размер: макси Статус: в процессе Аннотация: Что произойдет, если целых одиннадцать лет Дурсли не будут капать на мозги Гарри? Если он сможет воспитать в себе два самых важных качества, которые напрочь отсутствуют у населения магического мира: критический ум и логика? Предупреждения, посвящения, примечания: развития событий, не отличающиеся от канона в первых книгах, в фике не будут прописываться, чтобы читатель не заскучал. Дисклеймер: герои - Роулинг, фик - автору, а переводчик просто мимо проходил.
Ответов - 17
amallie: Глава 1. Enter the magical World Гарри посмотрел по сторонам, будто сомневаясь в чем-то, но так и не увидел платформу 9 и ¾ – открытие нового мира, спрятанного за выдвижной стеной. Объяснения всех этих странных явлений, постоянно происходящих вокруг него; все эти странно одетые люди, останавливающиеся посреди улицы, чтобы поздороваться… Как же его это бесило! Еще и эта несуществующая платформа! Какая глупая идея нумеровать их дробями! Волшебники, что с них возьмешь! «Спасибо, Хагрид», – мысленно вздохнул Гарри. Юный волшебник оказался в совершенно неудобном положении. Он никогда бы не отважился окунуться в незнакомый мир без какой бы то ни было подготовки. Именно поэтому он предварительно купил кучу книг, которые описывали законы и традиции магического мира, но ни в одной из них не объяснялось, как сесть на поезд до Хогвартса. Другого варианта не было, к тому же не хотелось привлекать к себе излишнее внимание. Поэтому Гарри отошел в сторону и принялся осматриваться в поисках какого-нибудь знака, который мог бы подсказать, что же делать дальше. Время отхода поезда все приближалось, а решение еще не было найдено. Гарри уже начал отчаиваться, как вдруг заметил мужчину, у которого галстук был завязан задом наперед и болтался поверх куртки. Рядом с ним – мальчик лет двенадцати, из кармана которого торчала волшебная палочка. Не было никаких сомнений, что оба были волшебниками. Гарри незаметно пристроился за ними. Пройдя сквозь стену, они исчезли. Проблема решена. Схватив тележку двумя руками и собравшись с духом, последний из Поттеров закрыл глаза и решительным и твердым шагом пошел навстречу своей судьбе. *** Время поджимало, поэтому Гарри не мог позволить себе полюбоваться великолепным видом Хогвартс-экспресса. Он быстро поднялся в вагон и без особых трудностей нашел свободное купе. Удобно устроившись, он вытащил книгу о законах магического мира, которую уже давно собирался почитать. В любом случае, нигде не следовало игнорировать законы; у него не было ни малейшего желания нарушить их по незнанию и преждевременно оказаться у своих так называемых родственников – Дурслей. Минут через пять в купе зашел рыжий мальчик, бросил взгляд, полный отвращения, на книгу, которую Гарри держал в руках, и так же быстро вышел, не сказав ни единого слова. Нахмурившись, Гарри спокойно наблюдал за его действиями, а потом вернулся к чтению. Очевидно, что рыжий совсем не любит читать. Или, скорее, он просто не умеет читать, но в обоих случаях это означает только одно – с ним не получится интересного разговора. Долгое время никто не беспокоил Гарри, и только много позже в купе постучала миловидная женщина с тележкой, полной сладостей, а для изголодавшего ребенка это было настоящим благословением. Он не знал ни одной марки конфет, поэтому решил воспользоваться случаем и накупил всего понемногу. Это самое «немного» вполне могло бы прокормить одну голодающую страну Третьего Мира. Только он собрался прочитать карточку от шоколадной лягушки, которая положила начало его новой коллекции, как в дверях купе с надменным видом появился блондин в сопровождении двух мальчишек, на вид скрещенных с троллями. — Ты Гарри Поттер? — Это вопрос? – скучающим тоном ответил Гарри, поднимая бровь. — Да, отвечай! — Вообще-то нет, он в соседнем купе. И блондинчик бесцеременно ушел, оставив позади себя открытую дверь. Гарри подумал ее закрыть, но пришел к выводу, что одураченный идиот скоро вернется, что тот и сделал спустя две минуты. — Ты издеваешься надо мной! – раздраженно выпалил он. – Ты и есть Гарри Поттер! — Это очередной вопрос? – поинтересовался Гарри, пытаясь скрыть свое веселье. — Нет! Почему ты сразу обманул меня? — Я тебя не обманул, я не Гарри Поттер. Я слышал, что он в этом вагоне, и я сказал тебе все, что знаю. Всё. А почему ты его ищешь? Ты его фанат или кто-то вроде этого? Невинный тон Гарри сделал свое дело, и блондин немного покраснел, не зная, что ответить. Он пробормотал нечто нечленораздельное и исчез, в очередной раз оставив за собой открытую дверь, которая привлекла внимание девочки с копной каштановых волос. Она долго осматривала купе, потом уставилась на Гарри. — Ты не видел жабу? Мальчик, которому я помогаю, потерял ее. — И он хочет ее найти? Волшебники еще более странный народ, чем я думал. Я бы воспользовался этим, чтобы избавиться от нее… – ответил Гарри больше для себя, чем для девочки, но та, услышав его реплику, улыбнулась. — Так твои родители тоже магглы? — Нет, они просто погибли, – поморщился он. — Я… Извини… – залепетала она, резко побледнев. – Не нужно было задавать этот вопрос. Я, пожалуй, пойду. — Я не сержусь, – вздохнул Гарри. – Откуда тебе было знать. С таким же траурным выражением лица она вышла из купе, чтобы отправиться на дальнейшие поиски потерянной жабы. Наконец, поезд остановился. Гарри поднялся и смешался с толпой таких же учеников. Потом он оказался в лодке с тремя девчонками: двумя блондинками и одной брюнеткой. Интересно, это путешествие когда-нибудь закончится? И тут перед ним предстал величественный замок. Ответ был дан. Его жизнь в Хогвартсе обещает быть удивительной! *** — Рейвенкло! С гордым видом Гарри направился к столу Рейвенкло. Принятие на этот факультет – это все равно, что признание наличия в юном волшебнике ума. Блондин, который приходил в его купе, бросил на него разозленный взгляд. Улыбнувшись ему, Гарри только масла подлил в огонь. А девочка, которая искала жабу, не сводила с него взгляда, будто он был диковинкой или головоломкой, которую нужно разгадать. Остальная же часть зала безмолвствовала, будто не зная, как реагировать на распределение Гарри Поттера. Он сел за стол, и все тут же принялись поздравлять его. Не обращая внимания на конец распределения, он рассматривал тех, кто станет его новыми преподавателями. Сидевший напротив староста сразу после начала пира подвергся ожесточенному расспросу об учителях. Общая гостиная Рейвенкло представляла собой уменьшенную версию библиотеки: многочисленные столики для работы, удобные кресла, чтобы недолго передохнуть, но в которых невозможно было уснуть, и статуя Ровены Рейвенкло, увенчанная знаменитой диадемой. В общем, комната была предназначена для учебы, и ничего больше. Гарри начал всерьез беспокоиться о жизни факультета, который уже стал его. Он ничего не имел против учебы, конечно. Получать новые знания – его главная страсть, но существовали также и другие достойные занятия: наблюдать за растущей травой, считать облака, просто смотреть, даже не замечая ничего вокруг. Он вздохнул, надеясь, что не превратится в фаната учебы. По крайней мере, сражаться он будет до последнего. Стоило ему зайти в спальню, как пять мальчиков сразу же атаковали его тысячей вопросов. Усталость давала о себе знать, и рассказывать о Волдеморте, шраме, детстве, о вкусах или просто о дожде или любимой погоде не входило в его планы. Он ничего не ответил на вопрос об исчезновении Волдеморта, объяснив, что был слишком маленьким, чтобы что-то помнить, и извинился, сославшись на усталость. Долгожданный сон не заставил себя ждать.
amallie: Глава 2. Four points of view Альбус Дамблдор с задумчивым видом проглотил лимонную дольку. Гарри Поттер был не совсем тем, на что он рассчитывал. Конечно, он не вел себя как настоящая знаменитость, но и был далек от того наивного и скромного мальчика, который должен был скрываться под адресом «Чулан под лестницей». Гарри был независимым одиночкой, уверенным в своих словах и действиях, и вообще он был великолепен. Видя такую сильную личность, Дамблдор вспомнил о Томе Риддле (и эта перспектива была, по меньшей мере, пугающей), но тот факт, что Гарри не старался никому понравиться – ни преподавателям, ни другим ученикам – делал его непохожим на Волдеморта. Нет, определенно, оружием Гарри были не жестокость и обман, а слова и действия. При условии хорошего применения, это могло дать лучшие результаты, чем у Тома. Дамблдор отбросил свои страхи и расслабился в кресле. Все-таки, Гарри пока еще обычный ребенок, совсем недавно приехавший в Хогвартс. Так что вполне возможно, что со временем он вылезет из своей раковины. Да, нужно просто подождать. Это так просто. *** Северус Снейп, преподаватель зелий в Хогвартсе, уже давно не чувствовал себя настолько сильно задетым. Причине всех его проблем было одиннадцать лет, она носила очки, за которыми скрывались зеленые глаза, и у нее были черные волосы: Гарри Поттер. Даже одно присутствие сына Джеймса Поттера, которого он теперь вынужден был терпеть целый год, было настоящим оскорблением. Хуже тот факт, что Джеймс Поттер вернулся в Хогвартс, и это был знак приближающегося конца. Но больше всего раздражало поразительное сходство мальчика с отцом. Как вообще он мог попасть на Рейвенкло с таким-то папашей? В глубине души Снейп понимал, что относится к нему предвзято, и пытался заставить умолкнуть совесть, которая твердила ему, что он не прав. У мальчика были выдающиеся способности. Он смог ответить на все вопросы, заданные им в начале урока, в надежде, что тот попадет в ловушку. Но нет, он даже зелье правильно приготовил. Если его внешность буквально кричала о сходстве с Джеймсом Поттером, то талант к зельеварению и зеленые глаза он унаследовал от Лили. Лили Поттер, нет, Эванс. Лили Эванс. Единственный настоящий друг, которого теперь нет рядом. Но Гарри Поттер навсегда останется живым напоминанием об ошибках молодости, за которые Северус Снейп так дорого заплатил и которые до сих пор ему аукаются. И даже если сам Поттер не виноват в этом, что ж, тем хуже для него. Никто и не говорил, что ненависть должна быть обоснованной… *** Минерва МакГонагалл с грустным вздохом вспоминала первые три недели нового учебного года. То, что Гарри Поттер попал не в Гриффиндор, стало для нее настоящим потрясением. После смерти Джеймса и Лили она всегда надеялась, что Гарри последует их пути и попадет на краснознаменный факультет. Но Гарри предназначен для Рейвенкло, в этом не было никаких сомнений. Его тяга к знаниям была очевидна. Едва только закончился первый урок, Гарри сразу подошел к ней и спросил, где он может найти какие-нибудь книги по анимагии. МакГонагалл улыбнулась, довольная, что ей удалось произвести впечатление на молодого человека. Она сказала ему название, но предупредила, что прочитать ее он не сможет, потому что книга находится в Запретной секции, а пропуск ему никто не выпишет. Но через три дня она увидела Гарри в библиотеке, читающим эту самую книгу. Она очень удивилась, что кто-то из преподавателей дал свое разрешение и даже не предупредил ее (все-таки предмет-то вела МакГонагалл). В конце концов, преподаватель трансфигурации решила разузнать обстановку. Решение проблемы оказалось таким простым, что это даже не приходило в голову МакГонагалл. Гарри просто купил эту книгу, заказав ее совиной почтой. И вправду, книги, что находились в библиотеке, не были единственными в своем роде, их можно было найти в продаже. Так зачем же тогда нарушать правила, если можно просто обойти их? Именно в этот момент МакГонагалл подумала, что из Гарри мог бы и должен был выйти настоящий слизеринец. *** Филиус Флитвик был рад приветствовать на своем факультете нового ученика. Сын Лили Поттер, одной из его самых лучших учениц, стал неотъемлемой частью его факультета. Более того, он уже показал себя очень способным и любознательным во всех областях. Маленький профессор вспомнил о разговоре, который недавно состоялся с Гарри. — Профессор, неужели здесь, как и в маггловских школах, от нас что-то скрывают? — Что вы хотите этим сказать, мистер Поттер? – нахмурился Флитвик. — Извините, я наверное не совсем точно выразился. Я имел в виду воспитательную ложь, которую используют, чтобы обучить учеников. Например, в математике сначала изучают целые натуральные числа и потом постепенно переходят к относительным, десятичным, действительным, фракционным и сложным. Вот я себя и спрашиваю, так ли это и здесь, и если да, то в каких предметах, потому что я не люблю запоминать то, что ложно, даже если это и проще объяснить. Мозг Флитвика буквально вскипел. Упрощение – это один из методов обучения, особенно на первых курсах. Даже если при этом что-то терялось. Но то, что это смог понять первокурсник, было впечатляющим. На первом году ученики изучали основы магии, с каждым годом понятия усложнялись, давались все более сложные аспекты управления магией и только на уровне ЖАБА изучались самые сложные явления, которые были известны лишь узкому кругу людей, занимающихся этим углубленно. Но самое интересное было то, что в своем анализе Гарри оперировал математическими понятиями, которых в своем возрасте еще знать не должен. Например, относительные числа. Профессор Вектор будет рада узнать о таком высоком потенциале у первокурсника. — Профессор? — О, извините! – воскликнул Флитвик, возвращаясь к реальности. – Извините, мистер Поттер. Что касается вашего вопроса, то да, так называемая вами «воспитательная ложь» используется при обучении моему предмету, трансфигурации и зелий. Если вы действительно хотите больше узнать об этом, то я советую прочитать такой специализированный ежемесячный журнал, как «Трансфигурация сегодня». Только предупреждаю, что понять то, что там написано, сложно, не говорю уж о том, чтобы реализовать на практике… — Спасибо, сэр. Юный исследователь подписался на три журнала и в ожидании первых выпусков перерыл половину библиотеки. И теперь его домашние работы, которые уже сейчас были хороши, содержали отсылки на многочисленные магические законы и отличались завидной логичностью, что делало рефераты только лучше. Это заставляло гордиться старосту факультета, удивляло невозмутимую МакГонагалл и, к огромному удивлению, злило Снейпа. *** Гарри наблюдал за работающими первокурсниками-рейвенкловцами, которые сидели за общим столом в гостиной факультета. Каждый вечер они усердно трудились, записывая домашние задания, а сам Гарри в это время только наблюдал за ними, жонглируя собственноручно трансфигурированными мячиками или бросаясь маленькими бумажными комочками, чтобы развлечь себя и остальных, или просто закрывая глаза и ни о чем не думая. Но хуже всего для всех рейвенкловцев было то, что сам Гарри во время таких вечеров ничего не делал, но успевал все равно лучше остальных. Но вместо того, чтобы узнать, в чем его секрет, они только бросали на него разгневанные взгляды. Гарри получал огромное удовольствие, следя за работающими без остановки рейвенкловцами. Если бы они только спросили, как ему удается все успевать, он, конечно, ответил бы. Или не ответил. В любом случае, он никому ничего не обещал бы. Правда же была проста. Самопишущее перо записывало лекции за профессором Биннсом, пока сам он делал другие домашние задания или просто занимался чем-то другим. Бывало, что целыми днями он сидел в библиотеке, чтобы вечерами ничего не делать. Уверенность в том, что вечером он сможет отлично отдохнуть, придавала ему сил. К тому же, это сильно нервировало всех рейвенкловцев, которые бросали на него злые взгляды, когда думали, что Гарри ничего не видит. Настоящее развлечение. Гарри поднялся и направился к выходу из гостиной. Нужно размять ноги и хорошенько подумать. — Можно узнать, куда это ты собрался? – спросил Майкл Корнер, заставив Гарри остановиться. — Поищу кухню, – ответил тот, развернувшись к товарищу. — Какую кухню? Репутация Рейвенкло явно завышена, судя по находчивости Корнера. — А ты думал, что еда появляется по мановению волшебной палочки? – Гарри покачал головой, заметив недоуменное выражение лица сокурсника, и, вздохнув, объяснил: – Еда входит в пять исключений закона Гампа об элементарной трансфигурации. Значит, еду нельзя наколдовать, а отсюда следует, что кто-то должен готовить ее. А где готовят еду? На кухне. Отсюда логически следует, что мне нужно найти ее. Всем хорошего вечера, и не учитесь слишком усердно. И Гарри ушел, оставив своих смущенных однокурсников в размышлениях, а вслед ему смотрели восхищенные и какие-то странно расчетливые взгляды семикурсников.
