Форум » Большой зал » «Выход из Лабиринта...», ГП, ТР, ДМ/ГГ, джен, романс, G, глава 15 от 17.02 » Ответить
«Выход из Лабиринта...», ГП, ТР, ДМ/ГГ, джен, романс, G, глава 15 от 17.02
Мерри: «Выход из Лабиринта, или Все будет хорошо» Автор: Мерри Бета: главы 1-10 – Comma, c 11-й главы – Ira66 Категория: джен, гет Герои/пейринг: ДМ/ГГ, ГП, ТР, СС Жанр: экшен/приключения, романс Рейтинг: G Краткое содержание: несчастный случай на квиддичном матче перевернул все с ног на голову. Гарри и Волдеморт ищут выход из положения, Снейп ищет разгадку тайны, Драко ищет счастья... А кто ищет, тот всегда найдет Комментарии: авторские примечания, в том числе перевод заклинаний, песен и иностранных слов, – в конце глав. Предупреждения: AU абсолютно без учета 6 и 7 книги. Многие герои ООС в силу этого. Блез Забини – девушка. Том Реддл никогда не создавал хоркруксов, и его душа продолжает пребывать в целости и сохранности. Отказ: HARRY POTTER, characters, names, and all related indicia are trademarks of Warner Bros. © 2007 and J.K. Rowling. Все, что узнаваемо, принадлежит Дж.К. Роулинг, М. Фраю и даже местами Р. Желязны. А также другим товарищам. Разрешение на архивирование: убедительная просьба НЕ размещать данный текст на других Интернет-ресурсах, не получив предварительно разрешение от автора. Главы 1-14: см. на Fanfiction.net или на Сказках.
Ответов - 19
Мерри: Глава 13. Шаг вперед и два назад [align:right]Чем больше женщину мы меньше, тем меньше больше она нам. Михаил Жванецкий[/align] В среду утром Гермиона подумала, что еще немного – и у нее окончательно лопнет терпение. Во-первых, по школе гуляли самые невероятные сплетни о ее предполагаемом романе с Малфоем. Опровергать их слизеринец и не думал – напротив, при любом удобном случае пялился на Гермиону с нескрываемым самодовольством. На зельях она чуть не наорала на него, однако ее опередил Снейп, елейным голосом поинтересовавшись, не болит ли у Драко шея. Малфой слегка покраснел и ненадолго перестал вертеться, но уже на следующем уроке все началось снова. Во-вторых, Рон старательно игнорировал ее. Оказываясь рядом, он либо смотрел в сторону и разговаривал с кем-нибудь еще – подчеркнуто бодро и весело, либо просто вставал и молча уходил. Гермиона вдруг очень отчетливо поняла, как именно чувствовал себя Гарри на четвертом курсе, когда мальчики поссорились. Только, в отличие от Гарри, теперь она тоже была виновна в ссоре, хотя бы отчасти. В-третьих, не на шутку разозлившаяся на брата Джинни начала демонстративно здороваться со всеми слизеринцами, которых знала, причем с Малфоем и свитой его девиц – в первую очередь. Драко всякий раз преувеличенно куртуазно ей кланялся, а девицы хихикали и подмигивали, отчего Рон еще больше мрачнел. Весь Гриффиндор наблюдал за конфликтом, ожидая неизбежного взрыва. Надо ли говорить, что атмосфера в Башне была напряженной? В результате Гермиона пришла на завтрак почти на сорок минут раньше обычного, надеясь избежать встречи с парнями-семикурсниками, которые имели привычку вставать в самую последнюю минуту. Мрачная как туча, она ковыряла вилкой бекон, когда в стол рядом с ее тарелкой ткнулся клювом бумажный журавлик. Вздохнув, Гермиона развернула его. Поздравляем! Вы приглашены на заседание Змеиного клуба сегодня в 20-00. Подземелья, третий коридор по правую руку, вторая дверь слева. Председатели Клуба: Большой Змей и Дикая Мамба Гермиона нахмурилась. Что еще за штучки? Или это вообще предназначено не ей? К ее потрясению, на листочке тут же появилась еще одна надпись: Тебе, Грейнджер, тебе. – Что-то случилось? – поинтересовалась Джинни, садясь рядом. Гермиона молча сунула ей листок. Джинни взяла его в руки и немедленно захихикала. – Я ему это припомню... Удивленная Гермиона заглянула подруге через плечо. В записке в руках Джинни значилось совершенно другое: Рыжая Гадючка, тебя я уже приглашал! Кроме того, кое-кто обещал не совать нос не в свое дело... Человеческое существо – Что все это значит? – потребовала возмущенная Гермиона, выхватывая записку. – Я тебе скажу, – хитро улыбаясь, пообещала Джинни, – если ты пообещаешь пойти туда со мной. – Джинни! – Или ты пообещаешь, или я вдруг и вправду вспомню, что обещала не совать нос в чужие дела... – Это Малфой, да? – прошипела Гермиона. Джинни молча улыбнулась и принялась намазывать тост джемом. – Ну хорошо! – не выдержала Гермиона. – Обещаю, что пойду с тобой в этот дурацкий клуб, хотя чую, что добром это не кончится. – Отлично! – воскликнула Джинни. На них заоборачивались, и она понизила голос: – Да, это от Драко. И от Блез. Нас приглашают в тайный слизеринский клуб. У тебя есть в запасе что-нибудь вкусненькое? – Зачем? – удивилась Гермиона. Джинни закатила глаза. – Можно подумать, ты никогда не была на студенческих вечеринках... Гермиона насупилась, скомкала записку и убрала в карман. – Можно подумать, – ядовито ответила она, – что меня кто-то туда приглашал... У Джинни вытянулось лицо. – Ты что, серьезно? Гермиона пожала плечами. – Кому там нужна главная хогвартская всезнайка? Да еще и староста? – Ну, – лукаво улыбнулась Джинни, – кое-кому, похоже, нужна... – Джиневра Молли Уизли! – яростным шепотом ответила Гермиона. – Если ты сию секунду не выложишь все, что об этом знаешь... я просто не знаю, что с тобой сделаю!.. – Не здесь, – покачала головой подруга. – Ты уже доела? До первой пары еще полчаса, пойдем, мы успеем поговорить. * * * – Ну, – потребовала Гермиона, когда они выбежали из Большого зала и свернули в ближайший боковой коридор. – Выкладывай. – Стоп, – Джинни подняла ладонь, – всего я сказать не могу. Я все-таки обещала. Но я тебе расскажу остальное, а ты догадаешься... С чего начать? – Начни с того, почему это ты вдруг любезничаешь с Малфоем. Джинни слегка покраснела. – Помнишь... разговор позавчера? Гермиона кивнула, и вдруг ее осенило: – Погоди-ка. Малфой пришел на трансфигурацию только на вторую половину пары. Макгонагалл жутко разозлилась, пятнадцать баллов с него сняла за прогул. Ты хочешь сказать, что... – Он меня нашел, когда я ревела в пустом классе. Предложил носовой платок, долго утешал и все такое. – Малфой, – медленно повторила Гермиона, – утешал тебя? – Он вполне приличное человеческое существо, – улыбнулась Джинни. – Когда хочет. – Да, – рассеянно отозвалась Гермиона. – Наверное... – Гермиона? – осторожно спросила Джинни спустя минуту, видя, что подруга не собирается больше ничего говорить. – Скажи... он тебе нравится? – Н-не знаю... Джинни улыбнулась. – Ну и ладно. Значит, договорились: после ужина забежим в Башню – и в подземелья. Пока! – она подмигнула и умчалась, только что не вприпрыжку. Гермиона глубоко вздохнула и решительным шагом отправилась на зельеварение. И только у самого класса спохватилась, что Джинни так и не объяснила практически ничего. * * * К вечеру Гермиона едва не растеряла всю свою решимость. Рон по-прежнему демонстративно не замечал ее; Малфой все так же самодовольно расхаживал повсюду в окружении стайки девочек и то и дело заговаривал с ней о всяких пустяках, будто так и надо. Если бы не Джинни, Гермиона, наверное, сказалась бы больной и никуда не пошла, однако опасение, что ее попросту сочтут трусихой, пересилило неловкость. После ужина они поднялись в Гриффиндорскую башню; Джинни ненадолго исчезла в спальне шестого курса и вскоре вернулась в общую комнату. – Идем? – предложила она. Краем глаза Гермиона видела, как хмурый Рон наблюдает за ними из угла, где компания семикурсников играла в подрывного дурака, – и внезапно ей очень захотелось сделать что-нибудь ему назло. – Идем! – она улыбнулась напоказ, подхватила Джинни под руку и выволокла из гостиной. * * * В подземельях было сумрачно и пусто: большинство студентов проводили вечер либо в библиотеке, либо в общих комнатах факультетов, так что навстречу им мог попасться разве что Снейп или какой-нибудь несчастный, спешащий к нему на взыскание. Гермиона представила, что будет, если они наткнутся на вездесущего зельевара, и невольно прибавила шагу. Нужный коридор отыскался быстро, а вот до указанной в записке двери пришлось идти минут десять – без сомнения, место было выбрано так, чтобы туда не забрели случайные люди. Сквозь приоткрытую дверь в коридор падал луч света и доносился негромкий гул голосов. – Не дрейфь, – неожиданно сказала Джинни. – Будет здорово. – Я и не дрейфлю, – вздрогнув и слегка обидевшись, прошипела в ответ Гермиона. Она расправила плечи и уверенной походкой последовала за подругой. Мягкое сияние многочисленных свечей делало комнату теплее и уютнее; каменные стены выглядели не так сурово, а своды потолка терялись в сумраке. На нескольких креслах и диванах расселась странная компания: несколько слизеринских старшекурсниц – в основном те, что в последние дни предпочитали общество Драко; Теодор Нотт и Энид Мун; хаффлпаффка Мораг Макдугал и ее парень Вейн Хопкинс, рэйвенкловец Су Ли и, к невероятному изумлению Гермионы, гриффиндорский отбивала Эндрю Кирк. – Он встречается с Шейлой, – шепнула Джинни. – А, вот и вы, – улыбнулась Блез. – Уже почти все собрались, ждем только Драко и Малькольма с Грэмом, они пошли в кухню за закуской. Только тогда Гермиона разглядела в дальнем углу у стены стол, щедро уставленный бутылками со сливочным пивом и какой-то посудой. – Да, чуть не забыла! – спохватилась Джинни, извлекла откуда-то из-за пазухи большую пузатую бутылку и протянула Блез. – Это от нас, «Старое Огденское». Ошарашенная Гермиона могла только глазами хлопать: крошка Джинни – и огневиски?! – О, отлично! – между тем обрадовалась Блез. – У