amallie: Глава 3. Like and dislike Сегодня был четверг. А четверг никогда не был любимым днем юного Гарри Поттера, и его можно было понять. Начинался этот день с гербологии со Слизерином. А если произносят Слизерин, значит, произносят и имя Драко Малфоя, который почему-то был уверен, что Гарри не будет против, если слизеринец будет сидеть с ним на уроках профессора Стебль. Как будто это означает, что теперь они неразлучные друзья. А теперь Малфой пытается убедить его, что Гарри Поттер должен проводить с ним больше времени. Гарри никогда не затыкал блондина, потому что тот был источником ценной информации о Слизерине и о странных обычаях чистокровных ханжей. Конечно, после отсеивания плодов его безграничного воображения и преувеличений. Более того, Малфой был настоящим асом по поиску идиотов. Тот факт, что они не были друзьями, был очевиден почти всем (кроме, пожалуй, самого Малфоя, но его идиотизм был вне конкуренции), но, тем не менее, это не мешало некоторым чувствительным особям останавливать Гарри в коридорах, чтобы объяснить, почему он не может бывать в слизеринских подземельях. «Как ты можешь быть другом Малфоя? Он – слизеринец! А отец его, знаешь ли, Пожиратель Смерти…» Впрочем, это была цитата Рональда Уизли, мастера очевидностей. Определенно, странный малый, себе на уме. *** Вытерпев очередную пытку с навязчивым блондинчиком, Гарри отправился в библиотеку, где его уже ждала Гермиона Грейнджер, которая хотела поговорить с ним по поводу уроков. А точнее, поговорить о книгах, по правде сказать. Она пошла по его стопам, то есть читала все, что предназначено для чтения. Однако у нее была одна проблема. В отличие от Гарри, она быстрее запоминала новую информацию, но совершенно не могла упростить полученные знания, чтобы потом с большей пользой использовать их на уроках. И таким образом Гермиона оказалась с целым ворохом энциклопедических знаний, которые абсолютно ей не пригодятся еще как минимум несколько лет. Именно поэтому Распределяющая шляпа и не отправила ее в Рейвенкло. И сегодня Гарри, наконец, нашел способ отвязаться от надоедливой заучки. Нужно было действовать осторожно, потому что такие умные люди одного с ним возраста встречались в замке редко. Староста Рейвенкло с седьмого курса услышал, как Гарри говорил о законе Гампа, и теперь решил использовать первокурсника, как живую энциклопедию. Он хотел направить его по пути Гермионы Грейнджер. Она хотела рассказывать о своих знаниях, а он – нет. Следовательно, она получит внимательных слушателей, а он – тишину. И всем будет хорошо, особенно ему. В общем, идеальный план. *** А после обеда было зельеварение и профессор Снейп, великая летучая мышь подземелий. Дернуло же Гарри спросить, как зельевару удается заставлять свою мантию лететь следом. Но Снейпа он мог понять. И правда! Как вы осмеливаетесь дышать в присутствии великого профессора Снейпа? Пять баллов с Рейвенкло, Поттер! *** Но это не значит, что Гарри ненавидел всех в замке. Единственным человеком, которого Гарри мог терпеть, была светловолосая первокурсница со Слизерина – Дафна Гринграсс. Когда Малфой устраивал на гербологии очередное шоу о дружбе, она всегда смотрела на слизеринского высокочку раздраженно. Иногда она подсаживалась к Гарри в библиотеке, но никогда не разговаривала, если он не хотел, и не бросала на него любопытные взгляды, которые были так характерны для остальных первокурсников. Она часто читала передовицу и обращалась к нему, только когда хотела спросить, сколько времени. Если совершенство и существовало в мире, то Гринграсс больше всего приблизилась к нему. Хотя идеальной она была до тех пор, пока не открывала рот. — Скажи мне, Поттер, трансфигурация не кажется тебе немного скучной? — То, чем мы занимаемся сейчас, мне совершенно не интересно, но предмет этот довольно трудный, поэтому мы должны заниматься такими скучными заданиями, чтобы потом перейти к полезному и интересному. — Знаешь, - со скептическим и скучающим взглядом ответила она, - я ненавижу людей, которые, как и ты, выражаются заумными фразами, чтобы выставить себя в лучшем свете. — Тогда зачем ты подсела ко мне? — Потому что ты, по крайней мере, умеешь заткнуться вовремя. И у тебя есть часы. А может, она и вправду идеальна. *** До самого Хэллоуина время тянулось как резиновое, и в то время как все наслаждались праздником, Гарри закрылся в пустом кабинете и повторял последовательность приготовления анимагического зелья. Книга об анимагии, которую ему удалось достать, объясняла все сложности, возникающие при приготовлении этого зелья. К тому же ингредиенты тоже были довольно дорогими, поэтому Гарри приходилось довольствоваться лишь наглядным приготовлением, с помощью жестов. Он собирался провести эксперимент в следующее полнолуние и со временем и практикой, возможно, уже к третьему курсу станет настоящим анимагом. Снаружи раздался какой-то шум. Гарри открыл дверь и столкнулся нос к носу с горным троллем, который возвышался над ним на добрую дюжину метров. Поначалу Гарри от неожиданности замер. Потом удивился, как такое глупое животное смогло оказаться здесь. По-тихому убежать было уже невозможно, поэтому он решил провести эксперимент и узнать, настолько ли глупы тролли, как о них пишут. Гарри отступил на несколько шагов и бросил заклинание щекотки прямо в глаза троллю, который имел определенное сходство с Крэббом и Гойлом. Этого было вполне достаточно, чтобы монстр взревел от бешенства. Попытавшись зайти в кабинет, он со всей силы ударился о слишком низкую для него дверь и спустя пару секунд валялся без сознания на полу. — Интересно. Сам он никогда не смог бы проникнуть сюда. Ладно, надо бы предупредить кого-нибудь. Когда он вошел в Большой зал, то увидел, что там царит настоящий хаос, а Квирелл лежит на полу, тоже без сознания. — ТИШИНА! – раздался громоподобный голос Дамблдора, и в зале установилась тишина. — Что здесь происходит, профессор? Я знаю, конечно, что мое присутствие вызывает ажиотаж, но чтобы настолько… - Все повернулись к Гарри. — Что вы здесь делаете, мистер Поттер? – спросил Дамблдор, изучающее рассматривая мальчика. — О, ничего особенного. Я как раз собирался заняться одним делом, но какой-то тролль смешал мне все карты. Вы случайно не знаете, профессор, как такое глупое существо могло оказаться здесь? — Где тролль, мистер Поттер? — А, вы уже знаете про тролля? – нахмурился он. – Тогда ясно, почему все так запаниковали… — Тролль, мистер Поттер. — Ах да, извините, задумался. Он валяется без сознания двумя этажами ниже, стукнулся о какую-то деревяшку. Глупое животное. Надеюсь, праздник не закончится, а то я как раз проголодался, так что не откажусь съесть что-нибудь. Большинство учеников смотрело на него круглыми от удивления глазами. Как он мог говорить о еде, когда тролль все еще на свободе, в замке? Ну и что, что он без сознания. — Конечно, мистер Поттер. Раз ситуация уже под контролем, праздник может продолжаться. Сейчас я займусь троллем, но позже мне бы очень хотелось услышать от вас полную версию случившегося. В моем кабинете после ужина. — Как пожелаете, профессор. *** Когда Гарри возвращался из кабинета Дамблдора, у него появилось такое неприятное ощущение, будто кто-то порылся в его мыслях. Ничто нельзя было спрятать от директора. Это было необыкновенно. А если речь шла о чем-то необыкновенном, значит, имела место магия. Разве волшебники могут читать мысли? По словам библиотекарши, нет. Но она работает на Дамблдора, а значит, вряд ли скажет что-то действительно интересное. К тому же, она не может знать все на свете. По словам работников «Флориш и Блоттс», да. Так же говорит и его последнее приобретение – «Окклюменция. Способы закрытия разума». Анимагия может подождать. На данный момент, способность закрывать свой разум – более важное умение. Более того, если верить книге, то занятия окклюменцией помогут улучшить память и способность концентрации. За это спасибо Дамблдору и Дурслям заодно. В любом случае, то, что не убивает, делает его сильнее. И именно благодаря этой философии Гарри стал тем, кем стал. Он как раз задумался о планах на будущее, как кто-то прервал его мысли. — О чем ты думаешь? – поинтересовалась Дафна. — Что? — Ты думаешь о чем-то. — У меня ведь есть мозг, значит, в этом нет ничего удивительного. — Расскажешь? — Это тебя интересует? — Если учесть, что ты лучший ученик на потоке, то да. — Я думаю о своем детстве. — Тогда забудь, это меня не интересует. И не говоря больше ни слова, она вернулась к своим домашним заданиям. И все-таки она действительно идеальна.
amallie: Глава 4. Stolen Проучившись в Хогвартсе до декабря и не утолив дух авантюризма, так свойственный каждому уважающему себя гриффиндорцу, Гермиона решила привлечь Гарри для решения своих проблем. — Гарри, мне нужна твоя помощь, – с серьезным видом произнесла она. — А что такое? – хитро парировал тот. – Тебе уже не нравится обсуждать с моими коллегами-семикурсниками важные проблемы магической науки? — Нет, конечно, нравится, я не об этом… — А, знаю, – резко перебил ее Гарри. – Они оказывают тебе знаки внимания, и ты хочешь избавиться от этого? Я заметил, что брюнет в очках часто поглядывает на тебя, так может… — ГАРРИ! – Гермиона покраснела как маков цвет. – Я совсем не это хочу сказать! Это не имеет к ним никакого отношения, я просто… Я хочу, чтобы ты помог мне узнать, что скрывают в закрытом коридоре. — И только? — Да! Его охраняет трехголовый пёс, и мы думаем, что кто-то хочет украсть то, что там спрятано. — Кого? Собаку? Это животное, но говорить о нем, как о какой-то вещи?.. В любом случае, не перед Хагридом. Кстати, для твоего сведения, это цербер, хотя, знаешь, я сильно сомневаюсь, что кто-то сможет украсть его тихо и незаметно. — Гарри! Ты прекрасно понял, что я имела в виду, – возмутилась Гермиона. — Да, понял, – вздохнул он. – Но я тебе уже говорил забыть об этом, не стоит оно таких усилий. И вообще ты сказала «мы». Кто «мы»? — Рон и я. — Рональд умеет думать? – сам себя спросил Гарри. – Интересно. Оказывается, библиотека творит чудеса… — Гарри! — Успокойся. Забудь о философском камне и наслаждайся рождественскими каникулами с семьей. — Что? Философский кам… – воскликнула Гермиона. — Можешь проорать это еще громче, Гермиона, тебя не все услышали, – прервал ее Гарри. — Извини. Но как ты узнал? — Я всё знаю. — Но все-таки? — Когда мы с Хагридом были в Гринготтсе, он отдал одному из гоблинов письмо, подписанное именем Николаса Фламеля, а потом забрал какой-то маленький сверток. Я позже прочитал, что Фламель изучал драконью кровь, но не думаю, что там поместился бы дракон, так что… Ну да ладно. Ты сказала, что кто-то хочет украсть камень? — Да! Мы думаем, что это профессор Снейп! — Ты хочешь сказать, что он хочет украсть камень, стать бессмертным и издеваться над учениками до самого конца света? Ужасно, мы обязаны помешать ему! — Значит, ты поможешь нам? – воодушевилась Гермиона. — Нет. Это проблема Дамблдора. Если ты сомневаешься в Снейпе, поговори с директором, а не со мной. Что бы обо мне ни говорили, но я не ловлю на досуге черных магов. К тому же, Снейп – человек злопамятный… — Но… но ты ведь Гарри Поттер! Ты победил Сам-Знаешь-Кого! Ты должен сделать хоть что-то. — А еще я рейвенкловец, который сначала думает, а потом действует. Впрочем, это не для гриффиндорцев. Забудь о камне. – Гермиона опустила глаза в пол и, разочарованно вздохнув, ушла. Гарри засунул руки в карманы, вытащил оттуда ярко-красный камень, повертел его в руках, а потом положил в сверток с письмом. Пора приниматься за дело. Нужно отправить почту. *** Рождество принесло с собой несколько сюрпризов. Гарри восхищался человеческим идиотизмом, когда открывал подарок Дурслей – обычная мелкая монетка. Какая щедрость! Он немного огорчился, что Малфой не прислал ему никакого подарка. Впрочем, неудивительно, ведь Гарри отказался провести каникулы в Малфой-мэноре. Но это же не повод быть таким злопамятным. Но Гарри был заинтригован наличием других подарков. Одна посылка была подписана именем Дафны. Он открыл ее, и оттуда что-то выпало: часы. Поттер, с этим ты теперь можешь быть моей личной записной книжкой. По крайней мере, на какое-то время. Веселого Рождества. Гринграсс. Гарри улыбнулся. Это был индивидуальный, практичный, удачный, в меру саркастичный подарок. В общем, идеальный. Наконец, он открыл последний подарок – мантия-невидимка, которая, судя по карточке, принадлежала его отцу. Но кто мог послать ее? Еще одна тайна из прошлого, которую нужно раскрыть. *** В это же время Дафна читала записку, посланную Гарри. И лицо ее по мере прочтения становилось все более удивленным. Чек за спор о твоем выборе. И так уж и быть, сделаю вид, что заинтересован в нем. Девушка свернула карточку и вздохнула. Гарри Поттер всегда был отвратительным нахалом. Но больше всего она терпеть не могла в нем то, что он никак не мог возненавидеть ее. Идиот. *** За сотни километров от замка старый мужчина шестисот шестидесяти пяти лет открыл таинственную посылку, где, к его огромному удивлению, лежал философский камень, который должен был находиться на хранении у его старого друга. Уважаемый мистер Фламель! Я, ученик первого курса школы «Хогвартс», имею честь вам сообщить, что выкрал ваш философский камень прямо из-под носа и бороды Альбуса Дамблдора (бороды особенно). И вы доверили ему такую важную вещь? Я думал, что эликсир бессмертия убирает все признаки старческого маразма! Иначе, какой смысл жить так долго? Дружеский совет: храните камень у себя. Все, у кого есть хоть какие-то мозги, считают, что он находится в замке. А те, у кого их нет, вообще не знают о его существовании… И никаких проблем, правда? Гарри, друг, который желает вам добра. Старик улыбнулся и отложил письмо в сторону. Молодой человек прав. Здесь камень будет в безопасности. И как только Дамблдор не заметил пропажу? Очевидно, теряет былую хватку. *** Невилл вернулся в Хогвартс и теперь бессмысленно блуждал по пустым коридорам замка. После встречи с родителями у него всегда было отвратительное настроение. Но Гарри удалось вытащить его из грустных мыслей. — Привет, Невилл! Как дела в такой прекрасный день? — Здравствуй, Гарри, – устало ответил он. – У меня нет настроения болтать. — А почему? По-моему, наблюдать за своими родителями, которые пытаются подражать овощемагам, – очень интересный способ проведения каникул, нет? — Кому? – непонимающе переспросил Невилл. — Овощемагам! Я сам придумал! Это как анимаги, только в этом случае волшебники превращаются в овощи. Подходит ведь… — Да как ты смеешь?! – закричал Невилл, сжимая кулаки. — Легко. А ты? Как ты можешь каждый день смотреть в зеркало и осознавать, что так ничего и не сделал для них? Что ты никак им не помог? — Но… но я не могу ничего сделать… Из меня волшебник никакой… — И благодаря твоей чудесной самооценке, родители останутся овощемагами на всю жизнь. Если ты ничего не станешь делать, то почему остальные должны шевелиться? — Ты такой умный, да? Что бы ты сделал на моем месте? – со слезами в глазах закричал Невилл. — Я? Это очевидно. Я бы изучил схему функционирования «Круциатуса» и попытался бы составить зелье, которое сможет их вылечить. Вместо того чтобы дрожать от страха перед Снейпом. Это, конечно, не всё, но сейчас я должен найти Малфоя, чтобы сказать ему, как сильно я огорчен его поведением. Представляешь, он не прислал мне рождественского подарка. Это разбило мне сердце. Как он вообще может сомневаться в нашей дружбе, если ее никогда и не существовало? *** Невилл смотрел вслед удаляющемуся силуэту Избранного. Гарри прав. Жаловаться – это не выход. Но необязательно было говорить это в такой форме. В этот день Невилл добавил в свой список «Люди, которых я имею право ненавидеть» Гарри, который не питал схожих чувств к некоему Невиллу Лонгботтому.
amallie: Глава 5. Weakness — Спасибо. Услышав голос Гермионы, Гарри едва не подпрыгнув от неожиданности. — А, это ты, Гермиона, – ответил он, оторвавшись от книги. – Но за что? Сомневаюсь, что сделал что-то, заслуживающее благодарности. Ты, наверное, ошиблась... — Прекрати строить из себя идиота, – вздохнула она. – Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты сделал для Невилла. Не знаю, правда, что именно ты ему сказал, но он смог наконец побороть свой страх перед Снейпом, и с моей помощью его оценки по зельям улучшились. — Это было легко, – похвастался рейвенкловец. – Вообще-то, иногда, когда захочу, я могу быть пострашнее какого-то Снейпа. Но как ты узнала, что я в этом как-то замешан? Учитывая, что и как я сказал Невиллу, не думал, что он станет говорить об этом кому-то… — Он мне ничего не говорил, – подтвердила Грейнджер. – Но в день, когда он только вернулся в школу, Невилл залетел в гостиную весь в слезах, я поняла, что что-то произошло. Особенно, когда его поведение резко изменилось. Он сказал, что хочет помочь своим родителям, а как раз накануне я видела, как ты читал вырезки из газет о суде над Пожирателями Смерти. Я сложила два и два… Я, конечно, учусь не в Рейвенкло, но это не значит, что я дура, знаешь ли… — Знаю, – улыбнулся Гарри. – Корнер – рейвенкловец, хотя это не он изобрел горячую воду. Малфой – идиот, наверное, его отправили в Слизерин только из-за одного качества – ханжества. Хотя для большинства смертных быть ханжой – это не достоинство. К тому же, он не прислал мне подарка на Рождество. Это гнусный и жестокий человек… — Действительно? – Гермиона едва заметно улыбнулась. — Ладно, он просто жестокий и гнусный блондинчик. Ты же мне веришь, а, Гермиона? — Да, так намного лучше, – согласилась девушка, но неожиданно стала серьезной. – Кстати, я хотела поговорить с тобой о камне. — Ради Мерлина, Гермиона! – раздраженно воскликнул Гарри. – Я же сказал тебе забыть о нем. Он в полной безопасности, я сам проверил. Это все, что я смог сделать. — Ладно. Гермиона не поверила Гарри, но пришла к выводу, что добиться от Поттера чего-то еще невозможно. Раз он не хочет ничего говорить, значит, бесполезно и пытаться. *** В первых числах марта Гарри заметил, что профессор Дамблдор выглядит немного обеспокоенным, к тому же, постоянно следит за Квиреллом каким-то инквизиторским взглядом. Поттер сразу понял, что единственная вещь, которая могла оказать на директора такое влияние, – это потеря камня. Неужели Фламель попросил его проверить сохранность камня? Или может, он просто обнаружил его отсутствие во время одной из формальных проверок? Впрочем, совершенно неважно, результат в обоих случаях один и тот же… Сейчас директор, казалось, одним махом постарел лет на десять. Положа руку на сердце, Гарри признался себе, что не может пустить дело на самотек. Стоит ли положиться на Фламеля? Наверняка, он сможет понять, когда придет нужное время, чтобы рассказать Дамблдору, что камень находится в безопасности. К тому же, директор посмел однажды порыться в его мыслях, а потому заслужил помучиться немного в неведении. *** В общем, Гарри решил пока не вмешиваться. Занятия окклюменцией приносили свои плоды. Теперь он знал, что Снейп тоже был легилиментом, надо сказать, одним из лучших, а еще тем, кто любит злоупотреблять своими способностями. Впрочем, ничего другого от него никто и не ждал… Но Гарри тоже был не лыком шит, а профессору все реже и реже удавалось прочесть юного Поттера. Он хотел знать, о чем думает рейвенклоыец и как тому время от времени удается скрывать свои мысли. Так что Снейп помогал Гарри улучшать навыки защиты разума, сам того не предполагая. Это значило, что Гарри наконец-то мог перейти к тренировкам по анимагии. Более того, так как превращение требовало недюжинной концентрации и идеального владения собой, то окклюменция и здесь помогала ему. Что касается Невилла, то он продолжал делать успехи в учебе и уже не давал себя в обиду. Однажды Гарри увидел, как тот нарезает круги вокруг библиотеки, а потом, собравшись с духом, Невилл попросил у него помощи в зельях. Маленький шажок для гриффиндорца, но, кто знает, возможно, это огромный шаг для всего магического мира в области зельеварения, если, конечно, Лонгботтом не остановится на достигнутом. МакГонагалл наконец-то смирилась с фактом, что Гарри не гриффиндорец. Дорога была длинной и трудной, но на занятиях трансфигурацией он демонстрировал отличные знания, а потому заочно был возведен в почетное звание «гриффиндорец». Флитвик продолжал витать в облаках, но не переставал покровительствовать Гарри. Если у него были какие-то вопросы, то профессор всегда на них отвечал. Если ему нужна была книга из Запретной секции – вот, пожалуйста, пропуск. Хотя, конечно, всему нужно было знать меру. Как-то раз Гарри хотел взять книгу об изменении пола человека… Между прочим, он просто хотел помочь Малфою определиться… Но Флитвик так и не выписал ему разрешение. Странно. Снейп же прилагал все немыслимые усилия, чтобы заставить заплатить Гарри за то, что тот посмел лишить его такой отличной забавы, как издевательство над Невиллом. Над кем он теперь будет насмехаться во время совместных уроков Гриффиндор и Слизерин? Рональд Уизли, впрочем, тоже был неплохой заменой, но все-таки это не старый-добрый Невилл. В самом деле, помочь ближнему своему! Какое высокомерие! Еще хуже, чем у его отца! Десять баллов с Рейвенкло! Гермиона, или так называемая «ходячая библиотека», продолжала дружить в семикурсниками Рейвенкло, совершенно позабыв, что в следующем году их уже не будет в школе. Но на этот случай у нее всегда оставался Гарри. Именно поэтому, кстати, в последнее время Поттер активно искал другое место для учебы, нежели библиотека. Это и еще тот факт, что Сюзан Боунс и Ханна Аббот постоянно преследовали его, чтобы он помог им с учебой. Он помог, один раз. Один маленький разок! Неужели девиз хаффлпаффцев – «Друг – однажды, друг – навсегда»? Это точно. Дамблдор к концу апреля вроде бы расслабился. Фламель издевался над ним все это время, ну и хитрец. Где это видано, потерять одну из ценнейших вещей во всем мире. Ценную, потому что камень – уникален, как, например, мозг Крэбба и Гойла. Хотя, в отличие от камня, наличие серого вещества у них еще не доказано. Рейвенкловцы-первокурсники уже не пытались узнать, как же Гарри удается быть лучшим учеником и в то же время ничего не делать по вечерам. Они не хотели сбавлять обороты в плане учебы. К тому же, какая-то гриффиндорка – Гермиона – осмелилась получать лучшие оценки, чем у них… «Неуместная гордость», – думал Гарри. Однако сам Гарри не хотел оставлять своих товарищей в покое, поэтому частенько с теми происходили всякие странности. Он заколдовывал снег, чтобы тот влетал в раскрытое окно и атаковал их. Он заказал по почте окарину, чтобы играть на ней, пока остальные работали. По правде сказать, этот музыкальный инструмент был куплен, чтобы усыпить трехголового пса – Пушка. Гарри даже добавлял огневиски в их стаканы с тыквенным соком. Но рейвенкловцы никак не реагировали, только продолжали бросать на него злые взгляды. На самом деле грустно. Однако кое-что по-прежнему оставалось неизменным – Дафна. Гарри служил ее записной книжкой, она – молчаливой собеседницей. Настоящие отношения, основанные на взаимной поддержке, доверии и отсутствии болтовни. Вы можете себе представить, как два асоциальных типа могут общаться друг с другом? Нет? Они сами – тем более… *** На пиру по случаю окончания учебного года Дамблдор объявил, что профессор Квирелл, к сожалению, не сможет вести в следующем году ЗОТИ. По словам одного из старшекурсников, таковы последствия проклятия этой должности. И все-таки такой компетентный специалист, какая трагедия… Слизерин взял Кубок школы с ничтожным перевесом в три балла. Второе место досталось Рейвенкло. Вот если бы добавить те пять баллов, что снял Снейп с Гарри незадолго до пира, то факультет смог бы выиграть с неплохим перевесом, но… Да, у него тоже были свои недостатки. Никто не идеален… *** В Хогвартс-экспрессе Гарри ехал вместе с Дафной, Невиллом и Гермионой. Точнее, Гарри и Дафна тихо сидели в купе, которое оккупировали два ученика Гриффиндора, даже не спросив разрешения. Гермиона и Невилл почти все путешествие провели в спорах о чем-то несомненно важном или развлекались, играя в карты, тогда как Гарри и Дафна, казалось, играли в игру «Король тишины». Ненадолго в купе заглянул Малфой, чтобы обрадовать Гарри новостью – он наконец решил простить его за то, что тот посмел отказаться от приглашения в Малфой-мэнор. Потом слизеринец с отвращением посмотрел на двух гриффиндорцев и буквально растворился в воздухе, как будто его здесь вообще не было. Гарри же громко вздохнул – он-то думал, что навсегда избавился от надоедливого чистокровного мальчишки. Нужно принимать радикальные меры. Малфой должен постичь истину… или умереть… Впрочем, умереть – это в крайнем случае… Дафна решила воспользоваться моментом, чтобы подразнить Гарри, как раз тогда, когда он пришел к выводу, что убийство Малфоя – неизбежная вещь. — Итак, Поттер, сожалеешь, что не послал его к Мерлиновой бабушке? — Да, – вздохнул Гарри. – Наверное, для чего-то Малфой нужен, но в моем случае он только раздражает постоянно. Есть идеи? — Ты можешь убить его и спрятать тело… – начала она, шокировав сидящих в купе гриффиндорцев. — Я думал об этом, – признал он, чем заработал от Гермионы угрожающий взгляд. – Но это слишком сложно. — Тогда сам мучайся. — Ты как всегда очаровательна, Дафна. — Сам виноват, – парировала слизеринка. – Я с самого начала знала, что это плохая идея… — И ты ничего мне не сказала? — Ты последнее время был слишком занят – помогал страждущим. — Один – ноль в твою пользу. Ладно, хорошо, сам разберусь. Сонорус. Малфой! Ты – мелкий жестокий и гнусный блондинчик! Как ты мог отказаться превратиться в девушку, чтобы мы до конца наших дней могли жить в любви? Всё, между нами всё кончено! Фините Инкататем. — Мило, – заметила Дафна. — Вы довольны, мисс? — Очень. *** Как только поезд прибыл на вокзал, Гарри бросил на товарищей прощальный взгляд и ушел со своими родственниками. Его ожидало одинокое и грустное лето. Потому что эти трое ближе всего подобрались к нему, но он никогда не смог бы представить, что однажды они станут друзьями. Потому что это плохая идея быть с таким холодным и сдержанным человеком, как он, особенно для них самих. Нет уж, Гарри Поттер всегда был одинок и рассчитывает остаться таким навсегда. Конец первого курса
Alix: Это Хаус в детстве?