нас есть сок, можно делать коктейли. – А можно и не делать, – хором возразила мужская часть компании. Девочки захихикали. – Но Джинни... – вяло запротестовала Гермиона. – Брось, – фыркнула та. – Ты же знаешь моих братьев! Неужели ты всерьез думала, что я буду пить на школьной вечеринке тыквенный сок? Что бы сказали Фред с Джорджем?! – Ладно, – вздохнула Гермиона, – сдаюсь. Улыбнувшись и стараясь выглядеть спокойней, чем на самом деле, она решительно уселась в одно из незанятых кресел, сняла значок старосты и спрятала в карман. Эндрю и Теодор одобрительно показали ей большие пальцы. – О, вы уже тут! – донеслось до двери. – Отлично, можно начинать. Малфой с двумя парнями помладше протащили столу несколько корзинок и свертков: бутерброды, печенье, фрукты... Шейла и Марго тут же принялись раскладывать все это поаккуратней. – Отлично, – повторил Драко, оценивающе оглядев комнату. – Тед, займешься выпивкой? Нотт кивнул и поднялся с кресла. – Охотно. У нас есть «Огденское». Девочки, кому коктейль? Молча наблюдавшая за суматохой Гермиона почувствовала себя немного лишней в этой раскованной веселящейся компании. Однако не успела мысль о тихом бегстве прийти ей в голову, как рядом возник Малфой и бесцеремонно уселся на подлокотник ее кресла. В руках у слизеринца были два бокала с чем-то розовато-золотистым, один из которых он протянул ей. – Возьми, это не крепко. Но ты сразу перестанешь нервничать. Гермиона послушно взяла бокал и осторожно отпила. Огневиски там присутствовал, это точно, но в целом вкус был незнакомый. Кисловатый, чуть терпкий... – Что здесь? «Огденское», это понятно, а еще? – Сок заряники, – Малфой улыбнулся, и Гермиона опять удивилась тому, как легко было забыть, с кем именно она имеет дело. – Ее теперь мало где выращивают. В основном в очень старых магических поместьях. – Надеешься произвести впечатление? – нахмурилась она. – Отчасти, – легко отозвался он, не обижаясь. – Отчасти просто поддерживаю беседу. А отчасти... – он наклонился ближе, облокотившись о спинку кресла, так что их лица оказались совсем рядом, – отвлекаю тебя, чтобы ты не сбежала раньше времени. – Резко выпрямившись, он подмигнул ей, поднес к губам свой бокал и сделал большой глоток. – Пей. Гермиона повиновалась. – Ну что, легче? – негромко спросил Драко спустя пару минут. – Раньше говорили, что заряника веселит сердце и прогоняет печали... Она замерла и встревоженно нахмурилась. – Это правда? Эта ягода... влияет на сознание? – Нет, – Малфой фыркнул. – Это всего-навсего старые легенды. Сама заряника не обладает никакими особенными свойствами. Просто без магии ее не вырастить. – И это все? – удивилась Гермиона. – Но зачем тогда... – ... столько возни ради обыкновенной ягоды? – усмехнулся Малфой. – Затем, что люди любят все редкое. Трюфели. Черные тюльпаны. Желтые алмазы. Почему бы не вывести ягоду, которая растет только в абсолютной темноте, а созревает на рассвете третьего дня первого весеннего полнолуния? – Но это же... – ахнула Гермиона. – Ага, – кивнул Драко. – Наши предки были очень странные люди. – Помедлив, он прибавил: – Говорят еще, будто заряника исполняет желания. Если оказаться в нужное время в нужном месте. Только никто не знает, что это значит. – Хватит философии, – раздался над ухом насмешливый голос Блез, и Гермиона вздрогнула от неожиданности. Слизеринка протягивала Малфою гитару: – Народ жаждет песен и зрелищ. – С меня песни, зрелища с кого-нибудь еще, – парировал тот, забирая инструмент. Со вздохом пересел на соседнее кресло и принялся перебирать струны, проверяя строй, и подкручивать колки. – Кстати, мне нужен второй голос. – И желательно не мой, для разнообразия, – кивнула Блез и посмотрела на Гермиону. Пришлось поспешно качать головой: – Я петь не умею. Совсем. – Ну, должна ж ты хоть что-нибудь не уметь, – беззлобно поддразнила ее слизеринка. – А Джиневра? – Кто тут поминает мое имя всуе? – хихикнули рядом, и Гермиона опять чуть не подскочила. Джинни распустила свои рыжие волосы, глаза ее весело поблескивали – никогда еще она не выглядела настолько ведьмой. – Ты умеешь петь, Рыжая Гадючка? – требовательно поинтересовался Малфой, закончив возню с гитарой. – Я умею все! – гордо ответствовала та, уперев руки в бока. – Отлично. – Малфой повернулся к Гермионе: – Тебе принести еще коктейль? – Наверное... Она сама и не заметила, когда ее бокал успел опустеть. – Я принесу, – встряла вездесущая Блез. – А ты не отлынивай, Малфой. – Ступай, Забини, – Драко состроил высокомерную мину, но не продержался и секунды. – Добудь и мне, Блез? – Слушаю и повинуюсь, – засмеялась та и исчезла. Гермиона вдруг заметила, что, пока они препирались, остальные успели перебраться поближе, подтащив стулья, кресла и скамейки. – Ну, что поём? – спросил Драко у Джинни. Та нахмурилась. – Я не знаю, что вы любите... – Джинни в волнении накрутила на палец пышную рыжую прядь. – Народное что-нибудь? – Всякое, под настроение, – отмахнулся Драко. – Народное... «Элиссон Гросс» подойдет? Или «Лорд Рэндал»? – И то, и другое! – нетерпеливо потребовала Шейла. – И можно без хлеба, – поддразнила ее Марго. Гермиона едва успела удивиться, что слизеринки не только знают маггловские детские книжки, но и вот так просто признаются в этом знании, – как Драко взял первый аккорд, и шепот в комнате совсем стих. На Элиссон Гросс посмотреть-то страшно - Лютая ведьма Элиссон Гросс. Она меня заманила в башню, А может, нечистый меня занес. К себе на колени вдруг посадила, И голос ведьмы вкрадчивым был... Сменив его, вступила Джинни: Ах, как бы я тебя наградила, Когда б ты, красавчик, меня любил! И дружный хор подхватил припев: Прочь, ведьма, прочь, убирайся прочь, Других на удочку лови. Ни через год, ни в эту ночь Не купишь ты моей любви... Гермиона осознала, что перед ее носом держат бокал с коктейлем, только когда Блез наклонилась и громко прошептала в самое ухо: – Да бери же... – Спасибо, – смутилась она, но Блез уже отошла в сторону и устроилась неподалеку на краешке стола. Баллада была долгой и смешной; Гермиона никогда ее прежде не слышала – в отличие от последовавшего за ней «Лорда Рэндала», о котором она когда-то давно читала в учебнике литературы. – Что так поздно вернулся, лорд Рэндал, мой сын, Что так поздно вернулся, о мой паладин? – Я охотился, мать, постели мне постель, Я устал на охоте и крепко усну. – Ну а где ты обедал, лорд Рэндал, мой сын, Ну а где ты обедал, о мой паладин? – У любимой моей. Постели мне постель, Я устал на охоте и крепко усну. Певцы, хотя пели вместе впервые, отлично чувствовали друг друга; усталые, равнодушные интонации Драко прекрасно сочетались с «Моллиной» тревогой в голосе Джинни. – Я боюсь, ты отравлен, лорд Рэндал, мой сын, Я боюсь, ты отравлен, о мой паладин... – Да, отравлен я, мать. Постели ж мне постель, Я устал на охоте и крепко усну. – А теперь что-нибудь наше! – потребовала Мораг, в запале хлопнув себя ладонью по колену. – Только не Мак-Мэдда, – поспешно вставил Вэйн, и все захохотали. – Это самая длинная шотландская баллада, какую я только знаю, – пояснил Драко недоумевающей Гермионе. – К тому же она все равно не настоящая, просто поздняя стилизация. Эй, леди Хайленда, «Дональд Макгилливрей» тебе не пойдет? Он хоть побыстрее... – Отстань, сассенах, – огрызнулась Мораг. – Он еще нуднее. Давай лучше «Горца». – «Горца» так «Горца», – пожал плечами Малфой, слегка покосившись на Джинни. Та решительно кивнула и начала: Мой горец – парень удалой: Широкоплеч, высок, силен. Но не вернется он домой – Он на изгнанье осужден. Как мне его вернуть? О, как его вернуть? Я все бы горы отдала, Чтоб горца вновь домой вернуть! К концу песни у Джинни блестели глаза, но если кто и обратил на это внимание, кроме Гермионы, то ничего не сказал. За «Горцем» потребовали «Семь пьяных ночей», потом «Молли Мэлоун» и «Каррикфергус», потом еще что-то... Гермиона и сама не сразу заметила, что начала подпевать, даже не зная слов. Она наконец-то по-настоящему расслабилась и почувствовала себя своей в этой неожиданной компании. «Может быть, – размышляла она, – тут хорошо, потому что они такие разные. Они дополняют друг друга – слизеринский лоск и сарказм, хаффлпаффская открытость и немножко сентиментальность, рэйвенкловская сдержанная рассудительность и гриффиндорский задор... Получается здорово». Она подобрала под себя ноги, свернувшись в кресле почти клубком, подперла подбородок кулаком и продолжила наблюдать за играющим Малфоем... пока ее вдруг не потрясли за плечо. Гермиона открыла заспанные глаза: улыбающийся Малфой сидел перед ней на корточках. – Пора вставать, – лукаво сказал он. – Или, наоборот, идти спать. Уже за полночь, а у нас со Снейпом уговор: чтобы к часу все были в общежитиях. Гермиона зевнула, села и огляделась. Кроме них и Джинни, в комнате никого не осталось; мебель вернули на свои места, и вообще никаких следов студенческой вечеринки не было видно. – Пойдем, я вас провожу, – Малфой помог ей встать, потом предложил Джинни вторую руку. – Надеюсь, было не слишком скучно? – Драко, не напрашивайся на комплименты! – Джинни со смешком пихнула его в плечо. – Можно подумать, ты их и так мало слышишь! – Можно подумать, я их считаю! – парировал слизеринец. – Но я, между прочим, серьезно. Так как? – он посмотрел на Гермиону, и та вдруг поняла, что он и в самом деле почти не шутит. – Нет, что ты. Было замечательно... – ответила она и опять не смогла сдержать зевок. – Извини. Я совсем не выспалась. Почему вы по пятницам не собираетесь? Вставать было бы не нужно... – Именно потому, – фыркнул Драко. – Если б