Levian N.: задумка очень симпатичная, но зачем автор писал конспект вместо просто фика - бог знает
amallie: Alix, очень, кстати, похоже на Хауса в детстве;) Levian N., возможно, у автора просто не очень много опыта, хотя оригинал написан неплохо (видела я намного хуже). Признаться, у самой руки чесались развернуть текст, а то уж больно тезисно:)
amallie: Глава 6. Alone or not? Лето было для Гарри самой любимой порой года. Солнце, чистое небо, жара, легкий ветерок, Дурсли… Ладно, некоторые вещи менее приятные, чем другие, а если совсем честно, то отвратительны, но, в любом случае, этот мир несовершенен… Зато после того как Гарри вернулся из Хогвартса с изрядным багажом знаний по магии и после того очаровательного свинячьего хвостика, который наколдовал Хагрид Дадли, после всего этого Дурсли оставили его в относительном покое. Ему ничего не нужно было делать, только сидеть в своей комнате, не нужно было терпеть оскорбительные ремарки этой веселой семейки. Конечно, если он сделал всю работу по дому! Волшебник он или нет, для Дурслей это не было причиной, чтобы освободить от домашней работы! Но Гарри был совсем не против сидеть в своей тесной комнатке, где его никто не беспокоил. Заниматься окклюменцией можно было где угодно, главное – в тишине. Таким образом, между Гарри и его семьей установилось молчаливое соглашение. С другой стороны, полное отсутствие писем было странным явлением. Дафна не из тех людей, которые постоянно пишут своим знакомым, а вот Гермиона как раз таким человеком и была. Ей всегда нужно сравнить свое домашнее задание с работой других. Но ни одного письма… Хотя, может, она наконец стала уверенной в себе и перестала тревожиться каждый раз, когда сдавала преподавателю работу. Но это трагическое изменение не могло произойти за такой короткий промежуток времени, впрочем, как и без влияния извне, так что это было маловероятным. Так где же все-таки письма? *** Ответ предстал уже на следующий день в виде неожиданного гостя. В это время в гостиной спокойно протекал деловой обед дяди Вернона, а сам Гарри, естественно, тихо сидел в комнате. И тогда-то прямо посреди помещения появилось странное маленькое создание, представившееся домовым эльфом. — Что ж, Добби, давай подведем итог, – заявил Гарри, выслушав говорливого эльфа. – Если я правильно понял, моя жизнь будет в опасности, если я вернусь в Хогвартс, но причины ты мне сказать не можешь. И чтобы помешать моему возвращению в школу, ты принес мои украденные письма. Так? — Да, Гарри Поттер. — И я должен пообещать тебе не возвращаться туда, да? – Эльф согласно закивал, Гарри же только вздохнул. – И я смогу получить свои письма, если не вернусь в Хогвартс? — Да. — Очень хорошо, – решился он. – Давай письма, пожалуйста. — Гарри Поттер принял правильное решение. Добби рад. – Эльф положил письма на кровать и, щелкнув пальцами, исчез, даже не сообразив, что Гарри на самом деле ничего не обещал. Чтение писем оказалось очень увлекательным занятием. С каждым новым опусом Гермиона становилась все больше взволнованной из-за отсутствия ответа. В последнем она написала, что если он не хочет ей писать, то просто должен послать записку с подтверждением. То есть он должен написать письмо о том, что он не хочет ей писать? Так и не разобравшись в странной логике этой девушки, Гарри отложил ее письма в сторону и посмотрел, кто же еще мог ему написать. Очевидно, из Хогвартса. Очень длинный список книг, где постоянно мелькало одно имя – Гилдерой Локхарт. Странно, но от Дафны тоже была короткая записка: «Не забудь, что я еще не воспользовалась своим чеком». Гарри с опозданием подумал, что подарить слизеринке такой подарок – было не лучшей идеей. Хотя, возможно, ему просто показалось. *** Подготовку к учебному году Гарри решил начать с составления плана. Накануне отъезда в Хогвартс он собирался воспользоваться «Черным Рыцарем», чтобы доехать до Лондона. Здесь он сделает покупки, переночует в «Дырявом Котле» и на следующее утро отправится на вокзал Кингз-Кросс. Прекрасный план. К тому же, никто не ходит за покупками в самый последний момент. По крайней мере, он на это надеялся… К несчастью для себя, он ошибся. Оказалось, не ходит никто, кроме Сюзан Боунс. После довольно-таки формального знакомства с родителями девушки Гарри чувствовал себя просто ужасно, а потому был искренне рад, когда удалось скрыться от них в толпе. Заканчивая обход по магазинам, он встретил Майкла Корнера, но тот сделал вид, что они не знакомы. Может быть, в нем все-таки есть что-то хорошее. *** И наконец возвращение в Хогвартс. Дорога была долгой и утомительной. Большую часть лета Гермиона сильно переживала, потому что так и не смогла сравнить свои домашние задания с работами Гарри. Но стоило ей увидеть рейвенкловца, как вся тревога мгновенно испарилась. Невилл провел лето у своей бабушки, у которой был настоящий дар убеждения людей в их ничтожности. Она постоянно заявляла Невиллу, что у него никогда не получится стать таким же хорошим волшебником, какими были его родители. А Дафна была все так же тиха. В какой-то момент Гарри подумал, а не коллекционирует ли он убогих и нуждающихся в помощи… Но все-таки после непродолжительных раздумий отбросил эту мысль. Нет, это не его случай, потому что в противном случае он был бы вынужден терпеть Уизли номер шесть и Малфоя. Вместе… даже думать об этом было страшно… Кстати, об Уизли. Номер семь, к его огромному удивлению, отправилась в Гриффиндор. Но не это интересовало Гарри в распределении. Он хотел узнать, сможет ли он найти какого-нибудь новенького рейвенкловца, чтобы привлечь его к своим отчаянным поискам справедливости. Если быть совсем уж точным, то он хотел знать, найдется ли кто-нибудь, кто захочет помочь ему в одном важной деле – «Не давай своим товарищам-умникам нормально учиться». И когда Гарри увидел ее, то понял, что нашел настоящую жемчужину… *** Он встретился со своим будущим помощником следующим вечером. Она как раз выходила из Большого зала. — Не могла бы ты мне помочь? – Гарри сразу перешел к делу. — С чем? – с мечтательным видом поинтересовалась та. — Мне нужен кто-нибудь, кто помог бы сбросить бутылки со сливочным пивом на второкурсников. — Ты сам второкурсник, – заметила она. — Ладно, – согласился Гарри. - Чтобы сбросить их на других второкурсников. — Разве нельзя вместо этого сделать ожерелье? – От этого неожиданного вопроса Гарри впал в ступор. — Э-э, ну, если ты хочешь. Можно даже два сделать, только не сейчас. Главная цель игры – помешать им учиться… — Зачем? — Потому они напрасно мучают себя, – честно признался Гарри. – Нужно было только додуматься использовать самопишущие перья для записи лекций Биннса, а заодно и Локхарта, если его компетентность такая же правдивая, как и его белоснежные зубы. И тогда у них было бы много времени для всего остального. — Серьезно? — Да. По крайней мере, объем работы сократился бы в два раза… — А почему ты сказал это мне? — Потому что у тебя не такой глупый вид, как у остальных, к тому же, ты можешь мне помочь. — Хочешь сказать, что я странная… — Я такого не говорил. Во всяком случае, критерий выбора не имеет никакого значения. Ну и если быть совсем честным, то у меня вот тоже своеобразный вид. Волосы в постоянном беспорядке и шрам на лбу, на который все постоянно пялятся. — А мне нравится твой шрам. Он напоминает мне о грозовых ночах. А что хорошего в таких ночах, так что то, что после них можно увидеть морщерогих кизляков. – Этой девушке в очередной раз удалось удивить Гарри. Скучать с ней не приходится. — Поверю тебе на слово, – ответил он. – Так что, ты мне поможешь? — Ладно, но только потому, что твой шрам привлекает морщерогих кизляков и это может помочь мне в исследованиях… — Конечно. — Значит, мы должны мешать им учиться. — Верно. Оригинальные идеи, кстати, только приветствуются. — Можно было бы заколдовать их перья, перекрасив в золотой цвет, и выпустить в комнату нюхлеров. – Гарри с гордостью посмотрел на свою боевую подругу. — Я знал, что могу положиться на тебя. Уверен, мы отлично поладим, Луна.
amallie: Глава 7. Drive them all mad Прошло только три недели с тех пор, как начался учебный год, но в замке уже успел установиться настоящий хаос. Всё началось с первого занятия по Защите от Темных Искусств у второкурсников. Едва Гарри посмотрел на список вопросов, предложенных Локхартом в качестве теста, как сразу понял, что этот год для изучения данного предмета потерян… В тесте шла речь только о Локхарте, о его жизни, его книгах, его увлечениях! Гарри пробормотал несколько ругательств, скомкал тест и, сделав из него бумажный шарик, бросил в Лизу Турпин, чтобы отвлечь ее. Как можно настолько внимательно отвечать на такие идиотские вопросы? Она подняла голову и осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, что происходит. И тогда Лиза заметила, как поднялся Гарри, собрал свои вещи, широко зевнул и заявил: — Пожалуй, сделаю перерыв. Скажите мне, когда будет урок защиты, достойный своего названия… Вот тогда-то и начались проблемы. *** Гарри Поттер был не только Мальчиком-Который-Выжил, но и одним из лучших учеников Хогвартса. Он был известен своими речами в отношении других учеников, а его манера открыто критиковать преподавателей вообще была чем-то невероятным, после чего большей части школы оставалось только изумленно смотреть ему вслед. Среди своих сверстников Невилл всегда был восхищенным мямлей. Впрочем, с его-то скромной натурой по-другому быть и не могло, особенно среди таких наглецов… Дафна откровенно забавлялась развитием ситуации и мысленно раздумывала, чем же это все закончится. Гермиона же явно злилась! Как только Гарри осмелился сделать это? Более того, на уроке профессора Локхарта! У него, такого красивого… и сведущего… она хотела сказать компетентного… Луна оставалась Луной. Она едва заметно улыбнулась, девушка никогда прямо не говорила то, о чем думает, и сейчас не было причин, чтобы то-то изменилось. Мнения преподавателей расходились не сильно. Флитвик, конечно, не мог одобрить такое поведение, но на этот счет его точка зрения была предельно ясна. И тот факт, что Гарри не понес никакого наказания, служил лучшим доказательством. Официально он объяснил отсутствие наказания тем, что предоставляет выбор своему коллеге по защите от темных искусств, но никто не верил в это. Флитвик располагал необходимой властью, чтобы действовать, поскольку являлся главой факультета Рейвенкло… МакГонагалл же, на первый взгляд, была возмущена таким поведением студента. Но это была всего лишь видимость, к тому же, совершенно не правдоподобная, потому что, как только Гарри оказывался поблизости, профессор начинала едва заметно улыбаться. Второкурсник осмелился сказать то, о чем думал весь преподавательский состав школы, у него хватило смелости следовать своим убеждениям, и это сделало Гарри Поттера почетным гриффиндорцем. Так что большинство преподавателей благосклонно отнеслись к выходке Гарри, к его высказыванию, что Локхарт не профессор, а обычное ничтожество и хвастун. Исключением, как всегда, был профессор Снейп, который готов был заявлять всем, кто желал его слушать (их было не так много, всего несколько учеников со Слизерина), что юного Поттера нужно исключить и что он точная копия своего отца. На что один гриффиндорец достаточно громко заметил, что профессору не помешало бы сменить пластинку, потому что все эти речи начинают утомлять. Эта реплика только усилила царивший вокруг хаос. *** Снейп был в ярости. Кто-то осмелился оскорбить его, да еще прилюдно, и более того, в такой толпе он так и не смог вычислить виновного! Месть его будет ужасной! И благодаря этому происшествию, никто не придал значения факту, что Гарри ввязался в очередной эксперимент и что он не ходит больше на уроки Локхарта… Паранойя Снейпа заставила юного исследователя немного приумерить пыл, и поэтому близнецы Уизли, которые были мало того что гриффиндорцы, так еще и известные шутники, стали главными подозреваемыми зельевара. Но они отомстили целой серией всевозможных проделок, лучшей из которых была перекраска волос слизеринцев в золотисто-красный цвет. Но эта шутка не пошла им в зачет, потому что затронула Дафну. И как говорится в поговорке, в тихом омуте черти водятся… *** Лично Гарри считал, что новый цвет волос ей идет, но все-таки не решался сказать такое. Невилл от души посмеялся. Гермиона все еще злилась на Гарри, и, в любом случае, она никогда не любила его шутки. И поэтому продолжала изображать ворчливого штрумпфа*. Луна все так же ходила повсюду со своей загадочной улыбкой на лице, только казалась еще более задумчивой, чем обычно… Когда волосы Дафны вернули свой привычный цвет, мщение прекратилось. Решив не скрывать тот факт, что речь идет именно о мести, она поменяла цвет глаз всех гриффиндорцев на зеленый. Но вместо того, чтобы выбрать слизеринский зеленый, она использовала цвет глаз Гарри, чем хотела добавить его в список подозреваемых. Но никто так и не стал подозревать Гарри. У него было алиби. Все это время он провел с Луной на кухне, где они мастерили ожерелья. Даже если всем это казалось малоправдоподобным, никто не поставил под сомнение такое алиби. В конце концов, он был с Луной. *** После мести Дафны стало обычным делом, когда часть тела или какая-то одежда меняла свой размер, цвет или текстуру… Ровно, как и замечать одного из своих друзей, разгуливающих в ярко-зеленой мантии с ярко-красными волосами… Но видеть Снейпа со своими волосами все еще оставалось самым шокирующим. Тогда все стали думать, что все только начинается, а Гарри хотел получить немного свободного времени, чтобы заняться другими делами, а не только Локхартом… *** Последнее событие сделало из Гермионы настоящего параноика. — Но, Гарри, - возмущалась она, - как я могла получить эту открытку? Это невозможно, я никому не говорила! — Может, ты сказала кому-нибудь, - рассуждал Гарри, - а потом просто забыла… — Нет, я в этом уверена! Единственное объяснение – кто-то следит за мной и собирает информацию! — Ну и? – пожал плечами рейвенкловец. – Это, наоборот, круто иметь тайного поклонника, разве нет? — Да, но это немного угнетает! Он собирал информацию обо мне! — А может, это она, знаешь, Гермиона… — Ты что, издеваешься надо мной?! — Эй, вовсе нет! Знаешь, пол очень важен… - ответил Гарри, сделав небольшую паузу, чтобы посмотреть на Дафну, сидящую неподалеку, та закашлялась, пытаясь скрыть смех. – Извини, но я ничего такого не имел в виду. Давай начнем с начала? — Ты издеваешься надо мной, да? – вздохнула Гермиона. — Нет, я просто думаю, что приложить столько усилий, чтобы поздравить с днем рождения, это похвальное стремление, и в этом нет ничего угнетающего… — Если ты так говоришь, - протянула гриффиндорца и решила оставить Гарри в покое, чтобы успеть пожаловаться Невиллу. — Когда ты собираешь рассказать ей, Гарри, что это ты? – спросила Дафна, когда Гермиона отошла подальше. — Не понимаю, о чем ты говоришь, - невинно ответил Гарри. – И ты должна быть более внимательной к тому, что говоришь и как ведешь себя. Я только что хорошо видел, как ты смеялась, а теперь ты называешь меня Гарри. Что скажут остальные слизеринцы? — Прекрати уходить от темы. Я знаю, что единственный способ узнать дату ее дня рождения – поискать в маггловском мире, порыться в ее школьном досье, которое находится, между прочим, в кабинете Дамблдора или МакГонагалл. Я уверена, что только ты смог бы провернуть такой трюк… И я буду называть тебя по имени тогда, когда захочу, Гарри… — Апокалипсис совсем рядом, раз слизеринка называет меня по имени… — Опять ты увиливаешь! — Конечно… И ты права, - признался Гарри. – Это был я. Но я не собираюсь ей ничего говорить. Если тебе понадобилось всего пять секунд, чтобы все понять, то я уверен, что и она сообразит… рано или поздно… — Я хочу знать, как тебе это удалось… — Просто. Я попросил домашнего эльфа, который работает на кухне, прочитать ее досье и рассказать мне… — И он согласился? – удивилась Дафна. – Как это? Без вопросов? — Конечно! Когда я сказал ему, что это все для того, чтобы отправить открытку с днем рождения, он сразу же согласился. — И ты, конечно же, не упомянул тот факт, что твоей настоящей целью было воспользоваться царящей вокруг паранойей, чтобы еще больше напугать бедную девушку? — Не напугать, - возразил Гарри. – По крайней мере, не совсем… Я должен ей сказать, как думаешь? Дафна тяжело вздохнула, видя, что Гарри не испытывает никаких угрызений совесть, для него это скорее просто развлечение. И она мгновенно уткнулась носом в книгу, чтобы никто не заметил ее улыбки. *** Гермиона сама узнала правду только к середине октября, как раз после того как общее напряжение в школе спало, когда преподаватели наконец смогли прекратить псевдо-войну, от которой все буквально обезумели, особенно это касалось учеников Слизерина и Гриффиндора. К несчастью, относительно хорошее настроение от того, что можно было спокойно выйти из гостиной, не опасаясь стать жертвой очередной дурацкой шутки, продлилось недолго. Через две недели после Хэллоуина на одном из этажей школы на стене была обнаружена окаменевшая кошка завхоза и надпись, гласившая об открытии Тайной комнаты. Холод и страх поселились в сердцах обитателей Хогвартса… _________________________________________________________________________________________________________________________ * Смурфы (англ. The Smurfs), штрумпфы (фр. Les Schtroumpfs) — существа, придуманные и нарисованные бельгийским художником Пьером Кюллифором (Pierre Culliford), работавшим под псевдонимом Пейо (Peyo). Впервые мир увидел смурфов в журнале комиксов «Le Journal de Spirou» 23 октября 1958 года, в 1980х начал выпускаться анимационный сериал «The Smurfs», именно тогда в англоязычном мире произошел всплеск популярности этих маленьких существ. В России смурфы известны, прежде всего, благодаря игрушкам из шоколадных яиц Киндер-сюрприз.