мы собирались по пятницам, то сидели бы до утра, а потом спали бы полсубботы. Снейп разрешил эти посиделки только при условии, что они не повлияют на режим. – Снейп? – уточнила Гермиона. – А профессор Макгонагалл в курсе? – Все деканы в курсе, конечно, и директор тоже. Просто Снейп за нас отвечает, потому что собираемся мы на его территории. А он очень беспокоится, как бы не пострадала его репутация самого страшного преподавателя Хогвартса, умеющего навести порядок где угодно. Джинни хихикнула. – Как будто в этом кто-то сомневается... Они дошли до дверей в Гриффиндорскую башню; Полная Дама дремала и не сразу отозвалась, когда ее окликнули. – Эскалибур, – спокойно произнес Малфой, будто знать гриффиндорский пароль для него было дело обычное. Только спустя пару секунд удивленная Гермиона сообразила, что слизеринец – староста школы, как и она сама, а значит, знает все основные пароли, включая директорский. – Поздно вы, молодой человек, – щурясь, проворчала Полная Дама. – Прошу прощения, мадам, – Малфой картинно склонил голову. Джинни захихикала. – Ну, я вас оставлю! – величественно объявила она. – Не буду мешать! Потом снова хихикнула и исчезла за портретной рамой. Гермиона неуверенно посмотрела на Драко. Он стоял совсем близко и без улыбки глядел на нее. Потом очень тихо и серьезно спросил: – Ты пойдешь со мной в Хогсмид в следующую субботу? И Гермиона испугалась. Одно дело – легкомысленное приятельство, что каким-то чудом начало складываться между ними, несмотря на предыдущие несколько лет войны. И совсем другое – согласиться на свидание с человеком, который еще несколько недель назад искренне презирал ее и все, что она воплощала. – Я не знаю, Драко... – еле слышно начала она. Однако у Драко вдруг сделалось такое лицо – каменное, холодное, так похожее на лицо прежнего Малфоя, что у Гермионы не хватило духу договорить то, что собиралась. – Я подумаю, хорошо? До завтра. Спокойной ночи. Не дав ему времени на ответ, Гермиона развернулась и сбежала в Гриффиндорскую башню. К ее невероятному облегчению, гостиная оказалась пуста. * * * Спала Гермиона плохо. Она не знала, что ответить Драко, к тому же ее мучила совесть – строго говоря, она ведь не рассталась с Роном, а только поссорилась с ним. Справедливость и самая обыкновенная вежливость требовали, чтобы она выяснила отношения со своим нынешним парнем до того, как принимать приглашения от другого. И хотя вечеринка в Змеином клубе вряд ли могла сойти за свидание, особенно если учесть, что Гермиона ходила туда с Джинни, Рон все равно наверняка подумает худшее. Провертевшись большую часть ночи с боку на бок, она заснула лишь под утро и в результате проспала – когда ее растолкала Лаванда, все остальные уже ушли завтракать. – Что, ты теперь правда встречаешься с Малфоем? – полюбопытствовала сокурсница, пока Гермиона наспех одевалась и расчесывалась. – Еще не знаю, – процедила Гермиона, зажав в зубах заколку и яростно расчесываясь. – Сначала я выясню все с Роном. Потом подумаю. – Но он за тобой ухаживает? – уточнила Лаванда, хитро прищурившись. – Слушай, я есть хочу, – проворчала Гермиона. – Давай сначала позавтракаем, сплетни потом. Не дожидаясь ответа, она подхватила сумку, выскочила за дверь и заторопилась вниз по лестнице в гостиную. Однако стоило ей войти туда, как она поняла, что завтрак ей сегодня точно не светит: посреди комнаты, уперев руки в бока и яростно сверкая глазами, стояли Рон и Джинни. С десяток старшекурсников тихо наблюдали за ссорой. – Где вы вчера были? – прошипел Рон. – Я ждал до полуночи, вас не было, ни тебя, ни Гермионы! – Не твое дело! – огрызнулась Джинни. – Нет, мое! Ты моя сестра, а она моя девушка! Это мое дело, куда вы ходите и с кем встречаетесь! – Мечтать не вредно! – Я хочу знать, где вы были! – Да пожалуйста! – Джинни язвительно сощурилась, и Гермиона могла только бессильно смотреть, понимая, что сейчас произойдет непоправимое. – Вчера мы были у слизеринцев в подземельях. Рон поперхнулся, вытаращив глаза. Присутствующие дружно ахнули. – Доволен? – поинтересовалась Джинни. – И, прежде чем ты спросишь, нас пригласили Драко и Блез. И мы отлично провели время, правда, Гермиона? Все дружно повернулись к ней, и Гермиона почувствовала, как заливается краской. – Это правда? – выдавил Рон, багровея. Гермиона кивнула. – Я хотела с тобой поговорить, Рон... – О чем? – рыжика наконец прорвало. – Что ты хотела мне сказать – что ты мне изменяешь с Малфоем? Спасибо, мне уже сообщили! Лучше скажи, зачем ты втравила в это Джинни? – Меня никто не втравливал! – возмутилась его сестра. – Я сама могу втравиться во что угодно! И буду дружить с кем хочу, и ты мне не указ! – Я твой брат! Я не хочу, чтобы вся школа думала, что вы обе гуляете с этим ублюдком! А Гарри? О нем вы подумали? Он бы возненавидел вас обеих! В комнате повисла гробовая тишина. – Очень может быть, – тихо произнесла Гермиона, сжав кулаки, чтобы не выдать, как у нее трясутся руки. – Вся школа пусть думает что угодно, но с тобой, Рон Уизли, я не только не буду больше встречаться, но и даже не заговорю, пока ты не извинишься перед Джинни. Стараясь ступать как можно увереннее, все в той же тишине она прошла между ними и покинула башню, с такой силой толкнув портретную раму, что Полная Дама негодующе вскрикнула. – Извините, – буркнула Гермиона, ускорила шаг и помчалась по коридорам, почти не разбирая дороги. У самых дверей в Большой зал она налетела на кого-то и не упала только потому, что ее подхватили под локоть. – Доброе утро, мадемуазель. Куда это вы так спешите? – спросил ее веселый голос. О Господи. Вот только этого ей прямо сейчас и не хватало. – Малфой, отпусти меня. И я буду очень благодарна, если ты оставишь меня хоть ненадолго в покое, – прошипела она, выворачиваясь. – Чем я заслужил такую немилость? – лукаво поинтересовался Драко, одной рукой пытаясь удержать ее, а во второй пряча что-то за спиной. – Еще вчера вы были более благосклонны ко мне, мадемуазель. Скажи он хоть что-нибудь другое, и дело, возможно, обернулось бы не так плохо. Но в эту минуту его манера выставляться только подлила масла в огонь, и Гермиона, и без того кипевшая от злости, взорвалась. – Тем, что ты самовлюбленный наглый позер! Я сказала, оставь меня в покое! И ты, и Рон – два сапога пара! Два бесчувственных идиота! Вас ничего не интересует, кроме собственного «хочу»! На меня вам плевать! Так вот, с меня хватит! Видеть вас обоих больше не желаю! Оттолкнув ошарашенного слизеринца с дороги, Гермиона ворвалась в Большой зал и замерла, увидев, что с нее не сводят глаз как студенты, так и преподаватели. От мысли, что ее все слышали, стало немного дурно, и она растерялась, не зная, что лучше – сесть за стол, как ни в чем не бывало, или уйти. – Что ж, Грейнджер, – холодно произнес Драко, – спасибо за откровенность. По крайней мере, о недопонимании говорить не приходится. Гарантировать я, конечно, не могу, но сделаю все возможное, чтобы поменьше попадаться тебе на глаза. Только, будь любезна, избавь меня от этого мусора! Что-то хлестнуло ее по ногам чуть выше щиколоток; обернувшись, Гермиона успела увидеть, как Драко стремительно удаляется. На полу лежали три алые розы: головка одной из них надломилась, несколько листьев и лепестков осыпались от удара. Это стало последней каплей – расплакавшись, Гермиона бросилась прочь, подальше от любопытных и сочувствующих глаз. Ну почему, почему она все делает не так?! ------------------------------ «Элиссон Гросс» (Alison Gross) – английская народная баллада; автор русского перевода мне, к сожалению, не известен. «Лорд Рэндал» (Lord Randal, или Lord Randall) – народная баллада, автор русского перевода мне, увы, также не известен. «Лорд Рэндал» славен тем, что это одна из древнейших английских баллад в диалогическом жанре; первоисточник ее, однако, точно определить не удается, поскольку в 17 веке она была распространена по всей Европе и исполнялась на разных языках (в частности, известны ее немецкий, чешский, венгерский, датский, итальянский и другие варианты). Наиболее древним опубликованным вариантом является итальянская баллада L’Avvelenato (букв. «Отравленный», 1629). «Молли Мэлоун» (Molly Malone) и «Каррикфергус» (Carrickfergus) – ирландские народные баллады. «Алан Мак-Мэдд» – песня Евгения Сусорова (Эжен д'Альби), стилизация под шотландскую балладу. «Дональд Макгилливрей» (Donald McGillavry) – баллада шотландского поэта Джеймса Хогга (1770-1835), известного под псевдонимом Эттрикский пастух. Отстань, сассенах... Сассенах (Sassenach) – шотландское название англичан, от гэльского sasunnach, сакс. То же происхождение и значение имеют ирландское Sasanach и корнуольское Sawsnek. Некогда это слово было, разумеется, страшным оскорблением, теперь же чаще используется как дружеская подначка. К концу песни у Джинни блестели глаза... «Горец» (Highland Harry Back Again) – стихотворение Роберта Бернса. Здесь цитируется в переводе С. Я. Маршака. Однако в оригинале героя песни зовут Гарри. My Harry was a gallant gay, Fu' stately strade he on the plain; But now he's banish'd far away, I'll never see him back again. Chorus. - O for him back again! O for him back again! I wad gie a' Knockhaspie's land For Highland Harry back again. When a' the lave gae to their bed, I wander dowie up the glen; I set me down and greet my fill, And aye I wish him back again. O for him, &c. O were some villains hangit high, And ilka body had their ain! Then I might see the joyfu' sight, My Highland Harry back again. O for him, &c. TBC
Пуговка: Мало!!!! Ну мало же ж!