amallie: Глава 8. Who? — И ты действительно не знаешь, кто бы это мог быть? – уже в который раз спросила Гермиона. — Нет, Грейнджер, – устало вздохнула Дафна. – Я же тебе уже говорила. Если я – слизеринка, это еще не значит, что я в курсе всех заговоров против тебя. — Знаешь, а Дафна права, – прервал их Невилл, но под недовольным взглядом слизеринки вынужден был замолчать. – Ладно, Гринграсс права. Я действительно не могу называть тебя по имени? — Не можешь, это правило факультета Слизерин. — Как и желание убивать магглорожденных, – поддела Гермиона. – Но, очевидно, сама ты не следуешь этому правилу… А что, даже Гарри позволил нам называть себя по имени, хотя он и более асоциален, чем кто-либо из слизеринцев! Я бы даже сказала, что он может поспорить с самим профессором Снейпом! — Мои уши сейчас завянут, Гермиона, – возмутился Гарри, заходя в неиспользуемую классную комнату, которая служила им базой. Следом шла Луна. – Сравнить меня с большой подземной летучей мышью, тогда как я уже давно превзошел его во всех сферах… — Ну, извини... — Значит, так, – продолжил Гарри, игнорируя попытку гриффиндорки извиниться, – если не считать того факта, что Гермиона считает меня асоциальным и приблизилась к стадии «Слизерин – это факультет зловредных существ», у вас есть что сказать? Только более конкретно, пожалуйста. — Как ты узнал, что?.. – начал Невилл. — Видишь ли, Невилл… Речь идет о наследнике Слизерина, именно поэтому все и подозревают однокурсников Дафны. Родители Гермионы – магглы, а это значит, что она постоянно чувствует себя под прицелом, отсюда и чересчур эмоциональное и абсолютно нелогичное поведение… Меня больше интересует, кого не было на празднике? Никто ничего не заметил? — Не было двух парней с седьмого курса, – сказала Дафна, – если ты понимаешь, о ком я говорю… — Забудь, Дафна, – покачал Гарри головой. – Ты и я, мы оба прекрасно знаем, что это не могут быть они… — Они из Слизерина? – мгновенно спросила Гермиона. — Гермиона, – вздохнул Поттер, – ну в самом деле, прекрати вести себя как истеричка… Включи свои мозги, пожалуйста. Что касается твоего вопроса, да, они мерзкие слизеринцы. — Тогда как ты можешь исключать их их списка подозреваемых? — У них есть алиби, – улыбнулся рейвенкловец. – В это время они сидели в чулане для метел в Зале Славы. Они все еще там, и предполагаю, что сейчас они отмечают Хэллоуин по своему… — А что они делают в чулане для метел? – удивилась Гермиона. — Спроси у Невилла, – усмехнулся Гарри, заметив взгляд Лонгботтома, полный отвращения. – После этого ты поймешь, почему я хотел заставить Малфоя сменить пол. — Гарри, это отвратительно! – возмутилась гриффиндорка, когда до нее наконец дошло, что именно тот имеет в виду. — Нет, у каждого свои вкусы… Ты слишком наивна, Гермиона… Итак, другие отсутствующие? Луна, ты еще нам ничего не сказала, посоветуй что-нибудь. — Не забудь, Гарри, про нарглов, – заметила Луна. – Хотя я и считаю их невиновными, но все-таки нужно проверить… — Да, знаю, Корнера не было, – согласился Гарри. – Но я, пожалуй, помещу его в конец списка. Он, конечно, идиот, но не стал бы делать ничего такого. Таким образом, он у нас подозреваемый номер три. После этого в классе установилась тишина. Трое учеников нахмурились и недоверчиво рассматривали Гарри и Луну. Кажется, они что-то пропустили. — Что? – не выдержал Невилл. — Луна сказала про нарглов, и Гарри заключил, что Корнер – подозреваемый номер три? Почему? И кто два первых тогда? — Спокойствие, Гермиона, – ответил Гарри. – Это тонкий вопрос, но если бы ты знала нарглов так же хорошо, как и я… Эти маленькие испорченные зверушки способны на такое… А первых двух подозреваемых у меня пока нет, я просто сказал, что они более вероятны, чем Корнер. Может, это кто-то из Гриффиндора или Хаффлпаффа. — Подожди, я думал, речь идет о наследнике Слизерина, – возразил Невилл. – Зачем гриффиндорцу делать это? — Это была не личная инициатива, Невилл, – ответил Гарри. – Это вполне мог быть гриффиндорец, который на самом деле был потенциальным слизеринцем… — Потенциальным слизеринцем? – скептически повторила Гермиона. — Да, – подтвердил Поттер. – Меня, например, шляпа хотела отправить в Слизерин. На что я ей ответил, что с моей стороны было бы более по-слизерински спрятать свои истинные намерения и настоящий характер, чтобы она распределила меня на другой факультет. Она согласилась, и вот я в Рейвенкло… — Правда? – одновременно спросили Гермиона и Невилл. — Нет, я просто пытаюсь объяснить ход моих мыслей. Если нет других подозреваемых нет, нужно найти их. Гермиона, ты узнай, кто из гриффиндорцев отсутствовал на празднике. Невилл, у тебя есть несколько друзей из Хаффлпаффа, так что поищи среди них. Луна, ты думаешь о том же, о чем и я? — Конечно, Гарри. Но как дотащить сто килограммовый круг сыра до нашей гостиной? – задумчиво протянула та. — С помощью чар левитации. — Точно. И подпрыгивая, Луна ушла. Невилл и Гермиона посмотрел ей вслед, будто сомневаясь в ее нормальном душевном состоянии, а потом переглянулись. Гермиона нахмурилась, Невилл только пожал плечами. Не зная, о чем думать и что сказать, они тоже направились к выходу, правда, без всяких подпрыгиваний. — Ты сказал правду, – заявила Дафна. — Ты о чем? – не понял Гарри. — Ты действительно сказал это шляпе. Это ведь правда? Ты должен был оказаться в Слизерине! — Ты вольна думать все, что хочешь, Дафна. А я пойду спрошу у кое-кого, можно ли воспользоваться видеозаписями, – сказал рейвенкловец. — Я не понимаю… — Именно в этом и состоит преимущество магглов над волшебниками, – объяснил Гарри. – Они умеет использовать метафоры… *** — Что в конверте? – поинтересовалась Гермиона. — Это, моя дорогая Гермиона, лист подозреваемых. Итак, кого вы можете назвать? — Среди гриффиндорцев не было только Джинни, – начала Гермиона. — У меня Стеббинс с Хаффлпаффа, – продолжил Невилл. — Позвольте представить вам мой список подозреваемых, – закончил Гарри. Он разорвал конверт и вытащил оттуда небольшой лист. Подозреваемый №1: Стеббинс Подозреваемый №2: Уизли номер семь Подозреваемый №3: Корнер — Почему именно они? – тут же спросила Гермиона. — Я воспользовался видеозаписью, – просто ответил Гарри. – Так всегда делают в маггловском спорте, Невилл. — А, хорошо, – согласился тот. — Но откуда ты взял эти записи? – скептически осведомилась Грейнждер. — Это картинка, Гермиона, – пояснил Гарри. – Я пошел к Дамблдору и попросил одолжить ненадолго его Омут памяти. Потом я поместил туда свои воспоминания с пира по случаю Хэллоуина, чтобы понять, кого там не было… — И он что, отдал тебе свой Омут вот так просто, ничего даже не спросив? – недоверчиво посмотрел на него Невилл. — Конечно, он спросил, – не стал отпираться Поттер. – Я сказал ему, что мы с вами хотим обменяться детскими воспоминаниями, чтобы упрочить нашу дружбу. — И он поверил? – Дафна заразилась подозрительностью своих двух сообщников. — Конечно! Он же не может прочитать твои мысли, чтобы узнать, что ты лжешь… — А почему ты поставил Джинни на второе место? — Потому что, Невилл, – усмехнулся Гарри. – Неужели ты неравнодушен к Уизли номер семь? — Не в этом дело, – едва заметно покраснел тот. – Мне просто кажется, что Корнер – более вероятный кандидат в преступники, и всё… — А я думаю по-другому… Месяц назад она буквально боготворила пол, по которому я прошелся, она повсюду преследовала меня. Сейчас она этого не делает. Подозрительно! — И ты считаешь, что если кто-то не преклоняется перед тобой, то он виноват в чем-то? – откровенно забавляясь ситуацией, спросила Дафна. — Это очевидно, – подтвердил Гарри, и в ответ раздались тяжелые вздохи его товарищей. – Ладно. Невилл, ты следишь за седьмым номером… и честно скажу тебе, мне не хотелось бы однажды вытаскивать тебя из озера только потому, что близнецы решили, что ты решил приударить за их маленькой сестренкой. Я займусь Корнером. — А Стеббинс? – спросила Гермиона. — Тогда им займусь я, а Корнером Луна. А теперь попрошу всех вон. Нам с Луной еще нужно развлечь одних идиотов… Невилл, Гермиона и Дафна поспешили к выходу, их гостиные находились достаточно далеко отсюда. Луна немного задержалась, но, заметив, что Гарри продолжает сидеть, решила подождать его снаружи. Поттер достал перо, зачеркнул фамилии Стеббинса и Корнера и обвел Уизли номер семь. Потом быстро скомкал лист и, положив в карман, присоединился к Луне, чтобы вернуться к прежним забавам.
amallie: Глава 9. Frustration Недели шли, а виновный так и не был найден. Гарри все больше склонялся к тому, что за все эти безобразия ответственна Джинни Уизли. Но, если не считать того факта, что гриффиндорка чувствовала себя не в своей тарелке, она совершенно была не похожа на темного волшебника, настроенного против магглов. Впрочем, это не мешало Гарри придерживаться своей теории, даже не имея никаких улик и доказательств. Но хуже всего было то, что накануне произошла очередная атака. *** — Не понимаю, – раздраженно выпалил Гарри. – Криви притворяется каменным изваянием, а я никак не могу понять, как это произошло! — Он окаменел? – предложила Дафна. — Очень смешно, – огрызнулся Гарри, не имея ни малейшего желания шутить. — Ты все еще думаешь, что Уизли номер семь причастна к этому? — Конечно, это она подстроила! – ответил рейвенкловец. – Она изменилась! А люди не могут меняться так быстро и к тому же беспричинно… — Не думаю, что она изменилась, – возразила Гринграсс. – Мне кажется, она просто смирилась. — Я не говорю о том, что она больше не бегает за мной, – покачал головой Гарри. – Признаюсь, это скорее плюс. Просто… она изменилась, и всё… — И как ты узнал это? — Луна, – просто ответил Поттер. — Не хотелось бы ставить ее слова под сомнения, но Луна – это Луна, знаешь ли… — Понимаю, что ты хочешь сказать, – согласился Гарри, – но, скорее всего ты этого не знаешь, они знакомы с самого детства. Она изменилась. Она стала нервной, одиночкой… Она никому больше не доверяет… И если совсем честно, то поговаривают, что она скрывает что-то… — Знаешь, – усмехнулась Дафна, – если не считать нервозности, то похоже, что она просто подражает тебе. Может, она просто пытается стать такой же, как ты! А по словам Уизли номер шесть, она просто напугана тем, что пришлось покинуть домашний очаг. — Две вещи, – начал Гарри. – Во-первых, с каких это пор ты разговариваешь с Рональдом? И во-вторых, номер шесть знает выражение семейный очаг? Интересно… Никогда бы не подумал… — Не знает, – согласилась Дафна, насмешливо улыбаясь, – ты прав. Гермиона поговорила с ним, а потом перевела мне, что именно он сказал. — А, ясно! А я уже подумал, что странные изменения происходят со всеми членами этой семейки… Что касается твоего предположения, то мне кажется, что все же нет, это не из-за того, что ей не хватает родителей. Я думаю, что Рональд не видит проблем сестрички, потому что в противном случае ему нужно будет уделять ей больше внимания, вместо того, чтобы целыми днями шататься с этими идиотами Томасом и Финниганом. — Ты прав, если подумать, то все выглядит логично… — Видишь! – воскликнул Гарри. – Вопрос в другом: почему она изменилась? На некоторое время установилась тишина. Дафна вздохнула, такое ощущение, что она превратилась в существо, которому не о чем думать. Гарри продолжал что-то писать в своем дневнике, который постоянно находился с ним. Если и существовал более великий секрет, чем Тайная комната, то без всяких сомнений это был Дневник Мальчика-Который-Выжил… После нескольких минут размышлений, Дафна попыталась вытянуть из Поттера нужные ответы. — Может, ее околдовали? — Нет, я уже проверил. В любом случае, это никак не объясняет ее паранойю… — Проверил? – недоуменно переспросила Гринграсс. — Чары распознования. — Я думала, что такого рода чары изучают только авроры. — Собираешь донести на меня? – совершенно не волнуясь о том, что ответит Дафна, спросил Гарри. — Кто мне поверит? — Я. Я бы тебе поверил, но только потому, что нисколько не сомневаюсь в своей гениальности… Луна тебе тоже поверила бы, но никто не поверил бы ей… Гермиона тоже, думаю, но потом она бы устроила скандал, крича, что это незаконно, а дальше не отвязалась бы от меня до тех пор, пока я не научил ее этим заклинаниям. Значит, лучше ей вообще ничего не знать… Невилл бы сразу тебе не поверил, но он постоянно забывает, что я знаю всё, так что… — Я бы донесла на тебя Луне… — Как хочешь, – пожал плечами Гарри. – И я все равно не могу понять, ни как, ни почему… — Может, просто нет решения? – предложила Дафна. — Конечно, оно есть, – возразил Поттер. – Если бы его не было, я бы не искал. — Тебе еще не надоело быть таким высокомерным? — Нет, и это не высокомерие, а правда. К тому же, я знаю, что это единственное, что тебе нравится во мне. — Ты хотел сказать, это то, что я ненавижу в тебе! — И это тоже, но одно не мешает другому. Дафна раздраженно выдохнула, бросила последний взгляд на рейвенкловца и ушла, оставив его в одиночестве размышлять над проблемой номер семь. Она надеялась, что Поттер в самое ближайшее время найдет хоть что-нибудь, потому что, пока он не решит эту задачку, не сможет вернуться к своему нормальному состоянию (по крайней мере, насколько это возможно для него)… *** В то время пока Гарри в полном одиночестве предавался размышлениям в библиотеке, остальные члены команды пытались найти средство убедить Гарри расколоться. Но на данный момент им следовало признать, что они не сильно продвинулись вперед… Самый успешный план заключался в привлечении к поискам трех нарглов, одного морщерогого кизляка и кожаных брюк Луны*. Удивительно, но кожаные брюки у Луны были с собой, хотя никто не хотел знать, как они у нее оказались. Морщерогого кизля, напротив, на горизонте не предвиделось… — А если я все расставлю не по своим местам? – предложила Лавгуд. – Это компенсирует отсутствие морщерогого кизляка? Как вы думаете? У этой девушки, несомненно, был настоящий талант смущать людей. Невилл покраснел и сделал такую страшную мину, будто ему не хватало воздуха. Гермиона с Дафной критическим взглядом осматривали рейвенкловку, размышляя, серьезно ли она говорит. И, конечно, Гарри выбрал именно этот момент, чтобы ввалиться в комнату. — Лично я уверен, что если вместо Луны поставить Пенелопу, то это будет более убедительно. А если она будет обнаженной перед Луной в кожаных брюках, то я согласен оставить номер семь в покое. Хотя думаю, что Уизли номер три не оценил бы… — Но как ты?.. – начал Невилл. — Все удивляешься, Невилл? – усмехнулся Гарри. – Можно было уже запомнить, что я знаю всё. Но, как и обычно, ты опять забыл об этом. Но шутки в сторону, я не для этого прервал ваши исследования. Я наконеу понял, как и почему номер семь может оказаться втянута в это дело… И это объясняет и изменения в поведении, и паранойю. — Можно узнать, о чем ты говоришь, Поттер? – проворчала Дафна. — Я стал Поттером? Ты меня огорчаешь, Дафна. А ответ прост: она заколдована… — Я думала, ты уже проверил эту версию, нет? – возразила Гринграсс. — Гарри! Но эти чары разрешено использовать только аврорам! – возмутилась Гермиона. — Собираешься донести на меня? — Я должна, – автоматически ответила гриффиндорка. – Но если ты меня им научишь, то я посмотрю, что можно будет сделать… — Даже не знаю почему, – ответил Гарри, бросая на Дафну взгляд, который, казалось, означал: «Я же тебе говорил», – но я знал, что ты скажешь это… Что касается вопроса Дафны, не думаю, что она находится под постоянным заклинанием, скорее всего только время от времени. Это объяснило бы, почему чары обнаружения ничего не дают и почему она такая нервная. Она понимает, что с ней происходит что-то странное, но боится рассказать, потому что чувствует себя виноватой или просто не хочет, чтобы ее отправили домой. В обоих случаях, она нервничает, потому что не знает, когда будет снова заколдована. — Сейчас, когда ты высказал свои выводы, все кажется очевидным, – вздохнула Гермиона. — Но мы решили только половину проблемы, – продолжил Гарри. – Теперь нужно узнать, где находится василиск… — Василиск? – переспросил Невилл. — Да, василиск, – одтвердил Поттер. – Я подумал, что не будет лишним поискать различные виды змей, раз уж речь идет о Слизерине. И я пришел к выводу, что василиск подходит идеально. К тому же, он самый большой, самый ядовитый и самый смертоносный змей из существующих. Салазар точно страдал манией величия… — Говори-говори, – усмехнулась Дафна. — Но, – продолжил Гарри, проигнорировав нелестное замечание, – проблема в том, что если номер семь околдована, то она не должна помнить то, что делает… Думаю, нужно ее немного встряхнуть, чтобы проявились некоторые знаки… — Встряхнуть? – страшась услышать ответ, спросила Гермиона. — Именно, – с садистской улыбкой ответил Гарри, – обожаю заставлять маленьких девочек плакать… _____________________________________________________________________________________________________________ * В оригинале они называются Lederhose(нем.) – брюки из кожи или замши различного цвета, фасонов, расшитые в Штирии или Каринтии зелёным, в Зальцбурге или Тироле белым сутажом. Вид национальной одежды.