lieeran: ыы.... какая прелесть.... поющий Малфой - это здорово спасибо
Мерри: Глава 14. Бумеранг [align:right]Нет обиды, которой мы не простили бы, отомстив за нее. Люк де Клапье, маркиз де Вовенарг[/align] Гарри сломя голову – только что ветер в ушах не свистел – бежал назад к деревне. Он не знал толком, куда мчится – лишь бы подальше от жестокого напоминания о недосягаемом счастье. Пробежав, наверное, с полдороги, он запыхался и все-таки замедлил шаг. Первый шок прошел, и захлестнувшие Гарри чувства сменила усталость. Рубашка под рюкзаком совсем взмокла и слегка натирала под мышками. Он остановился, уперся ладонями в колени и попытался отдышаться. Из нагрудного кармана вывалилась маленькая бумажка и с легким пируэтом мягко опустилась в густой клевер на краю тропинки. Гарри мрачно подобрал листок, уже примерно представляя, что увидит. И не угадал. На этот раз это оказался кусочек самодельной карты Годриковой Лощины и ее окрестностей. Рисунок был аккуратный, хоть и от руки: Гарри даже без труда нашел место, где стоял в ту минуту. Судя по карте, совсем неподалеку в лес отходила другая тропинка, но интереснее всего была подпись внизу: [align:center]От кривой сосны 6 шагов на север, 44 на восток.[/align] Гарри вздохнул, убрал листок в карман, поправил рюкзак на плечах и отправился на поиски загадочной тропинки. Делать было все равно решительно нечего. А вдруг там найдется подсказка, как выбраться из этой дурацкой мешанины миров и вернуться домой? Не зря же, в конце концов, у него в карманах все время появляется эта настырная бумажка! Поворот отыскался легко, однако новая тропинка оказалась совсем узкой, почти заросшей, и Гарри не один раз терял ее в подлеске. Когда стемнело так, что без Люмоса пути было не разобрать и на пару ярдов вперед, он решил остановиться на ночь, побоявшись окончательно заблудиться. Ни еды, ни воды снова не было, но Гарри подумал, что до утра как-нибудь перебьется. Поставив охранный купол (береженого Мерлин бережет!), он забрался в спальник, подложил под голову свой рюкзачок и быстро заснул. * * * В трактире «У потопшего боцмана» было шумно. Очень шумно. Первые пять минут пребывания в этом занимательном месте Том почти серьезно раздумывал, не попал ли он, случайно, в преисподнюю. В полутемном зале толкалось невероятное количество посетителей разных полов, возрастов, стран, эпох, цивилизаций и даже, кажется, биологических видов. Под низким потолком густыми клубами плавал табачный дым. Хозяин – грузный флегматичный тип в засаленном кожаном фартуке – уверенно орудовал за стойкой, оделяя подошедших не только сомнительного вида пивом, но и беседой. «Ну вот, опять, – флегматично подумал Том. – Стоит хоть на мгновение расслабиться, и я сразу попадаю в кабак». Он вспомнил встречу с хозяйкой стеклянного лабиринта, и его передернуло. Сила, с которой стоит считаться, – не поспоришь. Но рассчитывать на такое? Нет, просто невозможно! Совершенно неуправляемое, алогичное явление, хуже всякого стихийного бедствия. Ах, если б только знать о ней заранее! Том за милю обходил бы и Поттеров, и их несносного отпрыска. Впрочем, если Она не солгала, эти тонкости теперь уже потеряли всякое значение: пророчество разрушено. Том мог легко, безо всякого труда убить мальчишку... но сначала требовалось найти выход из Лабиринта. Вздохнув, он подошел к стойке и потребовал темного пива. – Недавно здесь, – пробасил кабатчик, протирая стойку тряпкой. Вопросом это не было. – Откуда ты знаешь? – нахмурился Том. Что-то в хозяине казалось странным. – Да больно ты свеженький, – хохотнул тот. – Не зеленый совсем, и дырок не видать. И непрозрачный. Том недоуменно уставился на него: в самом деле, физиономия болтливого кабатчика явственно отливала зеленью. Приглядевшись, можно было увидеть, что у толстяка не хватает фрагмента левого уха и правой ноздри, а кожа пальцев будто изъедена. Том осторожно покосился по сторонам: большинство посетителей заведения страдали от тех же проблем. Единственным исключением был вполне пристойного вида темноволосый юнец с гитарой, собравший за длинным столом неподалеку от стойки развеселую компанию. – Эй, – неожиданно воскликнул хозяин, – да ты, никак, живой! В кабачке повисла тишина. Том буквально всей кожей ощутил пожирающие его взгляды и нахмурился еще сильнее: внимание ему не нравилось. – Ого, – отчетливо и звонко произнес юноша с гитарой. – Эй, Живой, гостем будешь? – Буду, – немедленно отозвался Том. Мертвых как таковых он не боялся, а на зомби окружающие мало походили, уж больно разумны. По крайней мере, в той степени, в какой это слово применимо к толпе нетрезвых буйных людей портового вида. За столом немедленно раздвинулись, освобождая для него место. – Тогда наливай, – скомандовал юнец кабатчику. – За мой счет. Живой, ты петь умеешь? – Меня зовут Том, – мрачно сообщил Темный Лорд, садясь. Обращение «Живой» ему не нравилось категорически, а интуиция подсказывала, что предложение называть его Лордом Волдемортом здесь воспримут неправильно. То есть вовсе не воспримут. В конце концов, данное ему матерью имя было ничуть не хуже любого другого, так почему бы им не воспользоваться? Тем более что... скрипнув зубами, он подавил рвущееся на волю воспоминание об аморе, и его снова передернуло. – Даг, – между тем представился юнец, да таким тоном, будто его обязан знать всякий. – Так умеешь ли ты петь, Том? Темный Лорд вспомнил приютский церковный хор и поморщился. – Нет, – коротко ответил он и отхлебнул из услужливо подставленной кабатчиком кружки. Пиво оказалось порядочно крепким портером. – Жаль, – Даг сделал глоток из небольшой стальной фляжки. – Значит, будешь подпевать. Ну, начали. И два десятка хриплых голосов подхватили: В Кейптаунском порту, С пробоиной в борту, «Жанетта» поправляла такелаж. Но прежде чем уйти В далекие пути, На берег был отпущен экипаж. Идут, сутулятся По узким улицам, И клеши новые ласкает бриз. Они идут туда, Где можно без труда Найти себе и женщин, и вина... Темный Лорд глотнул еще пива, подпер щеку кулаком и принялся слушать. * * * Гарри спал долго и проснулся незадолго до полудня – видно, предыдущие несколько дней его все-таки здорово вымотали. Потянулся, поднялся, собрал вещи и пожалел, что нечего попить; указующее заклинание утверждало, что вода примерно в той же стороне, куда ведет тропинка. Поколебавшись, Гарри двинулся вперед, рассудив, что рано или поздно воду найдет. В конце концов, если поиски совсем уж затянутся, ничто не помешает ему аппарировать назад в поселок, а то и вообще снова построить «дверь» и отправиться в следующий мир. Однако время шло, а сосна все не показывалась. Тропинка то спускалась в овраги, то поднималась на каменистые пригорки, и спустя три часа путешествия по жаре Гарри уже начал серьезно раздумывать, не отказаться ли от своей затеи. «Еще сотню шагов, и если сосны не будет, брошу все и вернусь. Раз, два, три, четыре...» Семьдесят три шага спустя тропинка обогнула большой валун в два человеческих роста высотой, и прямо за поворотом Гарри увидел невероятных размеров сосну. Могучий ствол, искривленный у самого основания, затем выпрямлялся и уходил далеко в небеса. Ошибиться было просто невозможно. «Так, ну и где у нас тут север?» Почесав в затылке, он припомнил нужное заклинание. Золотистая полупрозрачная стрелка закачалась в воздухе и указала куда-то вправо от тропинки. Гарри вздохнул, повернулся в нужную сторону и отсчитал шесть шагов. Затем снова вызвал компас – убедиться, что не сбился с направления, – повернулся вправо и принялся отсчитывать сорок четыре шага. На двадцать третьем он уперся в густой ельник, и пришлось прорубать себе путь режущими заклятьями, внимательно следя за тем, чтобы ветви елок не смыкались над головой – а то мало ли, сработают еще как дверь! После получаса усилий дорогу удалось расчистить, и, еще раз перепроверив направление, Гарри пошел дальше, вслух считая шаги. – ... тридцать восемь, тридцать девять, сорок... Сорок первый шаг опять привел в кусты, но Гарри уже настолько не терпелось побыстрее добраться до места, что он не стал возиться с ветвями, а просто полез вперед напролом: в конце концов, риск благородное дело или нет? Ровно на сорок четвертом шаге земля ушла у него из-под ног. * * * ... Но спор в Кейптауне Решает браунинг, И англичане начали стрелять... «Вот это правильно, – подумал Темный Лорд и отхлебнул еще пива. – Вот это практично. Если у тебя есть преимущество, нужно его использовать». – Эй, Том, еще пива? Странно. Кружка действительно была пуста. Наверное, решил он, это потому что тут жарко. И душно. – Валяй, – согласился он. В конце концов, пиво было хорошее. Им не ходить туда, Где можно без труда Найти себе и женщин и любовь... * * * Съехав на заднице по песчаному склону, край которого обрушился у него под ногами, и здорово ободрав локоть, Гарри решил, что еще легко отделался. Мог бы, скажем, ногу сломать. Или шею. Полежав с минутку и отдышавшись, он осторожно сел и огляделся. Он оказался на берегу лесного озера. Берег был низкий и кочковатый, поросший тростником; кое-где у самой воды виднелась тонкая полоса песка. «Ну что, воду я нашел», – подумал Гарри, удивляясь собственной язвительности. Поднялся, сбросил рюкзак и тщательно отряхнулся. Проклятый песок во время падения, казалось, неведомым образом залез даже в уши. Вздохнув, Гарри снова влез в лямку. Поблизости подхода к воде не наблюдалось, а искать и возвращаться потом за брошенными вещами не хотелось. Он медленно побрел вдоль берега, высматривая местечко, где можно попить. Под ногами иногда