amallie: Глава 10. You're not alone anymore Между Гарри и его четырьмя спутниками, направляющимися к башне Гриффиндора, разразился настоящий спор. Хотя правильнее будет сказать, что Гарри шел туда, а остальные просто следовали за ним, каждый якобы по своим собственным делам. Гермиона пыталась удержать его, но ее замысел не удался. Дафна хотела посмотреть на спектакль и на меньшее не соглашалась. Невилл же просто воспользовался случаем, чтобы решить свои дела. А именно увериться, что Гарри не будет слишком сильно встряхивать Джинни. Но делал он это только потому, что ученики Гриффиндора должны помогать друг другу… Луна, если бы кто-то спросил ее об этом, всего лишь поддалась общему настроению, правда, было совершенно невозможно сказать, правда это или нет. — Извини, конечно, Гарри, – начала Гермиона, – но я не могу позволить тебе сделать это. Твои методы, может быть, и действенны, но все-таки слишком грубые. Не хочу, чтобы Невилл опять оказался в таком же плачевном состоянии, как недавно… — Ну и? – спросил Гарри, замечая, как Невилл скрививился при этих словах. — И я не скажу тебе пароль! — Тем лучше для тебя, – ответил Поттер. – Ты мне не нужна… — И Невилл тоже не скажет! – добавила Гермиона. – Так ведь, Невилл? — Э-э… – заколебался Лонгботтом, только чтобы отомстить ей за сказанные ранее слова. – Да, сейчас Гермиона права. Извини, Гарри. — Видишь? – гордо произнесла гриффиндорка, уверенная, что ее взяла. — Да, вижу, что Невилл забыл основное правило, – сказал Гарри, останавливаясь прямо перед портретом, за которым скрывалась гостиная Гриффиндора. – И ты тоже, Гермиона… — Какое основное правило? – одновременно спросили те. — Правило, которое гласит следующее: «Я знаю всё». Индюк. — Верно, – кивнула Полная дама, открывая проход. *** Явление такой странной компании не прошло незамеченным. Конечно, Гермиона и Невилл были своими, Гарри – Избранным, к тому же, уже бывал здесь, и никто не смел его упрекнуть в этом, ну а Луна считалась совершенно безобидным существом (по крайней мере, они так думали). Однако проблема была в Дафне, а скорее в том факте, что она – слизеринка. — Что вы здесь делаете? – немедленно возмутился Рональд Уизли, гневно глядя на Дафну. – Ты – слизеринка, тебе нечего здесь делать! Два рейвенкловца и то уже многовато, так что я говорю «нет»! Вон отсюда! — Спокойствие, номер шесть, – презрительно процедил Гарри. – Не паникуй… Мы ведь пришли сюда не для того, чтобы обидеть твою маленькую сестренку… Рыжий растерянно и испытывающе посмотрел на Гермиону, та просто кивнула. В это время Гарри заметил свою жертву, сидевшую в кресле у камине и писавшую что-то в маленькой черной книжке. Пергаменты с домашними заданиями лежали в стороне, а значит, либо малышка Уизли решила подражать ему во всем, либо у нее тоже был свой личный дневник. Неисчерпаемый потенциальный источник информации… Прекрасно. Цель есть, угол атаки найден. Время приводить смертный приговор в исполнение. — Моя дорогая Джиневра, что ты делаешь в такой прекрасный вечер? – спросил Гарри, выхватывая у нее из рук дневник, та мгновенно побледнела. – Надеюсь, что ты не ругаешь меня последними словами в этой тетрадке… Посмотрим, что же там написано… Ничего? Странно! — Нет! – воскликнула Джинни. – Отдай, прошу! — Не трогай мою сестру! – вмешался Рональд, с гневным воплем приближаясь к Гарри. — Петрификус Тоталус, – бросила Дафна, без малейших усилий устранив брата мелкой Уизли. — Отличная работа, Дафна, – сказал Гарри. — Приятно, что ты заметил, – ответила та. — Ладно, вернемся к наши баранам… Точнее будет сказать – вернемся к нашим мертвым петухам… Любишь мучить животных, Джиневра? Девушка резко покачала головой, отрицая, но все более бледный оттенок лица говорил не в ее пользу. Если у Гарри оставались еще какие-то сомнения, то сейчас они полностью рассеялись. Странным было то, что выражение лица гриффиндорки посылали ему абсолютно противоречивую информацию. Она, казалось, была напугана, чувствовала себя виноватой, загнанным в ловушку зверем, что как раз в ее обстоятельствах было нормальным. Но в тоже время на ее лице можно было прочитать облечение, а глаза будто умоляли о чем-то… — Да, – продолжил Гарри, – я знаю, что ты не должна помнить об этом. Жаль, конечно, но с другой стороны есть в этом что-то забавное… Знаешь, опьянение от того, что обладаешь властью жизни и смерти, чувствовать кровь, бегущую по чужим венам, и решить наконец прервать чью-то жизнь… Предполагаю, что после этого должны остаться какие-то следы – кровь или перья… А может, и то, и другое? — О чем ты?.. – начала Джиневра, выбитая из колеи этими словами. Казалось, силы ее почти оставили. — А знаешь, что хуже всего для тебя во всей этой истории? – прервал ее Гарри. – То, что ты всего лишь пешка, так что никакого Азкабана для тебя… Зато ты сможешь оценить свободу, живя как маггл, потому что тебе навсегда запретят пользоваться магией. Для чистокровной волшебницы – это намного хуже, чем смерть, не так ли? — Но Том… сказал, что это не моя ошибка, – сквозь рыдания пробормотала она. – Он сказал, что я ни при чем… Сказал… — Том? Не знаю никакого Тома. В любом случае, не думаю, что он находится в Хогвартсе. Кто такой Том? – наседал на девушку Гарри. — Том – это… человек… Он ни при чем, – стала отрицать Джинни, но собственные глаза предали ее, уставившись на дневник в руке Гарри. — Т. М. Реддл… Этот Том? Том Реддл? Кажется, я понял. Теперь можешь прекратить плакать, Джиневра. Я нашел настоящего виновника. Совершенно! С прискорбием вынужден сообщить тебе, что ты была заколдована и что именно ты виновата в последних событиях… Не буду тебя поздравлять, сама ты это сделаешь намного лучше. Криви и мисс Моль вполне это заслужили. Хорошая новость – этот кошмар почти закончился. Плохая новость – ты должна будешь кучу времени убить на то, чтобы объяснить всем, что произошло. В частности, как именно ты нашла дневник и попала под его чары, околдовывающие людей… Гарри развернулся и направился к выходу. Гермиона и Невилл сразу же подошли к плачущей девушке, чтобы поддержать и утешить. Луна и Дафна решили последовать за Гарри, не горя желанием на собственной шкуре узнать, какую реакцию вызовет это представление у гриффиндорцев. Однако возле самого выхода Поттер остановился. — И не стоит бросать на меня такие злые взгляды, близнецы, – сказал он не поворачиваясь. – Это для ее же блага, поверьте… Она еще поблагодарит меня позже, как и вы, впрочем… И после этих слов Гарри продолжил свой путь. *** — Хорошо, теперь нужно только найти василиска, – как только они вышли из гостиной львят, заявил Гарри. — Ты действительно хочешь умереть? – недоверчиво спросила Дафна. — Нет, у меня есть петух, – объяснил он. — Я думала, номер семь убила их всех… — Нет, – возразил Гарри. – Она убила петухов Хагрида, но не моего! — И с каких это пор у тебя есть собственный петух? — С тех пор как узнал, что по замку ползает василиск. Я сходил к Хагриду, потому что услышал, что они у него есть, точнее были, вот тогда я и обнаружил, что все они были убиты. Он требовал у начальства разрешения купить новых, но с нашей бюрократией его попросили подождать… И тогда я решил купить себе одного самостоятельно, потом подарил его Хагриду и попросил спрятать, пока несчастное животное не повторило участь своих товарищей… — Не глупо, – одобрила Дафна. — Когда ты это говоришь про меня, выходит плеоназм*… Все и так знают, что я умен, так что не стоит преувеличивать… — Ненавижу тебя, – проворчала слизеринка. — Благодарю. *** Гарри сразу направился к профессору Флитвику, чтобы отдать дневник. К тому же, следовало еще объяснить сначала профессору по чарам, как декану факультета Рейвенкло, а потом и директору, как именно ему удалось заполучить его. Выслушивая длинную лекцию Дамблдора о необходимости делать то, что нам кажется справедливым, Поттер успел сотню раз спросить себя, не лучше ли было позволить номеру семь убить всех. Наконец, он покинул кабинет директора, взяв с того обещание добавить факультету Рейвенкло сто баллов и вручить лично Гарри табличку в зале Славы за заслуги перед школой. Одним прекрасным вечером, когда Гарри вытянулся на диване в гостиной и закрыл глаза, собираясь подремать, его отдых прервала неугомонная Луна. — Этим вечером не мешаем людям работать, а, Гарри? — Извини, Луна, но, если хочешь, ты можешь сделать это сама… – зевнул второкурсник. — Без тебя не так смешно, – призналась девушка, после чего уселась рядом. – Гарри? — Да? — Как ты на самом деле узнал про василиска? — Я его услышал, – ответил Гарри. – Более того, я его понял… За несколько месяцев до возвращения в Хогвартс я узнал, что обладаю даром разговаривать со змеями. Я сразу же сообразил, что это была змея… Я не ходил к Хагриду, просто встретил его, когда тот нес в руках мертвых петухов. И он мне все объяснил. В остальном догадаться было нетрудно… — Но почему ты ничего не сказал другим? — Думаю, тебя не сильно удивит мое знание серпентарго. К сожалению, для большинства волшебников все не так просто… Луна грустным взглядом окинула лежащего мальчика, позволяя тишине установиться в гостиной. Минуты шли, пока наконец Гарри не решил, что пора ложиться спать. — Гарри? – позвала Луна. — Да? – не оборачиваясь, откликнулся тот. — Ты больше не один… — Знаю, Луна, – развернувшись в ее сторону, согласился Гарри, – знаю. _________________________________________________________________________________________________________________________ *Плеоназм - оборот речи, в котором без надобности повторяются слова, частично или полностью совпадающие по значениям (напр, человек двадцать людей) или такие, в которых значение одного слова уже входит в состав другого (напр, своя автобиография, патриот Родины, коллега по работе).
amallie: Глава 11. Merry Christmas, my friends — Дорогие братья и сестры, не могу выразить словами, как я рад, что вы все сегодня собрались здесь, в нашей священной комнате, в такое прекрасное рождественское утро. Поднимем же руки к небу и помолимся, чтобы мир воцарился на этой земле… Да хранит вас Господь… — Гермиона, напомни мне: почему я подумал, что открывать подарки вместе – это хорошая идея? – спросил Невилл, впав в небольшой ступор от поведения Гарри. — Понятия не имею, – честно ответила та. – Тогда это казалось хорошей идеей, но сейчас я уже начинаю сомневаться… Гарри, хватит строить из себя дурака. Спускайся со своего подиума… — У вас, гриффиндорцев, совершенно отсутствует чувство юмора. Или это близнецы себе все забрали? Это была просто небольшая молитва, чтобы отблагодарить вас за то, что вы пожертвовали своими семейными рождественскими каникулами ради меня. Не знаю, какая космическая муха вас укусила, но, уверяю, это была плохая идея… — Мои родители на конференции, – немедленно сказала Гермиона. — Я остался только, чтобы не навещать в очередной раз своих родителей в больнице, – объяснил Невилл. – Я решил прервать этот рождественский ритуал, потому что, если уж я хочу измениться, то не нужно делать это наполовину… — Мои отношения с родителями оставляют желать лучшего, – просто произнесла Дафна. — Тронут вашей честностью, – трагически хлюпнул носом Гарри, вытирая несуществующие слезы. – Сразу как-то потеплело на душе от осознания, что тебя ценят… А ты, Луна, почему решила остаться? Только постарайся врать поубедительнее, чем эти трое… — Я осталась, потому что люблю тебя, – заявила она. Тут же на нее уставились шокированные взгляды всех присутствующих. — Вопросов больше не имею, – заключил Гарри. – Спасибо, Луна, наконец-то хоть немного честности в этом падшем мире… Думаю, на этой радостной ноте мы может закончить с болтовней и приступить к распаковыванию подарков… *** Уже на следующий день после вторжения в гриффиндорскую гостиную Гарри получил именную табличку за заслуги перед школой в Зале Славы. Он даже попытался прокричать с самой высокой башни «Я же вам говорил!» всем тем скептикам, которые не верили в него. К счастью, Гарри был мальчиком скромным, так что поделился радостью только с половиной школы. Сказал один раз, потом еще и еще… В общем, новость о том, что кошмар с нападениями остановлен, бесспорно, стала лучшим подарком на Рождество. Все казались более-менее довольными этим презентом. Ключевое слово – «более-менее», потому что сарказм Гарри проявился в двойном объеме, даже в таком священном действии, как распаковывание подарков. Ученики не из Рейвенкло скептически отнеслись к ожерельям, которые им подарила Луна. Стиль «пробки от бутылок из-под сливочного пива встречаются с разноцветным редисом», определенно, подошел бы не каждому… Дафна попыталась побить Гарри книжкой, когда прочитала его поздравительную карточку: «Нет смысла дарить тебе подарки, если ты ими не пользуешься». Поттер предусмотрел вероятное нападение с книгой с ее стороны, а значит, именно такой реакции он и добивался, цель была одна – еще больше позлить слизеринку. Гермиона, что было неудивительно, подарила всем книги, книги и еще раз книги. Невилл едва не упал с кровати, когда увидел внушительных размеров манускрипт, в котором описывались наиболее известные ингредиенты для зелий, их свойства и применение. Книга была подписана так: «Этим летом мне было скучно. Очень скучно. Гарри». Правда же заключалась в том, что Гарри попытался классифицировать ингредиенты по свойствам, сделав нечто похожее на периодическую таблицу химических элементов. К несчастью, число ингредиентов было слишком велико, так что Поттер понял, что объем работы предстоит неподъемный, и решил ограничиться только самыми широко используемыми компонентами. Конечно, экземпляр, который он подарил Невиллу, был лишь копией… Луна была в восторге от своего нового бронзового прутика лозоходца. Несколько минут она разглядывала его со всех возможных сторон, пока наконец не пробормотала нечто довольное. — Это для поиска морщерогих кизляков! – ответила она на недоуменные взгляды друзей. Когда все закончили со своими подарками, ребята уставились с любопытством на Гарри, который как раз разворачивал свой последний презент, самый большой из всех. Еще более странным оказалось содержимое пакета: электрогитара и усилитель. — Можно спросить, от кого это? – поинтересовалась Гермиона. — Конечно! – с широкой улыбкой ответил Гарри и вернулся к своему подарку. — Это просто такое выражение, Гарри, – после нескольких секунд скованного молчания, наконец, объяснила Грейнджер. – Чтобы вежливо спросить, от кого пришла посылка… — Знаю… — Так от кого? – настаивала Гермиона, чувствуя себя все более неуверенно от такой таинственности. — От меня. — Ты даришь сам себе подарки? – недоверчиво переспросила она. — Это запрещено? – удивленно приподнял бровь Гарри. — Нет, конечно, – согласилась Гермиона. – Но зачем тогда было делать удивленный вид, если ты знал, что сам себе его прислал?.. Тогда уж незачем было и заворачивать его… — Спасибо, в следующий раз так и поступлю. — Нет, серьезно, почему гитара? — Потому что какой-то идиот притащил ушные затычки, и теперь моя окарина почти бесполезна, она не настолько сильно шумит, чтобы мешать моим товарищам-рейвенкловцам... — Гарри, – вздохнула гриффиндорка. – Думаю, тебе давно пора оставить их в покое, это их право. — Почему? – возразил он. – Они ведь не жалуются, значит, это им не сильно мешает… Зато у меня есть право на долгие недовольные взгляды каждый вечер, и в общем-то это всё. Честно, они меня уже давно разочаровали… — Почему тогда ты продолжаешь? — Это как в трансфигурации, – пояснил Гарри. – Нужно много времени и терпения, чтобы потом наконец стало весело. — В любом случае, – вздохнула Гермиона, – маггловские изобретения не работают в Хогвартсе. Не понимаю, почему ты не купил акустическую гитару, тогда хотя бы ею можно было воспользоваться… — Не преуменьшай мою гениальность, Гермиона! – возмутился Гарри и похвастался: – Я попросил хозяина магазина отправить мою покупку производителям волшебного радио, они разобрали гитару, поколдовали над ней, чтобы она была совместима с магическими полями. Короче говоря, гитара работает… — Ты никогда не думал использовать свои способности в других целях? Ну знаете, например, чтобы помогать окружающим, не заставляя их плакать? – спросила Грейнджер. — Или найти подарок, который мне действительно понравится? – добавила Дафна. — Или найти морщерогих кизляков? – продолжила Луна, после чего повернулась к Невиллу, знаком давая понять, чтобы он продолжил. — Я уже получил свой подарок, – воспротивился Невилл. – Спасибо, но мне хватило… — Кстати о кизляках, Луна, – вдруг вспомнил Гарри, – я уже начал их поиски… Но они так хорошо прячутся, это настоящий вызов для меня… Дафна, я прекрасно знаю, что именно ты хочешь в качестве подарка, но ты ничего не получишь, пока не воспользуешься «чеком». Любая услуга. Не имею ни малейшего желания ждать, пока ты наконец достигнешь периода полового созревания, чтобы использовать его, вынуждая меня слушать о болезненных изменениях твоего тела. Спасибо, увольте. Гермиона, будь же более серьезной… Видишь, даже ты мне не поверила… — А я могу отдать свой «чек» номеру семь? – спросила Дафна. – Она им сразу же воспользуется, а я смогу наконец получать новые подарки. А тебе придется выслушивать ее бесконечные жалобы, слова признательности от того, что ты освободил ее из-под влияния Тома… — Нельзя, – заметно занервничал Гарри. – Попробовать было бы, конечно, интересно, но все-таки этот «чек» для личного пользования... — Тогда я поговорю с номером семь, и ты сможешь… — Хорошо, ты получишь подарок на свой следующий день рождения, – признал поражение Гарри. — Спасибо, – гордясь своей победой, ответила Дафна. — Раз все проблемы мы решили, у кого-нибудь есть идеи, чем можно заняться? – поинтересовался Гарри. – И специально для тебя, Гермиона, только не учиться… У нас все-таки каникулы… — Можно слепить снеговика, – предложила Луна. — Луна, снега нет, – возразила Гермиона. — Знаю, но мы можем создать его, а потом уже слепить снеговика… — Вот почему Луна – рейвенкловка, а не ты, Гермиона, – объяснил Гарри. – Тебе просто не хватает воображения. Другие предложения? — Утопить Гарри в озере, – процедила Гермиона, сверля его взглядом. — Извини, Гермиона, если обидел… — Поддерживаю предложение Луны, – прервал его Невилл. – Хотя вместо снеговика можно было просто устроить перестрелку снежками… — Отличная идея, – признал Гарри. – Нужно будет только привлечь старших учеников к этому, чтобы они помогли нам наколдовать снег. В принципе, мы можем осуществить оба предложения… Из оставшегося после перестрелки снега слепить снеговика. Дафна, есть идеи? Гермиона, хватит уже дуться и скажи нам, что ты об этом думаешь… — Можно сходить в библиотеку, – предложила та. — Гермиона! – возмутились Гарри и Невилл. – У нас каникулы! — Не для того, чтобы учиться, – попыталась оправдаться она. – Читать еще можно для развлечения, знаете ли… — Я предлагаю попортить жизнь номеру шесть, – сказала Дафна, полностью игнорируя Гермиону. — Ты всегда находишь нужные слова, Дафна, – заявил Гарри. – Так, если я правильно понял, мы сейчас устроим перестрелку снежками, чем и воспользуемся, чтобы поиздеваться над номером шесть. Когда все закончится, разделяемся. Гермиона в библиотеку, номер шесть в Больничное крыло, а остальные, если хотят, остаются с Луной лепить снеговиков… — Гарри! – воскликнула Гермиона. – Мы никого не будем отправлять в Больничное крыло! — Конечно, Гермиона, – уверил он ее. – Я просто хотел позлить тебя… Итак, если все готовы, то великое сражение за Хогвартс, рождественский выпуск 1992, объявляю открытым!
amallie: Глава 12. Punishment Не успел Гарри закончить своего снеговика, сильно напоминавшего Волдеморта, как его вызвали к профессору МакГонагалл. Оказавшись в ее кабинете, он напустил на себя как можно более невинный вид. — Итак, не хотите ли мне объяснить, почему мистер Уизли оказался в Больничном крыле с диагнозом «общее переохлаждение организма», да еще и с нервным срывом? – спросила декан Гриффиндора. — Я бы с радостью, профессор МакГонагалл, вот только почему вы спрашиваете именно меня? – ответил вопросом на вопрос Гарри. — Здесь я задаю вопросы, мистер Поттер. Если бы я не была уверена в вашей причастности к этому, вы бы здесь не стояли. Я знаю, что именно вы организовали это глупое… — Великое сражение за Хогвартс, рождественский выпуск 1992, – возмущенно прервал он ее, но, заметив раздраженный взгляд профессора, добавил: – Извините, профессор… — Очень хорошо. Как я сказала раньше – до того, как вы меня прервали – я знаю, что именно вы стоите за организацией этой глупой выходки. Признаюсь, я даже рада, что она состоялась именно сейчас, во время каникул, потому что в противном случае я бы не осмелилась вообразить последствия, которые могли бы произойти… — Я могу организовать еще одно, если вы действительно хотите это знать… — Мистер Поттер! — Хорошо, хорошо. Я просто предложил… — Я все еще жду ваши объяснения, – напомнила МакГонагалл. — Полагаю, хранить молчание я не смогу, равно как и подождать адвоката… – полувопросительно произнес Гарри и поспешно продолжил: – Ладно, сейчас я вам расскажу, что произошло… — Внимательно слушаю. *** Оказавшись в Большом зале, где несколько минут назад начался завтрак, Гарри с друзьями сразу же приступили к сбору армий для великого сражения. Хотя означало это примерно следующее. Гарри спокойно сидел за факультетским столом, поглощая завтрак, а остальные в это время выполняли за него всю работу… В основном, ученикам было нечем заняться, поэтому они мгновенно соглашались принять участие, другая же часть недолго сопротивлялась уговорам своих товарищей. Итого, из пятидесяти двух учеников сорок три откликнулись на вызов. Роль капитанов досталась восьми старшекурсникам шестого и седьмого года, которые решили, что четырьмя командами легче управлять, чем восемью. Помимо выбора товарищей по команде, они должны были еще заняться созданием снега. Команда, в которой было на одного человека меньше, получала право на дополнительную минуту для изготовления снега. Таким образом, неразлучная пятерка оказалась разделена. Гермиона попала в одну команду с Дафной, номером шесть и Луной во вторую, а Гарри и Невилл – в четвертую. Сражение началось довольно спокойно. Все лагеря предпочли сначала запастись изрядным количеством снега, чтобы потом непрерывно бомбардировать противников и выстроить защитную стену из снега. Лидеры второй команды справились быстрее всех, поэтому им принадлежала честь начать атаку. В одно мгновение вокруг воцарился настоящий хаос. Дафна, Луна и Невилл, даже не пытаясь скрываться, выбрали мишенью номер шесть. Гермиона и не пробовала вразумить своих друзей, ведь она заранее знала, что так все и будет. Поэтому она усиленно делала вид, что не замечает затруднительной ситуации, в которой находился ее напарник. В пылу сражений она даже несколько раз бросила ему в спину пару снежков. Конечно же, совершенно случайно. Гарри же был занят подготовкой своего главного сюрприза. — Поттер, что ты делаешь? – спросил один из руководителей четвертой команды. – Зачем ты собираешь снег, а не лепишь из него снежки? — Спокойно, капитан, – невозмутимо ответил Гарри. – Я просто готовлю маленький сюрприз… Ага, этого должно хватить… Гарри достал волшебную палочку и начал выполнять определенную последовательность из слов и круговых движений. Поначалу его товарищи по команде были настроены весьма скептически, но когда после очередного взмаха палочки из кучи снега появился снежный паук и направился к лагерю противников, они немедленно поняли, что именно задумал Гарри. — Невозможно! – воскликнул один из учеников. – Как тебе… — А я знаю ответ на этот вопрос, – почти зачарованный этим спектаклем, внезапно очнулся Невилл. – Он ведь Гарри Поттер, он знает все. — Не буду спорить, – согласился тот, – но, все-таки... Во-первых, заколдовать неодушевленную материю, во-вторых, эти спиралевидные движения… — Возможно, но с Гарри никогда ничего точно не знаешь, – объяснил Невилл. – У меня такое впечатление, что он уже давно задумал и распланировал проведение этого снежного сражения, и теперь я… С этого момента команда номер четыре объединила все свои силы для сбора и создания снега для пауков Гарри. Тактика принесла свои плоды. Вторая и третья команды кое-как сопротивлялись натиску снежных пауков. Едва первый паучок достиг своей цели, забравшись под одежду номера шесть и растаяв там, как все вытащили свои волшебные палочки, и творимое волшебство только удвоилось… Зато первая команда, за исключением Гермионы, подверглась еще более сильному натиску снежных пауков. Издавая резкие пронзительные вопли, номер шесть в буквальном смысле бегал по полю, пытаясь скрыться от трех дюжин маленьких паучков. К несчастью для него, неминуемая расправа все же случилась. Обернувшись, чтобы посмотреть, близко ли подобрались эти ужасные монстры, он поскользнулся. Рыжий валялся на земле и вопил от страха и холода. Глядя на его мучения, остальные команды сжалились и, признав четвертую команду победителями, прекратили тем самым его страдания. А номер шесть был отправлен в Больничное крыло. *** — Откуда мне было знать, что он боится пауков, – пытался защититься Гарри. — Очень хорошо, – ответила МакГонагалл, не поверив его словам. – За отсутствием улик вынуждена признать вас невиновным, мистер Поттер. Но, думаю, вы понимаете, что оставить вас совсем без наказания я не могу. Поэтому у меня есть для вас одно. Улыбка профессора трансфигурации не предвещала ничего хорошего… *** Через десять минут Гарри оказался в библиотеке. Он понуро плюхнулся на привычное место рядом с Дафной и принялся громко и протяжно тяжело вздыхать. После четвертого вздоха Гринграсс поняла, что спокойно почитать ей не дадут, пока она не задаст очевидный вопрос, который так желал услышать Гарри. — И что за наказание? — Даже не спрашивай, пожалуйста, – в очередной раз вздохнув, ответил он. – Если бы ты только знала… — Могу предположить, – смирилась она. – Баллы сняла? — С каких это пор меня волнуют снятые баллы? – возразил Гарри. – Ты же знаешь, что я думаю о Кубке Школы… — Да, знаю… Отработка тогда? — Хуже. — Две отработки? — Хуже. — Извини, но мои идеи закончились, – нахмурилась слизеринка. — Она заставила меня ходить на уроки Локхарта! – возмутился Гарри. В библиотеке установилась тишина; а на губах Дафны расцвела улыбка. Казалось, она еле сдерживается, чтобы не расхохотаться. После напряженного боя победу одержала слизеринская часть, и безумный смех вырвался на свободу. — Благодарю за поддержку… Не прошло и пары секунд, как мадам Пинс выгнала их из библиотеки за недостойное поведение, но сумасшедший смех Дафны никак не прекращался. — А на самом деле, Гарри? – спросила Гринграсс. — Ты о чем? — Ты ведь знал, что номер шесть боится пауков, правда? — Что говорит правило номер три? — Какое правило? — Правило, гласящее, что я знаю все. — А какие первые два? – обреченно вздохнула Дафна. — А вот это ты должна угадать сама, – улыбнулся Гарри. *** — Поттер, что ты здесь делаешь? – спросил Майкл Корнер, когда увидел заходящего в класс Гарри. — Разве это не очевидно, Корнер? — Было бы очевидно, я бы не спрашивал, – парировал тот. – Ты ведь не ходишь на уроки защиты. Так что ты здесь делаешь? — Это все божественная кара, – объяснил Гарри. — Достаточно было просто сказать, что не хочешь отвечать, – вышел из себя Корнер. — Я должен был ответить тебе, что не хочу отвечать на твой вопрос? – ухмыльнулся Гарри. – Где-то я это уже слышал… — Забудь, Поттер. В этот момент в класс вошел Локхарт в своей самой красивой бирюзовой мантии. Обвел учеников белозубой улыбкой и заметил наконец Гарри. Тот только поморщился. Сейчас начнутся проблемы. — А, мистер Поттер! – воскликнул Локхарт. – Как я рад вновь увидеть вас! Мне как раз нужен был доброволец, чтобы сыграть оборотня! Идите сюда, подойдите! Не будьте таким скромным… Гарри вздохнул и поднял глаза к небу. Настоящая божественная кара, теперь он в этом не сомневался. Неподалеку, в кабинете трансфигурации, лишь на мгновение на лице профессора МакГонагалл появилась довольная улыбка, но тут же исчезла. Минерва так и не смогла понять, почему почувствовала гордость за саму себя. И как ни в чем не бывало продолжила вести урок.