похлюпывало, кое-где приходилось подниматься выше по склону, который то подходил к воде совсем близко, то отдалялся. Наконец, продравшись через очередной ольховник, он вышел на сухой приподнятый мысок, поросший соснами. Вскоре отыскался и удобный подход к воде: несколько крупных плоских валунов у самого берега. Обрадовавшись, Гарри бросил рюкзак на траву и полез на камни – пить и умываться. Вода оказалась неожиданно холодной, аж зубы ломило. Наверное, где-нибудь под камнями бил родник. Напившись и наплескавшись после долгого пути по жаре, он совсем расслабился и размечтался, сидя на нагретых солнцем камнях. И когда неведомая сила дернула его за воротник и потащила в озеро, Гарри не успел даже испугаться – лишь с воплем ушел под воду с головой. «Келпи! – ужаснулся он, отчаянно вырываясь. – Откуда в юго-западной Англии келпи?!» – Прекрати брыкаться, – скомандовал кто-то, крепко державший его сзади и тянувший вниз. – И дыши, а то посинел уже. Гарри возмущенно булькнул: будто он может дышать под водой! И снова рванулся к поверхности, но безуспешно. – Да не бойся, балбес. Пока ты со мной, можешь дышать спокойно. Ну же! Он сдался и покорно вдохнул, решив, что уж лучше рискнуть и захлебнуться, чем просто задохнуться, но вместо воды в легкие и в самом деле хлынул невесть откуда взявшийся воздух. От удивления Гарри даже обмяк и перестал дергаться. – Так-то лучше, – удовлетворенно заметило схватившее его существо и развернуло к себе лицом. Не то чтобы у Гарри всерьез было время думать, кто на него напал, но ожидал он увидеть кого-нибудь совершенно обычного – келпи (хотя эти обычно не разговаривают, а сразу едят), русалку (а эти – щекочутся страшно!), в лучшем случае – просто заскучавшего водяного. Озерный и морской народ редко интересуется обычными людьми. Однако его похититель выглядел совершенно нормальным человеком. Если, конечно, можно назвать нормальным патлатого длиннобородого горбуна, который только что затащил вас в озеро и насильно держит под водой. – Чего вам от меня надо? – возмутился Гарри. – Хм... а ты чужой, – преспокойно заметил старик, с интересом разглядывая его. Холодные светло-голубые глаза слегка навыкате неприятно напоминали рыбьи. – Я здесь всех знаю, а тебя впервые вижу. И от тебя пахнет смертью, но ты живой. Забавно. Гарри передернуло. – Ну чужой, ну живой, – буркнул он, не переставая удивляться тому, что не тонет и не задыхается. – Вам-то какое дело? – Мне до всего есть дело, – огрызнулся старик. – Странный ты какой-то... Ладно, сгодишься. «Это я странный?!» – чуть не завопил Гарри, но вовремя прикусил язык и задал другой, куда более животрепещущий вопрос: – Для чего сгожусь? – Для всего, – вредным голосом отозвался горбун. – Но в данном случае мне нужен помощник. – Я не могу! – всерьез перепугался Гарри. – Мне домой надо. – Ничего, это ненадолго, – утешил его старик. – Всего-то денька на три, пока мой... подмастерье не вернется. А там уж если этот бездельник не объявится, я его сам разыскивать отправлюсь, а тебя так и так отпущу. Доставлю куда захочешь. Идет? – Куда захочу? – оторопел Гарри. – А если... домой? – Можно и домой, – согласился этот чудной тип. Прищурившись, выпустил наконец Гарри и придирчиво осмотрел с головы до пят. Потом пробормотал непонятно: – М-да, так вот оно что... Далеконько тебя занесло. Ну да ладно. Сказал: доставлю – значит, доставлю. Звать-то тебя как, помощничек? – Гарри. А вас? – Хороший вопрос. – Старик хмыкнул. – Можешь звать меня Господин Даг. Хотя звать меня необязательно, я и так прихожу. – Он странно усмехнулся в бороду. – Без зова. Ну что, поплыли? Поколебавшись с минуту, Гарри кивнул. Если старик сдержит слово и в самом деле вернет его домой, это стоило любой работы. И вообще, чего бы от него ни потребовали, вряд ли это может оказаться хуже, например, взыскания у раздраженного Снейпа. – Вот и ладно. – Ой, а мои вещи? – спохватился Гарри. Господин Даг презрительно сощурился. – У тебя же есть эта ваша... палка. Призови свой мешок, да и дело с концом. – А он не намокнет? – А ты сам-то сильно намок? – язвительно поинтересовался старик, и Гарри только тогда сообразил, что и в самом деле ничуть не чувствует себя мокрым. – Ой. Извините. Он торопливо призвал свой рюкзак, уже почти не удивившись, когда тот мягко спустился сверху сквозь толщу воды и действительно оказался совсем сухим. – За мной, – коротко распорядился Господин Даг, развернулся и поплыл вниз. Гарри торопливо нацепил рюкзак и поспешил следом. Они спустились к самому дну, где длинные водоросли сплетались, точно лианы, образуя своего рода подводный лес. Плыть сквозь него было нелегко; Гарри неважно видел в полумраке, даже освещая путь Люмосом. Однако жаловаться ему и в голову не пришло, как не приходило на взысканиях в школе. Господин Даг, кажется, оценил эти молчаливые усилия, поскольку раз или два оглянулся, смерил его задумчивым взглядом и одобрительно кивнул. Наконец впереди показалась какая-то темная масса – вроде холма на дне озера. Издалека не разглядеть было, природное это явление или какое-то рукотворное строение. Внезапно Гарри остановился и только что по лбу себя не хлопнул. – Э-э... сэр? – неуверенно позвал он. Старик обернулся. – У вас там... двери есть? – неловко спросил Гарри, чувствуя себя идиотом. – У меня с дверями... проблемы. Господин Даг ухмыльнулся и булькнул – фыркнул, наверное. – Да, я в курсе, – насмешливо сказал он. – Не волнуйся, в моих владениях все двери делают то, что угодно мне. Так что ближайшие несколько дней можешь не беспокоиться. Пошевеливайся, тебя ж кормить еще надо, а вечер уже на носу. Скоро сети проверять. * * * В стране далекой юга, Там, где не свищет вьюга, Жил-был испанец Джон Грей, красавец... «Интересно, – задумался Темный Лорд, с любопытством разглядывая сухое дно своей кружки, – а почему у этого испанца английское имя? И где опять мое пиво?» – Еще? – услужливо поинтересовался вездесущий кабатчик. – Угу. Песня кончилась, и Даг воспользовался перерывом, чтобы допить свой портер. – Что-то ты плохо подпеваешь, Том, – он озабоченно цокнул языком. – Тебе не нравится? Вокруг глухо заворчали. Очевидно, мертвым морякам не нравилась мысль, что гостю не нравится их пение. – Да нет, отчего же, – Темный Лорд пожал плечами. – Я просто задумался. – О чем? – прищурился Даг. – О любви, – честно сказал Том, мысленно усмехнувшись. Знал бы местный сброд, что именно он думает о любви! – Достойная тема, – самодовольно кивнул Даг. – Тогда продолжим? – Я только за, – Темный Лорд мрачно улыбнулся. Пиво и кабацкие песни совершенно не мешали ему размышлять. Напротив, настраивали на нужный лад. – Отлично! – улыбнулся Даг и снова взял аккорд. На корабле матросы ходят хмуро, Кричит им в рупор старый капитан. У юнги Билла стиснутые зубы, Он видит берег сквозь ночной туман... * * * Позднее Гарри нередко думал, что самым странным во время его работы у Господина Дага было, пожалуй, то, что он совершенно не испытывал страха. Голод и любопытство, усталость, отвращение и раздражение – это да, пожалуйста, сколько угодно. А страха не было, нисколечко. И это не могло не удивлять, потому что было чего бояться. Вот, скажем, когда он понял, кто такой Господин Даг. В первый же вечер, после непонятно из чего состоявшего ужина – Гарри предпочел не думать, что представляют собой предложенные ему корешки, водоросли и прочие... кусочки, – они и в самом деле отправились проверять сети. В море. Как они попали из английского лесного озера в море, причем тропическое, Гарри тоже не знал, но удивляться ему уже надоело. И вообще, обнаруженный «улов» производил куда более сильное впечатление. Первая сеть, к которой привел его Господин Даг, располагалась на мелководье у кораллового рифа. И в ней, выпучив глаза и отчаянно дергая опутывавшие его веревки, бился человек. Одет он был щегольски, в дорогой фрак, словно попал сюда из театра или с какого-нибудь светского раута. – Что стоишь? Помогай давай, – рявкнул старик, и оцепеневший Гарри пришел в себя. – Держи этот край, да смотри, чтоб не запуталось, а я доставать буду. – Зачем он вам? – тихо спросил он, послушно берясь за край сети. – Положено так, – буркнул Господин Даг. Пленник перестал биться и в ужасе слушал их. – Что, хорош красавчик? Большой плут и отъявленный шулер, между прочим. Разбогател за счет скучающих морских путешественников, которые не прочь скоротать вечерок за картами. На этих, как вы их нынче зовете-то? Лайнерах. Гарри посмотрел пойманному в лицо. Судя по испуганному выражению (хотя куда уж больше пугаться-то!), старик говорил чистую правду. – И что с ним теперь будет? – как можно спокойнее поинтересовался он. – У него появится возможность как следует подумать о своей прошлой жизни, – ехидно произнес Господин Даг, хватая пленника за кружевное жабо и вытаскивая из сети. – Вам нравилось быть крупной рыбой, мсье Лекарп? – он надтреснуто хихикнул. – Посмотрим, понравится ли вам быть мелкой! Не успев издать ни звука, несчастный Лекарп принялся уменьшаться, съеживаться, и спустя несколько мгновений на его месте беспокойно вертелся озадаченный морской ерш. Гарри машинально потянулся к нему рукой, но тот в ужасе шарахнулся прочь, метнулся в коралловые дебри и был таков. – Ну вот, теперь поставим сеть на место и двинемся дальше, – преспокойно объявил Господин Даг. Гарри не двинулся с места. – Что, струхнул, мальчик? – Нет, – деревянным голосом отозвался он, и это была правда. Страшно ему не было, только противно. – Зачем? – Положено так, – повторил старик. – Что, жалко тебе его? Думаешь, он не заслужил? – Не знаю, – честно сказал Гарри. – Вот то-то и оно, – заметил Господин Даг. – И он не знает. Но очень скоро, я тебя уверяю, будет знать. В тот день они извлекли из сетей еще одного мелкого мошенника, двух наемных убийц и одного портового пропойцу. Морские глубины в результате разбогатели на одну селедку, двух камбал и одного угря, а Гарри про себя поклялся, что никогда в жизни больше не станет есть рыбу. * * * Что нам делать с пьяным матросом? Что нам делать с пьяным матросом? Что нам делать с пьяным матросом? Что нам делать, что же нам делать с ним?! Том и сам не заметил, когда начал петь наравне со всеми. Опустошенным кружкам он тоже потерял счет. Ему просто было очень хорошо. «Давно я так не веселился, – думал он, слегка покачиваясь в такт и обводя взглядом горланящую компанию. – Лет тридцать, наверное. Или даже сорок. Нужно все-таки иногда отдыхать». И как веревочке не виться, Знать, душа устанет томиться, Он восстанет и преобразится... – Еще пива! – бодро крикнул Том. * * * На третьи сутки Гарри начал нервничать. Таинственный подмастерье Господина Дага все не появлялся, а волшебная карточка в кармане неумолимо напоминала, что время не стоит на месте. К середине дня он был сам не свой от беспокойства, но заводить разговор об обещании Господина Дага не хотел. Однако тот, разумеется, помнил обо всем и без напоминаний. – Если к ужину этот балбес сам не явится, пойдем его разыскивать. Заодно, – старик хмыкнул, – познакомишься. А потом, как я его работать отправлю, и тебя постараемся домой вернуть. – Постараемся? – Гарри нахмурился. Ему-то казалось, что это дело решенное. – Видишь ли, мальчик... – Господин Даг задумчиво погладил бороду. – Ты ведь умер, верно? И, если чутье не обманывает меня, то даже дважды. – В-верно, – запнувшись, подтвердил Гарри. – Странно это, – сообщил старик. – Даже для меня странно. Как ты думаешь: тот, кто тебя убил, тоже здесь? – Не знаю, – растерялся Гарри. – Возможно... – Видишь ли... я могу очень сильно ошибаться, – медленно произнес Господин Даг, – но весьма вероятно, что поодиночке вы отсюда не выберетесь. Не суетись, – он повелительно поднял ладонь, – это не значит, что я отказываюсь. Я сделаю все, что в моих силах. Однако предпочитаю, чтобы ты знал правду заранее. Гарри кивнул. – Спасибо, – искренне сказал он. А что еще ему оставалось? * * * ... В таверне шум, и гам, и суета. Пираты наслаждались танцем Мэри. Не танцы их пленили – красота. В таверне распахнулись с шумом двери. Бах! Входная дверь грохнула так, что с потолка посыпалась копоть и еще какой-то мусор. «Гм... – с некоторым трудом подумал Темный Лорд, – действительно, с шумом. Распахнулись». Головы большинства присутствующих, как по команде, повернулись к дверям, где на пороге стояла странная парочка: невысокий седой горбун с узловатым посохом в руках и высокий молодой человек в очках и с рюкзачком за плечами. Горланящие посетители таверны один за другим затихли, и только Даг продолжал распевать, как будто ничего не случилось: В дверях стоял наездник молодой, Глаза его как молнии сверкали. Наездник был красивый сам собой, Пираты сразу Гарри в нем узнали. «Ба, – вдруг осенило Тома, – так ведь это и в самом деле Поттер. Который в очках. Кого это он сюда притащил?» Сопровождавший Поттера старик между тем нахмурился и грохнул посохом по полу. У Дага под пальцами с дребезжащим звоном лопнула струна. Певец умолк, насупился и опустил гитару. – Тебя где носит, сопляк? – угрожающе прошипел старик в повисшей тишине, направляясь к Дагу. – Это кто тут сопляк? – прошипел в ответ Даг, шагнув старику навстречу. Пламя в камине с воем взметнулось, стекла жалобно звякнули. «Что-то сейчас будет... – стремительно трезвея, подумал Том. – Кажется, пора убираться. Вот почему я никогда не был сторонником светских развлечений». Он осторожно встал из-за стола и начал медленно пробираться к выходу, стараясь двигаться как можно незаметнее. Это оказалось не слишком трудно, поскольку взгляды всех присутствующих были, похоже, прикованы к двум ссорящимся. Всех, кроме одного. Миновав первый круг потрясенных зрителей, Том повернулся наконец лицом к двери и замер. Поттер с холодным любопытством глядел на него в упор. Он казался старше, чем раньше. «Интересно, – размышлял Темный Лорд, – это влияние Лабиринта? Мальчишка действительно повзрослел или только выглядит так? Сейчас проверим...» Он лениво улыбнулся, посмотрел противнику прямо в глаза и тихо, но отчетливо прошептал: – Грязнокровка. И все-таки он был слишком пьян, потому что не только не предугадал движение Поттера, но и не сумел вовремя отреагировать. Заметив, что огромная тяжелая кружка летит ему прямо в лицо, Темный Лорд попытался отвернуться, уклониться, но тщетно. За болезненным ударом в висок успела мелькнуть мысль: «Это уже становится однообразным!», а потом Тома поглотила блаженная темнота. ----------------------------------------- Даг – на иврите «рыба». По одной из версий, имя бога Дагона происходит от этого слова. Что нам делать с пьяным матросом? – песня Бориса Гребенщикова с альбома «Лошадь белая» (2008). Явно отсылает к известной английской народной песне What Should We Do With The Drunken Sailor? Остальные песни считаются народными «дворовыми». TBC
Alix: Сильная штука - ваш Лабиринт. Мне очень нравится
Пуговка: И как всегда - на самом интересном месте....
Мелисса: ура! спасибо!
Morrozova!: Спасибо за продолжение! "горец! очень порадовал! я и не знала, что это перевод... была знакома с этим стихотворением только по песне Мельницы.. к своему стыду, думала, что это её
Мерри: Alix Спасибо! Пуговка А как же! Мелисса Morrozova! У Хелависы довольно много песен на чужие стихи, особенно в ее "домельничный" период. "Лорд Грегори" - это тоже Бернс в переводе Маршака. "Змей" - это Николай Гумилев. У нее много песен на стихи Йейтса, как в оригинале, так и в переводе. Есть пара вещей на стихи Блока. Вот здесь: http://www.hellawes.ru/ можно найти и слова, и указание авторства, и аккорды. Кстати, ранее в фике упоминался сонет Петрарки - и он тоже положен Хелависой на музыку. Вообще ее в "Лабиринте" много.
Morrozova!: Мерри Спасибо! Здорово, что Вы тоже ее уважаете))))
Мерри: Morrozova! Я ее не просто уважаю, но очень-очень люблю. И даже когда-то очень давно знала, хоть и весьма шапочно. Она чудесный и очень талантливый человек.
maniago: Ура, спасибо огромное!
Анна (Ежиха): Присоединилась к читающим. )) Я вообще макси сильно боюсь, а тут как ухватило, как потащило, так все 14 глав разом и прочитала. Здорово! :)
Ginger: Мерри перепутала и вместо "Паритзанов" сюда попала...а здесь тоже так увлекательно))и за Хелавису отдельное спасибо)
Мерри: Глава 15. Прелести взаимной капитуляции [align:right]Пусть скорее кто-нибудь приходит и уговаривает, уговаривает! детская пластинка «Алиса в Стране Чудес»[/align] Весь четверг и пятницу Драко пребывал в отвратительном настроении. В субботу легче тоже не стало. Он был настолько зол, оскорблен и обижен, что не пошел ни завтракать, ни обедать, обойдясь парой завалявшихся у него в комнате яблок. Хотелось напиться, но было нечем. Все утро он дулся у себя, однако днем не выдержал и отправился пройтись к озеру. Погода, как назло, стояла замечательная, но ясное небо и не по-апрельски жаркое солнце только выводили его из себя. Обнаружив в своем любимом местечке на берегу какую-то юную парочку из Хаффлпаффа, Драко так рявкнул на них, что детей как ветром сдуло. Некоторое время он просто стоял и наблюдал за игрой света на воде; дул легкий ветерок, но тихий плеск волн сейчас не успокаивал, а, напротив, еще больше раздражал. Впрочем, похандрить в свое удовольствие не удалось: не прошло и четверти часа, как за спиной послышались чьи-то шаги. – Драко, ты как? – Что тебе нужно, Джиневра? – холодно поинтересовался он, не оборачиваясь. – Мне кажется, – мягко ответила Джинни и подошла ближе, – что сейчас ты нуждаешься в доверительном общении. – Я в состоянии обойтись без твоей жалости, Уизли, – огрызнулся он. – А я тебя и не жалею. Но обязательно начну, если ты будешь продолжать вести себя как идиот. – Ты забываешься! – рявкнул Драко и резко развернулся. Джинни только упрямо задрала подбородок и смотрела ему прямо глаза. Драко скрипнул зубами и продолжил уже тише: – Она меня оскорбила и унизила – при всех. Я не собираюсь просто так этого прощать, даже ей. Тем более ей. – А я и не предлагаю, – серьезно отвечала Джинни. – Она ведет себя глупо. Но это не значит, что ты должен быть еще глупее! Он вздохнул и ссутулился, потом пожал плечами и сел на траву, подобрав под себя ноги. – Ты от меня теперь не отстанешь, да? – сумрачно поинтересовался он. – Ага... – Джинни улыбнулась и закивала, присаживаясь рядом с ним. Потом сорвала несколько травинок и принялась плести из них человечка. – Ну и что я, по-твоему, должен делать? – устало спросил Драко. – Быть великодушным? – Джиневра Уизли, ты окончательно чокнулась, – он покачал головой. – Кому ты это предлагаешь? И самое главное, что мне это даст? Грейнджер ясно дала понять, что обо мне думает. – Перестань притворяться дураком, Драко Малфой! – воскликнула Джинни. – Пока я не вышла из себя и не стукнула тебя чем-нибудь тяжелым. – И почему женщины так любят меня бить? – пробормотал он себе под нос. – Пардон, не женщины, а гриффиндорки... Вы кошмарные, агрессивные, невоспитанные создания. – Драко... – Ну? – Ты же знаешь, что ты ей нравишься. – Да что ты? Я не заметил... – Ей просто плохо... – А мне хорошо?! – Ты всегда думаешь только о себе? Эгоист... – Разумеется, я эгоист. И нет, не всегда. – Что