amallie: Глава 13. Celebrations Этим утром Гарри проснулся с каким-то нехорошим предчувствием: никак не удавалось ни избавиться от него, ни вновь заснуть. Не оставалось ничего другого, как одеться и спуститься в Большой зал. Туда он пришёл первым и принялся за еду, и только спустя несколько минут стали подтягиваться остальные ученики. Мало-помалу зал наполнялся сонными студентами. И вот, когда большинство уже сидело на своих местах и неспешно поглощало завтрак, когда Гермиона пыталась соорудить бутерброд, Луна вырисовывала на куске масла сердечки, а Невилл нашёл взглядом Гарри, вяло махнув рукой в качестве приветствия, в зале раздался крик. А точнее, кто-то выкрикнул имя: — Гарри! Почти все ученики тут же стали озираться в поисках человека, который посмел прервать их завтрак. А те, кто сидел за одним столом с Мальчиком-Который-Выжил, стали как-то подозрительно на него поглядывать. Послышались шаги, и в дверях Большого зала появилась Дафна; она почти бегом проскользнула между столами и буквально повисла на Поттере, крепко его обняв. — Как ты узнал? – тут же спросила она, но быстро передумала: – Нет, забудь, конечно же, ты знал… Но… Ох, Гарри, спасибо. — Дафна, ты меня сейчас задушишь, – пискнул Поттер. – У меня всего лишь один позвоночник, и я, знаешь ли, успел уже к нему привязаться. — Ой, извини, – Гринграсс отпустила рейвенкловца, а ее щёки порозовели. – Спасибо, – добавила она и ушла так же быстро, как и появилась. Все ученики вопросительно уставились на Гарри в надежде узнать, что произошло на их глазах, но спустя пару секунд вспомнили, что речь идёт о Поттере, а значит, никаких объяснений они не дождутся, и вернулись к более важным вещам, таким, как завтрак. — Что это было, Гарри? — Ничего, Невилл, – ответил тот. – Это просто Дафна, которая перед всеми меня обнимает … и целует в день своего рождения. — У неё сегодня день рождения? — Ты не знал? – удивился Гарри. — Неа, – признался Невилл. – Точнее, я знал, что он в этом месяце. Ты как-то упомянул об этом, но точной даты не назвал. Но это всё равно не объясняет, что сейчас произошло. — Подозреваю, что ей понравился мой подарок. — Если так, то это, должно быть, нечто невероятное! Как ты смог узнать, чего она хочет? – Гарри многозначительно на него посмотрел. – И не говори мне про правило номер три. А, кстати, почему именно три? А что за первые два? Хотя нет, лучше расскажи, как ты узнал? Поттер вздохнул и признался: — Я заплатил Паркинсон, чтобы она заглянула в её дневник. — Если Дафна узнает, она тебя убьёт. Ты это понимаешь? — Мне показалось, что она была очень довольна. — Ты знаешь, что я имел в виду, Гарри. — Знаю. В любом случае, я не виноват. Не я читал её дневник, а Паркинсон. — Но ты заплатил ей за это. — Не совсем – она сделала это раньше. Я просто заплатил за информацию. Пришёл черёд Невилла вздыхать. — Тогда ты хотя бы должен ей сказать, что Паркинсон читала её дневник. — И лишиться информатора? – возразил Гарри. – Это будет неумно, впрочем, всё уже сделано. Анонимно, конечно… *** Несколько дней спустя Панси Паркинсон была найдена без сознания в подземельях, подвешенной ногами к потолку. Её доставили в Больничное крыло и привели в чувство. Однако виновный так и не был найден. А настоящие последствия этого нападения стали известны только через несколько лет. Гарри тем временем стал напоминать старого ворчуна. Друзья думали, это связано с тем, что его обязали посещать уроки Локхарта, но сам Поттер это отрицал. Он отвечал, что это только мешает ему быть в гармонии со своим внутренним зверем, что бы это ни значило. Настоящая причина стала известна только в конце января во время одного из ужинов, когда директор взял слово: — Попрошу минуту внимания – у меня для вас есть небольшое объявление. Благодаря помощи юного Гарри Поттера, вход в Тайную комнату был найден, а монстр, живущий там, обезврежен. Уверяю вас, что события, происходившие в первом семестре, больше не повторятся, и в школе снова безопасно. Спасибо за внимание, и пятьдесят баллов Рейвенкло за помощь мистера Поттера в этом деле. Можете вернуться к ужину… *** — Почему хандришь, Гарри? – спросила у него Гермиона на следующее утро. – Ты должен радоваться, ведь тебе удалось найти Тайную комнату! — Знаю, Гермиона, но я хотел сам туда сходить, чтобы препарировать василиска, ведь многие его части используют в зельеварении. Но тут вмешался Дамблдор, и теперь этим занимается Снейп! Пятьдесят баллов! Да он должен был дать не меньше пятидесяти тысяч, хотя я бы предпочел один флакон с ядом василика. — Но как он смог тебя опередить? – полюбопытствовала Дафна. — Это-то и хуже всего! Он за мной следил! — Следил? – заинтригованно спросил Невилл. — Да, Невилл, следил. Он подключил к слежке домовых эльфов, – возмутился Гарри. – Он не имел никакого права так поступать! Это мои методы! Обычно именно я использую эльфов в качестве шпионов… — В таком случае, ему должно быть стыдно, – язвительно заметила слизеринка. — Спасибо, Дафна, что попыталась меня утешить, но в следующий раз постарайся добавить в голос поменьше сарказма. — Кто сказал, что я тебя утешаю? – ухмыльнулась та. — А, кстати, где Луна? — К сожалению, не вижу связи, Гарри, – сказал Невилл. — А я не вижу Луну. — Думаю, она с Джинни, – вмешалась в назревающую перепалку Гермиона. — Надеюсь, они не готовят мне дурацкие валентинки? – не на шутку испугался Поттер. — Вообще-то, не всё вертится вокруг тебя, Гарри, – вздохнула Гринграсс и приготовилась поставить его на место. — Спасибо, я знаю, Дафна, но я родился только двенадцать лет назад, так что позволь небесным светилам привыкнуть к моему существованию. — Ненавижу! Ты – эгоцентричный идиот! *** К несчастью, Гарри оказался прав. Конечно, не в отношении небесных светил, а насчёт валентинок. Пожалуй, случилось худшее: за организацию праздничного пира взялся Локхарт. А потому его отвратительный вкус чувствовался в каждой ленточке, во всех конфетти, а особенно в том, что появились мерзкие карлики – купидоны. Гарри вздохнул с облечением, когда понял, что получит всего лишь четыре валентинки. Впрочем, четыре – это уже многовато… Одна от Сьюзан Боунс, которая таким странным способом решила поблагодарить его за помощь с уроками. Гарри только тяжело вздохнул, читая её. Как будто у него был выбор – это хаффлпаффка совершенно не понимала слово «нет» и преследовала его до тех пор, пока он не сдался. Вторая валентинка оказалась музыкальной. Какой-то карлик, переодетый в купидона, пропел её содержимое. Да уж, Луна и Джинни превзошли самих себя, создавая этот шедевр экспериментальной поэзии. Последняя была анонимной, и в ней воспевалась возвышенная любовь. — Очень остроумно, Дафна, – откладывая в сторону валентинку, произнес Гарри. – Я, действительно, очень тронут… — Как ты узнал, что это я? — Использовал чары распознавания, которые показали, что почерк был изменен. Потом нейтрализовал заклинание и узнал твою руку, – объяснил он. — Ты всегда проверяешь любовные послания с помощью чар распознавания? – недовольно спросила слизеринка, расстроенная тем, что её раскрыли. — Нет, только если они анонимные. Бесплатный совет на будущее: не используй магию и постарайся изменить свой почерк. Маггловский способ – не такой простой, зато магией не обнаружить… — Знаю, расскажи это Малфою. Это он – идиот, а не я. — Я помню, не нервничай. И спасибо за валентинку. Думаю, мы ещё не доросли до того, что обычно следует за такими открытками, но на будущее – я учту. Хотя немного сомневаюсь, что некоторые вещи человек вообще способен сделать. — Придурок! Если тебе больше нечего сказать, я ухожу. А Гарри, довольно улыбаясь, смотрел ей вслед – Дафна оставалась сама собой…
amallie: Глава 14. Goodbye В начале мая по Хогвартсу стали расползаться странные слухи, причиной которых послужило исчезновение Локхарта. После многочисленных, хотя и бессмысленных, поисков, пришлось признать очевидное: преподаватель Защиты от Тёмных Искусств действительно исчез. Никого не предупредив, Локхарт оставил свой пост. Причина была неясна. Однако, в его кабинете обнаружились опасные магические твари из Запретного леса. Вопрос о том, как они смогли проникнуть на территорию школы, оставался открытым. А виновного так и не смогли найти. Впрочем, виновный оставался неуловимым только для руководства школы. Через каких-то пять секунд Гермиона начала подозревать в этом Гарри, а через десять минут она убедилась в своих предположениях. — Так вот, что ты задумал, Гарри! Раз уж тебя заставили ходить на уроки Локхарта, то ты решил, что проще будет помешать профессору на них прийти. — Нет, я просто хотел проверить, настолько ли хорошо он знает свой предмет, как пишет в собственных книгах. Оказалось, что нет. — Ты точно сошёл с ума. Некоторые волшебные животные смертельно опасны! Ты хоть понимаешь, что мог его убить? — Это просто парочка змей. Остальные не представляли опасности. У меня всё под контролем. — Ничего подобного! Ты… — Ладно, я – змееуст! Змеи не смогут причинить мне никакого вреда. Вот тебе и вся правда. Счастлива? — Змееуст? Значит, именно так ты и узнал про василиска, да? Но почему ты не рассказал нам? — Это был секрет. А, по определению, секрет нельзя никому раскрывать. — Но мы ведь друзья… Гарри немигающим взглядом посмотрел на Гермиону. — Ведь друзья, так? – Никакого ответа. Глаза Грейнджер подозрительно заблестели, и, спустя секунду, она бросилась прочь по коридору. *** — В этот раз ты облажался, Гарри. — Есть ещё что-то, чего я не знаю, Невилл? — Согласно правилу номер три… — «Я знаю всё», да, помню… Но ты мог объяснить мне это с другой точки зрения, вместо того, чтобы говорить очевидные вещи. Так что, если у тебя всё, я, пожалуй, пойду, поищу номер семь. — Ты облажался и должен извиниться. — Думаешь, она примет мои извинения? Я бы никогда не простил. — Ты у нас не идеал. Будь поубедительней, ведь ты же умеешь. — Ага. *** — Вот так всё и произошло. — Ты облажался. — Спасибо за помощь, Дафна. То же самое мне уже сказал Невилл. — Ты сначала попросил совета у Невилла? А потом уже у меня? Всё, я на тебя обиделась. — Я не виноват! Пароль к гостиной Гриффиндора у меня есть, в отличие от слизеринской. Знаешь, сколько нужно времени, чтобы найти одинокого, беззащитного первокурсника и выбить из него пароль? — Думаю, достаточно. Ладно, на этот раз ты прощён. Тебе нужно только сказать ей, что у тебя каменное сердце, но ты пытаешься лечиться… — Как же… *** — Так что ты думаешь об этом, Луна? — Очевидно, что это всё нарглы. Так что, не волнуйся, ты как бы и не причём. Скажи, что тебе нужна её помощь, чтобы поймать оставшихся нарглов, и всё будет хорошо. *** — И что вы об этом думаете, профессор? — Думаю, что мисс Грейнджер – девушка умная. Будьте с ней честны, и она всё поймет. — Спасибо, сэр. — Не за что, мистер Поттер. Дверь моего кабинета всегда открыта для моих рейвенкловцев. *** — Добрый день, профессор Снейп. — Поттер, что вы здесь делаете? — Э-э… хороший вопрос. Пожалуй, я всё-таки пойду. — Десять баллов с Рейвенкло. *** Проведя разнообразные исследования и поиски, Гарри, наконец, нашёл Гермиону в одном из пустых кабинетов на пятом этаже. — Э, привет. — Уходи! — Я хотел поговорить с тобой, Гермиона. — А я нет. — Это хорошо, потому что тебе нужно просто слушать. Так вот. С самого детства меня унижали собственные дядя и тётя и избивал кузен. Мне запрещали иметь друзей и задавать вопросы. Меня даже наказывали за то, что я получал лучшие оценки, чем Дадли. — Но, из духа противоречия, я втянулся. Я старался быть лучшим во всём, почти всё делая нарочно. Правда, пару раз я специально завалил экзамены, но… Друзья – они мне не были нужны, потому что, чего греха таить, я честолюбив, и все свои силы бросал на достижение успеха. Так я влез почти во все отрасли науки, кроме, пожалуй, социальных отношений. — Однако, не зря говорят, что мышцы нужно постоянно держать в тонусе, иначе все усилия пойдут насмарку. Так и мне пришлось в скором времени вновь заняться своим образованием. Вот тогда-то и начал понимать, что даже такой мерзкий тип, как я, может иметь друзей. Как сказала недавно Дафна, у меня каменное сердце, но я лечусь. Вот и вся история. Несколько секунд с недоверчивым и немного грустным видом Гермиона внимательно разглядывала Поттера, а потом бросилась к нему и крепко обняла. — Ох, Гарри. Я подозревала, что у тебя далеко не всё гладко, но чтобы настолько… — Я должен признаться тебе. На самом деле, я придумал эту историю, чтобы лично проверить, настоящая ли у тебя грудь. Гермиона тихонько усмехнулась. — Нет, я знаю, что это правда. И, каждый раз, когда ты что-то о себе рассказываешь, а потом тут же отрицаешь, ты говоришь правду. Тебе сложно вот так сразу довериться кому-либо, и, таким своеобразным способом, ты пытаешься побороть себя. — Ты имеешь право думать так, как хочешь… *** Остаток учебного года прошел без Локхарта. Уроки по Защите от Тёмных Искусств взялся вести лично Дамблдор, но уже через несколько занятий вынужден был констатировать полное незнание учениками предмета – результат работы жулика с белоснежными зубами. Экзамен по ЗОТИ был отменён. И никто не успел оглянуться, как уже пора было садиться в Хогвартс-экспресс. — Вот и ещё один год прошел, - с ностальгическим видом вздохнула Гермиона. — А я стал вторым по зельям! – воскликнул Невилл. — Ты третий, Невилл. — Неа. Вот если считать тебя, Гарри, то да – второй. Но смысла в этом нет никакого, только ещё хуже себе сделаешь. Посмотри на проблему под этим углом, Гермиона. Если забыть про Гарри, то ты будешь первой! — Я, вообще-то, здесь… — Извини, Гарри. — Хотя, ты прав, Невилл. Они обязаны ввести новую оценку – «Г», что означает – «Гарри». — Вот оно. Очередной приступ эгоцентризма, после которых я начинаю тебя ненавидеть, Гарри. — Прекрати уже этот цирк, Дафна. Все и так знают, что ты его не ненавидишь. — А так хотелось бы… А, кстати, кто это разрешил называть меня по имени, Лонгботтом? — Но Гарри же зовет тебя «Дафна». — Гарри может. — Вот очередное доказательство, что на самом деле ты его не ненавидишь. — Вопрос не в этом. — Знаю. Я это к тому, чтобы забыть про все эти дурацкие правила, когда мы наедине. — Хорошо, Невилл, - вздохнула Дафна. Конец второго курса
полная версия страницы