не всегда? – Я не всегда думаю о себе. В последнее время я неоправданно много думаю о Грейнджер. Оба замолчали. Джинни доплетала своего человечка, а Драко меланхолично бросал в воду один камешек за другим. – Ты знаешь, – снова заговорила девушка, – если ты попробуешь ее утешить, она будет чувствовать себя еще более виноватой... Драко вопросительно приподнял бровь. – Ну, она же в глубине души знает, что неправа, – продолжила Джинни. – И если ты продемонстрируешь это еще раз... – Будучи великодушным? – слизеринец слегка оживился. – Например. Так вот, ей будет стыдно, и она... – ... станет со мной встречаться из чувства вины? Благодарю покорно. – Тебе не угодишь. – Ладно, – Драко встал, вытащил палочку и несколькими заклятиями привел свою мантию в порядок. – Ваше гриффиндорское безумие, кажется, заразно. Так где именно мне, по-твоему, следует быть великодушным? Джинни тоже поднялась на ноги. – Гермиона в Выручай-комнате. Она прячется там ото всех, но я совершенно случайно знаю пароль... – Пароль? Я думал, комната подчиняется желаниям того, кто ей пользуется в данный момент. – Я сказала Гермионе, что не отойду от нее ни на шаг, если она не сделает так, чтобы я могла ее найти в любое время. – Разумно. Так что за пароль? – Белый хорек, – Джинни хихикнула. – Дай угадаю, – сухо сказал Драко. – Это была твоя идея. – Конечно, – гриффиндорка ослепительно улыбнулась. – Ничего другого я и не ожидал, рыжая ты гадючка. Спасибо, – он кивнул и направился к замку. Отойдя на несколько шагов, обернулся: – Если мы не придем к ужину, на тебя ляжет почетная обязанность сообщить директору, где найти наши трупы. Чао. * * * Выручай-комнату заливал серый свет дождливого осеннего дня, лившийся через магическое окно. Гермиона лежала на старом скрипучем пыльном диване, свернувшись почти в клубок и уткнувшись носом в потрескавшуюся кожаную обивку. Она чувствовала себя абсолютно, непоправимо несчастной. Полутемная, грязная и захламленная комната точно соответствовала ее настроению, и даже поддельное время года за поддельным окном было как раз то, что нужно человеку, который собирается упиваться жалостью к себе. Скрипнула открывающаяся дверь, и послышались легкие шаги, но Гермиона не пошевелилась. – Джинни, уйди, – сказала она тихо. – Я не Джинни, – ответили ей, – и я никуда не уйду. В панике Гермиона села и повернулась: у дивана, скрестив руки на груди и глядя на нее, стоял Драко Малфой. – Как ты меня нашел? – растерянно выпалила она. – Змейка нашептала, – хмыкнул Драко. – Почему? – еле слышно спросила Гермиона. – Мне пришло в голову, что стоит составить тебе компанию, – невозмутимо ответил он. Потом покосился на грязный диван, поморщился, достал палочку и пробормотал очищающее заклятье, прежде чем сесть. – В конце концов, – продолжил он, – я тоже неплохо умею себя жалеть. – Спасибо, я сама справлюсь, – буркнула Гермиона. – Ты похожа на Золушку, – поддразнил ее Драко. – Такая же несчастная и чумазая. – А ты принц, что ли, Малфой? – огрызнулась она, хлюпнув носом, и принялась яростно вытирать заплаканные щеки. – Разумеется, – не моргнув глазом, ответил он, потом легонько взял за запястья и отвел ее руки от лица: – Подожди, так ты только грязь размазываешь... Не дав девушке опомниться, он извлек из кармана носовой платок, слегка смочил заклинанием и принялся осторожными движениями вытирать ей щеки. Ошарашенная Гермиона даже не сопротивлялась. – Ну вот, – наконец удовлетворенно сказал Драко, убирая платок, – ты похожа на человека. – И что теперь? – тихо спросила она. – А теперь мы поговорим, как цивилизованные люди. Без криков и оскорблений. Гермиону словно холодной водой окатили. – Драко, я... мне... прости меня, пожалуйста... я не должна была на тебя срываться... – Хотя я весьма ценю твои извинения, их недостаточно, – спокойно ответил он. – Что?! – Гермиона уставилась на него. – Я сказал, – терпеливо повторил Драко, – что извинений недостаточно. В качестве компенсации я хотел бы получить правдивые ответы на некоторые вопросы. Это как минимум. – Хорошо, – сглотнув, ответила она. – В среду вечером все было в порядке. В четверг утром ты прилюдно накричала на меня совершенно безо всякого на то повода. Что произошло между этими событиями? Она снова опустила взгляд и нервно сцепила пальцы, пытаясь совладать с собой. – Я поругалась с Роном. – Из-за меня? – Из-за всего. Из-за тебя, Блез, Джинни... Гарри. – Поттер-то здесь при чем? – Рон знает, что мы в среду вернулись очень поздно, он ждал нас с Джинни и не дождался. Утром он закатил скандал, Джинни сказала, что мы были с тобой... В общем, ты представляешь. Рон вышел из себя и наговорил такого... Я сказала, что между нами все кончено и что не собираюсь с ним даже разговаривать, пока он не извинится передо мной и Джинни, но... а вдруг он прав? Он сказал, что Гарри возненавидел бы нас обеих, если бы знал. – Ясно. Ты, разумеется, понимаешь, что это чушь? Гермиона неловко пожала плечами. – Послушай, даже я это понимаю, хотя, видит Мерлин, не в моих привычках говорить о Поттере что-нибудь хорошее. Но он был до идиотизма предан своим друзьям. В отличие от некоторых рыжих имбецилов. – Не обзывай моих друзей. – Я думал, ты с ним не разговариваешь. – Не разговариваю. Но это не дает тебе права говорить про него гадости. – Даже если я прав? – Да, даже если... Малфой! Он слегка улыбнулся. – Хорошо, я постараюсь в дальнейшем держать подобные соображения при себе. – Драко... – Гермиона повернулась к нему лицом и, глядя прямо в глаза, спросила: – Чего ты от меня хочешь? – Я хочу, чтобы ты согласилась со мной встречаться, – прямо ответил он. – Но... но почему? – выпалила она и тут же покраснела, поняв, насколько глупо это прозвучало. Мгновение спустя Драко наклонился и легонько коснулся теплыми, чуть сухими губами ее щеки. – Это отвечает на твой вопрос? – спросил он лукаво. – Да, – выдохнула она. – Но... – Никаких «но». Разве только ты сможешь поклясться, глядя мне прямо в глаза, что я тебе не нравлюсь. – Ты... ты невыносимый, самодовольный, слизеринский... павлин! – Ты уже говорила мне что-то подобное. И?.. Гермиона вздохнула. – Но ты мне и вправду нравишься. – Это хорошо, – твердо сказал Драко, снова наклонился и принялся целовать ее. * * * Счастье, охватившее Рона Уизли, когда ему пересказали, как Гермиона отправила Малфоя куда подальше, оказалось коротким: ни она, ни сестра не только не разговаривали с ним уже третий день, но вообще делали вид, что его не существует. Джинни обходила его, словно чумного, не удостаивая даже взглядом. Гермиона на всех уроках, которые они делили, сидела в противоположном углу класса, в пятницу вечером заперлась у себя в комнате, а в субботу с утра и вовсе куда-то исчезла. Обедать она не пришла; Джинни, сидевшая через два места от него, ерзала на месте и то и дело оглядывалась на слизеринский стол. Проследив за ее взглядом, Рон обнаружил, что Малфоя тоже нет. Проклятье. – Что этот ублюдок делает с моей девушкой? – пробормотал он. – Мне жаль тебя огорчать, Ронни, – ядовито-сладким голосом заметила Джинни, – но она больше не твоя девушка. И благодаря тебе об этом знает вся Гриффиндорская башня. – Она вдруг резко встала и отодвинула тарелку. – Что-то у меня аппетит пропал. И выбежала из зала так быстро, что грива ее волос развевалась, словно у валькирии. Неудивительно, что к вечеру нервы Рона были на пределе. У него все валилось из рук, он из-за какой-то ерунды поцапался с не вовремя подвернувшимся под руку Дином и наорал на шумевших в гостиной первокурсников, за что тут же получил по шее от Лаванды. – Если бы Гарри был здесь, – угрюмо бубнил он себе под нос, сидя на своей постели в спальне семикурсников, – ничего подобного бы не случилось. – Послушай, Рон, – его внимание привлек негромкий голос Невилла. – Чего тебе, Нев? – вздохнул он. – Я хотел бы знать, когда ты прекратишь вести себя как последняя скотина? – поинтересовался Невилл. У Рона отвисла челюсть. Чтобы тихий, чуть ли не робкий Невилл сказал такое? – Я знать не знаю, что там у Гермионы с Малфоем, – отстраненным тоном продолжал Невилл, переодеваясь, – и за что она его послала, но то, что ты выдал в четверг утром, было попросту низко. И вообще, с тех пор, как мы вернулись с каникул и пошли эти дурацкие слухи, ты умудрился достать не только ее и Джинни, но и почти весь факультет. Когда это кончится? Рон наконец обрел дар речи. – Но Невилл! – взвыл он. – Я ее люблю! – В таком случае, ты очень странно проявляешь свои чувства, – язвительно заметил Невилл. – Удивительно, как это Гермиона не оценила твоих позавчерашних признаний в любви... Рон, багровея, сжал кулаки. – Какого хрена ты мне указываешь, что делать, Лонгботтом? – Я думал, я твой друг, – негромко отозвался Невилл. К этому времени он успел надеть чистую рубашку, сменить мантию и повязать новый галстук. – Хотя в последнее время я что-то в этом не уверен. Ладно, меня Луна ждет. – В дверях он снова остановился и повернулся: – На твоем месте, Рон, я бы подумал о том, как извиниться перед Гермионой и Джинни. Если, конечно, у тебя духа хватит. Рон только и мог, что смотреть ему вслед, разинув рот. * * * Гермиона вздохнула и придвинулась ближе, положив голову Драко на плечо. Они провели несколько часов в обнимку, то целуясь, то разговаривая обо всяких пустяках, и только теперь, окончательно успокоившись, она внезапно осознала, что очень голодна. Неудивительно, если вспомнить, что она в этот день не завтракала и не обедала. Словно в ответ на ее мысли у нее забурчало в животе, и Драко усмехнулся: – Пора вылезать из норки и показываться людям, а? Гермиона помрачнела, но кивнула. Откровенно говоря, ей не хотелось никого видеть, не хотелось обсуждать и объяснять свои отношения с Драко, к тому же... учитывая, что она устроила два дня назад, предугадать реакцию однокурсников было несложно: она станет посмешищем в глазах всей школы. На мгновение она пожалела, что согласилась. – Я не дам им над тобой смеяться, – серьезно сказал Драко. – И тем более не позволю тебе струсить и от меня сбежать. – Откуда ты знаешь, о чем я думаю? – У тебя все на лице написано. Идем. Он встал, огляделся по сторонам и с легкой гримасой брезгливости подошел к висевшему на стене большому зеркалу, запыленному и мутному. На лице Драко появилось сосредоточенное выражение, и внезапно зеркало под его взглядом начало меняться и светлеть, пока не стало выглядеть почти новым. – Сойдет, – проворчал он, достал палочку и принялся приводить себя в порядок. Глядя, как заклятье за заклятьем удаляют с одежды слизеринца ему одному заметные пылинки, разглаживают невидимые складки и укладывают волосы, Гермиона не могла сдержать хихиканья. – Зря смеешься, – заметил Драко, поворачиваясь к ней. – Чтобы произвести нужное впечатление, мы должны выглядеть безупречно. Насколько это возможно в данной ситуации. Он направил на нее палочку, и Гермиона почувствовала, как волна магии пробегает по ее телу от пяток до макушки; это было слегка щекотно и немного неприятно – похоже на легкий разряд тока, вроде того, какой испытываешь в детстве, если лизнуть контакты батарейки. – Эй! – возмутилась она, чувствуя, как шевелятся волосы у нее на голове. – Ты что делаешь?! – Привожу тебя в пристойный вид, – невозмутимо ответил Драко. – Посмотри! – он приглашающим жестом взмахнул рукой, предлагая ей взглянуть в зеркало. Гермиона посмотрела на свое отражение. Ее мантия выглядела теперь свежей и отглаженной, а непослушные и вечно встрепанные кудри преобразились в изящный узел на затылке, из которого спускались на плечи аккуратные локоны. На какое-то мгновение она не могла сдержать самодовольной улыбки, но быстро взяла себя в руки, услышав тихий смешок. – Хотелось бы мне знать, откуда Драко Малфой знает заклятия для женской укладки? – для убедительности Гермиона пару раз ткнула указательным пальцем Драко в грудь. Тот только глаза закатил. – Я по четыре раза на день слышал их от матери в течение Мерлин знает скольких лет, – объяснил он. – Ну что, идем? Ужин уже начался... – Он притворно куртуазным жестом протянул руку, и Гермиона со смешком преувеличенно чинно оперлась на нее. – Идем. * * * Джинни не находила себе места от беспокойства. Прошло уже несколько часов с тех пор, как она направила Малфоя в Выручай-комнату, а ни он, ни Гермиона до сих не появились. Плетясь на ужин, Джинни с ужасом представляла, как будет объяснять Дамблдору, Снейпу и Макгонагалл всю эту ситуацию. – Джинни? – голос Рона вернул ее к действительности. Джинни нахмурилась: ее невыносимый в последнее время братец с несвойственным ему покаянным видом болтался в коридоре у дверей Большого зала. – Чего тебе, Рон? – сухо спросила она. – Ты... это... простименяпожалуйста, – выдавил Рон, отчаянно краснея и теребя пальцами и без того всклокоченные волосы. Джинни внимательно посмотрела на него: кажется, он действительно чувствовал себя виноватым. И потом, если она сумела простить Малфою многолетние издевательства, то как можно не помириться с собственным братом? – Ладно, – вздохнула она, – прощаю. Рон засиял. – Сознайся, кто дал тебе пинка? – прищурилась Джинни. – Невилл, – смущенно проговорил Рон, глядя в пол. – Я подумал, что если даже он на меня разозлился, значит, я и правда... – недоговорив, он пожал плечами. – Я всегда знала, что Невилл умница! – Джинни удовлетворенно фыркнула. – Надо будет сказать ему спасибо. Ладно, пошли. Я есть хочу. Вопреки ее отчаянной надежде, ни Драко, ни Гермионы в зале не было. Джинни поежилась и подумала, не пойти ли поискать их, когда Рон прервал ее размышления: – Как ты думаешь, если я попрошу у Гермионы прощения, она будет... ну, снова?.. – он сделал неопределенный жест рукой. Джинни нахмурилась. – Рон, лучше даже не заикайся об этом, если хочешь, чтобы она тебя вообще простила. Что бы ни болтали школьные сплетники, Гермиона и не думала ни с кем встречаться за твоей спиной. Просто вы друг другу не подходите, и все. Если бы ты дал ей хоть слово сказать, вместо того чтобы бросаться обвинениями, вы бы поговорили по-человечески. – Ты хочешь сказать, она бы вежливо дала мне от ворот поворот, – насупившись, проворчал Рон. – Но я ее люблю! Что мне делать, Джин? – Привыкнуть к мысли, что вы просто друзья, и найти себе другую девушку. – Джинни вздохнула. – Если тебя это утешит, Рон, я думаю, что Гермиона тебя тоже любит. Просто... не так, как тебе хочется. Вы слишком разные. И все время ссорились и раньше. – Это не значит, что она должна встречаться с Малфоем, чтоб ему провалиться! – упрямо воскликнул он. – Послушай, Рон, – устало сказала Джинни, – ты можешь помириться и облегчить всем жизнь, можешь продолжать упорствовать и ссориться, но не думаю, что это на что-то повлияет. По крайней мере, если... – она осеклась, увидев, кто входит в Большой зал. – Слава Мерлину! Как и два дня назад, все замерли, не сводя глаз с появившейся в дверях пары. Гордо подняв голову, Гермиона шла рядом с Драко, опираясь на его руку. Тот торжествующе улыбался, безо всякого сомнения, страшно довольный собой. – Вот блин... – тихо пробормотал Рон, и Джинни, не раздумывая, как следует наступила ему на ногу. – Молчи, – прошипела она. – А не то я тебя прокляну. Драко между тем довел Гермиону до гриффиндорского стола, остановился и, развернув ее к себе лицом, крепко поцеловал. В зале раздались выкрики и аплодисменты; кто-то – кажется, Эндрю Кирк – одобрительно свистнул. – Прекратите этот балаган! – возмутилась Макгонагалл. – Мистер Малфой, что за непристойное поведение? Пять баллов со Слизерина, и немедленно отправляйтесь за стол своего факультета! – Разумеется, профессор, – иронически поклонившись, Драко еще раз поцеловал Гермиону, теперь уже в щеку, подмигнул Джинни и удалился. – Вот павлин, – вздохнула Гермиона, но на лице ее было мечтательное выражение. Проводив Драко взглядом, она уселась рядом с Джинни и рассеянно принялась наполнять тарелку. – Ну так что, – не скрывая любопытства, начала Лаванда, – вы помирились? Вы встречаетесь? Что он тебе сказал? Почему вы поссорились? Как... – Лаванда, дай человеку поесть спокойно! – решительно вмешалась Джинни. Лаванда немедленно надулась. Рон, к счастью, на сей раз промолчал. Гермиона же, судя по всему, пребывала на седьмом небе и спускаться оттуда не собиралась. * * * Ужиная, Северус с интересом наблюдал за очередной серией гриффиндорско-слизеринского водевиля. Когда Драко три назад поставил его в известность, что пригласил Грейнджер и мисс Уизли в свой тайный клуб, зельевару стоило немалого труда скрыть удивление. С Грейнджер все понятно, мальчик в нее влюблен по уши. Но Уизли? Она-то ему зачем понадобилась? Последующий публичный скандал заинтриговал зельевара, но не настолько, чтобы вмешиваться. Кроме того, если дети не будут совершать собственных ошибок, они ничему в итоге не научатся. Судя по происходившему в Большом зале, конфликт, в чем бы он ни состоял, разрешился максимально приятным образом для всех участников, если не считать Рона Уизли. Впрочем, это рыжее чудовище уже точно не входило в область интересов Северуса. Особенно если учесть, что вчера ночью зельевару, кажется, удалось наконец разгадать тайну «гибели» Поттера и Темного Лорда... – Северус, по-моему, это уже слишком! – возмутилась Минерва, усаживаясь рядом с ним. – Что именно? – Поведение мистера Малфоя просто выходит за рамки приличий! Что он себе позволяет? Ты не мог бы сделать ему внушение? Ты же его декан! – Хорошо, – с обманчивой легкостью согласился Северус. – При первом же удобном случае я посоветую ему целоваться с мисс Грейнджер там, где этого никто не увидит. Думаю, он и сам согласится. Да, кстати: пять баллов Слизерину. За упорство. Декан Гриффиндора поперхнулась от негодования. – Ты одобряешь это... это... – похоже, она и в самом деле не могла найти слов, чтобы выразить свое негодование. – Минерва, – вздохнул он, – а тебе не приходило в голову, что это совершенно не наше дело? Мистер Малфой уже совершеннолетний, мисс Грейнджер – и подавно. Ничего из ряда вон выходящего они не делают. И, если я не ошибаюсь, результатами довольны все, кроме мисс Паркинсон и мистера Уизли. И отчего-то тебя. – Но мисс Грейнджер влюблена в мистера Уизли! – слабо возразила Макгонагалл, явно впечатленная его отповедью. – Нет, Минерва. Это мистер Уизли влюблен в мисс Грейнджер, – вкрадчиво возразил Северус. – Что, как ты догадываешься, совершенно не одно и то же. Допив чай, он поднялся и кивком попрощался с ошарашенной Минервой. Ему предстояло перепроверить кое-что, прежде чем сообщать Альбусу о совершенном накануне открытии. TBC
Мелисса: Спасибо за продолжение!
Мерри: Уважаемые читатели! По разнообразным техническим причинам мне теперь неудобно выкладывать фик на форумах. Однако он наконец-то дописан (и отчасти переписан) полностью и до конца. В ближайшее время он будет выложен целиком на Сказках. Там уже появилась 16-я глава: http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=527 Если вам все еще интересно, приходите! Ваша Мерри
venik: спасибо за то что выкладываете такое))
Alexru84: Мысль не закончена как по мне, я бы еще добавил следующую главу к этому тексту
полная версия страницы